Вещественные доказательства (криминалистический аспект)

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

Актуальность темы исследования. Совершенствование деятельности государственных органов, осуществляющих борьбу с преступностью, разработка приемов и средств, используемых в собирании и исследовании вещественных доказательств, невозможны без глубокого изучения методологических проблем криминалистики и вопросов теории доказывания. Разработка методологических проблем позволяют улучшать практику борьбы с преступностью, повышать научный уровень тактических приёмов оперативно-розыскной и следственной деятельности и расширять возможности криминалистических исследований различных объектов в целях получения доказательств по конкретным делам.

Многие методологические проблемы разрешены в науке. Тем не менее, вопросы дальнейшего развития криминалистики продолжают оставаться актуальными. Одной из таких актуальных методологических проблем криминалистики является направление, изучающее вещественные доказательства. Представляет значительный интерес дальнейшее изучение криминалистического понимания вещественных доказательств, их классификации, информационной сущности, формы извлечения информация из вещественных доказательств.

Степень научной разработанности проблемы. В криминалистической литературы, посвященной проблемам теории доказательств, то техники доказывания разрабатывались, как правило, применительно к условиям предварительного расследования (А.Р. Белкин, Р.С. Белкин, А.И. Винберг, З.З. Зинатуллин, Л.М. Карнеева, Л.Д. Кокорев, Н.П. Кузнецов, Ю.К. Орлов, М.С. Строгович, Ф.Н. Фаткуллин, А.А. Хмыров, С.А. Шейфер и др.). Собственно к проблемам судебного доказывания обращались такие авторы, как Л.Е. Ароцкер, Т.Г. Морщакова, И.Л. Петрухин, А.И. Трусов, А.А. Эйсман и др. Среди работ, которые затрагивают проблемы судебного доказывания именно в тактическом, «речевом» разрезе можно назвать труды А.С. Александрова, И.В. Круглова, К.С. Егорова, В.В. Мельника.

Объектом исследования является реальность, которая создается в ходе формирования доказательственной базы, представления и использования вещественных доказательств.

Предметом исследования являются отдельные закономерности, связанные с теорией доказательств, ролью криминалистических методов и средств в представлении вещественных доказательств.

Методологическая база исследования представлена общенаучным методом диалектического материализма и частными методами научного познания; индуктивным, дедуктивным, анализа, синтеза, историческим, социологическим, сравнительным и другими методами.

Научная новизна исследования определяется тем, что с мировоззренческих, общеправовых и собственно криминалистических позиций предпринята попытка комплексно рассмотреть криминалистическую природу вещественных доказательств.

Теоретическая и практическая значимость исследования определяется анализом категориального аппарата, рассмотрением различных классификационных криминалистических построений, что может быть использовано в качестве научно-методической основы для разработки учебных пособий и рекомендаций, и в образовательном процессе юридических вузов.

1. Основы учения о вещественных доказательствах в криминалистике

1.1 Понятие вещественных доказательств

Базовое определение вещественного доказательства содержится в процессуальном законодательстве. Согласно ст. 81 УПК РФ вещественными доказательствами являются предметы, которые служили орудиями преступления или сохранили на себе следы преступления, предметы на которые были направлены преступные действия, а также иные предметы и документы, которые могут служить средствами для обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела.

Таким образом, в перечне источников доказательств обращает на себя внимание название - «вещественные доказательства». С терминологической точки зрения, налицо тавтология: источником доказательств служат вещественные доказательства, доказательства являются источником самих себя.

Представляется, что правильнее говорить в этом случае о таком источнике доказательств, как вещи, предметы, вещественные образования.

Слово «вещь» в общеупотребительном его смысле обозначает всякий неодушевленный предмет.

Вещь обладает определенными свойствами. Свойства вещи - это то, что характеризует какую-либо ее сторону и что выявляется в ее взаимоотношениях с другими вещами или явлениями. Свойства в их отношении к вещам подразделяются на две группы. Свойства одной группы образуют границу данной вещи, ибо с исчезновением их данная вещь превращается в другую. Их именуют качествами вещи. Таким образом, качество - это существенное свойство. Свойства другой группы, не определяющие границ данной вещи, являются просто свойствами.

Свойства вещи могут быть внешними, поверхностными, отражающими явление данной вещи, т. е. ее внешность, форму обнаружения сущности; свойства могут относиться к внутреннему содержанию предмета, его сущности, внутренним связям его элементов. Качество выражается и во внешних, и во внутренних свойствах вещи, и в ее сущности, и в ее явлениях. Качество и есть та незримая граница, которая всей совокупностью свойств, которыми обладает предмет, отличает его от других предметов.

Когда мы говорим о вещах как источниках доказательств, мы подразумеваем, что эти вещи обладают такими свойствами, которые служат фактическими данными, имеющими значение для дела, т.е. доказательствами. Доказательством, таким образом, строго говоря, является не сама вещь, а ее свойства.

Отправляясь от информационной сущности понятия вещественного доказательства и в целях наиболее эффективного использования существующих информационных технологий доказывания, следует признать, что термины «предметы» и «средства», положенные в основу указанных определений, не раскрывают современного содержания этих понятий и нуждаются в уточнениях и конкретизации.

