Светское образование в России в XVII веке

Светское образование в России во второй половине 18 века

1. Исторические условия развития российского образования в период просвещенного абсолютизма

Для того чтобы представить себе школу и просвещение в России торой половины 18 века необходимо рассмотреть некоторые особенности исторического и общественного развития России в тот период. С начала 18 века наша страна переживает эпоху бурных преобразованиях во всех сферах жизни общества: государственном устройстве, экономике, культуре.

Петр Й «открыл» 18 век, и главное, что происходила в 18 век так или иначе выросло из петровских реформ. При Петре Й произошли большие преобразования в различных областях государственного управления России. При нем был создан новый государственный аппарат.

Немаловажными были и реформы Петра Й и в области экономики. Первая четверть 18 века характеризовалась дальнейшим развитием крупной промышленности, ростом товарности сельского хозяйства, укреплением всероссийского рынка, ростом влияния торговопромышленного сословия. Получила развитие промышленность, обслуживающая армию и флот: металлургия, кораблестроение, оружейное дело и другие. «При Петре Й действовало уже около 100 мануфактур» (Анисимов Е.В., Каменский А.Б. Россия в 18 - п.п. 19 в. М., 1994-с. 68) централи крупной промышленности были Москва, Петербург, Урал.

Во второй четверти 18 века значительно возросло число металлургических предприятий. Россия стала занимать видное место по выплавке черного металла. Русское железо, особенно уральское, вывозилось в страны Западной Европы.²(очерки русской культуры 18 в. том №1)

Продолжали развиваться полотняные, суконные, шелковые производства, на которых стал применяться наряду с крепостным вольнонаемный труд. Широкое распространение получили текстильные промыслы. Россия вела активную внешнюю торговлю в результате выходы к морю. Она вывозила в Европу лен, меха, лес, металл и другие товары.

Военное дело, управления, экономическое благосостояние страны требовали знания, опытных людей, соответствующей обстановки для их развития - все это вызывало меры просветительного характера.

Абсолютизм явился решающей силой в утверждении новой светской культуры, ибо от того, как шел этот процесс. Зависела судьба петровских преобразований. Созданная государственной властью система социокультурных учреждений (светские школы, академии наук и другие), указы, законодательно закреплявшие культурные новшества, не только расширяли сферу новой культуры, но и способствовали ее воспроизводству.

Кроме этого, новыми чертами русской культуры 18 века стала победа светского начала в ней, способность к активным контактам с культурами других народов. «все это стало возможно вследствие нарушения монополии религиозного мировоззрения и утраты церковью самостоятельной роли в просвещении и культуре»² (Зезина М.Г., Кошман Л.В., Шульгин В.С. история русской культуры - М., 1990 - с. 126).

В России после Петра процессы модернизации продолжились. Происходили серьезные изменения во всех сферах общественного развития, хотя и более медленными темпами, чем в начале века. Настоящей продолжательницей Петра Й стала Екатерина ЙЙ, а вторая половина 18 века - временем серьезных реформ.

Будучи не русской, она много сделала для блага России.

Екатерина (София - Августа) по матери принадлежала к голштейн - готторпскому княжескому роду, а по отцу - ангалт - цербстскому северной Германии. (Записки императрицы Екатерины ЙЙ - М., 1990 - с. 23)

Будущая императрица родилась в скромной обстановке прусского генерала из мелких немецких князей и росла резвой, шаловливой, любившей покапризничать и попраказить. Родители не отягощали ее своими воспитательными заботами. Когда Софья - августа подросла, была выбрана императрицей Елизаветой Петровной в качестве невесты своему наследнику Петру Федоровичу.

В то время петербургский двор искал невесту для наследника русского престола дальновидные русские политики советовали Елизавете направить поиски к какому-нибудь скромному владетельному роду, потому что невестка крупного династического происхождения, пожалуй, не будет оказывать должного послушания и почтения императрице и своему мужу. Все это и решило выбор Елизаветы.

Ни придворные развлечения, ни даже остановки перед зеркалом, ни целодневная езда верхом не заглушали чувства скуки и одиночества. Настоящую, надежную союзницу в борьбе со скукой Екатерина встретила в книге² (записки императрицы Екатерины ЙЙ - М., 1990 - с. 28).

Книги Монтескье, Вольтера произвели решительный перелом в выборе ее чтения: «она не могла от них оторваться и не хотела читать ничего, что не было влечь столько пользы»³ (Ключевский В.О. исторические портреты. - М., 1990 - с. 27). Читала она труды по истории Англии, Франции, Германии, сочинения известных юристов и экономистов.

Ко времени вступления на престол Екатерина была хорошо знакома с новейшими достижениями европейской философской и политической, экономической мысли, на основе которых у нее сложилось определенное представление о том, что необходимо делать для процветания государства. В соединении со знанием российской действительности эти представления повлияли на формирование политической программы императрицы, которая основывалась на принципах просвещения, а время царствования Екатерины ЙЙ получило название эпохи «просвещенного абсолютизма».

Смысл этого термина состоит в политике следования идеям Просвещения, выражающейся в проведении реформ, уничтожавших некоторые наиболее устаревшие феодальные институты (а иногда делавшие шаг в сторону буржуазного развития) (Каменский А.Б. Сослов. Полит. Екатерины ЙЙ // вопросы истории 1995 №3 - с. 17)

Мысль о государстве с просвещенным монархом, способным преобразовать общественную жизнь на новых, разумных началах, получила в 18 веке широкое распространение. Сами монархи в условиях разложения феодализма, вызревания капиталистического уклада, распространения идей Просвещения вынуждены были встать на путь реформ. В роли «тогдашних просветителей» выступали и прусский король Фридрих ЙЙ, и шведский - Густав ЙЙЙ, и австрийский император Иосиф ЙЙ.

Развитие и воплощение начал «Просвещенного абсолютизма» в России приобрело характер целостной государственно - политической реформы, в ходе которой сформировался новый государственный облик абсолютной монархии.

