Истоки появления проблемы, связанной с дроблением вкладов, происходят, во-первых, из закрепления Федеральным законом о страховании вкладов существенного ограничения в части максимального размера страхового возмещения по одному вкладу (либо нескольким вкладам, открытым вкладчиком в одном банке). Во-вторых, значение имеет также и ограничение законодателем круга лиц, вклады которых участвуют в системе страхования вкладов. С 1 января 2019 года, с внесением изменений в закон, его действие распространяется также и на малые предприятия, вклады в их пользу (подп. 8 п. 2 ст. 5 Федерального закона N 177-ФЗ). Вызвано это тем, что утрата подобными организациями средств, находящихся во вкладе, может привести к полному прекращению их деятельности. При этом распространение положений о страховании вкладов на субъекты малого бизнеса и вклады в их пользу не способно решить проблему дробления. Об этом свидетельствует тот факт, что в настоящее время дробление распространено как среди физических лиц, так и среди юридических лиц. Сумма денежных средств, находящихся во вкладах организаций чаще всего значительна. Включение представителей малого бизнеса в систему страхования вкладов может привести к стимулированию создания организациями малых предприятий для передачи им средств в целях обойти императивные предписания закона. Таким образом, существует вероятность, что, получив возможность участвовать в системе страхования вкладов, количество случаев дробления вкладов со стороны организаций, скорее, возрастет. Это же впоследствии лишь усугубит и без того напряженную ситуацию, требующую скорейшего разрешения, возложит на АСВ дополнительные обязанности по проверке связи малых предприятий с крупными юридическими лицами, которые передавали первым денежные средства.

Практика рассмотрения споров, связанных с дроблением вкладов, позволила выявить несколько наиболее распространенных способов дробления, к которым обращаются вкладчики. Особенно остро стоял вопрос о дроблении вкладов, принадлежащих юридическим лицам ввиду значительности сумм, хранящихся во вкладах в банках. В условиях, когда суммы многократно превышают максимальный размер возмещения, при возникновении сомнений в надежности банков, юридическое лицо дробит принадлежащий ему вклад. Впоследствии это приводит к тому, что ежегодно Агентство вынуждено оспаривать многомиллионные требования, неправомерно сформированные вкладчиками. Постепенно складывающаяся судебная практика неоднозначна, принятие судом окончательного решения во многом основывается на обстоятельствах каждого конкретного дела.

Основной механизм дробления вкладов построен на двух схемах, используемых вкладчиками для обеспечения наиболее полной сохранности своих средства. Дробление вкладов происходит, во-первых, при помощи перевода денежных средств на вклад другого лица, уже имеющего открытый вклад в соответствующем банке. Во-вторых, при отсутствии такого вклада, подставное лицо открывает новый вклад, куда впоследствии переносится сумма.

Если обращаться к основным способам дробления вкладов, то в качестве одного из видов можно выделить, прежде всего, дробление вкладов с участием исключительно физических лиц. В данном случае распространены действия по перенесению средств со счета одного физического лица на счет другого физического лица в размере, составляющем разницу между хранящейся во вкладе суммой и лимитом страхового возмещения, выплачиваемого Агентством по страхованию вкладов. Передавая свои денежные средства банку, физическое лицо не лишается права собственности на сумму вклада. Право собственности, как наиболее полное право в отношении вещи, предполагает также и свободу распоряжения средствами. Из этого можно сделать вывод о том, что само по себе разделение вклада на более мелкие части нельзя считать неправомерным. Однако, при обращении к обстоятельствам конкретного дела, суды зачастую обнаруживают, что законная деятельность не имеет под собой реального основания. Чаще всего, средства переводятся либо для погашения долга по «ранее заключенному» договору займа, либо в качестве выдачи займа.

В качестве примера одной из самых классических схем дробления с участием исключительно физических лиц можно привести дело, рассмотренное апелляционной инстанцией - Апелляционное определение Московского городского суда от 28.02.2018 по делу N 33-8936/2018 Апелляционное определение Московского городского суда от 28.02.2018 по делу N 33-8936/2018 // СПС КонсультантПлюс.. Поскольку рассмотрение данного дела состоялось относительно недавно, в нем уже упоминается ряд опорных точек, на которых основывает свою позицию Агентство в настоящее время. Однако приведение его в качестве примера имеет своей целью только демонстрацию одной из наиболее типичных схем диверсификации вкладов.

В указанном деле речь идёт о дроблении с использованием подставных лиц, одним из которых являлся родственник вкладчика. Так, на счёт истца (К.Д.) в банке ПАО «Татфондбанк» его тётей (К.Г.) было зачислено 1 400 000 рублей. Перечисление такой денежной суммы было обусловлено, по словам истца, желанием родственницы сделать подарок ко дню свадьбы племянника. Через двое суток Центральный банк РФ принял решение о введении моратория на удовлетворение требований кредиторов - наступил страховой случай. Позднее в суд было направлено требование истца о включении его в реестр обязательств банка перед вкладчиками. Однако Агентство требования не признало в полном объеме, поскольку посчитало, что со стороны тёти имело место «раздробление вклада». Исходя из обстоятельств дела, тётя истца (К.Г.) изначально имела вклад в размере 5 600 000 рублей. В период, когда банк был нестабилен, она попыталась снять денежные средства и получить сумму наличными. Поскольку ввиду ограничения в отношении проведения банком операций ей не удалось получить сумму, ею было осуществлено дробление вклада, путем перевода средств на счёт племянника, а также счета ряда других лиц.

