Занятие проституцией

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

уголовный правовой проституция

Нравственность является наивысшим выражением духовного развития и культурности общества. Проблема взаимосвязи уголовного законодательства, уголовного права и нравственности становится все более обсуждаемой в наши дни.

Уголовный кодекс РФ к преступлениям против общественной нравственности в сфере половой морали относит: вовлечение в занятия проституцией, организацию занятия проституцией, организацию и содержание притонов для занятия проституцией и еще ряд составов. Данные составы объединены в гл. 25 УК РФ Преступления против здоровья населения и общественной нравственности. При этом окончательно не разрешены некоторые вопросы ответственности лиц, совершающих преступления против общественной нравственности, отсутствует единообразное толкование признаков составов преступлений, предусмотренных ст. 240-241 УК РФ, а главное, постоянно возникают трудности в правоприменительной практике при реализации уголовно-правовых средств борьбы с преступлениями против общественной нравственности.

Общественная опасность проституции обусловлена не только деформацией нравственных ценностей , но и угрозой распространения венерических заболеваний , риском ВИЧ- инфицирования , её связью с обще-уголовной преступностью. Сфере оказания сексуальных услуг присуще массовое ущемление личных прав и свобод секс-работников, не получившее уголовно-правовую оценку ввиду закрытости сообщества проституирующих лиц.

Глава 1. Уголовно-правовая характеристика вовлечения в занятие проституцией

1.1 Объективные и субъективные признаки состава преступления

Под проституцией понимается вступление за плату в случайные, внебрачные сексуальные отношения, не основанные на личной симпатии, влечении. Необходимо подчеркнуть, что проституция может быть мужской, женской, гомосексуальной, лесбиянской.

Основное отличие проституции от "эротических злоупотреблений" заключается в том, что проститутки вступают в половую связь с различными лицами за плату. Проституция является антиобщественным, аморальным явлением. Опасность проституции для общества заключается в вовлечении в занятие ею всё новых и новых лиц, особенно несовершеннолетних, в создании питательной среды, "фона" для более серьёзных правонарушений. Она является источником порнографии, наркомании, бытового пьянства, половых инфекций и СПИДа. Вокруг проституток создается целая сеть сутенеров и разного рода посредников, охранников, обеспечивающих улаживание конфликтов с милицией, врачей-венерологов, владельцев притонов разврата и т.д. И каждый представитель этого мира, паразитирующего на проституции, требует "свою" долю из дохода проститутки. Тем же самым объясняется укрепление организационных основ проституции, которые приобретают уголовно-правовой характер.

Характерным признаком проституции является систематичность сексуальных отношений с различными партнерами (клиентами) и предварительная договоренность об оплате (хотя цена может быть заранее не названа). Вовлечение в занятие проституцией заключается в склонении, принуждении, побуждении женщины к систематической торговле своим телом. Склонение к разовому вступлению в сексуальные отношения за плату не может считаться вовлечением в проституцию и по УК состава преступления не образует, т. е. Кодекс РФ не предусматривает ответственности за сводничество. По нашему законодательству занятие проституцией не влечет уголовной ответственности. Оно подлежит лишь административно-правовому воздействию.

С принятием Уголовного кодекса 1996 г. впервые был введен состав преступления вовлечения в занятие проституцией для лиц, достигших совершеннолетия.

Статья 240 УК РФ Вовлечение в занятие проституцией

Вовлечение в занятие проституцией путем применения насилия или угрозы его применения, шантажа, уничтожения или повреждения имущества либо путем обмана -- наказывается штрафом в размере от двухсот до пятисот минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от двух до пяти месяцев либо лишением свободы на срок до четырех лет. То же деяние, совершенное организованной группой - наказывается штрафом в размере от семисот до одной тысячи минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от семи месяцев до одного года либо лишением свободы на срок от трех до шести лет.

Вовлечение наказуемо в случаях, когда это сопряжено с насилием, угрозой насилия, компроматом, уничтожением имущества. Если все делается честно и без обмана - ст.240 места нет.

1.2 Отграничение вовлечения в занятие проституцией и принуждения к продолжению занятия проституцией от преступлений, посягающих на собственность и порядок управления

Разграничение вовлечения в занятие проституцией (ст. 240 УК РФ) с посягательствами на собственность (ст.ст. 161, 162 УК РФ) и похищением у гражданина паспорта или другого важного личного документа (ст. 325 УК РФ). Спорные моменты возникают, прежде всего, в ситуациях, когда одновременно устанавливается факт вовлечения в занятие проституцией либо принуждения к продолжению занятия проституцией и принудительного изъятия предметов, принадлежащих потерпевшему. Наряду с имуществом у потерпевших изымаются паспорта и другие личные документы, что дает правоприменителю основание квалифицировать содеянное по совокупности преступлений против собственности, а также по ст. 325 УК РФ. В других аналогичных случаях описанные действия трактуются как разновидность принуждения, своеобразный способ включения или удержания жертвы в проституции.

Принудительное изъятие имущества, принадлежащего потерпевшим, несомненно, должно приравниваться к разновидности насильственного удержания в проституции при условии, что это имущество, а также паспорт или иной важный личный документ изымались у жертв вовлечения или принуждения к продолжению занятия проституцией временно, с последующим их возвратом или намерением возвратить лицам, отказывающимся заняться проституцией либо предпринимающим меры к прекращению занятия проституцией. Умысел виновного при совершении изъятия должен состоять исключительно в том, чтобы вовлечь или принудить потерпевшего к продолжению занятия проституцией, при условии неустановления корыстной цели при хищении (ст.ст. 161-162 УК РФ) в отношении незаконно изъятого имущества. Именно поэтому подобное временное заимствование предметов, не обращенных в свою пользу или пользу третьих лиц, без корыстной цели, а равно документов, удостоверяющих личность, принадлежащих потерпевшим, вовлекаемым в проституцию или пожелавшим оставить ее без согласия организующих этот криминальный бизнес лиц, не должно подлежать уголовному преследованию. Оно выступает способом включения или дальнейшего пребывания жертвы в сфере коммерческого секса и охватывается понятием принуждения, как его своеобразная форма.

