Основания и процессуальный порядок отказа в возбуждении уголовного дела

В науке уголовно-процессуального права существует мнение о тождественности понятий «отсутствие состава преступления» и «отсутствие события преступления». Даже на практике встречаются сотрудники правоохранительных органов, которые не усматривают разницы между двумя этими понятиями и не считают принципиально важным, по какому из них отказывать в возбуждении уголовного дела.

Отсутствие события подразумевает случаи отсутствия деяния, о котором поступило сообщение или заявление. Здесь может быть несколько вариантов событий:

1) не было самого события, которое приняли за преступление (например отсутствие факта кражи, когда хозяин вещи забыл, что сам переложил ее в другое место)

2) событие предполагавшегося преступления являлось результатом действия стихийных сил природы, физиологических, физических или химических процессов, не зависящих от сознания и воли людей;

3) происшедшее явилось результатом действия самого потерпевшего - самоубийство, несчастный случай на производстве в результате вины самого пострадавшего при отсутствии вины других лиц.

В ходе опроса сотрудников Следственного отдела по Южному административному округу г. Оренбурга СУ СК РФ по Оренбургской области было установлено, что 35 % из них считают, что основание, содержащееся в п.1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ нуждается в доработке, в связи с тем, что имеет место дублирование несколькими пунктами одного и того же обстоятельства, исключающего производство по уголовному делу, а именно - отсутствие состава преступления. Они объясняют свою позицию тем, что это обстоятельство прямо указано в п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, то есть речь идет об отсутствии самого деяния как элемента объективной стороны, которое заявитель расценил как преступное. По их мнению, будет целесообразным объединить два этих основания отказа в возбуждении уголовного дела в одно - отсутствие состава преступления, что поможет избежать путаницы, имеющей место в настоящее время, как в теории уголовно-процессуального права, так и на практике.

Однако существует существенное различие в правовых последствиях между отсутствием события преступления и отсутствием состава преступления. Отсутствие в деянии состава преступления не исключает возможности наличия в нем административного или дисциплинарного правонарушения, например, имущественных прав лица, входящих в сферу регулирования гражданского права. Поэтому, в отличие от отсутствия события преступления, отсутствие состава преступления не исключает возможность применения в этих случаях мер административного, дисциплинарного воздействия. Помимо этого, отсутствие события преступления влечет отказ в удовлетворении гражданского иска, в то время как отсутствие состава преступления оставляет возможность решить вопрос о возмещении ущерба в порядке гражданского судопроизводства. Как видно, между рассматриваемыми обстоятельствами есть принципиальные отличия, и правильное их определение имеет существенное значение.

Что касается второго по распространенности основания в возбуждении уголовного дела - отсутствие события преступления, то здесь можно привести следующий пример: старший следователь «Ф» следственного отдела по Южному административному округу города Оренбург следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Оренбургской области вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту подделки подписи в контракте о службе в уголовно-исполнительной системе РФ «В» по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, то есть в связи с отсутствием состава преступления.[2]

В отличие от предыдущего основания отказа в возбуждении уголовного дела, случаи отсутствия состава преступления многообразны. Например, не полежит уголовной ответственности лицо, добровольно отказавшееся от доведения преступления до конца, так как в его действиях отсутствует состав преступления. Также как отсутствие состава преступления надо рассматривать обстоятельства, исключающие преступность деяния, которые содержатся в главе 8 УК РФ: необходимую оборону; причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление; физическое или психическое принуждение; крайнюю необходимость; исполнение приказа или распоряжения, обоснованный риск.

По внешним чертам деяния, предусмотренные ст. 37-39 УК РФ, имеют признаки того или иного преступления, но в действительности являются общественно полезными, так как направлены на защиту от общественно опасного посягательства и устранение опасности, угрожающей интересам государства, общества и личности. Поэтому закон признает их правомерными.

В редких случаях основанием для отказа в возбуждении уголовного дела может служить невменяемость лица, нарушившего уголовно-правовой запрет. Но это возможно, как отмечают Ф.Н. Фаткуллин и Н.В. Жогин, лишь в случаи:

1) если без проведения новой судебно-психиатрической экспертизы достоверно известно, что лицо, совершившее рассматриваемое деяние, является невменяемым;

2) если в силу тех или иных обстоятельств нет необходимости применить к душевнобольному за это деяние принудительные меры медицинского характера. [17, С. 142-143]

Только при наличии двух условий возможен отказ в возбуждении уголовного дела в связи с невменяемостью лица.

Положение ч. 2 ст. 14 УК РФ свидетельствует о том, что малозначительное деяние не может быть признано общественно опасным, что в нем отсутствует состав преступления, и оно не является преступлением. Однако данное основание, как и не достижение лицом, совершившим преступление, возраста привлечения к уголовной ответственности, не включено в перечень оснований, содержащихся в ст. 24 УПК РФ. Это вполне логично, так как законодатель исходил из того, что эти основания включаются в п.2 ч.1 ст. 24 УПК РФ, а именно - отсутствие состава преступления, и в связи с чем отсутствует необходимость их отдельно выделять.

Как известно, общий возраст уголовной ответственности в России - 16 лет, а по некоторым составам преступлений - 14 лет. Вследствие этого выносится немалое количество постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела по основанию отсутствие состава преступления, так как субъект не достиг возраста уголовной ответственности. К таким лицам могут применяться только внесудебные воспитательные меры. Поэтому правоохранительным органам следует точно устанавливать дату рождения лиц. Так, старшим следователем «М» следственного отдела по Южному административному округу города Оренбурга следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Оренбургской области было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту вступления в половую связь с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, то есть в связи с отсутствием состава преступления. [3] В ходе проверки было установлено, что лицо «Г», в отношении которого и проводилась проверка, не достиг восемнадцатилетнего возраста. А в соответствии с уголовным кодексом, ответственность по ст. 134 УК РФ наступает только с возраста совершеннолетия- 18 лет.

