Состав преступления как юридическая основа квалификации преступления

Вторым элементом состава преступления является группа юридических признаков, характеризующих объективную сторону преступления. Она означает внешнее проявление деяния, т.е. его физическую сторону, которая может непосредственно восприниматься с помощью органов чувств человека: преступление можно видеть, слышать, ощущать и т.д. Объективная сторона преступления - это главный отличительный признак уголовно наказуемого деяния, придающий ему индивидуальность и позволяющий отграничить это преступление от других. Для характеристики объективной стороны преступления в законодательстве и в уголовно-правовой науке используется целый комплекс юридических признаков: деяние (действие или бездействие), общественно опасные последствия, причинная связь между деянием и его общественно опасными последствиями, условия времени и места, обстановка, способ, орудия и средства совершения преступления

3 Субъективные признаки преступления

3.1 Субъекта преступления

Судебной истории средних веков известны многочисленные процессы по делам быков, свиней, поранивших или лишивших жизни людей, по делам саранчи и гусениц, уничтоживших посевы и плодородные растения. В России был случай в 1591 году осуждения церковного колокола за государственное преступление, которым был поднят набат по случаю гибели царевича Дмитрия в Угличе. Колокол был наказан битьем кнутом и сослан в Сибирь. Но это дела давно минувших дней.

По современному российскому уголовному законодательству субъект преступления -- лицо, способное нести уголовную ответственность в случаях совершения умышленного или неосторожного общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом.

В силу ст. 11 - 13 УК субъектом преступления может быть только физическое лицо -- человек, гражданин Российской Федерации, иностранные граждане, не пользующиеся правом экстерриториальности, лица без гражданства, бипатриды (лица с двойным гражданством).

Для того чтобы признать лицо субъектом преступления, необходимо установить, что именно это лицо совершило преступление. Лицо считается совершившим преступление, если оно лично, собственными силами осуществило общественно опасное деяние, образующее состав определенного вида преступления. Субъектом преступления признаются как исполнители, так и все другие соучастники преступления (организаторы, подстрекатели, пособники). Субъекты преступления -- это не только лица, совершившие оконченные преступления, но и те лица, которые виновны в приготовлении и покушении на преступление.

В ст. 19 УК с исчерпывающей полнотой, но лаконично закрепляются общие условия, характеризующие субъект преступления как "лицо, подлежащее уголовной ответственности".

В этой статье перечислены, по существу, основополагающие признаки субъекта преступления: а) физическое лицо, б) вменяемое, в) достигшее возраста уголовной ответственности.

Эти наиболее существенные признаки всех субъектов преступлений составляют научное понятие общего субъекта преступления. Признаки общего субъекта являются обязательными для всех составов преступлений и необходимыми для квалификации любого преступления.

Наличие общих признаков субъекта преступления является: гарантией недопустимости привлечения к уголовной ответственности юридических лиц (они привлекаются к юридической ответственности в других отраслях права, в частности, в гражданском и административном).

Если преступления совершены отдельными представителями юридических лиц, то именно эти представители, а не юридические лица, несут уголовную ответственность.

На сегодняшний день данная проблема является дискуссионной. Многие авторы склоняются к тому, чтобы по ряду составов преступлений привлекались к уголовной ответственности и юридические лица. Данные ученые руководствуются принципом целесообразности.

Уголовная ответственность всегда строго индивидуальна, имеет личный характер. Это означает невозможность применения уголовной ответственности по принципу коллективной ответственности или круговой поруки, невозможность применения уголовной ответственности к лицам, находящимся в то или иной связи с виновным лишь на одном этом основании.

Установление возраста уголовной ответственности связывается с определенной ступенью интеллектуального развития субъекта, которая дает возможность взвешивать поступки, осознавать в полной мере их общественную значимость и выбирать общественно полезный вариант поведения. В Уголовном кодексе (ст. 20) установлены два возрастных порога, по достижению которых лицо может быть привлечено к: уголовной ответственности: общий - достижение лицом шестнадцатилетнего возраста и особенный, являющийся исключением из правила -- достижение лицом четырнадцати лет.

По общему правилу уголовная ответственность наступает с шестнадцати лет. Данное правило зиждется на психофизиологических характеристиках субъекта. Считается, что способность лица осознавать в полной мере социально значимый характер своего поведения (интеллектуальный момент) и принимать социально значимые решения (волевой момент) наступает по достижении субъектом именно этого возрастного порога.

Часть 2 ст. 20 УК РФ возраст привлечения к уголовной ответственности 14 лет устанавливает исходя из:

1) тяжести совершенного деяния (за наиболее тяжкие преступления);

2) из способности осознания несовершеннолетними указанных в законе деяний как общественно опасных (преступных).

В качестве исключения закон устанавливает исчерпывающий перечень преступлений, за совершение которых ответственность наступает по достижении лицом четырнадцати лет.

Лица, не достигшие 14-летнего возраста, не могут быть привлечены к уголовной ответственности за совершение ими общественно опасных деяний, материалы о них передаются в компетентные органы для применения к ним принудительных мер воспитательного характера (см. ст. 90, 91 УК).

Достижение установленного возраста уголовной ответственности предполагает также наличие у виновного в совершении общественно опасного деяния лица способности правильно воспринимать уголовное наказание, так как только в этом случае оно может достигнуть своей цели.