Спорные моменты возникают прежде всего в ситуациях, когда одновременно устанавливается факт вовлечения в занятие проституцией либо принуждения к продолжению занятия проституцией и принудительного изъятия предметов, принадлежащих потерпевшему. Наряду с имуществом у потерпевших изымаются паспорта и другие личные документы, что дает правоприменителю основание квалифицировать содеянное по совокупности преступлений против собственности, а также по ст. 325 УК РФ. В других аналогичных случаях описанные действия трактуются как разновидность принуждения, своеобразный способ включения или удержания жертвы в проституции.

Принудительное изъятие имущества, принадлежащего потерпевшим, несомненно, должно приравниваться к разновидности насильственного удержания в проституции при условии, что это имущество, а также паспорт или иной важный личный документ изымались у жертв вовлечения или принуждения к продолжению занятия проституцией временно, с последующим их возвратом или намерением возвратить лицам, отказывающимся заняться проституцией либо предпринимающим меры к прекращению занятия проституцией. Умысел виновного при совершении изъятия должен состоять исключительно в том, чтобы вовлечь или принудить потерпевшего к продолжению занятия проституцией, при условии неустановления корыстной цели при хищении (ст.ст. 161-162 УК РФ) в отношении незаконно изъятого имущества. Именно поэтому подобное временное заимствование предметов, не обращенных в свою пользу или пользу третьих лиц, без корыстной цели, а равно документов, удостоверяющих личность, принадлежащих потерпевшим, вовлекаемым в проституцию или пожелавшим оставить ее без согласия организующих этот криминальный бизнес лиц, не должно подлежать уголовному преследованию. Оно выступает способом включения или дальнейшего пребывания жертвы в сфере коммерческого секса и охватывается понятием принуждения, как его своеобразная форма. Данную позицию подтверждает правоприменитель. Так, после вовлечения Пономаревым потерпевшей С. в занятие проституцией в г. Кисловодске Ставропольского края, она, будучи недовольной заработком, самовольно покинула квартиру, где содержались проститутки, и оставила данный вид занятий. Подсудимые Пономарев и Скрынников, предприняв меры по поиску С. и найдя потерпевшую, заставили ее сесть в машину, привезли в подвальное помещение и «в целях принуждения потерпевшей к продолжению занятия проституцией применили физическое насилие, причинив телесные повреждения, повлекшие легкий вред здоровью, и забрали сотовые телефоны, паспорт и деньги. В подвале подсудимые Пономарев и Скрынников по предварительному сговору, реализуя единый преступный умысел на принуждение потерпевшей С. к продолжению занятием проституцией, применили к ней насилие и нанесли удары руками в различные части тела, причинив телесные повреждения в виде раны в промежутке 3 и 4 пальцев правой кисти руки, повлекшие легкий вред здоровью (не свыше 3-х недель), забрали ее паспорт гражданки России, два сотовых телефона: «Моторола» и «Самсунг», деньги в сумме 1500 рублей. Затем вывезли потерпевшую С. в г. Кисловодск Ставропольского края, где она продолжила заниматься проституцией». Ленинский районный суд г. Ростова-на-Дону, исключив из обвинения п. «а» ч. 3 ст. 161 и ч. 2 ст. 325 УК РФ, как излишне вмененные, квалифицировал действия подсудимых Пономарева, Скрынникова по п.п. «а», «в» ч. 2 ст. 240 УК РФ, поскольку «в ходе принуждения С. к продолжению занятия проституцией у той открыто похитили телефоны, паспорт и деньги, то есть цель подсудимых и их умысел были направлены не на открытое хищение чужого имущества и паспорта, а на принуждение потерпевшей к продолжению занятия проституцией и способ этого принуждения состоял в применении насилия, изъятия ее сотовых телефонов, паспорта и денег. При открытом хищении чужого имущества у подсудимых должен был быть корыстный мотив, однако этот мотив не был установлен и подтвержден в судебном заседании. При таких обстоятельствах судья считает необходимым квалифицировать действия подсудимых Пономарева и Скрынникова в виде изъятия у потерпевшей С. двух сотовых телефонов, денег и паспорта как способ принуждения потерпевшей к продолжению занятия проституцией, наравне с применением к той физического воздействия»⁹". Такое правоприменительное решение является обоснованным. Будучи посягательством против собственности, грабеж предполагает корыстную цель содеянного. Суд, давая уголовно-правовую оценку субъективному отношению подсудимых к изъятию имущества у потерпевшей, не усмотрел в изъятии осужденными имущества, принадлежащего С., корыстной цели. В подобных обстоятельствах цель принудить таким способом желающего оставить проституцию потерпевшего к ее продолжению не соотносится с целью диспозиции составов преступлений против собственности, что исключает наказуемость изъятия чужого имущества. Это квалификационное решение соответствует Постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 29 от 27 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое». В нем, в частности, говорится, что «не образуют состава кражи или грабежа противоправные действия, направленные на завладение чужим имуществом не с корыстной целью, а, например; с целью его временного использования с последующим возвращением собственнику либо в связи с предполагаемым правом на это имущество».