Следующее основание отказа в возбуждении уголовного дела или его прекращения- это смерть подозреваемого или обвиняемого, за исключение случаев, когда производство по делу необходимо для реабилитации умершего. Оно закреплено в п.4 ч.1 ст. 24 УПК РФ. Данное основание на практике довольно редко применяется, о чем свидетельствует его специфика. Но, анализируя данное положение, возникает вопрос о его формулировке. По мнению Б.М. Сергеева, формулировка указанного основания отказа в возбуждении уголовного дела содержит грубую юридическую ошибку и не должна содержать термины «подозреваемый» и «обвиняемый», не свойственны для стадии возбуждения уголовного дела. [43, C. 86] Мы согласны с мнением данного автора, поэтому предлагаем зафиксировать в данном законодательном акте следующую формулировку: «Смерть лица, совершившего общественно опасное деяние», поскольку данное основание более применимо для отказа в возбуждении уголовного дела, а ныне действующая трактовка применима для прекращения уголовного дела. Так, по нашему мнению, данное положение может применяться на практике, однако для правильного понимания нуждается в законодательной корректировке.

Однако следует учитывать, что для отказа в возбуждении уголовного дела по данному основанию нужно иметь достаточно оснований, что именно умершим (погибшим) были совершены противоправные действия. Если же у следователя, дознавателя возникают сомнения в этом, либо есть основания полагать, что у умершего были соучастники преступления, то необходимо проводить предварительное расследование. Так, например, старший следователь «Л» следственного отдела по Южному административному округу города Оренбурга следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Оренбургской области вынес постановление о прекращении уголовного дела по факту убийства «П» по п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. В ходе предварительного следствия было установлено, что «О» после свершения преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 105 УК РФ, в отношении «П» покончил жизнь самоубийством, в связи с чем и было прекращено уголовное дело. [4]

Следует также отметить, что смерть субъекта преступления не может быть основанием отказа в возбуждении уголовного дела, если требуется возобновить производство по вновь открывшимся обстоятельствам в отношении других лиц. Например, если умер лжесвидетель, эксперт, сделавший заведомо ложное заключение, переводчик, давший заведомо ложный перевод, следователь, дознаватель, прокурор или судья, допустившие преступное злоупотребление при расследовании либо разбирательстве уголовного дела, то все равно возбуждается уголовное дело, так как от его исхода зависит пересмотр того приговора, который был постановлен в результате преступного деяния умершего. [43, С. 118]

В связи с вышеизложенным предлагаем п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ изложить в редакции:

«1. Уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное уголовное дело подлежит прекращению по следующим основаниям:

4) смерть лица, совершившего общественно опасное деяние, за исключением случаев, когда производство по уголовному делу необходимо для реабилитации умершего».

Аналогичная ситуация складывается и со следующим основанием отказа в возбуждении уголовного дела - отсутствие заявления потерпевшего, если уголовное дело может быть возбуждено не иначе как по его заявлению. Данное основание характеризуется тем, что уголовные дела частного и частно-публичного обвинения возбуждаются лишь по заявлению потерпевшего, в случаи отсутствия которого выноситься законный и обоснованный отказ. Перечень уголовных дел, указанных выше, содержится в ч. 2-3 ст. 20 УПК РФ.

Приведем пример из практики: старший следователь «К» следственного отдела по Южному административному округу города Оренбурга следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Оренбургской области вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по фату изнасилования «М» по п. 5 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. В ходе проверки было установлено, что «О» не совершал преступления, предусмотренного ст. 131, 132 УК РФ, а потерпевшая «М» в связи с этим отказалась подавать заявление. [5]

Здесь мы сталкиваемся с той же проблемой - юридической неточностью в формулировке основания отказа в возбуждении уголовного дела. В п. 5 ч. 1. ст. 24 УПК РФ содержится термин «потерпевший», хотя логически это неверно, так как в соответствии со ст. 42 УПК РФ, потерпевший появляется в уголовном процессе только после вынесения следователем, дознавателем постановления о признании лица потерпевшим, а никак не с момента подачи заявления о совершенном преступлении.[18, C. 81]

По мнению И.В. Жеребятьева, само выражение «потерпевший в стадии возбуждения уголовного дела» является юридической фикцией, научной абстракцией. Такой участник уголовного процесса как потерпевший может появиться только после вынесения постановления о возбуждении уголовного дела, а затем постановления о признании потерпевшим. То есть потерпевший появляется лишь на стадии предварительного расследования. Более того, фактически лицо будет являться потерпевшим в том смысле, который вкладывается в ч. 1 ст. 44 УПК РФ, только после вступления приговора суда в законную силу. С вынесением оправдательного приговора пострадавший от преступления может так и не стать потерпевшим в уголовно-правовом смысле этого слова.

Для устранения сложившейся ситуации в виде терминологической неточности в диспозициях статей, содержащих понятие «потерпевший» следует в п. 5 ч. 1 ст. 24 УПК РФ заменить данное понятие на «лицо, предположительно пострадавшее от преступления».

