Концепт "res publica" и его рецепция в византийском праве: транслитерации

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Институт всеобщей истории РАН

Концепт «res publica» и его рецепция в византийском праве: транслитерации

Ю.Я. Вин

г. Москва, Российская Федерация

Аннотация

Проблема рецепции понятия «res publica» сложна и многогранна. Нельзя сказать о том, что она применительно к периоду Средних веков досконально изучена. Задача автора продемонстрировать с помощью экспертной системы «Византийское право и акты» возможности применения информационного подхода в сфере когнитивных изысканий к раскрытию содержания рецепций и латинско-греческих транслитераций понятия «res publica». Проделанные сопоставления с латинскими прототипами их греческих переводов и компиляций византийского права доказывают: компиляции вовсе не обязательно следовали своим прототипам в передаче понятия «res publica». Оно, как правило, замещалось иными греческими понятиями и словосочетаниями. Для них, как и их латинского прототипа, очевидна определенная семантическая неоднозначность. Сообразно тому у средневековых византийских юристов проявляется потребность к использованию прямой рецепции латинского понятия «res publica», в частности «rei publicae causa». Оно служило предметом внимания профессиональных правоведов, которые использовали указанный концепт для толкования и объяснения содержания источников средневекового византийского права. Заметные расхождения форм записи выявленных рецепций и греческих транслитераций понятия «res publica», вероятно, обусловлены индивидуальными особенностями средневековых византийских юристов и их профессиональной квалификацией. В большинстве случаев непосредственные заимствования понятия «res publica causa» или его транслитерации, выявленные в средневековых византийских памятниках права, носили сугубо терминологический характер. Его, если это допустимо, можно рассматривать в качестве некоего культурного феномена.

Статья включает разделы: Введение, Рецепции и транслитерации, «Парафразы институций» Феофила Антецессора, «Василики», Схолии к «Василикам», Другие компиляции, Заключение, также два приложения: Приложение 1. Непосредственные рецепции и транслитерации понятия «res publica» и восходящей к нему терминологии и Приложение 2. Дистрибуция рецепций и транслитераций понятия «reipublicae causa».

Ключевые слова: республика, respublica, res publica, res publicae, rei publicae causa.

Abstract

The concept “res publica” and its reception in byzantine law: transliterations

Yu.Ya. Vin, Institute of World History of the Russian Academy of Sciences, Moscow, Russian Federation

The problem of reception of the concept “res publica” is complex and multifaceted. It has been thoroughly studied in relation to the period of the Middle Ages. The task of the author is to demonstrate, that the possibilities of applying the information approach in the field of cognitive surveying to reveal the content of receptions and Latin-Greek transliterations of the concept “res publica” with the help of the Expert System “Byzantine Law and Acts”. The comparisons of Greek translations and compilations with their Latin prototypes of Byzantine law prove: their compilations did not necessarily follow their prototypes in conveying the notion of “res publica”.

It, as a rule, was replaced by other Greek concepts and word-combinations. For them, as well as their Latin prototypes, a certain semantic ambiguity is evident. Accordingly, the medieval Byzantine jurists felt the need to use the direct reception of the Latin concept “res publica”, in particular “rei publicae causa”. It served as the subject of attention and professional lawyers used this concept to interpret and explain the content of the sources of medieval Byzantine law. Noticeable discrepancies in the recording forms of the identified receptions and Greek transliterations of the concept “res publica” are probably due to individual characteristics of Medieval Byzantine lawyers and their professional qualifications. The direct borrowings of the concept “res publica causa” or its transliterations, revealed in medieval Byzantine law monuments, were purely terminological in most cases. It, if it is admissible, may be considered as a kind of cultural phenomenon.

The article includes the parts: Introduction, The Receptions and Transliterations, Theophili Antecessoris “Paraphrasis Institutionum", “Librorum Basilicorum LX", Scholia in “Librorum Basilicorum LX", Other Compilations, Conclusions, as well as too additions: Appendix 1. Direct Receptions and Transliterations of the Concept “Res Publica" and Terminology Ascending to It and Appendix 2. Distribution of Receptions and Transliterations of the Concept “Rei Publicae causa".

Key words: republic, respublica, res publica, res publicae, rei publicae causa.

Введение

A few damaged inscriptions preserve traces of laws the Sixth and Fifth Centuries, which reveal the presence of verbal forms resembling those that were central to later legislation, an illustration of some continuity in scribal practice. D.J. Gargola

Проблема рецепции понятия «res publica» крайне сложна и многогранна. При этом нельзя сказать того, что она досконально изучена, в особенности применительно к периоду Средних веков. В данном свете попытка автора этих строк характеризовать рецепцию концепта «республика» средневековыми византийскими правоведами совершенно оправдана. Современное понимание названного концепта прямо или косвенно опирается на представления о конституционных принципах устройства республиканского государства с выборным главой. Такое видение проблемы нередко отталкивается непосредственно от архаичного значения понятия «res publica» как выражения идеи «общественное дело». Тем самым содержание понятия «республика» наполняется смыслом, который служит для описания исторически сложившейся формы коллегиального государственного управления ([35, с. 214-215, 318-319; 37, с. 211-212]; также см.: [2; 1, с. 261; 31; 36, с. 347]). С этой точки зрения задача автора этих строк более, чем скромна: не пытаться исчерпать необъятную и многоликую научную литературу, которая рассматривает проблему «республики», и труды, в которых затрагивается связанная с концептом «res publica» неохватная проблематика его рецепции, его семантики и социокультурной значимости; на первый план выдвинута цель продемонстрировать с помощью экспертной системы «Византийское право и акты»² возможности применения информационного подхода в сфере когнитивных изысканий к раскрытию содержания рецепций названного концепта. В данной публикации предполагается рассмотреть всего лишь самый малый сегмент пунктирно обозначенной проблемы, опосредованный анализом латинско-греческих транслитераций понятия «республика».

