Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат диссертации на соискание

ученой степени кандидата философских наук

Ментальность в контексте концептуальной системы языкового носителя: социально-философский анализ

09.00.11 - Социальная философия

Лабутина Ирина Геннадьевна

Краснодар 2014

Работа выполнена в ФГБОУ ВПО «Кубанский государственный аграрный университет»

Научный руководитель - доктор философских наук, профессор Шалин Виктор Викторович

Официальные оппоненты: Гриценко Василий Петрович доктор философских наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Краснодарский государственный университет культуры и искусств», заведующий кафедрой философии и политологии

Ковалева Светлана Викторовна доктор философских наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Костромской государственный технологический университет», профессор кафедры истории и философии

Ведущая организация - ФГБОУ ВПО «Адыгейский государственный университет»

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность диссертационного исследования. Современное состояние российской культуры, отмеченное рядом проблем, возникновение которых вызвано характерными для общества потребления приоритетами, с необходимостью требует обращения к базовым для россиян ценностям и установкам, складывающихся в некий культурный код. Актуализация последнего представляется важной вехой на пути преодоления тотального кризиса, охватившего все сферы жизнедеятельности человека, поскольку именно национальные особенности россиян обуславливают, в конечном счете, как торможение движения в сторону прогресса и экономического процветания, так и его социокультурную динамику (А. С. Ахиезер, Н. Г. Багдасарьян, Г. В. Иванченко, В. В. Ильин, А. С. Панарин и др.). Своевременность подобного шага тем более очевидна, что, как свидетельствует А. Дугин, «наш народ, наша русская культура, идентичность существуют сегодня пассивно» Дугин, А. //«Русские или россияне» // Открытая студия. 21.03.12 г. . В данном контексте лексема «русские» менее всего связывается с конкретной национальностью в силу того, что по своей сути «русские… - это не столько этническое понятие, сколько экстерриториальное, цивилизационно-культурное» Мединский, В. «Национальность - россиянин» // РЕН ТВ «Хватит молчать!». 14.11.2011 г.. Неслучайно на сегодняшний день гораздо острее национальных чувствуются именно социальные или культурные отличия.

С одной стороны, значимость проблемы, связанной с выявлением специфики российского менталитета, просматривается в стремлении научной и политической элиты актуализировать так называемую национальную идею, которая, по мнению большинства, может стать объединяющим для всех россиян началом. С другой стороны, налицо полное отрицание такой идеи. «А нужна ли вообще России национальная идея как таковая, - пишет Д. Л. Проскуряков. - Почему не хватает обычных общечеловеческих ценностей, принятых в цивилизованном мире - приоритета человеческой жизни над интересами государства, гражданских прав и свобод, социальной защищенности, подконтрольности властных институтов?» Проскуряков, Д. Л. Вечный двигатель российской истории, или Спасите! Наконец-то найдена российская анциональная идея. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://samlid.ru/p/-proskurjakow_d/rni-.shtml. (дата обращения 17.12.2012)..

Вместе с тем, согласно многочисленным социологическим исследованиям, посвященным пресловутому национальному вопросу, более 48 % россиян считают необходимым вернуть в паспорт графу «национальность». Свой выбор респонденты мотивируют чувством гордости за свой народ Согласно данным за 2012 год, в России 195 национальностей, из числа которых русские - 116 млн. человек; татары - 5,5 млн. человек; украинцы - 3 млн. человек; башкиры и чуваши - по 1,5 млн. человек; чеченцы и армяне - по 1 млн. человек. . Напротив, другая часть населения страны убеждена в том, что понятие русского государства складывается безотносительно того, существует ли такая строка в паспорте или нет. В частности, как утверждает И. Хакамада, ощущение единства нации возникает исключительно потому, что «все мы говорим на русском языке, знаем русскую культуру и образ мышления у нас - русский» Хакамада, И. «Национальность - россиянин» // РЕН ТВ «Хватит молчать!». 14.11.2011 г.. На фоне существующих дискуссий особого внимания заслуживает мысль В. В. Путина о необходимости сохранения русской культурной доминанты, носителями которой выступают не только этнические русские, но и в целом все россияне Путин, В.В. Россия: национальный вопрос. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http:www.putin-itogi.ry2012/01/23 statya-v-v-putina-rossiya-nacionalnyj-vopros/. (дата обращения 25.04.2012).. Отмеченные противоречия - яркое свидетельство того, что обращение к ментальности сквозь призму концептуальной системы языкового носителя оказывается сегодня весьма актуальным, обуславливая достаточную степень продуктивности научных поисков в данном направлении.

О своевременности обозначенной в диссертационном исследовании проблемы можно судить по материалам прошедшего в последних числах октября 2013 года XVII Всемирного Русского Народного Собора, тема которого была сформулирована следующим образом: «Россия как страна-цивилизация. Солидарное общество и будущее российского народа». Примечательно, что круг вопросов, затрагиваемых в рамках Собора, складывался вокруг идеи солидарного общества, базирующегося на общенациональных этических ценностях. Не менее значимыми в данном контексте оказываются и названия секций, организованных в ходе работы Собора. Имеются в виду такие, как «Отечественная литература - культурный ресурс солидарного общества», «Духовно-нравственные основы российской цивилизации в семье и образовании: прошлое, настоящее и будущее», «Патриотизм - фундаментальная духовно-нравственная основа России» и др.

Степень научной разработанности проблемы. Принимая во внимание междисциплинарную направленность работы, в качестве научной базы исследования выступили труды как зарубежных, так и отечественных философов, социологов, культурологов, историков, психологов, этнологов, лингвистов, семиологов, в которых прямо или косвенно затрагиваются вопросы русского характера, менталитета, национального самосознания, народного духа и т. п.

