Человек и его потребности

Замечательно сказано! Человек формирует свое отношение к своей телесности, к природе к космическим объектам, к продуктам своего труда - товарам, но он осознает все эти отношения как человек лишь при условии, что все эти отношения рассматривает чрез призму своего отношения к другим людям, к обществу.

Человек - существо общественное. Поэтому все его многочисленные проявления бытия - биологическое, духовное, все его отношения к окружающему миру - обретают свою значимость и смысл, а, следовательно, и прерогативы своего бытия, если они соответствуют таким фундаментальным нормам общественного бытия как право, истина, справедливость, красота. Именно так я понимаю определение Марксом сущности человека как совокупности всех общественных отношений - это не означает, что человек есть синтез экономических, политических, нравственных и других отношений как таковых, хотя в таком толковании есть большая доля истины. Более глубокое видение этого определения сущности человека состоит в необходимости рассмотрения всех других форм бытия человека через призму его общественного бытия.

Человек как обитатель Вселенной, как духовный феномен и "цветок природы" мог состояться, как человек и может раздвинуть границы своего бытия в пространстве и времени лишь благодаря тому, что он создал и продолжает укреплять как высшую ценность свою "ойкумену" - систему общественных отношений. Только эта ойкумена - мировое сообщество людей - способна сократить или продлить границы бытия человека в мире, взяв под свой контроль все природные катаклизмы и возможности освоения необозримых пространств Вселенной.

Общественные отношения - универсальная сторона бытия деятельной сущности человека, это - то пространство, в пределах которого только и возможно биологическое и духовное бытие человека, его самость и саморефлексия. Неправы будут те, кто видит угрозу индивидуальности и свободы личности в том, что в весьма многообразных ситуациях и обстоятельствах индивид думает как все, делает также, как делают все, не выделяет свою самость из коллективных действий. Философ, рассматривающий бытие индивида изолированно от общества, уподобляется рыбе, пытающейся плавать без воды. Вот так рассуждает, к примеру, западногерманский неотомист Штейнбюхель: "Личность - это форма бытия духа в самостоятельном и самом себя утверждающем бытии. Человек не нуждается ни в какой связи с обществом. Его возвышает над обществом существующая сама по себе духовность. В итоге личность живет, как дух Цитировано по Миллеру Р. "Личность и общество". М. 1965, стр. 272.". Но надо знать, что прежде, чем быть духовным, человек должен жить в обществе, ибо в джунглях Амазонки никакой духовности не возникает.

Рассматривая субстратную предпосылку индивидуального бытия человека, нетрудно убедиться, что биологическое бытие предшествует общественному бытию, последнее нарастает на биологическом бытии как на своем базисе. Именно эта самоочевидность предшествования биологического социальному послужила прецедентом для широкого распространения практики лечения социальных болезней исключительно биохимическими и технологическими средствами. Проиллюстрируем это на примере таких отклонений социального поведения как агрессивность и насилие. В Нидерландах нашли семью, где склонность к агрессии и насилию передается из поколения в поколение, причем эта склонность выявлена только у мужчин. У мужчин этой семьи выявлены наследственные нарушения в производстве и метаболизме катахоламина и серотони-на - важнейших гормонов, ответственных за перенос сигналов в мозг от нейрона к нейрону. Признав возможность лечения этой склонности биохимическими методами (кстати сказать, лечение биотехническими средствами душевнобольных - чуть ли не единственный метод, применяемый во всех психиатрических больницах России), американское правительство предполагает выделить на программу соответствующих исследований по 50 млн. долларов в год. Но как эта акция оценивается с позиции гуманизма и этики?

Какова перспективность и результативность лечения агрессивности биохимическими средствами и нет ли здесь полной подмены морали и человечности нейробиохимией и генетикой? Представители биоэтики выступили против подобной программы исследований. Эти исследования проводятся за счет налогоплательщиков в интересах фармацевтических кампаний, которые сделают миллиарды на производстве лекарств от агрессивности. В интересах тех же кампаний незадачливое правительство будет принудительно вскармливать эти лекарства в больницах и исправительных учреждениях, и в лечении всех лиц, нелояльных правительству.

В глобальном масштабе - лечение агрессивности и на-ёилия биохимическими средствами - это метод выключении из активной жизнедеятельности больших групп людей, п. и кольку это лечение ампутирует не только агрессивность, ни м гасит всякое стремление человека к самовыражению, к i и «длинному человеческому общению.

Два американских автора в журнале Journal conflict ifiolution сделали противоположный вывод на основе из-.*кния 186 обществ: уровень агрессивности и насилия в обществе прямо пропорционален частоте, в какой эти общества вовлекаются в войны. Как только общество оказывается вынужденным жить в мире - в течение 10 лет уровень насилия в нем падает.

Причина этой зависимости - особая "социализация на н.иилии", которой подвергаются мальчики, играющие в войну в обществах с назревающим военным конфликтом. См. об этом: Нейробиохимия агрессивности. Человек. 199

А разве не являются подтверждением социального Происхождения фактов агрессивности и насилия, убий-i:iua в американских школах учеников как следствие нагнетания американской военщиной атмосферы военных приготовлений к "миротворческим" акциям в различных районах земного шара, последним примером чего является варварская бомбардировка Югославии?

Подмена кропотливой организационной и воспитательной работы по устранению агрессивности биохимическими средствами очень опасный антигуманный симптом современной технотронной цивилизации, ибо такая подмена замещает мораль там, где ее нет, и вообще делает ее ненужной.

Таким образом, агрессивность и стремление к насилию детерминируется общественным бытием человека, а наличие или отсутствие биохимических гормонов в мозгу человека - следствие, проистекающее из определенного состояния общественного бытия.

