Произведения коккэйбон в японской литературной традиции XVIII–XIX веков

-- Привезут, привезут, не переживай, -- ответил Имосити. -- Я тоже хочу поскорее получить эти денежки. Она, похоже, не сегодня-завтра родит, вот я и устроил так, чтобы уже сегодня, как стемнеет, ее тайком привезли к нам в паланкине. Так что шевелись, надо хоть сакэ подать на стол!

-- Сегодня?! -- воскликнул Ядзи. -- Вот это да! Надо бы мне волосы на лбу выбрить, что ли. Да разве ж успею? Ну, хоть щетину схожу сбрею.

-- Да поздно уже, цирюльни все давно позакрывались. Ты лучше бы не суетился, а на стол накрывал, -- заметил Имосити.

-- Мне бы хоть ногти постричь, -- продолжал причитать Ядзи.

-- Что за ерунда, и так сойдет! -- возразил Имосити.

-- Ну может, не на всех десяти пальцах, а хотя бы вот на этих двух постричь?

-- Ха-ха-ха! Ядзи, перестань! Вот насмешил.

Тут они, наконец, спешно принялись приводить комнату в порядок: развели огонь в жаровне, достали из шкафа пять бутылочек сакэ. А поскольку просто сидеть в ожидании перед накрытым столом им показалось странным, Ядзи, Имосити и О-Тако решили выпить. Тут со двора донесся шум.

-- Ох! Это же паланкин! Приехала! -- с этим возгласом Имосити выскочил на улицу открывать ворота. -- Эй, сюда, сюда! Славно вы потрудились, -- обратился он к носильщикам. Вручив им несколько мелких монет, Имосити отправил паланкин восвояси, и, взяв за руку новоприбывшую невесту Ядзи, провел ее в дом.

-- Ну вот, и твоя невеста изволила прибыть. Выпьем же сакэ и скрепим ваш союз! -- произнес Имосити.

-- Да я уж тут и без тебя разберусь, Имосити, -- проворчал в ответ Ядзи.

-- О-Цубо, а ты садись вот здесь, -- обратился Имосити к невесте Ядзи. -- Сначала выпьешь сама, потом передашь сакэ мужу. О-Тако, наливай! Эх, жаль я не знаю наизусть это стихотворение, которое про волны четырех морей. Ну да ничего, вот завтра я вам и его прочитаю, и то, другое, про Итако.

Между тем, сакэ мало-помалу подходило к концу, а время близилось к полуночи.

-- Имосити, не пора ли нам уходить? -- подала голос О-Тако.

-- Ой, что-то мы и правда засиделись, только стесняем молодых. О-Цубо, как следует отдохни. До встречи завтра!

С этими словами О-Тако и Имосити засобирались уходить. Когда они вышли из дома, Ядзиро? последовал за ними, прикинувшись, будто провожает гостей.

-- Эй, Имосити, -- не успели они выйти на порог, заговорил Ядзи. -- Что-то ни слова нам про приданое не сказали. Что делать-то будем?

-- Да ты не бойся, все пройдет без сучка без задоринки! Я же спросил у нее, когда из паланкина высаживал, дескать, а что там с приданым-то, а она и говорит, мол, не волнуйтесь, непременно привезут завтра днем деньги от господина. Так что ты об этом не волнуйся, а хорошенько развлекись сегодня ночью!

На прощание Имосити напутственно хлопнул Ядзи по спине, и, наконец, они с О-Тако ушли. Ядзи закрыл за ними двери и вернулся в дом.

-- Эх, похолодало что-то. А не поесть ли нам риса, да с горячим чаем! -- предложил Ядзи.

-- Спасибо, но что-то уже не хочется, -- ответила О-Цубо.

-- Ну раз так, то идем спать.

-- Я тогда расстелю постель, хорошо?

-- Слушай, а давай я лучше сам, -- сказал Ядзи.

Но только он достал из шкафа потрепанный матрас и скомканные ночные кимоно, как вдруг в переднюю дверь постучали.

-- Кого еще принесло в такое время? -- пробурчал Ядзи и направился к двери. Тут неожиданно ему пришла в голову страшная мысль: а ну как это О-Фуцу каким-то образом обо всем прознала, и теперь вернулась, да может не одна, а с родителями! Вот крику-то будет! Ох, как не хотелось Ядзи, чтобы все раскрылось именно сейчас. Поэтому он тихим голосом сказал О-Цубо:

-- Послушай, тут такое дело. Неприятно мне об этом говорить, но у нас в доме есть обычай: когда кто-то женится, все собираются у молодых и разглядывают задницу новобрачной. Иногда даже трогают. Ума не приложу, как они про тебя прознали, да только тут можно не сомневаться, это точно они пришли! А ты ведь беременная. Да и я не хотел бы тебя им показывать…Сказал бы им, что ты, мол, еще не приехала. Что же нам теперь делать?

-- Ой, да как же так! Да не хочу я, чтобы меня всякие проходимцы лапали!

-- Надо бы тебя спрятать, да только где? У нас ведь даже второго этажа нет. О, придумал! Тесновато тут, ну да ничего, я быстро их выпровожу, -- с этими словами Ядзи приподнял крышку деревянного сундука, который, к счастью, был пуст. О-Цубо залезла в сундук, а Ядзи плотно прикрыл крышку, да еще и на засов запер, и только после этого направился к двери. Какого же было его удивление, когда в комнату влетел никто иной, как Китахати. Видно было, что он страшно взволнован.

-- Китахати?! Ты что здесь делаешь в такой час? И чего ты трясешься весь?

-- Да как тут не трястись! Помнишь, Ядзи, я у тебя давеча просил пятнадцать рё? в долг? Ну так вот, оказалось, что завтра у нас в лавке будет ревизия, и если до утра я не верну растраченное, плохи мои дела. Все мои труды пойдут насмарку, прямо как у того монаха, который сто дней читал проповеди, а потом взял да и испортил разок воздух. Я ведь помню, что ты обещал денег раздобыть -- вот и ждал себе спокойно сначала. Да только от тебя не было ни слуху, ни духу, поэтому я всполошился и посреди ночи сюда пришел. Так что, удалась твоя задумка с деньгами?

-- Ясно дело удалась. К завтрашнему утру деньги будут у меня, не сомневайся. Ну и переполох ты поднял, аж сюда примчался! Да как бы мы не бедствовали, а все-таки даже при самом плохом раскладе десять, а то и пятнадцать рё? наши, это точно. Так что успокойся!

-- Вот спасибо тебе! Я все тебе отдам, да еще в два раза больше! Как я тебе и говорил, приказчик наш помер, да и сам хозяин лавки слаб здоровьем, так что скоро я окручу его вдовушку и завладею всем добром, только и всего. Звучит, как будто я злодей из какой-то пьесы. И все ведь почти получилось, поэтому сейчас самое важное -- достать пятнадцать рё?, а то получится как в той пословице -- за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь. Прошу тебя, не подведи!

-- Если у тебя все получится, я только рад буду. Для нашей общей выгоды сделаю все, как договаривались. Завтра утром эти пятнадцать рё? будут наши.

В этот момент вдруг раздался страшный скрип -- это О-Цубо, с силой надавив, приоткрыла крышку сундука.

-- Эй, послушайте! У меня живот болит, я, наверное, рожаю уже! Ой-ой, тяжело-то как! -- громко застонала О-Цубо.

-- Что же делать-то?! Эй, Китахати, ты роды когда-нибудь принимал? -- запричитал, растерявшись, Ядзиро?.

-- Нет конечно! Ну и дела. Когда это твоя жена забеременеть успела? Я и знать не знал об этом. Слушай, надо соседок пойти позвать, -- предложил Китахати.

