Особенности уголовного судопроизводства в отношении несовершеннолетних

Таким образом, для своевременной и надлежащей реализации несовершеннолетним подозреваемым, обвиняемым своего права на защиту в стадии предварительного расследования, требуется, прежде всего, наличие четкого правового механизма. Представляется, что в связи с этим, уголовно - процессуальный закон нуждается в совершенствовании в данной части.



2. Особенности уголовного судопроизводства в отношении несовершеннолетних

2.1 Выделение уголовного дела в отдельное производство

Уголовное дело в отношении несовершеннолетнего, участвовавшего в совершении преступления вместе с взрослым, может быть выделено в отдельное производство.

Если выделение в таком случае представляется невозможным, к несовершеннолетнему обвиняемому, участвовавшему в совершении преступления вместе с взрослым, применяются требования главы 50 УПК РФ «Производство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних».

Необходимость выделения уголовного дела в отношении несовершеннолетнего соответствует положениям Минимальных стандартных правил ООН. Оно является гарантией права несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, и, в большей степени, по мнению Е.В. Шестаковой, его суть и назначение заключается в «изоляции несовершеннолетнего на протяжении предварительного следствия от негативного влияния взрослых лиц, участвовавших совместно с ним в совершении преступления».

В юридической литературе существуют дискуссии и споры относительно целесообразности выделения уголовного дела в отношении несовершеннолетнего в отдельное производство.

Так, согласно позиции ряда авторов 31, выделение уголовного дела в отношении несовершеннолетних создает большую нагрузку на следственный аппарат, несовершеннолетний вынужден дважды участвовать в уголовном деле, в качестве подсудимого по своему делу и свидетеля по делу взрослого обвиняемого.

Противоположной точки зрения придерживается Ю.В. Корневский, который считает, что: «выделение уголовного дела в отношении несовершеннолетнего преследует цели ускорения производства по уголовному делу, предупреждения вредного влияния на несовершеннолетнего взрослых соучастников».

Мы поддерживаем мнение Ю.В. Корневского и считаем, что целью выделения уголовного дела в отношении несовершеннолетнего в отдельное производство служит ограждение подростка от отрицательного воздействия взрослых лиц.

Это обуславливается тем, что случаются ситуации, когда несовершеннолетние, под воздействием взрослых, признаются в совершении преступлений, которые они не совершали. Таким образом, если подростки будут привлекаться по уже выделенному в отношении них уголовному делу, то они не будут находиться в зависимости от взрослых соучастников.

Е.В. Шестаковак числу принципов ювенальной юстиции относит «предельную индивидуализацию судебного процесса, поскольку несовершеннолетний находится в центре процесса и именно ему посвящается вся процедура, включая правила, отсутствующие в общем правосудии».

С целью реализации такого требования в статье 422 УПК РФ закрепляется, правило о выделении уголовного дела в отношении несовершеннолетнего, участвовавшего в совершении преступления с взрослым в отдельное производство.

Уголовное дело в отношении несовершеннолетнего по общему правилу должно рассматриваться отдельно, даже если оно совершено с взрослым. По смыслу нормы статьи 422 УПК РФ уголовное дело в отношении несовершеннолетнего, участвовавшего в совершении преступления вместе с взрослым, выделяется в отдельное производство в порядке статьи 154 УПК

Согласно ч.2 статьи 154 УПКРФ, выделение дела в отдельное производство допускается, если это не отразится на всесторонности и объективности предварительного расследования и разрешения уголовного дела в случаях, когда это вызвано множественностью его эпизодов.

И хотя в норме статьи 154 УПК РФ не содержится прямого указания на то, что ее действие специфично в уголовном процессе по делам о преступления несовершеннолетних, такой вывод о специфике очевиден.

Это объясняется тем, что если в статье 154 УПК РФ указывается на то, что следователь, дознаватель, вправе выделить уголовное дело в отдельное производство, то в статье 422 законодатель использует категоричную формулировку.

Согласно норме данной статьи «Уголовное дело в отношении несовершеннолетнего, участвовавшего в совершении преступления вместе с взрослым, выделяется в отдельное производство.».

Исходя из той важности, которой наделяется обособление производства в отношении несовершеннолетнего, позволяющее огородить его от отрицательного влияния взрослых, можно сделать определенный вывод.

Выделение следователем уголовного дела в отношении несовершеннолетнего обязательно при малейшей возможности, вне зависимости от объема и множественности эпизодов. Если выделение уголовного дела в отдельное производство невозможно, к несовершеннолетнему подозреваемому, обвиняемому, применяются правила особого производства.

По смыслу ч.1 статьи 420 УПК РФ «Производство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних» ее положения применяются к лицам, не достигши м возраста 18 лет. Однако, трактовка такого положения в буквальном смысле абсурдна. Это объясняется на примере рассматриваемой нормы статьи 422 УПК РФ.

Очевидно, что применить такую норму к 20 летнему гражданину, не отстающему в психическом развитии, который два года назад совершил преступление и скрылся, а разыскан сейчас - лишено смысла.

Это объясняется тем, что данная норма - гарантия, рассчитана на применение только тогда, когда такой участник судопроизводства именно в данный момент обладает личностными особенностями, в силу которых он нуждается в такой гарантии.

Из анализа статьей 154, 422 УПК РФ видно, что законом не предусматривается прямого указания на необходимость вынесения органами предварительного расследования постановления о невозможности выделения уголовного дела в отношении несовершеннолетнего, привлекаемого к уголовной ответственности вместе с взрослым.

Однако мы считаем, что для повышенной защиты прав и законных интересов несовершеннолетних подозреваемых, обвиняемых, следует в УПК РФ закрепить положение, согласно которому следователь, дознаватель в обязательном порядке решает вопрос о наличии или отсутствии возможности выделения уголовного дела.

