Брачно-семейные отношения как объект международного частного права Российской Федерации

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук

Брачно-семейные отношения как объект международного частного права Российской Федерации

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования

На современном уровне человеческой цивилизации и развития общественных отношений необходимость охраны семьи, забота о детях, обеспечение регулирования заключения и прекращения брака, независимо от того, гражданами какого государства являются дети или лица, имеющие намерение заключить брак, - не ставится под сомнение. Оптимально разработанная система правовых норм, обеспечивающих эффективное регулирование брачно-семейных отношений, имеет важное значение для здорового функционирования социального организма, именуемого обществом.

В сфере брака и семьи сегодня идет стремительное развитие отношений, имеющих международный характер. В XXI столетии многие семьи в юридическом аспекте уже давно имеют в своем составе так называемый «иностранный элемент». Об этом свидетельствуют данные, приводимые социологами и психологами, исследующими проблему распространения смешанных браков в России. По весьма приблизительным подсчетам (приблизительность объясняется, прежде всего, морально-этическими факторами, мешающими матерям называть настоящую национальность отца ребенка) в России и странах африканского континента насчитывается порядка 20-22 тыс. человек, которых можно назвать «детьми от афро-русских браков».

Аналогичная ситуация, иллюстрирующая усиление международного начала в брачно-семейных отношениях, происходит в области усыновления. По данным, приводимым Министерством образования и науки РФ, количество детей, усыновленных иностранными гражданами в Российской Федерации, увеличилось за десятилетие почти в семь раз: с 1408 чел. (1995 г.) до 9419 чел. (2004 г.).

Как известно, международное частное право, представляя собой систему норм, предназначенных для регулирования трансграничных частноправовых отношений, традиционно включает в свой объект регулирования и часть брачно-семейных отношений, имеющих международный характер. Принципиальные изменения в регулировании этого вида частноправовых отношений произошли в Российской Федерации в 1995 году: в разделе VII Семейного кодекса РФ впервые в истории отечественного международного частного права получили закрепление национальные двусторонние коллизионные нормы.

Однако современное международное частное право уже не исчерпывается наличием только системы определенных коллизионных принципов, в основе которых формулируются так называемые «жесткие» привязки. Одним из исходных начал, действующих при выборе применимого права, является принцип наиболее тесной связи, получивший закрепление в законодательстве большинства государств, включая гражданское законодательство РФ. Возможность применения принципа наиболее тесной связи в рассматриваемой сфере, который не получил закрепление в российском семейном законодательстве, а также другого гибкого коллизионного принципа - принципа наиболее благоприятного права, - не менее важного для регулирования трансграничных частноправовых отношений, требует научного исследования и теоретического обоснования.

Одновременно с анализом действующего коллизионного регулирования брачно-семейных отношений, изучением вопроса о внедрении в российское международное частное семейное право гибких коллизионных принципов необходимо исследовать возможность применения основных институтов международного частного права Российской Федерации, получивших закрепление в разделе VI ГК РФ для регулирования брачно-семейных отношений. Дело в том, что российская наука международного частного права, при всех её достижениях, не имеет сегодня доктринальных разработок по вопросу действия институтов международного частного права в исследуемой сфере правоотношений. Ни в законодательстве Российской Федерации, ни в научных работах, ни в учебной литературе по международному частному праву, в которой получают отражение научные взгляды их авторов, не раскрываются особенности действия в сфере брака и семьи таких фундаментальных институтов международного частного права, как институт автономии воли, институт сверхимперативных норм.

Другим аргументом, доказывающим актуальность данного исследования, является необходимость оценки обоснованности или, напротив, необоснованности закрепленных впервые в российском семейном законодательстве двусторонних коллизионных норм. Десятилетний период, прошедший с момента принятия СК РФ, должен был показать эффективность либо нецелесообразность изменения выбранного курса российского государства по вовлечению в орбиту международного частного права брачно-семейных отношений. В отечественной науке не проводились исследования, посвященные анализу применения норм международного частного права судьями общей юрисдикции, органами опеки и попечительства или органами ЗАГСа. Положение дел в правоприменительной сфере осталось неизученным.

Все аргументы, изложенные с учетом социальной и юридической значимости проблем правового регулирования трансграничных брачно-семейных отношений, объясняют необходимость проведения научного исследования обозначенных вопросов, чему и посвящается данная диссертация.

Цель и задачи исследования.

Целью диссертационного исследования является разработка концепции правового регулирования брачно-семейных отношений международного характера как объекта международного частного права Российской Федерации, при построении которой учитываются современные тенденции развития международного частного права Российской Федерации и международного частного права других государств.