-- Нет-нет-нет, не надо никого звать! - запротестовал Ядзи. -- Не нужно никому об этом знать. Лучше вскипяти воды.

-- Хорошо, хорошо. А все-таки, зачем это ты беременную жену запихнул в этот сундук? Давай хоть вытащим ее оттуда, -- с этими словами Китахати потянул О-Цубо, помогая ей выбраться из сундука. В этот момент О-Цубо, наконец, разглядела гостя Ядзи.

-- Ой, это ты, Китахати? Как я рада тебя видеть! Ты пришел меня проведать? Волновался, наверное, -- и с этими словами она крепко обняла остолбеневшего от удивления Китахати.

-- Ты что же, Китахати, знаком с ней? -- с подозрением глядя на него, спросил Ядзи.

-- Да я ведь была кухаркой у хозяина лавки, где служит господин Китахати. Ну и так вышло, что господин Китахати меня соблазнил, а я забеременела, и пришлось мне уйти из лавки. Хотела я вернуться к родителям, да только они у меня строгих нравов, обратно не приняли. Ничего мне не оставалось, как идти опять к господину Китахати. Он обо мне позаботился -- отправил пожить в дом к своим знакомым. А поскольку господин Китахати боялся, что обо всем этом прознает хозяин лавки, он сказал, что нужно найти мне мужа, да поскорее, и обещал дать в приданое пятнадцать рё?. Очень уж мне не хотелось расставаться с господином Китахати и выходить замуж, да только что тут поделаешь -- ведь это ради него. На том и порешили. Скрепя сердце, я стала вашей женой, -- чуть не плача, рассказывала О-Цубо. Ядзиро? застыл, как громом пораженный всеми подробностями этой истории.

-- Так значит эти пятнадцать рё?, которые, как ты говоришь, тебе надо вернуть, это и не растрата вовсе, а расходы на приданое?! -- воскликнул он.

-- Ну, послушай, Ядзи… -- пробормотал Китахати.

-- Хватит! Ну ты и болван! Вечно ты впутываешь меня в такие истории!

-- Да что же тут плохого-то? Вон, даже деньги не понадобились, как удачно.

-- Удачно, говоришь? Да я из-за этих самых денег жену из дома выгнал, теперь придется одному куковать.

-- Да ведь у тебя теперь молодая жена вместо нее, грех жаловаться!

-- Какой же ты тупой, Китахати. Ты рожу-то ее хоть видел?! Вот я тебя! -- и с этими словами вконец разъяренный Ядзи, не в силах больше сдерживаться, набросился на Китахати. Тот же, мгновенно войдя в раж, осыпал противника шуточками, не забывая при этом уворачиваться от ударов. Меж тем схватки у О-Цубо все усиливались, но за шумом драки Китахати и Ядзи совсем не обращали внимания на ее причитания и стоны. Неизвестно, сколько бы продолжалась потасовка, если бы на рассвете сват Имосити, направляясь на рынок, не заглянул проведать новоиспеченных супругов. Подходя к дому, он услышал страшный шум и женские крики. Перепугавшись, Имосити попытался открыть входную дверь, но она была заперта. Он постучал, но никто не открыл. Тогда, недолго думая, он выбил дверь и влетел внутрь.

-- Ага, вот и ты, Имосити! Небось сговорились вы с этим болваном, чтобы меня надуть! Что, не так? Ни за что не прощу тебя за это! -- заорал Ядзи, заметив Имосити.

-- Как это -- надуть? Да что случилось-то? -- удивился Имосити.

-- Смотри-ка, он еще спрашивает! Ну вы и негодяи, оба! -- тут Ядзи набросился уже на Имосити. Но поскольку Имосити был сильнее, он быстро скрутил Ядзи и повалил его наземь. Китахати попытался было вмешаться и остановить драку, но его уже никто не слушал и побоище продолжалось. С дребезгом разбился опрокинутый поднос с курительными принадлежностями, за ним полетел глиняный чайник. Наконец, на шум прибежали соседи и разняли драчунов. А О-Цубо все это время лежала, корчась от боли и головокружения, и в конце концов потеряла сознание.

-- Ой, а что это с О-Цубо?! -- пролепетал, взглянув на нее, Китахати. --Имосити, иди сюда.

-- Да ведь обморок у нее, -- сказал, подойдя, Имосити. -- Воды, воды!

-- Ой-ой-ой, О-Цубо, да как же это, -- запричитал Китахати.

-- А кто такая эта О-Цубо? -- вдруг спросил один из соседей, пришедших на шум. -- И где твоя жена, Ядзи?

-- Да это и есть его жена! -- раздраженно ответил Имосити.

-- Твоя жена, Ядзи?! -- удивился сосед.

-- Ну как сказать, может моя, а может и нет… -- пробормотал Ядзи.

-- А, понял! Китахати, так это что ли твоя жена?

-- То ли моя, то ли нет, тут как посмотреть, -- ответил Китахати.

-- Так чья же, все-таки? Так я и не понял. Эй, а что это с ней?

-- Ой, что-то она уже совсем холодная. Плохо дело! -- сказал Имосити.

-- Ой, как же так! Бедная О-Цубо. Ядзи, надо бежать за лекарем! -- заголосил Китахати.

-- Давайте я, может, и нашего домовладельца позову? -- предложил один из соседей.

-- Да, а по пути еще хорошо бы в храм зайти, -- сказал Ядзи.

Вскоре пришел врач и принялся делать О-Цубо прижигания моксой, остальные же, глядя на все это, столпились вокруг. Однако бедняжке О-Цубо уже ничего не помогало -- лицо ее страшно побледнело, и она совсем перестала дышать. Тут Китахати неожиданно разрыдался.

-- Как же жаль ее! Ведь тут и мы виноваты -- в этой кутерьме и не заметили, как ей плохо стало. Теперь уже ничего не поделаешь. Ядзи, ты, конечно, разозлился. Ты уж прости меня, пожалуйста, да помоги разобраться со всем этим, -- произнес он сквозь слезы.

-- Одни неприятности у меня из-за тебя! -- проворчал Ядзи.

-- И хотя родители О-Цубо не приняли ее обратно -- все равно что выгнали из дома, лишив наследства, а все-таки раз так вышло, надо их известить, -- продолжал Китахати. -- Кого же отправить?

-- Да и я могу сходить, только я так и не понял, что же тут произошло на самом деле, -- сказал Имосити. -- Знаю только, что О-Цубо жила в семье торговца рыбой, в лавке на новой улице, и дескать поскольку она была любовницей одного важного господина, нужно поскорее выдать ее замуж, вот меня и опросили помочь. Я и просватал ее за Ядзи. А теперь что получается, она все-таки твоя жена, Китахати?

-- Потом, потом объясню. Я ее пристроил к этому торговцу рыбой, после того, как родители ее выгнали. Ты чем рассуждать, шел бы поскорее к ним. Если в рыбной лавке об этом прознают, сразу к ее родителям побегут.

-- Ну раз так, я пойду, -- сказал Имосити, и с этими словами вышел.

Соседи помогли Ядзиро? привести все в порядок, затем, выразив по очереди свои соболезнования, попрощались и разошлись по домам.

-- Знаешь, Ядзи, пойду-ка я пройдусь до лавки. Я ведь со вчерашнего вечера там не был. Прошу тебя, устрой здесь все как следует, -- тут Китахати достал из кошелька два бу и протянул Ядзиро?. Но не успел Китахати выйти, как на пороге натолкнулся на Ёкю?хати, с которым они вместе служили в лавке.

