Понятия и виды убийств, выработанные российским уголовным правом

Если аффект у виновного возникает под влиянием разового насилия или издевательства, то в таком случае определяют, было ли вообще в отношении виновного совершено какое-либо насилие, издевательство и прочее, медики, и в конечном итоге суд, анализируя все обстоятельства дела в совокупности.

Но медики не могут определить, возник ли у виновного аффект вследствие длительной травмирующей его психику обстановки. В таких ситуациях нужны познания специалистов -- психологов. Психологи на основе изучения личностных качеств и характеристик виновного, взаимоотношений между виновным и потерпевшим, на основе анализа конфликтных ситуаций между ними и как такие ситуации отражались на психике виновного (глубоко ли они его ранили, получал ли он от них сильный эмоциональный стресс и т.д.), определяют, что возникновению аффекта предшествовала длительная психотравмирующая обстановкаТкаченко Т. Уголовно-правовое значение аффекта. // Законность. -- 1995.-- №10.-- С.5-9..

Ситуацию можно признать травмирующей не во всех рассматриваемых случаях, а только когда такие ситуации пагубно воздействовали на психику виновного, вызывали у него глубокие эмоциональные переживания, стресс. При этом надо не забывать, что такие эмоциональные переживания у виновного должны быть вызваны непосредственно действиями (бездействием) потерпевшего, которые носили в отношении виновного противоправный или аморальный характер. При длительной психотравмирующей ситуации, все эмоциональные переживания, вся обида у виновного постепенно накапливается и «последняя капля» терпения выливается в аффективную вспышку.

Таким образом, определить было ли у виновного состояние аффекта вызвано длительной психотравмирующей ситуацией, можно лишь с помощью специальных познаний в области психологии, прибегая к специальным методам изучения личности виновного.

В подавляющем большинстве случаев под воздействием длительных психотравмирующих ситуаций оказываются женщины, которые терпят и сносят все обиды, причиняемые им мужьями или сожителями. «Последней каплей терпения» всех предыдущих переживаний становится аффект.

Часть 2 ст. 107 УК впервые устанавливает повышенную ответственность за убийство двух или более лиц, совершенное в состоянии аффекта. Эта норма применяется, если причиной аффекта явилось противоправное поведение двух или более лиц, ставших жертвами убийства. В иных случаях, когда виновный в состоянии аффекта причиняет смерть не только обидчику, но и другим лицам (растекание повода), содеянное не может квалифицироваться по ч. 2 ст. 107 УК, поскольку отсутствует такое основание для применения привилегированной нормы, как провоцирующее и противоправное поведение потерпевших.

В отношении других отягчающих обстоятельств, названных в ч. 2 ст. 105 УК, действует разъяснение Пленума Верховного Суда РФ, данное в постановлении от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», о том, что убийство, совершенное в состоянии сильного душевного волнения, не должно квалифицироваться как совершенное при отягчающих обстоятельствах.

4.2 Убийство матерью новорожденного ребенка (ст. 106 УК РФ)

Статья 106 УК РФ впервые в российском уголовном законодательстве выделена в самостоятельный привилегированный состав убийства. По дореволюционному законодательству наказание смягчалось лишь при убийстве внебрачного («незаконнорожденного») ребенка. В иных случаях убийство сына или дочери рассматривалось как квалифицированный вид преступления, равно как убийство отца, матери или иного родственника по восходящей или нисходящей линии.

В УК РСФСР 1960 г. убийство матерью новорожденного ребёнка, не выделялось, и рассматривалась практикой как разновидность простого убийства. Обстоятельства, нередко сопутствующие детоубийству (особое физическое и психическое состояние женщины во время родов; тяжелая семейная обстановка; материальные трудности), обычно учитывались судами в качестве смягчающих обстоятельств в рамках санкции ст. 103 УК РСФСР. Однако детоубийство могло быть квалифицировано и по ст. 102 УК 1960 г. при наличии отягчающих обстоятельств (повторность, особая жестокость)Борзенков Г.Н. Курс уголовного права: Учебник для вузов. Особенная часть. Т. 3. - М.: Зерцало. -2002. - С. 204..

Исполнителем преступления, предусмотренного ст. 106 УК, может быть только мать новорожденного ребенка. В качестве подстрекателя или пособника может выступать другое лицо (отец ребенка, акушер). Действия такого лица квалифицируются по общему правилу о квалификации соучастия в преступлении со специальным субъектом, т. е. по ст. 33 и ст. 106 УК. Напротив, убийство новорожденного, совершенное другим лицом даже с согласия и по просьбе матери, квалифицируется по ч. 1 или ч. 2 ст. 105 УК. В ст. 106 УК предусмотрено две ситуацииБорисов В., Куц В. Преступ-ления против жизни и здоровья: вопросы квалификации. - М.: - 1997. - С. 46. .

Первая ситуация -- убийство матерью новорожденного ребенка во время или сразу же после родов -- не обязательно связывается с каким-либо психическим расстройством матери. Практика знает немало случаев, когда такое убийство совершается расчетливо и хладнокровно, планируется и готовится заранее, нередко из-за нежелания подвергать себя операции аборта. Важно установить, что убийство укладывается в определенный законом промежуток времени («во время или сразу после родов»). Смягчение законодателем ответственности может быть объяснено тем, что в этот период женщина не всегда в состоянии воспринимать рождающегося человека как самостоятельное живое существо, продолжает видеть в нем свой плод, ощущать его как источник боли и страданий.

