Политико-идеологические и организационно-правовые предпосылки создания Основных государственных законов Российской империи (XVIII – первая четверть XIX вв.)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Сургутский государственный университет

Политико-идеологические и организационно-правовые предпосылки создания Основных государственных законов Российской империи (XVIII - первая четверть XIX вв.)

Кодан Сергей Владимирович

доктор юридических наук профессор

Владимирова Галина Евгеньевна

кандидат юридических наук доцент

Аннотация

Вопрос об установлении «коренных законов» как узаконений, определяющих основы государственного строя в России и получивших позднее название «основные законы», был связан с идеологией и практикой государственного строительства и имел важное политическое и идеологическое значение в укреплении легальных оснований организации государственной власти в России и ее легитимации в обществе. В условиях укрепления самодержавия в правление Петра I в первой четверти XVIII в. основы государственного строя появляются собственно «коренные» законы, устанавливающие общие черты формы правления и территориальной организации государственной власти, и текущие узаконения, определяющие порядок деятельности главы государства в основных сферах реализации верховной государственной власти.. В условиях дворцовых переворотов, отсутствия четких законодательных механизмов восшествия на российский престол и усиления политического влияния фаворитов императриц на ход государственных дел обострилась проблема защиты дворянской аристократии от произвола главы государства и его ближайшего окружения, что поставило вопрос о четком определении правовых рамок деятельности монарха и нашло отражение в ряде проектов преобразования политико-правовой системы России (Екатерина II, П. И. Шувалов, Н. И. Панин, А. А. Безбородко). В определении подходов к созданию коренных законов Российской империи наиболее важен конец XVIII - первая четверть XIX в., когда во время работ по упорядочению законодательства Комиссии составления законов проблема выделения основополагающих узаконений выразилась в создании «Проекта Коренных законов Российской империи» Г. А. Розенкампфа (1804 г.), а затем в попытке обобщения некоторых основополагающих узаконений в разделе «О законах вообще» в рамках «Систематического свода существующих законов Российской империи» (1815 г.) и издания «Оснований российского права, извлеченных из существующих законов Российской империи» (1821 г.).В статье рассматриваются указанные вопросы.

Ключевые слова: история России, Российская империя, верховная власть, царь, император, коренные законы, конституционные проекты

Abstract

законотворчество государственный власть закон

The question of establishment of "radical laws" as the legalizations which defining bases of a political system in Russia and have received the late name "basic laws", was connected with ideology and practice of the state construction and had important political and ideological value in strengthening of the legal bases of the organization of the government in Russia and its legitimation in society. In the conditions of autocracy strengthening in reign of Peter the I in the first quarter of the XVIII century of a basis of a political system there are actually "radical" laws establishing common features of the form of government and the territorial organization of the government, and the current legalizations defining an order of activity of the head of state in the main spheres of realization of the Supreme government.. In the conditions of palace revolutions, lack of accurate legislative mechanisms of ascent on the Russian throne and strengthenings of political influence of favourites of empresses on a course of public affairs the problem of protection of the noble aristocracy from an arbitrariness of the head of state and his immediate environment that raised a question of accurate definition of a legal framework of activity of the monarch became aggravated and found reflection in a number of projects of transformation of political and legal system of Russia (Catherine II, P. I. Shuvalov, N. I. Panin, A. A. Bezborodko). In definition of approaches to creation of radical laws of the Russian Empire the end of XVIII - the first quarter of the XIX century when during works on streamlining of the legislation of the Commission of drawing up laws the problem of allocation of fundamental legalizations was expressed in creation of "The draft of Radical laws of the Russian Empire" G. A. Rozenkampfa (1804) is most important and then in attempt of synthesis of some fundamental legalizations in the section "About Laws in General" within "The systematic set of existing laws of the Russian Empire" (1815) and editions "The bases of Russian law taken from existing laws of the Russian Empire" (1821).In article the specified questions are considered.

Keywords: history of Russia, Russian Empire, superior power, tzar, emperor, fundamental laws, constitutional projects

1. Коренные законы в политике, идеологии и законотворчестве верховной государственной власти в XVIII в.

Выделение основополагающих узаконений в российском законодательстве и формирование правовых основ организации государственной власти уходило своими истоками к возникновению государственности и права на Руси. По мере институционализации верховной государственной власти начинают выделяться обычаи и правовые нормы, определяющие положение русских князей. С формированием единодержавия Великого князя, а затем и полновластия царя в Русском (Московском) централизованном государстве статус главы государства и его функции получали дальнейшее закрепление в отдельных положениях узаконений и в практике реализации его полномочий ^[1]. Параллельно шел процесс закрепления в праве положений относительно защиты личности и власти главы Российского государства: определение в качестве преступлений измены и посягательства на честь, жизнь и прерогативы великих князей, что детализировалось в Судебниках 1497 и 1550 гг., а затем в Соборном уложении 1649 г. ^[2].

В XV столетии начинает проявляться и идеологический контекст обоснования царской власти. Еще митрополит Зосима в 1492 г., а затем писатель и публицист первой половины XVI в. игумен Псковского монастыря Филофей доказывали необходимость неограниченной власти монарха для «собирания земель» и обеспечения целостности России, что Филофей изложил в посланиях к великому князю Василию III и царю Ивану IV Грозному, а также псковскому дьяку М.Г. Мисюрю-Мунехину. Разработанная им идея преемственности московскими князьями власти от Рима и Византии, получившая оформление в теории «Москва - третий Рим», предопределяла историческую роль Московского государства как центра различных царств православного Востока, а также прерогативы царя как избранника Божьего и самодержавного представителя власти, его роль в качестве хранителя и защитника православных традиций и обязанности в отношении подданных. Эти положения также использовались в идеологическом обосновании организации государственной власти и в XVI-XVII вв. ^[3].