Нельзя не отметить, что ранее, на момент составления проекта УПК РФ Государственно-правовым управлением Президента РФ уже проводилось разграничение статуса потерпевшего и пострадавшего. Так, нормой ст. 132 Проекта УПК РФ определялось: «Пострадавшим является любое лицо, физическое или юридическое, подавшее органу дознания, дознавателю, следователю, прокурору либо суду жалобу на причинение ему запрещенным уголовным законом деянием физического, имущественного или морального вреда на подготовку к совершению или попытку совершить в отношении него запрещенное уголовным законом деяние. Пострадавшим может являться лицо частично дееспособное или недееспособное, в защиту интересов которого подана данная жалоба». [20, C. 41] Данное положение вполне логично, так как пострадавшим здесь является временным лицом, до момента вынесения следователем или дознавателем постановления о признании лица потерпевшим. Термин «потерпевший» по мнению создателей проекта УПК РФ определялся как физическое лицо, в отношении которого имеются достаточные основания полагать, что в отношении него совершено деяние, непосредственно причинившее физический, имущественный или моральный вред. [35, С. 33]

Исходя из вышеизложенного, по нашему мнению, целесообразным будет назвать лицо, подавшее заявление о совершении преступления «заявителем». Далее по ходу развития уголовного процесса данное лицо приобретет статут потерпевшего только после вынесения соответствующего постановления.

Если говорить об уголовных делах частно-публичного обвинения, то следует сказать, что, на наш взгляд, следует к ним также относить и кражи, совершенные несовершеннолетними у своих родителей или других членов их семьи. Данное положение было закреплено в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 3 декабря 1976 г. № 16 «О практике применения судами законодательства по делам о преступлениях несовершеннолетних и вовлечении их в преступную и иную антиобщественную деятельность», согласно которому предписывалось не применять в указанных случаях уголовное наказание, если потерпевшие не обращались с заявление о привлечении несовершеннолетнего к уголовной ответственности. [32, C. 3226] Однако данное положение на сегодняшний день утратило силу. По нашему мнению, его следует вернуть, так как имущественные отношения между близкими родственниками должны решаться ими самими и государство вправе вмешиваться в них только в случаях, когда одна из сторон обратилась за защитой своих прав.

Безусловно, отсутствие заявления потерпевшего является бесспорным обстоятельством, препятствующим производству по таким уголовным дела. Но из этого правила есть исключение, предусмотренное ч.4 ст. 20 УПК РФ. Согласно данной норме, следователь, руководитель следственного органа, дознаватель с согласия прокурора вправе возбудить уголовное дело частного и частно-публичного обвинения без заявления потерпевшего, который в силу зависимого или беспомощного состояния либо по иным причинам не может защищать свои права и законные интересы.

Также следует отметить, что при вынесении постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела следователем, дознавателем по основанию, предусмотренному п. 5 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, необходимо четко установить признаки состава преступления, чтобы убедиться в том, что имеет место деяние именно частного или частно-публичного обвинения.

Так, старший следователь «Х» следственного отдела по Южному административному округу города Оренбург следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Оренбургской области вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по фату изнасилования «К» по п. 5 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Анализируя материалы проверки, следователь пришел к выводу о том, что в возбуждении уголовного дела следует отказать в связи с отсутствием заявление потерпевшей «К». Согласно ч. 2 ст. 20 УПК РФ, уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ст. 131 УК РФ относятся к делам частно-публичного обвинения и возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего. Было установлено, что «К» не желает привлекать «Г» к уголовной ответственности, претензий к нему не имеет. [6]

Следующее и последнее основание, указанное в п. 6 ч. 1 ст. 24 УПК РФ является наиболее сложным для понимания с юридической точки зрения, так как формулировка нормы носит отсылочных характер. На наш взгляд, законодатель в данном пункте делает акцент на процессуальный иммунитет специального субъекта.

Иммунитет от необоснованного привлечения к ответственности предусмотрен ст. 447-448 УПК РФ. Эти нормы закрепляют особый порядок возбуждения уголовных дел в отношении определенного круга субъектов, например, адвокатов, членов Совета Федерации, Государственной Думы и т.д.

Отличие процедуры возбуждения уголовного дела в порядке 448 УПК РФ от обычной, в том, что решение принимают только специальные субъекты. В некоторых случаях им необходимо согласовать свое решение с вышестоящими инстанциями. Логика законодателя здесь вполне очевидна. Усложняя процедуру возбуждения уголовного дела, он тем самым гарантировал дополнительную защиту субъектам, имеющим иммунитет, с целью обеспечения независимости в их деятельности. Как отмечает в своем постановлении Конституционный Суд РФ, осложненный порядок возбуждения уголовного дела в отношении судьи обусловлен необходимостью обеспечения независимости судей, однако не означает освобождения их от уголовной и иной ответственности. [33, С. 1549] Это постановление также содержит положение согласно которому, гражданином могут быть обжалованы решения и действия государственных органов, органов местного самоуправления, должностных лиц и общественных объединений, если они нарушают его права и законные интересы либо создают препятствия для их осуществления. Данное право предусмотрено ст. 46 Конституции РФ и не имеет исключений.

Конституционный суд РФ тем самым показал, что можно обжаловать в судебном порядке все решения, препятствующие возбуждению уголовного дела и привлечению в качестве обвиняемых иных лиц, обладающих процессуальным иммунитетом.

Рассмотрев перечень оснований отказа в возбуждении уголовного дела, предусмотренный ст. 24 УПК РФ, следует сказать, что он является исчерпывающим, однако, на наш взгляд, его следует расширить. Например, уголовное дела не может быть возбуждено, если по данному факту и в отношении того же субъекта уже имеется возбужденное производство. Также нельзя начинать предварительное расследование по факту, по которому ранее уже было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, если оное не было отменено в установленном законом порядке. Не должно существовать двух взаимоисключающих неотмененных и поэтому противоречащих друг другу решений по одному и тому же факту и в отношении одного и того же лица. Данный пробел в законе порождает много споров на практике и разнообразные подходы к их урегулированию.