Прежде всего, хотелось бы отметить специально, что решению поставленной здесь задачи вряд ли помогут даже основополагающие труды, где рассматривается проблематика концепта «res publica», невзирая на то что в них нередко заходит речь об его рецепции, будь то публикации В. Магера или его коллеги М. Риделя (подробнее см.: [77; 78]; также см.: [80; 81]; ср.: [16; 17]), хрестоматийные пособия по юриспруденции (подробнее см.: [11; 28; 5; 6; 7; 8]) и справочники (например, см.: [71, p. 254]). С этих позиций далеко от предмета изысканий лежат теоретические обобщения А.В. Хархордина, как поборника идеи восприятия концепта «res publica» в качестве обозначения «публичных вещей» и «общественных дел». Проблема заключается вовсе не в том, что по своей семантике словесные формы наименования названного концепта выходят за пределы их физического воплощения в сферу политики, которая-де оказалась монополизирована Юстинианом. Само по себе указанное обстоятельство, по мнению А.В. Хархордина и его коллег, которые не склонны думать иначе, по крайней мере в отношении к Древности, препятствует непосредственно отождествлять термин «res publica» с понятием «государство» ([25; 24]; также см.: [74; 75; 26; 27; 23]). Даже труды ряда ведущих иностранных специалистов прошедшего времени, которые издал О.В. Хархордин, практически умалчивают о поставленной здесь проблеме рецепции концепта «res publica», несмотря на то что общей отличительной чертой опубликованных российским ученым переводов исследований именитых коллег, включая Р. Штарка, является их желание прояснить проблему складывания римской государственности, которое опосредует всеобъемлющий анализ указанного понятия преимущественно в пределах позднеантичного периода римской истории [33; 32; 10, с. 67-170, особ. с. 67 и далее, 167-170; 34; 20].

Равным образом не содержат необходимых разъяснений материалы участников коллоквиума, проведенного сорок лет тому назад Институтом европейской интеллектуальной лексики и истории идей при Национальном научно-исследовательском совете Италии, который был посвящен концепту «res» в виду признания приоритетной задачи его «реконструкции» «в веках» как феномена культуры ([70, р. 10]; также, например, см.: [68; 40; 41; 72]).

В этом плане, безусловно, не может быть обойден вниманием «нашумевший» в последние годы труд А. Калделлиса (Э. Кэлделлиса) «Византийская Республика», который опирается на концепцию «политии» [73; 12]. Автор названного сочинения, не просто безапелляционно выражает здесь мнение о том, что латинское понятие «республика» у византийцев замещает в качестве его эквивалента греческое понятие «рплйфеЯб». По существу, читателям книги предложен «метод Калделлиса». Согласно тому сравнивается государственный строй Греции и США [73, р. 34; 12, с. 69] это полбеды, но и «верноподданнически» цитируется официозное заявление Дж.У Буша, подобное которому до него произносил, наверное, отнюдь не один новоизбранный президент [73, р. 170; 12, с. 256]. Но даже оно меркнет перед фантасмагорическими аллюзиями между византийским обрядом императорской аккламации и избирательной кампанией в США [73, р.103, 118-119; 12, с. 167-168, 189].

При таковых умопомрачительных сопоставлениях как в указанных, так и в иных своих суждениях А. Калделлис руководствуется принципом «я так считаю», выдвигаемым на уровне доказательств, опирающихся на «здравый смысл», то есть современные обывательские представления, подкрепляемые иллюстративным использованием источников (также см., например: [73, р. 103, 118-119 etc., 163; 12, с. 167-168, 189 и далее, 248]). В то же время А. Калделлис, обращаясь к обсуждению актуальной проблематики, фактически ограничивается самыми поверхностными экивоками на истоки научной дискуссии, которая изначально сопутствовала выяснению сути концепта «res publicaа». Ученый однозначно отождествляет понятие «res publica» и его греческий эквивалент «полития» (рплйфеЯб) как «византийский греческий перевод» («Byzantine Greek translation») [73, р. IX etc.; 12, с. 13 и далее]. Дело даже не в том, что автор книги оставляет втуне иной ракурс видения изучаемой проблемы, согласно которому латинский термин рассматривается специалистами в качестве «перевода» греческого понятия «полития». Такая интерпретация позволяет ученым соотнести терминологию европейских языков, обусловленную и понятием «республика», и понятием «полис» (см.: [13, с. 77-78 и далее]). За этим бесспорно стоит толкование идей Платона и аристотелианства, что, хотя и косвенно, демонстрирует, развивая республиканскую теорию, С. Одье на примере гуманистической науки, да и общественно-политических взглядов Цицерона (см.: [39, р. 9-10 etc.; 14, с.18-19, 20 и далее]). Собственно говоря, заявление же самого А. Калделлиса в его предисловии к книге продиктовано ее автором в форме не требующего особых доказательств постулата, которому подчинено все последующее содержание монографии. Это вряд ли способствует раскрытию сущности правовых рецепций и транслитераций.

Практически А. Калделлис, хотя иногда и ссылается на отличные от своей точки зрения мнения, проигнорировал все сказанное о содержании понятия «res publica» в известном докладе Х.-Г Бека [59]. В свое время немецкий историк, характеризуя государственное мышление византийцев, исходил из того, что восходящее к латинскому прототипу современное понятие «республика» по своему содержанию отнюдь не отвечает их миропониманию: «Но это значение совершенно нельзя перенести на римскую историю и уж точно не на византийскую» («Aber dieser Bedeutung laBt sicht nicht ohne weiteres auf die Romische Geschichte zurnckprojizieren und sicher nicht auf die byzantinische»). Значение указанного понятия, по убеждению немецкого ученого, наполняет семантика, которая не сводится к вопросу о буквальном соотнесении латинского и греческого концептов, имеются в виду понятия «res publica» и «рплйфеЯб», как выражении их однозначного соответствия в византийском политическом мышлении. Его, в представлении немецкого византиниста, отличали специфические черты, которые проясняются в сопоставлении семантики целого ряда понятий, включая «рплйфеЯб», «рпл?фехмб» и другие словесные воплощения идей государственнного строительства и политических идеалов. Они символизировали метафизическую модель византийской монархии, о которой Х.-Г. Бек упоминает не один раз (подробнее см.: [59, S. 13-14 u.a.]).

Сказанного не затмевает даже «новаторски» выраженный и явно неосторожный подход А. Калделлиса к оценке обновления идейного багажа Раннего Средневековья. К этому времени, надо заметить, восходит и рожденная в Европе концепция «commonwealth» (например, см.: [38, p. 215]). Хотя последняя получает яркое воплощение только в эпоху просветителей, она сохраняет те черты своего названия, которые связывают понятие «commonwealth» с обозначениями общностей типа «civitas» и «respublica», как системы гражданского управления. В историко-этимологическом смысле слова «commonwealth», которое претворяло значение управления в интересах «общего блага», данное понятие вполне соотносится с республиканской формой правления ([24, с. 18-19; 74, p. 222, 249, 258, 261, n. 74, 263; 18, с. 47, 50]; также см.: [82, p. 115-157, esp. p. 135-136]).

