- исключала возможность реализации принципа разделения властей;

- сохраняла до 1936 г. недемократический юридически порядок формирования;

- присваивала ряд полномочий, принадлежащих органам исполнительной власти.

Советы, по оценке некоторых исследователей, своего рода демократическая ширма, «поразительная система власти, помесь земских соборов Московии и парламентаризма... местные земские соборчики...». Система Советов - от Верховного Совета СССР до сельского совета может быть классифицирована как «квазипарламентская» Мединский В. Мифы о России - 2. М., 2013. С 593..

Нельзя отрицать вместе с тем существование вполне надежного механизма прямой и обратной связи депутатов со своими избирателями. Реальному воплощению в жизнь провозглашенных прав и свобод препятствовали (да и препятствуют) невысокий уровень массовой политической культуры и слабое развитие гражданского общества. Современные демократические реформы совершенствования системы представительных органов в России возможны лишь при условии восстановления скрытых, уходящих в глубину веков корней и традиций политического процесса, научного и объективного анализа прошлого.

Таким образом, концепция советской истории Федотова отразила противоречивый образ Советской России. Она сочетает объективную критику негативных её сторон с позитивными оценками ряда явлений, что может помочь становлению более взвешенных подходов к одному из наиболее сложных и мифологизированных периодов российской истории, исключение которого из целостной истории России как научно недопустимо, так и этически некорректно.

2.3 Идеи христианского социализма Г.П. Федотова в политическом дискурсе современной России

После перестройки, когда общество получило возможность знакомиться с работами C.JI. Франка, И.А. Ильина, Г.П. Федотова, П.И. Новгородцева, С.Н. Булгакова, H.A. Бердяева, П.Б. Струве и др., идеи христианских ценностей в политике и, в частности, христианской демократии получили распространение. С начала перестройки в России существовало пять христианско-демократических организаций. Самым крупным и влиятельным из них было Российское Христианско-Демократическое Движение (РХДД). В программе Движения ряд важных пунктов был сопоставим с идеями «Нового Града»: это защита свободы и неприкосновенности личности, необходимость наполнения политики духовным содержанием, благожелательный нейтралитет в отношениях между церковью и государством, предоставление права на самоопределение народам СССР. Но есть и ряд существенных различий. Так, экономические приоритеты РХДД скорее тяготеют к социальной рыночной экономике, нежели к «новоградскому» социализму. Советский период истории Движение, в отличие от Федотова и его единомышленников, оценивало резко отрицательно.

РХДД так и не смогло стать серьезной политической силой, и в 1993 г., когда в нем произошел право-левый раскол, оно фактически сошло с политической арены, формально продолжая существовать еще на протяжении нескольких лет. Автор приходит к выводу, что христианско-демократические идеи в драматических условиях постперестроечных политических реалий не могли быть адекватно восприняты без поддержки со стороны государства и церкви.

В концепции В.В. Аксючица, одного из основателей и руководителей РХДД, и православного публициста А.Е. Молоткова, ссылаются на авторитет Г.П. Федотова в своих работах. Подобно Федотову, Аксючиц и Молотков говорят о необходимости привнесения христианских моральных ценностей в политический процесс. Однако А.Е. Молотков стремится наполнить духовным содержанием только социализм, который, как и Федотов, считает исконно христианской ценностью. В то же время А.Е. Молотков негативно воспринимает демократию и рассматривает ее исключительно как инструмент американского глобального доминирования. В.В. Аксючиц, напротив, отстаивая идеалы демократии и христианства, исключает из «новоградской триады» именно социализм как тлетворное (с его точки зрения) наследие советского строя.

Концепции А.Е. Молоткова и В.В. Аксючица отличаются от идей Г.П. Федотова ярко выраженной антизападной риторикой. А.Е. Молотков солидаризируется с A.C. Панариным, отмечая амбиции мирового гегемона у США. Отсюда и существенные различия в оценке переломных моментов русской истории: Федотов восхищался культурным расцветом России эпохи Петра I, в то время как А.Е. Молотков сравнивает петровские реформы с большевистской революцией и «либеральной вакханалией» 90-х годов XX века. Позиция В.В. Аксючица восходит к Н.Я. Данилевскому, критиковавшему европоцентризм и отмечавшему природный антагонизм между Россией и Европой. В Октябрьской революции 1917 г. он видит навязанный Западом и осуществленный антироссийскими силами план по разрушению России.

Еще одно существенное различие: Федотов, как и И.А. Ильин, критиковал представления о мессианской роли русского народа. Это рассматривалось им как непозволительная религиозная гордыня. Федотов считал, что для России важнее, в первую очередь, освободить саму себя и лишь тогда, возможно, своим примером указать пути к политической трансформации другим странам. В свою очередь, А.Е. Молотков и В.В. Аксючиц видят мессианское значение в самой русской государственности и русском государственном строительстве.

