Терроризм как уголовное преступление

Как справедливо отмечает В.С. Овчинский, «суть терроризма - вызвать панику в обществе, разрушить всякие гарантии обеспечения безопасности граждан, показать несостоятельность сил правопорядка и свое «всемогущество». Терроризм -- это манера совершения преступлений, отличающихся исключительной жестокостью, угрозой относительно широкого распространения, множественностью жертв и исполнителей».

Террористическая деятельность также характеризуется:

распространением угроз и устрашением в любой форме и любыми средствами, применением наиболее опасных форм и методов насилия;

обеспечением широкой огласки совершаемого акта терроризма и его последствий (террористы публично объявляют о своей причастности к террористическому акту, привлекают представителей СМИ для освещения своих требований);

глобальностью. Терроризм приобрел международный, глобальный характер.

Еще сравнительно недавно о нем можно было говорить как о локальном явлении.

В 80 - 90 - х годах XX в. он уже стал универсальным феноменом. Глобализация и все более широкая интернационализация терроризма ~ это неоспоримый факт, перед которым сегодня оказалось человечество. Этот феномен обусловлен расширением международных связей в различных областях.

Еще одна характерная криминологическая черта терроризма -- тщательное планирование террористических актов. Нередко они подготавливаются в течение многих месяцев и даже лет. [49, C. 53-55]

Современные террористические организации опираются на мощные структуры с соответствующим оснащением. Примеры действий этих организаций в России, а также в других странах свидетельствуют, что террористы способны вести диверсионно-террористическую войну, участвовать в масштабных вооруженных конфликтах. Терроризм превратился в прибыльный бизнес глобального масштаба. Сущность этого бизнеса состоит в том, что появились «рынки труда» (наемники и проч.) с громадным оборотом капитала (поставки оружия, наркоторговля и др.)- Организаторы террористической деятельности на территории России осуществляют связь и взаимодействие с международными террористическими центрами и организациями. Планирование актов терроризма и подготовка лиц для их совершения в России в таких случаях проводятся за ее пределами.

Террористические организации международного уровня наладили между собой тесные связи на общей идеолого-конфессиональной, военной, коммерческой основе. Террористические группировки, действующие на территории России, их руководители осуществляют тесное взаимодействие при решении вопросов приобретения вооружения, прикрытия друг друга, разделения функций и задач при проведении масштабных операций.

Появление на территории Чечни эмиссаров международных террористических организаций, инструкторов, проповедников и боевиков из некоторых арабских стран можно объяснить тем, что международное террористическое сообщество хорошо маневрирует силами и средствами, оно научилось перебрасывать по нелегальным каналам оружие и боевиков, переправлять денежные средства. [37, C. 16-18]

Террористические организации в Чеченской Республике взяли на вооружение стратегию международного терроризма. В процессе расследования преступлений террористического характера установлено, что действия террористов сводились к тому, чтобы «сеять страх у окружающих, нарушать гражданский мир и спокойствие людей, парализовать профессиональную деятельность сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих объединенной группировки вооруженных сил, нормальное функционирование органов власти и управления...».

Разработка антитеррористических программ должна основываться на результатах глубокого изучения терроризма, вычленении определяющих его характеристик. С учетом этих обстоятельств эксперты обоснованно выделяют терроризм по масштабам, типам и формам проявления.

Наиболее масштабным выглядит глобальный (всеобщий, или мегатерроризм) терроризм. Совершение его возможно путем использования террористами мировых достижений научно-технического прогресса. Глобальный характер может носить, например, кибертерроризм, биотерроризм.

Менее масштабен -- международный (межрегиональный) терроризм.

Он может проявиться на экономической, религиозной или идеологической основе.

Наименее масштабный -- национальный (локальный) терроризм.

В литературе справедливо отмечается, что наиболее характерными типами терроризма в криминологическом плане являются: идейный терроризм, терроризм одиночек и криминальный терроризм.

Согласно экспертным оценкам распространенным как по формам проявления, так и по идеологической окраске является идейный терроризм, при этом идея может быть различной - религиозной, националистической, интернациональной и т.д. [32, C. 28]

Терроризм одиночек можно отнести к историческому прошлому России, хотя такие факты крайне редко имеют место и в настоящее время. Эго наиболее сложный вид терроризма с точки зрения его пресечения и раннего предупреждения. Террорист-одиночка, как правило, ведет скрытный и внешне кажущийся обычным образ жизни, своим поведением старается не обращать на себя внимания правоохранительных органов, не посвящает в преступные планы свое окружение и не привлекает для совершения террористической акции соучастников.

Конспиративный поиск средств для совершения террористической акции и реализацию своего замысла производит самостоятельно.

Основной тип террористической деятельности в России - это так называемый криминальный (уголовный) терроризм (хотя всякий вид терроризма криминален, ток как действия террористов подпадают под признаки статей УК РФ).

Данный термин применим, потому что охватывает деятельность организованных преступных групп, использующих террористические приемы: захват заложников, похищение людей, взрывы, поджоги, заказные убийства. Уголовный терроризм может подразделяться по мотивации (политический, религиозный, экономический и т.п.) и по субъекту преступления (совершенный иностранцем или гражданином своей страны и т. д.). Цель этой деятельности - материальная или иная корыстная заинтересованность.

Специалисты обоснованно отмечают, что формами терроризма являются: психологический, информационный и технологический.

Психологический терроризм характерен для каждого выделенного типа, будь то криминальный, идейный или терроризм, совершаемый террористом-одиночкой. Давление на волю и сознание людей выводит их из душевного равновесия, деморализует. В пользу выделения терроризма по психологическому критерию свидетельствует, например, деятельность террористических организаций, законспирированных под псевдорелигиозные секты (например, секта «АУМ Сенрике»).