Под классическое определение «предметы» как индивидуально-определенные тела, имеющие устойчивые пространственные границы, не подпадает обширная область вещественных объектов, исследуемых методами современной судебной экспертизы. К ним относятся материалы, вещества, материальные комплексы, ареалы, источники происхождения, запахи, производственные и энергетические процессы. Такая терминология закона препятствует использованию современных технологий процессуального доказывания.

В числе вещественных доказательств существенно также различать предметы, собственные свойства которых несут доказательственную информацию, и следы, несущие информацию об отображенных в них объектах.

От предметов, отображающих информацию в форме физических сигналов (признаков), следует отличать предметы, отображающие информацию в форме знаков, документы.

Имея в виду, что вещественная информация широко используется в процессе оперативно-розыскной деятельности, а также в стадии доследственной проверки и существует проблема ее легализации, следует различать понятия вещественного источника информации и вещественного доказательства.

Поскольку вышеназванные термины относятся к тезаурусу информационно-поисковых систем, они требуют более подробного рассмотрения.

Термин «вещественное доказательство» появился в юридической науке, полицейской и судебной практике одновременно с термином «доказательство» и обозначал один из важнейших источников розыскной и доказательственной информации, используемых для расследования преступлений и судебного рассмотрения уголовных и гражданских дел.

Уже в самых первых работах по теории судебных доказательств осуществлялось деление доказательств на «личные» (от людей) и «вещественные» (от вещей), что подчеркивало фундаментальное различие этих источников информации с позиций практического оперирования ими.

С течением времени под влиянием научно-технической революции возможности использования вещественных доказательств в судебном процессе качественно изменились. В первую очередь это касается возможностей исследования внутренней структуры и состава вещественных образований, микроследов и обоснования ранее считавшейся невозможной индивидуальной идентификации по свойствам внутреннего состава и строения вещественных образований.

Вместе с тем в криминалистической науке и практике утвердилась идеология, рассматривающая любое вещественное образование не изолированно, в качестве отдельных приобщаемых к делу предметов, а в общей структуре материальной обстановки исследуемого события. При этом вещественная среда события рассматривается как целостный материальный объект во всем многообразии его системных, функциональных и иных свойств, связей и отношений. Такой подход открыл качественно новые возможности комплексных исследований, суммирования информации, полученной; из различных источников, и преодоления дефицита розыскной, идентификационной и доказатель-ственной информации. Так называемые немые свидетели заговорили в полный голос, что в силу объективности, достоверности, научной подтверждаемое», возможности контрольных процедур и использования экспертных технологий получило убедительное подтверждение в практике процессуального доказывания.

Вместе с тем рост числа источников судебных доказательств и усложнение процедур доказывания с использованием вещественных доказательств потребовали более строгих определений вещественных доказательств и более глубоких исследований их природы.

Эта природа состоит в том, что вещественные доказательства формируются и используются в канале физической причинности. Использование идей информационного подхода и семиотического (знакового) анализа позволяет дать более, строгие содержательные и функциональные определения вещественного доказательства и отграничить его от других источников доказательств.

Физические свойства вещей, проявляющиеся в их отношениях с другими вещами, и соответствующие им процессы отражения этих свойств в признаках составляют сущность вещественных источников информации. При этом признаки следует рассматривать как сигналы информации о свойствах объектов.

Разграничение природы сигнала и знака позволяет практически дифференцировать вещественные и личные источники и базовые методики оперирования ими, т. е. методики обнаружения, фиксации, изъятия, исследования и оценки вещественных доказательств. Это обеспечивает правильный выбор технических и тактических средств работы с источниками, выбор специалистов, определение методов назначения, проведения и использования экспертиз. В конечном счете разграничение вещественных и личных источников представляет обязательное условие выбора и наиболее эффективного использования технологических схем работы с источниками доказательств.

Практическая значимость указанного критерия еще более возрастает в связи с усложнением структуры вовлекаемых в судебный процесс источников доказательств, многие из которых имеют смешанную природу. Так, звучащая речь имеет форму акустического сигнала и семантику знака («фонема» и «морфема») и потому требует раздельного акустического (фонетического) и лингвистического (семантического) анализа. В случае звукозаписи акустический сигнал кодируется посредством изменения магнитных свойств звуконосителя или с использованием иных технологий кодирования и декодирования звукового сигнала. Исследование изоморфизма этих преобразований также требует раздельного анализа каждой ступени преобразования информации. Последний, в свою очередь, требует привлечения соответствующих специальных знаний, технологий и специалистов.

В практике доказывания базовый информационный сигнал нередко представляется в знаковой форме. Так, свидетели и потерпевшие описывают признаки внешности преступников, похищенных вещей, транспортных средств, участков местности. На основе таких описаний составляются фотороботы, композиционные портреты, т. е. знаковая форма преобразуется в форму сигнала.

Широкое применение технических средств фиксации и исследования доказательств неизбежно связано с использованием методов преобразования исходного сигнала: кино-, фото-, видеозвукозапись, получение копий, слепков, оптических и графических спектров, электронно-оптических преобразователей и др.

Использование опосредованных источников - носителей преобразованного базового сигнала или сообщения вносит ряд технических, информационных, гносеологических и процессуальных трудностей, преодоление которых возможно лишь на базе специальных информационных технологий доказывания.

