Магический реализм в современной уральской литературе: традиции и трансформации

Говоря о литературных влияниях, писатель выделяет два текста - из литературы мировой и литературы локальной. Примечательно, что из мировой литературы на «Петровых в гриппе и вокруг него» оказал влияние латиноамериканский магический реализм в лице Х.Л. Борхеса, а из локальной «свердловскоцентричный» текст А. Ильенкова: «Первый звоночек к "Петровым" был, наверно, еще в школе, после чтения рассказа Борхеса про античных богов. Тогда подумалось: "А в Свердловской области жил бы, наверно, Аид". Почему именно Аид, я не знал…Очень изящный ответ на этот вопрос нашелся в "Повести, которая сама себя описывает" Андрея Ильенкова, которая попала мне в руки чуть позже ковыряния в моей собственной рукописи. Ответ там прост, великолепен…такой свердловскоцентричный ответ, замечательный очень» Пульсон К. Сальников: «История творится волей тех, кто манипулирует толпами» [Интервью с Алексеем Сальниковым] // Российская газета. №235. 2017.. Интересно, что Ильенков в 2015 стал сценаристом фильма о предновогодних приключениях жителей Екатеринбурга «Страна Оз», атмосфера которого - ощущение бреда как нормы - очень близка атмосфере «Петровых», что отметил и Сальников, признавшись, что не смотрел фильм до публикации своего романаAnna Ekomasova (2019) Алексей Сальников. Быт, стишки и другие забавные вещи [Встреча с А. Сальниковым] // Youtube. 28 февраля..

2.3.2 Буквализация и натурализация

Многих читателей «Петровых в гриппе и вокруг него» удивляет, по выражению Иванова, «точная фиксация действительности» Наринская А. (2018) Встреча с Алексеем Сальниковым в Некрасовке [Интервью с Алексеем Сальнкиовым] // YouTube. 30 апреля., глаз рассказчика цепляется за все, даже за незначительные предметы. Излишне детальное описание реального, повседневного, постепенно превращается в магическое, и это, безусловно, приём, свойственный магическому реализму (буквализация, натурализация). Возможно, это связано с тем, что Сальников - прежде всего поэт, он является автором трёх поэтических сборников. В его стихотворениях Ю. Подлубнова видит «поэтику долгого и замедленного», исследовательница отмечает: «Их сочетание и чередование...отражают специфику художественного видения, во многом связанного с отстраняющей установкой автора, делегирующего свою визуальную функцию субъекту, включенному в самоценный процесс переживания действительности...способ выражения через визуальное экзистенциального, где увиденное является лишь отправной точкой для моделирования переживания той или иной ситуации, в которой первостепенное значение имеет сам процесс переживания»Подлубнова Ю.С. Поэтика долгого и замедленного кадров в поэзии Алексея Сальникова // Известия УрФУ. Серия 2. Гуманитарные науки. 2016. №3. С. 179.. В романе встречаются довольно длинные описания. Например, в сцене пореза пальца Петровым-младшим описание самого пореза и смывания утекающей в раковину крови занимает несколько абзацев. Сальников словно масштабирует сцену («Она вдруг как будто приобрела сразу и рентгеновское зрение»Сальников А. Б. Петровы в гриппе и вокруг него. М., 2018. С. 186.), максимально приближает кадр: «все пять слоёв сыновьего эпидермиса», «повреждённые мелкие кровеносные сосуды...миллионы бактерий», «нервные клетки корчатся, посылая сигналы в мозг», «адреналин, вкинутый в организм надпочечниками, сократили сосуды в его животе» Там же. С. 187.. Автор даёт пространственный ряд ассоциаций Петровой: «некая фракция, вроде остатков ржавчин в только что отремонтированном кране, похожая на маленьких красных червячков, которыми отчим кормил своих рыбок, или на акварель, смываемую с кисточки в свежем стакане воды...замаливалась, как взгляд импрессиониста» Там же. С. 188.. Описание здесь не самоценно, оно становится толчком к какой-то другой реальности, к детским воспоминаниям, размышлениям об искусстве, о жизни. Важны не предметы, на которые смотрит персонаж, а то, как он их воспринимает: «Они не фиксируют действительность ради фиксации действительности, они тщательно моделируются из элементов, которые являются результатом отбора того, кто «наводит фокус» восприятия».Подлубнова Ю.С. Поэтика долгого и замедленного кадров в поэзии Алексея Сальникова // Известия УрФУ. Серия 2. Гуманитарные науки. 2016. №3. С. С. 189.

2.3.3 Остранение

В подобных описаниях минимально присутствие автора, его почти нет, что тоже свойственно магическому реализму. Подлубнова отмечает: «внешнее холодное и опасное (в том числе маргинализированное) пространство в книге коррелирует с внутренней отстраненностью…восприятием любого абсурда как должного, как проявления привычного ада»Там же. С. 187.. Добиться подобного эффекта писателю помогает погружение персонажей в состояние гриппозного бреда. Сцена, в которой Петров слышит диалог старика и девочки, герой как будто одновременно и находится, и не находится в реальном мире. Герой спокойно поднимает выпавшую челюсть старика, Сальников дважды в этой сцене пишет «равнодушно подумал Петров»Сальников А.Б. Петровы в гриппе и вокруг него. М., 2018. С. 14., герой не обращает внимание на абсурдность ситуации, потому что она не кажется ему такой. А. Жучкова отмечает: «Однако комизм «Петровых…» нельзя сравнивать с прозой Гоголя, Булгакова или Чехова, потому что в романе нет отдельной от героев авторской точки зрения: ни критического осмысления действительности, свойственного Булгакову, ни трансцендентного идеала Чехова, ни «смеха сквозь слезы» Гоголя»Жучкова А. Спасти Сальникова: Петровы вокруг него // Знамя. №4. 2018. . Эта дистанция нередко создаёт комический эффект, она позволяет читать текст в реалистическом ключе, так как показывает условность магического.

