Формирование юриспруденции в России. Концепция К.А. Неволина

Категория правды конкретизируется Неволиным, прежде всего через отношения личности и общества (и человечества в целом). Интересы общества при этом доминируют. В самом широком смысле правда определяется как верность одного нравственного существа (т.е. человека) целому обществу (союзу) нравственных существ. Отсюда и мысль Неволина о том, что праведно все то, что не противоречит такого рода общению. Еще большее значение Неволин придает позитивной стороне праведного как всему тому, что служит сохранению и укреплению союза нравственных существ. Соответственно неправедным признается то, что ослабляет и разрушает такого рода общение.

Человек (как существо нравственное), по Неволину, «не есть существо единичное». Заботясь о нравственности внутри себя, он заботится о нравственности вообще; «таким же образом он заботится о всех нравственных существах», вследствие чего люди перестают быть чуждыми друг другу. Образуется одно нравственное сообщество, где бытие и деятельность каждого определяются этим целым. Таким образом, личность по отношению к единству целого (обществу) вторична, она составляет лишь органический элемент социального целого. В духе гегелевской философии права (возвышения целого над частью и т.д.) и русской православной идеи служения во имя всеобщей солидарности и соборности Неволин трактует проблему жизни личности в мире нравственном, причем выбор своей позиции все же остается за личностью.

Непосредственно во внешней действительности, правда осуществляется через права и обязанности субъектов общественных отношений, т.е., как разъясняет Неволин, в отношениях лиц друг к другу, каждого лица к целому союзу и каждого союза к подобным союзам. Эти связи строятся на началах взаимности эквивалента во взаимоотношениях сторон, руководствующихся заветами правды, взаимного уважения воли каждой из сторон. Воля одного лица имеет силу (власть) определять деятельность других лиц, только будучи основанной на правде. Лишь при этом условии власть «лица над лицом» может быть определена как право (право в субъективном смысле), а отношение к нему подвластного - как обязанность.

Как и Гегель в своей диалектике развития воли от несвободы к свободе, Неволин исходил из того, что человек не рождается свободным. Прирожденная свобода, считал Неволин - дикая воля. Человек постепенно, пропорционально своему социальному и духовному развитию обретает свободу. Свое подлинное бытие права и свободы человека приобретают лишь в условиях государства. По Неволину, вне государства человек не может вести нравственную жизнь, а значит вне государства ничтожны и его права.

Следуя гегелевской концепции, Неволин трактует государство как действительность нравственной идеи. Как и Гегель, Неволин характеризует государство как «нравственный союз» и «осуществленную нравственную идею». В таком государстве царят принципы нравственности и как следствие исключаются произвол, несправедливость, беззаконие, внеправовое принуждение и т.п. При этом речь идет не о восхвалении любой власти, а о философском обосновании необходимости нравственного и правового государства. Такая концепция государства в свете планов и проектов конституционных реформ его наставника Сперанского, предполагает обращенное к современной ему российской государственности требование соответствия нравственной идее, ее общественного признания и реального осуществления.

Сквозь «внутренние» законы (моральные заповеди) начала правды преобразуются во «внешние» законы, устанавливаемые в государстве. Таким путем общая для всех законов идея правды осуществляется, по Неволину, в положительном законодательстве государства. Необходимость внешних законов объясняется тем, что для руководства людей в обществе недостаточно внутреннего закона, охраняемого в своем действии одной лишь совестью.

Новым по сравнению с традицией и навеянным гегелевским влиянием является понимание воли индивида (в разных ее ипостасях: всеобщности, особенности и единичности), как условия бытия и реализации правды. Любое состояние воли мыслитель, следуя за Гегелем, рассматривает как ограничение, как результат нравственного общения людей, наделенных свободной волей и несущих образ Бога. Правда как сущность закона воспринимается как «верность одного нравственного существа целому обществу нравственных существ». На базе этих рассуждений, Неволин раскрывает соотношение права и нравственности: в его терминологии - закона общественного и закона нравственного. Нравственный закон он называл законом внутренним, охраняемым только разумом и совестью (вестью Бога в душе человека), закон общественный он характеризовал как закон внешний, выраженный во внешних законах, охраняемых силой государства. Здесь, казалось бы, он скорее следует за И. Кантом и его учением о категорических императивах (внутренние правила подведения) и положительных законах (внешние предписания, охраняемые силой государства), но у Неволина эти рассуждения принимают иной оборот. Идея правды, общая для внутренних и внешних законов находит свое полное выражение во внешних законах, которые прямо и недвусмысленно постулируют требования нравственных законов. «Сквозь внутренние законы (моральные заповеди) начала правды преобразуются во «внешние законы», устанавливаемые в государстве. Необходимость во внешних законах (равных по содержанию с нравственными) диктуется несовершенством людей, а следовательно необходимостью их принудительной охраны. Вполне оригинальная концепция, которая постулирует необходимость нравственного содержания положительных законов, при обязательности их защиты со стороны государства.

Законодательство каждого определенного государства слагается, по Неволину, из двух начал - объективного и субъективного, из необходимости (действующей помимо воли и сознания людей) и свободы (сознательно-волевого отношения к ней людей). Этот необходимый порядок вещей обусловливает надлежащее развитие законодательства. Однако такое положение вещей, по Неволину, не фатально, т.к. от воли людей зависит, подчиняться требованиям необходимости или не подчиняться и выбрать другой путь. В таком ракурсе «высокое достоинство воли» и «ее непременный долг» Неволин видит в превращении необходимости, путем ее познания и постижения, из внешней и чуждой человеку, в его собственное внутреннее убеждение.

