Преступления, совершаемые против сотрудников учреждений, исполняющих наказания

Угроза или физическое насилие, примененные одним осужденным по отношению к другому из личной неприязни, должны квалифицироваться как преступления против личности.

В ч. 3 статьи 321 УК РФ говорится об ответственности за действия, предусмотренные ч. ч. 1 и 2, совершенные организованной группой или с применением насилия, опасного для жизни или здоровья.

Причинение смерти названным в ч. ч. 1 и 2 статьи 321 УК РФ лицам при указанных обстоятельствах влечет за собой уголовную ответственность по совокупности преступлений по соответствующей части ст. ст. 105 и 321 УК РФ.

Субъектом преступного посягательства может быть физическое вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста. Лицо, совершившее данное преступное посягательство в возрасте от 14 до 16 лет, несет УО за преступление против личности.

Деяния, предусмотренные ч. ч. 1 и 2, относятся к категории преступлений средней тяжести, ч. 3 - особо тяжких преступлений.

2) преступления против общественной безопасности и общественно¬го порядка (п. «в» ч. 2 ст. 206, 212, п. «б» ч. 2 ст. 213 УК РФ) ;

3) преступления против правосудия (п. «б» ч. 2 ст. 313 УК РФ).

Большинство преступлений в учреждениях, исполняющих наказания, совершено на охраняемой территории, причем наиболее благоприятной для совершения преступлений является промышленная зона, где существенно ослаблены возможности проведения с осужденными профилактической работы и где приоритет отдается производственным интересам. В жилой зоне наиболее криминогенными являются помещения отрядов, где совершается в среднем 21-22% преступлений. Это место наибольшего сосредоточения осужденных, там они проводят большую часть своего времени.

Особое место в числе организационных детерминантов, в наибольшей степени влияющих как на совершение преступлений, так и на их предупреждение, принадлежит взаимоотношениям лиц, отбывающих уголовное наказание в виде лишения свободы, и сотрудников, исполняющих это наказание. Такое взаимоотношение может быть:

а) положительным, направленным на достижение целей наказания;

б) нейтральным (безразличным) ;

в) отрицательным, влекущим негативные социальные последствия, в том числе совершение преступлений.

По мнению автора работы, знание причин и условий, способствующих совершению преступлений во время отбывания наказания, позволит правильно определить систему мер и подходов к их предупреждению.

2. Характеристика личности преступника, совершающего преступления в отношении сотрудников учреждений, исполняющих наказание

Лимчность престумпника - совокупность социально-психологических свойств и качеств человека, являющихся причинами и условиями совершения преступлений.

Личность преступника отличается от личности законопослушного человека общественной опасностью, ей присущи преступные потребности и мотивация, эмоционально-волевые деформации и негативные социальные интересы. Проблема личности преступника является одной из центральных для наук, связанных с преступностью, и, прежде всего, для криминологии.

Общественная опасность личности формируется обычно ещё до момента совершения преступления. Этот процесс находит выражение в дисциплинарных и административных правонарушениях, аморальных поступках. Однако в криминологии момент качественного перехода от личности, обладающей социально опасными качествами, к личности преступника связывается с моментом совершения лицом преступления. Одни криминологи говорят, что о существовании личности преступника можно говорить лишь в определённых законом временных границах: от вступления в законную силу обвинительного приговора суда и до отбытия наказания и погашения судимости[1]. Другие указывают, что, в отличие от уголовно-исполнительной системы, криминолог должен рассматривать не только осуждённых, но и фактических преступников, поскольку самые опытные и опасные преступники нередко уходят от уголовной ответственности; не принимать их в рассмотрение - это значит не увидеть существенного пласта криминальной мотивации[2]. В любом случае, современная наука считает, что наличие у человека социально опасных качеств не даёт оснований для «опережающего» обращения с ним как с преступником[3].

Криминология изучает социально-демографические, социально-ролевые и нравственно-психологические характеристики личности преступника. Кроме того, ключевым для данной темы и для криминологии в целом является вопрос о том, какую природу имеет преступное поведение человека: биологическую или социальную.

Отдельные характеристики личности преступника (в первую очередь возраст и состояние психики, определяющее вменяемость) одновременно являются признаками субъекта преступления, без установления которых лицо нельзя привлечь к уголовной ответственности. Кроме того, характеристики личности преступника должны оцениваться судом при назначении уголовного наказания. Тем не менее, отмечается, что содержание понятия «личность преступника» значительно шире, оно далеко не исчерпывается признаками, специфичными для уголовного права. Личность преступника является предметом комплексного изучения и рассмотрения специалистами различных отраслей знаний (криминологии, социологии, психологии, психиатрии и т. д.) [4].

Ни один криминолог, какую бы научную школу он ни представлял, не может обойти проблемы, связанной с человеком, совершающим преступления. Назовём такого человека для краткости преступником. Это понятие будет использоваться как формальное, т. е. вовсе не отражающее наличие у него каких-то особых преступных характеристик.

В понятии «человек» воплощено неразрывное единство разных сторон его существа: социальной и биологической. В понятии «личность» фиксируются только специфически социальные признаки. Личность - это «социальное лицо человека», то, кем он стал в процессе социального развития, формирования и деятельности в обществе. Таким образом, при употреблении понятия «личность преступника» следует иметь в виду именно «социальное лицо» человека, совершившего преступление. И ничего более.

Имеет ли личность преступника присущие только ей специфические черты, отличаются ли преступники от непреступников - это уже другие вопросы и при ответе используются иные понятия, как будет показано ниже.

В криминологии изучение преступника, личности преступника подчинено выявлению закономерностей преступного поведения, преступности как массового явления, их детерминации, причинности и разработке научно обоснованных рекомендаций по борьбе с преступностью.

