Разумеется, следуя логике судов, отказывающихся от формального подхода к рассмотрению дела и принимающих решение в пользу ГК «Агентство по страхованию вкладов», недопустим подобный подход тогда, когда в действительности речь идет о добросовестном вкладчике. Такие лица необоснованно могут быть лишены денежных средств в случаях, когда суд придет к неверному выводу о том, что с их стороны имело место злоупотребление правом.

Анализ позиции вкладчиков

Необходимость предоставления защиты вкладчикам обнаружилась с возникновением подхода судов к ситуации, при которой в период неплатежеспособности банка, то есть в отсутствие денежных средств на его корреспондентском счету, меняется смысл проводимых операций, они носят уже лишь технический характер. Речь идет в таком случае уже не о реальных деньгах, а о технических записях. В то время как фактически денежные средства не передаются, действия совершаются путем внутренних проводок, не принимаются судами в качестве подтверждения заключения договора банковского вклада и приходные кассовые ордера.

Более того, свидетельством появления острой необходимости в предоставлении вкладчикам защиты является также и судебная практика, демонстрирующая, что в некоторых случаях, суды расценивают действия по дроблению вкладов в качестве преступления. Что касается конкретной уголовно-правовой оценки и квалификации действий в соответствии с Уголовным Кодексом РФ, то подобные действия рассматриваются как приобретение права на чужое имущество (средства фонда) путем обмана (ст. 159 УК РФ). Действия работников банка, способствующих реализации схем, являются причинением имущественного вреда собственнику имущества путем злоупотребления полномочиями (ст. 201 УК РФ) Мельников А.Г. Дробление вкладов: факты и последствия // Банковское право. - 2009. - №3. - С. 2.. Такое решение было отражено, например, в Приговоре Центрального районного суда г. Тюмени от 4 июня 2012 г. по делу N 1-368/2012. Вступив в сговор с сотрудником банка, руководитель организации, узнав достоверно о непреодолимых финансовых трудностях банка, влекущих за собой отзыв лицензии на осуществление банковских операций и банкротство данной кредитной организации, подыскал и привлек физических лиц, на имя которых впоследствии были открыты счета по договорам банковского вклада; согласованные преступные действия, направленные на незаконное причинение материального вреда Агентству, а также иным вкладчикам, были квалифицированы по ст. 30 ч. 3, ст. 159 ч. 4 УК РФ, то есть как покушение на мошенничество, приобретение права на чужое имущество путем обмана, совершенное группой лиц по предварительному сговору, лицом с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере, если при этом преступление не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам Приговор Центрального районного суда г. Тюмени от 4 июня 2012 г. по делу N 1-368/2012 // СПС КонсультантПлюс.. Когда речь идет об уголовной ответственности, судам требуется точное понимание того, что следует понимать под дроблением вклада, присутствуют ли признаки явления в данном конкретном случае, действовал ли вкладчик разумно и добросовестно.

Добросовестных вкладчиков, вклады которых участвуют в системе страхования, и в отношении банка которых наступил страховой случай, можно разделить на несколько групп. Первая группа представлена добросовестными вкладчикам, сумма денежных средств во вкладе которых не превышает максимально установленный размер возмещения. Вторая группа вкладчиков - добросовестные вкладчики, сумма вклада которых превышает лимит возмещений по вкладу, и которые, вследствие отзыва у банка лицензии, получают в порядке первой очереди лишь часть имевшихся во вкладе средств. К добросовестным вкладчикам следует относить также и тех вкладчиков, которые в надежде сохранить свои денежные средства, не зная наверняка, но допуская теоретическую возможность наступления страхового случая, перенесли часть средств во вклад другого лица, например, связанного с ним родственными отношениями. Квалификация действий клиентов банка последней группы представляет серьезную сложность, поскольку предполагает необходимость наличия ряда критериев, которые позволили бы судам уверенно ориентироваться при анализе обстоятельств конкретного дела.

Помимо добросовестных вкладчиков можно выделить также лиц, действия которых нельзя расценивать как соответствующие закону. Так, свидетельством явной недобросовестности клиента является наличие у него сведений о финансовом состоянии банка, о его неплатежеспособности в момент совершения спорных финансовых операций по разделению принадлежащего им вклада на несколько частей. Недобросовестными вкладчиками являются также лица, с которыми у «дробильщика» имеется определенная договоренность, то есть лица, открывающие вклады, либо принимающие средства в уже открытые вклады и обязующиеся передать полученное от Агентства по страхованию вкладов возмещение «дробильщику».

Поскольку проблема дробления вкладов является относительно новой, в настоящее время существует вероятность нарушения прав и законных интересов тех участников системы страхования вкладов, которые действовали исключительно добросовестно, не преследуя цели обойти предусмотренный федеральным законодательством порядок получения страхового возмещения.

В основе аргументации, направленной на защиту вкладчиков, лежат следующие размышления.

1. Обращение к презумпции недобросовестности вкладчиков, заключивших договор банковского вклада в течение 1 месяца до наступления страхового случая, без выделения дополнительных критериев, способных разграничить добросовестность и недобросовестность вкладчиков, противоречит целям функционирования системы страхования вкладов.

