Сущность современного типа труда

Вновь возвращаясь к специфике всеобщего труда, заключающейся в преодолении разделения физического и умственного труда, отметим, что данная особенность обусловливает необходимость в развитых интеллектуальных способностях работника, проявляющуюся в квалификационных требованиях, предъявляемых современным материальным производством к обслуживающим его специалистам. Новый тип труда - это сложный физический и сложный умственный труд, требующий как высокой профессиональной подготовки, так и высокого образовательного уровня, которые не только должны соответствовать требованиям современного производства, но и значительно опережать их.

Интересно, что с появлением автоматизированного производства возникло значительное напряжение на рынке труда. Анализируя научно-технический прогресс и сдвиги в структуре наемного труда в 70-е гг. прошлого века М.С. Ваисов [9] выделил ряд проблем, возникших со все большим распространением автоматизированного производства: это нехватка квалифицированной и избыток неквалифицированной и полуквалифицированной рабочей силы, потребность в переквалификации рабочих, необходимость повышения общеобразовательного обучения, потребность в перестройке методов общеобразовательного обучения и расширения профессионально-технической подготовки. С появлением и распространением автоматизации появился «новый вид избыточного населения» - т.н. «технологическая безработица», представленная большим количеством неквалифицированных и полуквалифицированных рабочих, что было вызвано противоречием между совершенствующейся техникой производства и управления и все более отстающим от нее качеством рабочей силы, а также глубокий кризис воспроизводства рабочей силы. Постепенное преодоление этого кризиса привело к значительным изменениям в уровнях квалификации и структуре рабочей силы. Как отмечает М.С. Ваисов [9], «разительным изменением во многих случаях было повышение квалификации, требуемой на различных уровнях - от рабочего до главного управляющего». Сущность сдвигов в квалификационной структуре рабочей силы, детерминированных, прежде всего автоматизацией, заключается в уменьшении доли работников физического труда низшей квалификации и росту доли работников физического и умственного труда высшей квалификации. Сдвиги в структуре совокупного работника произошли в результате вытеснения основных производственных рабочих «старых» профессий, занятых непосредственно у машин, а также сокращения значительных слоев неквалифицированных и полуквалифицированных вспомогательных рабочих. Вытеснение этой категории рабочих произошло в результате передачи выполняемых ими вручную функций автоматам. Вследствие чего основные и вспомогательные рабочие «старых» профессий заменяются работниками, осуществляющими наладку оборудования и управление производственным процессом. Появились новые специальности - наладчик, настройщик, слесарь-ремонтник (механик), электрик, электронщик, инструментальщик.

На современном этапе именно уровень и квалификация рабочей силы становятся решающей предпосылкой для использования преимуществ современного научно-технического прогресса. Анализируя занятость в постиндустриальном мире, российский ученый-экономист Н. Говорова отмечает, что «эффективность национальной экономики все более зависит от уровня подготовки рабочей силы. В век глобализации понятие «конкурентоспособность промышленности» имеет смысл заменить понятием «конкурентоспособность рабочей силы» [17]. Известно, что «огромное влияние на рынки труда на современном этапе оказывают технологические достижения в области компьютеризации, биотехнологии, энергетики, связи и исследованиях космоса» [17]. Занятость именно в этих областях растет особенно динамично. В качестве примера заметим, что в 90-е гг. в производстве офисного машинного оборудования занятость выросла на 10% в Австрии, на 13% - в Ирландии, на 11% - в Португалии и Нидерландах. В производстве электронных компонент и оборудования связи численность работающих в Ирландии возросла на 48%, в Финляндии - на 12.6%, в Дании - на 8%. В производстве компьютеров и комплектующих к ним в большинстве стран ЕС прирост занятости весьма велик: более 26% в Ирландии, 20% - в Великобритании, около 16% - в Испании и Швеции, 12% - в Германии и Греции [17].

Общая занятость в секторе высокотехнологичных товаров и информационных технологий в среднем по ЕС - 15 составляла в 1999 г. 4%, США - 6%, Чехии - 3%, Венгрии - 4.3%, Китае и Малайзии - 1% от числа экономически активного населения. В 200 из 158 млн. занятых 17.5 млн. работали в высокотехнологичных секторах экономики, 12 млн. - на производстве, а около 5.5 млн. - в сфере услуг (7.6 и 3.4% общего числа занятых) (по данным Европейской комиссии). При этом экспорт продукции High Tech из Евросоюза вырос с 1995 по 2000 более чем в 2 раза, составив 1/5 часть всего экспорта и 2.2% совокупного ВВП [17].

Производительный потенциал новейших технологий во многом зависит от качества систем подготовки кадров и уровня квалификации, которую они обеспечивают, в свою очередь зависящих от применения тех самых современных технологий. «Фактически приобретение высококачественных профессиональных навыков может и должно стать стратегическим ответом на изменения в технологии производства, динамично меняющиеся требования к качеству и производительности труда [курсив мой - К.П.], на сам процесс глобализации и другие силы, воздействующие на рынки труда», - заключает Н. Говорова [17].

Ясно, что современные сложные технологии, распространение компьютерных и информационных технологий предполагает наличие трудовых ресурсов нового типа. В связи с этим оказывается интересным опыт формирования трудовых ресурсов творческого типа, который постепенно накапливался на западе с 60-х годов, с самого начала НТР. Российский экономист И. Бушмарин [8] уделяет особое внимание этой проблеме в своей публикации. Анализируя процесс «интеллектуализации» труда, обусловленный распространением высоких технологий, И. Бушмарин [8] выделяет следующие важнейшие его направления:

· Постепенное освобождение народного хозяйства от неквалифицированной рабочей силы;

· Выравнивание общего трудового образования и повышение его до уровня младшего колледжа (техникума);

· Утверждение принципа индивидуального развития личности в системе образования и подготовки кадров;

· Закрепление в экономической политике концепции первостепенной ценности человеческого созидательного потенциала, а в социальных отношениях - принципа консенсуса;

· Распространение в экономике характерных для творческой деятельности методов и форм организации и стимулирования труда.

