Размещено на http://www.allbest.ru/

Учреждение Российской академии наук

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора политических наук

Специальность - Политические институты

на тему: Социально-историческая детерминация политических процессов в монгольском обществе

Выполнил:

Железняков Александр Сергеевич

Москва 2009

Работа выполнена в Институте социологии РАН.

Научный консультант: доктор философских наук, профессор Голенкова Зинаида Тихоновна.

Официальные оппоненты: член-корреспондент РАН, доктор философских наук Дмитриев Анатолий Васильевич , доктор философских наук, профессор Кирабаев Нур Серикович, доктор политических наук Михайленок Олег Михайлович

Ведущая организация: Институт Дальнего Востока РАН

Защита состоится 28 октября 2009 г. в 14.00 на заседании диссертационного совета Д.002.011.03 при Институте социологии РАН (Москва, ул. Кржижановского, 24/35, корп. 5)

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института социологии РАН.

Автореферат разослан 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета В.К. Коломиец.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Распад в конце ХХ века биполярной системы международных отношений стимулировал рост интереса политологов к исследованию процессов разрушения одних политических барьеров между обществами и замены их другими, изменения границ государств, сфер влияния мировых и региональных центров, контуров самих обществ. Возникла возможность изучения с различных точек зрения проблем социально-исторической эволюции субъектов формирующегося мироустройства.

Предлагаемая диссертационная работа связана с исследованием глубоких политических сдвигов в зонах совмещения орбиты российского влияния с орбитами других крупных историко-культурных общностей - цивилизаций. Изучение места и роли Монголии в системе взаимоотношений мировых центров экономического и политического влияния способно прояснить некоторые сложные проблемы понимания расстановки глобальных политических сил. Это связано с тем, что среди стран с относительно малой численностью населения Монголия во многом уникальна: близких ей по цивилизационным параметрам независимых стран в мире фактически не существует. Однако в приграничных к Монголии российских и китайских регионах Внутренней Азии есть родственные монголам по языку, религии и культуре малочисленные народы и этнические группы, которые, в свою очередь, близки по многовековому соседству с другими народами и этническими группами. Это, прежде всего, буряты и тувинцы со стороны России и внутренние монголы - со стороны Китая, которые связаны далее с русскими и китайцами, алтайцами, якутами, казахами, эвенками, уйгурами, тибетцами и др. Вне Внутренней Азии имеется калмыцкий анклав с соседями в Поволжье. Через эти народы и этнические группы и их мировую диаспору (включающую тибетскую во главе с лауреатом Нобелевской премии мира Далай-ламой XIV), а также через свой след в политической истории Евразии и через нынешнюю внешнюю политику Улан-Батора монгольский (монголо-тибетский, внутренне-азиатский) мир весомо и независимо позиционирует себя в системе связей с русским (российским, евразийским), китайским (дальневосточным, тихоокеанско-дальневосточным), исламским (от Магриба до ЮВА), индийским (южно-азиатским) и западным (евро-атлантическим) мирами.

Для Монголии определение своего места в современном мире весьма актуально, поскольку оно нигде не зафиксировано по градации на «своих» и «посторонних», как это должно происходить в отношении части, делегирующей полномочия целому в условиях любого мироустройства - многополярного, биполярного и однополярного. Однако политическая активизация Монголии, страны, расположенной в центре Внутренней Азии - одной из уникальных территорий стыка мировых религий, культур и цивилизаций - служит дополнительным аргументом в пользу того, что на современной политической карте мира появилась многополярная конструкция. Цивилизационное своеобразие этой политической активности Монголии обнаруживается в ее несводимости к какому-либо одному внешнему центру силы, что наглядно проявляется в ретроспективе оригинальной социально-исторической детерминации политических процессов.

Объект исследования: политические процессы, определяющие цивилизационную идентичность Монголии.

Предмет исследования: социально-историческая эволюция Монголии, обусловленная характером политических процессов.

Для отечественных и зарубежных политологов, а также социологов и историков, изучающих общественные структуры в разных регионах мира, социально-исторические основы политических процессов всегда были предметом пристального внимания. Цивилизационный уровень рассмотрения данного предмета диссертант связывает с особой областью политической науки - цивилизационной политологией, занимающейся исследованием социально-исторического взаимодействия субъектов политического мироустройства.

