Социально-этическое учение Наджибуддина Сухраварди и Айнулкуззота Хамадани (историко-философский анализ)

Айнулкуззот находясь в темнице, написал трактат и отправил своим друзьям, где с болью и сожалением описывает своё положение. В начале этого трактата он пишет: «Это письмо есть указание для достойных учёных и почитаемой знати от скитальца, далёкого от родины и попавшего в круговорот судьбы. Глаза забыли сон, а волнение и постоянный стон являются подушкой для него, тяжёлый вздох и мольба сопровождают его». Тарджумаи Шиква ал-гариб. (Дифоиёти Айнулкуззот). - С. 27.

В исторических источниках нет упоминаний об ученых, давших фетва на казнь Айнулкуззота с наставлением Даргузини. Сам Айнулкуззот тоже не называет конкретные имена, а ограничивается тем, что говорит: «Группа из современных учёных, которые придирались ко мне» Там же. - С. 34.. Самые главные аспекты многочисленных клеветнических обвинений, приписанных Айнулкуззоту можно описать в такой последовательности:

1. Тема пророчества. Айнулкуззот считает пророчество совокупностью совершенств, которое достигается после степени святости (вилоят), а степень святости стоит выше степени разума. Сущность предмета отличается от пути верования и признания его. Айнулкуззот отрицает то мнение, что пророк достигает крайнего предела разума, ибо каждый, кто придерживается этого мнения, закрывает дорогу верования в пророчество для народа.

2. Словосочетание «Масдар ал-вуджуд» (Источник бытия), «Янбуъ ал-вуджуд» (Родник бытия), которые враги интерпретировали как вера в изначальности мира, что являетя клеветой. Айнулкуззот говорит: « Моей целью от этих словосочетаний является сотворение всех вещей, которые Газали (Мухаммад Газали) тоже использовал в этих значениях. И я доказал неопровержимыми доказательствами сотворенность (мухдас) вселенной в своей книге «Зубдат ал-хакоик».

3. Нужда мюрида в наставнике. Эта тема в которой единогласны представители истинного тасаввуфа. Они постоянно твердят лозунг «У кого нет наставника, у того нет веры (совершенной)». Предводитель ислама (с) тоже говорил, что «Каждый, кто умрёт без предводителя, умрёт подобно умершим времён заблуждения (джохилийят)». Отрицавших эти убеждения он относит к представителям «таълимия», которые отрицали разумное познание, и ограничивали путь познания Бога только в личности пророка и негрешного имама (имоми маъсум). В то время как во втором параграфе «Зубдат ал-хакоик» доказано неоспоримыми доказательствами существование Всевышнего путём доводов разума.

4. Термины и словосочетания подобные: «Воистину Аллах множественен (касир) и всё кроме него единично и частично (ал-вохид ва-л-джузъ)», восприняли так, как будто я утверждаю сложность (мураккаб) и множественность Бога в своих частях. (В то время как описание Айнулкуззота соответствует убеждениям суфиев о «единстве бытия и созерцания»).

5. Познание Бога. Айнулкуззот убеждён, что Бог чист от восприятия пророков, не говоря уж о других! Потому что Айнулкуззот понимает восприятия как охватывание воспринимаемого (ихотаи мудрик), и эта способность ограничивается Богом. Соперники и враги Айнулкуззота эти его слова интерпретировали так, как будто он утверждает, что пророки беспомощны. Айнулкуззот опираясь на многие аяты, хадисы и высказывания суфиев защищает себя. В частности он говорит: «Суфии ставят различие между знанием и познанием Бога».

6. Святотатство (шатхиёт). Выражения и словосочетания, которые высказаны суфием в состояние опьянения и овладением состояние (галабаи хол). Они внешне выглядят кощунством, но воистину они исходят от влюблённого сердцем и забывшего своего существа в сущности Бога. Поэтому его причисляют к безумцам, а шариат не считает такого человека вменяемым и не предаёт суду.

В любом случае Айнулкуззот в своём небольшом трактате отвечает на все вопросы завистников и обосновывает свои мысли доводами из Корана и Сунны. Но он прекрасно понимал, что тщательно спланированный заговор завистников приведёт его к смерти. Амин Ахмад Рази пишет: «Рассказывают, что Айнулкуззот перед своей казнью написал на листке несколько строк, и поставив печать, сказал своим сподвижникам, что после пятничной молитвы такого-та числа откройте это и прочтите. Сказанное им число совпало с датой его казни, и его мюриды после казни открыли печать и увидели, что там написано этот рубаи (четверостишье):

Мо маргу шањодат ба дуъо хостаем,

В-онро ба се чизи камбањо хостаем.

Гар Дўст чунон кунад, ки мо хостаем,

Мо оташу нафту буриё хостаем. Дифоиёти Айнулкуззоти Хамадони. Тарљумаи рисолаи «Шиквал-гариб». - С. 12-24.

(Мы смерть и мученичество просили своими молитвами,

И эту просьбу ограничили тремя дешёвыми вещами.

Если Бог примет нашу просьбу и исполнит ее,

То мы просили нефть, огонь и циновку).

Если в данном четверостишье есть какие-то сомнения, то в «Тамхидот»-е об этом сомнений нет: «Мы знаем, что наш Возлюбленный имеет гнев и бедствие (ќахру бало). И мы сделали себя жертвой Его гнева и бедствия. От Него беда, от нас одобрение, от Него гнев, от нас любовь.

Маъшуќи балољуйи ситамгар дорам,

В-аз оби ду дида остин тар дорам,

Љонам барад ин њавас, ки дар сар дорам,

Ман оќибати кори худ аз бар дорам». Тамхидот. - С. 223.

(Возлюбленную с гневом и жестокостью имею, От слёз своих мокрые рукава имею. Душу раздирает мечта, которую имею, Я сцену своего кончины перед глазами имею).

Надо отметить, что сцена казни Айнулкуззота Хамадани подобна сцене казни Мансура Халладжа, который был казнен за двести лет до казни Айнулкуззота в этом же городе Багдаде. По этому поводу Ахмади Джом пишет:

Баландмартаба Айнулкуззоти Исодам,

Чашид маргу шањодат зи дасти бехабарон.

Њазор рањмати Њаќ бар равони покаш бод,

Ки орифи њамабин буду олими њамадон. Ахмади Джом. Сирадж ус-соирин (Путеводитель путников). Тегеран, 1387 г.ш. - С. 137.

(Высоко степенный Айнулкуззот подобный Иисусу, Вкусил смерть мученика от рук невежд, Тысячи Божественных благословений его чистому духу, Потому что был всевидящим арифом и всезнающим учёным).

