Внедоговорная ответственность

Следует иметь в виду, что изложенное выше правило носит диспозитивный характер. Иное решение данного вопроса может быть предусмотрено законом или договором. Так, в соответствии с п. 2 ст. 1064 ГК, устанавливающим общие основания ответственности за причинение вреда, причинивший вред освобождается от его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине, даже в том случае, когда причинителем вреда является предприниматель. Стороны при заключении договора поставки могут прийти к соглашению о том, что ответственность поставщика наступает только при виновном нарушении им обязательства поставки.

На началах риска строится ответственность владельца источника повышенной опасности (ст. 1079 ГК), ответственность профессионального хранителя (ст. 901 ГК) и в некоторых других случаях. В соответствии со ст. 1079 ГК юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (транспортные организации, промышленные предприятия, стройки, владельцы автотранспортных средств и т.п.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Под источником повышенной опасности понимаются материальные объекты, обладающие вредоносными свойствами, проявление которых в процессе использования указанных объектов полностью человеком не контролируется. Так, автомобиль невозможно мгновенно остановить, что создает повышенную опасность для окружающих. Возложение повышенной (независимо от вины) ответственности на владельцев источников повышенной опасности обусловлено тем, что такая ответственность стимулирует их к тому, чтобы постоянно совершенствовать эксплуатируемые ими источники повышенной опасности, снижая уровень неконтролируемого человеком проявления вредоносных свойств.

Статья 901 ГК устанавливает, что организация, для которой хранение является одной из целей деятельности, освобождается от ответственности за утрату, недостачу или повреждение имущества только тогда, когда это вызвано непреодолимой силой, или произошло из-за свойств имущества, о которых хранитель не знал и не должен был знать, или в результате умысла или грубой неосторожности поклажедателя. Такая не зависимая от вины ответственность профессионального хранителя также стимулирует его к постоянному совершенствованию средств и способов хранения, что ведет к снижению случаев утраты, повреждения или недостачи сданного на хранение имущества.

Однако предусмотренные гражданским законодательством случаи ответственности независимо от вины не делают ее безграничной. В некоторых случаях ответственность не наступает, если имеет место умысел потерпевшего или действие непреодолимой силы. Так, владелец источника повышенной опасности освобождается от ответственности, если докажет, что вред возник вследствие умысла потерпевшего или непреодолимой силы. Из этого следует вывод, что владелец источника повышенной опасности отвечает не только за вину, но и за случай. Напомним, что на тех же основаниях строится ответственность за нарушение обязательств, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности. И здесь границей ответственности служит непреодолимая сила. В связи с этим необходимо различать случай и непреодолимую силу.

Случай -- это то, что заранее никто предвидеть не может. Если имел место случай, то не может быть и вины. Поскольку случай заранее предвидеть невозможно, он характеризуется субъективной непредотвратимостью. Вместе с тем, если бы лицо знало о предстоящем случае, оно бы могло его предотвратить. Так, если бы торгующая организация знала о том, что спрос населения на закупленные ею товары изменится, она бы заказала другие товары и не понесла бы убытки, связанные с уменьшением своего торгового оборота.

Если случай характеризуется субъективной непредотвратимостью, то для непреодолимой силы характерна объективная непредотвратимость. Ее не только невозможно предвидеть, но и невозможно предотвратить любыми доступными для лица средствами даже тогда, когда лицо могло предвидеть действие непреодолимой силы. Поэтому непреодолимая сила иногда именуется как квалифицированный случай. Так, пароходство не смогло бы исполнить обязательство по перевозке груза в установленный день, даже если бы знало, что в этот день на море будет шторм, исключающий выход судна в море.

К обстоятельствам непреодолимой силы относятся как природные явления (землетрясения, наводнения, ураганы, штормы, снежные заносы и т.д.), так и общественные явления (военные действия, забастовки, распоряжения компетентных органов власти, запрещающие совершить действия, предусмотренные обязательством, и т. п.). Однако для того, чтобы обстоятельство, препятствующее исполнению обязательства, рассматривалось в качестве непреодолимой силы, оно должно обладать признаками чрезвычайности и непредотвратимости. Отсутствие любого из них ведет к тому, что соответствующее обстоятельство не признается непреодолимой силой. Так, смена времен года носит непредотвратимый характер, однако это обычное явление, в котором нет ничего чрезвычайного. Поэтому данное обстоятельство не может рассматриваться в качестве непреодолимой силы. Нельзя рассматривать в качестве непреодолимой силы и смерть человека, так как в этом неизбежном событии нет ничего чрезвычайного. Закрытие в 1956 г. Суэцкого канала было чрезвычайным явлением для компаний, осуществляющих морские перевозки из Европы в Индию. Однако это событие не являлось для них непреодолимым обстоятельством, поскольку существовала возможность доставки груза через мыс Доброй Надежды.

Понятие непреодолимой силы носит относительный характер, поскольку п. Зет. 401 ГК причисляет к обстоятельствам непреодолимой силы лишь те, которые являются чрезвычайными и непредотвратимыми при данных условиях. Это означает, что при различных условиях, в которых лицо исполняет обязательство, одно и то же обстоятельство может выступать в одних случаях как непреодолимая сила, а в других -- как обычное явление, препятствующее исполнению обязательства. Так, если судно в момент штормового предупреждения находилось далеко в море и не успело укрыться в ближайшем порту, то для него данный шторм является непреодолимой силой. Если же владелец судна, находящегося в момент штормового предупреждения недалеко от порта, не принял своевременных мер по его укрытию в порту, то для него шторм не может рассматриваться как непреодолимая сила. Лесной пожар будет непреодолимой силой для лица, не располагающего необходимыми средствами для его тушения, и не будет рассматриваться в качестве обстоятельства непреодолимой силы для лица, который такими средствами располагает.

