Специальные основания признания недействительными сделок должника при несостоятельности (банкротстве)

Мы полагаем, что закрепление такого определения неравноценности и распределения бремени доказывания позволит сформировать четкие критерии доказывания.

Предлагаемое нами нововведение предоставляет аналогию известного с древних времен института «laesio enormis», «который, как традиционно считается, берет свое начало из двух конституций 285 и 293 гг., приписываемых императору Диоклециану (284 - 305 гг. н.э.)» [Зезекало, 2012, с.39].

Приятно считать, что по смыслу института laesio enormis сделка презюмируется неравноценной (кабальной), если ее цена более чем в два раза отличается в худшую сторону от того, что мог бы предоставить кто-нибудь другой. Российскому законодательству применение названного института также известно.

В 2013 году Высший Арбитражный Суд Российской Федерации в постановлении Пленума №62 указал, что под сделкой на невыгодных условиях необходимо понимать такую сделку, по которой полученное предоставление в два или более раза ниже предоставления, полученного контрагентом [Постановление Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 №62 «О некоторых вопросах возмещения убытков …»].

Позже, в 2015 году Верховный суд в постановлении Пленума указал, что «О наличии явного ущерба свидетельствует совершение сделки на заведомо и значительно невыгодных условиях, например, если предоставление, полученное по сделке, в несколько раз ниже стоимости предоставления, совершенного в пользу контрагента» [Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела …»].

Д.А. Рыков также полагает, что институт «laesio enormis» возможно применять и для конкурсного права России. Однако автор предлагает ввести в закон новое понятие «рыночный дисконт» [Рыков, 2019, с. 62], которое по своей сути будет синонимично с понятием «обычная хозяйственная деятельность», но применяться будет для целей пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве. Под рыночным дисконтом автор предлагает понимать такие «условия, которые не более чем на 20 процентов в худшую для должника сторону отличаются от обычно совершаемых сделок»[ Там же].

На наш взгляд, порог в 20 процентов не отвечает принципам экономической целесообразности, поскольку разница в 20 процентов в ряде случаев не сможет покрыть издержки, которые были понесены при совершении действий по возврату имущества в конкурсную массу.

Введение указанных дополнений в статью 61.2 Закона о банкротстве создаст «фундамент» для суда в определении неравноценности встречного предоставления. Кроме того, предлагаемые нами изменения будут признаваться презумпцией, которая может быть опровергнута только при условии предоставления достаточных доказательств. Автор соглашается с позицией Д.А, Рыкова, что подобные изменения не будут ограничивать судей в корректировки категории «неравноценное встречное предоставление» при наличии доказательств объективно свидетельствующих о несоразмерности.

Позиция автора подтверждается и судебной практикой, согласно которой суды отказывают в признании сделки должника недействительной по основанию предоставления неравноценного встречного исполнения, если разница между ценой сделки и рыночной ее стоимостью не достигает двукратного размера [Постановление ФАС Уральского округа от 31.01.2014 № Ф09-13678/13 по делу № А60-6174/2011; Постановление Шестого арбитражного апелляционного суда от 23.04.2019 № 06АП-1477/2019 по делу № А04-6735/2018].

Важным является и тот факт, что сделка может быть признана подозрительной и в том случае, когда ее «условия формально предусматривают равноценное встречное исполнение, однако должнику на момент ее заключения было известно, что у контрагента по сделке нет и не будет имущества, достаточного для осуществления им встречного исполнения» [Постановление Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1…»].

Предоставленная возможность такого оспаривания по своей сути является механизмом защиты кредиторов от установления необоснованных требований в реестре [Свириденко, 2018, c.188].

Вторым подвидом подозрительной сделки является сделка, которая направлена на причинение вреда кредиторам, то есть субъективно подозрительная сделка. Так, по смыслу пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве для того, чтобы доказать, что сделка должника была направлена на причинение вреда имущественным правам кредиторов необходимо доказать совокупность следующих обстоятельств:

сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления;

в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов;

другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки.

ВАС РФ указывал, что «для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки» [Постановление Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1…»].

Первым элементом является срок совершения сделки - в течение трех лет. Для определения периода подозрительности принято брать в расчет дату принятия судом заявления о признании должника банкротом [Рыков, 2019, с. 71].

Кроме того, указанный срок относится только к тем сделкам, которые были совершены должником до принятия заявления. Сделки, которые были совершены должником после признания его банкротом, могут быть оспорены независимо от того в какой период они были совершены после возбуждения дела о банкротстве [Кондратьева, 2012, с. 87].

Вторым элементом, который необходимо доказать является цель совершения сделки.

Г.Ф. Шершеневич указывал, что для того, чтобы доказать цель сделки, действия должника должны быть совершены с прямым умыслом, однако рассматриваемый критерий является весьма неэффективным, поскольку доказать такой умысел крайне сложно [Шершеневич, 1995, с. 299].

Законе о банкротстве установлена презумпция, согласно которой цель совершения сделки для причинения вреда имущественным правам кредиторов считается доказанной, если:

на момент совершения такой сделки у должника имелись признаки неплатежеспособности или должник стал отвечать таким признакам в результате совершения сделки;

имеется хотя бы один из следующих признаков:

- сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица;

- сделка была направлена на выплату участнику должника причитающейся ему суммы в связи с выходом из состава участников;

- стоимость преданного имущества составляет более 20% балансовой стоимости активов должника

- должник совершил действия направленные ни изменение места жительства ил другие действия, предусмотренные абзацем 4 части 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве;

- должник фактически продолжил пользоваться и/или распоряжаться имуществом.

