Университетская система в истории России

Размещено на http://www.allbest.ru/

Оглавление

Введение

Глава 1. Основные этапы становления и развития университетской системы в России в исследовательской литературе

1.1 Дореволюционный период

1.2 Советский период

1.3 Современная историческая наука

2. Задачи университетского образования

2.1 Дореволюционный период

2.2 Советский период

2.3 Современная историческая наука

3. Студенчество

3.1 Дореволюционный период

3.2 Советский период

3.3 Современная историческая наука

4. Профессорско-преподавательский состав

4.1 Дореволюционный период

4.2 Советский период

4.3 Современная историческая наука

Заключение

Список литературы

Введение

К началу 19 в. Россия выходит на качественно новый уровень, выражающийся в развитии промышленности, торговли, культуры, приближении повседневной жизни европейским ценностям. Это развитие не могло не сказаться на изменении существующей системы образования. В том числе и университетского. Первый российский классический университет был основан еще в 1855. В дальнейшем по его образцу были открыты университеты и в других городах.

Университеты в дореволюционной России - явление сложное и многогранное. Это не просто центры сосредоточения науки, места получения высшего образования. Это прежде всего явление общественной, культурной и социальной жизни страны. В дореволюционной России функционировали следующие университеты: Московский, Санкт-Петербургский, Казанский, Киевский, Харьковский, Дерптский, Варшавский. Во второй половине XIX в. было основано еще два университета: в 1865 г. - Новороссийский (в Одессе), а в 1880 г. - Томский университет.

Кроме собственно просветительской и образовательной функции они решали еще и множество других задач. Помимо воспитания специалистов по классическим дисциплинам, университеты должны были воссоздавать свои кадры, являться носителями и участниками культурной жизни страны. Кроме того они были крупнейшими центрами общественно-политической жизни. Именно в университетской среде происходили первые пробы новейших идей, зарождение направлений общественной мысли. Именно университеты, как центры культурной жизни первые очень чутко реагировали на любые изменения в общественной, политической, экономической культурной жизни страны.

Современное состояние университетского образования является итогом его двухвековой истории, сконцентрировавшей все его успехи и недостатки. История университетов - одна из важнейших частей отечественной истории, оказавшая влияние на все сферы жизни общества. В XIX в. университеты были призваны решать проблемы, которые и по сей день стоят перед обществом. Они должны были преодолеть нехватку специалистов в развивающихся отраслях экономики, поднять отечественную науку на должный уровень, сформировать в стране прослойку научной интеллигенции, способствовать развитию гражданского общества. Поэтому изучение истории университетов необходимо для понимания дальнейших судеб университетского образования.

Для понимания важности данной темы необходимо отметить, что университетское образование всегда было престижным и достаточно доступным. О чем можно судить по тому, что в списках выпускников университетов значатся люди самых разных сословий. И по сей день, статус «выпускника университета» говорит о многом.

С момента основания первого университета, «университетский вопрос» находился в центре внимания общественности. С тех самых пор, как университеты стали играть сколь-либо значимую роль в жизни страны, их проблемы начали активно обсуждаться на страницах печатных изданий. Специальных исследований, которые в целом охватывали бы изучаемую тему, не существует. Вообще же об университетах и их преобразовании писали часто и много. Писали по разным поводам, с разных точек зрения при построении общеисторических концепций, к юбилейным датам, в поисках наиболее действенных способов решения университетского вопроса. Сегодня в нашем распоряжении имеется множество исследований, статей, очерков, в той или иной степени затрагивающих проблемы истории университетов.

История университетского образования в России составляет одно из важных направлений, которое активно исследуется в современной историографии. Его актуализации на рубеже XX - XXI вв. способствовала череда юбилеев старейших российских университетов и подготовка в связи с этим ряда обобщающих трудов как по истории отдельных университетов, так и по проблемам складывания системы университетского образования в России в целом. Эти исследования имеют тем большее значение в свете поиска путей дальнейшего развития российских университетов, который ведется в настоящее время.

Данная работа носит историографический характер; объектом исследования служат труды российских историков, созданные в период с 1860-х по 2000-е гг., предметом исследования - представленные в их трудах концепции истории российских университетов XIX в.

Целью исследования является реконструкция истории изучения российских университетов в отечественной исторической науке. Реализация этой цели предполагает решение нескольких задач.

Во-первых, следует рассмотреть отношение исследователей к основным этапам становления и развития университетской системы в России. Университетская жизнь находилась в прямой зависимости от внутренней политики правительства, любые колебания которой непременно сказывались на судьбе высших учебных заведений, и в первую очередь университетов. Таким образом, отношение авторов к изменению положения или статуса университетов неразрывно связано с их отношением к правительственной политике.

Во-вторых, необходимо выделить задачи университетского образования, на которых в разные периоды акцентировали свое внимание исследователи. Одни рассматривали университеты исключительно утилитарно, как своеобразные фабрики для производства специалистов; другие видели в них центры развития науки; третьи смотрели на университеты как на своеобразную школу жизни, призванную сформировать у подрастающей молодежи определенные общественные взгляды.

В-третьих, следует проследить, как развивалось изучение отечественного дореволюционного студенчества как социального слоя, как группы людей, объединенной общими интересами, целями, сходными жизненными и бытовыми проблемами и условиями, общим правовым статусом.

Также необходимо рассмотреть отношение исследователей к проблеме воспроизводства профессорско-преподавательского состава университетов, формирования научной интеллигенции, а также той роли, которую играл этот социальный слой в процессе взаимодействия общественных сил в России XIX - начала ХХ в.