Основу теоретических воззрений императрицы составили идеи философов - рационалистов и просветителей Вольтера, Дидро, но, в первую очередь, Монтескье: о регулярном государстве с сословным строем, основанном на фундаментальных началах, законах, равно обязательных для поданных и для монарха. В пример Екатерина ЙЙ ставила также и реформы Петра Й.

Из всего этого она сформулировала свои собственные «правила управления»:

1. Нужно просвещать нацию, которой должен управлять.

2. Нужно ввести добрый порядок в государстве, поддерживать общество и заставить его соблюдать законы.

3. Нужно учредить в государстве хорошую и точную полицию.

4. Нужно способствовать расцвету государства и сделать его изобильным.

5. Нужно сделать государство грозным в самом себе и внушающим уважение соседям» (Екатерина ЙЙ. О величии России.)

И это не было лицемерием или нарочитой позой, рекламой или честолюбием. Екатерина действительно мечтала о государстве, способном обеспечить благоденствие подданных.

Меняется отношение к вопросам просвещения. Если при Петре Й вопросы просвещения носили служебный, подчиненный характер, то теперь просвещение признается нужным само по себе. Его целью является не государственная нужда в тех или иных работниках, а сам человек. Наиболее ярко эти тенденции проявляются во второй половине 18 века, когда идеи европейского просвещения охватывают широкие слои русского общества. Психолого-педагогические идеи этого периода являлись предметом обсуждения в трудах представителей передовой общественности: А.А. Антоновского, П.А. Сахацкого, М.И. Панкевича, так же публицистических произведениях страстного пропагандиста Н.Н. Новикова, в работах педагога И.И. Бецкого ярко отражается новое понимание индивида, доказывается необходимость ее развития путем целенаправленного воспитания и образования». (Психологическая мысль России: век просвещения.)

«Коль спасительны плоды прямого, доброго воспитания, толь пагубны следствия небрежения о нем. Не от сего ли зловредного источника проистекают все бедствия, терзающие человечество?» - восклицает А.А. Анонский (антология педагогической мысли).

«Процветание государства, благополучие народов зависит от доброты нравов, а доброта нравов неотменена от воспитания» - пишет Н.И. Новиков ³ (антология педагогической мысли). Таким образом, образование и воспитание во в.п. 18 века приобретают статус самостоятельной культурной задачи и выступают в работах русских просветителей в качестве важнейшего условия преобразования всей общественной жизни.

В русле реформ Екатерины ЙЙ проводила мероприятия и в законодательной сфере, и в области экономики (главным образом касались промышленности, нежели сельского хозяйства). В основе развития промышленности и торговли, как считала Екатерина ЙЙ, должен лежать принцип свободного предпринимательства² (Записки Екатерины ЙЙ - М., 1990 - с. 73)

В целом, несмотря на все сложности и недостатки, российская экономика в.п. 18 века развивалась весьма успешно. Правительственные указы, направленные на стимулирование производства и торговли на принципах свободного предпринимательства, как бы открыли «последние шлюзы, дав возможность до конца использовать потенциал феодально-крепостнического государства»³ (Анисимов Е.В., Каменский А.Б. Россия в 18 - п.п. 19 в. М., -1994-с. 172)

Покончив с организацией системы управления и экономики, Екатерина приступила к реализации другого своего замысла - созданию законодательства о сословиях. К 1785 году она создала сразу два обширных документа - жалованная грамота дворянству и городам.

Первый из этих документов законодательно оформлял все права и привилегии дворянства. Отныне «на вечные времена и непоколебимо устанавливалось, что дворянин может быть лишен дворянского достоинства только по решению суда и только лишь дворянами». ⁴ (Ключевский В.О. Сочинение в 9-ти томах. Т.9 - М., 1990 - с. 266)

Утверждение грамотой 1785 года сословные привилегии окончательно отделили дворянство от прочих слоев населения, упрочив господствующее положение этого сословия.

Совершенно иной характер носила Жалованная грамота городам. В ней рассматривались не только личные и сословные права городского населения, но и вопросы организации и деятельности купеческих гильдий, ремесленных цехов органов городского самоуправления.¹ (Материалы по истории СССР. Выпуск 5 - М., 1989 - с. 53)

Понятно, однако, что завершить реализацию своей программы по созданию в России сословий Екатерина не могла, минуя самое многочисленное сословие крестьян. «Екатерина была не далека от истины, когда говорила, что ее могут побить камнями при малейшей попытке поднять вопрос об отмене крепостного права».² (Записки императрицы Екатерины ЙЙ. - М., 1990 - с. 62)

Вместе с тем 18 век-то блестящий расцвет литературы и искусства, появление дворянской интеллигенции, успехи нации и подъем образованности. В 18 веке начинают свое развитие в России и гуманитарные науки (философия, правоведение, историческая наука).

В последней трети 18 века появляется такое понятие как «дворянская культура»³ (Очерки русской культуры 18 века, том 1) «дворянская культура» - понятие, охватывающее явления, связанные с конституированием и существования дворянства как сословия в его противопоставление другим сословиям и группам общества.

Вообще жизнь русского общества при Екатерине ЙЙ, особенно в столицах «производила впечатление странного сочетания успеха образования, внешнего лоска, роскоши, блеска и старинного варварства»⁴ (история воспитания и образовании в России 18 века - М., 1992 - с. 34)

Встречались дамы, которые прекрасно говорили на трех - четырех языках, играли на разнообразных музыкальных инструментах. Люди со средствами заводили французские библиотеки и выписывали французских гувернеров, другие отправлялись в Париж. Нужно отметить, что западно - европейское влияние, особенно французское, было очень сильно во второй половине 18 века. Еще со времени Елизаветы произошло знакомство с французским языком и наклонности к изящному чтению. Усиление его произошло позднее, особенно при Екатерине ЙЙ. Сама императрица увлекалась идеями французских просветителей. Но образованных людей было не много и большинством было обязано своим умственным развитием самообразованию.

Воспитание и обучение детей в дворянских семьях «не имело определенных и практических оснований»¹ (История воспитания и образования в России 18 века - М., 1992. - с. 35)

Девушки целые дни проводили без всякого дела, смотрелись в зеркало, думали о забавах и женихах. Для юношей получение образования, затем государственная была своего рода повинностью, коль для простых юношей служба в армии.

