Методологические, правовые и естественнонаучные основы использования микрообъектов в раскрытии и расследовании преступлений

Предмет самостоятельного учения должен содержать указание на необходимые, общие, устойчивые, повторяющиеся, существенные связи между явлениями, которые определяют цель его функционирования, а также способы и приемы, которые являются средством достижения этой цели. Соответственно, для определения предмета учения о микрообъектах мы отталкивались от его цели, а уже через призму основной цели и частных задач определили изучаемые этим учением объективные закономерности действительности. Результат проявления выявленных закономерностей выражается в разработке средств, приемов и методов работы с микрообъектами как вещественными доказательствами и источниками доказательственной информации. При этом, содержание предмета судебной микрообъектологии рассматривалось нами в двух аспектах - научном и практическом.

С научной точки зрения основная задача может быть представлена как открытие определенных, присущих учению о микрообъектах, закономерностей, накопление и систематизация научных знаний в целях формирования теоретических, методологических основ и научно обоснованных методик с учетом правовых и организационных элементов.

Практическая же задача сводится к разработке методов и средств работы с микрообъектами на всех этапах раскрытия и расследования преступлений, позволяющих, в конечном итоге, получить криминалистически значимую ориентирующую или доказательственную информацию. При этом, речь следует вести, прежде всего, о закономерностях движения информации, заложенной в микрообъектах, от ее зарождения при подготовке преступления и его совершении до оценки этой информации, полученной путем производства экспертного исследования, на судебном следствии.

В науке управления разработан и успешно применяется метод решения задач «от обратного» - есть желаемый результат и путем выбора промежуточных решений, этот процесс обеспечивающих, вырабатывается механизм его достижения. Для определения предмета судебной микрообъектологии мы воспользовались этим методом - шли от основной задачи к задачам, способствующим ее решению, и определяли закономерности каждого этапа.

Получение конечной информации, заключенной в микрообъектах, ее извлечение происходит в процессе экспертного исследования. Закономерности экспертного исследования микрообъектов в соответствии с концепцией иерархии подчиняются фундаментальным закономерностям, общим для всех экспертиз. Подчиняются они и закономерностям «пограничного» характера - закономерностям наук, с которыми взаимодействует общая теория судебной экспертизы - криминалистика и специализированные науки, являющиеся базовыми для соответствующих родов экспертиз.

Вполне естественно, что микрообъекты могут быть подвергнуты экспертному исследованию только в том случае, если они обнаружены и изъяты, что определяет необходимость изучения закономерностей обнаружения и изъятия микрообъектов. Эти вопросы в общем виде разрабатываются в разделе криминалистической техники, но специфика микрообъектов определяет необходимость выработки специальных приемов и методов. Таким образом, разработка и использование технических приемов обнаружения и изъятия определяется, с одной стороны, общими правилами, но, с другой, - требованиями, определяемыми особенностями их экспертного исследования.

Обнаружены микрообъекты могут быть только в случае их возникновения как следов. То есть, в предмет судебной микрообъектолгогии включаются и закономерности возникновения как самих микрообъектов, так и криминалистически значимой информации, заключенной в них (в отличии от закономерностей, определяющих предмет самой судебной экспертизы).

И, наконец, закономерности возникновения микрообъектов связаны с механизмом и способом совершения преступления и являются актом отражения, то есть находятся в необходимой взаимосвязи с преступлением. Основываясь на знании указанных закономерностей, возможно более эффективно осуществлять деятельность по выявлению микрообъектов. Этот же механизм определяет и объем криминалистически значимой информации - ее количественного и качественного содержания.

Помимо перечисленных задач, дефиниция предмета учения о микрообъектах должна содержать и закономерности, определяющие ее междисциплинарный характер с одной стороны, и их связь с общими закономерностями судебной экспертизы, а также со всеми разделами криминалистики с другой.

Таким образом, методологическая основа общих закономерностей решения типовых задач судебной микрообъектологии имеет следующую классификацию: 1) закономерности формирования следовой картины микрообъектов в зависимости от механизма совершения преступления; 2) закономерности, связанные с поиском и обнаружением микрообъектов; 3) закономерности изъятия микрообъектов; 4) закономерности включения микрообъектов в качестве вещественных доказательств; 5) закономерности процессуального и непроцессуального исследования микрообъектов на всех этапах расследования - извлечения криминалистически значимой информации; 6) закономерности оценки и использования полученной информации в качестве оперативно-розыскной и доказательственной.

Познание указанных закономерностей решает практическую задачу функционирования судебной микрообъектологии, входящую в ее предмет, - разработку технических средств, приемов и методов использования микрообъектов в оперативно-розыскной, следственной и судебной деятельности.

В качестве резюмирующего определения судебной микрообъектологии можно предложить следующее:

Судебная микрообъектология - учение, функционирующее и развивающееся в рамках науки о судебной экспертизе, направленное на разработку теоретических положений и выработку на их основе приемов, методов, технических средств и методик извлечения, сохранения и использования криминалистически значимой информации, заключенной в микрообъектах, в целях раскрытия и расследования преступлений.

Вторая глава диссертации «Процессуальные основы учения о микрообъектах» состоит из двух параграфов, в которых раскрываются вопросы особенностей микрообъектов как вещественных доказательств (§ 2.1.) и процессуального порядка использования микрообъектов в доказывании по уголовным делам (§ 2.2.).