Методологической основой нашей работы являются принципы научности, объективности и историзма. Для решения поставленных нами задач использовался проблемно-хронологический подход, а также сравнительный метод - для сопоставления воззрений различных историков, работавших в один и тот же период, или для сопоставления вклада историков разного времени в разработку одной и той же проблемы.

Специфика историографического исследования заключается в том, что источниками для него являются труды историков - монографии, статьи, материалы научных дискуссий. Исходя из этого принципа, перейдем к анализу историографических источников.

История высшей школы в России как тема для исследования стала осмысливаться дореволюционными историками во второй половине XIX века, в период разработки нового университетского устава 1863 года. В этой связи нужно указать на статьи авторов, которые приняли участие в полемике на эту тему: К. Д. Каверин, Н. И. Пирогов, В. И. Герье. Этими исследователями впервые была предпринята попытка разобраться во взаимоотношениях между университетами и государством.

Одним из первых систематически изложить основные события университетской жизни в связи с законодательными актами в монументальном исследовании попытался С.П. Шевырев в своем труде посвященном столетию Московского университета. Разделив столетие с 1755 по 1855 по периодам правления императоров и по смене попечителей учебного заведения, он подробно рассматривает университет со всех возможных точек зрения.

Впоследствии подобные исследования были проведены в отношении других университетов, как правило эти труды издавались к юбилею того или иного университета. Среди них следует назвать В.В. Григорьева «Императорский Санкт-Петербургский университет в течение первых пятидесяти лет его существования», М.Ф. Владимирского-Буданова «Университет Св. Владимира в царствование императора Николая Павловича», Н.П. Загоскин «История Императорского Казанского университета за первые сто лет его существования. 1804 - 1904».

К концу XIX века окончательно оформляется концепция университетской истории в либеральной историографии. Согласно ей задачи университета поддержание всего «прогрессивного» в обществе, противостояние политики реакции и пр. В этом духе большинство исследований этого направления рассматривают университетскую историю как чередование периодов «прогресса» и «реакции». В связи с этой концепцией следует упомянуть следующих авторов: Сухомлинова М. И., Ферлюдина П., Глинского Б. Б., Иконникова В. С., Якушкина В. Е.

В противовес либеральной складывается и официальная позиция по университетской истории. Образцом такого исследования может служить книга Плетнева П. А. «Памяти графа С. С. Уварова президента императорской Академии Наук»

Не следует так же забывать и упоминания об университетах в общеисторических трудах. В них чаще всего университетам отводится один из параграфов главы о культуре или внутренней политике.

После 1917 года традиции исследования университетов были прерваны и не восстановлены достаточно долгое время. Первые попытки построения новой концепции были предприняты в сборнике статей «Очерки по истории Московского университета» С одной стороны университеты рассматривались как носители ценностей господствующего дворянского класса, а университеты как любое государственное учреждение - помощники правительства в деле угнетения масс и борьбе с революционными идеями. С другой стороны отмечался ряд моментов способствующих демократизации общества.

Окончательно новая концепция складывается в третьей четверти двадцатого столетия. Основным направлением исследовательской деятельности историка в рамках университетской истории становятся поиски демократического начала в университетской среде. С этой точки зрения было написано множество монументальных трудов, изданных к юбилеям разных университетов.

Более узкие темы (научная жизнь университетов, студенчество, связь университетской истории с другими событиями) в советское семидесятилетие разрабатываются в этом же ключе. Все больше внимания уделяется общественной активности студенчества и преподавательского состава.

За последние двадцать лет были пересмотрены многие стереотипы в оценках университетской истории, восстановлены некоторые традиции дореволюционной историографии. На современном этапе изучения университетов исследователи ставят перед собой более узкие темы, разрабатывают новые проблемы.

В первую очередь следует назвать ряд крупных исследований по истории университетов: две монографии Эймонтовой Р. Г. в которой подробно рассматриваются университеты с сороковых по шестидесятые годы, в связи с процессами, происходящими в обществе в этот же период; монументальные исследования А. Е Иванова, Ф. А. Петрова.

По-прежнему актуальна история отдельных университетов. Истории Санкт-петербургского университета посвящены труды Ю. Д. Марголиса и Г. А. Тишкина, Московскому университету - коллективное исследование «Университет для России», Казанскому университету - ряд статей Малышевой С. Ю., Вишленковой Е. А., Сальниковой А. А.

Возрастает интерес к университетам с точки зрения истории культуры и связей судеб отечественных университетов XIX века с европейскими университетами. В противовес этой идее, появляется и точка зрения о самобытной истории русских университетов и обособленности их исторического пути

Данная работа включает в себя четыре главы, отдельно рассматривающие историю исследования различных аспектов университетской жизни в XIX в. В первой главе («Основные этапы становления и развития университетской системы в России») выделяются шесть основных моментов в университетской истории: первый университетский устав 1804 г., так называемый «разгром» университетов 20-х гг., устав 1835 г., изменение циркулярами министерства народного просвещения некоторых положений устава 1835 г. в 1848 г., устав 1863 г. и устав 1884 г. В нашей работе рассматривается отношение авторов, творивших в разные периоды, к каждому из этих моментов. Во второй главе («Задачи университетского образования») приводятся мнения исследователей о том, что должен представлять собой университет, какие функции и каким образом он должен выполнять, в чем заключается его социальное назначение.