И дело здесь не в том, что, как утверждают многие авторы, «всякая копия хуже оригинала», напротив, без преобразования сигнала в большинстве случаев вообще невозможно использовать базовый сигнал (латентные следы и скрытые изображения). Действительные трудности состоят в том, что, во-первых, каждая форма преобразования и отражения информации требует самостоятельного анализа, связанного с применением специальных познаний соответствующего профиля; во-вторых, должно быть обеспечено исследование всех преобразований сигнала, идущего от отправителя к адресату, т. е. всех элементов информационного канала; в-третьих, в технологии доказывания должен быть обеспечен изоморфизм преобразований.

Ряд источников информации, используемых в практике оперативно-розыскной и следственной работы, не обеспечивает изоморфизма преобразований и потому не может рассматриваться в качестве вещественных доказательств. Таковы, например, скульптурные портреты, изготовленные по методу М.М. Герасимова, фотороботы и композиционные портреты, рисованные портреты, изготовленные со слов потерпевших и свидетелей, фотографические снимки, изготовленные при наличии значительных помех и искажений, и др.

Нередко само определение природы источника неправильно ориентирует выбор метода его исследования. Показательно в этом отношении выделение в ряде работ группы так называемых кино-, фото-, видеодокументов. Определение этой группы источников как документов может ориентировать на применение знаково-семантических методов анализа, в то время как фотоизображение, как это доказано классическими работами в области научной фотографии, формируется на основе изоморфизма и строгих оптических и фотохимических закономерностей, подчиненных физической причинности и исследуемых специальными научно-техническими методами.

Неправильно также определять природу источника только на основе базового сигнала, игнорируя промежуточные формы его преобразования. Последние требуют самостоятельного раздельного исследования при анализе информационного канала. Так, базовый магнитный или электронный сигнал в видеофонограмме или на лазерном диске, преобразуемый в оптические или звуковые речевые сигналы, нельзя считать вещественным источником «в чистом виде», так как он требует фонетико-лингвистического анализа.

Описанная в терминах теории передачи информации и с точки зрения современных представлений о структуре процессуального доказывания структура информационного канала выглядит в следующем виде:

Исследуемое событие, рассматриваемое как ансамбль сообщений, отображается в окружающей среде в форме разного рода отображений (следов). При этом процесс отображения представляет процесс передачи сообщений в форме кода, определяемого механизмом следообразования, а след представляет фиксированное в окружающей среде сообщение. В процессе фиксации результатов первоначальных исследовательских (оперативно-следственных, судебных и иных) действий формируются промежуточные накопители информации в виде слепков, кино-, фото-, видео, аудиозаписей и протоколов. Последние представляют преобразования исходного сообщения в удобной для хранения форме искусственного (протоколы) или естественного кода (фототехническая и подобная форма). Исследование источника представляет декодирование исходного сообщения, содержащегося в следе, по правилам использованного кода. В результате субъект доказывания (адресат сообщения) получает фактические данные об исследуемом событии: объектах, механизме, условиях следообразования. Указанные фактические данные при условии их получения в режиме процессуального доказывания являются доказательствами и могут быть использованы для установления доказательственных фактов.

Анализ и систематизация доказательственных фактов, осуществляемые за рамками исследования информационного канала на логическом уровне доказывания, обеспечивают формирование доказательственных систем, адекватно отражающих исследуемое событие.

Анализ информационных каналов в структуре механизма расследуемого события требует специального рассмотрения. Поскольку исследуемое событие всегда представляет сложную систему, ее анализ требует выделения элементарных информационных каналов на разных уровнях взаимодействия материальных тел. Элементарное отражение, связанное с передачей информации от одного объекта к другому, представляет базовый уровень анализа механизма события.

Анализ взаимодействия предполагает исследование парных систем отражения, при которых следоноситель рассматривается также как следообразующий объект и выделяется «встречное» информационное поле.

Многостороннее взаимодействие предполагает анализ элементарных отражательных актов, возникших в процессе взаимодействия трех и более объектов. При этом весь комплекс взаимодействующих объектов может рассматриваться как целостная система.

Типовой системой такого рода является «факт контактного взаимодействия», устанавливаемый на основе взаимно отраженных в объектах признаков и исследования механизма их взаимодействия, например контактное взаимодействие преступника и жертвы в материальной среде преступления. Высшим уровнем исследования механизма события (ситуационный анализ) является исследование систем многостороннего взаимодействия с учетом роли каждого объекта в структуре исследуемого события: субъект, орудие, предмет, обстановка. Например, система: водитель-автомобиль-потерпевший-дорога.

1.2 Система вещественных источников доказательственной информации

Под вещественным источником доказательственной информации понимается любой материальный носитель, отображающий имеющую значение для дела информацию в форме физического сигнала.

Общая характеристика системы вещественных источников доказательственной информации раскрывает информационный потенциал вещественных доказательств и дает исходную ориентировку в направлениях их поиска и использования.

Следует подчеркнуть, что качественный скачок в использовании возможностей получения информации из материальной среды расследуемого события требует пересмотра традиционных представлений о составе вещественных доказательств и включения в него ряда новых источников, которые требуют дополнительного рассмотрения.

1. Предметы.

Под предметами понимаются вещи, имеющие устойчивое внешнее строение (границы), характеризуемые размерами, формой, цветом, весом, запахом и иными признаками.

Указанные свойства, как правило, позволяют легко распознать происхождение, назначение вещи, ее место в обстоятельствах исследуемого события. Они же облегчают описание (протоколирование) вещи, ее индивидуализацию и идентификацию.