-- Вот ты где, Китахати! Хозяин-то наш, совсем был плох сегодня утром.

-- Охотно верю. И что же?

-- А то, что хозяйка велела передать, что ты уволен. Дескать, ты совершенно испорченный, и неизвестно, каких еще гадостей натворишь, когда хозяин умрет, и она завладеет лавкой -- ты ведь и так ее презираешь. Вот и приказала мне немедленно отправить тебя обратно к твоему поручителю. Уж как я не пытался ее отговорить, все впустую. Похоже, и вправду, очень ты себя непристойно с ней вел. Она говорит, мол, отныне не хочу даже видеть эту бессовестную рожу, и приближаться пусть не смеет ко мне, и много чего еще, так что тут ничего не поделаешь. А вы, случайно, не Ядзиро?бэй? -- повернулся он к Ядзи. Тот кивнул. -- Ну раз так, то вы все слышали. Препоручаю вам Китахати.

-- Я вас понял. Ну что Китахати, доволен, как все получилось?

-- Доволен, недоволен, что теперь рассуждать-то! Да только, не хотел я, чтоб так вышло…

-- Только позоришь меня! Сознайся лучше во всем! -- недовольно сказал Ядзи.

-- Ну прости, прости меня, -- заискивающе кланяясь, забормотал Китахати.

-- Может, при удобном случае тебе и удастся оправдаться перед хозяйкой. Ладно, в лавке с утра сегодня суматоха, поэтому пора мне и честь знать, -- и, попрощавшись второпях с Ядзи и Китахати, Ёкю?хати ушел.

Тут как раз вернулся Имосити.

-- Ну что, рассказал я все ее родителям. Теперь пора бы и к похоронам начать готовиться, сходить закупить все нужное, -- сказал Имосити.

-- Спасибо тебе, Имосити. Можно, и я с тобой пойду? -- спросил Китахати. Он ловко выхватил у Ядзи два бу, которые тот все еще держал в руках, и они с Имосити ушли. Вскоре они вернулись, волоча наскоро сколоченный гроб, похожий больше на кадушки, с которыми ходят бродячие торговцы. Внутрь они сложили все остальные покупки, необходимые для подготовки похорон.

-- Ну вы и тупицы, -- принялся ворчать Ядзи. -- Чего ж вы сакэ не купили по пути?

-- Как это не купили? -- с этими словами Китахати достал из гроба бутылку сакэ и сасими из тунца. Все трое затем быстро расселись и приступили, наконец, к поминкам. Вскоре собрались и соседи, народу было столько, что пришлось бежать за добавкой. Постепенно все захмелели, развеселились, и языки у всех развязались.

-- Ну что же, мы ведь тут не просто так собрались, пора бы уже покойницу положить в гроб да и унести с глаз долой, -- сказал Имосити. -- А храм-то тут у вас где?

-- Болван! Кто ж нам будет тут храмы строить! -- буркнул недовольно Ядзи.

-- Вот незадача… -- задумчиво протянул Китахати.

-- Не беспокойся, что-нибудь придумаем. Надо же в самом деле немедленно ее унести! Где же храм-то найти? И как мы понесем? -- задумался Ядзи.

-- Да ведь есть же такое место, Тэра-мати, квартал храмов! Возьмем гроб, все равно его от бадьи не отличить, да и отнесем туда, а там, глядишь, и покупатели найдутся! -- предложил Китахати.

-- Ну ты даешь! Здорово придумано! Я постоянно торгую там вразнос, да только не похож Тэра-мати на обычный квартал. Ну ничего, у нас и товары сегодня особенные. Свежие трупы! Привидения и оборотни только с грядки! Сушеные поминальные таблички! Только что выловленные надгробия! Расходятся, Китахати, как горячие пирожки. Поэтому и на нашу покойницу найдем покупателей. Ха-ха-ха, ну и дела! -- вопил, хохоча, Имосити.

-- Да ведь жалко же ее на самом деле! Как можно про такое шутить! -- возмутился Китахати. -- Ну что, давайте скорее все приготовим к выходу.

Тут все засуетились, и, ни на минуту не прекращая болтать о всякой ерунде, положили О-Цубо в гроб вместе с цветами и благовониями. Но только было собрались они ее уносить, как в дом вошел, всхлипывая, какой-то старик.

-- Извините, что я без предупреждения. Я отец О-Цубо, -- сказал он сквозь слезы.

-- Ой, здравствуйте, проходите, проходите, сюда, пожалуйста, -- зачастил Китахати.

-- Эх, плохо я с ней поступил, заговорил отец О-Цубо. -- Я ведь человек простой, старого воспитания, вот и решил, что должен ее за бесчестье из дома выгнать. Да только не думал я, что так все закончится. Где, где же моя доченька? Дайте хоть разок взглянуть на нее!

-- Опоздали вы! -- сказал Ядзи. -- Мы ведь ее уже в гроб положили, да, Имосити?

-- Ой, да что мы в самом деле, отец ведь, хочет на дочку в последний раз посмотреть. Ничего в этом удивительного нет, как говаривала лиса Кудзуноха своему сыночку, -- ответил, посмеиваясь, Имосити -- Ну что же, изволим тогда приступить к раскрытию нашего ковчега с мощами.

С этими словами Имосити развязал веревки и снял крышку с гроба. Отец О-Цубо подошел поближе, надел очки и заглянул внутрь.

-- Да ведь это не она! -- ахнул он, отпрянув.

-- Как это не она? Что это значит, не она?! -- воскликнул Ядзи.

-- Да вот так, не она, и все тут! Смотрите, у этого трупа ведь головы нет! И волосы на груди! Да это же мужчина! -- запричитал старик.

-- Да как же так можно-то, чтобы без головы? -- удивился Имосити, заглядывая в гроб. -- Смотри-ка, и вправду нет! Ядзи, что ж это такое-то?

-- А я почем знаю! -- огрызнулся Ядзи. -- Может, отвалилась да закатилась куда-нибудь?

-- Да что же вы за люди! Говорите сейчас же, что с моей дочкой! Вы что же, наврали, что она умерла?! А ну ведите ее сюда! -- закричал отец О-Цубо.

-- Да было бы кого вести! Ну и дела, -- пробормотал Ядзи.

-- Ах вот как?! -- в ярости завопил старик.

-- Его ведь и в самом деле можно понять, -- заговорил Китахати. -- Где ж это видано, чтобы у трупа головы не было.

-- Ну погодите. Я хоть и простой человек, а все-таки старостой был в нашей деревне одно время, знаю, как дела-то делаются. Вот как позову сейчас домовладельца вашего, попляшете у меня тогда! -- орал все громче и громче старик. Столпившиеся вокруг соседи попытались его утихомирить, но безуспешно. Вопил он так громко, что его, в конце концов, действительно услышал домовладелец. Поняв, что происходит что-то неладное, он быстро вышел и направился к спорщикам.

-- Что за переполох вы тут устроили! Я тут ненароком услышал, как вы орете, будто у трупа головы нет, неужели правда? А ну, дайте взглянуть! -- и с этими словами домовладелец заглянул в гроб. -- Ой, папаша, да не кричите вы так. На месте голова.

-- Как же на месте, если нет ее! -- воскликнул старик.

-- Да покойницу просто кверху ногами положили. Ну даете! -- захохотал домовладелец.

-- Ох, ну тогда все в порядке, -- с облегчением вздохнул отец О-Цубо. -- Извините, что столько хлопот вам доставил.

К ночи О-Цубо наконец похоронили, на этот раз честь по чести, по всем правилам.

