Принудительные меры медицинского характера, в материальном (уголовно-правовом) аспекте

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Человек, его права и свободы Конституцией Республики Казахстан провозглашены высшей ценностью общества, а их признание, соблюдение, защита - обязанностью государства. Пристальное внимание к правам человека обусловлено стремлением нашей страны к строительству правового государства, принятыми международно-правовыми обязательствами в этой области, проводимой в стране правовой реформой. Этим вызваны и происходящие преобразования в сфере уголовного судопроизводства, направленные на совершенствование системы гарантий прав и законных интересов граждан. уголовный медицинский невменяемость право

Именно в данной связи Конституция РК закрепила тезис о том, что защита прав, свобод и законных интересов личности - одна из центральных и приоритетных задач, строящегося демократического государства и гражданского общества. Поэтому, и применение принудительных мер медицинского характера призвано служить не только наиболее полной реализации целей и задач уголовного судопроизводства, но и эффективному обеспечению прав, свобод и законных интересов граждан.

Непременным условием развития казахстанского общества, является ориентация на внутреннюю политику и, в частности, на гуманизацию мер государственного принуждения, в том числе и в случаях применения принудительных мер медицинского характера. Так, согласно Концепции правовой политики Республики Казахстан уголовная политика государства должна быть направлена на внедрение альтернативных уголовному наказанию мер1 государственного принуждения, к которым относится и институт принудительных мер медицинского характера [1,с.3].

По ряду аспектов последнее обстоятельство воспринимается весьма неоднозначно.

С одной стороны индивид со своей болезнью и субъективным правом самостоятельного решения этой проблемы, а с другой - государство в лице компетентных органов с правом обеспечения необходимого для безопасности общества режима правом применить императив принудительного лечения. Этому предшествовало эволюционирование правовой регламентации применения подобного императива.

Совершенствование правовой политики в свете стремления к построению правового государства должно базироваться на физически и психически здоровом или здравомыслящем обществе.

Негативные тенденции, связанные с возникновением разнообразных психических аномалий, в том числе сопровождаемых или спровоцированных алкоголизацией, наркотизацией, деструктивным прессингом современных процессов на хрупкую человеческую психику, не могут не вызывать беспокойства в обществе. Так, по официальным данным МВД в Казахстане в 2005 году в состоянии алкогольного опьянения и наркотического возбуждения совершено 8681 (удельный вес 10,22%), в 2006 году 6866 (7,94%), в 2007 - 6829 (9,0%), в 2008 -6272 (7, 63%) [2, с. 4].

По мнению экспертов, психическое состояние лица, страдающего алкогольной зависимостью, может быть подвергнуто сильному воздействию, что зачастую приводит к возникновению психических расстройств. Лица данной категории легкоранимы и вспыльчивы, подвержены воздействию со стороны окружающих их людей.

Отдельной проблемой является возникновение в обществе различных фобий, психозов, депрессий, стрессовая напряженность.

Декларированное право на здоровье обеспечивается комплексом правового инструментария и других средств. С общечеловеческих позиций важную роль, играют международно-правовые стандарты. Так, в интересах общества и одновременно в интересах самого лица нуждающегося в медицинской, в том числе психиатрической помощи, эта помощь должна быть оказана не только в добровольном, но и принудительном порядке. Это закреплено в Принципах защиты психически больных лиц и улучшения психиатрической помощи (ООН, 17 декабря 1991 года), Рекомендациях R(83) 2 Комитета министров Совета Европы государствам-участникам по правовой защите недобровольно госпитализированных лиц с психиатрическими расстройствами (Совет Европы, 22 февраля 1983 года).

В числе таких инструментариев не последнюю роль играет уголовно-правовое регулирование, включающее институт принудительных мер медицинского характера. Вопросы законодательной регламентации по расширению возможностей данного института или сужению его юрисдикционного поля вызывают неоднозначные реакции в уголовно-правовой доктрине, что обусловливает необходимость конструктивного осмысления. Так, совершенно справедливо отмечает Попкова E.H., что в последние несколько лет наметился устойчивый интерес к исследованиям эффективности действующего уголовного законодательства и судебной практики по применению принудительных мер медицинского характера

Лица, страдающие психическими расстройствами, являются самой уязвимой в правовом отношении категорией населения страны. Об этом говорится и в международных актах, где одним из показателей уровня социально-экономического развития, гуманизации и демократизации общества называется соблюдение и обеспечение прав человека в сфере психического здоровья.

Не всегда общественно опасные деяния совершают вменяемые лица. Иногда, потрясенные содеянным, а равно наступившими для них неблагоприятными последствиями обвиняемые заболевают душевной болезнью, препятствующей им руководить своими действиями и отдавать себе в них отчет. В таких ситуациях поднимается вопрос о необходимости их лечения принудительно. В принудительном лечении нуждается до 83 % душевнобольных, совершивших преступление или иное общественно опасное деяние [3].

Подобного рода происшествия подлежат судебному разрешению. Судебная власть, согласно Конституции Республики Казахстан, устанавливается Конституцией РК и конституционными законами. Создание чрезвычайных судов не допускается. Именно по этому к разрешению вопроса о применении к лицу принудительных мер медицинского характера разрешается судом общей юрисдикции.

Принудительное лечение - это особый вид государственного принуждения, особая мера социальной защиты от действий душевно больных.

Проблема принудительных мер медицинского характера относится к числу комплексных междисциплинарных проблем науки и практики. Существуют как минимум три аспекта принудительного лечения: уголовно-правовой, уголовно-процессуальный и уголовно-исполнительный, а также судебно-психиатрический.

