Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ

ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

«ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»

Выпускная квалификационная работа

Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий

А.А. Энгельгардт

Москва 2019

Содержание

Введение

Глава 1. Правовая природа ответственности за нарушение права на свободу совести и вероисповеданий

1.1 Историческое развитие наказания за нарушение права на свободу совести и вероисповеданий в законодательстве

1.2 Анализ состава уголовно-правовой нормы, устанавливающей ответственность за нарушение права на свободу совести и вероисповедания

1.3 Отграничение норм ст. 148 УК РФ от смежных составов

Глава 2. Сравнительно-правовой анализ норм, устанавливающих ответственность за нарушение права на свободу совести и вероисповедания в законодательстве России и за рубежом

2.1 Международно-правовые стандарты уголовно-правового обеспечения свободы совести и вероисповедания

2.2 Свобода совести и вероисповедания как объект уголовно-правовой охраны в зарубежном уголовном законодательстве

Глава 3. Практика применения судами норм об ответственности за нарушение права на свободу совести и вероисповедания

Заключение

Список использованной литературы

Введение

У каждого человека есть неотъемлемые права и свободы, которые защищаются на законодательном уровне. В Российской Федерации преступления против личности, в том числе против конституционных прав и свобод, находятся в VII разделе Уголовного Кодекса РФ (далее УК РФ) -- именно с них начинается Особенная часть. В этой работе мы уделим внимание праву на свободу совести и вероисповедания, которое декларируется во многих международных документах, закреплено в Конституции РФ и охраняется УК РФ.

Отдельная статья, посвященная защите этого права, была не всегда: поправки к ст. 148 УК РФ ввели всего шесть лет назад после перфоманса арт-группы Pussy Riot в Храме Христа Спасителя. Законопроект уже во время его обсуждения вызвал бурные дискуссии, однако был принят на волне социального неодобрения действий активисток в храме. Многие юристы и общественные деятели упрекают актуальную версию статьи за возможность слишком широкого толкования и нераскрытые термины «религиозные чувства» и «верующие» в диспозиции нормы, что может привести к нарушению федеральных законов и международных норм. Судебная практика отчасти подтверждает эти утверждения.

В данной работе мы проанализируем состав, который «в народе» называется «оскорбление чувств верующих» -- это ч.1 и 2 ст. 148 УК РФ. Остальные две части статьи мы также затронем, однако основным направлением исследования будет изучение недавно введенных уголовных составов, их слабые стороны и возможности улучшения формулировки текста статьи.

Из-за относительно недавнего введения изучаемой нормы в УК РФ и из-за небольшого количества дел, нет фундаментальных исследований, посвященных этой статье. Однако множество авторов писали статьи о регулировании права на свободу совести и вероисповедания в России, в том числе и о необходимости внесения поправок в ст. 148 УК РФ. Из их числа можно отметить Арямова А.А., Беспалько В.Г, Бимбинова А.А, Кокорева В.Г., Рарога А.И., Серебренникову А.В, Федотову Ю.Е. и Шилина Д.В, а также поблагодарить за исследования многих других авторов, на которых мы будем ссылаться в работе.

Несмотря на статистически малое количество возбужденных уголовных дел, каждое судебное разбирательство по ст. 148 УК РФ становится резонансным и привлекает большой общественный интерес, а само введение наказания за «оскорбление чувств верующих» вызвало волну общественного неодобрения. Актуальность данного исследования обусловлена не только несколькими недавно завершившимися «громкими» делами (например, дело Марии Мотузной прекратилось только в январе 2019 г.), но и частичной декриминализацией 282-ой статьи УК РФ, которая нередко назначалась по совокупности со 148-ой статьей, что привлекает дополнительное внимание к изучаемой норме.

Цель данной работы -- дать уголовно-правовую характеристику состава преступления, предусмотренного ч.1 и 2 ст. 148 УК РФ, предложить возможные варианты совершенствования законодательного регулирования ответственности за нарушение права на свободу вероисповедания.

Для достижения вышеназванной цели мы поставили следующие задачи:

· Проанализировать развитие правовой нормы в историческом разрезе;

· Изучить состав преступления, предусмотренный ст. 148 УК РФ, выявить его недостатки;

· Рассмотреть соответствие текущей редакции статьи международным принципам охраны свободы вероисповедания;

· Проанализировать зарубежное уголовное законодательство и выявить сильные стороны регулирования изучаемого права в других странах (Австрия, Бельгия, Германия, Греция, Испания, Польша, Турция и др.);

· Исследовать судебную практику применения ст. 148 УК РФ;

· Разработать возможные варианты изменения норм ст. 148 УК РФ с целью гармонизации законодательства в части ответственности за нарушение прав на свободу совести и вероисповедания.

Объектом нашего исследования являются общественные отношения, складывающиеся в сфере охраны права на свободу совести и вероисповедания, а предметом - правовая природа, состав и пути совершенствования ст. 148 УК РФ.

Научная значимость работы выражается в проведении комплексного анализа состава нормы, компаративного анализа зарубежных законодательств и компилировании мнений из доктрины и судебной практики. Практическая значимость состоит в выявлении возможных путей развития и изменения статьи, которые могут быть использованы при написании законопроектов о внесении поправок в УК РФ.

В начале работы мы выдвинули следующую гипотезу: статья настолько неопределенная и неоднозначная, что наиболее правильным вариантом развития событий будет либо полное изменение формулировки текста, либо исключение этого состава из УК РФ.

Дипломная работа состоит из введения, трех глав, которые, в свою очередь, состоят из пяти параграфов, и заключения.