Политическая свобода в конституционном государстве требует институционализации См.: Богданова Н.А. Система науки конституционного права. - М.: Юристъ, 2011. - С. 47.. Народный суверенитет не может выражаться хаотично, он требует правовой организации. В качестве ее базовых основ выступает конституционное регулирование системы и статуса выборных органов государства: порядка их формирования, деятельности и прекращения полномочий. Конституция разграничивает компетенцию между главой государства, парламентом, правительством и судами; предметы ведения между Федерацией, субъектами Федерации и муниципальными образованиями. Избранный непосредственно народом парламент регулирует общественные отношения, создает нормативную базу деятельности государственных и муниципальных органов. Функционирование главы государства, правительства, исполнительных органов специальной компетенции (например, полиции, армии) имеет подзаконный характер: все они связаны волей парламента, которая выражается в его законотворчестве. Депутаты парламента избираются народом и меняются народом в результате периодических избирательных кампаний.

В целях институционализации политической свободы в конституционном государстве признаются и гарантируются политические права, которые могут быть индивидуальными и коллективными. В их числе: свобода мысли и слова, право на выражение мнения, право на объединение, право на мирные собрания, митинги, демонстрации, шествия и пикетирование, право на участие в управлении делами государства, право на обращения в органы публичной власти. Защита данных прав осуществляется в административном и судебном порядке.

Народ как носитель суверенитета и единственный источник власти имеет ряд общих потребностей и интересов (мир, безопасность, экономическое благосостояние и т.д.), но никогда не был и не будет способным к формированию и выражению унифицированного общественного мнения. В демократическом обществе это проявляется особенно ярко. В народной среде складываются различные точки зрения, взгляды, подходы к решению политических проблем, которые меняются с течением времени и под влиянием политических событий. В условиях авторитарного, не конституционного правления разнообразие политических взглядов в обществе может быть заблокировано или подавлено, однако это не уничтожает его в принципе. Политически ангажированные СМИ, политическая пропаганда и агитация способны к определенному манипулированию общественным мнением, но данный институт также не может полностью унифицировать политические взгляды и предпочтения в народной среде.

Доктрина конституционализма не просто поддерживает эту точку зрения. Конституционализм стимулирует политическое многообразие и многопартийность. В обществе не может быть одной партии, одной идеологии, одного истинно верного пути дальнейшего развития и т.п. Конституционализм требует наличия ряда крупных политических партий или других политических организаций, которые мирно соперничают друг с другом в ходе избирательных кампаний и парламентских дебатов. Политическая свобода исключает существование политической системы, основанной на страхе принуждения и наказания. Главное в ней - уважение авторитета демократического строя См.: Авакьян С.А. О возможных и конституционно легитимных путях изменения баланса властей в Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. 2014. N 3. С. 2..

Современная конституционная демократия предполагает сочетание прямого народовластия и народного представительства. В истории политических и правовых учений между этими конституционно-правовыми институтами существует давняя конкуренция. Один из основоположников теории общественного договора и народного суверенитета Ж.Ж. Руссо отрицал представительное народовластие. По его мнению, только прямая, непосредственная демократия есть подлинное выражение суверенитета народа См.: Руссо Ж.Ж. Об Общественном договоре. М.: Терра, 2000. С. 231.. В отличие от этого мыслителя авторы «классической» теории разделения властей Дж. Локк и Ш. Монтескье усматривали главную форму выражения демократии именно в народном представительстве, полагая необходимым наделение их полнотой законодательной власти. Вслед за ними многие ученые (в т.ч. российские дореволюционные) придерживались одностороннего подхода: либо прямое народовластие, либо народное представительство Ковалевский М. От прямого народоправства к представительному и от патриархальной монархии к парламентаризму. М.: Тип. Т-ва И.Д. Сытина, 1906. Т. 1. С. 5 - 12.. Отдавая приоритет одной форме, ученые критиковали и отрицали другую. В современной конституционно-правовой науке противоречие между указанными подходами несколько смягчилось Коток В.Ф. О развитии форм сочетания народного представительства с непосредственной демократией в СССР // Советское государство и право. 1960. N 12. С. 12 - 22.. Принято считать, что народный суверенитет выражается как непосредственно, так и через представителей. Причем каждой из данных форм конституционной демократии присущи сравнительные достоинства и недостатки.

Основное достоинство прямой демократии состоит в непосредственности формирования и выражения воли народа. Этому соответствует демократическая концепция общественного самоуправления.

Самоуправление возможно не только в системе публичной власти, оно характерно для функционирования трудовых коллективов, семьи, студенческих групп, хозяйственных организаций. Самоуправление есть совпадение объекта и субъекта управления. Оно опирается на довольно простую идею о том, что как человек, так и общество сами добьются своих целей лучше, чем это сделают другие. Вне зависимости от вида самоуправления прослеживается его главный признак - отсутствие или существенная ограниченность внешнего управляющего воздействия. Природа общественного самоуправления в масштабах государства наиболее емко выражается в двух ключевых принципах - самостоятельности и ответственности.