Методология исследования основывается на фундаментальных общенаучных методах исследования: системного анализа, сравнительном, эмпирическом и др., и связана, прежде всего, со сравнительно новой отраслью обществоведения - цивилиографией (наукой о цивилизациях), которая ассоциируется в евро-американской традиции с именами Н.Я. Данилевского (1822 - 1885) Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому. М.: Изд-во Эксмо, 2003., О. Шпенглера (1880 - 1936) Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. 1. Гештальт и действительность. / Пер. с нем., вступ. ст. и примеч. К.А. Свасьяна. М.: Мысль, 1993 и А. Тойнби (1889 - 1975) Тойнби А.Дж. Постижение истории. Сборник. / Пер. с англ. М.: Прогресс, 1991.. П. Сорокину (1889 - 1968) принадлежит заслуга актуализации схем мироустройства, разработанных названными основоположниками цивилизационного подхода, благодаря чему была создана обобщенная картина морфологии мировой истории и современного мироустройства Sorokin P. A. Sociological theories of today. New York, London: Harper and Row, 1966.. Разумеется, цивилиография не замыкается на названных источниках См. разбор источников цивилиографии в обстоятельных трудах: Кузык Б.Н., Яковец Ю.В. Цивилизации: теория, история, диалог, будущее. В двух томах. М.: Институт экономических стратегий, 2006; Ионов И.Н., Хачатурян В.И. Теория цивилизаций от античности до конца XIX века. СПб.: Алетейя, 2002. , будучи связанной и с другими картинами мироустройства и трактовками содержания понятия «цивилизация», данными мыслителями прошлого. В круг признанных цивилиографами имен этих своих предшественников Геродот (481 - 425 гг. до н.э.), Фукидид (460 - 395 гг. до н.э.), Платон (428 или 427 - 348 или 347 гг. до н.э.), Аристотель (384 - 322 гг. до н.э.), Полибий (205 - 125 гг. до н.э.), Сыма Цянь (115 - 86 гг. до н.э.), Лукреций Кар (99 - 55 гг. до н.э.), Тит Ливий (59 г. до н.э. - 17 г. н.э.), Блаженный Августин (354 - 430), Аль Бируни (973 - 1048), Ибн Хальдун (1332 - 1406), А.Д. Кантемир (1708 - 1744), В.И. Татищев (1686 - 1750), Ж.-Ж. Руссо (1712 - 1778), Вольтер (1694 - 1779), А. Тюрго (1727 - 1781), Д. Дидро (1713 - 1784), Мирабо-старший (1715 - 1789), М.-Ж. Кондорсе (1743 - 1794), А.Н. Радищев (1740 - 1802), И.Г. Гердер (1744 - 1803), А. Фергюсон (1723 - 1818), А. де Сен-Симон (1760 - 1825), Г. Гегель (1770 - 1831), П.Я. Чаадаев (1794 - 1856), О. Конт (1799 - 1857), А.С. Хомяков (1804 - 1860), Г. Бокль (1821 - 1862), А.Л. Метлинский (1814 - 1870), Ф. Гизо (1787 - 1874), Э. Кинне (1803 - 1875), Г. Рюккерт (1823 - 1875), Л. Морган (1818 - 1881), К. Маркс (1818 - 1883), Л.И. Мечников (1838 - 1888), Н.Г. Чернышевский (1828 - 1889), К.Н. Леонтьев (1831 - 1891), Ф. Энгельс (1820 - 1895), П.Л. Лавров (1823 - 1900), Г. Спенсер (1820 - 1903), В.О. Ключевский (1841 - 1911), Э. Дюркгейм (1857 - 1917), Г.В. Плеханов (1856 - 1918), В.И. Ленин (1870 - 1924), Н.И. Кареев (1850 - 1930), С. Трубецкой (1890 - 1938), М.П. Погодин (1872 - 1947), П.Н. Милюков (1859 - 1943), Г. Уэллс (1886 - 1948), П.Н. Савицкий (1895 - 1968), К.Т. Ясперс (1883 - 1969), Г.В. Вернадский (1887 - 1973) и др. Из ушедших сравнительно и совсем недавно крупных исследователей, принявших участие в актуализации цивилизационного подхода, методологии исследования социально-исторической детерминации политических процессов, этногенеза выделяются такие ученые, как Ф. Бродель (1902 - 1985), Л.Н. Гумилев (1912 - 1992), Н.Н. Моисеев (1917 - 2000), Б.С. Ерасов (1932 - 2001), А.С. Панарин (1940 - 2003), А.А. Зиновьев (1922 - 2006), А. Шлезингер (1917 - 2007), С. Хантингтон (1927 - 2008) и др. не вошли пока имена мыслителей из числа кочевников. С целью восполнения данного пробела диссертация опирается на концепции мироустройства, разработанные монгольскими мыслителями XVII - первой половины XX вв., такими как Саган Сэцэн (XVII в.), Лувсанданзан (XVII в.), Джамбадорджи (XIX в.), Эрдэнипэл (1877 - 1960) и другими, в том числе анонимными авторами, большинство которых были буддийскими ламами.

Социально-исторические аспекты политических сдвигов в Монголии рассматриваются через призму положений обоснованной П. Сорокиным теории повторения («неповторяющийся в целом исторический процесс соткан из повторяющихся элементов»), а структура фаз и надломов цивилизации - в фокусе его же социологии революции Сорокин П.А. Социология революции. М.: РОССПЭН - «Территория будущего», 2005. С. 27. и разработок Ш. Эйзенштадта Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций. М.: Аспект Пресс, 1999. . Проблематика предпосылок формирования советско-монгольского социально-политического блока в 1921 г. исследуется путем сравнительного анализа дореволюционных обществ России и Монголии с использованием инструментария, примененного В.И. Лениным к изучению развития капитализма в России. Методологией изучения современной Монголии как ядра цивилизации послужили концепции и идеи, затрагивающие проблематику цивилизаций, мир-систем и формаций, геополитики, экологической безопасности, политической антропологии и конфликтологии, этносоциологии, политической и социальной стратификации и социологии идентичности, таких авторов, как Дж. Абу-Луход, З. Бжезинский, У. Бледсо, А.Д. Богатуров, И. Валлерстайн, А.Д. Воскресенский, А.А. Галкин, Э. Геллнер, В.Г. Гельбрас, З.Т. Голенкова, М.К. Горшков, В. Грин, А.А. Гусев, А.В. Дмитриев, Л.М. Дробижева, И.Н. Ионов, Ш. Ито, В.Л. Каганский, Н.С. Кирабаев, Н.Н. Крадин, Ю.А. Красин, О.В. Крыштановская, В.Н. Кузнецов, Б.Н. Кузык, М. Лернер, К. Мабубани, В. Макнил, М. Мелко, О.М. Михайленок, Ю.С. Оганисьян, Э.А. Паин, Г.Г. Пирогов, Т.Т. Тимофеев, Р. Уэскотт, Н. Хавх, В.И. Хачатурян, Т. Холл, Дж. Хорд, В.Л. Цимбурский, Г. Чулуунбаатар, Д. Чулуунжав, Б. Энхтувшин, Ю.В. Яковец и др. Эмпирический метод связан с анализом документов архивов Коминтерна, КПСС и МНРП, статистических данных ЦСУ Монголии и ООН и материалов социологических опросов, а также с «включенным наблюдением», которое проводилось на протяжении длительной работы автора в институтах АН МНР, АН СССР и РАН - в коллективах как монгольских, так и советских и российских обществоведов.

Основная цель диссертационного исследования заключается в том, чтобы проанализировать политические процессы, конституирующие идентичность Монголии и монгольское общество в качестве оригинального субъекта социально-исторического развития - ядра особой цивилизации, отдельного полюса современного мира, выделить социально-историческую специфику проявления этих процессов.

Для достижения указанной цели в рамках диссертационного исследования были поставлены следующие задачи:

- проанализировать детерминацию политических процессов через призму социально-исторической эволюции Монголии;

- определить для этого критерии корректного изучения монгольского общества, включенного в цивилизационное пространство Внутренней Азии, его место в современной политической конструкции мироустройства;

- применить эти критерии для характеристики места общности Внутренней Азии среди других крупных историко-культурных общностей (цивилизаций);

- охарактеризовать полюсное устройство мира как систему перекрещивающихся политических орбит полюсов современных цивилизаций, включающую орбиту монгольской цивилизации;

- рассмотреть перспективы цивилизационного самобытного развития монгольского общества в условиях многополюсного мира.

Хронологические рамки исследования. Поскольку в период рубежа 80-х и 90-х годов ХХ века по настоящее время место Монголии в конструкции мироустройства уникально, это место ретроспективно рассматривается во все предшествующие периоды (с появления первых письменных свидетельств в III в. до н.э.)

