Формирование юриспруденции в России. Концепция К.А. Неволина

Однако различие естественного права (естественного закона) и позитивного права (положительного закона) Неволин проводит в духе классических представителей естественно-правовой школы . «Во всяком законодательстве, - отмечает он, - две составные части: часть, которая может быть познана непосредственно умом, и сама по себе имеет обязательную силу, независимо от общественного постановления, - законы естественные; часть, которая познается не иначе, как из самого законодательства действующего в государстве, и только потому имеет обязательную силу, что она установлена государством, - законы чисто положительные. Первые представляют всеобщую и необходимую сторону законодательства, вторые - случайную и ограниченную; первые взятые в их совокупности, образуют идею законодательств, которые служат ее проявлением» .

Таким образом, философское (философско-правовое) начало в законоведении для Неволина неотделимо от позитивно-законодательного . Поэтому можно сказать, что концепция философии законодательства Неволина включает два методологических подхода исторический и естественно-правовой. Такая особенность, очевидно, обусловлена историко-политическими реалиями, существовавшими в то время. Ведь «Энциклопедия законоведения» Неволина была написана во времена правления Николая I (1825-1855), т.е. в эпоху расцвета консервативных и реакционных взглядов. На фоне происходящих буржуазных революций в развитых европейских странах Россия все еще оставалась феодальным государством с рабовладельческим строем. Издание так называемого «чугунного» цензурного устава в 1826 г. привело к увеличению и так большого круга полномочий Главного управления цензуры при III-ем отделении С.Е.И.В. канцелярии. Кроме того, в 1826 г. был создан Комитет по устройству учебных заведений. Его задачи: проверить все уставы учебных учреждений, выработать единые принципы просвещения, определить набор учебных дисциплин и пособий. Комитет разработал основные принципы правительственной политики в области образования. Законодательно они были закреплены в Уставе низших и средних учебных заведений 1828 г. Сословность, замкнутость, оторванность каждой ступени и, главное, ограничение в получении образования представителями низших сословий составляли сущность созданной системы образования. В итоге эти преобразования привели к «чистке» и разгрому, лучших профессоров обвинили в вольнодумстве, уволили и отдали под суд. Это был один из рычагов сохранения господства сословного дворянства и удержания народа в покорности. Реакция обрушилась и на вузы, сеть которых, тем не менее, была расширена в связи с потребностями в квалифицированных кадрах чиновников, инженеров, агрономов, юристов и других специалистов. Устав 1835 г. фактически ликвидировал автономию университетов и поставил их под жесткий контроль попечителей учебных округов, полиции и местных властей. Была повышена плата за обучение и сокращен набор студентов. Программы преподавания пересматривались, из них изымались философия и другие "отвлеченные" науки, не имевшие прикладного значения. Подавлялись инициатива и творчество, не согласованные с пожеланиями начальства. В вузах насаждалась казарменная дисциплина. Такая политика тормозила не только развитие образования и науки, но и всей культуры России. К середине века явственно проявилась назревшая необходимость реформирования сложившейся системы образования и не только её. В целом Россия стала неприглядным образцом бюрократически-полицейского государства . Конечно, нельзя забывать и о значительной роли декабрьского восстания в 1825г., целью которого было установление конституционного правления в России, отмена крепостного права, упразднение самодержавия, установления политических свобод и прочих не приемлемых для власти изменений. Кроме описанных внутриполитических факторов сказывались и внешние. У многих свежи в памяти были воспоминания о кровавых событиях Великой французской революции (1789-1794), в результате которой была свержена монархия, уничтожены феодальные привилегии, конфисковано имущество и земли феодалов и в конечном итоге установлена республика. Главными идеологами якобинского террора (Жан Поль Марат, Максимилиан Робеспьер) проповедовалась диктатура, насилие, террор как свобода, восстание масс, стихийный мятеж, расправа над господами власть предержащими.

Очевидно, что в таких условиях Неволин просто не мог без вреда для себя открыто говорить и философствовать по поводу естественных прав. Понятно, что в то время слова «естественное право» или «свобода» вызывали в одиозных кругах только негативные ассоциации и значили, по сути, призыв к революции, к свержению существующих порядков. Видимо по этой причине в учении Неволина о правах человека обнаруживается принципиальное несогласие с приверженцами теории естественных (прирожденных) прав и свобод личности. Ошибочным представлялось ему и соответствующие концепции естественного состояния, общественного договора. Всегда сдержанный в своих оценках правовых учений, прошлого, избегающий какой-либо критики, он прямо называет все эти теоретические конструкции пагубным заблуждением. После якобинского террора особенно вредоносными и по сути разрушительными Неволин считает идеи французских просветителей. Французскую философию XVIII в. он характеризует как «направление, враждебное всем священным истинам духа человеческого» .

Как и Гегель в своей диалектике развития воли от несвободы к свободе, Неволин убежден в том, что человек не рождается свободным. Прирожденная свобода -- это «дикая воля». В нравственном же смысле для человека «существует только одна истинная свобода: свобода от своих страстей, господство над ними, определение себя из себя самого к действию по началам нравственным» .

Достигается такая самосознающая (в гегелевском смысле) свобода в ходе нравственного самосовершенствования. Подлинным достоянием человека может быть лишь то, что им приобретено в течение длительного времени трудом, сознательными волевыми усилиями, а не принадлежит ему от природы. Человек - не «мертвая машина», он должен принимать личное, непосредственное участие во всем, что с ним происходит . Отвергая идею общественного договора, Неволин признает заслуги философии права XVII-XVIII вв. в исследовании именно субъективной стороны человеческой деятельности. Впрочем, он отмечает, что уже тогда Д.Юмом подверглась критике сама теория общественного договора , а А. Фергюсоном -- концепция естественного состояния .