Однако уже в указанный хронологический период понятия «res publica» и «рплйфеЯб», думается, наполнило совершенно иное, нежели в Древности, политическое и идейное содержание! Поэтому однозначное сопоставление лексических соответствий названных понятий, впрочем, как и любых других понятий, вряд ли окажется убедительным без концептуального осмысления их реального содержания, без учета особенностей когнитивного восприятия человека прошлого, другими словами говоря, без оценки его когниции в собственном смысле слова, то есть без анализа специфики мировосприятия человека на фоне окружающей современников изучаемой эпохи действительности.

Разумеется, признание разнообразия способов выражения республиканских интенций в системе государственного устройства само по себе не может остановить дальнейшего анализа византийского права. В первую очередь имеются в виду данные, почерпнутые в текстах «Василик», крупнейшего законодательного свода X-XI вв. [42-49], и Схолий к нему, составленных, как считается, до XIII в. [50-58]. Здесь оправданно допустить, что в качестве так называемых источников средневековые переводчики, создатели «Василик», и схолиасты привлекали как разного рода переложения или компедиумы, так и толкования или комментарии к известным современным ученым памятникам права. Это не могло не сказываться на точности цитирования и перевода таких текстов, будь то «Дигесты» и другие законодательные своды как Юстиниана [6366], так и узаконения последующих столетий (подробнее см.: [9]). Поэтому применительно к ним уместно прилагать обозначение «прототип», имея в виду под этим обозначением версии памятников права, к которым прибегали средневековые правоведы безотносительно нюансов создания тех или иных «источников» и их рукописной традиции, что вполне допустимо на уровне информационного подхода к их изучению.

Рецепции и транслитерации

Как бы то ни было, отдавая должное всему до сих пор сказанному, нельзя не подчеркнуть того, что не вызывает сомнений: наиболее ярким аргументом, подтверждающим, что многие из византийских правоведов в своих трудах использовали прямые заимствования римского права, являются понятийно-терминологические рецепции и транслитерации [4; 85]. К их ряду относится и понятие «res publica», которое несомненно оставалось объектом особого внимания для византийских юристов. Об этом убедительно свидетельствуют непосредственные рецепции и транслитерации понятия «res publica», а именно: «res publica», а именно: reipublicae, rei publнcae, reпpublнcae, r?eпpublнcae, r?eipublнcae, reпpublicaecausa, r?eipublicaecausa, r?eпрпхвлЯcae, ?епpublнcae, r?еъpublнcae, ?Эъ рпхвлЯкб, ?Эъ рпэвлйкбе, ?Эъ рпхвлЯкбе, ?Эй рпэвлйкбй, ?еърпхвлЯкб, ?еърпхвлЯкбе, ?ейрпхвлЯкбе, ?? рпхвлЯкбе, ?е?рпхвлзкЬекб?уб.

Представленный перечень состоит из 19 вариантов транскрипции понятия «res publica», выявленных в «Парафразе Институций» («Институциях») Феофила Антецессора [84], Схолиях к «Василикам» и в Схолиях к «Эклоге Василик» [67] и некоторых других компиляциях [79; 62] (см. прил. 1).

Для анализа дистрибуции рецепций и транслитераций понятия «res publica» в названных источниках принципиальное значение имеет вычленение его заимствований с учетом словосочетаний и синтагматических групп, представленных в виде кратких «цитат», как они обозначаются далее, которые удостоверяют вхождение в текст искомых словоупотреблений. При рассмотрении обнаруженных рецепций и транслитераций понятия «res publica» прежде всего обращает на себя внимание тот факт, что практически все выявленные примеры, независимо от формы их записи, представляют всего лишь одну хорошо известную юридическую формулу «rei publicae causa». Она использовалась в римском праве для оправдания отсутствия участников судебного процесса под благовидным предлогом публичных или, быть может, государственных обязанностей, которые, в свою очередь, становились аргументом отмены судебных решений по исковым заявлениям. К сожалению, указанный латинский юридизм (легализм) довольно редко становился объектом изучения, оставаясь в концептуальных исследованиях, как правило, на периферии внимания большинства современных специалистов (например, см.: [87]; также см.: [76, p. 580-605, esp. p. 597, n. 57, p. 594]). Равным образом вряд ли оправданно считать обоснованным решением рассматриваемой проблемы разрозненные и лапидарные ссылки по данному поводу ученых прошлых десятилетий (например, см.: [32, с. 261; 10, с. 138-139]). Разве только корифеи сегодняшнего дня в изучении поставленного вопроса «забегают» вперед. Тот факт, что О.В. Хархордин соотносит термин «res publica» как в указанном, так и во многих иных юридических положениях с обозначением не «государства» в собственном смысле этого слова, а его вещных прав, не меняет юридической значимости ссылки на формулу «rei publicae causa» [25, с. 34-35; 75, р.240-241, esp. p. 240, n. 82; 23, с. 168-169, особ. с. 168, прим. 26].

Ее значение, казалось бы, полнокровно раскрыто в предшествующих публикациях российского ученого, где подобного рода система отвода судебных исков признана автором весомой посылкой для того, чтобы задаться вопросом интерпретации концепта «res publica» с целью прояснения его реальной сути. Ведь решение этой задачи предотвратило бы, как можно понять прочие высказывания О.В. Хархордина на этот счет, малоубедительные толкования понятия «res publica», даже если в виду имеется мнение упомянутого Р. Штарка (например, см.: [21, с.104; 22, с. 54]). Однако в действительности «расследование» дела завершается двусмысленным заявлением о том, что ввиду частого использования рассматриваемая юридическая аргументация со времен позднеримской республики служит в качестве «политического лозунга» («sloganeering») [74, p. 241-242 etc., 254, 256]. В свою очередь, А. Калделлис, который, едва услышав «эхо» древнеримского термина «rei publicae causa», спешит воспроизвести соответствующее тому высказывание, словно и оно служит провозглашаемым лозунгом (буквально: «This echoes the ancient Roman rei publicae causa») [73, p. 51; 12, с. 95].