Соответственно, если такое выделение представляется невозможным, должностному лицу следует вынести соответствующее постановление. На наш взгляд, это поспособствует еще большему созданию условий, согласно которым отрицательное воздействие взрослых сведется к минимуму или вовсе будет исключено.

Подведя итог сказанному, следует отметить следующее. Хотя уголовное дело в отношении несовершеннолетнего участвовавшего в совершении преступления вместе с взрослым выделяется в отдельное производство, такое выделение возможно при важном условии, а именно, если это не отразится на всесторонности и объективности предварительного расследования и разрешения уголовного дела.

Для большей защиты прав и законных интересов несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, законодателю необходимо внести следующие изменения в УПК РФ:

1) в статье 422 УПК РФ предусмотреть основания, согласно которым следователь дознаватель, обязан рассматривать вопрос о наличии или отсутствии возможности выделения уголовного дела.

2) статью 422 УПК РФ дополнить пунктом следующего содержания:

3) «Если выделение уголовного дела в отношении несовершеннолетнего невозможно, следователю, дознавателю, необходимо вынести мотивированное постановление о невозможности выделения уголовного дела».

2.2 Особенности окончания предварительного расследования в отношении несовершеннолетних

В ч.1 статьи 427 УПК РФ предусматривается возможность прекращения следователем, дознавателем, уголовного преследования на стадии предварительного расследования с возбуждением перед судом ходатайства о применении к несовершеннолетнему принудительной меры воспитательного воздействия.

Из исследованной практики по уголовным делам в отношении несовершеннолетних нам стало известно, что следователи, дознаватели, достаточно редко прекращают уголовное преследование в отношении несовершеннолетних с применением принудительной меры воспитательного воздействия.

Таблица 4. Количество прекращенных уголовных дел в отношении несовершеннолетних за 2010-2016 годы в Кировском районном суде г. Томска.

№	Возраст/год	2010	2011	2012	2013	2014	2015	2016
1	14 лет	2	1	1	1	1	2	1
2	15 лет	1	7	1	-	-	-	2
3	16 лет	4	3	5	1	1	1	-
4	17 лет	10	1	1	3	2	3	4
5	Всего	17	12	8	5	4	6	7

За 2010-2016 годы, в Кировском районе было прекращено всего 59 уголовных дел из 194 в отношении несовершеннолетних, из которых наибольшее количество прекращенных дел в 2010 году - 17, наименьшее - в 2014 году - 4.

Эти данные свидетельствуют о том, что в большинстве случаев, результатом рассмотрения по уголовным делам в отношении несовершеннолетних является вынесение приговора, нежели прекращение уголовного преследования с принудительной мерой воспитательного воздействия.

В диспозиции статьи 427 УПК РФ закрепляется перечень оснований прекращения уголовного преследования в отношении несовершеннолетних:

1) решение о прекращении уголовного преследования может принять следователь, с согласия руководителя следственного органа, дознаватель с согласия прокурора, суд;

2) уголовное преследование прекращается на основании статьи 427 УПК РФ в случае, если несовершеннолетним было совершено преступление небольшой или средней тяжести;

3) норма указанной статьи может быть применена к несовершеннолетнему независимо от количества совершенных преступлений указанной степени тяжести;

4) несовершеннолетнему и его законному представителю до прекращения уголовного преследования должны разъясняться основания принятия такого решения, и право возражать против него.

Институт прекращения уголовного преследования в отношении несовершеннолетних с применением к ним принудительных мер воспитательного воздействия является одним из способов реализации международно-правовых правил. Они содержатся в Минимальных стандартных правилах ООН, касающихся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних («Пекинские правила»).

Прекращение уголовного преследования на стадии предварительного расследования осуществляется путем принятия различных решений, таких как:

1 ) прекращение уголовного дела в отношении несовершеннолетнего, совершившего преступление небольшой или средней тяжести, при наличии возможности его исправления путем применения принудительных мер воспитательного воздействия;

2) осуждение несовершеннолетнего за совершение преступления небольшой или средней тяжести, но освобождение судом от наказания посредством принятия решения о применении к нему указанных мер.

Однако, при принятии того или иного решения, необходимо учитывать два основных условия, от которых они зависят:

1) тяжесть совершенного преступления и несовершеннолетнего, его личность;

2) возможность изменения поведения подростка в лучшую сторону, путем воздействия различных внешних обстоятельств.

Первое условие выступает в виде всестороннего и объективного изучения обстоятельств дела, представляется в виде принципа справедливости, согласно статье 6 УК РФ.

Второе условие предусматривается с учетом особенностей личности подростка, факторов, способствующих ее формированию. Такое условие основано на принципе гуманизма, проявляющегося в возможности лица совершенствоваться, что происходит из статьи 7 УК РФ.

Это полностью совпадает с положениями Минимальных стандартных правил ООН, которые касаются осуществления правосудия в отношении несовершеннолетних.

Согласно данным правилам, при вынесении решения судом и принятии, выборе мер воспитательного воздействия, уполномоченный на этот орган обязан принимать во внимание и действовать на основании принципа соизмеримости не только с обстоятельствами и тяжестью правонарушения, но и с положением, нуждами подростка, потребностями общества.

По нашему мнению, порядок применения принудительной меры воспитательного воздействия к несовершеннолетнему недостаточно урегулирован уголовно-процессуальным законом, что создает множество проблем, а практика применения статьи 427 УПК РФ - множество вопросов.

Необходимо признать то, что не прослеживается логики в процедуре принятия судом решения о применении к несовершеннолетнему принудительной меры воспитательного воздействия.

