Жанровое своеобразие авторской песни на примере творчества А. Галича и Ю. Кима

Так же и герои баллад Галича очень конкретны, у них всегда есть имя, фамилия и отчества, а так же указан род профессиональной деятельности Это можно заметить на примере следующих персонажей: директор антикварного магазина Копылов Н.А.; рабочий Егор Петрович Мальцев; регулировщица

Леночка Потапова; работница райкома товарищ Грошева; футболист и аспирант Володя Лямин, заведующий магазином Званцев; доктор-психиатр Беленький Я.И.

В бытовых балладах время присутствует в различных пространствах то оно краткое т.е. пока длится сюжет, то границы его сильно расширены и тогда предста?т образ человеческой судьбы, и баллада переста?т быть бытовой и становится балладой-биографией

Так же Галич в своих балладах использует при?м снижения. И традиционно принятые высокие понятия осознанно снижаются. Пародия Галича, достаточно широкая и значимая. В сво?м стихотворении "Съезду историков" он сатирически описывает официальную рутину, которая меняется в зависимости от мнения партийных работников:

«Но как-то с трибуны большой человек Воскликнул с волненьем и жаром: "Однажды задумал предатель Олег Отмстить нашим братьям-хазарам...»

Сатирическое содержание для поэта всегда важней и она преобладает над пародийной формой. Давая характеристику всем балладам Галича, мы согласно мнению Ю.Тынянова, будем говорить не о пародийности, а о парадичности. «Так как пародичность и есть применение пародических форм в непародийной функции».

Ранние песни Галича представлены блатными песнями. В них присутствуют достаточно много прямых подражаний на стиль блатных песен,

Галич пародирует не только известные сюжеты, но и стиль романса.

Пародийная функция Галича широко используется при протокольном митинговом стиле. Например,Клим Петрович Коломийцев, галичевский герой произносит высказывается о защите мира в очень страстных выражениях ,но укладывает всю свою речь всего в две строки.

Галич очень талантливо преподносит казусы, случающиеся с героями Так: персонажу вручили для прочтения не ту бумажку, и при е? прочтении выясняется, что она вед?тся от женского лица:

«Израильская, - говорю, - военщина Известна всему свету!

Как мать, - говорю, - и как женщина Требую их к ответу!»

Анекдотический момент здесь усилен, неадекватным поведением народа, который даже не замечает ошибки, первый секретарь, даже произносит хвалебное слово:

«И сказал при вс?м окружении: "Хорошо, брат, ты им дал! по-рабочему! Очень верно осветил положение!»

Эта комедия доведена до абсурда, в ней заключ?н наш жизненный тихий абсурд.

А в своей балладе"Фарс-гиньоль"Галич своеобразно изменяет традиционные народный жанры. А фарс как театрально-комедийный стиль, относительно грубый, получает у Галича переносное значение и представляет собой некое лицемерное и лживое пространство. А Гиньоль да?т оттенок "кошмарности" и криминала. В этой песне присутствует и криминал и грубость и галичевский фарс. А мотив смерти от нераздел?нный любви, который так присущ мещанскому романсу, Галич преобразует и преда?т ей бытовой характер, так смерть наста?т от крайней нужды.

Сама смерть у Галича далека от трагедии.

Интересна так же "Баллада о сознательности" своим своеобразным видением абсурда. В ней Галич предста?т только в роли рассказчика, который подробно повествует о том как исцелился больной диабетом. Подробное описание быта умирающего Егора Петровича представлен в виде неприглядного имущества(«таз», «две кастрюли», «пальтишко»,) Галич изображает похороны и фантастическое воскрешение. Воскрес герой потому , что в печати появилось утверждение: "что диабета в стране советской нет".

Государство Галич видит в фантастическом свете. И для него государство-это зло, а зло нужно высмеивать.

Итогом вышесказанного является, что авторской песне присущи три формы смеха, одна из форм представлена балладами Галича. В них смех нес?т наступательный и обличительный характер.

«Слово - оружие, которое дано нам Господом, в котором есть суть и назначение поэзии - Їглаголом жечь сердца людей» [Посев, 1989: 215] .. Это высказывание одного из знаменитых русских поэтов Александра Аркадьевича Галича

Есть много фиксированных высказываний Алксандра Галича о родном языке. Многие из этих высказываний касаются специфической стороны языка.

«Я прошу извинить: песня жанровая, они, естественно, пишутся жанровым, бытовым, сниженным - нарочно - и грубым языком» [Галич, 1989: 220], так говорил Александр Галич на сво?м практически единственном концерте на родине. А позднее при исполнении циклов баллад оКоломийцеве Климе Петровиче, он всегда извинялся за выражения своего героя. Он говорил, что герой находится «в крайнем раздражении» и поэтому употребляет «не вполне парламентские выражения» [Галич, 1989: 221] . И делал акцент на то, что нельзя сравнивать персонажа, который «в гимназиях не воспитывался и выражался соответственно», с автором вообще. Так как герой по сюжету и задумки песни не может выражаться иначе.

Следует отметить, что Галич использовал термин жанровый очень часто при характеристики своих песен. При анализе его высказываний мы находим все предпосылки, чтобы сделать вывод о том, что к жанровым песням он относил песни, содержащие бытовые сюжеты. Авторское отношение к действительности в этих песнях явно не выражена. Лексика данных песен принадлежит бытовой среде и полностью соответствует задуманному сюжету. Язык героев ярко просторечный и выражен неправильным произношением, присутствует вкрапление украинизмов, элементов блатного жаргона и другими.. Песни можно назвать и ролевыми потому что в них рассказ вед?тся от лица героя. Только одну песню Галич считал стилизованной под лагерную ,

«Вс? не вовремя», е? он посвятил В. Шаламову.

Песни представленные в новеллистической форме восходят к песенной поэзии А Вертинского. Он считал себя создателем эдаких «песенок-новелл». На сегодняшний день в огромном конгломерате поэтических текстов авторской песни присутствуют разнообразные жанры которые сдержат богатый новеллистический материал. Новеллы содержатся в творчестве таких выразителей бардовской песни как:, М. Анчаров, Ю. Визбор, Б. Окуджава Л. Филатов, М. Кочеткова и др. Но жанровое своеобразие бардовской песни наиболее заметна в поэзии А.Галича. Так как его поэзии были свойственны как драматические и эпические начала и именно этот располагало к жанровым экспериментам.