Представления о непреодолимой силе меняются и по мере развития научно-технического прогресса. То, что раньше рассматривалось как непреодолимая сила, с совершенствованием науки и техники и внедрением научно-технических достижений может утратить либо признак чрезвычайности, либо признак непредотвратимости и перестать быть непреодолимой силой. Так, до изобретения громоотвода удар молнией рассматривался как непреодолимая сила. После того, как громоотвод стал доступным средством защиты, удар молнии перестал быть таковым в тех случаях, когда участники оборота имеют все необходимые возможности для его использования.

При этом авторы указывают, что состав гражданского правонарушения может быть как полным (при наличии таких условий, как противоправное поведение, убытки, причинная связь, вина), так и неполным (в зависимости от меры гражданско-правовой ответственности) .

С.С. Алексеев, определяя состав гражданского правонарушения как «понятие, охватывающее в совокупности признаки правонарушения в сфере отношений, регулируемых гражданским правом, признаки, необходимые и достаточные для привлечения лица к гражданской ответственности», также констатирует, что именно состав правонарушения является основанием для привлечения лица к гражданско-правовой ответственности . При этом, анализируя структуру состава правонарушения, С.С. Алексеев пишет: «Если классифицировать общие признаки состава гражданского правонарушения, единые как для "договорной", так и "внедоговорной" ответственности, то их следует расположить по трем сторонам состава: 1) объект, 2) субъект, 3) объективная сторона (объективированный вредоносный результат, противоправность, причинная связь)» . Субъективную сторону в структуре состава гражданского правонарушения С.С. Алексеев не называет.

Некоторые исследователи, рассматривающие состав гражданского правонарушения в качестве основания гражданско-правовой ответственности, придерживаются мнения, что понятие и структура состава правонарушения, разработанные наукой уголовного права (объект, субъект, объективная сторона, субъективная сторона), служат научной абстракцией и могут быть полностью применимы и в гражданском праве. К примеру, Г.К. Матвеев, критикуя позицию С.С. Алексеева о трехзвенном составе гражданского правонарушения, полагает, что состав гражданского правонарушения имеет классическую четырехзвенную структуру. Субъективным условием гражданско-правовой ответственности он считает вину, а составом гражданского правонарушения совокупность определенных признаков правонарушения, характеризующих его как достаточное основание ответственности .

Основаниями гражданско-правовой ответственности, как правило, являются обстоятельства, при которых наступает указанное правовое последствие. в разноотраслевой, в том числе цивилистической литературе господствует позиция, согласно которой основанием правовой ответственности является правонарушение. Многие отрасли права содержат понятие правонарушения, к сожалению, оно отсутствует в гражданском законодательстве. Представляется, что это является недоработкой законодателя и как следствие это приводит к многочисленным дискуссиям.

Поэтому мы воспользуемся теоретическим определением одного из авторов. Так, например, в теории государства и права В.В. Лазарев «под правонарушением понимает противоправное, виновное поведение, за которое предусмотрена юридическая ответственность» . Правонарушение - это «внешнее выражение свободной воли правонарушителя, желающего удовлетворить свои интересы и потребности путем нарушения действующего права и. соответственно, охраняемых им интересов других лиц» .

Юридическая ответственность наступает вследствие совершения правонарушения . Как отмечает Н.С. Малеин, «юридической ответственности нужно основание», которым и выступает совершенное правонарушение .

В отечественной доктрине немало ученых-цивилистов рассматривают правонарушение в качестве основания гражданско-правовой ответственности.

Так, по мнению Е.А. Суханова, основаниями гражданско-правовой ответственности служат те обстоятельства, при которых она наступает. «Таким основанием, прежде всего, является совершение правонарушения, предусмотренного законом или договором, например, неисполнение или ненадлежащее исполнение лицом возникших для него из договора обязанностей либо причинение лицу имущественного вреда» . В.В. Витрянский и М.И. Брагинский также считают, что единственным и общим основанием гражданско-правовой ответственности является нарушение субъективных гражданских прав, как имущественных, так и личных неимущественных .

Профессор О.А. Красавчиков указывает, что юридико-фактическим основанием гражданско-правовой ответственности являются противоправные виновные действия правонарушителя, повлекшие за собой ущемление имущественных интересов и прав потерпевшего (кредитора). В качестве такого основания возложения мер гражданско-правовой ответственности в большинстве случаев выступают либо неисполнение (или ненадлежащее исполнение) обязанности должником перед кредитором, либо причинение вреда потерпевшему .

В юридической литературе гражданское правонарушение, как правило, считается фактическим основанием гражданско-правовой ответственности. Помимо фактического основания, многие авторы говорят и о нормативной (правовой) составляющей основания гражданско-правовой ответственности. К примеру, И.С. Самощенко и М.Х. Фарукшин отмечают, что понятие основания следует рассматривать с точки зрения, во-первых, на основании чего, а во-вторых, за что лицо может нести ответственность. В первом случае авторы подразумевают правовое основание (закон, договор между сторонами как основание юридической ответственности), во втором фактическое основание юридической ответственности, к которому относятся «действия людей и организаций, притом не всякие действия, а лишь запрещенные правом» .