Согласно ч.1 статьи 427 УПК РФ следователь, дознаватель, осуществляющие предварительное расследование, обязаны установить то, что исправление подростка возможно без применения к нему наказания. Однако законодателем не указывается, на основании чего должностным лицом принимается такое решение, при наличии каких обстоятельств, свидетельствующих в пользу принятия решения о применении к несовершеннолетнему принудительной меры воспитательного воздействия.

К материалам, которые необходимо собрать следователю, относятся характеризующие данные, сведения об условиях жизни и воспитания. Что касается действительности, то, на практике, как правило, следователи, дознаватели, ограничиваются беседами с родителями, получением характеристики с места учебы или работы подростка.

Из-за этого, к сожалению, очень часто в материалах уголовного дела в отношении несовершеннолетнего следователем не представляются документально подтверждающие основания, позволяющие применить к несовершеннолетнему принудительные меры воспитательного воздействия.

Например, в деле Г., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. «г» ч.2 статьи 161 УК РФ, следователь, характеризуя

несовершеннолетнего, указал лишь то, что: «Подросток не состоит на учете у нарколога и психиатра, характеристика по месту проживания отрицательная, по месту учебы - положительная».

Проанализировав такие данные, можно прийти к выводу о том, что в описании характеристик есть существенные противоречия, и нет четкого понимания, какая из них является точной и объективной, отсутствует ее подкрепление необходимыми документами.

В случае полной и развернутой характеристики на несовершеннолетнего, судья сможет сформировать определенное мнение о данном лице и назначить справедливое наказание. Иначе, получается, что в таком случае, в суд направляется постановление о возбуждении ходатайства о применении принудительных мер воспитательного воздействия к несовершеннолетнему и прекращении уголовного преследования, которое не подтверждается необходимыми материалами дела, что, в свою очередь, может отрицательно сказаться на принятии судом решения по данному вопросу.

Таким образом, мы считаем, что прокурору, прежде чем дать согласие на прекращение уголовного дела по предусмотренным законом основаниям, необходимо проверить:

1) полностью ли доказано совершение преступления данным лицом;

2) предусматривается ли в материалах дела информация, согласно которой появляются основания освободить лицо от уголовной ответственности.

Помимо этого, такие рекомендации надлежит предусмотреть и в деятельности следственных органов.

Важно то, что не существует единого порядка при составлении постановления о прекращении уголовного преследования и возбуждении ходатайства о применении принудительной меры воспитательного воздействия к несовершеннолетнему.

Оба этих решения оформляются разными процессуальными документами, более того, в постановлении о прекращении уголовного дела не предусматривается указание на согласие с принятым решением несовершеннолетнего, его законного представителя.

Неоднозначные мнения и рекомендации ученых относительно процессуального порядка применения ч.6 статьи 427 УПК РФ не влияют благоприятно на соблюдение режима законности в таких случаях.

Исходя из этого, законодателю необходимо статью 213 УПК РФ дополнить следующим: «Следователю, дознавателю, необходимо фиксировать в соответствующем протоколе факт разъяснения заинтересованным участникам уголовного судопроизводства оснований прекращения уголовного дела и уголовного преследования, их заявленное согласие или возражение такого окончания предварительного расследования».

В ходе уголовного судопроизводства выявляются обстоятельства, согласно которым преступность и наказуемость деяния исключаются, либо при обнаружении которых происходит освобождение лица от уголовной ответственности.

Так, уголовное преследование необходимо прекращать в отношении лица, который к моменту совершения преступления не достиг возраста, предусмотренного законом, с которого он может быть привлечен к уголовной ответственности.

Так же, уголовное преследования должно быть прекращено в отношении несовершеннолетнего, хотя и достигшего возраста уголовной ответственности, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, в момент совершения деяния, предусмотренного законом.

Следовательно, основание, предусмотренное ч.3 статьи 27 УПК РФ совмещает прекращение уголовного преследования в отношении двух категорий лиц. Однако порядок прекращения уголовного преследования в таких случаях носит общий характер с учетом некоторых особенностей.

При установлении наличия условий данного основания, следователь, дознаватель, выносят постановление о прекращении уголовного преследования. Необходимо учитывать, что законодатель предусматривает по данному основанию ссылку на п.2 ч.1 статьи 24 УПК РФ - отсутствие в деянии состава преступления.

Действительно, у первой категории лиц отсутствует один из элементов преступления - субъект (лицо, не достигшее возраста уголовной ответственности).

В отношении второй категории лиц, отсутствует такой признак, как вина, и субъект - вменяемое лицо. Кроме того, согласно п.3 ч.2 статьи 133 и ч.2 статьи 212 УПК РФ, данное основание прекращения уголовного преследования влечет за собой реабилитацию лица.

Однако указанное основание прекращения уголовного преследования не может быть к таковому отнесено. Это объясняется тем, что преступление, предусмотренное уголовно-процессуальным законом, представляет общественную опасность. Следовательно, осуществление производства по такому делу в отношении несовершеннолетнего не означает незаконность действий органов предварительного расследования, что не служит поводом для предоставления права на реабилитацию и возмещение вреда.

Кроме этого, ч.3 статьи 27 УПК РФ таких правовых последствий не предусматривает согласно нормам УПК РФ, устанавливающим порядок реабилитации и возмещения вреда (п. 3 ч.2 ст. 133 УПК РФ).

Необходимо учитывать, что согласно ч.4 статьи 133 УПК РФ, возникновение реабилитации и права на возмещение вреда не распространяется в случаях, когда:

1) примененные меры процессуального принуждения отменены или изменены из-за не достижения возраста уголовной ответственности;

2 ) в отношении несовершеннолетнего, достигшего возраста уголовной ответственности, но из-за отставания в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, не мог полноценно осознавать фактический

характер и общественную опасность своих действий и руководить ими в момент совершения преступления.

