Размещено на http://www.Allbest.ru/

Размещено на http://www.Allbest.ru/

Дипломная работа

Тема:

Процесс доказывания на досудебных стадиях уголовного судопроизводства



Содержание

• Введение
• Глава 1. Понятие и правовые основы доказывания на досудебных стадиях уголовного судопроизводства
• 1.1 Доказывание на досудебных стадиях уголовного судопроизводства
• 1.2 Правовое регулирование доказывания на стадии возбуждения уголовного дела и предварительного расследования
• Глава 2. Обеспечения прав личности в доказывании на досудебных стадиях уголовного процесса России
• 2.1 Процессуальные особенности обеспечения прав личности на досудебных стадиях производства по уголовным делам
• 2.2 Правовые запреты доказывания в досудебном уголовном процессе
• Заключение
• Список использованной литературы


Введение

Повышение эффективности работы правоохранительных органов по расследованию преступлений невозможно отделить от совершенствования института доказательственного права в российском уголовном процессе. Действующий Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (УПК РФ) "Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации" от 18.12.2001 №174-ФЗ (ред. от 01.05.2016), к сожалению, не лишен неточностей и противоречий.

Не претендуя на исчерпывающий анализ проблем, укажем лишь на несколько проблемных вопросов, наиболее тесно связанных с деятельностью по расследованию преступлений. В научной литературе нет однозначного понимания сущности уголовно-процессуального доказательства в уголовном судопроизводстве.

На наш взгляд, необходимо понимать сущность доказательства двояко: как совокупность содержания (информации, так или иначе относящейся к исследуемому событию) и формы (способа получения и отражения, установленного уголовно-процессуальным кодексом).

Это согласуется с легальным определением доказательства, установленным ч.1 ст.74 УПК РФ: «Доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном настоящим Кодексом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела».

Кроме того, актуальным является обеспечение безопасных условий для участия граждан в современном российском уголовном судопроизводстве представляется важным в связи с необходимостью установления достаточных гарантий получения доказательств. Кроме того, эта деятельность рассматривается как серьёзное средство обеспечения достоверности и полноты получаемой информации об обстоятельствах, входящих в предмет доказывания по уголовному делу (ст.73 УПК РФ [1]). При этом государство вынуждено обеспечивать необходимые безопасные условия для стимулирования личности к участию в доказательственном процессе.

Объектом исследования является анализ условий "Проблемы доказывания на досудебных стадиях уголовного процесса". Предметом исследования является рассмотрение отдельных вопросов, сформулированных в качестве задач данного исследования.

Целью исследования является изучение темы "Проблемы доказывания на досудебных стадиях уголовного процесса" с точки зрения новейших отечественных и зарубежных исследований по сходной проблематике.

Задачами работы является:

- доказывание на досудебных стадиях уголовного судопроизводства;

- правовое регулирование доказывания на стадии возбуждения уголовного дела и предварительного расследования;

- процессуальные особенности обеспечения прав личности на досудебных стадиях производства по уголовным делам;

- правовые запреты доказывания в досудебном уголовном процессе.

Структура работы обусловлена её целью. Дипломная работа состоит из двух глав, заключения и списка использованной литературы.



Глава 1. Понятие и правовые основы доказывания на досудебных стадиях уголовного судопроизводства

1.1 Доказывание на досудебных стадиях уголовного судопроизводства

Актуальным дискуссионным вопросом представляется понимание термина «собирание доказательств» и определение субъекта этой деятельности. УПК РФ определяет доказывание как регулируемую законом деятельность, состоящую в собирании, проверке и оценке доказательств (ст.85), то есть в содержании уголовно-процессуального познания определены три элемента.

Мы оставляем за рамками настоящей работы такие элементы (в некоторых источниках - этапы) доказывания, как проверка и оценка, которые требуют отдельного исследования, обратившись лишь к первому составному элементу.

Содержательно собирание доказательств можно описать как процесс выявления потенциально имеющей отношение к расследуемому преступлению информации в окружающей действительности с помощью рациональных методов познания и преобразования ее в информацию, отраженную в соответствии с правилами, установленными в уголовно-процессуальном законе. Задача лица, собирающего доказательства, во-первых, правильно определить совокупность методов познания, которые максимально полно и точно способствуют получению этой информации, а во-вторых, соблюсти процессуальную форму, то есть механизмы введения этой информации в уголовный процесс, ее отображения (закрепления) в процессуальных документах.

Как указывается в научной литературе, при выборе путей и средств (способов) собирания доказательств должны учитываться закономерности, связанные с образованием следов, отражений их в объективном мире и условий, обеспечивающих наиболее надежные пути и средства их восприятия и закрепления в материалах дела Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учеб. / Отв. ред. П.А. Лупинская. М., 2009. С. 347-355. Некоторые авторы предлагают для обозначения процесса придания потенциальной доказательственной информации процессуальной формы использовать термин «формирование доказательств» Уголовно-процессуальное право. Актуальные проблемы теории и практики: Учеб. для магистров / Под ред. В.А. Лазаревой, А.А. Тарасова. М., 2012. С. 211.

Момент полного формирования доказательства связывается с его процессуальным закреплением, то есть отражением и фиксацией с помощью предусмотренных законом средств. На наш взгляд, содержательно это верно, однако термин «собирание», установленный законом, представляется более широким и точным в сущностном отражении этого вида деятельности. Формирование доказательств можно определить как неотъемлемый элемент собирания доказательств, но далеко не единственный. Проблема термина «собирание доказательств» тесно связана с пониманием того, кто же является субъектом доказывания.