Профессор О.А. Красавчиков, помимо упомянутого нами юридикофактического основания, также выделяет нормативные основания гражданско-правовой ответственности, предполагающие наличие соответствующих правовых норм, устанавливающих круг условий, при наличии которых меры ответственности могут быть применены к определенному лицу.

Р.Л. Хачатуров и Р.Г. Ягутян под нормативным основанием понимают совокупность правовых норм, в соответствии с которой устанавливается и применяется ответственность, а под фактическим совершение правонарушения .

При этом наличие нормативного основания, по мнению авторов, достаточно для позитивной юридической ответственности. Для возникновения и применения негативной юридической ответственности необходимо и нормативное, и фактическое основание ответственности .

В современной отечественной юриспруденции институт вины наиболее детально разработан в уголовном праве, где именно психическое отношение субъекта к своему деянию является определяющим для разрешения вопроса о применении уголовной ответственности. Однако и в цивилистике понятие вины заслуживает не менее пристального внимания .

Институту вины в российском гражданском праве присущи некоторые характерные особенности, отличающие его от понятия вины, используемого в других отраслях права, прежде всего, в уголовном праве. В числе таких специфических черт можно выделить, в частности, презюмирование вины, возможность наступления гражданско-правовой ответственности при отсутствии вины и др. Вместе с тем, по общему правилу именно вина является одним из условий наступления гражданско-правовой ответственности, а поэтому исследованию данного института придается большое доктринальное и практическое значение.

В отечественном гражданском законодательстве долгое время отсутствовало определение понятия вины. При этом в юридической науке и правоприменительной практике господствовал классический межотраслевой подход, согласно которому под виной понималось психическое отношение лица к своим действиям и их результату.

В соответствии с п. 1 ст. 401 ГК РФ, лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства.

В юридической науке дискуссионным является вопрос о сфере действия указанной правовой нормы. Вопрос о том, распространяет ли она свое действие только на договорную ответственность или подлежит применению при установлении деликтной ответственности, имеет большой практический интерес. Структурно ст. 401 ГК РФ помещена законодателем в главу 25 «Ответственность за нарушение обязательств», в которой идет речь об уже существующих обязательствах. Данное обстоятельство вызывает у ряда авторов сомнения относительно того, следует ли применять ст. 401 ГК РФ к деликтным обязательствам, которые по своей природе возникают только в момент причинения вреда, а до этого не существуют. Условия же ответственности из причинения вреда содержатся в специальной норме - ст. 1064 ГК РФ, которая, однако, не содержит определения вины применительно к деликтной ответственности и в то же время не отсылает к п. 1 ст. 401 ГК РФ. В связи с изложенным, отдельные авторы высказывают предложение о том, что поскольку в законодательстве отсутствует понятие вины причинителя вреда, то при привлечении его к ответственности следует по аналогии применять п. 1 ст. 401 ГК РФ .

Полагаем, что п. 1 ст. 401 ГК РФ как общая норма подлежит прямому применению к деликтным правоотношениям, в силу того, что причинение вреда наряду с договором является одним из оснований возникновения гражданско-правовых обязательств. Разграничение сущности вины в зависимости от основания ответственности (нарушение договора, деликт) или по каким-либо иным критериям нельзя считать обоснованным.

Раскрывая сущность вины через понятие невиновности, законодатель не дает прямой дефиниции данному понятию, поскольку приведенная выше норма п. 1 ст. 401 ГК РФ содержит лишь косвенное (отрицательное) определение вины в гражданском праве, основываясь на котором можно сделать вывод о том, что лицо признается виновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно не приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства.

Данное определение, по сути, не раскрывает понятия вины, а лишь содержит указание на противоправное поведение как условие гражданско-правовой ответственности, т.е. дает описание объективной стороне гражданского правонарушения, создавая почву для научной полемики в понимании вины среди современных цивилистов.

Неоднозначное понимание вины как условия ответственности в гражданском праве и ее сущности порождает многообразие подходов, среди которых можно выделить две основные концепции вины: субъективистская (психологическая) и объективистская (поведенческая).

Сторонники «поведенческой» концепции определяют вину через объективные признаки. Они полагают, что вина заключается в непринятии нарушителем мер по предотвращению неблагоприятных последствий действий.

Так, Е.А. Суханов утверждает, что вина в гражданском праве должна рассматриваться «не как субъективное, психическое отношение лица к своему поведению, а как непринятие им объективно возможных мер по устранению или недопущению отрицательных результатов своих действий, диктуемых обстоятельствами конкретной ситуации». Он пишет: «…вина переводится из области трудно доказуемых субъективных психических ощущений конкретного человека в область объективно возможного поведения участников имущественных отношений, где их реальное поведение сопоставляется с определенным масштабом должного поведения». При этом поведение конкретного лица должно сопоставляться с реальными обстоятельствами дела, в том числе с характером лежащих на нем обязанностей и условиями оборота, и с вытекающими из них требованиями заботливости и осмотрительности, которые должен проявлять разумный и добросовестный участник оборота .

Поведенческую концепцию активно отстаивает В.В. Витрянский. По его мнению, появление концепции вины как психического отношения правонарушителя к своему поведению и его вредным последствиям явилось следствием «искусственного привнесения в цивилистику чуждых ей положений и методов исследования гражданско-правовых проблем из других наук и областей познания». Профессор осуждает «инерционное движение гражданско-правовой доктрины по тупиковому пути, намеченному в советский период, когда цивилистике было навязано понятие вины, «густо замешанное» на чуждых ей уголовно правовых элементах» .