Глава 1. Правовая природа ответственности за нарушение права на свободу совести и вероисповеданий

1.1 Историческое развитие наказания за нарушение права на свободу совести и вероисповеданий в законодательстве

Охрана религиозных чувств отдельной статьей в УК РФ возникла относительно недавно, всего лишь шесть лет назад. Однако и до внесения поправок в ст. 148 УК РФ права человека и гражданина на свободу совести и вероисповедания были под охраной власти. Проанализируем развитие и становление норм об ответственности за «оскорбление чувств верующих», чтобы установить особенности правовой природы охраны права на свободу совести и вероисповедания.

До принятия христианства, «Русской правды» и других законов, на территории русского государства действовали обычаи и традиции, которые строились на защите нравственных и духовных ценностей, в том числе и религиозных идей и верований. Они регулировали наиболее важные для человека отношения, и именно исходя из древних обычаев появились первые письменные законы. Следовательно, можно согласиться с некоторыми исследователями, которые полагают, что в государстве первостепенную роль играли нравственность и духовные ценности Некрасов М. А. Особенности становления правового обычая в российском праве // История государства и права - М, 2008. № 21. -- с. 21-24.. Кроме того, в доктрине существует мнение, что уже во время «обычных норм» существовала уголовно-правовая ответственность за нарушение права на свободу исповедания. Мы считаем, что это нельзя отнести к тогда еще не существовавшей сфере уголовного регулирования, а следует отнести к прототипам законодательной защиты чувств верующих. Однако при появлении письменного законодательства, защита религиозной сферы не заняла меньшую роль, что доказывает важность вероисповедания для народа и государства -- не только в Древней Руси, но и в современной России, исходя из криминализации деяний, нарушающих свободу совести и вероисповедания в 2013 г.

После принятия христианства в 988 г. в Киевской Руси религия стала играть ключевую роль в формировании большинства институтов общественной жизни, в том числе и в праве. Религия и государство были почти неотделимы, но церковь играла более значимую роль: она подчиняла себе светскую власть, которая жила по религиозным принципам Там же, с. 180.. Есть и иное мнение о том, что церковь была союзником и чуть ли не подчиненной светской власти, опираясь на авторитет князей Сорокина Ю. В. Особенности русского религиозно-правового сознания и его влияние на взаимоотношения общества и государства (к истории взаимоотношений церкви и государства) // История государства и права. М., 2009 -- № 12 -- с. 5-9.. Не будем вдаваться в исторический аспект отношений государства и религии, ведь в любом из этих случаев можно сделать вывод о крайне плотной связи этих двух институтов.

Начинают приниматься законы, которые опираются не только на государственную власть, но и на религиозную: Устав князя Владимира Святославовича о десятинах, судах и людях церковных, Устав князя Ярослава о церковных судах и так далее. И в них сразу возникают правовые нормы, регулирующие религиозную сферу жизнедеятельности, хоть и не в том виде, к которым мы видим их сейчас. Первое отличие от современных норм заключается не в защите религии как абстрактной веры, а в защите именно христианства. Например, в ст. 50 Устава Ярослава конца XII века есть наказание за принятие еды за одним столом с иноверцем Пространная редакция «Устава Князя Ярослава о церковных судах» // Российское законодательство X-XX веков: в 9 т. Законодательство Древней Руси. М., 1984. Т. 1. С. 189-192. Отсюда следует и второе отличие - иные религии не только не защищались, но и наказывались. Следовательно, на данном этапе развития законодательства будет некорректно заявлять о защите свободы вероисповедания, однако о радикальной защите чувств верующих -- хоть и одной религии -- сказать можно. Кроме того, религия (христианство) не просто охранялась, она превозносилась над другими институтами. Например, в правовых источниках XIII-XIV веков, «Уставе Святого Князя Володимира...» Синодальная редакция «Устава Святого Князя Володимира, крестившаго русьскую землю, о церковных судех» // Российское законодательство X-XX веков: в 9 т. Законодательство Древней Руси. М., 1984. Т. 1. С. 148-150 и Псковской Судной грамоте Псковская Судная грамота // Российское законодательство X-XX веков: в 9 т. Законодательство Древней Руси. М., 1984. Т. 1. С. 331-342., было закреплено особое наказание за кражу из церкви и за «богохуление». Церковные наказания считались разновидностью уголовного наказания -- за вышеназванное принятие еды с неверующим человеком за одним столом могли отлучить от православия, следовательно, понизить уровень «признания» в обществе. Постоянное увеличение роли церкви даже меняет систему правосудия: в конце XV века преступления против церкви сначала рассматривает церковный суд, затем только дело передавалось светскому суду. Кроме того, суд в этот период основывал решения по религиозным преступлениям на церковных канонах, а наказания чаще всего имели летальный исход для нарушителя «свободы вероисповедания» Андрощук В. В. Общий характер религиозных деликтов, их виды и место среди уголовно-наказуемых деяний // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2011. № 8 (14). В 4-х ч. Ч. IV. С. 18-21.. Можно сказать, тогда была не защита свободы, а контроль свободомыслия -- получается, иноверцы считались нарушителями общественного порядка. Об этом достаточно точно говорил современный публицист А.Г. Невзоров: «...каждый русский рождался уже приговоренный к определенной религии, к определенному мировоззрению».

Ситуация коренным образом не меняется ни в Судебнике 1497 г., ни в Судебнике 1550 г., в которых за похищение чего-либо из христианской церкви была установлена смертная казнь. В Соборном уложении 1649 г. самая первая глава называется «О богохульниках и о церковных мятежниках». Такое положение в законе и само название еще раз подтверждают факт отсутствия любой свободы вероисповедания.

Однако интересен тот факт, что в Соборном уложении XVII века есть раздел, который похож на современную редакцию ч.3 ст. 148 УК РФ. Это статьи 2-7 указанной главы, которые запрещают нарушать церковную службу, например, выкрикивать непристойные слова или иным образом посягать на установленный в церкви порядок Соборное Уложение 1649 года // Российское законодательство X-XX веков: в 9 т. Акты Земских соборов. М., 1985. Т. 3. -- с. 85-86.. Правильно ли иметь такую «правопреемственность» через 500 лет, когда Россия уже официально отделила религию от государства и стала светской -- вопрос спорный.