Нормы уголовно-процессуального закона в регулировании этого вопроса достаточно противоречивы. Обосновать решение этого вопроса можно, связав его с уточнением содержания термина «собирание доказательств» и определением критериев, которые позволяют наделять участника судопроизводства статусом полноценного субъекта доказывания.

Можно предложить выделить такой критерий, как полномочия субъекта доказывания по окончательному решению вопроса о приобщении документа, предмета, производстве следственного действия, назначении экспертизы и т.п. Другими словами, имеет значение своеобразная властная «доказательственная компетенция».

Следует упомянуть дискуссию по поводу отнесения процессуальным законом суда к полноценным субъектам доказывания. В юридической литературе существует достаточно подробно обосновываемая точка зрения, в соответствии с которой специфическая роль суда в уголовном судопроизводстве не позволяет его отнести к субъектам доказывания Там же. С. 234-246. С этим нельзя согласиться по причине, указанной выше. Можно добавить, что именно суд выносит итоговую оценку совокупности доказательств. Оценка доказательств - право любого участника судопроизводства, но именно оценка доказательств судом имеет решающее значение для уголовного дела. Эту оценку сложно отделить от проверки, которая также осуществляется судом и также названа в законе одним из элементов доказывания. С этим дискуссионным вопросом связана проблема роли в доказывании защитника и некоторых иных участников уголовного судопроизводства. Так, в ч.3 ст.86 УПК РФ указано, что защитник вправе собирать доказательства и устанавливает способы этого собирания. Однако данная норма фактически остается декларативной, так как по существу противоречит ч.1 ст.86 УПК РФ. Имеющаяся следственная практика также позволяет утверждать, что на досудебных стадиях уголовного судопроизводства защитник фактически имеет возможность не собирать, а представлять следователю информацию, которую тот вправе приобщить к материалам дела и ввести в уголовное дела, придав ей процессуальную форму.

Существуют многочисленные научные публикации, обосновывающие недостаток анализируемой нормы5. Действительно, принятый механизм участия защитника в уголовно-процессуальном доказывании позволяет говорить о зависимости защитника на стадии предварительного расследования от участников, ведущих уголовное судопроизводство, и противоречиях между ч.2 ст.74 и ч.3 ст.86 УПК в вопросе процессуальной формы итогов такого доказывания.

Можно резюмировать, что указанная норма (ч.3 ст.86 УПК РФ) имеет декларативный характер и вносит путаницу в понимание термина «собирание доказательств», особенно на стадии предварительного расследования. При существующей системе построения досудебных стадий уголовного процесса защитник не имеет полномочий по собиранию доказательств, фактически он может собирать некую предварительную информацию и просить полноценного субъекта доказывания на стадии предварительного расследования о приобщении этой информации к материалам дела.

Полноценное разрешение данных противоречий, на наш взгляд, возможно лишь одновременно с принципиальными изменениями уголовно-процессуального закона и сущности досудебных стадий, которые реализуют принцип состязательности на стадии предварительного расследования, изменят функции, полномочия и взаимоотношения участников уголовного судопроизводства. В этом случае потребуется создание процессуальной фигуры некоего «предварительного (следственного) судьи» на досудебных стадиях, равноудаленного по отношению к стороне защиты и стороне, которая формирует материалы уголовного дела, подготавливая его к судебному разбирательству.

Другим вариантом могла бы стать модель «параллельного» расследования, при которой материалы, представленные стороной защиты наряду с материалами стороны обвинения, имеют для суда равную доказательственную значимость. Такие идеи, как представляется, интересны, однако в ближайшее время вряд ли будут реализованы.

Тем не менее проблему необходимо решать хотя бы в рамках имеющейся правовой модели. В качестве такого варианта представляется интересным предложение о дополнении УПК РФ процедурой представления доказательств с разработкой соответствующей процессуальной формы, позволяющей полноценно зафиксировать инициативу участника процесса (фиксацию его ходатайства), характеристику представляемого объекта (предмета, документа) Шейфер С.А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования. М., 2009. С. 89-104.. Введение такой процедуры обеспечит более полноценную реализацию прав участников уголовного судопроизводства как со стороны защиты, так и со стороны обвинения.

В рамках главы невозможно подробно рассмотреть все проблемы уголовно-процессуального доказывания, но их решение будет способствовать повышению качества деятельности по собиранию доказательств в ходе расследования преступлений.

Процессуальные ошибки могут быть обнаружены и устранены как в ходе досудебного следствия, так и во время судебного рассмотрения уголовного дела Кореневский Ю.В. Судебная практика и совершенствование предварительного расследования. М., 1974. С. 23.

На досудебном следствии существует больше всего возможностей обнаружить и исправить ошибки в квалификации преступлений. На этой стадии уголовного процесса нет процессуальных преград для выявления и исправления таких ошибок. Во время расследования уголовных дел, кроме лиц, которые проводят дознание и досудебное следствие, на выявление и исправление ошибок в квалификации влияют другие участники процесса.

Содержание уголовно-процессуальной деятельности следователя на завершающем этапе расследования заключается в анализе собранных материалов уголовного дела, окончательном выражении внутреннего убеждения по каждому из обстоятельств дела и каждому собранному доказательству в процессуальных документах.

Следователь заканчивает досудебное расследование в уголовном деле составлением обвинительного заключения тогда, когда он исследовал все обстоятельства дела, собрал доказательства, которые убеждают его в виновности обвиняемого в совершении преступления, и убедился в отсутствии обстоятельств, которые исключают уголовно-процессуальное производство.

В правоприменительной практике встречаются случаи, когда следователи в обвинительном заключении формулируют обвинение одному лицу в совершении нескольких (многоэпизодных) преступлений, сначала приводя все доказательства, которые приведены стороной защиты, и результаты их проверки, а затем - доказательства обвинения.