Однако культура этого времени «представляла еще особый сплав новаций и традиций. Это появление светской школы и сохранение патриархальных форм обучения, новое отношение к человеку и сохранение крепостной зависимости»² (Очерки истории школы и педагогической мысли)

Новая светская культура еще довольно ограниченно проникала в среду дворянства и купечества, крестьянство же вовсе было лишено возможности приобщения к ней. В системе просвещения в этот период преобладала закрытая сословная школа, образование все более монополизировалась дворянством.

И это прекрасно понимала Екатерина ЙЙ. Ее политикой было поддерживать появляющуюся интеллигенцию - дворянство, которое стало создавать свою новую культуру само, не при помощи выписанных специалистов или наемников из среды «разночинцев», не по приходу власти, а независимо от нее, в надежде повлиять на эту власть.

Однако Екатерина не забывала и о народном образовании, считая, что успех любых социальных преобразований зависит от уровня просвещенности народа, от его способности воспринимать новое. Было очевидно, что недостаточно дать человеку лишь определенный набор знаний, но необходимо изменить его психологию, ценностные ориентиры, нравственные основы личности. Поэтому императрица ставит перед собой цель - создать новую систему образования, которая бы соответствовала духу Просвещения и шла в направлении ее реформ.

2. Социально-педагогическая система Н.И. Бецкого

Государственные учебно-воспитательные заведения

Достигнув власти, Екатерина поняла, какой твердой опорой было для нее в той борьбе, из которой она вышла победительницей, ее высокое умственное развитие. Сама практика управления показала ей, как безжалостно разбиваются намерения монарха о невежество и косность его подданных. (Валишевский. Роман императрицы Екатерины ЙЙ)

Нет ничего удивительного в том, что умная и образованная женщина, вступившая на русский престол в 1762 году, поспешила подумать о воспитании юношества: кому же, прежде всего, и подумать о таком важном предмете, как не женщине умной и образованной? Екатерина очень хорошо поняла сущность новых педагогических мнений, бродивших тогда на Западе и отражавшихся в ее любимых книгах. (Ключевский В.О. два воспитания стр. 18)

Екатерина ЙЙ вступила на престол тогда, когда в русском обществе было заметно стремление не к специальному, практическому образованию, а к общему, независимому от практических целей. (Любавский Н.К. стр. 533)

Поэтому придя к власти, императрица держалась правила: более смягчить нравы, более подготовлять к преобразованиям, чем вводить их. Но тут представлялись ей и многие неблагоприятные обстоятельство, общество, чуть тронутой реформой Петра Й, было еще крайне невежественно и распущено. Простаковы, Скотинины, Митрофанушки и Иванушки занимают видное место и среди лиц наиболее образованного дворянского сословия. Однако лишь в этом сословии Екатерина и смогла найти себе опору при распространении новых просветительных идей в обществе, потому что оно одно пользовалось кое-какими преимуществами образования. (Очерки из русской истории 18 века).

В связи с этим, в центре внимания социальной политики самодержавия во второй половине 18 века было дворянство - основная социальная опора абсолютизма. И в своих записках Екатерина прямо и открыто пишет об этом: «признаюсь, что, хотя я свободна от предрассудков и от природы ума философского. Я чувствую в себе большую склонность почитать древние роды; я страдаю, видя, что некоторые из них доведены здесь до нищенства; мне было бы приятно их поднять…» (императрица Екатерина ЙЙ «О величии России» стр. 60)

Или «…отец, у которого три или больше сыновей, должен был бы иметь право оставить одного и даже двух из них…дома; но эта мысль, хорошая и благодетельная, имеет в том отношении недостаток, что можно будет опасаться, чтобы не пострадало от того воспитание этих избранных сыновей, так как лучшая выправка, которую дают у нас, в большинстве случаев та, что получают наши молодые люди в армии; домашнее воспитание пока лишь мутный ручеек…» (там же, стр. 62)

Так же в основном программном документе российского «просвещенного абсолютизма» - «наказе» уложенной комиссии 1767 года, глава 15 посвящена дворянству. Так статья 360: «Дворянство есть нарицание в чести, различающее от прочих тех, упрощены.

Статья 361: «как между людьми одни были добродетельнее других, а при том и заслугами отличались, то принято издревле отличить добродетельнейших… и установлено, чтобы они пользовались разными преимуществами…»

Статья 365: «Мало таких случаев, которые бы более вели к получению чести, как военная служба: защищать отечество свое…» (записки императрицы Екатерины ЙЙ стр. 125)

Наиболее полно продворянская политика Екатерины ЙЙ проявилась в Жалованной грамоте дворянству 1785 г.

«…мы устремляем к непрерывному упражнению доставить нашим верноподданным во всех нужных частях внутреннего государственного управления твердые и прочные постановления по умножению благополучия, и отличные постановления по умножению благополучия, и отличною признательностью к российскому дворянству…постановляем и утверждаем в память родов для пользы российского дворянства службы нашей…» (Шалов. Грамота дворянству. Материалы по истории СССР, стр. 137)

Само торжественное провозглашение прав и привилегий дворянства на «вечные времена и непоколебимо» имело принципиальное значение и наглядно свидетельствовало о продворянской направленности всей политики самодержавного правительства. Не случайно вторая половина 18 века осталась в памяти потомков как «золотой век» русского дворянства, а Екатерина ЙЙ - дворянской царицей. (Очерки русской культуры 18 века том 1, стр. 17)

Но были идеологии дворянской аристократии, которые подвергли критике жалованную грамоту, например, М.М. Щербатов писал, что Екатерина не дала дворянству никаких новых привилегий, а если и дала, то слишком мало. Право «представления», которые получили дворянские собрания, он назвал «правом визжать, когда их бьют» (М.М. Щербаков. О повреждении нравов.)

