Постнеклассический тип научной рациональности и его особенности

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Постнеклассический тип научной рациональности и его особенности

Содержание

1. Постнеклассическая наука и ее основные социокультурные детерминанты

2. Информатизация, компьютеризация и постнеклассическая наука

3. Синергетические аспекты постнеклассического типа научной рациональности

4. Научная рациональность в условиях становления ноосферного мышления

Список использованных источников и литературы

1. Постнеклассическая наука и ее основные социокультурные детерминанты

Одно из лучших определений философии, на мой, взгляд, дал Артур Шопенгауэр: "Философия - высокая альпийская дорога; к ней ведет лишь крутая тропа чрез острые камни и колючие терния: она уединена и становится все пустыннее, чем выше восходишь, и кто идет по ней, пусть не ведает страха, все оставит за собою и смело прокладывает себе путь свой в холодном снегу. Часто приходит он внезапно к краю пропасти и видит внизу зеленую долину: властно влечет его туда головокружение; но он должен удержаться, хотя бы пришлось собственною кровью приклеить подошвы к скалам. Зато скоро видит он мир под собою, и песчаные пустыни и болота этого мира исчезают, его неровности сглаживаются, его раздоры не доносятся наверх, - проступает его округлая форма. А сам путник всегда находится в чистом, свежем альпийском воздухе и видит уже солнце, когда внизу еще покоится темная ночь".

Эти краткие, метафорические замечания относительно природы философии понадобились мне для того, чтобы еще раз представить атмосферу именно философского понимания проблемы рационального, оставив за бортом исследования иные толкования данной проблемы.

Классическая наука не стремится к выстраиванию единой картины мира. Мир для нее принципиально разобщен и разорван. Неклассическая предполагает какую-то общую картину, в которой отдельные науки и научные направления играют роль отдельных фрагментов мозаики. Естественно, такой подход заставляет выстраивать иерархию наук - в зависимости от того, какую часть мозаики "закрывает" данное направление.

В середине XX столетия в науке произошел еще один переворот. Современую науку все чаще называют "постнеклассической", подчеркивая тем самым, что "классические" основания научной деятельности претерпели еще одно изменение совсем в другом направлении.

Переход науки к постнеклассической стадии развития создал новые предпосылки формирования единой научной картины мира. Длительное время идея этого единства существовала как идеал. Но в последней трети XX века возникли реальные возможности объединения представлений о трех основных сферах бытия - неживой природе, органическом мире и социальной жизни - в целостную научную картину на основе базисных принципов, имеющих общенаучный статус.

Эти принципы, не отрицая специфики каждой конкретной отрасли знания, в то же время выступают в качестве инварианта в многообразии различных дисциплинарных онтологии. Формирование таких принципов связано с переосмыслением оснований многих научных дисциплин. Данное переосмысление выступает как один из аспектов великой культурной трансформации, происходящей в нашу эпоху.

Если кратко охарактеризовать современные тенденции синтеза научных знаний, то они выражаются в стремлении построить общенаучную картину мира на основе принципов универсального эволюционизма, объединяющих в единое целое идеи системного и эволюционного подходов.

Впрочем, по мнению некоторых исследователей, мы вообще живем в эпоху "тотальной неклассичности", - когда не только наука, но все аспекты человеческой жизни протекают "неклассично".

Начиная с середины XX века, содержание частных наук оказывается сопряжено посредством глобального эволюционизма. Изучаемые объекты окончательно начинают рассматриваться как самоценные и самодостаточные феномены. Любой феномен представляет собой открытую саморазвивающуюся систему. Феномен возникает, и срок его существования конечен. Источником его появления являются предшествующие феномены и состояния, он развивается.

Применительно к такому феномену иначе строятся субъект-объектные связи. В классической науке не предусмотрено ни воздействие субъекта на объект, ни анализ реальности, в которой субъект и объект одинаково оказываются объектами.

"Классическая" наука исходила из субъект-объектного подхода. Отделение исследователя от изучаемого объекта было в XIX в. чем-то само собой разумеющимся. Вопрос об изменении объекта под воздействием эксперимента и, соответственно, об искажении наблюдаемой картины, не ставился.

Постнеклассическая наука заговорила и об этом воздействии, и о том, что исследователь и исследуемое (то есть и "субъект", и "объект") принадлежат к более широкому классу явлений. То есть помимо реальности, в которой объект и субъект разделены, существует и другая, более широкая реальность, в которой и тот, и другой не противопоставлены друг другу. И более того, допускается реальность, в которой и субъект, и объект одинаково оказываются объектами.

Научная модель реальности является теперь результатом взаимодействия субъекта научно-познавательной деятельности с реальностью. Современное методологическое сознание конкретизирует этот непреложный тезис в двух основных направлениях. Во-первых, эти исходные установки и предпосылки носят не только чисто познавательный характер. Они определяются всей мотивационно-смысловой структурой субъектов научно-познавательной деятельности. В нее входят, конечно, социокультурно детерминированные факторы ценностного сознания - тезисы о социокультурной детерминации науки и о ее ценностной нагруженности усиленно подчеркиваются в современной философии науки. Но очевидно, что влияние мотивационно-смысловых факторов субъективности на познавательные установки следует понимать весьма широко, включая особенности индивидуальной психики, всякого рода личностные предпочтения и пр. Во-вторых, признавая своеобразие, специфичность позиций различных субъектов научно-познавательной деятельности в зависимости от установок мотивационно-смысловой сферы сознания этих субъектов, данную деятельность следует представлять как сложный процесс взаимодействия различных позиции, исследовательских программ и т.д.

