Корпоративные отношения как субъект гражданского права

Все отмеченное выше свидетельствует о разной правовой природе корпоративных и обязательственных правоотношений и позволяет выделять корпоративные правоотношения в системе гражданских правоотношений наряду с обязательственными, вещными и исключительными правоотношениями.

3. Субъекты и объекты корпоративных отношений

3.1 Субъекты корпоративных отношений

Характеристика корпоративных правоотношений как самостоятельного вида гражданских правоотношений дает основания говорить о том, что и их субъектами могут быть признаны лишь лица, являющееся субъектами гражданского права. Современная правовая доктрина признает, что для придания какому-либо абстрактному лицу статуса субъекта права необходимо нормативное признание лица в этой ипостаси т. е., «для того, чтобы быть субъектом права необходимо быть признанным таковым самим правом» Отечественное законодательство признает статус субъектов гражданского права за:

1) физическими лицами (гражданами РФ, иностранными гражданами, лицами без гражданства);

2) юридическими лицами (российскими и иностранными);

3) публично-правовыми образованиями (РФ, субъектами РФ, муниципальными образованиями). С учетом этого представляется необходимым рассмотреть возможность участия указанных лиц в корпоративных правоотношениях.

Приступая к анализу субъектного состава корпоративных правоотношений следует указать, что в науке нет споров по поводу признания статуса субъекта этих правоотношений за самой корпоративной организацией т. к.: она обладает всеми, без исключения, признаками юридического лица, а также ранее отмеченными, только ей присущими, свойствами. В числе признаков юридического лица в целях настоящего параграфа особо следует выделить организационное единство, которое состоит из трех элементов:

1) наличие системы социальных взаимосвязей, благодаря которым различные лица объединяются в единое целое;

2) наличие определенной цели образования и функционирования;

3) наличие внутренней структурной и функциональной дифференциации.

Именно этот признак играет решающую роль в определении организационно-правовой формы юридического лица, от которой, как известно, зависит правовое положение, порядок деятельности, а также внутреннее устройство любой организации. Корпоративная форма создает соответственно корпоративную внутреннюю структуру юридического лица, которой свойственна определенная функциональная дифференциация. Положение п. 1 ст. 53 ГК РФ, гласящее о том, что юридическое лицо приобретает права и принимает на себя юридические обязанности через свои органы, дает возможность заключить, что уяснение структурной и функциональной дифференциации внутри хоз. обществ поможет определить порядок и механизм их участия в корпоративных правоотношениях.

В результате анализа положений нормативных актов, определяющих правовое положение хоз. обществ, усматривается, что они обладают особым внутренним устройством со своей характерной для них корпоративной системой органов. Эта система предполагает наличие как минимум высшего органа управления, которым является ОС и единоличного исполнительного органа - генерального директора, директора и т. д.

В АО обязательным также является создание ревизионной комиссии или назначение ревизора (п. 1 ст. 85 Закона об АО). В эту систему органов могут также включаться совет директоров и коллегиальный исполнительный орган (правление, дирекция и т. д.), а в структуру органов ООО и ОДО также ревизионная комиссия (ревизор).

В связи с тем, что ОС состоит из лиц, являющихся самостоятельными субъектами права, возникают сомнения в самостоятельности воли и интереса общества по отношению к воли и интересу его участников.

Для устранения этих сомнений требуется провести анализ процесса формирования воли и интереса хоз. общества.

При решении поставленной задачи следует исходить из того, что обозначенные понятия являются взаимосвязанными, т. к.: «интерес является целеполагающим фактором волевого поведения субъекта, осуществляемого для достижения определенных целей». Необходимо также учитывать особенности воли образующих процессов внутри общества. Применительно к физическим лицам правопорядок, прежде всего, интересует процедура выражения воли (волеизъявление), т. к.: трудно, а иногда даже невозможно, установить процесс внутреннего формирования воли этого лица, а тем более провести его правовое регламентирование.

В отношении же хоз. обществ право в равной степени интересует как процедура формирования воли, так и процесс ее выражения.

Поскольку участниками хоз. обществ являются лица, обладающие самостоятельной волей и собственным интересом, законодатель в интересах всех участников детально регламентирует механизм формирования воли и интереса общества. Данный механизм направлен на согласование интересов и воль всех участников и имеет конечной целью выработку интереса и воли общества, которые не будут сводиться к интересу и воле конкретного участника. Такой подход объясняется тем, что любая корпоративная организация создается для достижения определенных (главным образом предпринимательских) целей, причем цель ее создания - это продукт согласования целей всех лиц ее создающих. Невозможно в принципе создать юридическое лицо, если цели участников этого процесса расходятся. Именно поэтому единственным возможным способом, позволяющим сохранить корпоративное образование и направить его деятельность на достижение заявленных при создании целей, является выработка участниками единого интереса и единой воли. Единая общая цель сплачивает всех участников общества, формирует его интерес и направляет волю. «Единство цели создает единство воли». Исходя из этого следует признать, что интересом и волей хоз. общества будет признаваться единый интерес и единая воля его участников. Единая воля участников в цивилистике иногда именуется «корпоративной волей, что представляется оправданным. В отношении единого интереса участников по аналогии можно употреблять термин «корпоративный интерес».