Анализ составов преступлений с более низким возрастом уголовной ответственности позволяет выделить еще один критерий, по которому выделен законодателем указанный выше возраст. Им выступает форма вины -- подростки в возрасте от 14 до 16 лет не несут уголовной ответственности за неосторожные преступления.

Для правильной квалификации деяния необходимо четко установить возраст субъекта. Возраст лица устанавливается на основании соответствующих документов: по свидетельству о рождении, паспорту и по другим документам. В случае отсутствия указанных документов и отсутствия иных подтверждений возраста лица, совершившего общественно опасное деяние, необходимо проводить судебно-медицинскую экспертизу.

При установлении возраста судебно-медицинской экспертизой днем рождения субъекта считается последний день того года, который назван экспертами, а при определении возраста минимальным и максимальным количеством лет - минимальный возраст лица.

В ч. 3 ст. 20 УК содержится новая для российского уголовного права норма, условно говоря, о возрастной невменяемости как основании освобождения от уголовной ответственности и наказания. Она позволяет органам предварительного следствия и правосудия учитывать явно выраженные отставания интеллектуального и волевого развития несовершеннолетнего. В соответствии с этой нормой содеянное не вменяется в вину и в ответственность лицу в возрасте, предусмотренном ч. 1 или 2 статьи, если оно в связи с отставанием в психическом развитии (не связанном с психическим расстройством) во время совершения преступления не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своего действия (бездействия) либо руководить ими. Такое отставание в психическом развитии может быть следствием инфантилизма -- врожденного или приобретенного в результате ошибок воспитания.

В соответствии с рекомендациями отделения судебно-психиатрических проблем подросткового возраста Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. П.П. Сербского при применении положений ч. 3 ст. 20 УК РФ необходимо иметь ввиду, что отставание в развитии следует оценивать не вообще, а применительно к возрасту уголовной ответственности. Несоответствие фактического развития подростка должно быть четко выраженным. Это само по себе исключает необходимость определять, в полной или неполной мере мог несовершеннолетний осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими. Если разница между возрастом и уровнем психического развития больше трех лет, то задержка развития окажется чаще всего сопряженной с психическими расстройствами. В таких случаях применение п. 3 ст. 20 следует считать неоправданным.

В настоящее время термин «возрастная невменяемость» получил достаточно широкое распространение в научной литературе и на практике, поэтому нет необходимости в замене его каким-либо новым термином. В то же время необходимо более четко определить его содержание, понимать отличие возрастной невменяемости от других институтов, исключающих или ограничивающих ответственность (невменяемость. Ограниченная вменяемость, невинное причинение вреда).

Значительное число норм Особенной части УК предусматривают ответственность в зависимости от достижения лицом более высокого возрастного порога. В зависимости от так называемого фактического возраста, являющегося одним из признаков специального субъекта преступления, установлена уголовная ответственность за вовлечение несовершеннолетних в совершение преступления (ст. 150), вовлечение несовершеннолетних в совершение антиобщественных действий (ст. 151) и ряд других норм УК. Глава 22 Особенной части кодекса, которая практически полностью посвящена регулированию отношений по поводу осуществления предпринимательской деятельности, также требует достижение субъектом определенного возраста. Дело в том, что предпринимательской деятельностью, которая предполагает гражданско-правовую ответственность за совершаемые сделки, может заниматься гражданин, обладающий полной дееспособностью, которая наступает по достижении восемнадцати лет (совершеннолетие). Следовательно, уголовная ответственность за недобросовестное предпринимательство (нормы главы 22 УК) наступает с восемнадцатилетнего возраста.

Вместе с тем ст. 27 ГК РФ вводит в юридический оборот относительно новое правовое понятие - эмансипация, которая предусматривает определенный порядок объявления лица, достигшего шестнадцати лет, полностью дееспособным, благодаря чему он может беспрепятственно заниматься, в частности, предпринимательством. Для уголовного права гражданско-правовая эмансипация дает основу для привлечения лица к ответственности лишь за те деяния, которые может совершить эмансипированный (преступления в сфере экономики, брачно-семейных отношений). В отношении других уголовно-наказуемых деяний эмансипированный субъект считается все же несовершеннолетним и его привлечение к уголовной ответственности зависит от фактического достижения совершеннолетия (ст. 150, 151).

В уголовном праве понятие "вменяемость" употребляется в специальном смысле -- как антитеза понятию "невменяемость"1. В ч. 1 ст. 21 УК подчеркивается: "Не подлежит уголовной ответственности лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости, т.е. не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо иного болезненного состояния психики".

В предложенной законодательной формулировке отражены два критерия невменяемости - юридический (иначе называемый психологический) и медицинский.

Юридическим или психологическим критерием невменяемости является неспособность лица осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими. Содержание юридического критерия составляют интеллектуальный и волевой моменты.

К интеллектуальному моменту невменяемости относится неспособность лица осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий. Волевой момент образует неспособность лица руководить своими действиями.

Интеллектуальный момент в виде отсутствия у лица возможности осознания общественной значимости поступка означает, что субъект лишен возможности знать, а, следовательно, и понимать общественно опасный и противоправный характер поведения. Отсутствие такой возможности свидетельствует о том, что лицо не могло понимать фактическую и юридическую сторону своего деяния, а также развитие причинной связи между действиями и результатом. Так, страдающий определенным психическим заболеванием (например, шизофренией) может осознавать, что лишает жизни человека, например, путевого рабочего, производившего осмотр или ремонт железнодорожного полотна, но воспаленное (вследствие психической болезни) воображение субъекта складывает это не с совершением преступления (убийства), а с предупреждением, например, мнимого акта терроризма (крушение поезда). В связи с этим лицо считает свои действия актом выполнения общественного долга, а не совершением преступления.