Существование любого учебного заведения невозможно представить без таких составляющих, как учащиеся и преподаватели. История изучения отечественного студенчества в XIX в. рассматривается в третьей главе: «Студенчество». В ней прослеживается отношение исследователей к студенчеству как к особой социальной группе, к официальной политике в отношении студенчества. Также рассматривается оценка авторами материально-бытового положения и правового статуса этой социальной группы. Глава «Профессорско-преподавательский состав» ставит своей задачей определить, как оценивали различные исследователи роль этой части интеллигенции в жизни страны, выделить основные представления историков об источниках формирования преподавательских кадров в университетах.

Каждая глава делится на три параграфа, рассматривающие подход к поставленным проблемам в разные периоды их изучения: в дореволюционный период, в советское время и на современном этапе. Таким образом, исследование охватывает основные аспекты университетской жизни на всех этапах их изучения.

университет образование студенчество преподавательский

1. Основные этапы становления и развития университетской системы в России в исследовательской литературе

1.1 Дореволюционный период

Начало XIX в. ознаменовалось серьезными изменениями в политической, культурной и общественной жизни России. Началась постепенная перестройка государственного устройства по европейскому образцу. 8 сентября 1802 г. были созданы первые 8 министерств, в том числе и министерство народного просвещения.

Перед министерством была поставлена сложная задача: сформировать систему образования, сохраняющую преемственность от начального до высшего.

На протяжение всего XIX века главными документами регулирующими деятельность университетов были университетские уставы. Первый всеобщий университетский устав 1804 года закрепил правовое положение университетов как особое высшее учебное сословие. В частности устав 1804 г закрепил за университетами автономию от государства в учебной и научной деятельности. Именно вопрос об университетской автономии станет краеугольным в полемике по «университетскому вопросу».

Общеисторические труды дореволюционного периода, освещающие этот момент, представлены «Курсом истории России XIX в.» Корнилова А. А. и «Очерками по истории русской культуры» Милюкова П. Н.

Милюков П.Н. в своих "Очерках по истории русской культуры" оценивал этот период как огромный шаг вперед в истории отечественной культуры. Меры, предпринятые для создания системы высшего образования, во многом восполнили пробелы в истории народного просвещения в целом. Однако, подчеркивает автор, многие положения устава 1804 г. остались фикцией. Главным образом это относится к университетской автономии, несмотря на то, что именно академическая свобода провозглашалась основой университетской реформы. В первые годы своего существования министерство народного просвещения, принявшее на себя заботу об образовании, далее не успело создать «…особые центральные органы для выполнения этой своей функции. Во главе школьного дела стояло случайное учреждение». Милюков П.Н. имел в виду Главное управление училищ, в котором сосредоточились все чиновники Министерства народного просвещения.

Корнилов А.А., напротив, считал начало XIX в. наиболее продуктивным периодом действия министерства. Он говорит, что Устав 1804 г. был основан на принципах уважения к науке и свободе преподавания. Университетский совет ставится во главе всех средних и низших учебных заведений округа. Фигура попечителя была еще весьма отдалена от управления учебным округом. Таким образом, по мнению А.А. Корнилова, «…эти годы надо отнести к числу самых лучших и продуктивных лет в истории русского просвещения…»

Официальная линия представлена двумя обширными трудами. Это, во-первых, «История императорского Московского университета, написанная к столетнему его юбилею.» Шевырева С. П. и «Императорский Санкт-Петербургский университет в течение первых пятидесяти лет его существования.» Григорьева В. В. Они рассматривают историю двух крупнейших университетов, в том числе и в первые годы после принятия устава 1804г. Оба исследования содержат огромное количество фактического материала и приложения в виде множества источников, а так же воздерживаются от анализа и критических замечаний по рассматриваемому периоду. Внимание Шевырева, главным образом, сосредоточено на деятельности Н. М. Муравьева - одного из авторов первого устава Московского университета и инициатора университетских реформ начала XIX века.

Попытки дать оценку деятельности университетов в первые годы XIX в. предпринимались не только историками, но и многими публицистами.

Глинский Б. главной задачей министерства просвещения считал создание целой системы средних и низших учебных заведений. Основание новых университетов и дарование либерального устава явилось следующим логичным шагом. Главным преимуществом устава Б. Глинский называет то, что согласно ему университет становился центром управления целого учебного округа. Таким образом, университет становился «…очагом просвещения, освещающим окружающую жизнь лучами знания и научной истины» В отношении университетской автономии Б. Глинский подчеркивал, что контроль над университетами существовал постольку поскольку это входило вообще в задачи министерства. Полицейско-административные тенденции государства еще не давили на организации университета. Ему в этот период «…дается широкий простор развитию своих естественных просветительских сил и задач»

Иконников В. реформы в области образования называл одним из пунктов в общем списке реформ Александра I, которые должны были охватить все стороны русской жизни. Но тем не менее, грандиозных успехов на этом поприще достигнуто не было. Главными причинами неудач В. Иконников считал плохое состояние низшего и среднего образования, нехватку отечественных преподавательских кадров и постоянный «недобор» студентов в первые годы существования университетов. К неокрепнувшей системе высшего образования в это время «…недоверчиво относились даже люди без сомнения сочувствующие просвещению»

Преобразования в области высшего образования в начале XIX в. затрагивают также некоторые исследователи общественного движения.

Так, например А.Н. Пыпин, заботы о народном просвещении называл главной заслугой правительства нач. XIX в. В работе министерства были задействованы "достойные представители интересов образования, которые проводили в учреждениях свою искреннюю любовь к просвещению и свои гуманные взгляды" Деятельность этих людей и благосклонность правительства к их деятельности дали таким образом блестящий результат.

Представители радикального крыла общественного движения в России XIX в. также затрагивали в своих сочинениях университетский вопрос.