Обзор использованных источников и литературы. Различные стороны социально-исторического взаимодействия кочевого общества Монголии с другими субъектами мироустройства нашли отражение в трудах монгольских кочевников-мыслителей. Летописи и труды монгольских ученых прошлых эпох - источники не только для написания исторических работ; в настоящей диссертации сделана попытка использовать их как актуальные аналитические исследования политической субъектности Монголии Диссертант вместе с А.Д. Цендиной (которая заново перевела на русский язык некоторые разделы) принял участие в доработке и подготовке к изданию рукописей переводов Г.С. Гороховой (1919 - 1997) - «Золотого сказания» анонимного автора, Б.И. Короля (1907 - 1979) - «Хрустального зерцала» Джамбадорджи, Б. Ринчино (1905 - 1977) и Ж. Самбу (1895 - 1972) - «Конечной причины религий в Монголии» Эрдэнипэла (История в трудах ученых лам. / Железняков А.С., Цендина А.Д. (сост., ред., коммент.) М.: Товарищество научных изданий КМК, 2005). См. также: Sa?an-seиen. Erdeni-yin tobиi (Саган Сэцэн. Драгоценный свод). MH. T. 1. Fasc. 1. Улаанбаатар, 1961; Шара туджи. Монгольская летопись XVII века. / Сводный текст, перевод, введение и примечания Н.П. Шастиной. М.-Л., Изд-во АН СССР, 1957; Лубсан Данзан. Алтан тобчи («Золотое сказание»). / Перевод с монгольского, введение, комментарий и приложения Н.П. Шастиной. М.: Изд-во «Наука», 1973 и др.. Их значение для современной политологии обусловлено тем, что, с одной стороны, монгольские летописцы на доступном им материале рассмотрели генезис кочевого общества Монголии, вопросы его структуры, внутри- и внешнеполитических отношений, расселения, положения в мироустройстве и т.д., но, с другой, - сделанные ими вполне достоверные выводы до сих пор не интегрированы в научный мэйнстрим (и соответственно, в приведенный выше перечень источников цивилиографии) из-за использования в их трудах весьма специфического и оригинального инструментария, связанного с понятиями и категориями философии кочевой жизни, тенгрианства Тенгрианство - синкретическая религия, которую исповедовали народы, проживавшие на территории Внутренней Азии до их окончательного обращения в другие религии: буддизм различных школ - отдельно или в комплексе с даосизмом и конфуцианством, христианство, ислам. Это - своеобразная матрица с различным в то или иное время сочетанием элементов тех или иных религий с основными культами кочевого общества (прежде всего, культом Мунх тенгри - Вечного неба) при господстве последних. и различных школ северного (тибетского) буддизма. Труды монгольских авторов, в первую очередь, выдающийся памятник XIII в. «Тайная история монголов» Козин С.А. Сокровенное сказание. Монгольская хроника 1240 г. М. - Л., 1941. , играли долгое время роль источников экзотической информации, которую требовалось переосмысливать в духе категорий привычной оседлой жизни. Вместе с тем, не менее экзотические (на взгляд кочевника) аналитические подходы к кочевничеству представителей оседлого мира: конфуцианских, христианских и исламских авторов вошли в ткань доминирующих исследовательских течений Сыма Цянь. Исторические записки. М.: Восточная литература, 1972; Рассказы русских летописей. М.: Издательский центр «Витязь», 1993; Армянские источники о монголах. Извлечения из рукописей XIII - XIV вв. М.: Издательство восточной литературы, 1962; Плано Карпини Дж. дель. История монгалов. 3-е изд; Гильом де Рубрук. Путешествие в восточные страны. 3-е изд.; Книга Марко Поло. 4-е изд. М.: Мысль, 1997; Рашид-ад-дин. Сборник летописей. М.-Л.: Издательство АН СССР. Т. I, кн. 1, 2, 1952; т.II, 1960; т. III, 1946; Вернадский Г.В. О составе Великой Ясы Чингисхана. С приложением главы о Ясе из истории Джувейни в переводе В.Ф. Минорского. Les Editions Petropolis/ Bruxelles, 1939 и др.. На протяжении длительного времени разрыв между номадофильской и оседлоцентристской ветвями философии истории и соответственно в фундаменте политологии углублялся.

В то время как номадофильская политология и философия истории сужали круг своего распространения при наступлении на степь земледелия и городской культуры, оседлоцентристский научный мэйнстрим охватывал все больше исследований кочевого мира, проводившихся западноевропейскими, китайскими, тибетскими, арабскими, персидскими и русскими авторами. Российская научная школа здесь по праву лидирует с момента учреждения указом Петра I от 18 июня 1700 года Российской Духовной миссии в Пекине. Углубленное изучение населенного кочевниками региона Внутренней Азии начинается в начале XIX века Веселовский Н.И. Материалы для истории Российской духовной миссии в Пекине / Под ред. Н.И. Веселовского. Вып. I. СПб.: 1905. С. 15.. Тогда впервые Монголия была описана как объект политического внимания - «кладовая неиспользуемых ресурсов» с удобной для освоения российскими людьми территорией Путешествие архимандрита Софрония Грибовского от Пекина до Кяхты в 1808 г. // Сибирский вестник. 1823. Ч.1. С. 43, 46.. Авторам выводов об «отсталости традиционных органов управления страной» Тимковский Е.Ф. Путешествие в Китай через Монголию в 1820 и 1821 гг. Т. 1-3. СПб.: 1824. С. 6-7. даже не приходила в голову мысль о своеобразном использовании ресурсов кочевниками - настолько непонятным для них был неземледельческий уклад жизни. Вместе с тем, положение Монголии в мироустройстве - тогдашнем дальневосточном мире - с достаточной точностью было отражено в представленном Н.Я. Бичуриным в 1828 году взгляде на Монголию как на пространство, влияние в котором Россия делит с Китаем Бичурин Н.Я. (Иакинф). Записки о Монголии, сочиненные монахом Иакинфом. Т. 1 - 2. СПб.: 1828. С. 51-58..