По мнению Д.А. Рыкова указанные презумпции можно поделить на две группы признаков, а именно основной признак (наличие признаков неплатежеспособности) и дополнительный признак [Рыков, 2019, c. 72].

Однако на наш взгляд указанное деление является не совсем верным в силу следующего. Под дополнительными или факультативными, принято понимать такие признаки, наличие которых необязательно. В рассматриваемом случае оба признака должны быть доказаны, то есть оба признака являются основными.

В соответствии с пунктом 6 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 «согласно абзацам второму - пятому пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия: а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества; б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве».

Следующим важным этапом является доказанность факта причинения вреда имущественным правам кредиторов. На наш взгляд это один из тех элементов, при доказывании которого у заявителей не возникает трудностей, поскольку любое не поступление денежных средств или имущества в конкурсную массу фактически является нарушением имущественных прав кредиторов.

Одним из самых сложных этапов является доказывание того факта, что другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки. В действующем Законе о банкротстве установлена презумпция осведомленности другой стороны по сделке, если она является заинтересованным лицом.

Кроме того, не вызывает трудностей процесс доказывания осведомленности контрагента в том случае, если сделка была совершена после публикации информации о намерении кредитора обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом или после принятия судом соответствующего заявления, но до применения какой-либо из процедур банкротства.

Однако остается неясным вопрос о том, каким образом, контрагент по оспариваемой сделки мог узнать о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника до публикации информации указанной вше.

Информация о финансовом состоянии должника, как правило, не распространятся и не публикуется в открытых источниках. Каким образом, добросовестному покупателю, а в некоторых случаях приобретателю защитить свои права и обезопасить себя? На наш взгляд, сам факт наличия судебных актов, на основании которых с должника была взыскана задолженность, также не может служить доказательством того, что у должника имелись финансовые трудности. Поскольку задолженность на момент совершения сделки может быть погашена должником.

Странным видится и подход судов, которые в качестве доказательств того, что должник имел неисполненные обязательства, принимают судебные решения, на основании которых с должника была взыскана задолженность, при этом указывают, что факт вынесения судебных актов «позднее момента совершения оспоренной сделки, не свидетельствует об отсутствии этой задолженности в рассмотренный период» [Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 24.06.2019 №Ф01-2370/2019 по делу № А79-10678/2017].

Таким образом, из изложенного следует, что в случае если на момент заключения сделки кредиторская задолженность должника не была подтверждена судебными актами или судебные акты отсутствовали в открытом доступе, контрагент все равно должен был знать о наличии признаков неплатежеспособности, что на наш взгляд кажется весьма странным и несправедливым.

ВАС РФ в постановлении Пленума №63 указывал, что при принятии решения о том, знала другая сторона сделки о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества во внимание необходимо принимать обстоятельства того насколько контрагент должник мог установить наличие указанных обстоятельств действуя разумно и проявляя необходимую осмотрительность.

Мы полагаем, что в качестве одного из способов установления наличия финансовых трудностей у должника может являться получение от единоличного исполнительного органа или бухгалтера должника гарантийного письма, из содержания которого следовало бы, что должник не имеет задолженности, превышающей его активы. Либо возможен еще один способ разрешения спорной ситуации в будущем, а именно включение в договор пункта о том, что стороны по сделке гарантируют отсутствие у них финансовых трудностей, которые могут быть квалифицированы как признаки несостоятельности (банкротства).

На наш взгляд, предлагаемый нами способ, позволит разрешить множество трудностей при оспаривании сделок. Отсутствие подобной информации в договоре или неполучение гарантийного письма будет свидетельствовать о том, что контрагент по сделке предпринял не все возможные меры по установлению признаков неплатежеспособности контрагента. А в том случае, если гарантийное письмо было выдано или договор с указанным пунктом был все-таки заключен, при наличии признаков неплатежеспособности, у арбитражного управляющего и кредиторов будет возможность привлечь директора и бухгалтера должника у субсидиарной ответственности.

Из проведенного нами анализа положений статьи 61.2 Закона о банкротстве следует, что нормы о подозрительных сделках должника являются очень нужным механизмом для защиты прав кредиторов и полезным для наполнения конкурсной массы должника. Однако при применении норм о подозрительных сделках на практике возникает множество вопросов и ситуаций, которые невозможно решить без внесения изменений в статью 61.2 Закона о банкротстве.

Законодатель предусмотрел два вида подозрительных сделок: субъективно подозрительные (сделка, в результате которой был причинен вред кредиторам) и объективно подозрительная (сделка с неравноценным встречным исполнением).

Мы полагаем, что в положения части первой статьи 61.2 Закона о банкротстве, которые содержат определение неравноценного встречного исполнения необходимо добавить презумпцию о том, что под неравноценным исполнением признается любая сделка, передача имущества или иное исполнение обязательств, цена, которой в два и более раза отличается от рыночной стоимости. При этом распределить бремя доказывания иного следующим образом: контрагент или должник могут обосновать необходимость заключения спорной сделки по указанной цене (то есть по цене отличающейся от рыночной стоимости в два и более раза).

Лицо, которое обращается с заявлением о признании сделки подозрительной вправе обосновать необходимость признания сделки недействительной и в том случае, если ее цена отличается от рыночной стоимости менее чем в два раза, но при этом кредиторам был нанесен ущерб.