В любом случае этот термин по указанным выше причинам находит широкое распространение в римском и ранневизантийском праве, где особенно часто встречается в «Дигестах» и Кодексе Юстиниана. Там данное словоупотребление вместе с сопутствующей ему лексикой образует свыше 40 вариаций изъявления упомянутого оправдания. Показательно, что контекстные словоупотребления непосредственных рецепций и транслитераций понятия «rei publicae causa» вместе с различиями их форм написания углубляют их дифференциацию до 55 вариантов (см. прил. 2). Они, за двумя исключениями, как доказывает система текстуального поиска ЭС «Византийское право и акты», не повторяются в последующих компиляциях и фактически обретают сугубо индивидуальный характер.

Одним словом, выявленные 19 разновидностей непосредственных рецепций и транслитераций понятия «rei publicae causa» представлены в 57 вхождениях в тексты. Эти заимствования указанного термина рассредоточиваются в трех разделах «Парафразы Институций» Феофила Антецессора, 30 разделах Схолий к «Василикам» и трех разделах Схолий к «Эклоге Василик», а также некоторых других, как было сказано, компиляциях. Сведения об этом в настоящее время продолжают уточняться, и поэтому в обобщающем их рассмотрении, конечно, нельзя удовлетворяться только статистическими данными. Гораздо важнее характеристика выявленных непосредственных рецепций и транслитераций понятия «rei publicae causa» в тематическом плане. Рассматривая под заданным углом содержание названного понятия, невозможно дать его ясного определения, но тематический анализ позволяет уточнить характер употребления понятия «rei publicae causa» и обусловить его семантические коннотации в отношении выявленных непосредственных рецепций и транслитераций. Их содержание предопределяет ведение общественных и государственных дел, предполагающее, в частности, «отсутствие» ответчика на суде по ряду причин, в том числе поездки за пределы «государства», как говорится, «по государственным делам» («absentia rei publicae causa») [29, с. 45, 47, 53, 105; 30, с. 47, 49-50, 56, 112; 11, с. 585; 5, с. 392; 6, с. 267; 7, с. 476]. В тематическом плане дистрибуция выявленных рецепций и транслитераций в какой-то, явно незначительной степени совпадает с дистрибуцией понятия «рплйфеЯб»; но в сравнении с ним проблемно-тематическая ориентация выявленных непосредственных рецепций и терминов, выступающих лексическим соответствием концепта «rei publicae causa», несомненно, отличается довольно узким диапазоном. В первую очередь об этом говорят названия титулов «Василик» и других компиляций, которые обусловливают коннотацию используемого понятия «rei publicae causa» преимущественно функциями «государства». Представители управления обладали полномочиями регулирования имущественных отношений населения, его производственной и экономической активности, в частности торговли, разрешения имущественных споров на уровне административного контроля со стороны среднего и низшего звена бюрократического аппарата и судебных инстанций. Именно их работа стала основанием для схолиастов прибегать к рецепциям и транслитерациям понятия «rei publicae causa» применительно к содержанию 17 титулов «Василик» и прочих компиляций.

В указанном плане для общей характеристики непосредственных рецепций и транслитераций понятия «rei publicae causa» обретает значимость также выявление взаимосвязи между разделами компиляций. Эта проблема так или иначе затрагивает, разумеется, «Парафразы Институций» Феофила Антецессора, тесно сопряженные с «Институциями» Юстиниана. Однако ж прежде всего поставленный вопрос связан с «Василиками» и их соотнесением с прототипами юстинианова законодательства, преимущественно, как выясняется в ходе сопоставлений, с «Дигестами» и Кодексом Юстиниана. Обобщая представленные наблюдения над выявленными непосредственными рецепциями и транслитерациями концепта «res publica» в средневековом византийском праве, необходимо повторить: они сводятся к одному широко распространенному юридическому термину «rei publicae causa», который вызывал острый профессиональный интерес юристов, очевидно, хорошо осведомленных о сферах применения этой юридической формулы в судебном процессе по целому ряду исковых претензий.

«Парафразы институций» Феофила Антецессора

Особое место среди проделанных наблюдений над рецепциями термина «rei publicae causa» занимают «Парафразы Институций» Феофила Антецессора, и не только потому, что указанным лексическим единицам присущ характер непосредственных заимствований, которые по своей природе обладают общекультурным значением. Если верно предположение о том, что записи лекций Феофила Антецессора восстанавливали его ученики [9, с. 159; 15, с. 153], то первым тому подтверждением служит некорректная форма транскрипции очень многих рецепций латинской терминологии. В какой-то степени эта проблема касается и термина «rei publicae causa». Нужно подчеркнуть, его рецепции, общим числом насчитывающие 10 вхождений в текст, включены в лексический состав не схолий, а самого этого памятника правовой мысли. Здесь рецепции сосредоточены, как было отмечено, в составе трех разделов и представляют всего лишь один вариант непосредственной латинской транскрипции терминологического словоупотребления в форме «reipublicae causa». Иногда тому сопутствуют вкрапления иных транслитераций в греческом переводе текста. Так, в разделе «De exusationibus» (TAI.I.25.02) «Парафразы Институций» Феофила Антецессора насчитываются семь цитат, включающих данную рецепцию:

(1) «п? reipublicae causa ?рунфет excusateъontai кздемпнЯбт»;

(2) «?н ф? мефбо? reipublicae causa ?рпдзмЮубт чс?фбй м?н excusatнoni»;

(3) «?реуфй reipublicae causa»;

(4) «?рпуфсЭшбт д? п?фпт ?к ф?т reipublicae causa ?рпдзмЯбт е?иЭщт ?рпвЬллефбй ф? ф?т ?рйфспр?т вЬсей»;

(5) «ф? г?с фп? ?нйбхфп? дйЬуфзмб фп?т ?рпуфсЭшбуйн ?р? ф?т reipublicae causa ?рпдзмЯбт дЯдпфбй рс?т excusatнona ?нЯкб фйт ?р? нЭбн кбле?фбй кздемпнЯбн»;

(6) «е? м?н ?рЯфспрпт ?н reipublicae causa ?рпдзмЮущ»;

(7) «е? д? м? ?н ?рЯфспрпт reipublicae causa ?рпдзмЮущ, е?фб ?рпуфсЭшщ, меф? д? ф?н ?рпуфспц?н клзи? ?р? кздемпнЯбн...».

Указанный раздел (TAI.I.25.02) представляет собой расширенную парафразу соответствующего раздела «Институций» Юстиниана (IJ.I .25.02), где использованы три цитаты, в состав которых входит термин «rei publicae causa»: «qui rei publicae causa absunt»; «deinde rei publicae causa abesse coeperunt»; «quatenus rei publicae causa absunt».