Заметная активизация российских исследований политического положения Монголии в мире приходится на вторую половину XIX - начало ХХ века. Это нашло отражение в ряде российско-китайских договоров XIX века Гримм Э.Д. Сборник договоров и других документов по истории международных отношений на Дальнем Востоке (1842-1925). М., 1927. С.55,56,72,86., отчетах экспедиций и отдельных исследованиях Пржевальский Н.М. Монголия и страна тангутов. Трехлетнее путешествие в Восточной нагорной Азии. Т. 1, 2. СПб., 1875, 1876; Потанин Г.Н. Очерки Северо-Западной Монголии. Вып. I - IV. СПб., 1881 - 1883; Позднеев А.М. Монголия и монголы. Результаты поездки в Монголию, исполненной в 1892 - 1893 гг. А. Позднеевым. Т. 1 - 2. СПб., 1896 - 1898; Козлов П.К. Монголия и Кам. Трехлетнее путешествие по Монголии и Тибету, 1899 - 1901. М.: Гос. изд. географической лит-ры, 1947. См. также: Беннигсен А.П. Несколько данных о современной Монголии. СПб.: Типография А.С. Суворина, 1912; Боголепов М.И. и Соболев М.Н. Очерки русско-монгольской торговли, с приложением 22 фотографий и торговой ткарты Монголии (Экспедиция в Монголию 1910 г.). Т. 1. Томск: Изд. Томского общества изучения Сибири, 1911; Болобан А.П. Монголия в ее современном торгово-экономическом отношении. Отчет агента Министерства торговли и промышленности за 1912 - 1913 гг. Пг.: Типография В. Киршбаума, 1914; Грумм-Гржимайло Г.Е. Западная Монголия и Урянхайский край. Т. 1, вып. 2: Антропологический и этнографический очерк этих стран. Торговля и колонизаторская деятельность в них китайцев и русских. Дополнения и поправки. Л.: Изд.Гос. РГО, 1930; Котвич В.Л. Краткий обзор истории и современного политического положения Монголии. СПб.: Изд. Об-ва «Картографическое заведение А. Ильина», 1914; Московская торговая экспедиция в Монголию. М.: Типография П.П. Рябушинского, 1912. . Из России довольно подробные сведения о Монголии приходят в другие страны Европы и США, где также снаряжались экспедиции во Внутреннюю Азию Гедин С. Тарим, Лобнор, Тибет. Путешествие по Азии. 1889 - 1902. /Пер. со швед. СПб, 1904; Эндрюс Р.Ч. Тайны пустыни Центральной Азии. //Вестник знания, 1927, №10; Haslund-Christensen H. Men and Gods in Mongolia. Zayagan. L., 1935; Roerich N.K. Heart of Asia. N.Y., 1929. . В целом, в анализе российских и западных исследователей того времени субъектная политическая роль Монголии в мироустройстве в условиях колониализма была недооценена (если не считать мистические пророчества о царстве «Агартхи-Шамбалы» Сент-Ив д'Альвейдр. Миссия Индии в Европе. Петроград, 1915; Hutin. De mondes sonterrains an Roi du Monde. P., 1976; Оссендовский Ф. И звери, и люди, и боги. М.: РИЦ «Пилигрим», 1994 и др. ), но были собраны массивы эмпирических сведений о роли этой страны как объекта политики мировых держав и заложены необходимые условия для дальнейших исследований. Специфической чертой этих работ является то, что Монголия рассматривается в непременной неразрывной связи с политическим пространством всего региона Внутренней Азии, рериховского «сердца Азии».

Особняком в этот период стоит со своей оценкой места Монголии и Тибета в мире крупный буддийский мыслитель, выдающийся дипломат, представлявший интересы Далай-ламы XIII, российский бурят Агван Доржиев (1853 - 1938). Его анализ геополитического расклада в регионе звучит актуально и в наши дни. В своем письме Далай-ламе, написанном накануне монгольской революции 1921 г., он подчеркнул необходимость выработки многовекторной политики во Внутренней Азии с учетом позиции Индии, Китая, мусульманских анклавов в этих двух странах, Англии и России. Он выступал за принятие «превентивных мер» с тем, чтобы «войти в тесные отношения с ведущими силами, чтобы произвести на них впечатление» «Предание о кругосветном путешествии» или повествование о жизни Агвана Доржиева. Улан-Удэ: БИОН СО РАН, 1994. С. 34; Доржиев А. Занимательные заметки: описание путешествия вокруг света (Автобиография). /Пер. с монг. А.Д. Цендиной. М.: Вост.лит., 2003. С. 68. .

Интерес российских ученых к экспедициям в Монголию Козлов П.К. Дневники Монголо-Тибетской экспедиции. 1923 - 1926. СПб.: Наука, 2003., изучению ее места в мире сохранился и был развит в советский период. Однако теперь внимание исследователей постепенно переключалось с изучения Монголии как объекта политических интересов на ее исследование в качестве субъекта революционных действий. При этом номады Внутренней Азии стали рассматриваться не столько в духе ранней марксистской традиции - в качестве этнографических «реликтовых народов», «запоздавших» в процессе эволюционного развития В трудах К. Маркса, основоположника формационного подхода, считавшего Монголию «варварски и герметически изолированной от цивилизованного мира», скептическое отношение к этой стране как субъекту истории прослеживается довольно четко (Маркс К. Революция в Китае и Европе. // К.Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Т.9. М.: Политиздат, 1957. - С.99)., сколько как «рабочий материал» для социальных экспериментов, выразившихся в концепции «перехода от феодализма к социализму, минуя капитализм».

В советской научной школе, просуществовавшей семь десятилетий в условиях классового подхода, предполагавшего в качестве методологической основы любого исследования труды К.Маркса, Ф.Энгельса и В.И.Ленина, сложились, тем не менее, разнообразные и оригинальные взгляды на политическое прошлое и настоящее Монголии. Классические исследования проблематики социально-политических отношений в средневековом монгольском обществе принадлежат академику Б.Я. Владимирцову, для которого политическая субъектность монгольского общества была очевидной. В связи с тем, что в центре проблем советского монголоведения стоял вопрос о применении к изучаемому объекту марксистской формационной схемы, Б.Я. Владимирцов совершил прорыв, определив в контексте этой схемы социальную структуру средневекового монгольского кочевого общества как феодальную Владимирцов Б.Я. Общественный строй монголов: монгольский кочевой феодализм. Л., 1934. С.75-78., т.е. он подчеркнул тем самым культурную и политическую равноценность социальных структур обществ кочевников-скотоводов структурам оседлых обществ. Современник Владимирцова В.В. Бартольд посвятил свои классические труды истории государственных образований, созданных творчеством тюркских и монгольских народов См., например: Бартольд В.В. История турецко-монгольских народов. // Бартольд В.В. Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов. М.: Вост.лит., 2002. С. 193 - 232.. Первым советским исследователем Монголии ХХ века был И.М. Майский (будущий действительный член АН СССР, посол СССР в Великобритании), досконально изучивший по материалам переписи 1918 г. и личных наблюдений в 1920 г. социальную структуру монгольского общества и взаимоотношения основных классов и сословий Майский И.М. Современная Монголия. Иркутск, 1921. .

