Если материалы оперативно-розыскной деятельности получены и проверены процессуальным путем и установлено, что они являются относимыми, допустимыми и достоверными, то они используются в доказывании по уголовному делу. Однако, допуская возможность использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании, законодатель не обозначает место этих результатов в перечне видов доказательств (ч.2 ст.74 УПК РФ). Представляется, что эти результаты как готовый информационный продукт могут быть отнесены к вещественным доказательствам либо иным документам с учетом присущих им свойств и признаков.

В процессе доказывания могут использоваться и те представленные результаты оперативно-розыскной деятельности, которые еще не преобразованы в доказательства. Дело в том, что процессуальным основанием для проведения отдельных следственных действий и применения мер принуждения могут служить не только уголовно-процессуальные доказательства, но и данные, полученные из оперативно-розыскных источников и представленные в распоряжение дознавателя, следователя или суда.

Тем самым можно констатировать, что действующий закон не препятствует использованию результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве вообще и процессе доказывания в частности (как, впрочем, и любой иной информации, полученной за рамками уголовного судопроизводства), но при соблюдении определенных условий по их легализации и использования. Однако название и содержание ст.89 УПК РФ должны быть единообразными и позитивными.

Подводя итог проведенному анализу отдельных заблуждений в нормативном регулировании современного уголовного судопроизводства России, можно сделать следующие выводы.

1. Несмотря на то, что в УПК РФ в его первоначальном виде нашли отражение многие научные разработки и предложения по реформированию уголовно-процессуального законодательства, оценка его подлинных и мнимых достижений была неоднозначной. Сегодня УПК РФ фактически уже не тот, что был принят в 2001 г., а процесс изменений и дополнений его предписаний стремительно продолжается.

2. Досудебное производство не может быть состязательным, поскольку это не вписывается в характеристику современного уголовного судопроизводства России как процесса смешанного типа.

3. Вопреки требованиям ст.ст.53 и 86 УПК РФ защитник не собирает доказательства в процессуальном смысле этого слова, а обнаруживает сведения, которые могут быть облечены в процессуальную форму органом уголовного преследования (в досудебном производстве) или судом.

4. Тезис о процессуальной самостоятельности следователя больше миф, чем реальность, что вызывает необходимость дальнейшего совершенствования статуса этого участника.

5. Действующий уголовно-процессуальный закон не препятствует использованию результатов оперативно-розыскной деятельности в процессе доказывания.

досудебный расследование право личность



Глава 2. Обеспечения прав личности в доказывании на досудебных стадиях уголовного процесса России

2.1 Процессуальные особенности обеспечения прав личности на досудебных стадиях производства по уголовным делам

В числе процессуальных прав участников уголовного судопроизводства право на безопасность или государственную защиту в связи с их содействием ему не всегда и не во всех случаях учитывается как со стороны законодателя (в нормах Уголовно-процессуального кодекса РФ), так и в правоприменительной практике.

В этой связи представляется интересным сопоставить ряд статей Уголовно-процессуального кодекса РФ, в которых регулируется процесс обеспечения безопасности участников уголовного судопроизводства.

В связи с ограниченным объёмом статьи уделим внимание нормам, регулирующим безопасность только на досудебных стадиях уголовного процесса.

Право на безопасность (точнее, на заявление ходатайства о применении мер безопасности в соответствии с ч.3 ст.11 УПК РФ) прямо установлено в п.21 ч.2 ст.42 УПК РФ применительно к потерпевшему и в п.7 ч.4 ст.56 УПК РФ свидетелю.

Как отмечено нами, само право на заявление ходатайства о применении мер безопасности вряд ли можно расценивать как право. Термины «право на обеспечение безопасности» и «право на заявление ходатайства о применении мер безопасности» являются различными как по форме, так и по содержанию Шейфер С.А., Сапов Е.Ю. О функции адвоката представителя свидетеля в досудебном производстве // Адвокатская практика. 2013. №5. С.18-20; Брусницын Л.В. Обеспечение безопасности участников уголовного процесса: анализ УПК Белоруссии, России и Украины // Российская юстиция. 2010. №11. С.30-34; Желтобрюхов С.П. Государственная защита потерпевших, свидетелей // Российская юстиция. 2012. №3. С.52-54 и др.

В таком случае законодатель выделил специальный вид ходатайства о применении мер безопасности, хотя общее право на заявление потерпевшим любых ходатайств установлено в п.5 ч.2 ст.42 УПК РФ и п.5 ч.4 ст.56 УПК РФ применительно к свидетелю.

Применение одной уголовно-процессуальной меры безопасности (ч.3 ст. 11 УПК РФ) указано в ч.1.1 ст.144 УПК РФ «Порядок рассмотрения сообщения о преступлении», т.е. на стадии возбуждения уголовного дела. Этой нормой установлена возможность (не обязанность) при необходимости обеспечения безопасности участника досудебного производства обеспечить её в порядке, установленном ч.9 ст.166 УПК РФ, в том числе при приёме сообщения о преступлении. Имеются в виду будущие (перспективные) участники, но на данный момент ещё лица, не обладающие уголовно-процессуальным статусом в соответствии с нормами УПК РФ (очевидец, пострадавший, жертва преступления) Брусницын Л. О состоявшихся и будущих новеллах УПК, обеспечивающих безопасность участников уголовного процесса // Уголовное право. 2013. №3. С.53-58.