Прежде всего, в своём решении суд обратил внимание на то, что ПАО «Татфондбанк» не мог в полном объёме совершать расчётные операции, связанные с распоряжением средствами вкладчиков. Действия К.Г., направленные на перевод сумм с помощью внутрибанковских проводок для сокращения размера обязательств ПАО «Татфондбанк» перед ней, суд признал неправомерными. Фактически указанные действия К.Г. привели к формированию неправомерных требований истца и других лиц перед Агентством, что фиктивно увеличило размер ответственности последнего, нанесло существенный ущерб ресурсам фонда. Подобное положение дел действительно не могло обеспечить необходимый баланс частных и публичных интересов, поскольку наряду с нарушением требований о максимальном размере возмещения по вкладам, действия привели к нарушению принципа равенства, дали заметное преимущество одному вкладчику в сравнении с остальными.

Подобные знаки, свидетельствующие о дроблении, предопределяют мнение судей относительно правомерности действий вкладчиков. С течением времени сформировалось представление о наиболее часто встречающихся признаках, которые, несмотря на попытки «дробильщиков», скрыть невозможно. Так, например, в Определении СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 31 июля 2018 г. N 5-КГ18-113 суд обратил внимание на такое обстоятельство, указывающее на признаки недобросовестности вкладчиков, как время между произведенными операциями: «Указанные минимальные интервалы между совершением операций свидетельствуют об отсутствии реальной возможности осуществления кассиром Банка действий (шесть приходных операций за 36 секунд), предполагающих оформление документов и пересчет столь крупных денежных сумм; это является прямым доказательством технического характера оформления и взаимосвязанности указанных операций» Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 31.07.2018 N 5-КГ18-113 // СПС КонсультантПлюс..

В тех случаях, когда физическое лицо хочет «раздробить» принадлежащий ему вклад, оно обращается к лицам, которые затем открывают свой собственный вклад, куда перечисляются средства, либо средства переводятся на уже открытые вклады. Это имело место и в случае, рассмотренном выше, где в качестве подставного вкладчика выступал родственник. Такой способ представляется наиболее простым: следы подобных внутренних проводок не могут быть найдены на корреспондентских счетах банка. Из этого следует, что даже тогда, когда состояние банка представляется нестабильным, когда банк становится неплатежеспособным, такой перевод средств фактически возможен.

Второй вид дробления - дробление с участием юридических лиц. Специфика подобных действий заключается в том, что причины, побуждающие такое лицо совершать неправомерные действия, отличаются от тех, которые имеются у физических лиц. При дроблении вклада физическими лицами речь идет об их желании перечислить сумму, на которую его вклад превышает максимально установленный размер, другому лицу, чтобы впоследствии получить возмещение в полном размере. Цель юридических лиц, которые вообще не участвуют в системе страхования и не имеют права на страховое возмещение - искусственно получить возможность стать участником отношений по страхованию вкладов. Поэтому действия юридических лиц направлены на максимальное дробление всего вклада в целом, разделение его на множество вкладов, которые будут принадлежать участникам страхования вкладов, а не избавление от той части вклада, на которую он превышает установленный лимит. Нередко при дроблении на счете организации и вовсе не остается средств. Так, например, сумма вклада юридического лица может переводиться руководителю организации в виде выплаты дивидендов. При этом сам факт выплаты таких дивидендов должен быть нехарактерным для данной организации, что также оценивается судами в каждом конкретном деле. Иной способ дробления вкладов предусматривает деятельность организации по переводу денежных средств своим работникам в виде заработной платы. Суды нередко отмечают подозрительность подобных действий, в частности, в виду того, что заработная плата, выплачиваемая работникам в данный период, значительно превышает обычный размер. Помимо выплаты заработной платы, незадолго до признания банка несостоятельным, юридическое лицо зачастую предоставляет своим работникам денежные средства на основании договора займа.

М.П. Микульская в своей работе анализирует подобные действия юридических лиц в рамках рассмотрения вопроса о проблеме неправомерного формирования требований теми вкладчиками, на которых действие закона о страховании вкладов не распространяется Микульская М.П. Повышение эффективности механизма возмещений по вкладам, выплачиваемых Агентством по страхованию вкладов // Финансы и кредит. - 2011. - №31. - С. 66.. Ею были предприняты попытки обозначить ряд характерных признаков таких действий, которые позволяют отличить их от действий юридического лица в рамках обычной хозяйственной деятельности. Во-первых, как было сказано ранее, на первый взгляд выявить неправомерность действий по предоставлению денежных средств в виде дивидендов, заработной платы, займа практически невозможно. Юридическое лицо осуществляет предпринимательскую деятельность самостоятельно, на неё же возлагаются и все риски, связанные с такой деятельностью. Видимая законность действий по дроблению вкладов на самом деле «опорочивается» преследуемой целью, которая нередко носит неправомерный характер, а именно преодоление ограничений, установленных законодательством и избежание необходимости получения своих средств в рамках стандартной процедуры банкротства, для которой предусмотрено гораздо меньше гарантий. Во-вторых, по ее мнению, для совершения таких действий юридическое лицо должно иметь некоторые отношения с работниками банка. В данном случае следует говорить, скорее, о возможности получать актуальную информацию о состоянии банка, в особенности о состоянии его финансовой устойчивости, что предопределяет возможность указать на то, что действия по разделению вклада имеют под собой основание. Более того, подобное обстоятельство имеет большое значение при определении добросовестности вкладчика. В-третьих, для государства такие действия, по мнению М.П. Микульской, влекут за собой крупные потери. Здесь речь идет, предположительно, о состоянии фонда Агентства по страхованию вкладов, теряющего огромные средства при производстве выплаты по неправомерно сформированным требованиям. Здесь также можно говорить и о нарушении равенства вкладчиков, не имеющих возможности получить страховое возмещение. Не является обоснованным предоставление одним вкладчикам преимуществ в сравнении с другими при прочих равных условиях только лишь ввиду обхода первыми требований закона. В любом случае недопустимо создание такой ситуации, при которой имелись бы какие-либо стимулы для неправомерного поведения.