С 1921 г. в Монголии начались кардинальные политические и социальные преобразования, причем революционная практика явно обгоняла научное осмысление процессов. Анализ ситуации находился в руках прибывших из Советской Бурятии политических деятелей, вошедших в высшее звено монгольского руководства - коминтерновского посланца Э.-Д.Ринчино Элбек-Доржи Ринчино о Монголии. Улан-Удэ, 1998; Элбек-Доржи Ринчино. Документы, статьи, письма. Улан-Удэ, 1994. , другого государственного деятеля и ученого Ц. Жамцарано Его деятельность базировалась на глубоком знании источников монгольской политической мысли. См., напр.: Жамцарано Ц. Ж. Монгольские летописи XVII в. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1936. и др. Эти активисты с монгольской внешностью и знанием монгольского языка имели европейское образование, находились в русле большевистских дискуссий в России и одновременно в гуще политических событий в Монголии. Определенную методологическую и прямую политическую поддержку им оказывали крупные деятели Коминтерна и ВКП(б), в частности, «дирижер» монгольской революции 1921 г. Б.З. Шумяцкий Шумяцкий Б.З. Сибирь на путях к Октябрю. Иркутск: Восточно-сиб. кн. изд-во, 1989. . Позже появились другие исследователи: А.Д. Каллиников Каллиников А.Д. Национально-революционное движение в Монголии. М.: 1926. , В.И. Юдин Юдин В.И. У истоков Монгольской народной революции. М.: Востлит, 1931. , Г.Ф. Кунгуров, И.А. Сороковиков Кунгуров Г.Ф., Сороковиков И.А. Аратская революция. Исторический очерк. Изд. 2-е. Иркутск, 1957. . Исследовательской работой занялись монгольские руководители Х. Чойбалсан, Г. Дэмид, Д. Лосол Чойбалсан Х., Дэмид Г., Лосол Д. Монгол ардын ундэсний хувьсгалын анх уусч байгуулагдсан товч туух. (Краткий очерк истории монгольской народной революции).Тэргуун, дэд дэвтэр. Улаанбаатар, 1934., А. Амар Амар А. Монголын шинэ туух (Новая история Монголии). Улаанбаатар, 1989. и др.

Архивные документы приоткрывают секреты творческой лаборатории большевиков, в которой готовилось место Монголии «в грядущих сражениях мировой революции», т.е. в предполагаемом мироустройстве В последние годы диссертант принял участие в подготовке к изданию (большей частью в переводе на монгольский язык) ранее неизвестных и закрытых архивных материалов Коминтерна и ВКП(б). См.: Коминтерн ба Монгол. Баримтын эмхэтгэл. (Коминтерн и Монголия. Сборник документов. /Сост. Г.М. Адибеков, С. Дамдинсурэн, А.С. Железняков…). Улаанбаатар, 1996; Монголын тухай БХК(б) Намын баримт бичигт (Монголия в документах ВКП(б)) т. 1 (1920 - 1932), Сб. док. / Отв. сост. и авторы Введений А.С. Железняков, С. Дамдинсурэн. Улаанбаатар, 2002. 735 с. (сигнальный экземпляр); Монголын тухай БХК(б) Намын баримт бичигт (Монголия в документах ВКП(б) Т. 1 (1920 - 1932), Сб. док. / Отв. сост. А.С. Железняков и С. Дамдинсурэн. Введение редколлегии. Улаанбаатар, 2002. 560 с.; см. также: Монголын тухай БХК(б) Намын баримт бичигт (Монголия в документах ВКП(б) Т. 2 (1933 - 1940), Сб. док. / Отв. сост. В.Н. Шепелев и С. Дамдинсурэн. Улаанбаатар, 2005. 468 с.; Шинкарев Л.И. Цеденбал и Филатова. Любовь. Власть. Трагедия.. М. Иркутск: Издатель Сопронов, 2004. С 479 - 524.. Член Исполкома Коминтерна Сэн Катаяма, выступая в Улан-Баторе весной 1925 г., дал емкую характеристику задачи, поставленной Коминтерном: «Пусть Внешняя Монголия пойдет к своим сородичам во Внутреннюю Монголию, Баргу, Синьцзян и организует их всех против мирового империализма» РГАСПИ, ф. 495, оп. 152, д. 45, л. 31 - 32. . Э.-Д. Ринчино отстаивал радикальные большевистские взгляды и идею Монголии как плацдарма для развертывания революционного движения в Китае, Тибете и Индии Элбек-Доржи Ринчино. Документы, статьи, письма. Улан-Удэ, 1994. С. 133. . Ц. Жамцарано высказывал более умеренные мысли о сходстве буддизма с коммунизмом и о федерации монгольских народов Монголии, России и Китая «подобной Швейцарии» РГАСПИ, ф. 495, оп. 152, д. 119, л. 203 - 208.. Монголии, по сути, отводилась роль политического ядра всей Внутренней Азии в русле мировой революции.

Монголия, как территория, являлась еще с начала ХХ века предметом важных секретных соглашений России с Японией. Тогда же была заложена традиция всего Старого и Нового Света считать Монголию и регион вокруг нее «буферной зоной» в центре Евразии, спорной территорией между «молотом и наковальней», «сэндвичем» Ewing T.E. Between the Hammer and the Anvil? Chinese and Russian Policies in Outer Mongolia, 1911 - 1921, Bloomington, Indiana: Research Institute for Inner Asian Studies, 1980.. Примечательно, в высшем руководстве СССР (под влиянием победы революции 1921 г., воспринимавшейся как первый практический шаг мировой революции за пределы одной страны) и Японии (по Меморандуму премьер-министра Танаки Меморандум генерала Танака Гиити (25 июля 1927 г.) / История войны на Тихом океане. Т. 1, М., 1957. С. 337 - 353. ) территории Монголии отводилась роль одного из важнейших стратегических пунктов мировой политики. На этом фоне развернулось поистине энциклопедическое изучение региона Внутренней Азии крупнейшими западными монголоведами и востоковедами - О. Латтимором, Дж. Фритерсом, П. Пеллио, Э. Хэнишем, А. Мостэртом, В. Хайссигом, Р. Груссэ и др. Вот их отдельные труды: Lattimore O. The Mongols of Manchuria: Their Tribal Divisions, Geographical Distribution, Historical Relations with Manchus and Chinese and Present Political Problems. N.Y., 1934; Friters G.M. The International Position of Outer Mongolia. A Contribution to Russia's and Japan's Policies in the Far East. - These presentee a l'Universite de Geneve pour l'obtention du grade de Docteur des sciences politiques. Dijon, 1939; Pelliot P. Recherches sur les Chretiens d'Asie central et d'Extreme Orient. P., 1973; Haenisch E. Die Kulturpolitik des mongolischen Weltreichs. B., 1943; Heissig W. Der mongolische Kulturwandel in den Hsingan Provinzen Mandschukuos. Vienna - Peking, 1944; Mostaert A. The Mongols of Kansu and their Language. - Bulletin of the Catholic University of Peking, 1931, №8; Груссе Р. Чингисхан. Покоритель Вселенной. /Послесловие А.С. Железнякова. Серия ЖЗЛ. М.: Молодая гвардия, 2000. политический процесс монголия общество