Философские аспекты национального характера разрабатывались в трудах О. Бауэра, Дж. Вико, Г. В. Ф. Гегеля, И. Фихте, Д. Юма и др. На взаимосвязь русского национального характера и российской государственности обращали внимание М. А. Бакунин, Н. Я. Данилевский, И. А. Ильин, П. А. Кропоткин, С. М. Соловьев, И. Л. Солоневич, П. А. Сорокин, Г. П. Федотов, П. Я. Чаадаев и др. Размышления о менталитете как аналоге самосознания встречаются в отдельных работах Н. А. Бердяева, М. О. Гершензона, А. Белого и др.

Социологическая направленность в изучении менталитета присутствует в творчестве А. П. Бутенко, В. В. Козловского, Ю. В. Колесниченко, В. Г. Кусова, О. Г. Усенко. В своих исследованиях представители отечественной науки рассматривают менталитет с позиции принадлежности индивида к определенному социуму и времени. Помимо этого представление о национальном характере существенно обогащают труды таких зарубежных авторов, как: Т. Адорно, П. Бурдье, Э. Геллнер, Э. Кассирер, Г. Лебон, К. Манхейм, С. Московичи, X. Ортега-и-Гассет, В. Тэрнер, Э. Смит, К. Г. Юнг и др.

Культурное значение менталитета освещалось в работах В. К. Кантора, В. В. Колесова, П. И. Кушнера, Д. С. Лихачева, Ю. М. Лотмана, В. В. Мавродина, Б. Г. Мосалева, И. В. Мостовой, И. К. Пантина, В. М. Розина, Л. Харрисона и др. Значительный вклад в изучение культурологического аспекта менталитета внес Г. Д. Гачев.

Отмечая вслед за представителями отечественной философии большую роль власти, государства в жизни русского народа, ученый пишет: «Это - наш стиль, тут ничего не поделаешь. Только меру бы соблюдать. Но с принципом Меры у нас слабо всегда…» Гачев, Г. Д. Ментальность или национальный космопсихологос // Вопросы философии. 1994. - № 1. - С. 27. . На отсутствие чувства меры указывал и Д. С. Лихачев, свидетельствуя, что национальный характер русских «… далеко не един. В нем скрещиваются не только разные черты, но черты в “едином регистре”: религиозность с крайним безбожием, бескорыстие со скопидомством, практицизм с полной беспомощностью перед внешними обстоятельствами, гостеприимство с человеконенавистничеством, национальное самооплевывание с шовинизмом, неумение воевать с внезапно проявляющимися великолепными чертами боевой стойкости» Лихачев, Д. С. О национальном характере русского народа // Вопросы философии. 1991. - № 4. - С. 29..

Интересным в данном контексте видится и диссертационное исследование В. Б. Храмова «Учение о культуре и истории П. Я. Чаадаева и “старших” славянофилов». В частности, анализируя стихотворение А. С. Хомякова «Раскаявшаяся Россия», В.Б. Храмов приходит к мысли, согласно которой «… путь России к новой культуре столь же труден, как и земной путь Христа, как христианский подвиг конкретного индивидуума» Храмов, В. Б. Учение о культуре и истории П. Я. Чаадаева и «старших» славянофилов: дис. … д-ра филос. н. - Краснодар, 2003. - С. 251..

Акцентуация исторического контекста в исследовании русского характера прослеживается в работах В. В. Бабашкина, В. В. Вилкова, Б. Н. Земцова, Т. А. Коваленко, Л. В. Милова, О. С. Поршневой, Л. Н. Пушкарева и др. Социально-психологический, а также психолингвистический аспекты в рассмотрении центральных для настоящего диссертационного исследования понятий актуализированы в трудах К. А. Абульхановой, А. В. Брушлинского, П. С. Волковой, А. Н. Леонтьева, А. А. Потебни и др. Речь идет об особой роли языка в культурном наследии страны, который рассматривается с позиции «духа народа», в том числе о «внутренней форме языка» (В. фон Гумбольдт). Лингвистический аспект в изучении вопросов самосознания, мыследеятельности просматривается также в трудах основателя диалогической концепции гуманитарного знания М. М. Бахтина, отечественного филолога-языковеда В. В. Виноградова, методолога Г. П. Щедровицкого, представившего алгоритм анализа языка как частной формы социальной деятельности.

Этнологические исследования менталитета разрабатывались в трудах основателя социологического направления в этнологической науке Э. Дюркгейма, а также Л. Леви-Брюля, выступившего разработчиком одного из базовых понятий концепции Э. Дюркгейма «коллективные представления». Последние, по мысли французского исследователя, «навязывают себя личности, т. е. становятся продуктом не рассуждения, а веры» Леви-Брюль, Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. - М., 1994. - С. 20.. Из числа отечественных этнологов назовем имена Л. Н. Гумилева, который в своих работах подчеркивал взаимосвязь этноса и менталитета, Н. Толстого, А. Флиера.

Отдельные работы, так или иначе попадающие в проблемное поле исследования, принадлежат представителям отечественной семиотической школы - Ю. М. Лотману, В. Я. Проппу, В. Б. Шкловскому, Г. Г. Шпету, П. А. Флоренскому. В данном контексте в фокусе научных интересов соискателя оказалась и книга В. П. Гриценко «Социосемиотика», точнее, раздел, посвященный культурсемитотике. Согласно автору, последняя «изучает культуру как языковую систему; она нацелена на анализ синтаксических, смысловых и прагматических значений культурных форм, стилей, культурных текстов и дискурсов» Гриценко, В. П. Социосемиотика. - Екатеринбург, 2006. - С. 107..