Предметы наиболее часто фигурируют в качестве вещественных доказательств по уголовным и гражданским делам, выступая как орудия и средства преступления (огнестрельное и холодное оружие, транспорт, инструменты промышленного и бытового назначения и др.), предметы преступных посягательств (движимое и недвижимое имущество, документы, драгоценности, деньги, промышленные и продовольственные товары, предметы домашнего обихода) и другие элементы обстановки исследуемого события.

Особыми источниками вещественной информации являются живые лица, трупы и их части. В случаях, когда для решения задач розыска, диагностики, идентификации существенное значение имеют предметные свойства живых лиц и трупов, на них распространяется статус вещественных источников информации и правила их осмотра, фиксации, исследования.

Однако, подчеркивая общую информационную природу указанных объектов как источников информации, следует иметь в виду процессуальную специфику их обнаружения, хранения, освидетельствования и экспертизы (см. ст. 176, 181, 202 УПК РФ). Наиболее распространенными способами фиксации предметных свойств являются: протоколирование, фотографирование, составление планов и схем, приобщение к делу.

Процессуальными способами исследования предметов являются следственный и-судебный осмотр, предварительное исследование с участием специалиста, а также различные виды экспертных исследований (см. ст. 195, 207 УПК РФ).

Внешние, предметные свойства объектов исследуются методами трасологической экспертизы.

В зависимости от ситуации и роли предмета в ее структуре в предметах могут быть актуальными также их внутренние и любые специальные свойства: анатомические, функциональные, субстанциональные, товарные и др.

Для экспертного исследования этих свойств могут быть использованы методы любых предметных экспертиз. Так, в целях идентификации личности живых лиц и трупов используются методы портретной экспертизы, методы криминалистической экспертизы навыков, судебно-медицинской и судебно-биологической экспертизы. Товарные свойства предметов исследуются методами товароведческой экспертизы; субстанциональные свойства предметов исследуются методами криминалистической экспертизы материалов, веществ и изделий.

Особый вид исследования предметов представляет исследование изделий, т. е. продукции промышленного или кустарного производства.

Предметом исследования здесь является система свойств, сформированная в цикле промышленного или кустарного производства, регулируемого специальными технологическими нормативами (ГОСТами, ТУ и т. п.). Данные свойства исследуются или с целью выяснения их соответствия указанным технологическим требованиям (товароведческая экспертиза), или в целях идентификации и установления источника происхождения объектов (криминалистическая экспертиза).

В случае товароведческой экспертизы и экспертизы изделий, помимо самих предметов, источниками доказательственной информации могут быть реальные производственные комплексы, реальные технологические процессы, а также нормативно-техническая документация. В указанных случаях исследование приобретает комплексный характер и требует привлечения специалистов-технологов по профилю соответствующих производств.

2. Вещества.

Особую группу источников вещественных доказательств образуют объекты, не обладающие собственной устойчивой формой и пространственными границами. Это жидкие, полужидкие, сыпучие и газообразные вещества, находящиеся в специально приспособленных емкостях или в виде природных образований, отделившихся частиц, растворов или газообразных смесей.

Отсутствие собственных устойчивых пространственных границ, свойственных предметам, усложняет процессуальное оперирование этой категорией источников и предъявляет ряд специальных требований к методам изъятия, фиксации, процессуального оформления, исследования и оценки указанных источников.

Они основаны на изоляции вещества, применении герметичной упаковки (емкости), ее опечатывании, исключающем несанкционированный доступ, и процессуальном удостоверении всех указанных операций. Указанные процессуально-технические требования, обеспечивающие идентичность изъятых источников, процессуально не регламентированы. Однако их следует считать обязательными для всех объектов данной группы, используемых в качестве вещественных доказательств в судебном процессе (см.., в частности, методические рекомендации по обнаружению, фиксации и изъятию микрочастиц и запаховых следов ).

В целях совершенствования процессуальной техники и исключения весьма частых в судебной практике споров об идентичности вещественных доказательств указанными требованиями следует дополнить ст. 82 УПК РФ, предусматривающую правила хранения вещественных доказательств.

В этой связи уместно также отметить, что догма гражданского права традиционно разграничивает правовой режим вещей, характеризуемых индивидуально-определенными и родовыми признаками, имея в виду различные возможности их идентификации и взаимозаменяемости.

Отсутствие собственных устойчивых границ исключает применение методов исследования, основанных на анализе размеров, форм и иных пространственных характеристик, традиционно используемых в трасологии и других смежных криминалистических исследованиях. Исследование состава и внутренней структуры вещественных образований требует применения методов физики, химии и инструментального физико-химического анализа. Указанные методы, позволяющие осуществлять анализ на атомарном, молекулярном, фракционном уровне, исследовать кристаллическую структура вещества, дают возможность проводить исследования при наличии микроколичеств вещества в следе до 0,001-0,0001 г и обнаруживать следовые примеси в составе исследуемых объектов. Указанные возможности позволяют не только предельно индивидуализировать исследуемые объекты по признакам их состава и структуры, но и решать новые, недоступные традиционной криминалистике задачи доказывания. В связи с изложенным следует признать устаревшими и не соответствующими практическим реалиям современной судебной экспертизы высказывания отдельных авторов о невозможности идентификации жидких и сыпучих веществ на основе исследования их субстанциональных свойств.

3. Следы-отображения.