Чтобы понять живую новизну педагогической системы Бецкого и Екатерины, нужно представить себе, в каком состоянии находилась педагогика в России 18 века. К началу 18 века большинство дворян были неграмотными желание серьезно учиться у многих из них отсутствовало. Почти полное отсутствие школ, дремучие учителя, будь то приходской дьячок или какой-нибудь гувернер, нередко явившийся из-за границы. Педагогика тех времен основывалась на уверенности, что без насилия обучать невозможно, педагогическая «теория» являла собой настоящий «гимн розге», которая «ум острит» («целуй же розгу», - говорилось в одном учебнике середины 18 века). (Журн. Социолог. Исследований 1987, №2, стр. 123)

Педагогическая практика была ужасна: души детей держали в страхе, тела их уродовали жестокими наказаниями. Дети из дворянских семей были целиком во власти гувернеров, нередко отличавшихся необузданной жестокостью в наказаниях (об этом часто рассказывают мемуаристы). И сердобольные матушки глотали слезы, но возражать не смели, полагая вместе со своей эпохой, что наказания ребенку необходимы, а наставник, чем он жестче, тем добросовестней и рачительней.

Ко второй половине 18 века была создана сеть закрытых учебных заведений, для детей дворян: сухопутный кадетский корпус(1731), морской …корпус(1752). В 1759 году был основан Пажеский корпус для зачисления в придворные пажи. (жур. Социологических исследований 1987 №2 стр. 123)

Московский университет в течение всей второй половины 18 века пребывал в каком-то эмбриональном состоянии. На юридическом факультете был всего один профессор Дильтей, который читал все юридические курсы и притом на французском языке; на медицинском факультете сначала также был один профессор. Большинство профессоров были иностранцы; они читали лекции на французском, немецком и латинском языках, мало понятных для студентов. Русских профессоров было всего двое - Поповский и Барсов (Университет для России, стр. 55)

Такое заведение, как Морской кадетский Шляхетский корпус, бедствовал от недостатка преподавателей. Иногда от него бывали такие объявления в газетах, что прямо недоумеваешь, как оно могло существовать. В 1765 этот морской корпус дал в газетах такую публикацию: «В Морской кадетский корпус потребны: навигационных наук профессор - 1, подмастерье корабельной архитектуры - 1» Стало быть, основные предметы не имели преподавателей. Далее для обучения словесным наукам вызывалось учителей - 3, латинского учитель - 1, французского языка учитель - 1; учитель танцев и учителей геодезии. Таким образом, выходит, что в Морском корпусе почти совсем не было учителей. (Любавский, стр. 534)

Высшее дворянство неохотно шло в университет; один из современников говорит, что в нем не только нельзя научиться чему-нибудь, но и можно утратить приобретенные дома добропорядочные манеры. (Ключевский В.О. курс лекций том 5, стр. 152)

Самая постановка преподавания отличалась крайним несовершенством. Начать с того, что ученики переходили из класса в класс не по успехам, а по возрасту. В одном классе были ученики 15 лет, в другом - 16 и т.д. общей программы не было, учились каждый по своему желанию; учитель ограничивался тем, что задавал уроки и выспрашивал отдельных учеников. Для полноты картины надо прибавить еще невежество, пьянство и нерадение учителей.

Такие учителя были обычны, и о них мы имеем красноречивые свидетельства. Майор Данилов рассказывает о своих учителях: «…Алибашев, человек пьяный и развратный, был взят учителем прямо из тюрьмы, где сидел за третье убийство» (Хрестоматия по истории СССР. Обучение грамоте по воспоминаниям М.П. Данилова, стр. 562)

Не удивительно, если при таких условиях ученики ничего не знали. Припомним, как Фонвизин держал экзамены в университетской гимназии. «Накануне экзамена в нижний латинский класс пришел учитель латинского языка, голову имевший преострую; на кафтане его было 5 пуговиц, а на камзоле - 4. Удивленный я спросил о пуговицах. Учитель отвечал: «4 пуговицы на камзоле обозначают четыре спряжения, а пять пуговиц на кафтане обозначают пять склонений. Когда тебя спросят что-нибудь, то смотрел на пуговицы; если спросят спряжение смотрел на камзол…» (чистосердечное признание в делах моих и помышлениях. Фонвизин, стр. 228. М., 1987)

Еще оригинальнее был экзамен по географии. «Экзаменоваться должно было 3 ученика. Но так как учитель географии был тупее, то он пришел на экзамен без всяких «пуговиц». Товарищ мой был спрошен, куда впадает Волга. Он отвечал «В Черное море». Сей вопрос был задан и мне. Я столь чистосердечно сказал: «не знаю», что экзаменаторы единогласно медаль присудили выдать мне». (Там же, с. 229)

Если в школах плохо и мало учили, то зато строго и жестоко взыскивали. Иван Иванович Бецкий говорит, что кадеты столь наказывались «фуктелем», то есть палками, что, выйдя из корпусов на всю жизнь оставались калеками.

Так как правительственных школ было мало, то многие прибегали к частным школам. Многие частные школы открывались иностранцами. Так, Оренбурге частную школу содержал ссыльнокаторжный немец Розен, человек развратный, жестокий и невежественный. Комедии и сатиры, начиная с Суморокова, обличают дурное воспитание, которое велось под руководством французских гувернеров.

Иностранных учителей и мадам приглашали через газеты, где часто и они сами давали объявления. Например, два француза и немец дали публикацию, что принимают детей для обучения французскому, немецкому и латинскому языкам новым, скорым способом. Содержатель другой школы объявлял, что он географии, метрике, риторике, немецкому и латинским языкам. Таких объявлений было множество. (История русской культуры, с. 133)

Из воспоминаний И.А. Раевского: «…в пансион курмы поступили все три брата: двое старших во второй класс, а я в третий, причем надо заметить, что детей распределяли по классам не по знаниям, а по росту.