Присутствие в поэзии Галича мощного эпического начала довольно заметно. И через эту призму его поэзия нес?т в себе вс? жанровое многообразие

.А говоря об эволюции бардовской песни, то к поэзии Галича можно применить следующие понятия и рассматривать в следующем ключе:1 применяют следующие принципы : 1 песни-романы. 2, современный эпос 3, романсы- романы 4 сложный эпический рассказ 5. Психолого-социальный роман 6. новеллы положенные на музыку. Но все эти понятия сугубо метофорические.

Хотелось бы остановиться на новеллах Галича и проследить эволюцию жанра на них. И прежде чем перейти к их детальному рассмотрению, нужно определить их основные характеристики. В ходе их анализа мы будем опираться на яркие жанровые признаки новелл, а имен: 1. поэтизация случая;2. краткость и односюжетность; 3.структурную интенсивность;4. краткость.5. использование символов; 6. Тенденцию преобладания действа над рефлексией элементы драматизма.

В творчестве А.Галичановеллы в полном объ?ме с заданными традиционными признаками представлены в большом количестве, и в силу этого не могут быть проанализированы поодиночке. Но по многим различным причинам , они классифицируются :

.При соотношении трагического и комического они бывают «мужские» и «женские»

.По структуре: «линейные» - в них рассказ представлен последовательно и от первого лица; «многоплановые» в них присутствуют отстпления, различные временные пласты и другие сюжеты.

Но наиболее полной классификаций для нас считается разделение песен- новелл по образу главного события. Сюжеты при данной точке зрения заметно распадаются на три группы:

Первая группа включает в себя новеллы, в сюжете которых представлено определ?нное судьбоносное для героя событие. Например это может быть полученное наследство и тут же неожиданно утраченное («баллада о прибавочной стоимости»), либо обычный адюльтер («Красный треугольник»), либо вообще смерть («Заклинание»).

Вторая группа состоит из песен, в которых изображены те или иные мелкие события, которые ежедневно с нами происходят: некрасиво повели себя в транспорте («Признание в любви»), неожиданно явился любовник («Песня- баллада про генеральскую дочь»), в кабак приш?л необычный для всех человек («На сопках Маньчжурии»), порванные в метро брюки («Жуткое столетие»), конфликт из-за ревности («История одной любви, или Как это все было на самом деле»)

Третья группа включает в себя новеллы, фабульная часть которых это казусы. Сюжет данных новелл выстроен достаточно примечательно: либо в н?м размолвка или ошибка(«О том, как Клим Петрович выступал на митинге в защиту мира»), неудачные шутки и басни ( «Право на отдых») некрасивая ложь («Баллада о том, как едва не сошел с ума директор антикварного магазина...»).

При изучении сюжетных групп, мы можем выделить следующие новеллы: событийные и инцидентные. Так же хотелось бы сказать, что при разделении новелл, мы делали акцент только на внешнее сходство. Инцидент по всеохватности значения и глубины выводов практически не отста?т от события. Так же в некоторых новеллах наблюдается плавный переход от события к инциденту, и наоборот. Заметим попутно, что песни-новеллы в сюжете которых лежит инцидент при описанном переходе, образуется стилеобразующий перелом при развитии сюжета. Для подтверждения, мы привед?м новеллу

«Жуткое столетие», в ней присутствует важное событие в жизни героя- женщину, которую он любит вышла замуж за другого:

«Я гулял на свадьбе в воскресение, Тыкал вилкой в винегрет, закусывал, Только я не пил за счастье Ксенино,

И вообще не пил, а так... присутствовал».

Но обычные с виду ничего не значащий инцидент, оказывется решающим в описываемом событии:

«И ушел я, не было двенадцати,

Хлопнул дверью -- празднуйте, соколики! И в какой-то вроде бы прострации

Я дошел до станции «Сокольники». В автомат пятак засунул молча я, Будто бы в копилку на часовенку, Ну а он залязгал, сука волчая,

И порвал штаны мне снизу доверху. Дальше я не помню -- дальше кончики! Плакал я и бил его ботинкою,

Шухера свистели в колокольчики, Граждане смеялись над картинкою».

Дальнейшее повествование представлено тем, что героя пытаются судить только за этот случившийся инцидент о котором он практически забыл. И мы можем понять главного героя, весь день сдерживающего свои эмоции и подступающий к горлу ком обиды. И брюки порванные на турникете в метро это была последняя капля, из-за которой наш персонаж теряет терпение. И если взглянуть глубже на проблему, то можно увидеть, что связь между сломанным турникетом и свадьбой более значительна и в идеологическом. И в новелле уже основным является не столкновение в виде любовного треугольника. А конфликт общественный и онтологический. Общественная сторона конфликта очевидна, герою, который был простым шоф?ром предпочли интеллигента:

«Я ни шкалика и ни полшкалика, А сидел жевал горбушку черного,

Все глядел на Ксенькина очкарика, Как он строил из себя ученого.

А я, может, сам из семинарии, Может, шоферюга я по случаю, Вижу, даже гости закемарили, Даже Ксенька, вижу, туча тучею. Ну а он поет, как хор у всенощной, Все про иксы, игреки да синусы,

А костюмчик -- и взглянуть-то не на что: Индпошив, фасончик «на-ка, выкуси»!

А замечание, про костюмчик, очень яркое. Талант А.Галича заключался в том, что он мог выразить большой объ?м информации несколькими остросатирическими фразами. В этом случае очень правдиво и эмоционально преподнесена историческая ситуация. Заработная плата в то время у шоф?ра - дальнобойщика была значительно больше, чем у простого инженера. И мы видим что в балладе показан целый клубок страстей , здесь и жгучая ревность, и враждебность рабочего класса к интеллигенции.

А онтологическая сторона конфликта взаимосвязана с социальной стороной. Это заметно по рассказу интеллигента и по тому, какое раздражение он вызывает у героя:

«И живет-то он не в Дубне атомной,

А в НИИ каком-то под Каширою,

Врет, что он там шеф над автоматною

Электронно-счетною машиною.

Дескать, он прикажет ей: помножь-ка мне

Двадцать пять на девять с одной сотою, --

И сидит потом, болтает ножками,

Сам сачкует, а она работает.

А она работает без ропота,

Огоньки на пульте обтекаемом!

Ну, а нам-то, нам-то среди роботов,

Нам что делать, людям неприкаянным?!»



Здесь характерна для этого жуткого «автоматного» столетия оппозиция противопоставления мира машин миру людей Для героя его история с турникетом представляется явно более масштабным, чем простая неприятность

Во-первых, злобно клокочущий автомат ассоциируется с машинами, которыми командует жених Ксеньки, то есть, оказывается «полномочным представителем» ничтожного интеллигента. Во-вторых, Галич, следуя пушкинской традиции, видел сущность демона в неживом предмете. В данной песне, речь героя насыщена оборотами, указывающими на то, что его фраза: «А я, может, сам из семинарии» -- не является полностью обманом.