Мы не исключаем вероятность распространения этой нормы и на лицо, совершившее преступление, например, в составе преступной группы и намеренное содействовать расследованию. В ч.9 ст.166 УПК РФ закреплено право следователя не приводить в протоколе следственного действия, в котором участвуют потерпевший, его представитель или свидетель, данные личности таких участников уголовного процесса, как потерпевший, его представитель, свидетель, их близкие родственники, родственники и близкие лица.

При этом в статье не указаны основания, при наличии которых такое решение может быть принято. Целесообразно было бы, на наш взгляд, закрепить наличие или возможность угрозы безопасности перечисленных участников процесса. Право суда, прокурора, руководителя следственного органа, следователя, органа дознания и дознавателя применить меры безопасности в отношении участников уголовного процесса законодатель установил в ч.3 ст.11 УПК РФ.

Содержание п.4 ч.1 ст.154 УПК РФ «Выделение уголовного дела» предоставляет право дознавателю, следователю выделить из уголовного дела в отдельное производство другое уголовное дело в отношении подозреваемого или обвиняемого, с которым прокурором заключено досудебное соглашение о сотрудничестве.

В случае возникновения угрозы безопасности подозреваемого или обвиняемого материалы уголовного дела, идентифицирующие его личность, изымаются из возбуждённого уголовного дела и приобщаются к уголовному делу в отношении подозреваемого или обвиняемого, выделенному в отдельное производство. То есть подозреваемый или обвиняемый вправе заявлять ходатайство о выделении материалов уголовного дела при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве и наличии угрозы его безопасности.

В этой правовой норме указан термин «возникновение угрозы», т.е. закон не требует оценки её качества, реальности так, как это указано, например, в ч.4 ст.35 УПК РФ, где терминология определяет не только реальность угрозы, но и её направленность на личную безопасность, другими словами, имеется в виду различие терминологии (опасность, реальность, личная безопасность и т.д.).

Конституционный Суд РФ в своём решении отметил отсутствие нарушений конституционных норм при таком основании выделения материалов уголовного дела Определение Конституционного Суда РФ от 29.05.2014 №1177-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Гребенникова Николая Игоревича на нарушение его конституционных прав п.4 части первой ст.154 и главой 40.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации». Ещё одна из пяти уголовно-процессуальных мер безопасности закреплена в ч.9 ст.166 УПК РФ «Протокол следственного действия». Эта норма устанавливает право следователя исключить подлинные данные из производства по делу и привлекать к участию для обеспечения безопасности потерпевшего, его представителя, свидетеля, их близких родственников, родственников и близких лиц под псевдонимом. Другая мера безопасности установлена в ч.8 ст.193 УПК РФ «Предъявление для опознания»: возможность проведения опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего со стороны опознаваемого. В этой норме, по нашему мнению, указана неопределённая формулировка «по решению следователя».

Кроме того, вновь отсутствуют такие субъекты применения мер безопасности, как дознаватель, прокурор и суд. Это правило, как нам кажется, следует интерпретировать как право опознающего (защищаемого лица) на проведение опознания в условиях безопасности или на заявление соответствующего ходатайства должностному лицу, ведущему производство по уголовному делу. Особо следует остановиться на обеспечении мер безопасности в связи с активным способствованием уголовному судопроизводству при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве (ст.317.4 УПК РФ «Проведение предварительного следствия в отношении подозреваемого или обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве»). Эта проблема исследовалась в научной литературе Каретников А.С. Нужен ли особый порядок судебного рассмотрения уголовных дел в отношении лиц, заключивших досудебное соглашение о сотрудничестве? // Законность. 2013. №10. С.31-37; №11. С.27-32; Глебов В.Г., Костенко Н.С. Проблемы выделения уголовного дела в отношении лица, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве // Российский следователь. 2011. №24. С.16-18.

Установлено, что в случае возникновения угрозы безопасности подозреваемого или обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, его близких родственников, родственников и близких лиц следователь выносит постановление о хранении документов, указанных в ч.2 ст.317.4 УПК РФ (документы, связанные с соглашением о сотрудничестве) в опечатанном конверте. В данном случае формулировка «следователь выносит постановление», по нашему представлению, несколько неопределённа: было бы более точно указать на обязанность следователя вынести такое постановление «следователь обязан вынести».

Безопасность заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве обвиняемого гарантируется и процессуальной обязанностью прокурора, который выносит постановление в суд об особом порядке проведения судебного заседания (ст.317.5 УПК РФ). Так, на основании п.4 ч.1 ст.317.5 УПК РФ прокурор в порядке и в сроки, установленные ст.221 УПК РФ, рассматривает поступившее от следователя уголовное дело в отношении обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, а также материалы, подтверждающие соблюдение им условий и выполнение обязательств, предусмотренных данным соглашением. В случае утверждения обвинительного заключения он выносит представление об особом порядке проведения судебного заседания и вынесения судебного решения по данному уголовному делу.

Отметим, что закон обязывает прокурора указать в своём представлении степень угрозы личной безопасности, которой подвергались обвиняемый в результате сотрудничества со стороной обвинения, его близкие родственники, родственники и близкие лица. Обратим внимание на формулировку, относящуюся к угрозе: закон отмечает не реальность, а степень угрозы новый термин, который ранее не использовался в анализируемых нами статьях, устанавливающих процедуру права защищаемого лица на безопасность.