Другой выделяемый ею признак вызывает некоторые сомнения, а именно «моральная поддержка действий населением («свое спасали»)» Микульская М.П. Указ. соч. С. 66.. Трудно представить, что население в действительности будет одобрять незаконные действия юридических лиц, профессиональных участников рынка, преследующих цель любым способом получить не предусмотренные для них гарантии. Направленность на обеспечение интересов именно наименее защищенных слоев населения характеризует в полной мере систему страхования вкладов в России.

Для того чтобы представить, каким образом происходит дробление вклада юридическими лицами, подобный случай можно рассмотреть на примере Апелляционного определения Московского городского суда от 04.06.2018 года по делу N 33-23075/2018 Апелляционное определение Московского городского суда от 04.06.2018 года по делу N 33-23075/2018 // СПС КонсультантПлюс.. Поскольку юридические лица на данный момент (за исключением представителей малого бизнеса) не являются участниками системы страхования вкладов, ими предпринимаются попытки обойти правила, обосновывая переводы денежных средств самыми разнообразными причинами. Что касается данного дела, истец обратился с иском к ГК «Агентство по страхованию вкладов», поскольку посчитал, что имеет право на получение страхового возмещения в полном объеме. В поддержку своей позиции истец указывал на факт заключения им договора банковского вклада с АО КБ «Русстройбанк». Предоставив платежное поручение, подтверждавшее зачисление денежных средств, истец обратил внимание суда на перечисление суммы в размере 283 100 рублей. Данная сумма была переведена со счета ООО «Стройиндустрия» на счет истца в качестве текущих платежей по делу о банкротстве ООО «Стройиндустрия», где он выступал конкурсным управляющим.

Отказывая истцу в выплате страхового возмещения, Агентство по страхованию вкладов руководствовалось тем, что обстоятельства дела позволяют сделать однозначный вывод о наличии в действиях ООО «Стройиндустрия» цели «раздробить» вклад для получения суммы вклада. Позиция Агентства заключалась в том, что перевод денежных средств имел место в период, когда фактически банк являлся неплатежеспособным, а операции носили чисто технический характер, в то время как отражения действительного поступления средств не было. В таких условиях банк не мог исполнять поручения клиентов, а клиенты уже не могли свободно распоряжаться средствами, осуществлять безналичные операции, получать суммы наличными.

Исходя из обстоятельств дела, ООО «Стройидустрия» было признано несостоятельным. На открытый в АО «Русстройбанк» вклад обществу были переведены денежные средства судебным приставом-исполнителем - «возврат средств из бюджета в качестве незаконно взысканного исполнительского сбора». Далее средства поступили на счет истца, в то время как остаток средств на счету юридического лица составил 119 рублей. Вскоре после этого была отозвана лицензия, банк был признан несостоятельным. Суд подтвердил доводы Агентства о недопустимости свободного распоряжения средствами в банке в период его неплатежеспособности. Более того, об обоснованности сомнений в правомерности действий общества свидетельствует и сумма, которая была переведена истцу. Если обратиться к решению суда, на основании которого организация была признана несостоятельной, можно обнаружить в нем указание на то, что истцу, как конкурсному управляющему, назначено вознаграждение в размере 30 000 рублей. Фактически же был осуществлен перевод суммы, значительно превышающей ту, что была указана в решении - 283 100 рублей. Причем в материалах дела можно заметить, что документов или иных доказательств того, что такие расходы конкурсного управляющего имели место быть, не представлено, что свидетельствует о необоснованности размера выплаты и направленности действий организации на дробление вклада.

Еще одним классическим примером может послужить Постановление ФАС Уральского округа от 15.11.2012 г. N Ф09-5407/11 по делу N А76-25600/2010. При рассмотрении дела с участием банка «Монетный дом» и директором ООО «АГРОКОМ» Файда Г.Ю., в частности, при обращении внимания на денежные суммы, перемещаемые с вклада ООО «АГРОКОМ» на вклад гражданина, становится очевидной цель, преследуемая руководителем организации.

Так, по состоянию на 13.12.2010 г. на счете последнего имелось 192 204 рублей; в этот же день общество перечислило на указанный счет 510 000 рублей в качестве исполнения обязательства по договору займа. Позднее выяснилось, что описываемый договор займа состоял из большей суммы, однако погашение задолженности по займу в данном случае было частичным: в части, соответствующей предельной сумме выплачиваемого страхового возмещения. В то же время остаток на счете компании составлял лишь 608 рублей. Суд обнаружил в действиях вкладчика признаки злоупотребления правом, а проведенные операции признал формальными бухгалтерскими проводками Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 15 ноября 2012 г. N Ф09-5407/11 по делу N А76-25600/2010 // СПС КонсультантПлюс..

Исследование схем дробления привело к формированию у судов устойчивого представления об основных признаках дробления, при выявлении которых суд убеждается в наличии недопустимого поведения вкладчика. Несмотря на постепенно увеличивающееся количество способов разделить вклад, при рассмотрении каждого конкретного дела суды обращают внимание на любые детали. Учитываться могут, в частности, время между совершением операций с денежными средствами, стабильность финансового положения банка, размер суммы, переводимой с одного вклада на другой, нетипичный для обычной деятельности юридического лица размер выплачиваемых дивидендов, заработной платы, наличие каких-либо отношений с работниками банка, при помощи которых вкладчики имели бы возможность получить актуальную информацию о финансовом состоянии банка. При этом само по себе наличие какого-либо признака, указывающего на дробление, не говорит о том, что суд может принять решение без учета иных конкретных обстоятельств дела.

Выработанный общий алгоритм действий судов по выявлению неправомерности поведения своих вкладчиков не приводит, однако, к единообразному подходу в судебной практике. Неоднородность решений нижестоящих и вышестоящих судов приводит к состоянию правовой неопределенности, необходимости в пересмотре судебных решений, повторному рассмотрению, что не способствует реализации принципа процессуальной экономии.