Ряд попыток, связанных с построением эффективного механизма борьбы с недобросовестными вкладчиками, предпринимались и ранее, что не нашло серьезной поддержки. Предлагаемые способы предотвратить сложности, возникающие при дроблении вкладов на практике, сложность доказывания позиции, а также значительное число однотипных дел, требующих, в условиях отказа от формального подхода к оценке действий сторон, их детального рассмотрения, не решали в полной мере названные проблемы. Вопрос о разграничении случаев, в которых вкладчику удается неправомерно сформировать требования к Агентству по страхованию вкладов, и ситуаций, при которых клиенты действуют добросовестно остается открытым.

Одной из таких попыток стало предложение о внесении изменений в части установления срока, в течение которого совершаемые действия, операции будут однозначно считаться неправомерными. Проект Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации» от 28.02.2011 г. содержал в себе указание на необходимость включения в закон понятия «противоправные интересы». Поскольку в соответствии со ст. 928 ГК РФ страхование противоправных интересов недопустимо, разработчики проекта посчитали необходимым квалифицировать действия по дроблению вкладов как действия неправомерные и напрямую закрепить в законе запрет их совершения. Проект предлагает следующее определение: «Противоправные интересы - имущественные последствия (в виде неосновательного получения страхового возмещения или права на такое возмещение) банковских операций и (или) иных действий, совершенных в течение одного месяца до дня наступления в банке страхового случая в период наличия обстоятельств, предусмотренных абзацем третьим статьи 4 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций» Проект Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации» (подготовлен Минфином России) (не внесен в ГД ФС РФ, текст по состоянию на 28.02.2011) // СПС КонсультантПлюс..

О потребности в фиксации правила о недопустимости совершения вкладчиками подобных действий за месяц до наступления страхового случая говорит и пояснительная записка к проекту. Авторы пояснительной записки делают верное замечание о том, что при допущении возможности раздробить вклад система страхования вкладов полностью меняет порядок своего действия. Она уже охватывает буквально всех вкладчиков: как физических, так и юридических лиц, а также любые суммы, находящиеся во вкладе кредитной организации, независимо от их размера. При создании системы страхования и организации деятельности Агентства по страхованию вкладов ни правовая основа, ни экономическая основа не были приспособлены к подобному уровню ответственности перед вкладчиками.

Предложенное правило о безусловном признании действий клиентов банка неправомерными говорит об установлении презумпции недобросовестности вкладчика, что, очевидно, не в полной мере соотносится с основными целями функционирования системы страхования вкладов, а также с подходом к клиенту-гражданину как к экономически более слабой стороне, нуждающейся в поддержке. Поэтому же в Экспертном заключении по проекту Федерального Закона «О внесении изменений в Федеральный закон «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации» от 28 февраля 2011 г. (протокол N 91) были отражены основные идеи, демонстрирующие недостатки предложенного механизма решения проблемы дробления вкладов «Экспертное заключение по проекту федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации» (принято на заседании Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства 28.02.2011 (протокол N 91)) // СПС КонсультантПлюс..

Авторы Экспертного заключения выразили свое согласие с тем, что проблема дробления вкладов действительно способна подорвать основы функционирования системы страхования, поскольку закон косвенно допускает совершение подобных действий. Однако для решения проблемы требуется проработка тех аспектов, которые теоретически могут затронуть добросовестных вкладчиков, не имевших желания действовать, игнорируя требования законодателя. Презумпция того, что клиент старается обойти императивные положения о круге участников системы страхования, о максимальном размере страхового возмещения, который может быть получен за счет средств фонда ГК «Агентство по страхованию вкладов», в отрыве от четких критериев недобросовестности вкладчика не может в полной мере обеспечить безопасность средств фонда и соблюдение прав вкладчиков. Проект же, в свою очередь, таких критериев не выделяет.

2. Критериями недобросовестности могут служить информированность клиента о финансовом состоянии банка, направленность воли, наличие связей с уполномоченными лицами банка.

В условиях нормального функционирования банка, действия его клиентов по распоряжению вкладами отвечают общему принципу о том, что лицо, при осуществлении своей деятельности, вправе действовать свободно в своем интересе. Это согласуется также и с природой договора банковского вклада. Само по себе проведение лицом операций, направленных на свободное распоряжение денежными средствами, находящимися во вкладе, не может быть признано неправомерным лишь ввиду такого формального признака как совершение действия в течение последнего месяца до наступления страхового случая. А.Г. Мельников считает, что противоправные действия - это «попытки необоснованного получения права на страховое возмещение, которые предпринимаются в период неплатежеспособности банков и отсутствия денежных средств на их корреспондентских счетах, наличия картотеки (как официальной, так и скрытой) неоплаченных платежных поручений других клиентов» Мельников А.Г. Указ. соч. С. 4. . Однако Проект подобного вопроса не рассматривал.