Таким образом, по Неволину, человек сам обретает свободу. Но свое подлинное «прочное» бытие права и свободы получают только в государстве. Вне государства человек вообще не может вести нравственную жизнь, а значит, вне государства ничтожны и его права. Возвышая человека над собственными его влечениями и наклонностями, государство тем самым «дарует ему истинную нравственную свободу» .

Кроме всего прочего судьба самого Сперанского для Неволина была ярким примером того, что власть не допустит вольнодумства даже видного ученого. Поэтому, очевидно, Неволин и выбрал внешний исторический подход, который бы оправдывал любые несоответствия, который бы сгладил все острые углы в проблематике понимания государства и права. В подтверждение этой мысли говорит и то, что в «Энциклопедии законоведения» Неволина мы не находим и строчки о его отношении к крепостному праву, критики монархии или предложения разделения властей. Вот видимо, почему Неволин не употребляет термин «философия права» предпочитая ему термин «философия законодательства».

Такую позицию Неволина можно охарактеризовать как конформистскую, однако с учетом того, какие негативные последствия могли быть в отношении Неволина, на наш взгляд такой не конфликтный подход вызван необходимостью. Конечно, Неволин видел и понимал все недостатки существующего строя, однако не их критика была ему важна. К неоценимым заслугам Неволина нужно отнести то, что он воспринял и попытался привнести в отечественную правовую науку передовые, на то время, философско-правовые идеи Гегеля. Как упоминалось выше, учебу в Берлинском университете Неволин проходил под «главным руководством» виднейшего представителя исторической школы права Ф.Савиньи. Лекции Гегеля (два спецкурса «Философия истории» и «Философия религии») Неволин слушал по собственному выбору. По возвращении в Россию в 1832г. Неволин привез с собой 11 томов произведений Гегеля и две части «философии права» Ф.Ю.Шталя .

3.2 Предмет и метод энциклопедии законоведения К.А. Неволина

Стремление создать науку, которая бы давала целостное представление о праве, существовало издавна. Вначале такая роль отводилась энциклопедии законоведения в дальнейшем -- философии права и теории права. В этом смысле энциклопедию законоведения можно рассматривать как науку о праве в первоначальном ее варианте. Вместе с тем следует учитывать, что энциклопедия законоведения изучалась длительное время на юридических факультетах в России, Англии, Франции наряду с теорией и философией права, являлась необходимым введением в изучение права.

Термин «энциклопедия» (греч.) означает круг наук, необходимых для общего образования. При этом под энциклопедией издавна понималось систематическое обозрение совокупности человеческих знаний. Энциклопедия же законоведения к краткому очерку развития всех юридических наук.

В начале XIX в. вышли первые русские работы по энциклопедии законоведения. «В нашем отечестве, -- писал Неволин, -- первое начало преподавания энциклопедии законоведения относится к царствованию Александра I» . Однако, как отмечает Неволин, «изучение энциклопедии у нас в то время не могло пустить глубоких корней». «Первым у нас по времени сочинением сего рода, -- писал Неволин, -- надлежало бы назвать Юридическую Грамматику Правикова (1803г.), если бы ее содержание не было слишком ограниченным. Затем следуют два небольшие сочинения Сандунова (1820г.) и Смирнова (1821г.) «О способе изучения Российских законов» .

Под энциклопедией законоведения Неволин понимал самостоятельную науку -- теорию «наук законоведения» и одновременно их сокращенное изложение. В данном случае его энциклопедия призвана была заменить теорию права и служить связующим звеном между «философией права» и науками о законах. «Закон по существу своему, -- писал Неволин, -- есть вообще правда... А существо правды может быть определено только в философии» . Во всяком законодательстве он различает две части: законы естественные и законы положительные. «Первые, взятые из их совокупности, образуют идею законодательства, вторые служат ее проявлением» . Неволин разделял понятие права и понятие закона. Придерживаясь естественно-правовой концепции при освещении данного вопроса .

Лучшими руководствами по энциклопедии законоведения в русской литературе считались сочинения Капустина «Юридическая догматика» (1868г.) и Ренненкампфа «Очерки юридической энциклопедии» (1880г.). Имея в виду неопределенность содержания энциклопедии законоведения и безграничность материала, который мог бы войти в ее состав, Капустин предлагал именовать науку не энциклопедией, а теорией права. «Слово энциклопедия, обозначающая понятие, противоположное специальности, едва ли может быть приложено к названию науки, имеющей предметом своим особый круг сведений и свою особую систему. Это слово вообще стало входить в употребление для названия науки в конце XVI века: ни греки, ни римляне не употребляли его в этом смысле, хотя Плиний и Квинтилиан разумели под энциклопедией совокупность предметов общего образования» . Будучи сторонником теории положительного права, Ренненкампф в «Очерках юридической энциклопедии» значительное внимание уделяет критике естественно-правовых взглядов, показывает их историческую обусловленность. Чем менее устойчив общественный порядок, подчеркивает он, тем интенсивнее начинают циркулировать идеи естественного права. Подобная закономерность обнаруживается уже «в учениях Платона, Аристотеля, стоиков, скептиков, созданных в дни упадка политической и общественной жизни Греции и Рима» .