Вторая ситуация -- убийство матерью новорожденного ребенка в условиях психотравмирующей обстановки или психического расстройства, не исключающего вменяемости, -- напротив, не связывает ответственность со столь узким промежутком времени. Психотравмирующая обстановка может возникнуть до родов, во время родов или некоторое время спустя. Роды сами по себе, необходимость заботиться о новорожденном, семейные и бытовые неурядицы -- все это в совокупности может оказаться непосильной нагрузкой для психики матери, особенно в первое время. Возможно и психическое расстройство, не исключающее вменяемости (ст. 22 УК). В данном случае состояние влияет и на квалификацию преступления.

Во втором варианте речь идет также об убийстве новорожденного ребенка. В медицинской практике новорожденным считается ребенок до достижения им одного месяца. Убийство ребенка большего возраста не может квалифицироваться по ст. 106 УКПлаксина Т.А. Теоретические основы углубления дифференциации ответственности за убийство // Современное право. - 2006. - №2. - С. 21..

Небольшое изменение, внесенное в окончательную редакцию нормы при последнем голосовании проекта ( слова «а равно» перед второй частью фразы), существенно расширило её содержание, разорвав связь между моментом родов и психическим состоянием матери.

4.3 Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 108 УК)

Привилегированный состав убийства, предусмотренный ч. 1 ст. 108 УК РФ, является традиционным для российского уголовного законодательства. В составе данного преступления сочетаются признаки убийства (ч. 1 ст. 105 УК) и признаки превышения пределов необходимой обороны (ч. 3 ст. 37), рассматриваемые в курсе Общей части уголовного права.

Для квалификации убийства по ч. 1 ст. 108 УК прежде всего следует установить, что виновный находился в состоянии необходимой обороны, т. е. причинена смерть посягающему лицу при защите личности и прав (своих собственных или другого лица) или законных интересов общества или государства. При этом должны быть соблюдены условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к нападению (оно должно быть общественно опасным и наличным), но нарушено условие, относящееся к защите (допущено превышение пределов необходимой обороны)Убийство, совершенное при превышении пределов необходи­мой обороны // Вестник ТИСБИ. - 2000. - № 3. - С. 88 - 90..

В силу указаний закона и с учетом судебной практики последних лет по ч. 1 ст. 108 УК может квалифицироваться убийство, если обороняющийся сознательно прибегнул к защите такими средствами и способами, которые явно не вызывались ни характером нападения, ни реальной обстановкой, и без необходимости умышленно причинил нападающему смерть. Неосторожное причинение смерти посягающему при отражении общественно опасного (преступного) посягательства не влечет уголовной ответственности. Это вытекает из текста статьи, где говорится об убийстве, т. е. умышленном причинении, смерти. Прежнее законодательство не было столь определенным. Статья 145 УК 1922 г. устанавливала ответственность за «превышение пределов необходимой обороны, повлекшее за собой смерть нападавшего». В ст. 139 УК 1926 г. были объединены «убийство по неосторожности, а равно убийство, явившееся результатом превышения пределов необходимой обороны». И даже ст. 105 УК 1960 г. не содержала указание на форму вины: «убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны». Поэтому продолжало бытовать мнение, что состав допускает и неосторожную форму вины.

Практика показала, что при необходимой обороне в принципе возможно причинение смерти по неосторожности. Но оно не выходит за рамки правомерной защиты путем причинения вреда нападающему и не свидетельствует о явном несоответствии защиты посягательству.

Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны, необходимо отграничивать, с одной стороны, от правомерного лишения жизни посягающего (ч. 1 ст. 37 УК), с другой -- от умышленного убийства вне состояния необходимой обороны. При решении вопроса о наличии или отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны нельзя механически исходить из требования о соответствии средств и способов защиты от нападения. Такое соответствие едва ли возможно, ибо для успешного отражения нападения его надо преодолеть, применив более интенсивные методы. Необходимо учитывать характер угрожавшей опасности, силы и возможности обороняющегося по отражению посягательства (количество нападающих и обороняющихся, их возраст, физическое состояние, вооруженность, место и время посягательства. Все должно оцениваться в совокупности. В частности, нет оснований отграничивать возможность лишения жизни нападающего только теми ситуациями, когда нападение было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица. Не будет превышения пределов необходимой обороны, если женщина, защищаясь от группы насильников, применит оружие и причинит смерть кому-либо из нападавших. Действия обороняющегося нельзя рассматривать как совершенные с превышением пределов необходимой обороны и в том случае, когда причиненный вред оказался большим, чем предотвращенный и тот, который был достаточен для предотвращения нападения, если при этом не было допущено явного несоответствия защиты характеру и опасности посягательстваРарог А.И. Уголовное право России. Особенная часть. - M.: -1996. - С. 265..

Нельзя признать правильной практику, когда причинение посягавшему смерти квалифицируется как убийство при превышении пределов необходимой обороны без указания на то, в чем заключалось превышение. Если для виновного было очевидно, что нападение прекращено, то ч. 1 ст. 108 УК не применяется. Причинение смерти в таком случае, в зависимости от обстоятельств дела, квалифицируется либо как убийство из мести, либо как убийство в состоянии аффекта, либо по ч. 2 ст. 108 УК. Для разграничения этих преступлений важно установить не только сам факт прекращения посягательства, но и осознание этого обстоятельства обороняющимся, который в силу обстановки нападения и своего психического состояния может и неправильно определить данный момент. «По смыслу закона состояние необходимой обороны может иметь место и тогда, когда защита последовала непосредственно за актом посягательства и когда для оборонявшегося не был ясен момент его окончания. Переход оружия от посягавшего к обороняющемуся сам по себе не может свидетельствовать об окончании посягательства».