Каковы же аспекты и пределы криминологического изучения преступника? И в XX веке, как в эпоху Ломброзо, эта проблема решалась неоднозначно.

Клиническое направление при изучении преступности и преступника далеко себя не исчерпало. Оно существует и развивается, хотя все больше учитывает социальный фактор. Во Франции один из наиболее ярких его представителей - профессор Пинатель.

Дискуссия о соотношении биологического и социального в личности преступника имела непосредственный выход на практику. Автор работы «Об организации криминологической службы в ФРГ» Г. Рименшнейдер отстаивал идею порождения преступления сочетанием предрасположения субъекта к преступной деятельности и влияния окружающей среды. При этом, отдавая предпочтение биологическому фактору, он делал вывод о ведущей роли при изучении преступника психиатра, психолога, применения биотехнических приемов, тестов (1961 г.).

В начале 60-х годов Буза и Пинатель писали, что антропологическая теория, рожденная ломброзианским учением, утвердила существование наследственной предрасположенности к преступности. Такая предрасположенность состоит «в некотором специфическом содержании, которое еще не определено». Позднее это стало связываться с хромосомами.

Исследования ученых в Англии, США, Австралии и других странах выявляли повышенный процент хромосомных аномалий среди обследованных преступников по сравнению с контрольной группой. Если в среднем кариотип XVV встречался среди населения примерно в 0, 1-0, 2% случаев, у специально подобранных групп правонарушителей они отмечались в 2% и более. При этом, как правило, подбирались преступники или с умственными аномалиями, или высокого роста, что характерно для носителей указанной аномалии, отличавшихся, по мнению исследователей, агрессивностью и жестокостью поведения.

Определенный «взрыв» среди отечественных криминологов в 70-е годы вызвали публикации профессора И. С. Ноя из Саратова, который писал: «Независимо от среды человек может не стать ни преступником, ни героем, если родится с иной программой поведения».

В. П. Емельянов сделал следующий вывод: «Только определенный состав экономических, идеологических, социальных, биологических факторов дает реакцию, называемую преступлением... Причина преступности - это синтез различных явлений социального и биологического свойства... «.

И. С. Ной, В. П. Емельянов имели активных сторонников из числа известных отечественных генетиков: В. К. Эфроимсона, Б. Л. Астаурова, Д. Н. Беляева. Позднее, после активных дискуссий, в частности с академиком Н. П. Дубининым, Д. Н. Беляев писал, что «наличие генетической программы и врожденных потенций не означает, что эти потенции автоматически сформируются в реально осязаемое свойство психики или форму поведения человека. Для этого необходимы еще соответствующие условия среды, жизненные условия, под влиянием которых природные потенции человека либо разовьются, либо, наоборот, погаснут. Оценивая значение генетической программы для формирования самого поведения, надо иметь, конечно, в виду, что нет специальных генов, однозначно определяющих, например, альтруизм, эгоизм или антисоциальное поведение... «.

Вообще вопрос крайне сложен. У первого осужденного в Европе с генетической аномалией XVV Даниеля Югона отмечался целый ряд заслуживающих внимания моментов: Даниель в возрасте 4 лет перенес энцефалит и страдал нервными припадками, родился с деформацией ступни, что повлекло нарушение двигательных функций, и был предметом насмешек братьев, сестер, товарищей; в пубертатном возрасте получил глубокую травму, которая не изгладилась из его памяти и была даже причиной попытки самоубийства; не имел возможности приобрести профессиональные навыки и получить определенную постоянную работу, работал с 15 лет и с этого же времени употреблял спиртные напитки.

Вопрос о неодолимости влияния хромосомных аномалий в этом клубке различных неблагоприятных факторов утопает, на него не удается получить ясного и доказательного ответа, на что указывал Жан Гравен в 1968 году.

В то же время генетик Н. П. Дубинин полагает: «Человек не получает от рождения готовой социальной программы, она создается в нем общественной практикой в ходе его индивидуального развития». Иногда ссылались в качестве доказательства приоритета биологического, наследственного в жизненной программе человека, в том числе механизме его преступного поведения, на исследования близнецов. Но немецкий психолог и социолог Вальтер Фридрих на основе обширных исследований близнецов сделал, например, вывод: «Интересы и установки определяются общественной средой и развиваются в социальной деятельности человека».

Наряду с антропологическим в криминологии всегда существовал и преобладал другой подход, жестко отрицающий биологизацию преступного поведения. В начале XX века А. А. Пионтковский писал, что нельзя объяснять изменчивое социальное явление - преступление постоянными свойствами природы человека, в том числе «преступного человека». По мнению А. А. Герцензона, криминологу незачем погружаться в глубинную сущность личности, искать биологические истоки поведения. Ф. М. Решетников отмечает, что трактовка преступления как симптома биологических или психологических недостатков преступника означает игнорирование действительной природы преступления как социального явления, порожденного социальными же причинами.

В. Н. Кудрявцев, И. И. Карпец вместе с Н. П. Дубининым написали книгу «Генетика, поведение, ответственность», изданную дважды в России, а также за рубежом. В ней они доказывали социальную обусловленность преступности. В период кризисных состояний общества преступность резко растет (в России в 1876-1890 годах число уголовных дел росло на 4% ежегодно в среднем (+57%), ранее - на 1% в год в среднем. С укреплением капиталистического способа производства везде росла преступность: в Германии в 1882- 1898 годах преступность росла вдвое быстрее численности населения, во Франции в 1831-1880 годах в семь раз быстрее численности населения росло число обвиняемых.

За конкретными преступниками эти авторы видели особо неблагоприятные условия социального формирования и жизнедеятельности.