Что до Китахати, то поскольку его выставили из лавки, где он с таким усердием трудился, то ничего ему больше не оставалось, кроме как вернуться опять на содержание к Ядзиро?. Зажили они как прежде, но вскоре это им страшно надоело. Вот тогда-то и пришла им в голову мысль отправиться в путешествие и поискать счастья в чужих краях. Собрав по приятелям немного денег, дотянули они до весны, и в середине второго месяца нового года, наконец, отправились в святилище Исэ по тракту То?кайдо?.

Хорош ли, плох ли

Тростник в бухте Нанива,

Но коль собрался в путь,

Не мешкая ни дня,

Отправляйся.

Рис. 1. Китахати и Ядзиро?бэй. Художник Фудзикава Тамэнобу

Процессия даймё?.

Выйдя из чайного домика, Ядзи и Кита заметили приближающуюся издалека процессию феодала-даймё?. Дорогу для даймё? и его подданных расчищали двое передовых -- один пожилой, лет шестидесяти, другой юный, лет пятнадцати, оба слуги с постоялого двора.

-- На землю, на землю, -- кричали они, -- шапки всем снять, поклониться господину!

-- Что же это получается, -- пробурчал Кита, -- а беглецам, значит, можно и не кланяться?

-- Чего? -- удивленно протянул Ядзи.

-- Да вот, этот же только что велел беглецам проходить, -- сказал Кита.

-- Эй, погонщик, придержи лошадь! -- приказал передовой.

-- И узде лошадиной велел проходить…Да разве такое возможно? Ха-ха-ха! -- расхохотался Кита.

-- А ты больно высокий, слишком высовываешься! -- крикнул вдруг передовой.

-- Это он мне, что ли? -- удивился Ядзи. - Ну да, я ж на ступенях на склоне Атаго с самим великаном Кумонрю? ростом мерялся!

-- Ну ты и время нашел для шуток! Замолчи, не то опять во что-нибудь вляпаемся, -- пробормотал Кита, уткнувшись лбом в землю.

-- О, ты глянь, Кита, какие хорошие слуги у господина, все как на подбор! Подол в штаны заправили, и идут себе друг за другом, светят задами! Право слово, будто в районе Ёситё? в разгар лета оказался, -- заржал Ядзи.

-- Ядзи, посмотри на того мужика в соломенной шляпе, который лук со стрелами несет! Ну и громадная у него башка, как будто отдельно от тела, --хихикнул Кита, поднимая голову.

-- А как тебе вон тот, в коротком хаори? Как будто шторка бамбуковая перед входом в лавку, все хозяйство наружу, -- хмыкнул Ядзи.

-- Хороший человек, этот их господин. И служаночки у него, должно быть, что надо. Ох, как он, наверное, с ними развлекается, -- мечтательно протянул Кита.

-- Ну ты и болван. У господина и так забот полон рот, а тут еще служаночки какие-то. Не управиться ему одному со всем!

-- Да ты посмотри на его копье! -- захихикал Кита. -- Гляди, как торчит! Этот точно управится. Ха-ха-ха! Ладно, паланкин проехал, может и мы пойдем уже? -- добавил он, поднимаясь с земли.

Купальня Одавара.

-- Ну что же, раз вода подогрелась, то я пойду, -- сказал Ядзи, и, схватив полотенце, направился в купальню.

Знающему человеку при первом же взгляде на купальню стало бы понятно, что хозяин постоялого двора был родом откуда-то из Камигата. Там была устроена так называемая «ванна Гоэмона». Тонкостенный металлический котел, похожий на те, в которых пекут оладьи-дораяки, стоял прямо на земляном очаге, а на самом верху помещалась деревянная кадка для мытья. Чтобы вода не протекала, внутренние стенки ее были обмазаны известью. Используя такую ванну, можно было заметно сэкономить на дровах: благодаря металлическому дну вода прогревалась гораздо быстрее. На дно при этом помещалась деревянная подставка, которая, когда в котле никто не мылся, всплывала наверх и заменяла собой крышку, помогая ускорить нагревание воды. Купальщик же, залезая в кадку, наступал на подставку и таким образом оберегался от ожогов.

Но, к превеликому сожалению, все эти премудрости были Ядзиро? неизвестны. Увидев плавающую на поверхности подставку и приняв ее за крышку, он, не раздумывая, вытащил ее и откинул в сторону. Но только он попытался залезть в бочку, как тут же обжегся о раскаленный металл котелка и испуганно выдернул ногу из воды.

-- Ой-ой, что же это такое-то?! -- воскликнул Ядзи.

Тут он призадумался. Выйти и спросить, как пользоваться этой купальней -- да ну, еще на смех поднимут. Зачерпывая воду из бочки и кое-как натирая свое тело, он огляделся по сторонам и вдруг заметил стоявшие в стороне, у уборной, деревянные сандалии гэта. Обрадовавшись неожиданной удаче, он надел гэта и залез, наконец, в бочку.

В это время Китахати, устав ждать, пока Ядзи выйдет, решил заглянуть в купальню.

-- И О-Хан, немного даже всплакнув… -- лениво декламировал разомлевший от тепла Ядзи, сидя в бочке.

-- Ничего себе! -- воскликнул Китахати, заглядывая внутрь. -- Так я и думал, что ты тут намываешься вовсю. Хватит, вылезай уже!

-- А ты вот потрогай-ка мою руку!

-- Это еще зачем?!

-- Не сварилась еще?

-- Ну и болтун же ты, Ядзи! -- с этими словами Китахати вышел из купальни и вернулся в комнату.

В это время Ядзи вылез из воды, снял гэта и спрятал их в укромном уголке, после чего, как ни в чем не бывало, вышел из купальни.

-- Эй, я всё! Можешь залезать! -- крикнул Ядзи.

-- Ну наконец-то!

Китахати, второпях скинув одежду, помчался в купальню и мигом полез в воду.

-- А-а-а-а-а! Ядзи, скорей иди сюда, помоги мне! -- завыл от боли Китахати, мгновенно обжегший ноги о раскаленное дно.

-- Разорался тут. Чего тебе? -- проворчал Ядзи, входя в купальню.

-- Ядзи, как же ты мылся здесь?

-- Ну ты и дурак, Кита. Как обычно и мылся. Как будто по-другому как-то можно. Обмываешься хорошенько снаружи, а потом залезаешь в бочку --сначала окунаешь ноги, потом все остальное.

-- Все шутки шутишь. Да тут ведь котелок горячий прямо под ногами, разве можно сюда залезть?!

-- Конечно можно! Ты же сам видел, как я в этой бочке мылся.

-- Как же у тебя получилось, Ядзи?

-- Вот пристал! Как, как.

-- Никак не пойму, Ядзи.

-- Что непонятного-то? Слушай, ну это совсем не сложно. Это кажется сначала, что горячо, а если потерпеть немножко, привыкнешь, сразу хорошо станет.

-- Что ты несешь! Пока я буду терпеть, у меня пятки обуглятся! -- возмутился Кита.

-- Ой, перестань. Надоел ты уже мне, -- и Ядзи, едва сдерживая смех, вышел из купальни.

Оставшись в одиночестве, Китахати призадумался. Оглядевшись по сторонам, он, наконец, заметил сандалии гэта, которые припрятал Ядзи. «Вот оно! Все ясно!» -- подумал Кита. Он быстро надел гэта и залез в бочку.

-- Ядзи! - позвал Кита.

-- Чего тебе опять?

-- Слушай, все как ты и сказал. Стоило только привыкнуть, и не горячо совсем. Эх, хорошо-то как! Грусти-ит прекрасная Исидома-а-ру!..