В отличие от предметов и вещественных образований, являющихся объектами непосредственного исследования, при котором изучаются их собственные свойства, в следах-отображениях исследуются свойства сторонних, отображенных объектов и опосредствующие их механизмы следообразования.

Таким образом, исследование здесь имеет опосредованный характер, что влечет существенные последствия для анализа и оценки полученной информации и всей процедуры доказывания. В первую очередь, необходимы терминологические уточнения.

Следоноситель, т. е. предмет, изменения которого вызвали образование следа, изучаемый с целью его выделения из окружающей среды и индивидуализации в качестве вещественного доказательства, исследуется и описывается как предмет или элемент материальной обстановки события, т. е. методами непосредственного исследования.

Сам термин «селеды-отображения» является в известной мере условным, поскольку: а) любые следы и вещественные доказательства в целом являются отображениями, т.е. носителями свойств, отображающих доказательственную информацию; б) различается лишь направление отображения: внешнее, когда отображаются свойства стороннего объекта, и внутреннее, когда отображаются собственные свойства объекта. В последнем случае мы имеем дело с предметами и вещественными образованиями как объектами непосредственного исследования. Без процессов отображения, вообще нет каналов передачи информации и следовательно нет самой информации.

Это обстоятельство дает основание некоторым авторам использовать понятие «след» в самом широком смысле слова, т. е. как синоним термина «отображение», понимая под следом любой носитель доказательственной информации: следы-отображения, предметы, вещества и даже «идеальные следы» - отображения в сознании людей. Такое понимание следов, отождествление их с любым источником доказательственной информации вряд ли является продуктивным и приемлемым, поскольку: а) не имеет самостоятельного содержания и б) не дифференцирует источники с позиций методов оперирования ими в процессе их собирания и исследования и потому лишено практического смысла.

При оперировании со следами-отображениями в качестве источников доказательств при их обнаружении, фиксации, исследовании следует учитывать следующие особенности их информационной структуры.

1. Любой след-отображение, формируемый в процессе двух взаимодействующих объектов (элементарное отображение), отображает два информационных поля:

а) идентификационное - в виде признаков отображенного в следе объекта, являющееся основанием для его распознавания и индивидуального отождествления;

б) поле механизма следообразования, позволяющее восстановить параметры взаимодействия следообразующего и следовоспринимающего объекта.

Это информационное поле весьма существенно для моделирования механизма расследуемого события и прослеживания причинной связи взаимодействующих объектов и процессов:

2. В процессе идентификации, предполагающем прослеживание вариационности отображаемых признаков, исследуются оба указанных информационных поля. Вместе с тем механизм следообразования может быть объектом отдельного исследования, когда он приобретает самостоятельное значение, например для установления направления взлома преграды, направления выстрела, происхождения повреждений (разрез, разрыв, разруб, распил и т.п.).

Исследование механизмов следообразования является важной частью ситуалогических исследований, направленных на установление механизма события по материальным следам на основе исследования вещественной обстановки.

3. Идентификационная структура следа может быть весьма сложной и состоять из нескольких подсистем. Так, в следе руки может быть выделено морфологическое идентификационное поле в виде отображения структуры папиллярных и флексорных линий, субстанциональное в виде частиц потожирового вещества, одорологическое в виде молекул запаха, функциональное в виде отображения способа захвата или оперирования предметом.

Каждое из этих информационных полей может быть предметом самостоятельного экспертного анализа специалистом соответствующего профиля.

4. В процессе доказывания существенно учитывать, что в материальной среде расследуемого события каждый след существует не изолированно, а в системе других следов, в которой следует различать встречные, последовательные и параллельные следы.

Встречные следы образуются на контактных поверхностях взаимодействующих объектов и могут в зависимости от свойств этих поверхностей содержать однородные или разнородные информационные поля. Так, при столкновении автомашин на каждой из них образуются вмятины и царапины, отображающие внешнее строение соответствующих контактных поверхностей. В то же время на эти же поверхности может произойти взаимоперенос частиц лакокрасочных покрытий, а при наличии посредствующего объекта, например сбитого пешехода, на каждой из них могут оказаться также частицы волокон одежды и поврежденных тканей тела потерпевшего.

Последовательные (повторяющиеся) следы-отображения являются результатом последовательных следовых контактов одного и того же следообразующего объекта а серии однородных операций: следы ходьбы, следы патронного упора на гильзах от автоматной очереди, следы рубления и т. п.

Параллельные (сопутствующие) следы образуются от различных частей или сторон одного и того же функционирующего в обстоятельствах расследуемого события искомого объекта и представляют его самостоятельные информационные поля. Таковы, например, следы различных протекторов автомобилей, частички груза и отщепы древесины кузова при дорожных происшествиях; следы крови, рук и ног преступника на месте разбойного нападения; гильзы, дробовой заряд, пыжи, изъятые с места выстрела, и т. п.

Использование указанных следов в целостной системе существенно расширяет информационные возможности доказывания за счет суммирования содержащейся в них информации. Такое суммирование, однако, является правомерным при соблюдении определенных правил доказывания.

1. Относительно встречных следов должно быть следственным или экспертным путем доказано, что они имеют общий механизм следообразования в процессе взаимодействия материальных структур в механизме исследуемого события.

2. Относительно последовательных следов должно быть установлено, что они отображают части (стороны) одного и того же следообразующего объекта в повторяющихся операциях одного и того же процесса или сложного действия в механизме исследуемого события.