Далее можно рассмотреть нормы, регулирующие охрану чувств верующих в Артикуле воинском 1715 г. Нельзя сказать, что в данном источнике права свобода вероисповедания вышла на новый уровень - расширился перечень составов правонарушений против христианства, было даже наказание за недоносительство на антирелигиозные высказывания, было предписано уважать священников, а также существовала уголовная ответственность за «бесчинства в храме» Артикул воинский 1715 г. // Российское законодательство X-XX веков, 9 т. Законодательство периода становления абсолютизма. М., 1986. Т. 4. -- артикул 3-5 гл. 1, с. 12-15, артикулы 11 и 12 гл.2, с. 33.. Последнее, как нам кажется, имеет схожесть с аргументацией поддержавших криминализацию деяний, предусмотренных ст. 148 УК РФ в 2013 г. после «панк-молебна», но о них чуть позже.

Первый кодифицированный уголовный закон - это Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., можно сказать, первый уголовный кодекс Российского государства. Ситуация с охраной вероисповеданий коренным образом не поменялась: есть глава «О богохулении и порицании веры», глава «Об оскорблении святыни и нарушении церковного благочиния», однако все это направлено только на защиту православных людей Уложение о наказания уголовных и исправительных 1845 г. // Российское законодательство X-XX веков. Законодательство первой половины XIX века. М., 1988. Т. 6. -- с. 211-225.. Была также установлена ответственность за прерывание богослужений, за неподобающее поведение в церкви, за препятствование вступлению в христианскую веру представителей иной веры.

Особенностью Кодекса можно назвать наказание за переход в другую религию - статьи главы «Об отступлении от веры и постановлений церкви». Интересно, что за совращение и самостоятельный переход из православной в иную христианскую веру «нарушитель» приговаривался к меньшему наказанию, чем за переход в «магометанскую или еврейскую» религию Там же, с. 205-206.. Все это в совокупности является полной противоположностью свободе вероисповедания в современном понимании.

Доминирование православной религии смягчается после принятия Уголовного уложения 1903 г. Николаем II. Во-первых, в нем впервые были установлены наказания за оскорбление чувств христианских (а не только православных) верующих Уголовное уложение 1903 г. // Полное собрание законов Российской Империи. Собрание Третие. Отделение 1. 1903 г. СПб., 1905. Т. XXIII. С. 187-188. . К этому списку относились православие, католицизм и армянская церковь Дмитриев И. Л. Церковная политика Российской империи в начале XX века (историко-правовой аспект) // История государства и права. М., 2003. № 6. С. 36-39.. Во-вторых, наконец-то стала осуществляться защита нехристианских религий, хоть и менее урегулированная по сравнению с вышеупомянутыми. Были и свои ограничения - религия должна была быть признана в Российской империи, однако это соответствует и современным реалиям. Кроме того, в защиту православных верующих было в разы больше норм законодательства, однако был сделан большой шаг в сторону свободы вероисповедания.

Следующий шаг - это указ «Об укреплении начал веротерпимости» 1905 г., который устанавливал законность перехода лица из православной религии в иную христианскую, благодаря чему были декриминализованы соответствующие статьи действовавшего Уголовного уложения 1903 г.. Также в указе были закреплены важные положения для «сектантов», «старообрядцев» и нехристианских религий -- разрешения на строительство своих храмов и алтарей, публичных богослужений и защита от вмешательства в обряды. Можно с уверенностью сказать, что этот указ сделал многое для повышения свободы вероисповедания в Российском государстве.

В советский период истории отношение к религии в стране меняется в корне, однако в первом Уголовном Кодексе РСФСР 1922 г. остается ответственность за воспрепятствование проведению религиозных обрядов признанных в РСФСР конфессий Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. // СУ РСФСР. -- М., 1922. -- № 15, ст. 153. Были, конечно, оговорки об исключительной законности, о прерывании при нарушении законодательства, но сама статья осталась. В 1926 и 1960 гг. эта статья не получила серьезных изменений Кокорев В.Г. Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий (ст. 148 УК РФ) как экстремистское преступление: законодательный аспект // Вестник Московского университета МВД России. 2016. №6.. После 1993 г. и закона «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях» поменялось название и содержание статьи. То есть случился плавный переход от уголовной ответственности за «Воспрепятствование совершения религиозных обрядов» к ответственности за «Нарушение свободы совести и вероисповедания». Причем из прошлого создания препятствий обрядам выросло более глобальное «воспрепятствование осуществления права на свободу совести и вероисповедания». Прослеживается определенное улучшение, ведь законодатель масштабировал эту статью, добавив защиту не только обрядам, а тому, из-за чего и во имя чего эти обряды совершаются. В 1991 г. была принята Декларация прав и свобод человека, в которой всем гарантировалась свобода исповедовать или не исповедовать любую религию.

Далее с 1997 по 2013 гг. ответственность за «оскорбление чувств верующих» выпала из юрисдикции уголовного законодательства, оставшись только в КоАП РФ, и в 2013 г. норма вернулась в той редакции, которую сейчас можно прочитать в действующем уголовном законе. Во время обсуждения законопроекта было много противоречивых высказываний и споров: например, юрист Андрей Князев писал, что «эта поправка абсолютно излишняя», так как у нас уже есть «наказания за хулиганство», которая покрывает весь состав. Депутаты также усомнились в необходимости введения таких жестких и неоднозначных мер, однако большинством все-таки была принята поправка к ст. 148 УК РФ.