Прослеживая постепенное образование законов со стороны их формы, Неволин следует исторической школе права. При этом он выделяет обычаи (сфера бессознательной деятельности), законы "в тесном смысле слова" (сфера сознательной деятельности), а также учение "законоведцев" (в нем соединяются оба способа образования законодательства). Качественная суть каждой из форм и способов образования законодательства зависит от уровня нравственного и умственного развития общества.

В своем учении о развитии законов с точки зрения их содержания, Неволин выделяет, в отличие от Гегеля, особенную ступень - семью, замыкаясь в конечном итоге не на народ, его дух, а на человека в его отношении к миру. Вслед за Гегелем Неволин различает такие ступени эволюции правовой идеи, как: семья, род (здесь законы формируются преимущественно под влиянием необходимости), гражданское общество, государство, союз народов (на трех последних этапах - в результате сознательной деятельности человека).

4.2 Методология философии законодательства К.А.Неволина

Проблематика соотношения естественного права и позитивного закона освещалась Неволиным с позиций философско-правового учения Гегеля с учетом положений, разработанных Савиньи, Пухтой и другими представителями исторической школы права. Кроме того, Неволин уделял заметное внимание освещению религиозных аспектов проблемы соотношения естественного права позитивного законодательства в частности.

Неволин в своем правовом учении различал естественные законы (естественное право) и положительные законы (позитивное право) . «Во всяком законодательстве, - отмечал он, - две составные части: часть, которая может быть познана непосредственно умом, и сама по себе имеет обязательную силу, независимо от общественного постановления, - законы естественные; часть, которая познается не иначе, как из самого законодательства действующего в государстве, и только потому имеет обязательную силу, что она установлена государством, - законы чисто положительные» .

Первые («законы естественные»), по мнению Неволина, образуют всеобщую и необходимую сторону законодательства, вторые («законы чисто положительные») - его случайную и ограниченную сторону. Естественные законы, взятые в их совокупности, составляют идею законодательств, положительные служат ее проявлением.

Соотношение естественного закона (т.е. идеи закона) и положительного закона (т.е. формы внешнего проявления и выражения идеи закона в законодательствах разных государств) Неволин трактует как взаимосвязь двух составных частей «во всяком законодательстве» .

Для Неволина, естественные законы (идея законодательств) - эта та часть «всякого законодательства», которая может быть познана непосредственно умом и имеет обязательную силу, независимо от общественного постановления, а положительные законы (как форма проявления идей законодательств) - та часть «во всяком законодательстве», которая познается только из самого законодательства, действующего в данном государстве и имеет обязательную силу только потому, что она установлена государством.

Проблема соотношения естественного и позитивного права с точки зрения соотношения идеи закона и внешней формы его проявления Неволин трактует с позиций философии права Гегеля . Ведь как мы помним, Гегель в своей философии естественного права различал право и закон, это различие трактуется им как отличие философского (т.е. естественного) права от позитивного права (от закона). При этом Гегель стремится в своей конструкции исключить их противопоставление. Как крупное недоразумение расценивает он «превращение отличия естественного или философского права от положительного в противоположность и противоречие между ними» . Для Гегеля естественное право - не нечто долженствующее быть как в учении И.Канта, а синоним «философского права» т.е. философского понятия действующего права как продукта развития объективного духа. Познание права, по Гегелю, - это познание идеи, лежащей в основе права. Понятие права Гегель сравнивал с душой, а его существование с телом, их единство и составляло идею. Именно поэтому в правовом учении Гегеля естественное право не противопоставлялось праву положительному; под естественным правом понималось «философское право», т.е. понятие подлинного права как выражения разума в реальной действительности. В то же время Гегель не считал возможным сводить сущность естественно-правового подхода к различию права и закона.

Неволин так же стремился преодолеть традиционный дуализм и критическое противопоставление понятий естественного права и положительного закона: «В действительности, -- писал он, -- ни одна из поименованных частей не может существовать отдельно от другой и без другой: первая (как всеобщее) без второй (как особенной) есть голое понятие без полноты жизни; вторая (как особенное) без первой (как своего всеобщего) есть только хаотическое смешение разных случайностей без всякой внутренней связи, без твердого основания, без вечного и неизменного достоинства» .

Неволин в целом акцентирует внимание на соответствии и согласовании естественного и позитивного права, а не на противопоставлении естественного права положительному закону в качестве надзаконного критерия его объективной правомерности, правового или антиправового характера (как это делали либеральные и радикальные теоретики естественного права). В этом плане Неволин находится в русле традиционных естественно-правовых идей восходящих к Аристотелю и другим античным мыслителям. Вместе с тем в трактовке Неволиным проблем соотношения естественного и положительного права (под заметным влиянием консервативных идей исторической школы права, а также и в какой-то мере под воздействием политических и религиозных воззрений самого Неволина) отчетливо проявляется его некритическое, примиренческое отношение к социальным и историко-правовым реалиям тогдашней крепостнической России, и царившей в ней абсолютистским порядкам. Так, Неволин тщательно обходит в своей философии права все политически острые вопросы. В его работах например, нет критики крепостного строя, ничего не говорится об ограничении власти абсолютного монарха, о разделении властей и т.д. В данной связи В.Г.Графский отмечает, что в позиции Неволина скорее усматривается вариант консервативно-примирительного истолкования соотношения естественно-правового и позитивно-правового компонентов в любом наличном законодательстве -- древнем и современном, причем заметная роль отводится религии и богословию . «Вера есть одна из существенных потребностей человека, -- писал Неволин, -- и его высочайшее достояние. Истинно благочестивый взгляд на все дела человеческие, на все происшествия мира есть взгляд самый истинный <...> Эту свою важность благочестивый образ воззрения сохраняет и по отношению к предметам законодательства; это свое достоинство благочестивый образ действия удерживает для человека и при действиях в государстве» . Таким образом, в политико-правовом плане Неволин занимал примиренческую позицию в вопросе о соотношении естественного закона (как идеи права) и тогдашнего российского законодательства и в целом абсолютистских порядков. В теоретико-концептуальном плане, его стремление преодолеть противопоставление естественного и позитивного права и утвердить компромисс между ними, дает определенное основание отнести Неволина к своеобразным союзникам так называемой интегральной (синтезированной) юриспруденции, о которой более широко заговорили правоведы ХХ столетия (А. Ященко, П. Виноградов, Дж. Стоун и совсем недавно -- Г. Берман) .