Причинение смерти при «мнимой обороне», когда лицо добросовестно заблуждалось, полагая, что оно подвергается нападению, хотя нападения в действительности не было либо оно прекращено, по общим правилам об ошибке не должно влечь ответственности. Однако, если при этом лицо превысило пределы защиты, допустимой в условиях соответствующего реального посягательства, оно подлежит ответственности по ч. 1 ст. 108 УК.

4.4 Убийство, совершенное при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ч. 2 ст. 108 УК)

Впервые в российском законодательстве этот вид привилегированного убийства появился в Уголовном кодексе 1922 г. В ст. 145 УК РСФСР, устанавливавшей ответственность за причинение смерти при превышении пределов необходимой обороны, имелись слова «а также убийство застигнутого на месте преступления преступника с превышением необходимых для его задержания мер». В последующих кодексах этого дополнения не было.

В судебной практике подобные ситуации рассматривались применительно к превышению пределов необходимой обороны.

В ч. 2 ст. 108 УК вновь установлена специальная норма об ответственности при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление. Условия правомерности причинения вреда задержанному и понятие «превышение мер», необходимых для задержания, установлены в ст. 38 УК. Если задержание происходит, когда лицо продолжает начатое посягательство или оказывает сопротивление, то причинение ему смерти является либо необходимой обороной, либо превышением ее пределов. Задержание лица после окончания преступного посягательства с его стороны либо в иной ситуации (например, при побеге) необходимой обороной не являетсяВетров Н. И. Уголовное право. Особенная часть: Учебник. - М.: -2000. - С. 243..

Убийство лица при его задержании следует отграничивать от убийства из мести, представляющего собой акт самочинной расправы. Самоуправное лишение жизни человека, даже совершившего тяжкое преступление, противоречит ст. 20 Конституции РФ Конституция Российской Федерации: Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. - М.: Юридическая литература, 1993. - С.6..

Одной из целей задержания, как видно из текста ст. 38 УК, является доставление лица, совершившего преступление, органам власти. Убийство задерживаемого исключает достижение данной цели. Поэтому такое убийство может квалифицироваться по ч. 2 ст. 108 УК лишь в случае совершения его с косвенным умыслом, когда виновный не желал, но сознательно допускал причинение смерти задерживаемому.

Другой легальной целью причинения вреда задерживаемому, согласно ст. 38 УК, является «пресечение возможности совершения им новых преступлений». Вывод о возможности совершения новых преступлений должен основываться на реальных фактах, а не на предположениях.

Какова бы ни была цель задержания, причинение вреда задерживаемому не служит обстоятельством, исключающим преступность деяния, если имелась возможность задержать лицо иными средствами. Об этом прямо говорится в ч. 1 ст. 38 УК РФ. При наличии такой возможности причинение смерти задерживаемому, является неправомерным и не должно рассматриваться как «превышение мер, необходимых для задержания». Если лицо не оказывает сопротивления и не пытается скрыться, умышленное причинение ему смерти не допустимо и квалифицируется либо как убийство по ч. 1 или ч. 2 ст. 105 УК, либо как убийство, совершенное в состоянии аффекта, -- по ст. 107 УК.

В последнее время в общественном мнении распространяется снисходительное отношение к самосудам как вынужденной мере, обусловленной якобы недостаточной жесткостью и недостаточной оперативностью мер, применяемых государством по отношению к правонарушителям. Средства массовой информации иногда в позитивном свете преподносят факты самочинных расправ над пойманными на месте преступления огородными или квартирными ворами. Не следует трактовать положение ч. 2 ст. 108 УК как поощрение подобных взглядов. Статья 2 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод гласит: «Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть намеренно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание» Собрание законодательства РФ. - 2001. -№ 2. - Ст. 163..

ГЛАВА 5. ПРОБЛЕМЫ ПРИМЕНЕНИЯ УГОЛОВНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ОБ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА УБИЙСТВО

5.1 Проблемы квалификации

Жизнь человека является самым ценным благом, которое дается ему от рождения, поэтому и средства его обеспечения должны быть наиболее весомые. Таковыми являются уголовно-правовые средства защиты. К числу важнейших способов обеспечения права человека на жизнь в рамках уголовного права относится правильная квалификация содеянного и назначение справедливого наказания виновному. Остановимся на некоторых проблемах, возникающих при квалификации убийства.

Так, спорные вопросы на практике возникают при квалификации убийства лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии (п. «в» ч. 2 ст. 105 УК). Особенно много споров вызывают случаи убийства спящего человека, лица, находящегося в обморочном состоянии или глубокой степени опьянения. Интересно отметить, что до выхода в свет Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК)» суды подобные случаи убийств, как правило, квалифицировали по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК как убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии. После принятия Пленумом вышеназванного Постановления убийство спящего человека, лица, находящегося в обморочном состоянии или глубокой степени опьянения, суды все чаще стали рассматривать как простоеНуркаева Т.Н. Некоторые проблемы квалификации убийства совершенного с отягчающими обстоятельствами // Уголовное право. - 2006. - №3. - С. 20..

Иллюстрацией к сказанному является дело в отношении В. и С. Предварительным следствием их действия были квалифицированы по п. п. «в» и «ж» ч. 2 ст. 105 УК. Из дела видно, что между В. и ее отчимом П., проживавшими в одной квартире, сложились личные неприязненные отношения. В., узнав о невозможности выселения отчима, решила совершить убийство последнего. С этой целью она вступила в предварительный сговор с С. Вооружившись молотком и скалкой и подойдя к спящему П., они нанесли последнему каждый не менее пяти ударов в область головы, от которых потерпевший на месте скончался, не приходя в сознание. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Алтай исключила из обвинения п. «в» ч. 2 ст. 105 УК, указав, что убийство потерпевшего во время сна не может расцениваться как квалифицированное убийство, поскольку потерпевший спал и не мог сознавать происходящего с нимДело № 56-154-2006//Архив Верховного Суда Республики Алтай..