Волевой момент невменяемости означает неспособность субъекта воздержаться от совершения действий, хотя при этом он может сохранить способность осознавать их социально-правовую значимость. Волевой момент невменяемости предполагает неудержимое влечение, в результате которого возможность руководить действиями исключена. В качестве примера можно привести пироманию: субъект сознает общественно опасный характер своих действий, но не в состоянии руководить поведением, в основе которого лежит неудержимое влечение к поджогам.

Данное состояние также характерно для наркоманов, но только в состоянии абстиненции, т. е. наркотического голодания. Характерно оно и для некоторых психических заболеваний (эпидемический энцефалит, эпилепсия и некоторые другие).

Следует иметь в виду, что нарушения у лица интеллектуальной или волевой сферы могут быть связаны одно с другим, но эти расстройства могут существовать и самостоятельно. Поэтому для наличия юридического критерия достаточно установления одного из указанных признаков -- либо интеллектуального, либо волевого.

Медицинский критерий невменяемости в соответствии со ст. 21 УК представляет собой обобщенный перечень психических расстройств:

1) хроническое психическое расстройство;

2) временное психическое расстройство;

3) слабоумие;

4) иное болезненное состояние психики.

Для признания лица невменяемым необходима совокупность юридического и медицинского критериев, которая дает основание для признания невменяемости лица.

Субъект преступления может характеризоваться помимо вменяемости и невменяемости неким пограничным состоянием психики, которое в законе (ст. 22 УК) получило название «психические расстройства, не исключающие вменяемости».

По существу речь идет о психических аномалиях, которые не носят патологического (болезненного) характера, но вместе с тем, в силу нарушения баланса психофизиологической системы, затрудняют возможность субъекта осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими. Это прежде всего состояние вменяемости, но с некоторыми отступлениями психофизиологического плана, влияющими на процессы возбуждения или торможения. Так, например, преступления, совершаемые в состоянии аффекта, могут служить иллюстрацией воздействия психических аномалий с преобладанием процессов возбуждения на противоправное поведение. Психические расстройства, не исключающие вменяемости, можно условно подразделить на две группы: относительно стойкие и преходящие.

Психическое расстройство, не исключающее вменяемости, учитывается судом при назначении наказания и может служить основанием для назначения принудительных мер медицинского характера" (ст. 22 УК).

Ст. 22 УК РФ -- новелла российского уголовного законодательства. Она впервые определяет пограничное состояние психики лица во время совершения преступления. Фактически в ней нашла законодательное закрепление вызывавшая давние и оживленные дебаты в теории и на практике норма об ограниченной или "уменьшенной" вменяемости, выраженная словами "вменяемое лицо, которое во время совершения преступления в силу психического расстройства не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими".

На первое место в ч. 1 статьи 22 У К вынесен главный термин -"вменяемое лицо" как конститутивный признак субъекта преступления. И на этом основании в случае совершения преступления оно способно нести за него ответственность. Здесь, однако, имеются в виду лица с психическими аномалиями, к числу которых прежде всего относятся структурные и функциональные отклонения стабильного характера, обусловленные нарушениями дородового развития, например, олигофрения или конституциональные психопатии, патохарактерологические развития, остаточные явления органического поражения центральной нервной системы травматической этиологии и т.д. (аще всего такими отклонениями, в психиатрии характеризуемыми как пограничные формы нервно-психической патологии, страдают алкоголики, значительно реже -- наркоманы, эпилептики, еще реже -- шизофреники в стойкой стадии ремиссии.

Лица с психическим расстройством, не исключающим вменяемости, подлежат уголовной ответственности на общих основаниях. Наличие указанного состояния позволяет суду смягчить назначенное наказание в пределах санкции статьи (ч. 2 ст. 61 УК), а при наличии исключительных обстоятельств назначить более мягкое наказание, чем предусмотрено за данное преступление (ст. 64 УК). Суду предоставлено право при назначении наказания заменить его принудительными мерами медицинского характера. В этом проявляется следование принципам гуманизма и справедливости.

Психические расстройства, не исключающие вменяемости, могут влиять на квалификацию преступления лишь в том случае, когда они указаны в диспозиции статьи Особенной части УК (ст. 107, 113). Тогда они приобретают качественно иную правовую природу и уже не могут учитываться для смятения наказания в пределах санкции.

Из приведенного законодательного положения следует, что психическое расстройство не должно рассматриваться как промежуточное состояние между вменяемостью и невменяемостью. Лицо, совершившее преступление в состоянии психического расстройства, признается вменяемым и подлежит уголовной ответственности.

Иногда суды не разграничивают понятия «ограниченная вменяемость» (ст. 22 УК РФ) и «возрастная вменяемость» (ч. 3 ст. 20 УК РФ). На основе аналогичных заключений экспертиз суды в одних случаях прекращают уголовные дела, а в других выносят обвинительные приговоры.

Специальный субъект -- лицо, которому наряду с общими признаками субъекта (возраста и вменяемости) присущи также дополнительные признаки, обязательные для отдельного состава преступления.