Нижестоящие суды лишь начинают воспринимать и применять позиции высших судов. В то же время позиция последних не должна применяться без оглядки на фактические обстоятельства дела. Лишь отказ от формального подхода судов при рассмотрении дел может обеспечить охрану и соблюдение прав, законных интересов добросовестных вкладчиков, особенно нуждающихся в защите со стороны государства.

2.2 Разрешение проблемы «дробления вкладов» в практике российских судов

Анализ позиции Агентства по страхованию вкладов

ГК «Агентство по страхованию вкладов» выступает в отношениях по страхованию вкладов в качестве страховщика. Одной из целей страховщика выступает обеспечение разумного баланса публичных и частных интересов, защита интересов добросовестных вкладчиков, выплата страхового возмещения в рамках предусмотренного законом лимита. Фиктивное формирование требований, обращенных к Агентству, отражается существенно на состоянии его фонда, что, в свою очередь, нарушает права и охраняемые законом интересы остальных вкладчиков. Следует учитывать, что п. 1 ст. 13 Федерального закона N 177-ФЗ, посвященного страхованию вкладов, содержит в себе особое правило о частном случае суброгации, положения о которой содержатся в п. 1 ст. 965 ГК РФ. Агентство по страхованию вкладов исполняет свою собственную обязанность по выплате страхового возмещения: «К Агентству, выплатившему возмещение по вкладам, переходит в пределах выплаченной суммы право требования, которое вкладчик имел к банку, в отношении которого наступил страховой случай». Более того, применительно к страхованию вкладов, суброгация рассматривается и с точки зрения восприятия её как источника, пополняющего фонд страхования вкладов. Фактически это означает, что с увеличением размера и количества требований к Агентству по страхованию вкладов, вырастает и размер требований, которые обращает последнее к банку в рамках процедуры банкротства. Возросшая сумма неизбежно отразится на фонде, добросовестных вкладчиках, не участвующих в системе страхования вкладов, и других кредиторах банка.

Исходя из анализа правовой позиции ГК «Агентство по страхованию вкладов», можно выделить следующие используемые ею аргументы.

1. Следует отказаться от формального подхода к принятию решения относительно оценки действий вкладчика. Недопустимым является удовлетворение требований вкладчика только лишь ввиду соблюдения им правил оформления документов, удостоверяющих заключение им договора банковского вклада. Договор банковского вклада, будучи реальным по своей природе, подписанный в условиях неплатежеспособности банка, не считается заключенным, следовательно, не влечет возникновения у вкладчика права требования к ГК «Агентство по страхованию вкладов».

Действия вкладчиков, направленные на дробление вкладов, признаются судами неправомерными, преследующими единственную цель - получение страхового возмещения в обход законодательных ограничений. Однако подход судов долгое время оставался неоднозначным. Серьезные трудности представляло для судов решение вопроса о тонкой грани между добросовестными действиями вкладчиков и злоупотреблением ими своим правом. Исходя из анализа судебной практики, можно прийти к выводу о том, что определенный период времени при принятии решения суды опирались исключительно на формальный подход, что, разумеется, не всегда позволяло принять верное решение, давало необоснованное преимущество либо вкладчику, либо Агентству. Основной чертой подобного решения проблемы было отсутствие заинтересованности судов в действительном, реальном смысле осуществляемых операций.

Одним из наиболее показательных проявлений подобных проблем является дело, связанное с наступлением страхового случая в ОАО «Первый Республиканский Банк». Принятое Верховным Судом РФ решение по делу предопределило новое направление для судов, решающих подобные дела: требуется выяснять, являлась ли кредитная организация неплатежеспособной в момент заключения договора банковского вклада. Речь идет об Определении Верховного Суда РФ от 26.04.2016 N 45-КГ16-2 Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 26.04.2016 N 45-КГ16-2 // СПС КонсультантПлюс.. Однако для того, чтобы проследить то, каким образом подход Верховного Суда РФ повлиял на дальнейшую практику, следует обратиться к решениям, которые были приняты судами первой и апелляционной инстанции.

Первое решение по делу было принято Ленинским районным судом г. Екатеринбурга Решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга (Свердловская область) № 2-2770/2015 от 20 февраля 2015 г. по делу № 2-2770/2015 // СПС КонсультантПлюс.. В качестве истца в данном деле выступил гражданин Виноградов С.А., требования которого заключались в том, чтобы обязать ГК «Агентство по страхованию вкладов» включить Виноградова С.А. в реестр обязательств ОАО «Первый Республиканский Банк». Агентство отказалось удовлетворить соответствующие требования, указав, что на деле имело место лишь формальное заключение договора банковского вклада, в то время как средства в кассу банка не поступили. Суд первой инстанции принял решение, удовлетворив требования истца в части.

Прежде всего, одним из признаков, указывающих на факт дробления вкладов, является осознанный выбор вкладчиком банка, финансовое состояние которого позволяет говорить о возможности наступления страхового случая. Виноградов С.А. отрицал наличие в его действиях соответствующих признаков, указывая на отсутствие у него сведений о финансовой нестабильности банка. Свой выбор конкретного банка для открытия вклада истец обосновывал удобным местоположением. Опираясь на эти сведения, суд сформировал свою позицию: «Место работы Виноградова С.А. находится неподалеку от Банка, в связи с чем, он и его супруга приняли решение в целях сохранения накопленных денежных средств заключить договор банковского вклада и внести данные денежные средства; о неплатежеспособности Банка истец не знал и не мог знать». Из обстоятельств не следует, а Агентством не доказано злонамеренное поведение истца, злоупотребление им правом.