По результатам рассмотрения и исследования наследия Айнулкуззота, особенно «Шикво ал-гариб» и «Зубдат ал-хакоик», становится ясным, что всю свою короткую жизнь он посвятил изучению и исследованию известных наук своего времени. В частности он в совершенстве владел такими науками как морфология, синтаксис, ремесел, этика, логика, аруз, фикх, хадис, тафсир, калам и хикмат, а также писал стихи на персидском и арабском языках. Зубдат ал-хакоик. - С. 6-7. Научное наследия Айнулкуззота Хамадани можно перечислят в такой последовательности:

1. Рисолаи Яздоншинохт. (Трактат Богопознания). Этот трактат посвященная теологии и хикмату была написана для Азизуддина Муставфи Исфахани состоящая из трех глав.

2. Зубдат ал-хакоиок (Сущность истины). Трактат написанная Айнулкуззотом о познании сущности и атрибутов Бога, веровании в истинности посланничества и судного дня. Трактат состоит из 100 параграфов и написана на арабском языке.

3. Рисолаи Джамоли (Трактат Джамоли). Айнулкуззот написал этот трактат на персидском языке для Джамолуддина Шараф ад-давла. Трактат состоит из 5 страниц, где затрагивается проблема отношения пророков и Корана с людьми.

4. Лавойих (Скрижали). Трактат состоит из 201 параграфов охватывающая проблему сущности любви и её положении.

5. Тамхидот (Введения). Тракта из 10 введений на персидском языке касающееся проблемы основ тариката и тайны ирфана.

6. Мактубот (Письма). Написана Айнулкуззотом для своих последователей о сущности и символов ирфана.

7. Шиква ал-гариб ани-л-автони ило уламои-л-булдон (Жалобы изгнанника о родин учёным городов). Трактат состоит из жалоб Кази на трудности и невзгоды, случившиеся с ним, и клевету на безверие, которое стало причиной его ссылки из Хамадана и зачтении в тюрьму в Багдаде.

Книги Айнулкуззота Хамадани не дошедшие до нас, но приписанные ему можно перечислят в таком порядке:

1. Кура-л-оши ило маърифат-ил-аврони ва-л-аъоши (Вечерное угощение для выделения заблудших и сомневающихся) Умаров И. философские и этические взгляды Айнулкузота. - С. 12.

2. Рисолаи Алоия (Алоива - трактат). Айнулкуззот написал этот трактат для людей улиц и базаров, но сам в «Зубдат ал-хакоик» пишет, что она написана для избранных. Этот трактат он упоминает и в «Трактат Джамоли». Есть мнение, что в этом трактат он описал мазхаб праведных предшественников на арабском языке для приближенных Алауддина.

3. Ал-муфтазалу мин ат-тасриф (Предпочтительное из склонении). Трактат о синтаксисе и морфологии арабского языка.

4. Амоли ал-иштиёк фи лаёли ал-фирок (Желание мечты в ночи разлуки).

5. Мунят ал-хисоб (Цель арифметики). Трактат о арифметики и геометрии.

6. Гоят ал-бахс ан маъна-л-баъс (Предел спора о смысле воскрешения). Айнулкуззот написал этот трактат в 21 лет относительно проблемам пророчества и судного дня.

7. Савлат ал-бозили-л- Амун ало Ибни Лабун (Нападение верблюдицы с обильным молоком на верблюжонка).

8. Нухзат ал-ушшоќ ва нахзат ал-муштоќ (Миграция влюбленных и возрождение жаждущих). Сборник стихов из 1000 бейтов (двустишие).

9. Ал-мадхалу илал-арабияти ва риёзати улумихи-л-абия (Вхождения в арабистику и повторение основных наук). Незаконченная книга из 10 томов.

10. Тафсири хаќоиќи Ќуръон (Комментарий к истинам Корана). Незаконченная книга в 10 томах.

11. Мадхи Расул (с) (Восхваление Посланника). Стихи состоящая из 70 бейтов на арабском языке в честь Пророка (с) и праведных Халифов.

Наставники Айнулкуззота Хамадани.

1. Ахмад Газали. Несмотря на то, что Айнулкуззот присутствовал не более 20 дней в кругу бесед Ахмада Газали, более 5 лет они вели переписку и многие наставнические указания Газали давал ему в этих письмах. Айнулкуззот в своих арабских произведениях придерживался стилистики Мухаммада Газали, а в персидских, стилистику Ахмада Газали. Огромное уважение Айнулкуззота по отношению к этим двум известным братьям прослеживается в его произведениях. На пример, в «Тамхидот»-е он пишет: «Долгое время мне были известны девять выдающихся ученых, но этим пятничным вечером я узнал о десятом, и им является Хаджа Мухаммад Газали. Ахмада знал, но Мухаммада не знал. Мухаммад тоже является из наших». Тамхидот. - С.280. Время общения Айнулкуззота с Ахмадом Газали является одним из важнейших этапов его жизни. После встречи Айнулкуззота с Ахмадом Газали ему открывает пострационалистические миры, с познанием которых он сможет еще больше приблизиться к познанию истины. Свою встречу с Ахмадом Газали Айнулкуззота описывает так, как будто жаждавший нашёл воду и слепой приобрёл зрение: «Не более двадцати дней из моей жизни прошла в его (Ахмада Газали) служении, когда устранилась занавесь моего блуждания и стало очевидным истина этого явления». Зубдат ал-хакоик. - С. 7. Айнулкуззот в 21 лет достигает нового для него опыта, о котором отзывается как об «открывание внутреннего видения»: «О глазе внутреннего видения говорю, а не глазах разума». Там же.

2. Шейх Барак Хамадани. Этот наставник был для Айнулкуззота примером человека набожного и аскета и являлся его учителем Корана. Большое уважение Айнулкуззота к этому наставнику очевидна из его писем Комилуддавле, где он выражает свою симпатию и благодарность по отношении к нему: «Барака не знал наизусть из Корана ничего кроме Ал-хамда и несколько сур. И если спросите конкретно, то он не мог даже несколько пропорциональных хадисов передавать в устья Хамадани. Но точно знаю, что Коран он знал правильно, а не я, кроме несколько частей которых узнал не с помощью комментарий и др., путей, а только путём служение ему». Номахои Айнулкуззот. Т.1. - С. 54. После кончины Шейха Барака Хамадани Айнулкуззот в течение двух месяцев ничего не написал и не отвечал на вопросы друзей и последователей.

3. Мухаммад ибн Хамуя ибн Усман. Он относится к числу сподвижников Абулхасана Бусти и является дедом Саъдуддина Хамуйи. Этот учитель Айнулкуззота был сведущем во многих эзо и экзотерических науках. Айнулкуззот неоднократно в своих произведениях повторяет, что: «От Хаджы Мухаммада Хамави и Хаджы Газали услышал, что …». Тароик ал-хакоик. Т. 2. - С. 570. Он является автором книги «Савлат ат-толибин» (Радость ищущих) и умер примерно в 530 г.х. Ахвол ва осори Айнулкуззот. - С. 25.

4. Омар Хаям. Некоторые историки приписывают Хаяма к числу учителей Айнулкуззота, но правилнее было бы отнести Хаяма к числу его собеседников и друзей. См.: Татиммаи Савон ал-хикма. - С. 112.