Действительно в деятельности правоохранительных органов часто возникают вопросы о том, вправе ли следователь, дознаватель возбудить уголовное дела по факту, по которому уже было принято постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Проблема заключается в том, что данный вопрос решается везде по-разному: в одних случаях возбуждение уголовного дела допускается без предварительной отмены предыдущего решения руководителем следственного органа, начальников органа дознания или прокурором, а в других случаях - нет. Исходя из логики, безусловно, нельзя начать новое производство по факту, по которому действует постановление от отказе в возбуждении уголовного дела без его отмены. Данные положения на сегодняшний день содержатся в ст. 27 УПК РФ, регламентирующей вопросы прекращения уголовного преследования. На наш взгляд, будет целесообразные добавить п. 4 и 5 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, в ч.1 ст. 24 УПК РФ. Это поможет решить некоторые вопросы, обозначенные выше, обеспечить гарантии прав граждан.

Исходя из вышеизложенного, на наш взгляд, следует дополнить ч.1 ст. 24 УПК РФ пунктами 7 и 8:

«1. Уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное уголовное дела подлежит прекращению по следующим основаниям:

7) наличие вступившего в силу приговора либо определения, или поста-новления суда о прекращении уголовного дела по тому же событию преступления и в отношении одного и того же лица;

8) наличие неотмененного постановления органа дознания, следователя, руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела по тому же деянию и в отношении того же лица».

В п. 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ слова «пунктами 1-6» заменить словами «пунктами 1-8».

Следующее, на что необходимо обратить внимание это процессуальные иммунитеты, а именно дипломатический иммунитет, указанный в ч. 4 ст. 11 УК РФ. В Российской Федерации постоянно находится огромное количество иностранных граждан, среди которых встречаются представитель международной организованной преступности, также следует отметить рост числа преступлений, совершенных представителями иностранных государств.

Согласно ст. 33 Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 115-ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации», иностранный гражданин нарушивший законы Российской Федерации привлекается к ответственности в соответствии с законодательством РФ. Так, за 2014 год в Российской Федерации было зарегистрировано 44441 преступлений, совершенных иностранными гражданами и лицами без гражданства, а в 2015 году - 46388, что говорит о приросте на 4.38 % по сравнению с прошлым годом. (Приложение А) Конечно, в процентом соотношении удельный вес данных преступлений всего 3 % от общего количества зарегистрированных преступлений на территории РФ, однако их значимость несколько выше, так как здесь роль играет еще и политика, интересы сохранения добрых отношений между государствами.

Согласно ч.4 ст. 11 УК РФ, дипломатические представители иностранных государств и иные граждане, обладающие дипломатическим иммунитетом, в случае совершения преступления на территории России несут уголовную ответственность в соответствии с международным правом. Данный вопрос регламентирован в Конвенции о привилегиях и иммунитетах Объединенных Наций 1946 г., Венской конвенцией о дипломатических сношениях 1961 г., Конвенцией о привилегиях и иммунитетах специализированных учреждений 1947 г., Венской конвенцией о консульских сношениях 1963 г.

К данным лицам относятся: члены представительств, имеющие дипломатический ранг, главы дипломатических представительств, а также члены их семей. К иным лицам, обладающим иммунитетом, относятся: главы государств и их правительств, главы внешнеполитических ведомств государств, члены персонала дипломатического представительства, осуществляющие административно-техническое обслуживание представительства, а также члены их семей. [34, C. 124]

В связи с этим, при рассмотрении следователем, дознавателем материалов проверки сообщения о преступлении, которое было совершено иностранцем, наряду с установлением обычных для этой ситуации вопросов требуется решить и специфический - каков правовой статус данного иностранца, обладает ли он иммунитетом от уголовной юрисдикции Российской Федерации. Однако установление факта, подтверждающего наличие иммунитета, не должно сразу же повлечь отказ в возбуждении уголовного дела. Например, в случае, когда преступление было совершено группой лиц, а также при отсутствии достаточных доказательств, свидетельствующих о наличии у лица дипломатической неприкосновенности.

Указанное основание можно закрепить в УПК РФ как отдельно, так и в рамках п. 6 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в перечне лиц, обладающих процессуальным иммунитетом.

Таким образом, мы видим, что основания отказа в возбуждении уголовного дела, содержащиеся в п. 1-6 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, имеют много недоработок и в целом не охватывают много моментов, возникающих на практике. Предложенные нами изменения во многом помогли бы улучшить работу правоохранительных органов, более детально регламентировать ее.

2.2 Процессуальный порядок и проблемы отказа в возбуждении уголовного дела

Каждое поступившее в отделение органа внутренних дел сообщение о преступлении должно пройти ряд этапов. Огромную роль играет наличие в нем необходимых данных, а также категория преступления. После его регистрации в книге учета сообщений о преступлениях и рассмотрения данным органом, оно может быть передано по подследственности или направлено в суд, если усматриваются признаки частного обвинения.

Как мы уже выяснили, содержание стадии возбуждения уголовного дела значительно шире, чем просто принятие одно из двух возможных решений. Оно представляет собой процессуальную деятельность, которая предшествует принятию решения. Решение же будет являться результатом, итогом этой деятельности.

На наш взгляд, для более детального рассмотрения проблем, возникающих при вынесении отказа в возбуждении уголовного дела, нужно кратко рассмотреть основные формы уголовного преследования: в обычном порядке, по уголовным делам частного и частно-публичного обвинения.