Самоуправление по сравнению с внешним управлением не всегда эффективно. Можно привести немало примеров, когда для определенного вида человеческой деятельности гораздо полезнее внешнее управляющее воздействие. В связи с этим требуется выявление условий, при которых самоуправление отличается в более выгодную сторону.

Современная наука к ним относит:

1) зрелость самоуправляющегося коллектива (не каждое общество и не на каждой стадии своего развития способно к самоуправлению);

2) наличие выгоды или пользы для общества от самоуправления;

3) достаточную информированность членов самоуправляющегося субъекта о правах и возможностях, предоставляемых этими правами;

4) наличие коллективной воли, способной к реализации прав и несению ответственности;

5) существование эффективных механизмов общественного самоуправления.

Прямая демократия есть непосредственное общественное самоуправление. Чем большим по численности является коллектив, тем сложнее организовать эффективный механизм общественного самоуправления. В масштабе всего российского общества это становится особенно проблематичным. Миллионы российских граждан невозможно собрать в одном помещении, организовать их одновременное общение в сети Интернет и т.д. Чем больше самоуправляющийся коллектив, тем менее он способен к конструктивному обсуждению, дебатам, прениям. Если обсуждение и происходит, то весьма хаотично и фрагментарно. Итоговыми формами императивного волеизъявления народа являются выборы и референдум. Но выборы - часть конституционного механизма народного представительства (это уже не прямая демократия в «чистом» виде). Что касается референдума, как институт конституционного права он имеет не только достоинства, но и ряд недостатков.

Референдум позволяет народу выражать волю непосредственно. В этом состоит его основное достоинство. Но в референдуме участвуют не все граждане вследствие абсентеизма. При каких условиях референдум может считаться состоявшимся? Из числа участников референдума не все граждане высказываются «за» принимаемое решение. Почему должна игнорироваться воля этого сегмента политически активных граждан? Референдум - весьма дорогостоящее мероприятие, требующее солидных ассигнований из средств бюджета. Насколько часто общество может себе позволить подобные расходы? В процессе кампании референдума граждане не могут изменить формулировку вынесенного вопроса. Как поступить, если в ходе всенародного обсуждения возникли новые обстоятельства, требующие изменения соответствующей формулировки? Наконец, после подведения итогов референдума общественно-политические условия могут измениться настолько радикальным образом, что решение референдума будет сдерживать дальнейшее позитивное развитие страны. Способен ли институт референдума адекватно отвечать на эти запросы общественно-политической жизни?

Недостатки прямой демократии устраняются системой народного представительства. Вследствие выборов формируется парламент или иной представительный орган с заранее определенным, фиксированным количеством членов. Его деятельность можно эффективно организовать с помощью таких средств, как определение круга субъектов права инициативы, регулирование процедур докладов и содокладов, вопросов к докладчикам, прений, постатейное обсуждение и голосование, рассмотрение проекта в несколько чтений, принятие проекта за основу, голосование в целом и т.п. Депутаты парламента имеют возможность менять точку зрения по мере обсуждения проектов вследствие новых аргументов и обстоятельств. Если решение парламента оказалось тенденциозным, плохо продуманным или попросту ошибочным, его можно отклонить решением главы государства в форме вето, обжаловать в конституционном суде. Наконец, сам парламент вправе пересмотреть ранее принятое решение, если сочтет это необходимым.

Однако народное представительство по сравнению с прямой демократией имеет ряд существенных недостатков. Главный из них - искажение воли избирателей, которое происходит вследствие, во-первых, применяемой избирательной системы (мажоритарной, пропорциональной); во-вторых, личности и деятельности депутатского корпуса (концепции императивного и свободного мандатов). Кроме того, представительная демократия может базироваться на множественности представляющих народ субъектов (двухпалатный парламент, выборный глава государства). Между ними неизбежно возникает институциональная конкуренция. Конституционный строй с этим не просто соглашается, он поддерживает и стимулирует систему «сдержек и противовесов». В результате урегулированный конституционным правом механизм взаимодействия представляющих народ выборных органов становится гарантией защиты граждан от злоупотреблений со стороны публичной власти.