Соответственно, не имеет значения, применялись к подростку меры процессуального принуждения или же нет.

Право на реабилитацию и возмещение вреда несовершеннолетнему не может быть предоставлено в уголовном судопроизводстве в случаях, когда он обвиняется в совершении преступления, является подозреваемым или обвиняемым. Исходя из этого, в резолютивной части постановления о прекращении уголовного преследования необходимо указание на два основания: п.2 ч.1 статьи 24 и ч.3 статьи 27 УПК РФ.

Необходимо уточнить, что при установлении действий следователя, дознавателя, незаконными или необоснованными, и не связанными с таким обстоятельством прекращения уголовного преследования, вред возмещается в порядке гражданского судопроизводства, исходя из ч.5 статьи 133 УПК РФ, ч.1 статьи 1070 ГК РФ.

При вынесении следователем, дознавателем, соответствующего постановления, в силу ч.4 статьи 213 УПК РФ копия должна быть направлена лицу, в отношении которого прекращается уголовное преследование. Однако, так как уголовное преследование прекращается в отношении несовершеннолетнего, его копия должна быть направлена его законному представителю.

Еще одним лицом, которому направляется копия постановления, является гражданский истец. Он обладает правом получать копии процессуальных решений, относящихся к предъявленному им гражданскому иску, согласно п.13 ч.4 статьи 44 УПК РФ. При этом ему должно быть разъяснено его право на предъявление иска в порядке гражданского судопроизводства.

Тем не менее, на случаи прекращения уголовного преследования по основанию, предусмотренному ч.3 статьи 27 УПК РФ, такое положение не действует, исходя из смысла ч.4 статьи 213 УПК РФ.

По смыслу статей 1073,1074,1078 ГК РФ предусмотрена ответственность за вред:

1) который был причинен несовершеннолетним в возрасте до 14 лет;

2) от 14 до 18 лет;

3) гражданином, который не способен понимать смысл своих действий. В таком случае прослеживается явная коллизия норм уголовно- процессуального и гражданского законодательства.

Следует обратить внимание и на то, что законодателем установлена необходимость осуществления следователем и дознавателем других действий, после вынесения соответствующего постановления.

Например, таким же образом, как, например, в деле Г., обвиняемого по статье 213 УК РФ - хулиганство, следователем несовершеннолетний был поставлен на учет в подразделение по делам несовершеннолетних. Посредством принятия такого решения, осуществляется постоянный надзор за несовершеннолетним, его последующее воспитание в целях профилактики.

Существует предположение О.В. Волынской о том, что необходимо реализовать ч.3 статьи 27 УПК РФ как самостоятельное основание в главе 50 УПК РФ, закрепляющее порядок производства по уголовным делам в отношении несовершеннолетних. Данная позиция не лишена смысла.

В первую очередь, в УПК РФ и без того достаточно норм отсылочного характера. Во-вторых, условия жизни и воспитания подростка, иные особенности его личности, являются малозначимыми и факультативными. В-третьих, спорные моменты относительно реабилитации и возмещения вреда в отношении несовершеннолетних были бы решены.

Подведя итог вышесказанному, хочется отметить следующее. Посредством анализа оснований прекращения уголовного преследования в досудебном производстве, закрепленным ч.3 статьи 27 УПК РФ следует, что, несмотря на достаточное количество норм данного института, прослеживаются недочеты, которые можно устранить только на законодательном уровне, урегулировав положения УПК РФ.

2.3 Производство отдельных процессуальных и следственных действий в отношении несовершеннолетних

Следственное действие представляет собой важнейший способ собирания доказательств по уголовным делам в отношении несовершеннолетних. Такое действие является специфичным в силу того, что производится в отношении подростка, и приоритетным в его проведении является соблюдение и обеспечение прав и законных интересов несовершеннолетнего лица.

Специфика производства следственного действия в отношении несовершеннолетнего, сопровождается его определенным процессуальным статусом в уголовном процессе. Уголовно-процессуальным законодательством РФ устанавливаются особенности проведения следственных действий с участием несовершеннолетних только относительно допроса.

Особенности проведения других следственных действий с участием данной категории лиц законом не предусматриваются, и, на практике, такие «пробелы» подлежат восполнению по аналогии закона, что оправдывается лишь тем, что все эти действия содержат в себе элементы допроса.

Немаловажным значением при производстве следственного действия в отношении несовершеннолетнего обладает подготовка к такому действию.

При выяснении необходимости осуществления следственного действия, с участием несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого), принимая во внимание особенности его личности, должностным лицом принимается решение о месте проведения следственного действия.

Как правило, следователем проводится допрос несовершеннолетнего и иные следственные действия в месте предварительного расследования.

Особенность данного процессуального действия заключается и в том, что вызов должен быть осуществлен следователем через законных представителей несовершеннолетнего, а в случае его нахождения в специализированном учреждении - через администрацию такого учреждения.

Немаловажно то, что при нахождении несовершеннолетнего под стражей, его вызов должен быть осуществлен через администрацию места содержания под стражей.

При этом администрацией такого места, по поручению следователя, дознавателя, обеспечивается прием подозреваемых и обвиняемых и передача их конвою для отправки к назначенному месту, а также, предоставление определённого помещения для производства следственного действия.

С одной стороны, вызов несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого через его законных представителей обеспечивает их уведомление о произошедшем деянии, гарантирует возможность приглашения родителями защитника, обеспечивает его явку на производимое следственное действие.

С другой стороны, в некоторых случаях, законные представители обладают отрицательной характеристикой, жестоко обращаются с подростком, а также, когда требуется срочное обеспечение явки несовершеннолетнего, посредством его вызова через администрацию специализированного учреждения. В такой ситуации, уведомление данных лиц о совершенном преступлении их ребёнком может негативно сказаться как на несовершеннолетнем, так и на ходе расследования в целом.