Разумеется, и в годы революционных преобразований в Монголии и Советской России были исследования, которые лишь формально опирались на идеологические постулаты. Современную социальную структуру кочевого общества (1920-е - 1930-е гг.) довольно независимо изучал А.Д. Симуков; общественный строй монголов в ретроспективе, их роль в мировой истории - Б.Я. Владимирцов. Научное наследие А.Д. Симукова только в последние годы стало доступным для широкого круга исследователей Симуков А.Д. Труды о Монголии и для Монголии. /Составители Юки Конагая, Санжасурэнгийн Баяраа, Ичинхорлоогийн Лхагвасурэн. Осака, Государственный музей этнологии, т. 1, 2007, т. 2, 2007, т.3 (часть 1), 2008, т.3 (часть 2), 2008. . Среди сохранивших дореволюционную «научную выучку» монгольских и бурятских исследователей того времени следует упомянуть ламу Эрдэнипэла С его капитальным трудом «Конечная причина религий в Монголии» - История в трудах ученых лам..., с 155 - 247. и «буддиста-паломника», затем профессора Г.Ц. Цибикова Цибиков Г.Ц. Буддист-паломник у святынь Тибета. Т. 1-2. Новосибирск: Наука, 1991. .

Позже, в послевоенные годы, обобщением материала в духе марксистской идеологии и методологии занимались такие крупные и авторитетные исследователи, как И.Я. Златкин, Б. Ширендэв, М.С. Капица, С.Д. Дылыков, А.В. Бурдуков и др. Златкин И.Я. Очерки новой и новейшей истории Монголии. - М.: Восточная литература, 1957; Капица М.С., Иваненко В.И. Дружба, завоеванная в борьбе. М.: 1970; Ширендыб. Монголия на рубеже XIX-XX веков. Улан-Батор: Комитет по делам печати, 1963; Бурдуков Н.В. В старой и новой Монголии. Воспоминания и письма. М., 1969; Дылыков С.Д. Демократическое движение монгольского народа в Китае. М.: Изд-во АН СССР, 1953. Да и для основного состава ныне здравствующих отечественных и монгольских исследователей содержательная сторона политических процессов в Монголии приоткрывалась ими самими лично или через взгляды их учителей в заранее определенном методологическом ключе.

На часть исследователей определенное влияние оказал находившийся долгое время в опале Л.Н. Гумилев с его оригинальной степной трилогией Гумилев Л.Н. Хунну. Средняя Азия в древние времена. М., 1960; Гумилев Л.Н. Древние тюрки. М., 1967; Гумилев Л.Н. Поиски вымышленного царства. М., 1970. и концепцией пассионарности Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. Л., 1990.. Он являлся проводником идей евразийцев (прежде всего, П. Савицкого, а также Г.И. Вернадского, Н.И. Трубецкого и др.), составивших в русском довоенном зарубежье целую научную школу Савицкий П.Н. Континент Евразия. М.: Аграф, 1997; Вернадский Г.В. О составе Великой Ясы Чингисхана. С приложением главы о Ясе из истории Джувейни в переводе В.Ф. Минорского. Les Editions Petropolis/ Bruxelles, 1939; Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Издательская группа «Прогресс», 1995.. Евразийцы признают субъектность Монголии в моменты ее имперского возвышения, но для более позднего периода ее истории таковой не находят, обнаруживая эту субъектность в России, составляющей центральное звено в необъятных пространствах Евразии Трубецкой Н.С. Наследие Чингисхана. Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока. //Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Издательская группа «Прогресс», 1995. С.211 - 212. .

