Особенности становления и развития церковного права

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

К началу ХХI века население России уже не имеет единого мировоззрения, всенародного согласия по принципиальным вопросам общественной жизни. У нас отсутствуют необходимое духовное содержание государственной и правовой форм, действенные механизмы согласования правомерных интересов различных социальных групп, здоровый инстинкт самосохранения народа и государства, прочное государственное единство и территориальная целостность страны.

В такой исторической обстановке актуализируется проблема правопонимания, которая носит не только общетеоретический, но и очевидный прикладной характер. Господствующий тип правопонимания становится жизненно важным в перспективе дальнейшего развития отечественной культуры.

В настоящее время существует множество определения понятия права, но нет ни одного, считающегося общепринятым. Учёные-правоведы продолжают, рассуждая о праве, говорить о разном. Не о разных проявлениях одного и того же явления, а именно о разных явлениях. В результате такого подхода предметом научных исследований о понятии права оказывается не одно явление, а различные, и причём - не всегда позитивные. Немалое число правоведов приветствует такое положение.

И. Кант замечал о том, что юристы, ищущие определение права - не есть констатация нормального положения. Пока нет адекватного общепризнанного определения понятия права, невозможно правильно воспринимать ценность права. Общее определение понятия права (если оно правильно сформулировано), имеет теоретическую и практическую значимость, поскольку ориентирует на главные и решающие признаки, характерные для права вообще и отличающие право от других общественных явлений. Общая ориентация юридической практики ставится в зависимость от того, как трактуется право.

Беспрерывно растёт и усложняется законодательство страны, множатся юрисдикционные органы, увеличивается затратность правоохранительного аппарата, но всё это слабо влияет на укрепление правового порядка в обществе.

На протяжении всего ХХ века отечественное правоведение не могло выйти за рамки так называемых основных типов понимания права, суть которых всегда противоречила российской правовой культуре. В итоге правовая система России строится в основном на деятельности законодательных органов. Из-за увлечения западными концепциями права в России слишком много внимания уделяется формальному праву, которое начало абсолютизироваться ещё в период реформ Петра I.

Ещё Н.Н. Алексеев в начале ХХ столетия писал: "Наше государствоведение являлось ничем иным, как политикой европеизации русского государства… Отправной его точкой было изложение западного политического строя как строя нормального. Затем с этим нормальным строем сравнивались наши государственные институты, подвергались критике, отвержению". Отечественная теория права и в течение всего советского периода оставалась заметно западнической. Уже сейчас ощущается потребность в защите России от мессианского проекта либеральной глобализации, превращающей нашу страну в культурно-экономическую провинцию англо- американского мира.

И не случайно, что угроза разрушения национально-культурной идентичности народов Российской Федерации наиболее ярко проявляется в сфере права. Российское право перерождается в сугубо юридический регулятор в духе "лучших" европейских образцов. Отчего возрастает его формализм, но уменьшается духовно-культурная роль в воспитании нации.

По мнению Синюкова В.Н., российское право всё более вырождается в наукообразное законодательство - замкнутое и непонятное обществу. При всей усложнённости оно поверхностно и мало кого в России по настоящему интересует. К концу ХХ века мы не имеем ни одного оригинального, не говоря уже эпохального, правового памятника - не считать же таковыми действующую Конституцию или новый Гражданский Кодекс".

Переломить ныне существующую неблагоприятную ситуацию в отечественной юриспруденции возможно путём возврата к исконному смыслу права в духе глубинных русских традиций с одновременным отказом от ошибочных концепций, научных революций, плюралистического понимания права.

Концепция научных революций Т. Куна подразумевает смену парадигм. Утверждение данной концепции в правоведении приводит к перепроизводству типов правопонимания, так как понятие права ставится в зависимость от исторической конъюнктуры, а вечные духовные ценности игнорируются. По этой причине преобладает плюралистический подход к пониманию права. В философии права различие мнений неизбежно и неустранимо, поскольку оно выражает многообразие мировоззренческих позиций исследователей, отражение их ценностных ориентиров, а также различные общефилософские установки исследователя. В этом нет ничего плохого. История человечества доказывает, что именно нестандартность, разнообразие способов мышления были и остаются основой интеллектуального развития, а тем самым и общественного прогресса.

Для плюралистического понимания права принципиален отход от старых традиционных воззрений, которыми сопровождалось рождение и становление права в человеческом обществе. С утверждением плюрализма мнений в теории права правоведы определяют право многообразно: как меру свободы, как меру справедливости и равенства, как систему норм, исходящих от государства, как определённый фактический порядок.

Так, Черненко А.К. полагает, что "правовая действительность только тогда может быть верно воспроизведена научной конструкцией, когда понятия столь же изменчивы и пластичны, как и сами правовые явления. Закон лишь постольку может быть признан правовым, поскольку адекватно отражает потребности и противоречия развития общества". С таким расплывчатым определением права можно будет определять что угодно, оправдывая любой произвол и несправедливость.

Мы дошли до полного забвения того исторического факта, что живём в стране, являющейся родиной термина "право" во всём богатстве и самобытности его содержания. У нас зародилось не "jus", не "lex", а именно право, адекватных аналогов которому в других странах не было, и нет. Нам же внушается мысль о том, будто "особенности нашей страны - в отсутствии традиций правового мышления… Мы строим теоретическое правоведение там, где ещё нет правовых традиций…"

Данный миф весьма живуч и очень востребован сторонниками плюралистического понимания. Подлинной причиной противоречий и непонимания юриспруденции в России заключается в игнорировании духовной ценности русского права, коммерциализации юриспруденции, превращении правоведения в набор казуистических положений и рекомендаций.