Дополнительные признаки субъекта преступления всегда указываются в соответствующей уголовно-правовой норме. Так, например, в статье 285 УК РФ (злоупотребление должностными полномочиями) прямо указано, что субъектом данного преступления может быть только должностное лицо, а из диспозиции статьи 299 УК (привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности) очевидно, хотя прямо и не сказано, что субъектом этого преступления может быть лицо, наделенное правом привлечения к уголовной ответственности.

Специальный субъект -- факультативный признак субъекта преступления. Но следует помнить, что специальный субъект является факультативным по отношению к понятию субъекта преступления, так как он встречается далеко не во всех составах преступлений, но по отношению к конкретному составу (где имеется прямое указание на него) он выступает строго обязательным признаком. В случаях, когда признаки специального субъекта отсутствуют в предусмотренном конкретном составе преступления, закон исключает уголовную ответственность за данное преступление даже в этом случае, если налицо общие признаки субъекта.

По своему содержанию признаки специального субъекта очень разнообразны. Они могут касаться различных свойств личности. В действующем законодательстве весьма много норм со специальным субъектом, поскольку введение в состав преступления дополнительных признаков ограничивает круг ответственных лиц, которых можно привлечь к уголовной ответственности. Увеличение в УК РФ количества норм, в которых указывается специальный субъект, является выражением тенденции, направленной на сужение уголовной репрессии.

Ряд авторов учебников по уголовному праву считают, что все признаки специального субъекта в действующем российском законодательстве можно было бы разделить на три группы.

Первая группа характеризует правовое положение субъекта. Эта группа включает в себя характеристику субъекта с позиций его государственно-правового положения - гражданин РФ, лицо без гражданства, иностранец (ст. 275, 276 УК); отношения к сфере обороны -- военнослужащий (глава 33 УК РФ); выполнения профессиональных функций в сфере транспорта (глава 27 УК), торговли (ст. 200 УК), правосудия (глава 31 УК), медицины (ст. 124 и др.), а также связанных с соблюдением иных правил предосторожности (ст. 255 и др.); брачно-семейных отношений (нормы главы 20 У К); отношение к должностным обязанностям или к выполнению специально возложенных полномочий и управленческих функций (главы 23, 30, ст. 283 и т.п.).

Вторая группа включает в себя признаки, относящиеся к личностно-правовым особенностям субъекта. Это такие признаки, которые касаются его прошлой преступной деятельности - прошлая судимость (ч. 2 ст. 186 УК); неоднократность (п. «а» ч. 3 ст. 188 УК), а также его биологических характеристик, выраженных в половых признаках (ст. 131 У К), возрастных (ст. 150 УК), состоянии здоровья (ст. 121 УК).

Третья группа образует специфику преступных действий лица. Эта группа учитывает характер выполняемых действий при совершении преступления: организатор (ст. 210 УК), участник (ч. 2 ст. 212 УК).

Предложенная классификация имеет условный характер, есть и иные мнения по данному вопросу.

Необходимо отметить, что в качестве специального субъекта преступления может выступать лишь исполнитель.

Установление признаков специального субъекта имеет большое значение при квалификации преступления. Когда признаки специального субъекта являются конструктивными, то закон включает их в основной состав преступления и они являются обязательными. Дополнительные признаки субъекта могут быть включены в конструкцию не основного состава, а в состав с отягчающими обстоятельствами. И в этом случае они тоже являются обязательными для квалификации преступления.

Лицо, совершившее преступление в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, наркотических средств или других одурманивающих веществ, подлежит уголовной ответственности (ст. 23 УК).

Норма об уголовной ответственности за преступления, совершенные в состоянии опьянения, обновлена. В ней добавлено указание на наркотическое либо посредством других средств одурманивание субъекта преступления.

Что касается законодательного упоминания "других одурманивающих веществ", то это оценочный признак. Такими одурманивающими веществами могут быть психотропные вещества (ст. 228 УК), вещества бытовой химии -- всевозможные аэрозоли, пары продуктов нефтеперегонки и другие отупляющие средства, которые при употреблении туманят (опьяняют) сознание, от употребления этих веществ наступает так называемая "эйфория" или "кайф".

Опьянение подразделяется на физиологическое и патологическое.

Ст. 23 УК имеет в виду обычное физиологическое опьянение, когда отсутствует медицинский критерий, т.е. нет наличия у лица психического расстройства, парализующего или существенно ограничивающего способности его сознания и воли.

Физиологическое опьянение не является заболеванием и не влечет стойких изменений психики.

Профессор кафедры уголовного права Московского юридического института МВД РФ Н.Г. Иванов так оценил значение ст.23 УК 1996 года: «Что какается новой нормы УК, регулирующей ответственность лиц, совершивших преступление в состоянии опьянения, то психологическое понимание вины в совокупности с аморфной конструкцией самой нормы вовсе ставит правоприменителя в тупик. По существу ст. 23 УК на практике до сего времени не нашла применения, поскольку неизвестно, что с ней следует делать».

3.2 Субъективная сторона преступления

Субъективная сторона преступления - это психическая деятельность лица, непосредственно связанная с совершением преступления. Она образует психологическое, т.е. субъективное, содержание преступления, поэтому является его внутренней (по отношению к объективной) стороной. Содержание субъективной стороны преступления раскрывается с помощью таких юридических признаков, как вина, мотив и цель.

В отдельных случаях законодатель конструирует субъективную сторону преступления путем указания и на некоторые другие разновидности психического отношения лица к совершенному общественно опасному деянию, например "заведомость".