Ученики и последователи (мюриды) Айнулкуззота Хамадани.

1. Азизуддин Муставфи. Один из способных сельджукских деятелей работавший главным казначеем Султана Мухаммада Маликшаха. Он перед казнью Айнулкуззота подвергся притеснениям из - за мести со стороны визиря Абулкасима Даргазани и был помещен в тюрьму крепости Тикрита, где был казнен в 525 г.х. Шикво ал-гариб. Предисловие. - С. 2.

2. Хаджа Камилуддавлат ва-д-дин. Был другом Шейха Барака Хамадани и Азизуддина Муставфи и являлся мюридом Айнулкуззота. Сохранились некоторые письма Айнулкуззота адресованные ему. Номахои Айнулкуззот. Т. 1. - С. 29, 305, 324.

3. Имам Саъдуддин Багдади. Один из современников и известных личностей, уважаемых Айнулкуззотом. Некоторые изложения Айнулкуззота адресованы ему. Ахвол ва осори Айнулкуззот. - С. 32.

4. Имам Зияуддин, брат Азизуддина Муставфи. Из писем написанных ему Айнулкуззотом ничего не сохранилось, но сохранились письма, написанные Зияуддином для Азизуддина, из которых становится ясным, что Зияуддин в стадиях шествия стоял ниже Азизуддина: «И то, что - брата по вере направлять из мрака в свет, означает оказывать помощь на пути совершенства». Номахои Айнулкуззот. - С. 39. Зияуддин тоже подвергся интригам Даргазани и также был заточен в тюрьму в Исфагане, где пребывал вместе с Сафиуддином, а все их имушество было конфисковано. Там же.

5. Санаи Газнави. Известный поэт и суфий, который был мюридом Хаджи Юсуфа Хамадани. Айнулкуззот в своей поэзии и прозе приводит много примеров из произведений Санои.

§ 1.3 Идейные истоки социально - этических воззрений Сухраварди и Айнулкуззота

Наджибуддин Сухраварди, как уже было нами отмечено, имел достойные успехи в деле преподавания в медресе Низамия, но по не вполне понятным причинам он отстранился от преподавания. В исторических книгах и летописях не раскрываются причины это отстранения, но в книге «Ал-мунтазам» аль Джаузи Абуль-Фарадж ибн аль-Джаузи. Ал-мунтазам. Т. 1. - С. 147. приведено, что после смерти Яъкуба Котиба и закрытия его аудитории (он был одним из известных факихов Низамия), было огромное восстание со стороны учеников Низамия. Вследствие этого события ответственные за наследство (таракот, т.е. имущество оставшиеся после тех, кто не имеет наследников) были наказаны и были задержаны двое учеников Низамия. Наджибуддин после этих событий становится домоседом. Его ученики тоже восстают и требуют возвращения Наджибуддина и добиваются этого. Но вскоре, когда Абунаср ибн Низамулмулк стал преподавать в Низамия, он подверг преследованию Наджибуддина и заточил его в тюрьму, где его избивали плетью. Несматря на все это, слава Наджибуддина растет ещё больше и стали распространялись чудесные истории о нём. Хадисы, передаваемые по линии Наджибуддина Сухраварди, пользовались большей популярностью, чем хадисы других ученых хадисоведов. Такие ученые, как Ибн Асокир, Касым ибн Асокир, Ибни Самъони и Абуахмад ибн Сакина признавали хадисы, переданные Наджибуддином достоверными и передавали своим ученикам и слушателям». Субки. Табакот аш-Шофеъия. Т. 4. - С. 256.

Наджибуддин после этих событий как бы прозрел и избрал уединение. Разрыв с Низамия переросло в тасаввуф. Ибн Халликон тоже считает причиной того, что Наджибуддин примкнул к тасаввуфу то, что он разочаровался в преподавании. См.: Вафиёт ал-аъён. Т. 3. - С. 204. Некоторые учёные стали его сподвижниками. См.: Латоифи Ашрафи. - С. 352. Из их числа можно отметить Шейха Амора Ёсира, одного из известных учёных 6 в.х. Он был знатоком явных и сокровенных наук, славился своими раскрытиями (кашф) и созерцаниями, имел много произведений в различных науках. Он умер в 580 г.х. в городе Бадлис. См.: Равзат ал-джанон. Т. 2. - С. 335., Хазинат ал-асфиё. Т. 2. - С. 12.

Другим сподвижником Наджибуддина был Шейх Рузбехон Кабири Мисри. Абдуррахман Джами полагает, что он был из Козируна, но жил в Египте. Наджмуддин Рози так же был учеником Наджибуддина и Аммора Ёсира. Другим известным сподвижником Наджибуддина был Шейх Исмаил Касри. О его жизни и творчестве нет достоверной информации. Джами в «Нафахат ал-унс»-е перечисляет цепь преемственности его хирки. Джами Абдуррахман. Нафахот ал-унс мин хазароти-л-кудс. Тегеран, 1336 г.ш. - С. 418. Следуюшим мюридом Наджибуддина является Хасан Булгори о котором тоже мало информации. Говорят, что он был святым и во времена Кутлуг Туркана (655 г.х.) жил в Кирмане и имел там ханака, где занимался наставничеством. Кутлуг тоже имел хорошие отношения к Хасану Булгори и покровительствовал его ученикам. См.: Самат-ул-уло ли-л-хазрати-л-улё. - С. 44. Шейх Хусайн Сако так же является одним из самых приближенных сподвижников Наджибуддина. Он всегда, дома и в путешествиях, был рядом с Наджибуддином и служил ему верой и правдой. В летописях пишут о причине название его Сако: «Его звали Сако потому что он всегда держал у себя на готове кувшин воды для Наджибуддина и это было частью его служения. Рядом с верблюдом Наджибуддина он шел по пути в Хиджаз и ночью сломал ногу, ударившись о камень и он, со сломанной ногой, шел до утра рядом с верблюдом Наджибуддина. Когда шейх спустился с верблюда, Хусейн подал воду. Наджибуддин сказал: Эй Хусейн! Эта вода пахнет кровью, что случилось? Шейх Хусейн рассказал историю. Наджибуддин сильно расстроился, приложился своей щекой к месту раны на сломанной ноге и сказал: О Боже! Знаешь, что кроме Хусейна некому мне служить!» И нога Хусейна срослась и стала абсолютно здоровой». Равзвт ал-джанон. Т. 2. - С. 337-338.

Наджибуддин построил ханака у реки Даджла и уединился там. Кухистони передает, что Наджибуддин занимался раскрыванием и созерцанием Божьих проявлений. См.: Силсилат ал-авлиё. - С. 38. В 557 г.х. Наджибуддин направился в поломничество в Байтулмукаддас и в соборной мечети Атике устроил собрания проповедей. После он уехал в Шам, где был удостоен уважения со стороны малика Шама - Нуриддина Махмуда. В Шаме Наджибуддин так же занимался проповедями и наставлением учеников. Возвратившись в Багдад, он в том же ханака продолжил наставление путников, что продолжалось до самой его смерти (ум. в 1168 г.) Вафиёт ал-аъён. Т. 3. - С. 205. Миръот ал-джинон. Т. 3. - С. 273. Шаддуализор, хошия. - С. 75. Наджмуддин Сухраварди занимался наставничеством и был похоронен в углу своего ханака.