Наряду с тем текст раздела «De actionibus» (TAI.IV.06.05) «Парафразы Институций» Феофила Антецессора включает одну цитату, которая детально раскрывает подробности правоприменения процедур, обусловленных термином «reipublicae causa»: «??н г?с фйт немуменпт ф? ?м?н рс?гмб bona fide ?н ф? мефбо? reipublicae causa ?рпдзмЮу?, п?пн дй? рсеувеЯбн, ? кб? ?р? фп?т рплемЯпхт гЭнзфбй, кб? ?н ф? мефбоэ, ?н ?у? ? м?н ?рпдзме? ? д? рбс? фп?т рплемЯпйт ?уфЯн, ? ф?т usucapнonos ресбйщи? чсунпт, ?рпуфсЭшщуй д? ? м?н ?к ф?т ?рпдзмЯбт, ? д? фп?т рплемЯпхт дйбцхгюн, ?оеуфйн ?мп? ф? деуруф? е?ущ ?нйбхфп? меф? ф?н б?ф?н ?рпуфспц?н ?нбрфхчиеЯузт ?фпй ?нбфсбреЯузт ф?т usucapнonos кйн?убй ф?н in rem».

Этот раздел (TAI.IV.06.05) представляет собой расширенную парафразу соответствующего раздела «Институций» Юстиниана (IJ. IV.06.05), где использованы три цитаты с термином «rei publicae causa»: «qui rei publicae causa absunt»; «deinde rei publicae causa abesse coeperunt»; «quatenus rei publicae causa absunt».

К сказанному надо присовокупить текст раздела «De his per quos agere possumus» (TAI. IV.10) «Парафразы Институций» Феофила Антецессора, который содержит две цитаты супотреблением непосредственной рецепции «reipublicae causa», а именно цитату 9: «е? ухнЭвз фйн?т ф?н ?нфщн рбс? фп?т рплемЯпйт ? reipublicae causa ?рпдзмпэнфщн рсЬгмбфб клбр?нбй, кйне?н ф?н впхлуменпн ф?н furti ?гщгЮн»; и цитату 10: «?рпуф? д? п?фпт клпр?н ?мп? ?нфпт рбс? фп?т рплемЯпйт ? reipublicae causa ?рунфпт».

Сам же этот раздел (TAI.IV.10) представляет собой расширенную парафразу соответствующего раздела «Институций» Юстиниана (IJ.IV.06.Pr.). Здесь имеется всего лишь одна цитата, включающая в свой состав термин «rei publicae causa»: «qui apud hostes essent aut rei publicae causa abessent quive in eorum cuius tutela essent». Разумеется, проделанные наблюдения требуется сопоставить с общими закономерностями, которые раскрываются при рассмотрении таких компиляций, как «Василики» и Схолии к ним.

«Василики»

Что касается «Василик», то значительная часть их статей, рассмотренных по поводу дистрибуции в греческих компиляциях рецепций и транслитераций термина «rei publicae causa», представляет собой сокращенные варианты соответствующих разделов памятников юстинианова законодательства, прежде всего, как было уже отмечено, «Дигестов» и Кодекса Юстиниана. Действительно, в самих «Василиках» прямых рецепций и транслитераций ни концепта «res publica», ни термина «rei publicae causa» не обнаруживается! Однако некоторые разделы «Василик» включают, об этом никак нельзя забывать, иные, нежели «рплйфеЯб», греческие лексические выражения, которые замещают в тексте рецепции и транслитерации указанной терминологии. В качестве непременного аргумента допустимо сослаться на одну из статей «Василик» (B.A.XXIII.03.017) в титуле «О процентах, плодах, вещах» и т.д. («Рес? фукщн кб? кбср?н кб? рсбгмЬфщн кб? рЬузт рспуиЮкзт кб? ?ресиЭуещт»), которая представляет сокращенную парафразу соответствующего дигеста (D.XXII.01.007) в аналогичном титуле «Дигест» («De usuris et fructibus et causis et omnibus accessionibus et mora»). Там, в частности, употреблены значимые термины, например «ex administratione rerum civitatum» (D.XXII.01.007.07) и «usuras rei publicae» (D.XXII.01.007.08), которые стоило бы рассматривать в качестве лексических прототипов терминологии «Василик». Однако здесь первый из латинских терминов замещен метафоричным, в данном случае, выражением «п? ф? рплйфйк? дйпйкЮубнфет» (B.A.XXIII.03.017.07), второй же и вовсе опущен (B.A.XXIII.03.017.08). Положению прототипа, включающему рассматриваемый термин, «qui quod rei publicae causa afuit vel ex alia causa iusta impeditus» (D.XXII.01.007.03) в соответствующем разделе «Василик» (B.A.XXIII.03.017.03) отвечает сентенция с явно не полностью эквивалентным словосочетанием «дзмпуЯб чсеЯб»: «ф? ?ре?нбй дй? дзмпуЯбн чсеЯбн кб? рЬнфщн ф?н ?о б?фЯбт е?льгпх ?рпкбийуфбмЭнщн».

В свою очередь, внимания требуют статьи первого титула 38 кн. «Василик» (B.A.XXXVIII.Ol), то есть титула «Об избежании или обоснованного (благовидного) освобождения опекуна и кураторов» («Рес? ?рпцхг?т ?гпхн ?рплэуещт е?лугпх ?рйфсурпх кб? кпхсбфюсщн»), что соответствует первому титулу 27 кн. «Дигест» «De excusationibus» («Об освобождении [от обязанностей опеки]») (D.XXVII.01). В частности, сопоставление статей «Василик» (B.A.XXXVIII.01.010) и «Дигест» (D.XXVII.01.010), которое, на первый взгляд, не дает основания для выводов о непосредственном лексическом заимствовании, потому что указанный раздел «Василик» представляет собой всего лишь парафразу прототипа, которая тем не менее включает плохо согласующуюся с текстом дигеста цитату: «? дй? дзмпуЯбн ?рплейице?тб?фЯбн» (B.A.XXXVIII.01.010.Pr.) как другой инвариант перевода изучаемого латинского понятия. Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что текст соответствующего раздела «Дигест», будучи воспроизведен преимущественно на греческом языке, содержит три выражения терминологического характера типа «? дзмпуЯб чсеЯб»: одно из них, которому сопутствует указание на принадлежность «Римскому народу» (дЮмпх ?щмбЯщн), использовано во введении к данному дигесту (D.XXVII.01.010. Pr.), два других воспоследуют тому в первом разделе (D.XXVII.01.010.01). Особо надлежит выделить греческую цитату «дзмпуЯпх ?нйкб рсЬгмбфпт ?редЮмпхн» (D.XXVII.01.010.02). Первые три выражения можно интерпретировать как греческий инвариант латинского понятия «res publica», а за последней цитатой, несомненно, стоит изучаемый термин в варианте «rei publicae causa afuisse».