Для достижения указанной цели поставлены следующие задачи:

определить юридическое содержание понятия «брачно-семейные отношения международного характера» и других понятий, используемых в отечественной доктрине для обозначения брачно-семейных отношений как объекта международного частного права Российской Федерации;

изучить различные подходы, имеющиеся в отечественной доктрине международного частного права, по вопросу об определении места норм, регулирующих брачно-семейные отношения международного характера, в правовой системе Российской Федерации;

исследовать обоснованность применения категории «иностранный элемент» к брачно-семейным отношениям с точки зрения доктринальных разработок и использования данного словосочетания в российском законодательстве;

изучить эволюцию и тенденции развития коллизионного регулирования брачно-семейных отношений международного характера;

проанализировать возможность и специфику применения основных институтов международного частного права - института сверхимперативных норм и института автономии воли - в сфере регулировании брачно-семейных отношений, выявить пробелы российского законодательства и предложить варианты по их восполнению;

исследовать особенности и предложить модели правового регулирования различных видов брачно-семейных отношений международного характера;

изучить возможность регулирования брачно-семейных отношений международного характера, складывающихся в специфических сферах пребывания человека: во время нахождения человека на морских судах и в период отбывания им наказания в виде лишения свободы в пенитенциарных учреждениях;

проанализировать практику применения норм международного частного права судьями общей юрисдикции, органами ЗАГС и органами опеки и попечительства Российской Федерации при рассмотрении ими дел, связанных с брачно-семейными отношениями международного характера;

разработать систему мер, направленных на обеспечение применения норм международного частного права правоприменительными органами Российской Федерации, выработать предложения по оказанию им содействия в получении информации о содержании иностранного права при решении различных вопросов, связанных с брачно-семейными отношениями международного характера.

Объектом исследования является комплекс брачно-семейных отношений международного характера, регулируемых нормами международного частного права Российской Федерации.

Предмет исследования составляют вопросы, которые возникают в теории и практике правового регулирования брачно-семейных отношений международного характера, складывающиеся между различными субъектами этих отношений, а также правовые нормы и принципы, используемые при регулировании указанных отношений как объекта международного частного права Российской Федерации.

Степень научной разработанности проблемы.

В отечественной доктрине по международному частному праву анализ брачно-семейных отношений не проводился уже более сорока лет. Последним комплексным научным исследованием коллизионных вопросов брака и семьи было диссертационное исследование Н.В. Орловой, написанное в 1966 году на тему «Брак и семья в международном частном праве».

В 1980-е годы были написаны диссертации, раскрывающие различные аспекты заключения и расторжения брака в международном частном праве. Среди них диссертационные исследования В.И. Кисиля на тему «Расторжение иностранных браков в международном частном праве (1980 г.) и И.В. Пантелеевой на тему «Заключение брака по международному частному праву» (1986 г.).

Некоторые научные исследования были написаны в рамках сравнительного правоведения, но при этом затрагивали и вопросы международного частного права. Так, О.А. Хазова в диссертации «Брак и развод в английском праве» (1982 г.), исследуя понятие «брак», рассматривает коллизионные вопросы международного брака, правда, преимущественно через призму исследования данных вопросов М. Вольфом. Е.Г. Яковлева в четвертой главе своей диссертации «Расторжение брака в США» (1987 г.) пишет о «коллизионных вопросах определения подсудности бракоразводных дел».

Современная тематика диссертационных исследований вообще уже не связана с исследованием в целом различных видов брачно-семейных отношений как объекта международного частного права Российской Федерации или выявлением новых, складывающихся в последнее десятилетие в Российской Федерации отношений по устройству детей, оставшихся без попечения родителей как возможного объекта международного частного права, а направлена на решение только одной, актуальнейшей для России проблемы международного усыновления. Однако анализ регулирования международного усыновления дается авторами не через призму международного частного права, а с позиции оценки российского семейного и гражданско-процессуального законодательства. Этот вывод основан на изучении последних диссертационных исследований, написанных на данную тему: диссертации О.Ю. Ситковой «Правовое регулирование международного усыновления» (2003 г.); диссертации К.Ю. Бородич «Усыновление детей - граждан России иностранными гражданами» (2005 г.); диссертации Е.Ю. Князевой «Правовое регулирование усыновления детей - граждан Российской Федерации иностранными гражданами» (2006 г.). Связь указанных научных исследований с проблемами международного частного права усматривается только в том, что авторами дается характеристика Гаагской конвенции о защите детей и сотрудничестве в области межгосударственного усыновления 1993 г. и высказывается точка зрения о целесообразности ратификации Российской Федерацией данной Конвенции.

В 2003 году была защищена кандидатская диссертация С.С. Сафроновой на тему «Международная унификация права, регулирующего заключение и прекращение брака». Основное внимание в работе было уделено анализу международных норм и оценке российского семейного законодательства на предмет его соответствия положениям международных конвенций, регулирующих заключение и прекращение брака.

Методологическая основа исследования.

В процессе работы над диссертацией были использованы методы научного познания, основное место среди которых занимает метод формально-юридического анализа. В работе также широко применялись системно-структурный, сравнительно-правовой, статистический методы.

При исследовании истории развития законодательства, посвященного регулированию брачно-семейных отношений международного характера, был использован метод историко-ретроспективного анализа.

Наряду с перечисленными, в работе использовались социологические методы: анкетирование, интервьюирование, которые позволили проанализировать деятельность правоприменительных органов Российской Федерации с точки зрения оценки применения ими норм международного частного права при решении различных вопросов, возникающих при регулировании исследуемых отношений.

Эмпирическую базу исследования составили статистические данные, базы данных; материалы парламентских слушаний комитетов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, посвященные обсуждению вопроса о целесообразности ратификации Российской Федерацией Гаагской конвенции о защите детей и сотрудничестве в области межгосударственного усыновления 1993 г.; результаты опроса и анкетирования работников ЗАГС, органов опеки и попечительства, судей общей юрисдикции на предмет обращения к нормам международного частного права при решении различных вопросов, связанных с брачно-семейными отношениями международного характера.