Как уже было сказано, главную роль в его становлении на путь тариката сыграл Ахмад Газали. Но до этого он надел хирка от своего отца Шахабуддина Абдулло Сухраварди, а после него от Ваджхуддина Умара. Ахмад Газали ещё при жизни выбрал Наджмуддина Сухраварди в свои приемники, и это подтверждается рассказом приведенное в «Авориф ал-маориф». Авариф ал-маариф. - С. 68. Ахмад Газали велит Наджмуддину, чтобы он надел хирку одному своему мюриду. Когда Наджмуддин избирает путь тариката, раздаёт всё своё имущество своим детям и в трудностях проводит свою жизнь. Дело доходит до того, что он один раз в трудном положении приходит просить помощь у Шахобуддина Сухраварди. Когда Шахобуддин велит своему сыну помочь ему из имущества вакфа, его сын отказывается. Наджибуддин предсказывает, что в будущем сын Шахабуддина будет испытывать нужду в нем и это сбывается. Райхонат ал-адаб. Т. 7. - С. 283. Наджмуддин 12 лет проводит в испытании (риёзат) в той мере, что в семь дней один раз пил воду и дневной его рацион питания состоял из трех штук хурмы. Одоб ал-муридин. Предисловие. - С. 20.

Несмотря на то, что Наджмуддин Сухраварди достиг самых трудных высот в суфизме и ирфане, но полностью не погрузился в любовный тасаввуф (тасаввуфи ошикона), который был свойственнен его наставнику, Ахмаду Газали. Он избрал среднюю дорогу между шариатом и тарикатом, и искренне следовал обоим направлениям, уважая их ценности. Наджмуддин Сухраварди испытал на себя плодотворное влияние ещё двух великих суфиев, Абдукадира Гелани и Шейха Хаммада Даббаса, с которыми он был близко знаком. Азарот. Т. 2. - С. 208., Сакинат ал-авлиё. - С. 59. Отпечатки их влияния также ощущаются в творчестве Наджмуддина Сухравади.

Айнулкуззот Хамадани с детства вместе со своим отцом - суфием посешал собрание суфиев Хамадана. В «Тамхидот»-е он пишет, что: «Однажды ночью мы вместе с отцом и обществом имамов нашего города были в доме Мукаддама Суфи. Мы танцевали, а Абусаид Тирмизи читал стихи (байтак). Мой отец, посмотрев на Абусаида, сказал: Видел Хаджа Имама Ахмада Газали танцующим с нами, и его одежда была такой, да такой, и показывал. Шейх Абусаид сказал: не могу сказать, но смерть меня хочет. Я сказал: умри, эй Абусаид, и он тотчас же упал без сознания и умер. Сказал: -если можешь живого умертвить, мёртвого тоже оживи. Я сказал: - кто умерший? Сказал: - Факих Махмуд. Скзал: Боже, оживи Факиха Махмуда. В то же миг он ожил». Тамхидот. - С. 250-251. Ссылаясь на этот рассказ Дорушшукух в «Сакинат ал-авлиё» и Маъсум Алишо в «Тароик ал-хакоик» считали умерщвление и оживление из числа его чудотворств (каромот).

Как уже была сказано, на многие свои вопросы Айнулкуззот Хамадани нашел ответ в произведениях Мухаммада Газали, а основное и переломный период его жизни была почти двадцатидневное пребывание Айнулкуззота с Ахмадом Газали. Ахмад Газали был главным вдохновителем Айнулкуззота в его окончательном становлении как совершенного арифа-влюбленного. Тарикат влюбленных перешло к нему от Ахмада Газали, и он об этом пишет: «Запомни этот хадис, где Мустафа (с) сказал: Каждый, кто влюбится, и будет скрывать эту любовь и умрет с этой любовью, умрет мучеником (шахидом). В этой колыбели постелим мир любви. Сколько стараюсь отречься от любви, она делает из меня околдованного и блуждающего. И всегда любовь становится победителем и я побежденным. Разве можно с любовью потягаться?!

Корам андар иш? мушкил мешавад,

Хонумонам бар сари дил мешавад.

?ар замон гўям, ки бигрезам зи иш?,

Иш? пеш аз ман ба манзил мешавад». Тамхидот. - С. 96

(С любовью дела мои в затруднении,

Вся бытность мая обрашена к сердцу.

Каждый миг хочу убежать от любви,

Но любовь опережает мои намерения).

Несмотря на загруженные дни в судействе, ибо он был Казием, и посещения огромного количества людей и знакомых с многичисленными вопросами, так же проповедей, произносимых им на собраниях, Айнулкуззот уделял особенное внимание ирфану. Много времени он проводил в ханака беседами с суфиями, и извлекал пользу от их общения и снисхождения благодати. По этому поводу он говорит: «В эти три года Божья милость одаривала меня такими видами сокровенных познаний и изумительных состояний, что я бессилен в их описании». Шиква ал-гариб. - С. 41.

Своё состояние в уединение Айнулкуззот описывает таким образом: «Слёзы заполняли мои глаза. Сердце, как узел, стоял в моем горле. Обилие любви огорчало влюбленного. Его сожаление увеличивалось, и он говорил: До какого времени этот никчёмный мир? Для влюбленного, заточенного в темнице разлуки, какая польза от упоминаний любимой?! Зубдат ал-хакоик. - С. 85-86. Такое состояние привело его к тому, что ему пришлось отказаться от экзотерических наук и преподавания в медресе и полностью отдаться ирфану и Божьей любви. Он пишет: «Имею такую неприязнь к учению явных наук, что не представляется возможным наслаждение от написания чего-то». Зубдат ал-хакоик. - С. 2. Но всё равно после уговоров друзей он написал книгу о сущности Бога, веры и пророчества. По этому поводу он пишет: «Увидев их (учеников и друзей) нужду, беспокойства овладел мной и моими мыслями, искренность их намерения стало причиной того, что (я) решил несколько дней посвятить их пожеланиям». Зубдат ал-хакоик. - С. 2. Из этих признаний Айнулкуззота становится ясным, что любовь и ирфан не стали причиной отчуждения его от науки. Он возвратился из мира внутреннего видения к миру разума и науки и написал философскую книгу «Зубдат ал-хакоик». Айнулкуззот, как и его учитель Мухаммад Газали понял, что взгляды философов - это огромная западня для путников истинного пути. Айнулкуззот эту мысль откровенно пишет в «Шиква-л-гариб»-е: «Моё намерение от некоторых мыслей высказанных мной в «Зубдат ал-хакоик», это комментарий состояний приверженцев тасаввуфа, явление и понятия которых относится к запредельному разуму, а философы, так как находятся в пределах разума, отрицают их». Шиква ал-гариб. - С. 7.