Суд также обратил внимание на следующее обстоятельство: «Как следует из представленной выписки, Банком совершались соответствующие банковские операции». В данном случае суд посчитал, что возложение на вкладчика, не являющегося, в отличие от банка, профессионалом, обязанности проверять действительность проведения банком операции недопустимо. Добросовестный вкладчик вправе полагаться на банк при осуществлении им своей деятельности. При этом в качестве доказательств в данном случае истец предоставил договор, заключенный им с банком, подлинник приходного кассового ордера, подтверждающий факт передачи средств во вклад, в то время как сумма вклада сторонами не оспаривалась. Установив факт заключения договора, суд пришел к выводу о необходимости включения суммы в реестр обязательств ОАО «Первый Республиканский Банк».

Квалифицируя действия вкладчика, Агентство по страхованию вкладов указывало также на мнимость сделки, злоупотребление истцом своими правами. Доказыванию подлежали следующие обстоятельства: «При совершении спорной сделки стороны не намеревались ее исполнять; оспариваемая сделка действительно не была исполнена, не породила правовых последствий для третьих лиц». Суд посчитал, что Агентство не выполнило бремя доказывания, руководствуясь следующим: «Заключение договора банковского вклада было вызвано исключительно намерением внести денежные средства на вклад в целях сохранения денежных средств и получения дохода в виде процентов. В день заключения сделки работало несколько касс и само по себе обращение в один день нескольких граждан, не свидетельствует о злонамеренном поведении истца. При этом никаких ограничений по проведению банковских операций не было, какие-либо сведения о неплатежеспособности Банка и предстоящем отзыве лицензии у Виноградова С.А. отсутствовали и подобная информация к нему, в том числе от сотрудников Банка, не поступала».

Суд апелляционной инстанции поддержал данное решение, согласившись с выводами суда первой инстанции, добавив следующее: «Тот факт, что в адрес банка было направлено предписание Банка России о введении ограничения на осуществление банковских операций, и, несмотря на это, он принял от Виноградова С.А. денежные средства, не влечет неблагоприятных последствий для гражданина, разумность и добросовестность действий которого презюмируется (п. 3 ст. 10 ГК РФ). Указанное свидетельствует о нарушении банком предписания Банка России, а не о ничтожности сделки гражданина по внесению денежных средств на счет, открытый по договору банковского вклада» Апелляционное определение Свердловского областного суда (Свердловская область) № 33-7842/2015 от 20 мая 2015 г. по делу № 33-7842/2015 // СПС КонсультантПлюс.. В действительности судами была предпринята верная попытка учесть добросовестность вкладчика, что, впрочем, не исключает факта наличия в судебных решениях ряда ошибок.

Решение суда апелляционной инстанции отменил Верховный Суд РФ (в своём определении от 26.04.2016 N 45-КГ16-2), указав на наличие в решении существенных нарушений норм материального и процессуального права. Прежде всего, суд исследовал вопрос, связанный с заключением договора банковского вклада. В соответствии со ст. 433 и ст. 834 ГК РФ, договор банковского вклада относится к реальным договорам, считается заключенным лишь с момента, когда денежные средства были фактически переданы банку. Исходя из правового регулирования отношений по страхованию вкладов, действие закона распространяется на вклады, открытые в банках-участниках системы страхования. Из этого следует, что обязательства ГК «Агентство по страхованию вкладов» перед вкладчиками возникают при наступлении страхового случая исключительно при наличии в банке вкладов последних. Принятое судами первой и апелляционной инстанции решение относительно того, что наступление страхового случая повлекло возникновение права требования у Виноградова С.А., не соответствует действительным обстоятельствам дела, которые судами не были установлены в полном объеме. Верховный Суд РФ в названном выше определении от 26.04.2016 N 45-КГ16-2 обратил внимание на очевидную направленность действий вкладчика, отвергнув формальный подход нижестоящих судов, признавших договор заключенным лишь на основании наличия самого договора и приходного кассового ордера.

Между тем, Агентство, как было сказано ранее, ссылалось на неплатежеспособность банка в момент заключения договора. Верховный Суд РФ подтвердил правильность позиции Агентства: «Технические записи по счетам клиентов в банке, совершенные в условиях его неплатежеспособности, нельзя считать деньгами (денежными средствами), они не влекут правовых последствий в связи с фактической неплатежеспособностью кредитной организации». Впоследствии аргумент, касающийся изменения правовой природы денежных средств, стал основополагающим Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 26.04.2016 N 45-КГ16-2 // СПС КонсультантПлюс..

Отрицание судами факта заключения договора банковского вклада и отсутствие, вследствие этого, обязанности ГК «Агентство по страхованию вкладов» фигурирует также и в ряде других дел. Подобное обоснование недопустимости считать договор заключенным в указанных условиях отражено в Определении Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 года №89-В11-3: «При недостаточности денежных средств на корреспондентском счете совершение технических корреспондирующих записей в данных бухгалтерского учета Банка не означает поступление на счет реальных денежных средств, в связи с чем нельзя считать, что истцом был совершен вклад, поскольку по смыслу ст. 834 ГК Российской Федерации при совершении вклада должны быть внесены именно денежные средства» Определение Верховного Суда РФ от 28.06.2011 N 89-В11-3 // СПС КонсультантПлюс..

Другим заслуживающим внимания обстоятельством, которое не было освещено в решениях судов нижестоящих инстанций, является совпадение размера денежной суммы, которая была снята гражданином Цоем В.П. (связь Виноградова С.А. с которым не была обнаружена судом) и зачислена на счет Виноградова С.А. и ряда других граждан. При рассмотрении дела суды не провели исчерпывающий анализ связей между действиями указанных лиц, которые, в свою очередь, свидетельствуют о фиктивном характере действий вкладчиков. Игнорирование судами обстоятельств, имеющих существенное значение для принятия решения, демонстрирует, что фактически решение суда апелляционной инстанции не является обоснованным, как того требует процессуальное законодательство.