Что следует понимать под степенью угрозы? Вероятно, имеется в виду её интенсивность, реальность, объективность. В п.17 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О практике применения судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве» от 28.06.2012 №16 судам рекомендуется применять любые меры государственной защиты подсудимого (его близких родственников, родственников и близких лиц), если он подвергался угрозе в результате сотрудничества со стороной обвинения, установлено наличие оснований, предусмотренных в ч.3 ст.11 УПК РФ, если такое решение не было принято органами предварительного расследования или прокурором Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 №16 «О практике применения судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве».

В этой связи ч.2 ст.317.9 УПК РФ «Меры безопасности, применяемые в отношении подозреваемого или обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве» также содержит правило о распространении на подозреваемого или обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, всех мер государственной защиты потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства. Диспозиция анализируемой нормы УПК РФ носит отсылочный характер и корреспондирует к положениям Федерального закона «О государственной защите потерпевших, свидетелей и других участников уголовного судопроизводства» от 20.08.2004 №119-ФЗ Федеральный закон от 20.08.2004 №119-ФЗ (ред. от 08.03.2015) "О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства".

Отметим, что название ст.317.9 УПК РФ и её содержание не совсем соответствуют друг другу. Дело в том, что в названии статьи использован термин «меры безопасности» применительно к уголовно-процессуальным средствам, перечисленным в ч.3 ст.11 УПК РФ. А в её содержании имеется другой термин «меры государственной защиты», который используется в Федеральном законе №119-ФЗ. Целесообразно было бы содержание ч.2 ст.317.9 УПК РФ привести в соответствие с её названием, использовав тождественную терминологию «меры безопасности».

Как видно, анализ и сопоставление уголовно-процессуальных норм, регулирующих институт безопасности участников производства по делу, показывает их несовершенство, определённые противоречия, которые необходимо устранять.

Вместе с тем нормативное закрепление права (не ходатайства) защищаемого лица на безопасность должно быть более чётко сформулировано либо в отдельных статьях УПК, устанавливающих правовой статус участников уголовного процесса, либо в самостоятельной статье, определяющей статус защищаемого лица.

Проанализируем вопросы реализации права на судебное обжалование решений на досудебных стадиях уголовного процесса.

Конституционный Суд РФ в 90-х годах прошлого столетия определил два важнейших положения относительно судебной защиты личности. Во-первых, он постановил, что «право граждан на судебную защиту относится к таким правам, которые не могут быть ограничены ни при каких условиях», как указано в п. 3 Постановления Конституционного Суда РФ от 13 ноября 1995 г. №13-П «По делу о проверке конституционности части пятой статьи 209 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан Р.Н. Самигуллиной и А.А. Апанасенко» Постановление Конституционного Суда РФ от 13 ноября 1995 г. №13-П «По делу о проверке конституционности части пятой статьи 209 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан Р.Н. Самигуллиной и А.А. Апанасенко». Фактически данное право стало безусловным. Однако это требует постановки кажущегося в этих обстоятельствах риторического вопроса о том, что любое ли уголовно- процессуальное действие или решение органов предварительного расследования, осуществляющих досудебное производство по уголовному делу, и прокурора может быть обжаловано в судебном уголовно-процессуальном порядке? Полагаем, что нет. Поскольку, во- вторых, тот же Конституционный Суд РФ в том же Постановлении от 23 марта 1999 г. указал, что постановление о возбуждении уголовного дела в суд обжаловаться не должно. Это не ограничение права на судебную защиту, тем более мы понимаем, что такое право ограничено быть не может. Возбуждение уголовного дела не «перегораживает» дорогу в суд, напротив, оно выносится «как раз для того, чтобы собрать доказательства и направить их в суд для рассмотрения дела по существу».

Однако более детально определить пределы судебного обжалования действий (бездействия) и решений органов предварительного расследования и прокурора на стадиях досудебного производства нам поможет исследование соотношения таких категорий, как уголовное судопроизводство, правосудие и судебный контроль на стадиях возбуждения уголовного дела и предварительного расследования преступлений. Этот путь, по нашему мнению, позволит установить сущность судебного контроля в аспекте судебного порядка рассмотрения жалоб, определенного ст.125 УПК РФ, в первую очередь, относительно пределов обжалования. Начнем с соотношения понятий «уголовное судопроизводство» и «правосудие». В соответствии с Конституцией РФ правосудие в государстве осуществляется только судом. Судебная власть в соответствии со статьей 118 Основного закона реализуется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. Фактически через виды судопроизводства Конституция РФ толкует объем и направление осуществления судебной власти. Такое же толкование, но системное, с очевидностью приводит нас к выводу о несовпадении содержания и смыслового значения правосудия и уголовного судопроизводства. Уголовное судопроизводство - понятие более широкое, чем правосудие, которое является конкретной частью судопроизводства, состоящей из осуществляемой в процессуальном порядке деятельности судов по рассмотрению в судебных заседаниях уголовных дел, вынесению соответствующих актов правосудия. Только отправляемое судом правосудие, наряду с юридическим, имеет еще и нравственное содержание. Оно заключается в основанном на законе воплощении справедливости по уголовному делу. Понятие уголовного судопроизводства лишено аналогичной характеристики, так как в его основе лежат только регламентированные процедуры, определяющие правила поведения субъектов, вовлеченных в расследование.

Существуют и другие отличия данных категорий. Например, в уголовном судопроизводстве наряду с судом присутствуют и другие субъекты, создающие необходимые условия для отправления правосудия. Правосудие реализуется только в судебных стадиях уголовного процесса, где обеспечиваются его главные цели. Уголовное судопроизводство начинается с доследственной проверки.