Правоприменитель верно усматривает признаки корыстной цели, как обязательного признака хищения, и в распоряжении изъятым у потерпевшего имуществом. Суды производят квалификацию содеянного в зависимости от того, было ли распоряжение чужим имуществом, что согласуется с п. 28 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 51 от 27 декабря 2007 г. «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате». В нем указано, что «обязательным признаком хищения является наличие у лица корыстной цели, то есть стремления изъять и (или) обратить чужое имущество в свою пользу либо распорядиться указанным имуществом как своим собственным, в том числе путем передачи его в обладание других лиц.

1.3 Разграничение вымогательства и вовлечения в занятие проституцией

Изучение судебно-следственной практики по ст. 240 УК РФ «Вовлечение в занятие проституцией» показало, что правоприменитель не выработал единой позиции в отношении применяемых к проституткам санкций:

1) Принудительное взимание части доходов от проституции, в том числе так называемых штрафов, неустоек и долговых возмещений, «отступных» за свободное оставление занятия проституцией правоприменитель признает уголовно нейтральным, непреступным. Оставляя денежные штрафы без юридической оценки, суды признают их методом поддержания порядка и «трудовой дисциплины» в фирмах, специализирующихся на оказании секс-услуг. Позицию о ненаказуемости требования передачи денежных средств за выход из проституции суды аргументируют:

а) добровольным характером передачи денежных средств. . По смыслу уголовного закона под принуждением к продолжению занятия проституцией понимается физическое или психическое воздействие на потерпевшего, ограничивающее или лишающее его в конкретной обстановке возможности действовать по своему усмотрению, в целях заставить его продолжить занятие проституцией, пресечь попытки потерпевшего прекратить заниматься проституцией. При таких обстоятельствах действия подсудимых не образуют состава преступления -- принуждение к продолжению занятия проституцией».

б) добровольным возвращением потерпевших в секс-досуг. При наличии требования передачи денежных средств потерпевшими организаторам досугового бизнеса за оставление незаконной деятельности в сфере проституции суд мотивирует отсутствие принуждения к продолжению занятия проституцией в действиях осужденных ввиду повторного и добровольного включения принуждаемого в проституцию. Не придавая юридического значения принудительному взиманию штрафов и фиксированных сумм за уход из проституции, правоприменитель не квалифицирует данное обстоятельство как фактическое ограничение возможности выхода из проституции задействованных в сфере досуга лиц. Устраняясь от самостоятельной оценки факта штрафования, органы предварительного расследования и суд обосновывают уголовно-правовые признаки принуждения к продолжению занятия проституцией принудительным возвращением сбежавших проституток, незаконным лишением их свободы с целью принудить к продолжению занятия проституцией, физическим насилием, шантажом, угрозами.

2) Принудительное взимание части доходов от проституции, в том числе так называемых штрафов, неустоек и долговых возмещений, «отступных» за свободное оставление занятия проституцией правоприменитель признает принуждением к продолжению занятия проституцией, способом удержания в проституции без вменения вымогательства.

Разнообразная интерпретационная деятельность по оценке факта передачи денежных средств требует скорректировать единый подход к уголовно-правовой квалификации. Система штрафования, возмещения денежных средств за уход из проституции лиц, пребывающих в сфере секс-досуга, является неотъемлемой составляющей принуждения к продолжению занятия проституцией, формой ограничения выхода из проституции, и наряду с другими признаками удержания в проституции должна учитываться как обстоятельство, препятствующее свободному оставлению проституции. Следует проводить разграничение в квалификации способов изъятия денежных средств у лиц, занимающихся проституцией. Если нелегальный доход, заработанный проституткой за секс-услуги, не выдавался организаторами и присваивался путем зачета штрафных санкций, ввиду нарушения правил работы, то такие действия охватываются принуждением к продолжению занятия проституцией. Однако при этом подлежит обязательному установлению умысел организатора или руководителя занятия проституцией, его осознание того факта, что он препятствует выходу из проституции посредством установления штрафов, долговых обязательств путем требования их уплаты. Субъектом преследуется специальная цель -- создание или выдвижение заведомо невыполнимых условий, препятствующих выходу из проституции, ввиду зависимости проститутки от организатора (руководителя, сутенера) в силу невыплаченного ему долга, образовавшегося путем намеренного штрафования проститутки. Суждение о наличии признаков принуждения к продолжению занятия проституцией следует распространять на действия, как самого субъекта, так и лица, принуждаемого им к проституции, после выполнения противоправных деяний по его удержанию в сфере досуга.

Юридической оценке подлежит не только состоявшийся факт передачи денежных средств. Необходимо установить, прежде всего, прямую зависимость между уходом из проституции и внесением платы, а также имелась ли у потерпевшего возможность беспрепятственного оставления данной деятельности либо предъявлялись заведомо невыполнимые требования, добровольность внесения требуемой от проститутки суммы, фактическая возможность отказа от погашения искусственно возникшей задолженности. Если предложение о единовременной выплате за уход из проституции не подкреплялось физическим или психическим воздействием, ограничилось его адресованием потерпевшему, его следует признавать исключающим и принуждение, и вымогательство обстоятельством. При этом возврат проституирующего лица в проституцию по собственному волеизъявлению юридического значения не имеет, поскольку это обстоятельство не влияет на оценку преступного поведения принуждающего и относится к характеристике личности потерпевшего.

3) Принудительное взимание части доходов от проституции, в том числе так называемых штрафов, неустоек и долговых возмещений, «отступных» за свободное оставление занятия проституцией правоприменитель признает вымогательством. В 29% уголовных дел по ст.ст. 240, 241 УК РФ правоприменитель немотивированно уходит от вменения виновным по совокупности вымогательства денежных средств у секс- работников при желании проститутки добровольно уйти из «профессии», признавая тем самым, что требование передачи имущества охватывается составом вовлечения в занятие проституцией в форме принуждения к продолжению занятия проституцией. Такой вид вымогательства практическими работниками причисляется к способу удержания проститутки в сфере коммерческого секса, поглощаясь простым или квалифицированным составом ст. 240 УК РФ.