Помимо специальных монографий по энциклопедии права в России в этот период выходят и отдельные статьи, посвященные данной проблеме, а также работы, в которых так или иначе они затрагиваются. Особого внимания в этом плане заслуживает статья Зверева «Энциклопедия в ряду юридических наук», опубликованная в «Юридическом вестнике» в 1880 году. С точки зрения автора, понятие и содержание энциклопедии законоведения, ее значение и положение среди юридических наук настолько неопределенны, что это дает основание для существования не только разнообразных, но и, порой, противоречивых научных позиций. Э.В.Кузнецов делит их на две группы, соответствующим двум направлениям -- «положительному» и «отрицательному» .

Представители первого пытаются отвести энциклопедии законоведения роль особой и самостоятельной науки в системе юридических наук. Это, в частности, Неволин, Ренненкампф, Капустин. В основе второго направления лежит взгляд на энциклопедию законоведения как на введение в науку о праве, и непризнание тем самым ее в качестве самостоятельной науки.

Приверженцы «положительного» направления аргументировали свои взгляды тем, что, поскольку отраслевые юридические науки, например, государственное право, гражданское право, уголовное право уже сами по себе содержат общие положения, то начинать усвоение права с их изучения было бы методически неверно. Необходима особая наука, которая подготовила бы к восприятию этих общих положений. «Если человек ознакомится со значением отдельных терминов, с разделением науки на отдельные отрасли и с содержанием каждой из них, -- подчеркивает в связи с этим Н.М.Коркунов, -- его изучение права не сделается еще от этого осмысленным. Получить краткое понятие о частях -- не значит еще получить понятие и о целом. Соединение частей в одно живое целое не есть вовсе такое легкое и простое дело, чтобы оно само собой давалось каждому ознакомившемуся с частями» .

Развитие любой науки ведет к специализации. Однако ее успех и эффективность обеспечиваются лишь тогда, когда исследователь, работая над частными вопросами, не забывает об общих задачах познания. Именно эта роль первоначально и отводилась энциклопедии законоведения.

Так, сторонники «положительного» направления полагали, что энциклопедия законоведения должна представлять исследуемый материал как единое целое, как стройную систему понятий. «Энциклопедисты положительного направления, - писал Зверев, - понимали под энциклопедией известной группы наук вступительное изложение их основных положений, связанное в одно стройное целое высшим и общим им всем понятием» . Применяя это общее определение к энциклопедии права, они вводят в научный оборот новое понятие -- «организм». «Юридическая энциклопедия, - продолжает свою мысль Зверев, - должна предстать не только как сеть понятий, друг друга устанавливающих, не только как единство логическое, но и как живое целое, органически связанное во всех своих частях. Она должна, таким образом, дать органическое построение системы правоведения» . Задача энциклопедии законоведения, по словам Неволина, в том, чтобы понять всю систему правовых явлений как организма. Однако она, по Неволину, должна не рассматривать детали, а быть кратким систематическим обзором правоведения. «Энциклопедия законоведения, -- писал Неволин, -- по нашему о ней понятию, имея свою определенную задачу, принадлежит, без всякого сомнения, к числу наук. Но есть ли это наука самостоятельная, отличная от совокупности наук законоведения, или это есть не более как сокращенное изложение тех же самых наук? С одной стороны, она есть наука самостоятельная, направленная к тому, чтобы понять образование наук законоведения и соединения их в одно целое, - есть теория их состава, общее к ним введение: с другой стороны, по тому самому она есть вместе и связанное, сокращенное их изложение, небольшая модель величественного здания» .

Значение самостоятельной науки энциклопедия законоведения, по мнению сторонников «положительного» направления, приобретает не в силу того, что она изучает, а благодаря тому, как изучает. Ту же логику рассуждений можно найти у Зверева: «В то время, как специальные юридические науки исследуют явления права, каждая в своей обособленной сфере, энциклопедия стремится объять те же явления во всей их совокупности; она изучает свой предмет как одно целое, между тем как все другие науки изучают его по частям. Если, например, гражданское право рассматривает, что такое право в этой специфической форме, а государственное -- что такое право в сфере явлений государственной жизни, то энциклопедия стремится уяснить, что такое право вообще» .

Подобный взгляд на предмет энциклопедии законоведения в известной мере приводил к отождествлению ее с теорией и даже философией права (Редкий, Неволин, Капустин, Деларов). «Взгляд на энциклопедию как науку общих понятий или, что то же, последних оснований права, естественно, приводит к сближению энциклопедии и философии права. Это сближение замечается у Варнкенига и Аренса; оно выражается далее совпадением философии права с энциклопедией у Фридлендера, Вальтера, Ортлова, Ренненкампфа, Деларова. Наконец, та же тенденция сказывается и в том, что существует целая серия сочинений, совершенно схожих с энциклопедиями, которые, однако, носят названия «естественного права» или «философии права», таковы: философия права Шталя, Кнаппа, Редера, того же Аренса; естественное право Шиллинга, Транделенбурга» .

Неволин по поводу предмета энциклопедии законоведения писал следующее: «Энциклопедия законоведения, сообразно ее назначению -- обозреть науки законоведения в их взаимной связи, первым и главным своим предметом имеет изложить систематически весь состав науки законов. В этом отношении она из одного общего начала развивает перед нами все множество наук законоведения и составные части каждой из них, показывая, из каких наук слагается целая система законоведения и на какие части делится каждая особенная наука, входящая в круг оного. Но состав каждой науки определяется ее содержанием и формой и без них не может быть вполне понят. Поэтому энциклопедия законоведения, излагая состав наук законоведения, в то же время, во-первых, представляет нам их содержание и разнообразие формы, но сколько это нужно для уразумения единства и целостности их состава, т.е. в виде обзора» . Таким образом, связь между науками законоведения основывается на единстве их предмета. Для того чтобы выделить в совокупности наук одно систематическое целое необходимо, во-первых, определить понятие или существо этого общего предмета, во-вторых, определенное таким образом понятие логически разделить на части и обозначить стороны подлежащие исследованию. «Делаясь предметом особого исследования, -- отмечал далее Неволин, -- каждая из этих частей или сторон дает через то бытие особенной науке; рассматривая один и тот же предмет с разных только сторон или в разных его частях, все эти особенные науки образуют потому одно систематическое целое, суть одна наука, являющаяся только во множестве частей» .