Герцен А.И. считал, что устройство университетов по Уставу 1804 г. было "достаточно демократичным". Главное достоинство первого закона об университетах, по его мнению, заключалось в доступности университетского образования. "Двери их были открыты всякому, кто мог выдержать экзамен и не был ни крепостным, ни крестьянином не уволенным своей общиной".

Но время действия самого либерального, по мнению большинства исследователей, Устава длилось недолго. Уже в начале 20-х гг. XIX в. демократичная политика правительства сменилась реакцией.

Изменения во внутренней политике, в том числе и в университетской, Б.Глинский связывал с войной 1812-1814 гг., "отвлекшей в значительной мересовременников от интересов науки и просвещения". Мероприятия в области высшего образования, по мнению Б. Глинского, не имели под собой никаких оправданных оснований. И хотя официально продолжал действовать Устав 1804 г., он уже не имел никакой силы и был не более чем фикцией. "Пожар" - как называет события 20-х гг. Б. Глинский - положил конец университетской автономии, университеты потеряли множество преподавателей, заменить которых было некем. Упадок университетов имел следствием грандиозный ущерб, нанесенный целым учебным округам.

Рубежом, разделившим политику либерализма и политику реакции, В.Иконников считал 1812 г., который стал переломным для Александра I. Император начал высоко ставить религиозные интересы. А после 1817 г., когда произошло соединение министерства народного просвещения с ведомством духовных дел, избежать изменений в университетской политике стало невозможно. Главной целью университетского образования стало привить благопристойность и должный образ мысли. В этих условиях от преподавателей не требовалось серьезной подготовки. Беспорядочные перемещения профессоров с одной кафедры на другую, изгнание из университетов значительной части профессоров, неудачные замещения кафедр- все это определило на длительное время упадок университетского образования.

Но уже в 1825 г. министерство было вынуждено признать дезорганизацию университетской системы. Время 1820-х - начало 30-х гг. В.Иконников считал переходным периодом от устава 1804 г. к уставу 1835 г.

Некоторые современники считали 20-е гг. только подготовкой к настоящей реакции, наступившей в 30-х гг. Так, Н.И. Пирогов, вспоминая о своих студенческих годах, говорил, что ни попечитель, ни инспектора в 20-е гг. не имели еще столько власти, сколько приобрели позднее. "Инспекторы тогдашние были те же профессора и адъюнкты, знавшие студенческий быт, потому что сами были прежде студентами… О каких-нибудь демонстрациях никто никогда не слыхал. А надо заметить, что это было время тайных обществ и недовольства; все грызли зубы на Аракчеева, запрещенные цензурой вещи ходили по рукам… все чего-то смутно ожидали".

В 1835 г. университеты получили новый устав. И если Устав 1804 г. с абсолютной однозначностью был назван либеральным, то в отношении Устава 1835 г. у исследователей возникает немало разногласий.

По мнению П.Н. Милюкова , университетская реформа 1835 г. положила конец фикции академической свободы. Он однозначно высказывался об Уставе 1835 г., как о реакционном, но одновременно удивлялся парадоксу: несмотря на реакционность курса количество студентов увеличивается, вопреки реформе университеты процветают. "Скорее поколение не поняло нового, а новое не справляясь о мнении старого пошло вперед, и в этом был залог успеха". Заслуга, несомненно, принадлежала молодым ученым, в конце 30-х гг. возвратившимся из заграничных командировок, ученым, "которые самое начало "народности" стали выводить не по Уварову, а по Гегелю… Целое поколение молодежи обратилось за удовлетворением своих идеальных стремлений к университетской науке".

Центральное место в разработке и проведении в жизнь Устава 1835 г. многие исследователи отводили министру народного просвещения графу С.С.Уварову. Причем оценка его деятельности дается не всегда отрицательная.

Корнилов А.А. не отрицал значения преобразований С.С. Уварова, который, по его мнению, являлся только непосредственным исполнителем идей Николая I. А правительственную систему Николая он называет "…одной из самых последних попыток осуществления идеи просвещенного абсолютизма"Именно воплощая эту идею, С.С. Уваров разработал свой устав "…роль С.С.Уварова, _ говорил А.А.Корнилов , _ по значимости произведенных при нем преобразований почти столь же велика, как роль Канкрина в истории русских финансов и роль Киселева в истории русского крестьянского законодательства".

Глинский Б. считал устав 1835 г. настоящим избавлением от произвола 20-х гг. Всего за 10 лет действия устава был создан определенный слой интеллигенции, вошедший в историю под именем "людей сороковых годов". Влияние университетского устава 1835 г. Глинский Б. считал "…безусловно просветительским. И в истории культуры ему суждено было занять видное место благодаря своей тесной связи с тогдашней наукой и родной литературой".

Иконников В., характеризуя устав 1835 г., ограничивался высказыванием о том, что он более чем все другие законы об университетах, распространялся о нравственных требованиях и регламентировал их. Он считал, что устав 1835 г. положил конец переходному периоду, который начался в 1817 г., когда перестал действовать устав 1804 г., а новый еще не был разработан.

Но и устав 1835 г. не просуществовал долго. В 1848-1849 гг. путем всевозможных указов и положений внутренний регламент университетов вновь подвергся изменениям. Непосредственным поводом этому послужили европейские революции 1848 г.