Однако, ввиду значительного количества эпизодов преступной деятельности, не всегда понятно, о каком эпизоде, и о каком конкретно преступлении идет речь.

С целью лучшего понимания сущности собранных по делу доказательств, целесообразно закрепить в УПК РФ положение, в соответствии с которым, в случае составления обвинительного заключения о нескольких эпизодах преступной деятельности или отдельных преступлениях, доказательства следует приводить отдельно по каждому эпизоду (преступлению).

Для этого диспозицию ст.222 УПК РФ необходимо дополнить положением такого содержания: «В обвинительном заключении приводят перечень доказательств, которые подтверждают обвинение, а также доказательства, которые были использованы стороной защиты Обвинительное заключение в советском уголовном процессе : учеб. пособие / Мариупольский Л.А., В.Ф., Тульчина В.С.; под ред. Б.В. Ворогушина. - М.: НИиРИО ВШ МВД СССР, 1969. - 56 c.

В том случае, когда по делу привлекается несколько лиц в качестве обвиняемых или рассматриваются несколько эпизодов обвинения, то перечень указанных доказательств должен быть указан отдельно по каждому эпизоду обвинения или по каждому обвиняемому».

Соответствующие законодательные уточнения помогут установлению степени «предыдущей» виновности лица в совершении каждого из приведенных в обвинении преступлений. Отдельные ошибочные решения и действия субъектов, которые осуществляют производство по уголовному делу, и принимают процессуальные меры к их исправлению, могут быть устранены на стадии предварительного рассмотрения.

В этом случае судья может исправить лишь следующие ошибки досудебного расследования:

1) ошибки, связанные с нарушением требований закона к порядку возбуждения уголовного дела и досудебного расследования;

2) ошибки, связанные с не привлечением к ответственности других, кроме обвиняемого, лиц и при наличии оснований квалификации действий обвиняемого по статье Уголовного кодекса РФ, которая предусматривает ответственность за более тяжкое преступление, или для предъявления ему обвинения, которое до этого не было предъявлено.

В первом случае суд может направить дело на дополнительное расследование по собственной инициативе, во втором - лишь по ходатайству участников процесса. В то же время не все ошибки досудебного расследования могут быть устранены на стадии предварительного рассмотрения дела судьей.

Устранение этих ошибок невозможно в следующих случаях:

1) если для их исправления нужно будет разыскивать новые доказательства;

2) если их исправление может повлечь ухудшение положения обвиняемого, затруднит его защиту;

3) если ограничены способы сбора доказательств в данной стадии уголовного процесса.

При невозможности устранить ошибки во время предварительного рассмотрения дела, но при наличии возможности их исправления в стадии судебного разбирательства, необходимо, чтобы судьей были приняты все меры для исправления ошибок в судебном заседании.

При этом необходимо законодательно закрепить обязанность судьи указать в постановлении о назначении дела к судебному разбирательству, какие ошибки в материалах уголовного дела были обнаружены, и почему невозможно было их исправить в этой стадии.

На основании анализа выраженных в процессуальной литературе различных суждений относительно критериев, по которым ошибки досудебного расследования следует считать устранимыми во время судебного разбирательства или неустранимыми в нем, может быть сформулирована система критериев разграничения ошибок досудебного расследования на устранимые и неустранимые в стадии судебного разбирательства:

1) необходимость для суда разыскивать новые доказательства, то есть осуществлять не свойственную ему функцию;

2) потребность собрать и исследовать значительный объем новых доказательств;

3) возможность ухудшения положения подсудимого в результате исправления ошибок досудебного расследования;

4) необходимость осуществления таких следственных (судебных) действий, осуществить которые в условиях судебного разбирательства невозможно или достаточно сложно.

Следует отметить, что характерной особенностью судебного контроля является то, что контроль осуществляется независимо от волеизъявления суда.

Обращение субъектов уголовного судопроизводства с просьбой проверить законность и обоснованность совершенных процессуальных действий или принятых процессуальных решений является обязательным для суда Степанова Н.А. Система процессуальных способов устранения ошибок, допускаемых в досудебных стадиях расследования в уголовном процессе // Материалы научно-практической конференции молодых учёных. Восточно-Сибирский институт МВД России; Редакционная коллегия: Капустюк П.А., Позанова И.А., Федоров А.В., Старичков М.В., Шеков А.А. Стерхов П.А., Загорьян С.Г., Загайнов В.В., Буторова А.В. 2014.

Анализируя изложенное, констатируем, что, во-первых, целью судебного контроля за правоприменительной деятельностью является проверка правомерности решений и актов следственных работников и, поддержки и восстановления режима законности в процессе применения норм права, восстановления нарушенных прав физических и юридических лиц; во-вторых, судебный контроль является одним из способов выявления и устранения правоприменительных ошибок; в-третьих, суды всех инстанций в процессе судебного разбирательства имеют возможность повысить эффективность правоприменения органов расследования, свести количество ошибочных правоприменительных решений к нулю.

1.2 Правовое регулирование доказывания на стадии возбуждения уголовного дела и предварительного расследования

В современных условиях отечественное уголовное судопроизводство призвано обеспечивать эффективную защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, а также защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (ст.6 УПК РФ), что составляет одно из направлений государственной политики. Об этом не раз говорилось в правительственных программах, в Посланиях Президента Российской Федерации Федеральному собранию, в выступлениях ученых и практиков.