Мы здесь снова встречаемся с упоминавшимся выше законом экспансии: энергия социальной жизни может быть компенсирована биологической энергией лишь на уровне количественного измерения, все же качественные преобразования в общественном бытии человека возможны с использованием исключительно социальной энергии. Ресурсы биологического бытия человека, попав под контроль социального субъекта, могут быть использованы как на пользу человека, так и во вред ему.

Если общественные отношения являются непременным условием и социальной формой бытия человека, то материальной субстанцией, своеобразной исходной "клеточкой" его бытия является человеческая деятельность.

Выделяя акт человеческой деятельности в качестве исходной "клеточки" бытия человека, необходимо уделить внимание на различение его с применяемым в психологии и социологии одно-порядковым понятием "акт жизнедеятельности" и понятием "акт социального действия", применяемым в социологии. В психологии понятие "акт жизнедеятельности" впервые было введено И. М. Сеченовым и истолковывалось им в контексте рефлекторной теории как "цельный натуральный процесс", синтезирующий в себе физиологическое и духовное начало в человеке.

В статье "Кому и как разрабатывать психологию?" И. М. Сеченов писал: "В предлагаемой же мною системе заключаются элементы для всестороннего изучения цельных актов с их началами, серединами и концами". И далее: "Мысль о психическом акте как процессе, движении, имеющем определенное начало, течение и конец, должна быть удержана как основная".

В трехчленной цепи акта жизнедеятельности И. М. Сеченов раскрывает структуру, где "началом" является раздражитель ("натуральный толчок"), "серединой" - сознание и "концом" - мышечное движение.

Такое изложение акта жизнедеятельности, которое дальше было развито и обогащено И. П. Павловым и со-пременной психологией (А. Н. Леонтьевым) концентрирующем внимание на сознании (или собственно психике) как центральном звене акта, безусловно, имеет важное методологическое значение для изучения человека как субъекта психической деятельности.

Оставляя вне поля зрения такие элементы деятельности, как цель, средство, предмет и результат, психологический подход не в состоянии представить деятельность как социальный феномен. Большего и не может дать психология, оставаясь в пределах своего определения бытия человека (я есть я) и оперируя своими категориями.

Эту ограниченность психологического подхода признал А. Н. Леонтьев. "Можно при этом требовать от исследователя, - писал он, - чтобы он не терял из виду, что человек является существом социальным и т. п., но это требование не может быть реально выполнено по той простой причине, что основные понятия берутся при этом из принципиально другой системы отношений, чем отношения "человек - общество". Поэтому усилия, направленные на то, чтобы усложнить или обогатить эти понятия применительно к человеку... не могут радикально разрешить вопрос и привести к преодолению раздвоения психологии». А. Н. Леонтьев. Проблемы развития психики. М. 1959, с. 278.

Очевидна несостоятельность попыток распространения психологической категории "акт жизнедеятельности" на объяснение социально-деятельной сущности человека. Такая попытка была предпринята Б. Т. Малышевым, когда он писал, что "И. М. Сеченов в понятие "мышечное движение" включал общественно-политическую деятельность Гарибальди и научную деятельность Ньютона, игру ребенка и любовь девушки, т. е. всю творческую истинно человеческую деятельность". Б. Т. Малышев. Человеческая личность и ее проявления. М.1964, с. 30.

Следует заметить, что психологический подход к деятельности получил широкое распространение в' современной американской социологии. Не углубляясь в анализ разновидностей этого подхода, укажем лишь на общеизвестную теорию социального действия Т. Пар-сонса и его школы.

Структура акта социального действия изложена в основном произведении Парсонса "Структура акта социального действия" (The structure of Social action. G. 1949) и используется им в качестве универсального философского принципа при формулировании структуры личности, общественных отношений, иерархии социальных институтов, играет роль промежуточного звена между эмпирическим и теоретическим уровнями социологии.

Логическая структура акта социального действия состоит, по Парсону, из четырех элементов: цель, средство, условия и социальные нормы.

Субъективистский, психологический подход к структуре социального действия заложены в самой "клеточке" его теоретических построений - в его понимании внутренней структуры акта действия.

Во-первых, в представленной выше структуре акта действия отсутствуют такие элементы как предмет и результат деятельности.

В силу этого действия социального субъекта лишены i миги объективности, детерминированности со стороны законов природы и общества. Во-вторых, несмотря на своё отрицательное отношение к марксистскому принципу детерминизма (в смысле выделения одного из элементов структуры в качестве детерминанты), Парсонс недвусмысленно выделяет нормативность в качестве детерминанты социального действия. Так, пытаясь раскрыть динамический аспект социального действия, Парсонс отмечает, что источником этой динамичности является напряжение между двумя порядками элементов: нормами и

условиями. "Как процесс, действие есть деформация (alteration) элементов условий в направлении конформности с нормами" (р.732). Сами же нормативные элементы существуют, По Парсонсу, не иначе, как "только в мысли субъекта" (р.733). Отсюда следует, что идеальный inn действующего субъекта - это человек-приспособленец, ориентирующийся в своей деятельности не на изменение окружающей среды и своего социального поведения, а на то, чтобы строго блюсти предписанные застой властью социальные нормы.

Акцент, который делает Парсонс на нормативном аспекте деятельности, и, особенно на версии о и взаимодополнительности экспектации", Примечание: Термин "экспектация" выражает ожидание со стороны общественного мнения определенной модели поведения: быть "хорошим парнем", примерным учеником, студен-п.м и т. д.свидетельствует о том, что ему не удалось преодолеть психологизма в своей теории, а его стремление к рационализации остается фразой и сводится к рационализации на уровне "здорового смысла".

Концепция "акта социального действия" Парсонса игнорирует механизм деятельностной детерминации, ориентируя HI адаптацию, приспособление индивида к существующим условиям, а не на выявление активно-творческого начала в индивидуальной и групповой деятельности.