Аналогичной позиции придерживается С.А. Параскевова. Она утверждает, что вина в гражданском праве имеет свою ярко выраженную специфику, поэтому объяснение правонарушения в уголовном и гражданском праве не может покоиться на единой теоретической объяснительной модели и исходить из единых методологических установок. С.А. Параскевова пишет: «Благодаря трансляционной функции, осуществляемой теоретическими объяснительными моделями, произошел перенос знаний, концептуальных схем и методологических форм из уголовного права, которое в данном случае выступило в качестве «материнской» предметной области, в гражданское право которое в данном случае выступило в качестве «дочерней» предметной области. Однако предметные области гражданского права и уголовного права не совпадают и не могут рассматриваться как «материнская» и «дочерняя», поэтому уголовно-правовая теоретическая объяснительная модель правонарушения непригодна для объяснения гражданского правонарушения» .

Сторонником поведенческой концепции является также Л. Чантурия, который полагает, что гражданское законодательство отказалось от традиционного для уголовно-правовой сферы подхода к пониманию вины как психического отношения лица к своему поведению и его последствиям .

Сторонники третьего подхода рассматривают юридическую ответственность как меру государственного принуждения, которая выражается в отрицательных последствиях для правонарушителя . По этому поводу М.П. Авдеенкова справедливо отмечает, что не всякое государственное принуждение можно рассматривать как юридическую ответственность, и в силу этого такое понимание ответственности представляется чересчур широким .

Н.В. Козлова обращает внимание на то, что «установление в качестве обязательного элемента состава гражданского правонарушения принципа вины, в том числе в форме умысла и неосторожности в их поведенческой трактовке, может использоваться в любых ситуациях и пригодно для всех участников гражданских отношений, в том числе для юридических лиц и публично-правовых образований» .

В последние годы указанная позиция получила широкое распространение, однако ее нельзя назвать общепризнанной, поскольку в юридической литературе изложенный выше подход часто подвергается справедливой критике.

Заслуживает внимания позиция Т.В. Шепель, которая обоснованно полагает, что поведенческая трактовка вины ведет к размыванию границы между противоправным поведением и виной. Согласимся с мнением автора о том, что, несмотря на тесную связь таких элементов гражданского правонарушения как вина и противоправное поведение, они не должны отождествляться. Вина характеризует внутреннее психическое отношение правонарушителя к совершенному деянию, а противоправное деяние и его последствия выраженный вовне объективный результат такого отношения.

По мнению сторонников поведенческой теории, объективный подход продиктован самим законодателем и изначально заложен в п. 1 ст. 401 ГК РФ, где вина понимается как непринятие всех мер для надлежащего исполнения обязательства.

Указанная позиция вызывает ряд возражений, обусловленных, прежде всего тем, что п. 1 ст. 401 ГК РФ не дает прямого определения вины, в указанной норме речь идет о признании деликвента невиновным, т.е. о неком итоговом результате определенного исследовательского процесса.

Вместе с тем, описывая объективную сторону гражданского правонарушения, п. 1 ст. 401 ГК РФ не отражает сущности данного понятия, а поэтому, как указывает С.А. Коновалов, данная правовая норма не должна быть ориентиром для поиска легального определения вины, а определение понятия вины в гражданском праве следует искать в теории или практике .

Кроме того, легальная дефиниция вины не лишена и субъективной составляющей. Нельзя не отметить, что заботливость и осмотрительность являются психологическими категориями.

Формальное следование объективному подходу неизбежно приводит к нарушению принципа системности при толковании норм права, поскольку данный подход не принимает во внимание законодательно установленные случаи, когда наступление гражданско-правовой ответственности поставлено в зависимость от психического отношения причинителя вреда (например, привлечение к ответственности недееспособных лиц и лиц, не способных понимать значения своих действий или руководить ими).

Вызывает сомнения точка зрения сторонников объективистского подхода на само понятие вины в гражданском праве, отличное, по их мнению, от других отраслей права. Такая точка зрения не соответствует общепризнанным принципам, разработанным общей теорией права. Как верно указывал Г.К. Матвеев, «общее понятие вины как субъективного основания гражданской, уголовной и иной ответственности по советскому праву при ближайшем рассмотрении оказывается единым» .

М.Б. Горенберг отмечал: «в субъективных условиях ответственности гражданской и уголовной не может быть никакого различия. В самом деле, действует ли индивид в сфере отношений частно-гражданских или в сфере отношений публично-правовых, в том и другом случае государство лишь тогда связывает с его действиями правовые последствия, когда он обладает сознательною волею» .

Сторонником единого понимания вины в гражданском и уголовном праве также выступает И.С. Иванов, который приходит к выводу, что принцип виновной ответственности (ответственности за вину) является универсальным для отечественного права, для всех его отраслей .

Другим существенным недостатком поведенческой концепции вины является то, что «сам вопрос о понятии вины подменяется вопросом о проблеме её установления, что с неизбежностью приводит к смешению понятий «вина» и «противоправность», поскольку для доказывания наличия вины правонарушителя необходимо лишь установления норм права, требования которых были нарушены» .

Таким образом, поведенческая концепция вины несет в себе ряд существенных противоречий, а поэтому мы согласимся с теми исследователями, которые не находят принципиальных оснований отказаться от субъективистского подхода к понятию вины как психическому отношению правонарушителя к своему деянию и его последствиям.

Сторонники психологического подхода традиционно определяют вину как «выраженное в форме умысла или неосторожности психическое отношение лица к совершаемому им противоправному поступку и возможным его результатам, в котором воплощается его отрицательное отношение к ущемляемым правонарушением личным или общественным интересам» .