Первая из указанных форм возбуждения уголовного дела - публичного обвинения является наиболее распространенной. Она предполагает установление следующих обстоятельств:

1) наличия законного повода и достаточного основания для возбуждения уголовного дела, определения наличия или отсутствия обстоятельств, исключающих производство по делу;

2) действия, связанные с направлением сообщения о подготавливаемом или совершенном преступлении по подследственности или подсудности, принятие мер к предотвращению или пресечению преступления, а равно фиксирования следов преступления;

3) порядок направления уголовного дела после его возбуждения;

4) проверка законности и обоснованности принятого в процессе данной деятельности решения.

Первый блок обстоятельств является наиболее обширным. Во-первых, он включает в себя установление наличия законного повода для возбуждения уголовного дела. Под поводом для возбуждения уголовного дела обычно понимают предусмотренный законом источник первичных сведений о преступлении. Но не вся информация о происшествиях может быть признана поводом к возбуждению уголовного дела. Так, предполагается, что информация, не подходящая к какому-либо из указанных в законе поводов, должна быть оформлена как сообщение о преступлении, полученное из иных источников.

При возбуждении уголовного дела, предполагается обязательное продолжение уголовно-процессуальной деятельности, в том числе принятие последующих решений. В случае отсутствия повода для возбуждения уголовного дела вывод в плане принятии решения может расценивать двояко. Во-первых, уголовно-процессуальная деятельность не может быть начата, так как наличие законного повода является точкой ее начала. Во-вторых, производство комплекса уголовно-процессуальных действий необходимо для того, чтобы повод для возбуждения уголовного дела появился.

При получении анонимных заявлений о преступлениях правоохранительные органы вправе использовать их только в виде оперативной информации, в связи с чем запрещено использовать процессуальные методы ее проверки.

Если говорить об уголовных делах частного и частно-публичного обвинения, то здесь, при отсутствии повода для возбуждения уголовного дела в виде заявления потерпевшего, правоохранительными органами не может быть начата проверка сообщения. Так, если следователю стало известно о факте изнасилования «М», однако заявления от нее не поступало, то он по закону не вправе осуществлять процессуальные действия.

Во-вторых, в данных блок решений входит установление основания для возбуждения уголовного дела. В случае принятия решения о наличии основания и повода для возбуждения уголовного дела, предусмотренных статьей 140 УПК РФ, дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа, возбуждают уголовное дело в соответствии со ст. 146 УПК РФ. В противном случае этими же лицами выносится постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

На наш взгляд, формулировка ч. 1 ст. 148 УПК РФ носит неточный характер, так как в некоторых случаях при отказе в возбуждении уголовного дела указывают на обстоятельства, которые вовсе не являются основанием для принятия данного решения.[6]

Так, Марфицин П.Г. считает основания отказа в возбуждении уголовного дела по мотивам нецелесообразности юридически неправильным. По их мнению, ссылаться на нецелесообразность это произвол, как по существу, так и по форме. [25. C. 12]

В связи с этим следует изменить формулировку ч. 1 ст. 148 УПК РФ, добавив в ее указание на необходимость отказа в возбуждении уголовного дела со ссылкой на основания, предусмотренные ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Мы предлагаем ч. 1 ст. 148 УПК РФ изложить в следующей редакции:

«1. При отсутствии основания для возбуждения уголовного дела из числа указанных в части первой статьи 24 настоящего Кодекса руководитель следственного органа, следователь, орган дознания или дознаватель выносит постановление об отказе в возбуждении уголовного дела».

Следующая группа решений основывается на ч. 1 ст. 144 УПК РФ и указывает на то, что следователь, дознаватель обязаны принять и рассмотреть каждое сообщение о совершенно или готовящемся преступлении. Если в данных, находящихся в поводе недостаточно, то это влечет принятие решения о производстве предварительной проверки сообщения о преступлении. Эта обязанность порождает целый комплекс решений, связанных с объемом предварительной проверки, производства отдельных проверочных действий, а также сроками. Юридическая природа таких решений не одинакова. Проблема заключается в том, что законодательством не предусмотрены границы этой проверки. Что приводит на практике к ситуации, когда в рамках стадии возбуждения уголовного дела устанавливают чрезмерно широкий круг обстоятельств. Это объясняется в первую очередь тем, что следователи и дознаватели стараются установить обстоятельства, входящие в предмет доказывания, стремиться установить лицо, совершившее преступление и тем самым спрогнозировать дальнейшее развитие уголовного процесса. Вследствие этого ими допускается масса ошибок, например, принимаются необоснованные и несвоевременные решения о возбуждении уголовного дела, об отказе в возбуждении уголовного дела либо неправильно квалифицируют деяние. В результате таких ошибок, прежде всего, нарушаются права и законные интересы граждан.

Анализ следственной практики показывает, что законность и обоснованность принятия решения на стадии возбуждения уголовного дела во много зависит от правильного направления и объема проверочных действий. Так, в рамках первоначального этапа уголовного судопроизводства осуществляется огромное количество проверочных действий, не упомянутых в УПК РФ. Например, привлечение для консультаций специалистов, проведение инвентаризаций, осуществление судебно-медицинского обследование, получения справочной информации, поручения экспертного экспресс-исследования предметов и документов и т.д.

В уголовно-правовой науке существует классификация действий, осуществляемых в рамках предварительной проверки. Они подразделяются на:

1) предусмотренные уголовно-процессуальным кодексом РФ;

2) предусмотренные ведомственными нормативно-правовыми актами;

3) иные проверочные действие, применяемые на практике.