Появление и развитие основополагающих законоположений, связанных с организацией государственной власти и управления, происходило в правление Петра I, взявшего курс на модернизацию страны. Политико-идеологические основания утверждающейся самодержавной формы правления в России в конце XVII - начале XVIII вв. требовали ее легализации на законодательном уровне и легитимации в обществе. Формирование и развитие системы узаконений, определяющих общие начала организации государственной власти и ее функционирования, были связаны с изменениями в российской государственности и государственном праве. На это влияли три взаимодействующие между собой фактора: политический, идеологический и правовой, которые оказывали существенное влияние на определение места и роли Основных законов в политико-правовом развитии России. Политический фактор был связан с верховной государственной властью: приходом к ней и ее удержанием, а также искусством управления государством ^[4]. Идеологический фактор был вызван необходимостью обоснования и легитимации в обществе организации государственной власти и правительственного курса, проявлялся в механизмах и инструментах воздействия верховной власти и государства на общественное сознание и должен был обеспечить внедрение в него особо значимых для власти идей и политических ориентиров. Правовой фактор коррелирован с законодательной деятельностью и законодательством как основной канал трансляции воли и взглядов носителя верховной государственной власти в решении политико-управленческих проблем. На это обращает внимание историк права О.А. Омельченко, отмечая, что узаконения «…становятся не только естественной формой присутствия официальной идеологии (главным образом, в вопросах государственной политики и государственного строительства), но и особой формой ее возникновения вообще. К исходу первой половины XVIII в. присутствие таких официально-идеологических построений определенного теоретического единства и доктринальной наполненности стало, пожалуй, показательной чертой содержания законодательных актов - как правило, важнейших правовых видов: манифестов и именных указов» ^[5].

Петр I законодательно оформил принципиальные положения, связанные с приданием легальности абсолютистской форме организации государственной власти и ее легитимацией в российском обществе. Его политико-идеологическая конструкция законодательно оформила в Воинском артикуле 26 апреля 1715 г. общие принципы абсолютистской формы правления - самодержавие и неограниченность царя как носителя верховной государственной власти: «Его величество есть самовластный монарх, который никому на свете о своих делах ответу дать не должен. Но силу и власть имеет свои государства и земли, яко христианский государь, по своей воле и благомнению управлять». Это повторил Морской устав 1720 г. ^[6] По этому поводу Л.А. Шалланд подчеркивал, что «при Петре I верховная власть юридически формулируется как власть ничем не ограниченная и ни пред кем не ответственная» ^[7].

Важным шагом к укреплению личной власти монарха и его положения в системе государственного управления стало издание 25 января 1721 г. Духовного регламента для управления церковными делами, известившего о создании Духовной коллегии (позднее - Святейший синод). По нему царь принимал «исправление и чина духовного», и подчеркивалось сосредоточение в его руках всей полноты власти (включая и верховное управление церковью) и ее обожествление в своеобразной формуле: «Монархов власть есть самодержавная, которым повиноваться сам Бог за совесть повелевает» ^[8]. Это изменяло отношения государства и Православной церкви: государственная власть становилась полностью суверенной и требовала повиновения ей церкви, которую брала под свое покровительство и осуществляла защиту веры, охрану церковного благочиния, воплощая в жизнь полицейское и уголовное преследование за религиозные правонарушения. При этом церковь как мощнейший инструмент воздействия на общественное мнение активно использовалась для легитимации верховной власти и обожествления ее носителя. Петр I указом Святейшему синоду от 18 января 1722 г. возложил на церковь обязательное восхваление царя и членов его семьи на различных видах церковных служб во всех церквах ^[9].

Особое политическое значение имело принятие 1 ноября 1721 г. Петром I титула императора, который закреплял имперскую форму устройства Российского государства. 11 ноября 1721 г. он оформил это событие указом «О императорском титуле в грамотах, указах, прошениях и приговорах», по которому стал именоваться «император и самодержец всероссийский» ^[10].

В итоге российский самодержец сосредоточил в своих руках всю полноту верховной государственной власти. Ему принадлежало исключительное право издания узаконений, верховное государственное управление и принятие любого решения в этих сферах деятельности, а также в его ведении пребывали все находящиеся на государственной службе лица. В правосудии монарху принадлежало по уголовным делам право конфирмации (утверждения) приговоров, помилования и амнистии, а по иным - разрешения жалоб и ходатайств ^[11].

Не менее важное политическое значение, но в дальнейшем и крайне негативные последствия для организации и стабильности государственной власти имел именной указ Петра I «О наследии престола» от 5 февраля 1722 г. ^[12]. Этот акт, как указывает О.А. Омельченко, «стал первым в истории права русской монархии законом, где были зафиксированы принципы престолонаследия» ^[13]. Петровский указ подвел итог поисков императором модели престолонаследия в России после измены и процесса по делу царевича Алексея Петровича, поскольку еще манифест «Об отрешении от наследия его царского величества перворожденного сына цесаревича Алексея Петровича» от 3 февраля 1718 г. не только объяснил подданным решение в отношении изменника, но и подчеркнул, что глава государства может передать престол «другому сыну, которому хочет», и «оное определить волен … яко самодержавный государь для пользы государственной» ^[14]. Сам же указ «О наследии престола» установил определение преемника «всегда по воле правительствующего государя, кому оный хочет, тому и определит наследство». Приложенное к указу «клятвенное обещание» для подданных обязывало признать исключительное право монарха на определение наследника престола по его воле: «Ежели его величество по своей высокой воле, и по нем правительствующие государи российского престола кого похотят учинить наследником, в их величества воля да будет…» ^[15].