Деятельность - не только синтез элементов структуры и диалектическое единство материального и духовного, бытия и сознания. Это - субстанция бытия человека. Поэтому деятельностный подход к человеку - это субстанциональный подход, снимающий противоположность бытия и сознания.

В отличие от акта деятельности, синтезирующем в себе начало (цель), середину (средство) и конец (результат) и обладающем в силу этого импульсом к самодвижению, акт социального действия Т. Парсонса лишен своей субстанции, представляет собой нечто неустойчивое, мимолетное (это, по словам Парсонса, "кратковременный узел пересечения нитей", идущих в разных направлениях). Он -не деятельность человека, а поведение личности.

Деятельность - звено, связующее родовую сущность человека с его индивидуальным эмпирическим бытием. Те жизненные коллизии и противоречия, которые так часто встречаются в индивидуальной жизни, возникают в результате дисгармонии цели и средства, ибо, как писал Маркс, "цель, для которой требуются неправые средства, не есть правая цель". Маркс. К. Энгельс Ф. Соч. т. 1, стр. 65

Наиболее часто деструктивная, превращенная деятельность возникает, когда в качестве средства используется другой человек.

Деятельность отдельного индивида существенным образом определяется его взаимодействием с другими индивидами, конкретно-историческим характером общественных отношений, господствующим типом нравственности.

В противоположность И. Канту, декларирующему тезис: другой человек - только цель и никогда - средство, Маркс представил диалектическую модель взаимодействия индивидов через призму отношения "цель - средство": " 1) каждый достигает своей цели лишь постольку, поскольку он служит средством для другого; 2) каждый становится средством для другого (бытием для другого) только будучи для себя самоцелью (бытием для себя); 3) взаимозависимость, состоящая в том, что каждый является одновременно и средством, и целью и притом достигает своей цели лишь постольку становится средством, и становится средством лишь постольку, поскольку полагает себя в качестве самоцели..., эта взаимозависимость есть необходимый факт". Проблема способности индивида к взаимодействию, без которой невозможна совокупная деятельность субъекта, рассматривается на уровне социальной психологии и является, по справедливому замечанию К. А. Абульхановой-Славской, "производной не от деятельности, а от способа организации общественного субъекта из индивидов".

Сформулированная нами концепция социально-деятельной сущности человека представляет хорошую перспективу для преодоления бытующего по сей день в марксистской философии догматического толкования 6-го тезиса Маркса о Фейербахе. Речь идет о первой части формулы Маркса о сущности человека: "сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду..." На основе этого высказывания возникла целая система доказательства (главной публикацией на этот счет следует считать работу французского философа Л. Сэва "Марксизм и теория личности". М. 1972) в пользу признания родовой сущности человека и отрицания эмпирической сущности отдельного индивида.

Но это противоречит духу марксистской концепции человека. Признание деятельности в качестве субстанции сущности человека представляет возможным говорить об индивидуальной сущности человека. Каждому отдельному индивиду присущ неповторимый симбиоз элементов структуры деятельности: цель, средство, предмет, результат. Над этим симбиозом надстраиваются нравственные взгляды, его социальные и духовные потребности, его образ жизни. Содержательный потенциал структуры деятельности выражает индивидуальную сущность человека, базис проявления индивидуальных свойств его личности.

Надо, вместе с тем, признать, что проблема индивидуальной сущности человека в настоящей книге лишь намечена, она заслуживает серьезного самостоятельного исследования.

Превращение труда "из деятельности в бытие" (Маркс) характеризует деятельность как становящееся бытие, как творческий акт преобразования действительности, стержнем которого выступает не сам по себе результат, а процесс и способ деланья - процесс превращения бытия-в-себе в бытие-для-человека, процесс антропологизации окружающего мира. В процессе умножения следов своей деятельности на лике Земли, человек как род должен все крепче задумываться над тем, чтобы не наследить себе во вред, ибо Земля все больше превращается из сферы обитания и источника средств существования человека в продукт его преобразующей деятельности. Речь идет не о сокращении и тем более прекращении человеческой деятельности, но о ее упорядочении и гармонизации с природой.

Следовательно, эвристическая ценность деятельности не ограничивается онтологическим статусом бытия человека, она подчеркивает творчески преобразующую роль человек в мире, т. е. выражает деятельную сущность человека. Отнимите от человека его деятельность, оставив только его соматическую природу, и он перестанет быть самим собой, превратится в вещь среди вещей, в бессодержательный, абстрактный фрагмент бытия мира.

Гуманный или антигуманный смысл бытия человека следует оценивать не в разрозненных друг от друга целях, средствах и результатах его деятельности, но в синтезирующем все эти элементы характере процесса деятельности. Творению добра могут способствовать только гармонически соединенные цели, средства и результат деятельности общественного ориентированного субъекта деятельности. "...Средства, - писал Гегель, - именно есть то, что ничего собой не представляет само по себе, а есть лишь ради другого и в этом другом имеет свое определение и свою ценность". Гегель Г. Соч. т. VII, с. 167.

Между актом деятельности и процессом деятельности не существует структурного различия. В том и в другом случае бытийствуют одни и те же структурные элементы: субъект, цель, средство, предмет, сама деятельность и результат. Процесс деятельности отличается от акта количественным разнообразием применяемых средств, предметов, способов деланья, разнообразием условий деятельности. Так один и тот же вид деятельности - изготовление скульптуры может быть исполнен с использованием различных предметов - гранита, бронзы, камня и т. п. Но все эти предметы не выходят за пределы структуры деятельности, которая имеет начало, середину и конец. Изготовление скульптуры может осуществляться с использованием различных способов: ручная, машинная обработка камня, откалывание или дробление камня и т. д. Результат изготовленной скульптуры может удовлетворять или не удовлетворять эстетическим потребностям людей, ибо он представляет собой конец акта деятельности. Далее. Изготовление скульптуры может продолжаться месяц, год, пять лет, но от различной длительности процесса изготовления, создания скульптуры не выходит за пределы акта деятельности: желаемая цель достигнута в результате деятельности. Не завершение изготовления скульптуры может быть названо процессом, но не актом деятельности: в нем есть средство, предмет, способ делания, но нет реализованной цели - результата.