Так все-таки следует ли криминологу в таком случае ограничиваться только изучением того, что формируется в человеке, живущем в обществе, т. е. исследованием личности преступника?

До сих пор исследователи его решают по-разному. В России Ю. М. Антонян последователен в своем внимании к психофизиологическим, психологическим характеристикам преступников. В работе «Жестокость в нашей жизни» он приходит к выводу о вечном характере жестокости и практически присоединяется к цитируемому выводу ф. Ницше: «Люди, теперь жестокие, должны рассматриваться как сохранившиеся ступени прежних культур: горный хребет человечества обнаруживает здесь более скрытые наслоения, которые в других случаях остаются скрытыми. У отсталых людей мозг благодаря всевозможным случайностям в ходе наследования не получил достаточно тонкого и многостороннего развития. Они показывают нам, чем мы все были, и пугают нас; но сами они столь же мало ответственны, как кусок гранита, за то, что он - гранит».

Человек совершает преступление, будучи таким, каков он есть. И, конечно, при формировании личности значимо, красив человек или он уродлив от рождения. У него бывает разная среда общения в зависимости от этих факторов, разные жизненные пути. Одни люди импульсивны, другие тщательно взвешивают свои поступки. Не ввяжется в коллективную драку физически слабый человек, и не удавалось встречать удачливого мошенника с низким уровнем интеллектуального развития. И биологические, и социальные особенности человека, несомненно, участвуют в детерминации преступности. Не случайно в уголовном судопроизводстве проводятся судебно-психологическая, судебно-медицинская, судебно-психиатрическая и иные экспертизы, при изучении преступности, ее детерминации и причинности осуществляются междисциплинарные и комплексные исследования преступников.

Однако наряду с учетом разных характеристик преступников надо все-таки разграничивать преступников, т. е. вменяемых лиц, достигших определенного возраста и способных осознавать фактический характер, общественную опасность своих действий, руководить ими, и лиц, не обладающих такими способностями или невменяемых. Последние не являются объектом изучения криминологии.

Криминологу не стоит оспаривать по существу выводы других специалистов о наличии прирожденных программ поведения и совершении под их влиянием общественно опасных деяний. Ему важно знать, действительно ли человек не мог руководить своими действиями, осознавать их характер, действительно ли они жестко заданы его биологическими особенностями. Если это так, то такой человек перестает быть объектом его внимания, ибо он - не преступник в уголовно-правовом смысле. Науки о человеке будут развиваться и давать нам все более полные знания о природе поведения человека. Известно влияние на разных специалистов идей Фрейда и его последователей. В последние годы стали высказываться идеи о «космическом программировании» поведения каждого человека на Земле. Многое еще будет открыто и должно учитываться теми, кто занимается человеком - этой самостоятельной «Вселенной». Но указанный выше»' подход криминолога носит неизменный характер. Он должен отвечать на вопрос о причинах преступного поведения вменяемых лиц, действовавших в ситуациях, допускавших помимо криминального иные варианты поведения.

Очевидно, что данные генетики, биологии, медицины должны в первую очередь учитываться судебными психологами и судебными психиатрами при решении вопросов о вменяемости. Необходимо четко проводить границу между психической болезнью и неболезненными проявлениями, между мерами наказания и принудительным лечением, на что указывали известные психиатры.

Итак, применительно к преступникам, способным правильно оценивать характер своих поступков, руководить ими, возникает вопрос: почему же избран криминальный вариант поведения? Это уже вопрос не о детерминации, а о причинности. Здесь значимы именно социальные характеристики преступников. Вот почему такое большое внимание криминологами уделяется личности преступника. В наименовании многих криминологических работ или их глав значится не «преступник», а «личность преступника».

Преступники как объект и предмет криминологического изучения

Объектом криминологического изучения являются: во-первых, отдельные лица, совершающие преступления, например, при монографическом их исследовании; во-вторых, различные контингенты преступников: несовершеннолетние преступники, рецидивисты, корыстные и т. п. ; в-третьих, различные криминологические типы преступников, о которых говорится далее.

Объектом изучения криминолога являются одновременно лица, не совершающие преступлений, ведущие себя устойчиво правомерно. Это важно при использовании метода контрольной группы и выявлении отличий характеристик преступников от характеристик не воображаемых или идеальных людей, а реальных, формировавшихся в тех же условиях метамакросреды, среды среднего уровня.

Криминологическое изучение преступника не может быть исчерпывающим исследованием всей сложной комплексной проблемы человека и его деятельности.

Криминолог изучает преступность и преступников в рамках так называемого частичного детерминизма, когда раскрытие детерминант заведомо неполно с точки зрения философии, всех наук о человеке и обществе. Полнота здесь относительная, привязанная к предмету и методам криминологии.

Таким образом, возникает задача вычленения круга тех характеристик, которые позволяют выявить ближайшие к преступлению и преступности причинные связи, причинные комплексы, цепочки. При необходимости для углубления их анализа криминолог обращается к другим специалистам, передавая им необходимую информацию в своеобразной исследовательской эстафете.

Наиболее распространенным в криминологии является выделение шести групп признаков:

социально-демографические признаки;

уголовно-правовые признаки;

социальные проявления в разных сферах жизнедеятельности, или иногда говорят о социальных связях;

нравственные свойства;

психологические признаки;

физические (биологические) характеристики.

Эти признаки в разных сочетаниях встречаются у различных авторов: Ю. М. Антоняна, П. С. Дагеля, А. Б. Сахарова, Б. С. Волкова и др.

Выявление психологических признаков - задача специалистов-психологов и требует специальных познаний, психофизиологических - медиков и биологов.