При подготовке диссертации использовался личный опыт работы автора в качестве адвоката сторон по спорам, вытекающим из брачно-семейных отношений международного характера.

Теоретическую основу исследования составили труды ученых в области общей теории права, международного частного права, гражданского и семейного права.

В области общей теории права были использованы труды С.С. Алексеева, А.Б. Венгерова, Л.С. Галесника, О. С Иоффе, Д.А. Керимова, О.А. Красавчикова, А.В. Малько, Н.И. Матузова, В.С. Нерсесянца, В.Н. Протасова, Ю.А. Тихомирова и др.

Проблематика брачно-семейных отношений в аспекте международного частного права исследовалась с привлечением монографий и других научно-теоретических работ Т.Е. Абовой, Л.П. Ануфриевой, М.М. Богуславского, Г.М. Вельяминова, Л.Н. Галенской, Г.К. Дмитриевой, Е.Г. Дрижчаной, И.В. Елисеева, Н.Ю. Ерпылевой, А.И. Жильцова, В.П. Звекова, И.С. Зыкина, Е.В. Кабатовой, В. А Канашевского, В.И. Кисиля, Б.И. Кольцова, А.Н. Копыловой, С.Б. Крылова, В.В. Кудашкина, М.Н. Кузнецова, Л.А. Лунца, А.Л. Маковского, Н.И. Марышевой, А.Н. Муранова, Т.Н. Нешатаевой, Н.В. Орловой, И.В. Пантелеевой, И.С. Перетерского, А.А. Рубанова, О.Н. Садикова, А.Г. Светланова, В.П. Толстых, О.А. Хазовой, В.Г. Храбскова, Н.А. Шебановой и др.

Семейно-правовое направление в исследовании осуществлялось на базе трудов дореволюционных российских цивилистов конца XIX - начала ХХ веков И.А. Загоровского, К.Д. Кавелина, Д.И. Мейера, К.П. Победоносцева, И.А. Покровского, Г.Ф. Шершеневича, В.А. Умова, а также работ в области семейного и гражданского права советских и современных представителей правовой науки: М.В. Антокольской, Ю.Ф. Беспалова, С.Н. Бондова, Е.М. Ворожейкина, А.И. Гомолы, И.А. Гомолы, И.К. Городецкой, О.А. Дюжевой, В.В. Залесского, О.Ю. Ильиной, О.Ю. Косовой, Г.К. Матвеева, Л.Ю. Михеевой, В.П. Мозолина, С.А. Муратовой, А.М. Нечаевой, Н.С. Нижник, А.И. Пергамент, Л.М. Пчелинцевой, А.М. Рабец, В.А. Рясенцева, Е.Н. Саломатова, Ю.К. Толстого и др.

При написании диссертации были использованы труды молодых ученых по различным вопросам международного частного права и семейного права Российской Федерации: М.А. Андриановой, Н.И. Батуриной, Л.В. Горшковой, Ю.Г. Долгова, Е.А. Осавелюк, А.В. Слепаковой, Е.Е. Пухтий, О.Ю. Ситковой, А.А. Спектор, В.А. Цветкова и др.

Из зарубежных исследований использовались работы П. Винклер фон Моренфельса, М. Вольфа, М. Иссада, Д. Каверса, Б. Карри, Дж. Кордеро Мосс, Х. Коха, Р. Лефлара, И. Лорензена, У. Магнуса, П. Майе, П. Норта, Л. Палсона, А. Робертсона, Ф.К. фон Савиньи, И. Саси, Дж. Стори, Э. Хидефуми, К. Цвайгерта, Дж. Чешира, Х. Шака, А. Эренцвейга и др.

Нормативную базу исследования составили международные договоры и внутригосударственные нормативно-правовые акты Российской Федерации, регулирующие различные вопросы брачно-семейных отношений.

Важным международно-правовым источником, представляющим интерес для настоящего исследования, стала Гаагская конвенция о защите детей и сотрудничестве в области межгосударственного усыновления 1993 г., вопрос о присоединении к которой стоит в повестке дня Государственной Думы Российской Федерации.

Специальное внимание было уделено изучению разделов семейного законодательства Российской Федерации, посвященных регулированию брачно-семейных отношений международного характера (раздела V КоБСа РСФСР 1969 г., раздела VII СК 1995 г.). Были проанализированы нормы раздела VI ГК РФ «Международное частное право» с точки зрения возможности их применения для регулирования брачно-семейных отношений.

В нормативную базу настоящего исследования были включены также и различные национально-правовые акты иностранных государств, представляющие интерес для разработки модели правового регулирования брачно-семейных отношений, осложненных иностранным элементом, в Российской Федерации. К их числу относятся законы о международном частном праве Австрии, Венгрии, Грузии, Польши, Швейцарии и др.

Научная новизна исследования.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нём сформулированы положения и выводы, в совокупности представляющие собой единую концепцию регулирования трансграничных брачно-семейных отношений как объекта международного частного права Российской Федерации. Данная концепция отражает современный этап развития российского международного частного права.

Настоящая работа после принятия СК РФ является первым в отечественной науке международного частного права исследованием различных видов брачно-семейных отношений как объекта международного частного права Российской Федерации. В ней впервые рассматриваются патронатные отношения как объект международного частного права, и предлагается соответствующая, приемлемая с точки зрения диссертанта, модель для их правового регулирования в рамках отрасли международного частного права.