Для плодотворного развития отечественной правовой культуры необходимо восстановить преемственность русской религиозно- философской и правовой мысли. Особенно это касается правоведения, которое редко рассматривается на фоне эволюции религиозно- философской картины мира.

Проблему правопонимания трудно разрешить в условиях отрицания духа, духовной культуры, веры, сведения человеческой жизни к материальным процессам, материальным мерилам и материальному благополучию. "Находясь некоторое время под влиянием естественно-правовой доктрины, - высказывался Величко А.М., - внешне сориентированной на признание личности нравственной, духовной и неповторимой субстанцией, мы вскоре пришли к выводу о её несостоятельности именно в духовном плане. Существо идеи права не может основываться на нравственном императиве, определённом рационально. И дело не в истинности отдельных научных методов и погрешностях других, а в том, что сам метод, основанный на принципах логики и духе рассудочного объяснения правовых явлений, не может быть признан единственным".

И.В. Михайловский обосновывал такую мысль: "чистый материализм уже сдан в архив науки, его в настоящее время могут признавать лишь полные невежды"

Ильин И.А. писал о том же: "За последние века человечество оскудело внутренним духовным опытом и прилепилось к внешнему чувственному опыту; сначала верхние, учёные слои утвердились на том, что самое достоверное, драгоценное знание идёт к нам от внешних, материальных вещей…"

Очевидно, это происходило из-за перехода правового мышления к материалистическим критериям, в которых роль религиозного фактора для понимания сущности права не идентифицируется сознанием.

В основном мы исходим из методологической традиции отечественного правоведения, согласно которой правоведение и религия не противоречат друг другу. Выдающиеся учёные, сделавшие в своё время крупный вклад в мировую науку, не скрывали, что были верующими людьми.

К истине в вопросе правопонимания можно прийти через религию и мораль. У многих современных исследователей такая позиция вызывает отторжение. Зеленов Л.А., как и многие в наше время, определяет науку как систему знания, а религию как систему веры. Но как верующий, так и не верующий авторы в процессе исследования используют сравнительно-правовой, исторический, функциональный методы, поэтому по данному критерию нельзя наделить светское познание особыми свойствами. Во многих сферах светского научного знания получают распространение теории, подтверждающие истины, давно описанные в Библии. Религиозная философия права не уступает светской науке в трёх главнейших критериях: во-первых, в максимально полном и всестороннем изучении права; во-вторых, в анализе и синтезе полученных фактов на основе определённой методологии; в-третьих, в наличии целостной системы мировоззрения, позволяющей объяснить смысл изучаемых правовых явлений как в историческом, так и в сущностном аспектах.

Так, В.В. Сорокин считает, что "духовно-культурологический подход даёт возможность акцентировать внимание не на поверхностных, а на глубинных, общекультурных, первичных, фундаментальных, духовных основаниях права. С помощью этого подхода правовая реальность интегрируется в духовно-ментальный, нравственный, культурологический страт социума, синтезирует разнообразные юридические явления в один, общий контекст".

Без понимания духовно-культурных основ права все типы правопонимания обречены на неполноту, духовно-культурологический подход позволяет рассматривать правовые реалии не в виде изолированных социальных величин, объединённых лишь в правовую систему, а в форме их включённости в единый дух и культурную традицию российского общества. Движение юридического духа в данном общекультурологическом контексте не является бессмысленным, а представляет собой лишь составную часть общего развития духа общества.

Духовно-культурологический подход позволяет сформировать модель бытия права сквозь мировоззренческие и ментальные предельные смыслы. Суть права при этом открывается через все его метафизические измерения (истина, добро, красота) в диалектике личностей и надличностной духовности, через весь комплекс духовности национальной культуры. Нам, россиянам, не пристало стыдиться своей культуры, ведь сколь бы однополярным не становился мир, Америка так и не стала резервуаром вселенской духовности.

Импульс возрождения отечественного правоведения нам видится в использовании богатейшего религиозно-философского наследия. Сопоставление категорий и ценностей современной юриспруденции с религиозно-нравственным наследием имеет огромное научное значение и не может не интересовать учёного-правоведа, поскольку правоведение изучает воплощение в историческом процессе тех или иных идей.

Древнерусская правовая мысль может быть идентифицирована как религиозно-философская, православная. Возвращение в научный оборот трудов русских религиозных философов права позволило нам под новым углом зрения взглянуть на проблему понимания права. Поразительно, как можно было не замечать семантическую и смысловую родственность слов право и православие в русском языке. И если мы захотим подойти к изначальному, исконному пониманию права, сформировавшемуся у русского народа ещё в древности, то обязательно должны будем исходить из того понятийного пространства, которое очерчивается христианской философской мыслью и складывается из взаимосвязи проблематики добра и зла, вопросов, касающихся порядка бытия и его отношения к воле Бога".

Не случайно самые глубокие работы по правоведению до 1917 года оставили нам воцерковленные люди - русские мыслители, которые являлись одновременно религиозными философами и богословами. Это С.Н. и Е.Н. Трубецкие, А.С. и Д.А. Хомяковы, И.А. Ильин. Их имена возвращены в правоведение как науку сравнительно недавно, но именно они и составляют ту русскую правовую культуру, наследниками которой мы являемся. Они воспроизводили и поддерживали идею прав, припадая к непреходящим правовым памятникам и вечному источнику подлинно правового учения.

В ХХ веке правовой идеал русской философии поддерживался в полной мере, пожалуй, лишь в трудах подвижника Русской Православной Церкви митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева). В общетеоретической юридической науке в советский период удавалось не быть полностью марксистско-ленинской. Правовая традиция России оказалась сильнее идеологических влияний. Теория права и государства оставалась в некоторой степени эмансипированной от грубых политических заказов того времени.