2.3.4 Нарушение читательских ожиданий

Литературный критик Галина Юзефович в свой рецензии пишет о стиле автора: «Сальников в любое типовое словосочетание, в самое проходное и неважное предложение ухитряется воткнуть совершенно не то слово, которое ожидает читатель»Юзефович Г. Безумие и норма, реальность и бред. В трех русских (отличных!) романах «Петровы в гриппе и вокруг него», «Учитель Дымов», «Принц Инкогнито» // Meduza. 9 сентября 2017 г.. Действительно, неожиданный и абсурдный поворот сюжета, неожиданный подбор слов, необычные метафоры и ассоциации - частые приёмы в романе, свойственные и магическому реализму. Автор сравнивает урну с ожидающим свидания любовникомСальников А.Б. Петровы в гриппе и вокруг него. М., 2018. С. 21., собаку, застывшую в движении во время ловли мяча, автор сравнивает со спецэффектом из фильма «Матрица» Там же. С. 216.. В магическом реализме теряют значение стереотипы из привычной нам действительности. Семья Петровых на первый взгляд кажется обычной русской семьёй. Но по ходу развития сюжета мы понимаем, что жизнь этой семьи больше всего похожа на жизнь героев фильма «Семейка Аддамс». Сергей Петров (его имя упоминается в тексте всего лишь однажды, чтобы «усреднить» героя) - вовсе не автослесарь, а писатель и создатель комиксов про «боевых роботов и злых киберпреступников, небоскрёбы, взрывы, летающие машины, мутантов, разлетающиеся осколки» Там же. С. 75.. Его жена Петрова - совсем не библиотекарь, а серийный убийца. Кроме того, героиня полагает, что Петрову-младшему передались её маниакальные наклонности: Петрова подозревает, что пропавшего из школы мальчика убил её сын. Петров-младший сам по себе кажется героине странным: «Петров-младший и в какие-то веселые детские игрушки, вроде «Симпсонов: сбей и беги» и в «Сайлент Хилл» (…от которого у Петровой пробегал мороз по спине) играл с одинаково равнодушным выражением мордочки» Там же. С. 175.. Все Петровы болеют гриппом, сопровождающимся высокой температурой, и находятся в пограничном состоянии между жизнью и смертью. Сальников говорит про своих героев: «Что касается сюжета, сначала появилась мысль написать о семье, где каждый в отдельности безумен, а все вместе они выглядят как вполне нормальная семья» Там же. С. 30. . Убийства - метафора скелетов в шкафу каждого персонажа.

2.3.5 Мифология

Важно отметить, что писатель обращается не только к так называемой бытовой, провинциальной мифологии (трамвай, киоски, городские сумасшедшие), но и к древнегреческой и частично к римской. В этом отношении важен персонаж Артюхин Игорь Дмитриевич. Он же Аид, бог подземного мира. Пожалуй, это самый загадочный герой романа. «На Урале...обстановка соответствующая» Там же. С. 362. , - так объясняет Игорь своё появление в Екатеринбурге нулевых. Аид представлен в романе со всей необходимой атрибутикой: сын Петрова сравнивает маму школьного друга с Цербером, Игорь признаётся, что достал Петрову жену «чуть ли не из Тартара» Там же. С. 53.. В одном из интервью Сальников говорит: «А Петрова не человек и есть. Мне казалось, когда писал, что эта некая природная хищная сила, одна из титанов, подсунутая Игорем Петрову из благодарности. Такой жар взамен отданного»Рулева Г. Алексей Сальников: «Что бы автор ни делал -- всё равно огребёт» [Интервью с Алексеем Сальниковым] // Прочтение. 25 апреля 2018 г..