Статья 144 Уголовно-процессуального кодекса РФ (далее - УПК РФ), регламентирующая порядок рассмотрения сообщения о преступлении, является одной из самых «подвижных» норм уголовно-процессуального закона.

Очередные новеллы, внесенные законодателем в эту норму закона, можно свести к следующему.

Во-первых, законодатель существенно расширил перечень уголовно-процессуальных средств и способов проверки, установив, что при проверке сообщения о преступлении дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа вправе получать объяснения, образцы для сравнительного исследования, истребовать документы и предметы, изымать их в порядке, установленном УПК РФ, назначать судебную экспертизу, принимать участие в ее производстве и получать заключение эксперта в разумный срок, проводить осмотр места происшествия, документов, предметов, трупов, освидетельствование, требовать производства документальных проверок, ревизий, исследований документов, предметов, трупов, привлекать к участию в этих действиях специалистов, давать органу дознания обязательное для исполнения письменное поручение о проведении оперативно-розыскных мероприятий.

Во-вторых, дав такой обширный перечень средств и способов проверки заявлений и сообщений о преступлениях, законодатель не забыл и о гарантиях прав и свобод личности, вовлеченной в эту проверку. В частности, ч.1.1 ст.144 УПК РФ определяет, что:

1) всем лицам, участвующим в производстве процессуальных действий по проверке заявлений и сообщений о преступлениях, должны быть разъяснены права и обязанности, предусмотренные УПК РФ, и обеспечена возможность осуществления этих прав в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают интересы этих лиц;

2) специально оговорена обязанность дознавателя, органа дознания, следователя, руководителя следственного органа обеспечить возможность не свидетельствовать против себя самого, своего супруга (супруги) и других близких родственников;

3) этим лицам дана возможность использовать услуги адвоката;

4) они могут приносить жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, органа дознания, следователя, руководителя следственного органа в порядке, определенном положениями УПК РФ;

5) участие лиц в проверке заявлений и сообщений о преступлениях обеспечивается мерами безопасности, установленными ч.9 ст.166, в том числе и при приеме сообщения о преступлении, что позволяет дознавателю, органу дознания, следователю или руководителю следственного органа при составлении соответствующих процессуальных актов не указывать в них данных об этих лицах, их близких родственниках, родственниках или близких лицах.

И, наконец, в-третьих, на что особенно хочется обратить внимание, законодатель впервые в ч.1.2 ст.144 УПК РФ дал критерии приобретения материалами, полученными в ходе проверки заявлений и сообщений о преступлениях, доказательственного значения. Указанная норма закона устанавливает, что эти материалы могут быть использованы в качестве доказательств при условии соблюдения положений ст.75 и 89 УПК РФ, т.е. положений о допустимости доказательств.

Что означают вышеозначенные положения закона?

Самый главный вывод - законодатель значительно расширил границы допустимости материалов, полученных в ходе проверки заявлений и сообщений о преступлениях, в доказывании по уголовным делам. И это кажется наименее оправданным, несмотря на вроде бы развернутую систему гарантий прав участников проверки заявлений и сообщений о преступлениях, предусмотренных ныне законом.

Вопрос о возможности и целесообразности доказывания в стадии возбуждения уголовного дела имеет уже достаточно глубокие теоретические корни. Число сторонников отношения к процессу познания в стадии возбуждения уголовного дела как к процессу доказывания достаточно велико См.. например: Гаврилов А.К., Стремовский В.А. Законность и обоснованность возбуждения уголовного дела: пособие для работников МООП. / под ред. Л.Н. Стрельченко. Ростов на/Д, 1968. С. 21-24; Павлов Н.Е. Производство по заявлениям и сообщениям о преступлениях: учеб. пособие. Волгоград. 1980. С. 29; Кузнецов Н.П. Доказывание в стадии возбуждения уголовного дела. Воронеж, 1983. 117 с.; Шейфер С.А. Собирание доказательств в советском уголовном процессе: методические и практические проблемы. Саратов, 1986. С. 46-54; Бедняков Д.И. Непроцессуальная информация и расследование преступления. М, 1991. С. 57-65; Белоусов А.В. Проблемы фиксации доказательств в досудебных стадиях уголовного процесса России: дис. … канд. юрид. наук. М., 2001. С. 66 и д и вряд ли уступает количеству противников подобного подхода к этой проблеме Кипнис Н.М. Допустимость доказательств в уголовном судопроизводстве. М.: Юристъ, 1995. С. 42-46 и др. Важность этой традиционно дискутируемой в процессуальной литературе темы обусловлена не только теоретическими, но и сугубо практическими интересами.

Очевидно, что если процесс познания в стадии возбуждения уголовного дела рассматривать исключительно как процесс доказывания, протекающего по правилам и форме, установленной уголовно-процессуальным законом, то и результаты данного процесса следует признавать доказательствами, обладающими юридическим свойством допустимости. Это, в свою очередь, предопределяет возможность использования данных, полученных до возбуждения уголовного дела, не просто в доказывании по уголовным делам, что в любом случае допустимо (например, в качестве ориентирующей информации), но и непосредственно в качестве доказательств по уголовному делу.

В настоящей редакции ст. 144 УПК РФ прямо запрещено осуществлять только очень ограниченный круг следственных мероприятий. Причем принципиально нельзя производить в этой стадии редко используемые следственные действия, такие как следственный эксперимент, наложение ареста на почтово-телеграфные отправления, контроль и запись переговоров, либо те, которые применяются исключительно как средство проверки уже имеющихся доказательств, - очная ставка, опознание, проверка показаний на месте.

Для всех остальных следственных действий закон либо прямо содержит норму, допускающую их производство в стадии возбуждения уголовного дела (например, любые осмотры), либо устанавливает условия, в которых иначе как следственное действие произвести невозможно.