В частности, некоторыми подразделениями органа дознания могут быть использованы в качестве таких действий оперативно-розыскные мероприятия, которые предусмотрены ст. 6 Федерального закона от 12 августа 1995 г. № 103-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности». [40, С. 3349] Однако они не подменят процессуальные средства проверки, а лишь дополняют их. В большей степени они дают справочную информацию, которая помогает определить направление поиска необходимых доказательств.

Как мы можем заметить, перечень проверочных действий очень широк. Выбор одного из них, с одной стороны, зависит от объективной реальности, необходимости, которую диктует сущность конкретного материала проверки сообщения о преступлении. А с другой стороны, сама форма проверочных действий является субъективной, потому что в юридической литературе не существует единой системы, которая определяла бы совокупность проверочных действий.

В настоящее время УПК РФ содержит перечень процессуальных действий, которые могут быть произведены при проверке сообщения о преступлении. Так, при приведении проверки сообщения о преступлении дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа вправе получать объяснения, образцы для сравнительного исследования, истребовать документы и предметы, изымать их в порядке, установленном настоящим Кодексом, назначать судебную экспертизу, принимать участие в ее производстве и получать заключение эксперта в разумный срок, производить осмотр места происшествия, документов, предметов, трупов, освидетельствование, требовать производства документальных проверок, ревизий, исследований документов, предметов, трупов, привлекать к участию в этих действиях специалистов, давать органу дознания обязательное для исполнения письменное поручение о проведении оперативно-розыскных мероприятий. Данное положение было введено относительно недавно. Ранее многие авторы делали акцент на этом пробеле закона, как наиболее существенном. И с этим нельзя не согласиться, так как отсутствие перечня методов проверки влекло за собой, с одной стороны, низкое качество получаемых доказательств, поскольку отсутствие детальной регламентации порядка проведения проверочных действий в уголовно-процессуальном законе сеяло сомнения в достоверности сведений, что требовало производства следственных действий в дальнейшем для надлежащего закрепления данной информации. С другой стороны, отсутствие четкой регламентации проведения проверочных действий приводило к нарушению прав и законных интересов граждан. Эти нарушения очень часто оставались не выявленными, не устраненными, особенно в ситуациях, когда уже был вынесен отказ в возбуждении уголовного дела и материал проверки направлен в архив. Отсутствие перечня усложняло процессуальную деятельность на стадии возбуждения уголовного дела, и в целом приводило к дезорганизации правоохранительных органов.

Все приведенные выше процессуальные способы проверки сообщения о преступлении перечислены в положениях ст. 144 УПК РФ.

Подобная практика уже имело место в некоторых странах. Так, например, в ч.2 ст. 173 УПК Республики Беларусь указано, что до возбуждения уголовного дела могут быть истребованы документы, получены объяснения, заключения экспертов, а также произведены осмотр места происшествия и задержание. [9, C. 11] В ч. 2 ст. 329 УПК Республики Узбекистан закреплено, что в ходе проверки сообщения о преступлении могут быть получены объяснения, произведены осмотр места происшествия, задержание лица, экспертиза, а также истребованы дополнительные документы.

Как нам известно, наиболее распространенными проверочными действиями на практике являются получение объяснений. Однако с точки зрения закона они не являются доказательствами и их редко используют в качестве основы для принятия решения в рамках рассмотрение материалов проверки.

Рассматривая данное проверочное действие, следует отметить проблему невозможности принятия мер процессуального принуждения к лицам, уклоняющимся от явки в органы предварительного следствия и органы дознания по вызову. Многие сотрудники правоохранительных органов считают необходимым применять к таким нарушителям административную ответственность, так как неявка лиц для дачи объяснения влечет за собой затягивание уголовного процесса. Такое положение предусмотрено ст. 26.6 Кодекса об административных правонарушениях РФ, где установлена обязанность свидетелей и потерпевших явиться по вызову и дать правдивые показания. В случае отказа от дачи показаний или уклонения от явки в правоохранительные органы, они подвергаются административной ответственности. Однако в рамках проведения предварительной проверки по сообщению о преступлении такая ответственность по непонятной причине не предусмотрена. В науке уголовного процесса данное направление совершенствования средств предварительной проверки является дискуссионным. Например, В.Н.Григорьев, выделяет два пути решения данной проблемы: совершенствование новых уголовно-процессуальных средств либо приспособление для нужд предварительной проверки административных средств. [12, C. 50-51]

На наш взгляд, в своей сущности предварительная проверка имеет уголовно-процессуальную природу, следовательно, включать в нее административные средства только в той части, в которой она касается совершенствования процессуальных средств за счет мер административного характера. То есть нельзя заменить административной ответственностью такие обеспечительные меры как привод, однако их можно дополнить, например, штрафом в случае невыполнения требований о явке.

Исходя из вышеизложенного следует, что необходимо внести изменения в УПК РФ и КоАП РФ. Мы предлагаем изменить ст. 17.7 КоАП РФ следующим образом:

«Умышленное невыполнение требований прокурора, вытекающих из его полномочий, установленных федеральным законом, а равно законных требований следователя, дознавателя или должностного лица, осуществляющего производство по делу об административном правонарушении, а также при разрешении вопроса о возбуждении уголовного дела, влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от одной тысячи до одной тысячи пятисот рублей; на должностных лиц - от двух тысяч до трех тысяч рублей либо дисквалификацию на срок от шести месяцев до одного года; на юридических лиц - от пятидесяти тысяч до ста тысяч рублей либо административное приостановление деятельности на срок до девяноста суток».