Трудно нам было привыкать к пансионской жизни и, особенно к плохой пищи. Дома нас кормили отлично, хотя не роскошными обедами, но сытными и здоровыми, а здесь мало и плохо…» Далее Раевский продолжает: «География, история и многие другие предметы проходили по французски, а русские учителя набирались, как говорит Грибоедов «числом поболее, ценою подешевле». Кроме учителей были так называемые надзиратели, их было до четырех. Русских надзирателей не было…» (Раевский И.А. Жизнь дворянской семьи. Обучение дворян детей. // исторический вестник. Т. С 1. 1905, №8, стр. 399)

Лишь постепенно, уже во второй половине 18 столетия дворянство начало понимать, что может сохранить свое господствующее положение и обеспечить себе быстрое продвижение по служебной лестнице только при наличии образования.

Существующие заведения не удовлетворяли даже дворян. Поэтому дворянские наказы хлопочут об учреждении школ, корпусов, гимназий для дворянских мальчиков, а некоторые наказы - даже о введение женского образования. Большинство наказов предлагают открыть эти заведения на казенный счет, некоторые предлагают для их содержания их пособие от дворянства и лишь немногие дворяне, в том числе московские предлагают открыть эти учебные заведения за свой счет. (Любавский М.К. Русская история 18 века, стр. 537)

Наказы не ограничиваются выражением общего пожелания, но намечают и программы, по которым им желательно, чтобы велось преподавание. Например каширские дворяне требовали преподавание в корпусах грамоты, закона Божия, арифметики, геометрии и немецкого языка. Более современную программу предложили кашинские дворяне: французский язык, рисование, фехтование, тригонометрия, артиллерия и танцы. (отдельные статьи из наказов дворян // Материалы по истории СССР, стр. 201)

Так в наказе Ярославского уезда князю М.М. Щербатову: «…должно стараться, чтобы чин дворянства… для общей пользы всего государства, так и для дворянского благополучия, на прежнюю ступень преимуществ своих был возведен».

В другом наказе Калужского и Медынского уездов князю Б.А. Голицыну читаем: «Для воспитания бедного дворянского юношества и для обучения хотя несколько необходимого для дворянского познания…повелено было во всяком городе учредить училище на дворянском или на государственном содержании…» (там же стр. 200)

Дворяне хлопочут, чтобы эти корпуса предназначались исключительно для детей дворян. «Ученики школ, - гласил белевкий наказ, - должен быть непременно дворяне, не примешивая других родов, дабы они не заразились подлостью». Тоже повторяли и другие дворянские наказы, исключая серпуховского, который готов был допустить в школу наряду с дворянами и детей приказных и купцов. (Очерки из русской истории 18 века., 482 стр.)

Таким образом, мы видим, что потребность в школьном образовании была ясно создана дворянством.

Что же сделала Екатерина для удовлетворения выяснившейся потребности?

Вместо того чтобы сразу пойти на встречу реальным жизненным потребностям и выполнить все, что просило дворянство в наказах, Екатерина задумала перевоспитать общество, «создать новую породу людей». Она увлеклась педагогическими теориями, которые в первой половине 18 века распространились в Западной Европе и проникли в Россию, главным образом, благодаря ей самой.

Помог ей в деле нахождения просвещения Иван Иванович Бецкой. Родился в Стокгольме, затем воспитывался в Копенгагеском кадетском корпусе, учился в университете Або и Лейпцига. И.И. Бецкой побывал в ряде стран, в Париже встречался с некоторыми энциклопедистами, познакомился с учениями французских просветителей.

В 1962 г. И.И. Бецкий вернулся в Россию, и становится приближенным Екатерины ЙЙ.

Екатерина и Бецкой понимали трудность дела, к которому преступали. «Преодолеть суеверие веков, - писал Бецкой в своем труде «О воспитании юношества обоева пола», - дать народу своему новое воспитание…есть дело, совокупленное с невероятными трудами, а прямая польза остается вся потомству…» (Генеральное учреждение о воспитании обоего пола юношества // Антология пед. мысли, с. 150)

Итак, социально - педагогическая система созданная Бецким впитал в себя идеи Европейскому просвещения, но не была чисто коллективной, а обладала неповторимыми чертами.

В своих проектах И.И. Бецкой провозглашал идею воспитания «новой породы людей», что в условиях того времени служило прежде всего задачам воспитания «просвещенного дворянства».

«Новая порода людей», по убеждению И.И. Бецкого, - это также и третий чин людей». Новый «чин людей» составит якобы в России особую сословную группу, аналогичную третьему сословию Франции. (очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР, стр. 125)

По признанию И.И. Бецкого, он, разрабатывая проекты, «следовал повелениям августейшей монархии» (Антал. Педагогической мысли, стр. 150)

В июне 1763 года И.И. Бецкой представил Екатерине ЙЙ «Генеральный план императорского воспитательного дома». Кроме благотворительной цели, основатели Воспитательного дома имели в виду с помощью этого учреждения образовать «новую породу отцов и матерей».

В том же 1763 году И.И. Бецкой назначается президентом Академии художеств, а также директором Сухопутного кадетского корпуса, который был им реорганизован в духе его установки на создание «новой породы людей» - высокообразованного дворянства. Кадетский корпус стал общеобразовательным учебным заведением для дворянских сыновей, заведением строго сословным, закрытым изолированным от влияния семьи.

Таким образом, воплощению в жизнь идеи воспитания «новой породы» людей способствовала система закрытых учебных заведений: шляхетских корпусов смольного института благородных девиц, Благородного пансиона, Коммерческого училища, Академии художеств и академической гимназии, воспитательных домов в Москве и Петербурге.

Созданные по строго сословному принципу, заведения эти должны были готовить верных слуг и защитников существующего строя, знающих и понимающих права и обязанности своего сословия. «Новый человек» из дворян должен был быть подготовленным в офицерской службе в армии, на флоте, в органах власти, управления и суда. (Очерки русской культуры 18 века т. 1, стр. 289)

По приложению Екатерины ЙЙ И.И. Бецкой составляет в 1764 году широкий проект - «генеральное учреждение о воспитании в России обоего пола юношества», содержащий основные принципы системы воспитания «новой породы людей».