Милюков П.Н. говорил, что университеты были подвергнуты еще большему контролю для того, чтобы избежать повторения в России европейских событий. Первой ласточкой он считал устав нового Киевского университета, который содержал значительное количество мер, ограничивающих устав 1835 г. На остальные университеты эти постулаты были распространены положением о ректорах от 11 октября 1849 г. Теперь министерство народного просвещения имело полное право вмешиваться в любые университетские дела. В результате этих мероприятий число студентов сократилось, понизился уровень преподавания "…вместо воодушевления и таланта, принесенных на кафедры молодыми профессорами 30-х и 40-х гг., явились, по позднейшему официальному признанию, "мертвенность и застой".

По мнению А.А. Корнилова, поворот к еще большей реакции произошел еще раньше, чем были распространены ограничительные меры. Это случилось еще при С.С. Уварове, когда директивным путем было сокращено число студентов на факультетах.

Глинский Б. также увязывал ужесточение университетской политики с ситуацией в Европе. "…Университетам пришлось пережить вторичный погром, для которого они со своей стороны не давали никакого повода". Устав 1835 г. мог изменить положение дел в университетах и даже начал приносить определенные плоды, но его действие было абсолютно безосновательно прервано чрезвычайными мерами.

Иконников В. считал, что задачей реакционных мероприятий конца 40-х гг. было аристократизировать науку, закрыть доступ в университеты среднему сословию, а также "…значительно ослабить тот незначительный процент ученых сил, который имелся в наличности". В конце этого периода университеты достигают крайней степени упадка.

Герцен А.И. называл конец 40-х _ начало 50-х гг. самым мрачным периодом в истории русских университетов. Действия правительства, направленные на сокращение количества студентов, усиление контроля над внутренней жизнью университетов, стремление сделать университетское образование узкосословным А.И. Герцен называет "безумными", а Николая I, главного вдохновителя этой политики, "тормозом, попавшим на русское колесо".

Великие реформы Александра II не могли не затронуть такой области, как высшее образование. Хотя отступления от предписаний 1848-1849 гг. начались еще в конце 50-з гг. В 1863 г., после долгих обсуждений и редакций университетам был дан новый устав.

Милюков П.Н. считал годом перелома 1855 г. - начало нового царствования. Постепенно отменялись стеснительные меры 40-х гг. Но реформа состоялась только в 1863 г. Подготовка реформы впервые проходила в условиях гласности. Достижением этого периода П.Н. Милюков считал возвращение университетам автономии, ограничение произвола властей в отношении внутренней жизни университетов.

По мнению А.А. Корнилова, в период, когда стеснения 40-х гг. были отменены, а новый устав еще не был принят, во внутренней университетской жизни чувствовалась большая свобода, чем когда-либо, несмотря на то, что юридически продолжал действовать устав 1835 г. Были даже допущены всевозможные сходки по студенческим делам. Университетский устав 1863 г. вступил в силу после множества переработок "…с … урезками и добавками в реакционную сторону". Этот устав восстановил университетскую автономию, полностью уничтоженную уставом 1835 г. Несмотря на то, что устав не оправдал основных ожиданий, на какое-то время в университетах установилось некоторое спокойствие.

Глинский Б. говорил, что с восшествием на престол Александра II в полной мере был восстановлен устав 1835 г., который он называл самым целостным в чреде всех университетских уставов. Но и он был вскоре заменен новым. Необходимость разработки новых принципов функционирования университетов, считал Б. Глинский, объяснялось их упадком в конце 50-х - начале 60-х гг. Строгой критике подвергся весь строй университетской организации. Глинский Б. признавал, что уставу 1863 г. "…нельзя отказать в известной стройности его составных частей… известная доля автономности, коллегиальности, за университетами правда была сохранена, но, тем не менее, они уже не рисуются нам исключительными учреждениями с широкими правами просвещения и влияния на окружающую жизнь, как это имело место по уставу 1804 г. далее 1835 г." Глинский Б. считал, что устав 1863 г. не дал особо мощного толчка к расцвету университетской науки.

Университетский устав 1863 г. действовал 20 лет, после чего под влиянием внутриполитического курса Александра III в 1884 г. был разработан новый устав.

Корнилов А.А. считал устав 1884 г. только очередным поворотом к реакции. Университеты были лишены остатков автономии. Консервативные меры, прозвучавшие в этом уставе, были направлены, главным образом, против революционного движения, которое получило широкое распространение в конце XIX в.

Виноградов А. целью устава 1884 г. называл стремление добиться успокоения студенчества, но этого, по его мнению, достигнуто не было. Более того, столкновения между учащейся молодежью и учебными властями участились. Еще одной целью нового устава было подчинение преподавания определенному контролю правительства. С этой точки зрения, учебной функции университетов был нанесен только вред. Единственная цель правительства Александра III, которая была достигнута, заключалась в абсолютной бюрократизации университетов.

Но и в обществе и в правительстве возникли сомнения, чтобы этот результат был сам по себе таким благом, ради которого стоило пожертвовать всем остальным.

Глинский Б. говорил, что устав 1884 г. вообще не имел никакой системы, его составные части были "…притянуты… к бюрократическим принципам". Университеты в очередной раз были лишены автономии, в них отсутствовали "…свобода духа и жизни".

На начало XX в. Б. Глинский признавал, что "…на деле такого устава уже нет, а существует нечто очень неопределенное, случайное и временное" и необходимо принять меры к решению затянувшейся университетской проблемы.

Введение устава 1884 г. стало последним преобразованием университетской жизни в царской России.

1.2 Советский период

Советская историография в целом сохраняет дореволюционную либеральную традицию деления истории университетов в XIX веке на периоды прогресса и реакции. Но «марксистко-ленинские теоретические установки» и «марксистский подход» изменили оценки и трактовки этих периодов.