Особенности характера и содержания позитивного права, по Неволину, зависят от целого ряда факторов. «Определеннейший вид, -- отмечает Неволин, -- получает идея законодательства в положительных законах: а) от особенного характера народа, степени его развития, исторических отношений к другим народам, вообще от действия причин временных и местных; б) в государстве общие неизменные начала правды прилагаются к тому или другому особенному роду отношений, встречающихся в действительной жизни; в) сверх приложения к особенному роду предметов вечные начала правды в государстве прилагаются еще к отдельным, единичным случаям жизни, чтобы данный случай получил окончательное решение» . По мнению Неволина, позитивные законы будут полнее соответствовать идее законодательств, если учесть данные факторы в процессе законодательства.

Правда, следует отметить, что Неволин признает возможное несоответствие позитивных законов «идее законодательств» (т.е. существование по сути произвольных, правонарушающих законов), однако критически не исследует эту проблему. Он лишь деликатно и отстраненно замечает: «Случайное отношение между ними, т.е. не основанное на необходимости вещи, может состоять в противоречии их друг с другом» . Такая позиция характерна и гегелевскому подходу к данной проблеме. Гегель признавал, что содержание права может быть искажено в процессе законодательства; не все, данное в форме закона, есть право, поскольку лишь закономерное в положительном праве законно и правомерно. Но в гегелевской философии права речь идет не о противопоставлении права и закона, а лишь о различных определениях одного и того же понятия права на разных ступенях его конкретизации. То обстоятельство, что насилие и тирания могут быть элементом положительного права, -- подчеркивал Гегель, -- является для последнего чем-то случайным и не касается его природы. По сути дела, такой позиции придерживался (вслед за Гегелем) и Неволин .

Говоря об общей «идее законодательств», Неволин подчеркивал, что она осуществляется не полностью и вдруг в законодательстве какого-то отдельного государства, а постепенно и непрерывно в законодательствах разных государств, причем каждое из них проходит различные ступени своего бытия и осуществления данной идеи. «Каждый народ, -- писал он, -- при этом осуществлении идеи имеет свое особое назначение; раскрывши одну ее сторону, он передает свой труд другому счастливейшему. Целая идея законодательств осуществляется только в целой их совокупности» .

Освещая разнообразие и особенности законодательств разных эпох и народов, Неволин подчеркивал их сущностное единство. «Все положительные законодательства, выражая одну общую идею, в существе своем тождественны. Все они развиваются в одном и том же порядке, восходя от начал ограниченных к началам более общим. Все они представляют поразительное сходство между собой, когда находятся на равных ступенях развития» . Однако при этом он (в духе позитивистского историзма) обходил вопросы о ступенях исторического прогресса с точки зрения осуществления «общей идеи законодательств» в законодательстве различных государств его эпохи, о степени правовой развитости российского законодательства в его соотношении с законодательствами тогдашних западноевропейских государств и т. д.

Обобщая сказанное, следует отметить, что в философско-правовом учении Неволина, которое в целом носит естественно-правовой характер, вместе с тем присутствует определенный позитивистско-исторический компонент. В отличие от либеральных и радикальных теоретиков естественного права, которые считали, что естественное право выступает в качестве контрольно-надзорной инстанции и внешнего критерия по отношению к положительному законодательству, Неволин (вслед за Монтескье, а затем и за Гегелем) пытался избежать критического противопоставления естественного права положительному закону. По Неволину, и естественное право и позитивный закон -- это составные части одного целого, без которого и вне которого самостоятельно ни одна из этих частей существовать не может. Таким образом, в учении Неволина о праве сочетаются естественно-правовой и позитивистско-исторический подходы, которые в итоге сочетается в некотором едином композиционно-интегральном виде и здесь отчетливо проявляется консервативно-примирительная позиция Неволина при толковании соотношения естественно-правового и позитивно-правового компонентов «во всяком законодательстве». При этом Неволин, признавая возможность противоречия между двумя этими компонентами, не придавал (как и Гегель) данному обстоятельству существенного значения и не дал критического анализа позитивного законодательства, противоречащего естественному закону.

Глава 5. К.А. Неволин как историк философско-правовой мысли

Основные аспекты учения Неволина о праве и государстве развиты и конкретизированы в его исследованиях по истории философии законодательства, а также по зарубежной и отечественной истории права и государства.

Особый интерес в этом плане представляет разработанная Неволиным история философии законодательства, в которой Неволин выступает как историк правовой и политической мысли и впервые в отечественной юриспруденции систематически освещает общую тематику всемирной истории правовых и политических учений (от мыслителей Древней Греции до представителей немецкой классической философии).