В уголовном праве рассматривается правовая природа принудительных мер медицинского характера, их сущность, основания и особенности применения. Уголовно-процессуальное право исследует порядок судопроизводства по применению принудительных мер медицинского характера, определяемый общими правилами уголовно-процессуального закона. Предметом уголовно-исполнительного права является порядок исполнения принудительных мер.

В связи с тем, что применение принудительных мер медицинского характера затрагивает права личности, данная проблема имеет как юридическую, так и общественную значимость. Об этом свидетельствуют имевшие в недавнем прошлом факты злоупотреблений принудительными мерами медицинского характера в отношении инакомыслящих, помещение диссидентов в специальные психиатрические больницы системы МВД.

Значимость проблемы принудительных мер медицинского характера определяется потребностями судебной практики по делам о невменяемых, ограниченно вменяемых и других лицах, имеющих психические аномалии, в связи с теми изменениями, которые внесены новым Уголовным кодексом Республики Казахстан.

Степень научной разработанности темы исследования можно определить как на достаточном уровне. Вопросы принудительного лечения лиц, совершивших общественно опасные деяния в состоянии невменяемости, а также лиц, совершивших преступления в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости освещались в трудах таких ученых, как: Богомягков Ю.С., Иванов Н.Г., Кисляков A.B., Козаченко И.Я., Михеев Р.И., Рагулина A.B., Семенцова И.А. Одни авторы обращались к данному институту попутно при освещении других уголовно-правовых вопросов, другие выдвигали его на центральное место, что собственно обозначалось и в названии работы, и в статусе специального исследования. Среди казахстанских исследователей особо следует выделить работы Байркеновой Г., Темировой Д.С., Молдабаева С.С. Также имеется диссертационное исследование на соискание ученой степени кандидата юридических наук Исмагуловой А.Т. по данной теме. Но данный труд посвящен сравнению институтов применения принудительных мер медицинского характера в РФ и РК. На данный момент уголовно-правовая доктрина в ходе своего поступательного развития накопила немалый багаж в разработке и опыт участия в совершенствовании института принудительных мер медицинского характера. Бесспорно, в научном плане была достигнута разработанность института, что в разрезе включает в себя такие узловые детали как признаки, цели, виды, процедурные особенности применения.

Вместе с тем диалектика развития социальных процессов выдвигает на передний план новые проблемы, требующие, в. том числе законодательной регламентации, что обусловливает необходимость теоретической разработки. Так, существующие в периодической печати публикации свидетельствуют, что в свете проводимых психиатрией реформ, а также изменений уголовного законодательства проблемы принудительных мер медицинского характера приобретают особую актуальность и остроту. Цель данной работы состоит в освещении многообразных, прежде всего новых, ранее не разработанных проблем принудительных мер медицинского характера, в материальном (уголовно-правовом) аспекте.

В соответствии с поставленной целью определены следующие задачи:

-рассмотреть понятие и правовую природу принудительных мер медицинского характера;

-основания применения принудительных мер, их цели, категорию лиц, к которым могут быть применены принудительные меры медицинского характера;

- вид принудительных мер и особенности их применения в отношении различных категорий психически больных лиц, совершивших преступления либо общественно опасные деяния.

Объектом исследования стали общественные отношения, которые связаны с применением принудительных мер медицинского характера, соединенного с исполнением наказания

Предметом диссертационного труда выступят нормы уголовного и уголовно-процессуального права, регулирующие и предусматривающие вопросы применения принудительных мер медицинского характера, также теоретические воззрения на разрабатываемые проблемы. Методы проведенного исследования. В качестве общенаучных методов исследования применялись: формально-логический и системный методы научного познания, описание, сравнение, анализ.

Научная новизна исследования состоит в комплексном исследовании проблем применения принудительных мер медицинского характера, соединенные с исполнением наказания.

Практическая и теоретическая значимость работы состоит в возможности использования результатов исследования в учебной деятельности юридических факультетов.

Структура диссертационной работы состоит из введения, двух глав основной части, заключения и списка литературы.

1. Принудительные меры медицинского характера

1.1 Понятие и правовая природа принудительных мер медицинского характера

Уголовный кодекс РК 1997 г. не дает определения понятия "принудительные меры медицинского характера". Вместе с тем Кодекс содержит специальный раздел (VII) под названием "Принудительные меры медицинского характера". В данном разделе указаны основания применения принудительных мер (ст. 88), цели применения (ст. 89), виды принудительных мер медицинского характера (ст. 90), а также сформулированы нормы, определяющие порядок продления, изменения и прекращения применения таких мер (ст. 93). Кроме того, применительно к теме исследования важно обозначить ст. 95 УК РК как принудительные меры медицинского характера, соединенные с исполнением наказания.

Доктринальные определения принудительных мер медицинского характера отражают стремление ученых-юристов охватить как главные (существенные), так и второстепенные (несущественные) признаки названных мер. В результате таких попыток созданы излишне громоздкие определения. Типичным определением такого рода является дефиниция, предложенная в 1979 г. в диссертации Протченко Б. А.:

"Принудительные меры медицинского характера - это установленные законом медико-судебные меры, назначаемые судом представляющим опасность для общества по своему психическому состоянию и характеру содеянного невменяемым, а также заболевшим после совершения преступления хронической или временной душевной болезнью вменяемым лицам. Принудительные меры медицинского характера не являются наказанием, они преследуют цели восстановления психического здоровья указанных лиц и предупреждения совершения ими новых общественно опасных деяний, обусловленных расстройством психической деятельности, а в отношении совершивших преступление вменяемых лиц и предупреждения новых преступных действий"[4, c. 94].

