Гражданско-правовая ответственность арбитражного управляющего

В соответствии с положениями федерального закона в целях реализации компенсационных выплат в связи с возмещением убытков, причиненных лицам, участвующим в деле о банкротстве, и иным лицам вследствие неисполнения или ненадлежащего исполнения арбитражным управляющим возложенных на него обязанностей в деле о банкротстве, арбитражные управляющие обязаны участвовать в формировании компенсационного фонда саморегулируемой организации арбитражных управляющих (п. 1 ст. 25.1 Закона о банкротстве). При этом, компенсационный фонд СРО АУ представляет собой обособленный имущественный комплекс, принадлежащий этой конкретной СРО АУ на праве собственности. Между тем, порядок формирования данного компенсационного фонда определяется, как взносы членов указанной СРО АУ, иными словами арбитражных управляющих. Кроме того, федеральный закон устанавливает определенный размер компенсационного фонда СРО АУ. Таким образом, согласно последним изменениям, внесенным в текст п. 2 ст. 25.1 Закона о банкротстве, минимальный размер компенсационного фонда СРО АУ составляет 50 миллионов рублей. Вместе с тем, аналогичным образом устанавливается минимальный членский взнос, за счет которого должен быть сформирован компенсационный фонд СРО АУ - не менее 200 тысяч рублей. К слову, отметим, что указанная сумма является достаточно высокой. В сравнение с требованиями иных профессиональных саморегулируемых организаций, в частности, аудиторов (3 тысячи рублей) Анисифоров Т.С. Правовой режим средств компенсационных фондов саморегулируемых организаций аудиторов // Право и экономика. 2018. N 3. С. 25 - 31, представляется, что указанная сумма вполне обоснована. Аналогичной позиции придерживается Анисифоров Т.С., изложенной на страницах его научной статьи.

Необходимо отметить особенности правовой природы и значение указанного института, существующего в рамках правоотношений компенсации имущественного вреда, причинителем которого выступает арбитражный управляющий. Закон о банкротстве вводит довольно строгое правовое регулирование указанного института.

Во-первых, компенсационный фонд СРО АУ носит некий субсидиарный характер возмещения понесенных убытков участниками дела о несостоятельности (банкротстве) должника Петров Д.А. Возмещение саморегулируемой организацией вреда, причиненного вследствие недостатков произведенных ее членом товаров (работ, услуг) // Сборник научно-практических статей II Международной научно-практической конференции "Актуальные проблемы предпринимательского и корпоративного права в России и за рубежом" (22 апреля 2015 года, г. Москва) (под общ. ред. С.Д. Могилевского, М.А. Егоровой // Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ. Юридический факультет им. М.М. Сперанского). - М.: "Юстицинформ", 2015.. Это выражено в том, что в соответствии с нормами Закона о банкротстве заинтересованное лицо вправе обратиться за возмещением понесенных убытков из средств компенсационного фонда СРО АУ только в случае недостаточности средств, полученных по договору обязательного страхования ответственности арбитражного управляющего, для возмещения причиненных им убытков (о чем будет сказано далее), либо отказа арбитражного управляющего удовлетворить требование такого лица или неудовлетворение арбитражным управляющим этого требования в течение тридцати рабочих дней с даты предъявления этого требования (п. 3 ст. 25.1 Закона о банкротстве). Представляется, что данное положение весьма целесообразно и экономически обосновано с точки зрения всеобщей справедливости и учета баланса интересов участников гражданского оборота. Речь идет об иных членов СРО АУ. Именно за счет всех участников той или иной СРО АУ осуществляется формирование компенсационного фонда. Следовательно, не представляется возможным удовлетворять интересы заинтересованных лиц в рамках отдельной процедуры банкротства, в которой действует один арбитражный управляющий в ущерб интересам и имущественному «страхованию» ответственности других арбитражных управляющих. В данном контексте слово страхование выделено ввиду того, что, как мы выяснили, компенсационный фонд СРО АУ носит субсидиарную страховочную функцию по отношению к прямой гражданско-правовой ответственности арбитражного управляющего.

При этом, еще одним фильтром незаконного использования средств компенсационного фонда СРО АУ является обязательное законодательно установленное требование о наличии судебного акта о взыскании с арбитражного управляющего - члена соответствующей СРО АУ убытков, причиненных вследствие установленных в судебном порядке незаконных действий (бездействия) арбитражного управляющего. Кроме того, заинтересованные лица не могут удовлетворить свои требования о возмещении имущественного вреда за счет средств компенсационного фонда в случае если их имущественный интерес защищен в порядке страхового возмещения обязательного страхования гражданско-правовой ответственности арбитражного управляющего.

Во-вторых, ввиду установленного курса на обеспечение имущественных интересов, как заинтересованных лиц в рамках отдельных дел о несостоятельности (банкротстве) должников, а также членов гражданско-правового сообщества - СРО АУ, законодательно введена норма о том, что взыскание на средства компенсационного фонда СРО АУ может быть осуществлено только в пределах 50 процентов размера указанного фонда в рамках одного случая причинения убытков (п. 11 ст. 25.1 Закона о банкротстве). Как отмечает Кочетов А., ввиду последних новелл Закона о банкротстве в этой части, обновленное правовое регулирование в значительной степени повышает ответственность СРО АУ и ее членов Кочетов А. Новые требования к порядку инициирования банкротства // ЭЖ-Юрист. 2017. N 14. С. 9. По большому счету, указанное положение представляется адекватным средством реализации обеспечительной функции компенсационного фонда. Кроме того, имущество компенсационного фонда СРО АУ имеет еще один иммунитет в виде запрета взыскания по обязательствам самой саморегулируемой организации либо иных обязательств членов СРО АУ - арбитражных управляющих, не связанных с правоотношениями по возмещению имущественного вреда в рамках исполнения полномочий по делу о несостоятельности (банкротстве) должника.