Это еще один наглядный пример не прямого сообщения необычайно важной информации с помощью эстетики малого. Если мы допускаем узы героя с духовным классом, то можно будет предположить, что он, как никто другой, должен был ощутить демонизм случившегося

Мы пришли к выводу, что новелла «Жуткое столетие» описывается противоречивая картина. Опорой пересечения всех ее смысловых подтекстов (философского, личного и социального) является именно инцидент героя с неисправной машиной. А свадьба любимой женщины с соперником, что казалось бы важным событием, перемещается на второй план и является скорее фоном эмоциональным

Много смысловых подтекстов составляют единую цепочку и новелле

«История одной любви, или Как это все было на самом деле». Внешний сюжет строится как «служебный роман»: успешная дама работает в ателье, отклоняет ухаживания сотрудников: «Два закройщика с брючником запили / Исключительно через нее» и выбирает сержанта милиции, который является клиентом. Ее драматическое прошлое кажется отстраненным на второй план что «Ее маму за связь с англичанином / Залопатили в сорок восьмом», и «приютская коечка», и «фотоснимочки в профиль и в фас». И только об этой истории героини напоминает «на гнилой иностранный манер» -- Шейла. Кульминацией конфликта является нелепая и неожиданная сцена -- влюбленный милиционер вдруг увидел Шейлу с другим мужчиной, и в поддавшись ревности распускает руки. Противоречие заключается в том, что, ревность не обоснована (спутником девушки является ее отец), но если бы этого не случилось, не было и песни:

«Он приехал из родимого Глазго,

А ему суют по рылу, как назло, Прямо назло, говорю, прямо назло, Прямо ихней пропаганде как масло! Ну, начались тут трения с Лондоном, Взяли наших посольских в клещи!

Раз, мол, вы оскорбляете лорда нам, Мы вам тоже написаем в щи!

А как приняли лорды решение Выслать этих, и третьих, и др., -- Наш сержант получил повышение, Как борец за прогресс и за мир!

И никто и не вспомнил о Шейлочке, Только брючник надрался -- балда! Ну, а Шейлочку в «раковой шеечке» Увезли неизвестно куда!»

«Увезли неизвестно куда!», - с этим можно не согласиться, догадаться не трудно - в психиатрическую лечебницу. Поговорив с «двумя хмырями из Минздрава», хозяин ателье доносит до своих подчиненных: «Это ж с психа, говорит, ваша дружба / Не встречала в ней ответа, как нужно...»

Получается, что выходка вспыльчивого сержанта возбудила международную проблему, в которой, оба задействованных участника оказались совсем не на высоте. Во-вторых, этот конфликт перевернул жизнь бедной девушки. И это стало результатом бытовой схватки, актуализирующей судьбу девушки в целом и также обнажающей самую серьезную частную проблему песни -- неотвратимое взаимоисключение системы и личности.

Такое «переключение регистров» -- особенная для песен-новелл черта. Фабула этих песен построен на конфликте, в котором малое является большим, или даже бесконечным. И наоборот. Например, в «На сопках Маньчжурии» - незначительное происшествие в шалмане показывает сразу несколько глобальных тем: глубокое одиночество и горе, не выраженное внешне, но физически ощутимое. Во-вторых, столкновение разных в культурно и социальном отношении человеческих миров. Но также, несмотря на эту разницу, все же остается возможность душевного сопереживания. Также есть и еще один пункт - песня посвящена Зощенко, как следствие - история травли.

Возможность душевной близости показывает и содержание новеллы

«Признание в любви». При большом внешнем различии, новелла соотносится с песней «На сопках Манчьжурии». Например, в обеих новеллах явно просматриваются три подтекста: реминисценции героев и отрывок прямо описываемого эпизода и эпизод представленный общим культурно- историческим условием («На сопках Маньчжурии»), или мысли автора («Признание в любви»). Касательно сюжетообразующего происшествия можно сказать, что оно являет собой индивидуальный конфликт и «человека толпы». В обоих ситуациях конфликт разворачивается в ограниченном, но многолюдном пространстве. Это противостояние сумасброда и шарманщика («На сопках Маньчжурии») или дамы, которая забыла купить билет, и трамвайного нахала в многолюдном транспорте («Признание в любви»). Что примечательно, ситуация всегда разрешается тем, что толпа эмоционально сходится с нахалом и вста?т на его защиту:

«Замолчали шлюхи с алкашами, Только мухи крыльями шуршали... Стало почему-то очень тихо, Наступила странная минута -- Непонятное чужое лихо

Стало общим лихом почему-то!»

Это в новеллистической песне «На сопках Маньчжурии». В новелле

«Признании в любви» такой момент показан гораздо точнее и лаконичнее: «И тут она заплакала, / И весь вагон затих». Однако песня «На сопках Маньчжурии» построена на полутонах, коллизии новеллы связаны в большей степени с ассоциациями, где авторский взгляд не выражен прямо, а растворен в тексте, опосредованно. Например, шарманщик и чудак и словом не перемолвились друг с другом. Но в «Признании в любви» все наоборот: три смысловых подтекста связаны в единый узел. Для начала, конфликт оказывается воплощением жизненных обстоятельств девушки, усталость ее такова, что героиня словно валится с ног:

«Она стоит -- печальница Всех сущих на земле,

Стоит, висит, качается В автобусной петле.

А может, это поручни... Да, впрочем, все равно!

И спать ложилась -- к полночи, И поднялась -- темно».

Кроме того, эта ситуация является и следствием целой ее жизни, быстро промелькнувшей в воспоминаниях:

«Всю жизнь жила -- не охала, Не крыла белый свет.

Два сына было -- сокола, Обоих нет как нет!

Один убит под Вислою, Другого хворь взяла!

Она лишь зубы стиснула -- И снова за дела.

А мужа в Потьме льдиною Распутица смела.

Она лишь брови сдвинула -- И снова за дела.

А дочь в больнице с язвою, А с дуру запил зять...

И, думая про разное, Билет забыла взять».

Также следует отметить и резкий, заостренный конфликт, который, мгновенно вспыхивает:

«И тут один -- с авоською И в шляпе, паразит! --

С ухмылкою со свойскою Геройски ей грозит!

Он палец указательный Ей чуть не в нос сует:

Какой, мол, несознательный Еще, мол, есть народ!

Она хотела высказать:

Задумалась, прости! А он как глянул искоса,

Как сумку сжал в горсти И -- на одном дыхании

Сто тысяч слов подряд!