Информационный терроризм подразумевает пропагандистское воздействие на общественное -мнение через средства массовой информации. Террористы стремятся использовать возможности СМИ, чтобы посеять страх и панику и тем самым обеспечить свои действия в нужном им направлении. Как пишет Г.Й. Шнайдер, «без современных средств массовой информации и всемирной сети коммуникаций терроризм был бы немыслим».

Технологический терроризм крайне опасен, поскольку допускает использование оружия массового поражения (химического, ядерного, бактериологического) и уничтожение стратегических объектов промышленности, энергетики, коммуникаций, железных дорог, метрополитена, воздушных и морских портов. Сегодня миру уже грозят ядерным терроризмом, терроризмом с применением отравляющих веществ. [28, C. 44-46]

Классификация терроризма возможна и по иным основаниям:

по целям и направленности, мотивам, последствиям (состоявшимся или ожидаемым);

применительно к жертвам -- массовый, групповой, одиночный;

по материальному ущербу -- катастрофогенный, особо крупный, крупный;

по морально-психологическому вреду -- вызвавший панику, запуганность населения,, недоверие власти;

по численности и организованности участников;

по способу совершения преступления, видам вооружения и террористических групп;

по источникам и способам получения финансовых средств;

по использованному вооружению (взрывчатка, оружие массового

уничтожения, оружие группового поражения, автоматическое стрелковое оружие). [39, C. 30-35]



2. Уголовно-правовая характеристика акта терроризма

2.1 Юридический анализ состава акта терроризма

Динамика совершения терроризма, предусмотренного ст. 205 УК РФ, в России характеризовалась начиная с 1997 г. ежегодным ростом. В 2004 г. наметилась тенденция к изменению качественных характеристик рассматриваемых преступлений, совершенных на территории Российской Федерации. Это выражается в совершении преступлений террористического характера на территории не только Чеченской Республики, но и иных субъектов Федерации. Ранее основная цель преступников заключалась в совершении актов терроризма с использованием минновзрывных устройств против подразделений федеральных сил. В 2004 г. объектами преступных посягательств все чаще становились мирное население, представители органов исполнительной власти и правоохранительных органов. Как и прежде, большинство преступлений террористического характера совершалось на территории Южного федерального округа.

Преступления, предусмотренные ст. 205 УК РФ, были зарегистрированы в 6 из 13 территориальных образований округа: в Чеченской Республике, Республиках Ингушетия, Северная Осетия-Алания, Дагестан, Ставропольском крае и Ростовской области. В остальных субъектах Федерации в 2004 г. преступлений данного вида было совершено 14 (в Москве -- 6, Воронежской области - 2, в Республиках Башкортостан и Татарстан - по 1, по 1 преступлению -- в Московской, Смоленской, Самарской и Новосибирской областях).

В последние десять лет в российском обществе культивировался миф о том, что В. Путин усмирил Кавказ и победил терроризм.

Однако истинное положение дел с террором говорит о прямо противоположном.

Террористы владеют приемами конспирации, тщательно отбирают кадры, для осведомленности о намерениях правоохранительных и государственных органов устанавливают и используют коррумпированные связи среди сотрудников этих структур. Хорошее техническое и боевое оснащение позволяет им вести боевые действия с подразделениями правительственных сил. Террористы имеют разветвленную сеть конспиративных укрытий, учебных баз и полигонов, обладают современными средствами ведения информационной войны. Судя по материалам уголовных дел и дел надзорного производства о преступлениях террористического характера, аналитическим документам органов прокуратуры, внутренних дел Южного федерального округа, внутреннее взаимодействие террористических групп отличается высокой степенью сплоченности, жесткой дисциплиной. [65, C. 28-32]

Известно, что залогом успешной деятельности террористических организаций служит их материальная поддержка. Большие суммы денег поступают в виде добровольных пожертвований в мечетях и других местах, членских или вступительных взносов через культурные и социальные программы. Эта практика широко распространена в исламистских организациях.

Эксперты отмечают, что от 30 до 40 % денежных средств в организации исламской направленности поступает от наркобизнеса. От 20 до 30 % составляют деньги, собранные в мечетях, единичные пожертвования богатых покровителей или деньги правительств и физических лиц. От 10 до 20 % собирают от традиционной преступности.

Криминальные сферы бизнеса, в которых, действуют террористические организации, фактически идентичны видам деятельности организованной преступности. Вместе с финансовыми потоками организованной преступности системы снабжения средствами, например, «Аль-Каиды» образуют теневую экономику. Благодаря гарантированным денежным поступлениям «Аль-Каида» обладает огромными финансовыми ресурсами. По оценкам экспертов, ее капитал составляет 5 млрд. долл. США, годовой бюджет - от 20 млн. до 50 млн. Организации «Аль-Каиды» владеют большими лесными массивами в Турции, сельскохозяйственными угодьями в Таджикистане, а также в странах Европы. В США это холдинговые компании, банки, фирмы импортеры и экспортеры. Чтобы компенсировать потери и получать максимальные доходы, недвижимость «Аль-Каиды» распределена по всему земному шару и включает земельные участки в Лондоне, Париже и на французской Ривьере, молочные заводы в Дании, фабрики по обработке дерева и изготовлению бумаги в Норвегии, фирмы по производству больничных принадлежностей в Швеции.

«Согласно оценкам международных экспертов, подпольная экономика, которая изначально закладывалась как нелегальная и которая демонстрирует типичные криминальные признаки, достигает порядка 18 % доли валового национального продукта (ВНП). От 8 до 10 % приходится на долю терроризма. Рост долей, которые можно отнести к организованной преступности и терроризму, происходит в три раза быстрее, чем рост ВНП».

