С момента возникновения частной собственности законы никогда не были милосердными к несостоятельным должникам. Об этом красноречиво свидетельствуют исторические памятники древних и феодальных государств. Долгое время в упомянутых государствах обеспечением долга было не имущество, а сам должник, его жизнь, телесная неприкосновенность и свобода.

Нормы, регулирующие проблему несостоятельности в русском дореволюционном законодательстве, прошли длительную эволюцию, во многом сходную с развитием аналогичного законодательства стран Западной Европы. Зачатки норм о несостоятельности встречаются еще в Русской Правде - законодательном источнике, возникшем и действовавшем в Древней Руси XI - XII веков. Первое упоминание о банкротстве, которое в то время называлось несостоятельностью, можно увидеть именно там.

Уже в Русской Правде законодателем выделялось два вида несостоятельности - несчастная (невиновная), возникшая не по вине должника, и злонамеренная (виновная), наступавшая в случае легкомысленного поведения купца, которые относились к видам коммерческой несостоятельности. Кроме того, на тот период существовали положения, определяющие очередность удовлетворения требований кредиторов, и процедуры, по своим признакам напоминающие процедуру конкурсного производства.

В статье 68 этого правового документа дается понятие так называемой несчастной несостоятельности, под которой понимали несостоятельность, возникшую не по вине должника. В отличие от нее ст. 69 определяла явно злонамеренную несостоятельность, когда должник «скроется от оплаты долгов бегством в чужую землю». При возвращении на родину должник не мог ссылаться на извиняющие обстоятельства и просить о каких-то льготах. Он подвергался преследованию со стороны кредиторов, которое состояло в том, что должника продавали с торгов, а вырученная сумма распределялась между кредиторами пропорционально их требованиям. В ст. 69 уже содержались и элементы конкурсного права, касающегося определения пассива имущества должника. В частности, к удовлетворению требований не допускались кредиторы, успевшие взыскать значительную сумму процентов, в результате чего кредитор практически взыскал с должника данный взаймы капитал. Эта же статья устанавливала и порядок удовлетворения требований кредиторов. В первую очередь удовлетворение получал князь, потом иностранные или иногородние купцы, если им не было известно о том, что должник, получивший у них кредит, является несостоятельным, и, наконец, удовлетворялись местные кредиторы. Из этого следовало, что князь, иностранные и иногородние купцы удовлетворяли свои требования полностью, а местные кредиторы - из оставшегося имущества по принципу соразмерности их требований, если имущества не хватило для полного удовлетворения.

Приведенные положения казались настолько важными и справедливыми, что их практически воспроизводили последующие законодательные акты русского права. Так, в Судебнике Ивана III содержится положение, аналогичное тому, которое зафиксировано в ст. 68 Русской Правды.

Согласно Судебнику ответственность несостоятельного должника, наступавшая в случае растраты и потери чужого имущества, используемого в своей деятельности (деньги, товар), также зависела от наличия умысла:

1) не по вине должника (по причине несчастного случая): должник нес ответственность по возврату товара или его стоимости деньгами; право оплаты долга в рассрочку закреплялось полетной грамотой, которая выдавалась по итогам расследования обстоятельств дела, когда несостоятельность возникала по независящим от должника причинам. Полетная грамота скреплялась великокняжеской печатью и гарантировала защиту интересов кредиторов;

2) по вине должника: должника передавали истцу в холопство.

Все увеличивающееся с развитием торговли число случаев банкротства купцов побудило Русское государство создать специальную систему норм, образующих конкурсное право. Концентрированное выражение эти нормы получили в так называемом Банкротском уставе, принятом 15 декабря 1740 года.

Устав о несостоятельности (Банкротский устав) 1740 г. определял понятие несостоятельности как отсутствие у должника имущества для полного удовлетворения требований кредиторов. Он имел обратную силу действия, то есть мог применяться к правоотношениям, возникшим до его принятия. Неторговой несостоятельности не существовало, поскольку субъектами, к которым могли быть применены нормы несостоятельности, были только лица, ведущие торговую деятельность [16, с. 12]. Основным критерием был критерий неоплатности.

Устав также различал три вида несостоятельности: 1) происходящую от несчастья, то есть безвинную несостоятельность (произошла под влиянием сил природы, от пожара, в результате нападения) 2) злостную (происходящую от небрежения и от своих пороков); 3) происходящую от подлога.

Несостоятельный должник первого вида именовался упадшим, а должник второй и третьей категорий считался банкротом.

19 декабря 1800 года в России был принят новый Устав о банкротах, в основу которого было положено несколько проектов, разработанных в 18-ом столетии, и в частности проект 1768 года. Новый закон состоял из двух частей, первая из которых была посвящена торговой несостоятельности, а вторая - несостоятельности лиц дворянского и чиновничьего сословий. Он применялся только к несостоятельности лиц, осуществляющих торговлю. Устанавливалась сложная система родов и разрядов долгов.