Отличительные признаки можно перечислять и далее, однако, полагаем, достаточно названных с тем, чтобы сделать вывод о различии категорий «уголовное судопроизводство» и «правосудие», а также их соотношении в системе категорий уголовного процесса. Соотношение понятий «правосудие» и «судебный контроль».

Анализ уголовно-процессуальной литературы свидетельствует о том, что ряд авторов, затрагивавших эту проблему, рассматривали судебный контроль в качестве формы осуществления правосудия. Так, В.Н. Галузо, а за ним и О.Н. Химичева относят судебный контроль к числу функций, необходимых для осуществления правосудия Цит.по: Судебный контроль за законностью и обоснованностью действий и решений должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство России (глава 16 УПК РФ): Учебн.-практ. пособие / Н.Н. Ковтун, Р.В. Ярцев. - Н. Новгород: 2-е изд., дополненное и измененное. Изд-во Волго-Вятской академии гос. службы, 2007. - с.

На взгляд И.Л. Петрухина, при реализации судебного контроля суд не разрешает дело по существу и следует говорить лишь о наличии элементов правосудия в содержании данного явления на предварительном следствии Петрухин И.Л. Судебная власть: контроль за расследованием преступлений. М.: ТК Велби; Проспект, 2008. 288 с..

Фактически автор считает, что судебный контроль является составной частью правосудия. Ряд авторитетных исследователей полагают, что судебный контроль представляет собой особую форму осуществления правосудия.

В этой связи В.М. Лебедев, например, относит к правосудию, осуществляемому на стадии предварительного расследования, судебную деятельность по рассмотрению жалобы на незаконность и необоснованность ареста и продление сроков содержания под стражей Цит.по: Ласточкина Р.Н. Судебный контроль в уголовном процессе: метод.указания. Ярослав. инст-т им. П.Г. Демидова - Ярославль: ЯрГУ, 2010 - 36 с.

В обоснование своего мнения он приводит довод о том, что решения судьи, принятые по указанным вопросам, могут быть обжалованы в кассационном порядке и, кроме того, отнесение рассмотрения судом этих жалоб к виду правосудия позволяет обосновывать необходимость соблюдения при этом присущих правосудию принципов, в первую очередь принципа справедливости.

Приведенные доводы подвергаются сомнению в исследовании проблемы В.А. Азаровым. Он отмечает, что «во-первых, принцип справедливости является общеправовым и не служит отличительным признаком исключительно правосудия, во-вторых, не все присущие правосудию принципы могут быть использованы при реализации функции судебного контроля».

Так, если взять в качестве примера, считает он, рассмотрение судом материалов об ограничении конституционных прав граждан, то данная процедура исключает применение принципа гласности и реализуется без участия лица, чьи права подлежат ограничению. В соответствующем комментарии к статье 9 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» справедливо отмечается, что данная деятельность не является судебным разбирательством и в ее содержании отсутствуют признаки, характерные для уголовно-процессуальных отношений, в первую очередь принцип гласности, а также открытости и состязательности . Оригинальным следует признать подход к проблеме А.В. Солодилова, с которым солидарен и Ю.К Якимович. По их мнению, на судебный контроль распространяются признаки правосудия.

Во-первых, это наличие у судебного контроля признаков особого производства, что связано с осуществлением проверки законности и обоснованности ареста и продления срока содержания обвиняемого под стражей, а также, во-вторых, в процессе реализации контрольных полномочий суд фактически разрешает конфликт, а не придает действиям и решениям правоохранительных органов законную силу. Анализ этих критериев с очевидностью свидетельствует, что понятие правового конфликта в данном случае необоснованно сужено, так как под ним понимается «спор, непосредственно связанный с «принудительно изменяющимися правовыми отношениями сторон, их юридически значимыми действиями и состояниями».

Относительно рассматриваемого вопроса А.П. Гуськова пишет о том, что суд в настоящее время получил качественно новую функцию - осуществления правосудия в досудебном производстве и может теперь вершить правосудие не только в том понимании, как это рассматривалось прежде в плане деятельности его в досудебных стадиях процесса, но и в предварительном производстве. По ее же мнению, поскольку сфера судебной власти в виде контроля на досудебных стадиях обозначилась с учетом положений Европейской Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» и ст.46 Конституции РФ, то каждому гарантируется защита его прав и свобод в стадиях досудебного производства по уголовному делу. Нами приведен только ряд высказываний процессуалистов относительно сущности и понятия судебного контроля на стадиях досудебного производства. Очевидно, что дискуссия последних десятилетий и выработанные в связи с ней концепции о путях усиления судебной власти преследуют цели наделения ее полномочиями, способными защитить права и свободы граждан, а также повысить значение самой судебной власти.

Осуществление же правосудия - главное содержание судебной власти и основное средство ее практической реализации, но является ли оно исключительным и единственным средством защиты конституционных прав и свобод граждан? Следует ли в этой связи расценивать судебный контроль на стадиях досудебного производства по уголовному делу в качестве особой формы правосудия? Представляется, что это не совсем так. Если встать на эту позицию, то возникает угроза размывания границ понятия «правосудие», что неизбежно приведет к необоснованному расширению задач, обозначенных его процессуальной функцией, а это неизбежно отразится на эффективности самого правосудия.