Неволин делил всю историю философии законодательства на древнюю историю философии законодательства и новую историю философии законодательства. Древняя философия законодательства разделена Неволиным на три периода. В первом периоде древней философии законодательства обозреваются политико-правовые учения от Фалеса до Сократа, «первая философия есть философия природы: период от философии Фалеса до Сократа». Второй период разделен Неволиным на три отделения и посвящен Сократу его школе и его преемникам. «Сократ, -- пишет Неволин, -- указывает людям на их собственный нравственный мир как на важнейший источник и предмет познания и полагает основание философии нравов: период философии сократической» . Второе отделение второго периода посвящено политико-правовым взглядам в Древней Греции, здесь представлены учения Платона и Аристотеля о праве. Третье отделение второго периода знакомит читателя с философий права стоиков, эпикурейцев и скептиков. Третий период древней философии законодательства посвящен древнегреческой философии права в ее соотношении с философией римлян и восточных народов. «Когда среди этих исследований ум углубиться в себя самого, то в соединении с восточными преданиями он образует в своей внутренности новый умственный мир: период философии греческой между восточными народами. При переходе в него оказывается также участие римлян в этой философии» .

Новая история философии законодательства также разделена Неволиным на три периода. «Применяясь к этим периодам, -- пишет Неволин, -- в развитии новой философии законодательства можно различать также три периода. Период 1-й представляет нам несвязные покушения основать эту науку, преимущественно под влиянием понятий древнего мира. Период 2-й представляет нам философию законодательства, встраиваемую в новом духе или по указанию чувства, или по указанию рассудка. Период 3-й обнимает собой философию, начатую Кантом, в которой мы видим частью полное развитие субъективного взгляда, частью возвращение к древней философии» .

Первый период включает в себя обзор политических и правовых учений эпохи Возрождения и Реформации. Здесь, в первом периоде, обозреваются политико-правовые учения таких мыслителей как Н.Макиавелли , Томаса Мора, Бодена, Ольдентропа, Гемминга, Винклера, Гуго Гроция. Так характеризует Неволин первый период новой истории философии законодательства: «Дух подвергает своему рассмотрению мысленный мир, созданный древней философией; следствием этого является, с одной стороны восстановление различных систем древней философии, особенно образовавшихся в последнем ее периоде и проникнутых духовным началом, с другой стороны - полное создание противоположности между духом и природой: от Марсилия Фичино до Бэкона и Декарта» . Второй период (от Бэкона до Канта) посвящен «английской опытной философии», основанной Бэконом. «Делаются односторонние покушения, - отмечает Неволин по поводу второго периода, - согласить противоположность меж духом и природой, сначала посредством расширения области природы, потом посредством расширения области духа и ограничения области природы: от Бэкона и Декарта до Канта» . Кроме того, здесь так же представлены политико-правовые учения Гоббса, Локка, Кумбэрлэнда , Шефтсбери, Хатчесона, Д. Юма, Адама Смита, Фергюсона, Сэмюэла Кларка, Уолластона. Второе отделение второго периода знакомит читателя с политическими и правовыми учениями эпохи европейского Просвещения. Здесь представлены политико-правовые учения Пуфендорфа, Томазия, Спинозы, Лейбница и Вольфа. В третьем отделении второго периода, по выражению самого автора, речь идет о «разрушительной французской философии XVIII века». Третий период открывает философия новейшего времени начата Кантом. Здесь Неволин знакомит читателя с субъективным идеализмом Канта и Фихте, объективным идеализмом Шеллинга и абсолютным идеализмом Гегеля. В связи с третьим периодом Неволин пишет: «Принимается безусловное тождество духа и природы, средоточием и основанием которого, впрочем, делается духовное начало: философия новейшего времени, начатая Кантом» .

В общеметодологическом отношении трактовка Неволимым истории правовой и политической мысли находится под заметным влиянием гегелевской концепции истории философии и философии права.

Так, Неволин, вслед за Гегелем, исходит из того, что в древней философии (и философских учениях о праве и государстве) определяющую роль играют начала необходимости и объективности, а в новой и новейшей философии (и философских учениях о праве и государстве) -- начала свободы и субъективности . «Сообразно разделению всей вообще истории на древнюю и новую, -- пишет Неволин, -- история философии и в особенности история философии законодательства разделяется также на древнюю и новую. Характером первой, так же как и всей древней истории, есть объективность; характером второй, так же как и всей новой истории, есть субъективность» . «Поэтому и в области законодательства государство, вообще говоря, стояло для них выше отдельных лиц». В отличие от этого «начало свободное или субъективное во всей его глубине, во всех его направлениях, в самых разнообразных видах раскрыто новой философией». Это свободное и субъективное начало получило, по оценке Неволина, крайнее развитие в «разрушительной французской философии XVIII в.», и события французской революции «показали весь вред, какой проистекает для частных лиц и государств, когда частное лицо отделяет себя от государства и даже возвышается над ним, когда связь поколений расторгается и настоящее мгновение, независимо от развития прошедшего времени, хочет господствовать единственно и исключительно» .

Одной из важных задач в этой области, по мнению Неволина, является правильное определение соотношения этих начал объективности и субъективности, в том числе и в подходе к государству и праву. В этой связи Неволин положительно оценивает попытки Гегеля «примирить древний -- объективный и новый -- субъективный образ воззрения на предметы законодательства друг с другом». Вместе с тем он отмечает необходимость дальнейшей разработки этой проблемы, особенно в плане исследования «возможных способов соединения друг с другом обоих начал» на основе тесного союза философии с историей в процессе изучения и освещения вопросов права и государства.

В отличие от Гегеля, рассматривавшего Новое время как эпоху германских народов , Неволин подчеркивает и значение славянских народов в новой истории. «Два семейства народов, -- писал он, -- представляются особенно действующими в новой истории: народы германские и народы славянские» .

Если «субъективный характер германских народов» уже четко проявился в истории, то этого еще нельзя сказать про «характер и эпохи истории славянских народов»: «они выступили позже на поприще истории и начали позже образовываться, чем германские народы. Может быть, их назначение простирается за пределы новой истории».