Степень современной изученности проблемы. В настоящее время в России единая историко-культурная проблематика региона Внутренней Азии исследуется на уровне специального академического института - Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН, экспедиций В том числе совместные экспедиции ИМБиТ СО РАН с научными институтами Монголии и КНР. , научного журнала Гуманитарные исследования Внутренней Азии - журнал Федерального агентства по образованию и Института Внутренней Азии Бурятского госуниверситета. Редакционный совет: С.В. Калмыков (председатель), В.А. Ламин, А.С. Железняков (заместители председателя), М.С. Мейер, Л.Б. Алаев, Е.И. Пивовар и др. , разработки атласов Историко-культурный атлас Бурятии. /Научный ред. Н.Л. Жуковская, М.: ИПЦ «Дизайн. Информация. Картография», 2001 (руководитель научного коллектива - директор Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН Б.В. Базаров); Папуев В.Б. Монгольские народы. Атлас истории и этнографии. Учебное пособие. Элиста: АПП «Джангар», 2005. , проведения международных конференций, научных «круглых столов» в Улан-Удэ, Элисте и Москве Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии. Материалы международной научной конференции. Т.IV. История, философия, социология, филология, искусство. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2000; Чингисхан и судьбы народов Евразии. Материалы международной научной конференции.3 - 5 октября 2002 г., Улан-Удэ: Изд-во БурГУ, 2003; Россия и Монголия в свете диалога евразийских цивилизаций. Материалы международной научной конференции. Звенигород, 2 - 5 июня 2001 г., М.: ИВ РАН, Общество монголоведов РАН, 2002; «Калмыки и их соседи в составе Российского государства», «Кочевая цивилизация Великой степи: современный контекст и историческая перспектива». - Элиста (2001), Цивилизационные процессы на Дальнем Востоке. Монголия и ее окружение. Мат-лы научных круглых столов. /Ред. коллегия А.С. Железняков, К.Б.-М. Митупов (сопред.), М.Н. Балдано и др. - М.: Вост. лит., 2005 и др. . В Монголии же под эгидой ЮНЕСКО работает Международный институт по изучению кочевых цивилизаций Этим институтом подготовлен атлас: Монголчуудын туух-соёлын атлас (Историко-культурный атлас монголов). Улаанбаатар, IISNC, 2004, а также проводятся регулярные международные конференции и симпозиумы: Nomads and Use of Pastures Today. Ulaanbaatar, 2000 и др. . Важное значение имеют эмпирические исследования, соцопросы Одно из таких исследований проводилось по заказу Российского фонда Монголии: Железняков А.С. Социологийн судалгааны дун. // Умард хорш (журнал «Северный сосед»), 2007, 11 дугээр сар, дугаар 11; на рус.яз.: Об отношении монголов к России. Результаты соцопроса - http://www.isras.ru/index.php?page_id=943&fid=Железняков; Железняков А.С. 2008 оны тавдугаар сарын 12-ноос 18-ны хооронд явуулсан олон нийтийн санал асуулгын дун (харьцуулсан дун шинжилгээ). // Умард хорш (журнал «Северный сосед»), 2008, 05 дугаар сар, дугаар 05; на рус.яз.: Об отношении монголов к России (по материалам второй волны социологического опроса) - http://www.isras.ru/index.php?page_id=943&fid=Железняков. Часто в границы Внутренней Азии исследователи включают Центральную Азию: в нашей же трактовке, т.е. в приближенных к монгольскому центру границах, без включения государств южного пояса бывшего СССР, а также северных частей Афганистана и Ирана ее исследуют на Западе К. Хамфри, Д. Снит, С. Загчид, П. Хайер, и лишь отчасти А.Кампи, и в еще меньшей степени Д. Синор и др. Hamphrey C., Sneath D. (eds) Culture and Environment in Inner Asia, vol. 1, The Pastoral Economy and the Environment. Cambridge, The White Horse Press, 1996; Jagchid S., Hyer P. Mongolia's Culture and Society. Boulder: University of Colorado Press. Karamisheff, W. 1925. Mongolia and Western China; Social and Economic Study. Tientsin. 1979; Campi, Alicia. Mongolia's Integration with Asia's Heartland - Finding a Future and Rediscovering the Past. // The 8-th International Congress of Mongolists being Convened Under the Patronage of N. Bagabandi, President of Mongolia (5 - 11 August 2002, Ulaanbaatar). Summaries of Congress Papers. Secretariat IAMS, 2002; D. Sinor (ed.), History of Early Inner Asia. Cambridge: Cambridge University Press, 1987. В последние десятилетия темы Ро субъектности субъектности Монголии с разных сторон касаются историки, политологи, социологи, экономисты, философы и филологи из России, Монголии и других стран Эта тема весьма обширна, поэтому ниже приводится далеко не полный перечень имен только тех исследователей-гуманитариев, общение с которыми дало автору некоторую возможность «включенного наблюдения». Российские исследователи: Н.В. Абаев, Г.М. Адибеков, Б.В. Базаров, Е.А. Белов, Е.В. Бойкова, В.В. Волков. В.Ц. Ганжуров, М.И. Гольман, Г.С. Горохова, В.В. Грайворонский, Л.Н. Гумилев, Ю.И. Дробышев, В.Д. Дугаров, Л.Б. Жабаева, Н.Л. Жуковская, С.Г. Кляшторный, П.Б. Коновалов, Н.Н. Крадин, Л.В. Курас, С.Л. Кузьмин, Ю.В. Кузьмин, Ч.К. Ламажаа, Е.И. Лиштованный, И.И. Ломакина, С.Г. Лузянин, К.Б.-М. Митупов, А. Михалев, И.А. Морозова, Ш.Г. Надиров, С.Ю. Неклюдов, К.В. Орлова, С.А. Панарин, Ю.В. Попков, Л.П. Попова, В.А. Родионов, С.К. Рощин, Р.Т. Сабиров, В.П. Санчиров, В.В. Свинин, Л.Г. Скородумова, Т.Д. Скрынникова, Г.И. Слесарчук, Д.Б. Улымжиев, С.Б. Фоломеева-Вдовина, Т. Халудоров, А.И. Цеденбал-Филатова, А.Д. Цендина, Е.Н. Черных, Ш.Б. Чимитдоржиев, В.Н. Шепелев, Л.И. Шинкарев, Л.А. Юзефович, Т.И. Юсупова, Г.С. Яскина и другие. Монгольские исследователи: Н. Алтанцэцэг, Д. Ариунболд, Б. Баабар, Ц. Батбаяр, Л. Бат-Очир, Б. Баттумур, О. Батсайхан, Д. Баяр, С. Баяр, Н. Баяртсайхан, Ж. Баясах, Ш. Бира, Р. Болд, Ж. Болдбаатар, Т. Бурэнжаргал, Н. Галиймаа, Д. Гомбосурэн.Д. Гонгор, Ц. Гурбадам, Б. Даваасурэн, Ч. Далай, С. Дамдинсурэн, Д. Даш, Ч. Дашдаваа, Д. Дашжамц, Д. Дашпурэв, Л.Дашням, Н. Жамбалсурэн, Ч. Жугдэр, Ш. Жумдаан, С. Идшинноров, Г. Лувсанцэрэн, Б. Лхамсурэн, Ш. Нацагдорж, Ё. Отгонбаяр, А. Очир, Х.Пэрлээ, Г. Сайнхишиг, Ц. Самдангэлэг, М. Санждорж, Г. Сухбаатар, Д. Сэр-Оджав, Б. Тудэв, Д. Ульзийбаатар, Ж. Урангуа, Ц. Уртнасан, Н. Хавх, Л. Хайсандай, Л. Хангай, Х. Хулан, Д. Цэвээндорж, З. Цэдэнбал, Ц. Цэцэнбилег, Н. Чимэг, Г. Чулуунбаатар, Д.Чулуунжав. Б. Ширендэв, Б. Энхтувшин, Ч. Эрдэнэ. Исследователи из других стран: Хугжилту, Норбу, Элдэнтэй из Китая, Х. Футаки, М. Йошикава, Т. Наками из Японии, Ж. Легран из Франции, У. Баркман из Германии, Д. Кара из Венгрии (и США), К. Хэмфри из Великобритании, А.Кампи из США. Разумеется, важны для анализа во «включенном наблюдении» и мнения не монголоведов: С.Н. Алитовский, О.И. Величко, Ю. Гарушянц, В.Г. Гельбрас, З.Т. Голенкова, Ю.Н. Голубчиков, Б.И. Зеленко, Б.И. Коваль, Э.С. Кульпин-Губайдуллин, М.И. Лапицкий, Т.Н. Литвинова, О.М. Михайленок, Ю.С. Оганисьян, А.В. Панцов, М. Славин, В.С. Тикунов, И.С. Ундасынов, И.С. Яжборовская, З.П. Яхимович и другие. . Среди них нет тех, кто сомневается в наличии у Монголии активной политической позиции в отношениях с соседними государствами Международная активность Монголии довольно четко наблюдается в развитии ее внешней политики (см.: Яскина Г.С. Монголия и внешний мир. М.: ИВ РАН, 2002; Хашбат Л. Международный статус Монголии: историко-правовые аспекты. Улаанбаатар, 2001).. Однако вопрос о политической активности Монголии как ядра Внутренней Азии сводится к историческим исследованиям проблематики добуддийского периода (до XVII в.). Это связано с тем, что позже через Внутреннюю Азию пролегли границы государств разной цивилизационной принадлежности и в политическом отношении учет единого исторического, социального и культурного контекста региона оказался чрезвычайно затруднен Лишь период с 1911 по 1946 гг. является весьма благоприятным для комплексного политологического анализа всего региона, поскольку в данный период происходил крах Маньчжурской и Российской империй и менялись сферы влияния и государственные границы. Вполне корректно субъектная роль Монголии в этот период в контексте процессов, происходивших во Внутренней Азии, рассмотрена в монографии, написанной на богатом архивном материале: Лузянин С.Г. Россия - Монголия - Китай в первой половине ХХ в. Политические взаимоотношения в 1911 - 1946 гг. М.: ИДВ РАН, 2000. . Решить проблему без политизации вопроса со стороны России, Монголии, Китая и других стран Существует довольно значительная историография проблематики наследия героического прошлого Великой степи, Чингисхана, Монгольской империи, увязанной в каждом отдельном случае с каким-либо одним современным народом или этносом. Иногда дело доходит до переписывания всемирной истории и создания новой хронологии. Поскольку мотивы таких обобщений лежат чаще всего в политических амбициях авторов, данная часть литературы за редкими исключениями остается за рамками настоящего исследования. На наш взгляд, наследие Великой степи - достояние всех народов, населяющих ее в настоящее время. можно не иначе, как в рамках нейтральных к государственным границам исследований в русле цивилизационной политологии.