Т.И. Илларионова поддерживает позицию сторонников психологической концепции вины, при этом указывает, что «в категории вины отражается активный психический процесс перехода активных психических установок и ориентации лица в конкретное противоправное действие», поэтому «при вскрытии сущностного психологического содержания вины необходим структурный анализ фактического содержания воли лица, совершившего антисоциальный поступок, в сравнении с его субъективными возможностями в конкретной обстановке выбора варианта поведения» .

Учитывая это, Т.И. Илларионова предлагает вину в гражданском праве определять как «психический (волевой) процесс перехода социально отрицательных установок в конкретное противоправное деяние, характеризующийся определенной степенью возможности предвидения и осознания общественной вредности избираемого варианта поведения и его вероятных результатов» .

О.С. Иоффе подчеркивал, что «благодаря вине, правонарушение становится уже не просто объективно неправомерным фактом, но и выражает в себе определенное отрицательное отношение правонарушителя к интересам социалистического общества или отдельного советского гражданина. В этом именно и заключается социальное содержание вины как условия ответственности по советскому праву» .

Д.А. Липинский в монографии, посвященной проблемам юридической ответственности, отмечал: «Вина не носит некий гипотетический характер; она существует в виде отношения человека, причем активного, в виде того, что было переработано сознанием человека и что нашло отражение в его объективной деятельности… ответственность рассчитана на воздействие в отношении субъекта, обладающего способностью осознавать свои действия и руководить ими..». Мы согласимся с автором в том, что «через заботливость и осмотрительность проявляется психическое отношение субъекта».

При использовании психологической концепции вины возникает проблема определения вины юридического лица, так как представляется сложным установить зависимость ответственности юридического лица от психических переживаний.

В теории гражданского права существуют различные мнения, касающиеся вины юридического лица. Так, Г. К. Матвеев под виной юридического лица понимал «виновность лиц, его составляющих, а также лиц, организующих его деятельность» .

О. С. Иоффе полагал, что вина юридического лица может выразиться в виновных действиях его работника, совершенных в связи с трудовыми функциями, а также она может быть рассредоточена между различными подразделениями юридического лица, когда вина конкретного работника исключается. При этом, по убеждению профессора, при всех условиях вина юридического лица это вина не индивида, а коллектива .

По мнению Ф.Л. Рабинович, вина юридического лица является психическим отношением его работников, формирующих его волю, к совершаемым ими противоправным поступкам и их вредным последствиям. Факт наличия вины конкретного работника или должностного лица является одним из обстоятельств, свидетельствующих о вине юридического лица .

Указанную позицию разделял также В. П. Грибанов, который предлагал под виной юридического лица понимать виновное поведение работника организации при исполнении им своих служебных обязанностей .

Т.И. Илларионова полагала, что вина работника является формой существования вины юридического лица, которая не может быть сведена к вине гражданина, действующего в своих интересах, поскольку для юридического лица и гражданина границы должного различны. Отличие заключается также в том, что вина работников складывается под влиянием специфических факторов, таких как моральный климат и психологическое настроение коллектива .

Согласимся с Б. С. Антимоновым, по мнению которого «вина юридического лица не может быть правильно понята, если ее представлять себе только как вину отдельного работника государственной организации или члена либо работника кооперативной организации. Не получится правильного представления о вине юридического лица и в том случае, если мы будем отождествлять ее с известной суммой, получаемой от сложения виновных поведений нескольких или даже всех работников юридического лица» .

Д. А. Пашенцев и В. В. Гарамита, критикуя цивилистов, которые сводят вину юридического лица к вине его отдельных должностных лиц, указывают, что необходимость устанавливать вину конкретных работников юридического лица отсутствует, так как всегда следует исходить из целостности деятельности вины юридического лица .

По мнению Б.Б. Черепахина, неверно отождествлять юридическое лицо с его трудовым коллективом, директором. Он подчеркивал, что воля юридического лица есть именно его воля, и вина юридического лица есть его вина как субъекта права .

Придерживаясь психологической концепции вины, отметим следующее. Действительно, можно очень условно говорить об обладании юридическими лицами свойствами психики, характерными для индивидуума. Очевидно, что осознание и воля - свойства, присущие именно человеку (реальному субъекту правоотношений). Между тем, допуская саму возможность существования юридических лиц, наделение их правои дееспособностью, мы тем самым признаем наличие некой воли и сознания у искусственных субъектов правоотношений. Это - юридическая фикция.

Вина работников, уполномоченных лиц и органов управления юридического лица свидетельствует о наличии вины самого юридического лица. Как правило, и при деликте и при нарушении договорных обязательств имеет место вина органов управления, которая может проявляться в ненадлежащей организации деятельности или отсутствии должного контроля.

В последние годы некоторое распространение получил так называемый «смешанный» подход к понятию вины, который объединяет в себе базовые принципы как поведенческой, так и психологической концепции. Его сторонники полагают, что в одних случаях применению подлежит психологическая теория (в отношении к физическим лицам), а в других поведенческая (в отношении юридических лиц). Иными словами, сторонники данной концепции исходят из разных критериев установления вины различных деликвентов, что, по нашему мнению, идет вразрез с основополагающими принципами гражданского права, и в первую очередь противоречит принципу равенства участников гражданских правоотношений.

В современной литературе встречаются довольно оригинальные определения понятия вины. Так, В.В. Груздев под виной в гражданском праве понимает зависящую от лица причину (умысел, грубую неосторожность, неосторожность), в силу которой данное лицо допустило вредоносность своего поведения (не воспользовалось реальной возможностью избежать таких последствий). Считаем некорректным определять категорию вины через понятие причины, поскольку оно не отражает правовой сущности виновного поведения субъекта, а само понятие «причина» выходит за пределы правовой плоскости. Так, толковый словарь Д.Н. Ушакова определяет причину как «явление, обстоятельство, служащее основанием чего-нибудь или обусловливающее появление другого явления» .