Тут Ядзиро? огляделся вокруг и заметил, что припрятанные им гэта пропали. «Как же он их нашел?» -- удивился про себя Ядзи. Что же до Китахати, то сидеть ему становилось, разумеется, все горячее и горячее, и он принялся елозить, то вставая, то вновь усаживаясь на дно. При этом он так топал ногами в тяжелых деревянных гэта, что бочка в конце концов не выдержала и треснула. Из щели хлынул кипяток.

-- А-а-а-а-а! Спасите! -- заорал, плюхнувшись на зад, Китахати.

-- Что такое? Что такое?! Ой, не могу! Ха-ха-ха! -- разразился смехом Ядзи.

В это время хозяин гостиницы услыхал из купальни подозрительный шум и решил сходить проверить, в чем дело. Зайдя внутрь с черного хода, он был поражен картиной, представшей перед ним.

-- Что тут у вас случилось? -- спросил он.

-- Да со мной-то все хорошо. Только в бочке дыра… -- ответил Кита.

-- Дыра?! Да как же это получилось?

-- Да я тут в гэта потоптался, и вот…

Тут хозяин пригляделся и с удивлением заметил, что Кита действительно обут в гэта.

-- Ну ты и болван! Да где же это видано, чтобы в бочку обутым лезть? Вот дурак! -- взвился он.

-- Я ведь пытался сначала босиком зайти, -- хотел было оправдаться Кита, - только ведь горячо было.

-- Вот дела! Да ты мне тут все попортил, -- рявкнул хозяин, закипая от злости.

Тут Китахати совсем сник. Глядя, как он с грустным видом пытается потихоньку вытереться, Ядзи не выдержал и зашел в купальню. Он долго извинялся перед хозяином гостиницы и в конце концов заплатил два моммэ семь бу за ремонт бочки.

Взял вину за

Чужие грехи на себя.

Дыра в бочке -

Сели в лужу перед

Радушным хозяином.

Рис. 2. Купальня Одавара. Художник Фудзикава Тамэнобу

Случай с черепахой и украденным кошельком.

-- Ну что же, -- сказала прислужница, -- пора ложиться.

-- Что ж, я тогда пойду в другую комнату, -- забормотал Дзю?кити, земляк Ядзи и Кита, с которым они в тот же день познакомились по дороге.

-- Вот еще! Все вместе здесь и переночуем! -- возразил Ядзи.

-- Да ведь я только мешать вам буду, -- ответил Дзю?кити.

-- А вы идите, переоденьтесь, -- сказала прислужница, обращаясь к О-Такэ и О-Цумэ.

Потом она принесла футон и расстелила его на полу, а затем, пока Ядзи и Кита укладывались, поставила небольшую ширму бё?бу, отгородив, таким образом, их уголок. Тут пришла О-Такэ и присела рядом с Ядзи.

-- Вы уже легли? Снаружи так холодно, -- сказала она.

-- Садись-ка сюда, поближе, -- велел Ядзи. -- И давай без этих церемоний, просто немножко поболтаем.

-- Да ведь вы, столичные жители, так смущаете нас, простых девушек, что мы ни слова выдавить из себя не можем.

-- А ты не обращай на это внимание. Давай попробуем. Вот сколько тебе лет, например?

-- Столько же, сколько и луне.

-- Ммм, тринадцать да еще семь, получается двадцать. Верно? Ловко же ты завернула!

-- Хи-хи-хи! Мы ведь только недавно приехали сюда из деревни, что на развилке дорог. Всё думали, как же лучше вести себя со здешними посетителями. А тут -- из самого Эдо гости, вот мы и стесняемся. Ладно уж, развязывайте пояс. Ноги сюда кладите.

-- Ого! Вот так, что ли?

-- Нет, так неудобно будет лежать. Еще немного пониже и вот сюда.

-- Понял, понял, -- с этими словами Ядзи с головой накрыл одеялом себя и О-Такэ, и они оба на некоторое время умолкли. А вскоре пришла О-Цумэ и нырнула под одеяло к Китахати.

На улице уже совсем стемнело. Стихли колокольчики лошадей, приведенных на постоялый двор из соседних деревень. Где-то вдалеке, у черного хода, лаяла собака. Дребезжали трещотки, отпугивающие от дома диких кабанов. Все эти звуки, разносимые ветром по округе, словно пронизывали бурю, разыгравшуюся в ту ночь. Масло в фонаре выгорело, и постоялый двор незаметно погрузился в темноту.

В это время черепаха, которую Кита купил еще утром, а затем положил в нишу токонома, о чем благополучно потом забыл, прогрызла, наконец, соломенную обертку и потихоньку выползла наружу. От шороха проснулся Дзю?кити, и пока он пытался понять, откуда доносится звук, черепаха заползла под одеяло к Китахати. Тот мигом проснулся и удивленно вытаращил глаза.

-- Это еще что за…?! -- вскрикнул Китахати, приподнимая голову. Черепаха, испугавшись резкого движения, побежала по его груди. Китахати, взвыв, схватил ее и отшвырнул в сторону. Черепаха плюхнулась прямехонько на лицо Ядзи. Тот мгновенно проснулся, и, не понимая что происходит и громко вопя, попытался скинуть с себя черепаху, но ничего не вышло -- черепаха лишь вцепилась Ядзи в палец.

-- Ай-ай-ай!!!

Тут проснулась О-Такэ.

-- Ой, что это?! Что случилось?

-- Зажги огонь, скорее! -- взвыл Ядзи. -- Ой-ой, больно-то как!

-- Что же это такое, -- запричитала О-Такэ. -- С вами все хорошо?

О-Такэ попыталась нащупать в темноте лампу, но тут вдруг случайно дотронулась до черепахи и, громко взвизгнув, от неожиданности налетела на раздвижную перегородку-фусума и опрокинула ее. Китахати попытался прихлопнуть черепаху ладонью, но все было напрасно.

-- Темно! Ничего не вижу! -- заорал он.

-- О-Тацу! О-Тацу! -- позвала О-Такэ. -- Тут у гостя с рукой что-то! Быстрее, неси лампу!

-- Скорее, скорее! Больно! -- заорал в панике Ядзи.

В это время Дзю?кити, незаметно зашедший в комнату среди толкотни и неразберихи, потихоньку вытащил из-под футона припрятанный там кошель Ядзи. Дзю?кити достал оттуда все деньги, а на их место положил приготовленные заранее камни, завернутые в бумагу. Кошель он засунул обратно под футон. Все потому, что Дзю?кити был обыкновенным дорожным вором. Заметив, что у Ядзи полно денег, он за ним и увязался.

Наконец, пришла жена хозяина постоялого двора и принесла лампу. Войдя, она увидела, как Ядзи безуспешно пытается отцепить черепаху от пальца. Хозяйка бросилась ему помочь, но ничего не вышло.

-- Ох-ох! Это что еще такое? Почему у вас черепаха тут? -- засуетилась хозяйка.

-- Да я вот днем ее принес, а она взяла и вылезла из свертка. А вот его эта черепаха прямо захватила врасплох! -- ответил Кита, показывая на Ядзи.

-- Нашел время шутки шутить, -- простонал Ядзи. -- У меня уже кровь пошла!

-- Слушайте, я, кажется, придумала, -- вдруг заговорила О-Такэ. -- Это ведь черепаха, так? Надо опустить палец в воду, она сразу и отцепится.

-- Ты права, так и надо поступить, -- сказала хозяйка, открывая ставни.

Ядзи понесся к тазу для умывания. Как только он окунул руку в воду, черепаха мигом отпустила его палец и поплыла.

-- Получилось! Получилось! -- закричал он. -- Наконец-то, кошмар какой!