Наконец, третий элемент, который имеет системное значение для института компенсационного фонда СРО АУ. Речь идет о мероприятиях по увеличению средств этого имущественного комплекса по средствам инвестиционной деятельности. Указанная цель изложена в тексте Закона о банкротстве, как сохранение и прирост средств компенсационного фонда СРО АУ. Безусловно, федеральный закон устанавливает обязательное требование о передаче средств компенсационного фонда СРО АУ в управление профессиональному участнику рынка ценных бумаг - управляющему. Указанное правоотношение оформляется договором доверительного управления. При этом, в Законе о банкротстве представлены основные начала и принципы осуществления инвестиционных мероприятий управляющим средствами компенсационного фонда СРО АУ. Например, в соответствии с утвержденной инвестиционной декларацией СРО АУ, имущественный комплекс может быть размещен в государственные, муниципальные, корпоративные ценные бумаги российских эмитентов, ипотечные ценные бумаги, депозитные счета и т.п. Кроме того, установлены обязательные пропорции присутствия того или иного финансового инструмента в портфеле управляющего активами компенсационного фонда СРО АУ. Представляется, что данный подход к формированию и сохранению обеспеченности имущественных рисков арбитражных управляющих - членов СРО АУ является весьма эффективным механизмом. В этом ключе по своей природе СРО АУ вполне можно относить к инвесторам индивидуального типа Ратникова Д.С. Правовое регулирование инвестиционной деятельности в Российской Федерации: теоретические основы: диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук; М-во образования и науки РФ, Московская гос. юрид. академия. Москва, 2011. 214 с., с. 107. Это связано с тем, что инвестирование не является основным видом хозяйственной деятельности СРО АУ. Напротив, к профессиональным (институциональным) инвесторам можно относить банки, страховые организации, инвестиционные фонды, а также некоторые экзотические виды участников оборота, например, религиозные организации Meyersfeld, B. (2013). What Are the Obligations of Those Who Invest in Corporations?.Handbook of the Philosophical Foundations of Business Ethics,1091-1110. doi:10.1007/978-94-007-1494-6_63, p. 1093. Хотелось отметить пример формирования инвестиционного портфеля СРО АУ. Так, Союз «СРО АУ Северо-запада» в тексте своей инвестиционной декларации ограничивается перечнем исключительно государственных ценных бумаг, денежных средств на счетах в российских кредитных организациях, в том числе депозитах, а также в иностранной валюты на счетах в российских кредитных организациях, в том числе депозитах Нормативные документы СРО АУ СЗ // [Электронный ресурс на 19.03.2019]: http://www.sroausz.ru/node/106. Таким образом, можно констатировать, что не все из предложенных видов финансовых инструментов принимаются за основу формирования финансовой «подушки безопасности» СРО АУ.

В целом обращение взыскания на средства компенсационного фонда можно рассматривать, как гражданско-правовую ответственность самой СРО АУ за неправомерные действия (бездействие) третьих лиц - арбитражных управляющих, членов этой СРО АУ. Указанный подход изложен в тексте научной работы Шишмаревой Т.П. Со слов автора это разновидность гражданско-правовой ответственности за причинение вреда третьим лицом Шишмарева Т.П. Саморегулируемая организация арбитражных управляющих и ее участие в производстве по делу о несостоятельности (банкротстве) // Законы России: опыт, анализ, практика. 2015. N 4. С. 48 - 52, более того, подключается организационный аспект в виде отсутствия должного контроля над деятельностью членов такой СРО АУ.

Прежде чем перейти к исследованию вопросов обязательного страхования гражданско-правовой ответственности арбитражного управляющего, упомянем еще одну немаловажную функцию саморегулируемых организаций арбитражных управляющих. Как уже отмечалось, СРО АУ наделены полномочиями по привлечению арбитражных управляющих - членов соответствующей СРО АУ к дисциплинарной ответственности. Безусловно, данный вид ответственности идет вразрез с предметом исследования в рамках настоящей научной работы. Однако, полагаем, что данный факт свидетельствует об особом статусе СРО АУ во взаимоотношениях со своими членами - арбитражными управляющими. Кроме того, возможность привлечения арбитражных управляющих к дисциплинарной ответственности СРО АУ еще раз доказывает тот факт, что правовой статус арбитражного управляющего не связан с государством, а, значит, государство не может выступать участником правоотношений по возмещению имущественного вреда вследствие незаконных действий (бездействия) арбитражных управляющих в рамках дел о несостоятельности (банкротстве) должников.

Еще одним средством обеспечения имущественных интересов участников дела о несостоятельности (банкротстве) должников является обязательное страхование гражданско-правовой ответственности арбитражных управляющих. Данное правило закреплено на законодательном уровне в тексте Закона о банкротстве. При этом, наличие страхового полиса является принципиальным условием возможности осуществления полномочий арбитражного управляющего, наряду с членством в саморегулируемой организации арбитражных управляющих. Лескова Ю.Г. называет данный договор крайне важным в рамках правового регулирования гражданско-правовой ответственности арбитражного управляющего Лескова Ю.Г. Договор страхования ответственности членов саморегулируемой организации как условие для осуществления ими предпринимательской (профессиональной) деятельности // Власть Закона. 2014. N 4. С. 36 - 44., с чем нельзя не согласиться.