Законодательно закрепленные Петром I основы организации верховной государственной власти также параллельно получали на официальном уровне и идеологическое обоснование, которое преимущественно дал теолог и литератор первой трети XVIII в., приверженец петровских реформ Феофан Прокопович (1677-1736). Его перу принадлежал проект Духовного регламента 1721 г., а также трактаты, проповеди и другие произведения в обоснование проводимых реформ. Особое место среди них занимает написанная по просьбе Петра I в обоснование объявленного им права назначать наследника и изданная в 1722 г. «Правда воли монаршей во определении наследника державы своей», которую царь предписал специальным указом 11 февраля 1722 г. «читать во всех церквах в воскресенье и праздничные дни по окончании литургии». Это сочинение Екатерина I (с изложением петровских узаконений о престолонаследовании и с собственным предостережением о строжайшей ответственности за иное мнение) официально издала 21 апреля 1726 г. ^[16]

В итоге Петр I заложил основы правового определения государственного строя в России и определил основные политико-правовые принципы самодержавной формы правления и имперского государственного устройства в России. В его правление было издано 29 узаконений, которые были отнесенных к основополагающим и вошли в Основные государственные законы 1832-1892 гг. ^[17]

Царствования после Петра I - период дворцовых переворотов - явились периодом испытания на прочность заложенных им принципов основ абсолютистской формы правления, что проявилось в фактическом положении носителей российской короны, обусловленном политической борьбой за власть придворных группировок. При этом лицо, претендующее на вершину российской государственной власти, должно было заручиться поддержкой военно-аристократической элиты, а гвардия становилась главным «законным аргументом» получения престола. Его занимали: жена Петра I - Екатерина I (1725-1727 гг.); внук Петра I - малолетний император Петр II (1727-1730 гг.), вступивший на престол в двенадцать лет и скончавшийся в неполные пятнадцать; племянница Петра I - Анна Иоанновна (1730-1740 гг.); ее внучатый племянник - Иоанн VI, «вступивший» на престол в полуторамесячном возрасте (октябрь 1740 - ноябрь 1741 гг.) и представляемый во власти матерью Анной Леопольдовной в качестве регента; дочь Петра I - Елизавета (1741-1761 гг.); Петр III, процарствовавший всего полгода (с декабря 1761 г. по июнь 1762 г.). В этот период характерными чертами стали возможность прихода к власти нелегитимным способом и новый стиль реализации верховной государственной власти. Последнее нашло отражение в создании совещательных конфиденциальных органов при монархе - советов, состав которых отражал характер влияния придворных лиц и мало зависел от способностей к участию в государственном управлении, а фаворитизм стал неотъемлемой чертой и определяющим фактором государственной власти. В России с Екатерины I установилась своеобразная «фаворитарная модель правления», при которой власть монарха в силу особой роли и влияния придворной олигархии фактически получала дуализм в принятии политических и государственных решений ^[18].

Происходящее стимулировало размышления в придворных кругах по поводу преимуществ форм правления в европейских странах и возможностей их введения в России. Представления о неограниченном самодержавии как единственно возможной форме правления в России не были абсолютно доминирующими в размышлениях об образе политической системы России. Это нашло отражение в проектах ограничения самодержавия, выраженных особыми условиями царствования для нового главы государства - кондициями, что было связано с приходом на престол Анны Иоанновны. Два подхода к организации верховной власти были представлены двумя группами проектов. Первый содержался в текстах кондиций членов Верховного тайного совета (верховников) как условие вступления на престол императрицы. Верховники ставили под контроль совета решения вопросов по замещению престола, а также внутренней и внешней политики (императрице не выходить замуж и не определять наследника престола, заключение мира и объявление войны, введение налогов, назначение на высшие должности и производство в чины, распоряжение гвардией, раздачу земель и крепостных) и превращали форму правления в Российской империи в монархию, ограниченную органом, представляющим узкий круг аристократии. Кондиции были написаны под влиянием шведского опыта, где монархическая власть была ограничена собиравшимся раз в три года сословным представительным органом из четырех сословий (знать, духовенство, бургеры и крестьяне) - парламентом (Ригстаг) и постоянно действующим Государственным советом (Ригсрод), положение которых юридически было оформлено в 1720 г. При этом верховники проигнорировали сословное представительство и явно тяготели к возвращению к аристократическому боярскому правлению Московского государства. Другие проекты были составлены дворянством и предлагали «учредить высшее правительство» и поднять на прежний уровень в государственном механизме роль Сената, подчиненного Верховному тайному совету, обеспечить представительство в органах власти не более «одной персоны от одной фамилии», ограничить срок службы 20 годами, написать новые узаконения и укрепить законность, требовали отмены петровского закона о единонаследии и были направлены против давления на государственную политику влиятельных семейных кланов (Долгоруковых, Голицыных и др.) ^[19].