Мы полагаем, что закрепление такого определения неравноценности и распределения бремени доказывания позволит сформировать четкие критерии доказывания.

Кроме того для того, чтобы признать сделку субъективно подозрительной важно доказать наличие как минимум двух обязательных признаков. Несоблюдение указного правила повлечет отказ в признании сделки должника недействительной.

2.2 Юридико-фактический состав сделок с предпочтением

В ходе процедур несостоятельности (банкротства) могут быть оспорены не только сделки, которые отвечают признакам подозрительности, но и сделки, в результате которых одному из кредиторов, как правило, наиболее близкому к должнику, была оказана большая преференция или предпочтение.

Т.П. Шишмарева указывает, что оспаривание сделки, по результатам которой одному из кредиторов было отдано большее предпочтении, является традиционным для конкурсного права, поскольку совершение подобного рода сделок противоречит основным принципам конкурсного права [Шишмарева, 2015, с. 251].

Институт оспаривания сделок с предпочтением является механизмом защиты и уравновешивания прав кредиторов, который в последующем позволяет удовлетворить их требования соразмерно [Зайцев, 2010, с. 106].

Аналогично подозрительным сделкам при формировании правил об оспаривании сделок с предпочтением законодатель также использовал два подхода к оспариванию сделок: объективный и субъективный. В большей степени сделки с предпочтением являются проявлением объективной теории. Однако подход к определению предпочтительности, является субъективным, что в свою очередь вызывает трудности на практике [Телюкина, 2014, с. 41].

Законодательное закрепление сделок с предпочтением содержится в статье 61.3 Закона о банкротстве. В соответствии с пунктом 1 названной статьи недействительной может быть признана сделка, в результате которой одному из кредиторов или группе кредиторов было оказано большее предпочтение. При этом законодатель указывает, что сделка может быть признана недействительной только при наличии следующих условий:

в результате сделки одному из кредиторов было предоставлено обеспечение исполнения обязательств должником;

сделка привела или может привести к изменению очередности удовлетворения требований кредиторов;

сделка привела или может привести к удовлетворению требований, срок исполнения которых к моменту совершения сделки не наступил, одних кредиторов при наличии не исполненных в установленный срок обязательств перед другими кредиторами;

отдельному кредитору оказано или может быть оказано большее предпочтение в отношении удовлетворения требований, существовавших до совершения оспариваемой сделки, чем было бы оказано в случае расчетов с кредиторами в порядке очередности в соответствии с Законом о банкротстве.

Мы предлагаем, приведенные условия, называть признаками предпочтительности. Поскольку при отсутствии у сделки одного из названных признаков, в признании сделки с предпочтением будет отказано. Стоит отметить, что приведенный перечень признаков не является исчерпывающим. Сделка, по рассматриваемому основанию, может быть признана недействительной при наличии хотя бы одного из признаков предпочтительности, при этом сделка может обладать всеми признаками предпочтительности одновременно.

Еще одним важным признаком является срок совершения сделки. Так, при наличии хотя бы одного признака предпочтительности сделка может быть признана недействительной только при условии ее совершения в течение одного месяца до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия соответствующего заявления.

Преференциальной сделкой или сделкой с предпочтением может быть признана и сделка, которая совершена за пределами месячного срока. Так, законодатель указал, что в случае, если в результате сделки изменилась очередность исполнения требований кредиторов или в результате сделки будут удовлетворены требования, срок исполнения которых к моменту совершения сделки не наступил.

Каждый признак предпочтительности содержит самостоятельный предмет доказывания, в связи с чем, предлагаем рассмотреть каждый признак самостоятельно.

Обеспечительные сделки, или сделки, в результате которых одному из кредиторов было предоставлено обеспечение исполнения обязательства должником. Под обсечением исполнения обязательства следует понимать такие действия должника, которые направлены на предоставление кредитору или третьим лицам дополнительной гарантии исполнения обязательства [Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 15.06.2018 № 304-ЭС17-21427 по делу № А67-4289/2013].

Способы обеспечения обязательств указаны в главе 23 ГК РФ. Самыми распространенными из способов указанных в ГК РФ являются сделки по заключению соглашения о залоге и поручительстве. Стоит отметить, что относительно сделок по заключению соглашений о залоге [Определение Верховного Суда РФ от 26.02.2018 № 303-ЭС17-23261(1) по делу №А73-11583/2015] или поручительстве [Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 11.05.2018 № Ф03-1545/2018; Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 23.04.2019 № Ф04-871/2019 по делу № А67-3103/2017] судебная практика весьма однообразна, указанные сделки в большинстве случаев признаются недействительными, поскольку влекут оказание преференций.

Как правило, при оспаривании сделок по указанному основанию происходит во взаимосвязи со следующим основанием, а именно изменение очередности.

Сделка привела или может привести к изменению очередности удовлетворения требований кредиторов.

По данному основанию могут быть оспорены сделки, которые были совершены как в пределах месячного срока до принятия заявления о признании должника банкротом, так и в течение шести месяцев до указанного момента. В связи с чем, мы рассмотрим обстоятельства, подлежащие доказыванию для обоих случаев, поскольку они будут отличаться.

Ученые отмечают, что по общему правилу в предмет доказывания по рассматриваемому основанию входят следующие обстоятельства: «состав очередей кредиторов и фактическое перемещение кредитора из одной очереди в другую» [Рыков, 2019, с. 93].