Одной из причин ошибок в квалификации подобных фактов и разнородного толкования возможной совокупности составов вовлечения в занятие проституцией и вымогательства является нечеткое закрепление разграничительных признаков при построении этих уголовно- правовых норм, препятствующих правильному их применению. Оба состава в своей основе содержат принуждение: в одном случае -- к продолжению занятия проституцией, в другом -- к передаче истребуемого имущества или прав на него».

Исследованные материалы уголовных дел показывают, что:

а) вымогательство у жертв денежных средств получает самостоятельную оценку, если оно совершается криминальными группировками, установившими контроль над доходами лиц, предоставляющих коммерческие интимные услуги, когда навязываются так называемое «крыше- вание» и охранные услуги в целях защиты проституток. Здесь судебная практика идет по пути четкого определения критериев разграничения деяний по принуждению проституирующих лиц к продолжению занятия проституцией и вымогательству у них денежных средств.

б) вымогательство у жертв денежных средств получает самостоятельную оценку, если требование передачи денежных средств в качестве выкупа или «отступных» за оставление такого рода деятельности конкретизировано угрозой, содержание которой раскрывается в ст. 163 УК РФ. Такое требование не просто сопровождается предъявлением денежных притязаний, подкрепленных физическим или психическим насилием, что подпадает под квалифицированное «принуждение», а угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно шантажа о распространении сведений, позорящих проституирующее лицо, решившее прекратить данный род деятельности. Вменяя подсудимым совокупность двух составов -- принуждения к продолжению занятия проституцией и вымогательства, суд правильно разграничил эти составы по содержанию угрозы, признавая требование передачи денежных средств не способом удержания проституток в сфере коммерческого секса, а вымогательством.

Вымогательство, соединенное с принуждением к продолжению занятия проституцией как разновидностью физического насилия, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 163 УК РФ, отличается от принуждения к продолжению занятия проституцией с применением насилия или с угрозой его применения (п. «а» ч. 2 ст. 240 УК РФ) тем, что последнее не посягает на отношения собственности и не сопряжено с требованием передачи имущества, права на имущество или совершением других действий имущественного характера. Требование передать имущество имеет значение способа удержания в проституции и служит критерием разграничения принуждения и вымогательских действий.

Учитывая, что диспозиция насильственного вымогательства рассматривает применение насилия как способ совершения преступления, действия виновного в этом случае должны квалифицироваться по совокупности статей о вымогательстве и ст. 240 УК РФ. Таким образом, четко проводить грань между принуждением к продолжению занятия проституцией и вымогательством с применением насилия или с угрозой его применения, как квалифицирующего признака двух составов преступлений, позволяет специальная цель требования передачи имущества. Если передача денежных средств осуществлялась за беспрепятственное оставление данного рода деятельности, такое требование следует признавать способом удержания в проституции, который поглощается составом о принуждении к продолжению занятия проституцией (п. «а» ч. 2 ст. 240 УК РФ). Если к проститутке предъявлялись требования, подкрепляемые угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких, либо насилием, целью которых являлось не принудительное оставление потерпевшего в проституции, а получение истребуемого имущества, то такие действия образуют состав вымогательства (ч. 1 или п. «в» ч. 2 ст. 163 УК РФ). Именно в цели требования, сопровождаемого физическим или психическим воздействием на жертву, состоит принципиальное отличие вымогательства от принуждения к продолжению занятия проституцией. Если целями требования уплаты конкретной суммы являлись получение денежных средств у проституирующего лица и удержание проститутки в сфере досуга, имеются основания для квалификации содеянного и по ст. 163 УК РФ, и по ст. 240 УК РФ.

Глава 2. Критерии разграничения вовлечения в занятие проституцией и торговли людьми в форме вербовки

Реформирование уголовного законодательства в декабре 2003 года привело к появлению в арсенале государства нормы, преследующей сделки со свободой человека (ст. 127'УК РФ). Ее редакция, явившая собой далеко не лучший образец российского правотворчества, породила ряд проблем как редакционного оформления и содержательного свойства, так и разграничения со смежными составами. Статья 127' УК РФ «Торговля людьми» и ее квалифицирующие обстоятельства формулировались вне системного подхода и учета положений ст. 240 УК РФ «Вовлечение в занятие проституцией». Не оспаривая целесообразность криминализации торговли людьми, следует отметить, что и обновленная редакция ст. 127' УК не совсем удачна, ибо невозможно провести четкую различительную грань между содержанием вышеназванных статей, текстуально дублирующих друг друга.

Материалы уголовных дел и судебные приговоры показывают, что в каждом третьем случае из пяти возникают проблемы при квалификации преступлений, связанных с вовлечением в занятие проституцией и торговлей людьми в целях сексуальной эксплуатации в форме вербовки, то есть при отграничении их друг от друга. Основной причиной этого является отсутствие в законе четких определений вовлечения и принуждения к продолжению занятия проституцией и вербовки как деяния по торговле человеком. Спорные моменты возникают в ситуациях, когда одновременно устанавливается факт сексуальной эксплуатации в проституции потерпевшего виновным лицом, которое и вовлекло жертву в сферу интимного досуга. Путаница с отграничением торговли людьми в целях сексуальной эксплуатации (п. «б» ч. 2 ст. 127¹ УК) от вовлечения в занятие проституцией (ч. 3 ст. 240 УК) вызвана и повторением в их диспозициях квалифицирующих признаков. Оба преступления могут совершаться с применением насилия или с угрозой его применения, в отношении несовершеннолетних, а также с перемещением потерпевшего через государственную границу РФ или с незаконным удержанием его за границей. Несмотря на многочисленные попытки законодателя модернизировать диспозицию ст. 127'УК РФ, вместо повышения законодательного качества охраны свободы произошло «размывание» границ криминализации.