Представители «отрицательного» направления считали, что энциклопедия права не является самостоятельной правовой наукой, поскольку излагает лишь важнейшие ее положения. В противном случае она не в состоянии стать общей для всех юридических наук, т. е. энциклопедией.

О задачах и особенностях энциклопедии законоведения писали и другие теоретики права. Так, И.В.Михайловский рассматривал энциклопедию права как краткое изложение всех специальных юридических наук. Он также не воспринимал ее в качестве самостоятельной науки, поскольку она не имеет, считал он, своего предмета. Указывая на тесную связь между энциклопедией законоведения, философией права, теорией права, Михайловский, вместе с тем отмечал, что нередко можно встретить работы, которые называются энциклопедиями законоведения, но в действительности представляют собой общую теорию права или философию права (Е.Н.Трубецкой). «Это просто объясняется официальным названием нашей науки, но оправдать такой терминологии нельзя» .

Согласно университетскому уставу 1835 года, энциклопедия законоведения как учебная дисциплина состояла из двух частей: 1) энциклопедия юридических и политических наук 2) история философии права.

В действительности эти две части рассматривались как самостоятельные. «Практическое значение включения в состав энциклопедии права его философии с историей заключается не в одном только простом, открытом со стороны закона, допущении философского предмета, некогда устаревшего одним своим названием -- естественного права, но в признании необходимости философского элемента в правоведении наряду с элементом положительным, философского изучения права -- наряду с изучением положительным, историческим» .

С другой стороны, энциклопедия законоведения именуется «энциклопедией юридических и политических наук», по словам Редкина, потому, что право, общество и государство находятся в самой тесной связи, и «если поэтому сам устав соединил энциклопедии юридических и политических наук, а следовательно, и общества, и государства, если, наконец, сам устав включил в энциклопедию законоведения историю философии права, а следовательно, и современную философию права, то сама собою следует необходимость включения в энциклопедию права истории и догмы философии общества и государства наряду или нераздельно с представлением их положительным, историческим» .

Более полное представление об энциклопедии законоведения дает знакомство с ее программой, которая была обязательной для всех русских университетов после принятия университетского устава. Среди тем, включенных в программу, были, например, такие: понятие норм, соотношение нравственности и права, определение права по его источнику, теории естественного права, происхождение права, право в объективном смысле, право в субъективном смысле, элементы юридических норм, гипотеза, диспозиция, санкции, юридические факты, частное и публичное право, право как общественный порядок, учение Гегеля, Л. Штейна, Аренса, Моля, Гумпловича, определение государства, власть и право, применение права, толкование законов и другие.

По существу такая интерпретация предмета энциклопедии законоведения вовсе не свидетельствует о том, что она дает краткие сведения о юридических науках или «вводит нас в изучение юридических наук». Скорее эта программа напоминает нам о круге вопросов, входящих в систему курса теории государства и права. Вместе с тем следует учитывать, что энциклопедия законоведения прошла сложный и противоречивый путь поисков своего предмета и вначале действительно напоминала конгломерат различных сведений о праве. Однако формы и методы осмысления права совершенствовались. Эмпирическая ступень познания дополнялась теоретической. Вслед за энциклопедией выделяются такие направления, как философия права, теория права, социология права, да и сама энциклопедия законоведения со временем стремится выполнять роль обобщающей науки. Вероятно, это имел в виду Зверев, когда писал, что она должна представить право как логическое единство понятий, как живое целое. Именно на этом основании Неволин, Капустин, Редкин и другие склонялись к мысли, что особой разницы между теорией, философией и энциклопедией законоведения нет. В сущности, подобные исследования вели не к поискам собственного предмета той или иной науки, а к более глубокому осмыслению правовой материи, стремлению дать, наконец, ответ на вопрос: «Что же такое право?», вопрос, который на протяжении столетий привлекает внимание многих исследователей.

Рассматривая энциклопедию законоведения только как введение в науку о праве, из нее, вероятно, следовало бы исключить вопросы, имеющие обобщающий характер, ибо невозможно одновременно и «сеять» и «жать». Наиболее общие закономерности развития права исследует теория права. Она как бы объединяет специальные науки, изучающие право, вырабатывает положения и понятия, единые для отраслевых наук. Вот почему именно теория права является фундаментальной и методологической наукой в сфере юриспруденции.

Таким образом, энциклопедия законоведения, не раскрывая детально процесса познания права, руководствуясь уже готовыми юридическими понятиями, выработанными теорией права, призвана была подготовлять обучаемых к восприятию положений отдельных отраслевых наук, правильному пониманию специальной терминологии, начертать план предстоящих занятий и показать путь, по которому надлежит идти.

Глава 4. Философия законодательства К.А.Неволина

4.1 Предмет философии законодательства К.А.Неволина

Философия права Неволина находится под заметным влиянием гегелевской философии права и ряда положений немецкой исторической школы права. Это влияние сочетается в учении Неволина с его глубоко религиозными взглядами в силу своего богословского образования и высоко религиозного воспитания.