Так, Бецкой писал: «ясно, что корень всему злу и добру - воспитание;… едино токмо средство остается, то есть произвести сперва способом воспитания, так сказать, новую породу, или новых отцов и матерей, которым бы детям своим те же прямые и основательные правила в сердце вселить могли, какие получили они сами, и от дети передали бы своим детям, и так следует из родов в роды в будущие веки». (генеральное учреждение о воспитании // антология педагогической мысли, стр. 150-151)

Для этого Бецкий предлагал покрыть Россию сетью «воспитательных училищ», куда нужно отдавать детей с 5 лет, пока они еще не испорчены. В этих училищах детей будут безвыездно держать до 18-20 лет. Они не должны иметь общения с внешним миром.

Но все это было ново и непривычно для многих в прошлом веке, и вместе кажется все так легко и просто. Но прост только план дела, а не само дело.

Как уже говорилось И.И. Бецкий признавал право на широкое умственное образование только за дворянскими детьми. Он с большой точностью разрабатывал вопросы содержания и методов в дворянских учебных заведениях.

Из всех педагогических опытов, исполненных Бецким, наиболее обдуманным является устав обновленного им сухопутного кадетского корпуса. Этот корпус должен быть стать образцовым воспитательным учреждением, приспособленным к общественному и государственному положению русского дворянства.

Посмотрим, как здесь разрешалась педагогическая задача, так смело поставленная.

Затруднение являлось при первом же шаге. Новое воспитание строилось на естественности и непринужденности, а начиналось актом довольно насильственным: 5-6 летний ребенок на целых 15 лет вырывался из семьи. Отдавая детей в корпус, родители обязывались подпиской до окончания курса не требовать их обратно «отнюдь ни под каким видом», даже во время отпуска.

«Родителям, кои пожелают детей своих записать в шляхетный корпус, должно дать от себя письменное объявление, что они…отдают их в наш императорский дом корпуса не меньше, как на 15 лет… (антология педагогической мысли. Устав шляхетного сухопутного кадетского корпуса стр. 180)

При поступлении, их разделяли на пять возрастов: первый - от пять и шести лет до девяти лет, второй - от 9 до 12, третий - от 12 до 15, четвертый - от 15 до 18, пятый - от 18 до 21 года

При переходе в четвертый возраст кадеты делились на два отделения: одни готовились к военному званию, другие к гражданскому.

В это уставе любопытна программа обучения. Науки разделялись на: 1. На руководствующие к познанию предметов. 2. Предпочтительно нужных гражданскому знанию. 3. на полезные 4. Художественные.

Все это хорошо расписано в Уставе Шляхетного сухопутного кадетского корпуса: «расписание наук для пяти возрастов»:

1. Руководствующий к познанию наук.

1) Логика

2) Начальные основания математики

3) Красноречие

4) Физика, общая и особенная

5) История, священная и светская

6) География и хронология

7) Математика

8) Механизмы

9) Языки употребительные

2. Предпочтительно нужные гражданскому званию.

1) Нравоучение

2) Естественное право

3) Всенародное право

4) Государственное право

5) Экономия государственная

3. Полезные

1) генеральная и экспериментальная физика

2) астрономия

3) география вообще

4) сведения о морском искусстве

5) натуральная история

6) фортификация

7) химия

4. художества

1) рисование

2) живопись

3) гравирование

4) изваяние

5) делание статуй

6) архитектура

7) музыка

8) танцы

9) фехтование

(антология педагогической мысли, стр. 179-180)

Каждому возрасту соответствовала своя программа обучения, например, первый возраст (6-9 лет) изучал такие науки как: 1. Познание веры

2. российский и иностранные языки

3. рисовать

4. танцевать

5. писать и цифирь в последний год сего возраста

6. что его сходствует с их летами…»

В свою очередь пятый возраст обучался следующим наукам:

1. закон Божий

2. все части воинского искусства с теоретическими и практическими законодательствами

3. окончание наук четвертого возраста

4. все полезные науки

5. художества

6. совершение воинской архитектуры практическими доказательствами

7. гражданская архитектура. (Антология педагогической мысли, стр. 186)

Но все это было лишь на бумаге, в реальности многие науки не преподавались. Да, и воспитанию отдавалось решительное предпочтение перед обучением. Вообще, когда науки нужно бы уже кончать преподаванием, они только начинались, ни в одном возрасте не преподавалось, то что следовало, а если преподавалось, то не всем, без всякого плана, по книгам, иногда вовсе к предмету науки не относящимся. Многие науки, например, все «науки гражданские» совсем исчезли из учебного курса.

Таким образом, получалось, что через 9 лет пребывания в корпусе кадеты не успевали окончить арифметики, через 12 лет не приобретали стольких познаний в геометрии, чтобы начать архитектуру, в пятом же возрасте оказывались обремененными таким количеством наук, что «отчаивались успеть во всех, ни в одной, по-видимому, затем не применялись и нив одной не успевали. (История образования и воспитания в России, стр. 113)

Однако были и положительные результаты обучения. В 1760 годах кадеты образовывали общество любителей российской словесности, где читали свои сочинения. Один из кадетов - А. Сумароков - прочел здесь первую свою поэму «Хорев», которая была разыграна кадетами.

Сухопутный корпус давал своим воспитанникам внешний лоск: танцы, хорошие манеры, знание французского языка, что высоко ценилось в обществе того времени. Такое образование считалось не только достаточным, но и совершенным. Поэтому дворяне охотно отдавали своих сыновей; меньше были популярны инженерный и морской корпуса.

Воспитанник кадетского корпуса С.Н. Глинка, будущий историк, писал в своих воспоминаниях: «…меня начинали приучать к жизни, сообразованной с потребностями природы человека… нас принимали как спартанских отроков; раздели, заставили бегать и прыгать… воспитанники любили гимнастические упражнения и молодецки отличались в них борцы, лихие наездники, искусные пловцы, - благо купальни были просторные и широкие. А как залихватски танцевали кадеты на домашних вечерах с питомцами Смольного монастыря…» (Г. Оболенский. Век Екатерины Великой, стр. 227)

Кадетский корпус стал образцом для устройства других привилегированных заведений в России.