В данной диссертации предметом исследования стали брачно-семейные отношения международного характера, возникающие в специфических средах пребывания человека - во время длительного плавания на морском судне и в период нахождения человека в пенитенциарном учреждении при отбывании им уголовного наказания в виде лишения свободы. Данные отношения ранее никогда не рассматривались с позиции их регулирования нормами международного частного права.

Научная новизна настоящего исследования определяется также тем, что в сфере брака и семьи анализ действия и применения в российской правовой системе таких институтов международного частного права как института сверхимперативных норм и института автономии воли, осуществляется впервые. В работе рассматривается возможность применения по аналогии закона ст. 1192 и ст. 1210 ГК РФ к регулированию брачно-семейных отношений.

Конкретизируют научную новизну исследования положения, сформулированные в предложениях и выводах автора, выносимых на защиту и направленных на совершенствование правового регулирования брачно-семейных отношений как объекта международного частного права Российской Федерации.

На защиту выносятся следующие положения:

В российской правовой системе словосочетание «брачно-семейные отношения, осложненные иностранным элементом» (употребляемое в отечественной науке международного частного права синонимично двум другим словосочетаниям: «брачно-семейным отношениям международного характера» и «трансграничным брачно-семейным отношениям»), представляет собой научный «симбиоз»: содержание словосочетания «брачно-семейные отношения» определяется в соответствии с российским семейным правом, а категория иностранного элемента наделяется тем смыслом, который ей придается в российском законодательстве по международному частному праву.

Дополнение «иностранный элемент» (равно, как и дополнения «трансграничные», «международный характер»), применяемое к словосочетанию «брачно-семейные отношения», подчеркивает характеристику отношений как объекта международного частного права. В целях законодательного единообразия следует признать обоснованным закрепление категории иностранного элемента и в семейном законодательстве (разделе VII СК РФ).

Брачно-семейные отношения международного характера, имеющие частноправовую природу, являются объектом регулирования специальной системы национальных коллизионных норм Российской Федерации.

Учитывая, что раздел VII СК РФ является после раздела VI ГК РФ вторым по объему коллизионных норм источником международного частного права Российской Федерации и содержит специальную систему национальных коллизионных норм, имеющих свой предмет регулирования, представляется целесообразным выделить в международном частном праве Российской Федерации специальную подотрасль - международное частное семейное право.

Специфические особенности брачно-семейных отношений, выделенные отечественными учеными в области гражданского и семейного права и получившие отражение в российском семейном законодательстве, в полном объеме проецируются на сферу трансграничных брачно-семейных отношений. Присутствие иностранного элемента в брачно-семейных отношениях не влияет на изменение их квалификации как брачно-семейных отношений, но обусловливает необходимость рассмотрения вопроса о выборе применимого права, что объективно придает им качество объекта международного частного права.

Нормы о порядке заключения и расторжения брака, порядке усыновления, порядке установления отцовства регулируют не частноправовые, а публично-правовые отношения процедурного характера. Включение данных правовых норм в раздел VII СК не соответствует содержанию данного раздела как источника международного частного права, посвященного регулированию брачно-семейных отношений.

Предлагается включить указанные положения в специальный источник, предназначенный для регулирования публично-правовых правоотношений в сфере брака и семьи - ФЗ РФ «Об актах гражданского состояния» 1997 г.

Эволюцию коллизионно-правового регулирования брачно-семейных отношений можно представить в виде выделения двух периодов. Первый период характеризуется закреплением в российском законодательстве (Кодексе законов о браке, семье и опеке РСФСР 1926 г. и Кодексе о браке и семье РСФСР 1969 г.) односторонних коллизионных норм, предусматривающих отсылку к советскому законодательству при регулировании любых видов трансграничных брачно-семейных отношений.

Второй период, исторически связанный с принятием в 1995 году СК РФ, характеризуется значительным расширением числа коллизионных норм и закреплением двусторонних коллизионных норм в российском семейном законодательстве.

Коллизионные нормы, включенные в СК РФ, представляют собой систему коллизионного регулирования брачно-семейных отношений, с одной стороны, обладающую автономностью по отношению к общей системе коллизионного регулирования различных видов частноправовых отношений, а с другой стороны, представляющую собой неотъемлемую часть коллизионного права Российской Федерации.

Учет современных тенденций развития международного частного права (причем не только российского международного частного права, но и международного частного права иностранных государств) предопределяет вывод о необходимости закрепления в российском семейном законодательстве гибких коллизионных принципов - принципа наиболее тесной связи и принципа наиболее благоприятного права.

Принцип наиболее благоприятного права следует использовать как основной коллизионный принцип при регулировании семейных отношений с участием детей.

Конструкция lex voluntatis, изложенная в п. 2 ст. 161 СК РФ, требует закрепления дополнительных правовых норм, раскрывающих порядок и особенности реализации lex voluntatis в сфере брачно-семейных отношений. В качестве положения, детализирующего применение lex voluntatis в исследуемой сфере правоотношений, предлагается включить в ст. 161 СК РФ норму о возможности выбора сторонами не любой правовой системы, а той правовой системы, с которой стороны имеют тесную связь. Кроме того, необходимо закрепить норму об обязательном нотариальном удостоверении письменного соглашения сторон о выборе права, исходя из того, что сами договоры в сфере брачно-семейных отношений, регулирование которых может осуществляться правом, выбранным сторонами, должны быть нотариально удостоверены.