Некоторые авторы придерживаются мнения, что подобные изменения приведут к серьезному ущемлению прав и законных интересов граждан. Это указывает Ю.Н. Прокофьев в своей работе. [36, C. 41] Мы не можем с этим согласиться, поскольку, во-первых, права и законные интересы добросовестных граждан не будут нарушены, а ограничение прав лиц, уклоняющихся от явки в правоохранительные органы без уважительной причины, вполне оправдано. Органы, ведущие проверку сообщений о преступлении, заинтересованы в быстром и полном их рассмотрении, а из-за таких недобросовестных граждан нарушаются процессуальные сроки и в целом нарушается деятельность должностных лиц. На наш взгляд, за такое правонарушение вполне справедливо привлекать лиц к административной ответственности.

Следующим наиболее распространенным действие на стадии возбуждения уголовного дела является осмотр места происшествия. Он проводиться практически по каждому сообщению о готовящемся или совершенном преступлении. При производстве данного следственного действия зачастую возникает рад трудностей, которые приводят к вынесению необоснованных, незаконных постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела. Итак, Уголовно-процессуальный кодекс РФ обязывает получить письменное согласие на осмотр жилища проживающих в нем лиц, а в случае их возражения следователь возбуждает перед судом ходатайство о производстве осмотра в соответствии со статьей 165 настоящего Кодекса. Поэтому перед осмотром места происшествия следователи, выезжая на разбойные нападения, грабежи, квартирные кражи спрашивают согласие проживающих в квартире лиц на ее осмотр. Проблема заключается в том, что неправильное толкование закона зачастую приводит к тому, что следователь, по прибытию на место происшествия, не проводит осмотр до того, как вернуться жильцы. В результате чего утрачивается своевременность, вещественные доказательства и иные следы, поскольку в ряде случаев осмотр приходится производить спустя длительное время.

Вследствие этого, на наш взгляд, целесообразно будет дополнить ч. 5 ст. 177 УПК РФ: «В случаях, если объектом осмотра местом происшествия является жилище, его осмотр возможен с согласия проживающих в нем лиц, но при их отсутствии производится без такого согласия, с последующим уведомлением суда в порядке, установленном частью пятой статьи 165 настоящего Кодекса».

При характеристике уголовно-процессуальной деятельности по проверке сообщений о преступлениях нельзя не отметить проблему доказательственного значения сведений, полученных на этой стадии. В процессуальной литературе высказаны противоположные суждения по этому поводу. Многие ученые процессуалисты, отрицающие допустимость в качестве доказательств сведений, получаемых в стадии возбуждения уголовного дела от любых лиц и органов, обосновывают свою позицию тем, что материалы проверки не предусмотрены УПК РФ в качестве доказательств, они представляют собой сведения, полученные с нарушением процессуальной формы, которые порождают неустранимые сомнения в их достоверности. Речь идет в первую очередь о протоколах принятия объяснения, получения различных документов от лиц, участвующих в процессе и т.д.

Всем известно, что перечень доказательств перечислен в ч. 2 ст. 74 УПК РФ. В него входят любые сведения, полученные в результате проведения следственных действий, а именно: показания подозреваемого, обвиняемого, свидетелей, заключения и показания эксперта, специалиста, протоколы следственных и судебных действий и т.д. Таким образом, можно сделать вывод о том, что сведения, полученные в результате разрешенных до возбуждения уголовного дела следственных действий (назначения судебной экспертизы, осмотра места происшествия и освидетельствования), являются доказательствами по уголовному делу. А значит, имеется возможность использования в качестве доказательств и сообщений о преступлении, которая определяется установленной для них законом процессуальной формой (ст. 141-143 УПК РФ). Значение доказательств имеют и другие документы, истребованные дознавателем или следователем в соответствии с ч. 4 ст. 21 УПК РФ или представленные по собственной инициативе заявителем либо иными лицами (характеристики, справки из медицинских учреждений, платежные ведомости и др.).

Совсем по-другому решается вопрос о доказательственном значении объяснений, полученных от граждан и должностных лиц в ходе проверки сообщения о преступлении. Безусловно, получение объяснений, как проверочных действий не может заменить проведение соответствующих следственных действий при расследовании уголовного дела, поскольку закон (ч. 2 ст. 74 УПК РФ) прямо предусматривает в качестве доказательств показания потерпевшего, показания подозреваемого и т.д.

Таким образом, при совершенствовании уголовно-процессуальной деятельности на этапе проверки сообщения о преступлении необходимо исходить из того, что проверка является обязательной частью рассмотрения сообщений о преступлении и носит процессуальный характер.

Теперь следует обозначить круг участников предварительной проверки информации о преступлении, а также их права и обязанности. Круг участников предварительной проверки составляют:

1) государственные органы и должностные лица;

2) физические лица.

Уголовно-процессуальное законодательство строго ограничивает круг государственных органов и должностных лиц, которые могут осуществлять производство по уголовному делу и занимают в нем ведущее положение. К таким органам государства и должностным лицам относятся: руководитель следственного органа, следователь, орган дознания, дознаватель.

Только эти субъекты наделены правом рассматривать и разрешать информацию о преступлениях. Однако их компетенция при этом различна.

В системе правоохранительных органов Российской Федерации обладают правом осуществлять проверку сообщений о преступлениях, а также принимать по ним решения руководитель следственного органа, следователь, орган дознания, дознаватель.

Объем процессуальных полномочий и процессуальное положение следователя и руководителя следственного отдела позволяют им принимать сообщения о любых подследственных им преступлениях, проводить по ним необходимые проверочные действия и выносить решения в пределах своей компетенции.