Развитие научной рефлексии в указанных выше направлениях с неизбежностью приводит к четкому осознанию того, что современная научная рациональность может адекватно реализовываться только как "открытая" рациональность, на высоте возможностей рационально-рефлексивного сознания. Отображение реальности в подлинности ее существования - исходный пункт рационального познания - может осуществляться, таким образом, только в динамике столкновения и взаимообогащения различных "открытых", способных к самокритике и в то же время к риску принятия на себя свободной ответственности познавательных позиций. Тем самым рациональна, в конечном счете, та познавательная деятельность, которая реализуется в рамках охарактеризованного выше взаимодействия, по его нормам и идеалам. Такая рациональность, очевидно, предполагает творчество, свободу, максимальную мобилизацию всех конструктивных душевных усилий личности, осуществляющуюся, однако, в контексте межличностной работы, процесса общения. И эта работа, это общение ориентированы на познавательный идеал возможно более широкого, полного и глубокого познания реальности, постоянной способности встать в критико-рефлексивную позицию взгляда извне по отношению к собственным установкам и убеждениям под углом зрения соответствия их реальности, в которую вписан, включен человек.

Одна из наиболее значительных концепций "новой" рациональности - модель "коммуникативной рациональности" Ю. Хабермаса. Он сконцентрировал свои усилия на поиске нереализованных возможностей коммуникативных связей и способов их реализации с целью выйти на новый уровень философско-методологического сознания и, разумеется, социально-культурной практики.

Побудительным мотивом к поиску и созданию проективных концепций не только у Ю. Хабермаса, но и у его предшественников и современников явилось резко отрицательное отношение к состоянию современного общества в целом, нашедшее отражение в "критических теориях общества", широко представленных в западной философии 60-70 гг. Наиболее негативной в них оказалась критика последствий НТР, а также "массовой культуры" и средств массовых коммуникаций, во многом способствовавших тому состоянию общественного бытия и общественного сознания, которое было определено, как иррациональное. Для анализа такого рода иррациональности понадобились и специальные средства, в частности, психоанализ со своими возможностями исследования массовой психологии, трансформации потребностей и трактовки поведенческих структур, который и был успешно использован.

Ю. Хабермас не только унаследовал, но и развил эту критическую традицию, подвергнув переосмыслению рациональность науки и техники и представив ее в качестве иррациональной "идеологии", обслуживающей современное общество.

В современной обстановке важнейшим направлением философии и социологии должно стать исследование условий жизни человека в научно-техническом мире, считает Ю. Хабермас, и в соответствии с этим формулирует главную теоретическую задачу: в противовес господствующим ныне технократическим теориям развития общества и концепциям научно-технической рациональности необходимо сосредоточить усилия на выявлении и адекватной интерпретации человеческих интересов и потребностей, разработке "проектов" и "моделей" новых человеческих отношений, иначе - "коммуникативной рациональности". Свое решение этой задачи Ю. Хабермас предлагает в форме "теории коммуникативного действия".

Именно в сфере, где рациональность выступает как отношение между целью и средствами - идеями, идеалами, интересами и условиями их обеспечения, - и произошел кризис, когда цели и средства оказались извращенными, что в результате привело к кризису "старой" рациональности. По мнению Ю. Хабермаса, кризис мотиваций нельзя объяснить только конфликтами в сфере производства и приоритетом материальных интересов; он был вызван тем, что односторонняя, ориентированная на критерии экономической и административной рациональности модернизация проникла в те жизненные сферы, которые связаны с задачами культурной преемственности, социальной интеграции и воспитания, и поэтому автор опирается на другие критерии, а именно - на критерии коммуникативной рациональности.

Свободные, естественные коммуникации ведут к тому, что место суженной, формализованной морали займут нормативы, выработанные на основе выявления сущностно важных потребностей общественных индивидов и возможностей их удовлетворения. Разумеется, коммуникациям отводится соответствующая роль и в освоении познавательных ценностей, ведь, как справедливо замечено, современный человек не может освоить весь объем информации, с которой взаимодействует, и вынужден многое принимать на веру, на что и обращает внимание Ю. Хабермас, называя это явление "новой непрозрачностью" и рассматривая его как существенный отход от просвещенческого разума.

Однако, главная отличительная черта дискурса коммуникативной рациональности и, можно сказать, ее предназначение состоят в том, чтобы осуществить процесс выработки целостных культурных смыслов, могущих послужить духовными ориентирами в развитии общества и самого человека, а также найти оптимально эффективные средства их практического осуществления.

"Новую" рациональность, какой она представлена в "теории коммуникативного действия", можно определить как вид духовной активности, как попытку соединить рациональность знания и рациональность с тем, чтобы добиться главного - увеличения возможностей для свободного, творческого развития человека. "Новая" рациональность - это и познавательный выбор, и наполнение ее культурными и ценностными смыслами.

Рациональность, как духовная ценность, является, поэтому, необходимым в культуре противоядием против всякого рода аутизма в сознании, "замыкания" на себя, на собственную культурную, социальную, национальную, личностную и т.д. ограниченность. Любого вида "менталитет", будь он индивидуальным или коллективным, никогда не свободен и не может освободиться от такого рода ограниченностей, "конечности", используя язык Гегеля. То, что обычно называют формами ценностного сознания, выражающими всякого рода пристрастия познающего субъекта, влияет, конечно, на познание действительности "как она есть". Следование идеалам и нормам рациональности в охарактеризованном выше смысле не в состоянии напрочь устранить это влияние, однако, оно в силах противодействовать некритическому его восприятию, не всегда осознаваемому давлению.