Доказывание по уголовному делу имеет существенную специфику, отличающую его от других видов познания. Основная особенность заключается в детальной регламентации законом всего процесса, который протекает в соответствующей процессуальной форме. Уголовно-процессуальный закон устанавливает правила работы с доказательствами - их собирания, исследования, проверки, оценки.

Микрообъекты, связанные с событием преступления, в соответствии со ст. 74 УПК РФ, после соответствующей процессуальной процедуры объективно относятся к вещественным доказательствам.

Очевидно, что термин «вещественное доказательство» неточен, так как под доказательствами Уголовно-процессуальный кодекс РФ подразумевает «сведения», но не предметы, хотя и включает их в перечень доказательств.

Микрообъекты в процессе доказывания в этом отношении еще более показательны. Микрообъекты как таковые не могут быть использованы, как многие обычные вещественные доказательства - их доказательственное значение может реализовываться только посредством использования результатов исследования. Соответственно, микрообъекты выступают только в качестве источников информации и более других вещественных доказательств соответствуют термину «вещественные источники доказательств». Это положение периодически рождает предложения по разработке особых не только криминалистических (что вполне оправдано), но и процессуальных правил регламентации работы с ними, относя их к особому виду доказательств.

Например, с уменьшением размеров микрообъектов от их верхнего до нижнего предела (в качественном отношении) предлагается с процессуальной точки зрения именовать «микровещественными доказательствами», «ультрамикровещественными доказательствами», «ультравещественными доказательствами».

Необоснованность и даже вредность такой позиции побудила нас остановиться на этих предложениях. В первую очередь, вряд ли можно считать целесообразным чрезмерную детализацию вещественных доказательств, которая основана, к тому же, не на различии доказательств в источнике происхождения сведений - в данном случае они имеют единую природу, а только лишь на различии в их размерных и количественных характеристиках.

Несмотря на то, что современный этап развития судебной микрообъектологии выделяет ее в самостоятельное учение, а значение микрообъектов как источников криминалистически значимой информации неуклонно растет, наделение микрообъектов особым процессуальным статусом не имеет под собой достаточных оснований. Действительно, малые размеры микрообъектов определяют существенные особенности работы с ними. Но это характерно и для многих других объектов, что, однако, не вызывает подобных предложений. Кроме того, понятие микро- и макрообъект не может быть настолько определенным, чтобы, например, объект с пограничными качественными свойствами было бы возможно однозначно отнести к определенному классу, да и само понятие микрообъекта сегодня нельзя признать общепринятым, что является необходимым условием для его использования в законе. На практике это может создать определенные трудности в установлении правовых норм в обращении с ними.

Кроме того, приведенный в законе перечень вещественных доказательств является открытым - последний вид охватывает все предметы, имеющие какое-либо доказательственное значение и не подпадающие под предыдущие. И главное - размер объекта не может служить критерием разграничения видов вещественных доказательств, деление которых проводится совсем по другому признаку - их роли в событии преступления и производным отсюда доказательственным свойствам. Размер объекта, будь он микро- или макро-, в этом отношении никакого принципиального значения не имеет.

В то же время, особенности микрообъектов могут наложить определенную специфику в порядке их приобщения к материалам уголовного дела. Наиболее заметно это проявляется при уменьшении размеров объектов до их невоспринимаемости невооруженным глазом, отсутствии цветового или светового контраста между микрообъектом и объектом-носителем или вследствие других факторов, затрудняющих их выявление.

Уголовно-процессуальное право образует совокупность норм, определяющих не только понятие и виды доказательств, но также и порядок их получения, проверки и оценки. Для признания микрообъектов вещественными доказательствами и их полноценного использования в процессе доказывания необходимо соблюдение условия их допустимости, что возможно на основе выполнения требований всех процессуальных норм, регулирующих работу с любыми видами доказательств.

Процессуальная форма вещественных доказательств, в том числе и микрообъектов включает в себя четыре момента:

Во-первых, должен быть процессуально оформлен факт обнаружения или получения микрообъекта следователем (судом) в ходе какого-то следственного действия (осмотра, обыска, выемки и др.), который фиксируется в протоколе.

Во-вторых, микрообъект должен быть осмотрен, подробно описан и, по возможности, сфотографирован (ст. 81, ч. 2 УПК РФ). Осмотр может быть произведен в ходе того следственного действия, при котором предмет изъят, и тогда его результаты фиксируются в протоколе, либо в ходе отдельного следственного действия - осмотра предмета (объекта-носителя), оформляемого самостоятельным протоколом.

В-третьих, заключительным этапом формирования вещественного доказательства является признание микрообъекта таковым и его приобщение к уголовному делу особым постановлением следователя или определением суда.

И, наконец, в-четвертых, сам микрообъект.

Учитывая малые размеры микрообъектов, а во многих случаях их невидимость в условиях производства следственного действия, не всегда очевидную связь с событием преступления, которая устанавливается по результатам специальных исследований, для приобщения микрообъектов в качестве вещественных доказательств реализовать положения указанных норм уголовно-процессуального закона не всегда возможно.

Таким образом, возникает вопрос, который в полной мере сегодня не решен ни в виде общих рекомендаций, ни применительно к микрообъектам в частности - насколько возможно выполнение указанных требований, и в рамках каких следственных действий они должны быть осуществлены? В первую очередь речь идет о поднятой Р.С. Белкиным проблеме права эксперта на собирание доказательств, связанных, в некоторых случаях, с исследованием микрообъектов.