Из числа современных исследований обращают на себя внимание работы таких молодых ученых, как С. В. Гринева, В. И. Храмов, Е. Н. Бандурина, М. Б. Молотков. В частности, С. В. Гринева рассматривает содержательный аспект понятия «менталитет», а также особенности строения его структуры Гринева, С. В. Ценностные основания менталитета в трансформирующемся российском обществе: автореф. дис.… канд. филос. наук. - Ставрополь, 2002.. В диссертационной работе В. И. Храмова представлен социально-философ-ский анализ категории «национальный характер». В своем исследовании автор выявляет эвристические возможности данной категории в процессе изучения основных сфер жизни нации как этносоциокультурной общности Храмов, И. В. Национальный характер и его ментальные основания: автореф. дис. … канд. филос. наук. - Волгоград, 2004.. Социально-философское осмысление понятия менталитета Бандурина, Е. Н. Социально-философский аспект понимания менталитета: автореф. дис. … канд. филос. наук. - Ростов-на-Дону, 2007. предпринято в работе Е. Н. Бандуриной. Согласно исследователю, типология менталитета может быть представлена историческим, этническим, социальным, психическим, языковым, культурным и собственно философским менталитетом. Российский менталитет как фактор парадигмального выбора России в современных условиях рассматривается в работе М. Б. Молоткова Молотков, М. Б. Российский менталитет как фактор исторического выбора России: автореф. дис. … канд. филос. наук. - Красноярск, 2007. . Наиболее значимым в данном контексте представляется определение функций менталитета, в числе которых М. Б. Молотков называет стабилизирующую, регулятивную и коммуникативную. По мысли Н. Н. Губанова, в силу того, что понятие «менталитет» является однопорядковым с такими философскими категориями, как сознание, бессознательное, личность, выражая их специфику у языкового носителя, понятие менталитета приобретает статус философской категории Губанов, Н. Н. Менталитет и формы его проявления в современном обществе: автореф. дис. … канд. филос. наук. - М., 2007. .

Несмотря на отмеченные ракурсы исследования актуальной для настоящего диссертационного исследования проблематики, социально-философский анализ ментальности в аспекте концептуальной системы языкового носителя, до настоящего времени не предпринимался.

Объект диссертационного исследования - ментальность как социокультурный феномен. Предмет исследования - язык как основание ментальности речевого субъекта. Цель исследования заключается в выработке стратегии и тактики перевода российской ментальности из пассивного состояния в активное. Данная цель конкретизируется в следующих задачах:

- определить границы понятия «ментальность»;

- провести сравнительную характеристику понятий «ментальность» и «языковая картина мира»;

- рассмотреть трансцендентную функцию языка сквозь призму диалектики рационального и иррационального;

- выявить ментальные основания семиотической модели, актуализируемой в рамках философии образования;

- обозначить специфические особенности российской ментальности в опоре на закрепленные в текстах культуры доминанты этнической идентичности;

- представить теоретико-методологические основания для формирования культуры мышления нового поколения россиян как опыта становления российской ментальности.

Гипотеза исследования складывается на основе представления, согласно которому перевод российской ментальности из пассивного состояния в активное оказывается возможен в условиях философии образования.

Теоретико-методологическая основа исследования выстраивается с учетом законов диалектики, реализуемых в процессе познания социокультурных феноменов, рассматриваемых в процессе их динамического развертывания. На концепцию работы оказали непосредственное влияние монографические исследования и отдельные публикации представителей отечественной и зарубежной гуманитарной науки. Таковыми по разным позициям выступают труды Ю. Г. Волкова, Я. Э. Голосовкера, М. С. Кагана, В. А. Подороги, А. А. Хагурова, В. В. Шалина, Г. П. Щедровицкого и др. Центральным моментом исследовательской парадигмы является интегрирование достижений из самых разных областей гуманитарного знания (философия, социология, культурология, семиотика, психолингвистика, музыковедение и/или искусствоведение). Именно поэтому ведущим методом исследования стал культурологический подход, который определяется комплексным характером исследования. Таким образом, в рамках диссертационной работы наличествуют культурфилософское обобщение и конкретный историко-культурный материал.

Научная новизна исследования состоит в следующем:

- определены границы понятия «ментальность», исключающие синонимичность данного понятия понятию «менталитет»;

- проведена сравнительная характеристика понятий «ментальность» и «языковая картина мира», что дает основание говорить как об их взаимообусловленности, так и взаимозависимость;

- рассмотрена трансцендентная функция языка, выступающая в качестве механизма индивидуации речевого субъекта;

- выявлены ментальные основания семиотической модели с точки зрения актуализации опыта мыследеятельности в процессе анализа произведений искусства;

- обозначены специфические особенности российской ментальности, слагаемыми которой стали доминанты этнической идентичности россиян, актуализируемые на примере вербальных и невербальных (музыкальных и визуальных) текстов культуры;

- представлены теоретико-методологические основания для формирования культуры мышления нового поколения россиян, от качества которой напрямую зависит опыт становления российской ментальности.

Научно-теоретическая и практическая значимость исследования состоит в следующем: проведен целостный анализ языка, выступающего в качестве частной формы социальной деятельности; выявлены основания ментальности речевого субъекта; определена сущность ментальности как социокультурного феномена; отмечены сходства и различия таких категорий, как ментальность, этническая идентичность, толерантность, языковая картина мира; представлен механизм формирования культуры мышления на примере текстов культуры.

Основные положения и выводы диссертации могут быть использованы в процессе преподавания таких учебных дисциплин, как «Социальная философия», «Культурология», «Социология».

Положения, выносимые на защиту:

1. Ментальность - психическая сфера субъекта, представленная диалектикой сознательного и бессознательного. В отличие от менталитета как данности, ментальность - всегда задание. Последнее обусловлено тем, что единство сознательного и бессознательного не может быть достигнуто современным человеком автоматически, без определенных усилий со стороны каждой конкретной личности. Более того, вне отмеченного единства сам по себе возросший уровень сознательности граждан никоим образом не гарантирует полноценной психической жизни отдельного человека и невозможности ее сведения к коллективным формам.