Аналогичные определения понятия принудительных мер медицинского характера дают авторы современных работ по уголовному праву, например: Истомин А. Ф. [5, c.134].

Российские авторы характеризуют принудительные меры медицинского характера как меры государственного принуждения, сочетающие "юридическое и медицинское начало"[6, c.156]. При этом верно отмечается, что указанные меры являются юридическими, потому что, во-первых, их основание, виды, порядок применения и прекращения определяются уголовным законом, во-вторых, процедура назначения этих мер регламентирована уголовно-процессуальным кодексом, в-третьих, реализация принудительных мер медицинского характера предусмотрена уголовно-исполнительным законодательством.

Медицинскими принудительные меры, применяемые к психически больным лицам, являются потому, что имеют строго медицинский характер: рекомендации по их назначению дают комиссия врачей-психиатров, судебно- психиатрическая экспертиза либо судебно-наркологическая экспертиза, а содержание этих мер в соответствии с медицинскими показаниями определяется медицинским персоналом психиатрических учреждений, где проводится принудительное лечение.

Соглашаясь в принципе с подобной характеристикой принудительных мер медицинского характера, следует уточнить, что принудительные меры являются уголовно-правовыми мерами государственного принуждения, поскольку они предусмотрены уголовно-правовыми нормами материального, процессуального и уголовно-исполнительного законодательства. Указание на юридическую принадлежность таких мер является явно недостаточным, так как для правоприменителя в лице судебных правоохранительных органов и медицинских учреждений важна их отраслевая принадлежность, знание которой позволяет обратиться к соответствующим нормам УК, УПК, УИП и других законов.

Принудительные меры медицинского характера можно определить как особую уголовно-правовую форму государственного принуждения, содержание которой заключается в принудительном лечении невменяемых, а также вменяемых лиц, совершивших преступления и нуждающихся по своему психическому состоянию в принудительном лечении. Данное определение содержит указание на существенные признаки принудительных мер медицинского характера, не касаясь оснований, целей их применения и других характеристик принудительных мер, которые требуют самостоятельного и подробного рассмотрения.

Вопрос о правовой природе принудительных мер медицинского характера есть вопрос об их сущности, содержательной стороне и, в конечном итоге, о правовой значимости принудительных мер медицинского характера.

Однако в учебной литературе по уголовному праву данная проблема рассматривается односторонне: исключительно в плане сравнения принудительных мер медицинского характера с мерами наказания. При этом отмечается некоторое сходство таких мер с наказанием, но главное - подчеркиваются различия. Сходство с наказанием усматривается в том, что принудительные меры медицинского характера назначаются судом и представляют собой государственное принуждение [7, c. 99].

Многие авторы отмечают, что по своей юридической природе "меры медицинского характера не являются наказанием" "[8, с. 38]. Иногда без достаточных оснований утверждается, что "по своей юридической природе эти меры являются мерами государственного принуждения", то есть не проводится различие между наказанием и принудительными мерами медицинского характера [9, c.134.].

Вместе с тем многие авторы подчеркивают, что принудительные меры медицинского характера отличаются от наказания по основаниям применения (наличие психического заболевания и необходимость лечения), содержанию (отсутствие отрицательной уголовно-правовой оценки содеянного), целям (лечение, а не исправление), юридическим последствиям (принудительные меры не влекут судимости).

Таким образом можно сделать вывод о том, что принудительные меры медицинского характера имеют принципиальное отличие от мер уголовного наказания. Указанные принудительные меры лишены такого свойства наказания, как кара. Они не выражают отрицательной оценки от имени государства и суда общественно опасных действий лиц, к которым они применяются. Эти меры не преследуют цели исправления указанных лиц, а в соответствии со ст. 89 УК РК направлены на их излечение или улучшения их психического состояния, а также на предупреждение совершения ими новых деяний, предусмотренных Особенной частью УК [10]. В отличие от наказания суд, назначив принудительные меры медицинского характера, не устанавливает их продолжительности, так как не в состоянии определить срок, необходимый для излечения или улучшения состояния здоровья лица.

Сущность принудительных мер медицинского характера состоит в том, чтобы обеспечить безопасность психически больных и защитить от них общество. Данная точка зрения нашла отражение в большинстве учебников по уголовному праву. Однако сущность правовых категорий заключается не в целях безопасности и защиты, присущих многим направлениям юридической деятельности, а в тех правоограничениях, которые составляют содержание правовых категорий. В результате одностороннего и упрощенного подхода происходит смещение акцента с правовой природы принудительных мер на их цели и задачи.

В монографической литературе высказывается ошибочное утверждение, что принудительные меры медицинского характера являются одной из форм реализации уголовной ответственности[11, с. 29] Этот юридический ляпсус аргументируется тем, что принудительные меры медицинского характера и другие меры уголовно-правового воздействия (наказание и меры постпенитенциарного воздействия) имеют ряд общих признаков:

1. применяются за совершение общественно опасных деяний, предусмотренных уголовным законом;

2. носят принудительный характер;

3. сопряжены с разного рода лишениями и ограничениями;

4. выступают в качестве правового последствия нарушения уголовно-правовых запретов [12,с. 89].