Как уже раньше отмечалось, процедура формирования воли хоз. общества устанавливается законом. Вместе с этим законодатель предусмотрел возможность конкретизации и детализации указанной процедуры в учредительных документах общества. Единая цель определяется учредителями общества на учредительном собрании. На нем же утверждаются учредительные документы, создаются органы управления и контроля и избираются должностные лица общества. После государственной регистрации общества корпоративная воля, а также единый (корпоративный) интерес формируются его органами в пределах компетенции, установленной законом и учредительными документами общества. Принимая участие в работе общего собрания и голосуя на нем по вопросам повестки дня, участник тем самым принимает участие в формировании воли самой корпоративной организации, поскольку ОС является высшим органом ее управления. Думается, что голосование по вопросам повестки дня на общем собрании в порядке, установленном ст. ст. 49, 57, 59 Закона об АО и ст. 37 Закона об ООО является единственным возможным для участника способом формирования воли хоз. общества. В случае избрания/назначения участника в иные органы общества он также будет формировать корпоративную волю, однако при этом он будет действовать не в качестве участника, а в качестве должностного лица общества. Факт того, что должностное лицо одновременно является участником общества, не имеет никакого юридического значения и не предоставляет ему никаких преференций по сравнению с другими должностными лицами того же органа. Такую позицию отстаивают и иные исследователи.

Воля и интерес общества может, как совпадать, так и не совпадать с волей и интересом конкретного его участника. В подтверждение выдвинутой позиции необходимо указать на то, что, установив единую цель общества, утвердив его учредительные документы, образовав органы и представив документы для его регистрации, участники должны осознавать, что результатом их действий будет являться государственная регистрация корпоративного юридического лица и признание за ним статуса субъекта права. В силу этого, они соглашаются с принципом формирования воли и интереса общества, со способами волеизъявления, с полномочиями его органов, а также порядком принятия ими решений. Это, в свою очередь, подтверждает их согласие с так называемым принципом «корпоративной демократии», установленным ст. 49 Закона об АО и п. 8 ст. 37 Закона об ООО. В соответствии с ним решения высшего органа управления общества принимаются большинством голосов его участников, если иное - не предусмотрено законом. Для принятия решений по особо важным вопросам деятельности общества необходимо квалифицированное большинство голосов его участников. Количество голосов, принадлежащих каждому участнику, прямо пропорционально размеру его доли участия в уставном капитале общества. Корпоративной волей в данном случае признается воля большинства. Участники, устанавливая в учредительных документах общества полномочия его органов (учитывая при этом положения законодательства), по сути делегируют им часть своей власти над обществом, оставляя за собой лишь право участвовать в работе его высшего органа управления, через который они могут влиять на процесс формирования корпоративного интереса и воли.

Все это позволяет заключить о возможности расхождения воли и интереса хоз. общества с волей и интересом конкретного его участника, например, в случае если большинство голосов будет отдано за решение, против которого голосовал участник. Следует также учитывать, что воля и интерес общества могут формироваться не только ОС, но и иными органами. В этом случае участник вовсе не принимает участия в процессе формирования корпоративной воли и интереса, в результате чего последние могут быть отличными от воли и интереса участника.

Подводя итоги вышесказанного, следует отметить, что хозяйственное общество является одним из субъектов корпоративных правоотношений, а также подчеркнуть самостоятельность его воли и интереса, в т. ч.: и по отношению к воле и интересу его отдельных участников.

В связи с тем, что корпоративные правоотношения возникают по поводу участия лиц в корпоративных организациях, статус их субъектов целесообразно признать и за участниками хоз. обществ (корпоративных организаций).

Нормативное закрепление общего дозволительного положения о том, что участниками хоз. обществ могут быть физические и юридические лица, вовсе не означает, что все лица, признанные субъектами гражданского права, могут участвовать в корпоративных организациях. В процессе анализа российского законодательства можно выявить наличие нормативных запретов и ограничений на участие определенных категорий субъектов в корпоративных организациях.