1. Связь социально-политической ситуации и государственно-конфессиональных отношений в России

Современная социально-политическая ситуация в России неразрывно связана с государственно-конфессиональными отношениями.

Конфессиональное пространство нашей страны многообразно и не является чем-то уникальным в мировой практике. Скорее, оно представляет собой объективно обусловленную реальность, которая складывалась в результате исторически длительного и сложного процесса, под воздействием различных факторов экономического, политического, национального и военного характера. Это продолжавшееся веками географическое расширение нашей страны, включение в её состав новых территорий с населявшими их народами, исповедавшими свои религии и культы. Это и развитие экономических связей России с зарубежными странами, культурный обмен.

В целом современная религиозная картина характеризуется двумя тенденциями: возрождением и возрастающим влиянием традиционных конфессий и развитием новых религиозных движений.

Самая крупная и влиятельная конфессия - Русская православная церковь (Московский патриархат). Другим крупнейшим направлением христианства в нашей стране является протестантизм (совокупность многочисленных самостоятельных церквей, связанных происхождением с Реформацией). Третье место по количеству верующих занимает ислам. Старообрядческие, иудейские, католические и буддийские объединения имеют свои организации на территории России. Также имеются и религиозные направления с незначительным количеством последователей. Это духоборы, толстовцы, копты, квакеры, сикхи, караимы.

Поликонфессиональный характер Российской Федерации накладывает свой отпечаток на содержание государственно-конфессиональных отношений и практику реализации законодательства о свободе совести и о религиозных объединениях.

Правоотношения в области реализации мировоззренческих прав и свобод регулируются нормативными правовыми актами, принадлежащими к различным отраслям права. В состав правовых актов о свободе совести и о религиозных объединениях входят Конституция Российской Федерации, международные акты и международные договоры Российской Федерации, федеральные законы, указы Президента РФ, постановления Правительства Российской Федерации, постановления палат Федерального Собрания Российской Федерации, нормативные акты министерств и ведомств. Правовые акты и нормы, составляющие данную отрасль законодательства взаимосвязаны, имеют иерархию и пределы регулирования. В этой иерархии особая роль принадлежит Конституции Российской Федерации. Конституция регулирует наиболее принципиальные вопросы реализации свободы совести.

К числу таких концептуальных вопросов относятся следующие:

- в Российской Федерации признаётся идеологическое многообразие (ст. 13),

- Российская Федерация - светское государство (ст. 14),

- никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной (ст. 14),

- религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом (ст. 14),

- государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от отношения к религии, запрещает любые формы ограничения прав граждан по признакам религиозной принадлежности (ч. 2 ст. 19),

- каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними (ст. 28),

- не допускается пропаганда или агитация, возбуждающая религиозную ненависть и вражду, запрещается пропаганда религиозного превосходства (ч. 2 ст. 29),

- каждый имеет право на объединение, никто не может быть принуждён к вступлению в какое- либо объединение или пребыванию в нём (ст. 30),

- гражданин Российской Федерации в случае, если его убеждениям или вероисповеданию противоречит несение военной службы, а также в иных установленных федеральным законом случаях имеет право на замену её альтернативной гражданской службой (ч. 3 ст. 59).

Одной из важнейших составляющих российского законодательства в области свободы совести являются общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации.

Впервые в истории России в Конституцию (ч. 4 ст. 15) включено положение, объявляющее общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются частью её правовой системы. Тем самым открывается возможность прямого действия и применения актов международного права, таких, как Всеобщая декларация прав человека, Международный пакт о гражданских и политических правах, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод.

Положения Конституции Российской Федерации и норм международного права в области свободы совести получили развитие во многих нормативных правовых актах.

К числу важнейших базовых законов в области свободы совести относится Федеральный закон "О свободе совести и о религиозных объединениях", вступивший в силу 01 октября 1997 года. Помимо этого закона, на федеральном уровне в общей сложности действует свыше 100 нормативных правовых актов, в которых в том или ином аспекте упоминаются вопросы реализации свободы совести и деятельности религиозных объединений.

Самую многочисленную группу образуют законы и иные правовые акты, субъектами которых религиозные объединения не являются, но эти данные содержат нормы, ограничивающие вмешательство государства и его институтов в деятельность религиозных объединений, обеспечивают реализацию права на свободу и вероисповедания, равенство прав граждан независимо от их отношения к религии. К этой группе относятся федеральные законы о средствах массовой информации, о погребении и похоронном деле, об органах федеральной службы безопасности.

Отдельно можно выделить группу законов, регламентирующих соблюдение и порядок реализации прав верующих в организациях и учреждениях, особенности которых накладывают некоторые ограничения на права и свободы пребывающих в них граждан. Сюда относится Федеральный закон "О статусе военнослужащих", Уголовно-исполнительный кодекс РФ.

Ряд законов и иных нормативных актов регламентируют порядок осуществления отдельных видов деятельности религиозных организаций.

Большую и важную группу составляют законы и иные нормативные акты, регулирующие финансово- хозяйственную деятельность религиозных организаций и их имущественное положение. Прежде всего, это Гражданский кодекс РФ, Налоговый кодекс РФ, Земельный кодекс РФ.

Самостоятельную группу правовых актов образуют законы, предусматривающие юридическую ответственность за нарушение законодательства о свободе совести. Это Уголовный кодекс РФ, Кодекс РФ об административных правонарушениях, Федеральный закон "О противодействии экстремистской деятельности".