(«Чем в шляпе -- тем нахальнее!» -- Недаром говорят!)

Он с рожею канальскою Гремит на весь вагон,

Что с кликой, мол, китайскою Стакнулся Пентагон!»

Однако, если промах женщины обоснован обстоятельствами, то оказывается, что и конфликт трамвайного хама возник не спроста: за плечами хама оказывается полный боекомплект штампов, низведенных до обыденности сознания. «Иногда прекрасные люди в очень сложных обстоятельствах своей жизни произносят и пишут мудрые по тем обстоятельствам слова.

Но ужасно, когда они становятся общеупотребительной формулой», -- в этом комментарии автора к новелле «Признание в любви» имеется ввиду сентенцияЮлиуса Фучика: «Люди, я любил вас -- будьте бдительны!»,которая была вынесена в эпиграф с интересным посткриптумом: «Любимая цитата советских пропагандистов». В некотором роде это объясняет и цитированный монолог. Но полемика сконцентрирована больше сконцентрирована в авторских отступлениях, обрамляющих автобусный инцидент:

«Я люблю вас -- глаза ваши, губы и волосы,

Вас, усталых, что стали до времени старыми,

Вас, убогих, которых газетные полосы

Что ни день, то бесстыдными славят фанфарами!

Сколько раз вас морочили, мяли, ворочали,

Сколько раз соблазняли соблазнами тщетными...

И как черти вы злы, и как ветер отходчивы,

И -- скупцы! -- до чего ж вы бываете щедрыми!»

Первая часть восьмистишия повторяется без изменений, а заключительная часть полностью опровергает полюбившуюся цитату

«И пускай это время в нас ввинчено штопором,

Пусть мы сами почти до предела заверчены,

Но оставьте, пожалуйста, бдительность -- «операм»!

Я люблю вас, люди!

Будьте доверчивы!»

В следствии чего появляется необходимость дезавуировать негативные нотки в упоминаниях о толпе, которая на самом деле не безнадежна, не только потому, что обращено признание автора в любви, а потому что толпа не является безмолвной как может показаться.

С помощью текста можно понять различие начала, с одной стороны, и передача инцидента -- с другой. Различия, очевидны как на уровне построения стихотворения, так и на уровне лексики субъектов речи.

В повествовательном центре новеллы слышен голос автора лишь опосредованно на границах с высказываниями(«Она стоит -- печальница / Всех сущих на земле...»), в другом же слово сразу звучит от лица персонажей. В следствии чего назревает вопрос: от какого лица построено повествование? Казалось бы, что говорят голоса из толпы.

Это логично и мотивировано: в многолюдном транспорте всегда найдется один или несколько человек, которые готовыы прокомментировать любой кричащий момент: «И тут один -- с авоською / И в шляпе, паразит!»; «Он палец указательный / Ей чуть не в нос сует...»; «Чем в шляпе -- тем нахальнее -- /Недаром говорят!»; «Он с рожею канальскою /Гремит на весь вагон...» Эти фразы не могут быть сказаны лично автором. Это чужой голос очевидца. Вс? -таки, этот голос соединяется с видением автора. В присутствует извинение толпы.

Через воспоминаний конфликт разворачивается в иллюстрацию прожитой жизни и в новелле «Песне-балладе про генеральскую дочь» Галича. Е. Эткиндопределяет стиль песни как роман, объединяя ее, С другой Галичевской песней «Веселым разговором». На наш взгляд Е. Эткинд точен в том, что относится к «Веселому разговору». Как мы видим, обе песни повествуют о печальной женской доле.

Однако в «Веселом разговоре» изображена непосредственно вся жизнь, которая прослежена постепенно, а в «Песне- балладе про генеральскую дочь» -- показана определенное свидание героини с возлюбленным «Целая судьба, прошлое и будущее вмещены в одну сцену, ощутительно развивающуюся в действии».

Этот конкретный факт непосредственного изображения как раз позволяет нам считать новеллой эту песню,что в полной мере отраженно и в «Признание в любви».

Обычно перед исполнением «Песни-баллады про генеральскую дочь» предшествовал большое разв?рнутое повествование о судьбе женщин, которые выросли в лагере для детей врагов народа, и которые после освобождения остались там же. Перед нами разворачивается типичная, для Галича, картина трехуровневая картина. Внешний план выражается в обыденной и непривлекательной бытовой сцене:

«Постелилась я, и в печь -- уголек,

Накрошила огурцов и мясца,

А он явился, ноги вынул и лег --

У мадам у его -- месяца.

А он и рад тому, сучок, он и рад,

Скушал водочки -- и в сон наповал!..

А там -- в России -- где-то есть Ленинград,

А в Ленинграде том -- Обводный канал».

Это не удивляет и в какой-то мере объясняет поведение героини: после прошедшего свидания героиня вспоминает прошлое, а именно - радостное детство в Ленинраде:

«А там мама жила с папонькой,

Называли меня «лапонькой»,

Не считали меня лишнею,

Да им дали обоим высшую!

Ой, Караганда, ты, Караганда!

Ты угольком даешь на-гора года!

Дала двадцать лет, дала тридцать лет,

А что с чужим живу, так своего-то нет! Кара-ган-да...»

Эти воспоминания оставляют глубокий след, но, они также и тяжелы для героини, поэтому ее воспоминания переключается на «средний» план, связанный непосредственно с Карагандой -- на появление любовника в ее жизни:

«А он, сучок, из гулевых шоферов,

Он барыга, и калымщик, и жмот,

Он на торговской дает будь здоров, --

Где за рупь, а где какую прижмет!

Подвозил он меня раз в «Гастроном»,

Даже слова не сказал, как полез,

Я бы в крик, да на стекле ветровом

Он картиночку приклеил, подлец!

А на картиночке -- площадь с садиком,

А перед ней камень с Медным Всадником,

А тридцать лет назад я с мамой в том саду...

Ой, не хочу про то, а то я выть пойду!»

Эта обыденная, но в тоже время и душераздирающая история, о которой сама героиня говорит, что:

«А ведь все-тки он жалеет меня,

Все-тки ходит, все-тки дышит, сучок!»

…

«А что мадам его крутит мордою,

Так мне плевать на то, я не гордая... Ой, Караганда, ты, Караганда!

Если тут горда, так и на кой годна!»