При анализе ближайших к преступлению причинных цепочек и комплексов допустимо ограничение только социологическим, социально-психологическим и этико-правовым исследованием.

При этом личность преступника изучается одновременно в двух аспектах: с одной стороны, как объект социальных связей и влияний, с другой - как субъект, способный к активной целенаправленной, преобразующей деятельности.

В этом случае традиционно выделяемые и указанные выше характеристики оказываются не вполне удовлетворяющими задачам такого исследования. При анализе уголовно-правовой характеристики, например, выявляются данные о ранее совершавшихся личностью преступлениях. Но ведь важно и другое: в рамках какой именно деятельности личности совершались эти преступления, какие нравственные качества личности в них нашли свое проявление.

Поэтому при изучении личности как определенной целостности в единстве ее сознания и деятельности, во взаимодействии ее с социальной средой предмет изучения стал выглядеть иначе. Учитывались опыт и результаты криминологических исследований.

Стали выделяться характеристики, которые условно можно назвать следующим образом:

объективные: социальные позиции и роли, деятельность личности;

субъективные: потребностно-мотивационная сфера, ценностно-нормативная характеристика сознания.

рамках первой группы характеристик анализируются ранее выделявшиеся социально-демографические, уголовно-правовые признаки.

Изучение социальных позиций, ролей и деятельности преступников

Криминологические исследования фиксируют особенности социальных позиций и ролей личности, ее социально-ролевого поля.

Социально-ролевой подход стал получать все большее распространение в криминологии 70-х годов, хотя как бы стихийно применялся и раньше при изучении социально-демографических характеристик личности.

Существует четыре подхода к определению и пониманию социальных ролей:

1. Поведение человека зависит от позиций, занимаемых им в обществе. Человек занимает ряд позиций и исполняет ряд ролей, каждая из которых имеет свое содержание (сценарий роли). И человек следует этому сценарию. Это нормативное понимание социальной роли.

Сама эта социальная позиция - своеобразный узел связей в социальных отношениях, а роль - содержание требований, предъявляемых к лицу, занимающему данную позицию.

2. При втором подходе роль - это спонтанное, свободное поведение личности, обусловленное ее индивидуальными особенностями. Человек творит роль как свободный художник. Этим подчеркивается творческое начало в исполнении роли, неповторимость ее исполнения каждым человеком.

3. Роль - это содержание ожидания других людей и социальных групп относительно того, как себя будет вести человек, занимающий определенную позицию. Практически это частный вариант первого подхода, но делающий акцент именно на социально-психологических ожиданиях, а не на официальных требованиях. Ожидания рассматриваются как компонент личности, определяющий ее поведение.

4. Роль как продукт взаимодействия социальных факторов и внутреннего мира человека. При этом равнозначно рассматриваются как предписания внешней среды, так и социальные ожидания других субъектов.

В криминологии целесообразно исходить из нормативного понимания роли.

Итак, социальная позиция - это своеобразный узел отношений в социальной системе. Человек одновременно занимает множество социальных позиций. Только в семье он - сын (дочь), отец (мать), брат (сестра), внук (внучка). Каждой социальной позиции соответствует сценарий роли, одновременно составляемый тремя группами субъектов:

государством и выраженный в системе официальных предписаний (законов, подзаконных актов) ;

обществом в форме общепринятых и поощряемых общественным мнением норм поведения: моральных, эстетических, религиозных и иных;

неофициальными структурами (семьей, досуговыми группировками, группами сослуживцев и т. п.) - в форме неписаных правил поведения, их социальных ожиданий.

К последней группе субъектов относятся и преступные формирования с их нормами поведения и социальными ожиданиями.

Социологами и социальными психологами отмечается, что для человека важна значимость социальной позиции, значимость субъекта, от которого исходят нормы-ожидания. Существенна оценка личностью условий исполнения каждой роли.

Само исполнение роли, особенно если это продолжается долго, накладывает на личность определенный отпечаток, развивает у нее одни качества и подавляет другие. Например, отмечено, что формирование несовершеннолетних правонарушителей преимущественно под влиянием неформальных досуговых группировок развивает у них качества, важные для неофициального межличностного общения: они легко устанавливают контакты с людьми, чутко реагируют на их настроения и т. п. В то же время у них нередко отсутствуют черты, которые ценятся в трудовом коллективе, на производстве: дисциплина, профессионализм и т. п.

Различаются: 1) роль как совокупность нормативных предписаний, соответствующих данной позиции; 2) роль как понимание лицом того, что от него требуется и что он намерен исполнять; 3) фактическое исполнение роли в конкретных условиях места и времени. В последнем случае сильно влияние социальных условий, а также уже сформированных личностных характеристик.

Криминологически значимы следующие социально-ролевые ситуации:

человек не занимает многих социальных позиций, которые позволили бы ему ознакомиться с нормами государства, «большого общества» и вести себя в соответствии с требованиями права и морали (он, например, находится в крайне деморализованной среде со специфическими представлениями о допустимом и привык решать конфликты с применением физической силы) ;

человек занимает одновременно позиции, которые связаны с противоречивыми требованиями, нормами поведения, т. е. налицо конфликт социальных позиций и ролей (правовые предписания запрещают сокрытие преступлений от учета, а руководство требует не отражать в статистике все ставшие известными преступления) ;

человек занимает такие позиции, которые прямо диктуют противоправное, преступное поведение (член преступного формирования) ;

отсутствие преемственности ролей и позиций, в результате чего отмечается неподготовленность лица к соблюдению правовых норм в соответствующей социальной позиции (это влечет нарушение правил охраны труда, халатность и т. п.) ;

человек занимает одни социальные позиции, а ориентируется на другие. Примером здесь может быть следующее: получающий скромное содержание следователь стремится утвердиться в группе удачливых предпринимателей, дорожит их вниманием и мечтает вести характерный для них образ жизни. Если ему такие предприниматели предлагают выполнить определенную просьбу, а тем более за солидное вознаграждение, указанный следователь сразу может решить две актуальные для него задачи: сохранить «дружбу» этих людей и получить необходимые средства для расточительного образа жизни. Но средство в таком случае - получение взятки и злоупотребление служебным положением;

конфликт уже исполняемых и ожидаемых в будущем ролей. Преступное поведение человека в этом случае может противоречить уже исполняемым ролям, но быть логичным с точки зрения референтных ролей (конфликт реального и ожидаемого, настоящего и будущего).