С 21 летнего возраста до 24 лет и после Айнулкуззот прогрессировал в душевных познаниях, и его некоторые стали назвать колдуном и плутом. Айнулкуззот по этому поводу пишет: «Шейх Сиёваш сказал мне, что этой ночью мне приснился Мустафа (с). Он вошел в дверь и сказал мне: Скажи нашему Айнулкуззоту, что мы ещё не стали обитателем Божьего дворца. Ты немного потерпи и в соответствие с моим терпением и для нас наступит время приближения (курб) без отдаления (буъд). Когда он (Сиёваш) рассказал нам этот сон, терпение этого бедняка стало покидать его и он стал жаловаться на нетерпение, и полностью погрузился в повторение этих стихов. Как посмотрел, увидел, что Мустафа (с) вошел в дверь и сказал: То, что было сказано Шейху Сиёвашу, он не смог бы терпеть наяву. От света Мустафа (нури Мустафо) откололся луч и спустился. В миг всё сгорело. Люди предполагают, что это колдовство и плутовство». Зубдат ал-хакоик. - С. 4.

Айнулкуззот после уничтожения страсти, желания и мечты в себе достигает «фана» (уничтожение в Единстве) и достигает мира раскрывания и созерцания. Он говорит, что в этом мире он удостоился вечности с вечностью Бога и представили ему сущность пророков (хакикати анбиё). В другом месте заявляет, что видел свет Божий. Зубдат ал-хакоик. - С. 303. Из слов Айнулкуззота становится ясным, что он не только имел возможность созерцания тайного мира, но иногда в течения месяца был в не себя как погруженный и изумленный в извечном мире. В эти времена он ночами проводил время в мире раскрывания. Ему становилась ясно, что во время молитв наедине (муноджот) с Богом, появляется непреодолимая усталость в человеческом теле, и поэтому он своею дружескую тягу к Богу обясняет свою физическую усталось уподобляет соперничеству и занятием борьбой. Зубдат ал-хакоик. - С. 237.

В формировании этического учения и ирфана Айнулкуззота главную роль сыграли его учителя и наставники. Одним из его учителей является Шейх Мухаммад Маъшуки Туси. Мухаммад Маъшук - один из персидских шейхов, о котором ничего неизвестно, кроме нескольких рассказов и краткой информации в произведениях представителей суфизма. Источники рассказываюшие о жизни и деятельности Мухаммада Маъшука можно разделить на два вида: 1) Основные источники. К ним относятся «Кашф ал-махджуб» Худжвири, письма Айнулкуззота Хамадани, «Асрор ат-тавхид» Мухаммада ибн Мунаввара, «Илохинома», «Мантик ат-тайр» и «Мусибатнома» Аттора Нишопури, экземпляр Бойсункаро «Шахнаме» Фирдоуси. 2) Косвенные указания или же источники, ссылающееся на основные источники: такие как «Нафахот ал-унс» Абдуррахмана Джами, летописи «Хафт иклим» и «Матлаъ аш-шамс».

Мухаммад Маъшук не был поэтом или писателем, а может и не умел читать и писать. Но в названных источниках приводятся удивительные рассказы, свидетельствующие о его высоком положении среди суфиев. Одним из качеств, приписываемых ему, считается то, что его многие причисляли к ряду суфиев «Укалои маджонин» (Разумные блженные). Эта проблема часто встречается в рассказах и поэмах Айнулкуззота, рассказывающих о нём. Первым, кто более подробно рассказывает о Мухаммаде Маъшуке - это Айнулкуззот. Живший более чем сто лет после Мухаммада Маъшука Айнулкуззот в двух своих письмах приводит рассказы о нём и характеризует его личность. Айнулкуззот, описывая его внешность, пишет: «Мухаммад Маъшук был тюрком, одевающим кабо (верхняя накидка)». Али Накии Мунзави., Афифи Усайрон. Номахои Айнулкуззот (Письма Айнулкуззота). Тегеран, 1377. Т. 1. - С. 63. Одевание кабо в то время было признаком решительности человека в достижение истины путем усердных стараний. Другим качеством Маъшука описанным в письмах Айнулкуззота является его блаженность. Его блаженность проявляется в таком его поведении как, например, в пренебрежении некоторыми обязанностями шариата (напр., не читали молитву). Айнулкуззот говорит: «Мухаммад Маъшук был мужиком (мард), который никогда не читал молитву. В один день ему со злостью сказали, молитву читай! Когда он встал и начал читать молитву и сказал «Аллоху акбар» (Аллах велик), из то сквозь его одежду просочилась кровь. Сказал: я говорю вам, что я в менструации, а вы мне не верите!». Номахои Айнулкуззот. Т.1. - С. 62.

Вместе с тем, Айнулкуззот постоянно призывает к строгому следованию канонам шариата и особенно пятничной молитвы. Он утверждает, что молитва - это один из основных столпов ислама и указывает, что те, кто не читает молитву, выходит из состава мусульман. Номахои Айнулкуззот. Т. 2. - С. 262. Но в отношении Маъшука Туси у него другое мнение. Айнулкуззот приписывает его к группе «маглубон» (одоленные). Согласно определению Айнулкуззота, одна группа из путников и влюбленных в Бога-это трезвые и разумные, а другая группа опьянены и безумные. Трезвые и разумные - это те, которые со всей внутренней влюбленностью и безумием, не выходят за пределы предписаний шариата. Они относятся к тем верующим, которые отождествляют в себе самые наилучшие качества и на практике показывают пример законопослушного человека. Опьянённые и безумные - это те, которые внешне и внутренне нетрезвы и неразумны и не связывают себя с законами шариата. Они «одоленные» Божьей любовью и вышедшие из себя, не способные выполнять внешних религиозных поклонений и обрядов. Эта группа в свою очередь подразделяется на две подгруппы: 1) Группа, которой приписывается ереси. К ним можно отнести Мансура Халладжа и того же Айнулкуззота, которые поплатились жизнью за свои слова. 2) Группа, к которой причисляют сумасшедших, и в обществе к ним относятся как к сумасшедшим. Таким образом, они избегают расправы над собой и казни.