Сама по себе причина противоправного поведения может и не иметь правового значения, а потому считаем невозможным ставить в зависимость наступление гражданско-правовой ответственности от явлений, обусловливающих противоправное поведение правонарушителя.

Возражения вызывает также определение вины, данное А.А. Чукреевым. По его мнению, вина является одной из форм нарушения принципа добросовестности в гражданском праве. Он указывает: «Вина в гражданском праве это недобросовестность, проявившаяся в нарушении лицом своей обязанности, права или законного интереса другого лица и влекущая применение мер гражданско-правовой ответственности» . Полагаем, что автор необоснованно отождествляет понятия виновности и недобросовестности, поскольку не всякое недобросовестное поведение следует считать виновным и, следовательно, рассматривать как условие гражданско-правовой ответственности.

Таким образом, более правильным следует считать традиционный подход к определению вины как психического отношения субъекта к своему деянию и его последствиям.

Противоправным признается такое поведение, нарушающее нормы права, и не имеет значения, знал ли правонарушитель о неправомерности своего поведения. Например, согласно ст. 1064 ГК РФ противоправным признается поведение лица, причиняющее вред личности или имуществу гражданина (юридического лица).

Противоправным также является поведение должника, которое не отвечает требованиям, предъявляемым к надлежащему исполнению обязательств. Если это договорное обязательство, то противоправно поведение должника, нарушающее условия соответствующего договора .

Противоправное действие является таковым, если оно прямо запрещено законом или иным нормативно правовым актом либо противоречит указанным актам или договору.

Причинная связь выражается во взаимосвязи причины и следствия - объективно существующая разновидность взаимосвязи явлений, которая характеризуется тем, что в конкретной ситуации из двух взаимосвязанных явлений одно (причина) всегда предшествует другому и порождает его, а другое (следствие) всегда является результатом действия первого.

Рассмотрев изложенные точки зрения, полагаем, что состав гражданского правонарушения имеет значение при квалификации правонарушения, поэтому полностью отрицать его существование не следует. Состав правонарушения необходимо устанавливать, чтобы определить, является ли действие (бездействие), совершенное субъектом гражданских правоотношений, гражданским правонарушением. Элементы состава гражданского правонарушения и характеризуют правонарушение как основание гражданско-правовой ответственности.

Вместе с тем наличие правонарушения как основания ответственности не может гарантировать ее применение к нарушителю. Для наступления гражданско-правовой ответственности необходимо также наличие определенной совокупности условий. Под условиями гражданско-правовой ответственности обычно понимают «сформулированные законодателем обязательные общие требования, соблюдение которых необходимо для применения гражданско-правовой ответственности» . В качестве условий гражданско-правовой ответственности выделяют: наличие вреда (убытков), противоправность поведения правонарушителя, причинную связь между противоправным поведением и наступлением вреда, вину правонарушителя.

Таким образом, полагаем, что основанием гражданско-правовой ответственности является гражданское правонарушение. Оно состоит из отдельных элементов, образующих его состав. Состав гражданского правонарушения необходимо устанавливать для квалификации поведения как гражданского правонарушения. Условия гражданско-правовой ответственности необходимо устанавливать для определения возможности привлечения соответствующего лица к гражданско-правовой ответственности.

В соответствии с этим состав гражданского правонарушениявключает в себя следующие элементы(условия гражданско-правовой ответственности):

противоправность совершенного нарушителем деяния;

наличие вреда или убытков;

причинная связь между противоправным деянием и причинением вреда или убытков;

вина правонарушителя.

Противоправное поведение. Указанное условие относится к числу объективных предпосылок гражданско-правовой ответственности. Противоправным признается такое поведение, которое нарушает требование нормы права независимо от того, знал или не знал правонарушитель о неправомерности своего поведения.Иными словами, в понятии противоправности находит отражение только факт объективного несоответствия поведения участника гражданского оборота требованиям законодательства.

Нормами гражданского законодательства установлены различные требования, предъявляемые к поведению участников гражданского оборота. Так, в соответствии со статьей 1064 ГК РФ противоправным признается поведение лица, причиняющее вред личности или имуществу гражданина либо имуществу юридического лица. Противоправным является также такое поведение должника, которое не отвечает требованиям, предъявляемым к надлежащему исполнению обязательств.

Противоправное поведение может выражаться в виде противоправного действия или бездействия. Действие должника приобретает противоправный характер, если оно либо прямо запрещено законом или иным правовым актом, либо противоречит закону или иному правовому акту, договору, односторонней сделке или иному основанию обязательств.

Бездействие лишь в том случае становиться противоправным, если на лицо возложена юридическая обязанность действовать в соответствующей ситуации. Обязанность действовать может вытекать из условий заключенного договора. Так, противоправным является бездействие поставщика, не осуществившего поставку товара в сроки, определенные договором поставки. Обязанность совершать определенные действия может вытекать из закона. Так, в соответствии со статьей 227 ГК РФ нашедший потерянную вещь обязан возвратить её лицу, потерявшему её, или собственнику вещи.

Вред - это какое-либо умаление личного или имущественного блага лица. Вред может быть имущественным (связанным с определенными материальными потерями). Неимущественный вред, в свою очередь, подразделяется на физический и моральный. Моральный вред может быть связан как с материальными потерями, так и выражаться только в нравственных страданиях потерпевшего.