Социально-ролевой подход не исключает активности личности, но задает социальные пределы этой активности. Позиция личности влияет на выбор социальных ролей и на их творческое исполнение. У несовершеннолетних этот выбор практически ограничен, у осужденных, отбывающих срок лишения свободы, и военнослужащих срочной службы - также.

Существует объективный конфликт ролей, когда их содержание действительно противоречиво, и субъективный, когда лицо воспринимает их в качестве противоречивых, не умеет их согласовать.

В динамическом аспекте встречаются: 1) прямая преемственность социальных позиций и ролей, порождающих в определенных взаимодействиях преступное поведение; 2) существенное отрицательное усугубление содержания социальных ролей, когда они из противоречивших только нормам морали в новых условиях перерастают в противоречащие нормам закона; 3) затруднение процесса нормального формирования и нормальной жизнедеятельности личности в результате наличия или отсутствия в прошлом определенных социальных позиций и ролей. Например, исследования показывали, что многие лица, формировавшиеся в неполных или иного рода неблагополучных семьях, даже если они искренне стремятся иметь собственную хорошую семью, в своей семье воспроизводят характерные для родительской стандарты поведения: избиение супруги, грубые оскорбления и т. п. В одних случаях это прямо выливается в преступное доведение, в других - влечет распад семьи, уход в досуговые группы собутыльников, усиление деморализации и участие в пьяных криминальных конфликтах либо утрату работы и совершение краж ради приобретения спиртных напитков.

Деформация социальных позиций и ролей в большинстве случаев существенно различается применительно к лицам, совершающим общеуголовные и экономические преступления. У. первых она носит более очевидный и грубый характер.

При анализе деятельности лиц, совершающих преступления, учитывается следующее:

фактическое поведение лица не идентично содержании? роли;

личность представляет собой определенную целостность при всем многообразии ее позиций и ролей, в деятельности она проявляет себя именно в этой целостности, субъективной интеграции разных социальных позиций и ролей;

деятельность оказывает на человека обратное воздействие, при этом важно одобрение или неодобрение поведения, его закрепление и закрепление его результатов в сознании личности. В этом аспекте криминологически значима проблема безнаказанности части преступников, баланс их приобретений и потерь в результате преступной деятельности. Иногда они считают выгодным даже отбыть определенный срок лишения свободы, но сохранить добытое преступным путем во имя своего солидного материального обеспечения на долгие годы.

Деятельность - это определенная система действий, система поведения. Она охватывает и материально-практические, и интеллектуально-духовные операции, т. е. и работу мысли.

Термин «преступная деятельность» в отличие от «преступного поведения» отражает не только наличие системы определенных преступных деяний, но и целенаправленный поиск личностью социальных позиций, условий для реализации преступных замыслов, развитие в процессе самовоспитания качеств, важных именно для преступной деятельности.

При анализе деятельности личности важно понять следующее:

представляет ли собой преступное деяние изолированный акт или оно - звено в цепи определенной системы поступков (какой?) ;

является ли преступное поведение скачком от нормы к преступлению или оно представляет собой итог эскалации антиобщественного поведения. Выявляются факты: а) нарушения требований, соответствующих нормальным для человека определенного возраста и положения социальным позициям (преждевременное оставление школы несовершеннолетним, отказ в материальной поддержке детям и т. п.) ;

б) аморальных, но не противоречащих праву поступков (пьянство, половая распущенность и т. п.) ; в) противоправных поступков непреступного характера (дисциплинарно, административно наказуемых, гражданско-правовых деликтов), преступлений;

в какой сфере деятельности совершаются преступления.

Криминологические исследования указывают на то, что, как правило, совершение тяжких преступлений бывает результатом не скачка от нормального поведения к наиболее общественно опасному преступному, а постепенного нарастания интенсивности и общественной опасности негативного поведения. По данным выборочных исследований, более 80% лиц, совершавших умышленные убийства, ранее совершали либо преступления, либо неоднократные иные правонарушения.

Анализ сфер деятельности, взаимодействий, в которых совершались преступления, затем сопровождается выяснением того, насколько распространены соответствующие типы взаимодействий и как часто они дают криминальный результат, при участии в них каких лиц, с какими именно характеристиками. На этой основе может даваться прогноз развития преступности, а также формулироваться рекомендации по предупреждению преступлений со стороны соответствующих лиц в данных условиях.

Изучение системы поступков личности, ее деятельности в целом помогает выявить определенные стереотипы поведения, ставшие для нее привычными способы реагирования на те или иные обстоятельства.

У преступников наиболее искажен такой элемент правосознания, как отношение к исполнению правовых предписаний. Весьма распространено убеждение, что закон можно нарушить в конкретной ситуации, ставящей под угрозу какие-то личные или групповые интересы. Здесь дает себя знать и определенная иерархия ценностей личности.

По сравнению с законом нередко значительно переоценивается. влияние мотива общественно опасного деяния на его уголовно-правовую квалификацию и наказание.