Для сделок которые были совершены в течение шестимесячного срока заявителю необходимо также доказать факт осведомленности контрагента о наличии признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества у должника. Чаще всего на практике можно столкнуться с двумя видами таких сделок: сделки по безакцептному списанию денежных средств [Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 05.10.2017 № Ф09-1479/17 по делу №А07-26757/2014] и сделки, направленные на зачет встречных требований при наличии непогашенных требований иных кредиторов [Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 08.08.2014 по делу №А27-10266/2013].

При изучении судебной практики по оспариванию сделок по безакцептному списанию денежных средств должника автор приходит к выводу, что в совокупности с изложенными обстоятельствами, заявитель должен доказать и тот факт, что в конкурсной массе должника отсутствуют денежные средства для удовлетворения текущих требований кредитов.

Так, арбитражный суд Уральского округа, отменяя определение суда первой инстанции и постановление апелляционной инстанции в своем постановлении указал, что при принятии решения о признании сделки недействительной не установлены фактические обстоятельства дела, в частности не установлено имелись ли на момент рассмотрения заявления в конкурсной массе должника денежные средства достаточные для удовлетворения текущих платежей, имевших приоритет над погашенным требованием [Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 27.11.2018 № Ф09-1748/18 по делу № А60-61626/2016; Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 19.08.2015 № Ф09-6964/14 по делу № А50-19017/2013]. Д.А. Рыков полагает, что указанный подход является весьма обоснованным и справедливым [Рыков, 2019, с. 93].

При этом важно понимать, что указанное правило не может быть применимо при рассмотрении заявления о признании недействительной сделки по преимущественному удовлетворению требования, которое подлежит включению в реестр. Что является логичным, поскольку требования кредиторов удовлетворяются пропорционально.

Сделки, направленные на зачет встречных требований при наличии непогашенных требований иных кредиторов, заключаются, как правило, с аффилироваными к должнику лицами [Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 05.06.2017 №N Ф09-2746/17 по делу № А07-563/2016.

Сделка привела или может привести к удовлетворению требований, срок исполнения которых к моменту совершения сделки не наступил, одних кредиторов при наличии не исполненных в установленный срок обязательств перед другими кредиторами.

В предмет доказывания по данному основанию входят следующие обстоятельства: 1) наличие у должника кредиторов, срок исполнения перед которыми не наступил; 2) факт совершения оспариваемой сделки между должником и одним из таких кредиторов при условии, что перед остальными кредиторами обязательства не были исполнены в срок.

В случае если сделка была совершена в период от шести до одного месяца, до принятия заявления о признании должника банкротом, в таком случае заявителя необходимо доказать факт осведомленности контрагента по сделку о наличии у должника признаков неплатежеспособности.

По указанному основанию не может быть признана недействительной сделкой операции по перечислению денежных средств в качестве предварительной оплаты по договору. Поскольку «предварительная оплата по договору представляет собой способ расчетов, при котором продавец товара или услуг отпускает (отгружает, предоставляет) товары или оказывает услуги только после получения на свой счет причитающейся ему заранее оговоренной фиксированной суммы денег или процента от сделки, предоплата в рассматриваемом случае не является исполнением уже имеющихся обязательства, в связи с чем, не может квалифицироваться как преимущественное удовлетворение требования кредитора» [Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 21.11.2018 №17АП-16007/2015-АК по делу №А71-5158/2015].

Отдельному кредитору оказано или может быть оказано большее предпочтение в отношении удовлетворения требований, существовавших до совершения оспариваемой сделки, чем было бы оказано в случае расчетов с кредиторами в порядке очередности в соответствии с Законом о банкротстве.

При признании сделки должника по указанному основанию заявителю необходимо доказать наличие следующих обстоятельств: во-первых наличие у должника кредиторов, перед которыми у должника наступил срок исполнения. Во-вторых, факт исполнения обязательств перед одним кредитором, в обход требований других.

В предмет доказывания по требованию о признании сделки недействительной на том основании, что одному из кредиторов оказано большее предпочтение, чем было бы оказано в ходе процедуры банкротства, входит только объективная сторона, то есть сам факт оказания такого предпочтения. Указанный вывод подтверждается судебной практикой [Постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 28.06.2018 по делу №А33-24042/2016к19].

В одном из дел, рассмотренных судебной коллегией по экономическим спорам Верховного суда РФ судьи пришли к следующему выводу «ввиду отсутствия денежных средств на корреспондентском счете банка продажа им своего имущества могла быть направлена на прекращение обязательств банка перед клиентом, вытекающим из договора банковского счета. Покупка квартиры оплачена обществом за счет денежных средств, находившихся на его счете в том же банке. Распорядиться этими денежными средствами иным образом, позволявшим произвести расчеты с кем-либо вне данного банка, общество не могло в силу неплатежеспособности банка. Таким образом, заключив и исполнив сделку купли-продажи и оформив оплату внутренней проводкой, банк погасил свои обязательства перед обществом по возврату денежных средств клиента передачей ему своего имущества» [Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 12.12.2019 № 307-ЭС19-6974(4) по делу №А56-76137/201].

Стоит отметить, что суды нижестоящих инстанций не нашли оснований для признания спорной сделки недействительной, так как посчитали, что в результате заключение договора купли-продажи имущества должника погашение его обязательств перед кредитором фактически не производилось, поэтому оспариваемая сделка, по мнению судов не обладала признаками предпочтительности.