По поводу определения понятия истории законов и законоведения Неволин пишет: «история, с первого взгляда, представляет нам множество разнообразных происшествий, следующих случайно и без всякого порядка одно за другим. Изыскание подлинности и действительного вида случившихся происшествий, взятых в их отдельности и случайности, называется исследованием историческим» . По Неволину между историческими событиями существует некоторое единство, порядок между ними. Это единство может быть как субъективное («подлежательное»), так и объективное («предметное»). Субъективное единство зависит от воли автора сочиняющего историю и от тех целей, которые ставит автор. Таким образом, раскрывая причины и следствия исторических событий, автор делает их неким доказательством своих определенных мыслей. Такая история, по Неволину, называется прагматической. Например, Полибий сочиняя историю, имел ввиду непосредственно военное искусство и пытался сделать свое политико-правовое сочинение полезным военным. Тацит в своей Римской Истории показывает шаг за шагом, какое влияние имеют испорченность нравов и деспотизм на упадок государства. Объективное единство -- единство самих исторических событий, самих вещей, т.е. где важна действительна связь причин и действий. Но кроме субъективного и объективного единства существует и некое высшее единство подчиненное высшему порядку вещей, определенного Божеством.

Существует также некоторая взаимосвязь и взаимозависимость между необходимым и случайным в исторических событиях. Она проявляется, по Неволину, в существующей определенной закономерности в истории вообще и в случайно происходящих исторических событиях. Некоторые мыслители (многие последователи Шеллинга), по мнению Неволина, считали, что все события в истории и роде человеческом происходят непрерывно и одни и те же во все времена, которые тождественны друг другу. «В каждое мгновение, по их мнению, Бог открывает себя во всей полноте, так что Он не более и не менее существует в одно мгновение, как и в другое» . Другая часть мыслителей (Платон, Вико) предполагала, что в течение исторических событий непрерывно повторяется только один неизменный порядок, таким образом, что когда будет достигнута последняя ступень в этом ряду, то затем сразу же начинается прежнее течение вещей с начала. Например, Платон считал, что государства проходят несколько периодов в своей жизни, начиная с самого совершеннейшего и нисходя до самого несовершенного, после чего опять повторяется порядок и так бесконечно. Третья часть мыслителей допускает развитие истории с определенным началом, серединой и концом. По их мнению, любой народ имеет определенную цель, достигнув которую его существование должно прекратиться, таким образом, здесь нет никакого круговращения. И, наконец, по Неволину, есть четвертая группа мыслителей, которые считают, что народы, человеческий род проходят путь постоянного усовершенствования, которому нет конца.

Кроме того, по Неволину, важное влияние на развитие истории и исторических событий оказывает пространство и время, в которых существует народ. Такая взаимосвязь может быть ограничена только жизнью отдельного государства или народа, или расширено и простирается на судьбы целого рода человеческого. Одни мыслители (Фергюсон, Шарль Комт, Платон, Вико) в этой связи допускали только первое и занимались разработкой всеобщих законов, по которым существует жизнь каждого народа, взятого в отдельности. Другие (Гердер, Кант, Фихте, Шеллинг) допускали и второе, предполагая, что история рода человеческого в целом раскрывается в известной порядке и по известному плану, например, определенного Божеством.

Неволин, вслед за Гегелем считал, что весь род человеческий имеет одну общую цель. В стремлении к этой цели он непрерывно идет вперед, правда при этом движении вперед может неким образом отклониться. Достигнув в известной мере совершенства человеческий род, неизбежно приходит к некоторому упадку. Однако такое положение дел не критично, т.к. даже в этом случае человечество не останавливается, а продолжает свой путь к цели, а эти отклонения от курса «суть только мнимые, допускаемые Божественным Проведением». При осуществлении общей цели бытия рода человеческого каждый народ, каждый век имеет свою особенную задачу, «особенное начало, которое он должен развить». Нравственная идея должна раскрыться полностью. Одному народу или веку предоставляется раскрыть одну ее сторону другому -- другую, третьему -- третью. Начало развитое одним народом передается следующему, которому предстоит решать другие задачи. Таким образом, каждое низшее начало сохраняется в каждом высшем. Поэтому, по Неволину, история понимаемая в этом смысле есть история всеобщая и ее законы в полной мере влияют на развитие законов и законоведения. И никакое законодательство или законоведение ни одного народа не может быть исключено из этой истории. «Народы развивают одну и ту же идею правды: один народ -- одну ее часть, другой -- другую. Таким образом род человеческий все более и более познает обширность и силу целой идеи, все более и более осуществляет ее в своей жизни» .

Способ изложения истории законов и законоведения, по Неволину, может быть представлен двояким образом: она может быть представлена чисто повествовательной и быть историей философской. Первый способ, соответствуя своему названию, дает только внешнее представление о возникновении, развитии и существовании законов и законоведения. «Такое изложение, -- пишет Неволин, -- будет нам давать только угадывать, что среди повествуемых случайностей господствует высший, необходимый порядок» . По поводу второго способа Неволин пишет так: «При изложении философском на необходимые, высшие законы, по которым совершается образование какого-нибудь народа и целого человечества, внимание обращено прямо и непосредственно; они ясно сознаются и ясно представляются для созерцания» . В этой связи важно помнить, что все стороны жизни народа (искусство, наука, религия и пр.) находятся в тесной взаимосвязи друг с другом. «Но если все стороны жизни народной находятся в связи между собой, то особенно связаны друг с другом философия законодательств и законодательства положительные. Философия обнимает мыслью действительность, истинно существующее, необходимое в вещах, и соединяет разнообразное в одно целое. То же самое делает и философия законодательства по отношению к положительному законодательству. Философы, более или менее без сознания, более менее с сознанием, отвлекают всеобщее, по их понятиям, неизменное от законов и общественных установлений своего века своего народа, и разнообразие здесь представляющееся во множестве случайностей, возводят к единству. В философии законодательства дается нам как единое то же самое, что в положительном законодательстве мы находим рассеянным по множеству случайностей, эти случайности в ней отсекаются и представляются только чистое существо, в них выражающееся» .