В силу пункта 1 статьи 24.1 Закона о банкротстве договор обязательного страхования ответственности арбитражного управляющего за причинение убытков лицам, участвующим в деле о банкротстве, и иным лицам в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением возложенных на арбитражного управляющего обязанностей в деле о банкротстве должен быть заключен со страховой организацией, аккредитованной саморегулируемой организацией арбитражных управляющих, на срок не менее чем год с условием его возобновления на тот же срок. Как видно из приведенной цитаты нормы федерального закона, существуют несколько элементов внутри данного института обеспечения имущественных интересов участников дела о банкротстве. В первую очередь, законодатель акцентирует внимание на том, что такая гражданско-правовой категория, как убытки лежат в основе страхового возмещения, а незаконные действия (бездействие), будучи одним из условий наступления гражданско-правовой ответственности согласно теории права, обеспечивают наступление этого страхового случая. Кроме того, еще одним обязательным компонентом внутри института обязательного страхования является наличие аккредитации страховой организации при СРО АУ. По нашему мнению, это весьма логичная норма закона, поскольку СРО АУ обладает большими познаниями в нюансах и тонкостях реализации арбитражными управляющими возложенных на них полномочий (потенциально возможных негативных последствий), что дает им право вырабатывать специальные требования к страховым организациям (скорее всего к составу имущественной обеспеченности), способным покрыть все имущественные потери участников дела о несостоятельности (банкротстве) должника.

Далее, стоит сказать, что федеральный закон устанавливает обязательные параметры страхования ответственности арбитражных управляющих. Во-первых, это срок, который установлен не менее чем один год с последующим возобновлением на этот же срок (п. 1 ст. 24.1 Закона о банкротстве). Во-вторых, это размер страховой суммы, который установлен минимум в десять миллионов рублей (п. 2 ст. 24.1 Закона о банкротстве). Указанный размер минимального размера страховой суммы является следствием относительно недавнего внесения изменений в текст федерального закона. При этом, предыдущая редакция Закона о банкротстве предусматривала минимальный размер страховой суммы в размере трех миллионов. С одной стороны, такое резкое многократное повышение данных показателей обязательного страхования ответственности арбитражных управляющих служит обеспечением имущественных интересов участников дела о банкротстве на случай неправомерных действий (бездействия) арбитражных управляющих. Однако, вышеобозначенная сумма непосредственно влияет и на стоимость страхового полиса, что крайне неблагоприятно сказывается на финансово-организационной работе арбитражного управляющего, как субъекта профессиональной деятельности. Таким образом, можно говорить о наличие проблемы организационного плана в использовании механизма страхования гражданско-правовой ответственности арбитражного управляющего. Например, страховая организация «Лексгарант» предлагает осуществить обязательное страхование ответственности по тарифу от 0,15% до 0,2% от страховой суммы в год Страхование ответственности арбитражных управляющих // [Электронный ресурс на 23.03.2019]: https://lexgarant.com/corp/finance/arbitration-managers. Напротив, страховая организация «Альянс» имеет ставку тарифа на уровне 0,4% в год по основному страхованию ответственности Базовые страховые тарифы // [Электронный ресурс на 23.03.2019]: https://allianz.ru/include/pages/allianz/files/docs20180724165012.pdf. Таким образом, можно заметить, что, во-первых, данные тарифы применяются при обязательном (основном) страховании, без учета дополнительных страховых отчислений, во-вторых, данные тарифы весьма значительны, при условии, что фиксированное вознаграждение арбитражных управляющих в процедурах не может продемонстрировать размером соответствующим таким тратам на обеспечение безопасности имущественных интересов участников дела о банкротстве. Интересно отметить, что не смотря на требования Закона о банкротстве, о возобновлении договора страхования ответственности арбитражного управляющего на новый срок, страховая организация свободна в изменении условий договора Бондарева С. Споры с финансовыми организациями. Почему отказывают в заключении договоров // Финансовая газета. 2018. N 18. С. 9 - 10., что обосновывается изменением экономической конъюнктуры.

В целях устранения выявленной проблемы представляется целесообразным высказать предложение о возможном пути разрешения сложившейся ситуации. Наиболее эффективным, полагаем, является укрупнение действующих СРО АУ по средствам внесения изменений в действующие нормы Закона о банкротстве, предъявляющие обязательные требования к созданию и функционированию СРО АУ. Речь идет прежде всего о требованиях к количеству членов саморегулируемой организации. По нашему мнению, укрупнение СРО АУ вызовет эффект, знакомый экономической теории, именуемый «эффект от масштаба». Тем самым, больший круг членов СРО АУ будет участвовать в формировании имущественной «подушки безопасности» своих коллег, что вызовет повышение пула средств компенсационного фонда СРО АУ, снижения рисков наступления страховых случаев, а значит, снижения тарифов страховых организаций по договорам страхования гражданско-правовой ответственности арбитражных управляющих. Кроме того, считаем, что вполне назрел вопрос о повышении размеров фиксированного вознаграждения для арбитражного управляющего в целях устранения негативных последствий имущественного характера и для самого арбитражного управляющего. Получается, что законодатель повышает уровень имущественной ответственности арбитражного управляющего, при этом, не повышая размера соответствующего вознаграждения, в том числе, на покрытие всех расходов, связанных с мероприятиями по обеспечению безопасности имущественных интересов участников дела о банкротстве. Вместе с тем, небезынтересна идея Рождественского В. о том, что сумма, в пределах которой осуществляется обязательное страхование ответственности арбитражного управляющего, может быть размещена на процентном депозите, при наличии соответствующей суммы в распоряжении арбитражного управляющего, как гарантия возмещения имущественных потерь участников дела о банкротстве вследствие противоправных действий (бездействия) арбитражного управляющего Рождественский В. Сколько стоит арбитражный управляющий? Как регулируется банкротство // Финансовая газета. 2016. N 1. С. 9, 12 - 13; N 2. С. 14 - 15.. Представляется, что указанный подход имеет разумное зерно, ввиду возможного реального применения, не требующего каких-либо дополнительных инфраструктурных затрат.