Некоторые авторы стараются выделить и описать критерии, которыми необходимо руководствоваться при разрешении споров, касающихся разделения вкладов. Действительно, для предотвращения принятия решения, не соответствующего реальным обстоятельствам дела, восприятия вкладчика как недобросовестного при малейших признаках дробления, суд должен иметь ряд ориентиров. В качестве таких отправных точек, способствующих переходу от автоматической квалификации действий как неправомерных, к подходу, имеющему своей целью углубление в суть возникшего спора, могут служить обстоятельства, которые должны быть исследованы судом в каждом случае. Так, А.С. Генкин и Н.В. Бахтин указывают на следующие факторы: во-первых, недобросовестные клиенты банка, осуществляющие действия по разделению вклада знают достоверно о том, что банк не в состоянии удовлетворять в полной мере платежные поручения своих вкладчиков, имеет картотеку неисполненных обязательств; во-вторых, при осуществлении операций, связанных с переводом принадлежащих им денежных средств, они не преследуют той цели, которую обычно преследует клиент, обращаясь к таким операциям, в основе лежат иные намерения - избежать применения к ним императивных правил законодательства о страховании вкладов; в-третьих, для того, чтобы претворить свои планы в жизнь и раздробить вклад, им требуется помощь нескольких лиц, которыми являются подставные вкладчики, готовые вернуть полученные в качестве страхового возмещения средства «дробильщику», а также работники банка, способные провести операцию Генкин А.С., Бахтин Н.В. Указ. соч. С. 36..

Совершение лицом таких действий с иной направленностью в своей основе, то есть с расчетом на то, что договор банковского вклада будет действительно исполняться как им, так и банком, принявшим сумму вклада, а также отсутствие сведений о финансовом состоянии банка, будет свидетельствовать о том, что клиент действовал добросовестно, а договор банковского вклада следует считать заключенным. Вкладчик может исходить из того, что при совершении операций работником можно сделать вывод об исправной деятельности кредитной организации, ведь гражданин представляет собой более слабую сторону договора, неспособную находиться в курсе того, будет ли в итоге договор исполняться в будущем со стороны банка, результаты деятельности которого зависят от множества факторов и не могут быть предугаданы.

3. Допустимо применение позиции, выраженной Конституционным Судом РФ в Постановлении от 27.10.2015 N 28-П к ситуациям, связанным с подозрением относительно наличия факта неправомерного формирования требований.

При обращении к вопросу о разумности и добросовестности действий вкладчика, во внимание следует принимать Постановление Конституционного Суда РФ от 27.10.2015 N 28-П Постановление Конституционного Суда РФ от 27.10.2015 N 28-П «По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 836 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.С. Билера, П.А. Гурьянова, Н.А. Гурьяновой, С.И. Каминской, А.М. Савенкова, Л.И. Савенковой и И.П. Степанюгиной» // «Вестник Конституционного Суда РФ», N 1, 2016.. Данное решение содержит в себе наиболее полное исследование судом тех обстоятельств, которые необходимо учитывать при признании конкретного клиента банка добросовестным. Несмотря на то, что при рассмотрении дела суд не столкнулся с проблемой дробления, наличие таких обстоятельств и при дроблении может позволить определить, на какие критерии требуется опираться при признании вкладчика добросовестным, что станет серьезной опорой для судей.

В условиях, когда неплатежеспособность банка при заключении договора банковского вклада приводит впоследствии к отказу Агентства по страхованию вкладов выплатить сумму страхового возмещения, права и охраняемые законом интересы клиентов, не планировавших совершать действия в «обход закона», могут быть нарушены. Постановление Конституционного Суда РФ подчеркивает необходимость особого отношения к вопросу об оценке действий вкладчика, обязанность суда тщательно исследовать обстоятельства каждого конкретного дела и устанавливать, действовал ли он разумно.

Предметом рассмотрения суда стал п. 1 ст. 836 ГК РФ. По мнению заявителей, «его положения позволяют не признавать соответствующим применяемым в банковской практике обычаям делового оборота документом, удостоверяющим факт внесения вклада, договор банковского вклада, оформленный в виде единого документа, подписанного сторонами, с приложением документов, подтверждающих факт внесения денежных средств на счет по вкладу, либо без таковых, но при наличии в самом договоре условия о том, что он является документом, удостоверяющим прием вклада». Суть дела заключалась в следующем. Ряд клиентов банка совершили действия по заключению договора банковского вклада. Все договоры заключались в здании банка при содействии обслуживающих клиентов работников, после чего граждане неоднократно вносили денежные суммы во вклад, получали начисленные на сумму вклада проценты. Однако, обратившись за получением денежных средств с требованием о закрытии вклада, они получили отказ, который был мотивирован тем, что лицо, подпись которого имеется на договорах с вкладчиками, не имело указанных полномочий, в то время как средства клиентов при заключении договора банку не поступили. Как указал в названном Постановлении КС РФ, первоначально нижестоящими судами было отказано в удовлетворении требований на основании того, что «сам по себе договор банковского вклада не может удостоверять факт внесения денежных средств, если отсутствуют документы, свидетельствующие об открытии вкладчику счета и надлежащим образом подтверждающие поступление на этот счет денежных средств».

Конституционный Суд РФ же начал с того, что напомнил судам о возможности ограничения принципа свободы договора, в частности, правилами о договоре присоединения и публичном договоре, каковым является и договор банковского вклада, заключенный с вкладчиком-гражданином. В Постановлении Конституционного Суда РФ от 23 февраля 1999 года N 4-П суд уже упоминал о принципе соразмерности, который должен применяться в делах, связанных с договором банковского вклада, так как вкладчик-гражданин не имеет возможности каким-либо образом повлиять на условия договора Постановление Конституционного Суда РФ от 23.02.1999 N 4-П «По делу о проверке конституционности положения части второй статьи 29 Федерального закона от 3 февраля 1996 года «О банках и банковской деятельности» в связи с жалобами граждан О.Ю. Веселяшкиной, А.Ю. Веселяшкина и Н.П. Лазаренко» // «Вестник Конституционного Суда РФ», N 3, 1999.. В Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 3 июля 2001 года N 10-П суд обращал внимание на публичную значимость действий вкладчиков вносящих вклады в кредитную организацию: «Сбережения населения являются устойчивым источником ресурсной базы, необходимой для инвестиций и долгосрочного кредитования» Постановление Конституционного Суда РФ от 03.07.2001 N 10-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений подпункта 3 пункта 2 статьи 13 Федерального закона «О реструктуризации кредитных организаций» и пунктов 1 и 2 статьи 26 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций» в связи с жалобами ряда граждан» // «Вестник Конституционного Суда РФ», N 6, 2001..