Неволин проводил разделение истории законов и законоведения по времени, как уже отмечалось выше, на две части: на древнюю и новую историю (в ней же и новейшая). Такое разделение, по Неволину, основывается на различии начал всякой человеческой деятельности и на различном отношении этих начал между собой. Вся деятельность человека всегда двигается между двумя началами: между началом всеобщего и началом особенного. «Во-первых, -- пишет Неволин, -- человек во всех направлениях своей деятельности имеет для себя твердую, всеобщую, необходимую цель (само в себе истинное, прекрасное, благое). Но, во-вторых, при осуществлении этой цели человек должен обладать своим особенным самосознанием, действовать из самого себя. Это принадлежит к существу духа человеческого» . Таким образом, характер древней и новой истории, по Неволину, определяется следующим образом: характер древней истории «есть преобладание природы над духом или, что то же, необходимости над свободой, или, наконец, что значит опять же самое, объективного над субъективным; напротив, характер новой истории есть преобладание духа над природой, свободы над необходимостью, субъективного над объективным» . Такое определение справедливо до тех пор, пока начало всеобщего человеком неосознанно и оно действует в нем так же как закон природы в существе физическом представляется человеку как нечто внешнее, как закон и сила природы.

В силу того, что дух человеческий в начале своего бытия не действует из себя самого, не обладает собой, он признает пока только то, что произвел сам из себя. Таким образом, самое первое состояние рода человеческого - древняя история - есть то, в котором всеобщее преобладает над особенным. Древняя история, по Неволину, разделяется на три периода: первый период - восточных народов, второй период -греческий и третий период - римский. Такое деление Неволин производит по существованию основных древних цивилизаций и преобладания в них всеобщего над особенным: «в древней истории представляются нам три особенные мира: мир восточный, мир греческий, мир римский». В связи с этим существует три ступени развития народного духа. «Первая ступень:, - пишет Неволин, - дух человеческий подавлен природой; пред всеобщим особенное лицо не имеет прав и значения, - существует как бы одно всеобщее. Это есть характер восточного мира. Вторя ступень: дух начинает уже делать различные между собой и своим всеобщим основанием, в которое он весь был погружен в странах восточных, начинает сознавать себя пред ним и в нем, тем не менее от самой природы находясь в глубоком мире, в чистейшей гармонии с ним. Это есть характер мира греческого. Наконец, третья ступень: оба начала, находившиеся доселе в естественном согласии, оставляют это мирное состояние, вступают в борьбу между собой, и начало особенного является самостоятельным, торжествующим над всеобщим. Это есть характер римского мира» .

Переходя от древнего мира к новой и новейшей истории, Неволин отмечает, что человечеству необходимо было «употребить тысячелетия, что бы из внешнего мира собраться в себя и достигнуть до первых начатков сознания своего существа». Как отмечалось выше, на развитие новой истории наибольшее влияние оказали два семейства народов: народы германские и народы славянские. По Неволину, субъективный характер германских народов ясно проявился в истории, где можно выделить следующие отделы времени. Первый отдел: «человек является с вольностью естественной, совершенно для себя не уяснившийся, совершенно необузданной, с вольностью какая свойственна диким животным: время так называемых средних веков». Второй отдел: «при внешних ограничениях деятельности человека с различных сторон развивается внутренняя свобода мышления, сначала в делах веры, а потом во всех вообще, и субъективное направление осознает себя в различных философских системах: время с половины XV до конца XVIII века». Третий отдел: «начала субъективности, таким образом, раскрывшиеся, люди стараются приложить к самой жизни и по ним образовать действительный мир: время, начатое в конце XVIII столетия Французской революцией» .

Порядок изложения истории законов и законоведения, по Неволину, зависит от того, что законы и науки законоведения «делятся различно, то при изложении их истории можно взять за основание то или другое из этих разделений и этому разделению, как главному, подчинить все другие» . Неволин за «главное разделение» принимает деление законов на естественные и положительные, а также деление всего законоведения на философию законодательства и законоведение положительное. Это сделано Неволиным для того, чтобы оба источника познания о законах с точностью отделить друг от друга, дабы затем каждый из них можно было «следить во всей его чистоте». Сначала Неволин излагает историю философии законодательства, потом историю законодательства и законоведение положительное.

«При изложении истории того и другого предмета мы следуем сколько естественному порядку времени, столько же и внутреннему последовательному порядку, в каком различные начала, как в философии законодательства, так и в законодательствах положительных, раскрывались одно за другим» .

Подытоживая сказанное, нужно отметить, что Неволин впервые в отечественной юриспруденции систематически освещает общую тематику всемирной истории правовых и политических учений от мыслителей Древней Греции до представителей немецкой классической философии. В общеметодологическом отношении трактовка Неволимым истории правовой и политической мысли находится под заметным влиянием гегелевской концепции истории философии и философии права.

В духе гегелевской философии права, Неволин считает, что в древней философии (и философских учениях о праве и государстве) определяющую роль играют начала необходимости и объективности, а в новой и новейшей философии (и философских учениях о праве и государстве) -- начала свободы и субъективности. В этой связи Неволин положительно оценивает попытки Гегеля примерить древний - объективный и новый - субъективный образ воззрения на объекты философии права.