Логическое толкование содержания статей 127' и 240 УК РФ предполагает вывод: и самостоятельный состав о вовлечении в занятие проституцией, и вербовка в целях сексуальной эксплуатации есть разновидности одного действия, поскольку оба слова по своей содержательной сути синонимичны. В ст. 2 Проекта Федерального закона «О противодействии торговле людьми» вербовка определяется как «наем, набор для каких-либо работ, привлечение к какой-либо деятельности, в том числе противоправной, вовлечение в состав какой-либо организации, в том числе деятельность которой запрещена законом».

В русском языке глагол «вербовать» имеет следующее значение: набирать добровольцев в какую-нибудь организацию (первонач. в войско), привлекать к какому-нибудь делу или предприятию. «Вовлекать» -- склонять к чему-либо, соблазнять; привлекать к участию в работе, деятельности. Вербовку можно признать оконченной тогда, когда стороны достигли соглашения по всем существенным условиям трудового договора и заключили его в письменной форме. Применительно к торговле людьми, «вербовка» -- это склонение (то есть устное или письменное предложение) потенциального потерпевшего к заключению «трудового» договора. По существу, это те же действия подстрекателя, но с точностью наоборот: вербовщик склоняет кого-либо не к роли преступника, а к роли жертвы».

Иными словами, вовлечение в занятие проституцией по фактическим обстоятельствам и юридической сущности родственно вербовке как одной из форм торговли людьми. Вербовка является одной из форм вовлечения, его первоначальной стадией и предполагает воздействие (физическое, психическое) на вербуемое либо вовлекаемое лицо. К наиболее распространенным способам вербовки относятся уговоры, то есть путем убеждения, посулов, обмана вербовщик склоняет уговариваемого заняться какой-либо деятельностью. Между тем, названные методы воздействия применимы и к вовлечению в занятие проституцией.

Синонимия вербовки и вовлечения в занятие проституцией, заложенная в двух нормах, отражается на качестве правоприменительной практики.

По вопросу о критериях, призванных разграничить деяния, описанные в ст.ст. 127' и 240 УК РФ, в юридической литературе высказываются разные мнения. Так говорится, если умысел виновного направлен на последующее использование проституции потерпевшего и совершается в форме привлечения, то есть подразумевается добровольность, хотя бы и под влиянием обмана, то действия должны квалифицироваться как вербовка в рамках ст. 127'. Если целью является занятие проституцией потерпевшего и осуществляется как в форме привлечения, так и использованием принуждения, то действия следует квалифицировать по ст. 240 УК РФ». Цель последующей эксплуатации, не обладает разграничивающим два преступления признаком: и при вовлечении, и при вербовке трудно доказуемо, наличествовала ли у виновного во вхождении лица в секс-бизнес цель последующей сексуальной эксплуатации потерпевшего. Чтобы норма о торговле людьми могла применяться, следует доказать, что виновным осознавалась как неизбежное обстоятельство последующая (после вербовки или иной передачи) сексуальная эксплуатация человека. С позиции правоприменения инкриминировать вербовщику умысел на последующую за вербовкой эксплуатацию весьма проблематично, ибо для вербовщика безразлично, подвергнется ли завербованное им лицо какой-либо эксплуатации (например, эксплуатации сексуальных способностей).

Чтобы инкриминировать виновному торговлю человеком в форме вербовки, необходимо привести, неопровержимые доказательства осознания неизбежности и очевидности для виновного последующей сексуальной эксплуатации вербуемой им жертвы, что представляет для правоприменителя определенную сложность. Однако даже неопровержимые доказательства осознания виновным последующей сексуальной эксплуатации не дают юридических оснований дня точной уголовно-правовой оценки содеянного. Сомнения в разграничивающем свойстве цели в предпринимаемых виновным действиях вызваны тем, что само наименование статьи о вовлечении в занятие проституцией говорит о том, что конечной целью виновного является вхождение потерпевшего в нелегальную сферу деятельности, то есть проституцию, и использование именно сексуальных способностей вовлеченного лица. Это совпадает с целями эксплуатации завербованного лица при торговле людьми, поскольку проституция и есть одна из форм сексуальной эксплуатации человека. Так формами сексуальной эксплуатации могут выступать и другие виды использования сексуальности человека -- стриптиз, порнография и др.

Многие авторы акцентируют внимание на добровольности договаривающихся сторон о последующей эксплуатации как признаке, присущем исключительно вербовке, и соответственно, отграничивающем ее от иных деяний.

Если рассматривать вербовку как первую стадию договорных отношений между сторонами, предметом которых выступает сделка о характере деятельности вербуемого, то вербовкой следует признавать достижение соглашения по так называемым существенным условиям договора, а именно, условия занятия проституцией, оплата сексуальных услуг, проезд, оформление необходимых документов, проживание, порядок расчета с лицами, организующими и контролирующими эту деятельность, и проч. Между тем, договоренность с жертвой об условиях эксплуатации не позволяет отграничить вербовку со специальной целью -- использования занятия проституцией другими лицами и иных форм сексуальной эксплуатации от вовлечения в занятие проституцией. И при вербовке, и при вовлечении не только возбуждено желание заниматься проституцией либо получено согласие жертвы на вхождение в коммерческий секс, но и наличествует субъективная оценка потерпевшим самой сути деятельности, когда для него очевидна не только сама перспектива занятия проституцией, но и конкретные обстоятельства его деятельности в будущем на поприще коммерческого секса. Если допустить, что к потерпевшему не применялось насилие, а сделка носила добровольный характер, то разграничить оба состава преступления на стадии привлечения к проституции жертвы, выразившей после определенных действий (уговоров, просьб, обещаний высокого заработка) желание заняться ею, не представляется возможным. Словом, и такой критерий, как добровольность, не является бесспорным по причине совпадения целей двух деяний, ибо занятие проституцией есть ничто иное, как разновидность сексуальной эксплуатации.