Игорь появляется в жизни Петрова словно из ниоткуда - Петров сам не знает ни возраста Игоря, ни его подробной биографии. Как и положено богу царства мёртвых, у Игоря есть своя колесница - катафалк. Игорь - типичный трикстер, фигура по своей природе изначально магическая, он находится на границе двух миров, реального и потустороннего. Игорь читает мысли Петрова и вообще проявляет необыкновенную проницательность. Герой всё время прямо говорит о своей мистической сущности, но персонажи этого как будто не замечают и относятся к нему иронически. Игорь постоянно утверждает, что он не совсем обычный человек и что он себя к таковым не относит: «Странно это всё у вас, людей, устроено»Сальников А.Б. Петровы в гриппе и вокруг него. М., 2018. С. 360.. Магическое в романе не воспринимается как потустороннее: Петрову Игорь кажется сумасшедшим. Сальников прибегает к ещё одному приёму, свойственному магическому реализму - банализации магического. Но в то же время сама реальность становится ненормальной. Кроме того, некоторые реплики Игоря, не раз утверждающего, что он «порхает над Свердловской областью» Там же. С. 365., в романе обретают двусмысленное значение: «А я вообще не люблю все это солнце, весь этот песок, море. Мне больше в тени нравится» Там же. С. 358.. Кроме того, Игорь сравнивает себя с Эротом, а Виктора Михайловича с Минотавром. Герой так же упоминает уральскую и древнегреческую мифологию: «Вон античные боги как клоуничали. И в лебедя, и в золотой дождь превратиться» Там же. С. 366.. Жучкова отмечает: «Аид устроил жизнь Петрова так же, как Хозяйка Медной горы устроила жизнь Степана. Правда, и Степан с Данилой у Бажова, и Петровы у Сальникова от такой опеки быстро перестают быть живыми. Петров, как и герои Бажова, столкнувшиеся с каменными духами, - игрушка потусторонних сил»Жучкова А. Спасти Сальникова: Петровы вокруг него // Знамя. №4. 2018.. Парадоксально, но у Игоря много общего с Хозяйкой Медной Горы: неизвестный возраст, подземное существование, изменяющаяся внешность и намёки на нечеловеческую природу персонажа. Хотя у Сальникова гораздо меньше отсылок к мифологии Урала, по сути, он предъявляет читателю бажовские архетипы: Петров - мастер, Игорь - хтоническая сила, кроме того, Петрова тоже становится инверсивной версией Хозяйки, которая наказывает плохих людей.

Высокая древнегреческая мифология используется для самых бытовых ситуаций: «Ему суждено сегодня напиться, парки уже соткали ткань и всё такое»Сальников А.Б. Петровы в гриппе и вокруг него. М., 2018. С. 32.. Мифологические образы по отношению к Екатеринбургу приходят в голову и Петровой, героине кажется, что поликлиника, похожа на Помпеи с замерзшими гипсовыми слепками людей: «или статуя наподобие Лаокоона, только в роли душащего змея будет выступать змей Асклепия, а в роли Лаокоона и сыновей - пациенты» Там же. С. 203.. Петров рисует комиксы, один из его комиксов называется «Тысяча приключений в секунду». Эта сказка упоминается и в другом контексте: «Я дух этого места, - серьёзно сказал Игорь. - Или как там в “Тысяче и одной ночи”?» Там же. С. 50..

Ещё одна сказочная деталь, заимствованный Сальниковым из сказки о Белоснежке или пушкинской «Сказке о мертвой царевне и семи богатырях»: хрустальный гроб, на который, как кажется Петрову, копит его бабушка. Кроме того, в тексте присутствует и супергеройская мифология: себя и соседа по даче Петров сравнивает с Бэтменом Там же. С. 359.. О мифологии рассуждает и Виктор Михайлович: для него христианство - неоязычество, «для обычного люда - это реально Зевс, Геракл и Гермес» Там же. С. 41.. В одном интервью автор говорит о банализации как об одном из основных приёмов в романе: «Моя попытка не свести быт к мистике, а, скорее, вывести мистику на бытовой уровень»Пульсон К. Сальников: «История творится волей тех, кто манипулирует толпами» [Интервью с Алексеем Сальниковым] // Российская газета. №235 (7401). 2017..

В этом отношении важна сцена в конце восьмой главы, в которой Петров разговаривает с Игорем и в которой частично раскрывается «смысл» обращения к мифологической системе. По мнению Игоря, разницы между древними греками и современными людьми не так велика, разве что греки были мудрее: «Ни одна из человеческих задумок не проходит безукоризненно. По-настоящему доброе или злое дело люди могут делать только несознательно. Древние греки об этом знали и заранее не парились, а современные люди поехали на этой идее успеха, на этой мысли, что нужно достичь чего-то, а чего - сами не знают. Цели-то они придумывают, которые нужно достигать, а ни одна не достижима. Всё равно есть у смертного какое-то ожидание чего-то другого»Сальников А.Б. Петровы в гриппе и вокруг него. М., 2018. С. 366.. Здесь проявляется мотив случайности, бесполезности чуда, свойственный магическому реализму. Кроме того, в этой речи Игоря говорится о потребности современного человека в существовании какого-то магического мира. Как полагает Моретти, этот кризис стал причиной популярности магического реализма, предъявившего сверхъестественный мир европейскому читателюMoretti F. Modern Epic: The World-system from Goethe to Garcнa Mбrquez. P. 246..

Самоубийство Сергея, друга Петрова, можно интерпретировать не как метафорическое убийство завышенных писательских амбиций, а как очень даже реальное самоубийство. И гроб, который мы видим в самом начале романа, - гроб с телом Петрова (всё, что мы знаем о теле: это был художник, который заболел и умер). Игорь, как бог мёртвых, дарует жизнь Петрову, и даже называет его Иисусом. Не случайно Игорь и его друзья хотели поменять местами труп и тело пьяного Петрова, но потом передумали. Петров не решается заглянуть в гроб, он боится увидеть себя мёртвым. В дальнейшем по радио сообщают, что труп ушёл к своим родственникам домой. Петров своим спонтанным прикосновением к руке Марины творит неосознаваемое им случайное добро, отдаёт тепло и тем самым помогает Игорю, бездетному Аиду, стать отцом, а Игорь в свою очередь помогает Петрову обрести покой и тепло. Сама же Марина - Персефона. И попасть к ней в Австралию можно только через центр земли, где находится ад. Так, из гриппозного алкогольного путешествия роман превращается в новогоднюю сказку, в которой реальное и художественное меняется местами, а порой реальность оказывается не менее насыщенной. Петров выдумывает сюжет комикса о женщине-супергерое, которая по ночам борется с преступниками, но герой даже не подозревает, чем занимается его жена на самом деле. Витя - брат Марины (это становится понятно, если соединить первую и последнюю главу), которую спас Петров и которую полюбил Игорь. Все эти совпадения и случайности герой трансформирует в комиксах: герой другого его комикса становится жертвой похищения, его крадут пришельцы прямо перед автокатастрофой.