Во-первых, согласно абз. 3 п. 4 ст. 66 ГК РФ государственные и муниципальные органы не вправе выступать участниками хоз. обществ, если иное не установлено законом. Это правило получило свое отражение также в п.1 ст. 10 Закона об АО и п. 2 ст. 7 Закона об ООО. В связи с тем, что именно через указанные органы публично-правовые образования (РФ, субъекты РФ, муниципальные образования) вступают в гражданские правоотношения, последние могут приобретать статус субъектов корпоративных правоотношений лишь в специально предусмотренных законом случаях. Эти случаи представляют собой исключения из сформулированного выше общего правила. Ярким примером такого исключения служит положение п. 1 ст. 25 Федерального закона «О приватизации государственного и муниципального имущества», предоставляющее публично-правовым образованиям право по решению соответственно Правительства РФ, органа исполнительной власти субъекта РФ или органа местного самоуправления выступать учредителями ОАО и вносить в их уставные капиталы государственное или муниципальное имущество, а также исключительные права. При этом доля обыкновенных акций такого ОАО, находящихся в собственности публично-правовых образований и приобретаемых ими за счет внесенного в уставный капитал имущества, не может составлять менее чем 25% плюс одна акция от общего количества обыкновенных акций этого общества, если иное не установлено Президентом РФ в отношении стратегических АСХ.

Кроме этого, возможность создания хоз. обществ с участием в них публично-правовых образований предусматривается иными актами гражданского законодательства. Сказанное позволяет констатировать ограниченную (только в случаях предусмотренных законом) возможность на прямое участие публично-правовых образований в корпоративных правоотношениях. Это ограничение не распространяется на случаи опосредованного участия этих образований в корпоративных организациях через принадлежащие им унитарные предприятия и учреждения. Однако законодательство содержит определенные запреты и ограничения в отношении и таких случаев. В этом плане примечательным является положение п. 1 Распоряжения Правительства РФ от 17.06.2005 г., №817-р запрещающее федеральным государственным унитарным предприятиям, федеральным казенным предприятиям и федеральным государственным учреждениям участвовать в уставных капиталах организаций, осуществляющих деятельность на рынке финансовых услуг, за исключением кредитных организаций. Уже имеющиеся у них доли участия в уставных капиталах таких организаций согласно п. 2 этого распоряжения должны быть переданы в казну РФ.

Во-вторых, в соответствии с абз. 5 п. 4 ст. 66 ГК РФ законом может быть запрещено или ограничено участие отдельных категорий граждан в хоз. обществах, за исключением ОАО. Данное ограничение установлено, к примеру, в отношении гражданских служащих. Так, п. 4 ч. 1 ст. 17 Федерального закона «О государственной гражданской службе РФ» указывает, что в связи с прохождением гражданской службы гражданскому служащему запрещается приобретать в случаях, установленных федеральным законом, ценные бумаги, по которым может быть получен доход. Хотя по акциям может быть получен доход в виде дивидендов, это вовсе не означает невозможность приобретения гражданским служащим акций всех АО, поскольку п. 4 ст. 66 ГК не допускает установления каких-либо ограничений на участие отдельных категорий граждан в ОАО. С учетом этого следует заключить о существовании нормативного запрета на приобретение гражданскими служащими акций ЗАО и о нераспространении такого запрета на случаи приобретения ими акций ОАО. Наряду с этим ч. 2 ст. 17 ФЗ «О государственной гражданской службе РФ» обязывает гражданского служащего передать принадлежащие ему и приносящие доход ценные бумаги, в т. ч.: акции, доли участия в уставных капиталах организаций (включая ООО и ОДО) в доверительное управление в соответствии с гражданским законодательством в случае, если владение ими может привести к конфликту интересов.

В силу предписания ч. 2 ст. 71 этого закона приведенная норма вступит в силу лишь после определения организации, уполномоченной на осуществление доверительного управления принадлежащими гражданским служащим и приносящими доход ценными бумагами, в т. ч.: акциями, долями участия в уставных капиталах организаций. Из анализа ч. 2 ст. 17 ФЗ «О государственной гражданской службе РФ» усматривается, что установленное в ней ограничение связано не с приобретением статуса субъекта корпоративных правоотношений, а с самостоятельной его реализацией. Следует также отметить наличие аналогичного ограничения и в отношении муниципальных служащих, т. к.: п. 3 ст. 11 Федерального закона «Об основах муниципальной службы в РФ» обязывает муниципального служащего передавать в доверительное управление под гарантию муниципального образования на время прохождения муниципальной службы находящиеся в его собственности доли (пакеты акций) в уставном капитале коммерческих организаций в порядке, установленном уставом муниципального образования в соответствии с федеральными законами и законами субъекта РФ.