Как пишет Дружинин А.В., страховая организация не вправе ограничить лимит своей ответственности путем установления безусловной франшизы, предусматривающей как уменьшение минимального размера страхового обеспечения Дружинин А.В. Страхование профессиональной ответственности // Бухгалтерский учет. 2017. N 2. С. 133 - 138.. По нашему мнению, данный тезис подтверждает заботу законодателя о том, чтобы максимально полно гарантировать безопасность имущественных интересов участников дела о банкротстве.

Наконец, в силу Закона о банкротстве, включая, вопросы определения того или иного размера страхового тарифа, следует обозначить, что законодатель выделил страховые риски по договору обязательного страхования ответственности арбитражного управляющего. Во-первых. страховой риск определяется как вероятность наступления ответственности арбитражного управляющего по своим обязательствам (в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением арбитражным управляющим возложенных на него обязанностей в деле о банкротстве), за исключением наступления ответственности в результате: причинения убытков вследствие непреодолимой силы и т.п., причинения морального вреда, противоправных действий или бездействия иного лица, действий или бездействия арбитражного управляющего, не связанных с осуществлением им полномочий в деле о банкротстве (п. 6 ст. 24.1 Закона о банкротстве). Полагаем, что указанная дифференциация рисков наступления страхового случая весьма положительно влияет на общее состояние гражданского оборота.

Таким образом, подводя итоги настоящего параграфа, заметим, что были исследованы особенности реализации гражданско-правовой ответственности арбитражного управляющего, выраженные в виде участия саморегулируемых организаций арбитражных управляющих в осуществлении мероприятий по обеспечению имущественной безопасности участников дела о несостоятельности (банкротстве) должников. Кроме того, были проанализированы нормы Закона о банкротстве в части, касающейся вопросов страхования гражданско-правовой ответственности арбитражного управляющего. Между тем, были выявлены проблемы, носящие больше организационный характер, нежели правовой, в виде экономически необоснованного завышения уровня гражданско-правовой ответственности арбитражного управляющего в условиях относительно небольшого размера вознаграждения с учетом сегодняшней конъюнктуры гражданского оборота. При этом, были выдвинуты предложения по совершенствованию положений действующего Закона о банкротстве в целях устранения выявленных недостатков.

В целом, подводя итоги данной главы настоящей исследовательской работы, отметим, что помимо вышеизложенной проблематики в вопросах правового регулирования гражданско-правовой ответственности арбитражного управляющего в процедурах, применяемых в делах о банкротстве должников, были выявлены некоторые предпосылки для развития данного направления в исследовании. Во-первых, установлено, что такая разновидность убытков, как упущенная выгода, применяется далеко не во всех соответствующих случаях, в отличие от реального ущерба. Во-вторых, в Законе о банкротстве присутствует правовое регулирование вопроса привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц. При этом, возник довольно интересный вопрос о том, а может ли арбитражный управляющий быть привлечен к субсидиарной ответственности по обязательствам должника? В том числе указанным вопросам, будет посвящено отдельное внимание в рамках следующей главы настоящей исследовательской работы.

Глава 2. Виды гражданско-правовой ответственности арбитражного управляющего

2.1 Возмещение арбитражным управляющим убытков

Ввиду того, что в первой главе настоящей исследовательской работы были обозначены ключевые теоретические аспекты применения института гражданско-правовой ответственности в целом, и арбитражного управляющего, в частности, крайне необходимо осуществить изучение вопросов применения данного вида юридической ответственности в отношении арбитражного управляющего, действующего в той или иной процедуре, применяемой в деле о банкротстве должника, с практической точки зрения. Таким образом, считаем вполне корректным выделить основные направления гражданских правонарушений со стороны арбитражного управляющего, характерных в процедурах несостоятельности (банкротства) должников.

Итак, напомним, что основным концептом теории гражданско-правовой ответственности арбитражного управляющего являются убытки. При перечислении возможных видов нарушений со стороны арбитражных управляющих при исполнении ими полномочий в рамках дел о банкротстве должников можно по неосторожности спутать вид правонарушения. Так, например, неисполнение или несвоевременное исполнение обязанности по направлению сведений, подлежащих обязательному опубликованию в ЕФРСБ и газете «КоммерсантЪ» или несоблюдение периодичности проведения собраний кредиторов и тому подобное относится к административным правонарушениям Вопросы, связанные с деятельностью арбитражных управляющих // Арбитражный управляющий. 2018. N 5. С. 19 - 22.. Однако, полагаем, что казанные виды правонарушений могут лечь в основу последующего обособленного спора по взысканию убытков с арбитражного управляющего в порядке гражданско-правовой ответственности.

Наконец, подходим к изучению аспектов непосредственно вытекающих в правоотношения гражданской ответственности арбитражного управляющего. Настоящим, полагаем целесообразно выделить ряд направлений, в рамках которых происходит нарушения со стороны арбитражных управляющих. Таким образом, обозначим следующие группы правонарушений:

- убытки, причиненные ненадлежащим исполнением обязанностей руководителя;

- убытки вследствие бездействия арбитражного управляющего по формированию конкурсной массы;

- убытки вследствие нарушения очередности погашения требований кредиторов;

- убытки вследствие необоснованного расходования конкурсной массы;

- убытки вследствие превышения лимита расходов.