2.3.6 Пространство и реальность

В одном из интервью Сальников говорит: «Жар и холод - это герои»Ektb TV (2019) «Петровы в гриппе» и их создатель [Интервью с Алексеем Сальниковым] // You Tube. 17 апреля.. То есть это универсальная оппозиция, которая может трансформироваться в добро-зло, свет-тьму и так далее. Петров всё время испытывает физический дискомфорт: то ему невыносимо жарко, то холодно, то его охватывает сартровская тошнота. Окружающая среда как бы наваливается на героя.

Сальников действительно описывает реальный Екатеринбург, в одном из интервью он упомянул, что очень боялся реакции на сцену в троллейбусе, так как некоторые могли подумать, что прототипом образа стал екатеринбургский писатель В.А. БлиновТамже..

Роман в модусе магического реализма не обязательно основан на мифологии какого-либо народа (сюда же относится не обязательное противопоставление востока и запада, поиск постколониальной идентичности и так далее), его разновидность, связанную с универсальной «странностью» исследователи называют «эпистемологическим магическим реализмом»Faris W.B. Ordinary Enchantments: Magical Realism and the Remystification of Narrative. P. 74.. В «Доме духов» И. Альенде внимание уделено не сколько чилийской идентичности героини, а сколько её психическим особенностям, которые делают героиню другой не только с точки зрения западного, но и её родного мира. В романе «Сто лет одиночества» процесс колонизации появляется только во второй части произведения. При этом Макондо в первой части отдалён от остального мира не сколько географически, сколько культурно: лёд жителям городка кажется чудом, а о существовании увеличительных стёкол и телескопов им и вовсе неизвестно. С. Рушди говорит о том типе сознания, которое создаёт Маркес в своём романе, следующее: «Маркес возвысил деревенское мировоззрение над городским, это источник его сюжета».Durix J-P. Mimesis, Genres, and Post-colonial Discourse: Deconstructing Magic Realism.P. 302.

Таким образом, Сальников рисует две параллельные реальности: Екатеринбург нулевых со всеми узнаваемыми приметами пространства и эпохи, его мифологизированное бытовое пространство, - и непонятный для читателя, вызывающий много вопросов (кто такой Сергей? Игорь? Не является ли жена Петрова плодом его воображения?) мир, который, однако, интегрирован в узнаваемую реальность. Автор накладывает древнегреческую мифологию, имеющую в культурном сознании возвышенные коннотации, на бытовое и порой абсурдное пространство Екатеринбурга. Автору важно, что происходит всё это именно в Екатеринбурге. Не случайно текст, в котором писатель выводит «мистику на бытовой уровень», вырос из влияния Борхеса и «свердловскоцентричного» текста Ильенкова. Писатель осмысляет пространство Екатеринбурга, показывая, как герои вырастают из окружающей среды, одновременно выводя читателя на другой уровень - и в этом отношении роман близок к магическому реализму, которому свойственно обращение к конкретным локациям и мифологиям для создания универсального кода, в данном случае - провинциального города, в котором происходят различные магические трансформации. Язык романа наполнен множеством ассоциаций и усложнёнными метафорами, оживляющими городское пространство. Сальников обращается к свойственным магическому реализму приёмам - натурализации и буквализации, которые стирают грань между реальным и потусторонним. В то же время в романе появляется мотив ложного чуда, магическое воспринимается как глупое, пьяное, абсурдное, оно становится предметом иронии, да и Петров оказывается героем и спасителем случайно. Автор нарушает ожидания читателя, играя со стереотипами: механик Петров рисует японские комиксы, библиотекарша Петрова по ночам убивает плохих людей, их тихоня-сын, возможно, тоже убийца. Тема кровопролития, свойственная магическому реализму, является сквозной в романе, каждый из Петровых убивает кого-нибудь: Петров - своего друга, Петрова - не угодивших ей знакомых, Петров-младший - возможно, своего одноклассника. Имена героев одновременно и усредняют их, и словно направлены на то, чтобы запутать читателя, сродни генеалогии семьи Буэндиа у Маркеса. На создание магического и одновременно его «снятия» работает техника остранения: ироническая дистанция помогает понять, что это реальный Екатеринбург, но в то же время «гриппозная» фокусировка Петровых мешает определить, что относится к реальности, а что является бредом больных людей. В романе показана относительность и субъективность времени, свойственная канону магического реализма с его прыжками из будущего в прошлое: прошлое присутствует в настоящем и влияет на него. Автор создаёт Тартар где-то под Екатеринбургом, дополняя наше представление о реальности. Важно, что Игорь - Аид Свердловской области, пускай и опосредованно, но связанный с землей, бог подземного мира, а подземное, хтоническое, как уже было сказано, является важным для уральской культуры. Создавая параллельную реальность, автор обращается и к интертексту (мультфильмы, книги). Некоторые герои романа претерпевают метаморфозы: непонятно, сколько лет Игорю, кроме того, он способен менять облик. Именно он, подобно мифологическим персонажам Бажова, является таинственной природной силой, которая испытывает Петрова. С образом Игоря связан и мотив судьбы, свойственный бажовским сказам. Образная система романа становится современной инверсией (ещё более изменённой, чем в «2017» Славниковой) сказа о мастере и полученным им подарком от Хозяйки, только не за бескорыстие, а за случайно совершённое Петровым добро.