В-третьих, согласно п. 2 ст. 88, п. 6 ст. 98 ГК РФ, а также абз. 2 п. 2 ст. 10 Закона об АО и абз. 3 п. 2 ст. 7 Закона об ООО хоз. общество не может иметь в качестве единственного участника другое общество, состоящее из одного лица.

В-четвертых, учреждения могут быть участниками хоз. обществ лишь с разрешения собственника, если иное не установлено законом (абз. 4 п. 4 ст. 66 ГК РФ). Из данного правила делается ряд исключений. Так. в соответствии с п. 2 ст. 298 ГК РФ если учредительными документами учреждению предоставлено право осуществлять приносящую доходы деятельность, то доходы, полученные от такой деятельности, поступают в самостоятельное распоряжение учреждения и могут использоваться им по собственному разумению, в т. ч.: и в целях приобретения долей участия в уставных капиталах хоз. обществ.

В-пятых, на основании п. 2 ст. 4 Федерального закона «Об иностранных инвестициях в РФ» федеральными законами могут устанавливаться изъятия ограничительного характера для иностранных инвесторов, но только в той, мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и интересов других лиц, обеспечения обороны и безопасности государства.

Кроме этого, определенные ограничения на участие в корпоративных организациях могут содержаться в антимонопольном законодательстве, а также некоторых иных актах гражданского законодательства РФ.

Сказанное свидетельствует о том, что признание за лицом статуса субъекта права вовсе не означает, что оно может участвовать в корпоративных правоотношениях, поскольку самого факта признания за ним свойств субъекта права не достаточно для характеристики его в качестве субъекта определенных правоотношений. Применительно к некоторым категориям субъектов действуют легальные запреты и ограничения на участие в корпоративных правоотношениях. Одни из них направлены на запрет/ограничение приобретения статуса участника хоз. обществ, другие на самостоятельную его реализацию. Субъекты гражданского права, в отношении которых не установлены запреты/ограничения на участие в хоз. обществах, могут приобретать статус субъектов корпоративных правоотношений и самостоятельно его реализовывать.

В последнее время на страницах юридической литературы довольно широкое распространение получило мнение о том, что к числу субъектов корпоративных правоотношений необходимо относить также органы корпоративного юридического лица. Такая позиция обосновывается в частности тем, что органы общества участвуют в формировании и выражении его воли и интереса, а также обладают деликтоспособностью.

С учетом этого представляется необходимым установить правовою природу органов корпоративной организации.

Необходимость наличия у представителя статуса субъекта права явствует и из положений действующего законодательства, поскольку п. 1 ст. 182 ГК РФ указывает, что в качестве представителя может выступать «лицо». Для установления значения термина «лицо» необходимо обратиться к Подразделу 2 Раздела 1 ГК РФ, в соответствии с которым к числу «лиц» относятся граждане (физические лица), юридические лица, а также публично-правовые образования, т. е., все субъекты гражданского права. Как видим, указание на органы юридического лица как самостоятельных лиц - субъектов гражданского права в ГК РФ отсутствует.

Вместе с этим, ГК РФ к субъектам гражданского права относит юридические лица, а не их органы. Сказанное подтверждается также положением абз. 2 п. 1 ст. 2 ГК РФ, указывающим, что участниками регулируемых гражданским законодательством отношений являются граждане и юридические лица.

В регулируемых гражданским законодательством отношениях могут участвовать также РФ, субъекты РФ и муниципальные образования. Данный факт устраняет возможность признания за органами юридического лица статуса представителей в юридическом значении этого термина.

Непризнание за органами юридического лица статуса субъектов гражданских правоотношений позволяет автору не согласиться с мнением исследователей, указывающих на существование между ОС и исполнительными органами.

Вместе с этим представляется неоспоримой возможность существования правоотношений между хоз. обществом и лицами, входящими в состав его органов. Эти правоотношения по своей природе могут быть как трудовыми (например, отношения между обществом и лицом, осуществляющим функции единоличного исполнительного органа, возникающие из трудового договора), так и гражданскими (например, отношения по установлению и выплате отступного случае - досрочного прекращения полномочий единоличного исполнительного органа, отношения между обществом и членами его совета директоров и ревизионной комиссии, отношения по возмещению убытков, причиненных обществу виновными действиями членов его органов управления и т. д.). Гражданские правоотношения между обществом и лицами, занимающими должности в его органах, носят обязательственный, а не корпоративный характер. В связи с этим они не входят в предмет настоящего исследования.

Будучи самостоятельными субъектами гражданского права, участники хоз. обществ могут вступать в гражданские правоотношения между собой, но эти правоотношения по своей правовой природе не будут корпоративными. Чаще всего они облекаются в форму обязательственных правоотношений или правоотношений, элементом которых являются преимущественные права.