Теория разделения властей считается одной из центральных в конституционно-правовой науке. Вслед за французскими конституционалистами можно без преувеличения сказать, что общество, не признающее разделение властей, фактически не имеет конституции. Идея разделения функций государства на законодательную, исполнительную и судебную была высказана гораздо раньше авторов «классической» теории Дж. Локка и Ш. Монтескье: в частности, об этом писали Аристотель в античные времена, Марсилий Падуанский - в XIV веке. Однако именно Дж. Локк и Ш. Монтескье впервые обосновали мысль, что распределение функций между высшими государственными органами обусловлено не только организационно-функциональными соображениями. Авторы «классической» теории настаивали на том, что обладающие властью люди по объективным причинам склонны ею злоупотреблять. Чтобы устранить произвол и злоупотребление властью, существует одно весьма эффективное средство: учредить три независимых ветви власти, которые взаимно сдерживают и уравновешивают друг друга. Законодательная власть принадлежит народному представительству, исполнительная - монарху, судебная - присяжным заседателям. При такой системе создаются надежные гарантии защиты граждан от неограниченной, суверенной власти государства.

В странах Западной Европы, Северной Америки и ряде иных государств теория Дж. Локка и Ш. Монтескье быстро завоевала признание и уважение. Первоначально она считалась практически аксиомой конституционализма и политического строительства. Но позже в этих странах сложились две авторитетные научные школы, которые если не опровергли «классическую» теорию, то внесли в нее существенные изменения. Это концепция Бенжамена Констана и, следуя терминологии Ф.Ф. Кокошкина, «школа парламентаризма» Кокошкин Ф.Ф. Лекции по общему государственному праву / Под ред. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2004. С. 211 - 221..

Основная идея Бенжамена Констана заключалась в необходимости учреждения «четвертой» ветви власти, которой присуща уравновешивающая функция. Между совершенно независимыми друг от друга законодательными, исполнительными и судебными органами неизбежны противоречия и конфликты. Если они ограничиваются мирным соперничеством, конституционная система играет позитивную роль в общественно-политической жизни. Однако в условиях полной независимости законодательной, исполнительной и судебной власти не существует прочных гарантий единства государственной деятельности. В целях гармонизации политической системы и обеспечения равновесия ветвей власти должен быть обособлен институт главы государства, кому и принадлежит «четвертая» (фактически - «первая») власть. Исполнительную власть должны осуществлять не главы государств, а обособленные органы (чаще всего, они именуются правительствами).

Спор между «классиками» теории разделения властей и сторонниками концепции Бенжамена Констана не утихает до настоящего времени. В качестве примера достаточно сослаться на то, что конституционный строй США базируется преимущественно на «классической» модели (Президент является главой исполнительной власти), в то время как конституции большинства европейских стран предпочитают организационное обособление институтов главы государства и высшего органа исполнительной власти. В современной России мы также наблюдаем модель, согласно которой Президент РФ является главой государства, обеспечивающим «согласованное функционирование и взаимодействие» законодательных, исполнительных и судебных органов (ч. 2 ст. 80 Конституции РФ). Это, однако, не опровергает тезис о конституционной самостоятельности Федерального Собрания, Правительства РФ и судов, которые не подчинены Президенту РФ в административном смысле (ст. 10 Конституции РФ).

Кроме концепции Бенжамена Констана, важную роль в переосмыслении «классической» теории разделения властей сыграла школа парламентаризма. С точки зрения ее представителей, обособленность ветвей власти нуждается в некотором «смягчении». Политическая система основывается на конкуренции крупных политических партий. В парламенте по результатам очередных выборов складывается сплоченное партийное большинство, которым связаны состав и деятельность правительства. Партия, одержавшая победу на очередных выборах, считается правящей, проигравшая - оппозиционной. В течение срока легислатуры оппозиционная партия критикует правящую, стремясь таким образом к победе на очередных выборах. В результате выборов происходит периодическая «рокировка» правящей и оппозиционной партий, они меняются ролями. Политическая система приобретает свойство «узаконенной раздвоенности». Тем самым гарантируется разумная конкуренция в политической жизни страны. Данный механизм получил широкое распространение во многих зарубежных странах. В определенной мере он развивается в современной России См.: Фадеев В.И. Идеи симфонии властей и соборности и развитие народного представительства в России // Современное общество и право. 2011. N 2. С. 9..

Основное достоинство школы парламентаризма состоит в нахождении дополнительного источника обеспечения политической свободы. Согласно «классической» теории разделения властей, защита общества от произвольной деятельности публичной власти гарантируется самостоятельностью и независимостью законодательных, исполнительных и судебных органов. Это важная, но недостаточная гарантия. Если состав законодательных и исполнительных органов периодически не будет обновляться вслед за изменениями в общественном мнении и политических предпочтениях избирателей, конституционную систему ожидает стагнация См., напр.: Карапетян Л.М. Выборы, партии, национальный лидер: политические и конституционно-правовые размышления // Конституционное и муниципальное право. 2008. N 8. С. 7.. Несмотря на суверенный статус, народ есть недостаточно организованный субъект политической системы. Чтобы стимулировать политическое развитие, необходимы хорошо организованные и, что особенно важно, конкурирующие друг с другом политические партии.