По результатам исследования РАТР(Ртапз1а1 А14 Теак. Рогсе) (ФАТФ) - Международного агентства по финансовому мониторингу (политический институт в сфере борьбы с отмыванием денег и финансированием терроризма), пытаясь скрыть связь между источниками денежных средств и конечной целью их использования, террористические организации применяют все возможные способы, в частности:

фирмы, маскирующие свою деятельность, смешивая нелегальные доходы с поступлениями из легального бизнеса;

фиктивные фирмы, зарегистрированные с единственной целью - скрыть настоящих владельцев счетов и имущественных ценностей;

предприятия по отмыванию денежных средств, в основном в таких отраслях, как общественное питание (ресторанное дело), гостиничный бизнес, внешняя торговля, транспортные перевозки (такси), аукционные дома, галереи, игровые салоны;

подставных лиц, в том числе незаметных членов семьи, друзей или партнеров по бизнесу, которые осуществляют перевод денежных средств от своего имени, чтобы замаскировать истинный источник (владельца) финансов;

большое количество мелких переводов в зарубежные банки с переводом далее на счета других банков;

переводы из одной страны в другую (чтобы средства поступили в качестве «чистых денег» в страну происхождения);

фиктивные фирмы, через которые преступные средства с помощью налогов «отмываются добела»;

виртуальные денежные единицы в Интернете;

оказание влияния на финансовый сектор: покупка существующих или создание новых банков, преимущественно в исламских государствах или офшорных зонах;

электронный трансферт;

контрабанда. [71, C. 48-53]

Перечень способов финансирования терроризма не является исчерпывающим. Здесь указаны лишь те из них, которые стали известны заинтересованным структурам в ходе работы по выявлению и пресечению каналов поступления к террористам финансовых средств.

Финансовые ресурсы, находящиеся в распоряжении террористов, собственно как и сами террористы, перемещаются по всему миру практически без всяких ограничений и помех. Террористические организации используют тайные платежи вне рамок общепринятого денежного обращения, которые практически не подвержены никакому контролю. По официальным оценкам, более половины переводов, мотивированных террористической деятельностью, осуществляется через неофициальную систему под названием Науа1а. (Слово это арабского происхождения, переводится как «вексель», «расписка». В Пакистане, Афганистане, других странах Юго-Восточной Азии означает «доверие»). Система происходит из Юго-Восточной Азии и построена на основе доверия. Желающий перевести определенную сумму обращается к одному из Науа1а-торговцев и передает ему деньги. Квитанцию он не получает, вместо этого устанавливается код, например сура из Корана, буква или комбинация цифр. Этот закодированный ключ торговец сообщает либо по телефону в ничего не значащем разговоре, либо по факсу, или по е-таП своему коллеге по бизнесу в месте назначения. Тот выплачивает наличную сумму любому лицу, которое назовет код, не спрашивая его имени. Во всем мире вне рамок государственно правовых контролирующих инстанций обращается около 200 млрд. долл. США. В Пакистане Наyа1а уже доминирует в 80 % денежных переводов из-за границы. По данным министерства финансов этой страны, в денежном обращении 2000 г., которое составило 6 млрд. долл., только 1,2 млрд. прошло через обычные банки. В Афганистане доля Наyа1а составляет почти 100 %, поскольку немногочисленные банки концентрируются в Кабуле.

Деньги используются для вербовки увеличивающегося числа террористов-смертников, которые знают, что террористические организации после их «мученической смерти» поддержат их семьи материально. Так, оплата покушений на посольства США в Кении и Танзании, а также частично суммы на «11 сентября» для пилотов-смертников происходила из финансовых средств сети Науа1а.

Такая же система перевода денег или ценностей, называемая подпольные банковские операции, существует и в европейских странах, в частности в Германии. Известно более десяти специалистов нелегальных Науа1а-филиалов в районе Берлин-Кройцберг, которые замаскированы под легальные предприятия. [79, C. 39-43]

Так формируется финансовая база международного терроризма.

Согласно экспертным оценкам, совокупный бюджет в сфере террора ежегодно составляет от 5 до 20 млрд. долл. внешнее финансирование, а также в границах Российской Федерации - внутреннее финансирование, в том числе финансирование, обеспечиваемое преступной деятельностью, или самофинансирование.

Внешнее (основное) финансирование осуществляется, как правило, из арабских нефтедобывающих и развитых западных государств. При непосредственной финансовой помощи из этих стран на территории Чеченской

Республики была создана широко разветвленная сеть диверсионно-террористических баз и лагерей, где инструкторами являются иностранные наемники.

В развитых государствах существуют многочисленные религиозно-этнические общины или диаспоры, поддерживающие террористов в других странах.

Деньги поступают также из разного рода финансовых структур, созданных и функционирующих в качестве прикрытия для террористических организаций: компаний, фирм, банков, благотворительных фондов (в виде целевых инвестиционных фондов, гуманитарной помощи населению).

Проблема финансирования терроризма в России решается также через каналы «благотворительной» деятельности исламистских организаций путем переводов средств от различного рода общественных и благотворительных организаций, в том числе в виде гуманитарной помощи. [60, C. 56-58]

Внутренними источниками финансирования террористических организаций в России служат отдельные как юридические, так и физические лица, использующие свое легальное положение (имеют официальную вывеску учреждения, банковские счета, финансово состоятельные).

В 2000 - 2001 гг. ФСНП России в ходе оперативно - розыскных мероприятий в отношении 2 680 юридических и физических лиц, причастных к финансированию террористических формирований, выявила и пресекла 3100 налоговых нарушений на сумму свыше 81 млн. руб.