Таким образом, центральный момент акта деятельности - творческий процесс использования средств и предметов во имя достижения избранной цели, если даже он включает достижение промежуточных целей, не является актом деятельности в силу своей незавершенности. Ведь есть доля истины в народной поговорке: лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас. Процесс деятельности, безоглядное увлечение творчеством, не приносящее плодов, может служить утешением и приносит временное удовлетворение лишь самому творцу, его эпигонам и подражателям. С другой стороны, незавершенность акта деятельности тем и привлекательна, что она оставляет открытым вопрос о конечной цели движения, побуждая к сотворчеству новых продолжателей процесса и сподвижников, вовлекая в сферу деятельности новые средства и модифицируясь в новых изменившихся условиях, обогащая тем самым и конечную цель деятельности.

Эти размышления могут быть положены в основу различения акта деятельности и акта социального действия. Акт социального действия - это кража, спасение утопающего, бунт, митинг, демонстрация, пикетирование и др. - одним словом, все то, что не имеет строго выдержанной структуры деятельности, что кратковременно и фрагментарно и не вызывает серьезных долговременных изменений общественного бытия. Это, во-первых. Во-вторых, акт социального действия не затрагивает глубинных основ общественного бытия, ориентируясь на соблюдение социальных норм и нравственных установлений. В силу своей структурной ущербности и дискретности, акт социального действия ориентирован на достижение промежуточных второстепенных целей "на злобу дня".

Так, походы отрядов чеченских боевиков на Буденновск и Кизляр, хотя они эмоционально эффектны и поощряемы чеченским национальным самолюбием, в конечном итоге они обречены на поражение, потому что в их основу заложена неправедная цель, а ее достижение

осуществляется с использованием варварских средств. Как отмечалось выше, неправая цель порождает неправые средства.

Акт деятельности и деятельность как процесс однотипны по своей структуре, но во втором случае структурные элементы (цель, средство, результат) существуют лишь абстрактно, грани между ними размыты, начало, середина и конец растянуты во времени, не зафиксированы в пространстве. Здесь уместна аналогия между полетом стрелы и полетом мотыля.

Стрела летит по строго обозначенной линии, ее полет необратим. Мотыль парит в воздухе, делает круги или возвращается назад, меняет высоту.

Именно на подобном различии процесса деятельности и акта деятельности осуществляется классификация видов деятельности.

Наиболее развернуто эта классификация представлена в книге М. С. Кагана "Человеческая деятельность" (М. 1974).

Отправляясь от системного (но не структурного) анализа, Каган называет следующие виды деятельности: преобразовательную, познавательную, ценностно-ориентационную, коммуникативную (общение). Но возникает вопрос: можно ли бесконечное многообразие видов деятельности втиснуть в прокрустово ложе названных выше четырех видов? Но примечательно другое: оказывается, стоило развести структурный и системный анализ исследования одной и той же человеческой деятельности, как мы получаем совершенно иные результаты исследования.

Классификация видов деятельности проведена М. С. Каганом без учета качественного различия структурных элементов деятельности: цели, средства, предмета, результата.

Так, рассматривая преобразовательную деятельность, М. С. Каган выделяет в ней также подвиды: а) труд; б) преобразование общества; в) преобразование человека.

Если же мы применили структурный анализ деятельности, то мы можем получить знание о качественном различии видов деятельности. Например, труд отличается от других видов деятельности жесткой зависимостью субъекта от средств и предмета деятельности, меньшей возможностью маневрировать средствами, а, следовательно, и меньшей свободой. Деятельность по преобразованию общества - большей гибкостью использования экономических, политических, технических, идеологических средств, более жесткой зависимостью от интересов классов, социальных групп и национально-этнических общностей.

Поведение - отношение между субъектами (коммуникативная деятельность, по Когану) отличается размытостью структуры. Это - не действие, а взаимодействие "по поводу", не затрачивающее глубинных основ деятельности. Это квазисоциальная форма деятельности. Это собственно и не деятельность, а отношение между людьми в процессе деятельности, рассматриваемое через призму правовых и нравственных норм.

В исторически изменяющихся типах материальной и духовной культуры изменяются виды деятельности, ускоренными темпами совершенствуются средства деятельности, но остается неизменным функциональное предназначение (логика) элементов структуры деятельности. Так, независимо от того передвигается человек на осле или на сверхзвуковом самолете, и осел, и сверхзвуковой самолет остаются средством передвижения. Будет ли шахтер добывать уголь при помощи отбойного молотка или угольного комбайна, добытый уголь всегда будет результатом труда шахтера, а лава угля в забое - предметом его труда. В силу этого структура деятельности относится к видам деятельности как субстанция к модусам. Многообразие видов деятельности возможно представить как модификации формально однотипной структуры деятельности, как эмпирический и логический уровни анализа.

Тогда, как вид деятельности - вполне определенный факт бытия человека, обозначающий переход бытия человека в бытие личности (в этом состоит глубокий философский смысл определения М. С. Каганом личности как "персонифицированной социальной деятельности") См. М. С. Каган. Человеческая деятельность. Стр. логическая структура акта деятельности - всеобщий методологический принцип, свободный от психологических и социальных "примесей", применяемый для исключительно философского анализа сущности человека.