Реальность договора банковского вклада обусловлена заинтересованностью банка, а также всей банковской системы в том, чтобы при заключении договора денежные средства были переданы кредитной организации для дальнейшего их использования. К документам, способным подтвердить факт внесения вклада в банк, относится, в том числе, приходный кассовый ордер, ведь перечень таких документов не является закрытым. В это же время банк, как профессиональный участник рынка, имеет ряд специальных знаний, подготавливает проект договора с гражданином и принимает от него сумму вклада. Гражданин вправе опираться на сведения, которые он имеет, исходя из обстановки, в которой происходит заключение договора. Так, в качестве примера суд приводит ситуацию, при которой подписание договора происходит в кабинете руководителя, что дает лицу уверенность в наличии у подписывающего документ работника соответствующих полномочий.

Исходя из презумпции добросовестности участников отношений (п. 5 ст. 10 ГК РФ), как и в делах о дроблении суд отвергает формальный подход, поддерживая деятельность судов по исследованию фактических обстоятельств. Иное бы необоснованно ограничивало, сужало конституционное право граждан на судебную защиту своих прав и законных интересов. Поэтому же Конституционный Суд в своем постановлении от 27.10.2015 N 28-П не согласился с признанием договора банковского вклада ничтожным на том лишь основании, что он «заключен неуполномоченным работником банка и в банке отсутствуют сведения о вкладе (об открытии вкладчику счета для принятия вклада и начисления на него процентов, а также о зачислении на данный счет денежных средств)», когда другая сторона не смогла доказать наличие в действиях вкладчика признаков неразумности и недобросовестности, а также невнесение гражданином суммы вклада. Таким образом, суд оказал значительную поддержку вкладчикам, верно возложив бремя доказывания обоснованности причин для отказа в выплате страхового возмещения на банк, который не принял всех необходимых мер для предотвращения ситуаций, при которых договор мог быть подписан неуполномоченным лицом.

Если обращаться к проблеме дробления вкладов, накладывая на нее вывод, сделанный судом, можно заметить следующее. Отказ Агентства от выплаты страхового возмещения при признании судом договора банковского вклада незаключенным при неплатежеспособности банка, основывается на непринятии от граждан-вкладчиков в качестве подтверждения заключения договора расходного или приходного кассового ордера и договора банковского вклада. Однако и здесь подход, выработанный Верховным Судом РФ в определении от 26.04.2016 N 45-КГ16-2, не должен быть абсолютным. Следует руководствоваться критериями осмотрительности, выработанными Конституционным Судом РФ для оказания поддержки вкладчикам, а также устанавливать: знал ли клиент при заключении договора банковского вклада о неплатежеспособности банка. В то же время требуют оценки также и действия работников банка, которые совершали действия по заключению договора, будучи с очевидностью осведомленными о финансовом состоянии кредитной организации.

Решение Конституционного Суда РФ можно проанализировать и с точки зрения возможных причин, побудивших его возложить неблагоприятные последствия на банк. С точки зрения права и экономики, последствия действительно рациональнее относить на того, кто впоследствии может принять наиболее оптимальное, эффективное решение, чтобы избежать повторения таких случаев в дальнейшем, исключить действия неуполномоченных лиц от имени банка. Итог, к которому пришел суд, является эффективном в том смысле, что в будущем банк будет предпринимать все возможные меры для того, чтобы к заключению договоров не были допущены лица, не имеющие соответствующих полномочий. Для констатации простой осмотрительности, по мнению суда, должно наличествовать: заключение договора именно в помещении банка, передача денежной суммы работнику банка, документы, подтверждающие передачу средств. В случае отказа в выплате по причине неплатежеспособности организации, то есть применительно к проблеме дробления вкладов, во внимание следует принять и рассмотренные выше критерии, описанные А.С. Генкиным и Н.В. Бахтиным Генкин А.С., Бахтин Н.В. Указ. соч. N 4. С. 32 - 41..

Представляется, что внесение в законодательство категории «противоправные интересы» применительно к страхованию вкладов, предложенной в Проекте Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон "О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации"» является разумным. Факт закрепления в законодательстве такого положения может стать первым шагом, способным впоследствии сформировать более единообразную практику. Основное значение имеет при этом то обстоятельство, что внесение в законодательство понятия «противоправные интересы» обозначит само наличие проблемы дробления в практике, сформирует представления о ней у вкладчиков, которые зачастую не подозревают о том, что их действия, правомерные в обычных условиях гражданского оборота, в некоторых случаях могут привести к неблагоприятным последствиям. Более того, закрепление сведений о таком сроке будет обеспечивать реализацию принципа правовой определенности, как для клиентов банка, так и для Агентства по страхованию вкладов.