Сделали ли законодатели правильный шаг, после такого длинного пути от защиты отдельной религии к защите права на свободу вероисповедания, сказать трудно. При обсуждении законопроекта депутат от коммунистической партии Борис Кашин сказал: «Если мы будем и дальше сводить понятие “свобода совести” только к религиозным чувствам, то мы дойдем до того, как в Сирии исламисты молодого парня казнили за то, что он выразил сомнение в существовании пророка Мухаммеда». В этих словах есть доля истины, если вспомнить, что одним из первых судов по «свежей» редакции статьи было дело Виктора Краснова, который в комментарии в социальной сети ВКонтакте усомнился в существовании бога. Об этом деле мы поговорим позже при анализе судебной практики, однако слышны отголоски порядков, которые были 10 веков назад - если ты не представитель главенствующей религии, то ты остаешься в слабой позиции.

С каждым годом, начиная с X в., в законах устанавливалось все больше и больше деталей регулирования этого, как можно понять из серьезности защиты, важного института общественной жизни. Законодатель и суд совсем забывали про наличие «неправославных религий». Сейчас главенствующая религия номинально отсутствует, однако, как нам кажется, забывается возможность человека и гражданина не исповедовать никакую религию, но при этом обладать незыблемым правом на свободу совести и (отсутствия) вероисповедания. Но не будем останавливаться на критике статьи, не исследовав ее состав.

1.2 Анализ состава уголовно-правовой нормы, устанавливающей ответственность за нарушение права на свободу совести и вероисповедания

Ч. 1 ст. 148 УК РФ устанавливает наказание за публичные действия, выражающие неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих, а часть третья закрепляет наказание за незаконное воспрепятствование деятельности религиозных организаций или проведению богослужений, других религиозных обрядов и церемоний. Таким образом, в статье рассматриваются сразу два самостоятельных состава преступления в первой и третьей части. Часть вторая и часть четвертая квалифицируют составы вышеперечисленных преступлений по объективной стороне деяний.

Чтобы разобраться в правовой природе изучаемой нормы, необходим проанализировать объективные и субъективные признаки составов данных преступлений.

Родовым объектом ч. 1,2 ст. 148 УК РФ являются конституционные права и свободы личности, а непосредственным объектом -- право на свободу совести и вероисповедания. Это право закреплено в ст. 28 Конституции РФ, которая провозглашает возможность исповедовать или не исповедовать любую религию. Также данное право находится в неразрывной связи с принципом светскости государства, так как одна религия не может быть установлена выше, главнее другой. Кроме того, статьи 19 и 29 провозглашают равенство граждан независимо от каких-либо факторов, в том числе и религиозных предпочтений, а также свободу мысли и ее выражения. Наконец, действует специальный федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях», в котором еще раз закрепляется свобода совести и вероисповедания. Исходя из этих норм, человек не может быть дискриминирован по религиозному признаку, унижен или оскорблен, исходя из исповедуемой религии, никто не может совершать публичные действия в целях оскорбления или принижения значения религиозных чувств верующих.

Однако стоит отметить, что УК РФ не просто так поделен по разделам -- такое распределение в том числе показывает и родовой объект преступления. Из-за включения этого состава в VII раздел, то есть в «Преступления против личности», а не в IX раздел о преступлениях против общественного порядка, создается несоответствие смысла и формы. С одной стороны, первые 7 слов статьи говорят о публичности и об неуважении к обществу, что больше подходит для девятого раздела. На наш взгляд, преступление нарушает не столько ст. 28 Конституции и право исповедовать или не исповедовать -- человек может продолжать верить в кого-угодно после оскорбления его религиозных чувств, -- а скорее оказывает негативное влияние на общественные отношения, связанные с осуществлением этого права. Поэтому некоторые исследователи обращают внимание на формулировку ч.1 ст. 148 УК и говорят о том, что раздел выбран не совсем корректно. При этом не стоит забывать, что в девятом разделе уже есть ст. 213 УК РФ «Хулиганство», которая имеет слишком похожий на ст. 148 УК РФ состав -- возможно, из-за схожести двух составов законодатель не захотел размещать их рядом. Однако подробнее о смежных составах мы поговорим в следующем параграфе.

Стоит отметит сложность в определении объекта статьи и отграничении ее от других преступлений из-за обилия оценочных понятий, таких как «публичные действия», «религиозные чувства», «явное неуважение». Особенно это выражается в выявлении потенциальных потерпевших, которыми по ч. 1 ст. 148 УК РФ могут являться «верующие». Ни в УК РФ, ни в Федеральном законе №125-ФЗ от 26.09.1997, ни в других нормативных правовых актах не содержится определение слова «верующий», и использование неопределенной категории, на наш взгляд, является серьезным упущением. Нет никаких ограничений на посещения религиозных зданий и мероприятий, на участие в религиозной деятельности. Таким образом, теоретически любой человек может считаться верующим и заявить об оскорблении чувств. Скорее всего, при введении термина «верующий», законодатель ориентировался на следующее. С одной стороны, необходимо определить только такой круг людей, для которых защита своего вероисповедания будет важна в духовном смысле, чтобы их «связь» с богом или богами не была оскорблена. С другой стороны, нельзя делать этот круг слишком широким, чтобы этой нормой не могли воспользоваться в недобросовестных целях, например, ссылаясь на оскорбление своей выдуманной религии. Законодателю нужно было соблюсти баланс между свободой вероисповедания и необходимостью ограничить верующих от неверующих, определив правовой статус верующего. Если статья останется в таком виде, этим нужно обязательно заняться, хотя мы считаем, что отделить верующих от неверующих невозможно -- это покажет и анализ судебной практики в третьей главе нашей работы. Но предложения по ограничению круга верующих в доктрине присутствуют: например, исследователь предлагает проверку юридических фактов «веры», например, введение института «членства» в религиозном объединении Петухов К.В. Правовой статус верующих: его уголовно-правовое значение. Российский следователь. - М, 2015. - № 14. - С. 41. Однако это ведь даже звучит абсурдно - документально подтвердить, что ты верующий, что ты мыслишь определенным образом. Во всяком случае, вопрос нуждается в существенной доработке: пока не будет четко обозначенного категориально-понятийного аппарата, правильной юридической техники в оформлении статьи, эта норма не будет правильно регулировать общественные отношения.