-- Да ты что! - возразил Кита. -- Это же было удивительное, невероятное, невообразимое, немыслимое, неописуемое происшествие! Ха-ха-ха!

Прибрав в комнате, они вновь улеглись на футон, потому что до рассвета было еще далеко. В полудреме Кита в шутку сочинил следующее:

Разделил ложе

С прекрасной подругой.

Но черепаха

Слишком благочестива --

Укусила за палец.

В ответ на это Ядзи, превозмогая боль, продекламировал такие строки:

Черепахой был

Я укушен за палец.

Корчась в муках,

Напрасно топал ногами.

Бился, как рыба об лед.

Настало утро. С улицы стали доноситься голоса и удары колокола -- в соседнем храме началась утренняя служба. Под навесом чирикали прилетевшие покормиться птицы. Наконец, Ядзи, Кита, О-Такэ и О-Цумэ проснулись. Из кухни принесли еду, и все уселись за столик завтракать.

-- А где еще один ваш спутник? -- спросила вдруг прислужница.

-- И правда, где это Дзю?кити запропастился? -- протянул удивленно Кита.

-- Да в уборной засел, наверное. Позавтракал, небось, раньше нас, -- сказал Ядзи и вновь, как ни в чем не бывало, принялся за еду.

Дзю?кити же рано утром потихоньку выскользнул из дома, и был таков, поминай как звали. Через некоторое время, заподозрив неладное, Ядзи оглядел все вокруг в поисках Дзю?кити.

-- Эй, Китахати, что же с ним случилось-то? -- удивленно спросил Ядзи.

-- И в самом деле… -- задумался Кита.

-- Гм…Ничего не понимаю. Фуросики и шляпа его тоже пропали. Неужто он ушел, пока мы спали?

-- Может, и так. Странно все это. А не пропало ли у нас чего? -- вдруг спросил Кита, оглядываясь по сторонам. -- Да нет, вроде все в порядке, -- облегченно вздохнул он.

-- Ой-ой-ой, нет, не все в порядке! -- вскрикнул вдруг Ядзи, доставая из-за пазухи кошель. Он раскрыл его и вытряхнул содержимое. На пол с глухим стуком упал бумажный сверток. Ядзи и Кита бросились его разворачивать, и вместо звонких монет взору их вдруг предстали гладкие камешки.

-- Это что такое?! -- взревел Ядзи.

-- Как же так? -- запричитал Кита.

-- Деньги наши превратились в камни. Эх, эх, -- тяжело вздохнул Ядзи.

-- Ужас, ужас! -- продолжал голосить Кита.

-- Не повезло, так не повезло. Обманул, негодяй, подсунул камни. Эй, а ну-ка позовите хозяина! Живо, живо! -- завопил в бешенстве Ядзи.

Рис. 3. Случай с черепахой на постоялом дворе в Мисима. Художник Фудзикава Тамэнобу

Лиса-оборотень.

Тут солнце, наконец, зашло. Дело близилось к ночи, поэтому, невзирая на то, что ноги их ныли от усталости, Ядзи и Кита ускорили шаг. Однако до Акасака было еще идти и идти.

-- Ядзи, шевелись давай! А то как будто на месте топчемся, -- недовольно сказал Кита.

-- Ох, утомился я что-то, -- пробормотал Ядзи.

-- Постоялый двор, на котором мы ночевали вчера, так себе был, правда? Сегодня надо бы местечко получше поискать. Слушай, Ядзи, -- оживился вдруг Кита, -- а давай мы разделимся. Я побегу в Акасака и найду, где нам остановиться. А ты иди себе потихонечку, я пришлю тебе навстречу людей с постоялого двора.

-- Так и сделаем, -- обрадовался Ядзи. -- Ты только смотри, чтобы там девицы хорошенькие были!

-- Понял, понял, -- ответил Кита и понесся вперед.

В том же направлении поплелся и Ядзи. К ночи он добрался, наконец, до поселения Гою. По обеим сторонам дороги на порогах постоялых дворов девушки, с лицами, разукрашенными настолько сильно, что они походили на маски, зазывали посетителей. Они громко орали и хватали за рукава всех, кто проходил мимо. Еле-еле вырвавшись от них, Ядзи пошел дальше.

Увидал лица,

Страшенные, как маски.

В ужасе крикнув:

«Молю, отпустите!»,

Из Гою бежал со всех ног.

Совсем выбившись из сил, Ядзи зашел в чайный домик на окраине Гою.

-- Добро пожаловать, садитесь, -- засуетилась старуха-хозяйка.

-- До Акасака отсюда ведь рукой подать? -- садясь, поинтересовался у нее Ядзи.

-- Да-да, всего шестнадцать тё?. Только вы бы не ходили один, оставайтесь-ка лучше у нас ночевать, -- предложила вдруг старуха. -- Говорят, в сосновом лесу, что по пути в Акасака, живет лисица-оборотень, и частенько она заманивает путников в чащу.

-- Ну и дела. И хотел бы я у вас остаться, да нужно идти -- спутник мой в одиночку пошел в Акасака через этот лес. Да вы не волнуйтесь, со мной все в порядке будет. Ну, я пошел, -- поднялся Ядзи. -- Спасибо за помощь!

Расплатившись с хозяйкой, Ядзи вышел из чайного домика. На улице к этому времени совсем стемнело, и Ядзи стало как-то жутковато. Тогда он послюнил на пальцы и пригладил брови -- говорят, таким нехитрым способом можно уберечься от оборотня. Слегка приободрившись, он двинулся дальше. Тут вдалеке раздалось тявканье лисы.

-- Вот и она. А ну, выходи, чудовище! -- крикнул Ядзи. -- Покажись только, мигом забью тебя до смерти!

Приосанившись, Ядзи пошел дальше. А тем временем сильно опередивший Ядзи Китахати, узнав от местных, что в лесу живет лисица-оборотень, испугался, что она околдует его, и решил вернуться и подождать Ядзи. Он сидел на обочине и курил, когда из-за поворота показался Ядзи.

-- Ой, Ядзи, это ты? -- окликнул его Кита.

-- А ты что здесь делаешь? -- удивился Ядзи.

-- Я ведь хотел дойти до постоялого двора, найти нам место для ночлега, да тут мне рассказали, что, мол, в этом лесу живет злобная лисица, вот я и решил тебя подождать, чтобы вместе пойти, -- объяснил Кита.

Тут Ядзи вдруг задумался, а не приняла ли лисица облик Китахати, чтобы его обмануть.

-- А ну иди прочь! -- не подавая виду, что ему страшно, нагло крикнул Ядзи. -- Обдурить меня хочешь?!

-- Эй, Ядзи, ты что такое несешь? -- удивился Кита. -- Ты это от голода, что ли, злой такой. На вот, поешь, я рисовых лепешек принес.

-- Еще чего! Не буду я это дерьмо жрать! -- заорал Ядзи.

-- Ха-ха-ха! Да это же я, Китахати. Ядзи, ты чего?

-- Ага, так я тебе и поверил. На вид и впрямь вылитый Китахати. Ловко прикидываешься, чудище! -- тут Ядзи набросился на Кита.

-- Ай-ай-ай, Ядзи, ты что делаешь?! -- взвыл тот.

-- Что делаю? Да я тебя сейчас до смерти забью! -- с этими словами Ядзи неожиданно сбил Кита с ног и навалился на него сверху, прижимая к земле.

-- Ох, больно-то как! - застонал Кита.

-- Больно тебе?! А ну давай, покажи свой настоящий облик, чудище!

-- Ядзи, ты чего это мой зад щупаешь?