А.Галич несколькими строками показывает какую страшную тоску и безграничную безысходность чувствует женщина, что для не? весь смысл заключается в такой низкой измене. Страшная опустош?нность заставляет женщину согласиться на телесный контакт, больше похожий на изнасилование и сравнить это с родительской любовью испытанной в детстве. И можно понять,что другого вида любви она не испытывала.Потом мысли у ней меняют направление и она уже думает о текущих проблемах. Но мрачные мысли не дают ей покоя, что заставляет е? мысленно перемещаться во разные временные воспоминания. А эмоции е? зависят от происходящего здесь и сейчас:



IV. ГЛАВА 3. ЖАНРОВОЕ СВОЕОБРАЗИЕ ТВОРЧЕСТВА Ю. КИМА. ТРАДИЦИИ И НОВАТОРСТВО ПОЭТИЧЕСКОГО ТВОРЧЕСТВА А. ГАЛИЧА И Ю. КИМА

4.1 Основные вехи творческой биографии Ю. Кима. Авторская песня в творчестве Ю. Кима (тематические и жанровые особенности)

Юлий Ким, родившийся в 1936 году 23 декабря, был сыном переводчика Ким Чер Сана, расстрелянного в 1937 году по обвинению в шпионаже, и педагога Нины Валентиновны Всесвятской, которая в 1938 году была заключена в концентрационный лагерь.

От своей матери Ю.Ким перенял любовь к русскому языку и литературе и уже с раннего возраста желал свою жизнь связать с гуманитарными науками. Поэтому после того, как он окончил школу, он становится студентом Московского Государственного Педагогического института им. В.И.Ленина.

Юлий Ким учился хорошо и прилежно, хотя и пытался в своих рассказах об институте создать образ студента-разгильдяя, которому уч?ба да?тся легко и непринужд?нно. Круг его интересов был довольно широк: от латинского и других иностранных языков до современной ему советской литературы.

Кроме учебной деятельности, Ю. Ким активно участвовал во многих институтских мероприятиях: капустниках, заседаниях литературных объединений и др. В это время он впервые был опубликован в «Ленинце» и

«Словеснике», в том числе стихотворение «Нам сорок лет» и поэма «Война».

В это же время Юлий Ким писал статьи, касающиеся процесса преподавания литературы в школе, а также пробовал себя в роли литературного критика (например, анализ романа В.Кочетова «Братья Ерошовы»).

В институте были написаны первые песни («Шванке», «В лесничестве»), но они ещ? не получили широкого распространения и, тем более, ещ? не принесли славы Ю.Киму.

После института Юлий Ким по распределению отправляется на Камчатку. Там, работая в школе, он организовывает школьный ансамбль «Рыба-кит», по названию созданной им ранее песни (вошедшей наряду с «Губами окаянными» в фильм «Семь нот в тишине»).

Работа в школе, как и работа с ансамблем, ему нравилась. Для ансамбля Ю. Ким написал немало песен, в том числе шлягеры «Тундра моя»,

«Тумгутум», «Капитан Беринг», «Двоечная песенка», «Хулиганская», «Колька- хулиган». В это время Юлий Черсаныч по достоинству оценил театр и сам стал немного акт?ром, ведь преподаватель - это тот человек, который всегда на виду. Кроме этого, Ю. Ким начинает постигать и развивать мастерство стилизации, так необходимое для школьной творческой самодеятельности.

Ю.Ким после возвращения в столицу, продолжил учительскую карьеру в школе №135. Здесь он попытался возобновить творческо-музыкальную деятельность, но школьники на эту идею не откликнулись. Несмотря на это, в 1962-63 гг. рождаются песни, ставшие кинодебютом для барда: «Гренад?ры» и «Фантастика-романтика» (фильм«Улица Ньютона, дом 1, Т.Вульфовича»).

Больше участия проявили «молодые гении» школы-интерната № 18 при МГУ. Они с удовольствием на сцене воплощали в жизнь творения Ю.Кима.

Проработав в школе 9 лет, Юлий Черсанович е? покинул, занявшись правозащитной деятельностью.

По мнению М.Розовского, имя Юлия Кима должно стоять в одном ряду с такими известными именами диссидентов, как Наталья Горбаневская, Илья Габай, Лариса Богораз, Анатолий Марченко.

По словам Ю.Кима, сближение с диссидентами произошло после встречиН.Хрущ?ва в 1963 году 8 марта со всей творческой интеллигенцией. С этого времени начали появляться песни, критикующие существующий советский режим. Одной из первых была «Весенняя песенка».

Тогда же Юлий Черсанович встретился с Петром Якиром. Дочь которого впоследствии стала женой барда. Это знакомство стало толчком к созданию ещ? нескольких песен («Сказание о Петре Якире, который родился в 1923 году, а сел в 1937-м» о человеке, которого репрессировали в 14 лет по нелепому обвинению и «Пионерская лагерная песня», в которой изображается и разоблачается концлагерь, замаскировавшийся под лагерь пионеров).

В это время также созда?тся поэма «Москва, 1963 год», а после снятия Н.Хрущ?ва песня «Иные времена», в которой бард не разделяет всеобщих надежд на ослабление режима.

Чуть позднее на заявление Н.С.Хрущ?ва о построении в СССР коммунизма к 1980 году Ю.Ким ответил песней «Разговор скептиков и циников». В ней он отмечает, что власть только обещает, а не делает.

В песне «В Центральный комитет КПСС от отдельных представителей некоторой интеллигенции приватное письмо» обличается равнодушие властей к просьбам простых людей.

На реабилитацию Сталина при приходе к власти Л.И.Брежнева Юлий Ким отвечает песней «Письмо хунвейбинам», где проводит параллель между режимом Сталина и Мао Цзэдуна, высмеивая политику и одного, и другого вождя.

В одной из песен этого периода («Шабаш стукачей») Ю.Ким обрисовал сво? негативное отношение к доносчикам.

Середина 60-х годов для Ю.Кима была ознаменована, тем что принимал активное участие в движении правозащитников. Это выражалось в написании не только песен («На парткоме»), но и писем-обращений к другим: к интеллигенции, правозащитническим и другим организациям.

К юбилею Октябрьской революции Юлий Черсанович пишет «Разговор 1967 года», где агенты КГБ пытаются опасными разговорами спровоцировать друг друга на нелесные выражения о государственной власти. В этом же году пишет песню «Да здравствует шмон».

Отзываясь на современную действительность, в 1968 г. Ю.Ким написал песню «У Мосгорсуда», где критикуются распростран?нные тогда «открытые суды».

Несколько произведений Юлия Кима, написанных в 1968 году, были посвящены А.Галичу: «на день рождения Галича» и «Начальство слушает магнитофон». В них он продолжает выражать сво? неприятие советского режима, как и в песне «Кацман, Шуцман и Боцман», где он сравнивает советскую власть с фашистской.