Нормативные правовые акты должны быть максимально однозначными, определенными и точными, юридическая техника, используемая при написании статей, не может иметь в себе абстрактных понятий, которые никак не раскрываются законодателем. Но в ч. 1 ст. 148 УК такие понятия идут друг за другом: «явное неуважение к обществу в целях оскорбления религиозных чувств верующих». Чувства - это устойчивая эмоциональная составляющая человека, определенное настроение и ход мыслей. Ни один суд в мире не способен со 100% точностью установить, что думал и что чувствовал человек. Что означает «религиозные чувства» и как их можно «оскорбить» -- открытый вопрос, который явно нельзя решить в юридической сфере. Создается впечатление, что поправки в статью принимали торопясь, хотя, как мы уже говорили, некоторые чиновники напрямую указывали на факт эфемерность понятий.

Еще одна примечательная особенность формулировки ч.1 ст. 148 УК РФ -- по смыслу нормы наказание следует не за оскорбление самих верующих людей, а за оскорбление их чувств. Как объектом оскорбления могут быть чувства, или даже религиозные чувства -- непонятно. Не будем долго рассуждать о том, что оскорбить можно только человека, а не его эмоции, переживания и чувства, продолжим анализировать составы норм.

Неуважение к обществу, оскорбление чувств верующих, выраженное в форме публичных действий, является объективной стороной преступления. Эти действия могут совершаться многими способами, в том числе с использованием специальных ресурсов - посредством СМИ, Интернета, личных и групповых устных высказываний, невербальной передачей информации и активными действиями, например, демонстрацией фильмов, рисунками, проведением перфомансов или нанесением оскорбительных надписей Шилин Д.В. Уголовная и административная ответственность за нарушение права на свободу совести и вероисповедания: проблемы разграничения // Журнал российского права. 2016. №5 (233). -- с. 83. Важными свойствами противоправного деяния, попадающего под эту статью, является публичность и явное нарушение действием общественного порядка. Для толкования «публичности» и «явности» обратимся к разъяснениям Верховного Суда. Постановление Пленума №11 от 28.06.2011 объясняет, что такое «публичные призывы»: публичными действиями можно считать выраженные в любой форме (устной, письменной, с использованием технических средств, информационно-телекоммуникационных сетей общего пользования, включая сеть Интернет) обращения к другим лицам Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2011 N 11(ред. от 03.11.2016) "О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности"//Бюллетень Верховного Суда РФ, N 8, август, 2011. При этом нет ничего о количестве задействованных лиц, однако некоторые исследователи и другие Постановления Пленума Верховного Суда Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" // "Российская газета", N 140, 30.06.2015 -- п. 75. используют фразу «неопределенный круг лиц». Такая формулировка кажется нам правильной. Так как ст. 148 УК РФ не всегда предполагает обращение, можно предположить, что в данном случае под «публичностью» имеются в виду противоправные действия, выполненные указанными способами, которые могут быть восприняты неопределенным количеством лиц. Наконец, обсуждая публичность, стоит отметить две вещи. Во-первых, каждый раз факт публичности должен устанавливаться судом с учетом всех внешних и внутренних факторов. Во-вторых, экстремистские преступления публичной направленности имеют формальный состав -- они считаются оконченными с момента осуществления публичного деяния вне зависимости от результатов и влияния на общество. В том числе это относится и к ст. 148 УК РФ, исходя из формулировки статьи и положений Постановления Пленума ВС РФ №11 от 28.06.2011. То есть богохульство, совершенное в публичном пространстве (например, в Интернете), может быть и не увидено никем, однако при свободном доступе неопределенного количества лиц к интернет-ресурсу преступление считается оконченным. Правильно это или нет -- вопрос спорный, мы считаем, что оскорбление такой эфемерной субстанции как «религиозные чувства» должно быть доказано и иметь хотя бы несколько подтверждений. Однако состав формальный, указана только цель, а не необходимый результат. Следовательно, этот вопрос также нужно обдумать при предложении поправок в статью.

Еще одной составляющей объективной стороны преступления является проявление неуважения явно. Что это означает? Если мы в случае с публичностью пользовались Постановлением Пленума об экстремистских преступлениях, сейчас обратимся ко второму смежному составу - хулиганству. Исходя из п.1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2007 №45, явное неуважение к обществу -- умышленное нарушение общепризнанных правил поведения, которое мотивировано желанием нарушителя показать пренебрежительное отношение к окружающим людям и противопоставить себя им. Это Постановление разъясняет квалификацию по ст. 213 УК РФ «Хулиганство», однако оно помогает толковать положения и иных статей, имеющих в своем составе хулиганские побуждения. Ст. 148 УК РФ в ч.1 по смыслу повторяет состав «Хулиганства», добавляя определенную цель, следовательно, мы можем пользоваться положениями упомянутого Постановления. Кроме того, Верховный Суд говорит о необходимости установлении конкретных доказательств и свидетельств явного неуважения, которые обязательно следуем упомянуть в приговоре.