Теория Неволина о правде, справедливости и законе имеет глубоко традиционные корни, если говорить точнее, то православные корни (вообще надо сказать, что вся его теория о праве и государстве освещается с этих позиций). Ведь еще правопонимание мыслителей русского средневековья включало в свое содержание (начиная с Киевского митрополита Иллариона) высшую справедливость и постижение истины, заложенной в нравственных заповедях Иисуса Христа и, одновременно правило поведения людей в обществе, установленное государством в качестве предела реализации свободной воли каждого индивида. Неволин, безусловно, был знаком с правовыми теориями мыслителей русского средневековья.

Неволин писал, что для определения существа закона нужно рассмотреть «существо закона вообще» и «существо закона внешнего» .

Говоря о позитивном праве, Неволин отмечал, что «Закон, по существу своему, есть 1) вообще правда. Он или выражает ее требования, или устанавливает меры для исполнения этих требований на самом деле. Но 2) определеннейший образ бытия правды в существах, к ней способных, суть обязанности и права; почему обязанности и права составляют определеннейшее содержание закона. Для этого содержания самый закон 3) служит формою. Итак, говоря о существе закона, мы должны изложить: 1) существо правды, 2) существо обязанностей и прав, 3) понятие закона» .

Задачи научного законоведения Неволин освещал с позиции различения права и закона .

Понятие «правды» у Неволина синонимично понятию «справедливости», что является традиционным для русской правовой теории, но у него оно осложняется более комплексным подходом к выяснению философского содержания термина «правда» и определяемого им понятия. Существо правды (справедливости), по Неволину, может быть определено и уяснено только путем философского исследования. «Точным и твердым образом, - подчеркивает Неволин, - существо правды может быть определено только в философии, где в непрерывной связи умозаключений развиваются начала всякого бытия, от самого полного до самого ограниченного» . Главным основанием всякой истинной философии по Неволину, есть положение о том, что бытие полное и независимое принадлежит одному Богу и все что ни существует, существует лишь потому, что находится в какой-либо связи с Божественным. Божество не остается заключенным в себе самом оно открывает себя в мире физическом с одной стороны и в мире нравственном с другой. В мире физическом оно открывает себя помимо сознания и воли нравственных существ (людей), однако в мире нравственном - непосредственно с участием сознания и воли нравственных существ.

Таким образом, согласно концепции философии законодательства Неволина, понятие правды (справедливости) - это проявление божественного начала в мире нравственном, где божество открывает себя при участии и посредстве людей . «Существа нравственные сознают идею правды Божественной и в своей воле осуществляют ее».

Условием бытия правды (справедливости) является воля. Тут Неволин использует гегелевскую диалектику соотношения всеобщего, особенного и единичного при характеристике воли, свободной воли. В понимании Неволина существо понятия воли может быть отражено в трех ее сторонах, а именно: всеобщности, особенности и единичности воли .

Всеобщность предполагает способность воли в любой момент отторгнуться от всякого определенного состояния, положительного или отрицательного и обратиться снова в саму себя. Эта сторона воли отражает ее совершенную неопределенность, «где воля относится единственно к себе самой, где всякое ограничение, всякое содержание, каким бы то ни было образом данное и определенное, представляется совершенно уничтоженным»

Другая характеристика воли, считает мыслитель, - это ее особенность. Воле также необходимо пребывание в определенном состоянии потому что, то состояние, где воля ни к чему себя не определяет, не есть состояние совершенной неопределенности. Оно предполагается определенным состоянием, которое придает ей определенный характер. Таким образом, воля переходит от полного безразличия к необходимой определенности и определенному содержанию. В этот момент она находится в некоем определенном состоянии. И эта сторона воли по Неволину отражается в ее определенности.

Наконец, третья сторона - единичность воли. В воле соединяются обе ее предыдущие и отмеченные выше стороны - всеобщность и особенность. «В одно и тоже время она (воля) и пребывает в себе самой, в своей тождественности с собою и всеобщности, и делает себя противоположною себе самой, определенною» .

Любое определенное состояние для воли - это ограничение, проистекающее от нее самой, и существующее благодаря ей, кроме того, это ограничение существует для воли только потому, что она сама хочет в нем находиться. «Она сама (воля) производит свой мир и властвует над ним. Чем она производительнее в этом случае, тем полнее она существует» . Это и есть, по утверждению автора анализируемой концепции, смысл единичности воли.

Таким образом, Неволин любое состояние воли, следуя за Гегелем, рассматривает как ограничение, как результат нравственного общения людей, наделенных свободной волей и несущих образ Бога.

Неволин полагает, что воля вообще существует для достижения целей добра. Виды добра и самоопределения воли по отношению к нему различны. Неволин, говоря о свободе воли, подразумевал, что воля в праве -- свободная воля.

Стремление воли к добру заложено в ней самой природой, то есть оно естественно. «Но каждое естественное влечение само в себе неопределенно, относится ко множеству предметов и допускает различные способы удовлетворения. Воля выходит из этой неопределенности, увлекаясь в какую-нибудь одну сторону. Добро естественное, единичное - воля чувственная, единичная. Хотя состояние отсюда происходящее, есть мое состояние, впрочем, оно ни в каком отношении не есть дело моей воли. Добро естественное, воля естественная» .

Однако далее воля, обращенная сама к себе, возвышается над данными ей природой своим естественным содержанием, над естественными влечениями и разумными способами их удовлетворения: «возвышаясь над всеми сердечными влечениями, взятыми в их раздельности, -- писал Неволин, -- и поставляя для себя целью удовлетворить всем сердечным влечениям в целой их совокупности, воля стремится к целому благосостоянию». «В стремлении к одной общей цели, -- отмечает Неволин, -- воля получает внутреннюю самостоятельность: влечения сердца не увлекают ее слепо к тому или другому; напротив, она сама назначает для них меру и предел, соображаясь во всем с целым, сама дает себе направление. Добро - счастие особенное для разных классов лиц, воля - рассудительная, особенная» .