Западный опыт показывает, что «избавление» от неквалифицированной рабочей силы происходит следующим образом: сокращается по мере механизации и автоматизации, в том числе роботизации производства доля рутинных и опасных для здоровья работ; досрочно выводятся на пенсию ставшие излишними пожилые разнорабочие, а некоторые переводятся на более квалифицированные операции; минимальные производственные требования к рабочей силы повышаются до уровня близкого к средней квалификации; к выполнению физически легких, частично механизированных работ в сельском хозяйстве, строительстве, торговле, бытовых услугах широко привлекаются на условиях частичной занятости трудовые ресурсы «второго эшелона» - учащиеся школ, техникумов и вузов, домашние хозяйки и пенсионеры. При этом содержание деятельности многих, занятых шаблонным трудом постепенно изменяется. Например, в США современные неквалифицированные рабочие, обычно оканчивающие до поступления на работу не менее 8 классов 12-летней средней школы, получают более основательную, чем в прошлом, производственную подготовку, переходя по существу в разряд мало- и среднеквалифицированной рабочей силы. Помимо выполнения функций операторов несложных подъемно-транспортных и других машин, облегчающих выполнение шаблонных операций, они поддерживают вверенную им технику в эксплуатационном состоянии, делают мелкий ремонт. Многие (особенно в строительстве), становятся подсобниками рабочих высокой квалификации, выполняя широкий круг ответственных задач [8, 9]. Такой труд, сохраняя физическую основу, по содержанию приближается к умственному, хотя, разумеется, это не собственно всеобщий труд.

Интересно, что с распространением автоматизации в ведущих капиталистических странах активизировалось целенаправленное формирование творческого потенциала трудовых ресурсов с адекватной оплатой образования, квалификации, созидательного вклада работника. Так, в Японии в 1962 г. была разработана правительственная концепция «формирования человека», которая легла в основу экономического и социального развития страны.

В 60 - 70-е гг. в США, Японии и некоторых других странах были приняты законы, нацеливающие деятельность государства и частных предпринимателей на развитие интеллектуального потенциала рабочей силы, поощряющие фирмы и корпорации к «инвестированию в человека» (благоприятные налоговые меры, кредитные льготы, открытое общественное поощрение через телевидение и печать).

В 1972 г. В Японии президенты крупных компаний, руководители правительственных учреждений и ведущие ученые подготовили и приняли программу «Развитие человека в новом индустриальном обществе», основывающуюся на принципах всемерного поощрения творчества в процессе школьного и вузовского обучения, развития у учащихся необходимых для информационного общества способностей.

В целом, политика развития трудовых ресурсов высшего типа включает в себя два этапа: первый - подготовку трудовых ресурсов в системе традиционного образования; второй - фирменную дальнейшую профессиональную специализацию и переподготовку кадров через собственные научные и учебные центры, включающие специальные курсы с учетом технологической специфики конкретного производства. На Западе внутрифирменная послевузовская подготовка специалистов включает опыт работы на различных должностях; с целью выявления творческих возможностей предполагается практика в исследовательских центрах или научно-поисковых группах. На курсах переподготовки и повышения квалификации, обязательных через каждые 2 - 3 года, слушатели знакомятся с последними достижениями науки и новейшими технологическими разработками самой фирмы. Практика показывает, что распространение на рынке труда творческой рабочей силы, способной к творческому труду в самых различных профессиональных сферах, возможно только при достижении более значимой, чем общая школьная, образовательной подготовки [8]. В связи с этим возрастает роль образования как одной из важнейших форм всеобщего труда, направленной на производство и воспроизводство рабочей силы, способной к творческому труду, а следовательно, на производство самой человеческой сущности.

По мере развития экономики и расширении научных основ образовательной подготовки кадров творческий труд все в большей степени становится основным содержанием деятельности работников высшего профессионального уровня. По некоторым оценкам, с середины 60-х до середины 80-х гг. ХХ века у большинства работников различных профессий, обладающих средним специальным, высшим образованием и научной подготовкой, доля рабочего времени, непосредственно связанная с решением различных вопросов развития производства повысилась с 30 - 50% до 70 - 80%. Быстрое технологическое обновление производства делает рациональным массовое привлечение в творческие бригады по созданию новых машин и оборудования, где ведущую роль играют ученые и инженеры конструкторы, рабочие высшей квалификации, обладающие значительными профессиональными и научными знаниями.

Приведенные факты доказывают возросшие требования к «интеллектуальному потенциалу» современного работника, что связано с появлением и развитием всеобщего труда, в котором преодолевается разделение физического и умственного труда. Сам труд становится более сложным, требующим всесторонней, универсальной подготовки рабочего, что обеспечивается высоким уровнем профессионализма (квалификации), в результате чего появляется «квалифицированный универсал» (Э. Вильховченко)[13].