Однако подобный произвольный подход к уголовной ответственности и включение в нее принудительных мер медицинского характера имеют ряд серьезных недостатков:

во-первых, уголовная ответственность, связанная с преступлением следует за ним и обращена на лицо, виновное в совершении преступления, в то время как принудительные меры медицинского характера применяются:

ь в отношении невменяемых лиц, которые вообще не подлежат уголовной ответственности, так как их поведение детерминировано расстройством психики (Ч.2 ст. 16 УК РК);

ь лиц, в отношении которых уголовная ответственность не может быть реализована вследствие психического заболевания после совершения ими преступления (п. "б" ч. 1 ст. 88 УК РК);

ь а также в отношении других категорий субъектов, которым принудительные меры медицинского характера назначаются наряду с наказанием в силу того, что данные лица нуждаются в лечении от алкоголизма, наркомании и пограничных расстройств психики (п. "в", "г" ч. 1 ст. 88 УК РК);

во-вторых, уголовная ответственность связана с реализацией уголовно-правовых санкций, предусматривающих вид и размер наказания. Принудительные меры медицинского характера в отличие от мер уголовной ответственности предусмотрены не санкциями юридических норм, а диспозициями, в которых сформулированы все элементы данного правового института;

в-третьих, по своему характеру уголовная ответственность является репрессивной мерой, тогда как принудительное лечение имеет медицинский характер, что находит свое отражение в названии соответствующей уголовно-правовой категории.

Существует ряд и других отличий, заключающихся в основаниях применения уголовной ответственности и принудительных мер медицинского характера, их целей, содержания и правовых последствий.

Расширительная трактовка уголовной ответственности, смешение ответственности с принудительными государственно-правовыми мерами, имеющими некарательный характер, совершенно недопустимы, так как ведут к объективному вменению, предполагающему ответственность невменяемых лиц и малолетних. Данную точку зрения отстаивают сторонники расширительной трактовки уголовно-правовых институтов, понимающие "юридическую ответственность как ответную реакцию государства на совершенное противоправное деяние" [13, с.141] независимо от возраста и вменяемости субъекта, совершившего общественно опасное деяние и тем самым отстаивающие принцип объективного вменения, отвергнутый уголовным правом.

Применение принудительных мер медицинского характера в отношении лиц, страдающих психическими расстройствами, означает оказание им психиатрической или иной медицинской помощи. Вместе с тем необходимо помнить, что в недалеком прошлом реальное применение этих мер представляло собой настоящий позор для советской психиатрии, справедливо осуждавшейся международным сообществом. В 60-80-х гг. существовала едва ли не прямая связь между внесудебными репрессиями и психиатрией (в частности, в области применения принудительных мер медицинского характера). Диагноз психической болезни и помещение здорового человека в психиатрическую больницу были распространенным способом расправы с инакомыслящими. Властям незачем было доказывать наличие таких, например, составов преступлений, как антисоветская агитация и пропаганда (ст. 70 УК. РСФСР) или распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй (ст. 190 УК РСФСР). Когда для этого не находилось необходимых доказательств, неугодное лицо помещалось в психиатрическую больницу, и фактически это было настоящим лишением свободы [14, с. 163].

Ярким примером этой карательно-психиатрической практики является, например, расправа с известным правозащитником генералом П. Г. Григоренко. Все его «сумасшествие» заключалось в том, что сразу после ХХ съезда КПСС он потребовал суда над находившимися тогда еще в добром здравии виновными в массовых репрессиях, в неоправданных потерях в начале войны. Экспертиза его психического состояния проведенное в Институте судебной экспертизы им. Сербского, признала его душевно больным. Последовали годы насильственного лечения, фактически заключения в специальном отделении института. Но и тогда были честные люди. Молодой киевский врач С. Глузман по истории болезни провел контрэкспертизу и отрицал поставленный генералу диагноз. Сам автор экспертизы в 1972 г. был осужден к десяти годам лишения свободы со ссылкой по обвинению в антисоветской агитации и пропаганде.

Изучение ранее действовавших уголовно-правовых актов (УК РСФСР 1922 г., УК РСФСР 1926 г.) показывает, что законодатель в течение нескольких десятилетий относил принудительное лечение к мерам социальной защиты медицинского характера. Так, Уголовный кодекс РСФСР 1926., действовавший до 1958 г., включал в систему мер уголовно-правового воздействия "меры социальной защиты судебно-исправительного, медицинского и медико-педагогического характера" (ст. 7 УК РСФСР). Меры социальной защиты судебно-исправительного характера применялись в отношении лиц, совершивших преступление, меры медицинского характера - в отношении невменяемых либо вменяемых, заболевших психической болезнью после совершения преступления, а меры медико-педагогического характера - к малолетним правонарушителям. При этом меры социальной защиты медицинского характера никогда не рассматривались в качестве формы реализации уголовной ответственности, о чем ясно свидетельствуют работы известных советских ученых Пионтковского А. А., Утевского Б. С., Трайнина А. М. и других.

Исследование принудительных мер медицинского характера, проводившееся в 70-х годах, привело некоторых авторов к поверхностному выводу о том, что указанные меры по своей правовой природе являются мерами социальной защиты от общественно опасных действий невменяемых и психически больных, совершивших преступления [15 с. 16]. Указанные авторы упустили из виду, что понятие "меры социальной защиты", которое ранее использовалось в уголовном законодательстве под влиянием социологической школы, служило для обозначения системы мер уголовно-правового принуждения, включавшей в себя наказание, принудительное лечение без изоляции и связанное с изоляцией, принудительные меры медико-воспитательного характера, удаление из определенной местности и другие меры, заменявшие наказание или следовавшие за ним.