Согласно первому направлению совершаемых гражданских правонарушений арбитражными управляющими следует указать следующее. В силу п. 1 ст. 53 ГК РФ юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительным документом. При этом, в силу п. 3 ст. 53 ГК РФ лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. Казалось бы, каким образом арбитражный управляющий может быть отождествлен с органом управления юридического лица, в частности, единоличным органом управления. известно, что существует четыре статуса арбитражного управляющего в зависимости от процедуры, применяемой в деле о банкротстве: временный (для наблюдения), административный (для финансового оздоровления), внешний (для внешнего управления) и конкурсный (для конкурсного производства). Однако, ввиду различий в правовой природе той или иной процедуры, применяемой в деле о банкротстве должника, только во внешнем управлении и в конкурсном производстве по общему правилу прекращаются полномочия руководителя юридического лица. С даты введения внешнего управления прекращаются полномочия руководителя должника, управление делами должника возлагается на внешнего управляющего; внешний управляющий вправе издать приказ об увольнении руководителя должника или предложить руководителю должника перейти на другую работу в порядке и на условиях, которые установлены трудовым законодательством (п. 1 ст. 94 Закона о банкротстве). Кроме того, с даты утверждения конкурсного управляющего до даты прекращения производства по делу о банкротстве, или заключения мирового соглашения, или отстранения конкурсного управляющего он осуществляет полномочия руководителя должника и иных органов управления должника, а также собственника имущества должника - унитарного предприятия в пределах, в порядке и на условиях, которые установлены настоящим Федеральным законом (п. 1 ст. 129 Закона о банкротстве). Таким образом, исходя из буквального толкования положений Закона о банкротстве, следует, что арбитражный управляющий в указанных процедурах фактически исполняет обязанности руководителя должника. Вместе с тем, лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени (пункт 3 статьи 53), обязано возместить по требованию юридического лица, его учредителей (участников), выступающих в интересах юридического лица, убытки, причиненные по его вине юридическому лицу. Более того, лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, несет ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно, в том числе, если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску (п. 1 ст. 53.1 ГК РФ). Между тем, на уровне Верховного суда Российской Федерации имеется выработанная позиция относительно возможности применения указанных норм во взаимосвязи с законодательством о банкротстве, а также иных норм, непосредственно связанных с осуществлением полномочий арбитражного управляющего в качестве руководителя должника. Так, в мотивировочной части определения Верховного Суда РФ от 08.11.2017 N 307-ЭС15-13915(5) по делу N А66-5572/2013 суд вышестоящей инстанции согласился с подходом суда кассационной инстанции, который поддержав мнение суда первой инстанции, отменил судебный акт, вынесенный в порядке апелляционного производства. Верховный суд РФ указал, что суд первой инстанции признал доказанной совокупность условий, необходимых для привлечения арбитражного управляющего к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков, исходя из того, что убытки возникли в результате действий арбитражного управляющего, до этого исполнявшего обязанности конкурсного управляющего должника, по увольнению первого заместителя генерального директора должника с нарушением требований трудового законодательства кодекса Российской Федерации и, как следствие, взыскания судом общей юрисдикции с должника в пользу восстановленного на работе сотрудника средней заработной платы за период вынужденного прогула, денежной компенсации и морального вреда Определения Верховного Суда РФ от 08.11.2017 N 307-ЭС15-13915(5) по делу N А66-5572/2013 // СПС «Консультант Плюс».. Таким образом, видно, что в определенных случаях во взаимосвязи с основными нормами материального права применяются нормы отраслевого правового регулирования.

Далее, рассмотрим наиболее распространенный вид, по мнению Колесниковой С.Г. Колесникова С.Г. Гражданско-правовая ответственность арбитражного управляющего за убытки, причиненные неисполнением (ненадлежащим исполнением) возложенных на него обязанностей // Информационно-аналитический журнал "Арбитражные споры". 2018. N 1. С. 32 - 82., гражданских правонарушений, совершаемых арбитражными управляющими при исполнении ими своих полномочий. Согласно п. 1 ст. 131 Закона о банкротстве все имущество должника, имеющееся на дату открытия конкурсного производства и выявленное в ходе конкурсного производства, составляет конкурсную массу. Исходя из экономической обоснованности совершения мероприятий в рамках процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве), именно конкурсная масса должника является основной для погашения требований конкурсных кредиторов должника. Таким образом, можно говорить о том, что одной из основополагающих целей (хотя законодательно и не установленной) конкурсного производства является максимально полное и возможное пополнение конкурсной массы должника. При этом, к таким мероприятиям можно относить взыскание дебиторской задолженности должника, реализация полномочий в рамках оспаривания сделок должника, совершенных им в результате своей хозяйственной деятельности (как по общим «гражданским» основаниям, так и по специальным «банкротным» основаниям), осуществление мер по привлечению к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц, в том числе взыскание убытков с бывших руководителей должника в порядке ст. 53.1 ГК РФ. Между тем, если брать за основу исследования в этой части вопрос об оспаривании сделок должника, то надлежит указать следующее. При проведении анализа финансового состояния должника арбитражный управляющий осуществляет выявление подозрительных сделок, имеющих признаки оспоримости. Поэтому, арбитражный управляющий, являясь профессиональным участником правоотношений в сфере несостоятельности (банкротства), обладает достаточными знаниями для определения того, какие из совершенных должником сделок в преддверии банкротства (в рамках специальных оснований) могут быть обжалованы. В соответствии с пунктом 3 статьи 129 Закона о банкротстве конкурсный управляющий вправе подавать заявления об оспаривании сделок. Кроме того, согласно пункту 1 статьи 61.9 Закон о банкротстве помимо конкурсного управляющего, подавать соответствующие заявления об оспаривании сделок по банкротным основаниям вправе внешний управляющий. В данном ключе делается особый акцент на именно праве, а не обязанности арбитражного управляющего подавать подобные заявления. По нашему мнению, это связано с тем, что арбитражный управляющий, действуя в соответствии с федеральным законом разумно и добросовестно в интересах всех участников дела о банкротстве должника должен принимать наиболее эффективные экономически обоснованные решения, в том числе, связанные с инициированием обособленных споров по оспариванию сделок должника. Тем нее менее, судебная практика складывается, в основном, таким образом, что с арбитражных управляющих взыскиваются убытки по причине пропуска срока исковой давности для оспаривания сделок должника при наличии соответствующих условий в виде признаков оспоримости и, следовательно, наличия негативных имущественных последствий для участников дела о банкротстве в рамках условий наступления гражданско-правовой ответственности арбитражного управляющего. Вместе с тем, в рамках рассматриваемой проблематики исследования стоит обратить внимание на правовую позицию Верховного суда Российской Федерации, изложенной в судебном акте кассационной инстанции второго уровня. Коллегия Верховного суда РФ определила четкие стандарты разумного и осмотрительного поведения среднестатистического арбитражного управляющего, в частности, в ситуации оспаривания сделок должника. Так, установлена последовательность действий арбитражного управляющего, включающая сбор информации обо всех параметрах сделки, потенциальной для оспаривания; затем, арбитражный управляющий приступает к оценке полученной информации с целью принятия разумного управленческого решения, который будет отвечать всем критериям, установленным Законом о банкротстве Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 26.10.2017 N 305-ЭС17-8225 по делу N А40-154653/2015 // СПС «Консультант Плюс».. Кроме того, ввиду тождественной оспариванию сделок должника экономической цели применения института субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц, полагаем, что изложенные в правовой позиции Верховного суда Российской Федерации критерии поведения арбитражного управляющего, вполне могут быть переложены в рамки правового регулирования мероприятий по привлечению таких лиц к субсидиарной ответственности. Более того, Закон о банкротстве предусматривает, что помимо арбитражного управляющего с соответствующими заявлениями вправе обратиться иные участник дела о банкротстве, например, конкурсные кредиторы (п. 2 ст. 61.9, ст. 61.14 Закона о банкротстве). Поэтому, целесообразно поставить вопрос о том, даже при наличии обстоятельств, согласно которым арбитражный управляющий незаконно бездействует, не подавая вышеобозначенных заявлений в арбитражный суд, конкурсные кредиторы, непосредственно заинтересованные в максимально полном удовлетворении своих требований к должнику, могут сами инициировать обособленный спор о признании той или иной сделки недействительной. Однако, можем отметить, что в таком случае будет невозможно взыскать убытки с арбитражного управляющего в связи с отсутствием одного из элементов условий наступления гражданско-правовой ответственности арбитражного управляющего - наличия негативных последствий имущественного характера (поскольку в конечном итоге заявления были поданы непосредственно кредиторами должника, минуя волевое управленческое решение арбитражного управляющего).