Выше сделанные наблюдения побуждают вспомнить специально и о понятии «ф? рс?гмб дзмьуйпн», которое и это признают специалисты независимо от различий толкований ими термина «res publica» замещало латинский прототип (например, см.: [39, p. 7; 14, с. 15-16]; ср.: [73, p. 43-44; 12, с. 84-85]). Замещения таковым греческим лексическим соответствием термина «res publica» в «Василиках», несмотря на то что буквальные образчики подобной замены не вполне адекватны, встречаются в переводах понятия «rei publicae causa» систематически, скажем: «мЭллей дй? рс?гмб дзмьуйпн ?кщн ?р? рпл?н чсунпн ?рпдзме?н», буквально: «принужденный из-за казенного дела собирается надолго убыть» (B.A.XII.01.016) - «qui rei publicae causa diu et invitus sit afuturus» (D.XVII.02.016.Pr.). Стольже четко обозначено терминологическое замещение в сопоставлении цитат «Василик» и «Дигест»: «п?... ?рунфет дй? рс?гмб дзмьуйпн кб? п? м? дхнЬменпй ?лие?н», буквально: «...отсутствующие из-за казенного дела и не могущие прийти» (B.A.XXI.01.007) «qui cum magistrate rei publicae causa absunt vel quibus venire non licet» (D.XXII.05.008). Оно уточняется также в соответствующей схолии к «Василикам» (B.B.XXI.01.007.Pa.001): «...п? мефЬ фйнпт ?Эъ рпхвлЯкбе кб?уб ?рплймрбнуменпй п?фе п?т рбсбгенЭуибй м? ?оеуфйн ?кпнфет...».

Наряду с тем следует отметить статью «Василик» (B.A.XXXVIII.01.040). Она представляет парафразу соответствующего дигеста (D.XXVII.01.041), где раздел D.XXVII.01.041.02 включает изучаемый термин, а именно цитату «res publica causa absunt». Отвечая тому, в частности, раздел B.A.XXXVIII.01.040.02, содержит греческое лексическое соответствие латинскому термину в составе цитаты: «п? уэнедспй ф?н дй? дзмьуйпн рс?гмб ?рунфщн...», буквально: «заседатели, отсутствуя из-за казенного дела...». Схолия же к «Василикам» B.B.XXXVIII.01.040. Pb.001, включая дополнительные разъяснения к соответствующему разделу «Василик» (B.A.XXXVIII.01.040.02), содержит цитату с латинской рецепцией «п?... уэнедспй кб? r?eipublicaecausa ?ре?нбй». Она служит дополнительным подтверждением латинского и греческого лексико-терминологического соответствия.

Аналогичным образом реализуется принцип лексического замещения термина «rei publica causa» и в ряде последующих статей «Василик». Так, в одной из них, в начальном же ее разделе представлены две цитаты в двух вариантах лексического замещения, а именно «дй? дзмьуйпн рс?гмб» и «дй? рс?гмб дзмьуйпн». Они лежат в основе соответствующих цитат: «?ц? ?упн м? ?рпдзме? дй? дзмьуйпн рс?гмб...», буквально: «поскольку не отсутствует из-за казенного дела...» (B.A.XXXVIII.01.044. Pr.) - «quoad rei publicae causa non abierit...» (D.XXVII.01.045. Pr.); «??н ?соЬменпт дйпйке?н ?рплейци? дй? рс?гмб дзмьуйпн», буквально: «если приступивший управлять убыл из-за казенного дела» (B.A.XXXVIII.01.044. Pr.) - «deinde rei publicae causa abesse» (D.XXVII.01.045.Pr.). А в первом разделе той же статьи «Василик» цитата, частично повторяя предыдущую, опирается на второй инвариант лексического замещения прототипа: «??н ?рплейци? дй? рс?гмб дзмьуйпн...» (B.A.XXXVIII.01.044.01) - «cum rei publicae causa abierit...» (D.XXVII.01.045.01). «cum rei publicae causa abierit» (D.XXVII.01.045.01). Приводимые примеры, надо сказать, находят свое объяснение и в схолиях к данной статье «Василик» (B.B.XXXVIII.01.044), которые ввиду их особого своеобразия, дабы не повторяться, предстоит рассмотреть подробнее далее.

Еще более показательна сентенция «? дй? рс?гмб дзмьуйпн ?рпдзмЯб...» (буквально: «отсутствие из-за казенного дела») (B.A.XXXVIII.01.047) - «...qui rei publicae causa aberat...» (CJ.V.36.001.Pr.). Здесь так же, как и в предшествующих примерах, вполне уместно привлечь сведения схолии к «Василикам» (B.B.XXXVIII.01.047.Pb.001), которая была создана, безусловно, с хорошим знанием вопроса. Она, несмотря на то что представляет собой краткую реплику, включает цитату с греческой транслитерацией «фп? ?рпдзмп?нфпт r?eпpublнcae causa рбэефбй ф?т дйпйкЮуещт». Эта схолия подкрепляет факт латинского и греческого лексико-терминологического соответствия. Сходная ситуация с воспроизведением изучаемого термина обнаруживается и в последующем примере, скажем: «? дй? рс?гмб дзмьуйпн мЭллщн ?рплейиц?нбй ?цеЯлей ?бхф?н ?рплэубй мЭчсй фп? кбйсп? ф?т ?кдзмЯбт» (буквально: «собирающийся из-за казенного дела убыть должен освобождаться [от обязанностей опеки] до срока пребывания на чужбине») (B.A.XXXVIII.01.079) - «qui tutores vel curatores dati rei publicae causa afuturi sunt, ad tempus se excusare debent a tutela...» (CJ.V.64.001.Pr.). На сроках исполнения «государственных обязанностей», перелагая содержание Кодекса Юстиниана, ставит логическое ударение и схолиаст. Но в плане использования рецепции самого латинского понятия важно отметить, что оно превращается в смешанную латино-греческую транслитерацию: «ф? ?рплейци?нбй б?ф?н r?еъpublнcae кб?уб» (B.B.XXXVIII.01.079.Pb.002).