По своей юридической природе так называемые меры социальной защиты, будучи мерами социального принуждения, значительно отличаются друг от друга, а само появление в уголовном законодательстве понятия "меры социальной защиты", по справедливому утверждению Пионтковского А. А., было продиктовано стремлением социалистического государства доказать, что ему чужда практика карательной деятельности буржуазного государства, "основанная на идее возмездия преступнику и искупления им своей вины путем отбытия наказания" [16, с.109]. Таким образом, термин "меры социальной защиты", употребляемый современными авторами для характеристики правовой природы принудительных мер медицинского характера, не раскрывает их сущности, поскольку имеет сугубо идеологическую направленность и включает в себя разнородные по своему содержанию меры уголовно - правового воздействия.

Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод о том, что по правовой природе принудительные меры медицинского характера являются уголовно-правовыми мерами безопасности, сущность которых заключается в принудительном лечении лиц, совершивших уголовно-противоправные деяния и представляющих по своему психическому состоянию опасность для общества.

В некоторых других государствах в качестве принудительных мер медицинского характера применяется помещение лица в психиатрическое лечебное заведение, а также передача его под опеку или на попечение родственников при врачебном наблюдении.

Иногда в других государствах закон содержит специальную оговорку о том, что если лицо виновное в том, что привело себя в состояние одурманивания, вызвавшее исключение вменяемости, и в этом состоянии совершило уголовно наказуемое деяние, то оно подлежит наказанию в соответствии с нарушенным им законом.

1.2 Основания применения принудительных мер медицинского характера в материальном и процессуальном порядке

Уголовный кодекс РК содержит ст. 88 "Основания применения принудительных мер медицинского характера". В связи с этим в юридической литературе высказывается мнение, что в законе "даны четкие предписания об основаниях и порядке применения принудительных мер медицинского характера"[17, с. 54]. Однако действующее уголовное законодательство по существу не формулирует, что является основанием применения принудительных мер медицинского характера. В ст. 88 УК дан перечень лиц, к которым суд может применить принудительные меры медицинского характера (ч. 1); указаны условия применения этих мер (ч. 2); имеется ссылка на уголовно-исполнительное законодательство и другие законы, в соответствии с которыми определяется порядок исполнения принудительных мер медицинского характера (ч. 3), а также содержится положение о том, какие меры медицинского характера применяются к лицам, не представляющим общественной опасности (ч. 4).

В 1987 году Бородин С. В. и Полубинская С. В. сформулировали идею комплексного основания применения принудительных мер медицинского характера. В соответствии с комплексным подходом "в основании применения принудительных мер медицинского характера можно выделить три элемента, совокупность которых является достаточной для применения мер медицинского характера, а отсутствие хотя бы одного из них исключает применение этих мер: факт совершения лицом общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом, либо преступления, наличие у этого лица психического заболевания либо алкоголизма, либо наркомании и необходимость лечения такого лица вследствие его психического состояния, вызывающего опасность причинения им вреда себе или окружающим"[6, 18].

Аналогичный вывод делают авторы Комментария к Уголовному кодексу. Они предлагают отнести к основаниям применения принудительных мер медицинского характера три обстоятельства:

1. совершение лицом преступления (общественно опасного деяния);

2. наличие у лица, его совершившего, психических аномалий различной степени тяжести;

3. такой характер психических аномалий, который связан с возможностью причинения этим лицом иного существенного вреда либо с опасностью для себя или других лиц.

Фактически разные авторы ведут речь о юридических и медицинских показателях общественной опасности психически больного лица, совершившего преступление либо общественно опасное деяние, предусмотренное уголовным законом. Однако следует считать, что единственным основанием применения принудительных мер медицинского характера является общественная опасность психически больного лица, совершившего уголовно-противоправное деяние. Общественная опасность такого лица характеризуется двумя критериями: юридическим (совершение деяния, предусмотренного уголовным законом) и медицинским (наличие психического расстройства, делающего такое лицо опасным для себя либо для других).

Общественная опасность психически больного лица представляет собой пролонгированное состояние. Это означает, что общественная опасность лица выходит за рамки совершенного им деяния, то есть предшествует деянию, совпадает со временем его совершения, но главное, существует как потенциальный фактор после совершения деяния. Первая стадия, предшествующая совершению уголовно-противоправного деяния, протекает латентно (незаметно от окружающих) либо манифестирует в виде психических отклонений вялотекущего или внезапного характера. Вторая стадия, совпадающая со временем совершения опасного деяния, протекает наиболее остро и проявляется в отклоняющемся социально опасном поведении. Третья посткриминальная стадия психического заболевания может иметь дальнейшее неблагоприятное развитие. Последнее обстоятельство свидетельствует о потенциальной общественной опасности психически больного лица, то есть о вероятности совершения им новых эксцессов либо преступлений. В связи с этим законодатель указывает, что "принудительные меры медицинского характера назначаются только в случаях, когда психические расстройства связаны с возможностью причинения этими лицами иного существенного вреда либо с опасностью для себя либо для других лиц" [19,с. 285].

Для применения принудительных мер необходимо установить, что лицо совершило деяние, предусмотренное УК. Речь идет о совершении этого деяния в состоянии невменяемости.