Политическое противоборство отразило различные подходы к вопросу о юридическом определении положения монарха в механизмах государственной власти Российской империи, но эта борьба в конечном итоге завершилась подтверждением самодержавной формы правления, а точка в политическом споре между двумя группировками была поставлена гвардейскими офицерами, выступившими за самодержавие и приведшими к власти Анну Иоанновну. В последующие годы ее правления отдельные представители аристократии также ставили вопросы реформирования основ государственно-правовой системы ^[20].

Юридический статус и положение монарха в механизмах государственной власти в послепетровское время не были подкреплены принципиально новыми законодательными актами. Система организации деятельности верховной власти шла по пути развития конфиденциальных совещательных структур при императоре, основанных на решающей роли личных отношений и пристрастий императриц. Сложившаяся система принятия политических решений и разрешения важнейших государственных дел вполне соответствовала времени дворцовых переворотов - времени большой политической нестабильности, лишавшей монархию легитимности в глазах общества, и ассоциировалась в столичном обществе с «бироновщиной». В октябре 1740 г., после смерти Анны Иоанновны, на престоле оказался ее племянник Иоанн VI (полутора месяцев от роду) с назначенным регентом Бироном. Но уже 9 ноября он был отрешен от этой должности и сослан в Сибирь. Наследник, представляемый во власти в качестве регента матерью Анной Леопольдовной, мог внушать надежды на появление правителя в России лишь через почти два десятилетия, а его мать не отличалась желанием заняться государственными делами и способностями быть главой Российского государства. Сделанная новыми заговорщиками ставка на дочь Петра I - Елизавету Петровну привела к новому перевороту ^[21].

Двадцатилетнее правление Елизаветы Петровны во многом определило систему политико-управленческих приоритетов, которые подтверждали устойчивость носителя верховной власти во главе Российского государства. Отсутствие необходимой легальности прихода к власти выдвигало на первый план проблему обеспечения легитимности через идеологическое оправдание нахождения императрицы на троне и обоснование характера ее государственно-властной деятельности как морально законной и продолжающей традиции Петра Великого. Но личные связи и симпатии императрицы оказывали сильное влияние на характер реализации властных государственных полномочий императрицей. Это проявилось в сохранении «фаворитарной формы» ее осуществления, но с изменением содержания в сторону не правления, а управления - системы подготовки и принятия политико-управленческих решений. Фавориты влияли на характер политики верховной власти, но императрица, наученная опытом предшественниц, уверенно обеспечивала сохранение самодержавия ^[22].

В 1753-1754 гг., в ходе реформ, предпринятых по инициативе и под руководством графа П.И. Шувалова, началось движение верховной власти в сторону поиска новой модели организации верховной государственной власти - политики «просвещенного абсолютизма». В этом отношении показателен его проект государственных преобразований - «О разных государственной пользы способах» (октябрь 1754 г.). В нем он в пространной и характерной для того времени форме ставит множество вопросов, связанных с проблемами деятельности государства в различных сферах жизнедеятельности российских подданных, «под их самодержавною властью находясь». Тем не менее, в постановке вопросов и рассуждениях о способах их решения уже просматривается направленность в сторону повышения роли власти в управлении страной, укрепления охраны государственной территории, реформы центрального и местного государственного аппарата и армии, решения финансовых проблем и т.п. Ясно выражено требование соблюдения законов государственными служащими: «Кто явится в преступлении законов, то с таковым и поступать яко с преступником законов без всякого милосердия» и т.д. ^[23]

Вступление на престол Петра III и его кратковременно царствование показательны в плане поиска путей укрепления личных политических позиций нового императора и верховной власти. Он попытался это сделать манифестом от 18 февраля 1762 г. о даровании вольности и свободы всему российскому дворянству. По нему дворянство освобождалось от обязательной службы государству, за ним закреплялось привилегированное положение бывшего «служилого сословия», а также законодательно обозначалось политическое назначение самодержавной власти как представителя интересов этого высшего сословия. Дворянство становилось лично свободным сословием и получало право выбора службы (или отказа от нее), могло свободно покидать пределы страны и поступать за границей на службу (это теперь не считалось изменой отечеству). Кратковременное правление Петра III отразило внутриполитическую ситуацию и своеобразие перехода к «просвещенному абсолютизму», связанного с появлением в идеологии и политике верховной власти идеи «законной монархии» и утверждением дворянства в качестве относительно независимого и правящего класса. Но ни указанный манифест, ни другие политические действия не принесли желаемого для Петра III эффекта. Придворная элита видела отсутствие необходимых для управления страной качеств государя - непостоянство, непредсказуемость и эпатаж в поведении и принятии решений. Новый переворот был неизбежен ^[24].

Следует заметить, что в правления от Петра I до Екатерины II было издано всего 18 узаконений, отнесенных позднее к Основным законам Российской империи. Принципиальных изменений в правовые основания государственного строя России они не внесли ^[25].