Правило «обратной отсылки» при рассмотрении дел, вытекающих из трансграничных брачно-семейных отношений, должно применяться в соответствии с п. 2 ст. 1190 ГК РФ с учетом действия принципа наиболее благоприятного права: обратная отсылка иностранного права может применяться в случае отсылки к российскому праву, если российское право является наиболее благоприятным для ребенка.

Учитывая закрепление специальных положений о сверхимперативных нормах в российском законодательстве по международному частному праву, следует квалифицировать нормы российского семейного законодательства о взаимном добровольном согласии мужчины и женщины, вступающих в брак, и достижении ими брачного возраста как сверхимперативные нормы российского законодательства.

В целях обеспечения единообразной практики квалификации норм российского семейного законодательства как сверхимперативных норм признать необходимым рассмотрение вопроса о применении судьями общей юрисдикции положений ст. 1192 ГК РФ и вообще норм международного частного права Российской Федерации при рассмотрении дел, вытекающих из брачно-семейных отношений, осложненных иностранным элементом, на Пленуме Верховного Суда РФ с последующим вынесением соответствующего постановления Пленума Верховного Суда РФ.

Помимо частноправовых отношений, реализующих международное усыновление, и отношений по опеке (попечительству), к объекту международного частного права Российской Федерации могут быть отнесены и другие виды отношений, обеспечивающие ребенку, оставшемуся без попечения родителей, право на семейное воспитание (патронатные отношения).

Регулирование патронатных отношений как объекта международного частного права может осуществляться гибкими коллизионными принципами: принципом наиболее тесной связи и принципом наиболее благоприятного права, которые предлагается использовать при регулировании семейных отношений с участием детей. Конструкцией, закрепляющей принцип наиболее благоприятного права в российском семейном законодательстве, предлагается следующая формулировка: «Патронатные отношения определяются по российскому праву, праву государства, гражданами которого являются приемные родители, праву государства, на территории которого они имеют совместное место жительства, или праву другого государства, с которым патронатные отношения тесно связаны, при условии, что данное право является наиболее благоприятным для интересов ребенка».

В целях учета специфики реализации трансграничных брачно-семейных отношений в особых жизненных ситуациях, в которые попадает человек, находясь во время длительного плавания на морском судне, закрепить за капитаном судна полномочия по удостоверению фактов регистрации и расторжения брака. Данные полномочия должны быть юридически оформлены путем внесения дополнительного положения в КТМ РФ 1999 г.

Исследование правового регулирования трансграничных брачно-семейных отношений в период пребывания человека в пенитенциарных учреждениях показало игнорирование правоприменителем норм международного частного права Российской Федерации.

В целях применения работниками пенитенциарных учреждений норм международного частного права при регулировании отношений по заключению и расторжению брака, осложненного иностранным элементом, следует закрепить в основном законе, регламентирующем порядок и условия исполнения и отбывания наказания в пенитенциарных учреждениях, - Уголовно-исполнительном кодексе РФ - специальную норму о необходимости соблюдения коллизионных норм российского законодательства при заключении или расторжении брака, осложненного иностранным элементом.

В силу особого значения норм российского семейного законодательства, устанавливающих обязанность алиментирования таких категорий лиц, как несовершеннолетние дети, нетрудоспособный нуждающийся супруг, бывшая жена в период беременности и в течение трех лет со дня рождения ребенка, следует квалифицировать соответствующие правовые нормы как сверхимперативные нормы международного частного права. Указанные нормы российского законодательства необходимо применять к регулированию трансграничных алиментных отношений независимо от подлежащего применению права.

Вопрос о перечне норм, регулирующих алиментные отношения, которые следует квалифицировать как сверхимперативные нормы в аспекте ст. 1192 ГК, представляется целесообразным рассмотреть на Пленуме Верховного Суда РФ и отразить в соответствующем постановлении Пленума Верховного Суда РФ.

Возможность выбора применимого права при заключении соглашения об уплате алиментов должна быть предоставлена не только супругам, но и другим сторонам алиментных правоотношений. Данный подход, требующий внесения изменений в ст. 161 СК РФ, соответствует правовому регулированию алиментных обязательств в Российской Федерации.

Научно-практическое значение исследования.

Научная значимость исследования состоит в том, что предложенная концепция регулирования трансграничных брачно-семейных отношений как объекта международного частного права Российской Федерации может быть положена в основу законотворческой и правоприменительной деятельности при подготовке соответствующих национально-правовых актов.

Теоретические разработки диссертационной работы могут быть использованы при дальнейшем исследовании трансграничных брачно-семейных отношений, отдельных их видов, регулирование которых осуществляется нормами международного частного права.

Материалы диссертации могут оказаться полезными и при осуществлении научно-педагогической деятельности: при преподавании учебного курса «Международное частное семейное право», а также при подготовке соответствующих лекций в рамках преподавания учебных дисциплин международного частного права и семейного права.

Апробация результатов диссертационного исследования.