-- Чего, чего. Превращайся обратно, говорю. Где же твой хвост? Вот я тебя! -- тут Ядзи заломил Кита руки за спину и связал длинным полотенцем. Китахати же был настолько поражен происходящим, что даже не сопротивлялся.

-- Ну что же, теперь вставай и пошли, -- скомандовал Ядзи.

Так они и добрались до Акасака -- Кита со связанными руками впереди, а Ядзи сразу за ним. Время было совсем позднее, и девушки с постоялых дворов уже не зазывали путешественников остановиться на ночлег. Ядзи надеялся, что вот-вот придут люди, присланные Кита ему навстречу. В ожидании он слонялся туда-сюда.

-- Эй, Ядзи, может, хватит уже, развяжи меня! -- заговорил Кита. -- Что люди-то подумают.

-- Вот еще! Где же этот постоялый двор? -- пробурчал Ядзи.

-- Да кто ж нас пустит туда, в таком-то виде!

-- Опять ты, чудище, пасть свою раскрыло!

Тут к ним подошел прислужник с одного из постоялых дворов.

-- Прошу прощения, не к нам ли вы направляетесь на ночлег? -- спросил он.

-- А вы встретить нас пришли? -- оживился Ядзи.

-- Да-да, именно так.

-- Видал? - торжествующе произнес Ядзи. -- Меня не проведешь! -- с этими словами он ударил Кита своей палкой.

-- Ай-ай-ай! Что ты творишь, Ядзи, -- заголосил тот.

-- Послушайте, а где же остальные ваши спутники? Они попозже подойдут? -- спросил удивленно слуга.

-- Да нет больше никого, я один, -- ответил Ядзи.

-- О, так значит, я ошибся. Я должен встретить и проводить десятерых, -- с этими словами слуга поспешно удалился.

Вдруг откуда-то из темноты раздался голос хозяина другого постоялого двора.

-- Не хотите ли остановиться у меня? -- крикнул он, подбегая к ним и хватая их за руки.

-- Нет, мой спутник пошел вперед, он должен быть где-то неподалеку, -- сказал Ядзи.

-- Да я и есть этот твой спутник! -- в отчаянии крикнул Кита.

-- Какое упрямое чудище! Давай, покажи уже свой хвост! О, подожди-ка! Вон там собака бежит. А ну, иди сюда, песик! Хороший песик. Задай-ка жару этой лисице! Ой, что это? -- удивился Ядзи. -- Собака уходит, даже не обнюхала. Неужто и впрямь Китахати?!

-- Наконец-то! Ну и шуточки у тебя.

-- Ха-ха-ха! Эй, хозяин, пожалуй, остановимся мы у тебя, -- с этими словами утихомирившийся Ядзи развязал Китахати руки.

-- Заходите, заходите! -- хозяин повел их к дому. -- Эй, принесите горячей воды, -- крикнул он слугам. -- Комнату приготовили?

-- Вот я натерпелся сегодня, -- вздохнул Китахати, обмывая ноги.

Служанки унесли их вещи. Вскоре Ядзи и Кита тоже прошли в комнату.

-- Ты уж прости, Кита. Я ведь и вправду решил, что ты оборотень, -- сказал Ядзи.

-- Да уж, хорошо ты меня разыграл! У меня до сих пор запястья ноют от твоих веревок.

-- Ха-ха-ха! Постойте-ка, -- вдруг напрягся Ядзи. -- А не обманываешь ли ты меня до сих пор, чудище?! Что-то странное предчувствие у меня. Хозяин! Хозяин! -- закричал, хлопая в ладоши, Ядзи.

-- Вы звали меня? -- спросил, подходя, хозяин.

-- Что здесь происходит, никак не пойму. Где мы находимся? -- спросил Ядзи.

-- В Акасака, -- ответил хозяин.

-- Ха-ха-ха! -- засмеялся Кита. -- Ядзи, ты снова за свое?

-- Опять пытаешься меня надуть?! -- Ядзи вновь послюнил палец и провел им по бровям. -- Хозяин, а мы случайно не на кладбище?

-- Да что вы такое говорите?! -- удивился тот.

-- Ха-ха-ха! Ядзи, ну ты даешь!

Тут из кухни пришла служанка.

-- Вода нагрелась, можете идти в купальню, -- сказала она.

-- Ядзи, иди-ка ты первым! Авось, успокоишься немного.

-- Ты что же это, чудовище, вздумало меня в помоях своих искупать? -- взревел Ядзи. -- Я на такое не куплюсь!

-- Да вы что, у нас чистейшая вода, и в купальне прибрано. Проходите, пожалуйста, -- с этими словами хозяин ушел на кухню.

В это время служанка принесла Ядзи и Кита чай.

-- Если вам скучно, я могу вам и девушек позвать, -- предложила она.

-- Что ты мелешь! -- возмутился Ядзи. -- Ты что думаешь, я хочу потом всю ночь спать в обнимку с каменными статуэтками Дзидзо??!

-- Хи-хи-хи! Странные вещи вы говорите, -- засмеялась служанка.

-- Ладно, Ядзи, я тогда первым мыться пойду, -- с этими словами Кита пошел в купальню.

Тут в комнату опять заглянул хозяин постоялого двора.

-- Я тут вам кое-что сказать хотел, -- начал он. -- Сегодня у нас в семье радостное событие, позвольте вас в честь этого угостить бутылочкой сакэ, -- в этот момент с кухни как раз принесли сакэ и закуску.

-- Ох, не стоило, спасибо! Праздник какой-то у вас? -- спросил Ядзи.

-- Да, так и есть. Племянник мой женится сегодня. Шумно, наверное, будет, вы уж извините.

Тут хозяин встал и вышел из комнаты. Вскоре из купальни вернулся Кита.

-- Это еще что такое? Никак, угощение? -- показал он на сакэ.

-- Хозяин сказал, сегодня у них здесь свадьбу играют, -- ответил Ядзи. -- Эх, все больше и больше пытаешься ты меня обдурить, лисица. Хватит уже! Не пойду я в твою купальню!

-- Ядзи, может, прекратишь уже? Ну сколько можно твердить, что я оборотень, -- вздохнул Кита.

-- Нет-нет, не обманешь! -- крикнул Ядзи. -- А закуска эта, хоть и хороша на вид, а на самом деле дерьмо, лошадиное или собачье, уж я-то знаю!

-- Ну, может оно и в самом деле так. Тогда ты, Ядзи, смотри, а я буду есть и пить. Ох, какой молодец хозяин, вот я сейчас объемся да напьюсь сакэ вдоволь!

Китахати налил себе сакэ и залпом выпил.

Ядзи пристально наблюдал, как Кита с необычайной прожорливостью заглатывает еду, не забывая запивать ее сакэ.

-- Ну и гадость. Меня сейчас стошнит, -- сказал Ядзи, не в силах больше смотреть на происходящее.

-- Да не волнуйся ты! Давай, выпей!

-- Да ведь это лошадиная моча! А ну-ка, дай понюхаю, -- Ядзи поднес к носу бутылку. -- М-м-м…Да ну?! Неужто настоящее? Все, невмоготу больше терпеть, попробую! -- тут он налил себе полную чашку и выпил. -- Сакэ, сакэ! А что с закуской? Эти яйца какие-то странные на вид, не нравятся они мне. Попробую креветку, -- креветка захрустела на зубах у Ядзи. -- И вправду креветка! -- тут Ядзи принялся хватать с подноса закуски. Он быстро глотал их и запивал сакэ.

Тем временем на кухне уже гремели посудой, все шумели и суетились. Похоже, свадьба уже начиналась. Из дальней комнаты доносилась песня:

На четырех морях тишина.

Всюду мир и покой.