Развитие такого феномена неизменно многовариантно. Феномен переходит из одного неравновесного состояния в другое. Соответственно, постнеклассическая наука отказывается от представления о процессе постоянного и поступательного развития. Скорее речь идет о смене относительно статичных состояний и периодов перехода из одного состояния в другое (бифуркаций).

Согласно разрабатываемой И. Пригожиным теории глобального эволюционизма, развитие всякой системы происходит в некотором "канале эволюции" - когда заранее и однозначно определены пути развития. Но "каналы" исчерпывают себя. Развиваться дальше по этим правилам система не может, а никакие другие правила "в условии не заданы". И система вступает в "точку бифуркации" - ситуацию поиска нового "канала эволюции". При этом система распадается на составные элементы, часть этих "элементов" гибнет, часть - необратимо изменяется, а способ новой "сборки" целого определяется тем, каков будет новый "канал эволюции". "Случайность подталкивает то, что осталось от системы, на новый путь развития, а после выбора пути вновь в силу вступает детерминизм, и так до следующей бифуркации."

При этом оказывается, что чем сложнее система, тем большей чувствительностью она обладает по отношению к флуктуациям, а это значит, что даже незначительные флуктуации, усиливаясь, могут изменить структуру, и в этом смысле наш мир предстает как лишенный гарантий стабильности.

Разумеется, выделение трех этапов развития науки в XX в. достаточно условно. Реально существует только сплошной поток открытий и обобщений, в котором исследователь и устанавливает какие-то закономерности; имеет смысл говорить только лишь о "потоке" развития от классической к постнеклассической науке. Однако, важно, к чему пришло "современное естествознание":

к широкой взаимной интеграции наук, вплоть до стирания границ между ними;

к "феноменологическому" или "организменному" подходу к объектам исследования вместо традиционного механистического;

к теории "ассиметричного" развития, при котором всякая система имеет много вариантов развития, из которых реализуется один;

к теории "каналов эволюции" и бифуркаций;

к отказу от представлений об абсолютной истине; исследователь строит вероятностную модель исследуемого объекта;

ко включению исследователя в модель;

ко вторжению в "нетрадиционные" для науки сферы;

к сближению с другими формами общественного сознания - в первую очередь с философией, но в ряде случаев и с искусствами.

Любой ученый и философ, внимательно читавший В.И. Вернадского, не будет удивлен произошедшими изменениями. Практически все, что постулирует "постнеклассическая" наука, в той или иной форме представлено в сочинениях В.И. Вернадского.

Биосфера, по Вернадскому, представляет собой целостную систему, обладающую высочайшей степенью самоорганизации и способности к эволюции. Она предстает в качестве особого геологического тела, структура и функции которого определяются специфическими особенностями Земли и Космоса. Рассматривая биосферу как самовоспроизводящую систему, Вернадский отмечал, что в значительной мере ее функционирование обуславливается "существованием в ней живого вещества -совокупности живых организмов, в ней живущих."

Специфической особенностью биосферы, как и живого вещества, выступает организованность. "Организованность биосферы - организованность живого вещества -должна рассматриваться как равновесия, подвижные, все время колеблющиеся в историческом и в геологическом времени около точно выражаемого среднего.

Смещения или колебания этого среднего непрерывно проявляются не в историческом, а в геологическом времени."

Биосфера, как живая система, для поддержания своего существования должна обладать динамическим равновесием. Но это особый тип равновесия. Биосфера представляет собой динамическую систему, находящуюся в развитии. Это развитие во многом осуществляется под влиянием внутренних взаимоотношений структурных компонентов биосферы, и на него оказывают все возрастающее влияние антропогенные факторы.

В результате саморазвития и под влиянием антропогенных факторов в биосфере могут возникнуть такие состояния, которые подводят к качественному изменению составляющих ее подсистем. В этом смысле единство изменчивости и устойчивости в биосфере есть результат взаимодействия слагающих ее компонентов. Соотношение устойчивости и изменчивости выступает здесь как диалектическое единство постоянства и развития, вследствие чего сама устойчивость есть устойчивость процесса, устойчивость развития.

Рассматривая роль антропогенных факторов, Вернадский отмечал растущее могущество человека, в результате чего его деятельность приводит к изменению структуры биосферы. Вместе с тем, сам человек и человечество теснейшим образом связаны с живым веществом, населяющим нашу планету, от которого они реально никаким физическим образом не могут быть отделены.

Эволюционный процесс живых веществ, охвативший биосферу, сказывается и на ее косвенных природных телах и получает особое геологическое значение благодаря тому, что он создал новую геологическую силу - научную мысль социального человечества.

Вернадский отмечал, что все отчетливее наблюдается интенсивный рост влияния одного вида живого вещества - цивилизованного человечества - на изменение биосферы. Под влиянием научной мысли и человеческого труда биосфера переходит в новое состояние - ноосферу. "Человек становится все более мощной геологической силой, и с этим совпало изменение положения человека на нашей планете. В XX веке он узнал и охватил всю биосферу, своей жизнью человечество стало единым целым." По мнению Вернадского, "мощь человека связана с его разумом и трудом, направленным этим разумом. Это должно дать основания человеку предпринять меры для сохранения облика планеты. Одновременно сила разума позволит ему выйти за пределы своей планеты, тем более, что биосфера в настоящее время получает новое понимание, она рассматривается как планетарное явление космического характера, и, соответственно, приходится считаться, что жизнь реально существует не только на нашей планете." Жизнь всегда проявляется где-нибудь в мироздании, где существуют отвечающие ей термодинамические условия. В этом смысле можно говорить об извечности жизни и ее проявлений.