«По существующей практике следователь (суд), обоснованно предполагая что на тех или иных предметах имеются микрообъекты…назначает экспертизу, требует от эксперта, прежде всего, ответа на вопрос: имеются ли на представленных на исследование предметах микрообъекты, микроналожения? Выполняя задание следователя, эксперт производит осмотр представленных предметов и при обнаружении микрообъектов фиксирует этот факт в своем заключении. Белкин Р.С. Курс криминалистики. В 3 т. Т. 3: Криминалистические средства, приемы и рекомендации. - М., 1997. - С. 114-115.» Обнаруженные таким образом микрообъекты, подчеркивает Р.С. Белкин, приобретая значение вещественных доказательств, подвергаются дальнейшему экспертному исследованию. «Таким образом, эксперт фактически собирает (обнаруживает, фиксирует, изымает) доказательства, на что по букве закона у него нет права» Белкин Р.С. Указ. раб. - С. 115.. Подобные действия эксперта явно выходят за пределы его компетенции, и происходит явное нарушение закона.

Этого же мнения, с разной степенью категоричности, придерживаются многие другие ученые, например, Е.М. Бершадский, Л.В. Винницкий, Г.И. Грамович, А.В. Дулов и др.

При таком взгляде на проблему, совершенно очевидна справедливость обозначенной позиции - эксперт не наделен процессуальным правом получения вещественных доказательств, это исключительная прерогатива следователя. В соответствии с теорией доказательств эксперт не может быть субъектом собирания доказательств.

Но, если взглянуть на проблему обнаружения микрообъектов в ходе экспертного исследования под другим углом зрения, то она, по нашему мнению, станет не такой незаконной. В ходе экспертного исследования при поиске экспертом микрообъектов речь не идет о сборе вещественных доказательств. В соответствии со статьей 195 УПК РФ («Порядок назначения судебной экспертизы») в распоряжение эксперта следователь предоставляет материалы - вероятные объекты-носители микрообъектов. Эксперт, исследуя их, выявляет комплекс качеств, свойств и признаков именно представленного предмета. Одним из его свойств является наличие на поверхности или в объеме посторонних микрообъектов. Таким образом, микрообъекты в данном случае являются частью представленных материалов. То есть, обнаруживаются они не как вещественные доказательства, что было бы явным нарушением закона, а как следы, возникшие на объекте-носителе при обстоятельствах, связанных с событием преступления. И в данном случае, их выявление на объекте-носителе и самостоятельное экспертное исследование вполне оправдано - они исследуются как любые другие следы.

Если же на экспертизу представляются микрообъекты, уже признанные вещественными доказательствами в ходе следственного осмотра и приобщенные в этом качестве к материалам уголовного дела, то в этом случае реализуется их самостоятельное доказательственное значение.

В уголовно-процессуальном законе нет конкретного указания на время и сроки вынесения следователем постановления о приобщении вещественных доказательств к уголовному делу. В описательной части постановления о приобщении предмета указываются его свойства и состояние. Однако, своеобразие микрообъектов определяет их положение в процессе доказывания в подавляющем большинстве случаев лишь как носителей доказательственной информации (фактических данных). Сама же информация, а соответственно и установление связи, выявляется на основе результатов соответствующего исследования. То есть, установление их относимости и, как следствие, возможность приобщения в качестве вещественных доказательств, есть конечный результат комплекса процессуальных и непроцессуальных действий субъекта, ведущего расследование.

Третья глава «Предварительные исследования микрообъектов в судебной микрообъектологии» посвящена особенностям предварительных исследований микрообъектов (§ 3.1.), технологии их проведения и использования результатов (§ 3.2.), а также возможностям получения криминалистически значимой информации по исследованию некоторых классов микрообъектов (§ 3.3.).

Свое теоретическое обоснование и систематизацию предварительные исследования получили во второй половине ХХ в. Однако и сегодня спектр мнений о целях и задачах, субъектах проведения, вопросах методического характера, возможных направлениях использования результатов предварительных исследований следов преступления в литературе представлен весьма широко. Предварительные исследования микрообъектов, которые отличаются спецификой не только вследствие своего малого размера и как следствие малым объемом отображающихся свойств, но и приемами работы с ними, в этом ряду выделяются особым разнообразием предложений и рекомендаций.

Широту предложений по задачам предварительных исследований микрообъектов, представленных в литературе, можно объяснить различным пониманием его методологической сути и, в первую очередь, методического обеспечения и связанного с этим вопросом субъекте проведения.

Анализ мнений на предварительные исследования явно указывает на существование двух их видов: 1) предварительные исследования, проводимые на месте происшествия; 2) предварительные исследования, проводимые в лабораторных условиях экспертно-криминалистических подразделений. На это же указывает и правовая регламентация проведения предварительных исследований п.п. 2.2.6 и 3.2 Наставления по работе экспертно-криминалистических подразделений органов внутренних дел МВД России «О повышении эффективности экспертно-криминалистического обеспечения органов внутренних дел» от 01.06.1993 № 261 (в ред от 31.03.1997), Наставление по работе экспертно-криминалистических подразделений органов внутренних дел (приложение № 1 к Приказу МВД России «О повышении эффективности экспертно-криминалистического обеспечения органов внутренних дел».

Это значит, что на стадии предварительного исследования могут использоваться и упрощенные экспресс-методы в «полевых» условиях, и полноценные экспертные методики в лаборатории, но при этом основания проведения, субъекты проведения, а также результаты будут разными. Разными будут и решаемые задачи. Однако, эта разница обычно не учитывается, такого разделения не проводится и в результате вся теория вопроса о предварительных исследованиях представляет собой набор рекомендаций во многих случаях взаимоисключающих друг друга, что не может негативно не сказаться на практике их проведения и использования результатов.