Однако при этом предмет воли остается все еще данным извне, от природы, хотя и является очищенным. Воля все еще не определяет сама себя, она определяется извне; добро существует для воли только как для воли особенной, противоположной по своим видам и целям всякой другой воле. Это, по мнению Неволина, никак не относится к истинному существу воли. Существо воли, по утверждению мыслителя, состоит в том, что она сама себя определяет из себя самой и, будучи самостоятельной (т.е. свобода воли), в своей деятельности возвышается над особенным, всегда имея ввиду целое.

Когда же, наконец, воля совершенно отрешается от естественных влечений (т.е. это уже не естественная, не природная воля, а разумная, нравственная, божественная свободная воля) и независимо от них определяет себя из себя самой, она осознает свое истинное существо, «свою силу действовать из себя самой и стремится ее обнаруживать, стремится к той творческой деятельности, какая в высшей степени принадлежит Божеству: конечное существо, сознавая свою зависимость от Существа Бесконечного, необходимо признает такое отношение своей деятельности к деятельности Божества. Поэтому определеннейший и собственнейший предмет хотения чистой воли составляет: подражать своей деятельностью Божеству, образуя все в своем круге по идее Божественного и таким образом во всем по возможности изображая Божество» .

По Неволину, высшее нравственно-бесконечное существо - Бог. Человек несет на себе печать божественной воли (божественное начало), а потому является конечным нравственным существом. По своей природе люди как нравственные существа находятся в необходимом общении с другими людьми в обществе нравственных существ. «Конечное нравственное существо, - подчеркивает Неволин, - мы не иначе можем представить себе как в обществе с другими существами нравственными. Общество есть единственно возможный для него круг действия. Каждое нравственное конечное существо состоит в необходимом общении со всем миром нравственных существ» . Основанием такого общения является общение людей с Богом. Достоинство человека основывается на единстве с Божественным, на том, что силы его устремлены к Божественному, что в его деятельности выражается Божественное, Божественное в собственном смысле живет в человеке и действует, «составляя начало, середину и конец его деяний». Общение нравственных существ между собой проистекает из их общения с Богом. В таком общении правда (справедливость), т.е. сущность закона, - это «верность одного нравственного существа целому обществу (союзу) нравственных существ, есть Правда» . Поясняя свое понимание правды (справедливости), Неволин подчеркивает: «Праведным мы называем не только все то, что не противоречит свойству этого общения (с отрицательной стороны), но еще более то, что служит к сохранению и укреплению союза нравственных существ между собой (с положительной стороны); неправедным, напротив, называем все то, что ослабляет и разрушает этот всеобщий союз нравственных существ» .

В обществе правда (справедливость) главным образом проявляется в правах и обязанностях лиц, входящих в состав данного общества. Вследствие общения людей между ними возникают следующие отношения: «во-первых, <…> друг к другу, во-вторых, все они взятые порознь, находятся в отношении к целому союзу как целому; в-третьих, целый союз, из них составленный, как одно целое может находиться в отношении к другим подобным союзам» . Существо правды требует от лиц, находящихся в таких отношениях поступать сообразно с нею, т.е. со справедливостью. До тех пор пока одна сторона будет действовать в соответствии с правдой, т.е. по справедливости, интересы другой стороны никогда не будут нарушены или ущемлены и наоборот. Такая трактовка Неволиным смысла, сути и характера справедливых (праведных, правовых) взаимоотношений субъектов нравственного целого по существу совпадает с известной гегелевской формулировкой абстрактно-высшего требования права: «Будь лицом и уважай других в качестве лиц» . Воля одного лица, соответствующая внутренним требованиям правды, имеет силу определять деятельность других лиц; такая сила согласно Неволину, называется властью. «Власть лица над лицом, основанную на правде, мы называем вообще правом (jus), отношения лица, подвластного к тому, которое имеет власть над ним, обязанностью (officium)» . Эта проблема (о праве как власти, о властном характере права и т.д.) остается весьма актуальной и для современной теории права и государства. Здесь применительно к трактовке Неволина важны два аспекта: 1) трактовка и понимание права как власти, и 2) понимание власти в правовой (в ограниченной правом) форме и пределах.

Права и обязанности в обществе определяются и охраняются законом. Закон, по Неволину, вообще есть правило, по которому что-либо происходит. Закон нравственный - правило, по которому должны действовать нравственные существа, если не хотят отказаться от своего нравственного достоинства, хотя физически могут поступать по иному. Закон общественный (позитивное право) - правило, по которому должны поступать нравственные существа в обществе, если они не хотят отказаться от жизни в обществе.

Как закон общественный, так и закон нравственный состоит из двух частей - определительной и охранительной.

Закон общественный определяет права и обязанности как членов общества друг к другу и целому обществу, так и целого общества к его членам. В этом смысле он либо повелевает, либо запрещает, либо разрешает что-либо делать. Однако какого бы рода закон ни был, считает Неволин, он всегда по существу будет изображением вечных начал правды (т.е. справедливости).

Закрепив права и обязанности, закон определяет меры для их охранения или что имеет тот же смысл, ограждает себя в своем действии со стороны нарушений. С этой целью закон заботится о предупреждении нарушений прав, пресекает уже совершенное нарушение прав и нивелирует нарушение прав уже совершенных, восстанавливая нарушенные права в их прежней силе и действии.