Источником самофинансирования терроризма является деятельность незаконных вооруженных формирований: похищение людей, захват заложников - в целях шантажа или получения выкупа. С 1993 по 2002 гг. на территории Республики Дагестан и Чеченской Республики было похищено 1 400 человек, из которых освобождено 950. Деньги для совершения актов терроризма в Северо-Кавказском регионе и других местностях России поступали от доходов, полученных в результате торговли наркотиками, оружием, взрывчатыми веществами. В 2002 г. в ходе проведения различных оперативно-профилактических мероприятий и операций сотрудниками Северо-Кавказской транспортной милиции из незаконного оборота изъято более 60 ед. оружия, более 500 гранат и выстрелов к гранатомету, свыше 25 тыс. патронов, более 56 кг наркотических средств. Выявлен 1 251 факт незаконного оборота наркотиков. Установлены факты создания на территории Чеченской Республики сети незаконных предприятий, занимавшихся переработкой и торговлей нефтью, доходы от которой также шли на нужды террористов. Эффективным способом финансирования терроризма служит рэкет в отношении предпринимателей как в Чеченской Республике, так и за ее пределами. [54, C. 17-18]

Легализация денег, полученных от криминальной деятельности (выкуп за заложников, деньги от продажи похищенного имущества), осуществляется через структуры с большим финансовым оборотом (казино, ночные клубы, крупные рынки). На ключевых постах в них стоят лица, напрямую связанные с террористическими организациями .

В ходе криминологического исследования террористических организаций, совершаемых ими преступлений важно также выявлять характеристики участников собственно террористической деятельности. Статистические данные МВД России за 2003 г. показывают: из общего числа выявленных лиц, совершивших террористические акты, 99 % были гражданами России. Из них 86 % - местные жители (т.е. жители тех местностей, где были совершены данные преступления), 15 % - лица, ранее совершавшие преступления, 95 % - без постоянного источника дохода. Так, в 2003 г. среди совершивших террористические акты было 62 мужчины, 35 % из них в возрасте 18 - 24 лет; 29 % - 25 - 29 лет; 34 % -30 - 49 лет.

Криминологическое исследование показывает, что в состав террористических групп входят и женщины. Среди выявленных в 2004 г. лиц, совершивших акты терроризма, они составляют 11,6 %. Это чаще жительницы Чеченской Республики, молодого и среднего возраста, без определенного рода занятий и источника постоянного дохода. Кроме этого, в создавшихся в Чеченской Республике условиях их участие в террористической деятельности является чуть ли не единственным средством самовыражения и путем приобретения «должного уважения» окружающих, утверждения в обществе как личности. [42, C. 5-9]

Современный терроризм интернационален. В незаконных вооруженных формированиях на территории Чеченской Республики участвуют иностранные наемники из Афганистана, Турции, Иордании, Саудовской Аравии. Некоторые из них стали идейными вдохновителями и боевыми командирами террористических групп. Именно через зарубежных наемников боевики обеспечиваются вооружением, обмундированием, иностранной валютой.

Из числа российских граждан акты терроризма чаще совершают лица, которые выбрали линию поведения, ориентированную на криминальную деятельность. Это, как правило, лица, утратившие общественно - полезные связи и не стремящиеся найти свое место в обществе. Наличие опыта противозаконной деятельности, неустойчивое социальное положение предопределяли мотивационную направленность террористов.

2.2 Пути совершенствования уголовного законодательства об ответственности за акт терроризма

Федеральным законом от 5 мая 2014 г. N 130-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" существенным образом скорректировано уголовно-процессуальное законодательство в части подсудности уголовных дел о террористической деятельности (терроризме).

Прежде всего речь идет о новом составе суда по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 205, 205.1, 205.2, 205.3, 205.4, 205.5, 206, 211 (ч. 4), 212 (ч. 1), 275, 276, 278, 279, 281 (ч. 2 и 3) УК РФ. Такие дела начиная с 1 января 2015 г. рассматривает коллегия из трех судей федерального суда общей юрисдикции (п. 3 ч. 2 ст. 30 УПК). При этом уголовные дела о преступлениях, предусмотренных статьями 205, 205.1, 205.2, 205.3, 205.4, 205.5, 206, 211 (ч. 4), 277 и 360 УК, а также любые уголовные дела о преступлениях, при назначении наказания за которые подлежит учету отягчающее обстоятельство, предусмотренное пунктом "р" части первой ст. 63 УК РФ, будут подсудны только Московскому окружному военному суду и Северо-Кавказскому окружному военному суду (ч. 6.1 ст. 31 УПК РФ).

При этом важно отметить, что территориальная подсудность уголовных дел, подсудных Московскому окружному военному суду и Северо-Кавказскому окружному военному суду, изменению не подлежит (ч. 2.1 ст. 35 УПК РФ). Соответственно, группа преступлений, изменение территориальной подсудности которых допускается (ч. 4 ст. 35 УПК), сокращена. Теперь уголовные дела о преступлениях, предусмотренных лишь статьями 208, 209, 211 (ч. 1 - 3), 277 - 279 и 360 УК, могут быть переданы для рассмотрения в окружной (флотский) военный суд по месту совершения преступления (при наличии ходатайства Генерального прокурора РФ или его заместителя и решения Верховного Суда РФ).