Основные идеи, теоретические и практические положения, изложенные в диссертации, нашли отражение в монографии «Брачно-семейные отношения как объект международного частного права Российской Федерации» (16,75 п.л., 2006 г.), научных статьях, посвященных различным вопросам исследуемой темы, главе «Брачно-семейные отношения», включенной в коллективный учебник по международному частному праву под ред. Г.К. Дмитриевой (1-е изд. 2000 г., 2-е изд. 2003 г.), и одноименной главе, имеющейся в четырех изданиях авторского учебника по международному частному праву (1999 г., 2000 г., 2003 г., 2005 г.).

Апробация основных выводов и предложений автора осуществлялась также в процессе выступлений на международных и российских научно-практических конференциях, круглых столах и семинарах:

- Международная научно-практическая конференция «Семья и право», посвященная 10-летию принятия Семейного кодекса Российской Федерации, доклад на тему «Применение судьями общей юрисдикции норм международного частного права при рассмотрении дел, связанных с трансграничными брачно-семейными отношениями» (Москва, 5-6 декабря 2005 г.);

- Международная VI научная конференция молодых ученых, посвященная актуальным проблемам частноправового регулирования, доклад на тему «Новый подход в международном частном праве Российской Федерации на примере регулирования трансграничных брачно-семейных отношений» (Самара, 28-29 апреля 2006 г.);

- Международная конференция «Ежегодное собрание Российской ассоциации международного права», доклад на тему «Проблемы и перспективы регулирования брачно-семейных отношений в международном частном праве Российской Федерации» (Москва, 27-30 июня 2006 г.);

- Международный коллоквиум «Достижения в сфере регулирования брака и семейного права в Центральной и Восточной Европе: отчеты, анализ и перспективы», организованный Международным институтом семейных исследований и развития (г. Доха, Катар) совместно с американским Институтом развития правовых исследований в области правового регулирования брачных и брачно-семейных отношений. Доклад на тему «Квази-брачные отношения с позиции международного частного права» (Вена, 5-8 октября 2006 г.);

- Международный семинар «Правовые основы усыновления в странах-членах Совета Европы и в Российской Федерации» (организаторы: Совет Европы и Правовое управление Аппарата Государственной Думы Российской Федерации), доклад на тему «Анализ Гаагской конвенции «О защите детей и сотрудничестве в отношении иностранного усыновления» 1993 г. с позиции целесообразности ратификации Российской Федерацией данной Конвенции» (Москва, 20 октября 2006 г.);

- Всероссийская межрегиональная научно-практическая конференция «Конституционные основы совершенствования судебной и правоохранительной системы Российской Федерации», доклад на тему «Проблемы рассмотрения трансграничных гражданско-правовых споров в судах общей юрисдикции Российской Федерации (на примере дел, связанных с трансграничными брачно-семейными отношениями)». (Кострома, 8-9 декабря 2006 г.).

Апробация результатов исследования осуществлялась в ходе разработки и преподавания учебного курса «Международное семейное право» в Московской государственной юридической академии в соответствии с подготовленной автором программой курса «Международное семейное право».

В качестве апробации авторской идеи по проблеме международного усыновления можно считать подготовку автором проекта Заключения кафедры международного частного права Московской государственной юридической академии по вопросу о целесообразности ратификации Российской Федерацией Гаагской конвенции «О защите детей и сотрудничестве в отношении иностранного усыновления» 1993 г. (проект был подготовлен по запросу Комитета по делам женщин, семьи и детей Государственной Думы Российской Федерации - сентябрь 2005 г.).

Структура исследования.

Структура диссертации определяется содержанием темы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, включающих шестнадцать параграфов, заключения и библиографического списка использованной литературы.

Основное содержание диссертации

брачный семейный право

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, показывается степень её разработанности, определяются объект и предмет исследования, формулируется цель и вытекающие из неё задачи, представляются методологические и теоретические основы диссертации, научная новизна исследования, формулируются основные положения, выносимые на защиту, выявляются теоретическая и практическая значимость работы, приводятся данные апробации результатов, полученных в результате исследования.

Первая глава - «Общая характеристика брачно-семейных отношений международного характера и их место в системе российского права» - состоит из четырех параграфов, которые посвящены исследованию понятия и сущности брачно-семейных отношений международного характера; анализу иностранного элемента как категории, определяющей международный характер брачно-семейных отношений; выявлению взаимодействия частного и публичного в регулировании данных отношений.

В первом параграфе - «Определение международного частного права и его объекта в отечественной доктрине» - излагаются общие положения, отправные моменты, лежащие в основе дальнейшего исследования брачно-семейных отношений как объекта международного частного права Российской Федерации. В качестве исходного тезиса формулируется вывод о рассмотрении международного частного права как самостоятельной отрасли российского права. Отмечается, что нельзя признать обоснованной характеристику международного частного права как «искусственного образования» или некоего учебно-методического термина. При наличии раздела VI ГК РФ «Международное частное право» подобная характеристика международного частного права представляется юридически несостоятельной.

В диссертации обосновывается вывод о том, что к объекту международного частного права Российской Федерации относятся не только гражданские отношения, осложненные иностранным элементом, но и другие трансграничные отношения, имеющие частноправовую природу, включая часть брачно-семейных отношений международного характера.

Анализ раздела VII СК РФ показывает, что данный раздел, являясь вторым после раздела VI ГК РФ источником российского международного частного права по объему включенных в него коллизионных норм, содержит специальную систему коллизионных норм, имеющих свой предмет регулирования. Учитывая это, представляется обоснованным отстаивать и развивать тезис о наличии специальной подотрасли международного частного права Российской Федерации - международного частного семейного права.