Между тем представляется, что толкование Пленумом данного квалифицирующего обстоятельства далеко не безупречно. Пленум, в частности, указал, что по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК надлежит квалифицировать умышленное причинение смерти потерпевшему, неспособному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний, совершая убийство, сознает это обстоятельство. Из этого определения можно выделить два момента, это: 1) реальная неспособность лица защитить себя в силу своего физического или психического состояния, 2) осознание виновным этого обстоятельства. Представляется, что при таком понимании беспомощности состояния человека убийство спящего или лица, находящегося в глубокой степени опьянения, вполне охватывается этим понятием. Поэтому практика судов последних лет, с этой точки зрения, противоречит положениям постановления Пленума. Нет единства по этому вопросу и среди ученых. Одни достаточно широко толкуют понятие «беспомощного» состояния человека, относя сюда все случаи, когда потерпевший не может сознавать происходящего с ним вследствие малолетства, глубокого сна, сильного опьянения, обморока либо не может оказать сопротивления убийце из-за отсутствия физической возможности (престарелый возраст, тяжелое заболевание). Другие считают, что подобные случаи убийства не повышают степени общественной опасности содеянного, поскольку потерпевшие в этом состоянии не осознают происходящего с ними. Исходя из этого убийство лица, находящегося в бессознательном состоянии (спящего, находящегося в обмороке, глубокой степени опьянения), они относят к простому убийству (ч. 1 ст. 105 УК). Последняя точка зрения представляется нам более убедительной. Действительно, убийство лица, которое хотя фактически и находится в беспомощном состоянии, но не осознает характер угрожающей ему опасности (убийство спящего, лица, находящегося в обмороке), нельзя относить к квалифицированному убийству. Другое дело, когда речь идет об убийстве человека, который, находясь в беспомощном состоянии, понимает, что его сейчас убьют и в связи с этим испытывает сильные страдания. Подобные случаи убийства и должны квалифицироваться по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК, поскольку они значительно повышают степень общественной опасности содеянного и личности виновногоПлаксина Т.А. Некоторые вопросы ответственности за убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии // Российская юриспруденция на рубеже 20-21 веков: проблемы и решения в творчестве молодых ученых. -Барнаул: Изд-во АГУ. -1997. С. 24..

С учетом сказанного предлагается внести изменения в пункт 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», изложив его в следующей редакции: «По п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии) надлежит квалифицировать умышленное причинение смерти потерпевшему, осознающему характер угрожающей ему опасности, но неспособному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, который не только понимает это обстоятельство, но и рассчитывает на него». Такое толкование данного квалифицирующего обстоятельства больше соответствует и сложившейся судебной практике.

Сложности в теории уголовного права и судебной практике вызывает и неоднозначное понимание такого квалифицирующего признака убийства, как убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (п. «г» ч. 2 ст. 105 УК). Чаще всего споры возникают в случаях ошибки виновного в квалифицирующем обстоятельстве, когда виновный полагает, что он лишает жизни беременную женщину, а она таковой не является. Одни авторы предлагают квалифицировать содеянное как покушение на убийство беременной женщины. Другие считают, что в этих случаях налицо идеальная совокупность преступлений: покушение на убийство беременной женщины и простое оконченное убийство. Третьи полагают, что содеянное в этих случаях следует квалифицировать как оконченное убийство женщины, находящейся в состоянии беременности. Имеется и такая точка зрения, согласно которой действия виновного в этих случаях следует квалифицировать как «простое» убийство по ч. 1 ст. 105 УК РФ (при отсутствии других квалифицирующих признаков). Первая точка зрения представляется автору не совсем верной, поскольку она не отражает должным образом степень общественной опасности содеянного, ведь налицо реальное наступление общественно опасного последствия - смерть женщины. Нельзя согласиться и со второй позицией, поскольку здесь искусственно создается множественность преступлений, между тем налицо одно преступление и одна потерпевшая. Абсолютно неприемлемой представляется нам и последняя точка зрения, автор которой предлагает квалифицировать содеянное как «простое» убийство. С его точки зрения, определяющим в квалификации в этих случаях будет наличие или отсутствие факта беременности потерпевшей. Если следовать логике автора, то в случае, когда виновный, к примеру, имел умысел совершить кражу из сейфа в крупных размерах, а фактически там оказалась ничтожно малая сумма (предположим, 100 рублей), то содеянное должно оцениваться как малозначительное деяние, не являющееся преступлением. Это противоречит сложившемуся в теории уголовного права и судебной практике правилу - квалифицировать содеянное в соответствии с направленностью умысла виновного (принцип субъективного вменения). В специальной литературе этот принцип определяется как основополагающее начало, в соответствии с которым правовая доктрина и законодательство формируются и строятся таким образом, что юридическая оценка совершаемых лицом деяний допускается лишь тогда, когда имеющие правовое значение обстоятельства деяния охватывались сознанием лица, его совершившего. Если виновный убежден, что убивает беременную женщину и желает этого (то есть осознает данное квалифицирующее обстоятельство), то это значительно повышает степень общественной опасности содеянного и должно быть отражено в квалификации. Наиболее приемлемой представляется третья позиция С.В. Бородина, и хотя она также не является абсолютно безупречной, однако, на взгляд автора, в большей мере отражает степень общественной опасности содеянного, поскольку, с одной стороны, показывает направленность умысла виновного, а с другой - наступление преступного результата - смерти женщины Бородин С.В. Преступления против жизни. -- М.: Юрист. -- 2003.-- С. 143.