Вернемся к анализу состава преступлений, указанных в ч. 1 и 2 ст. 148 УК РФ. Субъект преступления обоих составов не имеет значительных особенностей - это должно быть вменяемое физическое лицо, которому исполнилось 16 лет. Это может быть как представитель другой религии, так и представитель этой же религии или атеизма -- никаких ограничений в статье не указано. Однако, рассматривая судебную практику, можно прийти к выводу, что атеисты чаще всего становятся подозреваемыми в нарушении анализируемой статьи. Субъективная сторона включает в себя цель оскорбить чувства верующих и вину в виде прямого умысла. Направленность действий преступника играет большую роль в разграничении ст. 148 УК РФ от, например, хулиганства и других статей, так как в изучаемом составе преобладает все-таки экстремистский мотив, цель оскорбить религиозные чувства и проявить избирательное неуважение к представителям определенной религии, а не бесцельное нарушение общественных устоев. Как доподлинно выявить такую цель в действиях обвиняемого -- ни суду, ни исследователям неизвестно. Содержится ли в провозглашении своей религии лучшей, проповедовании ее идеалов, отличающихся от содержания других религий или даже противоречащие им, цель оскорбить чувства других верующих? Наверное, в анализируемом преступлении можно отграничить путем анализа высказываний и деяний все остальные чувства (чувство родства, чувство достоинства) от религиозных, однако сложнее цель защиты своей религии от цели оскорбить чужую. Мы не называем сложность определения субъективной стороны большим недостатком статьи, так как современный судебный процесс достаточно хорошо справляется с определением мотивов и целей, однако эту особенность стоит упомянуть в рамках комплексного анализа.

Как мы говорили во введении, мы не будем уделять большое внимание ч. 3 ст. 148 УК РФ, однако ее объект и объективная сторона также имеет свои интересные особенности. Преступление состоит в незаконном воспрепятствовании проведению религиозных обрядов и другой законной деятельности религиозных организаций. Воспрепятствование в данном случае - это любое действие, в результате которого существенно затрудняется совершение религиозных обрядов. Указанные действия должны быть незаконными, и при определении этого фактора есть три важные детали уголовно-правовой защиты деятельности религиозной организации. Во-первых, осуществляется защита только незапрещенных законом религиозных объединений, ритуалов и обрядов. Если организация попадает в список экстремистских, ее деятельность не будет защищаться, а наоборот, будет запрещена на территории России. Во-вторых, не входят в объективную сторону данной нормы действия, которые пресекают религиозные обряды и иную деятельность организации, которая считается незаконной, противоречит уставу религиозной организации и является основанием для ликвидации и запрета деятельности организации Федеральный закон от 26.09.1997 N 125-ФЗ (ред. от 05.02.2018) "О свободе совести и о религиозных объединениях" -- статья 14.. В список таких деяний входят нарушение общественной безопасности, экстремизм, разрушение семьи, нарушение прав и свобод личности, нанесение ущерба здоровью, нравственности и другие действия, предусмотренные ФЗ № 125-ФЗ. В-третьих, не является преступлением оскорбление или воспрепятствование обрядам не зарегистрированной религиозной организации. То есть объективная сторона включает в себя действия только против определенного круга конфессий и их представителей.

Остановимся немного подробнее на этой детали и рассмотрим различие таких понятий как «религиозная организация» и «религиозная группа». Оба они являются разновидностями «религиозного объединения» Федеральный закон от 26.09.1997 N 125-ФЗ (ред. от 05.02.2018) "О свободе совести и о религиозных объединениях" -- статья 6.. Согласно статьям 7 и 8 ФЗ № 125-ФЗ, оба вида являются добровольным объединением, и имеют право совершать религиозные обряды. Однако в отличие от группы, организация должна быть зарегистрирована в качестве юридического лица, иметь определенное количество учредителей, делится на местные и централизованные, имеет более строгие правила признания и порядок образования. Примером религиозной группы является РПЦ -- «Русская Пастафарианская Церковь», которая получила юридическое признание в 2017 г. и к тому времени имела более 400 тысяч представителей в России и более миллиона по миру. Юридический словарь при описании религиозной группы называет причиной введения ее в законодательство ограничение возможности создания не имеющих исторических корней культов, чтобы предотвратить возможность регистрации сект. Возможно, поэтому религиозные организации и их деятельность, равно как и их «представители», имеют законную защиту, а религиозные группы - нет, так как они не указаны в ст. 148 УК РФ, хотя подает уведомление о начале и продолжение деятельности в тот же орган, что и организация Федеральный закон от 26.09.1997 N 125-ФЗ (ред. от 05.02.2018) "О свободе совести и о религиозных объединениях" -- статья 7.. На наш взгляд, это является несправедливым и, если можно так выражаться в юридической сфере, лицемерным -- брать под защиту свободу совести и вероисповедания верование человека, только если он прошел долгий путь регистрации юридического лица, исполнил все бюрократические правила и так далее. При этом речь не идет о запрещенных экстремистских организациях, религиозные группы добровольны и законны. Стоит доработать законодательство в сфере защиты деятельности религиозных объединений, а не только организаций, ведь исходя из ст. 28 Конституции РФ свобода совести и вероисповедания, если она не нарушает законы, дана каждому.

1.3 Отграничение норм ст. 148 УК РФ от смежных составов

Ближайшими по составу деяниями являются ст. 5.26 КоАП РФ - «Нарушение законодательства о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях». В ней пять частей, они фактически являются инструментом принуждения для Федерального закона №125-ФЗ от 26.09.1997 и устанавливают наказание за менее опасные для общественности правонарушения. Можно условно разделить ст. 5.26 КоАП РФ на внешние, то есть направленные против религии, и внутренние, исходящие изнутри религии, правонарушения. В качестве внешних нарушений статья запрещает воспрепятствовать осуществлению права на свободу совести и вероисповедания, оскорблять религиозную литературу и атрибутику. И в отличие от статьи уголовного закона, третья, четвертая и пятая часть рассматриваемой административной уже закрепляют наказание для представителей религиозного течения.