В концепции Вернадского жизнь предстает как целостный эволюционный процесс, включенный в качестве особой составляющей в космическую эволюцию. Своим учением о биосфере и ноосфере В.И. Вернадский продемонстрировал неразрывную связь планетарных и космических процессов.

Легко заметить, что в каждую эпоху выделяются "главные" и "ведущие" научные дисциплины. Именно этим "главным" наукам, часто воспринимаемым как "передовые" или "самые совершенные" (вплоть до "самых научных"), делегируется право вырабатывать общенаучную методологию. На протяжении всего развития классической науки, с XVII и до начала XX в., в роли "самых научных" выступали различные разделы физики - от механики до квантовой физики. Науки о Земле не входили в число научных дисциплин, которым было делегировано право развития общенаучной методологии. Считалось, что разделы геологии и географии достигают совершенства только по мере освоения методов "точных" наук - физики, химии, математики.

Современная научная картина мира основана не на стремлении к унификации всех областей знания и их редукции к онтологическим принципам какой-либо одной науки, а на единстве в многообразии различных дисциплинарных онтологии. Каждая из них предстает частью более сложного целого, и каждая из них конкретизирует внутри себя принципы глобального эволюционизма.

Еще В.И. Вернадский, анализируя тенденции развития науки в первой половине XX столетия, отмечал, что их классификация осуществляется уже не столько по предметам, сколько по проблемам.

Это тем более справедливо для науки начала XXI века, в которой "современный синтез достижений различных наук протекает в условиях, когда все большую роль в научном познании начинают играть крупные комплексные программы и проблемно-ориентированные междисциплинарные исследования."

Нынешний этап развития науки характеризуется изменением ее фундаментальных основ, - переходом от закрытых систем и их организации на основе внешних и внутренних силовых воздействий к открытости Мира и его самоорганизации, от детерминизма к более широкой его трактовке, включающей вероятность, от равновесия, устойчивости, обратимости к неравновесности, неустойчивости и необратимости. Это новый этап в развитии не только науки, но и философии, для которого характерна их растущая интеграция.

Данная тенденция приобрела в науке конца XX века отчетливо выраженные черты, особенно в связи с появлением в качестве объектов исследования сложных, часто уникальных комплексов, изучение которых предполагает совместную работу специалистов различного профиля. Современная практика социальной поддержки и финансирования "большой науки" свидетельствует о приоритетности направлений, возникающих на стыке различных дисциплин. К ним относятся, например, информатика, экология и биотехнология, биомедицинские исследования и т.д.

В описанных условиях необходимо появление новой мировоззренческой парадигмы. И таковой во многом является синергетика, которая позволяет по новому взглянуть на соотношение человека и природы, фундаментального и конкретно-научного знания, естествознания и философии, бытия и познания, теории и практики, человека и общества.

По определению B.C. Егорова "синергизм - течение философской мысли и мировоззренческий подход, имеющий своим естественнонаучным основанием синергетику (теорию самоорганизации), исходящий из открытости Мира, как миропроявления, то есть приоритетности природной активности по отношению к активности человека как субъекта познания и деятельности, что вытекает из исходной расположенности материального и идеального начал Природы, их взаимопроникновения и взаимодействия."

Синергетика основана на идеях системности, целостности мира и научного знания о нем, общности закономерностей развития объектов всех уровней материальной и духовной организации, нелинейности (многовариантности и необратимости) развития, глубинной взаимосвязи хаоса и порядка (случайности и необходимости). "Синергетика дает новый образ мира. Этот мир сложно организован. Он открыт, то есть является не ставшим, а становящимся, не просто существующим, а непрерывно возникающим миром." Он эволюционирует по нелинейным законам.

Синергетика предполагает качественно новую картину мира не только по сравнению с той, которая лежала в основаниях классической науки, но и той, которую принято называть квантово-релятивистской картиной неклассического естествознания первой половины XX в. "Происходит отказ от образа мира как построенного из элементарных частиц - кирпичиков материи - в пользу мира как совокупности нелинейных процессов." Последнее означает, что этот мир полон неожиданных поворотов, связанных с выбором путей дальнейшего развития.

Развитие современной науки, создав адекватные средства решения глобальных проблем, в том числе задач возведения предметного мира, творимого человеком, выводит их на уровень саморегуляции, характерный для живых систем. Только в 80-е годы наука приблизилась к открытию законов, действие которых обеспечивает целостность развивающихся природных систем. Об этом свидетельствует создание синергетических теорий самоорганизации сложных систем.

Синергетика появляется как научное направление, изучающее единую сущность самых разных явлений, рассматриваемых в качестве процесса перехода от неупорядоченности к порядку. Это излучение лазера, автоволновые процессы в химических реакциях, биение человеческого сердца, распространение информации в научном сообществе и поведение плазмы в определенных температурных режимах.