Два варианта реализации предварительных исследований определяют субъектов их проведения. Осмотр места происшествия, обыск, выемка, проверка показаний на месте и другие следственные действия предполагают участие в них специалистов-криминалистов, имеющих, как правило, специальные знания в объеме экспертных исследований по традиционным видам судебной экспертизы и общим приемам работы со следами. Ни опыта, ни права на проведение экспертных исследований объектов экспертизы веществ и материалов, в том числе и микрообъектов, у них нет.

Доступными технико-криминалистическими средствами для использования в условиях осмотра места происшествия являются лишь наиболее простые из них, даже при выезде на передвижной криминалистической лаборатории.

Сопоставляя представленные в литературе задачи предварительных исследований микрообъектов с объективными возможностями их решения специалистом-криминалистом во внелабораторных условиях можно выделить те из них, которые действительно могут быть проведены на этой стадии.

1. В первую очередь микрообъекты должны быть по возможности обнаружены. Однако, это действие направлено на исследование не микрообъектов, а возможных их носителей, и, следовательно, к самому предварительному исследованию микрообъектов относится не может - это исследование макрообъектов, на которых отразились следы преступления, в том числе, и в виде микрообъектов.

2. Основным условием для придания микрообъектам статуса вещественных доказательств является установление их относимости к событию преступления. Относимость может быть установлена по результатам комплексного изучения места происшествия при наличии взаимосвязи микрообъектов с другими следами.

3. При обнаружении микрообъектов в ходе их предварительного исследования возможно выявление морфологических признаков. На основании этого получают первичную вероятную информацию о их природе. При этом прогнозируется или устанавливается класс, род, группа, с тем, чтобы в совокупности с уяснением закономерностей возникновения микрообъектов, определиться с поиском, обнаружением и изъятием образцов для сравнительного исследования. Как правило, внешних признаков микрообъектов бывает достаточно для решения этой задачи. Эти данные могут служить и основанием для выдвижения следственных версий, и как средство последующего получения доказательств.

4. Установленный класс микрообъекта, его родовая принадлежность, выявленные внешние признаки в некоторых случаях носят характер розыскной информации. Однако, переоценивать значение этой информации и рассматривать ее как основную не следует.

5. В дальнейшем, как следует из большинства методических рекомендаций по использованию микрообъектов, должно быть проведено сравнительное исследование и установлена принадлежность сравниваемых объектов к одному роду (группе). Решение этой задачи близко к экспертному исследованию, что, принимая во внимание субъекта предварительного исследования, во многом ограничивает реализацию данной рекомендации.

6. Несмотря на то, что в криминалистической литературе неоднократно отмечалось, какое важное значение для достижения целей уголовного судопроизводства имеет своевременное получение криминалистически значимой информации для выявления признаков преступления и возбуждения уголовного дела, в результате предварительного исследования микрообъектов вероятность получения такого комплекса информации в «полевых» условиях мала.

7. Обычно, не может быть решена и задача по определению пригодности объектов для предстоящей экспертизы. Микрообъекты, обнаруженные при осмотре места происшествия, если установлена их связь с событием или она предполагается, должны изыматься в полном объеме без учета их количества и качественного состояния. Ответ на вопрос о пригодности микрообъектов может быть дан только экспертом в ходе проведения экспертного исследования.

Из представленного анализа следует, что многие из возлагаемых на предварительные исследования микрообъектов задач, проводимых в ходе проведения следственных действий, не могут быть реализованы на практике по объективным причинам. Этот круг должен быть ограничен только установлением класса (рода, группы) микрообъекта, его относимости (во многих случаях предположительной) к событию преступления, получением некоторых розыскных данных и формирования следственных версий, определением направления поиска дополнительных следов и сравнительных объектов, а также определением вида последующей экспертизы. Это и есть цели предварительных исследований микрообъектов во внелабораторных условиях в ходе производства следственных действий.

Существенно расширяются возможности получения информации на основе результатов предварительных исследований, проводимых в лабораторных условиях.

Однако и здесь следует различать возможность исследования микрообъектов в лаборатории экспертно-криминалистического подразделения, предназначенной только для проведения традиционных видов криминалистических исследований специалистом-криминалистом (лабораториях кустового звена), и в специализированной для этих целей лаборатории специалистом в области физико-химического анализа.

В первом случае, в роли исследователя выступает опять же специалист-криминалист с минимальным набором технико-криминалистического оборудования, пригодного для исследования микрообъектов, обладающий, кроме того, недостаточными знаниями и умениями для проведения тонкослойной хроматографии, проведения качественного анализа и т.д. Использование этих методов, несмотря на их простоту, требует специальных знаний и умений, для этого необходимо пусть и несложное, но специальное химическое оборудование, предполагается использовать обычные для химической лаборатории реактивы, но не широко распространенные. Эти условия объективно сужают область применения перечисленных физико-химических и химических методов предварительных исследований микрообъектов.

В случае проведения предварительных исследований микрообъектов в условиях специализированной лаборатории физико-химического анализа возможности аппаратурной базы и профессиональная подготовка специалистов обеспечивают возможность полномасштабного изучения свойств и признаков микрообъектов в объеме их экспертного исследования. При этом, решаемые задачи могут совпадать с задачами экспертного исследования, но их цели принципиально различны, так как различен их правовой статус.