Университетский устав 1804 года не пользовался особой популярностью у исследователей советского периода. В общеисторических и смежных работах этот период упоминается чаще всего как время «заигрывания монархов с либералами» Устав рассматривается как часть мер по преобразованию государственного аппарата в начале XIX века, непременно упоминается малое финансирование министерства народного образования, и делается вывод о незаинтересованности властей в укреплении университетов.

В основном преобладало мнение, что по замыслу создателей он должен был унифицировать функции всех университетов - учебные, научные, просветительские и административные. Права, которые в начале XIX в. получили университеты "…помогли заложить прочную основу для научно-исследовательской деятельности. По сути дела, устав 1804 г. явился фундаментом для создания и развития вузовской науки". Для Г.Е. Павловой этот период был только "временем относительно либеральных мероприятий в области высшего образования".

Реорганизация государственного аппарата, частью которой явилось и создание министерства народного просвещения и университетский устав 1804г., согласно советской историографии, сохраняло основы самодержавно- крепостнического строя «…только подновило его внешний фасад…»

Изменения в университетской политике, произошедшие в 20-е гг. XIX в. Г.Е. Павлова связывает с началом "гонений на науку и высшее образование" которые начались в это время по всей Европе. Изменения в университетской жизни проводились исподволь, путем распоряжений и постановлений, устанавливающих строгий контроль за деятельностью профессоров и преподавателей. В результате упал не только уровень преподавания, но и уровень научных исследований в отечественных университетах.

Ужесточение политики в отношении унивеститов связывалось и общей государственной реакционной политикой, еще более ужесточившейся после восстания декабриствов.

Учебник по истории СССР 1956 года утверждает, что в 20-е гг. министерство народного просвещения занималось прямо противоположной деятельностью, за что получило название "министерство затмения". Открытый разгром Казанского и Санкт-Петербургского университетов, отстранение от преподавания лучших профессоров, подчинение основ наук религиозным принципам дало свой результат - общий упадок университетов в 20-х - начале 30-х гг.

Однозначно негативную оценку встречает у советских исследователей устав 1835 г. Для советского времени он был воплощением реакционной политики царизма.

Авторы юбилейного сборника к 150-летию Ленинградского университета называют устав 1835 года совокупностью полицейско-бюрократических норм, которые должны были регламентировать организационные стороны жизни университета. Кроме того строгая регламентация и бюрократизм в этот период сочетались с внесением на повестку дня теории официальной народности.

Главной же задачей устава 1835 г. было включение университетов в общую полицейско-бюрократическую систему самодержавного государства. С помощью репрессий и официальной идеологии царское правительство стремилось "одворянить" состав студенчества и преподавательского состава. Но, несмотря на предпринятые меры, число студентов-дворян неуклонно падало

Тот же вузовский учебник истории утверждает, что устав 1835 г. ставил своей целью затормозить общественно-экономическое и культурное развитие страны. "Контрнаступление реакции сопровождалось беспощадным подавлением всех прогрессивных сил и жесткими репрессиями в отношении передовой интеллигенции". Но в этот период царское правительство не ограничивалось чисто репрессивными мерами. Министром народного просвещения графом С.С. Уваровым была создана так называемая "теория официальной народности".

По мнению Г.Е. Павловой введение нового устава, несомненно реакционного, было продолжением общеполитического реакционного курса Николая I, вызванного выступлением декабристов. Немалая роль ею отводится С.С. Уварову, который "…не устраивал погромов университетов, открыто не расправлялся с прогрессивно настроенной профессурой, но проводил более гибкую, проникнутую насквозь монархическим духом политику". Главной целью введения нового устава Г.Е. Павлова называет превращение университетов в узкосословные учебные заведения. Но эта цель достигнута не была - устав прямо не запрещал поступление в университеты лиц недворянского сословия. Несмотря на реакционные меры, со второй половины 30-х г. университеты начали переживать подъем. Университетская наука того времени, по мнению Г.Е. Павловой, отражает то развитие науки, которое произошло за предыдущие три десятилетия. "…дальнейший подъем университетской науки явился результатом не действия нового устава…, а общественного, социального и экономического русского общества, талантливости, трудолюбия, нередко граничащие с подвижничеством профессоров и преподавателей университетов, их воли и настойчивости в преодолении всех и всяческих трудностей".

Но некоторые исследователи, отмечая последующие за уставом 1835 года успехи отечественной науки делает выводы, что устав вполне соответствует документам, по которым функционировали университеты в Европе. Так Л.С. Цетлин в своем исследовании о науке в Московском университете во второй половине XIX в. признает, что период 1835-1848 гг. был довольно благоприятным периодом для развития отечественной науки, а сам устав поначалу сохранял некоторую долю самоуправления в университетах.

Изменение правительственного курса в 1848 г., введение чрезвычайных мер в отношении университетов рассматривалось в советской научной литературе как реакция царского правительства на волну революций, охвативших Европу в 1848г.

Европейские революции, говорит Л.С. Цетлин, нарушили естественный ход событий в России, прервали действие Устава 1835 г., который, в связи с происходящим в Европе "…стал обладать целым рядом реакционных законоположений, внедрявших в университетскую жизнь все установки казарменного режима Николая I". В этот период весь строй университетской жизни доходит до состояния полной разрухи. Через некоторое время даже власти были вынуждены признать это.

Некоторые исследователи отмечают и усиление сословной политики, существовавшей всегда, но именно в этот период ставившей максимально возможные препятствия для представителей недворянснсва.