Наряду с федеральным законодательством, более чем в 10 субъектах Российской Федерации действуют собственные законы и иные нормативные правовые акты по вопросам реализации свободы совести и вероисповедания.

В России позже, чем в других странах произошёл обрыв преемственности многовековой традиции, питающей духовно-культурную связь многих поколений. В начале ХХ столетия в нашей стране была разрушена целостность восприятия мира. Правовая система России утратила иммунитет против разрушительных тенденций распада.

Право является сложным, многоплановым и разноуровневым социальным феноменом. Обширная сфера духовной деятельности человека определяется экономическими обстоятельствами, находит своё выражение в языке политики, законов, морали, религии.

В своих работах Л.С. Явич, последователь петербургской школы правоведения, достаточно большое внимание уделял проблеме взаимопонимания права и морали. Он писал, что "нет более близкого к праву общественного явления, чем нравственность (нормы морали), но нет и более отличных друг от друга регуляторов поведения по своему механизму действия".

Правовая и нравственная формы сходны потому, что обе являются формами практически-оценочного познания, в одинаковой мере служат нормативными регуляторами общественных отношений, интеллектуальными типовыми моделями поведения, во многих случаях имеют один и тот же предмет регулирования. Нравственные ценности являются первоосновой иных ценностных ориентиров, но в каждом случае и в конкретной ситуации шкала степени ценности этих ориентиров может быть различной, и главное - нравственное сознание не породило в своём историческом развитии специализированных учреждений для охраны выработанных норм, принципов поведения. В результате Л.С. Явич сделал вывод о том, что "взаимопроникновение морали и права заключается в том, что правовое регулирование включает в себя определённый круг нравственных обязанностей, которым придаётся юридическая значимость, в то время как современная мораль оказывается наполненной целым рядом общесоциальных прав", а поэтому "самый желанный для законодателя вариант имеет место в тех случаях, когда право одновременно отвечает моральным и научным требованиям".

Право предполагает какой-то минимум нравственности, исторически необходимый, относительно равный и справедливый масштаб свободы. Нормативная система, лишённая этих свойств, не будет правом - никакое государственно-принудительное, официальное признание не в состоянии превратить подобную систему правил поведения в то, что люди понимают под правом. У конкретного человека и целых народов морально-нравственные установки во многом определяются религиозными представлениями или отсутствием таковых. Даже в условиях отделения церкви от государства и господства позитивизма в юриспруденции Л.С. Явичем были обозначены несколько важных вопросов взаимодействия и взаимовлияния данных социальных регуляторов. Он признавал, что правовые нормы могут включать в себя религиозные ценности. "Правовые нормы в самом деле обладают некой нейтральностью в том смысле, что позволяют включать в себя различные социальные ценности (экономические, технические, организационные, моральные, религиозные и даже эстетические), но в любом случае они наполнены вполне реальным социальным содержанием".

Л.С. Явич в работе "Сущность права" уделил серьёзное внимание международному праву. Учёный подчеркнул, что в основе международного права лежат права народов, наций, человека, которые сами по себе не носят юридического характера: право народов на самостоятельность и безопасность, право наций на самоопределение и образование суверенной государственности, комплекс прав и свобод человека. Таким образом, в области международных отношений грань между общесоциальным и юридическим правом менее чёткая, нежели во внутригосударственном праве. Возможно, именно поэтому в любом международно - правовом документе, декларирующем или закрепляющем универсальные права и свободы человека, обязательно присутствуют нормы о религиозной свободе, воплощённой в термине "свобода совести".

2. Правовые памятники как источники морали и управления государством

Долгое время религия регулировала ту сферу общественных отношений, которая сейчас относится к праву. Убийство, телесные повреждения, оскорбление долгое время после возникновения права, суда остаются областью морали и религии, делом личной расправы (кровной мести). В развитие этой идеи необходимо отметить, что, характеризуя правовые системы прошлого и настоящего, можно выделить религиозно-традиционные системы, которые не могли иметь будущего.

Главная ценность цивилизаций того времени заключалась в умении организовывать большие массы людей в развитые сообщества с большими познаниями о широком окружающем мире.

2.1 "Русская Правда"

Первым написанным в 1054 году законом была на Руси "Русская Правда", которую оставил после себя Ярослав Мудрый. В летописи об этом рассказывается, что, собрав и записав законы, Ярослав приказал: "По этой грамоте живите, как написано вам, так и соблюдайте". Это стало наставлением на соблюдение настоящих гражданских уставов.

Еще во время княжения Олега россияне имели некоторые законы, но Ярослав, отменив одни из них, исправив другие и прибавив множество своих, издал письменные законы на славянском языке.

Тексты их сохранились в Новгороде и заключают в себе некоторые особенные, только для этого княжества принятые, предписания. Но, конечно, "Правда" была законом государственным, а значит, общим для княжеств. Этот документ сравнивают по своему законодательному значению с двенадцатью досками Рима. Он отражает состояние гражданской жизни тех лет и очень интересен для истории.

"Русская Правда" устанавливала правила суда и наказание за убийство, оскорбление и кражу. В ней определялся порядок сбора налогов и право наследования имущества. В дальнейшем "Правда" дополнялась, по-видимому, другими князьями. Много из нее заимствовали даже другие государства. На ее основе заключались политические договоры, перемирия и союзы.

В 1113 году на Киевский престол был приглашён внук Ярослава Мудрого - Владимир Мономах. Мономах отрицал как кровную месть, так и смертную казнь, что нашло отражение в содержании первого русского судебника. В системе взаимодействия светской и церковной власти Мономах отводит Церкви подчиненное место. Сама же княжеская власть должна быть ответственна перед подданными.