Следовательно, необходимо отыскать признаки, относимые исключительно к правосудию, которые могли бы служить критерием отличия этого понятия от других понятий, схожих с ним по содержанию. В рамках уголовного судопроизводства правосудие по сути своей представляет реализацию судом в законодательно обоснованной процессуальной форме деятельности по рассмотрению и разрешению уголовных дел с последующим вынесением общеобязательного решения, обеспеченного государственным принуждением. Анализ этого определения свидетельствует о наличии в его содержании существенных признаков, которые могли бы служить критерием разграничения решений, выносимых судом при отправлении правосудия, и иных судебных решений, в первую очередь в рамках судебного контроля в стадиях возбуждения уголовного дела и предварительного расследования. Такими существенными признаками нам видеться решение вопроса только судом о виновности и ответственности.

Это обстоятельство было отмечено уже достаточно давно и не утратило актуальность для современных исследований. Суть его заключается в том, что институт правосудия определяют законодательные положения, регламентирующие судебную деятельность по рассмотрению уголовных дел судами различных инстанций с целью назначения наказания виновным или оправдания невиновных.

Остальные виды судебной деятельности не являются правосудием. Но означает ли это, что суд обладает одной единственной функцией - функцией отправления правосудия, как это отражает статья 118 Конституции РФ? Если в основу ответа взять положения теории разделения функций, определенных статьей 15 УПК РФ, то это так и есть. По действующему законодательству функция разрешения уголовного дела может быть возложена только на суд. Реализация данного полномочия осуществляется посредством отправления правосудия на принципах состязательного процесса. Однако суд есть орган, через который государство осуществляет судебную власть, а она, соответственно, реализуется не только с помощью правосудия. Этот тезис уже нашел свое обоснование в уголовном процессе.

Кроме того, если провести системный анализ современного процессуального законодательства и уголовно-процессуальных функций как основных направлений деятельности субъектов процесса по достижению поставленных перед ними задач, то можно прийти к выводу, что деятельность суда не ограничивается только рассмотрением и разрешением уголовных дел, а, следовательно, выходит за рамки правосудия.

Следовательно, правосудие и судебный контроль, видимо, представляют собой близкие по содержанию уголовно- процессуальные функции, которые имеют некоторое процедурное сходство, проявляющееся при реализации их судом. Обе функции разрешают правовой конфликт, однако по содержанию и задачам эти конфликты различны; их разрешение протекает в различных процессуальных формах, но самое главное - по результатам разрешения конфликтов принимаются обеспеченные государственным принуждением решения, которые «существенно отличаются по своей правовой природе, а также по юридическим последствиям» для участников процесса.

Основными критериями их разграничения являются:

1) принципиальное отличие целей, для правосудия - это решение вопроса о виновности и ответственности, при разрешении спора в порядке судебного контроля на стадиях досудебного производства - вопросы законности и обоснованности ограничения прав и законных интересов участников уголовного процесса, допущенных органами предварительного расследования;

2) решение, принятое в порядке судебного контроля, несет некоторую вспомогательную нагрузку и определяет качество процессуальных действий и решений указанных органов. Фактически с введением судебного контроля на стадиях досудебного производства предварительное расследование приобрело еще одного участника.

Реализуя эту функцию, судья, осуществляя контрольные мероприятия, проверяет законность и обоснованность действий (бездействия) и решений дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора. Его деятельность в узком смысле служит интересам предварительного расследования, не является правосудием, но осуществляется в интересах правосудия.

Таким образом, отделив уголовное судопроизводство от правосудия, а правосудие от судебного контроля за стадиями досудебного производства обратимся далее к определению пределов функции судебного контроля как особой формы преломления уголовно-процессуальной функции правосудия в стадиях возбуждения уголовного дела и предварительного расследования. Для этого следует возвратиться к положениям Концепции судебной реформы в Российской Федерации. По мнению ее авторов, судебный контроль на досудебных стадиях должен охватывать:

1) применение мер пресечения;

2) надлежащее содержание лиц в местах предварительного заключения, при проведении стационарных судебных экспертиз;

3) правильность прекращения и приостановления уголовных дел;

4) разногласия между следователем и прокурором, обвиняемым и защитой по поводу направления следствия и содержания важнейших процессуальных решений;

5) рассмотрение жалоб и заявлений субъектов процесса в связи с действиями и решениями следователя и прокурора. Эта позиция вызвала острую критику со стороны процессуалистов по причине того, что столь широкий предмет судебного контроля не мог быть оправдан в начале 90-х годов прошлого столетия, да и вряд ли может быть признан целесообразным в настоящее время.

Первая причина высказанного нами пессимизма заключается в его (судебного контроля) экономическом обеспечении, так как его процедуры являются достаточно затратными для любого государства, в том числе и для России. Вторая причина связана с так называемой, юридической составляющей судебных контрольных процедур, которые в силу своей распространенности и детализированности в нормативной регламентации существенно замедляют процедуры уголовного судопроизводства, чем снижают их эффективность. Негативный результат очевиден.

Этот недостаток Концепции судебной реформы законодателю, отчасти, удалось исправить в УПК РФ. В определенном смысле был достигнут некий баланс полномочий между всеми участниками уголовного процесса, в основе которого лежит тезис: в сфере уголовной юстиции содержание судебного контроля не должно быть тождественно функциям, осуществляемым другими государственными правоохранительными органами. Это означает установление процессуального порядка, где должностные лица, государственные органы и суд не подменяли бы друг друга, а действовали каждый в пределах своей компетенции. Актуальным в этой связи выглядит высказывание О.В. Химичевой о том, что руководитель следственного органа на деле должен выступать начальником для подчиненных ему следователей, прокурор, в пределах своей компетенции, осуществлять надзор за исполнением законов на этой стадии, а суд обеспечивать правильное применение норм, охрану и защиту конституционных прав участников уголовного процесса.