Так, нарушая наши привычные представления о пространстве и времени, писатель обращается к магической стороне мира, которая не противопоставлена реальности, а вписана в неё.

2.4 «2017» Ольги Славниковой: прыжок в будущее

Опубликованный в 2006 г. Роман Ольги Славниковой с названием «2017» сложно отнести к фантастической литературе. «Когда-то в начале двухтысячном я решила писать о будущем…Я никогда не буду писать о событиях, стоящие от нас на тысячелетия, это уже чистая фантастика, а вот футорология…Мне это очень понравилось»АСТ Издательство (2020) О чем роман «2017»: рассказывает автор [Интервью с О. Славниковой] // YouTube. 11 февраля., - говорит писательница о своём романе в недавно выпущенном издательством «АСТ» видео на одноимённом Youtube-канале. Хотя название книги, безусловно, отсылает к столетию Октябрьской революции, и к не решенным за почти сто лет проблемам - «между богатыми и бедными по-прежнему пропасть, социальное напряжение…растёт» Там же., - ряженая революция в романе происходит словно согласно интерпретации Эверетта о параллельных вселенных, то есть мир в «2017» частично совпадает реальным миром, частично от него отличается. Поэтому задачей данного параграфа становится выявление пропорции реального и выдуманного, говоря языком нашей работы, реального и магического, так как второй компонент в романе тоже является важным. Славникова выводит формулу своего романа: «получилась такая параллельная реальность, которая похожа на настоящую реальность примерно, как сон на явь, но сон, как известно, состоит из тех элементов, которые нам в яви даны» Там же..

2.4.1 Система образов в «2017»

Данной явью в романе становится: мастер, огранщик драгоценных камней Крылов, который заводит «анонимный» роман с Таней, женой профессора Анфилогова, отправившегося в ежегодный тайный поход за самоцветами. События происходят на фоне приближающегося столетия Октябрьской революции. Но в романе появляются уральские горные духи, и талантливый Крылов с его «чувством камня»Славникова О.А. 2017: роман. М., 2011. С. 28. превращается в Данилу-мастера. Он отправляется учеником в камнерезную мастерскую подобно бажовскому мастеру, попавшему в ученики к Прокопьичу. Алчный Анфилогов превращается в рудознатца и хитника, а в почти не существующую, прозрачную Таню и в Тамару, бывшую жену Анфилогова, вселяется Хозяйка Медной Горы. Бажовская мифология проявляется в «2017» и в образе Великого Полоза: «Великий Полоз ходит под землей, как под водой. Тело его, протягиваясь кольцами перед оторопевшим старателем, выглядит как сгружаемый с самосвала поток грохочущего гравия» Там же. С. 84-85.. Во время тайной экспедиции хитникам видится Плящущая Огнёвка (бажовская Огневушка-Поскакушка), источающая «ледяное пламя» Там же. С. 246.и пытающаяся заморозить героев. Золотой Волос трансформируется в Златовласку с похожим на «обтянутый тканью кулак» Там же. С. 383. лицом, превращающую старателей в статуи. Изящное Серебряное Копытце имеет «замшевую пасть» Там же. С. 382., «грубые шерстяные ресницы» Там же. С. 382..

Славникова даёт главной героине имя из сказа «Малахитовая шкатулка», в котором Хозяйка вселяется в неё. В «2017» вселение в Таню духа Хозяйки Медной Горы подчёркивается на уровне портрета: «отсутствие у женщины возраста, и маленькие ручки с перепонками, очень похожие на лапки коронованной рифейской ящерки» Там же. С.209.. Таня неоднократно сравнивается с ящерицей («в узком, словно ящерица, существе» Там же. С. 135.), как и Хозяйка Медной Горы в сказах П. Бажова («как ящерка, побежала по камню-то»Бажов П.П. Сказы. Свердловск, 1988. С. 16.). Встреча с Каменной Девкой опасна, как и с бажовской Хозяйкой: «Не искал бы ты ее, если хочешь остаться в живых» Славникова О.А. 2017: роман. М., 2011. С. 394.. Татьяна Славниковой становится похожа на Татьяну Бажова, которой передается магия Хозяйки и на которой украшения смотрятся «по ней» в отличие от других девушек: «что же касается Татьяны, то камни словно примагничивались к ней и смотрелись уместно, теплея и тяжелея на ее холодноватой коже» Там же. С. 49.. Писательница подчёркивает неоднозначную природу этого «существа зазеркалья» Там же. С. 27. и в финальной трансформации героини: это вполне земная, физически существующая женщина, мечтающая о пожизненной финансовой стабильности, ведущей к полной свободе.