Из анализа признаков предпочтительности следует, что каждый из признаков является самостоятельным основанием для признания сделки недействительной. Зачастую можно столкнуться и с тем, что одна сделка одновременно может обладать сразу двумя признаками предпочтительности. На наш взгляд в таком случае заявителю необходимо раскрыть оба признака, указав все обстоятельства, которые подлежат доказыванию.

Однако на практике встречается ситуация, когда суды не указывают конкретного признака по которому сделка была квалифицирована как сделка с предпочтением (например: постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от по делу № А63-15304/2017, постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа по делу № А05-5248/2018 и другие [Постановление Арбитражного суда Московского округа от 25.02.2020 № Ф05-18083/2016 по делу № А41-52146/2015].

Автор полагает, что такой подход не является правильным. Аналогичной позиции придерживается и С.И. Ковалев, который указывал, что принятие судом акта «без соответствующей ссылки на конкретный абзац нормы закона не отвечает принципу определенности и означает нарушение судами целой группы процессуальных норм права, в частности статей 65 и 170 АПК РФ» [Ковалев, 2014, с. 6].

Отсутствие в судебном акте указания на конкретный абзац статьи 61.3 Закона о банкротстве может повлечь сложности при оспаривании такого судебного акта.

На основании изложенногo следует, что сделки с предпочтением являются очень многогранными и могут проявляться в разнообразных формах. В предмет доказывания по рассматриваемому основанию входит объективная сторона, то есть оказание прeфeренций одному кредитору перед другими. Оказание преференции может быть выряжено в одном из рассмотренных нами признаков подозрительности. Вторым необходимым элементом является соблюдение срока совершения сделки. По общему правилу, сделка должна быть совершена в течение одного месяца до принятия заявления о признании должника банкротом. Законодатель предусмотрел исключение, согласно которому сделкой с предпочтением может быть признана сделка, совершенная в течение шести месяцев до принятия заявления о признании должника банкротом. Однако для признания такой сделки недействительной законодатель установил повышенный стандарт доказывания. Повышенный стандарт проявляется в том, что одним из условий признания такой сделки недействительной, является осведомленность контрагента о наличии у должника признаков неплатежеспособности недостаточности имущества.

По нашему мнению при обращении с соответствующим заявлением важно указывать конкретные абзацы пункта первого статьи 61.3. Закона о банкротстве, поскольку определение точного круга обстоятельств подлежащих доказыванию позволит добиться восстановления справедливости. Кроме того, отсутствие в судебном акте указания конкретного абзаца может являться достаточным основанием для отмены судебного решения.

Глава 3. Лица, уполномоченные на оспаривание сделок должника и правовые последствия признания сделки недействительной в деле о банкротстве

3.1 Лица, уполномоченные на оспаривание сделок должника

Изучив основания, по которым сделки должника могут быть признаны недействительными и признаки сделок должника, мы считаем необходимо определить перечень лиц, которые вправе обращаться в суд с заявлением о признании сделки должника недействительной. Указанный вопрос является очень актуальным не только в теории, но и на практике.

Перечень лиц, имеющих право обратиться в суд с соответствующим заявлением, закреплен в статье 61.9 Закона о банкротстве. Из буквального толкования названной нормы соответствующими полномочиями обладают следующие лица:

внешний управляющий или конкурсный управляющий;

конкурсный кредитор или уполномоченный орган;

временная администрация финансовой организации.

Вполне логично и обоснованно, что законодатель в первую очередь выделяет арбитражного управляющего, в качестве лица, которое вправе подать заявление о признании сделки недействительной. Поскольку именно арбитражный управляющий располагает всеми необходимыми доказательствами для признания сделки должника недействительной.

В пункте первом статьи 61.9 Закона о банкротстве указано, что внешний или конкурсный управляющий вправе обратиться в суд по собственному желанию либо по инициативе собрания кредиторов или комитета кредиторов, которыми будет принято соответствующее решение.

Исходя из буквального толкования, приведенного пункта, следует, что возможность подачи заявления о признании сделки должника недействительной, во-первых, зависит от волеизъявления. Мы предлагаем волеизъявление рассматривать, как одно из оснований классификации случаев обращения арбитражного управляющего в суд с соответствующим заявлением.

Итак, волеизъявление может исходить как от самого арбитражного управляющего, так и от собрания кредиторов или комитета кредиторов.

Арбитражный управляющий, являющийся профессиональным субъектом процедур несостоятельности (банкротства), выполняющий свои обязанности добросовестно и разумно, при изучении документации должника должен выявить сделки должника, которые могут быть оспорены.

Вопрос об оспаривании сделки может быть включен арбитражным управляющим в повестку собрания кредиторов. Таким образом, собрание кредиторов может поддержать инициативу арбитражного управляющего в оспаривании сделки, а может принять отрицательное решение.

Вместе с тем, Высший арбитражный суд в постановлении Пленума №63 указал, что арбитражный управляющий вправе обратиться в суд с заявлением об оспаривании сделки и в том случае, когда собрание кредиторов не приняло положительное решение об оспаривании сделки. Следовательно, арбитражный управляющий не связан решением принятым кредиторами и может оспорить сделку по своей инициативе, действуя в интересах должника и кредиторов [Определение ВАС РФ от 08.02.2013 № ВАС-2368/12 по делу №А61-2409/10]. Таким образом, остается открытым вопрос о том, зачем арбитражному управляющему выносить вопрос об оспаривании сделки на собрание кредиторов, затягивая при этом процедуру банкротства, если он вправе оспаривать сделку и без одобрения кредиторов.