Судебный контроль на стадии возбуждения уголовного дела и предварительного расследования должен охватывать особенные общественные отношения, которые заключаются в максимальной защите прав и свобод участников уголовного судопроизводства. В этой связи особую актуальность приобретает вопрос, связанный с определением пределов осуществления судебного контроля на досудебных стадиях.

Науке уголовного процесса на этот счет известно достаточно суждений. В первую очередь они касаются собственно судебного контроля в качестве института уголовного процесса. Так, например, Н.Н. Ковтун видит разрешение проблемы определения пределов судебного контроля посредством проведения исследований в следующих направлениях. Во-первых, в плане установления стадий, на которых возможна реализация судебного контроля. Во-вторых, в аспектах выявления круга подлежащих контролю действий и решений органов и лиц, ведущих процесс. В- третьих, в смысле определения пределов познания фактов, послуживших основанием для ограничения прав граждан, в рамках оспариваемой процедуры и решения.

На взгляд О.В. Рябковой, обоснованным представляется выделение трех возможных вариантов определения пределов осуществления судебного контроля на стадии возбуждения уголовного дела и предварительного расследования, а именно:

1) функциональные пределы, критерием которых является то, что реализация судебного контроля не должна приводить к смешению процессуальных функций;

2) пределы осуществления судом властных полномочий - судебный контроль не должен превращаться в руководство предварительным расследованием;

3) пределы недопустимости нарушения единства уголовного процесса.

Судебный контроль, по справедливому мнению О.В. Химичевой, является одним из проявлений судебной власти. В этой связи пределы его осуществления ограничиваются полномочиями суда и наличием у него в полной мере достаточных возможностей, необходимых для проверки законности и обоснованности процессуальных действий и решений должностных лиц.

Критерием реализации судебного контроля этот исследователь обоснованно считает понятие существенности нарушения уголовно-процессуального закона. Они же и определяют данную судебную функцию. Проблему пределов судебного контроля исследовала Н.А. Лопаткина, которая считает, что судья не имеет права входить в оценку доказательств с целью установления виновности (невиновности) лица, однако исследовать доказательства в связи с доводами заявителя судья обязан.

Ряд специалистов, проводивших исследование вопросов, связанных с пределами осуществления деятельности суда в порядке реализации вышеприведенной процессуальной нормы, полагают, что они должны определяться кругом действий (бездействия) и решений дознавателя, следователя и руководителя следственного органа и прокурора, которые тем или иным образом затрагивают конституционные права и свободы участников уголовного судопроизводства либо затрудняют доступ граждан к правосудию.

2.2 Правовые запреты доказывания в досудебном уголовном процессе

Доказывание является важной составляющей уголовного судопроизводства. Цель доказывания представляет собой ряд определенных последовательных действий со стороны органов следствия, дознания, суда для установления и обоснования необходимых обстоятельств конкретного уголовного дела. Оно состоит в сборе доказательств, их проверке и оценке.

Предметом доказывания является приведенный законом список обстоятельств, подлежащих доказыванию.

Процесс доказывания ограничен по времени.

Источники получения доказательств -- следственные действия и перечисленные законом показания, вещественные доказательства, иные документы. Доказывание носит удостоверительный характер (информацию необходимо закрепить, удостоверить, проверить и убедить об этом другого субъекта -- суд).

Сбор доказательств по делу осуществляется как органами дознания, предварительного следствия и органами суда, так же и участниками процесса (подозреваемым, обвиняемым, потерпевшим, гражданским истцом и другими лицами, заявленными или привлеченными для участия в деле).

Собранные доказательства проходят проверку. Их сопоставляют друг с другом, а так же через их источники получения.

Оценка собранных доказательств осуществляется путем применения определенных правил.

Для начала проверяется достоверность полученных сведений, законность их получения. Они должны быть получены без принуждения. Лицо, представляющее информацию, должно быть вменяемо, отдавать себе отчет о своих действиях, психически здорово.

Если доказательства признаны недопустимыми (даны без защитника, не подтверждены в ходу судебного разбирательства, основанием их послужили догадка, слух, неизвестен источник получения) - они к рассмотрению на заседании суда не принимаются во внимание.

Если недопустимость доказательства установлена во время процесса по уголовному делу, то его не включают ни в обвинительное заключение, ни в обвинительный акт.

Кроме того, недопустимость доказательства, его исключение, а так же истребование новых дополнительных доказательств возможно при помощи заявленных ходатайств сторон во время предварительного слушания и во время судебного заседания.

Судья и органы расследования могут признать недопустимость конкретного доказательства сами или по ходатайству сторон, участвующих в деле.

Существуют определенные правила для исключения доказательств из предъявленного к рассмотрению списка доказательств в суде. От заинтересованной стороны поступает ходатайство об исключении, одновременно его копия передается другой стороне.

В документе указывается на само доказательство и причины, по которым его следует удалить. При возражении противоположной стороны, участвующей в процессе, судья, просмотрев дополнительные документы из материалов дела, может допросить так же свидетеля по делу и решить вопрос о принятии или исключении доказательства из списка.

Доказательства, полученные законно во время расследования лежит на прокуроре в том случае, если о нарушениях заявила сторона защиты.