Благодетельный ветер весны

Ветку не колыхнет.

О, неразлучных сосен чета!...

-- Чета-а-а! -- бросился подпевать Китахати.

-- Вот это шум! Ничего себе! -- пробурчал Ядзи.

-- Да пусть себе веселятся! Ядзи, ты чего схватился за эту чашку с сакэ и не выпускаешь из рук? Давай-ка ее сюда! Если ты опять решил, что это лошадиная моча или дерьмо, я, так и быть, рискну и выпью. Ха-ха-ха! -- засмеялся Кита.

-- Я ведь переживал, что меня и впрямь околдовали! -- сказал Ядзи. -- Теперь-то я понял, что ничего такого не было. Ох и тяжко мне пришлось!

-- Тяжко ему пришлось, видите ли! А каково мне было, когда ты меня связал! Ну и дела. Ха-ха-ха! -- рассмеялся Кита.

В это время им принесли ужин. Из дальней комнаты вновь послышались звуки песни:

Отныне и во веки веков,

Пусть процветают они, словно слива с сосной.

Пусть тянутся к свету, будто бамбука ростки,

И вместе встречают старость.

Поздравляем! Поздравляем!

И на свете всех краше невеста твоя!

Тут все зашумели и захлопали в ладоши. В этот момент в комнату зашла прислужница.

-- Вам уже постилать? -- спросила она.

-- Пожалуй, -- ответил Ядзи.

-- А что, праздник уже закончился? -- спросил Кита. -- Невеста-то, красивая, должно быть.

-- Да ведь и жених тоже хорош собой, а невеста действительно красавица, и очень достойная девушка. Да ведь какая жалость, придется им ночевать в соседней комнате. Вы все их нежные беседы слышать будете.

-- Неужто так слышно?! У вас что же, стены тонкие, как ширмы?! -- возмутился Ядзи.

-- Кошмар! Кошмар! -- поддержал его Кита.

-- Ну что же, спокойной ночи! -- с этими словами прислужница удалилась.

Только Ядзи и Кита улеглись, как в соседнюю комнату зашли молодожены. Они тихо переговаривались и, похоже, собирались ложиться. По их болтовне Ядзи и Кита поняли, что это вовсе не первая встреча жениха с невестой наедине, и что молодые и прежде уже успели познать наслаждения чувственной любви. Звуки, доносившиеся из их комнаты, никак не давали Ядзи и Кита уснуть.

-- Вот попали мы с тобой, Кита!

-- Опять не повезло нам с постоялым двором! Что творят, черти, и не стесняются! -- согласился тот.

-- Ну все, замолкли. Сейчас начнется, -- сказал Ядзи.

Тут он приподнялся с постели и прислушался. Затем встал, на цыпочках подкрался к перегородке, отделявшей их от комнаты молодоженов, и заглянул в щель. Вслед за ним и Кита, в чем мать родила, тоже выполз из-под одеяла.

-- Эй, Ядзи, ну что? Невеста красивая? -- спросил он. -- Дай-ка мне тоже посмотреть!

-- Тише ты! Тут самый ответственный момент! -- зашикал Ядзи.

-- Ну подвинься ты, не видно же!

-- Во дают, -- пробормотал Ядзи, неотрывно глядя в щель.

-- Дай хоть одним глазком взгляну, Ядзи!

Но Ядзиро?бэй, словно околдованный, не двигался с места. Китахати принялся отталкивать его от щели, но Ядзи упирался изо всех сил. В какой-то момент в ходе ожесточенной борьбы Ядзи и Кита повалились на перегородку, которая с грохотом упала в соседнюю комнату, придавив собой не на шутку перепугавшихся жениха с невестой.

-- Ай-ай-ай! Это еще что такое? -- завопил жених. -- Вы зачем перегородку выломали?!

Он вскочил с постели и, случайно задев ногой фонарь, опрокинул его. Комната тут же погрузилась во мрак. Ядзи в этот момент пулей понесся обратно в их с Китахати комнату и заполз под одеяло. Кита же замешкался, и тут же был сцапан разъяренным женихом.

-- Простите, -- промямлил он. -- Я в туалет шел, да ошибся комнатой. Зря служанка поставила фонарь прямо посреди комнаты. Неприятно, конечно, получилось, что вы об него споткнулись. Ой-ой-ой, побегу-ка я скорее в уборную! Так я пойду, можно? -- затараторил Кита.

-- Вот нахал! Теперь все в масле, и матрас, и одеяло. Эй, О-Сан! О-Сан! -- крикнул жених. -- Позови кого-нибудь сюда!

На его крик с кухни прибежала служанка с новым фонарем и принялась за уборку. Вконец пристыженный Китахати приладил обратно выломанную перегородку, и, бормоча извинения, тихонько вернулся в их с Ядзи комнату, где с грустным видом улегся на матрас. Глядя на это, Ядзи не выдержал и расхохотался.

Услышал во сне

Странный шум по соседству.

Заглянув, поразился

Так, что рухнули стены

И челюсть до пола отвисла.

Китахати тоже сочинил несколько строк, пока надевал ночное кимоно.

Вслепую зашел

К молодым в спальню.

Шнырял да рыскал,

В итоге -- лицо

Потерял безвозвратно.

Наконец, они улеглись. Постоялый двор погрузился во тьму, и ночную тишину нарушал лишь доносившийся из комнаты звук храпа.



Рис. 4. Ядзи принимает Кита за оборотня в Акасака. Художник Фудзикава Тамэнобу

Лже-Икку.

Так, хихикая и перебрасываясь шутками, дошли они до Уэно. Там их нагнал мужчина, который вот уже некоторое время шел вместе с мальчишкой за ними следом. Мужчина, как и многие местные, был одет в короткие шелковые штаны.

-- Прошу прощения, -- обратился он к Ядзи, -- Вы случайно не из Эдо?

-- Да, так и есть, - ответил тот.

-- Я от самого Сироко за вами иду, -- сказал мужчина, -- и все ваши стихи слушаю. Я хоть и мало в этом смыслю, но уж очень мне понравилось то, что вы сочиняли! Занятные вещицы.

-- Да ерунда, так каждый сможет, -- отозвался Ядзи.

-- Нет, правда, вы меня прямо поразили! Тут недавно из Эдо приезжал к нам Сё?садо? Сюнман-сэнсэй, и другие тоже.

-- Да вы что? Ничего себе!

-- А вы под каким псевдонимом пишете? -- поинтересовался мужчина.

-- А я Дзиппэнся Икку, -- ответил Ядзи.

-- О, я о вас много слышал. Неужто вы и вправду Дзиппэнся Икку? А меня зовут Каботя Гомадзиру. Как же я рад с вами познакомиться! Вы в святилище Исэ направляетесь? -- спросил Гомадзиру.

-- Да, туда. Специально для моей книги, «На своих двоих».

-- Вот оно что. Как это необычно для писателя! -- удивился Гомадзиру. -- Наверное, вы по дороге сюда успели повидаться со многими вашими друзьями из Ёсида, Окадзаки и Нагоя.

-- Нет, не встречался ни с кем. Видишь ли, Гомадзиру, -- начал Ядзи, -- конечно, на То?кайдо? полно мест, где меня ждут, да только если я начну к каждому заходить и на пирушки оставаться, затянется мое путешествие. Вот я и решил нигде не задерживаться. Поэтому я путешествую в простой одежде, подобно пилигриму, легко и непринужденно, ставя во главе всего стремление к прекрасному.

-- Наверное, это очень приятно, - заметил Гомадзиру. -- А я, кстати, живу в Кумодзу. Не окажете ли вы мне честь, посетив мое скромное жилище?