2.2 "Кутадгу билиг"

Самым значительным из произведений по праву, написанных в исламскую эпоху в стране уйгуров и дошедших до нас, является "Кутадгу билиг" ("Благодатное знание"), которое подробно описывает юрист и историк Садри Максуди Арсал в своих трудах. Оно было написано в 1069-1070 годах в городе Кашгаре тюрком по имени Юсуф Баласагуни.

"Кутадгу билиг" является одним из важных произведений, оставшихся от древних уйгуров. Это произведение - очень богатый источник о представлениях древних тюрков о морали, правде и управлении государством. Кроме всего, оно несёт в себе и воспитательные цели.

Автор преподнёс своё произведение хану Кашгара. Произведение написано стихами в прозе. В произведении есть четыре основных героя: хан, визирь, сын визиря и отстранённый от реальной жизни аскет, живущий в горах вдали от людей. Каждый из этих героев представляет одно или несколько нравственных качеств или духовных состояний, нравственных или правовых принципов.

Хан - это основа закона и справедливости, визирь- государство, политическая власть и удача, сын визиря (он впоследствии сам становится визирем) олицетворяет ум, знание и жизнедеятельность, отшельник- аскет позиционируется в произведении с нетребовательностью, отказом от мирской жизни, изоляцией от всего земного (от размышлений о чём- либо помимо Бога).

С точки зрения современности, интерес в "Кутадгу билиг" представляет деление населения на классы, пять из которых составляют интеллигенцию, другие - экономические классы. И на первой, высшей ступени иерархии классов, находятся потомки Мухаммеда - шииты (алевилеры). Хану рекомендуется с уважением относиться к этому классу, так как эти люди являются потомками пророка. Как в государстве Тимура, так и в Османском государстве люди, утверждавшие, что они являются потомками Мухаммеда, составляли отдельную группу в обществе.

По установлению Тимура население также было разделено на классы, потомки пророка вместе с улемами (мусульманскими учёными) и мусульманскими правоведами составляли первый класс населения. В Османском государстве у потомков пророка (эмиров) были свои организации и руководители. Эти руководители носили звание: учёный богослов - доверенный шерифов (шериф - потомок Пророка). Учёные богословы выполняли важную роль при проведении церемоний и богослужений.

Таким образом, религиозные деятели всех рангов принимали активное участие во всех сферах жизни людей и правителей. Они были наиболее просвещёнными людьми того времени из всего состава интеллигенции.

2.3 Яса Чингиз-хана

Другим великим древним сводом законов является Яса Чингиз-хана. До Чингиз-хана монголы были нецивилизованными варварскими племенами. У них не было письменности, ни свода законов в письменном виде. После подчинения себе Кераитских и Нейманских тюрков Чингиз-хан стал не только правителем монгольского племени, но и частью тюркского народа, обладающего культурой и яркой историей. Чтобы править этим государством, нужны были законы. Государство основывается с помощью оружия, но управляется с помощью пера и законов.

Чингиз-хан объединил монгольские и тюркские традиции государственного управления, правовые нормы в один свод законов, который был высечен на бронзовой поверхности.

Яса состояла в основном из тюркских правовых норм и изложена в письменном виде. Яса Чингиз-хана не дошла до нас в полном виде.

Яса содержала в себе положения по уголовным статьям, статьям относящимся к общественной жизни и государственному управлению, гражданское право.

Так, в разделе, регулирующем общественную жизнь и управление государством, есть следующие статьи: бедняки, хафизы (люди, знающие Коран наизусть), законоведы, врачи, учёные, отшельники, посвятившие себя богослужению.

Сказано, что бедняки, хафизы (люди, знающие Коран наизусть), законоведы, врачи, учёные, отшельники, посвятившие себя богослужению, муэдзины, совершающие омовение покойникам, не обязаны платить налоги и пошлины.

Чингиз-хан требовал уважения ко всем религиям, не отдавая предпочтения ни одной из них. Подобную политику он считал богоугодной.

Яса существовала в виде письменной "конституции". Согласно Джувейни, законы Ясы написаны на бумажных свитках, которые называли "конституцией". Их хранили в сокровищницах старших представителей династии Чингиз-хана. Когда новый хан восходил на престол, или когда армия отправлялась на войну, или когда все правители собирались на курултае для обсуждения государственных дел, эти свитки доставали и все вопросы решали согласно Ясе.

Чингиз-хан придавал большое значение созданной им Ясе. Он требовал, чтобы основанная им империя существовала согласно этим законам. Перед смертью Чингиз-хан распорядился и велел сыновьям не менять Ясу. Какое значение придавал Чингиз-хан созданному им самим своду законов, можно судить по дошедшему до нас его изречению: "Если ханы, которые придут к власти после меня, а также их великие князья и военачальники не будут в обязательном порядке соблюдать законы Ясы, государство поколеблется и вскоре полностью разрушится. Тогда будут искать Чингиза, (но) не найдут".

3. Право и религия. История и современность

Упадок нравственности в современном обществе оказывает пагубное воздействие на отношение людей к праву. В русской философии права вопрос о соотношении права и нравственности всегда был одним из главных. Общественное сознание на Руси на протяжении многих веков формировалось как этикоцентристское, в котором вопросы морали и веры занимали центральное место. В трудах правоведов И.А. Ильина, В.С. Соловьёва, Е.Н. Трубецкого, Б.А. Кистяковского, А.С. Ященко, И.В. Михайловского утверждался вывод о тесном взаимодействии права и нравственности. Именно нравственная составляющая обусловливает социальную ценность юриспруденции.