Важным этапом в формировании подходов к выделению в системе права коренных законов стало правление Екатерины II, вступившей на престол 28 июня 1762 г. в результате дворцового переворота и отстранения от власти ее супруга и законного монарха императора Петра III. Это обстоятельство, как и понимание опасности для самодержавия влияния на общественное сознание идей европейского Просвещения (как и впоследствии конституционных документов Французской революции), в совокупности поставили императрицу перед необходимостью модернизации государственно-правовой системы России, вызвали в екатерининское правление особое внимание со стороны верховной власти к легитимации в общественном сознании существующего государственного строя, что проявилось в усилении идеологического обоснования самодержавия ^[26]. Уже первые указы Екатерины II обращают внимание на необходимость усиления режима законности и наведения порядка в законодательстве. В манифесте от 14 декабря 1766 г. о создании Комиссии для сочинения проекта нового Уложения она указывает на «великое помешательство в суде и расправе, … в правосудии составляет недостаток, во многих случаях узаконенный, в других же великое число оных, по разным временам выданных…», а также ставит задачу создания коренных законов: «Узаконить таковые государственные установления, по которым бы правительство любезного отечества в своей силе и надлежащих границах течение свое имело так, что и в потомки каждое государственное место имело свои пределы и законы к соблюдению доброго во всем порядка» ^[27].

Екатерининская позиция по поводу роли закона и законности, а также упорядочения и значения законодательства в жизни общества была выведена и на уровень официальных идеологических установок. Ее выражением стал «Наказ Комиссии о составлении проекта Нового уложения», составленный Екатериной II в 1767 г., во многом определивший развитие государственно-правовой системы России на последующее столетие ^[28]. В рамках данной работы обратимся лишь к его принципиальным положениям, имеющим отношение к определению места и роли в политико-правовой системе России коренных законов.

Важнейшее значение для выдвижения тезиса Екатериной II: «Гражданское общество … требует известного порядка», и «надлежит тут быть одним, которые правят и повелевают, а другим - которые повинуются» - имело обоснование ею формы правления в виде абсолютной монархии как единственно приемлемой для России. Она подчеркивает: «Государь есть самодержавный, ибо никакая другая, как только соединенная в его особе власть не может действовать сходно с пространством столь великого государства», а введенное в стране «всякое другое правление не только было бы России вредно, но и вконец разорительно». Законы рассматривались как основания порядка и законности, «делающие твердыми и неподвижными установления всякого государства», а их издание от верховной власти - «не с иным намерением … как только чтобы сделать самое большое спокойствие и пользу людям, под сими законами живущим». Затрагивается и вопрос об основополагающих узаконениях: «Законы, основание державы составляющие, предполагают малые протоки, сиречь правительства, чрез которые изливается власть государева». Екатерина II предлагает выделить виды узаконений, придав главенствующую роль законам. Она определяет, что закон - это «все те установления, которые ни в какое время не могут перемениться, и таковых числу быть не можно великому». Далее шли бы временные учреждения - «тот порядок, которым все дела должны отправляемы быть, и разные о том наказы и уставы» и указы - «всё то, что для каких-нибудь делается приключений, и что только есть случайное, или на чью особу относящееся, и может со временем перемениться» ^[29].

Позднее Екатерина II в «Начертании о приведении к окончанию Комиссии проекта нового уложения» от 8 апреля 1768 г. развивает положения изданного ранее Наказа и подчеркивает необходимость выделения в законодательстве «два великие предмета», какими видит: «1. Положение государству. 2. Положение гражданину», а также определяет содержание «Общего права», которое в части первой «учреждается ради общей пользы народов в том рассуждении, что они составляют тело государства», а в части второй - «для пользы каждого лица особенно». По ее мнению, «Общее право» должно включать в качестве предмета «установление и соблюдение обрядов общих, необходимо нужных для сохранения целостности, доброго порядка и тишины государства», из чего «происходит бытие власти верховной» - законодательные акты, относящиеся к государственному праву. Императрица утверждает, что «право же от власти верховной неотделимо, есть и будет. 1. Власть законодательная, 2. Власть защитительная и 3. Власть совершительная», т.е. проводит мысль о разделении властей, причем это сочетается с самодержавием, которое «заключает в себе сохранение доброго порядка». Отсюда и требование: «Все члены государства и чужестранные в нем живущие должны покоряться власти самодержавной и тем, коим от нее поручены части правления», и если «сие так состоит, и добрый порядок от самой верховной власти и от всех сохраняется, тогда подданные взирают на себя как на семью, которой государь есть отец». Далее освещались вопросы взаимодействия верховной власти и общества, общая схема государственного центрального и местного управления, система административно-территориального деления и др. В данном документе императрицей были заложены принципы создания коренных законов Российской империи ^[30]

Определенные Екатериной II положения определили стратегию деятельности созданной Комиссии для составления нового Уложения, которой были предприняты и некоторые практические шаги к выделению коренных законов. Еспециальная (четвертая) частная комиссия «О порядке государства в силе общего права» при составлении плана Свода законов в 1767-1772 гг. попыталась определить схему основополагающих узаконений - «Чертеж нынешнего России правления» ^[31]. И хотя работы завершены не были, проблема выделения коренных законов в правовой системе России четко обозначилась в деятельности систематизационных учреждений.

Екатерина II задумывалась и о правовом оформлении престолонаследия. В 1779 г. она подготовила законопроект о наследовании престола, который она выстроила, как подчеркивает О.А. Омельченко, «в точном соответствии с идеалами конструируемой в своей государственной практике "законной монархии"». Императрица устанавливала, что «императорский престол не может быть поражен», и «пo смерти моей сын мой наследует», а по его смерти, «…если старшему сыну его двадцать один год миновало, сей старшой сын наследует; если же он несовершеннолетний…, короновать мать его, и она да царствует во всю жизни ее, ибо … малолетствие самодержавца империи бы было опасно», и «если б мужеское колено пресеклось, то - старшая дочь», то есть предполагалось основать престолонаследие в империи на строго династическом начале с определением императора-родоначальника и императорской фамилии. Данный законопроект не получил реализации ^[32].