3. Относительно параллельных следов должно быть доказано, что они отображают стороны одного и того же сложного искомого объекта, функционирующего в механизме исследуемого события.

При отсутствии указанных доказательств суммирование информации, содержащейся в различных следах, будет неправомерным.

4. Материальные комплексы.

Особым источником информации, существенно расширяющим возможности процессуального доказывания, являются материальные комплексы, представляющие сложные материальные системы, целостность которых обусловлена системой сформированных в обстоятельствах исследуемого события интегративных связей. В их числе важнейшими являются: пространственно-временные, причинно-следственные, функциональные, субстанциональные, генетические, технологические и иные ситуационные связи. Установление целостности такого рода систем представляет нередко важный доказательственный или искомый факт по уголовному или гражданскому делу. Подобное доказательство оказывается возможным только при условии выявления интегративных связей, делающих при внешнем рассмотрении случайное сочетание предметов, следов и вещественных образований целостным объектом.

Встречающиеся в судебно-следственной практике материальные комплексы могут быть подразделены на три основных типа: природные, техногенные и ситуационные.

1. Природные материальные комплексы.

В естественных ареалах или участках местности интегративные связи имеют генетическую природу. Сочетание особенностей геолого-почвенных образований, растительных сообществ, спорово-пыльцевого спектра и техногенных характеристик придает этим объектам индивидуализирующие свойства, позволяющие выделить их из числа однородных объектов. На этой основе может быть, например, установлено происхождение почвенно-растительных наложений на одежде и обуви подозреваемого с участка местности, где было совершено преступление, или происхождение изъятой партии наркотического вещества с конкретной местности, где выращивается мак или конопля. Соответствующие исследования осуществляются в рамках комплексной почвоведческой и ботанической экспертизы.

2. Техногенные материальные комплексы.

В рамках судебной экспертизы техногенные комплексы выступают чаще всего как источники происхождения приобщенных к делу вещественных доказательств. Установление конкретного производственного источника изготовления (выпуска) промышленных или кустарных изделий является одной из задач криминалистической идентификационной экспертизы.

В зависимости от природы исследуемого объекта привлекаются специалисты соответствующего профиля. Так, производственное происхождение дроби и картечи устанавливается судебными баллистами и металловедами; происхождение полиграфической продукции специалистами по техническому исследованию документов.

3. Ситуационные материальные комплексы.

Ситуационные материальные комплексы формируются в условиях конкретного исследуемого события, например события преступления за счет свойственных ему пространственно-временных, причинно-следственных, отражательных, субстанциональных и функциональных связей, актуализированных в процессе преступной деятельности или динамики иных процессов, связанных с расследуемым событием.

Образцами такого типа материальных комплексов могут служить:

1) контактное взаимодействие преступника (тело, одежда, обувь), жертвы (тело, одежда, обувь) и среды (природные, бытовые, техногенные компоненты);

2) взаимодействие систем: водитель, автомобиль, дорога, препятствие при дорожно-транспортных происшествиях;

3) взаимодействие систем: преступник, орудия взлома, преграда (в случаях взлома преград и хранилищ);

4) комплекты вещей, являющихся предметом преступных посягательств (краж, грабежей, разбойных нападений и др.), имеющие общие свойства в связи с механизмом преступления, условиями их происхождения, хранения и использования.

Доказательство целостности ситуационных материальных комплексов следственным и экспертным путем представляет достаточно сложную самостоятельную задачу, так как зависит от возможности выявления интегративных связей между отдельными компонентами этих комплексов. В то же время процессуально-доказательственное значение указанных фактов трудно переоценить, поскольку они являются, как правило, ядром предмета доказывания и в силу случайного характера интегративных связей между компонентами комплексов обладают выраженной индивидуальностью. Поэтому доказательство целостности ситуационных комплексов ведет, как правило, к установлению главного факта по уголовному или гражданскому делу.

5. Материальная обстановка события.

Под материальной обстановкой события следует понимать целостную систему, представляющую материальную среду расследуемого события, его пространственно-временной и вещественный континуум. В этом же смысле в литературе используются, на наш взгляд, и менее удачные термины («вещная обстановка», «следовая картина»).

От материальной обстановки события надо отличать понятие следовой картины события, под которой понимается выделенная в материальной среде события целостная система источников информации, отражающая в материально-фиксированной форме всю сумму относящихся к предмету доказывания обстоятельств исследуемого события и представляющая совокупный след этого события.

Выделению данного источника доказательств способствовали интенсивное развитие института специалиста в судебном процессе и активизация участия экспертов в следственных действиях, связанных с изучением материальной обстановки событий.

Необходимость процедур с участием специалистов и экспертов, в свою очередь, вызвана изменениями в структуре событий, требующих осмотра, освидетельствования, эксперимента, экспертизы. В их числе должны быть названы преступные и техногенные взрывы, пожары, обрушения, стихийные бедствия, авиакатастрофы, террористические и диверсионные акты.

Участие специалиста и эксперта при производстве следственных действий на месте развития событий создает совершенно новую исследовательскую ситуацию, требующую применения новой методологии и открывающую новые возможности процессуального доказывания.

Особенность этой исследовательской ситуации состоит в том, что специалист и эксперт могут исследовать не отдельные следы и предметы, искусственно изолированные от среды и исследуемые в лабораторной обстановке, а всю совокупность этих следов и предметов, образующих материальную обстановку события.