Но самой яркой и даже пророческой песней стал «Монолог пьяного Брежнева», в которой Юлий Черсанович жестко критикует деятельность генсека по отношению, в том числе, к творческой диссидентской интеллигенции. Исполнение этой песни на квартирнике привело к увольнению хозяев квартиры с работы, а сам автор пополнил сво? личное дело ещ? одним пятном.

Судебный процесс 1968 года над А.Марченко был запечатл?н в серь?зной и грустной песне «Адвокатский вальс», в которой воспевались защитники диссидентов.

В этом же 1968 году Юлий Ким был отстранен от преподавания в школе, после чего он вынужден был до 1985 года, до перестройки, под псевдонимом Ю.Михайлова сотрудничать с театрами, кино- и телестудиями.

С 1969 года Юлий Черсанович, после беседы с сотрудником КГБ, перестал открыто выступать против советской власти, считая, что он не предал свой идеал, а уберег себя от бессмысленной жертвы. Он даже пытался от этой бесполезной жертвы отговорить и других диссидентов.

Через пять лет Ю.Ким пишет «Моя матушка Россия». Она, как и многие другие связана с именем А.Галича, написана на его музыку. В ней описывается выступление диссидентов на Красной площади пятилетней давности, которое, конечно, имело трагические последствия: некоторых отправили в ссылку, некоторых - в психбольницу, некоторых - в тюрьму.

Отъезд А.Галича за границу был отмечен новой песней «На прощанье».

Но здесь уже нет язвительности к власти, только горечь за родную страну.

Юлий Ким умел завуалировать политический подтекст в безобидных, на первый взгляд, песнях. Например, в песне «Лошадь за углом», герой, в отличие от остальных членов общества, в силу своей природной правдивости не хочет представлять себе то, чего на самом деле нет. Так и многие люди, в отличие от общей массы, видели и понимали, что не вс? так гладко и хорошо в советском государстве.

Сво? диссидентское прошлое, переосмысленное с высоты прожитых лет, Юлий Черсанович описывает в очерках «Однажды Михайлов…» и в песне

«Блатная отсидентская». В последней, как и в некоторых других, прослеживается традиция блатной песни.

Юлий Ким отмечал, что в своих произведениях любил указывать на конкретных, всем известных государственных лиц: Сталина, Брежнева, Ягоду, Ежова, Громыко, Семичастного, Андропова, Косыгина.

В 1980-х, в эпоху кульминации застоя, Ю.Ким в своих песнях отразил витавшее тогда в воздухе ощущение безысходности и бездеятельности (например, «Илья Муромец», «Прибежали босиком», «Диалог о совести», а также в песнях для спектакля «Суд над судьями»).

В своей эстрадной работе Юлий Ким продолжил скрытое противостояние советскому режиму, более действенное, т.к. это слово доходило до гораздо большего количества слушателей.

С началом перестройки Юлий Ким не прекратил попыток приоткрыть людям глаза на окружавшую их действительность. Он попытался всем напомнить о том, что люди страдают в неволе (песня «Капризная Маша»). После этого началась реабилитация и освобождение многих диссидентов.

Песни этого периода звучат радостно и оптимистично. Например,

«Истерическая перестроечная». Кроме того, в это время Ю.Ким в своих произведениях отражал события современной действительности. Например, о том, как немецкий л?тчик на спортивном самол?те сел на Красной площади рассказывается в песне «Кадриль для Матиаса Пруста»; об отделении Литвы от СССР в «Письме великого князя московского в Литву»; о политической несостоятельности коммунистической партии в «Записке в президиум».

В стихотворении «Современный разговор нервного интеллигента с огромною бабою» довольно ярко обрисована хронология событий перестроечного периода.

Ярким его произведением о диссидентстве стала пьеса «Московские кухни», в которой собраны воедино и обобщены мысли автора об этой теме. Пьеса имеет такое название потому, что именно эта комната в квартире и являлась наиболее удобной для времяпровождения и дружеских творческих посиделок.

У главных героев есть свои прототипы: И.Габай, В.Делоне, П.Якир. Но герои, в отличие от своих прототипов, продолжают жить в пьесе.

Конечно, в этой пьесе не могли быть не затронуты «любимые» Кимом исторические личности Сталин и Брежнев. Им посвящ?н один из ключевых эпизодов -номер Вадима и Ильи «Л?ня и Ося», в котором высмеивается реабилитация Сталина в эпоху правления Брежнева.

Также здесь затронуты такие события, как опала И.Бродского, планы и факты переселения народов в сталинские времена, деятельность А.Твардовского в качестве редактора «Нового мира», попытка догнать и перегнать Америку, Пражская весна 1968 года, обмен В.Буковского на Луиса Корвалана.

«Московские кухни» полностью основаны на реальных событиях. В них собраны самые яркие, самые достоверные детали прошлого советских диссидентов, в том числе, воспоминания самого Юлия Кима. На страницах этой пьесы реальные лица встречаются с вымышленными героями для достижения пущего эффекта.

Со временем, количество упоминаемых лиц на перекличке увеличивалось: теперь назывались имена не только И.Габая, В.Делоне, Ю.Галанскова, А,Марченко, А.Якобсона, Г.Подъяпольского, И.Каплун, А,Галича, В,Некрасова, но и А.Сахарова, Калистратовой, Григоренко.

Ещ? одной больной темой, которая затрагивается в этой пьесе, была эмиграция деятелей науки и искусства (Ростроповича, Б.Спасского, В.Корчна, М.Барышникова, А.Солженицына и др.).

Герои пьесы, как положительные, так и отрицательные, вырисованы достаточно убедительно и точно. Илья и Вадим даже после эмиграции не теряют мальчишеского задора. Жестокие начальник и его помощник - фотографические образы с настоящих подобных должностных лиц. Характер Николая неоднозначный. В н?м воплотилась та ярость и грубость, которую воспитали в н?м лагеря.

Поэтику пьесы «Московские кухни» отличает использование мотивов и цитат из разных произведений других авторов (в т.ч. Якушевой, Лепского, Когана, Окуджавы, Галича, Визбора, даже В.И.Ленина и др.), что в совокупности, складываясь как мозаика, рисует яркую, красочную картину. Юлий Ким также использует при?м стилизации (под частушку, под песню осужд?нных и т.п.).

Как уже было отмечено, с 1968 года стал Ю.Ким профессионально заниматься литературной деятельностью. Его песни, написанные совместно со многими знаменитыми композиторами того времени (А.Рыбниковым В.Дашкевичем, Г.Гладковым,) знакомы нам по таким фильмам, как

«Бумбараш», «Точка-точка-запятая», «Остров сокровищ», «Двенадцать стульев», «Человек с бульвара Капуцинов «Про Красную шапочку», «Усатый нянь», «Ярославна, королева Франции», «Дульсинея Тобосская»,

«Обыкновенное чудо» «Пеппи-Длинный Чулок»,» и другим.