Даже в космологических моделях, основанных на единых теориях фундаментальных физических взаимодействий, осуществляется синергетический подход к описанию начальных этапов становления нашей Вселенной. Здесь повсюду имеет место согласованное кооперативное движение элементов среды (атомов, молекул, живых клеток и пр.), то есть возникают устойчивые структуры. Последние являются открытыми и достаточно активно обмениваются энергией и веществом со средой. При этом в них понижается энтропия за счет повышения энтропии в среде. Синергетика, математически описывая необратимые качественные изменения, обеспечивающие переход от простого к сложному, оказывается теоретическим описанием развивающихся систем. Изучение их имеет огромное значение, потому что большинство интересующих человека систем - и люди сами, и города, в которых они живут, и, наконец, планета Земля - относится именно к такому типу.

Синергетика создала условия для интенсивного обмена парадигмальными принципами между различными науками. В частности, применение идей самоорганизации в биологии позволило обобщить ряд специальных понятий теории эволюции и тем самым расширить область их применения, используя биологические аналогии при описании самых различных процессов самоорганизации в неживой природе и общественной жизни. Характерным примером может служить применение "дарвиновской триады" (наследственность, изменчивость, естественный отбор) в современной космологии и космогонии. Речь идет о таких биоаналогиях, как "естественный отбор" вселенных, галактик или звезд, "каннибализм в мире галактик" и Т.Д.

Возможности практического применения достижений синергетики огромны и еще не до конца исследованы. Например, в ведении синергетики находится вся область когерентных процессов, использование которых позволило создать голографию, лазерную технику, безлинзовую и волоконную оптику. Синергетический подход к человеческому организму, как развивающейся целостной системе, уже сейчас теоретически обеспечивает первые шаги биорезонансной диагностики и терапии.

Вместе с тем идеи и принципы, получившие развитие в естественнонаучном знании, начинают постепенно внедряться в гуманитарные науки. Идеи необратимости, вариабельности в процессе принятия решений, многообразие различных линий развития, возникающих при прохождении системы через точки бифуркации, органической связи саморегуляции и кооперативных эффектов - все эти и другие идеи, получившие обоснование в синергетике, оказываются значимыми для развития гуманитарных наук. Строя различные концепции развития общества, изучая человека, его сознание, уже нельзя абстрагироваться от этих методологических характеристик, приобретающих общенаучный статус.

Освоение наукой сложных, развивающихся, "человекоразмерных" систем стирает прежние непреодолимые границы между методологией естественнонаучного и гуманитарного познания.

Можно сделать вывод, что, приступив к исследованию "человекоразмерных" объектов, естественные науки сближаются с "предметным полем" исследования гуманитарных наук. В этой связи следует привести высказывание К. Маркса о том, что "сама история является действительной частью истории природы, становления природы человеком. Впоследствии естествознание включит в себя науку о человеке в той же мере, в какой наука о человеке включит в себя естествознание: это будет одна наука."

Примерами "человекоразмерных" комплексов могут служить медико-биологические объекты, объекты экологии, включая биосферу в целом (глобальная экология), объекты биотехнологии (в первую очередь генетической инженерии), системы "человек-машина" (включая сложные информационные комплексы и системы искусственного интеллекта) и т.д. При изучении "человекоразмерных" объектов поиск истины оказывается связанным с определением стратегии и возможных направлений преобразования такого объекта, что непосредственно затрагивает гуманистические ценности.

С системами такого типа нельзя свободно экспериментировать. В процессе их исследования и практического освоения особую роль начинает играть знание запретов на некоторые стратегии взаимодействия, потенциально содержащие в себе катастрофические последствия. В этой связи трансформируется идеал ценностно нейтрального исследования.

Объективно истинное объяснение и описание применительно к "человекоразмерным" объектам не только допускает, но и предполагает включение аксиологических факторов в состав объясняющих положений. Возникает необходимость экспликации связей фундаментальных внутринаучных ценностей (поиск истины, рост знаний) с вненаучными ценностями общесоциального характера.

В ходе самой исследовательской деятельности с "человекомерными" объектами исследователю приходится решать ряд проблем этического характера, определяя границы возможного вмешательства в объект. Внутренняя этика науки, стимулирующая поиск истины и ориентацию на приращение нового знания, постоянно соотносится в этих условиях с общегуманистическими принципами и ценностями.

Обратимся, в качестве примера, к области инженерии. Инженер все чаще берется за разработку процессов, не описанных в естественных и технических науках и, следовательно, не подлежащих расчету. Проектный фетишизм (все, что изображено в проекте, можно реализовать) разделяется сегодня не только проектировщиками, но и многими инженерами. Проектный подход в инженерии привел к резкому расширению области процессов и изменений, не подлежащих расчету, не описанных в естественной или технической науке. Эта область содержит процессы трех видов: влияние на при родные процессы (например, загрязнение воздушной среды, изменение почвы, разрушение озонового слоя, тепловые выбросы и т.п.), трансформация деятельности и других искусственных компонентов и систем (например, инфраструктурные изменения) и воздействие на человека и общество в целом (например, влияние транспорта или ЭВМ на образ жизни, сознание, поведение человека).