Если вид деятельности есть эмпирическая, а посему и относительная реальность для себя бытия человека, структура деятельности - абсолютная реальность бытия человека как рода.

Отсюда следует, что для плодотворного исследования антологического статуса деятельности необходимо использовать не системный, а системно- структурный анализ. Такая постановка вопроса выходит за пределы нашей темы.

Итак, исходная "клеточка" общественного бытия - акт деятельности - в своем развертывании содержит бесконечное многообразие проявлений эмпирического бытия человека, являющегося предметом изучения конкретных общественных наук - психологии, эргономики, социологии, педагогики и др. Вся эта бездна оттенков развертывания акта деятельности, этой "монады" человеческого бытия витает перед взором философа, соблазняя его всеми прелестями бытия "живого человека" и отвлекая его 0т акции построения абстрактных схем человеческого бытия. Но предназначение философии в том и состоит, чтобы оставить все эти прелести "живого человека", описания всех частных форм деятельного бытия человека художникам, писателям, искусствоведам и сосредоточиться на определении стержневого принципа бытия человека, его сущности. Формирование абстрактной логической "фигуры" деятельности, содержащей в "снятом" виде все ее конкретные проявления, и служит этой цели.

Деятельность - универсальный, принадлежащий исключительно человеку принцип его бытия. Хорошо сказал об этом принципе Иоганн Фихте. "Стоять и жаловаться на человеческое падение, не двинув рукой для его уменьшения, значит поступать по-женски. Карать и злобно издеваться, не сказав людям, как им стать лучше, не по-дружески. Действовать! Действовать! - вот для чего мы существуем". Антология мировой философии в 4-х томах. Т. 3, М. 1971, стр. 243.Действовать, чтобы существовать, существовать, чтобы действовать- универсальный принцип философии человека.

Резюмируя сказанное об общественном бытии человека, можно сделать следующий вывод: общественное бытие человека есть жизнь человека в обществе. Стержнем общественного бытия, его субстанцией является человеческая деятельность. Общественные отношения - это социальная форма общественного бытия. Единство деятельности и общественных отношений образуют способ общественного бытия человека. Как не бывает деятельности вне общественных отношений, также не бывает общественных отношений вне деятельности. Общественные отношения деятельностны, а деятельность всегда и исключительно социальная деятельность.

Духовное бытие человека

Не могу не подчеркнуть, что в становлении моего духовного мира и моего научного творчества решающую роль сыграло мое знакомство с творчеством А. М. Горького. С большим душевным трепетом, обретением смысла собственного убеждения я цитировал на вступительном экзамене по русской литературе в МГУ в 1955 г. слова героя пьесы Горького "На дне" Сатина: "Человек - это звучит гордо, не жалеть, уважать надо человека". Этот тезис на многие годы определил стержень моих научных интересов в области философии: проблема человека и гуманизма. Все творчество Горького может служить образцом формирования духовного бытия человека. Вот одно из высказываний Горького по этому поводу: "Когда природа лишила человека его способности ходить на четвереньках, она дала ему, в виде посоха, - идеал! И с той поры он бессознательно, инстинктивно стремится к лучшему - все выше!! Сделайте это стремление сознательным, учите людей понимать, что только в сознательном стремлении к лучшему - истинное счастье. Стремление вперед - вот цель жизни. Пусть же вся жизнь будет стремлением, и тогда в ней будут высокопрекрасные часы". Горький А. М. Собр. соч. в 30 томах. Т. 5, с.Здесь предельно ясно выражен смысл духовного бытия человека - стремление к лучшему, к возвышенному. Путеводной звездой этого стремления является наличие идеала, смысла жизни, к которому человек стремится и бессознательно, инстинктивно, и сознательно, преднамеренно.

В широком смысле слова духовное бытие или духовная жизнь - это как сознательное, так и бессознательное стремление к преодолению материального, интеллектуального уровня индивидуального и общественного бытия осуществляемого во всех формах бытия: в искусстве, литературе, религии, философии и производственной деятельности.

Надо заметить, что между сознательным и бессознательным стремлением существует известное различие по принадлежности: если сознательное стремление - феномен духовного, то бессознательное стремление - феномен душевного опыта.

Главный вопрос духовного бытия - как оно существует? Объективно или субъективно, постоянно или прерывисто, рядом с материальным бытием или в нем самом?

При всей трудности, а порой и невозможности выделить духовность из многогранного потока жизнедеятельности индивидов и больших групп людей, не пытаясь также втянуть все сознание в рамки духовного, можно согласиться с предложенным в учебнике "Введение в философию" ч. II выделением двух видов духовного бытия: а) индивидуализированное духовного и б) объективированное духовное. "Специфика индивидуализированных форм бытия духовного заключается в том, что конкретные процессы сознания возникают и умирают вместе с рождением и смертью отдельных людей.

Это не означает обязательной "смерти" всех результатов деятельности сознания. Сохраняются те из них, которые преобразуются во вторую надындивидуальную духовную форму, а также те, которые непосредственно передаются другим людям в процессе общения". Введение в философию, ч. II. М. 1989, стр. 41.Спорным, на наш взгляд, этого определения индивидуализированного духовного является подчеркивание трех уровней бессознательного духовного. Бессознательное в жизни индивидов есть выражение не духовного, душевного бытия, так как в нем в равной степени проявляется как стремление к возвышению подлинно человеческого бытия, так и стремление к выражению животных форм бытия. Это замечание относится к констатации не преодоленных на сегодня трудностей определения духовности в науке и философии. Если же мы признаем духовным и его бессознательные формы проявления, мы должны будем согласиться с наделением духовностью всего живого на земле или, выражаясь в терминах Ф. Ницше - с признанием воли к власти как универсальным двигателем прогресса.