В правление Екатерины II важное значение в связи с выделением коренных законов в правовой системе России имели проекты Н.И. Панина. Он предложил план реформирования Сената и создания Императорского совета (28 декабря 1762 г.), указывая, что при существующей системе государственного управления, когда «из власти законодания и самодержавной ощутительно само собою заключается, что главное, истинное и общее о всем государстве попечение замыкается в персоне государевой», необходимо создать совещательный орган, который «никак инако ее в полезное действо произвести не может, как разумным ея разделением между некоторым малым числом избранных к тому единственно персон», т.е. предлагал изменить систему организации власти. Затем, в проекте манифеста о реформе Сената и учреждении Императорского совета (28 декабря 1762 г.) Н.И. Панин указывал, что «государству вредные приключения происходили несомненно часто от того, что в производстве дел действовала более сила персон, нежели власть мест государственных», и «от недостатка таких начальных оснований правительства, которые бы его форму твердою сохранять могли», т.е. коренных законов. Он призвал «непоколебимо утвердить форму и порядок, которыми, под императорскою самодержавною властью, государство управляемо быть должно…» ^[33].

Н.И. Панину (затем ему и П.И. Панину) принадлежал проект «О фундаментальных государственных законах» (1783, 1784 гг.), последняя редакция которого излагала «для Российской Империи фундаментальные права, непременяемые на все времена никакою властью». В нем предлагалось императору повысить уровень легальности основ государственного строя в России (одновременно и легитимности) и провозгласить коренные законы Российской империи «об утверждении на все времена формы государственному правлению, признанной всем разумным светом для монаршеского владения с фундаментальными, непременными законами» ^[34].

На первое место в проекте были поставлены положения о вероисповедании - «о утверждении и о непременном всегда соблюдении без всякой прикосновенности господствующей издревле и до ныне в российской империи греко-кафолической веры» и «о не исповедании монархом российским и высокой их фамилии иной веры как греко-кафолической». Провозглашался принцип веротерпимости, и говорилось «о не воспрещении и о дозволении прочим всякого звания верам уже утвердившимся, а не отпадающим сектам, иметь полную свободность веры свои во всей империи содержать и богослужение отправлять по законам своим беспрепятственно», но одновременно подчеркивалось «о запрещении под неизбежною смертною казнью ни какой другой веры, кроме господствующей, принимать в России из одной веры в другую, да и господствующей в присоединении и к своей церкви силою ни кого не принуждать и не принимать». Охрана свободы вероисповедания устанавливалась в числе главных положений фундаментальных законов, говорилось «о запрещении под наказанием за возмущение общего покоя ни в какой без изъятия вере не только не проповедовать в церквах, ниже и не произносить ни в публичных, ни в тайных собраниях, ничего из одной веры против другой предосудительного и дерзновенного, а паче еще поносного и оклеветывающаго» (§ 2-6).

Далее подчеркивалась необходимость закрепления единства и территориальной целостности Российского государства и провозглашалось «о не раздроблении и о не разделении никакою самоизвольною властью Российской империи, ни в наследства, ни в продажи, ни в мены, ни в заклады, ниже и ни под какими другими наименованиями или предлогами какого бы то роду и названия быть могло». Указанное корреспондировалось с вопросами организации верховной государственной власти: в проекте исходили из ее наследственности и «о утверждений престолу российскому единого права наследственного, непременяемаго никакою единою властью, с предпочтением мужской персоны и колена пред женской». Также предлагалось решить вопросы об «узаконении лет возраста к получению наследственного над империею монаршескаго владения и формы к торжественному оного восприятию»; о механизме «опекунского государственного правления при невозрастных летах или при слабости законного престолу наследника»; о переходе престола «на случай … пресечения наследственных к престолу колен»: «Кому, как из кого избирать и торжественно как оглашать и утверждать монарха на всероссийский престол и последующего от него наследника ко обладанию империею на фундаментальных правах». Поднимался вопрос о регулировании содержания государя, его семьи и императорского дома (§ 7-14). В проекте также ставилась проблема четкого определения прав сословий, а также правового статуса в различных сферах их отношений (§ 15-16). Определялись основы преследования за преступления, правосудия, государственного управления, финансирования государственных нужд и обороны, присяга для подданных и др. (§ 17-44).

И хотя рассмотренный проект предлагал лишь вопросы, необходимые для разрешения в фундаментальных законах, рассмотренные положения уже определяли направления для создания коренных законов Российской империи. В 1784 г. П.И. Панин, один из соавторов проекта фундаментальных законов, в письме к Павлу Петровичу в декабре 1774 г. указывал на необходимость «в общем на всегда благосостоянии государства связать всех подданных с государем неразрывным узлом утвержденных государственных фундаментных прав и формы правления, не подвержением их к переменам и отрешением ни какому самовластию…». В приложенном проекте манифеста при возможном приходе наследника на престол Панин прописал ряд положений, связанных с получением престола, которые позднее легли в основу павловских узаконений ^[35].