Еще более значительное влияние на развитие инженерии, а также расширение области ее потенциальных "ошибок", то есть отрицательных или неконтролируемых последствий, оказывает технология. Долгое время изобретательская деятельность, конструирование и традиционное инженерное проектирование определяли развитие и особенности инженерии. Происходило формирование, с одной стороны, самой инженерии и связанных с нею деятельностей (исследовательской, расчетной, проектной, производственной, эксплуатационной), с другой - естественных и технических наук, обеспечивающих инженерию. Являясь на первых порах всего лишь одним из аспектов изготовления технических изделий и сооружений, технология, понимаемая в узком смысле, способствовала постепенному осознанию и выявлению операциональных, деятельностных и социокультурных составляющих инженерной практики. В последние десятилетия ситуация изменилась. Реализация крупных национальных технических программ и проектов в наиболее развитых в промышленном отношении странах позволила осознать, что существует новая техническая действительность, что технологию следует рассматривать в широком контексте. Исследователи и инженеры обнаружили, что между технологическими процессами, операциями и принципами (в том числе и новыми), тем состоянием науки, техники, инженерии, проектирования, производства, которые уже сложились в данной культуре и стране, с одной стороны, и различными социальными и культурными процессами и системами - с другой, существует тесная взаимосвязь.

Важно обратить внимание на то, что, развиваясь в рамках технологии, инженерия все больше становится стихийной, неконтролируемой и, во многом, деструктивной силой. Постановка инженерных задач определяется теперь не столько необходимостью удовлетворить ближайшие человеческие желания и потребности (в энергии, механизмах, машинах, сооружениях), сколько имманентными возможностями становления техносферы и технологии, которые через социальные механизмы формируют соответствующие этим возможностям потребности, а затем и "техногенные" качества и ценности самих людей.

В связи с этим можно говорить и о более сложном процессе формирования особого типа современного человека с научно-технической ориентацией. Это проблема известной теории двух культур - технической и гуманитарной. Влияние технического развития на человека и его образ жизни менее заметно, чем на природу. Тем не менее, оно существенно. Здесь и полная зависимость человека от технических систем обеспечения (начиная с квартиры), и технические ритмы, которым должен подчиняться человек (производственные, транспортные, коммуникационные, циклические процессы в управлении - начало и окончание программ, скорости процессов, кульминации), и потребности, которые исподволь или явно (например, с помощью рекламы) формируют технические новации.

Выяснилось, что человек и природа не успевают адаптироваться к стремительному развитию технической цивилизации. И раньше одни технические новшества и изменения влекли за собой другие. Например, развитие металлургии повлекло за собой создание шахт и рудников, новых заводов и дорог и тому подобное, сделало необходимым новые научные исследования и инженерные разработки. Однако, до середины XIX в. эти трансформации и цепи изменений разворачивались с такой скоростью, что человек и, отчасти, природа успевали адаптироваться к ним (привыкнуть, создать компенсаторные механизмы и другие условия). В XX в. темп изменений резко возрос, цепи изменений почти мгновенно (с исторической точки зрения) распространялись на все стороны жизни. В результате отрицательные последствия научно-технического прогресса отчетливо проявились и стали проблемой.

Выходом из такой ситуации может служить "информационное общество" - это цивилизация, в основе развития и существования которой лежит особая нематериальная субстанция, условно именуемая информацией, обладающая свойством взаимодействия как с духовным, так и с материальным миром человека. Последнее свойство особенно важно для понимания сущности нового общества, ибо, с одной стороны, информация формирует материальную среду жизни человека, выступая в роли инновационных технологий, компьютерных программ, телекоммуникационных протоколов и т.п., а с другой, служит основным средством межличностных взаимоотношений, постоянно возникая, видоизменяясь и трансформируясь в процессе перехода от одного человека к другому. Таким образом, информация одновременно определяет и социо-культурную жизнь человека, и его материальное бытие. В этом и состоит принципиальная новизна грядущего общества.

Появляется информационная среда, которая может быть определена как система социокультурных условий (экономических, социальных, организационных, ментальных и т.д.), влияющих на создание, распространение и использование информации. К характеристикам информационной среды необходимо отнести, на пример, типы хозяйствования и экономические отношения, формы организации деятельности, характер образования, состояние науки и техники, качество труда (культура труда), господствующие типы рациональности, ценности и навыки работы специалистов и ряд других моментов.

Именно информационная революция создает объективную предметную основу, которая позволит отвести экологическую угрозу, а также опасность, нависшую над человеческим духом и телесностью. Новое понимание мира, новые математические средства, новые физические и технические орудия - все это поможет по-новому понять Вселенную, иначе увидеть мир и принять соответствующие решения. "Революция, о которой идет речь, происходит на всех уровнях: на уровне элементарных частиц, в космологии, на уровне так называемой макроскопической физики, охватывающей физику и химию атомов или молекул, рассматриваемых либо индивидуально, либо глобально, как это делается, например, при изучении жидкостей или газов... Наука вновь открывает для себя время."

В "информационном обществе" происходят такие процессы, позволяющие решить проблемы выживания человечества и экологической катастрофы, как:

становление и широкое распространение информационной технологии как технологии нового типа во всех сферах деятельности, ведущее к качественному изменению всего мирового хозяйства, к возникновению информационной экономики;

превращение информации в важнейший стратегический и экономический ресурс и становление рынка информационных товаров и услуг;

появление и быстрое развитие компьютерных, информатизированных сетей, наличие разветвленной сети баз данных и знаний и систем телекоммуникаций;

развитие компьютерной и телекоммуникационной техники как важного инструмента познания природы и человеческого сознания;

превращение системы "наука-образование" в главный институт информационного общества, ответственный за обеспечение нормального функционирования его информационного пространства, развитие информационных ресурсов и технологий;

свободный доступ большинства населения к разнообразным источникам информации, следствием чего может стать возникновение новых форм демократии;

понимание информации как уникального природного феномена, как фактора самоорганизации систем живой и неживой природы, ее роли в развитии общества и формировании личности;

осознание информации как важного фактора объединения народов Земли в человечество.