После принятия Федерального закона от 21 июля 2004 г. N 73-ФЗ неожиданную остроту приобрел вопрос о квалификации составных преступлений, в том числе убийства, сопряженного с преступлениями, названными в ч. 2 ст. 105 УК: похищением человека, изнасилованием, насильственными действиями сексуального характера, разбоем, вымогательством, захватом заложника, бандитизмом (ст. ст. 126, 131, 132, 162, 163, 206, 209 УК). По большому счету новелла в ч. 1 ст. 17 УК РФ лишь закрепила давно сложившееся правило: составное преступление не требует дополнительного вменения входящих в него простых преступлений во всех случаях, когда его санкция выше. И наоборот, если санкция простого преступления равна или выше, содеянное квалифицируется по совокупности.

Судебная практика, впрочем, сформулировала несколько исключений, наиболее известное из которых было связано именно с исследуемым случаем. Верховный Суд РФ рекомендовал такое убийство квалифицировать по совокупности. Несмотря на возражения отдельных ученых, в основном научное сообщество принимало эту рекомендацию.

Напротив, другие авторы полагают, что для «сопряженного» убийства следует сделать исключение и даже сейчас квалифицировать его по совокупности с названными нормами. Они приводят разные по юридической значимости аргументы, которые тем не менее могут быть оспорены.

Ш. Салихов, например, считает, что «одно преступление не может быть квалифицирующим признаком другого. Оно влечет более строгое наказание лишь путем применения нормы о совокупности»Салихов Ш. Убийство, сопряженное с разбоем: одно преступление или совокупность? // Законность. -2005. - № 2.- С. 23..

К сожалению, такое ответственное заявление не находит своего подтверждения в УК и работах о множественности преступлений. Общеизвестна формула составного преступления как специального случая учтенной законом совокупности преступлений. В Особенной части существуют типичные сочетания, когда одно преступление выступает способом (п. «в» ч. 2 ст. 126, п. «г» ч. 2 ст. 127.2, п. «в» ч. 2 ст. 131, п. «в» ч. 2 ст. 132, ч. 3 ст. 158 УК и мн. др.) или последствием другого (п. «в» ч. 3 ст. 126, ч. 3 ст. 127, п. «а» ч. 3 ст. 127.1, п. «а» и «б» ч. 3 ст. 131, п. «а» и «б» ч. 3 ст. 132, ст. 143 УК и мн. др.). Для многих из этих случаев не поможет механическое сопоставление важности основного и дополнительного объектов, как это иногда предлагается.

Как справедливо замечает Л.В. Иногамова-Хегай, «понять, что охватывается насилием, исследуя признаки диспозиции статьи, невозможно. Фактически содержание насилия устанавливается только из анализа санкции» Например, способ « применением насилия» для самоуправства (ч. 2 ст. 330 УК) будет охватывать побои и легкий вред здоровью, но с учетом сравнения санкций статей требует дополнительной квалификации в случае причинения тяжкого или средней тяжести вреда здоровью. Поэтому при неконкретности содержания способа нельзя дать универсальной рекомендации по квалификацииИногамова-Хегай Л.В. Конкуренция уголовно-правовых норм при квалификации преступлений: Учеб. пособие.-М.: -2002. -С. 23..

По мнению автора, квалификация по совокупности ранее в какой-то мере могла быть оправдана наличием в соответствующих статьях отягчающего признака неоднократности, который неоправданно не вменялся бы виновному в случае совершения им повторного изнасилования, разбоя, бандитизма. В связи с исключением из УК института неоднократности этот аргумент утратил силу. Поэтому теперь при квалификации любого составного преступления, в том числе и «сопряженного» убийства, следует учитывать только сопоставление санкций.

Что же означает фраза «более строгое наказание», использованная законодателем в ч. 1 ст. 17 УК? Представляется, что в ней речь идет о необходимости сравнения санкций в целом, включая дополнительные наказания, которые не могут сопоставляться с лишением свободы и исполняются самостоятельно (ч. 2 ст. 71 УК). Пониженный размер лишения свободы с дополнительным наказанием в виде штрафа нельзя однозначно признать более мягким, чем длительное лишение свободы. Следовательно, нельзя говорить о большей или меньшей строгости по отношению к санкции квалифицированного убийства (ч. 2 ст. 105 УК) санкций ст. ст. 162, 163 и 209 УК, которые содержат данное дополнительное наказание.

Нет оснований утверждать и о большей строгости наказания за убийство при отягчающих признаках по сравнению с особо квалифицированными видами похищения человека и захвата заложника. И ч. 2 ст. 105, и ч. 3 ст. 126, и ч. 3 ст. 206 УК предусматривают наказание в виде лишения свободы на срок от 8 до 20 лет. Правда, в ч. 2 ст. 105 УК названы альтернативные виды наказаний: смертная казнь и пожизненное лишение свободы. Однако оба они не применяются в отношении женщин, а также мужчин, совершивших преступления в возрасте до 18 лет либо достигших к моменту вынесения судом приговора 65-летнего возраста. Разная квалификация для различных категорий преступников противоречила бы принципу равенства граждан перед законом (ст. 4 УК), иначе вместо вполне понятного гуманизма максимальное наказание по совокупности преступлений могло бы быть повышено до 25 лет лишения свободы только для названных выше лиц. В связи с этим данные преступления следует квалифицировать по совокупности независимо от личности виновногоВеселов Е.Г. Ещё раз о квалификации «сопряжённого» убийства//Уголовное право. -2006. -№ 4. -С. 12-13..