Кроме того, получение от кредиторов отрицательного решения по оспариванию сделки не поможет арбитражному управляющему избежать привлечения его к административной ответственности или привлечения его к убыткам за неприятие мер по оспариванию такой сделки.

Так, суды [Постановление ФАС Поволжского округа от 19.11.2013 по делу № А57-13171/2012] в ряде случаев признают бездействия [Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 09.09.2015 №Ф03-3546/2015 по делу №А59-5134/2014] арбитражных управляющих, в виде отказа от оспаривания сделок должника, незаконными.

Привлекая арбитражного управляющего к ответственности или принимая решение об отстранении арбитражного управляющего от исполнения обязанностей, суды указывают, что, несмотря на отрицательное решение кредиторов «арбитражный управляющий обязан проанализировать имеющиеся доказательства, а также оценить реальную перспективу признания сделки недействительной, и оценить также возможность фактического восстановления нарушенных прав должника и его кредиторов в случае удовлетворения судом соответствующего заявления» [Постановление ФАС Поволжского округа от 29.01.2013 по делу №А72-13402/2009] и при наличии обстоятельств, позволяющих сделать вывод о том, что сделка будет признана недействительной, обратиться в суд с соответствующим заявлением [Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 08.08.2017 № Ф08-5513/2017 по делу № А15-659/2009].

Интересным на наш взгляд видится и ситуация, когда собрание кредиторов принимает решение об оспаривании сделки, но при этом реальные перспективы для удовлетворения такого заявления отсутствуют, и, как следствие арбитражный управляющий игнорирует решение кредиторов.

В постановлении пленума №63 указано, что такие действия, а точнее бездействия арбитражного управляющего, могут быть оспорены кредиторами в суде. При рассмотрении жалобы кредитора на отказ арбитражного управляющего оспорить сделку необходимо установить, «проявил ли арбитражный управляющий при таком отказе заботливость и осмотрительность, которые следовало ожидать при аналогичных обстоятельствах от обычного арбитражного управляющего; при этом суд не оценивает действительность соответствующей сделки» [Постановление Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 …»].

Таким образом, принимая решение об отказе в оспаривании сделки, арбитражному управляющему необходимо проявить заботливость и осмотрительность. Однако разъяснений того, что необходимо понимать под заботливостью и осмотрительностью, законодательство не содержит. Что приводит к проблемам на практике.

Так, в одном из рассмотренных дел арбитражным судом Поволжского округа [Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 11.10.2016 № Ф06-12581/2016 по делу №А57-8734/20152009], суд пришел к выводу, что нельзя признать законным бездействие арбитражного управляющего, выразившееся в принятии решения о не оспаривании сделки должника даже при наличии заключения об отсутствии оснований для оспаривания. Однако стоит отметить, что в данном случае, заключение не было представлено на обозрение кредиторам. Таким образом, можно сделать вывод о том, что если бы арбитражный управляющий предоставил собранию кредиторов свое заключение, то суд бы пришел к выводу, что бездействие арбитражного управляющего было вполне обоснованным.

Представляется, что арбитражный управляющий должен максимально обезопасить себя от последующего признания его действий/бездействий незаконными. В качестве таких способов мы предлагаем арбитражному управляющему составлять заключение о наличии/отсутствии оснований для оспаривания сделки должника с обязательным ознакомлением с ним кредиторов. В протоколе собрания кредитор указывать «по каким фактическим и правовым основаниям общее собрание кредиторов считает необходимым оспорить данную сделку, сведений о наличии совокупности обстоятельств для оспаривания сделки на основании статей 61.2 или 61.3 Закона о банкротств» [Постановление Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 04.07.2012 по делу № А66-5795/2006].

Рассматриваемый вопрос является чрезвычайно важным, поскольку умение арбитражного управляющего оценивать судебную перспективу своих действий поможет избежать ему привлечения его к убыткам.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации пришла к выводу, что «деятельность арбитражного управляющего по наполнению конкурсной массы должна носить рациональный характер, не допускающая бессмысленных формальных действий, влекущих неоправданное увеличение расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, и прочих текущих платежей, в ущерб конкурсной массе и интересам кредиторов» [Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 29.01.2020 № 308-ЭС19-18779(1,2) по делу N А53-38570/2018].

Судебная коллегия указала, что оспаривание сделок это основной механизм по пополнению конкурсной массы. Вместе с тем, не любое оспаривание может привести к положительному результату. Необходимо оценить какие реальные судебные перспективы имеет такое заявление на удовлетворение. Следовательно, бездействие арбитражного управляющего в отношении сделок с минимальными судебными перспективами разумно и рационально и не может быть признано противоправным.

Инициирование судебных разбирательств арбитражным по заведомо бесперспективным требованиям «может указывать либо на его непрофессионализм, либо на его недобросовестность, влекущие для конкурсной массы дополнительные издержки» [Там же], а установление недобросовестности в действиях арбитражного управляющего может повлечь за собой привлечение его к убыткам.

В качестве второго основания классификации случаев обращения арбитражного управляющего в суд с заявлением о признании сделки недействительной можно выделить введение судом соответствующей процедуры банкротства, а именно конкурсного производства или внешнего управления.