Научная новизна исследования

1. Диссертация является фактически первым комплексным исследованием места социума Внутренней Азии и его ядра - Монголии в современной политической архитектуре мироустройства.

2. Научная новизна исследования заключается в цивилизационном подходе к изучению Монголии, специально и комплексно никем ранее не использовавшимся. Введены в научный оборот в качестве источников цивилиографии аналитические труды монгольских исследователей прошлых эпох, прежде всего ученых-лам.

3. В исследовании пространства Внутренней Азии, через которое пролегли границы государств разных цивилизационных характеристик, впервые применен инструментарий цивилизационной политологии, позволяющий рассматривать цивилизации как пересекающиеся и частично перекрывающие друг друга общности. Применительно к культурно самодостаточным, но в значительной части перекрытым внешними политическими орбитами общностям введено понятие «дрейфующих» общностей или цивилизаций.

4. Впервые предпринята попытка выделения в качестве субъекта мироустройства монгольской цивилизации и раскрыт ее генезис: показаны стадиальные особенности развития кочевого универсума, прослежена смена фаз и проанализирована структура цивилизационных надломов.

5. Впервые комплексно исследованы проблемы цивилизационной идентичности монгольского общества, показано его состояние на входе, в кульминационный момент (феномен «монгольского коммунизма») и перед выходом из современного цивилизационного надлома.

Основные результаты исследования

1. Проведен анализ становления новой политической конструкции мироустройства, в которой органичной частью, одним из «дрейфующих» полюсов многополярного мира выступает историко-культурное ядро Внутренней Азии - Монголия.

2. Проанализировано отношение к Монголии основоположников цивилизационого подхода и современных его сторонников, определены критерии корректного в таксономическом и политическом плане сравнения общности Внутренней Азии (монгольской цивилизации) с другими крупными общностями.

3. Исследованы историко-философские воззрения ученых-лам: анонимного автора «Золотого сказания» (XVII в.), Джамбадорджи (XIX), Эрдэнипэла (ХХ в.), а также других монгольских исследователей, в том числе, современных, их оценки положения общества монгольских кочевников в мироустройстве.

4. Выявлено 12 фаз в истории монгольской цивилизации, даны их характеристики (на примере сравнения с фазами других цивилизаций), определены основные факторы цивилизационных надломов, крушения старого и формирования нового правящего меньшинства.

5. Определены особенности стыковки 11-й и 12-й фаз - современного цивилизационного надлома, продолжающегося с конца XIX в. и поныне.

а) Исследованы процессы разложения традиционного монгольского общества и возникновения элементов современного;

б) Проведено сравнительное исследование предпосылок слияния российского и монгольского обществ в социально-политическом блоке «русского коммунизма»; при анализе монгольских социальных реалий использован подход В.И. Ленина к дореволюционному российскому обществу - теоретический инструментарий, подхваченный монгольскими революционерами и ставший руководством к действию, общей «технической базой» грандиозного социального эксперимента в России и Монголии;

в) Исследованы политические аспекты связей монгольского общества с внешним миром в растянувшийся на 70 лет кульминационный момент надлома;

6. Дан анализ глокализации - локальных политических проявлений нынешних процессов глобализации, затрагивающих стоящую перед выходом из цивилизационного надлома Монголию.

7. Дан прогноз перспектив наиболее вероятного взаимодействия цивилизаций в регионе Внутренней Азии, т.е. на стыке границ России, Китая и Монголии; на основе эмпирических данных социологических исследований в Монголии об отношении к России определены значительные ресурсы в сознании респондентов для пресечения падения российского цивилизационного влияния в регионе.

Научно-практическая значимость диссертации. Полученные в ходе исследования выводы могут быть полезны для уточнения картины полюсного и цивилизационного мироустройства, лучшего понимания характера политических сдвигов, которые происходят в зонах пересечения орбит мировых цивилизаций, в том числе в окружении России.

Диссертация призвана способствовать подготовке обобщающих работ и лекционных курсов по проблемам цивилизационной политологии, развитию межцивилизационного диалога, в том числе вокруг границ России, с привлечением всех заинтересованных сторон.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации представлены в докладах, прочитанных на:

- конгрессах (V, VI, VII, VIII, IX международных) монголоведов, Улан-Батор, 1987, 1992, 1997, 2002, 2006; XXXVII международном конгрессе востоковедов (ICANAS-37), Москва, 2004:

- международных научно-практических конференциях:«Взаимоотношения народов России, Сибири и стран Востока: история и современность» (Иркутск, 1995); «Актуальные вопросы политической истории Монголии начала ХХ века» (Улан-Батор, 1995); «Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций в Центральной Азии» (Улан-Удэ, 2000); «Россия и Монголия в многополярном мире» (Иркутск, 2000); «760-летие Сокровенного сказания монголов» (Улан-Батор, 2000); «Россия и Монголия в свете диалога евразийских цивилизаций» (Звенигород, 2001); «Кочевая цивилизация Великой степи: современный контекст и историческая перспектива» (Элиста, 2001); «Чингисхан и судьбы народов Евразии» (Улан-Удэ, 2002); «Национальная государственность и глобализация» (Москва, 2003); Globalization and Social Transformation in the Developing Countries (Улан-Батор, 2007); Ulaanbaatar Forum for East Asia: Resources, Energy and the Environment (Улан-Батор, 2007); Социальные и политические трансформации в глобальном контексте и демократическая государственность (Улан-Батор, 2008);

- всесоюзных и всероссийских научно-практических конференциях: Владимирцовские чтения (Москва, 1984, 1993, 2000); «Калмыки и их соседи в составе Российского государства» (Элиста, 2001); Историческое развитие Монголии и монголо-российские отношения. Научная конференция молодых российских монголоведов (Москва, 2006); Россия-Монголия. Развитие социально-зкономического сотрудничества двух стран (Москва, РАГС, 2007);