Подводя итоги, можно сделать вывод, что квалификация убийства, сопряженного с другими преступлениями, различна в зависимости от результатов сравнения санкций. Полностью охватываются ч. 2 ст. 105 УК и не требуют дополнительной квалификации преступления, предусмотренные ч. 1 и 2 ст. 126, ст. 131 и 132, ч. 1 и 2 ст. 206 УК. Необходимо квалифицировать по совокупности убийство при отягчающих признаках (ч. 2 ст. 105 УК) и преступления, предусмотренные ч. 3 ст. 126, ст. ст. 162, 163, ч. 3 ст. 206, ст. 209 УК. Если разбой, изнасилование или другое «сопряженное» преступление было завершено, а убийство прервано на стадии покушения, содеянное требует квалификации по совокупности, так как в противном случае остается без должной правовой оценки факт совершения лицом оконченного преступления.

Тем не менее, даже выработанные нами критерии не снимают с повестки дня вопрос о целесообразности существования в ч. 2 ст. 105 УК анализируемых признаков. Не случайно в научной литературе все чаще раздаются призывы об их исключении.

Весомым аргументом против выделения данных признаков можно считать то, что зачастую убийство совершается не одномоментно с «сопряженным» преступлением, т.е. объективно имеется реальная их совокупность. Несмотря на это, судебная практика нередко находит в данных случаях элементы сопряженности (п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г.). Например, четверо военнослужащих: Р., Б., Г. и Н. - напали на проходившего по дороге капитан-лейтенанта В., оттащили его подальше от дороги и вместе избивали потерпевшего, изымали у него личные вещи и оружие. Своими действиями они причинили В. телесные повреждения и изъяли имущество, на общую сумму 2713 руб. После того как, очередная проезжавшая автомашина остановилась, трое виновных убежали, а Р., пресекая попытки потерпевшего позвать на помощь, выстрелом из пистолета убил В. Суд первой инстанции усмотрел в действиях Р. убийство, сопряженное с разбоем и с целью скрыть другое преступление. Военная коллегия Верховного Суда РФ исключила признак сопряженности с разбоемОбзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ за 2003 год // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 2003 г. - №9. - С.15..

Квалификация содеянного только по ч. 2 ст. 105 УК становится юридически не обоснованной в случае, когда разбой, изнасилование или другое преступление были завершены, а убийство осталось не оконченным по не зависящим от виновного обстоятельствам. Понятно, что недопустимо ставить квалификацию содеянного в зависимость от множества факторов, не меняющих правовой природы содеянногоЯни П.С. Сопряженность не исключает совокупности // Российская юстиция. -2005.- № 2. -С. 43..

Более того, в большинстве случаев такие преступления совершаются при наличии и других отягчающих обстоятельств (группа лиц, корыстные побуждения и др.). Это позволит не менять их квалификацию в части убийства, но самостоятельно вменять разбой, изнасилование, похищение человека и другие исследуемые преступления. Поэтому законодателю стоит прислушаться к аргументам в пользу исключения данных признаков из ч. 2 ст. 105 УК. В связи с этим некоторые авторы предлагают ввести ч.3 ст.105 УК и изложить ч. 2 ст. 105 УК в следующей редакции: «2.Убийство:

а) совершенное группой лиц;

б) совершенное в присутствии близких потерпевшего с причинением им заведомо для виновного психических страданий;

в) с целью получения вознаграждения в виде имущества или выгод имущественного характера;

г) с целью избавления от материальных затрат;

д) с целью облегчить совершение другого преступления;

е) из хулиганских побуждений;

ж) совершенное лицом, ранее совершившим преступление, предусмотренное ст.ст. 105, 277, 295, 317, 357 УК РФ.

3. Убийство:

а) женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности;

б) лица или его близких с целью воспрепятствовать деятельности (действиям) по пресечению правонарушений, изобличению и задержанию лиц, их совершивших; деятельности по осуществлению предварительного расследования, правосудия и исполнению любого судебного акта; деятельности (действиям) по оказанию содействия в осуществлении предварительного расследования и правосудия; а равно по мотиву мести за такое поведение;

в) лица, заведомо для виновного не способного оказать сопротивления во время совершения преступления;

г) совершенное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой;

д) совершенное с тайным или с помощью обмана использованием ядовитых, сильнодействующих и одурманивающих веществ, а равно иных химико-фармакологических веществ;

е) совершенное общеопасным способом;

е.1) по мотиву кровной мести

ж) совершённое в целях использования органов и тканей потерпевшего.

з) совершенное с особой жестокостью, проявленной в отношении потерпевшего;

и) с целью завладения имуществом;

к) по мотиву политической, идеологической, национальной, расовой или религиозной ненависти;

л) совершенное при наличии двух или более квалифицирующих обстоятельств, указанных в ч. 2 ст.105 УК РФ».Плаксина Т.А. Нормообразование в уголовном праве: плоскости, направления, способы // Российский юридический журнал. - 2002. - №4. - С. 8..

5.2 Проблемы разграничения убийства со смежными составами преступлений

На практике зачастую представляет сложность выявления признаков отграничивающих убийство от смежных составов преступлений, таких как:

· причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ) ;

· причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего (ч. 4 ст. 111 УК РФ)

· посягательство на жизнь государственного ил общественного деятеля ( ст. 277 УК РФ).

· посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное следствие (ст. 295 УК РФ)

· посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК РФ)

Рассмотрим подробнее критерии и особенности разграничения убийства и иных составов преступленийЦокуева И.М. Проблемы квалификации убийства // Законодательство. -2003. - №5.-С. 12..