У административной и уголовной статьи, можно сказать, одинаковый объект в составе нарушения, однако у указанных деяний различные характер и степень общественной опасности. При этом законодатель не указывает где-либо четкое разграничение между составами, одно и то же действие может быть квалифицировано как нарушение и ст. 148 УК РФ, и ст. 5.26 КоАП РФ. Так, «воспрепятствование осуществлению права на свободу вероисповедания» и «публичные действия, совершенные в целях оскорбления религиозных чувств, незаконное воспрепятствование деятельности религиозных организаций» -- слишком схожие понятия, поэтому в правовой доктрине пишут об их конкуренции или даже коллизии Мачковский Л.Г. Уголовная ответственность за нарушение равноправия, личных, политических и социально-экономических прав // М., 2005. С. 235.. Предлагаются разные способы разрешения проблемы недостаточной разделенности компетенции двух статей. Например, что административная ответственность должна применяться, даже если формально деяние подпадает под уголовную статью, но совершенные правонарушителем деяния в силу обстоятельств малозначительны Особенная часть Уголовного кодек-са Российской Федерации: комментарий, судебная практика, статистика / отв. ред. А. В. Галахова. М., 2009. С. 218.. Некоторые исследователи писали, что первое наказание за нарушение права на свободу совести и вероисповедание должно быть административным, и только в случае повторного нарушения суд должен прибегать к уголовному наказанию Нуркаева Т. Н. Личные (гражданские) права и свободы человека и их охрана уголовно-правовыми средствами: вопросы теории и практики. СПб., 2003. -- то есть предлагали ввести административную преюдицию. Обратим внимание на то, что из-за формального состава ст. 148 УК РФ, общественная опасность не всегда присутствует, последствий действия может и не быть совсем. Как в таком случае отличать составы УК РФ и КоАП друг от друга? Высчитывать потенциальную опасность? На наш взгляд, это очередная неопределенная сторона законодательства, которая может привести к серьезным последствия.

Далее, важным отличием является еще и то, что законодатель в ст. 148 УК РФ четко указал необходимость определенной цели - «оскорбить религиозные чувства верующих». Как пишет Шилин Д.В, по ст. 5.26 КоАП РФ квалифицируются деяния, в которых не удалось выявить цели оскорбить особые чувства верующих Шилин Д.В. Уголовная и административная ответственность за нарушение права на свободу совести и вероисповедания: проблемы разграничения // Журнал российского права. 2016. №5 (233). -- с. 88. При этом, как может умышленное осквернение литературы, религиозных символов и атрибутов не нести в себе цели воздействия на носителей этой религии? Ведь такие действия (осквернение литературы, атрибутов, символики) и являются на первый взгляд способом оскорбления чувств верующих. Наконец, странным кажется еще одно следствие из буквального толкования статей: причинение физического ущерба атрибутам религии - это административное правонарушение, а оскорбление без причинения вреда книгам и вещам - уже преступление. На лицо обратная пропорция вреда и наказания. На данный момент выбор статьи часто остается за правоприменителем, поэтому необходимо точнее разграничить сферы действия административной и уголовной статьи, или пересмотреть необходимость отдельного уголовного состава и наличие общественной опасности.

Исходя из текста УК РФ, чуть легче провести грань между ст. 148 УК РФ и ст. 213 УК РФ. Как мы уже говорили, диспозиция хулиганства является общей по отношению к специальной в оскорблении чувств верующих, так как здесь выделяется более узкая группа потенциальных потерпевших, и различается состав - в частности, в хулиганстве не прописана цель оскорбления чувств верующих, только религиозная ненависть. Следовательно, при квалификации преступления необходимо понять, что является первичным в действиях правонарушителя: стремление к нарушению общественного порядка или узкая направленность на религиозные чувства верующих. Однако преступнику «выгоднее» сослаться на цель, указанную в ст. 148 УК РФ, так как самое строгое наказание в этом случае -- год лишения свободы, а при хулиганстве (п. «б» ч. 1) -- до пяти лет. Остается неясным, почему законодатель выделил этот состав в отдельную норму, возможно, посчитал его важным для регулирования общественных отношений, при этом сильно уменьшил срок лишения свободы, создав «лазейку» для правонарушителей. Кроме того, своеобразным пробелом остается невозможность доподлинно установить, была ли цель оскорбить чувства верующих или это лишь махинация для уменьшения срока наказания. Законодателю следует доработать этот механизм и устранить конкуренцию статей -- несколько вариантов изменения нормы мы предложим в конце работы.

Следующий состав преступления, который имеет общие черты с «Нарушением права на свободу совести и вероисповедания» -- это ст. 282 УК РФ. В ч. 1 ст. 282 УК РФ устанавливается наказание за различные действия, в том числе направленные и на унижение достоинства человека либо группы лиц по признаку отношения к религии. Следовательно, необходимо разделить «Оскорбление религиозных чувств верующих» и «Унижение достоинства человека по религиозному признаку». До конца 2018 г. можно было сказать, что состав ст. 148 УК РФ менее тяжкий, хоть и схож в своей диспозиции со ст. 282 УК РФ, так как возможный максимальный срок лишения свободы отличался в пять раз. Однако сейчас в ст. 282 ввели административную преюдицию, так что между этими двумя статьями нельзя однозначно выбрать более «жесткий» состав. Более того, исходя из примечания 2 к ст. 282.1 УК РФ, и Федерального закона номер дата ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности», оскорбление чувств верующих также входит в число экстремистских преступлений. Главное отличие, на наш взгляд, заключается в масштабе преступной деятельности. Для единой правоприменительной практики не хватает Постановления Пленума Верховного суда, которое разделило бы оскорбление чувств верующих и другие «религиозные» преступления. При этом в доктрине имеется мнение, что ст. 148 УК РФ может подходить под экстремистское преступление при наличии мотива религиозной ненависти или в зависимости от религиозной принадлежности жертвы. Однако сложно себе представить оскорбление чувств верующих с прямым умыслом, которое не несло бы в себе эти признаки. И снова, как и в случае с административной статьей и хулиганством, граница между этими статьями сильно размыты и законодателю явно необходимо провести ее четче Кокорев В.Г. Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий (ст. 148 УК РФ) как экстремистское преступление: законодательный аспект // Вестник Московского университета МВД России. 2016. №6..