Получив статус оппозиционной, партия стремится к критике правящих политических сил. В отличие от сравнительно пассивной народной массы, оппозиционная партия систематически на профессиональной основе анализирует деятельность правящей партии, обнаруживает просчеты и недостатки проводимой политики. Это становится достоянием общественности и сдерживает правящую партию от произвольных действий. Рано или поздно количественные изменения переходят в качественные: бывшая оппозиционная партия становится правящей, в прошлом правящая - оппозиционной. Смена подобных ролей еще больше стимулирует рост межпартийного соперничества. Теперь уже оппозиционная партия, которую активно критиковали ранее, вынуждена с нарастающей активностью критиковать правящую партию. Все это в совокупности, в перспективе и исторической ретроспективе дает важный синергетический эффект. Гражданское общество дополнительно защищено от произвольных политических решений.

Сказанное, однако, требует ряда оговорок. Соперничество политических партий должно быть исключительно мирным и осуществляться строго в границах конституционного регулирования общественных отношений См.: Витрук Н.В. Соблюдение Конституции Российской Федерации как условие модернизации и прогрессивного развития современной России // Современное общество и право. 2011. N 1. С. 10.. Оппозиционная партия не имеет конституционного права на революцию, бунт или мятеж, насильственное изменение конституционного строя или захват власти См.: Аронов Д.В. Власть и общество в России: поиск компромисса - утопия или реальность (С.А. Муромцев «Записка о политическом состоянии России весною 1880 года») // Современное общество и право. 2013. N 2. С. 3.. Она имеет право на свободу выражения политического мнения, обращенного к потенциальным избирателям. Только очередные выборы способны придать легитимный характер смене правящих и оппозиционных партий. По крайней мере, с конституционно-правовой точки зрения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, на основе проведенного исследования были поставлены и решены ряд задач, на основе решения которых можно сделать ряд выводов.

Отвечая на первую задачу исследования, в работе была рассмотрена собственно идея соборности, которая присутствует не только в трудах Г.П. Федотова, но и в работах многих русских мыслителей. Идея соборности настолько глубоко отражает особенности отечественной культуры и менталитета, что оказала влияние и на те направления, которые напрямую с этой идеей не связаны. В работе показано, что для русских народников 70 - 80-х годов XIX в. вопрос о путях обретения народом свободы стал самым важным и непреходящим. Народнический идеал связан не только с желанием восстановить справедливость и правду путем террора и насилия, но и путем хождения в народ как способом прощения и служения. В этом можно усмотреть попытку слияния с народом, расширение собственной личности до общего целого.

Соборность выступает в данном контексте как некое мироощущение, чувство необходимости войти в интересы всего народа, ощутить и пережить его страдания. С точки зрения сегодняшнего исследователя, такие понятия, как «общее благо» и «интересы общества», представляются невнятными, поэтому сейчас для нас неприемлемо пожертвование отдельного индивидуума во имя этих идей. Перед лицом окружающих страданий сильная и свободная личность должна отказаться от экономических или политических преимуществ вплоть до отказа от собственной жизни, человек должен быть готовым к самопожертвованию, чтобы устоять перед своей эгоистической сущностью и тягой к приспособленчеству.

Но не только внешняя жертва приветствовалась народничеством, для русского интеллигента всегда большей значимостью обладала внутренняя духовная жизнь индивида. Поэтому представители народничества неоднократно заявляли, что народник в борьбе за справедливость должен пожертвовать не только своей жизнью, главное - своей собственной душой, отдать ее народу как искупительную жертву. В этой нравственной жертве, которой требовали народники от членов своей организации, нельзя не увидеть рефлексию соборного единения со всем человечеством, где каждый самоопределяется через «Мы» и ощущает свою высшую принадлежность абсолютному целому. Идея соборности не была чужда и большевикам, которые свели к минимуму чувство личной ответственности и провозгласили победу и торжество страдающего и приносящего себя в жертву пролетариата.

Бесспорно, что идея соборности оказала заметное влияние на российскую правовую культуру и правовую мысль. Но необходимо помнить, что признание соборности как атрибута русскости не должно уничтожать и индивидуализм. Только тогда у нас появится индивидуальное начало с его ответственностью и целенаправленностью действий, когда Россия дорастет до формирования нравственной личности, только тогда сможет измениться и наша повседневная действительность.

Вторая задача исследования была связана с рассмотрением идеи «христианского либерализма», с идеей «свободы», о которой писал Г.П. Федотов, и которая стала лейтмотивом многих отечественных исследований в области российской государственности.

Таким образом, отвечая на вторую задачу исследования, в работе было показано, что либерализм и неолиберализм ориентировали отечественную политико-правовую мысль России на рубеже прошлого и позапрошлого веков на синтез ценностей классического либерализма, правового позитивизма с идеями и социальными программами демократического социализма, основываясь при этом на размежевании с ортодоксальным марксизмом. Неолиберализм не отрицал те идеи классического либерализма, которые были актуальны в новых исторических условиях: идеи свободы и прав личности, связанные с теорией правового государства. Вместе с тем неолиберальные мыслители не разделяли постулаты классического либерализма, ориентированного на реформирование общества «сверху».