Так, ст.144 УПК РФ не упоминает прямо о возможности производства в стадии предварительного расследования таких действий, как обыск или выемка. Однако ч.1 ст.144 УПК РФ говорит о том, что заявление или сообщение о преступлении может быть проверено, в том числе и при помощи изъятия предметов и документов в порядке, предусмотренном УПК РФ.

Как известно, изъятие предмета или документа в уголовном процессе может стать следствием их истребования, осмотра места происшествия, помещения, местности, а также обыска или выемки. Закон прямо устанавливает возможность производства осмотров или истребования предметов или документов до возбуждения уголовного дела. Возникает вопрос: о каких еще способах «изъятия в порядке, установленном УПК РФ» идет речь? Очевидно, что об изъятиях, осуществляемых по результатам обыска или выемки. Других вариантов в действующем законе просто нет. А поэтому предложенную законодателем формулировку можно рассматривать как завуалированный допуск в стадию возбуждения уголовного дела обыска или выемки.

Даже если это не так, то своим упоминанием о каких-то способах «изъятия предметов и документов в порядке, установленном УПК РФ» законодатель только путает правоприменителя.

Точно такие же претензии законодателю можно предъявить и применительно к такому, возвращенному им из советского уголовного процесса средству проверки, как получение объяснений. Опрос граждан всегда являлся самым распространенным способом проверки заявлений и сообщений о преступлении, так как это самое обыденное, доступное и простое средство получения и проверки информации.

Однако нужно ли придавать результатам опроса - объяснениям значение доказательств, тем самым создавая некое подобие полноценного доказательства - показаний? Вряд ли.

Однако законодатель пошел на это. Более того, если это связать с содержанием чч.1.1 и 1.2 ст.144 УПК РФ, то в принципе может оказаться, что объяснений, полученных от лица в стадии возбуждения уголовного дела, будет достаточно в дальнейшем при производстве по делу и производить его допрос в ходе не будет необходимости. Фактически сейчас допустим допрос любого лица, независимо от его будущего статуса, за исключением статуса обвиняемого на предварительном следствии.

Наконец, законодатель воплотил в жизнь давнишнюю идею многих ученых-процессуалистов и практических работников, в полной мере допустив в стадию возбуждения уголовного дела судебную экспертизу. Казалось бы, что в этом плохого?



Но и здесь есть о чем поспорить с законодателем.

Производство судебной экспертизы до возбуждения уголовного дела, когда отсутствуют, в процессуальном значении, участники уголовного судопроизводства (так как судопроизводства пока что нет), может существенно сказаться на их правах и законных интересах, гарантированных УПК РФ.

Законодатель достаточно своеобразно решил данную проблему, указав в ч.1.2 ст.144 УПК РФ, что если после возбуждения уголовного дела стороной защиты или потерпевшим будет заявлено ходатайство о производстве дополнительной или повторной судебной экспертизы, то такое ходатайство подлежит безусловному удовлетворению.

Однако так ли качественна по прошествии времени будет дополнительная или повторная экспертиза, какие вопросы будут поставлены перед экспертом, какие материалы должны быть ему предоставлены и т.д.? Закон, к сожалению, ответов на все поставленные вопросы не дает. Кроме всего прочего, судебная экспертиза зачастую сопряжена с отобранием образцов для сравнительного исследования - действием, которое всегда сопровождается уголовно-процессуальным принуждением.

Допустимо ли его применение в условиях, когда производство по уголовному делу еще не начато? А если результатом таких принудительных мероприятий будет решение об отказе в возбуждении уголовного дела? Как обеспечить права лица, в отношении которого производилось отобрание образцов?

Как известно, согласно ч.3 ст.133 УПК РФ правом реабилитации пользуется только лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу.

Но в нашем случае производства по делу еще нет, а поэтому и права на возмещение нет.

Подводя итог сказанному, можно констатировать, что законодатель после некоторых колебаний явно взял курс на расширение доказательственных возможностей в стадии возбуждения уголовного дела. По сути, производство в этой стадии можно рассматривать как производство, конкурирующее с предварительным расследованием по системе средств и способов доказывания, что вряд ли оправдано.

Конкуренция производств всегда приводит к разобщению практики применения закона, ее коллизионности.

У сотрудника правоохранительного органа, осуществляющего проверку заявления или сообщения о преступлении, всегда в таких условиях будет соблазн осуществить фактическое раскрытие и расследование преступления в максимально сжатые сроки, без излишних условностей и «помех» со стороны защиты - ее же процессуально до возбуждения уголовного дела нет.

А это означает, что законодателю необходимо вернуться к тому, для чего изначально в свое время была предназначена стадия возбуждения уголовного дела, - не расследовать преступление, а только лишь ответить на вопрос о необходимости этого, в противном случае она теряет свой смысл.

Проанализируем результаты анализа отдельных заблуждений в нормативном регулировании современного уголовного судопроизводства России: о качестве уголовно-процессуального закона, состязательности досудебного производства, праве защитника собирать доказательства, процессуальной самостоятельности следователя, запрете использования результатов оперативно-розыскной деятельности в процессе доказывания.

Вопрос первый - о качестве уголовно-процессуального закона, когда многие ученые отмечали прогрессивное значение УПК РФ 2001 г., проект которого активно разрабатывался с начала 90-х годов XX столетия. Новый УПК признавался тогда не только крупным достижением законотворческой мысли, но и важнейшим историческим событием на пути интеграции России в мировое сообщество Щерба С.П. Общепризнанные принципы и нормы международного права как легальный источник уголовно-процессуального права Российской Федерации // Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации - проблемы практической реализации : материалы Всерос. науч.-практ. конф. Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 2002. С. 85..