Ранее, до принятия УК 1997 г., в судебной практике существовала тенденция определять общественную опасность лица в зависимости от характера и степени общественной опасности содеянного, то есть главное внимание уделялось формально-юридическим показателям общественной опасности. В настоящее время формула закона о потенциальной опасности (ч. 2 ст. 88 УК) ориентирует правоприменителя на определение общественной опасности исходя из медицинских показателей, характеризующих форму психического расстройства, его глубину, стойкость и динамику. В этом отношении, по наблюдениям психиатров, очень опасны больные с бредом преследования, воздействия, отравления. Даже в случае совершения незначительных нарушений такие лица под воздействием бреда способны совершить тяжкие преступления против личности, вплоть до лишения жизни.

Таким образом, для решения вопроса о выборе средств уголовно-правового воздействия необходим учет признаков состава уголовно-противоправного деяния, но еще в большей степени требуется учет свойств личности, ее социальной опасности, то есть признаков, находящихся за рамками состава общественно опасного деяния.

Выборочное изучение уголовных дел показывает, что суды в своих выводах об общественной опасности невменяемых лиц ссылаются на характер и тяжесть общественно опасных действий, форму психического заболевания и его проявление, а также приводят сведения, характеризующие социальную опасность невменяемого лица, в том числе данные о судимости, алкоголизме, наркотизации, применении принудительных мер медицинского характера, наличии устойчивых связей среди лиц, ведущих антиобщественный образ жизни, и т. п. Такой подход свидетельствует, что суды верно решают вопросы о характере и степени общественной опасности невменяемых, правильно осуществляют выбор мер принудительного воздействия и точно его мотивируют. Однако в ряде случаев (приблизительно в каждом пятом определении) суды ограничиваются указанием на характер и тяжесть совершенного деяния без ссылки на данные о психическом заболевании и таким образом не учитывают общественную опасность психически больного лица.

В соответствии с Уголовным кодексом РК (ст. 89) целями применения принудительных мер медицинского характера являются излечение лиц, указанных в ч. 1 ст. 88 настоящего Кодекса, или улучшение их психического состояния, а также предупреждение совершения ими новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части УК РК.

Указанные цели применения принудительных мер медицинского характера впервые закреплены в Уголовном кодексе РК 1997 г. Комментаторы вышеприведенного нормативного предписания справедливо полагают, что "ясно сформулированные цели служат ориентирами для правильной, единообразной правоприменительной деятельности" [19,с. 286]. Вместе с тем некоторые авторы смешивают либо отождествляют цели и задачи уголовно-правового воздействия и тем самым усложняют проблему целеполагания в отношении принудительных мер медицинского характера. Цели принудительных мер медицинского характера (декларируемые положения) и задачи (решаемые проблемы) связаны между собой, но не тождественны, так как различаются по содержанию. Цели принудительных мер медицинского характера выражают представление законодателя о конечных результатах принудительного лечения общественно опасных психически больных лиц, совершивших уголовно-противоправные деяния. Задачи принудительных мер медицинского характера представляют собой проблемы уголовно-правового и медицинского характера, которые приходится решать правоприменителю в процессе достижения уголовно-правовых и медицинских целей применения принудительного лечения психически больных лиц. В сущности цели применения принудительных мер медицинского характера обозначают основные направления деятельности органов следствия, суда, уголовно-исполнительных и медицинских учреждений соответствующего профиля в отношении психически больных, совершивших уголовно-противоправные деяния.

Уголовное законодательство относит к целям применения принудительных мер медицинского характера три направления деятельности правоохранительных органов и медицинских учреждений:

1. Излечение:

а) невменяемых;

б) лиц, заболевших психической болезнью после совершения преступления;

в) ограниченно вменяемых;

г) алкоголиков и наркоманов, совершивших преступление.

2. Улучшение психического состояния указанных лиц.

3. Предупреждение совершения ими новых уголовно-противоправных деяний.

Указанные цели исключают возможность применения карательных средств вместо лечебно-реабилитационных мер. "Целью применения принудительных мер медицинского характера ни в коем случае не является кара, наказание лица, к которому они применяются" [10].

Принудительное лечение предполагает применение таких средств, как медикаментозная терапия, психотерапия, трудотерапия, и других реабилитационных мер, направленных на восстановление социальной адаптации больных лиц.

Анализ действующего уголовного законодательства показывает, что в случае назначения принудительных мер медицинского характера по существу речь идет о двух направлениях деятельности: медицинском и правоохранительном. Соответственно можно выделить две цели применения принудительных мер медицинского характера: медицинскую и юридическую. Цель медицинского характера законодатель обозначает как альтернативу: "излечение" либо "улучшение психического состояния" психически больных лиц, совершивших общественно опасное деяние либо преступление. Целью юридического характера является "предупреждение совершения ими новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части настоящего Кодекса".

Термин "излечение" следует понимать более широко, чем выздоровление, так как понятие принудительного лечения включает в себя не только лечение как таковое, но и содержание в стационаре с определенным режимом, соответствующим характеру психического заболевания и степени общественной опасности лица. В связи с тем, что цель-максимум (излечение психического расстройства) во многих случаях недостижима, законодатель предусматривает в качестве альтернативы цель-минимум-"улучшение психического состояния".

Цель юридического характера состоит в предупреждении совершения новых общественно опасных деяний психически больными лицами. Достижение этой цели связано с принудительным амбулаторным лечением и наблюдением у психиатра либо с помещением более опасных больных в психиатрический стационар, что предполагает не только лечение, но также изоляцию психически больных от общества, постоянное наблюдение за ними, а в наиболее серьезных случаях - интенсивный надзор.

Авторы, которые отождествляют цели и задачи принудительных мер медицинского характера, делят цели на достижимые ("корректные") и малодостижимые ("абстрагированные"). Однако при этом имеют в виду достижение конкретных результатов, таких, как "излечение" (абстрагированная цель) и "предупреждение" новых эксцессов (корректная цель), и, таким образом, полностью отождествляют задачи и цели мер уголовно-правовой безопасности.