Далее, переходим к исследованию следующей группы правонарушений со стороны арбитражных управляющих в рамках дел о банкротстве должников. Закон о банкротстве предусматривает в рамках процедуры конкурсного производства такой специальный институт, как очередность удовлетворения требований кредиторов должника. Можно говорить о том, что это один из ключевых концептов всей теории конкурсного права, в том числе, издавна появившегося в правовом регулировании вопросов конкурсного распределения имущества должника-банкрота. Поэтому, явно прослеживается повышенный уровень значимости в правильном применении указанной очередности погашения требований кредиторов (пожалуй, рискнем утвердить, что в условиях априори недостаточности имущества должника для покрытия абсолютно всех требований кредиторов). Именно нарушения в очередности погашения требований со стороны арбитражных управляющих, как ключевых фигур в деле о банкротстве, обладающими уникальным набором информации «инсайдерского» характера, позволяют говорить о необходимости пресечения правонарушений в указанной части. В соответствии с Законом о банкротстве выделяются текущие и реестровые требования кредиторов. Первые возникают после принятия заявления о признании должника несостоятельным (банкротом). Требования, возникшие до принятия заявления о признании должника несостоятельным (банкротом), подлежат включению в реестр требования кредиторов должника. Принцип очередности заложен, как в текущих, так и в реестровых требованиях должника. Таким образом, п. п. 2, 4 ст. 134 Закона о банкротстве устанавливают пять очередей для текущих требований и три очереди реестровых требования кредиторов должника. По нашему мнению, нарушение очередности возникает не ан пустом месте, а именно вследствие неоднозначности формулировок текста Закона о банкротстве. В частности, федеральный закон предписывает, что текущие платежи удовлетворяются в календарной очередности, при распределении денежных средств, вырученных от реализации предмета залога, используется специальные пропорции по распределению денежных средств между залоговым кредитором и иными кредиторами должника, а также покрытие расходов на процедуру банкротства должника, а также иные спорные вопросы, например, случаи правомерного отступления от очерёдности погашения требований по эксплуатационным платежам в исключительных случаях. Основываясь на позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в судебном акте, можно брать за руководство указанный правовой подход. А именно, коллегия Верховного Суда РФ указала, что конкурсный управляющий действовал незаконно, причинив убытки, при неправомерном распределении денежных средств, вырученных от продажи залогового имущества должника Определение Верховного Суда РФ от 03.12.2018 N 301-ЭС18-17309(2) по делу N А79-5084/2017 // СПС «Консультант Плюс».. При этом, суд кассационной инстанции уровня округа, применив разъяснения Пленума ВАС РФ Постановление Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 N 58 "О некоторых вопросах, связанных с удовлетворением требований залогодержателя при банкротстве залогодателя" // "Вестник ВАС РФ", N 9, сентябрь, 2009, п. 15, отменил судебные акты, принятые нижестоящими судами и удовлетворил требование кредитора по текущим требованиям должника о взыскании убытков с конкурсного управляющего должника Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 29.06.2018 N Ф01-2189/2018 по делу N А79-5084/2017 // СПС «Консультант Плюс».. Между тем, ключевым моментом в данном споре явилось то, что суд кассационной инстанции верно применил нормы материального права, руководствуясь, в том числе, разъяснениями высших судов России. Далее, Верховный Суд российской Федерации в своих судебных актах устанавливает определенный эталон доказывания тех или иных обстоятельств дела, имеющих существенное и ключевое значение. Так, в определении коллегии Верховного суда РФ установлено, что при наличии у должника непогашенного требования по текущим обязательным платежам, конкурсный управляющий осуществил погашение требований, относящихся к менее приоритетной очереди удовлетворения, чем допустил нарушение очередности удовлетворения требований по текущим платежам, при этом судами указано на недоказанность отнесения спорных платежей к эксплуатационным расходам Определение Верховного Суда РФ от 26.11.2018 N 310-ЭС17-606(3) по делу N А08-4414/2013 // СПС «Консультант Плюс».. Разумно предположить, что конкурсный управляющий, вероятно, пытался доказывать обоснованность списания денежных средств в счет погашения некоторых эксплуатационных расходов в рамках текущих требований кредиторов должника. Однако, исходя из смысла рассмотренного судебного акта, следует, что Верховный суд Российской Федерации принципиально не отвергает возможность доказывания обоснованности отступления от очередности погашения текущих платежей, в пределах установленных процессуальным законодательством Российской Федерации. Наконец, долгое время в судебной практике не было выработано единого подхода к отнесению обязательных платежей (налоги и отчисления в фонды) к той или иной очередности в рамках текущих платежей. Однако, полагаем, что сегодня данная коллизия устранена в рамках утвержденного обзора судебной практик Верховного суда Российской Федерации. Таким образом, конкурсный управляющий, действующий в соответствии с Законом о банкротстве, обязан перечислять суммы, удержанные в рамках налога на доходы физических лиц в очереди, имеющей приоритет над очередями по погашению требований лиц, привлеченных специалистов, а также иных эксплуатационных расходов "Обзор судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства" (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 20.12.2016) // "Бюллетень Верховного Суда РФ", N 9, сентябрь, 2017.. На основании изложенного, стоит отметить, что данная группа правонарушений со стороны арбитражных управляющих, действующих в рамках процедур дел о несостоятельности (банкротстве) должников, так же носит весьма объемный характер по различным критериям нарушения очередности.