Нельзя согласиться также с отождествлением с духовностью всех форм сознания. Можно назвать много форм сознательной, но бездуховной деятельности: наркоман, например, сознательно накачивает себя смертоносными наркотиками, но это яркий пример бездуховности и деградации личности. Вторая форма бытия духовного -объективированное духовное в отличие от индивидуализированного духовного существует вне отдельных индивидов, в различных формах духовной культуры.

Объективированное духовное обязательно материализуется в языке, в звуках, в словах, в телодвижениях и т. д. Наиболее ярким примером объективирования духовного является воплощение в жизни идей справедливости, добра, красоты, истины. Материальные носители объективированного нравственного духовного - это материальные предметы и процессы (книги, чертежи, формулы, мрамор и бронза статуй, памятников, фильмы ноты и многое другое). Специфика объективированного бытия духовного состоит в том, что его фрагменты и целые сочинения могут сохраняться, совершенствоваться и перемещаться в социальном пространстве и историческом времени.

Духовная жизнь общества, духовное богатство цивилизации и культуры, социальная жизнь в целом - это специфическое "место бытия" объективированного духовного, этим и определяется его место в целостном бытии.

Количественно и качественно духовное бытие, феномен духовности рассредоточен крайне неравномерно среди различных социальных и профессиональных групп общества. Количественно наибольшей мерой духовности обладают священнослужители, религиозные фанатики. Но качественно эта духовность не выдерживает критики диалектического разума: она не всегда есть стремление к лучшему, возвышенному, к красоте многостороннего развития личности. Духовность религиозного деятеля скована религиозными догмами, иерархией церковных чинов.

Не высокой мерой духовности обладают люди из "глубинки", сельские жители, городские обыватели, не преодолевшие планку обыденного сознания и здравого смысла. Но среди этих групп людей качеству духовности можно позавидовать духовенству и интеллигентам. Большинство их не поддадутся искушениям деньгами, доходными должностями, не соблазняться на посулы красивой жизни взамен предательства интересов Родины, не впадут в духовную нищету алкоголизма, наркомании, гомосексуализма.

Духовно богатые люди - это люд честные, образованные, последовательные в реализации своих жизненных идеалов, неподдающиеся соблазну легкой жизни, способные жертвовать своим материальным состоянием во имя достижения гуманных целей.

В силу многогранности феномена духовности и ее интерпретации в различных культурах, тема духовного бытия человека не поддается однозначному объяснению и научной систематизации. Рост или уменьшение объема духовного бытия в жизни каждого народа или больших групп людей не находятся в прямо пропорциональной зависимости от условий общественного прогресса. Так, дикие племена в эпоху господства мифического мировоззрения уделяли огромное внимание ритуалам и магическим действиям по борьбе со "злыми духами" и удаче на охоте, для чего обвешивались амулетами и другими предметами, но реально это не сказывалось на улучшении их жизни, т. е. не было показателем роста духовности. Объем духовного бытия всецело зависит от уровня развития общественного бытия и, прежде всего, уровня развития производительных сил. Вместе с тем, развитие общественного бытия не ведет автоматически к развитию духовности. Так, в современных США наиболее высокий уровень научно-технического прогресса соседствует с архаическими формами духовной культуры и невысокого качества системы образования, с односторонним преувеличением правового сознания и недооценкой морали.

В одно из журналов "Америка", издающегося на русском языке, сообщалось, что в США на каждые 50 граждан один юрист. И приводился такой пример. Девушка договорилась с молодым человеком о встрече, но он не пришел. Девушка подала на него в суд, и суд серьезно обсуждал вопрос. В журнале этот пример рассматривается как показатель высокого уровня правового сознания. В действительности же это показатель низкого уровня морального сознания. Поистине, право заменяет мораль там, где ее нет.

Духовная нищета американцев хорошо описана в репортажах из США в "Советской России" (1997-98 гг.) русским публицистом К. Ковалевым.

Здесь была дана краткая характеристика основных видов бытия человека: биологического, общественного, духовного. Какова субординация этих видов, если ее рассматривать с позиций материалистической философии и с позиций ценностно-ориентированных (аксиологических).

В диалектико-материалистической концепции соотношения материи и сознания общественное бытие представляется первичным, а общественное сознание, а, следовательно, и духовное бытие - вторичным. Нередко в антикоммунистических публикациях это положение вульгаризируется и собственно научная концепция представляется как одновременно и аксиологическая: марксизм, мол, рассматривает все проблемы духовности через желудок человека. Это фальсификация. Одно дело научная концепция первичности общественного бытия и это доказано всем ходом исторического развития и научного познания, но это не означает, что марксизм наделяет общественное бытие большей ценностью по сравнению с духовным бытием. Наоборот. Марксизм обогатил общественное сознание путеводным идеалом, и этот идеал ценится намного выше преходящих материальных и, тем более, биологических ценностей, т. е. ценность духовного бытия выше ценности общественного бытия.

1.2 Сущность человека

Камнем преткновения в определении сущности человека в различных школах философской антропологии является вопрос о выделении этой сущности из более богатого содержанием бытия (существование) человека. Последнее слово в решении этого вопроса в рамках философской антропологии принадлежит И. Хайдеггеру, успешно преодолевшего односторонность как биологизаторства, так и социологизаторства. Хайдеггер недвусмысленно сводит сущность человека к его бытию "сущность существования лежит в его экзистенции". М. Heidegger. Sein und Zeit Hallander Saale. 1929 s. 42

Сведение сущности человека к его экзистенции - это выстрел в никуда, философское самоубийство. В зависимости от настроения, жизненного опыта, возраста и социальной принадлежности человека к экзистенции можно свести все что угодно, а в антропологии экзистенциализма это есть ни что иное, как познание своей самости в пограничной ситуации, самопознание, не поддающееся рациональному осмыслению (саморефлексии). Экзистенциалистский акцент в определении сущности человека имеет смысл как момент индивидуализации личности и выявлении "запаса прочности" в отношении к другому и выживания в борьбе за существование в среде враждующих индивидов.