Коллегия из трех судей федерального суда общей юрисдикции может рассматривать уголовные дела также о других преступлениях, но только при наличии ходатайства обвиняемого, заявленного до назначения судебного заседания в соответствии со ст. 231 УПК РФ. Исчерпывающий перечень этих преступлений установлен в п. 3 ч. 2 ст. 30 УПК РФ. Это уголовные дела о преступлениях, предусмотренных статьями 105 (ч. 2), 126 (ч. 3), 131 (ч. 3 - 5), 132 (ч. 3 - 5), 134 (ч. 4 - 6), 208 (ч. 1), 209, 210 (ч. 1, 3, 4), 211 (ч. 1 - 3), 227, 228.1 (ч. 5), 229.1 (ч. 4), 277, 281 (ч. 1), 295, 317, 353 - 358, 359 (ч. 1 и 2) и 360 УК РФ. В других случаях согласно п. 1 ч. 3 ст. 31 УПК РФ уголовные дела о преступлениях, предусмотренных статьями 105 (ч. 2), 131 (ч. 5), 132 (ч. 5), 134 (ч. 6), 210 (ч. 4), 228.1 (ч. 5), 229.1 (ч. 4), 277, 281 (ч. 3), 295, 317, 357 УК (за исключением уголовных дел, по которым в соответствии с положениями УК в качестве наиболее строгого вида наказания не могут быть назначены пожизненное лишение свободы или смертная казнь), а также уголовные дела о преступлениях, предусмотренных статьями 126 (ч. 3), 131 (ч. 4), 132 (ч. 4), 209, 211 (ч. 1 - 3), 212 (ч. 1), 227, 275, 276, 278, 279, 281 (ч. 1 и 2), 353 - 356, 358, 359 (ч. 1 и 2) и 360 УК, подсудны верховному суду республики, краевому или областному суду, суду города федерального значения, суду автономной области, суду автономного округа, окружному (флотскому) военному суду. Таким образом, российский законодатель продолжает политику, начатую еще в 2008 г., когда Федеральным законом N 321-ФЗ из подсудности судей федерального суда общей юрисдикции и коллегий из двенадцати присяжных заседателей были изъяты уголовные дела о преступлениях, предусмотренных статьями 205, 206 (ч. 2 - 4), 208 (ч. 1), 212 (ч. 1), 275, 276, 278, 279 и 281 УК РФ (переданных для рассмотрения коллегиям из трех судей федерального суда общей юрисдикции).

Из паспорта проекта анализируемого Закона следует, что его разрабатывали прежде всего с целью совершенствования мер противодействия терроризму, предусмотренных в УК РФ. Однако нормы о внесении изменений также в УПК РФ изначально в данном законопроекте отсутствовали. Они появились лишь с его принятием во втором чтении. Данное обстоятельство, по нашему мнению, отразилось на качестве принятого окончательно 5 мая 2014 г. в виде Федерального закона указанного нормативного правового акта. В частности, способы достижения цели совершенствования противодействия терроризму оказались небесспорными.

Во-первых, не совсем понятно, почему Московскому окружному военному суду и Северо-Кавказскому окружному военному суду стали подсудны дела не только о преступлениях террористической направленности (террористической деятельности), но также об иных преступлениях, отнесение которых к террористическим сомнительно: массовых беспорядках (ч. 1 ст. 212 УК), государственной измене (ст. 275 УК), шпионаже (ст. 276 УК), диверсии (ч. 2 и 3 ст. 281 УК). С другой стороны, к подсудности этих судов не отнесены дела о преступлениях, которые нормы УК РФ (ст. 205.1, 205.3) прямо или косвенно относят к террористической деятельности: организация незаконного вооруженного формирования (ст. 208); незаконное обращение с ядерными материалами или радиоактивными веществами (ст. 220); хищение либо вымогательство ядерных материалов или радиоактивных веществ (ст. 221). Еще один вопрос касается самого выбора этих двух судов. Разве преступление террористической направленности не может быть совершено в иных, чем Москва и Северный Кавказ, регионах страны? А в случае совершения такого преступления, например, на Дальнем Востоке обвиняемого надо будет перевозить через всю страну в столицу или на Северный Кавказ? Если это так, то вряд ли можно считать такое решение разумным. Кроме того, смеем предположить, что сам факт рассмотрения уголовного дела о преступлении, совершенном гражданским лицом, военным судом может вызвать потоки жалоб в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ).

Во-вторых, несмотря на положение о недопустимости изменения территориальной подсудности преступлений, дела о которых рассматриваются упомянутыми окружными военными судами (ч. 2.1 ст. 35 УПК РФ), уголовно-процессуальный закон одновременно говорит о возможности изменения данной подсудности в отношении дел о преступлениях, предусмотренных ст. 277 и 360 УК (ч. 4 ст. 35 УПК РФ). Очевидно, такая двусмысленность может породить определенные сложности в деятельности по применению указанных норм. В-третьих, предоставление права обвиняемому ходатайствовать об изменении подсудности дел о группе преступлений <3> путем передачи их на рассмотрение коллегии из трех судей федерального суда общей юрисдикции, по нашему мнению, носит декларативный характер. Как показывает практика, обвиняемые хватаются за суды присяжных как утопающие за соломинку. Ходатайствовать им в такой ситуации о передаче своего дела профессиональным судьям просто незачем. Кстати, и сам перечень преступлений из этой, довольно большой, группы тоже вызывает вопросы - точнее отсутствие какого-либо единого критерия его составления: в нем есть преступления самого разного характера и опасности - от убийства (ч. 2 ст. 105 УК) до нападения на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой (ст. 360 УК).

Наконец, сама линия законодателя на исключение дел о терроризме из подсудности суда присяжных нам представляется сомнительной. Подтверждением такого вывода является факт рассмотрения Конституционным Судом РФ конституционности соответствующих норм УПК РФ. Напомним, что Постановление Конституционного Суда РФ от 19 апреля 2010 г. N 8-П признало положения п. п. 2 и 3 ч. 2 ст. 30 УПК РФ (в ред. Федерального закона от 30 декабря 2008 г. N 321-ФЗ) в части, исключающей из подсудности суда с участием присяжных заседателей уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ст. 205, 278 и 279 УК РФ, и соответственно передающей такие дела на рассмотрение суда в составе трех судей федерального суда общей юрисдикции, не противоречащими Конституции РФ, "поскольку предусмотренный данными положениями переход от рассмотрения дела судом с участием присяжных заседателей к иной судебной процедуре осуществлен с учетом запрета назначения исключительной меры наказания в виде смертной казни".