Казалось бы, что весь представленный анализ может быть сведен к выведению тезиса об очень ограниченной сфере применения в раскрытии и расследовании уголовных дел непроцессуальных исследований микрообъектов. Однако, если сопоставить цели этих исследований, заключающиеся, в первую очередь, в получении оперативной, а не доказательственной информации, с объемом данных по установлению родовой, общей родовой (иногда и групповой и общей групповой) принадлежности, определении образцов для сравнительного исследования, выборе вида последующей экспертизы, уяснении механизма преступления и т.д., то становится очевидной их существенная роль, в особенности на начальном этапе, характеризующимся минимумом информации.

В ходе проведения следственных действий работа с микрообъектами является лишь одним из элементов в общей системе, определяемой тактическими задачами каждого конкретного этапа расследования, и по отношению к общей программе в этом действии является своего рода частным «технологическим процессом» Вандер М.Б. Использование микрочастиц при расследовании преступлений. - СПб, 2001. - С. 31. Она должна вестись именно в контексте общего замысла в рамках программы расследования преступления в целом.

Цели и задачи работы с микрообъектами, в том числе и их предварительных исследований, определяются в каждом конкретном случае индивидуально в зависимости от той следственной ситуации, которая сложилась к данному моменту времени. То есть, следственная ситуация является тем фактором, который определяет необходимость и целесообразность проведения того или иного действия с микрообъектами.

Информационная природа всего процесса раскрытия и расследования преступления определяет и информационную сущность следственной ситуации, или, точнее, один из ее элементов. Начиная с осмотра места происшествия и заканчивая составлением обвинительного заключения весь процесс расследования можно свести к действиям, направленным на приращение доказательственной информации, которая облачена в соответствующую процессуальную форму. Однако, прежде чем стать таковой, многие полученные сведения проходят этап, определяющий их как ориентирующую информацию - это объективно необходимая стадия, и, в первую очередь, такой механизм присущ материальным следам. В том или ином виде, в полном объеме или его части, но они в обязательном порядке проходят стадию предварительного исследования с получением ориентирующей информации и, при необходимости, экспертизу с целью формирования полноценных доказательств.

В этой связи, последовательность и направление предварительного исследования микрообъектов в общей системе деятельности по раскрытию и расследованию преступлений, принципы работы с ними определяются информационной потребностью с учетом технических и методических возможностей. В таком виде исследование микрообъектов становится не самоцелью следователя, специалиста или эксперта, а компонентом, органически дополняющим решение общей задачи.

Рассмотреть все варианты этих действий, которые могут быть предприняты в дальнейшем, не представляется возможным, так как уже на этом этапе их количество есть геометрическая прогрессия от возможных альтернатив.

В работе нами использован ситуационный подход, основанный, вместе с тем, на принципах системности - имеет место функциональная дифференциация уровневых задач. В результате, эти ситуации представлены в виде системно-структурной иерархической последовательности действий, каждое из которых определяется предыдущим действием, а точнее - информацией, полученной в нем. В отличие от алгоритма, эта система представлена не в виде жесткой пошаговой последовательности, а как выбор альтернатив. При этом, в начале количество возможных вариантов увеличивается, при приближении к конечной цели - уменьшается.

В работе мы отказались от алгоритмизации процесса предварительного исследования, рассматривая ее как технологический процесс. Несмотря на это, каждый отдельный элемент в решении конечной задачи можно рассматривать как алгоритм. Это объясняется тем, что на каждом отдельном этапе решается вполне определенная задача, которая имеет и теоретическую разработку, и практическое обоснование. Так например, установление родовой (общей родовой), групповой (общей групповой) принадлежности микрообъектов предполагает выполнение определенной последовательности действий, а это - алгоритм. На каждом этапе, в соответствии с полученной информацией (результатом), один алгоритм может переходить в другой.

Характерной особенностью проведения предварительных исследований является использование приемов и методов выявления только морфологических признаков микрообъектов, которые разработаны применительно к их экспертизе, а также модифицированных для этих целей методик.

Для этого используются неразрушающие методы анализа, основанные на выявлении оптических свойств объектов и их внешней морфологии. Все исследования, использующиеся на предварительной стадии, сводятся к выявлению с помощью оптической микроскопии их особенностей отражать, преломлять и поглощать свет; характерного строения; некоторых физико-механических характеристик. Для успешного проведения предварительных исследований необходимо было выделить комплекс дифференцирующих каждый уровень признаков и определить методы их выявления. Учитывая, что для предварительных исследований микрообъектов морфологические признаки основные, в работе подробно рассмотрены процессы их формирования и оптические проявления для наиболее часто встречающихся в практике - микроволокон, микрочастиц стекла и лакокрасочных покрытий, а также методы их выявления.

В качестве примера в автореферате представлены данные по предварительному исследованию микроволокон.

Согласно общей схеме исследования единичных волокон вначале проводится их дифференциация по внешним признакам: цвету, внешнему виду и характеру поверхности.

В зависимости от вида волокна используют следующие методы:

- светлого поля в проходящем и отраженном свете, применимые практически к любым волокнам, представляющим собой препараты, у которых различные участки неодинаково поглощают или отражают свет;

- темного поля в проходящем свете для исследования неокрашенных волокон, когда структурные особенности плохо различимы при наблюдении в светлом поле;

- метод изучения волокон в поляризованном свете, используемый для выявления структурных особенностей неокрашенных и слабоокрашенных неоднородных прозрачных объектов;

- метод люминесцентной микроскопии, применяющийся при исследовании бесцветных и окрашенных волокон.