Специфика этого объекта состоит в том, что он может исследоваться как самостоятельное целостное образование во всем многообразии его системно-структурных связей.

Изучение указанных связей составляет содержание экспертного ситуалогического анализа. Оставаясь в границах своих специальных познаний, опираясь на исследование причинно-следственных и иных материально выраженных связей в структуре события, эксперт (специалист) получает в ряде случаев возможность установить обстоятельства исследуемого события и данные о личности преступников, являющиеся предметом доказывания. К их числу относятся: данные о количестве преступников, последовательности их действий; тип, вид и особенности орудий и средств преступления; время, затраченное на выполнение преступных действий; профессиональные навыки исполнителей, их анатомо-физиологические и патологические свойства, возраст, половая принадлежность; ориентация в ситуации действия участников события и др.

Вместе с тем следует подчеркнуть, что экспертно-ситуалогический анализ должен базироваться исключительно на результатах непосредственного исследования специалистами материальной среды события, осуществляемого на основе специальных знаний. Только при этом условии их выводы могут рассматриваться как самостоятельные источники доказательств.

Если, как это нередко случается, специалисты, осуществляющие ситуалогический анализ, наряду с данными собственных исследований используют результаты расследования (показания свидетелей, результаты ревизий, служебных расследований и т. п.), их выводы могут иметь характер условных умозаключений, достоверность которых зависит от правильности аргументов, положенных в основу вывода.

Так, если при определении причины пожара специалист использовал показания свидетелей о том, когда и откуда пошел дым, какого он был цвета, запаха и т. д., достоверность вывода эксперта будет прямо связана с достоверностью показаний свидетелей.

В отличие от экспертного следственно-судебный ситуалогический анализ базируется на всей совокупности имеющихся доказательств, в том числе на заключениях экспертов. Однако в этом случае следователь и суд должны четко отграничивать выводы на основе непосредственного исследования источников вещественных доказательств и выводы на основе анализа доказанных фактов (логическое, опосредованное исследование).

В числе связей, составляющих предмет ситуалогического анализа, следует выделить три основных группы.

1. Системные связи самой материальной обстановки, характеризующие ее как самостоятельный источник доказательств:

а) пространственно-временные (например, пространственные границы места происшествия на протяжении определенного отрезка времени);

б) структурно-функциональные (например, функциональное назначение частей помещений, оборудования и т. п.).

2. Системные связи элементов деятельности, составляющей предмет доказывания: субъект программно-целевой блок - орудия и средства действия - предмет действий - внешняя обстановка - результат.

3. Системные связи взаимодействия материальных элементов механизма исследуемого события: субъект-орудие-предмет-место.

Новые возможности доказывания с использованием рассматриваемого источника могут быть проиллюстрированы на примере использования следов преступника на месте происшествия в целях его идентификации.

При традиционном подходе идентификационные возможности полностью определяются объемом информации об идентифицируемом объекте в его отдельном следе, например отдельном следе пальца. Если этой информации недостаточно, например обнаружено до пяти совпадающих особенностей папиллярного узора, вопрос о тождестве разрешен быть не может. При этом не может быть принята во внимание информация, содержащаяся в других следах, найденных на месте преступления. Сторонники такого подхода считают идентификацию по совокупным следам «нереальной идентификацией», поскольку не исключена возможность того, что такие следы действительно могли быть оставлены в разное время и разными лицами - такая идентификация не имеет фактического основания. Однако основания для такой идентификации могут быть получены при системно-ситуационном подходе, когда место происшествия рассматривается как целостное материальное образование, совокупный следоноситель, отражающий целостную систему действий одного и того же объекта. Для этого с привлечением специалистов должны быть изучены системно-структурные связи следоносителя, отраженной деятельности и отраженного объекта. В результате может быть установлено, что отдельные следы на предмете или их совокупность на разных предметах оставлены пальцами одной и той же руки. Следы ног образуют «дорожку» последовательно оставленных следов, сопровождаемых, например, следом трости. Следы крови, рук, ног оставлены одним и тем же лицом, совершившим взлом, и т. п. Такой вывод дает основание рассматривать указанные совокупности следов как следы целостного объекта на совокупном следоносителе. Это последнее, в свою очередь, дает основание для суммирования содержащейся в отдельных следах информации.

Если учесть, что основной проблемой доказывания является на практике дефицит доказательственной информации, нетрудно убедиться, какие дополнительные возможности предоставляет рассматриваемый подход. При этом, однако, не следует упускать из виду, что целостность следоносителя и отображенного в нем объекта подлежит в этих случаях самостоятельному доказыванию.

6. Материалы дела.

Особое место в системе источников вещественных доказательств занимают материалы дела: протоколы следственных и судебных действий и приложения к ним. Эти материалы имеют неоднородную структуру, различный процессуальный статус и различные информационные характеристики, как источники доказательственной информации.

Остановимся на возможностях использования указанных источников в зависимости от сигнальной или знаковой формы отражения содержащейся в них информации.

А. Сигнальная форма.

В этой форме выражена информация в вещественных доказательствах, приобщенных к делу, образцах, приложениях к протоколам следовых копий, фото-, кино-, видеозаписей, электронных дисках и т. п.