Однако не все юристы-криминалисты поддерживают точку зрения о том, чтобы в признаки субъективной стороны преступления включать заведомость, эмоции, аффект, ибо мотив и цель, особенно когда они являются признаками субъективной стороны, фактически включают и указанные признаки. Это спорная точка зрения, хотя она имеет право на существование.

Субъективная сторона преступления имеет важное юридическое значение. Как составная часть основания уголовной ответственности она позволяет отграничить одно преступление от других смежных составов преступлений. Не является преступлением, например, причинение тяжкого вреда без вины, неосторожное совершение деяния, наказуемого лишь при умышленном совершении, а также деяние, предусмотренное нормой уголовного права, но совершенное без указанной в законе цели (например, ст. 158--162 УК) или по иным, чем указано в законе, побуждениям (ст. 153-- 155 УК).

Субъективная сторона преступления позволяет разграничить составы преступлений, сходных по объективным признакам: например, преступления, предусмотренные статьями 105 и 109 УК, различаются только по форме вины; самовольное оставление части или места службы военнослужащим (ст. 337 УК) отличается от дезертирства (ст. 338 УК) только по содержанию цели.

Содержание субъективной стороны преступления в значительной степени влияет на выбор судом конкретной меры наказания виновному. Так, обстоятельством, смягчающим ответственность, признается убийство, совершенное в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), вызванного насилием, издевательством или иными противоправными или аморальными действиями (бездействием) потерпевшего (ст. 107 УК); наоборот, отягчающим ответственность обстоятельством является совершение умышленного убийства из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом (п. "з" ч. 2 ст. 105 УК). Следует иметь в виду, что уголовный закон признает субъективной стороной преступления только такое психическое отношение лица к совершенному им деянию, которое выразилось в строго определенной форме.

Вина как определенная форма психического отношения лица к совершаемому им общественно опасному деянию составляет ядро субъективной стороны преступления, хотя и не исчерпывает полностью ее содержание. Вина - обязательный признак любого преступления.

Без вины нет и не может быть состава преступления. В соответствии с ч. 1. ст. 5 УК РФ лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие), наступившие вредные следствия, в отношении которых была установлена та. Часть 2 данной статьи указывает на то, то уголовная ответственность за невиновное причинение вреда допускается.

Принцип ответственности только за деяния, совершенные виновно, всегда был присущ нашему уголовному праву. Однако четкое законодательное закрепление он впервые получил в ст. 5 УК 1996 г. Эта норма категорически запрещает объективное вменение.

Практически все современные государства опираются на этот, на мой взгляд, справедливый принцип и отвергают так называемое объективное вменение -- ответственность без вины, за одно лишь совершение общественно опасного деяния, причиняющее вред правоохраняемым интересам (благам).

Элементами вины как психического отношения являются сознание и воля, которые в своей совокупности образуют ее содержание. Таким образом, вина характеризуется двумя слагаемыми: интеллектуальным и волевым.

Интеллектуальный момент -- это способность осознания субъектом преступления общественно опасных действий и предвидения наступления общественно опасных последствий.

Волевой момент -- это отношение субъекта преступления к наступившим преступным последствиям.

Сущность волевого процесса при совершении умышленных преступлений заключается в сознательной направленности действий на достижение поставленной цели, а при неосторожных преступлениях -- в неосмотрительности, нерадивости, проявленных лицом в поведении, предшествующем наступлению вредных по следствий. Особенность волевого процесса в неосторожных преступлениях заключается в том, что лицо не напрягает своих психических усилий, чтобы избежать причинения общественно опасных последствий своего поведения, хотя имеет возможность сделать это.

Различные сочетания этих составляющих образуют разные формы и виды вины.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что форма вины - это установленное -- законом определенное сочетание интеллектуальных и волевых признаков, свидетельствующих об отношении виновного к совершенному им преступлению.

Различные предусмотренные законом сочетания интеллектуального и волевого элементов образуют две формы вины - умысел и неосторожность, описанные в статьях 25 и 26 УК, по отношению к которым вина является родовым понятием. Названные разновидности объединяют одним термином -формы вины ст. 24 УК.

В действующем УК РФ, однако, несмотря на доктринальное заявление по поводу принципа вины как определяющего принципа уголовного права, его научное обоснование и реализация в нормах закона не получили, к сожалению, необходимого для нынешнего развития российской уголовно-правовой мысли с ее претензиями на создание максимально непротиворечивого, соответствующего мировым кондициям уголовного законодательства воплощения. Об этом свидетельствует, в частности, новеллы, внесенные в последнее время в УК, например, ст. 215.1 УК РФ, введенная в действие 30 мая 1998 г., устанавливающая ответственность за прекращение или ограничение подачи электрической энергии либо отключение от других источников жизнеобеспечения. Политические мотивы принятия нормы понятны, но быстрое и непродуманное введение норм ст. 215.1 в УК сказалось негативно на качестве нормы, отчего правоприменитель будет вынужден столкнуться по существу с непреодолимыми трудностями при квалификации соответствующих преступных деяний.

Субъективная сторона преступления, описанного в ч. 1 ст. 215.1, может быть выражена лишь умыслом: субъект сознает негативность своего деяния, а именно: сознает, что незаконно прекращает подачу потребителям электроэнергии (и т. д.), сознает вместе с тем, что такого рода действия (либо бездействие) способны причинить смерть человеку или иные тяжкие последствия, и желает совершить соответствующее деяние. Только при такой конструкции субъективной стороны данного преступления, мыслимо уголовное преследование.