Однако данное Постановление, кстати, принятое не единогласно, вряд ли рассеяло все сомнения. Прежде всего критикуемая линия законодателя произвольно сужает сферу применения ч. 2 ст. 47 Конституции РФ. Между тем в ней закреплено важное право обвиняемого на рассмотрение дела о совершенном им преступлении судом с участием присяжных заседателей. Наряду с этим нельзя не заметить, что в целом одной из очевидных причин сокращения уголовных дел, отнесенных к подсудности суда с участием присяжных заседателей, стало недоверие к вердиктам, выносимым в северокавказских республиках РФ. Правоохранительными органами разного уровня и отдельными средствами массовой информации активно насаждалась мысль о том, что местное население этих республик всячески защищает "своих" террористов, избегает вынесения обвинительных вердиктов. Возможно, что это так. Однако в таком случае законодатель должен принимать решение, которое не будет восприниматься частью многонационального и многоконфессионального населения страны как проявление дискриминации. Ведь если говорить о том, что на Северном Кавказе присяжные заседатели (из национальных, религиозных или клановых соображений) "спасают" от наказания "своих" террористов, то следует сказать также о многочисленных случаях вынесения присяжными заседателями, например Москвы и Санкт-Петербурга, оправдательных вердиктов или обвинительных вердиктов с указанием о снисхождении в отношении подсудимых из числа скинхедов и представителей других националистических организаций. А между тем Федеральный закон от 5 мая 2014 г. N 130-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", меняя подсудность дел о преступлениях террористической направленности (террористической деятельности) и иных преступлениях, ничего не говорит о преступлениях экстремистской направленности.

Таким образом, на основании изложенного полагаем, что Федеральный закон от 5 мая 2014 г. N 130-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" содержит противоречивое и даже искаженное представление о преступлениях, охватываемых понятием "терроризм" ("террористическая деятельность"), совершенствованию противодействия которым он собственно и посвящен. Очевидно, законодателю необходимо непосредственно в УК РФ сформулировать исчерпывающий перечень таких преступлений, которые правильнее называть "террористическими преступлениями".

Кроме того, по нашему убеждению, имеются серьезные основания для изменения территориальной подсудности дел о преступлениях, совершенных по мотиву национальной, расовой или религиозной ненависти или вражды (как о террористических преступлениях, так и о преступлениях экстремистской направленности). Они должны быть переданы для рассмотрения в федеральные суды общей юрисдикции другого региона (федерального округа, республики, области, города федерального подчинения), если защита обвиняемого представит достаточно данных, подтверждающих невозможность сформировать беспристрастную коллегию присяжных заседателей для суда над лицами той же национальности (расы, религии), что и большинство жителей соответствующего региона.



3. Криминологические аспекты противодействия современному терроризму

3.1 Потенциальные риски возникновения современных форм террористической деятельности на территории РФ

Необходимость реализации системы мер предупреждения, прогнозирование тенденций терроризма тесно увязаны с представлением о детерминации.

Детерминация терроризма в России - это сложное взаимодействие различных обстоятельств, которые в той или иной мере его обусловливают.

«Процессы детерминации и причинности терроризма характеризуются тем, что условия внешней среды сказываются на актах терроризма не только непосредственно, но и опосредованно - через формирование устойчивых личностных характеристик. Организаторы и участники этих специфических преступлений вырабатывают идеологию, систему ценностей, для достижения торжества которых предпринимают целенаправленные криминальные шаги по изменению внешней обстановки.

Рассуждая об основных причинах и предпосылках распространения терроризма как одной из главных угроз безопасности на всех уровнях (глобальном, региональном, национальном) в XXI в., требующей немедленных активных (включая силовые) действий по ее нейтрализации, нельзя не признать -- эффективной, успешной борьба с упомянутым негативным явлением будет только при условии знания предыстории и мотивов террористической деятельности, комплексного реагирования на изменение форм и технологий последней.

Для специалистов очевидно, что терроризм серьезно активизируется, когда социум находится в стадии глубокого кризиса, в первую очередь, кризиса идеологии и государственно-правовой, системы. В таком обществе появляются различные оппозиционные группы -- политические, социальные, национальные, религиозные, -- для которых становится сомнительной законность существующей власти. Думается, терроризм имеет тенденцию к росту в переходные периоды развития общества по причине того, что в указанные временные отрезки в связи с переоценкой основных аксиологических установок создается соответствующий эмоциональный фон, а неустойчивость, жестокие и бескомпромиссные конфликты являются основной характеристикой базовых отношений и социальных связей.

Переходный период, отягощенный тяжелым экономическим кризисом, создает условия социального противостояния, формирует особое состояние массового сознания, для которого характерна неадекватная оценка реальной действительности, настроения неуверенности, неоправдавшихся ожиданий, страха, озлобленности и агрессивности.

В этих условиях легко воспринимаются экстремистские призывы к акциям протеста. Нищета, безработица, безысходность, крайняя дифференциация населения по уровню доходов, слабость государственной власти, ее неспособность обеспечить безопасность личности и ее имущества приводят к тому, что экстремизм и культ жестокости становятся неотъемлемой частью менталитета общества.

Рассмотрение основных причин и предпосылок распространения терроризма на современном этапе особенно важно для постсоветского пространства (в т. ч. и для Республики Беларусь), поскольку и ныне трудно отрицать продолжающееся негативное влияние на национальный и региональный уровни безопасности крупнейшего геополитического катаклизма -- распада СССР.

Как представляется, можно выделить четыре наиболее существенных условия, порождающих терроризм: формирование информационного общества; влияние развития технологической среды человеческого существования; футурошок в сочетании с размыванием традиционного общества; возникающие в ходе исторического развития и имеющие политическое, культурное, социальное измерение реальные проблемы.

Террористический акт требует общенациональной, а в идеале глобальной аудитории. Из этого следует первая предпосылка стремительного распространения терроризма -- возникновение информационного общества. В своих современных формах терроризм возникает в XIX в. в Европе, т. е. там, где существует общество, регулярно читающее газеты. И далее, чем мощнее становятся средства массовой информации, чем выше их роль в формировании общественных настроений, тем шире волна терроризма [4, с. 187]. По мере того, как привычка читать газеты и журналы дополняется привычкой слушать радио, смотреть телевизор, «сидеть» в Интернете, расширяется поле потенциального воздействия терроризма на общество, растут его возможности. Тем не менее, в данном случае пока не следует пренебрегать значимостью как технологических, так и политических аспектов воздействия отдельных государств на террор. Тоталитарные режимы, располагающие технологическими аспектами информационного общества (фашистская Германия, Северная Корея), но при этом блокирующие свободный обмен информацией полицейскими методами, не так уязвимы для терроризма.