2. Языковая картина мира, представленная, с одной стороны, диалогом модальностей, с другой - диалогом, складывающимся между вербальными и невербальными элементами концептуальной системы языкового носителя, выступает производной ментальности конкретного человека. Уникальность языковой картины мира представителя отдельного народа связывается со спецификой отмеченного диалогического взаимодействия, обусловленной качественной характеристикой доминирующей модальности, актуализируемой в процессе перевыражения внешней по отношению к носителю концептуальной системы информации во внутреннюю и наоборот. Отмеченную взаимозависимость со всей очевидностью демонстрируют фразеологизмы и языковые единицы, обозначающие цвет (цветоконцепты) и/или звук (звукоконцепты).

3. Трансцендентная функция языка, обуславливающая взаимопереход вербального в невербальное, имеет существенное значение в процессе личностного роста. Его успешная реализация невозможна вне единства психических содержаний, существующих в концептуальной системе языкового носителя на уровне противоположностей сознательного и бессознательного, рационального и эмоционального, внешнего и внутреннего. Аналогом искомого единства оказывается ситуация со-бытия данного и созданного, познавательного и этического, текста и контекста, актуализируемая в рамках риторики художественного текста.

4. Ментальность отмечена динамическим характером, будучи подвержена культурным трансформациям, которые обусловлены изменяющимися историческими факторами и условиями, влияющими на специфику их формирования. Поскольку актуализация ментальности осуществляется в рамках концептуальной системы языкового носителя, основой функционирования которой становится фундаментальный принцип интерпретации, качественная характеристика этого феномена определяется опытом перевыражения невербальных элементов системы в вербальные и наоборот, что задает определенный уровень культуры мышления субъекта. Подобное положение дел напрямую связывается с необходимостью актуализации объективно существующего языка в прагматической метасистеме человеческой речи. Одним и компонентов такой метасистемы выступает система текстов культуры.

5. В силу того, что культура обладает способностью структурироваться в совокупность значений, ее строение обнаруживает очевидное сходство с текстовой структурой. При этом если культура являет собой некий механизм, обеспечивающий непрерывность процесса текстопорождения, то собственно текст опознается на уровне одного из возможных способов ее (культуры) реализации и хранения. Так реальность культуры распадается на множественную сеть локальных текстов, воплощающих собой статическое представление того или иного культурного процесса. Это создает новую философскую ситуацию текстологической стадии развертывания «трансцендентальной субъективности», итогом которой становится интерсубъективное постижение собственного Я как результат снятия сознанием негативности коллективного бессознательного и обретением Я коллективного характера.

6. Одним из возможных путей перевода ментальности россиян из пассивного состояния в активное выступает работа с текстами культуры, осуществляемая в условиях философии образования как опыт мыследеятельности языкового носителя. Соответственно в ситуации, когда рефлексия над средствами текстопостроения оборачивается рефлексией методологического типа, речевой субъект обретает способность контролировать проявления коллективного бессознательного, отдавая себе отчет в том, что является, безусловно, положительным, а что может привести к негативным последствиям.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования апробированы в выступлениях автора на научно-практических конференциях, в числе которых ряд международных научно-практических конференций: «Русская культура, ее смыслы и ценности в свете современных российских реалий» (Краснодар, 2008); «Социальные проблемы сельских территорий: право, социальный порядок, толерантность» (Краснодар, 2010); «Формирование культуры толерантности в модернизирующейся России» (Краснодар, 2011); VIII Международный постоянно действующий конгресс «Экология и дети» (Анапа, 2011); «Социальный порядок, толерантность - единство России» (Краснодар, 2012); «Природное и культурное наследие: междисциплинарные исследования, сохранение и развитие» (Кострома, 2013).

Материалы исследования обсуждались на заседании кафедры философии и социологии Краснодарского университета МВФ РФ. Основные результаты исследования нашли отражение в 19 публикациях общим объемом 13,6 п. л., в том числе в 4 изданиях, рекомендованных ВАК при Минобрнауки России.

ментальность язык семиотический

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Первая глава диссертационного исследования «Социально-философские основания феномена ментальности» включает в себя три параграфа. Акцентируя внимание на точке зрения Е. М. Михиной, согласно которой при изучении менталитета «наиболее “вопиющая” проблема - отсутствие единства по поводу того, что же такое сама ментальность» Михина, Е. М. История ментальностей, историческая антропология. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах - М., 1996. - С. 9-10., соискатель констатирует следующее. Несмотря на то, что со времени выхода сборника «История ментальностей, историческая антропология», составителем которого и выступила автор цитаты, прошло более десяти лет (речь идет о конце 90-х годов прошлого века), искомое единство по-прежнему отсутствует. Как свидетельствует С. В. Гринева, и сегодня универсального определения понятия «ментальность» в российской философской науке нет Гринева, С. В. Ценностные основания менталитета в трансформирующемся российском обществе: автореф. дис. … канд. филос. наук. - Ставрополь, 2002..

В параграфе 1.1 «“Ментальность”: к вопросу терминологии» соискатель выстраивает такую систему аргументации, в рамках которой недопустимо ставить знак равенства между понятиями «менталитет» и «ментальность» подобно тому, как это представлено в ряде фундаментальных исследований. В частности, в разделе «Менталитет» автор монографии «Менталитет и власть. Русская цивилизация» Л. А. Асланов употребляет данные понятия в качестве синонимов Асланов, Л. А. Менталитет и власть. Кн. 1. - М., 2009. - С. 63-70..

Анализируя природу ментальности, диссертант отталкивается от позиции М. Молоткова, который рассматривает понятия «менталитет» и «ментальность» на уровне общего и особенного. По мысли ученого, менталитет - это устойчивая, интегральная характеристика массового сознания, наследуемая каждым новым поколением и обеспечивающая их преемственность. Напротив, ментальность - объективно-субъективная сторона менталитета, определяющая собой то, «что и как из менталитета усваивается и используется различными социальными группами» Молотков, М. Б. Российский менталитет как фактор исторического выбора России: автореф. дис. … канд. филос. наук. - Красноярск, 2007. . По сути, в представленной характеристике менталитет и ментальность рассматриваются на уровне сущности и явления, что, в конечном счете, и определяет собой их принципиальное несовпадение. Однако такая дефиниция представляется весьма общей, недостаточно выявляющей специфику каждой из категорий. С этой точки зрения более продуктивным видится понимание менталитета и ментальности, предложенное А. Я. Гуревичем. Признавая наличие как общего ментального фонда, так и ментальностей, присущих конкретным группам, социальным слоям и классам общества, А. Я. Гуревич считает возможным утверждать следующее. Менталитет выступает в качестве такого структурного образования, приметой которого становится «нелогическая форма» и использование в ней иррациональных сфер, что обеспечивает его (менталитета) относительную устойчивость Гуревич, А. Я. Исторический синтез и Школа «Анналов». - М., 1993. - С. 52..