Таким образом, происходит рост значения информации в жизни общества в сравнении с веществом и энергией, которые до сих пор определяли темпы развития мировой цивилизации. Следует провести философский анализ данного процесса и выявить, как изменяются положение и роль человека в современном мире, его взаимоотношения с природой и техникой, рассмотреть качество жизни человека в "информационном обществе" как интегральный показатель уровня его развития, а также переход к постнеклассическому типу рациональности как новому этапу развития науки и общества посредством информатизации и компьютеризации.

2. Информатизация, компьютеризация и постнеклассическая наука

В истории развития цивилизации произошло несколько информационных революций, оказавших влияние на преобразование общественных отношений из-за кардинальных изменений в сфере обработки информации. Следствием подобных преобразований являлось приобретение человеческим обществом нового качества.

Первая революция связана с изобретением письменности, что привело к гигантскому качественному и количественному скачку. Появилась возможность передачи знаний из поколения в поколение.

Вторая (середина XVI в.) вызвана изобретением книгопечатания, которое радикально изменило индустриальное общество, культуру, организацию деятельности.

Третья (конец XIX в.) обусловлена изобретением электричества, благодаря которому появились телеграф, телефон, радио, позволяющие оперативно передавать и накапливать информацию в любом объеме.

Четвертая (70-е гг. XX в.) связана с изобретением микропроцессорной технологии и появлением персонального компьютера. На микропроцессорах и интегральных схемах создаются компьютеры, компьютерные сети, системы передачи данных (информационные коммуникации). Этот период характеризуют три фундаментальные инновации: 1) переход от механических и электрических средств преобразования информации к электронным; 2) миниатюризация всех узлов, устройств, приборов, машин; 3) создание программно-управляемых устройств и процессов.

Появление компьютерных систем, названных интеллектуальными системами, и развитие такого направления, как искусственный интеллект, побудило по-новому взглянуть на проблему рациональности. Компьютерное моделирование мышления, использование методов математических и технических наук в его исследовании породило надежды на создание строгих теорий мышления, столь полно описывающих данный предмет, что это делает излишними всякие философские спекуляции по его поводу.

В 50-70-е годы стало очевидно, что человечество вступает в новую эпоху, дорогу к которой проложило бурное развитие техники и, в первую очередь, компьютеров, и НТР в целом. Проблема существования и бытия человека в полностью "технизированном" и "информатизированном" мире не могла не занимать философов. Ни один из философов, писавших о данной проблеме, не сомневался в радикальном обновлении всей жизни человечества в рамках нового типа цивилизации -информационного общества, но большинство из них анализировало проблему односторонне, будь то с политической, экономической или социальной точки зрения. Это породили огромное количество разнообразных названий и определений. Любопытно заметить, что почти все предложенные названия имеют латинскую приставку "пост-", т.е. "после-", словно их создатели ожидают какого-то всемирного катаклизма, глобального переворота в технике и в сознании людей, после которого вдруг начнется новая эра, новая эпоха, возникнет новое общество. Именно поэтому было так важно найти приниципиально новое название, одновременно показывающее преемственность и принципиальную новизну грядущего общества. И таким названием стало "информационное общество".

Остановимся более подробно на концепциях некоторых авторов понятия информационного общества.

И. Масуда утверждает, что капитал и труд как основа индустриального общества уступают место информации и знанию в информационном обществе. Революционизирующее действие информационной технологии приводит к тому, что в информационном обществе классы заменяются социально недифференцированными "информационными сообществами". Центральной для человека становится проблема самореализации, и демократия участия - единственный способ осуществить индивидуальный выбор. Только референдум позволяет принять решение по вопросам, затрагивающим каждого человека на Земле. Технические же препятствия на пути к полному участию "разрешаются ныне благодаря революции в компьютерно-коммуникационной технологии.

Здесь также важно отметить, что в таком обществе "информационные ценности" определяют его развитие и в связи с этим настоятельной потребностью становится максимальная реализация человеческого потенциала.

Данная теория противопоставляет цикл развития общества индустриального типа: "материальные потребности - производство материальных благ - потребление -удовлетворение - развитие материальной производительной силы - материальные потребности" циклу развития общества постиндустриального типа: "потребности в достижении - производство информации - действие по достижению цели -удовлетворение - развитие информационной производительной силы - потребности в достижении". Дж. Найсбитт, анализируя события преимущественно в США, констатирует, что переход к информационному обществу начался в 1960-х годах.

Исходя из нынешних тенденций изменений в промышленно развитых странах, информационное общество можно было бы определить как общество, в котором качество жизни, а также перспективы экономического и социального развития все больше и больше зависят от информации и ее использования.

У. Мартин полагает, что, оценивая уровень развития информационного общества, необходимо его рассматривать как развивающееся и проходящее определенные ступени в своем развитии. Он предлагает следующие критерии для оценки прогресса информационного общества:

Технологические. Информационная технология как определяющий фактор во всех сферах производства. Ее широкое распространение в офисах, на предприятиях, в быту.

Социальные. Информация как показатель качества жизни. Высокий уровень "информационного сознания", потребность в информации высокого качества.

Экономические. Информация как ведущий политический фактор: как ресурсы, товар, источник прибавочной стоимости.

Политические. Свобода информации как качественная характеристика политических процессов, высокая гражданская активность населения, рост "участия", тенденция к общественному консенсусу.

Культурные. Признание культурной ценности информации через обеспечение использования информационных ценностей в интересах развития нации и каждого индивида.