Вторая предпосылка расширения негативного воздействия терроризма связана с природой технологии и законами развития технологической среды человеческого существования, ибо по мере разворачивания НТП техногенная среда становится все более сложной и уязвимой. Развитие техники дает человеку возможность точечно разрушать социальную, технологическую и природную среду. В частности, технические достижения последних десятилетий привели к столь значительному повышению эффективности вооружений, что сегодня имеются установки, «способные осуществить запуск ракеты с ядерным зарядом из любой точки в любую точку земного шара» [5, с. 50]. Их стоимость относительно невелика, они доступны не только государствам, но и отдельным группам людей.

Третье существенное условие активизации терроризма связано с формированием модернизированного, ориентированного на либеральные ценности общества [6, с. 30], т. е. с размыванием и постепенным отказом рафинированных гуманистов и гедонистов от идеалов традиционного общества. Дополнительным катализатором террористической деятельности в XXI в. выступает явление, весьма удачно определенное А. Тоффлером как «футурошок» и обозначающее стресс и дезориентацию, которые возникают у людей, подверженных слишком большому количеству перемен за слишком короткий срок [7, с. 5].

Впрочем А. Тоффлер лукавит либо слишком наивен, когда пытается предположить, что «и бедные, и богатые стоят на стартовой линии в начале пути к новому и поразительно отличному от современного человечества будущему» [8, с. 556]. Как неоднократно в своих работах подчеркивал автор, благодаря достижениям НТР развитые страны не просто далеко ушли вперед в технологическом и финансовом плане. Догнать их практически невозможно. Пропасть между Севером и Югом стремительно расширяется, и беднейшие три четверти человечества все более увязают в своеобразной мальтузианской ловушке, будучи обреченными на недоедание или голод, истощение природных ресурсов, вынужденную миграцию, внутренние беспорядки и вооруженные конфликты. Наконец, огромное чувство несправедливости в условиях замалчивания проблем и отсутствия желания со стороны «золотого миллиарда» идти на конструктивный диалог порождают желание разрушить этот мир любыми средствами, т. е. экстремизм и терроризм.

Либеральные ценности и идеи общественного договора дают представление о гарантированности человеческой жизни и ответственности власти перед гражданами. Террористические акты громогласно возвещают о том, что власть нигде -- ни в наиболее развитых, ни в наиболее отсталых и нищих странах -- не способна гарантировать жизнь, здоровье и спокойствие граждан; следовательно, власть ответственна за это и ее нужно менять, как собственно и позволяющую ей функционировать и проявлять себя политическую систему. Здесь -- суть механизма политического шантажа, который используют террористы. Однако столь же верно и то, что политические, экономические, военные, научные элиты на современном этапе не в состоянии комплексно, своевременно, адекватно и эффективно отвечать на угрозы, вызовы и риски безопасности и предлагать надлежащие решения имеющихся проблем, проводить их в жизнь.

Четвертая и, пожалуй, центральная предпосылка терроризма -- реальные проблемы, возникающие в ходе исторического развития и имеющие политическое, культурное и особенно социально-экономическое измерение. В благополучной стране возможны одиночные акты психически неуравновешенных маргиналов, но терроризм как явление слабо выражен. Терроризм -- явление, присущее кризисным этапам модернизационного перехода. Самые частые основания терроризма -- сепаратизм и национально освободительные движения, а также религиозные, этнические, идеологические конфликты.

И все же в рассматриваемом перечне нельзя забывать и о четко прослеживаемой в настоящее время взаимосвязи между терроризмом и наркобизнесом. В результате возник термин «наркотерроризм», обозначающего специфическую кооперацию террористов и распространителей наркотиков. Транснациональные преступные группировки продолжают попытки непосредственно влиять на важные отрасли экономики стран мира, формируют значительные теневые капиталы, пытаясь вторгнуться в деятельность государственных властных структур и обеспечить принятие выгодных для себя решений.

Накопившиеся в России проблемы социально-экономического характера, резкое расслоение общества на богатых и бедных - это составляющие причинного комплекса «растущей преступности, экстремизма и терроризма в условиях наступающей глобализации».

Мотивы, формирующие цели терроризма (нарушение общественной безопасности, устрашение населения, оказание воздействия на принятие органами власти неугодных решений), могут быть различными: этническими, религиозными, собственно криминальными (запугать правоохранительные органы, конкурентов в криминальных сферах влияния и др.).

Мотивы действий террористических организаций, групп и отдельных лиц на Северном Кавказе, на первый взгляд, кажутся идеологическими, религиозными и этническими, но они весьма далеки от «высоких идеалов». В основе террористической деятельности лежат мотивы псевдоидейного характера, направленные на радикальное изменение власти, политики, экономики, бизнеса, преступной среды во имя собственных эгоистических, политических, идеологических и экономических целей, прикрытых лозунгами о борьбе за интересы соответствующих слоев населения, и разрешение накопившихся социальных, национальных, религиозных и иных противоречий. Этот прием используется как в обычной политической борьбе, так и в вооруженной организованной террористической деятельности. [30, C. 91]

Для рядовых исполнителей актов терроризма в России характерно их совершение по религиозным мотивам. Как правило, террористы облекают себя и преследуемые ими цели в религиозные одежды с тем, чтобы убедить себя и обманутых ими сторонников в правоте своего дела. По сути же, деятельность рядовых участников обеспечивает экономические и политические интересы организаторов.