На основе более развитых способностей формируются и более высокие потребности, в первую очередь, это потребность в сложном творческом труде, свободе, проявлении своей индивидуальности, интеллектуальном росте и развитии, самореализации в труде. Как верно отмечает В.Л. Иноземцев [26], самореализация за пределами производственного процесса страдает известной ограниченностью, так как профессиональная деятельность любого человека остается основным содержанием его жизни, и если неудовлетворенность ею вызывает необходимость искать более привлекательное дело в свободное время, человек вряд ли способен достичь подлинного душевного равновесия. Современное производство уже не противостоит человеку как развивающейся личности, многие социологи, в частности А. Тоффлер [46], отмечают, что производство продукта все больше предполагает потребление информации и усвоение новых знаний, а использование продукта невозможно без активной и деятельной позиции самого потребителя, происходит размывание границ между производственной деятельностью и потреблением благ и услуг, производством и досугом.

С этими процессами связаны изменения в ценностной и мотивационной структуре современного работника. Базовыми ценностями, отличающими человека, занятого всеобщим трудом, являются творчество, автономность, самовыражение, инициатива, стремление к новому опыту и др. (подробнее см. главу 3). Логично предположить, что организация труда работников нового типа, обладающих иными способностями, потребностями, новой системой ценностей, должна отличаться от организации труда работников предшествующего типа. Системы организации труда Тейлора и Форда [22], способные обеспечить эффективное функционирование предприятий, базирующихся на машинном производстве, в том числе конвейерного типа, становятся неэффективными на предприятиях, в основе которых лежит новый тип труда, поскольку первые ориентированы преимущественно на простой физический труд, делимый пооперационно. Такое деление на отдельные операции невозможно применительно к всеобщему труду, который, как уже говорилось ранее, представляет целостный труд квалифицированного универсала. В результате появляются новые формы организации труда (подробнее см. главу 3), базирующиеся на новых принципах управления (тойотизм, мэйоизм и поведенческая школа управления).

В целом, можно сделать следующие выводы по главе.

Во-первых, нами показано, что в науке существует многообразие подходов к определению особенностей нового типа труда в зависимости от факторов его становления и развития. При этом выяснено, что данные подходы отличает различная степень глубины исследования, поэтому нами был осуществлен аргументированный выбор в пользу марксистской концепции нового типа труда, как наиболее адекватного подхода.

Во-вторых, на основе марксистской подхода к определению факторов развития исторических форм труда представлена эволюция последних, что доказывает закономерный характер появления новой формы всеобщего труда.

В-третьих, осуществленный анализ специфики нового типа труда, исходя из развития способностей человека к материальной деятельности, позволил выявить его особенности, связанные с усложнением общей способности человека к материальному труду и изменением содержания труда, включающим появление сложной автоматической техники и соответствующих ей технологий; сохранение и усложнение биологической основы труда; универсализацию труда, связанную с уменьшением с последующим исчезновением разделения физического и умственного труда; исчезновение абстракции труда; необходимость развития интеллектуальных способностей человека; изменения в ценностной и мотивационной структуре работников и появление новых форм организации труда.

При этом специфика всеобщего труда выявлена без учета его внутренней дифференциации, хотя наличие множества концептуальных подходов к определению нового труда указывает на его неоднородность и, возможно, существование в различных формах. Данной проблеме посвящена следующая глава работы.

всеобщий труд автоматизированный современный

ГЛАВА 2. СОВРЕМЕННЫЕ ФОРМЫ ВСЕОБЩЕГО ТРУДА

2.1 Особенности современных форм всеобщего труда

В целом особенности нового типа труда рассмотрены нами в предыдущей главе, правда, безотносительно специфики его различных форм. Поскольку проблема выделения форм всеобщего труда слабо разработана в отечественной и зарубежной литературе, выделение современных его форм носит, во многом, гипотетический характер. При этом мы полагаем, что анализ форм всеобщего труда заслуживает специального внимания, поскольку способствует углублению понимания его сущности.

Возвращаясь к данным таблицы 1, представленной в первой главе работы, отметим, что представленные в ней концептуальные подходы к определению сущности нового типа труда не являются заблуждениями в том смысле, что они отражают некоторые действительные стороны нового типа труда, причем, за исключением марксистского подхода, делают это феноменологически. Именно поэтому данные подходы можно оценить как односторонний анализ отдельных проявлений всеобщего труда, иначе говоря, исследователи анализируют некоторые стороны современных форм всеобщего труда. На наш взгляд, можно выделить три современные формы всеобщего труда:

· Труд по обслуживанию автоматизированных систем;

· Производство услуг;

· Производство программного продукта (труд программиста по созданию информационных технологий).

При этом труд по обслуживанию автоматизированных систем является, по нашему мнению, ведущей формой, поскольку представляет собой собственно материальное производство. Производство услуг, также как и производство программного продукта не являются материальным производством в узком смысле этого слова, однако они могут быть включены в производство в широком смысле, объединяющем производство, распределение, обмен и потребление. Более того, эти формы представляют собой также специфическую форму производства: услуги производят человеческую сущность, а труд программиста производит информационный продукт, необходимый для функционирования автоматизированных систем. При этом производство услуг и труд программиста не играют самостоятельной роли в материальном производстве в целом, а выполняют вспомогательные функции, обеспечивающие эффективное функционирование и развитие основной формы. В то же время самостоятельность основной формы является относительной в том смысле, что эффективность ее функционирования и развития все в большей степени становится зависимой от эффективного функционирования других форм всеобщего труда.

Впервые гипотеза о существовании наряду с автоматизированным производством других форм всеобщего труда, в частности производства услуг и компьютерного труда, высказана профессором В.В. Орловым [46]. Он определяет сферу услуг как одну «из важнейших составляющих производства в широком смысле слова». При этом им высоко оценена теория постиндустриального общества, поскольку она «подметила весьма существенный момент общественного производства, получивший развитие со второй половины ХХ в., способствовала более полному пониманию сущности производства, дальнейшему подтверждению и развитию Марксовой парадигмы труда, производства, общественной жизни вообще» [46], однако недостатком постиндустриализма является феноменологический подход, анализ на уровне явления, а не исследование сущности. Далее В.В. Орлов отмечает, что «производство услуг - одна из важнейших форм всеобщего, или научного, труда, направленного не на природу, вещи, а на человека как живое и социальное существо». При этом, по нашему мнению, при переходе к всеобщему труду формируется связь и взаимозависимость услуг как особой формы производства с производством в узком смысле.