До сих пор мы говорили о понятии «закона вообще», т.е. только о морально-нравственной стороне этого понятия в учении Неволина о праве. Однако следует помнить, что Неволин в своей философско-правовой концепции разделял понятие закона вообще (нравственного) и понятие закона внешнего (общеобязательный закон государства). «Равным образом, - писал он, - закон, которым определяются и охраняются права и обязанности лиц в обществе, есть прежде всего внутренний, т.е. который открывается каждому непосредственно его разумом и охраняется в своем действии одной совестью. Но права и обязанности, признанные во внешнем обществе, и именно в государстве, определяются и охраняются законом внешним, т.е. признанным в этом внешнем обществе, выраженным во внешних законах и огражденным в своем действии внешней силой» .

Итак, общая для всех законов идея правды осуществляется, по Неволину, в положительном, то есть наличном, объективно существующем законодательстве государства. Тем самым, в частности, внутренние, естественные начала правды (моральные заповеди), о которых говорилось выше, преобразуются во внешние. Сама необходимость внешних законов объясняется тем, что для руководства людей в обществе недостаточно только лишь нравственного закона, охраняемого одной лишь совестью. Чтобы люди по тем или иным причинам (необразованности, злой воли, неподчинения требованиям совести и т.п.) не нарушали права других и исполняли свои обязанности, нужны общеобязательные законы государства. В то же время положительные законы должны прямо и ясно выражать требования законов нравственных. Таким образом, Неволиным презюмируется морально-нравственный характер положительного законодательства .

По Неволину, образование законодательства в одном конкретном государстве обусловлено двумя основными причинами: «началом необходимости» и «началом произвола». Необходимость может иметь несколько видов: физическая (природная), нравственная, историческая, всемирно-историческая, логическая и необходимость, обусловленная духом, нравами и т.д. народа проживающего на данной территории.

Необходимость физическую (природную) Неволин раскрывает в духе представителей исторической школы права: она, по его мнению, подразумевает зависимость развития законодательства от географических, климатических и др. факторов, «свойства племени, --писал Неволин, -- к которому принадлежит народ, и свойство земли, где он живет, как то: ее величина, фигура, положение относительно других стран, климат, плодоносность и т.д.» . Нравственная необходимость в возникновении законодательств возникает вследствие того, что «на сердце человека напечатаны заповеди Божественные и при своих действиях он стремится поставить себя в соответствии с их требованиями». Историческая необходимость заключатся в том, что жизнь любого народа находится в необходимом порядке, и любое нынешнее состояние народа неразрывно связано с предыдущим, «напрасно захотел бы кто-нибудь вдруг отказаться от всего своего прошедшего». Тут на развитие законодательства влияет совокупность внутренних и внешних факторов, таких как войны, столкновения внутри государства, общенародные бедствия и т.п. В русле гегелевской концепции Неволин замечает, что всемирно-историческая необходимость заключается в том, что каждый народ участвует своим каким-то особым образом в развитии и реализации общей идеи человечества и выполняет определенную судьбой задачу, которую «должен выполнить непременно». Логическая необходимость возникает для создания необходимого соответствия одной части законодательства другой его части, поскольку создание одних законов неизбежно влечет создание или изменение других. Необходимость образования законодательства, обусловленная духом, нравами народа проживающего на данной территории, вызвана особенностями религии, искусства, научных познаний, занятий народа, проживающего в данное время в данном конкретном государстве.

Такой естественный порядок вещей, по мнению Неволина, предполагает надлежащее развитие законодательства: «сами собою совершенно гармонически устраиваются между ними (людьми) все отношения; само собой законодательство получает у них надлежащее развитие и направление». Однако у людей есть свобода выбора, и от воли людей зависит принять условия необходимости или не принимать их, люди сами в состоянии выбрать тот или иной путь. Человек «может отрешиться от всякого закона, возлагаемого необходимостью, хотя бы иногда не должен был этого делать <…> К одной и той же цели могут вести разные пути, равно или почти равно хорошие; поэтому при существовании требования, проистекающего из необходимого порядка вещей, воля человека имеет еще в полной у себя власти делать выбор между тем и другим способом» . Высокое достоинство воли, и более того, ее непременный долг Неволин в духе гегелевской диалектики свободы и необходимости воли видит в превращении необходимости, в процессе ее познания, постижения, из внешней, чуждой человеку, в его собственную, внутреннюю: «для воли есть даже возможность -- в самой необходимости всегда сохранять свое существо, постигая ее, и делая из внешней, чуждой необходимости необходимостью внутренней, своей собственной. Это есть даже непременный долг для воли, в этом состоит ее высокое достоинство» .

При освещении источников позитивного права, Неволин, следуя основным положениям исторической школы права, выделяет, три основные формы образования законодательства (позитивного права): обычаи (сфера бессознательной деятельности), законы «в тесном смысле этого слова» (результат сознательной деятельности; тут законами он, например, называет Своды и Уложения) и «учения законоведов» (т.е. право юристов, положения юристов в качестве источника действующего права). При этом Неволин отмечал, что «на пути обычая законодательство образуется без особенного сознания и воли человека, под господством необходимости; на пути закона - при посредстве сознания и воли. Учение законоведов представляет в себе соединение того и другого способа образования законодательств» . Общая полезность каждой из форм (и способов) образования законодательства зависит от уровня умственного и нравственного развития соответствующего народа и общества.