Далее, в науке выделяется еще одна группа правонарушений со стороны арбитражных управляющих в делах о банкротстве должников - причинение убытков вследствие необоснованного расходования конкурсной массы. Общий посыл указанного направления гражданских правонарушений со стороны арбитражных управляющих сводится к тому, что арбитражные управляющие неправомерно используют средства из конкурсной массы должника, в частности, на покрытие расходов, возникших вследствие исполнения ими своих полномочий в соответствующем правовом статусе. Между тем, как отмечает Колесникова С.Г. к этой же категории нарушений Закона о банкротстве и, как следствие, причинения убытков относят также необоснованные расходы на привлеченных лиц Колесникова С.Г. Гражданско-правовая ответственность арбитражного управляющего за убытки, причиненные неисполнением (ненадлежащим исполнением) возложенных на него обязанностей // Информационно-аналитический журнал "Арбитражные споры". 2018. N 1. С. 32 - 82.. К слову, полагаем, что данный конкретный пример неправомерных действий со стороны арбитражного управляющего, так же может быть выделен в рамках изученной ранее группы по нарушению очередности удовлетворения требований кредиторов должника (привлеченные специалисты стоят в третьей очереди текущих платежей согласно п. 2 ст. 134 Закона о банкротстве), либо группы по правонарушениям в виде превышения лимита расходов в процедуре банкротства, которая будет исследована далее. Так, п. 1 ст. 20.6 Закона о банкротстве предусматривает правило, согласно которому арбитражный управляющий вправе рассчитывать на возмещение понесенных им фактических расходов, в рамках исполнения соответствующих полномочий в деле о несостоятельности (банкротстве) должника. Кроме того, конкурсный управляющий в соответствии с п. 3 ст. 129 Закона о банкротстве вправе распоряжаться имуществом должника в соответствии с целями применяемой процедуры конкурсного производства, т.е. законно и обоснованно. Итак, по нашему мнению, указанные две нормы Закона о банкротстве сливаются воедино в рамках предмета настоящего исследования. Объясним, почему именно в процедуре конкурсного производства возможно незаконное распоряжение имуществом должника со стороны арбитражного управляющего. Весьма логично и прямо следует из текста Закона о банкротстве, что в рамках реабилитационных процедур дела о банкротстве (наблюдение и финансовое оздоровление) арбитражный управляющий осуществляет полномочия параллельно с действующим руководством должника - его органов управления, как единоличного, так и коллегиальных. При этом, в рамках процедуры внешнего управления (так же относится к реабилитационным процедурам) арбитражный управляющий не может быть привлечен к гражданско-правовой ответственности за незаконное расходование конкурсной массы, потому что, во-первых, конкурсная масса не формируется (это концепция исключительно для процедуры конкурсного производства), а, во-вторых, внешний управляющий использует весь имущественный комплекс предприятия - должника для целей восстановления платежеспособности (в строгом соответствии с планом внешнего управления). Однако, это не означает, что внешний управляющий может совершать гражданские правонарушения, связанные с имуществом должника. При этом, по нашему мнению, такие правонарушения надлежит относить к первой категории видов правонарушения в соответствии с нашей классификации (то есть незаконные действия (бездействие) при исполнении полномочий руководителя должника). В качестве примера, возможных правонарушений со стороны арбитражного управляющего по «нецелевому» расходованию имущества должника, составляющее конкурсную массу, можно привести следующий судебный акт Верховного Суда Российской Федерации. Согласно, позиции коллегии Верховного суда РФ вышестоящий суд поддержал позицию арбитражного суда кассационной инстанции, который изменил в части резолютивную часть судебных актов нижестоящих инстанций в отношении размера убытка, при этом, не изменяя остальных критериев привлечения арбитражного управляющего к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков за неправомерное привлечение лица, оказывающего услуги по оценке имущества должника Определение Верховного Суда РФ от 18.12.2017 N 305-ЭС14-7302(15) по делу N А40-110070/2010 // СПС «Консультант Плюс».. На основании данного примера можно заключить, что к подобным нарушениям так же можно отнести неправомерное расходование средств конкурсной массы на обеспечение охраны имущества должника (необоснованно высокая стоимость услуг по сравнению с рыночными ценами либо избыточность мер по охране), необоснованные расходы на транспортные услуги (например, вместо авиаперелета в салоне эконом-класса, арбитражный управляющий пользуется услугами бизнес-класса) и аналогичные. Небезынтересно отметить, что к неправомерному расходованию конкурсной массы должника вполне можно отнести отсутствие в действиях арбитражного управляющего мер должной осмотрительности и заботы о конкурсной массе должника. Так, в судебном акте коллегии Верховного суда РФ отмечено, что арбитражный управляющий, действуя добросовестно и разумно, обязан предпринимать эффективные меры по защите конкурсной массы должника, а в противном случае, возместить причиненные убытки Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 19.11.2018 N 301-ЭС18-11487 по делу N А79-7505/2010 // СПС «Консультант Плюс».. Более того, исходя из смысла определения Верховного Суда РФ от 19.11.2018 N 301-ЭС18-11487 по делу N А79-7505/2010 конкурсный управляющий избрал ненадлежащий способ судебной защиты конкурсной массы должника. именно поэтому, указанное неправомерное поведения можно квалифицировать в виде незаконных действий, а не непосредственно бездействия конкурсного управляющего. Таким образом, следует отметить, что нормы, изложенные в статьях 20.6 и 129 Закона о банкротстве взаимосвязаны и могут применяться взаимозависимо в целях мотивированного обоснования противоправного поведения арбитражного управляющего при исполнении им полномочий в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) должника. Вместе с тем, еще одной разновидностью незаконного расходования средств конкурсной массы должника со стороны арбитражного управляющего является незаконная выплата вознаграждения арбитражного управляющего в виде процентов в порядке, установленном статьей 20.6 Закона о банкротстве. Например, арбитражный управляющий вправе выплатить себе проценты от реализованного имущества должника, обремененного залогом в пользу конкурсного кредитора с соответствующим статусом в деле о банкротстве, при условии погашения текущих платежей определенных очередей Постановление Пленума ВАС РФ от 25.12.2013 N 97 "О некоторых вопросах, связанных с вознаграждением арбитражного управляющего при банкротстве" // "Вестник ВАС РФ", N 3, март, 2014, п. 13.1.