Однако применение презумпции будет неэффективным и несправедливым при условии отсутствия каких-либо критериев для защиты добросовестных вкладчиков, которые не должны ставиться в один ряд с вкладчиками недобросовестными. Руководствоваться следует, прежде всего, позицией Конституционного Суда РФ, «накладывая» критерии разумности и осмотрительности вкладчиков на ситуацию разделения вкладов, а также признаками недобросовестности, выработанными в доктрине. В любом случае, даже существование презумпции недобросовестности вкладчиков, что, на первый взгляд, очевидно, противоречит целям системы страхования вкладов, можно оправдать, если, при наличии критериев разграничения неправомерных действий от действий, допустимых с точки зрения закона, от неё «останутся в выигрыше» публично значимые интересы.

4. Формальный подход судов, влекущий утрату вкладчиками возможности включения в первую очередь реестра ввиду пропуска срока вследствие необходимости совершения дополнительных действий после обнаружения факта дробления вклада, недопустим.

Другой проблемой, требующей решения для обеспечения наиболее полной защиты слабой стороны договора, является утрата ими возможности включения в первую очередь реестра, поскольку при признании судами договоров банковского вклада ничтожными, клиент пропускает срок, упуская шанс получить средства, на которые он изначально имел право - средства в пределах максимального лимита возмещений. При совершении действий, направленных на разделение принадлежащего лицу вклада, в случае обнаружения таких признаков, Агентство по страхованию вкладов предлагает вкладчику вернуться в «прежнее состояние», чтобы в последующем включить клиента в первую очередь. Однако проблемы возникают в тех случаях, когда в течение времени, отведенного Агентству для возвращения средств во вклад, то есть возращения в первоначальное состояние, вкладчик, не имеющий возможности предпринять какие-либо действия, пропускает срок, отведенный для включения в очередь. П. 12 ст. 189.96 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» от 26.10.2002 N 127-ФЗ предусматривает регулирование, в соответствии с которым требования кредиторов первой очереди, заявленные после закрытия реестра, удовлетворяются только после удовлетворения требований тех кредиторов первой очереди, которыми срок был соблюден и до удовлетворения требований следующих очередей. Таким образом, клиенты остаются «за реестром».

Судебная практика подходит к проблеме неоднозначно. Ряд судов придерживается формальной позиции, отказывая во включении вкладчика в реестр при нарушении им срока. Так, например, в одном из дел гражданин Перепелкин А.А. обратился в суд, возражая против решения конкурсного управляющего, настаивая на установлении размера своих требований и включении его в реестр требований кредиторов Постановление Арбитражного Суда Московского округа от 17.02.2016 по делу № А40-226/2014 // СПС КонсультантПлюс.. Исходя из обстоятельств дела, первоначально гражданин обратился с заявлением к конкурсному управляющему для включения его требований в реестр, размер требований составлял 1 962, 48 рублей. Позднее, как принято при возвращении к начальной ситуации в случае дробления, следующее заявление состояло в восстановлении денежных средств в бухгалтерском учете на счетах отправителя (428 000 рублей). Ввиду того, что срок для установления требований кредиторов, предусмотренный п. 2 ст. 189.85 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», был пропущен, последовал отказ во включении требования в реестр. По мнению суда, указание на причины пропуска срока не могут каким-либо образом опровергнуть тот факт, что на тот период реестр был уже действительно закрыт.

Однако встречаются и противоположные решения. В Определении Арбитражного Суда города Москвы от 13.08.2018 по делу № А40-137960/2017 гражданка Бокова А.В. обратилась в суд с возражениями в отношении конкурсного управляющего, а именно для её включения в реестр требований кредиторов Определение Арбитражного Суда города Москвы от 13.08.2018 по делу № А40-137960/2017 // СПС КонсультантПлюс.. Прежде всего, суд обратился к порядку выплаты возмещения по вкладам, упомянув ч. 4 ст. 12 Федерального закона «О страховании вкладов в банках Российской Федерации»: выплата страхового возмещения производится в соответствии с реестром обязательств банка перед вкладчиками. Поскольку остаток средств, который имелся на конец дня наступления страхового случая, не превышал максимально установленный размер, а Бокова А.В. в действительности являлась участником системы страхования вкладов, обязательство Агентства по выплате страхового возмещения, по мнению суда, следовало считать возникшим. Он указал: «Содержащиеся в заявлении Боковой А.В. требования не могут быть признаны денежными требованиями к Банку, подлежащими рассмотрению в рамках дела о банкротстве Банка, заявитель вправе обратиться в суд с самостоятельным иском об установлении состава и размера требований, а также по выплате страхового возмещения по банковскому счету». Таким образом, суд посчитал, что, несмотря на пропуск срока, в дальнейшем требования должны быть рассмотрены судом, поскольку это обусловлено их особой природой. В Определении Верховного Суда РФ от 27 апреля 2018 г. N 305-ЭС17-2344(12), суд, исследуя обстоятельства дела, выяснил, что нижестоящие инстанции, придерживаясь формального подхода, отказали во включении части требований в реестр Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 27.04.2018 N 305-ЭС17-2344(12) по делу N А40-232020/2015 // СПС КонсультантПлюс.. Подобные выводы были отвергнуты Верховным Судом РФ, была высказана иная позиция: «Если обстоятельства, на которые ссылается компания, соответствуют действительности, и она на самом деле добросовестно заблуждалась относительно объема своих требований к банку, срок предъявления требований не мог считаться пропущенным». Отказ Верховного Суда РФ от излишне формального подхода означает, что и нижестоящие суды в дальнейшем должны изучать детали сложившейся ситуации, устанавливать, имела ли место недобросовестность вкладчика.