В ХХI веке государства, обладающие самыми мощными полицейскими структурами, оказываются бессильны и несостоятельны в борьбе с терроризмом, наркобизнесом, организованной преступностью.

Нашумевшие события последнего времени - это расстрел сотрудников издательства Шарли Эбдо (Charlie Hebdo) в парижском районе Иль-де-Франс 7 января 2015 года. 12 человек погибли, 20 человек получили огнестрельные ранения, пятеро пострадавших были отправлены в больницу.

Причиной нападения на офис сатирического журнала стала публикация карикатуры на пророка Мухаммеда. Во время стрельбы слышались громкие крики "Аллах Акбар"- сообщали ранее все ведущие СМИ.

2 апреля 2015 года группа террористов ворвалась университетскую столовую кенийского города Гарисса, и открыла стрельбу. Целью боевиков были студенты-христиане. Известно, что нападавшие заранее выясняли, какую религию исповедуют их жертвы. В ходе терракта погибли 147 студентов и четверо полицейских.

Обыденность чудовищных по своему характеру преступлений и их рост в цивилизованных и развитых странах невольно вызывает вопросы: в чём заключается прогресс человечества? Затрагивает ли он нравственность или относится только к материальному производству и потреблению? Не является ли технический прогресс ширмой, скрывающей стремительное разложение моральных устоев "демократического общества"? Очевидна востребованность другой иерархии ценностей.

По определению Сорокина В.В. "под нравственностью можно понимать особое духовное состояние человека или сообщества людей, характеризующееся воздержанием от зла и злых намерений и добровольным деланием добра с чувством любви и уважения к окружающим людям, обществу, природе, Отечеству". Этика же представляет собой область научных знаний, в которой предметно изучается нравственность (мораль).

В современной России, пребывающей в затянувшемся на столетие переходном периоде, нравственность и право всё более разобщаются, целенаправленно отдаляются друг от друга. В условиях, когда рыночная демократия почитается целью общественного развития, деньги и имущественные блага рассматриваются в качестве первичных ценностей, а духовные абсолюты - в качестве производных, искусственных и вторичных. Иерархия ценностей к концу ХХ века была перевёрнута.

Осквернение нравственности состоит в придании моральным нормам опосредованного вида, переводе их на язык процедур и технологий - в этом случае нравственность уже не воспринимается как Абсолют, как высший и непременный принцип здоровой духовной жизни людей. Заметим, что в роли изгоя оказалась не только мораль с её очевидными заповедями, но и просвещение, и культура, взятые в их собственном смысле. В стане всего духовно подлинного и высокого у врагов человечества нет никакой опоры, никаких союзников. Вот почему они с таким ожесточением преследуют всё духовное (религиозное, нравственное) и всеми силами насаждают культ примитива.

Человеческое общество со смирением, достойным лучшего применения, приняло опошление общих нравственных понятий. Так, было опорочено в глазах людей понятие "нравственный закон", связанное изначально с христианским законом. В теории "правового государства" доминирует англо- саксонский постулат: "Всё, что не запрещено законом прямо, то дозволено", который максимально отдаляет закон от нравственной оценки. Представление о тождестве правонарушения и греха исчезает. Источником нравственности становятся не представления о добре и зле, а сами законодательные предписания, постоянно меняющиеся и отражающие лишь компромисс с обстоятельствами. Указанный постулат получил воплощение во французской Декларации прав человека и гражданина, в целом ряде основных законодательных актов стран мира, нашёл обоснование в трудах Канта, Гумбольта, Бентама и других либеральных мыслителей.

Так, О.Э. Лейст объяснял юридическую безнравственность: "На одну и ту же вещь не могут одновременно существовать у разных субъектов два разных права - одно юридическое, другое моральное. Моральное право, при его конкуренции с юридическим, будет либо запрещено, либо преобразовано в юридическое право".

Правовая свобода не знает, что такое хорошо и что такое плохо (свобода мнений и убеждений). Право не может запрещать одни нравы в угоду другим. Оно в равной мере признаёт любые групповые и общесоциальные нравы, ценности при условии, что эти нравы и ценности не противоречат всеобщей равной свободе.

И если мерилом нравственности выступают меняющиеся на различных ступенях развития понятия и нет нравственной константы, имеющей объективное значение, то для каждого человека нравственно то, что он считает правильным для себя. На свете столько нравственных законов, сколько есть людей. Если закон добра имеет субъективный характер, то он меняется по мере того, как изменяются представления о добре, в таком случае о каких-либо вечных истинах в нравственной сфере не может быть и речи. Тогда в мире вообще нет ничего постыдного и недозволенного, доброго и недоброго. Значит, в мире торжествует свободная воля и субъективное мнение сильнейшего.

Сторонники такого подхода уже добились кризиса в политике, следующим был подготовлен кризис в праве. Кризис права и политики состоит в безнравственности и цинизме, двойных стандартах.

В конце ХХ века Европейский суд по правам человека создал не только новую норму общего права Европы, но и современную норму морали. Суд пришёл к выводу о неоправданном законодательном ограничении для лиц нетрадиционной сексуальной ориентации, поскольку речь идёт о "приватных гомосексуальных контактах совершеннолетних лиц". В данном случае нормотворцы утвердили в законе порок, а не добродетель. И если все законы будут такими, можно представить себе их разрушительные последствия.

В юриспруденции заявлено об отсутствии человеческой нравственности вообще, поэтому упоминается "буржуазная мораль", "крестьянская мораль", "мораль интеллигенции".

Православие не имеет разных масштабов морали, но употребляет один и тот же масштаб в применении к разным положениям в жизни. Оно не знает разной морали, мирской и монашеской. Различие существует лишь в количестве, а не в качестве.