Так, главной целью образовательной услуги, например, высшего образования является подготовка высококвалифицированного специалиста, от качества подготовки которого будет зависеть эффективность функционирования и развития материального производства. Медицинские услуги, физкультура и спорт также имеют своим предметом сущность человека, выполняя компенсаторную функцию по отношению к материальному производству в узком смысле, поскольку направлены на восстановление биологической основы человека, испытывающей значительные нервные нагрузки с резко сократившейся физической компонентой труда. Известно, что «труд - способ существования человека, в котором человек на протяжении своей истории постоянно восстанавливал и развивал себя как социальное существо, имеющее свою биологическую основу, живой организм» [46]. Физический труд поддерживал функционирование биологии человека в течение тысячелетий в первобытно-общинном, рабовладельческом, «азиатском», феодальном и капиталистическом обществе до момента интенсивного вытеснения физического труда умственным. Согласно В.В. Орлову, «с началом перехода к постиндустриальному обществу происходит радикальный архитектонический сдвиг в способе существования человечества, когда сохраняющаяся компонента физического труда становится все более недостаточной для поддержания стабильности органической основы человеческого существования» [46]. По его мнению, «в новый исторический период своего существования происходит формирование нового способа производства человека как биологического и, следовательно, социального существа - физической культуры и спорта как относительно самостоятельной отрасли общественной жизни, тесно связанной с «традиционным» способом производства общественной жизни» [46]. Наконец, им сделан вывод, что на современном этапе происходит «развитие и дифференциация материального способа производства, включающего в себя, в качестве своей относительно самостоятельной отрасли, производство человеческого организма» [46].

Производство информационных технологий, труд программиста, также представляет собой необходимое звено как материального производства в целом, в широком смысле, так и в узком смысле слова.

Интересно, что первоначально появление информационных технологий, в которых информация выступает в качестве сырья, предмета и продукта труда было осмыслено западными исследователями, авторами постиндустриальной и информациональной теории (Тоффлер, Белл, Кастельс) [см. 4, 12, 46] как переход к духовному труду.

В силу особенностей своей философии, методологии и логики эти авторы не заметили, что в основе новой технологии лежит принципиально новая историческая форма материального труда. Возрастание роли научного знания, появление информационных технологий и вовлечение все большего числа людей в производство информационного продукта не опровергает, а, на наш взгляд, углубляет материалистическое понимание сущности труда. Почему же возникают иллюзорные, идеалистические трактовки нового типа труда? Для выяснения их истоков и дальнейшего опровержения вновь обратимся к специфике современного типа труда.

Дело в том, что традиционная трудовая деятельность человека как взаимодействие с веществом природы и его преобразование опосредована орудиями труда, что можно выразить схематически следующим образом:

Схема 2

Структура традиционного производства

На современном этапе развития экономики, когда важнейшей производительной силой общества становится наука, орудийная деятельность опосредована производством информационного продукта, а конечный результат материального производства становится опосредованным дважды:

Схема 3

Структура современного производства

Как следствие возникает закономерный вопрос о природе информационного продукта. В теории постиндустриализма, философской, социологической и др. литературе информация привычно трактуется как мысль, духовный феномен, а обработка информации - как интеллектуальный труд. Профессором В.В. Орловым было убедительно показано, что данное заблуждение связано с поверхностным пониманием введенного Н. Винером понятия. Согласно Винеру, информация - это мера организации, мера упорядоченности в системах с обратной связью (управлением). «Информация, следовательно, - делает вывод В.В. Орлов - есть абстрактная материальная структура в системах с управлением» [46]. Как бы ни трактовалась, или не измерялась эта мера - как обратная величина, как алгоритм и т.д., информация выступает как явление материального мира, материальных систем. В компьютере, или системе информационной технологии, как справедливо отмечает профессор В.В. Орлов, функционируют чисто материальные процессы, происходит преобразование абстрактных материальных структур. Это позволяет заключить, что в основе сложнейшей технологии производства информации лежит специфическая форма материального труда - производство абстрактных материальных структур. Если в доиндустриальную эпоху труд, согласно условной схеме Тоффлера, представлял собой производство вещества, в индустриальную - энергии, то новая современная форма труда есть производство невещественного и неэнергетического продукта - абстрактных материальных структур. Производство абстрактных материальных структур - современная форма всеобщего научного труда [46].

Рассмотрим важнейшие особенности компьютерного труда. Новая форма труда связана с принципиально новым предметом труда, средством и продуктом труда. Предмет и продукт компьютерного труда не имеет предметной формы, а представляет собой отношение, или, как уже отмечалось, абстрактную структуру. Интернет - первая общественная в пределах Земли производственная структура, не имеющая себе равных среди всегда локальных технологических структур прошлого. Компьютерный труд обладает поэтому глубоко общественным характером труда прошлых эпох. Как известно, общественный характер производства, труда в машинную эпоху капитализма связан с разделением труда, при котором отдельные производители создают различные товары, подлежащие обмену. Компьютерный труд представляет собой непосредственно общественный труд. Его сила и преимущество - в поразительной интегрированности (технологической, программной, пространственной и т.д.), а не в единстве разделенного, как это было при капитализме.