К сожалению, в уголовно-процессуальном законе не содержится никакого положения, исходя из чего, следователь, дознаватель, становится ограниченным в выборе.

В УПК РФ не предусматривается и вызов несовершеннолетнего через его близких родственников, у которых, возможно, он проживает и воспитывается. В подтверждение этого, хотим отметить, что только 6% 40 несовершеннолетних подозреваемых, обвиняемых, изъявляют желание, что бы их вызов был осуществлен через родителей.

УПК РСФСР предусматривал другой способ вызова подростка. На наш взгляд, такая норма в УПК РФ была бы более актуальна в настоящее время.

Вызов несовершеннолетнего, по общему правилу, осуществляется в форме повестки. Однако, отталкиваясь от жизненных условий, отношений в семье подростка, иных соображений, он может осуществляться и посредством сотовой связи, либо любым иным способом, наиболее удобным следователю.

Большое значение в следственном действии играет и временной аспект его проведения. Законодателем закрепляется продолжительность проведения допроса в статье 425 УПК РФ, согласно которой: «Он не может продолжаться без перерыва более 2 часов, а в общей сложности -- более 4 часов в день».

Однако некоторые авторы придерживаются иного мнения относительно продолжительности времени проведения допроса.

Так, по мнению С.В. Сурменевой, производить следственное действие с участием несовершеннолетнего желательно, что бы его продолжительность «не превышала 45 минут»41.

Есть и другое мнение. Например, Е.С. Чернецова убеждена в том, что «продолжительность допроса несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, не должна превышать одного часа»42.

Мы же придерживаемся точки зрения первого автора, и считаем, что при длительном проведении допроса, подросток устает, становится рассеянным, им утрачивается внимание, усидчивость, из-за чего получение следователем его показаний становится затруднительным.

Практика показывает, что производство допроса, в большинстве случаев - в 25 уголовных делах из 30, производится следователем и в более короткие промежутки времени.

Так, например, в деле Ш., обвиняемого по п. «г» ч.2 статьи 161 УК РФ, в протоколе допроса несовершеннолетнего подозреваемого следователем указано: «Допрос начат в 18:40 мин, допрос окончен в 19:10 мин».

Такая незначительная продолжительность времени допроса свидетельствует о том, что данное следственное действие представляется испытанием для подростка, может неблагоприятно отразиться на его психическом здоровье. В свою очередь, именно по данной причине следователи придерживаются требований, закрепленных в ч.1 статьи 425 УПК РФ и не превышают установленного времени допроса.

Значимой для следователя проблемой в настоящее время является проблема организационного характера. Это объясняется тем, что законом предусматривается, что при производстве следственных действий с участием несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, обязательным, помимо его законных представителей, является привлечение защитника.

Помимо этого, обязательным является привлечение к участию в деле педагога, психолога, в случаях, когда несовершеннолетний не достиг 16 лет, или достиг, но страдает психическим расстройством или отстает в развитии. Соответственно, следователю, дознавателю, представляется необходимым собрать всех указанных лиц в одном месте.

Необходимо отметить и то, что в ныне действующем УПК РФ законодатель предусматривает возможность участия законного представителя в иных следственных действиях, наряду с защитником, посредством чего реализуется принцип повышенной защиты несовершеннолетнего путем его двойного представительства.

Из анализа нормы ч.2 статьи 426 УПК РФ, закрепляющей права законного представителя в досудебном производстве по уголовному делу, мы делаем вывод о том, что она заслуживает пристального внимания, так как такие права законного представителя не закреплялись в ней ранее.

Однако, относительно п.3 ч.2 указанной нами статьи, складывается мнение, что участие законных представителей подростка в процессе его допроса может отрицательно сказаться на качестве ответов несовершеннолетнего на поставленные следователем вопросы.

Более того, если законные представители ведут отрицательный образ жизни, не выполняют свои обязанности по воспитанию несовершеннолетнего, злоупотребляют спиртными напитками, не работают, их участие не будет представлять особого смысла в производстве такого процессуального действия.

В связи с этим, нам представляется возможным привести точку зрения такого автора, как Э.А. Черных, согласно которой «вызов родителей для участия в допросе несовершеннолетнего обвиняемого представляется в большинстве случаев нецелесообразным».

Иной позиции придерживается Р.К. Николаев, который, убежден в том, что: «Законные представители оказывают психологическую защиту несовершеннолетнему в процессе проведения в отношении него такого следственного действия».

Мы придерживаемся позиции первого автора, и считаем, что такая безусловная формулировка в правах законного представителя, относительно его возможности участия в допросе подозреваемого, обвиняемого подростка представляется нецелесообразной.

У обвиняемого в присутствии родителей может возникнуть чувство страха, подросток может опасаться за сказанные им во время допроса слова. Помимо этого, такое положение значительно снижает вероятность того, что следователем будет установлен контакт с несовершеннолетним подозреваемым, согласно которому он мог бы найти правильный, тактичный подход к несовершеннолетнему.

Соответственно, это существенно повлияет на количество достаточной для следователя информации, получаемой при проведении допроса.

Предполагается, что, принимая решение о допуске к участию законных представителей в допросе подозреваемого, обвиняемого подростка, следует принимать во внимание два обстоятельства, согласно мнению С.В. Матвеева: «чувства, которые подросток испытывает к ним вероятность их негативного воздействия на несовершеннолетнего».

Данный автор, чьей позиции мы придерживаемся, считает, что в УПК РФ необходимо заключить положение, регулирующее гарантированную возможность уточнения мнения несовершеннолетнего относительно участия данных лиц в следственных действиях наряду с ним.