При вербовке жертва участвует в качестве стороны, обладая всеми правомочиями в отношении личной свободы, оговаривая условия криминальной эксплуатации. Страдает ли свобода при осуществлении ненасильственной вербовки, если потерпевший самостоятельно распоряжается ею как личным благом? Очевидно, что объект в виде свободы претерпевает вред в случае насильственной вербовки, сопровождаемой физическим или насильственным психическим воздействием нажертву. Одни из ученых отрицают наличие какого-либо посягательства на личную свободу ввиду отсутствия объекта преступления, причисляя содеянное к добровольной сделке, на которую потерпевший согласился. Другие же квалифицируют как торговлю людьми все случаи, при которых потерпевший дал согласие на свою вербовку для его сексуальной эксплуатации в будущем. Позиция отрицания учета волеизъявления потерпевшего представляется верной ввиду отсутствия в уголовно- процессуальном законодательстве нормы о признании этой категории преступлений уголовными делами частного и частно-публичного обвинения. Это означает, что «личная свобода в данном случае не является благом, находящимся в свободном распоряжении лица, следовательно, согласие на ее нарушение не имеет юридической силы».

Некоторые полагают признавать вербовкой лица в смысле ст. 127' УК РФ, если она (вербовка) «сопутствует купле-продаже человека, облегчая ее совершение. При отсутствии противоправной сделки ненасильственное психическое воздействие виновного, оказываемое на другое лицо в целях его сексуальной эксплуатации третьими лицами, необходимо квалифицировать по ст. 240 УК РФ». Между тем, вряд ли можно признать разграничивающим критерием наличие гипотетической сделки по купле-продаже после вербовки, ибо в этом случае автор обосновывает доказательства состоявшейся вербовки фактом последующей купли-продажи потерпевшего. Представляется проблематичным вычленение в акте склонения к сексуальной эксплуатации признаков будущей купли-продажи, поскольку купля-продажа как форма торговли людьми следует за вербовкой и не всегда имеет место. При таком подходе вне юридической оценки остаются иные действия в отношении несвободного человека, а именно, перевозка, получение, передача, укрывательство жертвы, которые куплей-продажей не являются, а лишь сопутствуют ей. Каким образом квалифицировать деяние, если после уговоров, обещаний, обмана последовала не купля-продажа как противоправная сделка, а, допустим, безвозмездная передача потерпевшего другому лицу, не считающаяся сделкой в гражданско-правовом значении? По логике автора, в этом случае содеянное при отсутствии признаков физического или насильственного психического воздействия подпадает под признаки ст. 240 УК РФ.

Не способен отделить насильственную вербовку от насильственного вовлечения в занятие проституцией такой критерий, как применение насилия, поскольку эти квалифицирующие признаки, включенные в диспозицию двух составов, сформулированы идентично. И это несмотря на то, что в родственных торговле людьми составах о похищении человека (ст. 126 УК РФ) и незаконном лишении свободы (ст. 127 УК РФ) этот признак сформулирован иначе, а именно «с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, или с угрозой применения такого насилия.

Иначе говоря, и применение насилия не служит тем безупречным критерием, позволяющим разграничить два конкурирующих состава преступления, ибо диспозиция пункта «е» ч. 2 ст. 127' (п. «а» ч. 2 ст. 240 УК РФ) допускает осуществление вербовки (вовлечения в занятие проституцией) с применением насилия или с угрозой его применения, о чем свидетельствует словесное оформление части второй ст. 127' УК РФ: «То же деяние, совершенное», отсылающее правоприменителя к части первой, причисляющей вербовку к одной из составляющих торговли людьми. Цель насилия носит конкретизированный, абсолютно определенный характер -- склонить, заставить, принудить путем его применения вне зависимости от содержания насилия к выгодному для себя поведению.

А.В. Наумов для преодоления конкуренции двух норм предлагает проводить разграничение по наличию признаков лишения свободы. Он пишет, что «вербовка человека в целях его сексуальной эксплуатации образует состав торговли людьми, если такое деяние сопряжено с посягательством на свободу соответствующего лица. Например, его лишают свободы (отбирают документы, запирают в помещении и т.д.). И в таком случае ст. 127' УК может рассматриваться как специальная по отношению к ст. 127 (незаконное лишение свободы), а деяние должно квалифицироваться по ст. 127¹. Напротив, если вербовка человека для занятия проституцией (и согласие на это) не связана с лишением его свободы, содеянное следует квалифицировать по ст. 240 УК». В квалифицированных составах преступления (в частности, насильственным способом) решающее значение, как считает ученый, обретает цель насилия и ее соотношение с объектом соответствующего преступного деяния. «Если насилие сопряжено с лишением или ограничением свободы потерпевшего в целях его сексуальной эксплуатации, налицо состав преступления, предусмотренного п. «е» ч. 2 ст. 127' УК, то есть состав торговли людьми. В случае же, когда насилие предполагает лишь физическое воздействие на потерпевшего с целью вовлечения его в занятие проституцией или принуждение к продолжению занятия проституцией, содеянное следует квалифицировать по п. «а» ч. 2 ст. 240 УК как вовлечение в занятие проституцией».