Важной особенностью высшей известной нам формы всеобщего труда - производства информации как абстрактных материальных структур - выступает принципиально новое единство материального и интеллектуального труда. Информация, как абстрактные материальные структуры, может осознаваться, оказываясь в этом случае духовным продуктом. Информация как абстрактные материальные структуры и информация как интеллектуальный продукт, или знание, оказываются изоморфными, абстрактно-структурно тождественными. Такое тождество материального и духовного возникает в человеческой деятельности впервые.

Однако взаимопереходы материальной и духовной информации не следует абсолютизировать. В мыслительную, духовную форму переходит только часть информации. По мере развития науки и технологии все большая, вернее - подавляющая часть производимой информации будет оставаться в технологических циклах, в которых она будет производиться, обрабатываться и реализовываться в производимом продукте неинформационной природы [46].

Рассматривая специфику современного материального производства, суть которой состоит в появлении важного опосредующего звена - производства информации как абстрактных материальных структур, обращает внимание все более возрастающая роль научных знаний как особого вида информации. Научное производство, производство знаний становится важнейшим элементом (звеном) материального производства в целом. Информационный продукт как новое знание, включенный в целостный процесс материального производства, принимает форму инновации. С учетом вышесказанного можно модифицировать схему 3 следующим образом:

Схема 4

Двухзвенная структура современного производства как производства инноваций

Не сложно заметить, что если мы будем рассматривать только первое звено: «человек - производство знаний» мы получим вывод, сделанный классиками постиндустриальной теории и некоторыми российскими исследователями, о том, что современный тип труда связан с производством знаний. За этим выводом «логически» последует концептуальный упор на превалирование интеллектуальной деятельности и противопоставление ее материальному производству, которое будет отождествляться с нетворческим, рутинным, физическим трудом. «Логичность» данного вывода оказывается иллюзорной, поскольку производство знаний в рассмотренном случае берется в отрыве от процесса материального производства в целом. Для уяснения сущности современного труда необходимо учитывать оба звена, лишь тогда мы получим осмысление современного материального производства как сложной материальной деятельности, базирующейся на производстве и практическом применении научного знания.

Возросшая роль научного знания отнюдь не является открытием теоретиков постиндустриализма. Еще в конце XIX века гениальным немецким философом К. Марксом было предсказано появление всеобщего, «онаученного» труда. Возросшая роль науки, производства знаний является не опровержением, а глубочайшим подтверждением материальной сущности труда. Посредством научного знания, превращая научные знания об основных формах материи в технологии, человек становится способным контролировать сложнейшие природные процессы, последнее и есть сущностное определение материального труда.

Известно, что конечной целью человеческого познания является практика, поэтому ценность производства знаний, создания сложнейших теорий, развития прикладных наук, заключается не в них самих, вне практики («знание-в-себе» - К.П.), а в возможности практического применения, их реализации, поэтому неправомерно на современном этапе рассматривать в отрыве друг от друга производство знаний и материальный труд (первое и второе звено материального производства на схеме 4).

На основе сказанного, можно сделать вывод о существовании различных форм всеобщего труда, их тесной взаимосвязи и в то же время неравнозначности: ведущей, основной формой всеобщего труда остается собственно материальное производство, представляющее собой автоматизированное производство, анализ особенностей которого заслуживает, на наш взгляд, отдельного внимания. Специфика труда операторов по обслуживанию автоматизированных систем как первой и ведущей на данном этапе формы всеобщего труда рассмотрена нами в следующем параграфе данной главы.

2.2 Труд по обслуживанию автоматизированных систем как основная форма всеобщего труда

Автоматизация производства как историческая категория, означающая «использование определенных технических средств (автоматов), обеспечивающих выполнение поставленной задачи без непосредственного участия человека - автоматически» (А.И. Черепнев), привела «к частичному вытеснению человека из сферы выполнения контрольно-выполняющих функций» и вместе с тем появлению специальной профессии оператора, обслуживающего автоматические системы машин [28]. Труд оператора - одна из первых форм всеобщего труда, отражающая все основные его особенности: управление сложнейшими природными процессами посредством автоматической техники и соответствующих ей технологий, значительное сокращение доли простого физического труда, сохранение и усложнение физиологической (биологической) основы труда, преодоление разделения физического и умственного труда, всестороннее развитие способностей работника и формирование «квалифицированного универсала» (Э. Вильховченко). Философское осмысление данной формы всеобщего труда позволит раскрыть основные особенности всеобщего труда вообще и тем самым углубить понимание его сущности как высшей формы материального труда. Достижению этой цели будет способствовать решение следующих задач:

· Дать характеристику технико-технологического базиса автоматизированного труда;

· Охарактеризовать биологическую (физиологическую) основу этого типа труда;

· Показать место человека (в частности, оператора) в автоматизированном производстве и специфику его труда.

Решение данных задач упрощается наличием в советской философской и социологической мысли значительного количества монографий (в том числе работы Л.Е. Обуховой, И.Ф. Кефели, Л.Г. Смоляна) [28, 43, 52, 57] и статей, посвященных всестороннему исследованию специфики автоматизации физического и умственного труда [см. 3, 5, 6, 18, 23, 24, 31, 32, 48, 53, 55, 56, 64].

Как уже отмечалось выше, новый тип труда, прежде всего, связывают с появлением автоматической техники и соответствующей ей технологии производства, которые, с точки зрения научной философии, являясь средствами труда, выступают показателем, мерилом уровня развития личного элемента производительных сил, самого человека с его способностью к труду.