Оптические методы исследования волокон в проходящем и отраженном свете по методу темного и светлого поля используются в основном для родовой дифференциации природных волокон, морфологические признаки внешнего строения которых очевидны. При известных навыках специалист на стадии предварительного исследования уже только по внешнему виду может различить волокна хлопка, льна, пеньки, шерсти и шелка.

Для химических волокон оптическая микроскопия дает возможность выявить лишь признаки, присущие всем химическим волокнам: основной цвет, его насыщенность и оттеночность; блеск или его отсутствие за счет матирования; микроморфологическое строение поверхности, обусловленное способом формования волокна: наличие продольных борозд (полос), штриховатости; толщину волокна и др.

На стадии предварительного исследования обычно невозможно точно установить тип волокнообразующего полимера по признакам его морфологического строения. Однако для установления общей родовой принадлежности волокон бывает вполне достаточно и тех методов и средств, которые доступны исследователю.

Для этого волокна с совпадающими признаками, выявленными на стадии оптической микроскопии, подвергаются исследованию в поляризованном свете. Совпадение интерференционных окрасок в поляризованном полихроматическом свете или полос интерференции в поляризованном монохроматическом свете дает веские основания к предположительному выводу об их общей родовой принадлежности (для установления их общей групповой принадлежности необходимо кроме этого проведение исследований по виду красителя и его классификации).

При изучении волокон в поляризованном свете при их предварительном исследовании возможна упрощенная схема, при которой не определяются количественные характеристики двойного лучепреломления, а проводится только качественная оценка интерференционной окраски при различных взаиморасположениях поляризатора, анализатора и волокна.

Одним из вариантов микроскопии, применяющейся при исследовании бесцветных и окрашенных в светлые тона волокон является люминесцентная микроскопия, представляющая собой разновидность люминесцентного анализа. Например, шерстяные волокна обладают свойством светиться при обычной температуре под действием ультрафиолетового света.

Таким образом, методы светопольной, поляризационной и люминесцентной микроскопии позволяют определять качественные признаки волокна, которые используются при установлении родовой, а в дальнейшем и групповой принадлежности объектов волокнистой природы.

Существенным по значимости сравниваемым признаком волокна является величина показателя светопреломления, которая зависит от его текстуры. При установлении же вида волокна точное определение показателя преломления лишено смысла, так как эта величина зависит от очень многих факторов. Однако при сравнительном исследовании с целью установления общей родовой (общей групповой) принадлежности волокон совпадение (несовпадение) этого показателя, в совокупности с другими характеристиками повышает достоверность полученных результатов и обоснованность выводов.

Для измерения показателя светопреломления волокон применяется рефрактометрия. Одним из вариантов рефрактометрии является иммерсионный метод Бекке, заключающийся в определении интервала значений показателя преломления света волокном при использовании иммерсионных жидкостей.

Рефрактометрический метод дает возможность судить о величине светопреломления в поверхностных слоях волокна, наиболее подверженных воздействию эксплуатационных факторов, т.е. признаках, носящих случайный характер. Это наиболее важно при проведении сравнительного исследования.

Аналогичные схемы предварительных исследований, проиллюстрированные фотографиями признаков объектов, представлены в диссертации для микрочастиц стекла и лакокрасочных покрытий. Кроме того, в работе приведена классификация признаков и факторы, определяющие их формирование.

Четвертая, заключительная, глава «Основные понятия, принципы и задачи экспертизы микрообъектов» состоит из четырех параграфов, посвященных соотношению криминалистических и общесудебных основ исследования микрообъектов (§ 4.1.), задачам экспертного исследования микрообъектов как основы их использования в расследовании преступлений (§ 4.2.), технологии решения экспертных задач по исследованию микрообъектов (§ 4.3.) и возможностям объективизации выводов эксперта по результатам экспертного исследования микрообъектов (§ 4.4.).

В главе, посвященной экспертным исследованиям микрообъектов и использованию их результатов, мы сосредоточили свое внимание на спорных или малоисследованных вопросах, пытаясь достичь некоторой определенности в их понимании. В то же время, большая часть известных положений, касающихся, в первую очередь, конкретных методик и специальных инструментальных методов исследования различных классов микрообъектов представлены достаточно лаконично.

Микрообъекты, которые формируются при совершении преступления - это, всего лишь, информационный сигнал. При их обнаружении они представляются только как потенциальные источники информации, несущие сведения о произошедшем событии. Полноценное использование микрообъектов в процессе расследования преступлений предполагает необходимость извлечения определенного объема информации, заключенной в них (криминалистически значимой информации), для чего используются специальные методы воспроизведения - проводится их экспертиза.

В методологическом аспекте, прежде всего, возникает вопрос о классификации судебных экспертиз, в рамках которых исследуются микрообъекты То экспертное направление (род экспертизы), в рамках которого решаются интересующие следствие задачи, определяется природой микрообъекта и ситуацией возникновения - его связи с событием преступления. В соответствии с делением судебных экспертиз на двенадцать классов, принятом сегодня, микрообъекты могут встречаться в экспертизе материалов, веществ и изделий из них, судебно-медицинских, судебно-биологических и судебно-почвоведческих экспертизах. Микрообъекты, относящиеся к области интересов судебно-медицинской, судебно-биологической и судебно-почвоведческой экспертизы, настолько специфичны, методы их исследования настолько уникальны, а специальные знания эксперта настолько узкопрофессиональны, что вопросы экспертного исследования этих классов целесообразно рассматривать отдельно от всех остальных микрообъектов, объединенных понятием «вещества и материалы»..