В российском законодательстве существуют три случая компенсации морального вреда:

вред причинен действиями, нарушающими личные неимущественные права лица;

совершено посягательство на другие принадлежащие гражданину нематериальные блага;

иные случаи, прямо предусмотренные законом.

Возмещение вреда возможно либо в натуре (ремонт вещи и пр.), либо путем денежной компенсации (возмещение убытков).

Убытки это денежная оценка причиненного имущественного вреда.

Убытки включают в себя:

расходы, которые потерпевший произвел ли должен будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества(реальный ущерб);

неполученные доходы, которые потерпевший получил бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Если иное не предусмотрено законом или договором, вред возмещается в полном объеме. Иногда возможно наступление гражданско-правовой ответственности и без причинения вреда или убытков (например, штраф за просрочку исполнения обязательства).

Причинная связь. В соответствии с п. 1 ст. 393 ГК РФ возмещению подлежат лишь убытки, причиненные противоправным поведение должника. Это означает, что между противоправным поведением должника и возникшими у кредитора убытками должна существовать причинная связь. В большинстве случаев нарушения обязательств решения вопроса о наличии или отсутствии причинной связи не вызывает трудностей. В то же время причинная связь между деянием и убытками может быть прямой и косвенной.

Прямая (непосредственная)причинная связь имеет место тогда, когда в цепи последовательно развивающихся событий между противоправным поведением лица и убытками не существует каких-либо обстоятельств, имеющих значение для гражданско-правовой ответственности. В тех же случаях, когда между противоправным поведение лица и убытками присутствуют обстоятельства, которым гражданский закон придает значение в решении вопроса об ответственности (противоправное поведение других лиц, действие непреодолимой силы и т.п.), налицо косвенная (опосредуемая) причинная связь.

Вина. В отличие от противоправного поведения и причинной связи, вина является субъективным условием гражданско-правовой ответственности. Она представляет собой такое психическое отношение лица к своему противоправному поведению, в котором проявляется пренебрежение к интересам общества или отдельных лиц.

В соответствии со ст. 401 ГК РФ вина может выступать в форме умысла и неосторожности. В свою очередь, неосторожность может проявляется в видепростой или грубой неосторожности. При этом отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство, Это означает, что в гражданском праве, в отличие от уголовного, действует презумпция виновности правонарушителя. Последний считается виновным до тех пор, пока он не докажет свою невиновность.

Ответственность в гражданском праве обычно наступает при любой форме вины.

Деликтное обязательство возникает только в момент причинения вреда, а до этого оно не существует. Причинением вреда нарушаются, как правило, абсолютные правоотношения, обязательствами не являющиеся. Поэтому применение ст. 401 ГК РФ к случаям деликтной ответственности нельзя считать правомерным. Условия ответственности за причинение вреда указаны в другой норме ст. 1064 ГК РФ, правда, в ней не дается определение понятия вины как условия деликтной ответственности, но нет и отсылки к п. 1 ст. 401 ГК РФ. В литературе высказано мнение, что, поскольку в законодательстве отсутствует определение понятия вины причинителя вреда, при привлечении его к ответственности нужно применять по аналогии п. 1 ст. 401 ГК РФ.

Т.В. Шепель не разделяет этот взгляд, поскольку считает, что договорная и деликтная ответственности существенно отличаются друг от друга. Различия наблюдаются в субъектном составе; условиях ответственности, в том числе ответственности без вины; основаниях освобождения от ответственности и уменьшения ее размера. Более целесообразным, по мнению Т.В. Шепель, представляется закрепление в ГК РФ общей нормы о гражданско-правовой ответственности и ее условиях, в том числе и о вине .

Все сказанное позволяет сделать следующие выводы. Во-первых, вина представляет собой сознательное и осознанное психическое отношение правонарушителя к своему противоправному поведению и его результату, проявляющееся в пренебрежении или безразличии к интересам государства и общества и, соответственно, в выборе противоправного, антисоциального варианта поведения.

Помимо этого, составляющей вины выступает отношение самого общества к правонарушителю и его поведению, однако приоритет при характеристике вины отдается первому признаку. Во-вторых, в ГК РФ отсутствует институт, посвященный общим положениям о гражданско-правовой ответственности, в том числе основаниям и условиям ее возникновения, а также освобождения от ответственности. Необходимость разработки и введения такого института очевидна, а научные изыскания в данной сфере перспективны.

Как минимум одна из норм этого института должна предусматривать общее основание и условия гражданско-правовой ответственности. Предположительно она должна состоять из трех пунктов: первый должен быть посвящен основанию и условиям ответственности за вину, второй основанию и условиям ответственности без вины. В третьем пункте могут быть предусмотрены общие основания освобождения от гражданско-правовой ответственности, а также оговорены особые правила освобождения от договорной и деликтной ответственности.

Анализ вины как основания гражданско-правовой ответственности был бы неполным без акцентирования внимания на возможности наступления такой ответственности при отсутствии вины.

Глава 2. Внедоговорная ответственность как вид гражданско-правовой ответственности

2.1 Особенности и место внедоговорной ответственности среди видов гражданско-правовой ответственности

Внедоговорная ответственность имеет место тогда, когда соответствующая санкция применяется к правонарушителю, не состоящему в договорных отношениях с потерпевшим. Например, за недостатки проданной вещи перед потребителем несут ответственность как продавец, так и изготовитель вещи. Однако продавец несет договорную ответственность перед покупателем, поскольку состоит с ним в договорных отношениях, а изготовитель внедоговорную ответственность ввиду отсутствия договорных отношений между покупателем и изготовителем вещи.