Среди преступников всегда наиболее ярко обнаруживалось разное отношение к нарушениям закона, которые допускаются лично ими, их родными и близкими, и нарушениям, которые допускаются другими лицами, а тем более в отношении них. Принципы равенства людей перед законом, социальной справедливости в общепринятом понимании ими не восприняты.

Криминологически значимы также содержание экономического сознания личности, религиозного, эстетического, политического, тем более в новых экономических условиях, ситуации активизации деятельности псевдорелигиозных тоталитарных сект, распространения порнографии под видом эротики, произведений высокого искусства.

При этом следует подчеркнуть три момента.

Во-первых, отнюдь не у каждого преступника ценностные ориентации, нравственное, правовое сознание заметно отличаются от соответствующих характеристик лиц из контрольной группы. Не устанавливаются особые отличия у случайных преступников, совершивших даже убийства, но в условиях особо неблагоприятной ситуации.

Во-вторых, большинство умышленных преступников, даже несовершеннолетних, заметно отличаются от ровесников, ведущих себя устойчиво правомерно, на основе комплекса признаков, которые отражают ценностные ориентации, нравственные, правовые взгляды. В частности, при сравнительном исследовании применялся метод распознавания образом, когда в память ЭВМ закладывались данные об указанном выше комплексе признаков в отношении несовершеннолетних преступников и их ровесников, проживавших с ними в одном городе и учившихся или работавших там же. Важно, что имелся в виду именно комплекс признаков и в этом комплексе выделялись разные степени проявления каждого признака. Данные о том, кто совершил преступления, а кто - нет, не вводились в память ЭВМ. Но все равно ЭВМ правильно опознала преступников в 80% случаев, отнеся их к другому классу, -чем лиц из контрольной группы. Оказалось, что из числа преступников, в отношении которых ЭВМ ошиблась, большинство совершили преступление, не представляющее большой общественной опасности.

Обследование таких лиц через десять лет показало, что они больше не совершали преступлений. Все, кто позже совершил повторные преступления, были ЭВМ опознаны правильно - отдельно от контрольной группы положительных ровесников и тех несовершеннолетних правонарушителей, которые больше преступлений не совершали. Повторение данного эксперимента с использованием метода распознавания образов на гораздо более обширном контингенте несовершеннолетних преступников дало аналогичные результаты.

В-третьих, разным видам преступного поведения соответствуют специфические виды искажения содержательной характеристики сознания, хотя они проявляются на фоне некоторых общих для разных преступников деформаций. В указанном выше эксперименте ЭВМ отдельно распознавала корыстных и насильственных в 86% случаев.

Правовые взгляды у многих рецидивистов, особенно долго находившихся в местах лишения свободы, бывают настолько искажены, что ими даже не осознается степень отличия собственных взглядов от общепринятых и отраженных в законах. В «естественности» соответствующих воззрений убеждает негативная и относительно замкнутая микросреда. Поэтому они не стесняются их демонстрировать даже в татуировках, отражающих такие суждения: «не скорбящий ни о чем, кроме своего тела и пайки хлеба», «сила, месть, беспощадность», «чти закон воров», «человек человеку волк».

В заключение следует отметить, что преступники в значительной мере воспроизводят те взгляды, которые так или иначе распространены в общественной и групповой психологии, проявляются в общественном мнении. Соответствующие негативные моменты сознания создают возможность противоправного поведения. Но у совершающих преступления лиц такая вероятность намного выше, так как соответствующие дефекты взглядов, установок, ориентации в их среде: а) более распространены; б) носят более глубокий характер, перерастают в убеждения, привычки поведения, достигают в некоторых случаях такой степени выраженности, которую вообще не приходится наблюдать в контрольной группе; в) представляют собой комплекс взаимосвязанных деформаций ценностных ориентации, нравственных, правовых, иных взглядов и установок; г) субъекты, обладающие такими деформациями, чаще оказываются в проблемных и конфликтных ситуациях, возникающих при общении с себе подобными либо с лицами, придерживающимися взглядов, прямо противоположных морали общества и закону.

Классификация преступников. Личность преступника как социальный тип

Изучение преступников бывает результативным с практической и теоретической точек зрения, если систематизируются полученные о них данные. Борьба с преступностью не может ориентироваться только на индивидуальную неповторимость каждого лица, в то лее время она должна учитывать неоднородность контингента преступников. Эта проблема решается путем классификации преступников: их группировки и типологии.

Подгруппировкой чаще всего понимается определенное распределение статистической совокупности на определенные группы, категории с использованием такого критерия, как статистическая распространенность одного или нескольких признаков.

В рамках такой классификации фактически изучается не личность в комплексе ее характеристик, а контингенты преступников. При этом выявляется статистическая распространенность среди них тех или иных признаков. Наиболее распространены группировки, основанные на:

таких демографических данных, как пол и возраст. В уголовной статистике выделяются несовершеннолетние (14- 15 лет и 16-17 лет), лица молодого возраста (19-24 года и 25-29 лет), лица зрелого возраста (30 лет и старше). Путем изучения карточек первичного учета, уголовных дел и материалов может быть достигнута более дробная классификация;

некоторых социально-экономических критериях: образование; род занятий; факт наличия или отсутствия постоянного места жительства и рода занятий (выделяются бомжи, вынужденные переселенцы, беженцы) ; проживание в городской или сельской местности; источники доходов; кроме того, выделяются постоянные жители и мигранты и т. п.

гражданстве (граждане Российской Федерации, иностранные граждане и подданные, лица без гражданства) ;

состоянии личности в момент совершения преступления: учитываются, во-первых, факты опьянения, наркотического возбуждения, во-вторых, нахождение человека при совершении преступления в составе группы (какой именно), в-третьих, пребывание в местах лишения свободы и т. п. ;

характере преступного поведения: умышленное или неосторожное; насильственное, имущественное (корыстное) и т. п. ; первичное или повторное и т. п.