Заключение

В данной работе рассматривается целый комплекс проблем современного освещения творческого наследия К.А.Неволина, которое оставалось до настоящего времени пробельным и не достаточно освещенным в отечественной научно-юридической литературе. Прежде всего, имеется в виду, проблемы освещения концепции философии права в учении Неволина, анализ проблем, соотношения естественного и позитивного права, его концепции всемирной истории правовой мысли в форме истории законодательства. Эти проблемы представляют существенный научный интерес для освещения истории отечественной правовой мысли и российской юриспруденции в целом, поскольку Неволин выступил как создатель научных основ отечественной юриспруденции, включая философию права и историю политических и правовых учений. Вся эта проблематика проанализирована в диссертации с учетом влияния тогдашней европейской философско-правовой юридической мысли (Гегель, Савиньи и др.), а также воззрений русских юристов (Сперанский и др.) на процесс формирования взглядов самого Неволина. Учитывая достижения зарубежной и отечественно правовой мысли, Неволин вместе с тем был самостоятельным мыслителем, творчески разработавшим большой комплекс проблем современной ему философии права и юридической науки. В работе подчеркивается существенный вклад Неволина в формировании отечественной правовой мысли, влияние его идей на последующее развитие русской науки и значения его творчества для современности.

Энциклопедия законоведения Неволина это теория науки законов, согласно которой целостность юриспруденции и связь между отдельными юридическими науками «основывается на единстве их предмета». В концептуально сжатой форме она излагает всю теорию и методологию юриспруденции в целом и ее составных частей. Благодаря этому в процессе изучения юриспруденции энциклопедия законоведения выступает не только как вводная, но и как завершающая учебная дисциплина.

Философия права Неволина находится под заметным влиянием гегелевской философии права и ряда положений немецкой исторической школы права. Это влияние сочетается в учении Неволина с его стойкими религиозными взглядами (очевидно, сказалось религиозное воспитание в семье священника, исходное богословское образование) и его лояльным политическим отношением к тогдашней российской действительности (по образцу позитивно-реформаторской позиции его знаменитого наставника Сперанского). В целом можно сказать, что в условиях современной ему России Неволин был умеренным гегельянцем с историко-позитивистским подходом к российским реалиям.

Задачи научного законоведения Неволин освещал с позиции различения естественного права (естественного закона) и позитивного права (положительного закона). Неволин, как и Гегель, не стремился противопоставить эти понятия, считая, что они составные части единого целого. При этом естественное право он трактовал как «идею законодательства» (т.е. как правовое начало, как правовую сущность позитивного закона), а позитивный закон -- как ее проявление. Правда, следует отметить, что Неволин признает возможное несоответствие позитивных законов «идее законодательств» (т.е. существование по сути произвольных, правонарушающих законов), однако критически не исследует эту проблему. Он лишь деликатно и отстраненно замечает: «Случайное отношение между ними, т.е. не основанное на необходимости вещи, может состоять в противоречии их друг с другом» .

Наряду с высокой оценкой достоинств гегелевской философии права Неволин (в духе позитивистского историзма) отмечал и ее недостатки. «Все части великого здания права у Гегеля, -- писал он, -- отделаны с величайшим искусством и даже изяществом; целое отличается внутреннею твердостью. Но эта философия права находится слишком много под влиянием духа своего времени. Она слишком мало приписывает важности духу других времен и веков. В этом заключается ее несовершенство» .

Вместе с тем некоторые вопросы освещения своих взглядов на право Неволин проводит в традициях исторической школы права: «Мера участия, - писал Неволин, - какая в образовании законодательства принадлежит обычаям или законам, бессознательной или сознательной деятельности, а равно и законоведам, зависит от степени умственного и нравственного развития общества» .

Таким образом, можно сказать, что концепция философии законодательства Неволина включает два методологических подхода исторический и естественно-правовой. Такая особенность, вероятно, обусловлена историко-политическими реалиями, существовавшими в то время. Ведь «Энциклопедия законоведения» Неволина была написана во времена правления Николая I (1825-1855), т.е. в эпоху расцвета консервативных и реакционных взглядов.

Основные аспекты учения Неволина о праве и государстве развиты и конкретизированы в его исследованиях по истории философии законодательства, а также по всеобщей и отечественной истории права и государства.

Особый интерес в этом плане представляет разработанная Неволиным история философии законодательства, в которой Неволин выступает как историк правовой и политической мысли и впервые в отечественной юриспруденции систематически освещает общую тематику всемирной истории правовых и политических учений (от мыслителей Древней Греции до представителей немецкой классической философии).

В общеметодологическом отношении трактовка Неволимым истории правовой и политической мысли находится под заметным влиянием гегелевской концепции истории философии и философии права.

Так, Неволин, вслед за Гегелем, исходит из того, что в древней философии (и философских учениях о праве и государстве) определяющую роль играют начала необходимости и объективности, а в новой и новейшей философии (и философских учениях о праве и государстве) -- начала свободы и субъективности.

В отличие от Гегеля, рассматривавшего Новое время как эпоху германских народов, Неволин подчеркивает и значение славянских народов в новой истории. «Два семейства народов, -- писал он, -- представляются особенно действующими в новой истории: народы германские и народы славянские». Если «субъективный характер германских народов» уже четко проявился в истории, то этого еще нельзя сказать про «характер и эпохи истории славянских народов»: «они выступили позже на поприще истории и начали позже образовываться, чем германские народы. Может быть, их назначение простирается за пределы новой истории».

В целом можно сказать, что «Энциклопедия законоведения» Неволина не только составила целую эпоху в отечественной юридической литературе, но и по праву может занять почетное место в научной литературе Западной Европы.

К неоцененным заслугам Неволина нужно отнести то, что он воспринял и попытался привнести в отечественную правовую науку передовые, на то время, философско-правовые идеи.