Подводя итоги следует заключить, что субъектами корпоративных правоотношений являются хоз. общества с одной стороны и его участник(и) с другой. Общество выступает в корпоративных правоотношениях как единый» субъект, но все его функции реализуются через его органы. Не обладая свойствами субъектов гражданского права, органы общества, как корпоративной организации, не могут быть признаны участниками корпоративных правоотношений.

3.2 Объекты корпоративных отношений

Характеристика корпоративных правоотношений будет не полной без анализа их объекта. Этот анализ разумно осуществлять посредством исследования более общей правовой категории такой как «объект гражданских правоотношений, должны обладать признаками и свойствами последних. На основе полученных в результате такого исследования выводов соотнесенных с особенностями самих корпоративных правоотношений и должна строиться система взглядов на их объект. В цивилистической науке, равно как и в теории права категории «объект правоотношения» посвящено большое количество работ. По данному вопросу известны также различные комплексные вариации, во многом нивелирующие указанные подходы за счет своей многоступенчатости. Невзирая на то, что сторонники монистических взглядов на проблему объекта гражданского правоотношения сходятся в определении данной категории через одно явление, они концептуально расходятся в представлениях об этом явлении. Определяя объект гражданского правоотношения как то, на что направлена деятельность его участников, Учитывая это М.М. Агарков приходит к выводу, что объектами гражданских правоотношений являются вещи или «прежде всего вещи». Такие взгляды на объект гражданских правоотношений вызывают определенные опасения, т. к.: порождают существование безобъектных гражданских правоотношений, поскольку некоторые из них никоим образом не направлены на вещь. Высказываясь по этому поводу М.М. Агарков отмечал, что «нередко то, на что направлено действие, составляющее содержание обязанности должника, не имеет общего значения в области гражданского права». Опираясь на данную мысль, он приходит к заключению о том, что объект гражданского правоотношения является внешним условием существования, а не необходимым элементом гражданского правоотношения. Система взглядов М.М. Агаркова на объект гражданского правоотношения не получила широкого распространения в науке, но стала известной благодаря ее справедливой критике со стороны научного юридического сообщества, виднейшим представителем которого стал О.С. Иоффе. Он указывал, что отрицание за объектом значения элемента гражданского правоотношения приводит к выводу о возможности существования безобъектных правомочий и обязанностей субъектов этих правоотношений. Но «права, не имеющие своего объекта права, которые ни на что не направлены, лишены всякого смысла для их носителей и не являются поэтому правами в действительном значении этого слова». Кроме этого, О.С. Иоффе справедливо отмечал, что нельзя не признавать действия (поведение) обязанного лица объектами гражданских правоотношений на том основании, что лицо не может быть объектом чужого права, поскольку человеческое поведение не тождественно человеческой личности, поэтому признание действий (поведения) конкретного лица объектом правоотношения не влечет за собой превращения самого лица в объект права. Более того, в этом случае объектом правоотношений является не поведение лица в целом, а лишь его отдельные конкретные действия.

Еще Гегелем была выдвинута позиция о «возможности отчуждения отдельных продуктов человеческого особенного, физического и духовного умения, а также возможной деятельности и ограниченного во времени потребления другому без ущерба для самой личности, т. к.: они вследствие этого ограничения получают внешнее отношение к тотальности.

Этого нельзя сказать об отчуждении посредством работы всего конкретного времени и тотальности продукции, поскольку в этом случае собственностью другого становится всеобщая деятельность и действительность, а, следовательно, человеческая личность». Аналогичная по существу точка зрения отстаивалась и большинством дореволюционных российских цивилистов. Сказанное выше свидетельствует о наличии в рамках монистического подхода двух кардинально противоположных концепций объекта гражданского правоотношения. Каждая из них стремится исключить противоположную ей теорию.

Однако ни одна из этих концепций не соответствует в полном объеме действительному положению дел, поскольку абсолютизация вещи с неизбежностью приведет к одновременному сочетанию в ней объектов многих правоотношений - вещных и обязательственных, в то время как значительную часть обязательств вовсе сделает безобъектными. Напротив, абсолютизация действий, хотя и исключает существования безобъектных правоотношений, но приводит к уравниванию носителей любых прав, обуславливая выводы об обладании различными собственниками одним и тем же объектом права собственности. В связи с этим заслуживает внимания плюралистический подход к определению круга объектов гражданских правоотношений. Плюралистические теории исходят из необходимости дифференцированного подхода к решению проблемы объекта в зависимости от вида гражданских правоотношений.

Как уже отмечалось, носитель права в вещных правоотношениях может осуществлять это право, а, следовательно, и удовлетворять свой интерес за счет полезных свойств вещи без содействия обязанных лиц путем непосредственного воздействия на принадлежащую ему вещь.