Правление Екатерины II внесло в основополагающие узаконения 24 законодательных акта, которые вошли в Основные государственные законы 1832-1892 гг. Среди них Наставление губернаторам 1764 г., Учреждения для управления губерний 1775 г., Устав Благочиния 1782 г., Грамота на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства и Грамота на права и выгоды городам Российской империи 1785 г. и др.^[36]

Император Павел I, вступивший на престол 6 ноября 1796 г.внес свою лепту в развитие законодательства, связанного с основами государственного строя. Во время коронации 5 апреля 1797 г. он ликвидировал правовую неопределенность престолонаследия. Основой этого стал «Акт, высочайше утвержденный в день священной коронации его императорского величества, и положенный для хранения на престоле Успенского собора», который написали и подписали еще 4 января 1788 г. Павел Петрович в качестве наследника престола и его жена. Он был обнародован Сенатом в день коронования - 5 апреля 1797 г. и однозначно устанавливал переход престола, прежде всего, по мужской линии к старшему сыну, «по праву первородства», а «по пресечении сего мужского поколения наследство переходит в род второго моего сына … и так далее естьли бы более у меня сыновей было, что и есть первородство». Женская линия могла быть установлена только «по пресечении последнего мужеского поколения сыновей». Детализировался порядок вступления на престол, осуществления опеки над несовершеннолетним наследником, а также состав и деятельность в этом случае «совета правительства», который рассматривал «все дела без изъятия, которые подлежат решению … государя, и все те, которые как к нему, так и в совет его вступают». Павел первым из царей назвал себя главой церкви и прописал требование, что «наследующему лицу избрать веру и престол и отрешись вместе с наследником от другой веры и престола, если таковой престол связан с законом, для того что государи российские суть главою церкви». 5 апреля 1797 г. также было издано Учреждение об императорской фамилии ^[37]. В числе планируемых мероприятий Павла I было и реформирование государственного управления и упорядочение законодательства, в рамках которого остро стояла и проблема создания коренных законов. В правление Павла I многие его намерения не получили четкого оформления, а широкое недовольство политикой императора среди высшей бюрократии привело к заговору. В итоге последовал новый дворцовый переворот в ночь на 11 марта 1801 г., убийство в ходе которого Павла I открыло путь к престолу Александру I ^[38].

В правление Павла I интересные положения о необходимости и содержании коренных законов были изложены в записке А.А. Безбородко «О потребностях империи Российской» (1799 г.). Указывая, что «Россия есть самодержавное государство», автор считает, что эту форму правления определяет «обширность ее, составление из разных языков и многая другая. И малейшее ослабление самодержавной власти навлекло бы за собою отторжение многих провинций, ослабление государства и бесчисленные народные бедствия». При этом он подчеркивает значение личных качеств главы государства: «Государь самодержавный, если он одарен качествами, сана его достойными, чувствовать должен, что власть дана ему беспредельная не для того, чтобы управлять делами по прихотям, но чтоб держать в почтении и исполнении законы предков своих и самим им установленные; словом, изрекши закон свой, он, так сказать, сам его чтит и ему повинуется, дабы другие и помыслить не смели, что они от того уклониться или избежать могут». Далее устанавливались основные требования к организации государственной власти: наследственность престола, принадлежность к православию наследника престола и его жены, значение коронования. К основам государственного строя относились и определения сословного строя и сословного статуса подданных, состоящих «в одинаковом для каждого охранении законов, … в одинаковой безопасности личной и со стороны собственности, … в участии в управлении по мере того, как законы однажды им определили». Особую группу составляли предложения о смягчении крепостничества. Ряд предложений касался улучшения системы центрального и местного государственного управления, законодательной деятельности и др. ^[39]

В правление Павла I было 14 изданных узаконений, имеющих отношение к государственному строю в России и вошедших в Основные государственные законы 1832-1892 гг. Наиболее важное значение из них имели Учреждение об императорской фамилии и

Акт, высочайше утвержденный в день священной коронации его императорского величества, и положенный для хранения на престоле Успенского собора 1797 г. ^[40]

Итак, Петр I первым на законодательном уровне закрепил общие принципы самодержавной организации верховной государственной власти и положил начало определению ряда ключевых узаконений, которые, собственно, и положили начало формированию основополагающих узаконений. В петровское правление было издано 37 узаконений, определяющих основы государственного строя. Одновременно развивающееся и неограниченное самодержавие выступало и в качестве предпосылки ее возможного перехода в деспотизм и вызывало необходимость более четкого правового закрепления пределов абсолютной власти монарха в законодательстве, требовало введения правовых ограничений возможного произвола со стороны самодержавного монарха и его окружения. Вопрос об издании и выделении в правовой системе России коренных узаконений на протяжении всех правлений в XVIII в. после Петра I находился в числе узловых проблем политико-правового развития. В условиях дворцовых переворотов в 1720-1760-е гг. сформировалась система правления страной с преобладанием фаворитов императриц, что вызвало также необходимость установления пределов власти царствующей особы и создания коренных законов как средства ограждения подданных от произвола со стороны носителя верховной государственной власти и его окружения. Важным этапом стало правление Екатерины II, которая идеологически обосновала и основы самодержавной формы правления и в своем законодательстве закрепила ряд принципиальных положений о реализации власти монарха. Ряд принципиальных положений, особенно о престолонаследии и правовом положении императорской семьи, законодательно закрепил Павел I.

2. Поиски путей установления правовых оснований организации верховной власти в реформах 1800-1820-гг.