В тех случаях, когда авторы смешивают цели и задачи, к целям применения принудительных мер медицинского характера относят такие задачи, как:

ь обеспечение безопасности больного для самого себя;

ь проведение мер социальной реабилитации (выработка у больных навыков для жизни в обществе).

В результате количество целей необоснованно возрастает.

Иногда к целям применения принудительных мер медицинского характера относят "создание условий, способствующих лечению ограниченно вменяемых, алкоголиков и наркоманов и достижению целей наказания" [20, c. 54]. Скорее всего принудительное лечение указанных лиц не имеет каких-либо вспомогательных целей. Принудительные меры медицинского характера в случае принудительного лечения алкоголиков, наркоманов и ограниченно вменяемых субъектов выступают в качестве вспомогательного средства, создающего условия для исправления осужденных, имеющих психические аномалии. В любом случае принудительные меры медицинского характера имеют двуединую лечебно-предупредительную, то есть двустороннюю, цель. С одной стороны, применение принудительных мер медицинского характера защищает интересы больного, поскольку реализация этих мер направлена на излечение либо улучшение его психического состояния. С другой стороны, принудительные меры медицинского характера выражают интересы общества, так как осуществление принудительного лечения направлено на предотвращение новых уголовно-противоправных действий со стороны психически больных лиц. Фактически медицинская цель принудительных мер медицинского характера выступает как средство достижения юридической цели, которая состоит в обеспечении общественной безопасности.

Что же касается процессуального порядка правильного применения принудительных мер медицинского характера, то здесь необходимо начать с того что, верховный Суд изучив все нюансы данного вопроса, постановил следующее:

Правильное применение принудительных мер медицинского характера способствует излечению или улучшению здоровья лиц, совершивших общественно опасные деяния в состоянии невменяемости или заболевших психическими расстройствами после совершения преступления либо совершивших преступление и нуждающихся в психиатрической помощи или в принудительном лечении от алкоголизма, наркомании, токсикомании, а также способствует предупреждению совершения этими лицами новых деяний, ответственность за которые установлена уголовным законом. При получении заключения судебно-психиатрической экспертизы о невменяемости лица в момент совершения запрещенного уголовным законом деяния или о наличии у него психического расстройства после совершения преступления кроме соблюдения общих норм уголовно-процессуального закона, регламентирующих порядок производства предварительного следствия, следователем должны быть сразу же выполнены требования статей 505 - 514 УПК: разрешен вопрос о выделении дела в отдельное производство, отменена мера пресечения и при необходимости избрана мера безопасности, привлечены к участию в деле защитник и законный представитель, если они ранее не вступили в дело по иным основаниям.

Если в ходе предварительного следствия до установления факта психического заболевания к лицу, совершившему запрещенное уголовным законом деяние в состоянии невменяемости, была применена мера пресечения и по окончании расследования не отменена, то она должна быть немедленно отменена по постановлению прокурора или по постановлению суда, когда дело принято ими к своему производству, и при избрании меры безопасности лицо должно быть переведено в соответствующую медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь, или передано под присмотр. Фактическое осуществление передачи больного под присмотр или помещение его в специальное медицинское учреждение в связи с применением мер безопасности должно быть процессуально оформлено в виде протокола, постановления, составленного следователем, прокурором или судом. Исполнение процессуального решения органов, ведущих уголовный процесс, о доставке лица, находящегося в специальном медицинском учреждении для производства экспертиз или в судебное заседание либо к месту прохождения принудительного лечения возлагается на органы внутренних дел в координации с медицинским учреждением, в которое помещен невменяемый. В случаях, когда согласно заключению судебно-психиатрической экспертизы лицо не утратило возможность осуществлять свои процессуальные права, органы, ведущие уголовный процесс, должны в соответствии с требованиями части 2 статьи 511 УПК, разъяснять такому лицу процессуальные права и вручать их перечень в письменном виде.

Согласно статье 513 УПК участие защитника по делам о применении принудительных мер медицинского характера является обязательным. Вступление защитника в дело должно осуществляться с момента установления факта невменяемости или психического расстройства лица, в отношении которого ведется производство, если защитник не вступил в дело раньше по другим основаниям, указанным в статьях 68, 70, 71, 486 УПК. Законным представителем невменяемых или заболевших психическими заболеваниями после совершения преступления в соответствии пунктом 24 статьи 7 УПК могут быть признаны родители, усыновители, усыновленные, полнородные и не полнородные братья и сестры, дедушка, бабушка, внуки. При отсутствии у лица близких родственников его законным представителем может быть адвокат или иное лицо, правомочное представлять при производстве по делу законные интересы других лиц, допущенное к участию в деле органом, ведущим уголовный процесс [21].

Привлечение к участию в деле законного представителя осуществляется постановлением следователя, а если им это не сделано - по постановлению прокурора либо по постановлению суда, в производстве которых находится дело.

Вопрос о привлечении законного представителя к участию в деле должен решаться непосредственно после установления факта невменяемости или психического расстройства лица, в отношении которого ведется производство. Орган, ведущий уголовный процесс, обязан разъяснить законному представителю его права, перечисленные в части 2 статьи 512 УПК, и составить об этом протокол (сделать запись в протоколе судебного заседания). Законный представитель невменяемого, являющийся его близким родственником, может быть допрошен в качестве свидетеля об обстоятельствах совершения невменяемым запрещенного уголовным законом деяния, лишь с его согласия давать показания и после признания законным представителем другого лица.