Действительно, в УПК РФ нашли свое место многие научные разработки и предложения по реформированию уголовно-процессуального законодательства, в числе бесспорных достижений которого - расширение гарантий прав участников. Одновременно с этим обращалось внимание на бессистемность и непоследовательность законодательной регламентации, на сложности, возникающие в практике применения УПК РФ, нестыковку многих его положений, неоправданное заимствование процессуальных норм иностранных государств.

Например, А.Г. Халиулин характеризует текст УПК РФ как не вполне отработанный, с элементарными стилистическими ошибками, несогласованностями между его различными статьями и соглашается с А.М. Лариным, считающим, что «УПК должен быть написан четко и ясно, как Устав караульной службы, чтобы быть понятным не только прокурору, следователю и судье, а и подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему, свидетелю и любому человеку, вовлеченному в уголовное судопроизводство» Халиулин А.Г. Уголовно-процессуальный кодекс РФ: требуется новая редакция // Актуальные проблемы уголовного судопроизводства: вопросы теории, законодательства, практики применения (к 5-летию УПК РФ): материалы междунар. науч.-практ. конф. М.: МГЮА, 2007. С. 100, 103..

Подтверждением отсутствия единства мнений в научном юридическом сообществе России о качестве принятого уголовно-процессуального закона служат две публикации в газете «Известия»:

1) от 30 августа 2006 г., где ряд авторитетных ученых отмечали, что в УПК РФ задача борьбы с преступностью отодвинута на второй план, а главной является защита подозреваемых и обвиняемых России нужен новый УПК // Известия. 2006. 30 августа.;

2) от 25 сентября 2006 г., в которой другой авторитетный коллектив ученых, вопреки мнению первой группы, отметил, что концепция УПК РФ была предопределена Конституцией РФ, а также общепризнанными принципами и нормами международного права У России есть новый УПК // Известия. 2006. 25 сентября.

Попробуем разобраться в оценке достижений УПК РФ (в первоначальной его редакции): подлинных и мнимых, насколько это позволяет сделать формат научной статьи.

То, что УПК РФ изначально далек от совершенства, свидетельствуют те многочисленные изменения и дополнения, которые были внесены в его текст. Сегодня УПК РФ фактически уже не тот, что был принят в 2001 г. Более того, он стремительно продолжает меняться. Достаточно сказать, что по состоянию на 1 июля 2015 г. в Комитете Государственной Думы РФ по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству находились на рассмотрении 18 законопроектов из сферы уголовно-процессуального регулирования.

Причин несовершенства УПК РФ достаточно много, назовем здесь только четыре.

Во-первых, разработка проекта УПК РФ затянулась на многие годы, а споры по его концептуальным вопросам в конечном счете были разрешены волевым путем, в отрыве от реальной действительности и вопреки требованиям системности и скоординированности, которые необходимы для обеспечения качества и стабильности норм уголовно-процессуального закона. В итоге, как пишет А.Д. Бойков, «принятый УПК отличается исключительно благостным настроением, что наложило отпечаток на его концептуальные позиции, уводящие от реальной жизни в надуманный, несуществующий мир - мир грез» Бойков А.Д. Третья власть в России. Книга вторая. Продолжение реформ. М.: Юрлитинформ, 2002. С. 47.

Во-вторых, авторы, работавшие на последних этапах редактирования проекта УПК РФ, механически внедрили в отечественное уголовное судопроизводство отдельные институты англосаксонского (общего) права, не заботясь об их совместимости с историческими традициями российского уголовного судопроизводства.

В-третьих, оценка качества УПК РФ была дана, как теперь принято говорить, нашими «партнерами» из Совета Европы и США, при их финансировании. В частности, согласно содержанию раздела 6 приложения к Соглашению между Правительством Российской Федерации и Правительством Соединенных Штатов Америки о сотрудничестве в осуществлении правоохранительной деятельности и контроля за наркотиками от 25 сентября 2002 г. предусматривалось, что на содействие уголовно-процессуальной реформы в России Правительство США выделяет 175 тыс. долларов с последующим дополнительным финансированием на 2002 г. в объеме 1 млн. долларов Постановление Правительства Российской Федерации от 25 сентября 2002 г. №703 «О заключении соглашения между правительством Российской Федерации и правительством Соединенных Штатов Америки о сотрудничестве в осуществлении правоохранительной деятельности и контроля за наркотиками».

В этой связи следует согласиться с В.Т. Томиным, заметившим: «Грустно, что работа по созданию УПК РФ велась в значительной мере на зарубежные, в том числе американские деньги» Томин В.Т., Попов А.П. Эффективное уголовное судопроизводство: управленческие, социальные и правовые аспекты. Пятигорск, 2013. С. 39..

В-четвертых, подготовленный к третьему чтению в Государственной Думе РФ проект УПК в рекордные сроки прошел там обсуждение и 18 декабря 2001 г. был подписан Президентом РФ, хотя коренным образом отличался от текста, подготовленного ранее ко второму чтению, что свидетельствует о грубом нарушении процедуры принятия закона и позволяет сомневаться в его лигитимности.

Вопрос второй - о состязательности досудебного производства, о чем свидетельствуют предписания п.56 ст.5 УПК РФ, где определено, что «уголовное судопроизводство - досудебное и судебное производство по уголовному делу, а в ч.1 ст.15 УПК РФ закреплено основополагающее положение, согласно которому «уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон». Формальная трактовка указанных законоположений позволяет сделать вывод: досудебное производство должно быть полностью состязательным.