Наибольшее внимание при дискуссии о классификации классов и родов судебной экспертизы всегда уделялось экспертизе веществ и материалов (криминалистической экспертизе материалов, веществ и изделий из них), которая рассматривалась всеми авторами как своего рода «лакмусовая бумажка» принципов деления. Включая в себя исследование разнообразных по своей природе классов веществ и материалов, используя при этом практически полный спектр физических, химических и физико-химических методов исследования, данная экспертиза действительно является наиболее показательной по предмету, объектам, задачам.

Традиционно сложившееся и устоявшееся название экспертизы веществ и материалов - криминалистическая экспертиза материалов, веществ и изделий (КЭМВИ) Однако, такое название, по мнению многих ведущих ученых, не отвечает ее сущности. Сомнению подвергается, во-первых, термин «криминалистическая», и, во-вторых, включение в название экспертизы «изделий».

Относительно включения в название экспертизы изделий, долгих дискуссий, очевидно, не требуется, ибо изделие - это предмет или вещь, а при экспертном исследовании устанавливаются, в первую очередь, субстанциональные и морфологические свойства объекта именно как материала, вне зависимости от формы его облачения в готовое изделие. Свойства же эти, абсолютно не зависят от формы воплощения субстанции. Наверное, обоснованным является и выделение на первое место термина «вещество», которое первично по отношению к материалу.

Что же является определяющим при отнесении экспертизы к классу криминалистических, и является ли экспертиза веществ и материалов криминалистической?

Ответ на этот вопрос можно получить, последовательно рассмотрев четыре признака в их совокупности - предмет, объект, методики и исторический аспект.

И.Ф. Крылов отдает приоритет в возникновении экспертизы сличению почерков, датируя ее зарождение XVI веком. Однако, еще в древние века исследования количественного состава золотых монет или ювелирных изделий позволяло установить факт их подделки, в средние века алхимики, аптекари и медики устанавливали причину смерти, выявляя наличие яда в органах умершего человека. В основе этих исследований были естественные науки - физика, химия, биология и др., в соответствии с современной классификацией специальных знаний - не относящихся к криминалистическим. Применительно к сегодняшней классификации это были экспертизы веществ и материалов.

Таким образом, с точки зрения возраста, или исторического аспекта, экспертиза веществ и материалов относится к одному из старейших.

Суммируя достаточно большое количество определений предмета экспертизы и не останавливаясь на научной полемике, связанной с этим, можно сказать, что на сегодняшний день общепринятым считается положение, согласно которому предмет каждого вида (рода) экспертизы, это данные, получаемые на основе исследования свойств объектов с использованием средств и методов данного вида судебной экспертизы, что не дает основания считать предмет каждого вида или рода экспертизы определяющим ее криминалистическую сущность.

В период своего зарождения все методы, которые использовались в судебной экспертизе, или вернее при установлении истины в суде, заимствовались из естественных наук. Сегодня также базой многих методов традиционной (криминалистической) экспертизы служат естественные или технические науки. К примеру, экспертиза холодного оружия - основные критерии отнесения объекта исследования к холодному оружию основаны на определении размерных, прочностных, упругих и др. свойств материала, а также конструкционных особенностей изделия. Методики же определения всех характеристик материала (в данном случае металла) или изделия перенесены из материаловедения. Не напрямую, не чисто механически, но все же методической основой и в этом случае являются технические науки.

С другой стороны, существуют виды экспертиз, относимые к нетрадиционным, но изначально методы исследования для которых разрабатывались в целях изобличения преступных действий. Ярким примером могут служить бухгалтерская, экономическая экспертизы. Если профессиональная деятельность казначея заключалась в правильном оформлении финансовой документации, то проведение ревизии или финансовой проверки требовало от него выявления финансовых махинаций - задачи обратной, а следовательно использовались иные методы.

Таким образом, и методы исследования не могут быть определяющим основанием при отнесении того или иного вида экспертизы к криминалистическому.

Следует отметить и еще один аспект - в рамках экспертизы веществ и материалов могут исследоваться как объекты традиционных криминалистических экспертиз, например, при исследовании металла, из которого изготовлено огнестрельное оружие или при установлении материала объекта, на котором имеются трасологические следы и т.д., так и все иное многообразие объектов.

Подводя итог проведенному анализу различных оснований, определяющих класс экспертизы веществ и материалов, можно констатировать, что ни исторический, ни методический ни другие аспекты как в их совокупности, так и при самостоятельном рассмотрении не являются убедительными основаниями для отнесения этого рода экспертиз к криминалистическому.

О некриминалистическом характере экспертизы веществ и материалов говорили многие ученые (Т.В. Аверьянова, Р.С. Белкин, Н.П. Майлис, Е.Р. Россинская и др.). Однако, несмотря на высказанное ими мнение, мы посчитали необходимым еще раз обратиться к этому, так как даже в последних работах на эту тему обосновывается ее криминалистическая сущность.

Задачи экспертного исследования микрообъектов определяются в каждом конкретном случае ситуационно, т.е. в зависимости от обстоятельств дела. Вместе с тем, они должны опираться на общие классификационные положения, принятые в судебной экспертизе, которые в специальной литературе представлены весьма разнообразно и не систематизировано. Это относится и к общей теории судебной экспертизы, и, в особенности, к той ее части, которая связана с микрообъектами.