Правило, предложенное А.В. Наумовым для разграничения двух составов по объекту анализируемых посягательств, применимо для такой формы торговли людьми, как насильственная вербовка. При насильственной вербовке, как правило, жертва подвергается физическому или психическому насильственному воздействию, ограничивается в свободе передвижения, лишена возможности сообщить о своем местонахождении родственникам, знакомым, у нее изымаются документы о личности, а ее участие в сделке на правах стороны не резюмируется. Напротив, жертва выступает предметом (товаром) заключаемой сделки, волеизъявление которой не испрашивается. Такой критерий, как объект рассматриваемых деяний, не безупречен для отграничения смежных составов при наличии ненасильственной вербовки. При вербовке жертва участвует в качестве стороны, обладая всеми правомочиями в отношении личной свободы, оговаривая условия криминальной эксплуатации. При вербовке жертва необязательно лишается свободы.

Иными словами, наличие только факта незаконного лишения свободы не может само по себе однозначно свидетельствовать о четком разграничении вовлечения в занятие проституцией и вербовки как акта торговли людьми. Как показывают уголовные дела о торговле людьми и вовлечении в занятие проституцией, все действия по ограничению свободы передвижения жертвы (незаконное лишение свободы, похищение человека) предпринимаются виновными исключительно в целях сломить ее волю, подавить желание к сопротивлению, бегству, обратиться за помощью, создать психологическую ситуацию безысходности, чем принудить к занятию проституцией либо его продолжению.

Неопределенность с признаками разграничения двух составов породила разность подходов научной теории и к квалификации уголовно-правовых ситуаций, связанных с включением потерпевших в проституцию или вербовкой в тех же целях. Диспозиция рассматриваемых составов преступлений сформулирована так, что для них не срабатывают правила квалификации при различных видах конкуренции норм. Эту особенность верно подмечает А.В. Наумов, говоря, что анализируемые деяния «не конкретизируют сформулированные ими запреты», а потому не являются случаем конкуренции общей и специальной нормы, равно как и другой разновидности конкуренции -- конкуренции части и целого. «При такой конкуренции, -- пишет А.В. Наумов, -- выбор происходит в пользу той нормы, которая охватывает с наибольшей полнотой все фактические признаки совершенного деяния». Квалификацию содеянного затрудняет схожесть преступных действий, направленных на включение потерпевшего в проституцию, а потому она должна производиться в зависимости от уголовно- правовых признаков, содержащихся в конкретном преступном деянии. В каждом случае совершения преступления следует учитывать умысел виновного, цель преступных действий, способы воздействия на потерпевшего, иные обстоятельства, с учетом которых давать юридическую оценку содеянного.

Судебная практика также не выработала единого подхода к квалификации подобных случаев. В одних ситуациях практически сходные обстоятельства подыскания жертв для занятия проституцией квалифицируются:

а) как вербовка по ст. 127' УК РФ без вменения ст. 240 УК.

б) как вовлечение в занятие проституцией по ст. 240 УК РФ. «Вербовка» по смыслу статьи предполагает переход человека от одного лица -- вербовщика, другому лицу --так называемому покупателю.

Глава 3. Проблемы квалификации и отграничения организации и содержания притона для занятия проституцией от смежных составов

Проблемы квалификации и отграничения организации и содержания притона для занятия проституцией от смежных составов

Наиболее близка статье 241 УК РФ по своему составу статья 240 Вовлечение в занятие проституцией.

В обеих статьях объектом преступления является не только здоровье населения, но и общественная нравственность.

В ч. 2 ст. 240 УК РФ речь идет о деяниях, совершенных с применением насилия или с угрозой его применения. Этот же квалифицирующий признак присутствует и в ст. 241 УК РФ.

Уголовная ответственность за рассматриваемое преступление наступает с 16 лет.

В организации притонов, их содержании и руководстве могут выступать как отдельные лица, так и несколько лиц. Они могут быть владельцами, акционерами или наемными работниками, обеспечивающими общее руководство деятельностью этих учреждений. Все они являются субъектами анализируемого преступления. Другие лица, осуществляющие распределение, учет работы проституток и техническое обеспечение их деятельности, должны нести ответственность за соучастие в содержании притонов для занятия проституцией.

Вовлечение в занятие проституцией путем насилия или угрозы его применения закон считает квалифицированным (п. а ч. 2 ст. 240 УК РФ).

В случае вовлечения в занятие проституцией насильственным способом действия организаторов и содержателей притонов квалифицируются по совокупности преступлений, предусмотренных ст.240 (вовлечение в занятие проституцией) и 241 УК (организация или содержание притонов для занятия проституцией) РФ.

Для квалификации деятельности организатора притона по ст. 241 УК РФ обязательна оплата услуг проституток. Но это вовсе не значит, что данный состав предусматривает корыстный мотив со стороны самого организатора. В принципе, можно квалифицировать по этой статье деятельность лица, которое организовало притон, но не получало от него дохода. Однако принципиально важно, чтобы оплачивалась "работа" проституток, так как эта оплата отделяет проституцию от некриминальных "услуг". В случаях принуждения лиц к занятию проституцией виновные должны нести ответственность и в соответствии со ст. 240 УК РФ.

ст. 241 УК РФ нет упоминания о цели совершения рассматриваемых преступлений. Но в юридической литературе обычно говорится о том, что они совершаются с корыстной целью. Как правило, это так. Но на практике встречаются случаи организации и содержания притонов для занятия проституцией с целью ублажения начальства, "нужных" людей. Подобные действия так же подпадают под признаки ст. 241 УК.

Несколько лет тому назад в одном из больших городов России был обнаружен притон для лиц, занимавшихся мужеложством. Это заведение было оборудовано в квартире С. с финансовым вкладом всей группы гомосексуалистов, состоявшей примерно из 50 лиц. Все они в основном занимались "взаимообслуживанием" своих сексуальных интересов, привлекая нередко и оплачиваемых "мальчиков". Владелец квартиры и "акционеры" притона материальной выгоды не извлекали. Они понесли ответственность только за наказуемое в то время мужеложство по ст. 121 УК РСФСР 1960 г. Факт содержания притона выпал из поля зрения органов правосудия. Основаниями для признания притона для занятия проституцией являлось то, что в его деятельности участвовали проститутки мужского пола и этот притон функционировал систематически.