Наконец, заключительная группа гражданских правонарушений со стороны арбитражного управляющего - убытки вследствие превышения лимита расходов. Как было отмечено ранее, вполне возможно относить указанную категорию правонарушений к первой, например, когда речь идет о правоотношениях между конкурсным управляющим должника и лицами, привлекаемыми им для осуществления отдельных полномочий (привлеченные специалисты). Однако, это утверждения верно лишь в части, поскольку в силу положений Закона о банкротстве так называемые в практике «лимиты расходов» на процедуру банкротства регламентированы в отношении каждой процедуры банкротства, как для реабилитационных, так и для ликвидационной процедуры. Кроме того, еще одним обоснованием указанной позиции может быть то, что незаконное расходование средств конкурсной массы может быть реализовано, не выходя за пределы лимита расходов. Однако. данная группа раскрывает именно выход за пределы установленного в законе и судебном акте лимита расходов на процедуру банкротства должника. Таким образом, в силу п. 1 ст. 20.7 Закона о банкротстве расходы на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, осуществляются за счет средств должника. При этом, в п. 2 ст. 20.7 Закона о банкротстве приведен перечень тех мероприятий, на которые арбитражный управляющий вправе осуществлять расходы. Между тем, в процедурах внешнего управления и конкурсного производства размера лимита устанавливается исходя из балансовой стоимости активов должника (п. 3 ст. 20.7 Закона о банкротстве). Однако, в силу разъяснений Пленума ВАС РФ суд вправе снизить сумму процентов по вознаграждению и размер лимита расходов, исходя из действительной стоимости имеющихся у должника активов по ходатайству участвующего в деле лица, при условии, если оно докажет, что действительная стоимость активов значительно меньше стоимости, рассчитанной на основании бухгалтерской отчетности Постановление Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 N 60 "О некоторых вопросах, связанных с принятием Федерального закона от 30.12.2008 N 296-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" // "Вестник ВАС РФ", N 9, сентябрь, 2009, п. 16. Весьма справедливое разъяснение высшего суда с учетом того, что, в том числе, в предбанкротный период должник может показывать вполне приемлемый бухгалтерский баланс (исключая какие либо преступные манипуляции с финансово-бухгалтерской документацией), однако, при этом, иметь объективные признаки несостоятельности (банкротства). Таким образом, может сложиться ситуация, при которой утвержденные лимиты расходов на процедуру не будут соответствовать законодательно установленной балансовой пропорции лимита расходов по отношению к балансовой стоимости должника. Примером правоприменения в рамках данной группы правонарушений со стороны арбитражного управляющего является судебный акт коллегии Верховного суда РФ, в котором указано, что привлечение физического лица для исполнения полномочий конкурсного управляющего должника в части бухгалтерского сопровождения процедуры не вызвано обоснованной необходимостью, в том числе превышен лимит расходов, что, в свою очередь, повлекло привлечение конкурсного управляющего должника к гражданско-правовой ответственности в виде взыскания убытков Определение Верховного Суда РФ от 24.10.2018 N 302-ЭС16-5855(2) по делу N А58-3634/2013// СПС «Консультант Плюс».. Разумно предположить, что именно выход за пределы установленных лимитов расходов на процедуру банкротства в большинстве случаев коррелирует с необоснованным расходованием средств конкурсной массы должника.