Развивая взгляды А. Я. Гуревича, С. В. Гринева позиционирует менталитет как социальный феномен, ментальность - как феномен индивидуально-личностный, вследствие чего «“общее” (менталитет общества) сопрягается с “единичным”, индивидуальным, с конкретными условиями жизни каждого человека, моделями его поведения (ментальностью)» Гринева, С. В. Ценностные основания менталитета в трансформирующемся российском обществе: автореф. дис. … канд. филос. наук. - Ставрополь, 2002.. Несмотря на то, что в данном определении противопоставление сущности явлению сохраняется, рассмотрение интересующих нас категорий с позиции общего и единичного видится весьма перспективным в контексте учения Юнга. Как свидетельствуют ученые, коллективное бессознательное играет главную роль в психической жизни человека вследствие того, что именно коллективное бессознательное предстает перед нами как наиболее общая психике и внешнему миру сфера. Другими словами, аналогично тому, как коллективное бессознательное выступает по отношению к высшим слоям психики в качестве материи, так и внешний мир предстает перед субъектом как нечто материальное. Подобное положение дел позволяет В. В. Бакусеву рассматривать коллективное бессознательное с позиции «щупальца» этого мира в человеке Бакусев, В. В. В земле человеческой // Карл Густав Юнг. Феномен духа в искусстве и науке. Собр. соч.: В 15-ти тт. - М., 1992. - Т. 15. - С. 254., что никоим образом не противоречит определению Юнга, согласно которому коллективное бессознательное «есть историческое зеркало мира».

Далее, выявляя аналогии между коллективным бессознательным и внешним миром, В. В. Бакусев считает возможным предположить следующее. Если наделенное смыслополагающей и/или смыслоразличающей функцией сознание способно познавать и ассимилировать смыслы, которые имплицитно содержатся во внешнем, окружающем человека мире, то тогда и коллективное бессознательное обладает смыслами, которые оно, однако, не знает. Отвечая на вопрос о том, кому тогда принадлежат все эти смыслы, В. Бакусев констатирует: подлинный обладатель всей полноты смыслов - homo totus. По сути, речь идет о такой личности, которая преодолевает внутреннюю антиномичность человеческой природы, вследствие чего как сознание, так и бессознательное определяют собой внутреннюю целостность ее психической жизни. Примечательно, что достижение единства противоположностей - Юнг называет этот процесс основным законом развития - приводит к выделению «личности из коллективных основ собственной психики» Бакусев, В. В. Цит. изд. - С. 254..

В заключение первого параграфа соискатель приходит к выводу, согласно которому именно бессознательное и/или иррациональное оказывается точкой схождений менталитета (социальный феномен) и ментальности (индивидуально-личностный феномен).

В параграфе 1.2 «Ментальность и языковая картина мира» диссертант осуществляет поиск ответа на вопрос «А нужна ли вообще России национальная идея как таковая?» (Д. Проскуряков). Обращение в данном контексте к понятию «языковая картина мира» видится оправданным по причине того, что человек в лингвокультурологической парадигме понимается сегодня как носитель определенной концептуальной системы. Именно наличие последней обуславливает речевой взаимообмен с представителем той или иной национальной общности. Иначе говоря, язык выступает здесь как универсальное средство, обеспечивающее возможность проникнуть в скрытую от нас сферу ментальности. «Среди всех проявлений, посредством которых познается дух и характер народа, - пишет В. фон Гумбольдт, - только язык и способен выразить самые своеобразные и тончайшие черты народного духа и характера…» Гумбольдт, В. Избранные труды по языкознанию. - М., 1985. - С. 69.. При этом познание человеком мира и себя в нем начинается как процесс социальный.

Для выявления оснований, подчеркивающих специфические особенности такой национальной общности, как россияне, т. е. говорящие на русском языке граждане единой страны, соискатель фокусирует внимание на таких характерных для языковой картины мира феноменах, как фразеологические единицы и единицы, обозначающие цвет (цветоконцепты) и звук (звукоконцепты). По отношению к первым справедливо следующее: фразеологизмы - это «зеркало, в котором лингвокультурная общность идентифицирует свое национальное самосознание» Телия, В. Н. Русская фразеология. - М., 1996. - С. 17.. Отражая в своей семантике длительный процесс развития культуры народа, фразеологические единицы фиксируют и передают от поколения к поколению не только культурные установки, стереотипы, эталоны, но и архетипы. Осуществив условную типологизацию фразеологизмов, мы останавливаемся на тех из них, которые несут в себе информацию о народном быте; об этикетном поведении; о традициях и обычаях; о памятных исторических датах. Что же касается единиц, обозначающих цвет - речь идет о таких прилагательных цвета, которые отражают и закрепляют реалии, абстрактные понятия, демонстрируя неразрывную связь народа со специфическими условиями трудовой, культурной и исторической жизни, - то в среде базовых национально-культурных концептов им принадлежит особое место. Подобное положение дел обусловлено тем, что, по сути, цветоконцепты представляют собой средство отражения национальной культуры, проявляющееся через связь с культурно-национальными коннотациями, эталонами, традициями, мифологией и религией человека.