Законодатель ограничил круг процедур, в которых арбитражный управляющий вправе оспаривать сделки должника по специальным основаниям Закона о банкротстве.

Стоит отметить, что «процедура наблюдения в компаниях, как показывает статистика, примерно в 80% случаев оканчивается признанием должника банкротом. Всего в 1% случаев суд вводит внешнее управление» [«Сводные статистические сведения о деятельности …», https://pravo.ru/story/21544].

Правом на обжалование сделок должника лишены временный управляющий и административный управляющий. В связи с чем, в науки ведутся дискуссии по данному вопросу.

М.В. Телюкина полагает, что предоставление права на оспаривание сделок исключительно конкурсному и внешнему управляющему нецелесообразно, наиболее верным решением было бы предоставление возможности оспаривания всех сделок должника, заключенных как после, так и до возбуждения производства по делу о банкротстве, также временному и административному управляющему [Телюкина, 2009, с. 12].

Противоположенной позиции придерживается С.А. Кузнецов, по его мнению, оспаривание сделок должника не является самостоятельной целью производства по делу о банкротстве. Целями процедуры наблюдения и финансового оздоровления являются, соответственно: «обеспечение сохранности имущества должника, проведение анализа финансового состояния должника, составление реестра требований кредиторов, проведение первого собрания кредиторов и восстановление платежеспособности должника, погашение задолженности в соответствии с графиком погашения задолженности» [Кузнецов, 2015, с. 304].

В связи с чем, предоставление арбитражному управляющему права оспаривания сделок в процедурах наблюдения и финансового оздоровления не поможет достичь главных целей указанных процедур, а наоборот приведут лишь к нарушению стабильности гражданского оборота и его дестабилизации [Рыков, 2019, с. 132].

Стоит согласиться с С.А. Кузнецовым, который утверждает, что основной целью процедуры наблюдения является проведение анализа финансового состояния должника и на его основании принятие правильных управленческих решений, и, как следствие оспаривание сделок на данном этапе не является целесообразным.

Однако мы не поддерживаем позицию автора о том, что в ходе процедуры финансового оздоровления оспаривание сделок не позволит достичь главной цели указанной процедуры. Финансовое оздоровление это процедура, применяемая к должнику в целях восстановления его платежеспособности и погашения задолженности с особенностями, установленными Законом о банкротстве. Таким образом, уже на этапе финансового оздоровления должник имеет задолженность, то есть обладает признаком неплатежеспособности.

Оспаривание сделок на этапе финансового оздоровления позволит кредиторам максимально получить удовлетворение своих требований. В процедуре финансового оздоровления право оспаривания необходимо предоставить административному управляющему. Однако на данном этапе мы предлагаем все-таки ограничить арбитражного управляющего. В частности, мы полагаем, что целесообразно было бы разрешить арбитражному управляющему оспаривать седелки в процедуре финансового оздоровления только с согласия кредиторов. Таким образом, административный управляющий будет вправе обратиться к собранию кредиторов с предложением оспорить ту или иную сделку по специальным основаниям.

Сами кредиторы также будут вправе принять решение на собрании кредиторов о необходимости обратиться в суд с заявлением о признании сделки недействительной.

На наш взгляд исключение возможности обращения административным управляющим в суд с заявлением по собственному желанию, позволит перенести бремя ответственности на кредиторов.

На основании изложенного, мы предлагаем в положения статьи 61.9 Закона о банкротстве внести изменения, а именно добавить норму пунктом следующего содержания: «Заявление об оспаривании сделки должника может быть подано в арбитражный суд административным управляющим от имени должника по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, при наличии оснований для оспаривания сделки, предусмотренных настоящим Федеральным законом условий, а также при наличии объективных факторов свидетельствующих о том, что оспаривание сделки позволит восстановить платежеспособность должника.

В следующую группу лиц, которые вправе обратиться в суд с заявлением о признании сделки недействительной входят конкурсный кредитор или уполномоченный орган.

Конкурсный кредитор или уполномоченный орган вправе обратиться в суд в соответствующим заявлением только при соблюдении следующего условия: размер задолженности должника перед ними составляет более десяти процентов общего размера кредиторской задолженности, не считая размера требований кредитора, в отношении которого сделка оспаривается, и его аффилированных лиц.

Из буквального толкования следует, что кредитор, размер требований которого составляет 9%, не вправе обратиться в суд с соответствующим заявлением. Именно такой подход сложился в судебной практике до 10.05.2016 года. Суды при принятии решений указывали, что поскольку «размер кредиторской задолженности каждого кредитора в отдельности не превышает 10% от общего размера кредиторской задолженности, в связи с чем у названных лиц отсутствуют права на оспаривание совершенных должником сделок» [Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 19.10.2015 №Ф04-18132/2015 по делу №А27-2836/20132018]. Таким образы, суды применяли буквальное толкование нормы права.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ пришла к выводу, что в данном случае необходимо применять расширительное толкование положений пункта 2 статьи 61.9 Закона о банкротстве. Отменяя решения нижестоящих инстанций, судебная коллегия Верховного Суда РФ указала, что кредиторы вправе объединяться для достижения десятипроцентного порога, установленного законодателем [Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 10.05.2016 по делу № 304-ЭС15-17156].

Объединение требований нескольких кредиторов для достижения общих целей, в частности для максимального наполнения конкурсной массы и удовлетворения требований кредиторов, не противоречит общим принципам и началам конкурсного права, а наоборот отвечает целям конкурсного производства и способствует эффективному восстановлению нарушенных прав кредиторов. По мнению коллегии, иной подход ограничивал бы права добросовестных кредиторов на судебную защиту.