Юридическое значение разграничения договорной и внедоговорной ответственности состоит в том, что формы и размер внедоговорной ответственности устанавливаются только законом, а формы и размер договорной ответственности определяются как законом, так и условиями заключенного договора. При заключении договора стороны могут установить ответственность за такие правонарушения, за которые действующее законодательство не предусматривает какой-либо ответственности, или ввести иную форму ответственности, отличную от той, которая за данное правонарушение предусмотрена законодательством. Стороны по договору вправе также повысить или понизить размер ответственности по сравнению с установленным законом, если в нем не указано иное.

Необходимость разграничения договорной и внедоговорной ответственности обусловлена также тем, что они подчиняются различным правилам. Так, если вред причинен лицом, не состоящим в договорных отношениях с потерпевшим, он возмещается в соответствии со ст. 1084-1094 ГК. В случае же причинения вреда неисполнением обязанности, принятой на себя стороной по договору, он возмещается в соответствии со ст. 393-406 ГК и законодательством, регулирующим это договорное правоотношение.

Этим принципиальным положением предопределяются все признаки деликтных обязательств.

До правонарушения неизвестны: причинитель вреда, потерпевший, характер правонарушения, объем причиненного вреда, размер причиненных убытков, подлежащих возмещению, другие составные части этого правоотношения.

Применительно к медицинской практике данные положения могут быть применимы в полной мере. Исключение, пожалуй, составляет только субъектный состав правонарушения, да и то с определенной долей условности. Если потерпевший всегда определен (им является пациент, которому оказывается медицинская услуга), то причинитель вреда или обязанное лицо не всегда (это могут быть и производители медицинского оборудования, лекарственных средств, аптечные учреждения и проч.) .

Деликтная ответственность представляет собой гарантированный государством минимум охраны соответствующих благ. Договором, согласно действующему законодательству, может быть усилена ответственность причинителя вреда по сравнению с обычной, деликтной. При этом значение договора в подобных случаях может состоять в том, что с его помощью предусмотренное в законе обязательство возместить вред расширяется по одному из трех направлений: имеются в виду основания возникновения обязательства, его субъектный состав, а также содержание. Например, договором может устанавливаться повышенная ответственность за причиненный вред или определяется повышенный размер возмещения вреда. Договорная ответственность хозяйствующих субъектов в сфере здравоохранения, на наш взгляд, явление перспективы. Необходимо, чтобы соответствующий рынок сформировался в качестве конкурентного рынка, где осуществляется борьба за конкретного пациента, предлагаются не только низкие цены (ценовой коридор обычно быстро проходят компании в условиях конкуренции), а дополнительные опции при примерно одинаковых ценах на рынке (сервисные услуги, гарантийные сроки, повышенная ответственность за причиненный вред здоровью).

В основе возникновения обязательств из неосновательного обогащения лежат разнообразные юридические факты. Несмотря на это, обязательства из неосновательного обогащения представляют собой единый, самостоятельный внедоговорный институт, служащий защите права собственности и иных имущественных прав.

Кондикционное обязательство возникает при наличии определенных условий, относительно которых в научной литературе высказаны различные мнения, особенно в части их количественного определения. Как следует из приведенной выше статьи ГК РФ, для возникновения обязательства по возвращению неосновательного обогащения, необходимо фактического состава, включающего в себя три элемента :

1) Наличие обогащения на стороне приобретателя - получение им имущественной выгоды. Она может состоять в приобретении права (например права собственности или требования), приобретение владения вещью, пользование чужим имуществом или чужими услугами, а так же в освобождении от долгов.

2) Получение обогащения за счет потерпевшего обязательства из неосновательного обогащения возникают лишь в том случае, если обогащение происходит «за счет другого лица». При этом обогащение приобретателя не обязательно связано с обеднением потерпевшего. Достаточно того, что выгода возникла из вторжения в чужое право и причиталась потерпевшему, независимо от того подучил бы он эту выгоду и пользовался бы своим правом на ее получение. Обогащение без вторжения в имущественную сферу другого лица не может повлечь за собой возникновение охранительного правоотношения, так как в этом случае отсутствует один из необходимых субъектов такого правоотношения - потерпевший.

3) Отсутствие правового основания обогащения обогащение возникло через предоставление самого потерпевшего или третьего лица, через действия самого приобретателя, представляющее собой вторжение в чужое право, либо в следствии действий в чужом интересе (ст. 987 ГК РФ) или же в результате события (п. 2 ст. 1102 ГК РФ), независимо от того правомерно или неправомерно было действие, приведшее к неосновательному обогащению. Обогащение не имеет предусмотренного законом, иным правовым актом или сделкой основания. Предоставление происходит ради достижения косвенной цели, именуемой правовым основанием или каузой (causa) предоставления. Если соглашение о каузе не состоялось (например переданные в качестве займа средства были ошибочно приняты в качестве дарения), отпало впоследствии (отмена дарения - ст.578 ГК РФ) или не осуществилась (прекращение основного требования), то предоставление, а следовательно, и возникшее через него обогащение не имеют правового основания. При неосновательном обогащении, являющемся результатом вторжения приобретателя в чужое право, имущественная выгода полученная приобретателем, по распределению функций данного права причитается правообладателю, вследствие чего обогащение приобретателя лишено правового основания. Неосновательное обогащение, возникшее вследствие события, всегда лишено правового основания и может быть кондицировано потерпевшим.