Из данного положения усматривается наличие тесной связи между носителем вещного права и вещью, которая выражается в принадлежности этой вещи управомоченному. Причем обязанность всех третьих лиц не препятствовать собственнику в осуществлении его прав через непосредственное воздействие на принадлежащую ему вещь носит пассивный характер. В связи с этим возникает следующая дилемма: чему отдать предпочтение при решении вопроса об объекте вещных правоотношений, пассивной обязанности третьих лиц или самой вещи, принадлежащей управомоченному лицу, за счет полезных свойств которой удовлетворяется его интерес и путем воздействия на которую осуществляются вещные права их носителем. В процессе решения данной дилеммы следует согласиться с Д.В. Ломакиным, который полагает, что предпочтение должно отдаваться в соответствии с режимом конкретной отрасли права. Так, если в уголовном праве объект правоотношения собственности целесообразней определять через необходимость соблюдения установленных данной отраслью запретов, а значит - через пассивное поведение всех не собственников, то в цивилистике, где запреты и предписания имеют существенно меньшую значимость в сравнении с дозволениями, напротив, выбор должен быть сделан в пользу вещи. К тому же, как правильно отмечает И.С. Шиткина, абсолютизация действий в качестве объектов правоотношений с неизбежностью подводит к предположению, что правоотношение может быть нарушено только лишь посягательством на поведение субъекта, в то время как посягательство на вещь в лучшем случае следует считать фактом, с которым связывается возникновение нового правоотношения, но никак не последствия нарушенного. Сказанное указывает на необходимость признания вещей объектами гражданских правоотношений. Учитывая то, что правомочия носителя вещного права связаны с обладанием вещью, а также с возможностью воздействия на нее для удовлетворения интереса управомоченного за счет полезных свойств вещи, именно она и будет выступать в качестве объекта права. Это означает, что объект правоотношения и объект права в вещном правоотношении совпадают.

В обязательственном же правоотношении интерес управомоченного лица может быть удовлетворен только при условии, что ему будет оказано содействие со стороны обязанного лица/лиц путем совершения ими определенных действий в его пользу. Во главу угла здесь ставятся действия обязанной стороны, которые она должна совершить в связи с наличием права у его носителя. Следовательно, именно эти действия будут выступать в роли объекта права в обязательственном правоотношении. Но так как поведение обязанной стороны обеспечивается не только при помощи субъективных прав, предоставленных управомоченному, но и посредством возложенных на нее юридических обязанностей, то объектом прав и объектом обязанностей в обязательственном правоотношении, а, следовательно, и объектом самого правоотношения будут выступать одни и те же действия - действия обязанной стороны. юридический правоотношение законодательный

Проведенный анализ позволяет утверждать, что объектами гражданских правоотношений в равной степени являются как вещи, так и действия. Такое понимание объекта позволяет не рушить существующие правовые конструкции а также представляется более практичным и объективным, т. к.: в большей мере отображает истинный характер регулируемых гражданским правом общественных отношений, что позволяет минимизировать влияние правовых конструкций на саму их сущность.

Думается, что выводы, полученные в результате проведенного выше исследования, должны быть учтены при установлении объекта корпоративных правоотношений. Осуществляя анализ корпоративных правоотношений не трудно заметить, что в рамках этих правоотношений в абсолютном большинстве случаев интерес управомоченного лица может быть удовлетворен только при условии, что ему будет оказано содействие со стороны обязанного лица путем совершения им определенных действий в его пользу. Так, интерес участника в получении информации о деятельности хоз. общества удовлетворяется путем предоставления ему соответствующей информации обществом, дивидендный интерес участника удовлетворяется путем выплаты обществом объявленного размера дивиденда, интерес общества в получении вкладов удовлетворяется путем внесения участниками этих вкладов и т. д.

В такой ситуации основное значение приобретают действия обязанной стороны, которые она должна совершить в связи с наличием корпоративного права у его обладателя. Следовательно, именно действия обязанной стороны в абсолютном большинстве случаев будут являться объектом права в корпоративном правоотношении. В связи с тем, что эти же действия будут являться и объектом корпоративных обязанностей в абсолютном большинстве случаев их (действия обязанной стороны) и следует считать объектами корпоративных правоотношений.