В другой ситуации, когда пропуск срока был вызван действиями конкурсного управляющего, суд также обратился к существу происходящего, акцентировал свое внимание на причинах пропуска установленного срока для подачи требований Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.03.2017 по делу А07-8678/2014 // СПС КонсультантПлюс.. Несмотря на то, что требование о включении в реестр было направлено Заварухиным Н.Н. с пропуском срока, поскольку требовалось время для совершения Агентством действий по восстановлению суммы на банковском счете гражданина, первое подобное требование было подано в предусмотренный конкурсным управляющим срок. То есть первое требование было направлено им до того как была обнаружена необходимость в восстановлении средств в банковском учете на счете вкладчика. «ОАО "АФ Банк"», действуя добросовестно и разумно, должен был до закрытия реестра восстановить остаток денежных средств на счете Заварухина Н.Н.; оснований для отказа во включении требования в реестр требований кредиторов должника не имеется», - говорится в Постановлении Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.03.2017 по делу А07-8678/2014.

В целях защиты прав и интересов лиц, вкладывающих денежные средства в кредитные организации, подход, при котором суды отказывают во включении вкладчика в реестр, следует исключить. Несмотря на то, что вкладчик, совершая действия по дроблению вкладов, считается недобросовестным, действует в обход закона, преследует противоправные цели, он должен быть включен в реестр по нескольким причинам.

Прежде всего, и в данном случае вкладчика следует рассматривать как более слабую сторону договора, не обладающую не только специальными знаниями, но и во многом лишенную возможности каким-либо образом повлиять на ход событий, «ускорить» проведение операций, направленных на восстановление суммы, находящейся во вкладе. Зачастую пропуск срока для включения вкладчика в реестр вызван действиями банка. Поскольку до того, как денежные средства не будут восстановлены путем проведения банковских проводок, вкладчик не может также подать заявление о включении его в реестр ввиду отсутствия такой суммы во вкладе. В то время, когда само по себе дробление вкладов наносит существенный ущерб фонду Агентства, нарушает права добросовестных вкладчиков, обнаруженное дробление такой опасности не представляет. В случае отказа в выплате страхового возмещения со стороны Агентства по страхованию вкладов, вкладчик либо не получает страхового возмещения, либо ему предлагается восстановить прежнюю сумму и получить выплату в пределах максимального размера. Однако восстановление средств во вкладе и последующая выплата в рамках первой очереди не влекут негативных последствий, ведь в данном случае речь будет идти о нормальной для системы страхования вкладов процедуре. Кроме того, если обратиться к основным принципам гражданско-правовой ответственности, можно проследить явную несоразмерность ответственности за дробление вклада в виде отказа его включения в первую очередь ввиду такого формального основания как пропуск срока.

Направленность судов на «реализацию действия общеправовых принципов справедливости и соразмерности» указывается также в ряде решений Конституционного Суда РФ, например, в Определении от 24.11.2016 N 2447-О Определение Конституционного Суда РФ от 24.11.2016 N 2447-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью «Центр инжиниринга и технологического аудита» на нарушение конституционных прав и свобод пунктом 1 статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс.. Излишне формальное решение вопроса о включении лица в реестр противоречит самой природе системы страхования вкладов, которая в качестве своей основной цели рассматривает «защиту прав и законных интересов вкладчиков банков, укрепление доверия к банковской системе и стимулирование привлечения денежных средств в банковскую систему» (п. 1 ст. 1 Федерального Закона N 177-ФЗ). В условиях, когда лицо остается за пределами первой очереди, его шансы на получение денежных средств значительно снижаются, что не способствует повышению уровня доверия граждан к возможности хранения своих сбережений в банках.

Следует отметить также и противоречие, в которое вступает отказ во включении клиента банка в первую очередь при пропуске им срока и направленность действий конкурсного управляющего. Поскольку в качестве конкурсного управляющего при банкротстве кредитных организаций, которые имели лицензию Банка России, выступает Агентство, важно определить, какие цели преследуются последним. П. 2 ст. 189.78 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» от 26.10.2002 N 127-ФЗ говорит следующее: «Конкурсный управляющий обязан действовать добросовестно и разумно с учетом прав и законных интересов кредиторов, кредитной организации, общества и государства». Для обеспечения наиболее полного соответствия его действий интересам вкладчиков, от конкурсного управляющего требуется максимальная заинтересованность в сути каждого возникающего спора, причине его возникновения и способах его разрешения таким образом, чтобы не подорвать доверие населения, чьи средства являются базисом для функционирования всей банковской системы.

Заключение

Договор банковского вклада, представляя собой один из основных инструментов, позволяющих стимулировать развитие финансовой сферы, тесно связан с необходимостью обеспечения защиты прав и охраняемых законом интересов участников отношений в процессе его заключения и исполнения. Распространившаяся проблема, связанная с недобросовестными действиями ряда вкладчиков по дроблению вкладов, ставит под угрозу интересы тех лиц, которые не имели цели преодолеть законодательный запрет в виде ограничения суммы страхового возмещения, недопустимости участия юридических лиц (кроме представителей малого бизнеса) в системе страхования вкладов.