Во втором параграфе - «Понятие, содержание и особенности брачно-семейных отношений международного характера» - отмечается, что анализ правового регулирования брачно-семейных отношений международного характера предполагает определение понятия и установление содержания исследуемых отношений, что, в свою очередь, предопределяет обращение к двум отраслям российского права - семейному и международному частному праву.

Обращение к семейному праву при определении искомой дефиниции является обязательным, потому что общественные отношения, подлежащие регулированию, находятся в плоскости, связанной с различными вопросами брака, отношениями между членами семьи, что составляет объект семейного права. Обращение к международному частному праву обусловлено тем, что при выходе отношений из-под юрисдикции одного государства возникает необходимость в учете иностранной правовой системы, которая подобно отечественному праву может регулировать данные трансграничные отношения.

Для моделирования искомой дефиниции были использованы те наработки, которые уже достигнуты в науке семейного права. Эта наука развивалась долго, на протяжении нескольких исторических периодов, и определенный результат в виде того, что представляют собой брачно-семейные отношения, сегодня имеется. Квалификация таких понятий, как «брак», «усыновление», «отношения между супругами», «приемная семья» и других понятий, раскрывающих содержание брачно-семейных правоотношений, дается через призму российского семейного законодательства. Аналогично тому, как российский правоприменитель рассматривает фактические обстоятельства, связанные с брачными или семейными отношениями, квалифицируемыми в качестве таковых по российскому законодательству, иностранный правоприменитель руководствуется своим национальным правом при определении правоотношений как брачно-семейных.

Иностранный элемент или другой признак, используемый для идентификации объекта международного частного права, не может изменить саму характеристику отношений как брачно-семейных: это определяется правилами квалификации, закрепленными в ст. 1187 ГК РФ. Иностранный элемент подчеркивает лишь необходимость анализа фактических обстоятельств с точки зрения возможности регулирования отношений нормами иностранного права.

Особенности брачно-семейных отношений, выявленные отечественными учеными, могут быть использованы при характеристике брачно-семейных отношений международного характера. С точки зрения российского права присутствие в брачно-семейных отношениях иностранного элемента не привносит в их содержательную часть каких-либо дополнительных особенностей.

Третий параграф - «Иностранный элемент как категория, определяющая международный характер брачно-семейных отношений» посвящен исследованию категории, которая является одной из ключевых в международном частном праве Российской Федерации и вокруг которой до сих пор не прекращаются научные дискуссии. Полемика ученых связана с выяснением вопроса о целесообразности использования именно этого словосочетания для идентификации международного характера в гражданско-правовом отношении.

В российской правовой системе «иностранный элемент» является категорией не только доктринальной, но и легальной, получившей юридическое закрепление с принятием КТМ 1999 г. В этом источнике иностранный элемент используется как в названии специальной статьи, посвященной регулированию отношений международного характера в сфере торгового мореплавания, так и в тексте одной из её норм. Речь идет о ст. 414, которая называется «Определение права, подлежащего применению к отношениям, возникающим из торгового мореплавания с участием иностранных граждан или иностранных юридических лиц либо осложненным иностранным элементом». Согласно п. 1 ст. 414 право, подлежащее применению к отношениям, осложненным иностранным элементом, возникающим из торгового мореплавания, определяется в соответствии с международными договорами РФ, национальными законами РФ и обычаями торгового мореплавания.

Аналогичная норма, в которой встречается термин «иностранный элемент», включена в ст. 1186 ГК, закрепляющую основания выбора применимого права к трансграничным гражданско-правовым отношениям. В соответствии со ст. 1186 право, подлежащее применению к гражданско-правовым отношениям с участием иностранных граждан или иностранных юридических лиц либо гражданско-правовым отношениям, осложненным иным иностранным элементом, определяется так же, как и в КТМ, на основании международных договоров РФ, национальных законов и обычаев, признаваемых в Российской Федерации.

В основе обращения к иностранному праву лежит юридическая связь общественного отношения с правом этого государства. Для установления правовой связи судье или другому правоприменителю необходимо иметь конкретный инструментарий, в качестве которого и используется иностранный элемент.

Иностранный элемент, каким бы неудачным с точки зрения общей теории права он ни казался, представляется категорией, подходящей и приемлемой для бесконечного числа разнообразных ситуаций. Содержательная часть иностранного элемента в каждом конкретном случае имеет свое наполнение. Традиционно иностранный элемент распределяется по трем группам, осложняя соответственно субъект, объект или юридический факт. Юридический факт исполняет роль резерва, предназначенного охватить все, чего нельзя вместить в другие две категории.

Словосочетание «иностранный элемент» используется не только в российском законодательстве, но и в законодательстве иностранных государств, включая законодательство Венгрии, Вьетнама, Казахстана, Киргизии, Польши, Румынии, Чехии. В правовом акте каждого государства встречается своя редакция норм, содержащих исследуемую категорию. При этом общей остается смысловая нагрузка, которую выполняет иностранный элемент: он подчиняет регулирование частноправовых отношений нормам международного частного права.