В нем впервые устанавливается разница между торговым и неторговым видами несостоятельности. Согласно Уставу банкротом признавалось лицо, которое не могло «сполна заплатить своих долгов». Следовательно, в основу понятия несостоятельности была положена неоплатность, недостаточность имущества на покрытие всех долгов. Таким же образом определялась неторговая несостоятельность дворян и чиновников.

Вопрос о том, пришел ли должник в положение торговой несостоятельности, решался по усмотрению суда после анализа торговых сделок, приведших к расстройству дел. Субъектами этого вида несостоятельности могли быть лица, «взявшие торговые или промысловые свидетельства».

По русскому дореволюционному законодательству конкурсное производство могло быть начато по заявлению должника, по ходатайству кредиторов и по усмотрению суда. Право подать заявление было предоставлено дееспособному лицу; за лиц, состоящих под опекой, заявление подавалось опекунами.

По делам неторговой несостоятельности заявление должника подавалось в суд, а по делам торговой несостоятельности - кредиторам. Заявление подавать должнику разрешалось как до наступления срока платежей по обязательствам, так и в момент предъявления требований к взысканию. Должник был вправе отозвать свое заявление до момента объявления его несостоятельным.

После получения заявления от должника суд вызывал известных ему кредиторов и отдавал распоряжения составить опись и оценку всего движимого и недвижимого имущества должника. Если после рассмотрения оценки имущества должника суд находил, что имущества оказалось недостаточно для удовлетворения всех кредиторов, суд выносил решение о признании должника несостоятельным.

Дело о несостоятельности могло быть возбуждено и по просьбе кредиторов. Каждый кредитор обязан был представить суду доказательства: 1) что он является кредитором должника и 2) что должник не в состоянии удовлетворить его требования. Только при доказанности наличия обоих обстоятельств суд мог принять заявление кредитора к рассмотрению. Суд проверял названные доказательства и, найдя их достаточными и убедительными, вызывал кредиторов и должника в этот же день, если суд коммерческий, и в первый присутственный день, если суд окружной. Если должник не мог доказать необоснованность предъявленных ему требований, он объявлялся несостоятельным. В случае неторговой несостоятельности суд обязан был удостовериться: а) в наличии одного из признаков несостоятельности; б) в действительности требования, представленного кредитором; в) в соотношении актива и пассива имущества. Если долги превышали стоимость имущества, суд вызывал должника, отбирал от него подписку о невыезде без разрешения суда с места постоянного жительства, отдавал распоряжение об описи и оценке всего движимого и недвижимого имущества. После рассмотрения всех материалов суд, найдя, что пассив имущества должника превышает его актив, объявлял должника несостоятельным.

По русскому законодательству объявление должника несостоятельным влекло за собой существенное ограничение личных прав. В частности, такой должник мог быть отстранен от должности и лишен звания. Объявленный несостоятельным должник не мог быть судебным приставом, присяжным поверенным, биржевым маклером, нотариусом, гласным на земском собрании и в городской думе, депутатом в дворянском собрании. Несостоятельные должники не могли быть назначены и избраны в мировые судьи, в присяжные заседатели, назначены в земские начальники. Лица, подвергшиеся торговой несостоятельности, не могли быть членами совета торговли и мануфактур, опекунами малолетних [16, с. 24].

Перечень личных ограничений этим не исчерпывается. Следует лишь отметить, что по части запретов российское законодательство всегда превосходило аналогичное законодательство западных стран.

Россия, как и все государства с рыночной экономикой, в качестве одного из средств борьбы с банкротством еще задолго до Октябрьской революции использовала уголовное законодательство. Русские дореволюционные юристы объясняли это опасностью, которую представляет собой банкротство. А.Н. Лохвицкий еще в 1867 году в «Курсе русского уголовного права» писал, что даже неосторожный банкрот может быть подвергнут по требованию кредиторов заключению в тюрьму на срок до одного года и четырех месяцев [16, с. 27]. По мнению Лохвицкого А.Н., причина этой строгости заключается в том, что банкротство колеблет вообще торговлю. Частые или значительные банкротства отзываются финансовым потрясением целого государства, потому что торговля основана на кредите, купцы и фабриканты связаны друг с другом, банкротство одного часто ведет к банкротству многих других.

В дальнейшем было принято Уголовное уложение 1903 года. Оно содержало главу, посвященную вопросам ответственности за злостное и неосторожное банкротство. Злостное банкротство согласно Уложению 1903 года понималось как уменьшение актива или увеличение пассива должника с целью избежать платежа долгов.