Представляется, что с мнением Матвеева можно согласиться, за исключением последнего предложения. Мы считаем, что нужно принимать во внимание мнение подростка не во всех случаях, поскольку, несовершеннолетний, в силу субъективных причин, может не сказать об отрицательном отношении к законным представителям, а такое влияние может установить только независимое лицо, собственно, следователь.

В итоге, на наш взгляд, законодателем не совсем целесообразно было избрано закрепление такого права законных представителей. Логичнее было бы предусмотреть возможность их участия в допросе по решению следователя, исходя из обстоятельств дела, так как участие родителей может отрицательно сказаться на достоверности и полноте показаний.

Соответственно, нам представляется необходимым пункт 3. ч.2. статьи 426 УПК РФ предусмотреть в виде: «Законный представитель вправе, с разрешения следователя участвовать в допросе несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого».

В случае обнаружения явных противоречий в процессе производства допроса, таких как: кто предложил совершить преступление, каким способом, какова роль каждого несовершеннолетнего в преступном деянии, следователем, дознавателем, принимается решение о назначении очной ставки несовершеннолетним, для устранения таких противоречий.

До проведения очной ставки, следователю необходимо разъяснять несовершеннолетним порядок проведения такого действия, во избежание давления с противоположной стороны, а также, предупреждать законных представителей подростка о том, что им надлежит не перебивать допрашиваемого и не высказываться относительно показаний.

Благодаря проведению очной ставки, следователем могут быть устранены сомнения, которые содержатся в материалах уголовного дела. Поскольку, в процессе дачи показаний, несовершеннолетние в большинстве случаев спорят, меняют показания, но, в итоге, приходят к истине.

Так, из изученной нами практики, мы можем привести пример, как следователем было возбуждено уголовное дело в отношении двух несовершеннолетних, подозреваемых в совершении преступления, квалифицируемого по п.1 ч.2 статьи 166 УК РФ - неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения.

В показаниях подростков были различия, например, относительно того, кто первый сел за руль автомобиля и пр. Следователем, при помощи защитника, было разъяснено подросткам, что такие подробности не влияют на квалификацию совершенного преступления.

В результате очной ставки были установлены и выявлены явные противоречия, что свидетельствует о том, что правильный подход следователя, дознавателя в проведении допроса и очной ставки способствуют положительным результатам производства таких следственных действий.

Необходимо учитывать и то, что многие несовершеннолетние во время проведения допроса, в силу возраста, склонны преувеличивать или занижать свои возможности.

Так, в деле А., при допросе подростка им было заявлено, что им было нанесено всего 2 удара ножом в разные участки тела, однако, при осмотре трупа было установлено 10 ножевых ранений. В ходе следствия было выявлено, что все ранения были нанесены несовершеннолетним подозреваемым.

Исходя из этого, перед началом допроса следователю, дознавателю, необходимо предупреждать подростков о том, что их показания будут лежать в основе обвинения, а также, разъяснять несовершеннолетним ответственность, предусмотренную нормами УК РФ.

Вышеизложенное нами поспособствует следователю, дознавателю более грамотно осуществлять то или иное следственное действие, и получать необходимые доказательства по уголовному делу. Более того, это поможет установить взаимосвязь с несовершеннолетним, что в последующем, позволит должностному лицу, более результативно осуществлять иные действия.

Установленное законом участие специалиста, а именно, педагога или психолога, в допросе несовершеннолетнего, в процессе производства которого большой вероятностью выступает опасность оказания отрицательного воздействия на психику допрашиваемого, является, своего рода, гарантией защиты прав несовершеннолетнего от неправомерно воздействия на него следователя, дознавателя.

К сожалению, УПК об этом ничего не предусматривается, посредством чего, многим исследователям представляется трактовать функции специалиста только относительно содействия уголовному судопроизводству, а не охраны прав несовершеннолетних.

В связи с этим, в юридической литературе продолжительное время ведутся дискуссии относительно процессуального статуса педагога и психолога. Существует категория авторов мнение которых проявляется в отождествлении категорий педагог и психолог с категорией специалиста, в силу чего они убеждены, что дополнение УПКРФ специальной нормой не представляется необходимым.

С.В. Сурменева считает необходимым внести в ч.1 статьи 58 УПК РФ то, что: «Привлекаемые к участию педагог и психолог так же являются специалистами» 48. Противоположного мнения придерживается И.А. Макаренко49, считая, что специалиста и педагога отождествлять нельзя.

Мы согласны мнением второго автора и считаем, что отождествление невозможно, поскольку, «педагог и психолог не выполняют определенных и свойственных действий, присущих только специалисту. Например, по изъятию и обнаружению документов, применение технических средств в исследовании материалов уголовного дела50».

Посредством анализа регулирования положения таких категорий лиц, как специалист и педагог, можно прийти к выводу об отличиях данных субъектов.

Из анализа норм статей 58 и 425 УПК РФ мы видим, что полномочия специалиста значительно шире прав педагога, психолога, и ограничены только участием в допросе.

С другой стороны, педагог и психолог обладают большим перечнем правомочий относительно допроса. Они управомочены указывать на замечания в ходе проведения такого следственного действия. В итоге, характер прав педагога и психолога наряду со специалистом имеет свои отличия. Их сходство проявляется лишь в обладании соответствующими знаниями.

В п. 62 статьи 5 УПК РФ содержится достаточно общее понятие педагога, в соответствии с чем, в такой роли зачастую выступают работники вузов, не принимавшие участия в работе с несовершеннолетними лицами, или, работники инспекций по делам несовершеннолетних, не практикующие образовательную деятельность.

Так, в деле59 М., подозреваемого в преступлении, квалифицируемом по ч.1 статьи 133 УК РФ, педагогом была привлечена инспектор по делам несовершеннолетних, не обладающая педагогическим образованием. Из-за того, что следователь и инспектор являются лицами, не смыслящими в детской психологии, им не удалось установить контакт с подозреваемым и добиться от него показаний.