Вопрос заключается в том, правомерно ли бытие-в-себе как важную, но одну сторону бытия человека сводить к его сущности? Не является ли это углубление в тайны своего "я" уходом от действительной жизни, точ нее говоря, чрезмерной психологизацией проблемы, уводящей человека в болото мистицизма и иррационализма, так сказать, философствование без цели, смысла и результата? Позитивный смысл рассмотрения сущности человека в соотношении с бытием человека состоит в выделении в качестве сущностных признаков человека тех проявлений его бытия, которые существуют реально или потенциально, а не тех, которые больше импонируют, но не имеют основания в его бытии и невозможны принципиально как не втекающие из потенциала его бытия. Это преимущество, вытекающее из онтологического статуса сущности человека, удерживает нас от чрезмерной фантазии и субъективизма. Особо следует подчеркнуть, что определение сущности человека в соотнесении с его бытием придает этому определению устойчивость и объективность.

Определение сущности человека имеет большое методологическое значение не только для конкретных наук о человеке: биологии, психологии, эргономики и др. От понимания сущности человека во многом зависит направленность исследования, субординация различных сторон бытия человека. От понимания сущности человека зависит определение типа гуманизма: есть гуманизм абстрактный, не уделяющий внимания сущности человека, и есть действенный гуманизм, исходящий из признака социально-деятельной сущности человека.

Бытие человека как человека в отличие от окружающих предметов и живых существ определяется множеством признаков. Они выражаются в антропологических характеристиках (прямохождении, особенности протекании биологических процессов, в способности мыслить, страдать, смеяться, плакать и т. д.); в социально-приобретенных качествах (принадлежность к определенному классу, своеобразие формирования личности, индивидуальности и др.)

Многие из названных признаков отмирают или появляются новые с изменением исторических условий бытия человека, поэтому не все они входят в определенность сущности человека. С другой стороны, сущность человека коренится в бытии человека.

Выше мы выделили три вида бытия человека: биологическое, общественное и духовное. Реальное существование трех видов бытия человека определяет существование трех направлений в исследовании сущности человека: антропологического (биологического), социально-философского и религиозного. Из этого вытекает соблазн признания плюрализма сущности человека. Этим оправдывается низкий уровень культуры философского исследования, но из плюрализма видов бытия человека отнюдь не вытекает плюрализм сущностей. Сущность человека одна и не подлежит умножению. Бытие человека изменчиво, как изменчивы условия существования человека. Постоянна и неизменна сущность человека. Она не сводится к перечислению таких-то и таких-то признаков, выделяемых эмпирическим исследованием сущности человека, относится к бытию как закон к его проявлениям.

Сущность человека познается на уровне предельной высокой философской абстракции: человек и мир. Только на этом предельно широком уровне отношений возможно отвлечься от множества признаков конкретного бытия человека. На этом уровне возможно формирование целостной концепции человека в единстве его естественного общественного и духовного аспектов бытия. На этом уровне возможно достичь такой степени трансцендирования, которая позволяет, сохраняя позицию философского материализма, не впасть в болото мистицизма и религиозно-догматического истолкования сущности человека.

Диалектико-материалистическое понимание сущности человека исходит из признания общественного бытия, в качестве определяющего остальные виды: биологического и духовного бытия. "Сущность человека, - писал Маркс в 6 тезисе о Фейербахе, - не есть абстракт, присущий отдельному индивиду, в самой действительности она есть совокупность всех общественных отношений". Маркс К., Энгельс Ф. Соч. т. 3, стр. 3.О чем говорит это определение? Во-первых, что сущность человека не принадлежит отдельному индивиду, она есть родовая сущность человека. Из этого следовало, что в изучении человека надо идти не от индивида к обществу, а от общества к индивиду. У Гегеля сущность человека (духовность) совпадает с определенностью общества. Во-вторых, определение сущности человека как совокупности общественных отношений является основанием выделять общественное бытие как определяющее другие виды (биологическое и духовное). Общественное бытие не только предпосылка бытия человека как человека и его духовности, но и его суть. Со дня своего рождения до последних дней жизнедеятельность человека невозможна вне общества и без общества. Прежде, чем стать созидателем, ребенок обретает навыки общения с родителями и близкими, навыки социального наследования опыта поколений, и это социальное наследование - альфа и омега сущности человека. В-третьих, человек есть продукт общества на определенной ступени его развития. Каково общество таков и человек.

Таким образом, как Гегель, так и Маркс отрицали индивидуальную сущность человека, признавали только родовую сущность. См. об этом: Бережной Н. М. Гегель и Маркс о родовой сущности человека. В кн. Карл Маркс и современная философия. М. 1999, стр. 282-290.

Для полноты марксового определения сущности человека недостаточно ссылки на 6-й тезис о Фейербахе. Именно такая односторонность привела к догматизации, недооценивающей деятельной сущности человека. А эта деятельная сущность вытекает из духа всех тезисов Маркса о Фейербахе. Так, выражая революционизирующую роль философии, Маркс писал в 11 тезисе: "Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его". Маркс и Энгельс. Соч.т.3, стр. 4.Таким образом, преобразовательное отношение человека к миру представляет вторую сторону сущности человека. Человек не только продукт общества и природы, но и творец собственной истории. Таков дух марксистской концепции сущности человека. Сущность человека не просто социальна, она социально-деятельная. Деятельность предстает как субстанция сущности человека, а социальная сущность как форма бытия этой субстанции. Как не бывает деятельности вне общественных отношений, так не бывает общественных отношений вне деятельности. Не вытекает ли из этого определения двойственность сущности человека: социальной и деятельной? Не опровергает ли автор этой книги собственное мнение, данное несколькими страницами ранее о недопустимости удвоение сущности человека?