Вопрос об установлении правовых основ государственного строя в 1800-1820-е гг. актуализировался в правление Александра I. В условиях реформаторского курса молодого императора вопрос о создании Основных законов Российской империи получил свое преломление в намерениях законодательно ограничить возможность произвола и отступления от принципа законности самим императором. С одной стороны, это было вызвано недовольством в обществе правлением Павла I и надеждами на изменение положения населения. С другой же - политическими взглядами нового монарха, который получил прекрасные политико-правовые знания и впитал от своего воспитателя и педагога, швейцарского адвоката Ф.С. Лагарпа идеи французского Просвещения, составившие основу реформаторских и конституционных устремлений императора в первые годы правления. Поэтому вопрос о создании Основных законов Российской империи находился в плоскости перехода к конституционному правлению и принятию Основного закона Российского как конституции или сохранения прежней формы правления и издания Основных законов как акта, объединяющего основополагающие узаконения Российской империи. В это время был создан ряд конституционных законопроектов, которые не получили законодательного признания, но эти документы создавали модель возможных политико-правовых преобразований, отражали видение проблем развития юридической сферы деятельности государства и оказывали определенное влияние на ход преобразований ^[41]. Поскольку вопрос о конституционных проектах не входит в сферу данного исследования, кратко обратимся к ним лишь в контексте их влияния на создание Основных законов в будущем.

В начале правления Александра I был создан проект «Грамоты, русскому народу жалуемой», подготовленный ближайшим окружением императора в 1801 г. к предстоящей его коронации. Этот документ, который царь так и не решился подписать, тем не менее, обозначил появление у главы государства и его реформаторского окружения «намерения, клонящегося к тому, дабы Россия достаточными и ясными законами на всякую часть и на каждое состояние людей» влияла, что должно было быть обеспечено «законоположением ясным и непременным, … совершением и изданием общего уложения». В проект «Грамоты» были заложены положения, связанные с правами российских подданных: статус сословий, общие социально-политические и экономические права, общие права и гарантии в сфере уголовного и гражданского судопроизводства. С точки зрения формирования Основных государственных законов в будущем, этот документ достаточно четко обозначил ряд проблем, которые были связаны с определением основ государственного строя - положением подданных ^[42].

В александровское правление был создан еще один конституционный законопроект - Уставная грамота Российской империи 1820 г., которому отводилась роль российской конституции. Ранее, в 1815 г. Александр I даровал Царству Польскому Конституционный устав (Конституционную хартию), на основе которой и был подготовлен указанный документ, который включал 191 статью и отличался хорошим качеством проработки содержания положений и приемов юридической техники. В 1820-е годы работы над конституционными проектами были свернуты, а в правлении Александра I наметился явный переход к консервативному политическому курсу. Проект Государственной уставной грамоты не получил императорского утверждения, но заложенные в нем, как и в Конституционном уставе Царства Польского 1815 г., подходы к созданию основополагающего узаконения имели значение для работ над Основными законами ^[43].

В проекте Уставной грамоты Российской империи 1820 г. определялись элементы формы государства. Относительно формы правления отмечалось, что «корона российско-императорского престола есть наследственная, она переходит по порядку… установленному…», а «державная власть неразделима: она сосредотачивается в лице монарха… Государь есть единственный источник всех в империи властей гражданских, политических, законодательных и военных… Он управляет исполнительною частью во всем ее пространстве… Каждое начальство исполнительное, управительное и судебное им одним постановляется». Подробно прописывалась компетенция императора, закреплялись положения относительно имперской формы государственного устройства и административно-территориального деления Российского государства.

Была предпринята и попытка классифицировать узаконения, которые делились на виды: законы - «все законодательные распоряжения, кои основаны на началах, по существу своему непременных, и кои не могут быть иначе ни отменены, ни преобразованы, как с соблюдением ненарушимости оных начал и тогда только, когда впоследствии времени оных покажет необходимость изменений, или когда будут вынуждены причинами важными и решительными»; подзаконные акты (уставы и учреждения) - «все распоряжения, требуемые обстоятельствами или для защиты государства и охранения целости его границ, или для устройства разных предметов, по части внутреннего управления, или, наконец, по делам, до порядка службы и до усовершенствования общего и частного благосостояния касающимся». Выделялись и правоприменительные акты (указы, повеления, рескрипты и постановления) - «все, что предписывается к исполнению по частным и случайным обстоятельствам, в различных отделениях государственного управления встречающимся, или что относится до какого-либо начальства, чиновника военного, гражданского или частного лица, и по свойству своему, смотря по надобности, может подвергаться разным изменениям». Не менее важным было и четкое определение, что в Российской империи «законы разделяются на общие государственные законы и на особенные, или местные. Общие законы составляют общее право и применяются во всех случаях, в коих местные законы недостаточны».

В проекте прописывались система разделения властей и ее организационное обеспечение через органы государства, правовой статус российских подданных, вопросы вероисповедания с преимуществом православия. Провозглашалось равенство всех перед законом и защита всех граждан законом: «Закон, без всякого различия, покровительствует равно всем гражданам». Устанавливались для подданных гарантии: неприкосновенности частной собственности, защиты от произвола при привлечении к уголовной ответственности - «без суда никто да не накажется» и др. В проекте содержались элементы парламентаризма - указывалось, что «российский народ отныне навсегда» будет иметь народное представительство, состоящее в Государственном сейме (государственной думе) «из государя и двух палат», и систему местных выборных представительных учреждений. Прописывались основы организации государственного управления, государственной службы, судоустройства и др. вопросы.