Всестороннее развитие сущностных сил человека как субъекта автоматизированного типа труда проявляется, прежде всего, в развитии способностей - практическом освоении закономерностей всех известных форм движения материи и преобразовании их в технологию производства. В самом общем плане технология означает целенаправленное применение любого научного знания в практической деятельности. Технология - совокупность приемов и способов превращения предмета труда в средства труда и предметы потребления, а также научная дисциплина, разрабатывающая такие приемы и способы. Кроме того, под технологией понимаются сами операции добычи, переработки, транспортирования, хранения и другие операции производственного процесса [28].

Анализ технологий можно осуществить с учетом: форм движения материи и видов энергии; элементов технологической системы (технология производства материалов, технологии формообразования, технологии сборки), вида добываемого и перерабатываемого субстрата (вещество, энергия, информация). Развитие технологий как переход к освоению все более сложных форм движения материи - своеобразное отражение развития сущностных сил человека, способностей ставить под контроль силы природы и превращать их в технологический процесс [11]. При рассмотрении технологии с учетом форм движения материи выявляется поступательное овладение более сложными формами движения и использование более сложных материальных носителей технологического процесса. Скажем, физическая технология - это, в первую очередь, технология электрофизическая и лазерная, реализующая формообразовательные и материалопроводящие процессы. Лазерная технология позволяет осуществлять термообработку сталей и сплавов, получать высокопрочные твердые растворы и новые химические соединения. Здесь рабочим органом технологического процесса является монохроматическое оптическое излучение, осуществляющее тепловое локальное воздействие на обрабатываемый предмет. Рабочим органом биологической технологии являются микроорганизмы, живые клетки, генетические структуры. Биотехнологии, рождение которых писатель-фантаст Л. Кларк относил к 2030 году, уже в настоящее время включают в себя промышленную микробиологию, техническую биохимию, генетическую и клеточную инженерию. Анализируя технологии с учетом элементов технологической системы (производство материалов, формообразование, сборка) следует отметить, что в подсистеме материалопроизводства существуют два основных пути развития технологий: первый - традиционная добыча и переработка природного сырья в добывающих отраслях промышленности, второй - создание конструкционных материалов с заранее заданными свойствами - важнейшее направление научно-технической революции. Второй путь основан на реализации существующего научного потенциала, т.е. на конкретном воплощении данных науки во вновь зарождающиеся технологии [28].

На современном этапе развития производства, с учетом тенденций развития автоматической техники, в технологии происходят три группы изменений [28]:

· Функциональные, которые характеризуются переходом от однозначной технико-технологической связи (одно техническое средство - один технологический процесс) к многозначной (один системотехнический комплекс - несколько взаимосвязанных технологических процессов);

· Структурные, заключающиеся в формировании принципиально новых технических средств автоматизации - роботов, роботизированных технологических комплексов, гибких производственных систем (в целом система технических средств комплексной автоматизации позволяет осуществить переход от автоматизма, реализующего принцип самодвижения, к автоматизму, реализующему принцип самоуправления);

· Субстратные, содержащие возможность достижения единства процессов переработки вещества, энергии и информации в единых системотехнических комплексах, элементная база которых опредмечивает физическую, химическую, биологическую формы движения материи.

На основе вышесказанного представляется возможным охарактеризовать автоматизированный тип труда, как практическое воплощение в высокотехнологичном производственном процессе научных знаний о физической, химической, биологической формах движения материи. При этом реализация существующего научного потенциала (воплощение данных науки во вновь зарождающиеся технологии) становится важнейшим условием прогресса современного материального производства, что позволяет полагать науку важнейшей производительной силой общества. Развитие сущностных сил человека и изменение способа производства приводят к появлению работника нового типа, качественно отличного от человека индустриальной эпохи, что проявляется в изменении функций и места человека в производственном процессе, его способностей и потребностей. Осмысление и дальнейшее изучение особенностей работника нового типа имеет как важнейшее теоретическое значение для построения концепции человека в современной научной философии, так и практическое значение, особенно в теории управления человеческими ресурсами, базирующейся на понимании человека как самого ценного актива предприятия.

Известно, что автоматизированное производство рождается из недр машинного труда, и в общей сложности технические средства автоматизации физического труда прошли в своем развитии следующие этапы [28]:

1800 - 1808 гг. - изобретение Ж.М. Жаккаром механического устройства программного управления ткацким станком;

1866 - 1867 гг. - изобретение П.П. Княгинским электромеханического автомата-наборщика;

1923 г. - создание Келлером копировального станка со следящим электроприводом (программное управление на основе электричества);

1952 г. - первое применение ЭВМ для группового управления станками;

1970 г. - начало перехода к созданию систем программного управления станками (и роботами) на базе микро-ЭВМ и микропроцессоров.

Безусловно, роль человека на каждом из этапов становления автоматизации была не одинакова, и труд на начальных этапах автоматизации существенно отличается по своему содержанию (творческому характеру) от труда современных рабочих. Например, только промышленные роботы позволяют осуществить автоматизацию не только отдельных технологических процессов, но и целых производств: все другие средства автоматизации производства оставляют человеку выполнение простых операций - наблюдения, контроля, элементарного управления, операций типа «взять-положить». Роботизация освободила человека от выполнения бессодержательных, вредных и однообразных операций, привела к повышению интеллектуализации труда и его безопасности. Наше исследование сосредоточится на исследовании особенностей человека на современном этапе развития производства (приблизительно с 1970 г.). Современный уровень развития сущностных сил человека определяет следующие тенденции развития автоматической техники [28]:

· практическое овладение всеми формами движения материи, формирование биотехнологий;

· переход к комплексной переработке вещества, энергии и информации;

· формирование интегрированной системы автоматизации производства, организационного управления, обработки информации, научной, проектно-конструкторской и технологической подготовки производства;

· качественный скачок в развитии элементной базы технических средств управления;

· электронизация практически всех подсистем технических средств автоматизации физического и умственного труда.