Список литературы

I. Труды К.А.Неволина

1. Неволин К.А. Энциклопедия законоведения. Т.1. Киев: Университет, типогр. 1839. 633 с.

2. Неволин К.А. Энциклопедия законоведения. Т.2. Киев: Типография Эдуарда Праца. 1857. 513 с.

3. Неволин К.А. Энциклопедия законоведения. СПб. 1997. Изд. Подготовлено Д.И. Луковской, С.С. Гречишкиным, Ю.В. Ячменевым. 399 с.

4. Неволин К.А. Рассуждение о философии законодательства у древних, сочиненное для получения степени доктора законоведения К.Неволина. СПб. Тип. II О.С.И.Е.В. канцелярии. 1835. 106 с.

5. Неволин К.А. История российских гражданских законов. Сочинение К.Неволина. Т 1-3. СПб. 1851.

II. Официальные материалы

6. Десятое присуждение учрежденных П.Н.Демидовым наград, СПб., 1841.

7. Двадцатое присуждение учрежденных П.Н.Демидовым наград, СПб., 1851.

8. Двадцать третье присуждение учрежденных П.Н.Демидовым наград, СПб., 1854.

9. Положение о наградах, учрежденных П.Н.Демидовым. СПб., 1831.

10. Положение о наградах, учрежденных 17 апреля 1831 года П.Н.Демидовым. Изд. 3-е, с изм.1836 и 1846 гг. СПб., 1847.

11. Положение о наградах, учрежденных 17 апреля 1831 года П.Н.Демидовым. СПб., 1851.

12. Русский архив. 1866. № 5. С. 755-758.

III. Монографии и учебники

13. Алексеев С.С. Общая теория права. В двух томах. Т. 1. М.: Юрид. лит. 1981.360с.; Т. 2. М.: Юрид. лит. 1982. 360 с.

14. Аристотель. Политика. М., 1865. Ч. 3.

15. Архангельский A.C. К изучению древнерусской литературы. Очерки и исследования. СПб., 188. 146с.

16. Баскин Ю.Я. Кант. М.: Юрид. лит. 1984. 88 с.

17. Бердяев H.A. Новое религиозное сознание и общественность. СПб., 1907. 233 с.

18. Болинброк. Письма об учении и пользе истории. М.: Наука, 1978. 359с.

19. Бэкон Ф. Собрание сочинений. Т.1. М., 1971. С.507-536.

20. Вехи: Сборник статей о русской интеллигенции. М., 1909. 210 с.

21. Витрук Н.В. Основы теории правового положения личности в развитом социалистическом обществе. М.: Наука, 1979. 229 с.

22. Владимирский-Буданов М.Ф, Обзор истории русского права (вообще) Изд. 5-е. Киев, 1907.

23. Владимирский-Буданов М.Ф. История университета св. Владимира. Т.1. Киев. 1884. С. 128- 180.

24. Вопленко H.H. Социалистическая законность и применение права. Саратов; Изд-во Саратовского университета. 1983. 184с.

25. Галанза H.H. Учение Канта о государстве и праве. М: Госюриздат. 1960. 51с.

26. Гегель. Философия права. Соч. Т. VII. М., Л.: Соцэкгиз, 1934. 380 с.

27. Гегель. Философия истории. Соч., Т. VIII. М., Л.: Соцэкгиз, 1935. 470с.

28. Гегель. Политические произведения. М. Наука. 1978. 437с.

29. Галактионов A.A. Никандров П.Ф. Русская философия XI - XIX в.Л., 1989. 730 с.

30. Гоббс Т. Основы философии. Избр. произведения, Т.1. М.: Мысль, 1965. С. 49 -412.

31. Гоббс Т. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского. М, 1963. С.115.

32. Гессен В.М. Возрождение естественного права. СПб., 1902. 43 с.

33. Горюшкин 3. Руководство к познанию законоискусства. М. Университетская типография. 1811. 363 с.

34. Государственный строй и политико-правовые идеи России второй половины XIX столетия. Межвузовский сборник научных трудов. Воронеж: Изд-во Воронежского университета. 1987. 125 с.

35. Григорьев В.В. История С.-Петербургского университета в течение первых 50 лет его существования. СПб., 1870. С. 140-218.

36. Гроций Г. О праве войны и мира. М.: Госюриздат 1956. 868 с.

37. Гурвич Г. Нравственность и право. М., 1924. 44 с.

38. Деларов П. Очерки по энциклопедии права. Т. 1. СПб., Б.п., 1878.

39. Дигесты Юстиниана. Избр. фрагменты. М.: Наука, 1984. 456 с.

40. Дегай П. Пособие и правила изучения Российских законов или Материалы к энциклопедии Методологии и Истории Литературы Российского права. М.: Типогр. А.Семина. 1831. 142с.

41. Десницкий С. Слово о прямом и ближнем способе к научению юриспруденции. М.: Импер.Московский университет. 1768. 51 с.

42. Еллинек Г. Социально-этическое значение права, неправды и наказания. М., 1910.148 с.

43. 3еньковский В.В. История русской философии. Т. 1. Ч. 1. Л., "ЭГО". 1991. 185 с.

44. Золотницкий В. Сокращение естественного права, выбранное из разных авторов для пользы Российского общества. СПб., Б.п., 1764. 147с.

45. Золотухина Н.М. Развитие русской средневековой политико-правовой мысли. М. Юрид.лит., 1985. 200с.

46. Золотухина Н.М. Иосиф Волоцкий. М.: Юрид. лит-ра. 1981. 96 с.

47. Зорькин В.Д. Из истории буржуазно-либеральной политической мысли России второй половины XIX начала XX в. М.: Изд-во МГУ. 1975. 172с.