Абсурдность существования корпоративной нравственности становится очевидной на примере "морали интеллигенции". Ф.М. Достоевский писал, что основной болезнью русского народа является жажда правды, но неутолённая. На глазах простых людей, начиная с конца ХVII века, рушили основы их жизни, глумились над их святынями. Они видели непонимание и враждебность к себе со стороны господ, включая революционную, разночинную, либеральную интеллигенцию. Русские люди понимали, что по отношению к народу творится несправедливость, неправда, но в душе закон - в противном случае речь о свободе вообще не была возможной, ибо в природе нет свободы, - он есть некая нравственная инстанция, присущая разуму. Таким образом, личная норма отдельно взятого человека должна являться выражением нормы всеобщей и абсолютной и устанавливаться исключительно на её основании.

Совершенно очевидно, что невозможно примирить либертарное понимание морали с нравственным чувством русского народа, а тем более навязать ему это понимание. У русских испокон веков под именем добродетели разумеется свободное, сознательное, искреннее и постоянное исполнение нравственного закона Божьего из чистой и добровольной любви к Богу. Только поставив нравственный закон в связь с Абсолютной Первоосновой мира - Богом, мы можем понять безусловный характер нравственности. И каким убожеством мысли веет от всех попыток заменить нравственный абсолют и вытекающие из него постулаты той пародией, которая называется в литературе групповой, классовой и профессиональной моралью. Вера в объективный, незыблемый закон добра, существующий независимо от наших несовершенных понятий о нём, составляет необходимое предположение нравственности.

В период социальных катаклизмов последних ста лет в нашем Отечестве были проигнорированы нравственно-духовные и исторические традиции России, вследствие чего разрушена прежняя система нравственных ценностей. На такой почве мы не можем рассчитывать на державное строительство или возрождение права в собственном смысле слова. Кризисные процессы в разных сферах общества явно вторичны по отношению к моральному кризису. Падение нравственности страшнее падения объёмов производства.

В конце ХIХ века в энциклопедии "Россия" В. Нечаев писал: "Русское гражданское право как в своём историческом развитии, так и в современном состоянии, в противоположность римскому и новому западноевропейскому, характеризуется неопределённостью форм гражданско - правовых отношений и, особенно, невыработанностью отдельных правомочий и обязанностей, связываемых, для отдельных лиц, с наличностью между ними того, или другого отношения (субъективных прав и юридических обязанностей).

Это стоит в прямой связи с историческим складом русского гражданского общества и отношением его к власти, определявшей теперь формы проявления правовой жизни (источники права). Характерная черта русской традиционной жизни, её константа - незнание каждым отдельным гражданином формальных законов государства, и более того - недоступность текста законов для его сведения. Первое издание Полного собрания законов состоялось только в 1832 году. Законодательство Российской Федерации многочисленно, и хотя своевременно публикуется в открытой печати, но также недоступно для понимания основной массе населения. Но в дореволюционной, императорской России существовало весьма отчётливое - скорее инстинктивное, нежели сознательное - представление о том, что не всякое, хотя и официальное волеизъявление монарха, каково бы то ни было его содержание, является законом. В России образца 1990-х годов акты главы государства не исполнялись даже нижестоящими чиновниками.

Русские люди на протяжении веков привыкли воспринимать слово "закон" как "Закон Божий". Так, "Словарь Академии Российской" (1809 года) под этим словом даёт следующее понимание: "Закон. 1. Предписание, правило, учащее, что делать и чего не делать. 2. Определённый образ Богопочитания, содержимый известным народом; вера: Закон христианский, иудейский, магометанский". Далее следуют примеры - сочетания слова "закон" с тем или иным прилагательным: законы церковные, гражданские, оместные, воинские; законы естественные - "Суть чувствия и врождённое понятие о справедливости, влиянные Создателем в людей".

Таким образом, первым главным значением слова "закон" на Руси оказывается Закон Божий, вторым значением - закон нравственный или моральный, третьим - предписание общества.

Отмеченная "врождённая" черта русского понимания закона сохраняется в той или иной степени на все последующее время, вплоть до наших дней, как его формальная невыработанность, но доступность для христианской совести.

Применительно к законам русской традиции вполне подходит выражение: "Незнание закона не освобождает от ответственности", потому что русские никогда не стремились знать казённые нормативные документы, но старались разрешать споры по совести, то есть на основе особого правочувствия, подкреплённого живой православной христианской верой и молитвой". Подвергать за это критике целый народ, а равно и нации, воспитанные в русской духовной культуре - дело исторически безперспективное.

Прежде всего, закону формальному, юридическому, противостоит правда - внутренняя справедливость, ощущаемая в душе, совесть. С другой стороны, когда формальный закон торжествует, когда появляется наказанный преступник, то к концепту "закон" присоединяется в русском сознании не ощущение торжества справедливости, а ощущение несчастья наказанного. "Осужденный - несчастный" - вот краткая формулировка этого русского понятия.

На Западе главным всегда было внешнее урегулирование актов внешнего поведения, на Руси же - воспитание духа, совести народа. В понятиях Святой Руси право и закон должны прежде всего носить нравственный, а не формальный характер, соответствовать правде, заложенной в Заповедях Божьих. Нравственный закон считался выше закона писаного, формально- юридического. Не зря слово "правда" вошло в название первого русского сборника законов "Русская правда".