Однако в некоторых случаях интерес участника может быть удовлетворен при отсутствии содействия со стороны корпоративной организации, т. е., без совершения последней определенных действий в пользу участника. Такая ситуация возможна в случае противоправного отказа хоз. общества от созыва внеочередного ОС по требованию его участника(ов), обладающего(их) не менее 10% от общего количества голосов, принадлежащих всем участникам общества, или не совершение обществом действий по созыву такого ОС в установленный законом срок после соответствующего обращения участника(ов). В этом случае интерес участника(ов) может быть удовлетворен его(их) собственными действиями путем самостоятельного созыва внеочередного ОС. Закон предоставляет участнику(ам) все необходимые для созыва и проведения такого ОС полномочия. На общество в данном случае возлагается пассивная обязанность не препятствовать участнику в реализации его права, а, следовательно, и в удовлетворении его интереса. Сказанное порождает вполне закономерный вопрос: можно ли включать собственные активные действия носителя корпоративного права, с помощью которых осуществляется самостоятельное удовлетворение управомоченным его корпоративных интересов в объект корпоративных правоотношений или все же предпочтение следует отдать пассивной обязанности лица, которое должно воздерживаться от действий, препятствующих управомоченному в осуществлении им этих действий. По мнению автора настоящего исследования, этот вопрос должен решаться так же, как и вопрос об объекте вещных правоотношений, т. е., в пользу собственных положительных действий управомоченного лица, поскольку в цивилистике запреты имеют существенно меньшую значимость по сравнению с дозволениями. При этом следует подчеркнуть, что возможность признания собственных действий управомоченного объектами некоторых гражданских правоотношений уже отмечалась отечественными цивилистами. Проведенный анализ дает основания говорить о том, что в исключительных случаях собственные положительные действия управомоченного лица могут включаться в объект корпоративных правоотношений.

В юридической литературе существует мнение, что «объектами корпоративных отношений выступают не только действия, но и вещи имущество, вносимое в качестве вклада в уставный капитал организации, денежные средства, получаемые в качестве доли прибыли, подлежащей распределению среди участников, иные имущественные выгоды, предоставляемые участникам корпоративной организации, а также ликвидационная квота.

Не обращая внимание на смешение в приведенной цитате таких понятий как «вещи» и «имущество» следует отметить, что в действительности все перечисленные материальные блага являются не объектами корпоративных правоотношений, а объектами действий субъектов этих правоотношений, которые в свою очередь являются объектами корпоративных правоотношений. Другими словами, они выступают в роли объекта объектов корпоративных правоотношений. Учитывая вышеизложенное, а также отмеченные ранее сущностные характеристики корпоративных правоотношений к их объектам следует относить:

- действия, связанные с организацией и обеспечением процесса управления хоз. обществом и закрепленным за ним имуществом;

- действия, связанные с предоставлением информации о деятельности общества, а также с нераспространением его конфиденциальной информации;

- основанные на участии действия, связанные с получением участниками имущества общества;

- действия, связанные с внесением вкладов в уставный капитал и имущество хоз. общества.

Анализ объекта корпоративных правоотношений позволяет заключить, что он обладает определенной спецификой, которая не присуща объекту других относительных гражданских правоотношений (обязательств).

Помимо отмеченных выше его особенностей следует подчеркнуть, что он не обладает свойством определенности, т. е., действия, входящие в объект корпоративных правоотношений, не конкретизированы. Так, никоим образом не определены (и в принципе не могут быть определены) конкретные действия участника по управлению корпоративной организацией. Законодатель в частности предоставляет участникам возможность принимать участие в управлении делами организации посредством участия с правом голоса в работе ОС, предъявления требования о созыве внеочередного ОС, самостоятельного созыва такого ОС, внесения предложений в повестку дня ОС. Но, ни нормы права, ни положения уставов хоз. обществ, не устанавливают, каким образом участник может или должен голосовать по тому или иному вопросу, вынесенному на рассмотрение ОС, равно как и не содержат конкретного перечня иных его действий по реализации своего права на участие в управлении делами общества. Не конкретизированы также действия по выплате участникам дивидендов, равно как и сроки, а также периодичность их совершения, поскольку:

- во-первых, заранее нельзя определить конкретный размер дивидендов, которые будут выплачены участникам за весь период существования корпоративных правоотношений;

- во-вторых, неизвестен конкретный состав имущества, которым будут выплачены дивиденды;

- в-третьих, законодатель устанавливает лишь периоды, по результатам которых общество может объявлять о выплате дивидендов, но никак не периодичность их выплаты;

- в-четвертых, не установлены конкретные сроки выплаты объявленных дивидендов, а предусмотрен лишь максимально возможный срок их выплаты и т. д.

Более того, дивиденды участникам могут вовсе не выплачиваться по тем или иным причинам, напр. ввиду негативных финансовых показателей деятельности общества, в силу отсутствия решения ОС о выплате дивидендов, в случае реинвестирования прибыли в развитие общества. Не отличаются конкретизацией и действия по выплате участникам ликвидационной квоты, поскольку нельзя определить точный размер ликвидационной квоты, неизвестно имущество, ее составляющее, не поддаются даже приблизительному определению сроки ее выплаты и т. д.