Эти виды группировок не отражают всего их разнообразия. Кроме таких простых, учитывающих только один какой-то признак, используются более сложные, учитывающие одновременно две-три переменные (пространство свойств). Например, в регионах выяснялось, какого именно возраста и рода занятий преступники совершали те или иные преступления. Составлялась следующая таблица при классификации только преступников одного возраста (например, несовершеннолетних), учитывающая две переменные.

При многомерной классификации, использующей более трех личностных характеристик, применяются математические методы.

Указанные группировки позволяют определенным образом систематизировать контингент преступников для их более тщательного изучения, в частности, указывают основные направления изменений в этом контингенте; позволяют выделять группы, требующие первоочередного внимания; оперировать большими числами, что существенно для научного анализа. Однако сам по себе статистический анализ всегда оказывается недостаточным, поскольку уяснение определенных статистических зависимостей и закономерностей еще не отвечает на вопрос о характере связи разных признаков.

Типология является более глубокой характеристикой разных контингентов преступников. Она основывается на существенных признаках, причинно связанных с преступным поведением.

В литературе отмечается, что термин «типология» тесно связан с содержательным характером разбиения совокупности на группы, с определенным высоким уровнем познания. При этом условно выделяются признаки-проявления и признаки-причины, обеспечивающие содержательный характер разбиения. В основе типологии обязательно лежат последние, нередко они сочетаются с признаками-проявлениями.

В пределах одного типа должны быть однородными признаки-проявления и признаки-причины; они должны отражать определенные динамические закономерности, детерминационные линии, зафиксированные в криминологических исследованиях. Например, совершение краж (признак-проявление) в результате устойчивой ориентации лица на преступные средства обеспечения своего благополучия, его безнаказанности после совершения предшествующих преступлений из-за высокого криминального профессионализма (признаки-причины). Комплекс этих признаков указывает на тип профессионального вора. Можно исходить и из признаков-причин, отражающих особенности формирования и деятельности личности.

Наглядна для понимания сути социальной типологии вообще следующая характеристика типа лакея, дававшаяся В. И. Лениным: «Свойственная лакейскому положению необходимость соединять очень умеренную дозу народолюбия с очень высокой дозой послушания и отстаивания интересов барина неизбежно порождает характерное для лакея, как социального типа, лицемерие. Дело тут именно в социальном типе, а не в свойствах отдельных лиц».

Но можно ли говорить о личности преступника не в формальном смысле, как о личности человека, совершившего преступление, безотносительно к его содержательным характеристикам, а о типе личности преступника? Иначе говоря, что такоеличность преступника: абстракция или специфический социальный тип личности? Несмотря на имеющиеся обширные данные о личности преступника, до сих пор некоторые авторы ее называют абстракцией.

В первом случае, очевидно, имеется в виду, что все черты личности, причинно связанные с преступлением, как бы проецируют влияния внешней среды одномоментно, в момент совершения преступления и исчезают с устранением или изменением этих влияний. Причем у преступников нет каких-то общих, отличающих их от других, устойчивых характеристик.

Во втором случае авторы признают наличие этих специфических характеристик, отмечают их относительную устойчивость, говорят, что лиц, совершающих преступления, в большинстве случаев отличает от тех, кто ведет себя устойчиво в рамках закона, комплекс относительно устойчивых личностных характеристик - именно личностных, сформировавшихся в обществе в процессе их социального развития.

Однако и здесь нередко речь идет о личности преступника как об абстракции, ибо под ней понимается всего лишь некий статистический портрет преступника. «Личность преступника - это абстрактное понятие, означающее совокупность социальных и социально значимых, духовных, морально-волевых, психофизических, интеллектуальных свойств, качеств человека, совершившего преступление вследствие взаимодействия его взглядов, ориентации с криминогенными факторами внешней среды, включая конкретную криминальную ситуацию».

Но если положительные социальные условия формируют личность позитивную, ведущую себя устойчиво правомерно, то, теоретически рассуждая, можно прийти к выводу, что негативные условия обладают той же способностью формировать устойчивые личностные характеристики, но со знаком «минус» с точки зрения закона. Если контингента! преступников отличаются от контрольной группы по многим параметрам, то при учете комплекса характеристик вполне возможно отличить социальное лицо преступника.

С конца XIX века разные авторы выделяют четыре типа личности преступника, называя их по-разному, но фактически имея в виду степень устойчивости и автономности их преступного поведения во взаимодействии с социальной средой. Встречаются такие разграничения: 1) злостный, неустойчивый, ситуационный, случайный; 2) профессионалы, привычные преступники, промежуточная группа между первой и второй, случайные; 3) глобальный, парциальный, с частичной криминогенной зараженностью, предкриминальный, совершающий преступления в определенных ситуациях. Иногда указанные типы сводят в три группы, иногда в пять, но, по существу, основа типологии сохраняется - это степень устойчивости преступного поведения в различных ситуациях. Здесь типология как бы сближается с группировкой, использующей один признак для классификации преступников.

Ю. М. Антонян и Ю. Д. Блувштейн сравнивали данные о судимых в 1963 году лицах с их поведением в 1964-1973 годах и установили, что примерно в 80% случаев прогноз, основанный на анализе предшествующего поведения обследованных, оказался правильным. По данным ВНИИ МВД, прогнозы совпали с реальным поведением человека более чем в 70% случаев при ретроспективном анализе поведения бывших осужденных, часть из которых совершили преступление в течение пяти лет после освобождения.