В 1863 г. на волне Великих реформ университетам был дарован новый устав. Небывалую активность проявляла общественность. Но, несмотря на определенное давление, оказываемое ею, устав на протяжении длительного времени подвергался всевозможным переработкам в различных инстанциях. И в результате явил собой результат намного отличающийся от первоначального варианта. Целью нового устава, в процессе разработки, было поставлено прекратить студенческие беспорядки. Но с этой задачей он не справился.

Устав 1863 г. - указывает Л.С. Цетлин - задумывался как воплощение идеи университетской автономии. Но благосклонность правительства к университетам выражалась лишь в небольших и временных уступках, после которых власть стремилась "…не только свести их на нет, но еще сильнее зажать в тиски рассадники просвещения". Как и все реформы 60-х гг., университетский устав, вырванный общественностью у царизма "…отличался фарисейской половинчатостью".

Устав 1863 г. не отразил чаяний общества, _ говорит Г.И. Щетинина, исследователь университетской жизни в России последней четверти XIX в., _ ни первоначальных намерений правительства. Сразу после введения устава, однако, начинается подъем науки. Просветительская деятельность университетов выходит за пределы аудитории. Но уже в 70-х гг. в правительственных кругах назревает идея о новом уставе. Устав 1884 г. появляется в условиях жесткой правительственной реакции, которая стремилась опять поставить университеты в полную зависимость от министерства народного просвещения. Период контрреформ начинается с образования и печати. Но вместе с тем университеты не были возвращены в дореформенное состояние. Предполагаемые реакционные положения не были реализованы в уставе полностью. Соболева Е.В. считает задачей последнего университетского устава способствовать органичному соединению университетов с полицейско-бюрократической машиной самодержавного государства.

По мнению Л.С. Цетлин, университетский устав 1884 г. "явился одним из наиболее злостных мероприятий среди контрреформ Александра III". Его результатом стали хронические студенческие волнения и затяжная депрессия в обществе, охватившая и профессуру.

1.3 Современная историческая наука

С 90-х гг. начинается новый этап в развитии отечественной науки. Более всего это затронуло науки гуманитарные. Последние десятилетия дали нам значимые исследования по университетскому вопросу в дореволюционной России.

Одним из исследований, охватывающим историю университетов на протяжении всего XIX в., является коллективное издание "Высшее образование в России. Очерк истории до 1917 г." под редакцией В.Г. Кинелева. Устав 1804 г. сборник рассматривает как органичную часть реформ, задуманных Александром I и "негласным комитетом". Аппарат министерства народного просвещения в это время был невелик и весь сосредоточивался в главном управлении училищ. По идее реформы, каждый крупный город должен был иметь свой университет, который являлся бы центром всего учебного округа. Но становление и развитие университетов сдерживалось из-за недостаточной подготовки студентов и нехватки преподавателей.

В. А Змеев, исследующий высшее образование в дореволюционной России в его развитии, так же считает первые десятилетия XIX века периодом становления университетской системы, создания базы для последующего развития, расширения университетской географии, создания высших учебных заведений в регионах.

Этой же точки зрения придерживается Петров Ф. А. - автор многотомного труда по истории университетов. Непосредственно с создания министерства народного просвещения и издания устава 1804 г. начинает формироваться сеть российских университетов. Устанавливается иерархия учебных заведений, во главе которой стоят университеты. Важнейшим шагом Ф.А. Петров считает утверждение уставом 1804 г. университетской автономии. Устав 1804 г. четко разграничил сферу государства в университетской жизни и сферу самого университета, в пределах которой они могли действовать самостоятельно. Таким образом, был установлен определенный баланс.

А. Ю. Андреев, исследуя влияние Московского университета на общественную жизнь страны, называет начало XIX века удачным стартом формирования университетской системы . И, несмотря на то что положения Устава 1804г. на деле были невыполнимы , сама их декларация имела глубокие последствия для дальнешего развития университетов.

Главной отличительной особенностью становления университетской системы в России А. И. Аврус называет создание университетов исключительно на государственной основе, в отличие от Европы. Университетский устав 1804г. создавался по образцу западноевропейских, поэтому университеты по нему получили «…невиданную по тем временам в тогдашней России демократию…» Из недостатков Аврус А. И. называет то, что не удалось ввести по западному образцу свободу преподавания, из-за нехватки профессоров, и свободу слушания, из-за недоверия к самостоятельности студентов. Так же он признает , что многие положения устава остались на бумаге, так как общая свобода, даруемая университетам не соответствовала окружающей действительности.

Начавшийся уже в следующем десятилетии период реакции ряд авторов результатом событий в Европе: победы в войне 1812-1814 гг., формирование "Священного союза" - заключения договоров с Германией, где в это время имели место студенческие выступления и прихода к руководству университетами консервативных деятелей.

Аврус А. И. называет этот период «настоящим походом против университетов», немалое значение в котором сыграло объединение министерств народного просвещения и духовных дел.

В результате введения нового устава в 1835 г. учебные округа были преобразованы на бюрократических началах. Уваров С.С. был сторонником ограничения университетской автономии, утверждения классицизма как основы общего образования, сословного ограничения в доступе к высшему образованию. Тем не менее, авторы предлагают отказаться от стереотипа о желании правительства подавить высшее образование, о том, что все изменения носили реакционный характер.

Вопреки расхожему мнению, что после 1835 г. университеты были абсолютно лишены своих административных функций и, таким образом, были отделены от среднего образования, Ф.А. Петров считает, что, наоборот, никогда еще среднее образование не было так подчинено высшему. Университетская автономия не была уничтожена новым уставом, а "…была лишь введена в определенные рамки, что позволило университетам сосредоточиться на решении непосредственно научных и учебных задач". Именно ко времени действия устава 1835 г. Ф.А. Петров относит окончательное становление университетской системы в России. В это время формируются основные задачи университетского образования. Складываются кадры отечественной профессуры, формируется студенчество как социальная прослойка.