Как справедливо отмечал И.Л. Солоневич, русский склад мышления ставит человека, человечность, душу выше официального закона и закону отводит только то место, какое ему надлежит занимать. Когда государственный юридический закон вступает в противоречие с человечностью, русское сознание отказывает ему в повиновении. Либеральная интеллигенция делает из этого факта обобщение о правовом нигилизме русского народа. В действительности, ещё задолго до западноевропейской дискуссии о естественном праве, митрополит Илларион, основываясь на традиции христианского и русского миропонимания, написал труд "Слово о Законе и Благодати", в котором впервые адекватно истолкована разница между законом и правом. Формальному закону, согласно митрополиту Иллариону, противостоит жизнь по душе (а всякая душа - христианка), по Правде, по Божьим заповедям.

Иларион - автор великолепного литературного ораторского произведения "Слово о Законе и Благодати", основной темой которого было установление равноправия между народами, право русской церкви на самостоятельность. Время составления Иларионом "Слова" точно не установлено, возможно, оно написано между 1037-1050 гг. Другая версия, что оно создано в 1043 г. и стало оправданием военного похода на Византию. Три части "Слова" прославляют землю Русскую, "кагана" (царя, князя) Владимира и князя Ярослава.

В первой части поднимается церковная тема, взаимоотношение Ветхого и Нового Заветов. Иларион создает свою, патриотическую концепцию всемирной истории. Он говорит о всемирном характере христианства, выраженного в "Благодати" Нового Завета. "Благодати" противостоит закон Ветхого Завета с его национальной ограниченностью, теорией богоизбранности.

В то время когда Русь боролась с Византией за автономию, "Слово" приобретало политическую значимость. С его помощью Иларион стремился доказать необоснованность претензий Византии на политическое и церковное господство на Руси. Иларион видит всемирную историю как историю распространения по всему миру христианской идеологии. В число народов, освященных истинною верой, попал и русский народ. Притязание Византии на всемирное распространение идеалов светской и религиозной власти отражается Иларионом как ветхозаветное выражение богоизбранничества. Иларион писал: "…как для нового вина нужны новые меха, для нового учения нужны новые народы". Этими словами он подчеркнул, что новая христианская вера нуждалась в новых людях, новых народах, и вхождение русичей в лоно церкви означало еще один шаг в распространении христианства.

Вторая часть "Слова" восторженно рассказывает о распространении христианства на Руси. Она связана по содержанию с первой, что подчеркивается словами "благодать и истина всю землю исполни, и вера во вся языки простреся и до нашего языка руськаго". Бог не обошел Русь, "привел ее в разум истинный" - таков смысл второй части.

Настоящим гимном истинной вере, пришедшей на Русь, звучит "Слово о законе и благодати". В нем и радость за успехи христианства, и призыв почитать и хвалить Бога. Иларион обращается к русичам, говорит об исторической миссии великого нашего народа, о том времени, когда все народы примут истинную веру.

Последняя, третья часть "Слова" наполнена патриотизмом огромной силы и гордостью за свой народ, за Русскую землю. Эта часть - похвала Владимиру Святославовичу. Про всех князей, предшествующих Ярославу, Иларион говорит так: "Не в плохой стране и не в неведомой земле были они владыками, но в русской, которая ведома и слышима во всех концах земли".

В конце "Слова" Иларион подводит своеобразный итог деяниям Владимира, говорит о Ярославе как о продолжателе дела Великого киевского князя. Ярослав, достойный сын своего отца, расширил, украсил и укрепил Киев, распространил христианство на другие земли.

"Слово о законе и благодати" Илариона направлено против попыток Византии навязать Руси свою волю в церковных и политических делах, против притязаний греков на вселенский характер ее церкви и империи. "Слово" - это памятник, раскрывающий великое чувство гордости русского человека за свою Родину, за свой народ.

Даже в советский период отечественные учёные, занимающиеся проблемами толкования права, утверждали, что юридический закон можно выполнять по букве и по духу. Значит, советские правоведы имели в виду в праве наличие глубинного права, сложившегося под влиянием некоего благодатного Духа, а значит - Святого Духа. И в русском языке и в отечественном правосознании эта константа себя обнаруживает до настоящего времени.

В юриспруденции сложилось господствующее убеждение, будто нормы права не должны предъявлять к человеческому поведению таких высоких требований как нравственные. Правовые нормы стоят независимо от внутренних побуждений лица, их исполняющего. Следование правовым нормам может обуславливаться исканием личной выгоды, страхом наказания. Но всё это, с точки зрения формального момента права остаётся безразличным, так как центр тяжести лежит во внешнем авторитете, принадлежащем власти.

Данный подход преследует задачу размежевания и противопоставления права и нравственности при полном игнорировании реальности. Ни законодатель, ни правоприменитель не могут рассчитывать на эффективное осуществление права, если граждане проявляют к нему безразличие, недоверие либо внутренний протест. Игнорировать в правотворчестве и правореализации ценностные ориентации народа крайне опасно. Учёт внутренней стороны правомерного и противоправного поведения важен на всех стадиях работы механизма правового регулирования. Русская Православная Церковь учит, что всякое возвращение к этике закона от Благодати есть возвращение к рабству, измена Христу.

Невозможно обнаружить границу между правом и нравственностью, поскольку их по сути самой объединяет правообязанность. Право как проявление духа одухотворяет все сферы общественной жизни и государственной деятельности, поэтому порядок в стране не может обладать характером чисто юридическим. По своей сути нравственность и юриспруденция представляют собой только дальнейшую разработку абсолютных заповедей правового характера.

Право, воплощённое в Первозаконе, развитое в нравственных категориях и заповедях веры, частично формализованное в юридическом законе, оказывается священным феноменом, несравнимо более могущественным, чем простой юридический акт.

Священный статус права раскрывается через нравственности и Божьи заповеди. Право и нравственность связаны в органическое единство исторически, содержательно, логически, а главное - духовно.