Этот вопрос заслуживает достойного ответа. Все дело в том, что деятельность и общественные отношения - не две самостоятельные стороны бытия человека, чтобы выделять социальную и деятельную сущность как таковые. Социальное и деятельное выражают одну сущность и не могут существовать одно без другого. Точно также нет смысла говорить о биологической или о духовной сущности человека, дабы не нарушать логику исследования проблемы.

О соотношении понятий "сущность человека" и "природа человека". Есть две крайности в использовании понятия "природа человека". Первая: отождествление природы человека с его сущностью. Подобное отождествление встречается и в ранних произведениях Маркса ("Экономическо-философские рукописи". 1844 г.) Вторая крайность: под природой человека понимается биологическое (естественное) начало человека. Обе крайности нарушают философский статус понятий.

В отличие от понятия "сущность человека", понятие "природа человека" отражает многообразие признаков, отличающих человека от всех других существ. Эти признаки как социального, так и биологического содержания. Природа человека богаче сущности человека, она биосоциальна, тогда как сущность человека социально-деятельная. В понятии "сущность человека" биологическое находится в снятом виде в качестве его естественной предпосылки. Можно сказать, что понятия "природа человека", "бытие человека", "существование человека" -однопорядковые и взаимозаменяемые. Но они не могут заменять понятия "сущность человека". К сожалению, это правило не соблюдается во многих сочинениях по проблеме человека. Наиболее последовательными противниками представленной здесь концепции сущности человека являются экзистенциалисты (Ж. П. Сартр, А. Камю, Ясперс и другие). Экзистенциалисты за признание сущности человека называют марксизм эссенциализмом, считая, что у человека нет сущности, есть только существование. Человек - это проект, утверждал Сартр, и как таковой он постоянно находится в стадии становления, а после смерти ему нет дела до его сущности. Как крик галльского петуха возвысился в середине XX века голос экзистенциалиста: уберегите от насилия и социальных интриг человеческую индивидуальность, неповторимую экзистенцию отдельного индивида. При этом экзистенциалист уподобляется античному бунтарю против мира коррупции, который отступает в пещеру или монастырь. Но в отличие от него отступление экзистенциалиста имеет место лишь в мысли. Тогда как он не может разорвать реальных пут, связывающих его с обществом, он отвергает эту связь лишь в теории. Победив мысленно созданный им образ индивида в башне из слоновой кости, где этот индивид постепенно чувствует себя посторонним, о какой свободе можно говорить, когда и дураку ясно, что изоляция от общества и несвобода - понятия идентичные. При этом оказывается помощь индивиду довольно странным образом: путем преодоления своей человеческой сущности,, которая как раз и состоит в общении индивида с другими себе подобными. В итоге, строя воздушные замки и помещая в них мысленно созданного индивида, экзистенциалист то и дело должен покидать этот мысленно созданный им мир и обращаться к реально существующим людям, чтобы в бытии для других приобрести жизненные соки для своего индивидуального бытия. Но это бытие моего "я" для других не может выйти за пределы человеческой субъективности, так что согласно экзистенциализму мое бытие для других есть ничто иное, как экстраполяция моего "я" на других, попытка оценивать других по мерке своего "я". "Если мы хотим существовать, творя одновременно наш образ, - писал Сартр в статье "Экзистенциализм - это гуманизм", - то этот образ значим для всей нашей эпохи в целом". См. Сумерки богов. М. 1990, стр. 324.Однако Сартр был не до конца последовательным в проведении своей концепции воинствующего индивидуализма и аутентичной свободы личности. Провозглашая неоднократно, что человек - это свобода и нет детерминизма, что существование предшествует сущности человека, он в своей личной жизни не выносил самоизоляции, видел смысл своей жизни в общении, прислушивался к голосу, разума. Именно Сартр больше других представителей экзистенциализма пытался преодолеть разрыв между марксизмом и экзистенциализмом в понимании сущности человека. Реализации этой попытки он посвятил значительную часть своего основного труда "Критика диалектического разума" (1960 г.). Так, обобщая свои суждения о сущности и существовании человека, Сартр в названной выше статье писал: "Мы хотим лишь сказать, что человек есть не что иное, как ряд его поступков, что он есть сумма, организация, совокупность отношений, из которых формируются эти поступки. Человек делает 'себя сам, но он это делает совместно с другими в той социальной среде, в которой он существует, в сознании своей роли, в которой это деланье осуществляется". В этой формулировке преодолевается тот разрыв, который на протяжении десятилетий служил барьером на пути взаимопонимания марксизма и экзистенциализма по проблеме человека.

Чтобы избежать односторонности в трактовке сущности человека, мы должны вовлечь в сферу анализа внутренний мир человека: интеллект, душевный и духовный мир, чувственность, физическое и нравственное здоровье. При этом важно избежать гипертрофирования внутреннего мира, одностороннего увлечения психологизацией проблемы. Поиск философского камня в душе человека, попытка найти в ней источник и перводвигатель всех человеческих бед и страданий - наиболее распространенное и, вместе с тем, наименее перспективное направление в комплексном изучении человека конца XX века. Лучшим доказательством тому является возведение в ранг "великих философов" таких инженеров человеческих душ как Достоевский, Блаватская, 3. Фрейд. Широко распространено мнение, что наиболее глубокое изучение человека, сущности человека - это изучение его души -опасная иллюзия! Описание душ отдельных людей есть ни что иное, как изложение больной фантазии авторов этих сочинений. Верна народная пословица: чужая душа - потемки. Добавим от себя: не только чужая, но и своя.