Здесь считаем необходимым напомнить, что в одном из проектов УПК РФ, подготовленном в 1994 г. Государственно-правовым управлением при Президенте РФ, предлагалось довести состязательность до крайних пределов в форме параллельного расследования со стороны защиты, наделив адвоката правом обратиться к частному детективу (п.5 ч.1 ст.89), самому провести частные следственные действия с участием наблюдателя (ст.101), с признанием за полученными результатами значения доказательств (ч.4 ст.161) Проект общей части УПК РФ (подготовленный ГПУ Президента РФ) // Российская юстиция. 1994. №9. Идея параллельного расследования не была воспринята в научных исследованиях и на практике, по веским основаниям отклонена при разработке УПК РФ, поскольку ее реализации повлекла бы за собой вал беззакония и фальсификации доказательств.

По мнению В.П. Божьева, «определенную роль в формировании идеи "глобальной состязательности" сыграл Конституционный Суд Российской Федерации, который до принятия УПК РФ в нескольких постановлениях развивал идею состязательного построения уголовного процесса в России, а в постановлении от 14 февраля 2000 г. решился даже прямо заявить, что принцип состязательности распространяется на все стадии уголовного судопроизводства» Азаров В.А., Ревенко Н.И., Кузембаева М.М. Функция предварительного расследования в истории, теории и практике уголовного процесса: монография. Омск, 2006. С. 30.

Из общего контекста действующего уголовно-процессуального закона следует, что принцип состязательности в полной мере проявляется при производстве в суде, а в досудебном производстве имеются лишь отдельные его элементы, которые имеют место, когда есть подозреваемый или обвиняемый. До этого момента досудебное производство осуществляется в публичном порядке в связи с официальной обязанностью процессуально реагировать на поступившие данные, указывающие на признаки преступления.

Примечательно, что и после появления в уголовном деле фигуры подозреваемого, обвиняемого состязательность полностью не реализуется, поскольку сторона обвинения в лице следователя и дознавателя обладает властными полномочиями по отношению к другим участникам, и эти полномочия противоречат главному условию состязательности - равенству сторон. И отнюдь не случайно в УПК РФ умалчивается о равноправии сторон в досудебном производстве, тогда как применительно к судебному разбирательству этот вопрос решается положительно путем закрепления в ст.244 правила о равенстве прав в судебном заседании сторон обвинения и защиты.

Кроме того, следователь и дознаватель наделены правом прекратить уголовное дело по нереабилитирующим основаниям, т.е. с выводом о виновности лица в совершении преступления, что свидетельствует о выполнении ими не свойственной функции разрешения дела.

Очевидно также, что процессуальная деятельность в досудебном производстве осуществляется с применением розыскной формы раскрытия и расследования преступлений. Придание же этой деятельности состязательного характера означало бы кардинальную реформу всей системы уголовного судопроизводства и органов, ее осуществляющих, и, как следствие этого, значительные и неоправданные финансовые затраты.

Приведенные положения (хотя есть и другие) достаточно убедительно свидетельствуют о том, что состязательность досудебного производства, скорее, вымысел, чем правда. Учитывая, что реально предписание закона о состязательности «работает» лишь на судебных стадиях и не вписывается в типологическую оценку современного уголовного судопроизводства России как процесса смешанного, заслуживает внимания предложение ученых о ранжировании состязательности «по аналогии с гласностью, в качестве рядового общего условия судебного разбирательства с изъятием из главы 2-й и включением в главу 35 УПК РФ, где следует посвятить этому отдельную норму» Там же.

Вопрос третий, согласно которому следователь - фигура процессуально самостоятельная. Напомню, что семантическое толкование термина «самостоятельность» означает:

1) существование отдельно от других;

2) независимость, свобода от внешних влияний, принуждений;

3) решительность и обладание инициативой Большой толковый словарь русского языка: ок. 60 000 слов / под ред. Д.Н. Ушакова. М.: АСТ: Астрель, 2009. С. 958.

Впервые тезис о процессуальной самостоятельности следователя был сформулирован в Уставе уголовного судопроизводства от 20 ноября 1864 г. Несмотря на провозглашенную тогда процессуальную самостоятельность следователя, его деятельность осуществлялась под прокурорским надзором и судебным контролем.

Современный следователь вправе самостоятельно направлять ход расследования, принимать решения о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда требуется получение судебного решения или согласия руководителя следственного органа (п.3 ч.2 ст.38 УПК РФ). Следователь также вправе свободно оценивать доказательств по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью (ч.1 ст.17 УПК РФ).

Тем самым на уровне федерального закона продекларировано правило о процессуальной самостоятельности следователя как гарантии законности и обоснованности его процессуальных действий и решений. Наделение следователя процессуальной самостоятельностью в решении разнообразных вопросов досудебного производства - необходимое условие выполнения возложенных на него обязанностей. Без свободы выбора при принятий решении и производстве процессуальных действий следователь не может эффективно выполнять своих уголовно-процессуальных обязанностей. Однако А.М. Ларин, оценивая реалии процессуального статуса следователя, отмечал: «Записанная в законе независимость следователя на практике пустой звук» Ларин А. М. Следствие: каким ему быть? // Человек и закон. 1996. № 10. С. 53.

Столь негативная оценка самостоятельности следователя наблюдается в публикациях и других ученых-процессуалистов и складывается она из двух аспектов: организационного и процессуального.