Порог, установленный законодателем, является механизмом, с помощью которого ограничивается излишнее и разрозненное оспаривание сделок по заявлениям миноритарных кредиторов, поскольку такое оспаривание может повлечь увеличение текущих расходов, нарушение баланса интересов участников процедуры банкротства, а также привести к затягиванию процедуры.

«Положения Закона о банкротстве, предусматривающие право оспаривания сделок должника конкурсными кредиторами, обладающими относительно небольшим размером требований к должнику, направлены на самостоятельную защиту последними своих законных интересов, в том числе в случае недобросовестного поведения конкурсного управляющего, уклоняющегося от совершения таких действий» [Там же].

Аналогичной позиции придерживаются и ученые, в частности А.И. Бычков [Бычков, 2016, с. 48] и А.Ю. Астафуров [Астафуров, 2017, с. 2]. Авторы полагают, что объединение кредиторов с небольшой задолженностью возможно и не противоречит положениям Закона о банкротстве.

Однако мы считаем важным обратить внимание на то, что по нашему мнению целесообразно было бы при расчете 10% порога не учитывать не только размер требований кредитора, в отношении которого сделка оспаривается, аффилированных к нему лиц, но и размер требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц.

Наша позиция основана на том, что до января 2020 года в реестр требований кредиторов включались требования всех лиц, которые предоставили самый минимальный пакет документов, например: договор займа, платежные документы, акт сверки взаиморасчетов, при этом вопрос о наличии аффилированности к должнику или подконтрольности не рассматривался судами, в связи с чем не применялся повышенный стандарт доказывания. Таким образом, в настоящее время во многих процедурах на стороне кредиторов должника выступают контролирующие его лица или аффилированные к нему.

Только в январе 2020 года Президиумом Верховного суда РФ [Обзор судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним ли] было указано на повышенный стандарт доказывания наличия требований такими лицами, а также на порядок включения таких требований в реестр (в какую очередь требования подлежат включению).

Д.А. Рыков [Рыков, 2019, c. 137] к числу лиц, уполномоченных лиц на оспаривание сделок должника, предлагает отнести и работников (бывших работников) должника. Однако, по его мнению, целесообразным является предоставление работникам именно возможности сообщить арбитражному управляющему или кредиторам о необходимости оспаривания той или иной сделки. Поскольку наделение работников самостоятельным правом обращения в суд с соответствующим заявлением является преждевременным, поскольку работники в таком случае должны иметь высокий уровень правовой культуры.

Мы поддерживаем позицию Д.А. Рыкова, поскольку в ряде случае работники могут располагать большей информацией, чем кредиторы или арбитражный управляющий.

Последняя группа лиц, обладающая правом оспаривания сделок должника, это временная администрация финансовой организации.

В соответствии со статьей 183.6 Закона о банкротстве под временной администрацией финансовой организации понимается специальный временный орган управления финансовой организации, назначенный контрольным органом.

Таким образом, временная администрация назначается только при банкротстве финансовой организации. В законе о банкротстве банкротству финансовых организаций посвящен отдельный параграф, в котором установлены особенности банкротства таких организаций.

Резюмируя изложенное, мы приходим к выводу, что в действующем Законе о банкротстве перечень лиц, обладающих правом оспаривания сделок должника, описан достаточно подробно. Так, законодатель наделил соответствующим правом арбитражного управляющего, конкурсных кредиторов, уполномоченный орган.

Однако по мнению законодателя арбитражный управляющий вправе оспаривать сделки должника только в процедурах конкурсного производства и внешнего управления. Позиция законодателя вызывает дискуссию среди ученых юристов. Мы полагаем, что перечень процедур необходимо расширить, а именно разрешить арбитражному управляющему оспаривать сделки должника в ходе финансового оздоровления.

На наш взгляд, положения Закона о банкротстве необходимо дополнить следующими положениями: «Заявление об оспаривании сделки должника может быть подано в арбитражный суд административным управляющим от имени должника по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, при наличии оснований для оспаривания сделки, предусмотренных настоящим Федеральным законом условий, а также при наличии объективных факторов свидетельствующих о том, что оспаривание сделки позволит восстановить платежеспособность должника.

3.2 Правовые последствия признания сделки недействительной в деле о банкротстве

Общие положения о последствиях признания сделки недействительной закреплены в ГК РФ, в частности в статье 167. Названная статья предусматривает несколько видов последствий, а именно двустороння реституция, односторонняя реституция. В некоторых случаях, предусмотренных кодексом, реституция не применяется. В качестве дополнительных последствий можно назвать также и возмещение убытков. Кроме того, сделка может быть прекращена на будущее время, если указанное вытекает из ее существа. «Реституция в российском гражданском праве направлена на возврат имущества, переданного по недействительной сделке» [Суханов, 2016, с. 384].

Поскольку конкурсное право обладает специфическим характером в силу возникающих правоотношений, законодатель предусмотрел особенные последствия, которые возникают в результате признания сделок должника недействительными и которые отвечают целям конкурсного права. Таким образом, в процедурах несостоятельности (банкротства) предусмотрены специальные последствия. Однако вопрос о том можно ли назвать правовые последствия, предусмотренные статьей 61.6 Закона о банкротстве реституцией в понимании гражданского права, остается дискуссионным.