Как подчеркивается в п.3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. №1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)» необходимо отграничивать убийство от умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего, имея в виду, что при убийстве умысел виновного направлен на лишение потерпевшего жизни, а при совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст.111 УК РФ, отношение виновного к наступлению смерти потерпевшего выражается в неосторожности. При решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (например, ранения жизненно важных органов человека), а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения.

При разграничении составов ст. 105 и ч. 4 ст.111 УК РФ на практике возникают существенные затруднения. Действительно, сходство весьма близко, потому что они совпадают по последствию, умышленному характеру нанесения телесных повреждений, могут совершаться при использовании одинаковых орудий и т.д. Но не менее существенно и их отличие, ведь умышленное убийство есть посягательство на жизнь, а деяние, предусмотренное ч.4 ст.111 УК относят к наиболее опасным преступлениям против здоровья.

Загородников Н.И. считает, что данное преступление представляет собой как бы два преступления, соединенные в одном составе: умышленное тяжкое телесное повреждение и неосторожное причинение смерти.24 Ю.И. Ляпунов считает, что «... в одной уголовно-правовой норме законодатель объединил два самостоятельных деяния - умышленные тяжкие телесные повреждения и неосторожное убийство». При умышленном убийстве по отношению к смерти потерпевшего возможна лишь умышленная форма вины, тогда как в ч.4. ст.111 наступление смерти требует неосторожности при умысле на причинение тяжкого вреда здоровью. Отличие данных деяний производится по субъективной стороне, по психическому отношению к гибели потерпевшего.

Ошибки в разграничении данных составов происходят по двум причинам:

1.По ч. 4 ст.111 УК квалифицируются действия лица с учетом его показаний, в которых он, как правило, отрицает умысел на убийство. Данное доказательство играет важную роль, особенно тогда, когда потерпевший является родственником или близким виновного.

2.Неправильный вывод на форму вины срока, прошедшего с момента ранения до наступления смерти потерпевшего. Некоторые следователи полагают, что умышленное убийство имеет место тогда, когда смерть наступила в момент посягательства или через непродолжительное время после него. Если потерпевший скончался через несколько недель, то налицо преступление, оговоренное в ч. 4 ст.111 УК или смерть, причиненная по неосторожностиМарогулова И.Л. Некоторые вопросы квалификации убийства // Журнал российского права. -2001. - №2. - С. 22..

Теория уголовного права стояла и стоит на том, что время, отделяющее посягательство от его результата, не исключает причинной связи и виновности лица.

Также разграничение данных составов должно происходить и по объективной стороне. Должны быть обязательно учтено наличие орудия, количество и локализация ранений, способ причинения смерти, взаимоотношения между обвиняемым и потерпевшим.

В случае применения орудий, дающих возможность причинить смерть, об умысле на убийство свидетельствуют:

· нанесение ранения в жизненно важные части тела (например, голова, грудь, живот)

· количество таких ранений, сила удара.

· угроза убийством.

· При ранении не в жизненно важные части тела, хотя и с использованием опасных орудий (оружие, нож) при наступлении смерти квалификация происходит по ч. 4 ст.111 УК РФ.

Убийство необходимо отграничивать от причинения смерти по неосторожности (ст.109 УК РФ), причинения смерти по неосторожности в виду нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств (п.2 ст.264 УК РФ).

Так «Рауд и Кириченко договорились об ограблении потерпевшей О. В совершение данного преступления они вовлекли несовершеннолетнюю Красильникову. Обманным путем, проникнув в квартиру потерпевшей О., Кириченко, требуя выдачи денег и ценностей, стал избивать ее, а Красильникова и Рауд в это время обыскивали дом. Испугавшись, потерпевшая передала Кириченко 30 руб., шесть бутылок водки и золотые серьги.

Продолжая, требовать деньги, золото и другое имущество, Кириченко матерчатой удавкой стал сдавливать шею потерпевшей. В процессе удушения у нее произошел сердечный приступ, от которого она скончалась на месте происшествия. После этого нападавшие завладели ее имуществом, деньгами и золотыми изделиями.

Суд первой инстанции, квалифицировал действия Кириченко по ч.1 ст.109 УК РФ, п. «б», «в» ч.2 ст.162 УК РФ и ч.1 ст.150 УК РФ, действия Рауд по п. «а», «в» ч.2 ст.161 УК РФ, ч.4 ст.150 УК РФ и Красильниковой по п. «а», «в» ч.2 ст.161 УК РФ.

Заместитель Генерального прокурора РФ в протесте поставил вопрос об отмене судебных решений и направлении дела на новое судебное рассмотрение. По мнению автора протеста, суд, установив, что сдавливание шеи петлей спровоцировало сердечный приступ, от которого последовала смерть потерпевшей, ошибочно расценил действия виновного как причинение смерти по неосторожности. Осужденные, как видно из их показаний, считали, что смерть потерпевшей наступила от удушения. Никто из них, в том числе и Кириченко, не предполагал наличия у погибшей каких-либо заболеваний и возможности наступления смерти в результате болезни.

Президиум Верховного Суда РФ оставил протест без удовлетворения, указав следующее: из показаний Красильниковой видно, что Кириченко неоднократно сдавливал шею потерпевшей, требуя деньги и ценности. Вместе с тем Кириченко при допросе в качестве подозреваемого, признавая, что он душил потерпевшую и требовал деньги, утверждал, что убивать ее не хотел. Таким образом, примененное Кириченко насилие к потерпевшей имело целью понудить ее указать, где находятся ценности.