Поиски специфических, содержательных личностных характеристик преступников определили две группы исследований:

сравнение контингентов преступников с контингентом лиц, ведущих себя в рамках закона по тем или иным признакам или их комплексу;

монографическое исследование личности преступника, выявление комплекса характеристик и сравнение каждого из преступников с каждым лицом из контрольной группы сразу по комплексу признаков с использованием метода распознавания образов.

Последнее позволяет подойти именно к типологии преступников. Типология фиксирует не просто то, что чаще всего встречается, а закономерное, являющееся логическим итогом социального развития личности.

При конструировании социального типа важно соблюдать два условия:

личностные характеристики описываются в их связи с социальными условиями;

эти характеристики типа не конструируются умозрительно, а являются итогом исследований специфики социальной среды личности и особенностей контингентов лиц, совершающих преступления;

субъективные характеристики оцениваются в единстве с реальной деятельностью личности.

Развитие криминологических исследований потребовало четкого выделения критериев и процессов типологии преступников с тем, чтобы разные авторы могли воспроизводить эту процедуру с сохранением преемственности подхода.

При упоминавшемся ранее криминологическом исследовании несовершеннолетних преступников, когда применялся метод распознавания образом, путь выделения криминологических типов личности преступников начинался с их группировок последовательно по трем критериям:

характер поведения, предшествовавшего преступлению;

характер микросреды;

связь преступного поведения с допреступным. Затем соотношение групп, выделенных по каждому из этих критериев, отражалось схематически. При этом вычерчивались связи между выделенными по трем основаниям группами лиц. При типологии значима взаимосвязь применительно к каждому лицу из группы, ибо на схеме показано, что в принципе в сложной ситуации может совершить преступление и человек из очень деформированной микросреды, и из почти благополучной.

Из всех представителей первой и второй группы лиц, выделенных на основе криминогенной деформации микросреды: 84% были ЭВМ опознаны отдельно от лиц, не совершавших преступлений по указанному ранее комплексу признаков, характеризующих ценностные ориентации, нравственные и правовые взгляды, установки; 91% вели себя до Свершения преступления противоправно и аморально; у 84% последнее тяжкое преступление логически вытекало из всего предшествующего стиля поведения. В благополучной микросреде находилось всего 5, 4% обследованных, у всех них преступление носило чисто ситуативный, даже скорее случайный характер с точки зрения личностных характеристик, определявшийся давлением возникшей не по их вине конфликтной ситуации. Никто из этих лиц ранее не допускал нарушений норм права и, очевидно, аморальных проступков.

На втором этапе исследования, через десять лет после первого этапа, 60% лиц, опознанных отдельно от контрольной группы, оказались в числе лиц, совершавших преступления либо глубоко деморализованных, а на третьем этапе, т. е. через двадцать лет после первого, 38%. К этому времени часть обследованных на первом этапе погибла, в том числе в результате алкоголизма, криминальных конфликтов, часть уехала в неизвестном направлении, часть изменила формы преступного поведения на более латентные (в том числе связанные с экономической преступной деятельностью).

Итогом этого и последующих исследований было выделение социального типа криминогенной личности. Как показали исследования, не все лица, совершающие преступления, могут быть отнесены к этому типу. Тогда они определяются как случайные преступники, по своим личностным характеристикам не отличающиеся от тех, кто ведет себя устойчиво правомерно. Такие преступники встречаются редко. Как отмечают Ю. В. Голик и другие авторы, «среди лиц, совершивших преступления в состоянии аффекта, случайные преступницы составляют немногим более 9%. В основном это женщины, долгое время терпевшие унижения, оскорбления, аморальное поведение своих мужей-пьяниц». Добавим к этому, что такого рода случайным преступницам своевременно никто не оказывает помощи в пресечении преступных действий мужей.

Социальный тип криминогенной личности выражает определенную целостность личностных характеристик. Для него характерно:

формирование личности в условиях интенсивного противоправного и аморального поведения окружающих (семья, товарищи) ;

в прошлом - система аморальных поступков и разного рода правонарушений, которые продолжали повторяться и после принятия установленных законом мер воздействия;

отрыв от ценностно-нормативной системы общества и государства;

привыкание к отрицательной оценке своего поведения, использование социально-психологических механизмов самозащиты;

активность в ситуации совершения преступления и, как правило, совершение преступления без достаточно обоснованных внешних поводов.

Внутри типа криминогенной личности выделяются подтипы: последовательно-криминогенный, ситуативно-криминогенный, ситуативный.

Критерием разграничения указанных подтипов служит характер взаимодействия социальной ситуации и личности, ведущая сторона в таком взаимодействии - ситуация либо личность.

Последовательно-криминогенный подтип формируется в микросреде, где нормы морали и права систематически нарушаются; преступление вытекает из привычного стиля поведения и обусловливается стойкими антиобщественными взглядами, социальными установками и ориентациями субъекта. Как правило, ситуация совершения преступления активно создается такими лицами. Представители этого типа способны при необходимости приспосабливать в своих интересах конкретную среду, их преступное поведение относительно автономно.

Ситуативно-криминогенный подтип характеризуется нарушением моральных норм и совершением правонарушений непреступного характера, ненадлежащим исполнением требований общественно приемлемых социальных ролей; формируется и действует в противоречивой микросреде; преступление в значительной мере обусловлено неблагоприятной с социально-экономической, нравственной и правовой точек зрения ситуацией его совершения (пребывание в преступном формировании, конфликты с другими лицами и т. п.). В этом случае решающим является взаимодействие имеющихся у личности характеристик с характеристиками социальной среды. К преступлению такое лицо приводят его микросреда и весь предшествующий образ жизни, закономерным развитием которого оказывается ситуация преступления.