Равным образом, в качестве образчика перевода с замещением искомого термина, то есть с попыткой средневекового переводчика следовать оригиналу в воспроизведении терминологии опосредовано, выступает любая другая сентенция, где вместо латинской рецепции термина «rei publicae causa» в соответствующей фразе содержится его греческое лексическое замещение наподобие «рс?гмб дзмьуйпн» (допустим, B.A.XLVIII.05.005.Pr. - D.XL.07.004.Pr.).

Равным образом, в качестве образчика перевода с замещением искомого термина, то есть с попыткой средневекового переводчика следовать оригиналу в воспроизведении терминологии опосредовано, выступает любая другая сентенция, где вместо латинской рецепции термина «rei publicae causa» в соответствующей фразе содержится его греческое лексическое замещение наподобие «рсЬгмбфпт дзмпуЯпх б?фЯ? ?релеЯциз» (допустим, B.A.XLVIn.05.005.Pr. D.XL.07.004.Pr.). При этом сейчас нет нужды апеллировать к Схолиям к «Василикам», которые так или иначе содержали терминологические аргументы в пользу произведенного переводчиками «Василик» замещения. Сказанное вполне равнозначно относится и к одной из последующих статей «Василик». Она, будучи сокращенной парафразой соответствующего дигеста, в котором искомая терминология была употреблена дважды, воспроизводит лексическое соответствие замещаемым латинским выражениям в самобытной форме. Здесь сопрягается, по сути, наряду с указанным словосочетанием еще одно лексическое замещение: «п? рсЬгмбфпт дзмпуЯпх б?фЯ? ?дьлщт ?рплймрбньменпй» (буквально: «по причине казенного дела убыл»). В этом контексте переводчик сделал логическое ударение на мотивации отсутствия «по казенной надобности», словно бы пытаясь тем самым интегрировать в одной цитате сокращенную информацию прототипа (B.A.LX.23.006 D.XLVII.12.006). Однако ж показательно, что сходная формула с логическим ударением на мотивации отсутствия «по причине казенной надобности» должностных лиц, которые на этом основании освобождаются от судебного преследования, употреблена в одной из последующих статей «Василик»: «п? рсЬгмбфпт дзмпуЯпх б?фЯ? ?дьлщт ?рплймрбньменпй» сообразно содержанию соответствующего раздела «Дигест» (B.A.LX.34.012.Pr. D.XLVIII.02.012.Pr.).

Внимания к себе требует, о чем нужно непременно сказать, также положение 16 статьи «Василик» 37 титула 60 кн., посвященного Закону Юлия о супружеской неверности (18 г. до н.э.) [19, с. 89]. Первый раздел этой статьи (B.A.LX.37.016.01) предлагает, по существу, еще один инвариант греческого лексического соответствия термина «rei publicae causa» в составе цитаты: «? ?дьлщт ?р?н рсЬгмбфпт дзмпуЯпх чЬсйн ?н ?фЭс? ?рбсчЯ? п? кбфзгпсе?фбй». Сама статья «Василик» (B.A.LX.37.016) является сокращенной парафразой соответствующего дигеста (D.XLVIII.05.016(15)). В его составе названный латинский термин включают три раздела. В первом разделе указанного дигеста (D.XLVIII.05.016(15).01) искомый термин повторяется дважды, сначала в контексте цитаты Закона Юлия о супружеской неверности (7 гл.), а затем в пояснениях к этому закону: «...absentem rei publicae causa inter reos refferi». Термин «rei publicae causa» представлен также в следующем, втором разделе дигеста, который содержит разъяснения к предыдущему разделу, в том числе цитату: «rei publicae causa abesset» (D.XLVIII.05.016(15).02). Наряду с тем изучаемый термин воспроизводит четвертый раздел указанного дигеста в составе пространных пояснений: «...qui in alia provincia rei publicae causa absunt, quam in ea in qua deferentur» (D.XLVIII.05.016(15).04). При этом нужно принимать во внимание тот факт, что формально соответствующий раздел статьи «Василик» (B.A.LX.37.016.04), согласно изданию Х. Шелтемы (Схелтемы) и его коллег, перемещен на место второго, а этот, в свою очередь, изъят из состава данной статьи. Все это затрудняет решение вопроса о корреляции между указанным разделом «Василик» и его прототипом. Однако описанные нюансы не вызывают сомнений в достоверности лексического соответствия изучаемой латинской и греческой терминологии.

Одним словом, приведены примеры тех вариантов переводов контекстов, которые включали понятие «то лраура 3ppooiov» в качестве лексического соответствия изучаемому латинскому термину «rei publicae causa». Они бесспорно свидетельствуют, что создатели «Василик» стремились в определенной мере к сохранению терминологической точности. Правда, своего намерения переводчики «Василик» придерживались отнюдь не всегда последовательно. В большинстве переводов указанное греческое словоупотребление или какое-либо еще эквивалентное термину «rei publicae causa» словосочетание отсутствовало.

Также можно смело утверждать, что и в том и в другом варианте сделанные переводы ясно доказывают они далеко не всегда достаточно адекватны. Эти переводы, выполненные, как правило, на уровне парафраз, лишь отдаленно напоминали текст прототипа. Совершенно очевидно, именно это обстоятельство становилось побудительным мотивом для последующих поколений комментаторов и схолиастов к уточнению и толкованию текста «Василик». При этом, упреждая последующий анализ, допустимо заявить о том, что интерпретаторы «Василик» без сомнения обращались к их прототипам, а именно законодательству Юстиниана и содержащейся там терминологии, включая изучаемый термин «rei publicae causa».