Далее суд исследует вопрос о наличии признаков злоупотреблений со стороны Виноградова С.А. В нарушение требований закона суд апелляционной инстанции, посчитав, что бремя доказывания наличия в действиях истца свойств, характерных для злоупотребления правом, лежит на Агентстве, которое не смогло найти этому подтверждения, не учел, по мнению Верховного Суда РФ, что, несмотря на презумпцию добросовестности участников гражданских правоотношений, «поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения; в этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались». Вследствие чего, решение суда апелляционной инстанции было отменено, а дело было направлено на новое рассмотрение для устранения указанных нарушений.

Таким образом, констатация некорректности формального подхода, основанного на удовлетворении требований истца ввиду соблюдения им правил оформления документов, удостоверяющих заключение им договора банковского вклада, ввела необходимость для нижестоящих судов «углубляться» в действительные обстоятельства дела, устанавливать, на что именно была направлена воля истца при заключении договора банковского вклада. При этом судом не отрицается, что вопрос о недобросовестности лица следует исследовать в каждом конкретном случае, что было учтено нижестоящими судами, которые проводили работу по выявлению, например, тех причин, которые побудили вкладчика выбрать определенный банк. Для этого же допустимо выявлять связи между вкладчиком, раздробившим вклад и лицом, требующим вследствие этого страховое возмещение, наличие сведений о финансовой неустойчивости банка.

Обращался вопросу о юридической сущности проводимых банком операций с вкладами Верховный Суд РФ и в дальнейшем, например, в Определении Верховного Суда РФ от 20.09.2016 N 18-КГ16-110. В данном деле суд также отверг чересчур формализованный подход суда нижестоящей инстанции. Так, с иском о внесении изменений в реестр обязательств банка и выплате страхового возмещении обратился ряд вкладчиков (Буянов И.Ф., Анищенко Л.Н., Ермоленко С.А., Чураев В.Г., Чураев А.Г., Тумасян М.М.). Отказ Агентства произвести выплату был обусловлен наличием обстоятельств, свидетельствующих о фиктивности проведенных операций, а именно следующего: «Полное совпадение общей денежной суммы, внесенной на счета истцов в Банк, и денежной суммы в размере 4 000 000 руб., якобы выданной Чураевой Т.И. в марте 2014 г. по ранее открытому ей счету в один и тот же день в период неплатежеспособности Банка» Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 20.09.2016 N 18-КГ16-110 // СПС КонсультантПлюс..

Суды нижестоящей инстанции не усомнились в факте заключения договора банковского вклада. Ими было установлено, во-первых, что сумма страхового возмещения, равная сумме вклада, не превышала 700 000 рублей. Во-вторых, страховой случай в отношении банка наступил. В-третьих, у вкладчиков возникло право требовать выплаты страхового возмещения, а у Агентства - соответствующая праву вкладчика обязанность по его выплате. В качестве достаточных доказательств суду были также предъявлены приходные кассовые ордера и договоры банковского вклада. Тот факт, что в данный период банк являлся неплатежеспособным, судами учтен не был: вкладчики не должны нести неблагоприятные последствия, наступившие вследствие финансовой неустойчивости кредитной организации.

Однако суды не учли, что в то время, когда вкладчиками были внесены вклады, на корреспондентском счету банка отсутствовали денежные средства, что повлекло изменение правовой природы средств, находящихся во вкладе, и проводимых с ними операций: «Остатки средств на счетах внутри данного Банка представляли собой только технические записи по счетам». Кроме того, что касается заключения договора банковского вклада, как было указано Верховным Судом, «внесение технических записей по счетам клиентов и составление приходных кассовых ордеров не свидетельствовало о заключении договора банковского вклада, поскольку, по смыслу статьи 140 ГК РФ, технические записи по счетам клиентов в банке, совершенные в условиях его неплатежеспособности, не могут считаться деньгами». Суть изложенной позиции заключается в том, что одной из характеристик денег является тот факт, что они представляют собой средство платежа, при отсутствии соответствующего свойства они таковыми не считаются. «Совершение технических корреспондирующих записей в данных бухгалтерского учета неплатежеспособного банка по перечислению средств с одного счета на другой не может означать, что лицу, остаток по счету которого увеличился, переданы именно денежные средства», - пишет А.Д. Беляев Беляев А.Д. О некоторых правовых пороках действий при дроблении банковского вклада // ВЭПС. - 2017. - №4. - С. 143..

В качестве примера можно привести также Определение Верховного Суда РФ от 07.08.2018 N 5-КГ18-104. Исходя из обстоятельств дела, первоначально Агентством по страхованию вкладов, обратившимся в суд, был установлен факт неправомерного формирования требований в отношении страхового возмещения вкладчиками: Крайновым В.И. и Щербаковым О.А., ввиду их связи с Онипко И.В. Сомнения Агентства вызывало списание со счета Онипко И.В. 1 400 000 рублей и внесение на счет Крайнова В.И. в размере 700 000 рублей и на счет Щербакова О.А. суммы в размере 700 000 рублей Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 07.08.2018 N 5-КГ18-104 // СПС КонсультантПлюс.. Верховный суд РФ отметил: «Приходные записи о поступлении на счета Крайнова В.И. и Щербакова О.А. денежных средств фактически сформированы за счет расходных записей по счету Онипко И.В. о снятии денежных средств, операции являлись безденежными». Выявленные обстоятельства привели к выводу о том, что на тот момент, когда осуществлялись операции, фактически Банк имел техническую возможность их проводить, однако, ввиду того, что Банк был неплатежеспособен, суть операций изменилась: они уже не могли влечь каких-либо правовых последствий. Верховный Суд РФ обратил внимание на то, что для «разрешения вопроса о реальности совершения операций по банковскому вкладу суду апелляционной инстанции следовало установить, имелись ли в день совершения операций в кассе денежные средства и могли ли быть совершены операции по их внесению, снятию». Однако на практике такое решение может оказаться неочевидным. Например, суд апелляционной инстанции считал иначе: «Безденежность оспариваемых истцом операций опровергается представленными расходным и приходным ордерами». Об отсутствии возможности считать технические записи по счетам деньгами тогда, когда банк является неплатежеспособным, говорится и в Определении Верховного Суда РФ от 22 ноября 2011 г. N 5-В11-106 Определение Верховного Суда РФ от 22.11.2011 N 5-В11-106 // «Бюллетень Верховного Суда РФ», 2012, N 6..