В организационном отношении наиболее близким к следователю должностным лицом является руководитель следственного органа, обладающий полномочиями по организации деятельности в возглавляемом им следственном подразделении, равномерном распределении нагрузки среди следователей в соответствии с их опытом и квалификацией, по оперативному разрешению внепроцессуальных споров и конфликтов. В числе мер организационного характера, направленных на повышение эффективности предварительного следствия в целом и процессуальной самостоятельности в частности, было решение о создании Следственного комитета РФ. Действительно, сосредоточение всего следственного аппарата в Следственном комитете - наилучшее решение вопроса об организационных формах раскрытия и расследования преступлений, обеспечения процессуальной самостоятельности следователя.

В то же время необходимо учитывать, что независимость следователя может ограничиваться и внутри органа, даже если этим органом является Следственный комитет. И что характерно, в содержании Федерального закона «О Следственном комитете Российской Федерации» от 28 декабря 2010 г. нет ни одного упоминания о процессуальной самостоятельности следователя, хотя это был основной аргумент для организации самостоятельной следственной службы.

Переходя к процессуальному аспекту самостоятельности, отметим, что сегодня следователь находится под тотальным контролем со стороны своего руководителя, согласовывая с ним свои решения по производству значительной части процессуальных действий, связанных с вторжением в сферу гарантированных Конституцией РФ прав и свобод личности, а также тех действий, для производства которых решение суда не требуется, но в силу прямого указания закона обязательно получение согласия либо принятие решения самим руководителем следственного органа (о прекращении уголовного дела по нереабилитирующим основаниям, об отводе следователя, о соединении уголовных дел и др.) Семенцов В.А. О некоторых иллюзиях процессуальной самостоятельности следователя // Новое в уголовном, уголовно-процессуальном и уголовно-исполнительном законодательстве: основные тенденции и перспективы совершенствования: сб. науч. трудов Всерос. науч.-практ. конф. / отв. ред. В.И. Третьяков. Волгоград: Волгоградская академия МВД России, 2013. С. 172-180.

Существует мнение, что одним из средств обеспечения процессуальной самостоятельности следователя служит его право обжалования указаний руководителя следственного органа. Но данный правовой механизм обеспечения самостоятельности редко используется следователями на практике, чаще всего из нежелания вступать в конфликт со своим непосредственным руководителем, который обычно более профессионален.

Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что следователь не вправе взять самоотвод от участия в уголовном деле в порядке ст.62 УПК РФ, поскольку решение об этом принимает руководитель следственного органа (ч.1 ст.67 УПК РФ), а согласно предписаниям ч.4 ст.39 УПК РФ следователю запрещено обжаловать указание руководителя следственного органа, мнение которого совпало с требованием прокурора об устранении нарушений законодательства, допущенных в ходе досудебного производства.

Как видно из изложенного, процессуальная самостоятельность следователя больше миф, чем реальность, что вызывает необходимость дальнейшего совершенствования статуса этого участника досудебного производства.

Вопрос четвертый - о запрете использования результатов оперативно-розыскной деятельности в процессе доказывания, если они «не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам», о чем свидетельствуют предписания ст.89 УПК РФ. Запретительный тон указанной формулировки закона, казалось бы, исключает возможность процессуального использования оперативно-розыскной информации. Что характерно, своим содержанием ст.89 УПК РФ отличается от наименования - «Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности».

Необходимо также учитывать, что нормативное регулирование результатов оперативно-розыскной деятельности в сфере уголовного судопроизводства не исчерпывается ст.89 УПК РФ, поскольку в п.36.1 ст.5 УПК РФ дается их процессуальное определение, п.4 ч.2 ст.38 и ч.1 ст.144 УПК РФ наделяют следователя правом поручать органу дознания проведение оперативно-розыскных мероприятий по материалам проверки сообщения о преступлении и уголовным делам, в ч.2 ст.163 и ч.7 ст.164 УПК РФ закреплено право руководителя следственного органа привлекать должностных лиц, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, к работе следственной группы и к производству следственных действий, и др.

При сопоставлении названия и содержания ст. 89 УПК РФ с предписаниями ст. 11 Федерального закона от 12 августа 1995 г. «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее - Закон об ОРД) становится очевидным, что уголовно-процессуальный закон прямо указывает лишь на одно из возможных направлений использования результатов ОРД в уголовном судопроизводстве - в доказывании. Такие же направления, как использование указанных результатов для подготовки и осуществления следственных и судебных действий, для розыска лиц, скрывшихся от органов дознания, следствия и суда (ч.1 ст.11 Закона об ОРД), а также в качестве повода и основания для возбуждения уголовного дела (ч.2 ст.11 Закона об ОРД), Уголовно-процессуальный кодекс не называет.

Вместе с тем указанные в ч.1 и 2 ст.11 Закона об ОРД процессуальные направления использования результатов оперативно-розыскной деятельности адресованы не столько сотрудникам оперативных служб, сколько лицам, уполномоченным осуществлять уголовное судопроизводство, и поэтому должны получить свое законодательное закрепление в тексте УПК РФ.

По вопросу об использовании результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании Конституционный Суд РФ в определении от 4 февраля 1999 г. указал, что они являются не доказательствами, а лишь сведениями об источниках тех фактов, которые, будучи полученными с соблюдением требований Закона об ОРД, могут стать доказательствами только после закрепления их надлежащим процессуальным путем, а именно на основе соответствующих норм уголовно-процессуального закона Вестник Конституционного Суда РФ. 1999. №3. С.38-48..

Основываясь на правовой позиции Конституционного Суда РФ, можно сделать два вывода. Первый - результаты оперативно-розыскной деятельности при определенных условиях используются в уголовно-процессуальном доказывании. Второй - в уголовно-процессуальном доказывании могут использоваться только те результаты, которые отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам уголовно-процессуальным законом.