Иначе - на стороне, подавшей ходатайство. При принятии решения об исключении доказательства, оно теряет юридическую силу (не рассматривается, не включается в решение, не упоминается перед присяжными).

В судебном заседании сторона имеет возможность вновь поставить вопрос о включении исключенного доказательства в список.

Существуют обстоятельства, которые вступили в законную силу после решений или иных документов суда другого производства, кроме уголовного, которые признаются без дополнительной проверки. Данное явление называется преюдицией.



Заключение

В результате проведенного исследования можно сделать следующие выводы.

1. Констатируем, что, во-первых, целью судебного контроля за правоприменительной деятельностью является проверка правомерности решений и актов следственных работников и, поддержки и восстановления режима законности в процессе применения норм права, восстановления нарушенных прав физических и юридических лиц; во-вторых, судебный контроль является одним из способов выявления и устранения правоприменительных ошибок; в-третьих, суды всех инстанций в процессе судебного разбирательства имеют возможность повысить эффективность правоприменения органов расследования, свести количество ошибочных правоприменительных решений к нулю.

2. Несмотря на то, что в УПК РФ в его первоначальном виде нашли отражение многие научные разработки и предложения по реформированию уголовно-процессуального законодательства, оценка его подлинных и мнимых достижений была неоднозначной. Сегодня УПК РФ фактически уже не тот, что был принят в 2001 г., а процесс изменений и дополнений его предписаний стремительно продолжается.

3. Досудебное производство не может быть состязательным, поскольку это не вписывается в характеристику современного уголовного судопроизводства России как процесса смешанного типа. Вопреки требованиям ст.ст.53 и 86 УПК РФ защитник не собирает доказательства в процессуальном смысле этого слова, а обнаруживает сведения, которые могут быть облечены в процессуальную форму органом уголовного преследования (в досудебном производстве) или судом.

4. Тезис о процессуальной самостоятельности следователя больше миф, чем реальность, что вызывает необходимость дальнейшего совершенствования статуса этого участника. Действующий уголовно-процессуальный закон не препятствует использованию результатов оперативно-розыскной деятельности в процессе доказывания.

5. Законодатель взял курс на расширение доказательственных возможностей в стадии возбуждения уголовного дела. По сути, производство в этой стадии можно рассматривать как производство, конкурирующее с предварительным расследованием по системе средств и способов доказывания, что вряд ли оправдано. Конкуренция производств всегда приводит к разобщению практики применения закона, ее коллизионности. У сотрудника правоохранительного органа, осуществляющего проверку заявления или сообщения о преступлении, всегда в таких условиях будет соблазн осуществить фактическое раскрытие и расследование преступления в максимально сжатые сроки, без излишних условностей и «помех» со стороны защиты - ее же процессуально до возбуждения уголовного дела нет. А это означает, что законодателю необходимо вернуться к тому, для чего изначально в свое время была предназначена стадия возбуждения уголовного дела, - не расследовать преступление, а только лишь ответить на вопрос о необходимости этого, в противном случае она теряет свой смысл.

6. Обоснованным представляется выделение трех возможных вариантов определения пределов осуществления судебного контроля на стадии возбуждения уголовного дела и предварительного расследования, а именно:

1) функциональные пределы, критерием которых является то, что реализация судебного контроля не должна приводить к смешению процессуальных функций;

2) пределы осуществления судом властных полномочий - судебный контроль не должен превращаться в руководство предварительным расследованием;

3) пределы недопустимости нарушения единства уголовного процесса.

7. Анализ и сопоставление уголовно-процессуальных норм, регулирующих институт безопасности участников производства по делу, показывает их несовершенство, определённые противоречия, которые необходимо устранять. Вместе с тем нормативное закрепление права (не ходатайства) защищаемого лица на безопасность должно быть более чётко сформулировано либо в отдельных статьях УПК, устанавливающих правовой статус участников уголовного процесса, либо в самостоятельной статье, определяющей статус защищаемого лица.



Список использованной литературы

1. "Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации" от 18.12.2001 №174-ФЗ (ред. от 01.05.2016)

2. Федеральный закон от 20.08.2004 №119-ФЗ (ред. от 08.03.2015) "О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства"

3. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 №16 «О практике применения судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве»

4. Постановление Правительства Российской Федерации от 25 сентября 2002 г. №703 «О заключении соглашения между правительством Российской Федерации и правительством Соединенных Штатов Америки о сотрудничестве в осуществлении правоохранительной деятельности и контроля за наркотиками»

5. Проект общей части УПК РФ (подготовленный ГПУ Президента РФ) // Российская юстиция. 1994. №9

6. Азаров В.А., Ревенко Н.И., Кузембаева М.М. Функция предварительного расследования в истории, теории и практике уголовного процесса: монография. Омск, 2006. С. 30

7. Бедняков Д.И. Непроцессуальная информация и расследование преступления. М, 1991. С. 57-65;

8. Белоусов А.В. Проблемы фиксации доказательств в досудебных стадиях уголовного процесса России: дис. … канд. юрид. наук. М., 2001. С. 66 и д

9. Бойков А.Д. Третья власть в России. Книга вторая. Продолжение реформ. М.: Юрлитинформ, 2002. С. 47

10. Большой толковый словарь русского языка: ок. 60 000 слов / под ред. Д.Н. Ушакова. М.: АСТ: Астрель, 2009. С. 958

11. Брусницын Л.О состоявшихся и будущих новеллах УПК, обеспечивающих безопасность участников уголовного процесса // Уголовное право. 2013. №3. С.53-58