Мнение Верховного Суда РФ относительно технических записей следует из высказанной в 2001 году позиции Конституционного Суда РФ в его Определении от 25.07.2001 N 138-О Определение Конституционного Суда РФ от 25.07.2001 N 138-О «По ходатайству Министерства Российской Федерации по налогам и сборам о разъяснении Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 12 октября 1998 года по делу о проверке конституционности пункта 3 статьи 11 Закона Российской Федерации «Об основах налоговой системы в Российской Федерации» // «Российская газета», N 145, 01.08.2001.. Основной вопрос, рассмотренный судом в указанном определении, заключался в том, можно ли считать налог уплаченным случае, когда денежные средства формально списываются, однако в действительности не перечисляются в бюджет ввиду отсутствия средств на корреспондентском счете банка.

Позиция, к которой обращался в своих решениях Верховный Суд РФ, звучит следующим образом: «Отношения банка и его клиента, вытекающие из договора банковского счета и основанные на принципе разумности и добросовестности действий его участников, являются гражданскими правоотношениями, в рамках которых исполнение банком обязательств по зачислению поступающих на счет клиента денежных средств и их перечислению со счета, а также распоряжение клиентом находящимися на его счете денежными средствами, зачисленными банком, в том числе при исполнении им собственных обязательств перед клиентом, могут осуществляться лишь при наличии на корреспондентском счете банка необходимых денежных средств». «Остатки средств на счетах клиентов отражает только размер задолженности банка перед ними, «рассчитываться» этой задолженностью, в том числе с другими клиентами этого же банка, нельзя, так как расчеты имеют признаки безденежных расчетов», - пишет И.А. Никулина Никулина И. А. Оценка действий по «дроблению вкладов» с финансово-правовых позиций // Банковское право. 2009. № 6. С. 23.. Практика складывается таким образом, что наличия документов, подтверждающих факт заключения договора, становится недостаточно. страхование вклад дробление суд

Позиция относительно отсутствия факта заключения договора банковского вклада в период неплатежеспособности банка, предоставляющая Агентству существенный аргумент в борьбе с вкладчиками, не сработает в случае с субъектами малого предпринимательства, созданными юридическими лицами и получившими от них средства в целях получения страхового возмещения. Такие действия организации, не участвующие в системе страхования, будут иметь место не в период неплатежеспособности, а в течение нормальной деятельности банка. Такое нововведение вынудит Агентство выяснять в каждом конкретном случае наличие или отсутствие признаков фиктивности субъекта, связи последнего с другими юридическими лицами. Возложение такого бремени на Агентство способно привести в конечном итоге к тому, что выявление случаев дробления вкладов будет неэффективным, что нанесет серьезный ущерб средствам фонда. Предположительно, практика будет свидетельствовать о необходимости выработки критериев, которым должны будут отвечать субъекты малого предпринимательства, например, требованию осуществления реальной деятельности.

2. При оформлении вкладчиком договора в период действия запрета на осуществление банковских операций, договор банковского вклада является ничтожным.

Следует исследовать позицию, которой придерживаются суды в отношении сделок, которые имели место в условиях запрета на осуществление банковских операций. Как было упомянуто в ряде описанных ранее судебных решениях, суды всегда исследуют вопрос о вынесении в отношении кредитной организации ограничения на привлечение вкладов физических лиц. Если вкладчик оформил договор с банком в период, когда в отношении него был введен запрет со стороны ЦБ РФ на банковские операции, такой договор банковского вклада является ничтожным и не порождает никаких правовых последствий, в том числе не предоставляет вкладчику права на получение страхового возмещения Дружинин А. Если банк оказался вдруг... // ЭЖ-Юрист. - 2014. - № 47. - С. 32. .

Теоретическое обоснование возможности вынесения подобного решения в отношении банка как юридического лица содержится в п. 2 ст. 49 ГК РФ. Ст. 56 Федерального закона «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» от 10.07.2002 N 86-ФЗ гласит: «Банк России является органом банковского регулирования и банковского надзора». Именно Банк России вправе вводить «запрет на осуществление кредитной организацией отдельных банковских операций, предусмотренных выданной ей лицензией на осуществление банковских операций» (п. 3 ст. 74 Федерального закона N 86-ФЗ, а также п. 7 ч. 4 ст. 27 и ст. 48 Федерального закона N 177-ФЗ). Что касается правовой квалификации, придаваемой судами таким ситуациям, речь в данном случае идет о применении ст. 168 ГК РФ. Следует отметить, в связи с этим, п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 6, Пленума ВАС РФ N 8 от 01.07.1996 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»: «Унитарные предприятия, а также другие коммерческие организации, в отношении которых законом предусмотрена специальная правоспособность (банки, страховые организации и некоторые другие), не вправе совершать сделки, противоречащие целям и предмету их деятельности, определенным законом или иными правовыми актами; такие сделки являются ничтожными на основании статьи 168 ГК РФ» Постановление Пленума Верховного Суда РФ N 6, Пленума ВАС РФ N 8 от 01.07.1996 (ред. от 25.12.2018) «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // «Бюллетень Верховного Суда РФ», N 9, 1996, N 5, 1997..