1. Наличие в рамках страхования вкладов элементов как публичного, так и частного характера позволяет сделать вывод о его смешанной природе;

2. Правовое положение Агентства по страхованию вкладов обладает значительной спецификой, проистекающей из того факта, что оно представляет собой государственную корпорацию, поскольку подобная организационно-правовая форма позволяет наделить Агентство властными полномочиями;

3. Истоком появления проблемы «дробления вкладов» является установление законодателем максимальной суммы страхового возмещения и ограничение круга участников системы страхования. Неоднородность решений нижестоящих и вышестоящих судов приводит к состоянию правовой неопределенности, необходимости в пересмотре судебных решений, что не способствует реализации принципа процессуальной экономии, а также порождает угрозу нарушения прав и законных интересов добросовестных вкладчиков;

4. Позиция ГК «Агентство по страхованию вкладов» заключается в следующем:

4.1. Следует отказаться от формального подхода к принятию решения относительно оценки действий вкладчика. Обязательным условием принятия решения является определение того, на что именно была направлена воля истца при заключении договора банковского вклада;

4.2. При заключении договора в условиях, когда банк не имеет средств на корреспондентских счетах, технические записи по счетам клиентов, у ГК «Агентство по страхованию вкладов» не могут возникнуть страховые обязательства перед клиентом;

4.3. При оформлении вкладчиком договора в период действия запрета на осуществление банковских операций, договор банковского вклада является ничтожным;

4.4. Действия «дробильщиков» следует квалифицировать как «действия в обход закона»;

5. Позиция, направленная на защиту вкладчиков, заключается в следующем:

5.1. Введение презумпции недобросовестности вкладчиков, заключивших договор банковского вклада в течение 1 месяца до наступления страхового случая, без выделения дополнительных критериев, выработанных в судебной практике и доктрине, позволяющих разграничить добросовестность и недобросовестность вкладчиков, недопустимо;

5.2. Недопустим формальный подход судов, влекущий утрату вкладчиками возможности включения в первую очередь реестра ввиду пропуска срока вследствие необходимости совершения дополнительных действий после обнаружения факта дробления вклада.

Список использованных источников

Список нормативных правовых актов

1. Конституция Российской Федерации от 12.12.1993 г. (ред. от 21.07.2014 г.);

2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ;

3. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 N 14-ФЗ;

4. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ;

5. Федеральный закон «О страховании вкладов в банках Российской Федерации» от 23.12.2003 N 177-ФЗ;

6. Закон РФ от 27.11.1992 N 4015-1 «Об организации страхового дела в Российской Федерации»;

7. Федеральный закон «О банках и банковской деятельности» от 02.12.1990 N 395-1;

8. Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» от 26.10.2002 N 127-ФЗ;

9. Федеральный закон «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» от 10.07.2002 N 86-ФЗ;

10. Федеральный закон «О внесении изменений в Федеральный закон «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации» и отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 03.08.2018 г. N 322-ФЗ.

Материалы судебной практики

1. Постановление Конституционного Суда РФ от 23.02.1999 N 4-П «По делу о проверке конституционности положения части второй статьи 29 Федерального закона от 3 февраля 1996 года «О банках и банковской деятельности» в связи с жалобами граждан О.Ю. Веселяшкиной, А.Ю. Веселяшкина и Н.П. Лазаренко» // «Вестник Конституционного Суда РФ», N 3, 1999;

2. Постановление Конституционного Суда РФ от 03.07.2001 N 10-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений подпункта 3 пункта 2 статьи 13 Федерального закона «О реструктуризации кредитных организаций» и пунктов 1 и 2 статьи 26 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций» в связи с жалобами ряда граждан» // «Вестник Конституционного Суда РФ», N 6, 2001;

3. Постановление Конституционного Суда РФ от 27.10.2015 N 28-П «По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 836 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.С. Билера, П.А. Гурьянова, Н.А. Гурьяновой, С.И. Каминской, А.М. Савенкова, Л.И. Савенковой и И.П. Степанюгиной» // «Вестник Конституционного Суда РФ», N 1, 2016;

4. Определение Конституционного Суда РФ от 25.07.2001 N 138-О «По ходатайству Министерства Российской Федерации по налогам и сборам о разъяснении Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 12 октября 1998 года по делу о проверке конституционности пункта 3 статьи 11 Закона Российской Федерации «Об основах налоговой системы в Российской Федерации» // «Российская газета», N 145, 01.08.2001;

5. Определение Конституционного Суда РФ от 24.11.2016 N 2447-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью «Центр инжиниринга и технологического аудита» на нарушение конституционных прав и свобод пунктом 1 статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс;

6. Постановление Пленума Верховного Суда РФ N 6, Пленума ВАС РФ N 8 от 01.07.1996 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // «Бюллетень Верховного Суда РФ», N 9, 1996, N 5, 1997;

7. Определение Верховного Суда РФ от 28.06.2011 N 89-В11-3 // СПС КонсультантПлюс;

8. Определение Верховного Суда РФ от 22.11.2011 N 5-В11-106 // «Бюллетень Верховного Суда РФ», 2012, N 6;

9. Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 26.04.2016 N 45-КГ16-2 // СПС КонсультантПлюс;

10. Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 20.09.2016 N 18-КГ16-110 // СПС КонсультантПлюс;

11. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 27.04.2018 N 305-ЭС17-2344(12) по делу N А40-232020/2015 // СПС КонсультантПлюс;

12. Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 31.07.2018 N 5-КГ18-113 // СПС КонсультантПлюс;

13. Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 07.08.2018 N 5-КГ18-104 // СПС КонсультантПлюс;

14. Постановление ФАС Московского округа от 18.01.2007, 01.02.2007 N КГ-А40/11861-06 по делу N А40-31713/05-74-11Б // СПС КонсультантПлюс;

15. Постановление Арбитражного Суда Московского округа от 17.02.2016 по делу № А40-226/2014 // СПС КонсультантПлюс;

16. Определение Арбитражного Суда города Москвы от 13.08.2018 по делу № А40-137960/2017 // СПС КонсультантПлюс;

17. Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 24.03.2010 по делу № А50-2691/2009 Арбитражного суда Пермского края // СПС КонсультантПлюс;

18. Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 15.11.2012 г. N Ф09-5407/11 по делу N А76-25600/2010 // СПС КонсультантПлюс;

19. Решение Арбитражного суда Свердловской области от 30.12.2013 г. по делу № А60-36784/2013 // СПС КонсультантПлюс;

20. Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.03.2017 по делу А07-8678/2014 // СПС КонсультантПлюс;

21. Апелляционное определение Свердловского областного суда (Свердловская область) № 33-7842/2015 от 20.05.2015 г. по делу № 33-7842/2015 // СПС КонсультантПлюс;

22. Апелляционное определение Московского городского суда от 28.02.2018 по делу N 33-8936/2018 // СПС КонсультантПлюс;

23. Апелляционное определение Московского городского суда от 04.06.2018 года по делу N 33-23075/2018 // СПС КонсультантПлюс;

24. Апелляционное определение Московского городского суда от 06.02.2019 по делу N 33-4770/2019 // СПС КонсультантПлюс;

25. Приговор Центрального районного суда г. Тюмени от 04.06.2012 г. по делу N 1-368/2012 // СПС КонсультантПлюс;

26. Решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга (Свердловская область) № 2-2770/2015 от 20.02.2015 г. по делу № 2-2770/2015 // СПС КонсультантПлюс.

Список статей и монографий

1. Беляев А.Д. О некоторых правовых пороках действий при дроблении банковского вклада // ВЭПС. 2017. №4;

2. Воробьев А. Размер возмещений по вкладам: коллизия закона // "эж-ЮРИСТ". 2015. N 25;

3. Галкин Д. Э. Роль банковской системы в функционировании экономики региона // Социально-экономические явления и процессы. 2009. №2;

4. Генкин А.С., Бахтин Н.В. Проблемы системы страхования вкладов: защита «дробильщиков»//Современный юрист. 2016. № 4;

5. Горош Ю.В., Швейгл Й. Развитие и правовое регулирование системы страхования вкладов на примере России и Чехии // Современное право. 2017. № 8;

6. Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2001;

7. Долинская, В.В. Обязательное страхование: вопросы правового регулирования и классификации // Законы России: опыт, анализ, практика. 2011. №9;

8. Дружинин А. Если банк оказался вдруг... // ЭЖ-Юрист. 2014. № 47;

9. Ефимова Л.Г. Дробление вкладов при банкротстве банков как злоупотребление правом // Хозяйство и право. 2009. № 6;

10. Завода Е.А. Агентство по страхованию вкладов как юридическое лицо публичного права // Банковское право, 2008, N 6;

11. Звонова Е. А. Банковские вклады как основной инструмент аккумуляции сбережений населения в современных условиях // Экономика. Налоги. Право. 2015. №1;

12. Лаутс Е.Б. Правовые аспекты антикризисного регулирования рынка банковских услуг и институт банкротства кредитных организаций: монография. М.: Юстицинформ, 2018;

13. Мельников А.Г. Дробление вкладов: факты и последствия // "Банковское право", 2009. N 3;

14. Микульская М.П. Повышение эффективности механизма возмещений по вкладам, выплачиваемых Агентством по страхованию вкладов // Финансы и кредит. 2011. №31;

15. Негодаева Т.В. К вопросу неправомерного формирования требований о выплате страхового возмещения по вкладам // Банковское право. - М.: Юрист, 2012, № 4;

16. Никулина И. А. Оценка действий по «дроблению вкладов» с финансово-правовых позиций // Банковское право. 2009. № 6;

17. Овчинникова Ю. Правовые аспекты страхования банковских вкладов // Право и экономика. 2012. N 11;

18. Осколкова Н.А. Диверсификация банковских вкладов: грамотное управленческое решение или нарушение закона? // World Science: Problems and Innovations. Пенза, 2017;

19. Плохута-Плакутина Ю.И. Правовая природа страхования банковских вкладов // Юридический мир. 2008. N 6;

20. Сарнаков И.В., Денисов А.В. Обязательное страхование банковских вкладов: проблемы и перспективы развития // Банковское право. 2018. N 2;

21. Турбанов А.В. Агентство по страхованию вкладов как инструмент государства в обеспечении финансовой стабильности // Российское право: Образование. Практика. Наука. 2014. №1;

22. Чиркин В.Е. Юридическое лицо публичного права. М.: Норма, 2007;

23. Edwin M. Truman & Peter Reuter, 2004. Chasing Dirty Money: The Fight Against Anti-Money Laundering // Peterson Institute Press: All Books, Peterson Institute for International Economics. 2004. N 381.

Размещено на Allbest.ru