На практике существуют притоны разврата, не имеющие преступного характера. В них предаются групповому разврату из любви к этому "искусству", причем без оплаты какого-либо участника. Все это не влечет за собой уголовной ответственности. К сожалению, подобного рода "деятельность" получила распространение.

Таким образом, преступления, предусмотренные ст. 241 УК РФ, предполагают совершение хотя бы одного из следующих действий:

деяний, направленных на организацию занятий проституцией другими лицами;

содержания притонов для занятий проституцией;

систематического предоставления помещений для занятия проституцией.

Деяния, направленные на организацию проституции другими лицами - это активная деятельность, устремленная к привлечению к занятию проституцией иных людей.

Чем же она отличается от вовлечения в занятия проституцией, предусмотренного ст. 240 УК РФ?

Во-первых, по смыслу закона статья 241 УК РФ имеет в виду привлечение к занятию проституцией ряда лиц, тогда как ответственность по ст. 240 УК РФ наступает, когда виновный вовлекает в занятие проституцией даже одного человека.

Во-вторых, преступление здесь признается оконченным вне зависимости от того, удалось или не удалось виновному склонить к занятию проституцией иных лиц. Достаточно если он совершил сами действия, направленные на организацию занятия проституцией.

Не имеет значения, стремился ли виновный организовать занятия проституцией в притоне, на дому у клиентов или в другом месте.

Деяния, направленные на организацию занятия проституцией, могут, например, выражаться в подборе и оформлению телохранителей проституток, диспетчеров, в обеспечении транспорта для последующего обслуживания клиентов, и т. п.

Теперь о содержании притонов для занятия проституцией.

Притоном обычно называют место, где собираются лица, характеризующиеся безнравственным поведением. Притон для занятия проституцией - это строение или сооружение, в котором собираются люди, занимающиеся проституцией. Притон может быть жилым (например, квартира, дача) или нежилым (скажем, гараж), стационарным (дом) или передвижным (катер, железнодорожный вагон, каюта на пароходе). Иногда притон существуют при казино и ночных барах. Бывает, что притоны маскируют под массажные кабинеты, сауны, спорткомплексы и т. п.

Содержание притона состоит в фактическом владении и управлении им (например, внесении арендной платы за его использование, ремонт, регулирование посещаемости и т.п.).

Предоставление помещений для занятия проституцией означает наделение иных лиц реальной возможностью пользоваться помещением для занятия проституцией.

Такую возможность может получить и одна проститутка. Но уголовная ответственность человека, предоставляющего помещение, наступает лишь тогда, когда виновный предоставлял его систематически.

Думается, что систематичность здесь означает предоставление не менее трех раз, если это выражает определенную тенденцию в поведении виновного. Носящие случайный характер эпизодические предоставления помещения, разрозненные большим разрывом во времени, нельзя считать преступлением. Слова притон и помещение в ст. 241 УК РФ употреблены во множественном числе. Значит ли это, что ответственность здесь наступает лишь тогда, когда виновный содержит несколько притонов или предоставляет ряд помещений? Конечно, нет. Множественное число означает тут разнообразие мест недопустимого занятия проституцией, а не их количество у одного виновного. Стало быть, уголовную ответственность может нести и тот, кто содержит даже один притон или предоставляет одно помещение.

Преступление, предусмотренное ст. 241 УК РФ, предполагает прямой умысел. Виновный сознает, что он совершает деяния, указанные в ст. 241 УК РФ, и желает этого. Мотив преступления здесь чаще всего корыстный, хотя может быть и иной (например, зависть). Если для организации занятия проституцией виновный использует свое служебное положение, то он должен отвечать по п. а ч. 2 ст. 241 УК РФ. Закон не говорит, что использовать служебное положение может должностное лицо. Значит по п. а ч. 2 ст. 241 УК РФ уголовную ответственность несет как должностное лицо (скажем, руководитель муниципального учебного заведения, содержащий в этом заведении притон), так и не должностное (например, директор частной гостиницы, устроивший притон в одном из ее номеров).

Организацию преступного сообщества (преступной организации) следует отличать от организации или содержания притонов для занятия проституцией. В каждом случае речь идет об организационной деятельности: в первом случае - о создании преступной организации, а в другом - о создании и содержании притонов. Однако притон, в отличие от преступной организации, не является ни формой соучастия, ни разновидностью преступного объединения, хотя в отдельных случаях обладает некоторыми его признаками.

Так, притон для занятия проституцией, как правило, предполагает:

а) наличие изолированного помещения для полового общения между людьми;

б) наличие специального обслуживающего персонала - проституток;

в) наличие лица, взимающего плату с клиентов и распределяющего проституток по клиентам (сутенера).

В то же время организация занятия проституцией и содержание притона является неотъемлемой частью организованной проституции.

Как показывают российские и зарубежные исследования, организованная проституция, в основном, сконцентрирована в крупных и портовых городах, мегаполисах, курортных местах. Размах секс-индустрии, в том числе и организованной проституции зависит не столько от регионов, сколько от территориальной расположенности, плотности населения, финансовых потоков, сосредоточенных в городе, статуса.

Поэтому зачастую масштабы организованной проституции в регионах сопоставимы с теми же показателями в столичных и центральных городах России. % фирм досуга, действующих как коммерческие организации, гостиницы и сауны, при которых работают закрытые группы проституток, равно как и группы уличных проституток, все они находятся под контролем криминальных группировок. Следовательно, о свободе женщин, работающих в секторе проституции вряд ли можно вести речь.