Материалы дела, содержащие информацию о предметно-вещественных свойствах в сигнальной форме, могут быть объектами любых специальных и экспертных исследований с применением научно-технических средств и методов. Особенностью таких исследований, как указывалось выше, является то обстоятельство, что приобщенные к делу источники, которые могут иметь существенное значение для доказывания, искусственно изолированы от реальных связей с окружающей материальной средой. Полное или частичное восстановление таких связей в отдельных случаях возможно при повторном осмотре места происшествия или исследовании протоколов, схем, чертежей и других материалов дела. Эти ограничения возникают также в случаях, когда предмет приобщается к делу не целиком, а в отдельной части, например кусок оконного стекла.

Б. Знаковые формы.

В знаковой форме информация о предметно-вещественных свойствах источников выражена в протоколах и приложениях, выполненных в знаковой форме: планах, схемах, рисованных портретах, фотороботах и т. п.

Материалы дела, содержащие информацию о предметно-вещественных свойствах, занимают особое место в системе источников доказательств. С одной стороны, они фиксируют свойства материальной обстановки и содержат информацию о механизме исследуемого события. В этом качестве они могут быть источниками при специальном, в том числе экспертном, исследовании. С другой стороны, оценка информации, выраженной в знаковой форме, строго говоря, выходит за рамки специальных познаний экспертов. Исключение представляют психологическая и психиатрическая экспертизы, при которых сама форма психического отражения действительности составляет предмет экспертного исследования. В остальных случаях исследование форм психического отражения действительности в источниках, выраженных в словесно-языковой и письменно-знаковой форме, относится к компетенции субъектов доказывания, осуществляющих соответствующие следственные и судебные действия: допросы, очные ставки, опознания, проверки показаний на месте и т. п.

В связи с изложенным возможности использования знаковой информации в специальных и экспертных исследованиях ограничены. В полном объеме они могут быть использованы специалистами в стадии анализа следственно-экспертной ситуации для общей ориентировки в характере и обстоятельствах события, а также в целях определения возможностей обнаружения источников информации, выделения информационных полей и определения объектов и предмета экспертного исследования.

Недопустимо использовать указанную информацию для обоснования экспертного вывода. Он должен быть основан исключительно на данных, полученных посредством применения специальных познаний из источников с сигнальной формой отражения информации. Следует отметить в связи со сказанным, что ряд важнейших доказательственных свойств источников, например микрорельеф следа, в принципе не может быть вербализован и описан в протокола осмотра места происшествия или вещественного доказательства.

Поэтому, в частности, нельзя признать допустимым экспертное доказательство тождества объекта по описанию его следа, внешности человека, по рисованным и комбинированным портретам, фотороботам, скульптурным портретам и другим источникам, не обеспечивающим строгого изоморфизма отображения. Они могут рассматриваться только как источники ориентирующей и оперативно-розыскной информации.

1.3 Информационная структура вещественных доказательств

Выделение носителей доказательственной информации в виде предметов, следов-отображений и иных материальных образований осуществляется на основе следственных версий и информационных моделей механизма расследуемого события. Такое выделение представляет важный первоначальный этап работы с вещественными доказательствами, без которого невозможно индивидуализация источника и обеспечение технических условий его анализа.

Однако сам анализ предполагает выделение в составе источника такой системы свойств, которая несет доказательственную информацию о подлежащих установлению обстоятельствах расследуемого события. Последняя и представляет содержательную сторону вещественного доказательства (фактические данные).

Каким путем осуществляется извлечение из материального источника фактических данных, его декодирование, интерпретация, «прочтение».

В механизме расследуемого события каждый объект участвует в том или ином качестве, отражает ту или иную систему своих свойств, воспринимая в ту или иную систему свойств других взаимодействующих объектов. В результате каждый след-отображение несет информацию о свойствах отображенного в нем объекта, а также условиях механизма отражения и взаимодействия.

Обнаружение такой информации, т. е, прочтение (декодирование) следов-отображений, связано с понятием информационного поля. Информационное поле - это выделенный в составе источника поток однородной информации об обстоятельстве, подлежащем установлению в соответствии с задачами доказывания и экспертного исследования.

В отличие от элементарного признака-сигнала информационное поле представляет поток сигналов, информационный срез действительности на предметном или функциональном уровне. Информационное поле следует отличать от следа-отображения, представляющего фиксированный результат объективного взаимодействия и имеющего сложную информационную структуру. Последняя включает отображение внешнего строения, состава и структуры взаимодействующих объектов, механизма их взаимодействия. Информационное поле отражает специально выделенную в результате анализа источника систему свойств или сторону исследуемой системы взаимодействия.

Выделение информационного поля является инструментом анализа информационной структуры источника. При этом, чем сложнее информационная структура источника, тем большее значение имеет выделение и раздельное исследование соответствующих информационных полей.

В контексте информационных технологий доказывания существенно подчеркнуть, что выделение информационных полей прямо связано с применением соответствующих специальных познаний и экспертизы.

Предметная специализация каждого эксперта прямо связана с определенным информационным полем определенного объекта, например дактилоскопия, механоскопия, словесный портрет, баллистика, почерковедение, материаловедение, товароведение и др.

Структурная организация учреждений судебной экспертизы (система лабораторий) также прямо связана с исследованием соответствующих информационных полей источников вещественных доказательств.

Таким образом, анализ информационной структуры вещественных источников представляет разработанный наукой инструмент интеллектуального проникновения в структуру материальной среды изучаемого события с целью прочтения (декодирования) информации о свойствах взаимодействующих объектов и механизмах их взаимодействия.