Полномочия органа дознания законом регламентированы несколько иначе. Согласно п. 24 ст. 5 УПК РФ «органы дознания - государственные органы и должностные лица, уполномоченные в соответствии с УПК РФ осуществлять дознание и другие процессуальные полномочия». Перечень этих органов дается в ст. 40 УПК РФ.

Дознаватель - это должностное лицо органа дознания, правомочное либо уполномоченное начальником органа дознания осуществлять предварительное расследование в форме дознания, а также иные полномочия, предусмотренные настоящим Кодексом (п. 7 ст. 5 УПК РФ). В органах внутренних дел Российской Федерации это, как правило, работники специализированных подразделений дознания (дознаватели), а также некоторые иные должностные лица, например, участковые уполномоченные.

Будучи участником уголовного процесса, дознаватель несет ответственность за законность и обоснованность своих действий, но, тем не менее, он имеет ограниченную процессуальную самостоятельность. Это проявляется, прежде всего, во взаимоотношениях с руководителем органа дознания.

Органы предварительного следствия и органы дознания в своей процессуальной деятельности по уголовным делам руководствуются уголовно-процессуальным законодательством; процессуальные акты и документы, составленные работниками органов дознания в соответствии с законом, имеют такую же юридическую силу в уголовном процессе, как и подобные акты и документы, составленные следователем. Следователю и органам дознания предоставлено одинаковое право решать вопрос о возбуждении или об отказе в возбуждении уголовного дела по поступившим сообщениям о преступлениях (ст. 145 УПК РФ).

Несмотря на единство целей и целого ряда общих черт, предварительное следствие и дознание имеют существенные различия, которые связаны с тем, что следователь наделен правом производства следственных и иных процессуальных действий, то есть его деятельность носит строго процессуальный характер, а некоторые органы дознания уполномочены использовать с целью раскрытия преступлений не только процессуальные, но и оперативно-розыскные меры.

Так, некоторые органы дознания осуществляют как оперативно-розыскную, так и уголовно-процессуальную деятельность. При этом необходимо иметь в виду, что предоставление одному лицу выполнения процессуальных и не процессуальных действий, который фактически имеет возможность их не разграничивать, таит в себе опасность нарушения законности. [48, C. 258] Похожего мнения придерживается А.Я. Дубинский: «Сращивание этих двух функций недопустимо, поскольку это может отрицательно сказаться на оценке собираемых доказательств, объективности расследования и формирования выводов по уголовному делу». [15, С. 56]

Следователь же не имеет права проводить оперативно-розыскные мероприятия самостоятельно, а только через направление поручения в соответствующие органы. В обязанности следователя, в соответствии с уголовно-процессуальным законом входит только производство следственных и иных процессуальных действий. Хотя на практике следователь осуществляет отдельные проверочные действия не процессуального характера, например, устные опросы отдельных лиц. Однако данные действия никак не могут быть расценены как оперативно-розыскные мероприятия, так как они не связаны со специальными приемами и методами.

Теперь следует остановиться на такой важной составляющей уголовного процесса, как сроки проведения проверки. Как нам известно, общий срок ее проведения составляет 3 суток. Он может быть продлен руководителем следственного отдела либо у начальника органа дознания, в зависимости от того, кто проводит проверку - следователь или дознаватель.

Проведенный нами анализ уголовных дел и материалов об отказах в возбуждении уголовных дел показал, что немалая часть сообщений о преступлениях рассматривается в срок свыше десяти суток. Наряду с нарушениями сроков, которые произошли по вине следователей или дознавателей, зачастую нарушения были допущены по обстоятельствам, не зависящим от лица, производящего предварительную проверку информации о преступлении. Это касается, в первую очередь, материалов о причинении вреда здоровью, где идет речь о разграничении тяжести причиненного вреда, и соответственно, о решении, к какой категории относится это уголовное дело (частного или публичного обвинения), также в случаях смерти лиц без видимых телесных повреждений обязательно необходимо дождаться акта судебно-медицинской экспертизы. Разрешить эти материалы в установленный законом срок не представлялось возможным в силу определенных медицинских критериев.

Существуют и иные обстоятельства, не позволяющие принять законное и обоснованное решение без нарушения сроков предварительной проверки, например, при передаче сообщения по территориальности, ввиду временного отсутствия пострадавшего или невозможности опроса правонарушителя (он уехал в неизвестном направлении), так как на момент подачи заявления следователю или дознавателю неизвестно, имелся ли у него умысел на мошенничество или это был гражданско-правовой спор о невыполнении каких-либо договорных обязательств.

Исходя из положений закона, максимальный срок проверки сообщения о готовящемся или совершенном преступлении не может превышать 30 суток. По истечению срока, следователю ничего не остается кроме как выносить необоснованный отказ в возбуждении уголовного дела, который направляется руководителю следственного отдела для проверки. Руководитель же имеет право отменить незаконное постановление следователя и вернуть материал для дополнительной проверки. В этом случае сроки будут возобновлены, снова появляется возможность продлевать срок предварительной проверки на 10 и 30 суток. Однако данная практика не приветствуется следователями, хотя закон и позволяет.

Следующий рассматриваемый нами блок связан с оформлением решения об отказе в возбуждении уголовного дела и его обжалованием. Так, после принятия должностным лицом итогового решения об отказе в возбуждении уголовного дела материалы незамедлительно регистрируются в специальном журнале, который ведется сотрудником по регистрационно-учетной и статистической работе, и в течение 24 часов направляется прокурору для рассмотрения и утверждения в случае согласия с принятым решением.