Э.Тоффлер писал: "Многое в этой возникающей цивилизации противоречит традиционной индустриальной цивилизации. Это в одно и то же время и в высшей степени технически развитая, и антииндустриальная цивилизация. "Третья волна" несет с собой подлинно новый образ жизни, основанный на диверсифицированных, возобновляемых источниках энергии; на методах производства, которые делают устаревшими большинство фабричных сборочных линий; на какой-то новой ("ненуклеарной") семье; на новом институте, который мог бы быть назван "электронным коттеджем"; на радикально преобразованных школах и корпорациях будущего. Формирующаяся цивилизация несет с собой новый кодекс поведения и выводит нас за пределы концентрации энергии, денежный средств и власти".

Как верно заметил Э.Я. Баталов, Э. Тоффлер дает определение описательно, через перечисление элементов, которые являются радикально новыми для сегодняшней жизни и коренным образом изменят жизнь нынешнего или ближайшего поколения, подразумевая под "третьей волной" информационную революцию. Необходим более глубокий ее анализ, который учитывал бы ее последствия для всех слоев населения, так как революция в информационной технологии ведет к обновлению всех условий "социальности" (люди утрачивают прежние причины, побуждавшие их быть вместе, думать, действовать вместе). Следуя по пути компьютеризации, "общество создает новые институты, новые способы поведения, чувствования, новые обстоятельства для проявления силы. Называя эти перемены "революционными", мы подразумеваем, что они потребуют осмысления и серьезных действий, чтобы результаты их оказались желательными для нас.

Одна из первостепенных проблем, возникающих в процессе информатизации общества, - возможная ситуация "прозрачного человека", так как все частные данные в компьютерном обществе оказываются общедоступными. То есть информационные технологии ставят под угрозу одну из основных ценностей демократии - приватность, принцип невмешательства в частную жизнь. В качестве выхода из такой ситуации следует пересмотреть саму концепцию человека и его отношения с обществом. "Разделение частной и общественной жизни не имеет основания в феномене жизни как таковой. Это скорее исторически сложившееся различие, которое каждый из нас воспринимает не как нечто желательное, но как наименьшее из зол. В реальной жизни эти сферы тесно переплетены." В информационном обществе человек просто станет жить всегда так, как он стал бы жить приватно.

Из всего сказанного можно сделать вывод, что информационное общество - это цивилизация, в основе развития и существования которой лежит особая нематериальная субстанция, условно именуемая информацией, обладающая свойством взаимодействия как с духовным, так и с материальным миром человека.

Последнее свойство особенно важно для понимания сущности нового общества, ибо, с одной стороны, информация формирует материальную среду жизни человека, выступая в роли инновационных технологий, компьютерных программ, телекоммуникационных протоколов и т.п., а с другой, служит основным средством межличностных взаимоотношений, постоянно возникая, видоизменяясь и трансформируясь в процессе перехода от одного человека к другому. Таким образом, информация одновременно определяет и социо-культурную жизнь человека, и его материальное бытие. В этом и состоит принципиальная новизна грядущего общества.

Что же может служить критерием, количественным показателем перехода той или иной страны в стадию формирования информационного общества? Можно выделить три группы таких показателей:

-экономические критерии, характеризующие долю валового национального продукта страны, которая создается в информационной сфере общества. Считается, что если эта доля превышает 50%, то можно считать, что в данной стране начался переход к информационному обществу;

социальный критерий, количественным выражением которого может служить, например, доля занятого населения, связанного с производством информационных продуктов, средств информатизации и оказанием информационных услуг;

-технологические критерии, определяющие уровень развития информационного потенциала общества в части его информационной техносферы.

В качестве такого обобщенного критерия может служить, например, удельная информационная вооруженность общества, которая определяется как отношение суммарной вычислительной мощности той или иной страны к численности ее населения. Этот критерий был предложен академиком А.П. Ершовым в 1988 году. Он позволяет на основе использования статистических данных о росте населения различных стран мира и уровня развития их вычислительного потенциала не только количественно оценивать текущий уровень их информатизации, но и прогнозировать ожидаемый уровень его развития.

Следует сказать несколько слов об информационной культуре, которая неизбежно формируется в результате перехода к новому типу общества и влияет на становление нового типа рациональности. Под информационной культурой общества понимают его способность эффективно использовать имеющиеся в распоряжении общества информационные ресурсы и средства информационных коммуникаций, а также применение для этих целей передовых достижений в области развития средств информатизации и информационных технологий.

Основными факторами развития информационной культуры современного общества являются:

система образования, определяющая общий уровень интеллектуального развития людей, их материальных и духовных потребностей;

информационная инфраструктура общества, определяющая возможности людей получать, передавать и использовать необходимую им информацию, а также оперативно осуществлять те или иные информационные коммуникации;

демократизация общества, которая определяет правовые гарантии людей по доступу к необходимой им информации, развитие средств массового информирования населения, а также возможности граждан использовать альтернативные, в том числе зарубежные источники информации;

развитие экономики страны, от которого зависят материальные возможности получения людьми необходимого образования, а также приобретения и использования современных средств информационной техники.

Таким образом, информационная культура общества непосредственно зависит от важнейших характеристик развития самого общества и поэтому может служить интегральным показателем уровня этого развития.

Также критерием перехода общества к постиндустриальной и далее к информационной стадии развития может служить процент населения, занятого в сфере услуг, который легко выводится из диаграммы Порэта :