Однако, такой «злой умысел», который исходя из конструкции анализируемого состава, присущ рассматриваемому преступлению, доказать довольно сложно: должностное лицо всегда имеет возможность сослаться либо на форс-мажорные обстоятельства, либо на халатность контрагента и тому подобные факторы, свидетельствующие от отсутствии вины субъекта.

Кроме того, из сравнения ч. 1 и ч. 2 ст. 215. 1 получается столь странная ситуация, что возникает опасение за дальнейшее совершенствование УК. В первом случае субъект сознает не только негативизм совершаемого, но и возможность причинения смерти людям. Во втором -- субъект совершает деяние по неосторожности, т.е. либо вообще не осознает столь тяжких последствий (небрежность), либо рассчитывает на конкретные обстоятельства, которые позволят последствиям не наступить (легкомыслие). По общему правилу неосторожные преступления считаются гораздо менее тяжкими, чем умышленные деяния, даже если они являются однородными или одновидными. Бытие ст. 215.1 создает в этой связи, прямо скажем, парадоксальную картину: преступник со «злым умыслом» наказывается менее строго, чем субъект, действовавший вообще неумышленно.

В УК РФ (ст. 25) впервые закреплены теоретические положения уголовного права о делении умысла на два вида: прямой и косвенный.

Прямой умысел в части 2 ст. 25 УК сформулирован как такое психическое отношение к деянию, при котором лицо 1) сознавало общественную опасность своих действий (бездействий), 2) предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и 3) желало их наступления. Таким образом, основываясь на законодательном определении прямого умысла, принято выделять три признака, характеризующих прямой умысел: первые два признака относят к интеллектуальным элементам психики, а последний к волевым.

Сознание общественной опасности своих действий, как и все остальные составляющие умысла, термин психологический и означает знание виновным того обстоятельства, что он совершает деяние, вредное для функционирующих в обществе отношений. Например, совершая убийство субъект сознает, т.е. знает, что лишает жизни другого человека и что нарушает при этом важнейшие нормы общежития, согласно которым убийства запрещены.

В законодательной характеристике умысла отсутствует упоминание об обязательном знании субъектом помимо общественной опасности еще и противоправности деяния. В этой связи действует известный «римский принцип»: незнание закона не освобождает от ответственности.

Вместе с тем УК содержит целый ряд норм, которые устанавливают ответственность, по существу, за игнорирование нормативно установленных специальных правил, знание которых есть обязательное условие наступления уголовной ответственности. В большей мере это относится к экологическим преступлениям (глава 26 У К), а также к другим составам, где ответственность наступает в зависимости от знания соответствующих правил. Например, нарушение правил обращения экологически опасных веществ и отходов, если это деяние повлекло существенную угрозу вреда человеку или окружающей среде (ч. 2 ст. 247 УК) наступает лишь в тех случаях, когда субъект был наделен по меньшей мере обязанностью знать соответствующие правила. В противном случае фактический исполнитель деяния освобождается от уголовной ответственности по признакам ч. 1 ст. 247 УК.

Интеллектуальным моментом прямого умысла закон называет предвидение возможности или неизбежности наступления общественно опасных последствий.

Предвидение неизбежности наступления последствий означает, что субъект исключает вероятностный ход событий. Он полагает, что все нюансы деяния учтены и последствия наступят обязательно. Так, мастер спорта по стрельбе, прицелившись с небольшого расстояния в свою жертву, производит выстрел из винтовки с оптическим прицелом.

Волевой признак прямого умысла характеризуется желанием наступления преступных последствий; желание, как проявление воли, само по себе осознается, однако законодатель счел необходимым выделить этот элемент особо, так как именно в желании проявляется целеустремленность субъекта.

Желание можно определить как стремление достичь необходимый для него в данный момент результат, предполагаемый результат ему нужен. Так, например, горя желанием убить своего обидчика, субъект определенное время выслеживает его и затем с определенной долей эмоциональности вонзает в его тело нож.

Сделанное замечание по поводу волевого момента прямого умысла очень важно в плане отграничения его от умысла косвенного.

С субъективной стороны любое хищение характеризуется прямым умыслом и корыстной целью.

Косвенный умысел отличается от прямого лишь волевым признаком: лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия) предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично. Последствия правонарушителю не нужны.

Законодатель указывает на две разновидности волевого отношения к итогу собственной деятельности.

Теория уголовного права и судебная практика, помимо деления умысла на прямой и косвенный, различают и другие виды умысла. Так, по моменту возникновения и формирования умысел делится на заранее обдуманный и внезапно возникший, а последний может быть простым или аффектированным.

По степени конкретизации виновным преступных последствий совершаемых деяний, его представлений о фактических и социальных свойствах того или иного преступления различается также определенный (конкретизированный) и неопределенный (неконкретизированный) умысел.

Если виновный предвидит примерно равную возможность причинения своими действиями не одного, а нескольких различных индивидуально-определенных преступных последствий -- это альтернативный умысел. Наиболее характерен он для корыстных преступлений, связанных с завладением имуществом (например, лицо завладевает неизвестной ему статуэткой, в равной мере допуская, что она может быть творением великого скульптора, а может быть и простой подделкой). Квалифицировать преступления, совершаемые с альтернативным умыслом, следует в зависимости от фактически наступивших вредных последствий.