Исследователи [57] разделяют автоматические системы на два класса.

Первый класс объединяет системы обработки информации (данных, использующие ЭВМ. В этих системах машина - инструмент подготовки решений, принимаемых человеком (большие системы сбора, накопления, передачи и обработки экономической, банковской, статистической и управленческой информации, системы автоматизированной обработки научно-технических специализированных данных). Эти системы поддерживают функции принятия решений и управления, которые выполняет человек, а также используются для решения некоторых других задач.

Второй класс представляет собственно автоматизированные системы управления (АСУ) технологическими процессами, системы управления машинами, агрегатами, энергетическими установками, движущимися объектами, автономно функционирующими манипуляторами, системы диспетчерского управления. В этих системах управляющие воздействия, решения могут вырабатываться электрическими машинами, процесс же управления протекает без непосредственного участия человека в самом процессе, а лишь под его наблюдением и контролем. Человек-оператор вмешивается в процесс в аварийных, критических и непредвиденных ситуациях, принимая решения и выдавая необходимые команды управления[57]. Несложно заметить, что уровень автоматизации в системах второго класса выше.

Л.Г. Смолян [57] выделяет следующие характерные черты этих систем:

· Иерархическая многоуровневая организационная структура с различными ступенями организационного управления, подчинения и координационного функционирования;

· Использование больших массивов информации и сложно организованное во времени и в пространстве потоков информации, циркулирующих в системе;

· Наличие ЭВМ с развитой системой математического обеспечения;

· Обязательное наличие управляющего, принимающего решения персонала, а так же специально подготовленного оперативного и обслуживающего персонала, ответственного за подготовку данных для принятия решений, взаимодействия с электронными средствами обработки данных и обеспечения нормального функционирования этих средств.

Характеристика этих типов автоматических систем позволила сделать автору особый упор на человека, «который должен рассматриваться не просто как «человеческое звено» в системе управления, а как основное, центральное… звено».

Наряду с оценкой «человеческого фактора» как «центрального звена» автоматических систем существует точка зрения [см. 57], что присутствие человека в автоматических системах необязательно и, более того, в будущем человек будет исключен из процесса производства. Так в 60-х гг. прошлого века реакцией на «кибернетический бум» на Западе стала идея избавления систем от человека как «неприятных осложнений», которая подразумевала полное вытеснение человека из производства, что связано с пессимистической оценкой его возможностей: он медленно думает, плохо запоминает, быстро устает, часто ошибается и т.п.

Другой крайностью в оценке автоматических и компьютерных систем являются антитехницистские воззрения, что во многом связано с начальным этапом автоматизации, когда ее объективные условия сделали некоторые виды труда бессодержательными, творчески обедненными, не требующими сколько-нибудь существенного расходования интеллектуального и эмоционального потенциала личности. «Мы - рабы наших технических улучшений», - заявляет Н. Винер [цит. по 57]. Искусственная среда, созданная человеком «предательски обернулась общественным врагом номер один», - дополняет его Т. Розак [цит. по 57]. Нынешнее общество - «полностью механизированное общество, отдающееся максимально материальному производству и максимально потреблению и управляемое компьютерами. Человек становится частью тотальной машины… пассивным, безжизненным и почти бесчувственным существом», - вторит им Э. Фромм [цит. по 57]. Американский социолог Дж. Миллер оценивает явление автоматизации следующим образом: «Персональный дух гибнет в обезличенном технократическом сознании, человек теряет самое главное - свою уникальную персональность, его свободно и безболезненно может заменить любой другой человек, столь же стандартный, трезвый конформист, всецело подвластный машинной тирании. Все запрограммировано в жизнедеятельности, даже человеческие судьбы» [цит. по 57]. Можно привести и ряд других утверждений, представляющих антитехницистские соображения о том, что неразумное, неограниченное использование все более сложных компьютерных систем может остановить развитие культуры и заменить ее миром бездуховных ценностей (Дж. Вейзенбаум) [57]. При этом «злая сила» приписывается не самим техническим средствам, а анонимным, абстрактным (Ю.А. Замошкин) [57], нормативным, регулирующим механизмам, порожденным машиной, «технологической организацией общества» [цит. по 57]. Подобные идеи можно найти у А. Тойнби, М. Вайнштейна, Ж. Эллюля.

В целом, можно выделить три направления критики машин [57]:

· Мир автоматов как инструмент «нажатия кнопки атомной войны»;

· Создание крупных машинных информационных систем для усиления социального контроля;

· Машина как безличное и безразличное к человеку существо, которое принимает решения за человека.

Развитие критических воззрений по всем трем направлениям послужило основой для возникновения так называемых «мифов компьютеризации», раскрытые в работах Л.Г. Смоляна [56, 57], согласно которым существуют мифы политического (идеологического) содержания и мифы технического содержания. Политическое (идеологическое) содержание мифов компьютеризации сводится к следующим утверждениям:

· Компьютеры осуществляют или будут осуществлять полное политическое и экономическое руководство социальной жизнью, функции управления и ответственность перейдут к машине, что гарантия «стабильности» общественного строя;

· Компьютеры выполняют и будут выполнять не только рутинный труд, но и освобождают людей от труда вообще, в том числе от творческого труда, предоставляя им возможности полной реализации «гедонистических устремлений»;

· Компьютеры элиминируют интеллигенцию, превращая ее в один отряд: программистов, обслуживающий персонал и администрацию. Машинное обучение ликвидирует «институт учителей». Перспектива - полная «бюрократизация» общества в соответствии с законом Паркинсона.