Первоначально, в период становления института экспертизы, все задачи были разделены на идентификационные и неидентификационные, что соответствовало общему уровню развитости теоретической базы. Однако, расплывчатость термина «неидентификационные задачи», который, в сущности, сводится лишь к определению задачи как противоположной идентификации, привело к отказу от такого деления и послужило основанием к открытию дискуссии по классификации экспертных задач, с выделением, в конечном итоге диагностики. И не просто замены термина «неидентификационные задачи» на «диагностику», а формирование теории диагностики, классификации задач уже в ее рамках, системы методов и т.д.

Сегодня в основном приняты две классификационные системы - трехчленная, включающая классификационные, идентификационные и диагностические задачи и двухчленная, состоящая из идентификационных и диагностических задач.

Классификационные задачи могут решаться не только как самостоятельные, но и в ходе диагностических и идентификационных исследований, являясь их первоначальным этапом. По этой причине нам в большей степени импонирует двухчленное деление, но лишь при одном условии - она является начальной, базовой. И в рамках диагностики, и идентификации могут быть проведены самые разные исследования, а, следовательно, внутри них должны быть выделены несколько самостоятельных задач, или подзадач, по основанию конечной цели экспертизы.

Для судебной микрообъектологии остаются открытыми для дискуссии несколько вопросов. Это: выделение в качестве самостоятельных задач экспертное обнаружение микрообъектов; установление факта контактного взаимодействия; использование термина родовой (групповой) идентификации; возможность идентификации жидких и сыпучих объектов; задачи установления источника происхождения микрообъектов.

Мы категоричны во мнении, что в системе задач экспертного исследования микрообъектов в качестве самостоятельной задачи отсутствует их обнаружение. Это всего лишь первый этап многих исследований. Обнаружение микрообъектов может рассматриваться как начальный этап исследовательского процесса, но ни как не отдельная конечная задача, тем более, что сам микрообъект при этом не исследуется.

При исследовании вопроса, связанного с идентификацией сыпучих и жидких объектов, они рассматриваются обычно в одном контексте, нам же кажется логичным их разделить, так как и природа, и агрегатное состояние, и индивидуальная определенность их различна.

Сыпучие тела представляют собой некую совокупность большого числа индивидуально определенных объектов, в большинстве случаев - микрообъектов. Процесс идентификации предполагает установление тождества конкретного объекта (идентифицируемого), свойства которого проявились в следах и являются идентифицирующими объектами. В случае сыпучих объектов отсутствуют идентифицируемый, и как следствие, идентифицирующий объекты, что не позволяет говорить об идентификации в криминалистическом понимании этого термина. Однако, если в процессе следообразования сформировался микрообъект, представляющий собой часть какой-либо одной частицы, если этот следообразующий объект был обнаружен и если факт первоначальной принадлежности микрообъекта к этой частице установлен, то в этом случае имеет место идентификация. Однако, идентификация не сыпучего тела, а только лишь конкретной частицы.

Иначе обстоит дело с жидкими микрообъектами (микроколичествами жидкости). Вполне естественно, что они могли отделиться только от какого-либо объема также жидкого вещества (смеси веществ), который можно рассматривать как единое целое, имеющее определенную материальную субстанцию. Если в процессе исследования удается выявить у обоих объектов достаточную совокупность признаков и оценить ее как практически неповторимую, то, очевидно, можно говорить об идентификации. Объем жидкости является идентифицируемым, микроколичество жидкости - идентифицирующим объектом, так как ее свойства отражают свойства объема.

В самом определении задачи по родовой (групповой) идентификации заложено некоторое противоречие с точки зрения криминалистической идентификации, так группа или род, это определенная совокупность однородных предметов. Соответственно, идентификации, в данном случае, должны подвергаться несколько объектов. Вместе с тем, понятие криминалистической идентификации складывалось как обозначение процесса отождествления единичного объекта, но не группы сходных.

Достаточно часто установление общей родовой (групповой) принадлежности микрообъектов является вынужденной мерой. Если при решении идентификационной задачи индивидуализирующих признаков в микрообъекте и идентифицируемом объекте выявлено недостаточно для решения вопроса о тождестве, то исследование заканчивается на стадии установления их общей родовой (групповой) принадлежности, то есть это этап идентификации.

Особого внимания при рассмотрении идентификационных задач судебной микрообъектологии заслуживает теория и методология экспертизы по установлению факта контактного взаимодействия объектов. Эти вопросы исследовались в работах Г.Л. Грановского, З.А. Ковальчука, В.С. Митричева, В.Ф. Орловой, В.А. Пучкова, и др. Проблемными можно считать несколько положений. Во-первых, существует ли такая экспертная задача как самостоятельная или ее выделение необоснованно; во-вторых, относится ли она к задаче идентификации, имеет ли диагностических характер или самостоятельное значение.

В условиях контактно-следового взаимодействия объекты следообразования выступают одновременно и как следообразующие, и как следовоспринимающие, образуя единую динамическую систему, которая приобретает новые информационные качества. Таким образом, если на одном элементе вещной обстановки сохранились следы второго, имеющие достаточное количество признаков для его идентификации, то можно говорить об идентификации второго элемента по его следам на первом. Это же относится и к первому элементу вещной обстановки. С точки зрения экспертной технологии исследование следов контактного взаимодействия можно представить как ряд самостоятельных этапов, результаты которых впоследствии синтезируются. Взаимоперенос микрообъектов мог произойти ни при каких других обстоятельствах, кроме как только при контакте двух объектов, что позволяет выделить задачу по установлению факта контактного взаимодействия в самостоятельную, в рамках идентификационных задач.