Преграда, присутствующая у «одоленных», отличается от преграды разумных людей. У разумных, занятие одним делом становится причиной не возможности занятия другими делами. Например, посещение одного друга становится причиной не посещения другого больного товарища. А у «одоленных» единственной преградой является его состояние (хол). Он всегда погружён в состояние упоминания (зикр) и размышления, и это состояние с внутренней погруженностью становится причиной его не состоятельности осуществлять мирские дела ( в том числе канонов шариата). Поэтому внутреннее опьянение (сукр) влияет на внешность, и они не могут исполнять внешние поклонения и повиновения. Мансур Халладж был одним из этих «одоленных». По преданию Айнулкуззота Халладж не молился, но он не был грешным. Потому что вся его внутренность была погружена в Истине. И от того что ему в его состоянии не привязали узы шариата, он не мог исполнять внешние поклонения религии. Айнулкуззот не только не порицает Халладж а, а наоборот восхваляет его. И считает его истинным и праведным верующим, вопреки тем которые видят только внешность и считали Халладжа вероотступником. Если он притворился бы сумасшедшим, то мог и избежать казни. Мухаммад Маъшук был одним из этих притворявших себя сумасшедших, и когда ему приказали молиться, он сказал, что у него критические дни, и его причислили к сумасшедшим. Этим он избежал казни.

Баракаи Хамадани, другой неграмотный учитель Айнулкуззота. В прошлом особенно в восточном средневековье, начитанность не была основным критерием учёности. У представителей ирфана «илми хузури» (присутствующие знание) более ценно, чем «илми хусули» (приобретенные знание). Поэтому неграмотный ариф у них считался совершенным человеком. Баракаи Хамадани был одним из этих суфиев. В письмах Айнулкуззота о Баракаи Хамадани очень скудная информация. Там мы находим, что Барака или Баракат была его прозвищем, и он родился и умер в Хамадане. Поэтому его называли Баракаи Хамадани.

Во времена проживания Айнулкуззота в Багдаде жила одна девушка, которая прославилась своими чудотворствами. Она с легкостью читала мысли других и по утверждению Айнулкуззота «Уведомляла о мыслях». Это явление ставшее причиной удивления многих, для избранных была обычным делом. Айнулкуззот относительно этой проблемы вспоминает Шейха Баракаи Хамадани: «Шейх был одним их тех шествующих, кто до своего двадцатилетия имел такую способность, в которой прославилась багдадская девушка. А он, переходя эту черту, продолжал шествие до своего восьмидесятилетия». Номахои Айнулкуззот. Т. 1. - С. 457, 458. Личное знакомства Айнулкуззота с Баракаи Хамадани произошло после его встречи с Ахмадом Газали в 513 г.х., См.: Зубдат ал-хакоик». - С. 7. из этого следует, что Шейх Барака был жив до 520 г.х., смерть Шейха Барака стал очень тяжёлой утратой для Айнулкуззота, и он два месяца не умел ни читать и ни писать.

Айнулкуззот в течение семи лет находился в кругу приближенных Шейха Барака. Присутствие Айнулкуззота в собраниях Шейха Барака не было как присутствия одного суфия на собраниях другого или ученика в собраниях учителя. Несмотря на то, что Шейх Барака был неграмотен, а Айнулкуззот - одним из известных ученых, в кругу собрания Шейха Айнулкуззот видел себя очень слабым и ничтожным человеком. Айнулкуззот так описывает своё присутствие у взора Шейха Барака: «Клянусь Величием и Достоинством Бога, что когда я сидел вблизи Шейха Бараката (р) видел себя более ничтожным, чем те, которые здоровались с ним и были абсолютно неграмотными. И это было правдой. И правдой было то, что именно в это время я мог в два-три дня написать «Зубдат ал-хакоик», которое прочитавши внимательно любой мудрый хаким сказал бы, что это произведение не имеет никого сходство с произведениями прошлых мудрецов (т.е. не является компиляцией других)». Номахои Айнулкуззот. Т. 2. - С. 459. В другом же месте, таким образом, отзывается о Шейхе Барака: «Почти семь лет видел Барака (к), но никогда не осмеливался протянуть свои руки к его объятиям». Там же. Т. 1. - С. 46. Любовь и привязанность Айнулкуззота к Барака была огромной и он, не стесняясь этого отношения, называет «хидмат» (служение). Смысл Корана в той мере, в каком понял его Айнулкуззот, он связывает с служением Шейху Барака: «Я знаю, что он (Шейх Барака) правильно понимает Коран, а я правильно понимаю только часть Корана. И эту частицу я знаю не из коментариев и других путей, а только посредством служения ему». Номахои Айнулкуззот. Т. 2. - С. 51.

Из вышесказанного становится ясным, что, несмотря на свои глубокие знания в различных науках, Айнулкуззот признаёт, что не ведает о сокровенных науках, в том числе о скрытых знаниях Корана. И он утверждает, что некоторые скрытые смыслы он познал посредством служения одному из неграмотных суфиев Шейху Баракаи Хамадани. Этот путь Айнулкуззот признаёт правильным путём в достижении истинного полонения.

Следующим идейным источником вдохновения для Айнулкуззота был Мухаммад Газали. Айнулкуззот утверждает, что на многие вольнуюшие его вопросы он нашел ответы именно в произведениях Мухаммада Газали. Он также признаётся, что после эволюции его познания он предпочел некоторые идеи Абуали ибн Сино над идеями Мухаммада Газали и даже после полного отречения от дальнейшего занятия философией он оставался под влияниям Мухаммада Газали. Душевная эволюция Айнулкуззота чем-то похожа на душевную эволюцию Мухаммада Газали. Оба мыслителя были талантливыми учеными и оба в дальнейшем нашли свой истинный путь в ирфане. В отношении Айнулкуззота известно, что Ахмад Газали стал его наставником на праведный путь, а на счёт Мухаммада Газали нет единогласного мнения.

В истории культуры и науки ислама мало кого можно найти, по сравнению Мухаммада Газали, произведения которого было бы объектом споров и противоречий. Монтгомери Уотт относительно Мухаммада Газали пишет: «Газали иногда на Востоке и на Западе признавался величайшим человеком-мусульманином после Пророка Мухаммада, и ни в коей мере нельзя утверждать, что он не был достойным такого высшего почёта». Montgomery Watt. The Faith and practice of Al - Ghazali: London, 1953. - P. 14. Одним из первых мыслителей подвергших произведения Мухаммада Газали спорам был Айнулкуззот. Айнулкуззот досканально изучив произведения Мухаммада Газали, стал одним из его почитателей, и в последствии, он становится одним из известных последователей его учения. В некоторых письмах своим ученикам Айнулкуззот лесно отзываясь о Мухаммаде Газали пишет: «Есть разные степени в науке. Один знает, что сколько обязанностей (фарз) в омовении и молитве. Его можно называть учёным по этим наукам. Но такой человек очень далек от уровня Газали». Номахои Айнулкуззот. Т.1. - С. 373.

Айнулкуззот утверждал, что в его время были десять мужей, которые были на степени «Росихина фи-л-илм» (твёрдые в знаниях). Одним из них он считал Мухаммада Газали и другим Ахмада Газали. Но долгое время колебался на счет Мухаммада Газали, что он тоже является «Росихина фи-л-илм» или нет. По этому поводу в «Тамхидот»-е пишет: «Долгое время мне были известны девять выдающихся ученых, но этим пятничным вечером я узнал о десятом, и им является Хаджа Мухаммад Газали. Ахмада знал, но Мухаммада не знал. Мухаммад тоже является из наших». Тамхидот . -С.280. Книга «Эхёу улум ад-дин» Мухаммада Газали произвёл на Айнулкуззота огромное впечетление, о степени которого он пишет в «Зубдат ал-хакоик»-е. См.: Зубдат ал-хакоик. - С. 6.