Возрождение интереса к концепции христианского демократизма, свободы, православного демократизма, связано с тем, что после разрушения советской тоталитарной системы основной идеологией России был объявлен либерализм. Однако на современном этапе все чаще звучат мнения о необходимости поиска новой идеологии для страны, так как процесс по рецепции либерализма в российскую правовую систему закономерно привел к реставрации капитализма периода начала XIX века.

Проведенный в первой главе работы анализ российского неолиберализма, выступившего в качестве идейного направления российской политической и правовой мысли рубежа прошлых веков, позволяет сделать ряд выводов о том, что российские либеральные мыслители выявили значимость и свободы личности, и ценностей общенационального и общегосударственного масштаба.

Вторая глава посвящена анализу взглядов Федотова на политическую систему Советской России.

Анализируя глобальные изменения, происходившие в советском обществе, Федотов коснулся проблемы мещанства, как социального и духовного явления. Эта проблема, традиционная для русской религиозной мысли со времён Н. Гоголя, А. Герцена, К. Леонтьева, не рассматривалась им исключительно негативно: «Социалистическому обществу не удалось избежать своего мещанства. Оно выполняет даже положительную морально-санитарную роль ...», - замечал учёный. Анализируя одну из форм «социалистического мещанства», проявившуюся в частичной реставрации дореволюционного быта, включая социально-психологические его составляющие, он пришёл к выводу о формировании в Советской России своего рода среднего класса, без которого «общество - всякое общество - раскололось бы на враждующие классы». Аполитичная настроенность этой категории населения служила гарантом социальной стабильности в стране, полагал учёный. Россия, пережившая глубокие социальные потрясения не сумела избежать и нового неравенства, проявившегося в формировании новых элит. Социологический оттенок этой части размышлений позволил учёному аргументировано показать универсальность таких процессов, равно как активизацию политической, социальной и культурной мобильности в переломные эпохи, что явилось характерным и для Советской России.

Эта тема приобретает особую устойчивость в творчестве Федотова со второй половины 1930-х гг. Федотов обладал способностью понимать семантическую сложность советского общества. Так, существование социалистического мещанства, констатированное им, рассматривалось параллельно с проблемой гуманизма, как потенциально возможного явления в Советской России.

В своих произведениях учёный коснулся ещё одной важной проблемы, а именно «советского патриотизма», тесно связанного с системой ценностей советского человека. Его внимание к ней объясняется двумя причинами. Во-первых, большим значением патриотизма для созидательного исторического творчества народа. Отчасти именно поэтому Федотов подчёркивал высокую ценность исторической мифологии в жизни народов, как компонента национального сознания. Во-вторых, одной из причин падения российского самодержавия он рассматривал нежелание русского солдата защищать свою страну. В связи с этим он подчёркивал: «За гнилой властью, за бедной техникой мы увидели народ, который отказался защищать родину». Констатация факта «выветривания русского патриотизма» в народе в предреволюцонные годы по-особому оттеняла новое рождение патриотизма в советское время.

Очевидно, что в изображении христианской историософии социалистический вектор эволюции российского общества явился не историческим тупиком, а закономерным этапом развития, центральным компонентом политической и культурной идентичности русских. Размышления русских религиозных авторов о проблемах становления и перспективах дальнейшего развития национального семиозиса ориентируют современных исследователей на понимание того, что будущее развитие России, с одной стороны, немыслимо вне контекста мировой цивилизации, а с другой - требует понимания обусловленности исторической эволюции страны характером ее культурного наследия и духовного опыта.

Итак, на основе проведенного анализа можно сказать, что задачи исследования решены, а цель исследования достигнута.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Аронов Д.В. Власть и общество в России: поиск компромисса - утопия или реальность (С.А. Муромцев «Записка о политическом состоянии России весною 1880 года») // Современное общество и право. 2013. N 2. - 180с.

2. Александер Дж. Россия глазами иностранца. - М.: Интер, 2008. - 360 с.

3. Анциферов Н.П. Из дум о былом. Воспоминания. -- М., 1992. - 260 с.

4. Авакьян С.А. Основы и принципы конституционно-правового положения человека и гражданина в Российской Федерации // Современное общество и право. 2010. N 1. - 222 с.

5. Авакьян С.А. О возможных и конституционно легитимных путях изменения баланса властей в Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. 2014. N 3. - 180 с.

6. Богданова Н.А. Система науки конституционного права. - М.: Юристъ, 2011. - 5602 с.

7. Бердяев Н.А. Судьба России. М., 1990. - 410 с.

8. Бердяев Н.А. Константин Леонтьев. Очерк из истории русской религиозной мысли. Алексей Степанович Хомяков. М., 2007. - 710 с.