В качестве примера диссертант обращается к творчеству С. Есенина. Анализ поэтических художественных образцов с точки зрения цветоконцептов позволяет утверждать, что по своему колориту поэзия Есенина чрезвычайно близка к русскому лубку, где синие, желтые и зеленые краски предстают в чистых и ясных тонах, а красная гамма отличается заметным разнообразием.

В свою очередь, звукоконцепты, как правило, вбирают в себя не только интонацию, опредмеченную в каком-либо интервале, а также характерный для того или иного народа ритм, но и качество исполнения, являя собой результат синестетичности музыкально-художественного сознания (Н. П. Коляденко). При этом национальные черты, опознаваемы в звукоконцептах, оказываются значимы не только в процессе описания произведений так называемой фольклорной традиции, но и музыки академической направленности. Дело в том, что музыкальное искусство, как и искусство в целом, зиждется на памяти народа, носителем которой выступает тот или иной композитор. Не случайно именно к музыке обращены слова одного из ярчайших представителей современной отечественной культуры: «Музыка, сердце мое, жизнь моя, не учи людей ЖИТЬ, учи любить, страдать, и еще любить… Друг мой, всем своим, помоги мне в этом» Гаврилин, В. А. О Музыке и не только … Записи разных лет. - СПб., 2003. - С. 30..

Возвращаясь к риторическому вопросу Д. Проскурякова о том, нужна ли России национальная идея, соискатель дает положительный ответ с той лишь оговоркой, что суть национальной идеи видится на сегодняшний день в установке на преодоление ряда противоречий, складывающихся между необходимостью широкого заимствования современного мирового опыта и сохранением самобытности российского общества; процессами национальной консолидации, с одной стороны, и поддержанием межнационального, в том числе межконфессионального, взаимодействия с другой.

Завершая второй параграф, диссертант констатирует следующее. Язык и культура - сложные и многогранные явления, имеющие коммуникативно-деятельностную, ценностную и символическую природу. Культура устанавливает место человека в системе общественного производства, распределения и потребления материальных ценностей. Она целостна, имеет индивидуальное своеобразие и общую идею и стиль. Язык, обладая культурной памятью, воздействует на воспроизведение культурных традиций носителями языка, а также на формирование ментальности представителя той или иной национальности. Соответственно, в исследовании взаимоотношений языка, культуры и человека как производных ментальности, наиболее перспективным будет обращение к характерным для того или иного языка концептам, в числе которых фразеологизмы, цветоконцепты и звукоконцепты.

В параграфе 1.3 «Трансцендентная функция языка: опыт осмысления» обращается внимание на тот факт, согласно которому возросший уровень сознательности никоим образом не является гарантом того, что психическая жизнь человека не может быть сведена к коллективным ее формам. Другими словами, «сознание может преспокойно оставаться сознанием, но при этом быть одержимым “содержаниями бессознательного”» Юнг, К. Г. Феномен духа в искусстве и науке. - М., 1992. - С. 237.. Более того, современная массовая культура с ее несомненным интересом к базовым инстинктам, высокий уровень агрессии, царящий в обществе, засилье СМИ информацией о белых магах и ведуньях, эзотерических практиках, а также поощрение суеверий и поддержание мистических страхов и ужасов, вызванных тайными пророчествами, - все это следствия одержимости «нормального» сознания содержаниями бессознательного.

Выход из сложившейся ситуации видится в ассимиляции бессознательного путем осознанивания его спонтанно прорывающихся «наверх» содержаний. При этом процесс личностного роста реализуется поэтапно, посредством конкретной деятельности, обеспечивающей единство психических содержаний, которые существуют на уровне противоположностей. Переход от одного такого этапа к другому, более высокому, Юнг назвал трансцендентной функцией. По сути, с данной функцией перехода от одного психического состояния к другому, более сознательному, В. Бакусев связывает механизм индивидуации, посредством которого «водительство переходит от бессознательного к Я» Бакусев, В. В. Карл Густав Юнг: парадоксы жизни и творчества [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://jungland.ru/node/1608. (дата обращения 18.06.2012)..

Представляется, что одним из факторов, обуславливающих начальный этап слияния конкретных психических содержаний, характеризующихся как противоположности, выступает родной язык, являющий собой диалектику внутреннего и внешнего. Другими словами, именно трансцендентная функция языка, которая обеспечивает переход внутренней формы во внешнюю и наоборот, оказывается в центре научных поисков соискателя. Правомерность подобного шага может быть аргументирована следующим образом. Дело в том, что, согласно Р. Павиленису, каждый субъект наделен речевой собственностью, действенным механизмом которой выступает индивидуальная концептуальная система. У всех без исключения такая система складывается посредством внеязыковых, т. е. невербальных элементов, и элементов языковых, т. е. вербальных. Как отмечает исследователь, формирование неязыковых элементов системы осуществляется за счет информации, которую последняя получает благодаря таким каналам восприятия, как слух, зрение, осязание, обоняние, тактильность. Тем не менее, чувственный характер отмеченных модальностей не отменяет интеллектуального статуса невербальных элементов системы как основы речевой собственности субъекта Павиленис, Р. Проблема смысла. - М., 1983..

Примечательно, что если речь идет о построении концептуальной, т. е. смысловой системы как таковой, то процесс взаимодействия невербальных и вербальных элементов системы не может осуществляться вне фундаментального принципа интерпретации. Его соблюдение требует, по мысли Р. Павилениса, исполнения двух правил:

1) непрестанного пополнения концептуальной системы новой информацией;

2) последовательного конструирования этой внешней по отношению к самой системе информации во внутреннюю Павиленис, Р. Проблема смысла. - М., 1983..