На наш взгляд, такое положение дел не является рациональным, поскольку, мало того, что в силу отсутствия у данных лиц знаний педагогики и психологии, им не удалось добиться показаний от несовершеннолетнего подозреваемого, так помимо того, это отчасти травмировало психику подростка. Собственно, следователям, дознавателям, необходимо подходить детально к принятию решения о выборе того или иного педагога. В ряде случаев, следователями не осуществляется назначение данных лиц, что объясняется ими тем, что несовершеннолетней достиг возраста 16 лет. Хотя, на наш взгляд, при достижении такого возраста, присутствие педагога, психолога, не утрачивает необходимости их назначения.

Так, согласно изученным материалам уголовных дел, рассмотренных Кировским районным судом г. Томска нами было установлено, что в 37% присутствие педагога представляется необходимым, учитывая особенности несовершеннолетних, достигших 16 летнего возраста. Привлечение к допросу несовершеннолетнего психологов вовсе не было обнаружено.

Очень важным, для достижения поставленной цели участия педагога и психолога в досудебном производстве является то, что следует привлекать одного и того же специалиста, дабы не травмировать подростка, приглашая каждый раз незнакомых ему людей.

Хочется обратить внимание и на то, что одним из дискуссионных вопросов участия педагога, психолога в допросе подростка является то, какого из данной категории лиц следователю стоит назначать, известного несовершеннолетнему или нет.

М.И. Еникеев 51 придерживается мнения о том, что педагог должен обладать неким авторитетом по отношению к подозреваемому лицу, вызывать у него чувство уважения.

Мы поддерживаем такую точку зрения и считаем, что в таком случае, следователю необходимо привлекать педагога из учреждения, в котором обучается подросток, непосредственно, знакомого ему.

Согласно проведенному анализу правоприменительной практики, нами было установлено, что, как правило, в роли педагога привлекаются лица, работающие в школах. Такую практику следует признать целесообразной, направленной на достижение эффективного результата участия педагога.

Однако бывают случаи, когда подросток не представляет целесообразным участие в допросе знакомого ему педагога. Например, из-за неприязненных отношений, сложившихся между ними, из чувства стыда, за совершенное подростком деяние. В такой ситуации, следователю рекомендуется пойти на уступки подростку, привлечь в такое действие другого педагога, обеспечив ему возможность ознакомиться с особенностями личности несовершеннолетнего до начала следственного действия.

В связи с этим, мы считаем грамотным предложение Т.В. Исаковой о необходимости закрепления в законе четкого перечня правомочий, которыми обладают несовершеннолетние по отношению к указанным участникам процесса.

О необходимости участия в деле конкретного педагога, психолога, защитником, законным представителем несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, а также самим подростком, может быть заявлено ходатайство.

Следователь, дознаватель, должен сообщить указанным лицам о такой возможности в момент оповещения несовершеннолетнего и его законного представителя о явке для производства допроса. Если несовершеннолетний и (или) его законный представитель не изъявили желания привлечь к участию в деле конкретного педагога, психолога, то следователь, дознаватель, вправе привлечь любого педагога или психолога.

В целях обеспечения своевременного привлечения указанных лиц к участию в деле и их эффективного участия, представляется необходимым создать в органах внутренних дел единого банка данных педагогов и психологов, которых можно приглашать для участия в уголовном судопроизводстве. Создание такого банка данных педагогов и психологов должно быть скоординировано с ними, с учетом их согласия оказывать помощь сотрудникам правоохранительных органов и суду.

Таким образом, для решения дискуссионных вопросов, связанных с участием педагога, психолога, а также в целях их эффективного участия в досудебном производстве по уголовным делам в отношении несовершеннолетних, законодателю необходимо закрепить в действующем УПК РФ процессуальный статус указанных лиц.

Необходимо учитывать, что для того, чтобы привлечь несовершеннолетнего подозреваемого обвиняемого к уголовной ответственности, нужно, что бы его уровень развития соответствовал возрасту, который закрепляется в паспорте.

Прекращается уголовное преследование в отношении несовершеннолетнего в случае, когда если он достиг возраста уголовной ответственности, но из-за отставания в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, не мог полностью руководить своими действиями (бездействием) и осознавать их общественную опасность в момент совершения преступления, предусмотренного законом (ч.3 статьи 27 УПК, ч.3 статьи 20 УК РФ).

Закрепив такое положение, законодатель преследовал цель разделить две формы отставания подростка в развитии: связанного и не связанного с психическим расстройством.

Все еще не существует четких позиций относительно применения данной нормы закона.

Одни авторы считают, что если у несовершеннолетнего прослеживается отставание в психическом развитии, то это не означает, что оно обязательно связано с психическим расстройством.

Другие54 же предполагают, что здесь подразумевается один из вариантов отставания в развитии, предпосылками чего выступают педагогическая, социальная запущенность, перенесение заболеваний и т.п.

Соответственно, очень сложным является разграничение психических заболеваний и иных отклонений, что порождает трудности в принятии решения о привлечении такой категории несовершеннолетних к уголовной ответственности.

Такое неоднозначное понимание следователями, дознавателями формулировок относительно психического отставания связанного и нет с психическим расстройством, побудило выделить в практике три подхода: назначение психологической или психиатрической экспертизы, психиатрической, а затем психологической, или же комплексной психолого-психиатрической экспертизы.

Назначить судебно-психологическую экспертизу, по мнению Н.А. Курмаевой, требуется в случае, когда: «есть информация, указывающая на неспособность усвоения материала в начальный период обучения, тяготения к занятиям и интересам, присущим несовершеннолетним младшего возраста».