Полное содержание идеи законодательств, так же как форма, раскрывается у народов постепенно. Вслед за Гегелем Неволин различал следующие пять ступеней эволюции (вместе с тем -- внешне объективной в реальной действительности) правовой идеи: семейство, род, гражданское общество, государство, союз народов. На каждой из данных ступеней идея законодательства проясняется на более высоком уровне, также на каждой из них естественные права и обязанности человека получают все больше определенности и твердости. В первых двух видах общества законодательство раскрывается преимущественно под влиянием необходимости, без особого сознания человека, в трех последних - при самосознании и посредством собственной деятельности человека.

Важно отметить, что идея «гражданского общества» в русской научной юридической литературе (под влиянием гегелевской «Философии права») была ясно, четко, развернуто сформулирована и наиболее полно разработана именно Неволиным . Неволин следующим образом определяет понятие гражданского общества: «Совокупность лиц самостоятельных, соединенных в одно общество для удовлетворения их частных потребностей общими силами, или совокупность лиц, соединенных между собой общими нуждами и общими усилиями для удовлетворения их частных потребностей общими силами, или совокупность лиц, соединенных между собой общими нуждами и общими усилиями для удовлетворения их, есть гражданское общество» . При этом Неволин, в отличие от Гегеля, прямо не подчеркивает, что под гражданским обществом он имеет в виду лишь современную, исторически наиболее развитую в ту эпоху форму общества (т.е. буржуазное государство). Вместе с тем в своем определении гражданского общества Неволин использует ряд характеристик, которые по существу относятся к буржуазному гражданскому обществу в гегелевском понимании и толковании. Так, субъектами гражданского общества у Неволина, как и у Гегеля, выступают самостоятельные (т.е. независимые) частные лица, которые в условиях разделения труда и товарно-денежных отношений преследуют свои особенные частные интересы и удовлетворяют их собственными средствами -- произведениями собственного труда. Характеризуя члена гражданского общества, Неволин подчеркивает, что «во всех своих действиях он прямо и непосредственно имеет в виду свое частное благо».

Гражданское общество в освещении Неволиным является последней ступенью в социальной эволюции форм общежития и социальной жизни на пути к государству при этом возникновение государства из гражданского общества Неволин трактует по гегелевской схеме восхождения от абстрактного к конкретному: «гражданское общество переходит в государство». Государство как более конкретное при этом выступает как истинное основание бытия гражданского общества и нравственно всеобщая, неограниченная, бесконечная цель для особенных и ограниченных целей членов гражданского общества. Неволин следующим образом определяет понятие государства: «Союз лиц, которые при своих особенных целях признают целью своей деятельности еще цель нравственно-всеобщую -- совокупность всех высших целей человеческого духа, есть государство» . В государстве особенные цели индивидов получают дальнейшее всестороннее развитие, при этом цель деятельности члена государства -- это «не свое особенное благо, но всеобщее благо, благо целого».

Существенное различие при характеристике положения дел в условиях государства Неволин уделял классификации действующего законодательства. Любое действующее законодательство в определенном государстве в определенное время, писал он, можно разделить по следующим двум основаниям: «1) по различению прав и обязанностей, определяемых или охраняемых законами; 2) по различению составных частей закона» .

По тому, какие права и обязанности определяются и охраняются законом, Неволин выделял следующие роды законов: «1) государственные (внутренние), 2) гражданские, 3) законы союза народов или право народное (законы государственные внешние)» .

Так как одна из составных частей закона определяет права и обязанности, а другая устанавливает меры для их охранения, законы делятся на следующие два вида: «законы, определяющие права и обязанности, и на законы их охраняющие» .

Подытоживая все выше сказанное, можно сказать следующее.

Для Неволина, богослова по первоначальному образованию, философия права не могла не быть теологически ориентированной. Метаюридические принципы базируются у него на теологической основе. Истинная философия признает бытие полным, независимым и принадлежащим одному Богу; что-либо вообще существует только в силу какой-либо связи с Божеством. Этим, в конечном счете, обусловлено единство мира, человеческого рода, общества, телесной и духовной природы всех людей.

Влияние гегелевской философии права на воззрения Неволина проявилось в основных подходах к определению существа закона и законодательства. Гегелевская диалектика раскрывающаяся в рассуждениях Неволина, определяющая зависимость закона от правды (т.е. справедливости), и исполнение закона, зависимое от совести - все это указывает на следование Неволина Гегелю. Объективно существующая идея закона, справедливости сопряжена у Неволина с социумом нравственных существ, т.е. людей.

Закон, по Неволину возможен там, где возникают, формируются и действуют нравственные существа. Такой социум, в силу того, что ему свойственно следовать внутренней справедливости, порождает внешний закон, и члены социума следуют закону.

Подразумевая необходимость соответствия внешнего законодательства внутреннему (нравственному, божественному) закону Неволин отмечал, что законы как предмет законоведения есть, по своей сущности не что иное, как правда (т.е. справедливость). Идея правды коренится в бесконечной святости и праведности Бога, открывающего себя в мире физическом и нравственном, причем в мире нравственном в отличие от физического - через волю и сознание людей как нравственных существ. Учение о воле, поскольку речь идет о свободной воле, в философии права Неволина как и в философии права Гегеля несет важнейшую смысловую нагрузку для понимания начал права, закона, государства. Следует отметить, что свободная (самостоятельно определяющаяся) воля выступает у Неволина условием бытия правды и закона.

Для того чтобы Божественная идея правды раскрылась в отдельных людях, необходимо общение между людьми, наделенными сознанием и волей, т.е. существование общества. Иными словами, правда (т.е. справедливость) это категория социальная. Придерживаясь естественно-правового подхода, Неволин отличает внутреннюю связь правды с общежительной природой человека.