Законодательная дефиниция умысла российского уголовного закона ориентирована прежде всего на преступления с так называемым материальным составом. Для того чтобы доказать наличие умысла в действиях лица, правоприменитель должен со всей определенностью установить, что в результате совершенных им действий предвидел возможность наступления общественно опасных последствий и желал их наступления или по меньшей мере сознательно допускал итоговый негативизм поведения. Между тем уголовное законодательство предусматривает ответственность и за совершение преступлений с так называемым формальным составом, где последствия являются предметом доказывания. Субъективная сторона таких преступлений характеризуется, как правило, умыслом. Но законодательная формулировка умысла к таким преступлениям неприменима, поскольку последствия не являются признаком деяния, а умысел ориентирован исключительно на объективированный вовне результат. Правоприменитель вынужден выходить из столь затруднительного положения, нарушая все принципы и доктринальные основания уголовного права: с помощью искажения законодательной формулировки, игнорируя момент предвидения вовсе, а момент желания перенося с последствий на действие: субъект сознавал общественную опасность своего деяния и желал его совершить. Таким образом, оказывается, что квалифицируя преступления с формальным составом как совершенные умышленно, правоприменитель дискредитирует закон, игнорируя не только установленные в самом УК принципы и общие понятия, но и конституционный принцип ответственности исключительно в рамках закона.

Профессор кафедры уголовного права Московского юридического института МВД РФ Н.Г. Иванов делает вывод, что теоретическая и практическая бессмысленность трехкомпонентной трактовки умысла УК РФ способна создать ситуацию, при которой фактически совершенное деяние, несомненно преступное, не будет между тем , признано таковым за отсутствием субъективной стороны. Целесообразным с его точки зрения видится такое определение умысла: «преступление признается совершенным умышленно, если субъект, его совершивший, сознавал общественно опасный и противоправный характер своего деяния.

В случае если субъект сознавал возможность причинения множества последствий в результате своего деяния, рассчитывая на любой результат (неопределенный умысел), ответственность наступает по фактически содеянному».

Целесообразно, как представляется, сослаться на зарубежный опыт в рассматриваемом контексте. Практически во всех европейских УК умысел определяется через сознание, а нюансы сознания представлены в доктрине, иногда же представлены и в законе (УК Австрии).

Неосторожность, как и умысел, является самостоятельной формой вины и рассматривается как менее опасная разновидность психического отношения к содеянному. Однако сегодня, в условиях научно-технического прогресса, количество преступлений, совершаемых по неосторожности постоянно растет, особенно таких, которые связаны с нарушением правил охраны окружающей среды, безопасности условий труда, безопасности движения и эксплуатации различных видов транспорта, а также правил использования новых мощных источников энергии, обладающих повышенной опасностью и т.п. В отличие от умысла неосторожность связана с отрицательным отношением лица к преступным последствиям, наступление которых оно не желало и не допускало. По неосторожности могут быть совершены лишь преступления с материальным составом, т.е. такие, в объективную сторону которых входят определенные, предусмотренные уголовным законом, общественно опасные последствия. Поэтому при отсутствии таких последствий само по себе действие или бездействие уголовной ответственности не влечет. Только в некоторых случаях законодатель предусматривает ответственность за совершенные по неосторожности действия (бездействия) вне зависимости от наступления общественно опасных последствий (например, разглашение государственной тайны -- ст. 283 УК) либо за такие действия (бездействия), которые создали реальную угрозу причинения, тяжких последствий (например, нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах -ст. 217 УК).

Преступлением, совершенным по неосторожности признается деяние, совершенное по легкомыслию или небрежности (в статья 26 УК РФ).

Преступное легкомыслие предполагает, что лицо предвидит возможность наступления общественно опасных последствий от его действия или бездействия, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывает на предотвращение этих последствий (ч. 2 ст. 26 УК РФ).

В преступном легкомыслии, также как и применительно к умыслу, выделяются две его составляющие: интеллектуальный и волевой признак. Интеллектуальным признаком преступного легкомыслия считается факт предвидения возможности наступления преступных последствий. Этот признак по существу дублирует соответствующий признак умысла. Вместе с тем в литературе отмечается, что предвидение в случае умышленного совершения носит более конкретный характер, а в случае преступного легкомыслия предвидение выступает в общей форме. Так, превышая скорость дорожного движения, водитель предвидит, что в результате этого деяния может случиться нечто, за что он будет вынужден нести ответственность - от административного наказания до уголовного. Но он вовсе не конкретизирует последствия, представляя их лишь в общем виде возможного вреда.

Принципиальное отличие между косвенным умыслом и преступным легкомыслием следует проводить по волевому признаку, который применительно к легкомыслию сформулирован как самонадеянный, без достаточных оснований расчет на предотвращение последствий.

В случае совершения деяния с косвенным умыслом, и в случае совершения правонарушения по легкомыслию возможен расчет на предотвращение последствий. Но при косвенном умысле такой расчет основывается на обстоятельствах конкретно неопределенных, имеющих предположительный характер (иногда в учебной литературе предлагается термин «надежда на авось»: возможное изменение погоды...), тогда как в случае легкомыслия расчет обусловлен конкретно определенными свойствами лица или механизма (ловкость, сила...).

При преступной небрежности лицо не предвидит возможности наступления общественно опасных последствий своих действий или бездействия, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия (ч. 3 ст. 26 У К РФ).