Хозяйка Медной Горы вселяется и в Тамару, образ которой связан со смертью. Героиня занимается проектом, разрабатывающий новый тип кладбищ и трансформирующий отношение людей к смерти. После скандалов с отравлением почвы цианидами Тамара нарекают «Госпожой Смертью» Там же. С. 414.. У Тамары есть даже своя загробная свита в лице Мити Бессмертного. М. Липовецкий подчеркивает близость образа Хозяйки со смертью: «И Хозяйка, и Синюшка, и отчасти Змеевка воплощают неотделимость Эроса от Танатоса с явным превалированием последнего»Липовецкий М.Н. Зловещее в сказах Бажова / М.Н. Липовецкий // Quaestio Rossica. №2. 2014. С. 220.. В мире, где копии заменяют оригинал, смерть переходит в сферу позитивного, именно этому посвящён проект Тамары по созданию кооперативного кладбища «Купол». В этом отношении роман Славниковой является сатирическим изображением общества потребления, в которой даже смерть предъявляется покупателю в приятном виде.

2.4.2 Уральская идентичность и магическое в романе

Одной из центральных категорий в «2017» является категория прозрачности. Как Данила-мастер пытался понять природу красоты камня, так Крылов хочет постигнуть прозрачность, в материальном и в метафизическом смысле одновременно. Его интерес к камням вызван не алчностью, как у Анфилогова. Интересно, что в сказах П. Бажова красота изделия нередко определяется словами «чисто»: «явственно видно и сделано чисто»Бажов П.П. Сказы. Свердловск, 1988. С. 103. («Горный мастер»), «начисто…обточил» Там же. С. 116. («Хрупкая веточка»), «чистая работа!» Там же. С. 299. («Иванко-Крылатко»). Интересно, что с самого детства Крылов заворожён подбором «оптики» видения, подобно тому, как маленький Петров у А. Сальникова заворожён процессом преломления света, что тоже является подбором «оптики». С этой целью Крылов разбивает вазу своей тёти. В. Абашев замечает о бажовском мастере: «Характерно, что Данила-мастер по преимуществу гений видения, а уже потом камнерезного ремесла»Абашев В.В. Интермедиальные трансформации горной мифологии П.П. Бажова в романе Ольги Славниковой «2017» // Вестник Пермского университета. 2014. №1. С. 146..

Писательница воссоздаёт мировоззрение уральского человека, в котором, смешивается мифологическая и индустриальная культура, а также вера в зелёных человечков. Не случайно героев сопровождают НЛО, призраки, ангелы, различные видения. Писательница отмечает: «На самом деле это не только Бажов, это живое развивающееся сообщество, которое в последнее время включается в себя зелёных человечков из летающих тарелок, например, а не только Хозяйку Медной Горы. Но для уральского человека это очень важно»АСТ Издательство (2020) О чем роман «2017»: рассказывает автор [Интервью с О. Славниковой] // YouTube. 11 февраля.. Интересно, как Славникова вводит в роман магическое: оно проскальзывает в текст предположениями («должно быть, наследили горные духи»Славникова О.А. 2017: роман. М., 2011. С. 263.) и намёками, например, в описании Тани с помощью фраз «малокровный румянец»Там же. С. 8. (намёк на рептилий), «Таня каменела» Там же. С. 23.. Кроме того, практически нигде нет прямого упоминания присутствия НЛО, говорится только о слухах. Писательница использует много сравнений с магическим миром («будто Хозяйка горы» Там же. С. 49.), постепенно давая понять, что основание сравнения вполне реально. Славникова использует популярную в магическом реализме иронию, которая как бы прикрывает проявление фантастического: «В результате в жены ему достался призрак» Там же. С. 241.. Некоторые герои осознают существование магического мира, хотя, как и свойственно героям магического реализма, не реагируют на него шоком или удивлением. Например, профессор Анфилогов, разгадавший в Тане Хозяйку: «Он понимал все намёки и указания, выдающие в гуманитарной девице Хозяйку горы» Там же. С. 135.. Иногда Славникова даёт своего рода объяснения различным магическим проявлениям, которые, наоборот, ещё больше запутывают читателя: «шелковистые зелёные получеловечки» Там же. С. 84., принимаемые за инопланетян, на самом деле «местные ребята…разумные рептилии, охраняющие самоцветные линзы» Там же. С. 84..

2.4.3 Симулятивность мира будущего

Роман «2017» словно написан под впечатлением от фильма «Матрица», теории симулякров Ж. Бодрийяра и оформляющейся под влиянием технологического прорыва с его легким копированием и распространением информации культуры постмодерна. Так, одним из лейтмотивов в романе становится мотив симулятивности современного мира, в котором множество копий существуют без оригинала.

Герои романа бегут от действительности и пытаются казаться не теми, кем являются. Тот тип отношений, который завязывается между Крыловым и Татьяной возможен только потому, что оба героя спасаются от неприглядной реальности. Крылов даже посягает на своеобразную роль бога в своём желании создать прозрачный мир и покупает квартиру, о которой никто не должен знать: «Крылов выводил пятьдесят квадратных метров из-под юриспруденции действительности» Там же. С. 222.. Герой пытается создать зазеркальную жизнь, в которой такие отношения станут «полновесной правдой» Там же. С. 30.. Консервация жизни поможет Крылову, понять, где подлинник в мире копий, то есть обновить жизнь: «именно противоестественное для Крылова было единственно возможным» Там же. С. 315.. Профессор Анфилогов в попытках создать аватары себя и вовсе делает из своей жизни «конспирологический лабиринт»Ремизова М. Мнимые величины // Новый мир. 2006. №9.: преподаватель, алчный рудознатец, бизнесмен, многоженец. Он, как и Крылов пытается встать на место бога и «управлять реальностью, отчасти подменяя её чем-то мнимым, а то и фантастическим» Славникова О.А. 2017: роман. М., 2011. С. 98..