Одним из ключевых мотивов стихотворного творчества Ю.Кима является мотив дороги, так как сам автор любит путешествовать и часто это делает. Для него путешествие - это открытие нового неизведанного мира. Этот мотив связан с мотивом исполнения мечты: если ты ей верен, то для тебя будут все пути открыты. Эти мотивы ярко проявляются в песне «Красной шапочки», где автор смог несколькими деталями обрисовать необъятный мир с его множеством путей и дорог. То же и в песнях из кинофильма «Точка-точка- запятая».

Но дорога -- это не только радостные открытия, это ещ? и тяж?лый труд, превозмогание себя, развитие через силу, потому что к этому тебя призывает долг. Это чувство - центральное в песне «Куда собрался, капитан…».

Одним из центральных образов творчества Юлия Черсаныча является образ Дон Кихота, который, несмотря на все препятствия, беззаветно следует к своей высокой цели. Это собирательный образ всех шестидесятников, всех правозащитников, которые по своим убеждениям не могут сидеть на месте, пока есть в мире несправедливость.

Юлий Ким понимает, что его произведения могут подвигнуть других на благородные дела, поэтому не переста?т творить в подобном ключе.

Ещ? одним важным мотивом в творчестве Ю.Кима, как и в творчестве других шестидесятников, является мотив пиратства («Песня современных пиратов», «Пиратская», «Старый пират», «Монолог молодого капитана»). Для него это - крайнее проявление свободы личности и творчества.

Поэтику стихотворений Юлия Кима отличает частое использование разговорного стиля с его ненормативной лексикой, каламбурами, игрой слов, хотя автор признается, что это только для того, чтобы быть понятным слушателю и читателю, чтобы суметь донести до последних всю полноту образа. Но у поэта в творчестве можно обнаружить произведения, построенные по классическим канонам.

Несомненно, песни Юлия Черсаныча проникнуты жесткой сатирой. Жертвами острого слова Ю.Кима были разные люди, в том числе его собратья по перу, такие же члены Союза писателей, как и он ( «Письмо в Союз писателей РСФСР»,«В Коктебеле»,)

В некоторых своих произведениях Юлий Ким выступал как мудрый и тонкий философ («Итак, вс? понято», «Отчего так и тянет, и тянет», «О как мы смело покоряем…» «Не ищите в поэзии мысль!»,), который размышляет о мире, бытие, о Боге. И, несмотря на частое использование сатиры и иронии в сво?м творчестве, автор не забывает о любви и сострадании.

Как настоящий поэт Юлий Ким был немного провидцем: он предвидел, что в будущем творчество шестидесятников и его самого, их правозащитническая деятельность буду по достоинству оценены потомками.

Ещ? одной отличительной особенностью поэтического творчества Юлия Кима можно назвать умелое использование фольклорных и литературных традиций, мастерскую стилизацию под частушки, романсы, пиратские песни, латиноамериканские мелодии. Эта особенность проявилась ещ? в раннем творчестве автора, когда он переделал на русский манер немецкую песню

«Шванке».

Свои произведения Юлий Черсаныч стилизует не только под народные, но и под авторские песни (М.Львовского, Ю.Визбора и др.). Ю. Ким также обращается к литературе, творчеству классиков, цитирует и перефразирует М.Лермонтова, С.Есенина, В.Маяковского, М.Светлова.

Особе занимает местоА.С.Пушкин, творчество которого через Давида Самойлова оставило ясный отпечаток на работах барда («Стихи, которые я прочту», «Песня современных пиратов», «Тост», «Ной и его сыновья»,

«Тепло»). Но Ю.Ким не просто подражает гению, он его трансформирует, полемизирует с ним.

Одними из самых ярких произведений в этом ключе являются стихотворение «Девятнадцатое октября» и пьеса-сказка «Русалка на ветвях». Первое стало откровением Ю.Кима о дружбе, а навеяно было жизненной ситуацией с поэтом-диссидентом Иль?й Габаем, жизнь которого несколько позднее трагически завершилась.

Драматургия стоит не на последнем месте в творчестве Юлия Кима. Он с удовольствием занимался стихотворной переработкой и стилизацией классических текстов, особо не искажая сути, но и добавляя свои акценты («Патруль», «Песня о Бумбараше», «Клоп», «Самол?т Вани Чонкина», «Амуры в снегу», «Еврей Апелла», «Профессор Фауст», «Русалка на ветвях»). Русские традиции и ветхозаветный сюжет нашли свой отражение в пьесах «Чудеса на Змеином болоте» и «Время собирать камни» соответственно.

Ю.Ким оставил свой след и в прозе. Здесь особенно выделяется очерковый цикл«Однажды Михайлов…» и произведение «Однажды Михайлов с Ковал?м».

Творчество Юлия Кима сегодня оценено по достоинству и, можно сказать, что он занял сво? место среди классиков русской и советской литературы, несмотря на то, что самые известные его произведения это всего лишь песни. Но именно песня, как ничто другое, проникает в самые глубины души, достает до самых пота?нных уголков. И Юлий Ким мастерски в шутливой, ироничной, сатиричной форме затрагивает вечные вопросы, на протяжении многих веков волновавшие людей, заставляет задуматься над судьбой и избранным пут?м развития всего человечества.

4.2 Сатирическое начало в поэтическом мире А. Галича и Ю. Кима. Ю. Ким как наследник и продолжатель традиций Галича: вопросы преемственности

«Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства». Статья 1 Всеобщей декларации прав человека.

В газете « Московские новости» (1985г) была опубликована статья Б. Окуджавы, где он затрагивал тему авторской песни. И при перечислении своих любимых бардов-исполнителей, он первым назвал имя Александра Галича. И это в то время, когда в стране ещ? А.Галич был под запретом. Упоминание о н?м, да ещ? и самым первым было очень смелым.

Тимур Шаов, это один из представителей современной авторской песни в России. Он очень любит и уважает всех предтечей авторской песни. Но А. Галич для него всегда оста?тся первым:

«Я способный, он - гениальный. Об этом я знаю уже пятнадцать лет - с тех пор, как впервые услышал песни Галича».

Андрей Макаревич о Галиче говорил: "Я думаю, что из всех наших великих бардов, из всех без исключения, если говорить о поэзии, Галич безусловно на первом месте»

А правозащитник Владимир Буковский в своей книге "И возвращается ветер." пишет о Галиче "Для нас…Галич - Гомер, и никак не меньше. Каждая его песня - это Одиссея, путешествие по лабиринтам души советского человека".