Не исключена ситуация, когда участники вовсе не получат часть имущества общества или его стоимость при ликвидации общества ввиду его отсутствия после расчетов с кредиторами. Конкретно не определены и действия по предоставлению участнику информации об обществе, т. к.: нельзя заранее предусмотреть какая информация и в каком объеме может понадобиться участнику, вследствие чего будет запрошена им у общества или будет предоставлена участнику в силу указания императивных норм права. Аналогичный вывод можно сделать и в отношении действий по внесению вкладов в уставный капитал и имущество общества. Так, с момента проведения учредительного собрания можно точно установить какое имущество, в каком составе и в каком объеме вносится участниками в уставный капитал общества. Однако нельзя даже приблизительно предположить размер и состав вкладов участников в уставный капитал общества при его дальнейшем увеличении и т. д.

Отмеченное выше позволяет говорить о том, что объектом корпоративных правоотношений будет выступать не отдельное определенное действие или определенная совокупность действий, а множество заранее неустановленных (в смысле невозможности их конкретизации) действий обязанных, а в исключительных случаях также управомоченных лиц, связанных с реализацией корпоративных прав субъектами корпоративных правоотношений.

Заключение

В настоящей работе был проведен анализ условий «Корпоративные отношения как субъекта гражданского права», изучены частные вопросы деятельности системы «Корпоративные отношения как субъекта гражданского права» и выявлена природа таких отношений.

Основанием возникновения корпоративных отношений выступает факт участия в корпорации. Этот факт можно считать установленным с момента возникновения самой корпорации, т. е., с момента ее государственной регистрации или вступлением в нее участника.

В основе корпоративных отношений лежат экономические отношения коллективной собственности, т. е. отношения по присвоению материальных благ группой лиц. Правовые формы коллективной собственности различны: право общей собственности, право собственности юридических лиц. Возможность членов корпоративной организации участвовать в управлении ею и получать информацию о ее деятельности является не чем иным, как специфическим проявлением экономических отношений коллективной собственности, обусловленным той правовой формой.

Такие корпоративные отношения регулируются нормами гражданского права и учредительными документами корпораций, существуют только между корпорацией и ее участниками на протяжении всего периода членства участника в корпорации. Иными словами, корпоративные отношения входят в предмет гражданского права в качестве его самостоятельной составной части (наряду с вещными, обязательственными и исключительными правами). Доказав, что корпоративные права являются правами гражданскими, мы можем утверждать, что на них распространяются все общие положения гражданского права, в частности, касающиеся возникновения, осуществления и защиты гражданских прав (гл. 2 ГК РФ).

Проанализировав сферу существования, юридическую природу и отдельные элементы структуры корпоративных правоотношений можно дать следующие определение данному виду гражданских правоотношений. Корпоративные правоотношения - это основанные на участии в корпоративных организациях (АО, ООО и ОДО) относительные гражданские правоотношения имущественного характера, которые возникают между корпоративной организацией и ее участниками и связанны с реализацией и защитой субъектами этих правоотношений, принадлежащих им корпоративных прав и исполнением возложенных на них корпоративных обязанностей. В настоящие время развитие корпоративного законодательства и значение соответствующих отношений для оборота в целом достигли такого уровня, что постепенно корпоративные отношения стали одними из основных отношений регулируемых гражданским правом. Поэтому в современных условиях невозможно игнорировать корпоративные отношения в ст. 2 ГК РФ в качестве одной из основных видов отношений, регулируемых гражданским право. Выделение в ст. 2 ГК. РФ корпоративных отношений в качестве составной части предмета гражданского права:

1) Позволит законодательно признать, что они не являются ни вещными (теория «коллективной собственности»), ни обязательственными (ст. 48 ГК РФ);

2) Подчеркнет гражданско-правой характер этих отношений, основанный на равенстве воли и имущественной самостоятельности участников, что позволит избежать попыток толкования корпоративных отношений как комплексных, регулированные нормами гражданского, трудового и административного права, или как особых отношений власти-подчинения на локальном корпоративном уровне;

3) Заложит концептуальную основу для дальнейшего развития корпоративного права как подотрасли гражданского права.

В русле задачи усиления пандектных начал в регулировании корпоративных отношений необходимо четко обозначить эти отношения как составную часть предмета гражданского и правого регулирования, занимающих свое место рядом с вещными, обязательными отношениями и отношениями в сфере интеллектуальной собственности, а также определить их юридическую природу.

Размещено на Allbest.ru