Мир горных духов противопоставляется миру копий. О. Ляшенко отмечает: «Он противопоставлен городскому миру симулякров, миру копий реальности, где все серо и предсказуемо» Ляшенко, О.И. Уральские мотивы в романе Ольги Славниковой «2017» // Актуальные вопросы филологических наук: материалы IV Междунар. науч. конф. Казань, 2016. С. 19.. Город в изображении Славниковой уродливый и монструозный: «город-чудовище»Славникова О.А. 2017: роман. М., 2011. С. 72., «кариесные особняки» Там же. С. 73., «каменное мясо» Там же. С. 73..

Мир сходит с ума и превращается в копию, и в последнем походе профессор замечает, что пейзаж Рифейских гор изменился: «на склонах и под кустами было безжизненно, будто на поверхности затоптанной и пыльной театральной декорации» Там же. С. 263., а звуки «блуждали, теряя свой первоисточник» Там же. С. 264.. Даже природа становится похожа на «театральную декорацию» с потерянным «первоисточником». Причиной перемен пейзажа становится человек, создавший экологическую катастрофу: «какие-нибудь эксперименты с облаками, излучения космических станций» Там же. С. 262..

Писательница изображает реальность с мифологической, зазеркальной стороны: Уральский горы названы Рифейскими, то есть тем названием, которым предположительно Уральские горы именовали древние греки, скифы и индусы. Интересно, что точное соответствие Рифейским горам до сих пор не найдено историками, некоторые учёные отождествляют Рифеи с Кавказом и Тянь-Шанем. Славникова помещает Рифеи на Урале, то есть обозначает особый статус Уральских гор и подчеркивает «аномальность» региона: «Мир горных духов, где всегда пребывал и пребывает рифеец, есть мир языческий» Там же. С. 84.. В романе звучит и появляющееся у А. Иванова противопоставление Урала и остальной России: «недремлющая Москва» Там же. С. 72. отправляет в регион своих депутатов, «чиновную элиту» Там же. С. 72., бесполезная коррупционная деятельность которых мешает понять, что является «исконной территорией города…символом рифейского духа» Там же. С. 72.. Кроме того, Славникова подчёркивает важное для уральской идентичности соединение западной и восточной культуры: «Должно быть, тяга к прозрачному, к тайне самоцвета, впоследствии вписавшая Крылова в коренную рифейскую ментальность, изначально была порождением сухого и плотного азиатского мира»Там же. С. 56.. Языческая идентичность Урала проявляется в описании Тани: «Таня в каком-то - вовсе не христианском - смысле бессмертна» Там же. С. 45.. Бурная смесь культур есть и в портрете Тамары: «В…жилах Тамары смешались татарская, русская, польская кровь с неустановленной - и незаконной - добавкой чего-то турецкого или иранского» Там же. С. 169.. Важно, что и Иванов, и Сальников, и Славникова, подчёркивают нерусское происхождение своих героинь, которое приближает их к «архетипу» уральской культурной героини, бажовской Хозяйке, также имевшей неславянскую внешность.

Абашев полагает, что писательница трактует образ Хозяйки Медной Горы «в духе некоей фантастической матрицы»: «Она проецирует на поверхность копии, магнетически вселяется в реальных женщин, порождая в человеческом мире своих аватаров»Абашев В.В. Интермедиальные трансформации горной мифологии П.П. Бажова в романе Ольги Славниковой «2017» // Вестник Пермского университета. 2014. №1. С. 154.. Горный дух, не оформленный физически ищет физического пристанища то в теле «немолодой интеллигентной дачницы»Славникова О.А. 2017: роман. М., 2011. С. 85., то в теле буфетчицы, то в теле девочки-подростка. На компьютерную команду «CtrlC, CtrlV» похоже желание министра финансов Сакова продолжить свой род. Как минимум семеро детей становятся его точной копией Сакова-старшего: «он выражал собой стремление мира существовать в многочисленных копиях».

Язык «2017» изобилует сравнениями и метафорами, делающими текст романа «тяжеловесным». Интересна природа сравнений у Славниковой, в которых бытовые или повседневные объекты уподобляются чему-то возвышенному: лужи становятся похожими «на перепутавших лево и право Матиссовых танцоров».Там же. С. 5. Подобный тип сравнений встречается у Сальникова, который также подчеркивает волшебную сторону предметного мира. Но если в «Петровых» сравнения чаще всего возвышают обыденную реальность, то в «2017» они сниженные: «пальцы, похожие на стручковые перцы» Там же. С. 319., дождевые капли - «жидкие нити резины» Там же. С. 475. , «фланелевые пациенты» Там же. С. 506. передвигались по больничному парку, «будто мухи на клейкой ленте» Там же. С. 506., Колян в тумане «походил на муху в молоке» Там же. С. 260.. Важно, что снижение образов происходит при описании городского пространства и рукотворного пространства вообще. Природа в романе является единственным «оригиналом»: «озера таинственно белели сырыми звёздами кувшинок» Там же. С. 384.. Даже камень в городском пространстве теряет свою привлекательность и превращается в «тупой и мерзлый кристалл хрусталя на полке» Там же. С. 18.. У Славниковой, как и у Сальникова появляются аналогии с мультипликацией: «на шее у женщины солнечное пятно, трепеща, присосалось к жилке, будто мультипликационный сказочный вампир» Там же. С. 15., «улепетывал с энтузиазмом мультяшной фигурки»Тамже. С. 340..