Более существенную роль, чем Мухаммад Газали в становлении Айнулкуззота как совершенного арифа сыграл Ахмад Газали. В переписках между Ахмадом Газали и Айнулкуззотом, Газали называет его учеником, сыном и достопочтенным. Временами соскучившись по Айнукуззоту Ахмад Газали приглашал его на встречу: «Время сильных желаний проходит. Нужен этот стих:

Ва кидту атиру мин шавќи илайкум

Ва кайфа ятиру маќсус-ул-љаноњи.

(Хочу полететь к Вам из-за сильного желания,

Но как полететь с обрезанными крылями). Муотиботи Ходжа Ахмади Газоли бо Айнулкуззоти Хамадони. Письмо №5. - С. 19.

В некоторых письмах Ахмад Газали с душевностью и отцовскими ласками раскрывает тайны символов любви и истины для Айнулкуззота, чтобы ими пропиталась его душа. Например, в одном письме Ахмад Газали пишет: «О, мой дорогой! В эти времена миры стали раскрываться в себе. В таком состоянии возможность полностью сгорела… О мой дорогой и свет моих очей! Мудрецы Индии и Рима собрались в месте и пришли ко дворцу Ясного зеркала души (сафои оина) и рассказали о своем смятении в твоих делах. И они поклялись преданностью его ясности, чтобы не разглашать его тайн. Она (душа) сказала: У меня есть язык, но говорит он с тем, кто сможет видеть моё лицо без (видения) своего лица. Но у меня есть переводчик. Так как лицо не может быть лицом без лица и моё лицо невозможно видеть без своего лица, идите к дворцу переводчика. Они сказали: - Кто этот переводчик? Она сказала: - Поджигатель (Харрока). Они пошли в его дворец. Каждый, кто видел в тени, не увидел себя. И каждый, кто видел свет в солнце, ничего не осталась от него. Сказал: конечно есть, «ТО МИМ СИН, ТО МИМ СИН АЛ-ЃАЙБ (ШгУ ШгУ ЗбЫнИ)». Чтобы украли лицо, без милости его качества. Тот кто есть, не находит, а тот кого нет, как может найти?». Там же. - С. 27-28.

В девяти письмах между ними Ахмад Газали раскрывает многие тайны и символы ирфана для Айнулкуззота и наставляет его на их правильном понимании и следовании им. Неспроста Айнулкуззот называет Ахмада Газали своим спасителем и вечным предводителем.

В заключение первой главы можно вкратце подытожить жизнь и творчество Наджибуддина Сухраварди и Айнулкуззота Хамадани. В сравнение жизни и творчества этих великих мыслителей востока можно найти много общности и различия. Самой ключевой в этой общности является то, что оба мыслителя начали изучать основные науки своего времени и стали известными учеными мусульманского мира. Они оба оставив преподавательскую жизнь по экзотерическим наукам, подались в тасаввуф и стали одними из известных представителей этого направления. И самое главное, что оба мыслителя являются мюридами одного и того же наставника - Шейха Ахмада Газали.

Наджибуддин Сухраварди за свою долгую жизнь воспитал большое количество известных ученых, суфиев, ставших в дальнейшем известными в мусульманском мире. От него осталась только одна книга - «Одоб ал-муридин» содержащая все необходимые основные заветы для путников истиной пути. Эта книга служила идейным источником для Шахобуддина Сухраварди, племянника Наджибуддина, в написании известной его книги «Авориф ал-маориф». Несмотря на то, что он одевал хирку от своего отца Абдуллаха Сухраварди, впоследствии ему одел хирку и Ахмад Газали и провозгласил его своим наместником. От Абунаджиба берут начало несколько направлений тасаввуфа. В это число можно отнести тарикати Сухравардия, Зохидия, Ардабилия и др.

Айнулкуззот Хамадани за свою короткую жизнь написал более десяти книг. Самыми известными его произведениями являются «Зубдат ал-хакоик», «Рисолаи Джамолия», «Лавоих», «Тамхидот», «Письма» и «Дифоъиёт». Он как и Наджибуддин Сухраварди стал мюридом Ахмада Газали, но в отличие от Наджибуддина Айнулкуззот в достаточной мере изучил произведения Мухаммада Газали и считал себя наследником Мухаммада Газали в экзотерических науках. В отличие от Наджибуддина Айнулкуззот подался в влюбленный тасввуф, и как Мансур Халладж не мог сдержать в себе то изобилие прилива света любви, которое не давала ему покоя ни на миг. Вследствие чего Айнулкуззот начал говорит вещи, которые внешне не соответствовали шариату, и он был оклеветан, и назван вероотступником и заточен в темницу. Таким образом, можно заключить, что Наджибуддин Сухраварди стал представителем трезвого тасаввуфа (сахв), а Айнулкуззот представителем опьяненного тасаввуфа (сукр). Но, несмотря на это различие у них много общего, которые в тезисном виде можно представить в таком виде:

Оба мыслителя имели врожденный талант в изучение эзотерических и экзотерических науках. Они понимали, что наука - это главный капитал посредством которого можно добиться своих целей, но и так же поняли что только одной наукой невозможно постичь истину.

Неудовлетворенность экзотерическим знаниям была одним из общих чертах характера обоих мыслителей, что стало причиной дальнейших исканий ответов на свои волнующие вопросы. Ответы на свои вопросы они нашли в пристанище суфиев, обладающие эзоторическими знаниями и практическими опытами нахождения пути сокровенных истин. И эта дорога привела обоих мыслителей в круг приверженцев Ахмада Газали, который наставил обоих мыслителей на праведный путь.

Твердая воля и способность обоих мыслителей дали им повод заключить, что одним слепым следованием шариату невозможно достичь скрытия тайн бытия и ирфан, как метод познания, с помощью достойного нрава и служения Истине, может стать причиной достижения цели. Т.е. одни знания недостаточны для спасения, а твердая воля и выбор, которые совмещены в арифе, может стать причиной спасения от вечного смятения. Мавлоно Джалалддин Руми по этому поводу говорит:

«Об кам љу, ташнагї овар ба даст,

То биљушад обат аз болову паст». Руми Джалалуддин. Маснавии маънави. Раз. 3. Бейт, 482.

(Не ищи воду, стремись найти жажду,

Чтоб твоя вода закипала и сверху и снизу).

Иметь смелость излагать истину до порога смерти у Айнулкуззота связанна с его состоянием опьянения (сукр), и умением перенести эту тягу молчания у Наджибуддина связанна с его состоянием трезвости (сахв). Оба эти состояния восхвалены совершенными арифами, и они знают, что «Божьи мужи разрывают завесы предположений» и в этих истинных открытиях не видят ничего, кроме единственного Создателя.