12. Брусницын Л.В. Обеспечение безопасности участников уголовного процесса: анализ УПК Белоруссии, России и Украины // Российская юстиция. 2010. №11. С.30-34; Желтобрюхов С.П. Государственная защита потерпевших, свидетелей // Российская юстиция. 2012. №3. С.52-54 и др

13. Гаврилов А.К., Стремовский В.А. Законность и обоснованность возбуждения уголовного дела: пособие для работников МООП. / под ред. Л.Н. Стрельченко. Ростов на/Д, 1968. С. 21-24

14. Глебов В.Г., Костенко Н.С. Проблемы выделения уголовного дела в отношении лица, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве // Российский следователь. 2011. №24. С.16-18

15. Каретников А.С. Нужен ли особый порядок судебного рассмотрения уголовных дел в отношении лиц, заключивших досудебное соглашение о сотрудничестве? // Законность. 2013. №10. С.31-37; №11. С.27-32;

16. Кипнис Н.М. Допустимость доказательств в уголовном судопроизводстве. М.: Юристъ, 1995. С. 42-46 и др

17. Кореневский Ю.В. Судебная практика и совершенствование предварительного расследования. М., 1974. С. 23

18. Кузнецов Н.П. Доказывание в стадии возбуждения уголовного дела. Воронеж, 1983. 117 с.;

19. Ларин А.М. Следствие: каким ему быть? // Человек и закон. 1996. №10. С. 53

20. Ласточкина Р.Н. Судебный контроль в уголовном процессе: метод. указания. Ярослав. инст-т им. П.Г. Демидова - Ярославль: ЯрГУ, 2010 - 36 с

21. Обвинительное заключение в советском уголовном процессе: учеб. пособие / Мариупольский Л.А., В.Ф., Тульчина В.С.; под ред. Б.В. Ворогушина. - М.: НИиРИО ВШ МВД СССР, 1969. - 56 c

22. Определение Конституционного Суда РФ от 29.05.2014 №1177-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Гребенникова Николая Игоревича на нарушение его конституционных прав п.4 части первой ст.154 и главой 40.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»

23. Павлов Н.Е. Производство по заявлениям и сообщениям о преступлениях: учеб. пособие. Волгоград. 1980. С. 29

24. Петрухин И.Л. Теоретические основы реформы уголовного процесса в России. М.: ТК «Велби», 2014. Ч. 1. С. 114.

25. Петрухин И.Л. Судебная власть: контроль за расследованием преступлений. М.: ТК Велби; Проспект, 2008. 288 с.

26. России нужен новый УПК // Известия. 2006. 30 августа.

27. Семенцов В.А. О некоторых иллюзиях процессуальной самостоятельности следователя // Новое в уголовном, уголовно-процессуальном и уголовно-исполнительном законодательстве: основные тенденции и перспективы совершенствования: сб. науч. трудов Всерос. науч.-практ. конф. / отв. ред. В.И. Третьяков. Волгоград: Волгоградская академия МВД России, 2013. С. 172-180

28. Степанова Н.А. Система процессуальных способов устранения ошибок, допускаемых в досудебных стадиях расследования в уголовном процессе // Материалы научно-практической конференции молодых учёных. Восточно-Сибирский институт МВД России; Редакционная коллегия: Капустюк П.А., Позанова И.А., Федоров А.В., Старичков М.В., Шеков А.А. Стерхов П.А., Загорьян С.Г., Загайнов В.В., Буторова А.В. 2014

29. Судебный контроль за законностью и обоснованностью действий и решений должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство России (глава 16 УПК РФ): Учебн.-практ. пособие / Н.Н. Ковтун, Р.В. Ярцев. - Н. Новгород: 2-е изд., дополненное и измененное. Изд-во Волго-Вятской академии гос. службы, 2007

30. Томин В.Т., Попов А.П. Эффективное уголовное судопроизводство: управленческие, социальные и правовые аспекты. Пятигорск, 2013. С. 39.

31. У России есть новый УПК // Известия. 2006. 25 сентября

32. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учеб. / Отв. ред. П.А. Лупинская. М., 2009. С. 347-355

33. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: учеб. / отв. ред. П.А. Лупинская. М.: Юристъ, 2014. С. 254.

34. Уголовно-процессуальное право. Актуальные проблемы теории и практики: Учеб. для магистров / Под ред. В.А. Лазаревой, А.А. Тарасова. М., 2012. С. 211

35. Халиулин А.Г. Уголовно-процессуальный кодекс РФ: требуется новая редакция // Актуальные проблемы уголовного судопроизводства: вопросы теории, законодательства, практики применения (к 5-летию УПК РФ): материалы междунар. науч.-практ. конф. М.: МГЮА, 2007. С. 100, 103.

36. Шейфер С.А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования. М., 2009. С. 89-104.

37. Шейфер С.А. Собирание доказательств в советском уголовном процессе: методические и практические проблемы. Саратов, 1986. С. 46-54;

38. Шейфер С.А., Сапов Е.Ю. О функции адвоката представителя свидетеля в досудебном производстве // Адвокатская практика. 2013. №5. С.18-20;

39. Щерба С.П. Общепризнанные принципы и нормы международного права как легальный источник уголовно-процессуального права Российской Федерации // Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации - проблемы практической реализации: материалы Всерос. науч.-практ. конф. Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 2002. С. 85.

Размещено на Allbest.ru