Мир в «2017» настолько ненатурален, что единственная попытка что-либо изменить - революция - может быть только ряженой. Театральность значима для магического реализма: у Маркеса возникает целая система ролей, амплуа, которые не меняются у новых поколений. Герои «2017» тоже повторяют роли своих сказочных архетипов. Кроме того, Макондо в «Ста годах одиночества» в какой-то момент сам превращается в театральную декорацию, которая сворачивается в конце романа, как занавес в конце спектакля. Кроме того, столетие Октябрьской революции детально воспроизводится клубами исторической реконструкции: будёновки, красные ленты, шинели. Это подчёркиает идею повторяемости истории, которая является значительной для латиноамериканского магического реализма Moretti F. Modern Epic: The World-system from Goethe to Garcнa Mбrquez. P. 241.. Оказываясь в экспедиции, Анфилогов и Колян теряют связь со временем: «при любой попытке сделать шаг в будущее хитники оказывались в прошлом»Славникова О.А. 2017: роман. М., 2011. С. 275..

Сцена представления проекта Тамары похожа на театральную постановку. Славникова постоянно подчёркивает, что герои неживые, словно не живые люди говорят о загробном мире, а мертвецы о живом. Именно по этой причине Тамаре объявлен бойкот в среде бомонда - героиня заставила взглянуть на себя эту «галерею мерзких уродов»Ремизова М. Мнимые величины // Новый мир. 2006. №9., выявила их мнимость. Во время презентации проекта Тамары Крылову кажется, что он находится в параллельном мире, то есть реальный, «нормальный» мир депутатов кажется ему волшебным. Писательница использует приём остранения, показывая дикость происходящего: «Мумия по фамилии Мурзин и мумия по фамилии Водопьянов по очереди давали толковые комментарии»Славникова О. А. 2017: роман. М., 2011. С. 294.. Одного олигарха она именует Кощеем, владелице сети аптек Евгении Кругель писательница и вовсе отказывает в наличии жизни: «Она всегда врала…потому что подлинная жизнь у неё отсутствовала» Там же. С. 298..

Писательница вводит в роман фигуру Солгядатя, тень, как аллегорию судьбы Крылова. Образ Соглядатая отсылает нас к одноимённой повести Набокова, в которой действует «ненадёжный рассказчик», который помогает писателю поднять проблему самоидентификации человека и эскапизма творческой личности. В «2017» образ Соглядатя близок к персонажам пьес театра абсурда. Двуликость, зеркальность персонажей Славниковой затрагивает проблему невозможности объективного понимания реальности, невозможности установить, что вообще реальностью является. Если сначала Соглядатай следит за Крыловым, то потом их роли меняются. Важно, что двойники появляются и у бажовских персонажей: Хозяйка Медной Горы - ящерки, Таня, кроме того, в одних сказах она имеет внешность девушки, в других - зрелой женщины; Синюшка - различные земные женщины. Более того, аллегоричность образа Соглядатая (Соглядатай - судьба) также связывает «2017» с романом «Сто лет одиночества», в котором метафизические, абстрактные представления приобретают физическую форму, например, в виде эпидемия беспамятства.

Сомнения в возможности объективного познания мира ставят под возможность определения, что есть добро, а что зло. Если бажовские горные духи наказывали несправедливость, помогали честным людям, то магические существа Славниковой равнодушны к этим категориям. С одной стороны, Анфилогов и его напарник «наказаны» за алчное вторжение в храм горных духов, с другой стороны их смерть можно объяснить неправильным захоронением цианидов. Кроме того, Анфилогов «не любил волшебства, даже если оно совершалось в его интересах» Там же. С. 274., то есть не верил в землю Урала, не был истинным рифейцем.

«Так получается, что российскую действительность нельзя описать достоверно, не вводя фантастического элемента»Акминлаус А. «Легкая голова» как «автобиография возможного» [интервью с Ольгой Славниковой] // Независимая газета. 30 сентября. 2010 г., - говорит писательница про свой роман «Лёгкая голова». Но эта же формула применима и к «2017». О. Славникова предлагает метаморфозу бажовского сказа о мастере, соединяет его с городским постмодернистским миром симулякров. В современном мире чудеса сказов трансформируются и приобретают монструозный вид. Магические персонажи Славниковой равнодушны к категориям добра и зла, как и не обладающие магическими способностями герои. Магическая реальность ставит существование самой реальности под вопрос: герои не понимают, что считать действительностью, и создают бесконечные авто копии в надежде сохранить себя, как в компьютерной игре. Магическое становится более реальным, чем мир копий, то есть как бы его оттеняет, поэтому герои постоянно убегают от самих себя. История повторяется, но революция в 2017 может стать только муляжом в параллельном мире, то есть неудавшейся копией.

Заключение