ГЛАВА II. СОЦИАЛЬНО - ЭТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ГНОСТИЦИЗМА НАДЖИБУДДИНА СУХРАВАРДИ И АЙНУЛКУЗЗОТА ХАМАДАНИ

§ 2.1 Социально - этические аспекты гностицизма Наджибуддина Сухраварди и Айнулкуззота Хамадани

Изменчивость и подвижность окружающего мира и чловеческой натуры занимали средневековых мыслителей, что отражалось на их социально-этических представлениях. И они ставили вопрос, какая сила движет мир-духовная или материальная. Так зарождалась проблема соотношения души и материи, в свете которой решались ими и социально-этические вопросы.

Гностические учения Айнулкуззота и Наджибуддина взрощены и развивались на базе религии ислам. Как определяется это религиозное убеждение в одном из новейших документов, «Ислам, будуи не просто религией, но и формируемым ею образом жизни, нацелен в своих отправных идеях на гармонизацию отношений в треугольнике «личность-общество-государство», при этом непременным условием достижения данной гармонии считается благополучие семейной жизни, для чего исламом законодательно регулируется как построение семьи, таки отношения в ней, а особый акцент делается на защите материнства и детства». декларация «Исламская мысли против экстремизма» М., 2016. -С.9.

Абсолютное большинство мыслителей Востока, разделяли и разделяют данную концепцию, выступая против тирании правителей и реакционного богословия, в некоторых случаях, подобно Айнулкуззоту, ценой собственной жизни, а социально-политическая обстановка современной им эпохи имеют большое влияние на формирование их личностных убеждений, социально-этических и политических воззрений. Приверженность обеих мыслителей - Наджибуддина Сухраварди и Айнулкуззота Хамадани к гностическому учению в исламе - тасаввуфу, большинством исследователей оценивалось как их стремление быть в оппозиции по отношению к официальной мусульманской идеологии. И. Умаров. Философские и этические взгляды Айнулкуззота. Душанбе, 1984, - С.15. Указывая на противоречивость учения тасаввуфа, отмечалось, что его приверженцы понимали свои социально-этические задачи по разному: одни из них признавали теоретические положения суфизма, другие выполняли и практические задачи суфийской организации, были среди низ и суфии фанатики. некоторые суфии выступали не только против калама, но и портив философии перипатетиков, считая ее чуждой своим убеждениям. противниками философии перипатетизма были в первую очередь мутакаллимы. Объявляя ее сторонников еретиками, они стремились вовлечь в их преследование даже официальные власти.

Многие суфийские мыслители поднимали голос протиеста против несправедливости, защищали гуманизм и просвещение. Эти прогрессивные идеи пронизывают произведения Ансори Герати, Абулмаджа Санои,Мавлоно Руми, Фаридуддина Аттора, Саъди Шерози См. И. Умаров. Философские и этические взгляды Айнулкуззота. Душанбе, 1984, - С.15. Олимов К. Абуллох Ансари. Душанбе, 1986. Муминов И.М. Избранные произведения. Ташкент, 1976.т.1. -с. 151. А.Мухаммедходжаев. Фаридуддин Аттор. Душанбе, 1976. Махмаджонова М.Т. Этические воззрения Джалолуддина Руми. Душанбе, Дониш, 2001..

Пестрая картина политической и идеологической жизни средневековой эпохи во многом определила взгляды мыслителей времени. В частности по отношению Айнулкуззота отмечается, что сложность и непоследовательность его мировоззрения отражает противоречия социальной жизни и идейной борьбы его эпохи, ибо он он стоял в стороне от политической и идейной борьбы, защищая некоторые идеи Ибн Сины, он выступал с критикой ортодоксов ислама, протестовал против тенденциозного истолкования Корана и религиозных книг. И.Умаров. Философские и этические взгляд Айнулкуззота. Душанбе, 1984.-С. 16.

В Х1-ХП веках большую известность приобретают такие суфийские мыслители, как Абдурахман Сулами, Абулхасан Харакани, Абусаид Абулхайр, Аблкасим Гургани, Кушайри, Боботохир, Аблулло Ансари, Шейх Ахмад Газали, чьи известность и произведения развивали суфийскую идею любви, повлияли на развитие жанра любовно гностических поэм в таджикско-персидской литературе. Но примечательным фактом является то, что на формирование социально-этических воззрений ряда прогрессивным гностиков, в частности Айнулкуззота имели большое влияние естественно-научные и философские воззрения представителей школы восточного перипатетизма: Ибн Сины, Фараби, Омара Хайяма.

В построение своей социально этической системы оба мыслителя -Айнулкуззот и Наджибуддин стараются опираться на нравственно-совершенного человека стоящего в центре этой социальной системы. И основу нравственного совершенства этого человека составляет религиозное учение и воспитание. Как Айнулкуззот, так и Наджибуддин, для достижения этой цели выстраивают собственную социально-нравственную систему из последовательных один за другим цепочек духовно-нравственных степеней, достижение и прохождение которых они считают обязательным. Во многих местах «Одоб ал-муридин» Наджибуддин упоминает о важности определенных принципов и определяет обязанности нравственного человека и арифа. С точки зрения Наджибуддина одним из главных и эффективных факторов воздействия на нравственность мюридов и их воспитания является «собеседник». Наджибуддин пишет: «Сказано: одиночество лучше, чем общение с неблагородным собеседником, а благородный собеседник лучше, чем одиночество». Одоб ал-муридин. - С. 101. Он так же пересказав слова Абухафса Нишопури утверждает, что необходима избирательность во всем, даже в общении, а дружба с благородными собеседниками и избегание неблагородных очень важно для мюрида, начинающего свой путь. Наджибуддин, для подверждения своих убеждений, касательно непристойных товарищей, приводит пример из Корана, где рассказывается о Канаане, сыне пророка Ноя. Несмотря на своё благородное происхождение, Канаан будучи неразборчивым в дружбе в последствие погибает в потопе, ослушившись своего отца. См.: Коран. Нух, 26-28. Этим примером Наджибуддин хочет предостеречь путников от недостойных товарищей и неблагородных собеседников, ибо они станут причиной его заблуждения и отвращения от пути совершенства.

Наджибуддин дает характеристику Божественного и человеческого нрава, к которым мыслитель относит: служение народу, особенно, служение приближенным и друзьям; признание достоинств людей, не оскорбление и не принижение людей, уважение шейхов, детей и взрослых; он считает необходимым остерегаться споров и вражды с друзьями; проповедует скромность и смирение с истиной, оказание милости к младшим по возрасту, подчинение указаниям учителей и служение им, воспитание Кораническим знаниям, вежливости и учтивости с иноземцами; благородное терпение с невеждами, приятное общение с семьёй и др., перечисляя которые, он призывает путников строго помнить и притворить их в жизнь. Одоб ал-муридин. - С. 109.