В разделе VII СК РФ, содержащем коллизионные нормы и предназначенном для регулирования отношений, составляющих объект международного частного права, понятие «иностранный элемент» не используется. Следует обратить внимание, что название раздела VII СК РФ «Применение семейного законодательства к семейным отношениям с участием иностранных граждан и лиц без гражданства» является не вполне удачным, поскольку не соответствует содержанию раздела. В статьях раздела VII закрепляются правила выбора применимого права не только к отношениям с участием иностранцев, но и к отношениям с участием граждан РФ, когда данные отношения осуществляются на территории иностранного государства, то есть тогда, когда международный характер обусловлен присутствием иностранного элемента в юридическом факте.

В диссертации обосновывается предложение об изменении названия раздела VII.В качестве вариантов предлагаются следующие названия: «Применение семейного законодательства к семейным отношениям, имеющим международный характер». Или по аналогии с названиями соответствующих статей в КТМ и ГК: «Применение семейного законодательства к брачно-семейным отношениям с участием иностранных граждан и лиц без гражданства или брачно-семейным отношениям, осложненным иным иностранным элементом».

Четвертый параграф - «Взаимодействие частного и публичного в регулировании брачно-семейных отношений международного характера» посвящен вопросам взаимодействия, соотношения частного и публичного, определению природы брачно-семейных отношений.

В любой сфере, включая сферу брачно-семейных отношений, степень вмешательства государства при определении правил общения людей имеет свой очерченный законодателем формат. Так, в период действия КоБСа РСФСР (1969-1995 гг.) степень государственного вмешательства достигала наивысшей отметки: заключение брачных договоров или соглашений об уплате алиментов исключалось как несовместимое с императивным методом регулирования брачно-семейных отношений, включая и брачно-семейные отношения, осложненные иностранным элементом. Реформа, проведенная в семейном праве Российской Федерации в середине 90-х годов ХХ столетия, привела к усилению частноправовых, диспозитивных начал. Не случайно ранее, в период действия КоБСа РСФСР, при рассмотрении практически любого семейного спора только суды могли определять размер алиментов, нуждаемость, основания для расторжения брака. С принятием СК сами участники семейных отношений получили возможность решать данные вопросы с помощью соглашений.

Важность определения частных и публичных начал в правовом регулировании трансграничных отношений в сфере брака и семьи, помимо установления границ дозволенного и недозволенного, обусловлена ещё и необходимостью решать коллизионную проблему. Выбор применимого права - решение коллизионной проблемы - осуществляется только для регулирования отношений, имеющих частноправовую природу.

Вторая глава - «Тенденции развития коллизионно-правового регулирования брачно-семейных отношений международного характера» - состоит из четырех параграфов, объединенных общей задачей исследования: показать эволюцию коллизионно-правового регулирования брачно-семейных отношений в Российской Федерации.

Первый параграф «Эволюция коллизионных принципов в российском семейном законодательстве как фактор признания брачно-семейных отношений объектом международного частного права» посвящен исследованию эволюции коллизионных принципов, действующих в рассматриваемой сфере правоотношений. Исследование показало, что, начиная с 1926 года в российском законодательстве были предусмотрены специальные нормы, которые предусматривали регулирование брачно-семейных отношений, осложненных иностранным элементом. Эти нормы, содержащие отсылку к lex fori, можно рассматривать как односторонние коллизионные нормы. Вместе с тем, наличие данных норм не обеспечивало возможность применения иностранного права к регулированию брачно-семейных отношений, осложненных иностранным элементом.

С принятием СК РФ стало возможным говорить о формировании в Российской Федерации системы коллизионных норм, специально предназначенных для регулирования брачно-семейных отношений международного характера и обеспечивающих возможность применения иностранного права.

После принятия СК прошло уже более десяти лет, что является достаточным сроком для того, чтобы оценивать приемлемость для Российской Федерации коллизионных принципов, сформулированных для сферы брачно-семейных отношений. К сожалению, как показывают опросы судейского корпуса, работников органов ЗАГСа, органов опеки и попечительства, российский правоприменитель редко обращается к разделу VII СК, а, следовательно, и к тем коллизионным нормам, которые в нем закреплены.

Во втором параграфе «Принцип наиболее благоприятного права и принцип наиболее тесной связи в сфере брачно-семейных отношений как отражение общих тенденций развития международного частного права» исследуются так называемые гибкие коллизионные принципы, уже получившие признание в правовых системах многих государств.

Широкое признание в законодательстве и практике разных государств получил принцип наиболее тесной связи, который закреплен в законодательстве большинства государств, включая Российскую Федерацию (ст. 1186, ст. 1211 ГК). Принцип наиболее благоприятного права тоже получил закрепление в законодательстве многих государств, включая законодательство Российской Федерации (ст. 1199 ГК). В отличие от принципа наиболее тесной связи, сфера действия принципа наиболее благоприятного права является более узкой. Как правило, этот принцип применяется только в сфере регулирования брачно-семейных отношений. Российская Федерация в этом смысле представляет исключение, поскольку данный принцип, включенный в ст. 1199 ГК «Право, подлежащее применению к опеке и попечительству», действует только для регулирования отношений по опеки и попечительству.

Несмотря на имеющиеся различия, эти принципы объединяет то, что оба они относятся к гибкому коллизионному регулированию, предоставляющему возможность учитывать всевозможные фактические обстоятельства: где родился ребенок, из какой страны приехали лица, претендующие быть усыновителями, гражданином какого государства является дед, подавший заявление на признание его опекуном.