По делам о применении принудительных мер медицинского характера независимо от юридической оценки совершенного деяния обязательно проведение предварительного следствия, в ходе которого должны быть полно, всесторонне и объективно исследованы обстоятельства, указанные в ч. 2 статьи 506 УПК.

В случаях, когда лицо, совершившее запрещенное уголовным законом деяние, в силу характера и степени психических расстройств не представляет опасности для себя и других лиц, а также отсутствует возможность причинения ими иного более существенного вреда, по окончании предварительного следствия следователем выносится постановление, которое должно отвечать требованиям частей 5-9 статьи 269 УПК, о прекращении производства по делу по основанию, предусмотренному пунктом 9 части 1 статьи 37_ УПК. В иных случаях по окончании предварительного следствия должно быть вынесено постановление о направлении дела в суд для применения принудительных мер медицинского характера, и с делом направлено соответствующему прокурору.

Если в ходе предварительного расследования установлено, что после совершения преступления у лица наступило психическое расстройство, делающее невозможным продолжение уголовного преследования, орган, ведущий уголовный процесс, с соблюдением требований статьи 50 и статьи 265 УПК своим постановлением должен приостановить производство по делу. Когда наряду с этим к заболевшему лицу необходимо применение принудительной меры медицинского характера, следователь обязан вынести об этом постановление и направить дело соответствующему прокурору для проверки и направления в соответствующий суд для решения этого вопроса. Согласно части 5 статьи 514 УПК прокурор, изучив дело, поступившее с постановлением о применении принудительных мер медицинского характера, обязан при наличии оснований, указанных в статьях 37_ и 269 УПК, прекратить дело, а в необходимых случаях возвратить его на дополнительное расследование (например, для дополнительного выяснения обстоятельств, подтверждающих или опровергающих факт совершения лицом запрещенного уголовным законом деяния, для правильной юридической оценки деяния, для привлечения к участию в деле защитника, законного представителя, для принятия мер безопасности, разрешения ходатайств заинтересованных лиц об ознакомлении с делом и др.). При отсутствии оснований для прекращения дела или для дополнительного расследования прокурор должен направить его в соответствующий суд с соблюдением правил о территориальной подсудности. Постановление о предании суду лиц, совершивших запрещенное уголовным законом деяние в состоянии невменяемости или у которых психическое расстройство наступило после совершения преступления, прокурором не выносится [21].

Принятие дела о применении принудительных мер медицинского характера к производству суда и назначение его к рассмотрению должно оформляться вынесением судьей постановления. В резолютивной части постановления кроме указания даты, места рассмотрения дела, должно быть указано об отмене меры пресечения, если она не отменена следователем или прокурором, об избрании, изменении или отмене при необходимости мер безопасности, о языке судопроизводства, о гласности судебного разбирательства, о мерах обеспечения гражданского иска, об участии в судебном заседании лица, в отношении которого поступило дело, о вызове в судебное заседание потерпевших, свидетелей, эксперта, а также решение по другим вопросам, имеющим значение для правильного и законного рассмотрения дела.

Уголовные дела о применении принудительных мер медицинского характера рассматриваются судом первой инстанции в соответствии с подсудностью, установленной статьями 290, 290-1, 290-2, 290-3 УПК. В случаях, когда совершение подсудимым общественно опасного деяния в состоянии невменяемости или наличие у него психического расстройства установлено в ходе главного судебного разбирательства, то допускается рассмотрение дела по существу в этом же судебном заседании в одном производстве с вынесением постановления о применении или отказе в применении к невменяемому лицу принудительной меры медицинского характера и принятием решения в отношении других лиц.

Если рассмотрение дела о лицах, подлежащих уголовной ответственности, потребует длительного времени, то суд вправе с соблюдением требований статьи 49 УПК выделить из него материалы на невменяемого в отдельное производство.

При установлении в ходе рассмотрения дела по вновь открывшимся обстоятельствам, в апелляционном, кассационном или надзорном порядке обстоятельств, дающих основание полагать о том, что лицо в момент совершения деяния находилось в невменяемом состоянии или после совершения преступления, но до принятия решения судом первой инстанции, заболело психическим расстройством, делающими невозможным назначение или исполнение наказания, вынесенные по делу судебные акты подлежат отмене с направлением дела на новое судебное рассмотрение в соответствии с правилами главы 54 УПК [22, с. 34].

Обратить внимание судов на то, что они должны тщательно проверять доказательства, устанавливающие или опровергающие совершение лицом общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом, а также другие существенные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела. С этой целью в судебное заседание должны быть вызваны и допрошены потерпевшие, свидетели, оглашены и исследованы письменные доказательства, исследованы вещественные доказательства. Решение вопроса о невменяемости лица, применении принудительной меры медицинского характера, определения вида принудительной меры относится к компетенции суда. Поэтому заключение экспертов-психиатров подлежит тщательной оценке в совокупности со всеми материалами дела. Если заключение судебно-психиатрической экспертизы в связи с его краткостью, немотивированностью или по иным причинам не вполне убедительное, или в нем не отражены все вопросы, подлежащие выяснению по делам данной категории, судам необходимо назначать проведение дополнительных или повторных экспертиз. В необходимых случаях производство повторных экспертиз может быть поручено независимой экспертизе (судебно-психиатрической экспертизе, организованной на базе Центра судебной экспертизы Министерства юстиции Республики Казахстан, и др.).