9. Бердяев Н.А. О рабстве и свободе человека. М., 2006. - 520 с.

10. Величко А.М. Государственные идеалы России и Запада. Параллели правовых культур. СПб., 1999. - 320 с.

11. Веденина Н.А. Современный политический либерализм и проблема социальной справедливости: Дис. ... канд. ист. наук. М., 2003. - 150 с.

12. Великая Н.М. Проблемы консолидации общества и власти // Социологические исследования. 2005. N 5. - 179 с.

13. Валицкий А. Интеллектуальная традиция дореволюционной России // Общественные науки и современность. 1991. N 1. - 169 с.

14. Валицкий А. Философия права в русском либерализме (Комментированный реферат) // Философские основания теорий международных отношений. Вып. 3. Сборник обзоров. М., 1990. - 380 с.

15. Вишняк М.В. Современные записки. (Воспоминания редактора). -- Индиана, 1957. - 470 с.

16. Витрук Н.В. Соблюдение Конституции Российской Федерации как условие модернизации и прогрессивного развития современной России // Современное общество и право. 2011. N 1. - 140 с.

17. Гессен С.И. Политическая свобода и социализм // Избранные сочинения. М., 1998. - 620 с.

18. Елаев В.А., Васецкий Н.А., Краснов Ю.К. Парламентаризм и народное представительство в России: история и современность. - М.: Наука, 2011. - 340 с.

19. Зиновьев А.А. Идеология партии будущего. - М.: Политические исследования, 2003. - 260 с.

20. Ивонина О.И. Время свободы. - Новосибирск, 2000.

21. Ивонина О.И. Образ исторической судьбы России в христианской историософии второй половины XIX - середине XX вв // Материалы Всероссийской научно-практической конференции с международным участием, посвященной 75-летию Новосибирского государственного педагогического университета. - Новосибирск, 2010. - С. 26.

22. Ивонина О.И. Судьба Свободы … / / Сибирский педагогический журнал, 2013. - №1. - С. 59.

23. Ивонина О.И. Христианский социализм Г.П. Федотова в контексте поисков социокультурной идентичности России // Социализм как реальность: прошлое, настоящее, будущее. V Марксовские чтения. - Нижневартовск, 2007. - С. 61.

24. Ивонина О.И. Исторические возможности и пределы культурной антропологии Г.П. Федотова // Методологические и историографические вопросы исторической науки. - Вып. 28. - Отв. Ред. Б.Г. Могильницкий, И.Ю. Николаева. - Томск, 2007. - С. 61.

25. Кавелин К.Д. Наш умственный строй. Статьи по философии русской истории и культуры. М., 1989. - 480 с.

26. Кареев Н.И. Основные вопросы философии истории. М., 1883. - 630 с.

27. Кареев Н.И. История Западной Европы в новое время. - СПб., 1898 - 1917. - 460 с.

28. Кистяковский Б.А. Право как социальное явление. Проблемы и задачи социально-научного познания // Вопросы философии. - 2002, № 4. - 210 с.

29. Кара-Мурза А.А. На пути к христианскому либерализму: эволюция концепции свободы в трудах Г.П. Федотова // Политическая концептология, 2015 г. - №1. - 260 с.

30. Кара-Мурза А.А. Знаменитые русские о Флоренции. -- М., 2001. - 520 с.

31. Катков С., Лукин С. Возвращение. (К биографии Георгия Федотова). -- Годы и люди. - Саратов, 1992. - 90 с.

32. Ключевский В.О. Сочинения: В 9 т. Курс русской истории. Т. 1. М., 1997. - 360 с.

33. Котляревский С.А. Конституционное государство. Юридические предпосылки русских Основных Законов / Под ред. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2004. - 510 с.

34. Ковалевский М. От прямого народоправства к представительному и от патриархальной монархии к парламентаризму. М.: Тип. Т-ва И.Д. Сытина, 1906. Т. 1. - 120 с.

35. Коток В.Ф. О развитии форм сочетания народного представительства с непосредственной демократией в СССР // Советское государство и право. 1960. N 12. - 130 с.

36. Карапетян Л.М. Выборы, партии, национальный лидер: политические и конституционно-правовые размышления // Конституционное и муниципальное право. 2008. N 8. - 160 с.

37. Кокошкин Ф.Ф. Лекции по общему государственному праву / Под ред. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2004. - 360 с.

38. Лосский Н.О. Условия абсолютного добра: Основы этики; Характер русского народа. М., 1991. - 440 с.

39. Левицкий С.А. Трагедия свободы / Сост., послесловие и комментарии В.В. Сапова. М., 1995. - с. 350 с.

40. Либерализм в России: Сб. ст. / Под ред. Проф. В.В. Кохановского. - М.: Изд-во МГУ, 2015. - 520 с.