Качественно новым явлением в развитие просвещения в России было возникновение общеобразовательной школы. Начало ее связано с основанием в 1755 г. Московского университета.

В состав Московского университета входила дворянская гимназия, также существовала гимназия для разночинцев. В самом же университете студентов - дворян училось не так много, большинство из них не заканчивали его и уходили в армию или на гражданскую службу. Положение изменилось лишь в последней четверти века, когда увеличилось число студентов - дворян на юридическом факультете. Их привлекало то, что окончив этот факультет, они могли поступить на гражданскую службу уже в 9 - 10 чинах. Табели о рангах. Кроме того, дети дворян составляли довольно большое число учащихся Казанской гимназии, основанная в 1758 г. На базе Московского университета, поскольку в регионах Поволжья и Приуралья не было никаких сословных учебных заведений для дворян. (Очерки русской культуры18 века. Том 1, стр. 27).

Что касается содержания гимназий, то для гимназий разночинцев отпускалось в год около 2 тыс., в то время как на дворянство - около 3 тыс. руб. Учащиеся дворянской гимназии, находившиеся на казенном содержании, получали в младших классах по 18 руб. в год, в разночинной - по 10, а в старших классах соответственно 25 и 15 руб. (там же стр. 270).

Регламент «накрепко запрещал» ректору, инспектору и преподавателям гимназии «бранить учеников скверным словами и по голове и по спине рукою бить», но сохранял как высшую меру наказания в низших классах «телесное наказание через сторожа за дерзости и упрямство и ослушание». При этом гимназистов - дворян полагалось, «положа через лавку, бить по штанам линейкою», гимназистов же «подлых состояний сечь розгами» (Антология педагогической мысли).

Но для Московского университета стал характерен демократический состав студенчества, это было связано с тем, что студентам и гимназистам из дворян представлялось право числиться в полках или коллегиях и получать чины за выслугу лет, хотя правительство и старалось превратить его и в дворянское заведение. (Очерки исторической школы и педагогики, с. 84)

Среди первых учащихся гимназии при Московском университете были будущие выдающиеся деятели отечественной культуры: В.И. Баженов, И.Е. Старов, Н.И. Новиков, братья Фонвизины, Д.С. Аничков. В Казанской гимназии учились Г.Р. Державин, Н.И. Лобачевский, С.Т. Аксаков.

В последней четверти 18 века был создан Благородный пансион при Московском университете - платное учебно - воспитательное заведение для детей дворян.

Все его питомцы учились в университете или в университетской гимназии, но жили в пансионе, содержавшемся за счет их родителей.

В 1783 году Благородный пансион стал самостоятельным учебным заведением, общеобразовательной школой для детей дворян. В него принимались дворянские дети от 6 до 14 лет и обучались в нем 6 лет. (Очерки русской культуры 18 века, стр. 277)

Учебный план Благородного пансиона составлен с учетом интересов дворянства. Он включал знания из военной юридической сельскохозяйственной и экономической областей. Особое внимание уделялось изучению иностранных языков. Кроме занятий в классах, в штате пансиона было предусмотрено 8 воспитателей, которые должны были говорить с воспитанниками на иностранных языках. Что касается распорядка дня, режима, то с 8 до 12 часов учебные занятия. Далее следовал обед и отдых. В эти часы воспитанники играли, занимались музыкой, пением, чтением, полученных из библиотеки пансиона книг.

В хорошую погоду играли в городки, кегли, в «свалку», лапту, маршировали, учились военным движениям. С 2 до 6 часов вечера снова шли учебные занятия.

В пансионе изучались юридические и естественные науки, история, литература, статистка, артиллерия, философия и иностранные языки, музыка и танцы, фехтование, верховая езда и многое другое. Эти «предметы» должны были сделать питомцев Благородного пансиона были верными слугами защитниками самодержавно - крепостнического строя на различных, нередко высоких служебных постах в армии, в административных и судебных учреждениях, в общественной и литературной деятельности.

Существовал особый метод обучения: в пансионе, готовя воспитанников к гражданской службе по юридической части, использовали «правила научения к деятельным опытам» - игровые элементы, увлекающие воспитанников своими жизненными сюжетами. Пансионеры проходили все чины и степени от писаря до председателя. На занятия приносили гражданские и уголовные дела, между учениками распределялись роли. Это помогала усвоению законов, изучению «канцелярских обрядов». (стр. 93. Очерки истории)

Говоря о наказаниях, то телесные наказания не применялись, весьма редко применялась мера исключения из пансиона за «закостенелую легкость и бешено злой нрав». Воздействуя в воспитательных целях «на самолюбие воспитанников» использовали такие средства, как:

1. Присвоение звания лучшего воспитанника, что делали сами пансионеры. Звание это давалось на один год.

2. Соблюдение старшинства мест в классах по степени прилежания и успехов в учении, считалось большой наградой пересесть в классе выше, с одной скамьи на другую. И, наоборот, перемещение со своего места ниже, с 1-ой или 2-ой скамьи на 3 или 4-ую, было весьма чувствительным наказанием.

Но при всем при этом нельзя обойти и тот факт, что создание и деятельность университетского Благородного пансиона способствовали повышению образовательного и культурного уровня дворянства и развитию русской культуры. Питомцами пансиона были А.С. Грибоедов, А.П. Ермолов, В.А. Жуковский, М, Ю. Лермонтов. Так же питомцами Благородного пансиона были едва ли не третья часть участников движения декабристов: С.П. Трубецкой, Н.П. Бестужев - Рюмин, П.Г. Каховский, Н.М. Муравьев, И.Д. Якушкин, И.И. Тургенев, В.Р. Раевский. (взгляд на воспитание и образование в России 18 столетия)

Другим закрыты учебно-воспитательным заведением стал образованный в 1759 году Пажеский корпус для обучения детей дворянской знати. В нем преподавался широкий круг общеобразовательных предметов и так называемые «шляхетские науки»: французский, немецкий, латинский языки, математика, история, география, фехтования, обучение светским манерам и т.п. (очерки истор. школы и образования в России, с. 48)

Так в 1762 году в Пажеский корпус был определен Алексей Николаевич Радищев. За время обучения у него сложились хорошие дружеские отношения с П. Челищевым, А. Рубановским и А. Кутузовым. Радищев получил неплохое образование, программу обучения составляли академики Российской Академии. Обязательными предметами были верховая езда, танцы и фехтование. А.Н. Радищев в совершенстве знал немецкий и французский язык, «на коих, как в разговорах, так и в письме объяснялся правильно, с легкостью». Свободно владел он и «ученым латинским языком» (жизнеописание, стр. 340). С учебным заведением типа кадетского корпуса, просуществовавший до 1917 года.