В качестве примера можно привести Постановление ФАС Московского округа от 18.01.2007, 01.02.2007 N КГ-А40/11861-06 по делу N А40-31713/05-74-11Б. Обратившиеся в суд граждане просили включить их требования в первую очередь реестра требований кредиторов ЗАО «АКБ "Гранит"» Постановление ФАС Московского округа от 18.01.2007, 01.02.2007 N КГ-А40/11861-06 по делу N А40-31713/05-74-11Б // СПС КонсультантПлюс.. Судом было установлено, что «заключение договоров банковского вклада, на которых заявители основывали свои требования к должнику, а также все последующие банковские операции по открытию заявителям депозитных счетов и перечислению на них денежных средств были произведены банком в период действия предписания Центрального банка РФ, согласно которому сроком на один год в отношении ЗАО «АКБ "Гранит"» был введен запрет на осуществление банковских операций, в том числе на привлечение денежных средств физических лиц во вклады». Так как договоры были заключены в нарушение соответствующего запрета, сделки были признаны недействительными.

3. Действия «дробильщиков» следует квалифицировать как «действия в обход закона».

Наличие в действиях «дробильщиков» признаков злоупотребления принадлежащими им правами - еще один аргумент, используемый Агентством по страхованию вкладов при принятии решения об отказе в выплате страхового возмещения. Требования Агентства, обращенные к суду, зачастую содержат в себе указание на необходимость применения ст. 10 ГК РФ, п. 1 которой звучит следующим образом: «Не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, «действия в обход закона» с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом)». Необходимо определить, действительно ли действия по дроблению вкладов могут быть квалифицированы как злоупотребление правом. Для этого требуется выявить признаки, характерные для злоупотребления правом, и сопоставить их с действиями вкладчиков.

Во-первых, в основе дробления вклада лежат действия вкладчиков, посредством которых они осуществляют принадлежащее им право. Причем результатом таких действий является причинение вреда. Существенный вред разделение вкладов наносит фонду Агентства, поскольку предполагает формирование значительного размера требований каждого вкладчика к фонду, ресурсы которого постепенно истощаются и не позволяют достичь указанных в законе о страховании вкладов целей. Л.Г. Ефимова описывает это так: «Законодатель предусмотрел известные ограничения по размеру страхового возмещения, чтобы обеспечить определенную социальную справедливость при распределении средств этого фонда: «пусть не в полной мере, зато всем понемногу»; в результате «дробления вкладов» указанная выше социальная справедливость нарушается» Ефимова Л.Г. Дробление вкладов при банкротстве банков как злоупотребление правом // Хозяйство и право. - 2009. - № 6. - С. 47.. Важным последствием дробления является также нарушение очередности удовлетворения требований в отношении юридических лиц, которые переходят из положенной им третьей очереди в первую. По мнению М.П. Микульской, потенциально можно считать, что вред может быть нанесен также и федеральному бюджету, так как в случае дефицита фонда, из которого производятся страховые выплаты, он будет покрываться за счет средств федерального бюджета Микульская М.П. Указ. соч. С. 67..

Во-вторых, злоупотребление правом представляет собой избрание управомоченным лицом недозволенных способов реализации субъективного гражданского права Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2001. С. 56. Осуществление права не только причиняет вред, но и не соответствует первоначальному назначению такого права. Если говорить о заключении договора банковского вклада, то намерение вкладчиков направлено на сохранение своих денежных средств и получение процентов по ним. Такой цели «дробильщики» изначально не имеют, поскольку знают о положении банка. Их цель - получить возмещение сверх той суммы, что установлена законом, цель юридического лица - преодолеть указание закона, не позволяющее юридическим лицам (за исключением представителей малого бизнеса) быть участниками системы страхования вкладов и получать страховое возмещение. Знает о том, что исполнение договора невозможно и банк, заключающий такой договор с клиентом. Следовательно, действия вкладчиков могут быть квалифицированы как «действия в обход закона».

Суды нередко обращаются к понятию «злоупотребление правом», когда речь идет об отношениях, связанных с заключением и исполнением договора банковского вклада. К выводу о наличии подобного явления суд пришел, например, в Постановлении Федерального арбитражного суда Уральского округа от 24.03.2010 по делу № А50-2691/2009 Арбитражного суда Пермского края. Дело, связанное с фактом дробления крупного вклада Егорычевым А.И., демонстрирует классический случай неправомерного формирования требований, которое наносит серьезный вред фонду ГК «Агентство по страхованию вкладов» ввиду значительности суммы, хранившейся во вкладе гражданина Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 24.03.2010 по делу № А50-2691/2009 Арбитражного суда Пермского края // СПС КонсультантПлюс..

Суд установил, что банком «Коммерческий банк "Прикамье"» Егорычеву А.И. был открыт вклад, равный 20 145 731 руб. 13 коп. В период неплатежеспособности банка гражданин договорился с рядом подставных лиц, задача которых заключалась в оформлении договоров банковского вклада на сумму, не превышающую максимально установленный законом размер (до 700 000 рублей), а также с работниками банка, которые должны были обеспечить оформление необходимых документов. Общий объем требований подставных вкладчиков совпадал с суммой, на которую был уменьшен вклад Егорычева А.И. Фактически наличные средства по расходным кассовым ордерам указанному лицу не поступали, однако наряду с подготовкой расходных ордеров, банк оформил также и приходные кассовые ордера, в соответствии с которыми средства были зачислены подставным вкладчикам на открытые ими ранее вклады. Главным выводом суда стала констатация наличия признаков злоупотребления правом. Достигая договоренности с другими вкладчиками и работниками банка, гражданин, очевидно, был осведомлен о нестабильном финансовом состоянии кредитной организации, что исключает возможность признания его добросовестным. Цель его действий - получить страховое возмещение, равное полной сумме хранившегося в банке вклада, игнорируя требования законодательства.