41. Лукьянова Е.А. Российская государственность и конституционное законодательство в России. 1917 - 1993. М., 2000. - 490 с.

42. Лисовский С.Ф., Евстафьев В.А. Избирательные технологии. - М.: Политические исследования, 2012. - 420 с.

43. Милюков П. Либерализм, радикализм и революция // Современные записки. - 1935, N 57. - 120 с.

44. Милюков П.Н. Год борьбы. Публицистическая хроника. 1905 - 1906. СПб., 1907. - 230 с.

45. Медушевская Н.Ф. Идеи либерализма на русской почве. История и современность // История государства и права. 2007. N 9. - 180 с.

46. Мединский В. Мифы о России - 2. М., 2013. - 840 с.

47. Мейер А.А. Религия и культура. (По поводу современных религиозных исканий). -- Meyer А.А. Oeuvres Philosophiques. -- Paris, 1982. - 150 р.

48. Новгородцев П.И. Сочинения. М., 1995. - 690 с.

49. Новгородцев П.И. Современное положение проблемы естественного права // Юридический вестник. 1913. Кн. 1. - 650 с.

50. Очерки по истории выборов и избирательного права: Учебное пособие / Под ред. Г.Н. Малаховой. - Пятигорск, 2012. - 590 с.

51. Осипов И.Д. Философия русского либерализма XIX - начала XX в. СПб., 1996. - 460 с.

52. Петражицкий Л.И. К вопросу о социальном идеале и возрождении естественного права // Юридический вестник. 1913. Кн. 2. - 220 с.

53. Пахоленко Н.Б. Либерализм в России: история и перспективы // Государство и право на рубеже веков (Матер. Всерос. конф.). Проблемы теории и истории. - М.: Наука, 2011. - 260 с.

54. Руссо Ж.Ж. Об Общественном договоре. М.: Терра, 2000. - с. 480 .

55. Соловьев В.С. Оправдание добра: Нравственная философия. М., 1996. - 560 с.

56. Струве П.Б. Свобода и историческая необходимость // На разные темы (1893 - 1901 гг.). М., 1902. - 740 с.

57. Соловьев В.С. Право и нравственность. Очерки из прикладной этики. - СПб., 1899. - 540 с.

58. Степун Ф.А. Г.П. Федотов // Степун Ф.А. Сочинения М., 2000. - 980 с.

59. Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. - М.: Политические науки, 2005. - 560 с.

60. Ткаченко С.В. Либерализм как государственная идеология России // Право и государство: теория и практика. 2010. N 1. - 350 с.

61. Федотов Г.П. Судьба и грехи России. Том 2. - СПб.: Издательство «София», 1992. - 460 с.

62. Федотов Г.П. Рождение свободы // Новый журнал, Нью-Йорк, 1944, № 8. 190 с.

63. Федотов Г.П. Война и её происхождение. Собрание сочинений в 12 тт. Т.1. -- М., 1996. - 800 с.

64. Федотов Г.П. Письмо Т.Ю. Дмитриевой 26 марта 1906 г. из Берлина. -- Федотов Г.П. Собрание сочинений в 12 тт. -- Т. 12. -- М., 2008. - 820 с.

65. Федотов Г.П. 1951. С.И. Штейн // Новый журнал, 1951. -- № 5. - 240 с.

66. Федотов Г.П. Лицо России. Статьи 1918-1930 гг Париж, 1988. - 190 с.

67. Федотов Г.П. Письма о русской культуре // Судьба и грехи России. Т. 2. СПб., 1992. - 360 с.

68. Федотов Г.П. Защита России. Статьи 1936- 1940 гг. из «Новой России». Париж, 1988. - 330 .

69. Федотов Г.П. Революция идёт // Федотов Г.П. Судьба и грехи России. Т.1. -- СПб., 1991. - 350 с.

70. Федотова Е.Н. Георгий Петрович Федотов // «Федотов Г.П. Лицо России». - Статьи 1918-1930 гг. -- Париж, 1988. - 290 с.

71. Фадеев В.И. Идеи симфонии властей и соборности и развитие народного представительства в России // Современное общество и право. - 2011. N 2. - 190 с.

72. Чичерин Б.Н. Избранные труды. - СПб.: Амфора, 2009 - 770 с.

73. Чичерин Б.Н. Общее государственное право / Под ред. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2015. - 450 с.

74. Шестаков С.А. Консервативная политическая идеология в постсоветской России: Дис. ... д-ра полит. наук. М., 2003. - 220 с.

75. Шевырин В.М. Николай Николаевич Львов: «Примирить начало власти и начало свободы, чтобы они не пожрали друг друга…» // Сб. «Российский либерализм: идеи и люди». Отв. ред. А.А. Кара-Мурза. -- М., 2007. - 880 с.

76. Milukov P.N. Russia crise. P., 1907. - 300 р.

Размещено на Allbest.ur