В первом случае имеется в виду расширение сферы значений, которые пополняют словарный запас носителя индивидуальной смысловой системы; во втором - смыслопроизводство как непременное перевыражение невербальных элементов в вербальные и наоборот, поскольку в данном контексте нейтральный языковой знак наполняется личностным смыслом. Ситуацию, в рамках которой происходит перевыражение невербальных элементов в вербальные (внутренний опыт кодируется знаками языка) и наоборот (язык декодируется чувственным опытом) П. С. Волкова считает возможным отнести к феномену самосознания (рефлексии) Волкова, П. С. Риторические модели гуманитарного образования: философско-методологический анализ: дис. … д-ра филос. наук. - М., 2002.. Осуществляя проекцию идей Юнга на концепцию Р. Павилениса, соискатель рассматривает невербальные элементы системы аналогом иррационального начала человеческой психики, вербальные - рационального. В данном контексте опыт перевыражения одних элементов в другие и наоборот реализуется посредством трансцендентной функции языка, что, в свою очередь, обеспечивает актуализацию механизма индивидуации как процесса осознанивания бессознательного.

Подытоживая материалы исследования, представленные в третьем параграфе, диссертант констатирует, что трансцендентная функция языка обусловлена тем, что собственно язык выступает частной формой деятельности по отношению к деятельности социальной, которую Г. Щедровицкий позиционирует как исходную универсальную целостность Щедровицкий, Г. П. Избранные труды. - М..: 1995. - С. 233-280.. Другими словами, именно при переходе от значения к смыслу и наоборот, осуществляемого субъектом в процессе мыследеятельности, происходит акт индивидуации. Поскольку в рамках последнего «Я» приобретает коллективный характер, мы можем говорить об устранении в коллективном негативности бессознательного.

Во Второй главе диссертационного исследования «Ментальность в аспекте философии образования» акцентируется внимание на семиотической направленности процесса обучения, на доминантах этнической идентичности россиян, в том числе на методологических аспектах гуманитарного образования как одном из возможных путей, обеспечивающих процесс перевода ментальности из пассивного состояния в активное.

Параграф 2.1«Категория ментальности в семиотических теориях» посвящен рассмотрению концепций представителей отечественной семиотической школы, прямо или косвенно затрагивающих вопросы ментальности. Принимая во внимание Болонскую декларацию, согласно которой реализация компетентностного подхода требует соответствия вузовского образования трем обучающим моделям - имеются в виду семиотическая модель, в центре которой коммуникативная ситуация; имитационная, нацеленная на предметное действие, и социальная, закрепляющая умение принимать ответственные решения, - соискатель останавливается на семиотике художественного Подробнее по данному вопросу см.: Денисова, Е. А., Лабутина, И. Г. Категория ментальности в семиотических теориях: опыт осмысления // Историческая и социально-образовательная мысль: Научный журнал. - Краснодар, 2012. - № 6. - С. 226.. Обращение именно к этому направлению, в рамках которого семиотика сближается с эстетикой обусловлено тем, что «из всей обширной группы объектов семиотики наибольшая общность обнаруживается между языком и художественной литературой, т. е. искусством, использующим язык в качестве своего средства…» Языкознание // Большой энциклопедический словарь. 2-е изд. - М., 1998. - С. 440..

Отмечая вехи на пути становления гуманитарной семиотики в ХХ веке, диссертант акцентирует внимание на семиотических теориях М. М. Бахтина, Г. Г. Шпета, В. В. Кандинского и Ю. М. Лотмана. Подчеркнув, что среди основных идей М. М. Бахтина наиболее ценными для данного исследования представляются идеи диалогического характера культуры, а также признания за высказыванием и словом социального статуса, соискатель обращает внимание на следующий момент. Подлинная жизнь слова - «в переходе из уст в уста, из одного контекста в другой контекст, от одного социального коллектива к другому, от одного поколения к другому поколению» Бахтин, М. М. Проблемы поэтики Достоевского. - М., 1972. - С. 345.. Признавая за любым знаком необходимое пребывание в культуре, его социальный характер, соискатель солидаризируется с Бахтиным в том, что даже «внутренний мир и мышление каждого человека имеет свою стабилизированную социальную аудиторию, в атмосфере которой строятся его внутренние доводы, внутренние мотивы, оценки и пр.» Бахтин, М. М. Цит. изд. - С.444.. Подробнее по данному вопросу см.: Денисова, Е. А., Лабутина, И. Г. Категория ментальности в семиотических теориях: опыт осмысления // Историческая и социально-образовательная мысль: Научный журнал. - Краснодар, 2012. - № 6. - С. 228.

Не менее значимой для последующих выводов диссертационной работы видится и мысль философа, согласно которой «человеческий поступок есть потенциальный текст», вследствие чего «он может быть понят (как человеческий поступок, а не физическое действие) только в диалогическом контексте своего времени…» Бахтин, М. М. Проблемы текста. - М., 1996. - С. 311.. С коммуникативной точки зрения рассматривает слово и Г. Г. Шпет. Как свидетельствует философ, «слово есть не только явление природы, но также принцип культуры. Слово есть архетип культуры; культура - культ разумения, слова - воплощение разума... слово может выполнять функции любого другого знака, и любой знак может выполнять функции слова» Шпет, Г. Г. Эстетические фрагменты. // Шпет, Г.Г. Сочинения. - М., 1989. - С. 380.. Принципиальным в концепции Г. Г. Шпета оказывается тот факт, согласно которому семиотическая тематика рассматривается им на примере языков искусства. Необходимость симбиоза учения о знаках с учением о художественных формах обусловлена, по мысли философа, следующим. «Именно на анализе языковой структуры выражения можно с наибольшей ясностью раскрыть все ее члены как объективного, так и субъективного порядка… Язык - не просто пример или иллюстрация, а методический образец» Шпет, Г. Г. Философское мировоззрение Герцена. - Пг., 1921. - С. 482.. Подробнее по данному вопросу см.: Денисова, Е. А., Лабутина, И. Г. Категория ментальности в семиотических теориях: опыт осмысления // Историческая и социально-образовательная мысль: Научный журнал. - Краснодар, 2012. - № 6. - С. 227.