Таким образом, состав нарушения права на свободу совести и вероисповедания неуникален, несмотря на регулирование важных общественных отношений и особые указания в Конституции РФ и иных нормативных актах. Статья и сам механизм регулирования «религиозных преступлений» нуждается в доработке.

· Во-первых, необходимо полностью проработать категориально-понятийный аппарат регулирования отношений в сфере охраны свободы вероисповедания: разъяснить, что является «оскорблением чувств», что такое «религиозные чувства», определить круг «верующих». В данный момент все эти вопросы остаются на усмотрение правоприменителя, что не только создает риск противоречащей судебной практики, но и посягает на саму свободу совести и вероисповедания;

· Во-вторых, следует разработать защиту религиозных групп как носителей права на свободу вероисповедания. Сейчас этот круг верующих не защищен, что опять же является дискриминацией и нарушением права каждого человека на свободу выбора религии;

· В-третьих, соотношение ст. 148 УК РФ, со ст. 213 и 282 УК РФ, а также со ста. 5.26 КоАП РФ недостаточно четко установлено в действующем законодательстве. На наш взгляд, необходимо разделение этих схожих составов. Это может быть либо изменение формулировки текста ст.148 УК РФ, либо разъяснение, толкование, выраженное в форме Постановления Пленума Верховного суда, чтобы создать единообразие в правоприменительной практике и ясность закона. И если за почти 6 лет Постановление не было опубликовано, а дела продолжают появляться, первый вариант выглядит более правдоподобным после частичной декриминализации ст. 282 УК РФ.

Кроме уже упомянутых «неопределенности терминов» и дискриминации неверующих, есть и другие замечания. Во-первых, зачем делается упор (в том числе количеством регулируемых статей, наличием нескольких квалифицирующих составов) на государственную защиту церкви, если Россия - светское государство? Ведь нет такого количества уголовных статей, например, направленных на защиту свободы слова, мирных собраний, устоев демократии. Криминализация оскорбления чувств говорит только о том, что несмотря на написанное в Конституции, Россия остается крайне религиозной страной. Законодатель исходил из морально-нравственного состояния населения и защитил от того, что, по его мнению, могло бы иметь общественную опасность. Однако, во-вторых, защита от оскорбления чувств - это по определению защита абстрактной вещи, как защита любви или дружбы, которую не определишь экспертизами и приборами. Больше всего волнует и беспокоит именно чрезвычайная «гибкость» этого состава, что, на наш взгляд, противоречит принципу правовой определенности: никакой закон не должен допускать неоднозначного или оценочного толкования.

Для достижения цели гармонизации законодательства в части ответственности за нарушение прав на свободу совести и вероисповедания мы предложим конкретные варианты поправок в статью в заключении работы.

Глава 2. Сравнительно-правовой анализ норм, устанавливающих ответственность за нарушение права на свободу совести и вероисповедания в законодательстве России и за рубежом

2.1 Международно-правовые стандарты уголовно-правового обеспечения свободы совести и вероисповедания

Чтобы обозначить векторы улучшения ч. 1 ст. 148 УК РФ и понять, как можно улучшить формулировку этой нормы, обратимся к международным стандартам защиты права на свободу совести и вероисповедания. Одним из самых важных документов, регулирующих права всех людей, живущих на планете, является Всеобщая декларация прав человека 1948 г. Уже ее первые слова гарантируют каждому равенство в достоинстве и правах, призывая «поступать в отношении друг друга в духе братства» Всеобщая декларация прав человека от 10 дек. 1948 г. // Права человека: сборник международных документов. М., 1998. С. 12-17с. Исходя из этих слов можно сделать вывод, что каждый может верить и не верить чему угодно и во что угодно этому человеку. Более конкретно и глубоко это право раскрывается в статье 2, где прямо говорится об обладании каждого равными правами вне зависимости от религии или иных убеждений, и в статье 18, посвященной свободе мысли, совести и религии. Эта статья закрепляет право менять религию или убеждения, исповедовать любую религию.

Далее рассмотрим Международный пакт о гражданских и политических правах, принятый Генеральной Ассамблеей ООН в 1966 г. Также 18 статья, поддерживая предыдущий акт, подчеркивает право на свободу иметь религию, а также устанавливает запрет на принуждение человека принимать религию или убеждение не по своему выбору. В пункте третьем этой статьи говориться о том, что эта свобода может быть ограничена законом, необходимым для охраны общественного порядка, социальной безопасности, морали, здоровья и других прав лиц Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 дек. 1966 г. // Права человека: сборник международных документов. М., 1998. С. 27-43.. Это выражение может привести к спорным мыслям о том, что же первично, закон, который может ограничить право на свободу совести, или же это право, которое должно быть неприкосновенно. Однако легко дойти до умозаключения о том, что первично именно право, и что при его «чистом» исполнении оно не нарушает ни общественный порядок, ни чужое право на свободу совести и вероисповедания. У человека есть право верить во что угодно, у второго тоже есть такое право. И ни один из них не может ущемлять право другого верить или не верить, то есть насильственно ограничить его возможность проводить религиозные обряды. Кроме того, практически дословно эта же мысль закреплена в ст. 9 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, которая были принята за 16 лет до Пакта. Это конвенция является региональным документом, однако и в других частях света принимались акты См: Африканская Хартия прав человека и народов 1981 года, ст. 8; Американская конвенция о правах человека 1969 года, ст. 12., которые подтверждают право на свободу совести и вероисповедания, что говорит о глобальной важности этого права-принципа.