О. В. Попов анализирует проекты Устава 1835 г., подготовленные ведущими политическими деятелями и их роль в подготовке реформы. Автор отказывается от трактовки Устава 1835г. как однозначно реакционного. Рассматривая проекты и положения Устава, О. В. Попов выделяет позитивные принципы, заложенные в этом документе и приходит к заключению, что Устав 1835г. отражает перемену в общественных взглядах на значение университетов и вполне соответствовал требованиям времени.

От негативной оценки Устава 1835г. и деятельности министра народного просвещения Уварова С. С. отказывается и Виттекер Ц. Х: «…если рассмотреть ее (деятельность) согласно критериям модернизации …то выяснится, что Уваров сделал все необходимое для своего времени. Он заложил основы будущего развития, так как сумел вырастить хорошо образованную и просвещенную элиту…»

Аврус А. И. особенно отмечает двойственность в университетской политике. С одной стороны - стремление вписать университеты в административно-бюрократическую систему страны и, соответственно, детальная регламентация и контроль над их деятельностью, с другой - понимание необходимости развития образования, в том числе и университетского. Именно в этот период были достигнуты значительные успехи в университетском образовании, в ряде университетов начинают формироваться отечественные научные школы. Эти поступательное развитие, прогресс университетов до середины 40-х гг.стало тормозиться во второй половине 40-х гг. Этот процесс Аврус связывает с начавшимися в 1848 г. революционными событиями в Европе. Обстановка в университетах становилась все тревожнее.

Новый университетский устав был дан университетам в 1863 г. Змеев В. А., как и большинство исследователей университетскую реформу называет одним из пунктов Великих реформ, которые «…привели в движение все социальные институты России и не могли не затронуть высшую школу…»

С. И. Посохов говорит об особом значении Устава 1863г., как документа впервые принятого при широком обсуждении общественности.

Р. Г. Эймонтова, автор ряда монографий и статей об университетской реформе 1863г, воссоздает во всех подробностях борьбу «в верхах» по вопросу университетской политики. Автор не ограничивается анализом разработки проекта устава, а представляет сложный и противоречивый курс Александра II, не только рассматривает устав и основные изменения в университетской жизни после реформ, но и разбирает процесс введения новых правил в жизнь. Реформа 1863 г. задумывалась как акт дарования полной университетской автономии. Однако, как выяснилось, общественность ожидала от преобразований гораздо большего, чем царское правительство намеревалось дать. Но отступать было поздно - университетский вопрос уже обсуждался в либеральной печати. Таким образом, "университетская реформа была исторгнута у самодержавия силой демократического натиска". Тем не менее, наиболее радикальные новшества удалось устранить. Как бы то ни было, новый закон об университетах явился немалой уступкой, уступкой властей общественности. Но недооценивать значение устава 1863 г. нельзя. Значительно ослабляется чиновничья опека над университетами. Постепенно восстанавливается университетская автономия, сведенная на нет уставом 1835г.

Авторы сборника «Высшее образование в России. Очерк истории до 1917 г» так же отмечают незавершенность университетской реформы. На школу была возложена ответственность за "…пагубные лжеучения", распространяющиеся в обществе. Закон был принят, но был отменен раньше, чем успел принести результаты. Устав 1863 г. не смог остановить волну общественного движения, и ответственность за это была возложена на либеральный университетский закон. Соответственно, устав 1884 г. был принят не с целью привнести нечто новое в жизнь университетов, а с целью отменить устав 1863 г.

Змеев В. А. отмечает, что несмотря на практически полную отмену университетских свобод, Устав 1884г. создал необходимые предпосылки для динамичного развития всей университетской системы. В следующие десятилетия «…государственная высшая школа развивалась сбалансировано в направлении повышения качества подготовки специалистов.»

Кроме исследований продолжающих традиции рассмотрения становления и развития российской университетской системы в XIX веке в зависимости от поворотов правительственной политики, последние годы появляется ряд статей по истории высшего образования, вводящих новое понятие «русской модели образования». Коллектив авторов противопоставляет «русскую модель образования» и процесс становления западноевропейской университетской системы, обосновывает особый путь отечественных университетов, который заключается в исключительной роли государства в создании и управлении университетами. ««Речь идет о формировании особого, русского типа университета, подчеркнем, государственного по принадлежности университета, отличающегося целым рядом особых признаков, неизвестных Западу. Среди них - богатая научная насыщенность учебных планов и программ, высокая духовность и гражданственность, наконец, способность на коллективный подвиг в экстремальных условиях, что и породило такие уникальные признаки отечественной высшей школы, как неизбывная внутренняя энергетика и жизнестойкость.»

2. Задачи университетского образования

2.1 Дореволюционный период

Размышления исследователей об университетской политике тесно связаны с их представлениями об университетском образовании.

Словарь Брокгауза и Ефрона дает следующее определение университета "…вуз, который имея целью свободное преподавание и развитие всех отраслей науки независимо от их практического приложения, пользуется вместе с тем, под контролем правительства широким самоуправлением… и предоставляет слушателям значительный простор в выборе и направлении своих научных занятий и частной жизни".

Все исследователи сходятся во мнении, что первоначально университеты создавались с одной целью - удовлетворить нужды государственного аппарата в образованных людях и зарождающейся русской промышленности в специалистах.

Но в последствии у университетов сформировалось еще несколько функций: образовательная, научная, административная, просветительская, воспитательная и т.д.