Выделялось также корыстное банкротство, под которым понималась фиктивная несостоятельность должника, объявлявшего себя банкротом с целью уклонения от выполнения обязательств.

Злостным банкротством также являлось:

- сокрытие, умолчание или ложное показание о своем имуществе при объявлении о несостоятельности;

- выдача обязательства, которое уменьшает конкурсную массу, по долгам полностью или частично вымышленным;

- безвозмездная передача своего имущества третьим лицам после объявления о несостоятельности.

Уголовное уложение 1903 года различало общегражданскую несостоятельность, несостоятельность к уплате денежного взыскания за вред и убытки. Общей гражданской несостоятельностью закон считал отсутствие средств для оплаты долгов не только к моменту предъявления требований, но и вообще их отсутствие в будущем.

Дореволюционное законодательство по отношению к несостоятельным осужденным позволяло применять в качестве замены денежных взысканий не только арест, но и общественные работы или заработки. Однако такая замена допускалась по усмотрению суда лишь по отношению к крестьянам и мещанам. Что касается других сословий, в том числе и казаков, то замена допускалась «лишь в случае собственной их о том просьбы».

По законодательству решение вопроса о признании лица злостным банкротом входило в компетенцию коммерческих и общегражданских судов. Только после этого начиналось уголовное преследование. Уголовный суд мог и не найти в поведении виновного всех признаков злостного банкротства и вынести оправдательный приговор, однако это не исключало необходимости предварительного следствия и рассмотрения дела в названном суде.

Суды считали достаточным для признания виновного злостным банкротом, если будет установлено сокрытие им имущества путем «безденежной передачи должником имущества» третьим лицам. Объективным признаком злостного банкротства признавалось принятие задним числом, после описи и назначения для продажи имущества злостного должника, безденежных обязательств с целью лишения действительных объемов конкурсной массы. Это преступление наказывалось денежным взысканием, равным сумме присвоенных денег, и отрешением от должности. Если же сумма присвоенных денег превышала триста рублей, то виновный наказывался лишением всех прав и преимуществ и отдачей в арестантские отделения сроком от двух с половиной до четырех лет, а в особо важных случаях - на срок от пяти до шести лет.

В советский период институт банкротства подвергся кардинальным изменениям и прошел длительную эволюцию. Проблема несостоятельности (банкротства) субъектов гражданского права претерпевала на различных этапах послеоктябрьского периода нашего государства существенные изменения, определяющиеся экономико-политическими условиями жизни. Это находило отражение в ее различном нормативном регулировании. В Гражданском кодексе РСФСР 1922 года, когда еще существовала многоукладная экономика, ряд статей содержал понятие несостоятельности. Отличительной чертой данного периода развития истории законодательного регулирования банкротства (несостоятельности) юридических лиц являлась доминирующая роль государства, чьи интересы защищались в первую очередь, исполнение обязательств перед государством исполнялось вне очереди. Законодательство защищало не законные интересы отдельных кредиторов, а общий хозяйственный результат.

В Гражданском кодексе РСФСР 1922 года, принятом в период НЭПа, характеризовавшийся наличием многоукладной экономики, ряд норм регулировал круг субъектов несостоятельности (банкротства) и последствия признания неоплатными должниками юридических и физических лиц. Так, ст. 289 ГК РСФСР 1922 года, перечислявшая случаи прекращения простого товарищества, в их числе назвала объявление несостоятельным одного из товарищей. Под простым товариществом закон имел в виду такой вид договора двух или нескольких лиц о совместной деятельности для достижения определенной хозяйственной цели, который характеризовался тем, что договаривающиеся лица участвуют в товариществе как взносом вклада, так и своей деятельностью.

Статьи 296 и 307 ГК РСФСР предусматривали случаи ликвидации полного товарищества. Одним из таких случаев называлась его ликвидация при условии, если оно было признано судом несостоятельным. К полным товариществам Кодекс относил такие объединения, которые созданы под общей фирмой двух или более лиц для занятия предпринимательской деятельностью.

Согласно общепринятой в то время точке зрения в условиях социалистического хозяйства институт несостоятельности почти не находил себе применения. Однако жизнь и развитие экономики брали свое. В хозяйственном обороте его участникам и арбитражным органам систематически приходилось сталкиваться с проблемой неплатежеспособности. Поэтому высшим органам управления приходилось откликаться на потребности жизни и издавать нормативные акты, касающиеся названной проблемы. Так, изданное в 1958 году Постановление Совмина РСФСР содержало указание на несостоятельность, объявленную по суду как основание для прекращения юридического лица.

1.2 Формирование законодательной базы несостоятельности (банкротства)