О поэзии А. Галича можно говорить много и долго. Ведь его песни затрагивали самые пота?нные струны в душе-"романтическую"(М.Анчаров,

Ю.Визбор), "мужскую"(В.Высоцкий), "мудро-интеллигентную" струну» (Б.Окуджава).

Песни Галича обладают широким эмоциональным диапазоном, вызывая то безудержный смех, то едва сдерживаемые сл?зы.

Каждая его песня -- это урок непререкаемой внутренней свободы, в прогнившем пространстве, которое было создано бесчеловечным режимом.

Пытаясь последить традиции и преемственность у Ю. Кима мы опираемся на его высказывание о влиянии творчества А.Галича на его поэзию

"Это был, я бы сказал, трагический лирик в самом высоком смысле этого слова…Отрицать его влияние на меня было бы смешно. Это влияние было прямое и 100-процентное. То есть не в том смысле, что на все, что я сочинил, действовал Галич и только он, но его влияние было прямое и неотразимое"

Имя Юлия Кима называют в одном ряду с именами Владимира Высоцкого, Александра Галича, Булата Окуджавы, однако даже на их фоне многоликость Кима

уникальна. Для одних Ким -- автор песни «Губы окаянные», которую многие считают народной; другие познакомились с мюзиклом «Собор Парижской Богоматери» благодаря его переводу; третьи помнят песни на его стихи из «Обыкновенного чуда» и «Красной Шапочки» с именем «Ю. Михайлов» в титрах; четвертые помнят его крамольные песни брежневских времен и пьесу «Московские кухни» о диссидентском движении.

Многие считали, что Юлия Кима А.Галича помимо песенного ремесла и театра связывала ещ? и дружба.

Но Юлий Ким считает, что назвать дружбой его общение с Галичем, это сильно преувеличивать действительность. Степень их дружбы можно определить словом «приятели»

Приятельствование их носило достаточно эпизодический характер. Встречались они как правило в общих московских компаниях, на различных сл?тах авторской песни

Песни Галича оказали огромное влияние на творчество Ю.Кима. У Ю.Кима есть цикл песен, которые так и называются «Подражание Галичу»:

«Начальство слушает магнитофон», «Московские кухни», «К отъезду Галича из России», «На день рождения Галича».

Также несколько лет назад у Ю.Кима вышел альбом «От Галича до Окуджавы», где тоже есть песни, посвященные Александру Аркадьевичу.

В 2008 году Ю. Ким пишет «Балладу о том, как Александр Галич посетил Москву этой осенью»

В ней он описывает появление А.Галича в современной Москве, однако, столица отнеслась к Галичу двояко. С одной стороны его помнят по старым песням, а с другой стороны очень настороженно: оказывается, наш бессмертный Галич следит за текущими событиями, не оставляя своего пера и откликаясь на эти события. И это Москве не нравится . И в тексте Москва предста?т суровой и неразговорчивой, не да?т Галичу разрешение на выступления мотивируя тем что

«Все, блин, занял Каспаров под диспуты, и Лимонов с Гайдаром ? под съезд». Смысл баллады в том, что Галича не хочет Москва государственная Москва начальников:

«Ни принять, ни обнять, ни пригреть тебя - Аж мне стыдно самой от себя.

Ты давай, приезжай на столетие - Я на подступах встречу тебя!»

А что касается общества, то оно как прислушивается ко всякого рода песням на актуальные темы. И явление А.Галича было бы сейчас очень актуальным. Ведь песни А.Галича для нынешнего общественного уха пришлись бы весьма кстати.

Юлий Ким в своих ранних высказываниях говорил, что «Песня Галича» - это жанр. И «песню Галича» можно найти в творчестве многих его современников. Например, известная песня Визбора, где идет разговор технолога Петухова с абиссинским принцем, -- «песня Галича». А бессмертные слова «Зато мы делаем ракеты и перекрыли Енисей, а также в области балета мы впереди планеты всей» цитируются каждый день, особенно строчка

«Впереди планеты всей», которая встречается то в заголовке, то в тексте статьи. Так что Визбор вполне бессмертную «песню Галича» написал. Если говорить языком литературоведа, то, наверное, речь идет о «песенном злободневном фельетоне». На это спрос всегда большой, а вся популярность и слава Тимура Шаова в основном на этом жанре и держится. Он востребован всюду и везде, как никогда.

Ю.Ким при определении песен Галича говорил «Нет! Жанр «Песня Галича» не совсем мой жанр!»

И действительно, в отличии от Тимура Шаова, Ю.Ким не занимается разработкой и развитием и галичевского направления в авторской песне. Иногда у Ю.Кима появляется «Песня Галича», но это происходит крайне редко. К ним относятся песни «Письмо Родине», « Капризная Маша»

Так же у Ю.Кима есть песни подражание Галичу, даже иногда кажется, что «похищенные» из него. В 1968 году Ю.Ким пишет песню как подарок на день рождение А.Галича. Травля на Галича только набирала свои обороты . И свой юбилей 50-е летие, Галич решил отметить в Дубне, с любимыми друзьями физиками. На юбилей был приглаш?н и Ю.Ким. там в тесном кругу Ю.Ким исполнил песню, которую сочинил плотно опираясь на две песни Галича:

«Сэкономил я на баночку одну,

Да не выдержал - глотнул, оставил треть.

И поехал в подмосковную Дубну

Там на Галича хоть глазом посмотреть. А Дубна - она, ох, не близенько,

А в Дубне одна только физика. Никаких людей, словно померли, Никаких идей, только формулы».

Юлий Ким всегда считал, что если бы не трагическая кончина А.Галич, то мы бы увидели ещ? замечательную драматургию, прозу, наполненные совершенно удивительным содержанием.

В 1988 году Ю.Ким сочинил песенную пьесу «Московские кухни». В ней описываются времена, порождавшие диссидентов. Она вся была наполнена интонациями Галича:

«Чайхана, пирожковая-блинная, Кабинет и азартный притон,

И приемная зала гостиная,

По-стариннному значит - салон, И кабак для заезжего ухаря,

И бездомному барду ночлег,- Одним словом московская кухня: Десять метров на сто человек»!

А в пьесе «Московские кухни», главный герой по?т песню, «Наш экспорт». В этой песне описана вся трагическая судьба А.Галича:

«Взял я водочки на грудь и портвею, Огурцом заел, занюхал геранью.

И в Генеральную пришел ассамблею, И с трибуны обратился к собранью.