Однако данный автор говорит не об «обычной» педагогической безнадзорности, которая часто встречается, а об отставании в развитии.

В то же время, такая позиция носит дискуссионный характер, поскольку, как отмечает И. Макаренко, «отличить «обычное» от значительного, так же, как и обнаружить различия между социальной запущенностью и психическим расстройством подростка, бывает весьма трудно».

Здесь же можно отметить то, что встречается редкое количество случаев задержки развития, не связанного с психическим расстройством, и обнаружить их на практике представляется довольно сложно. В большинстве случаев недоразвитие обуславливается такими психическими отклонениями, как олигофрения, дебильность и пр.

Что касаемо судебно-психиатрической экспертизы, то они назначаются несовершеннолетними, как правило, при наличии таких обстоятельств, как:

ничем не объясняемое жестокое преступление, глумление над трупом;

перенесенные подростками поражения головного мозга или его заболевания (менингит, сифилис и т.п.)

нахождение несовершеннолетнего в психиатрических стационарах и прочее.

Исходя из этого, мы считаем, что для установления уровня психического развития несовершеннолетнего более рационально назначать комплексную психолого-психиатрическую экспертизу.

Посредством проведения такой экспертизы можно добиться не просто суммирования двух описанных выше экспертиз, а установить системные свойства исследуемого объекта: выявить результаты комплекса психологических и психиатрических случаев.

Наиболее полное определение сущности комплексной психолого- психиатрической экспертизы предлагается Кудрявцевым: «Комплексная психолого-психиатрическая экспертиза - это одна из разновидностей межродовых комплексных экспертиз, основанная на совместном рассмотрении и интеграционной оценке результатов скоординированного применения для исследования психической деятельности обвиняемых, специальных знаний эксперта психолога и психиатра с целью всестороннего ответа на вопросы, составляющие предмет такой экспертизы».

Необходимость таких экспертиз в процессе доказывания по делу в отношении несовершеннолетнего, объясняется:

необходимостью осуществления принципа возрастной вменяемости, когда подросток привлекается у уголовной ответственности (ч.3 статья 20 УК РФ);

возможностью реализовать принцип ограниченной вменяемости в отношении несовершеннолетнего как смягчающее обстоятельство (статья 22 УК РФ);

возможностью освобождения несовершеннолетнего от уголовной ответственности, совершившего преступление в невменяемом состоянии (статья 21 УК РФ).

Значимость категории ограниченной вменяемости по большей мере исходит от стороны защиты, которая считает, что такая норма статьи позволяет использовать ее как обстоятельство, смягчающее вину.

Однако здесь же стоит отметить, что в законе не предусматривается, каким образом должно учитываться обстоятельство, закреплённое в ч.2 статьи 22 УК РФ.

Согласно практике, применение такого обстоятельства происходит только в 6% случаев проведения судебно-психиатрических экспертиз. В большинстве заключений таких экспертиз, в которых идет речь об ограниченной вменяемости, говорится о необходимости применения ч.1 статьи 22 УК РФ, которая не служит основанием для смягчения наказания и не учитывается судом при его назначении.

Как было сказано в начале, из-за неоднозначного понимания следователями, дознавателями терминов отставание в психическом развитии связное и нет с психическим расстройством, породило три подхода относительно применения экспертиз.

Каждый из подходов, на наш взгляд, имеет право на существование, однако, как показывает наше исследование, наиболее предпочтительно назначать несовершеннолетнему комплексную психолого-психиатрическую экспертизу.

В ранее действующем УПК РСФСР содержалось требование задерживать несовершеннолетних только в исключительных случаях, когда вызывается тяжестью совершенного преступления.

Касаемо ныне действующего уголовно - процессуального закона, то в нем, к сожалению, не прослеживается существенных отличий в процедурах задержания, избрания меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении взрослых и несовершеннолетних.

Более того, статьей 423 УПК РФ закрепляется, что осуществление задержания и избрания меры пресечения в отношении несовершеннолетнего производится в том же порядке, что и в отношении взрослых.

Такое положение, на наш взгляд, является недопустимым и значительно ущемляет права и интересы несовершеннолетних подозреваемых, обвиняемых.

Несмотря на то, что прослеживается снижение количества преступлений, совершаемых несовершеннолетними, 29% от общего числа являются тяжкими и особо тяжкими, совершаются в группе и характеризуются повышенной жестокостью.

Согласно проведенному нами анализу статистических данных по уголовным делам в отношении несовершеннолетних, мы обратили внимание на то, что количество тяжких и особо тяжких преступлений, совершаемых подростками, сохраняет некую стабильность.

Нами предлагается проследить тенденцию предварительно расследованных данных преступлений.

Рисунок 2 - предварительно расследовано тяжких преступлений, совершенных несовершеннолетними или при их соучастии

Как мы видим на данном рисунке, в период с 2010 по 2016 год, наибольший прирост был зафиксирован в 2016 году - 50,0%. На наш взгляд, это означает значительное возрастание данной категории преступлений за последние годы, совершенных несовершеннолетними. Тот факт, что несовершеннолетние решаются на совершение преступлений, характеризуемых особой тяжестью последствий, представляет большую опасность для населения.



Рисунок 3 - предварительно расследовано особо тяжких преступлений, совершенных несовершеннолетними или при их соучастии

Посредством данного рисунка мы можем сказать о том, что в период с 2010 2016 годы, наибольший прирост был зафиксирован в 2016 году - 80,0%.

Такие показатели говорят о необходимости тщательной разработке проблем, касающихся правовой регламентации применения мер пресечения в отношении несовершеннолетних подозреваемых, обвиняемых.

В случае избрания в отношении подростка меры пресечения, следователь, дознаватель, суд, принимают во внимание ряд положений Уголовно- процессуального кодекса РФ.