От обоих видов умысла и легкомыслия этот вид неосторожности отличается отсутствием предвидения возможности наступления общественно опасных последствий своего деяния. Следовательно, интеллектуальный элемент небрежности определяется как отсутствие у лица осознания общественной опасности совершенного деяния, так и непредвидение возможности наступления вредных последствий. Волевой элемент характеризуется тем, что лицо при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть, а в необходимых случаях на основе волевых актов поведения и предотвратить общественно опасные последствия своего деяния. Поэтому сущность вины в этом случае заключается не в интеллектуальном, а в волевом моменте, ибо только в связи с ним данное психическое отношение получает уголовно-правовую оценку.

Из закона (ч. 2 ст. 26 УК) вытекает, что для установления преступной небрежности следует пользоваться двумя критериями -- объективным ("должно было") и субъективным ("могло их предвидеть"). Объективный критерий небрежности ("критерий долженствования") имеет нормативный характер и означает обязанность лица (в силу занимаемого им положения) предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий с соблюдением требований необходимой внимательности и предусмотрительности. Если на лице не лежала обязанность предвидеть фактически наступившие общественно опасные последствия, то их наступление не может быть поставлено в вину этому лицу. Объективный критерий не учитывает индивидуальных особенностей психических возможностей лица и в силу этого имеет вспомогательное значение.

Решающим в деле определения психического отношения в форме преступной небрежности является субъективный критерий, который означает способность лица в конкретной ситуации и по своим индивидуальным качествам предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий. Большое значение имеют доказательства вины.

От вины в форме умысла и неосторожности следует отличать невинное причинение вреда, которое в литературе получило название случай или казус.

Казус -- это когда лицо, совершившее преступление, не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействия) либо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть (ст. 28 У К РФ).

Деяние признается также совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, хотя и предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но не могло предотвратить эти последствия в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психологическим нагрузкам (ст. 28 УК РФ).

В первой части ст. 28 УК РФ формулируются основные признаки полного отсутствия интеллектуального момента (осознания и предвидения) при казусе. Отсутствие осознания общественной опасности деяния и непредвидение возможности наступления общественно опасных последствий связано главным образом с личностными свойствами субъекта, его возрастом, опытом, образованием, квалификацией, психическим состоянием. Невозможность, непредвидение наступления общественно опасных последствий -- объективные возможности субъекта. Совокупность объективных и субъективных «невозможностей» осознания и предвидения и дает основания признать действия лица невиновными.

Таким образом, при неосторожной форме вины решающее значение имеет установление следующих моментов:

1) обязанность лица действовать с соблюдением установленных в обществе правил предосторожности, которые призваны обеспечивать безопасность граждан;

2) факт принятия субъектом неправильного решения, в результате чего его поведение приводит к наступлению вредных последствий;

3) возможность данного лица в конкретной обстановке действовать с соблюдением этих правил.

Мотив и цель, а также эмоциональное состояние лица, совершившего преступление, не являются необходимыми признаками состава преступления. Таковыми они могут быть, когда на это прямо указывает закон.

Несмотря на тесную связь между собой, мотив и цель -- понятия несовпадающие, поскольку по-разному характеризуют психическое отношение виновного к совершаемому преступлению. Между мотивом и целью всегда имеется внутренняя связь.

Мотив -- это обусловленные потребностями и интересами, осознанные лицом внутренние побуждения, которые вызывают у него решимость совершить преступление и руководят им при осуществлении данного преступления. Мотив отвечает на вопрос, чем руководствовалось лицо, совершая преступление,

Цель -- это представление о желаемом результате, к достижению которого стремится лицо, совершая общественно опасное деяние. Цель определяет направленность действий, она дает представление о результате, к которому стремится виновный.

Мотив и цель имеют важное значение для уголовной ответственности:

а) мотив и цель могут выступать в качестве основного признака состава преступления, отсутствие которого будет означать отсутствие в действиях виновного состава соответствующего преступления. Например, состав терроризма (ч. 1 ст. 205 УК РФ) будет налицо только в том случае, если соответствующие действия были совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти. Если же указанное преступление было совершено с другой целью, то в действиях виновного будет содержаться иной состав преступления;

б) мотив и цель могут выступать в качестве квалифицирующих признаков. Например, если при продаже несовершеннолетних (ст. 152 УК РФ) виновное лицо намеревалось изъять у последнего органы для дальнейшей трансплантации, то действия субъекта надлежит квалифицировать не по ч. 1. ст. 152 УК РФ, а по ч. 3 ст. 152 УК РФ;

в) мотив и цель совершения преступления являются обстоятельствами, смягчающими либо отягчающими ответственность при назначении наказания.

В литературе высказывалось суждение о том, что субъективная сторона преступления включает и такие признаки, как эмоции, аффект и заведомость. Однако, по моему мнению, с этим суждением вряд ли можно было бы согласиться.

При совершении преступления человек может испытывать самые разные эмоции -- страх, гнев, жалость, стыд. Психические переживания (эмоции) не являются элементом психического отношения лица к общественно опасному деянию. Только сильное душевное волнение (аффект), возникшее в результате противоправного или аморального поведения потерпевшего, признается смягчающим наказание обстоятельством (п. "з" ст. 61, ст. 107, 113 УК). Хотя аффект и оказывает определенное влияние на интеллектуальные и волевые процессы, протекающие в психике виновного, но элементом этих процессов, образующих вину, он не является.