Оригинальная семиотическая система В. В. Кандинского, изложенная в трактате «Точка и линия на плоскости», базируется на принципе внутренней необходимости. Согласно теоретику, картина - явление, воздействующее на зрителя внутренним содержанием через сумму внешних выражений - форму. Из этой формулы выводятся два взаимодополняющих момента живописного языка: внешний язык, или конструкция произведения, и внутренний язык - его композиция. При этом основными элементами живописного языка оказываются: цвет, пространство, краски, материальная плоскость. Это - инвариантные единицы, помимо которых в любой картине существует ряд переменных, привходящих элементов Кандинский, В. В. Избранные труды по теории искусства: В 2-х т. - Т. 1. - С. 84..

Анализируя процесс смыслопорождения другого отечественного семиолога - Ю. М. Лотмана, соискатель отмечает особое значение в его концепции понятия «граница», поскольку «всякая культура начинается с разбиения мира на внутреннее “свое” пространство и внешнее “чужое”... такое разбиение принадлежит универсалиям» Лотман, Ю. М. Внутри мыслящих миров // Ю. М. Лотман. Семиосфера. - СПб., 2000. - С. 263.. По мнению ученого, функция границы «сводится к ограничению проникновения, фильтрации и адаптирующей переработке внешнего во внутреннее... На уровне семиосферы она означает отделение своего от чужого, фильтрацию внешнего, которому приписывается статус текста на чужом языке, и перевод этого текста на свой язык» Лотман, Ю. М. Цит. изд. - С. 263..

Помимо этого, граница в семиотическом пространстве является возможностью самоидентификации и условием познания, поскольку, отделяя «свое» от «чужого», акцентируя внимание на инаковости, отличии внешнего от внутреннего, граница является «толчком» для интериоризации, структуризации внешнего пространства семиозиса, дешифровки информации, закодированной в тексте Подробнее по данному вопросу см.: Денисова, Е. А., Лабутина, И. Г. Категория ментальности в семиотических теориях: опыт осмысления // Историческая и социально-образовательная мысль: Научный журнал. - Краснодар, 2012. - № 6. - С. 229-230..

В завершение параграфа диссертант делает вывод, согласно которому достижения русских мыслителей в области структурной семиотики вносят существенный вклад в изучение феномена ментальности, прежде всего, с точки зрения актуализации опыта мыследеятельности в процессе анализа произведений искусства.

В параграфе 2.2 «Доминанты этнической идентичности россиян (на примере текстов культуры)» подчеркивается, что обращение к тексту культуры как хранителю некоего этического кода обусловлено тем, что любое произведение искусства, в том числе и поэтическое, «представляет собой наиболее абстрактную модель действительности с позиций данной культуры», вследствие чего «его можно определить как картину мира данной культуры» Лотман, Ю. М. Цит. изд. - С. 389.. Аргументацию данной точки зрения соискатель находит в работе, актуализирующей метод реконструкции целого по части, который осуществляется на языковом материале Шишкина-Ярмоленко, Л. С. Язык и познание. Опыт лингвистической антропологии. - СПб., 2004. - С. 113..

В частности, выстраивая с позиции лингвистической антропологии некоторую логику развития, следствием которой становится формирование культуры как особой области действительности, Л. С. Шишкина-Ярмоленко делает следующее предположение. На определенном этапе развития человечества некогда синкретическое родовое действо расслаивается, «выделяя из первичной синкреты текст как естественную, но уже очерченную границами часть целого» Шишкина-Ярмоленко, Л. С. Цит. изд. - С. 113.. При этом если «действо как таковое, по-прежнему, является следствием деятельности родового бессознательного, то при порождении текста определяется функция индивидуального сознания конкретного человека, его свободной воли» Шишкина-Ярмоленко, Л. С. Цит. изд. - С. 113.. Принципиальным в данном вопросе оказывается тот факт, что «исходная звуковая модель языка маркирована психологически, и на ее основе каждый обретает способность противопоставить свою волю воле рода» Шишкина-Ярмоленко, Л. С. Цит. изд. - С. 113.. Однако, в силу того, что порождение текста осуществляется пока только в пределах родового действа, род сохраняет регламентирующую и контролирующую функции по отношению к индивиду. Впоследствии, когда человек обрел дар речи и получил способность говорить вне зависимости от действа, резкое развитие индивидуального сознания привело к постепенному ослаблению «родового бессознательного», что, в свою очередь, обусловило и ослабление связи между членами рода. Необходимость усиления этой, теперь уже разорванной, связи привела к разделению сакрального и профанного планов бытия и к утверждению разных областей бытования слова. Дальнейшее становление индивидуального сознания с неизбежностью привело к профанации языка, ущербность которого определяется его оторванностью от целого.

Отмеченная подмена целого частью и составляет, по сути, главную причину возможной деградации концептуальной системы языкового носителя. Опыт противостояния подобной ситуации складывается, по мысли соискателя, в процессе анализа художественного текста, который не только «отражает русскую действительность», но «и составляет одну из важнейших ее сторон одновременно» Лихачев, Д. С. Развитие русской литературы X-XVII веков. - СПб., 1998. - С. 455-456., выступая в качестве целостного знака.

Другими словами, художественный текст, созданный на основе риторического канона, где Логос представлен эксплицитно, а Этос и Пафос - имплицитно, создает условия для восполнения искомого триединства за счет актуализации Этоса и Пафоса вступающего в диалог с автором читателяСм.: Волкова, П. С. Риторические модели гуманитарного образования: философско-методологический анализ: дис. … д-ра филос. наук. - М., 2002.. При этом в качестве риторической программы творца, ограничивающий читательский произвол, выступают эмотивные сигналы текста, создающие условия как для писателя, которому «надо желать, чтобы его произведение только будило в читателе деятельность мозга, только наталкивало его на известный ряд идей», так и для читателя. Последний, «следуя этому импульсу», должен сам выводить «для себя крайние заключения из набросанных эскизов» Писарев, Д. И. Московские мыслители: Собр. соч. в 4-х т. - М., 1955-1956. - Т. 1. - С. 276..