Мифы технического содержания содержат ряд основных идей:

· «Симбиотическое общество», основанное на передаче сигналов машины в мозг человека, где осуществляется «контроль над мыслями»;

· Единая мировая языково-информационная структура накопления и обмена знаниями;

· Варианты «мировой катастрофы» из-за выхода из-под контроля «суперкомпьютера»;

· Самостоятельное, нерегулируемое развитие машин на принципе «самовоспроизведения».

Не «развенчивая» все «мифологические» идеи, опровергнем самый главный миф, лежащий в основе всех остальных, а именно, миф о возможности замены человека компьютером, освобождении его от труда, в том числе творческого.

Учитывая исторические условия, при которых появились многие иллюзорные («мифологические) идеи, отметим, что последние стали отражением первого, начального этапа автоматизации, когда многие рутинные операции приходилось выполнять человеку и, таким образом, автоматизированный труд практически не отличался от труда машинного. С развитием комплексной автоматизации происходят кардинальные сдвиги в содержании труда, он приобретает творческий характер. Дальнейшие рассуждения будут посвящены аргументации ключевой роли человека в автоматизированном производстве, доказательству усложнения, обогащения содержания труда.

Отметим, что уже в конце 60-х и, особенно, в начале 70-х гг. ХХ века наряду с анитехницистскими воззрениями появляется формула так называемого «симбиоза человека и машины», предполагающая «равноправие» компьютера и человека. Представляя шаг вперед, эта формула неполно отражает «взаимоотношения» человека и машины, поскольку опыт функционирования систем показал, что одним из главных преимуществ человека перед машиной является возможность творческого соотнесения запрограммированных решений и способов поведения в непредвиденных, изменяющихся ситуациях. Преимущества человека перед машинами А.Н. Леонтьев доказывает следующим образом. Он выделяет три единицы человеческой деятельности [32]:

· «Конкретные деятельности», представляющие объединение процессов, подчиненных одному мотиву, в котором конкретизирована та или иная потребность субъекта. При этом мотив не только побуждает деятельность, но и передает деятельности определенный личностный смысл (субъективную ценность);

· «Действие» - процесс, направленный на достижение одной цели. Действия как элементы деятельности не имеют самостоятельного мотива, а подчиняются мотиву той деятельности, содержание которой они образуют (их относительная самостоятельность состоит в том, что одно и то же действие может входить в состав разных деятельностей);

· Способ, каким выполняется действие, т.е. операция, которая определяется не самой целью, а теми условиями, в которых задана цель. Они тоже обладают самостоятельностью: одни и те же операции могут выполнять разные действия и одно и то же действие - посредством разных операций.

Согласно А.Н. Леонтьеву [32], машины могут выполнять только операции, только системы операций, поскольку операции - чисто «технический» состав действий, который всегда может быть формализован, экстериоризован, и, следовательно, передан машине. «Формирование операций - это патетическая история умирания живых человеческих действий с образующими их личностный смысл мотивами и осознанием его целей… Операции лишаются психологического содержания: они принадлежат технологии, логике, математике. Вот почему они могут выполняться орудием, машиной. Но какими бы ни были эти машины, их создание есть процесс овеществления, преобразования человеческих функций. С этой точки зрения, по выражению К. Маркса, машина - «созданные человеческой рукой органы человеческого мозга», которым человек поручает выполнение реализующих его действия операций, которые выходят в своей совокупности, по требуемым затратам энергии или необходимости быстродействия за пределы его возможностей» [32].

Человек обращается к машине с тем, чтобы освободить себя от простых, рутинных, однообразных, «исполнительских» функций, в том числе и таких, которые сам человек реализовать не может. В этом смысле удачным является определение автоматизации, предложенное Чапанисом, согласно которому «автоматизация - это техника, цель которой состоит в улучшении человеческого производства, в использовании материалов, энергии и информации путем применения в той или иной степени элементов автоматического контроля и программирования операций, выполняемых автоматически» [цит. по 32]. Анализируя данное определение А.Н. Леонтьев [32] задается вопросом: в каком смысле о производстве говорится, что оно «человеческое»? Речь идет о производстве вообще (которое всегда человеческое) или о неизбежном участии в процессе производства человека? Придерживаясь последнего мнения и противопоставляя данную позицию «идеалу освобождения систем… от неприятных осложнений, которые вносит в их функционирование человеческий фактор», А.Н. Леонтьев акцентирует внимание на различии в автоматизации и автономизации технических систем [32]. Он говорит о том, что любая техническая (в том числе и автоматическая) система обязательно состоит из двух подсистем: первой, включающей технические звенья (подсистема «машина»), и второй, включающей человека-оператора (подсистема «человек»). Если подсистему «человек» заменить «машиной», то чтобы сохранить управляемость системы в целом, мы должны превращать ее в подсистему новой системы более высокого уровня, которая в качестве второй подсистемы будет вновь включать подсистему «человек» и так будет происходить на каждом новом этапе автоматизации. При этом А.Н. Леонтьев подчеркивает, что это не распространяется на отдельные узлы подсистемы, которые могут быть относительно автономны, т.е. не зависеть от человека. Вывод, который делает Леонтьев, состоит в том, что «автоматизация не устраняет человека, она меняет не только мир технических объектов, которые окружают человека, но и функции, выполняемые им в производстве» [32]. К такому же выводу приходит и Л.Г. Смолян, определивший компьютер как «тактический инструмент решения задачи», когда «человек всегда остается носителем стратегического мышления» в том смысле, что человек (оператор, пользователь) формулирует задачу и мысленно воспроизводит план и ход ее решения за своим столом, а компьютер используется для последующей проверки правильности, уточнения и реализации идей человека [57].