Во второй половине века участились поездки дворян (преимущественно дворянской аристократии) за границу, но, как правило, это не было связано с систематическими занятиями в зарубежных университетах. По этому поводу Новиков в одном из своих журналов писал: «Я приметил, что все наши молодые дворяне, путешествующие в чужие земли, привозят только известия, как там одеваются, описание увеселений…Я почти ни от одного из них не слышал, чтобы они сделали свои примечания на нравы того народа… мне это совсем не нравится, лучше совсем не ездить, нежели ездить без пользы…» (Воспоминание о Н.И. Новикове и его времени)

Но тот факт, что дворяне имели возможность выезжать за границу имел и положительные стороны: они могли сравнить уровень жизни, культурный уровень и попытаться воплотить увиденное там, у себя дома. Перенять некоторые черты, и тем самым саморазвиваться, т.е. вносить в серые массы, что-то новое, интересное и необычно. (В.О. Ключевский. Курс лекций, т. 5, стр. 28)

Еще одной формой образования в середине и второй половине 18 века были частные пансионы, действующие преимущественно в Москве и Петербурге. Организаторами их были преимущественно иностранцы, а пансионерами - дети средней состоятельности дворян, наряду с несколькими пансионами, созданными образованными людьми и располагавшими хорошо подготовленными учителями, большинство частных пансионов принадлежали людям крайне низкого уровня образования и культуры. Многие из них плохо знали русский язык, имели весьма слабое представление о русской истории, литературе, искусстве и науке. Соответственно этому и учителя пансионов подбирались из иностранцев. О характере и методах обучения в пансионах в своих мемуарах А.Т. Болотников.

Ученики пансиона еще не знали французского языка, и учитель француз заставлял их переписывать по нескольку страниц из французского словаря, а когда они это выполняли, то приказывал выучить наизусть. «Ныне надседаясь от смеха, вспомнив сей род учения и как бездельники французы не учат, а мучат наших детей сущими пустяками и безделицами, стараясь чем-нибудь да провести время» (А.Т. Болотов. Воспоминания)

В большинстве случаев частные пансионы ограничивались тем, глее обучали пансионеров французскому языку, танцам, «хорошим манерам» и фехтованию. Так, смолянский дворянин Энгельгард сообщает нам сведения о пансионе, в котором он учился в 70-х годах. Директором был некто Эллерт Т. был большой невежда во всех науках. Программа состояла в кратком преподавании всевозможных наук: закона Божьего, математики, грамматики, истории, даже мифологии и геральдики. Это был свирепый педагог, настоящий тиран, как его называет Энгельгард. Всего успешнее преподавался французский язык, потому что воспитанникам строго запрещено было говорить по-русски. Заведение всегда было полно, несмотря на то, что обучение стоило очень дорого. Два раза в неделю в пансионе были танцклассы на которые съезжались из города дворянские девицы изучать менуэт и контрданс. (Ключевский В.О. курс лекций, т. 5, стр. 153)

Поскольку уровень обучения в пансионах соответствовал самым элементарным требованиям, то с 1787 года, устанавливалось, что желающий открыть пансион должен представить диплом русского или зарубежного университета, или сдать соответствующие экзамены в специально созданных комиссиях. Это способствовало повышению уровня обучения в пансионах в последние десятилетия 18 века. На 1801 год в странах насчитывалось 48 пансионов со 169 учителями и 1125 учениками. (Очерки русской культуры 18 века, т. 1, стр. 279)

Таким образом, перемена в программе дворянского образования изменила программу, как казенных школах, так и частных учебных заведений, которые вынуждены были приноровляться к вкусам и потребностям дворянского общества.

Еще раз скажем, что целью всех мероприятий, проведенных И.И. Бецким, Екатерина ЙЙбыла идея создания «новой породы людей».

Социально - педагогическая утопия не осуществилась. «Новая порода людей», как ее мыслила императрица, оказалась мифом. Многие авторы называют разные причины этой неудачи.

Так, Валишевский пишет, о том, что Екатерина искренне и серьезно задалась целью провести эту программу в жизнь. И если ей это не удалось - по крайней мере в тех границах и размерах, о которых она мечтала, - то лишь потому, что она встретила громадные затруднения и у нее не хватило терпения, настойчивости и неутомимости, чтобы превозмочь их.

Вторым большим препятствием, он считает, было невозможность найти походящий учительский персонал. (Валишевский, стр. 479)

Щербатов М., указывает на то, что педагогические идеи Бецкого касаются преимущественно воспитания; очень мало говорит о практической части обучения, о приемах преподавания. (Щербато «О повреждении нравов», стр. 66)

В.О. Ключевский считает, что план заведений Бецкого не был соображен ни с ее наличными педагогическими средствами, ни с историческим складом окружавшей ее действительности. Программа подкупает своей задушевностью, верой в природу человека и поучительна самыми своими ошибками. Но эта неудача имела свое историческое оправдание. Представим себе на минуту, что план Бецкого удался, что из его воспитательного училища вышли кадет или институтка, выправленные вполне по правилам его педагогики. Как бы они себя почувствовали в тогдашнем российском обществе? Это было бы еще не самое худшее, если б из него вышел тоскующий говорун Чацкий, кончивший решимостью искать по свету уголка, который бы приютил его бездомное оскорбленное чувство. Гораздо хуже, если из нее вышел живой оригинал бедной Лизы Карамзина (Ключевский В.О., стр. 26. статьи по русской истории).