Мотивация руководителей финансовых структур, занимающихся легализацией денег, предназначенных для терроризма, - получение своей «доли» от проходящих через данную структуру сумм.

В мотивации добровольного участия женщин Южного региона страны в незаконных вооруженных формированиях (ст. 208 УК РФ), совершении актов терроризма (ст.205 УК РФ), захвате заложников (ст. 206 УК РФ) преобладают месть за гибель родственников (мужа, отца, брата) в ходе контртеррористической операции, неустроенность личной жизни, стремление к быстрому и незаконному обогащению. Имеет место и вынужденное их участие в террористической деятельности (лишены средств к существованию, не имеют тейповой поддержки и т.д.). Путем обмана их вербуют в ваххабитские общины, где подвергают психологической и идеологической обработке, применяя и психотропные вещества. В таких случаях женщины не имеют самостоятельной мотивации на совершение преступления террористического характера, а становятся лишь послушными исполнительницами террористических акций, результатом которых часто является и их гибель.

Терроризм в России активизируется и рядом иных криминологически значимых факторов:

преступной деятельностью криминальных сообществ, направленной на дестабилизацию обстановки в обществе;

недостаточным контролем государства над оборотом оружия;

слабой системой охраны военных и других объектов - источников . оружия;

криминогенной обстановкой в стране, появлением институтов наемничества и профессиональных убийц;

открытостью российских границ и притоком на территорию России беженцев из стран СНГ и соседних государств;

проникновением в Россию и деятельностью на ее территории зарубежных экстремистских террористических организаций («Хесболлах», «А УМ Сенрике», «Аль-Каида»).

3.2 Перспективы развития международного сотрудничества в сфере борьбы с терроризмом

Расширение географии и увеличение опасности терроризма, неурегулированность порождающих терроризм и экстремизм региональных и локальных вооруженных конфликтов, растущее участие структур транснациональной организованной преступности в осуществлении международной террористической деятельности, расширение масштабов незаконного оборота наркотиков и оружия представляют в современных условиях глобальную угрозу для международного мира и безопасности.

Неравномерность глобализационных процессов способствует увеличению разрыва в уровне жизни между богатыми и бедными странами, между богатыми и бедными в каждой отдельной стране, что ведет к нарастанию протестных форм поведения. Отсутствие полноценного диалога между религиями и конфессиями, сохраняющаяся в обществах социальная несправедливость создают питательную среду для возникновения и усугубления межэтнических, межрелигиозных и других противоречий, чреватых террористическими и экстремистскими проявлениями.

Современные терроризм и экстремизм непосредственно угрожают интересам государств - участников СНГ, всему мировому сообществу. В этих условиях государства - участники СНГ своей приоритетной задачей считают содействие формированию в мире стабильной, справедливой, демократической и эффективной системы международных отношений, основанной на общепризнанных принципах и нормах международного права.

Основополагающим звеном в такой системе, главным центром регулирования международных отношений является и должна оставаться Организация Объединенных Наций. Государства - участники СНГ выступают за то, чтобы под эгидой ООН и на прочном фундаменте международного права мировым сообществом была сформирована и реализовалась глобальная стратегия противодействия новым вызовам и угрозам.

Государства - участники СНГ считают, что международное сотрудничество должно стать эффективным инструментом борьбы с терроризмом и экстремизмом, и выступают за укрепление его правовых основ в соответствии с Уставом ООН, резолюциями Совета Безопасности и Генеральной Ассамблеи ООН.

Государства - участники СНГ намерены активно участвовать в международном антитеррористическом сотрудничестве, осуществляемом как под эгидой ООН, так и в рамках региональных организаций. Борьба с терроризмом и экстремизмом является для государств - участников СНГ одним из приоритетов.

Государства - участники СНГ рассматривают борьбу с терроризмом и экстремизмом как одну из важнейших задач обеспечения своей национальной безопасности и выступают за дальнейшее усиление взаимодействия на данном направлении. Прямая обязанность каждого государства - защита личности от терроризма и экстремизма, недопущение на своей территории террористической и экстремистской деятельности, в том числе против интересов других государств и их граждан, непредоставление убежища террористам и экстремистам, создание эффективной системы борьбы с финансированием терроризма и экстремизма, пресечение террористической и экстремистской пропаганды.

Государства - участники СНГ сотрудничают в противодействии терроризму и экстремизму, используя все свои возможности, в том числе потенциал национальных правоохранительных органов и специальных служб, других государственных органов, осуществляющих борьбу с терроризмом и экстремизмом (далее - компетентные органы).

Целями и задачами сотрудничества являются:

- обеспечение защиты государств - участников СНГ, их граждан и других лиц, находящихся на их территориях, от угроз терроризма и экстремизма;

- ликвидация угроз терроризма и экстремизма на территориях государств - участников СНГ;

- создание атмосферы неприятия терроризма и экстремизма в любых их формах и проявлениях;

- выявление и устранение причин и условий, способствующих возникновению и распространению терроризма и экстремизма на территориях государств - участников СНГ, а также ликвидация последствий преступлений террористического и экстремистского характера;

- укрепление международного антитеррористического сотрудничества;

- выработка согласованных подходов государств - участников СНГ к вопросам борьбы с терроризмом и экстремизмом, в том числе по вопросам их предупреждения;

- совершенствование правовой базы сотрудничества в борьбе с терроризмом и экстремизмом, развитие и гармонизация национального законодательства государств - участников СНГ с принципами и нормами международного права;

- усиление роли государства как гаранта безопасности личности и общества в условиях нарастающих угроз терроризма и экстремизма;

- повышение эффективности взаимодействия компетентных органов по предупреждению, выявлению, пресечению и расследованию преступлений террористического и экстремистского характера, выявлению и пресечению деятельности организаций и лиц, причастных к осуществлению террористической и экстремистской деятельности, а также по противодействию финансированию терроризма;