Схолии к «Василикам»

Рассмотренные тексты «Василик» убеждают в необходимости более внимательного отношения к воспроизведению переводов термина «rei publicae causa» в средневековых византийских схолиях и компиляциях. Их характеристика, конечно же, предполагает обсуждение примеров схолий и компиляций, включающих цитаты с рецепциями и транслитерациями термина «rei publicae causa», в первую очередь Схолий к «Василикам». Они включают 39 цитируемых там инвариантов транслитераций данного латинского понятия, то есть содержат большую часть таковых образцов и позволяют наилучшим образом раскрыть системную взаимосвязанность этих рецепций и транслитераций с содержанием византийского законодательства. Сразу же следует указать и на то обстоятельство, что фразеологическая корреляция большинства Схолий к «Василикам» с текстами соответствующих разделов самих «Василик» устанавливается согласно критериям оценки их содержания, в особенности с точки зрения лексического и понятийно-терминологического состава. Одновременно отмечается, с определенной степенью приблизительности, соотнесенность текстов «Василик» и Схолий к ним между собой и с их прототипами.

В качестве примера описанного подхода хотелось бы привести две схолии, содержание которых относится к одной статье «Василик», посвященной «кинонии» («сообществу») и ее роспуску (B.A.XII.01.014). Эта статья представляет собой сокращенную парафразу, в основе которой лежит изложение сразу трех дигестов (D.XVII.02.014; D.XVII.02.015; D.XVII.02.016). Говоря другими словами, указанная статья «Василик» является, очевидно, неоднозначным переложением материалов «Дигест», которое опирается на крайне сложную схему передачи в переводе текста прототипа. Следуя его содержанию, переводчики «Василик», несмотря на все сокращения и упрощения, не могли не передать, если можно так сказать в данном случае, «ключевых слов» указанных дигестов. В их числе оказался концепт «общее имущество», или «communis res» прототипа, заимствованный в форме греческого лексического замещения «то koivov лраура» из первого дигеста (D.XVII.02.014). А греческие транслитерации термина «rei publicae causa» в цитате «rei publicae causa diu et invitus sit afuturus», почерпнутой в третьем дигесте (D.XVII.02.016.Pr.), наравне с другими лексико-терминологическими соответствиями, можно найти только в упомянутых схолиях, которые более полно, чем текст статьи «Василик», интегрировали информацию прототипа (B.B.Xn.01.014.Ca.001; B.B.XII.01.014. Ca.002). В первую очередь это относится к первой из схолий. Она представляется обширным переложением указанных дигестов и, восполняя содержание рассматриваемой статьи во множестве транслитерированных латинских понятий, содержит пространную цитату, сопряженную с рассматриваемым термином: «?т ?еърпхвлЯкбе кб?уб мЭллщн ?рпдзме?н ?кщн кб? рпл?н ?рймЭнейн ф? ?рпдзмЯ? мЭллщн чсьнпн».

Вторая же схолия, хотя она, как и первая, также вмещает и «ключевое слово» («ф? кпйн?н рс?гмб»), и соответствующую цитату («?ейрпхвлЯкбе кб?уб мЭллей ?р? рпл?н ?рпдзме?н»), более скромна по своим размерам, но намного ближе по своему лексическому составу отвечает тексту статьи «Василик», чем первая схолия.

На самом деле текстуальные совпадения «Василик» и Схолий к ним, как правило, крайне редки. Схолии к «Василикам», за отдельными исключениями, являясь парафразами соответствующих памятников юстинианова законодательства, опираются на заимствованные оттуда положения. Потому прямые или косвенные ссылки и указания на них, хотя и не всегда точные, нередки в схолиях. Также они содержат понятийно-терминологические рецепции и транслитерации, которые служат не только неоспоримым свидетельством непосредственного обращения средневековых схолиастов к правовому наследию ранневизантийской эпохи: многие подобные заимствования, выступают в качестве дополнительных аргументов в разъяснениях текста «Василик». В этой связи нельзя пройти мимо схолий к «Василикам», которые содержат практически уникальные цитаты (например, 12 и 13) с непосредственной рецепцией легизма «rei publicae causa». Такова цитата 12, где указанный термин воспроизводится в форме «reipublicae de causa» (B.B.Vin.01.001.Vo.037). Данная схолия, надо сказать, включает две цитаты: одну с греческой транслитерацией «?р?н ?Эй рпэвлйкбй кб?уб кбфедйкЬуиз» (цитата 11) и вторую (цитата 12) с приведенной латинской рецепцией. Ни греческий, ни латинский инварианты не находят лексического подтверждения в соответствующих разделах ни в «Василиках» (B.A.VIII.01.001), ни в «Дигестах» (D.III.01.001). Статья «Василик» (B.A.VIII.01.001) представляет собой сокращенную парафразу соответствующего раздела «Дигест» (D.III.01.001). В свою очередь, схолия к «Василикам» (B.B.VIII.01.001. Vo.037), опираясь, судя по содержанию, касающегося восстановления имущественных прав несовершеннолетнего и душевнобольного, на последние разделы упомянутого дигеста (D.III.01.001.10,11), соотнесена, по всей вероятности, с последними разделами указанной статьи «Василик» (B.A.VIII.01.001.10,11). Но все это не препятствует составителю вспомнить, пусть и воспроизведенным в неточной форме, о дополнительном юридическом аргументе.

Впрочем, сказанное напрямую касается и переводов «Василик». Они обусловлены употреблением в прототипе термина «rei publicae causa», независимо от того, содержит ли греческий перевод, какие-либо лексические соответствия. Это вполне достоверно подтверждают две схолии к уже рассмотренной статье «Василик» по поводу использования там греческого лексического замещения названного латинского термина «рс?гмб дзмьуйпн» (B.A.XII.01.014). Вновь обращаясь к содержанию этой статьи, надо отметить, с одной стороны, что оно обусловлено той же, что и предшествующий пример, тематикой, а именно титулом о кинонии. С другой кратко касаясь проблемы кинонии, данная статья представляет собой сокращенную парафразу начального раздела соответствующего дигеста, где на первый план вынесена искомая терминология (D.XVII.02.016.Pr.). Поскольку в самой статье «Василик» ее переводчик воспользовался греческим лексическим замещением, составители двух упомянутых схолий, не затрагивая вопроса о кинонии вовсе, сосредоточились именно на раскрытии сути термина «rei publicae causa», передаваемого здесь в греческой транслитерации: «п? лЭгпмен г?с ?ре?нбй ?ейрпхвлЯкбе кб?уб фп?т м?кбф? ?нЬгкзн , ?лл? дй? кЭсдпт ?дйпн ?рйьнфбт» мЭллейн б?ф?н ?рплймрЬнеуибй ?ейрпхвлЯкбе кб?уб, кб? м? ?рЯфздет ф?н фпйбэфзн ?релие?н ?рпдзмЯбн» (B.B.XII.01.016.Ca.002).