Как видно из заключений судебно-медицинских экспертов, смерть потерпевшей могла наступить как от острой сердечной недостаточности, так и от механической асфиксии.

При таких обстоятельствах суд обоснованно исходил из конституционного положения, согласно которому неустранимые сомнения в виновности подсудимого толкуются в его пользу, и правильно квалифицировал действия Кириченко по п. «б», «в» ч.2 ст.162 УК РФ и ч.1 ст.109 УК РФОбзор судебной практики Верховного Суда РФ за четвертый квартал 2005 г.: постановление № 749п99 по делу Кириченко // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2006. - № 5.-С. 4-6..

Особенные трудности возникают в судебной практике при отграничении убийства с косвенным умыслом от причинения смерти по неосторожности. И в том, и в другом случае виновный предвидит возможность наступления смерти потерпевшего в результате своих действий. И в том, и в другом случае он не желает наступления такого результата, не стремится к нему. Но при косвенном умысле виновный сознательно допускает наступление смерти, часто относится к этому безразлично, не предпринимает никаких действий, направленных на предотвращение такого результата. При неосторожности в форме легкомыслия виновный не относится к смерти потерпевшего безразлично, он рассчитывает на свои силы, умение, ловкость, профессиональное мастерство, на то, что в результате принятых им мер либо в результате действий других лиц или каких-либо иных конкретных факторов удастся избежать смертельного исхода. Однако в силу того, что виновный в этих случаях не проявляет должной предусмотрительности, недостаточно учитывает свои возможности или возможности других лиц, смертельный результат все же наступает.

Так «Боготольским районным судом Красноярского края Хороший, осужден по ч.1 ст. 105 УК РФ. Он признан виновным в умышленном убийстве Драко. 21 января 2004 г. в двенадцатом часу ночи в доме Х в г. Боготоле находились Бирюков, Вишняков, Петрова, Амельченко и Драко. Хороший стал оказывать знаки внимания Драко, с которой он находился в дружеских отношениях. Драко ответила ему, что ей это надоело, и села рядом с Бирюковым, продолжая разговор. Хороший, видя, что его ухаживания отвергаются, с целью обратить на себя внимание, принес из соседней комнаты в разобранном виде двухствольное охотничье ружье 12-го калибра, собрал его, зарядил ружье и из неприязни умышленно произвел выстрел в Драко. В результате выстрела потерпевшей причинены телесные повреждения в виде слепого огнестрельного дробового ранения головы с множественными переломами костей основания черепа, что повлекло ее смерть. Судебная коллегия по уголовным делам и президиум Красноярского краевого суда приговор в отношении Хорошего оставили без изменения.

Заместитель Генерального прокурора РФ в протесте поставил вопрос об изменении приговора суда и кассационного определения и отмене постановления президиума краевого суда, переквалификации действий Хорошего с ч.1 ст. 105 на ст. 109 УК РФ, считая, что убийство Драко было совершено им по неосторожности, в результате преступно-небрежного обращения с оружием. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 13 июня 2004 г. протест удовлетворила, указав следующее.

Хороший вину в умышленном убийстве Драко не признал. В судебном заседании он пояснил, что решил похвастаться охотничьим ружьем 12-го калибра, достал и собрал его. Кто-то из присутствовавших сказал, что ружье есть, а патронов нет. Тогда он взял два патрона 16-го калибра и зарядил ружье. Курки ружья взводятся автоматически. Он стал демонстрировать ружье, водя им горизонтально, хотел пошутить, попугать присутствовавших. Убивать Драко у него умысла не было. По его мнению, выстрела произойти не могло, поскольку патроны он «утопил» в стволы. Неожиданно для него произошел выстрел и заряд попал в Драко. Возможно, он и нажал на курок, но как это было - не помнит. Аналогичные показания Хороший давал в ходе предварительного следствия.

Как видно из материалов дела, показания Хорошего об обстоятельствах происшедшего подтверждаются имеющимися в деле доказательствами. Судом установлено, что Хороший принес ружье с целью обратить на себя внимание. Согласно протоколу осмотра места происшествия, из домовладения Хорошего были изъяты: двухствольное внутрикурковое ружье 12-го калибра (в одном из стволов которого находился патрон 16-го калибра на расстоянии 3,6 см от основания ствола, а из другого (левого) ствола ощущался запах гари) и гильза 16-го калибра с согнутыми краями, с запахом пороха.

По заключению судебно-баллистического эксперта, взведение курков производится взводителями при открывании ружья.

Из ружья 12-го калибра возможен выстрел патроном 16-го калибра при условии соприкосновения донца гильзы со щитком колодки.

Согласно заключению судебно-медицинского эксперта, выстрел был направлен снизу вверх, что свидетельствует о том, что дульные срезы ружья находились выше относительно щитка колодки.

Как пояснил свидетель Бирюков, Хороший во время происшедшего с Драко не ссорился, ревности у него не могло возникнуть из-за того, что Драко пересела к нему. Они были друзьями, и Драко общалась со всеми присутствовавшими. Хороший показывал им ружье, по горизонтали водил стволами на уровне его лица. Потом раздался выстрел. Он не понял, как это произошло. Хороший крикнул, чтобы вызвали «скорую помощь». Вместе с Хорошим он отвез Драко в больницу, а оттуда они поехали в милицию.

Свидетели Вишняков и Амельченко дали аналогичные показания. Кроме того, Амельченко пояснил, что, то обстоятельство, что у Хорошего появилось ружье, никого не испугало, угроз он не высказывал и специально ни в кого не целился. По словам Вишнякова, выстрел был неожиданным. Как показала свидетель Петрова, Хороший сказал, что он сейчас что-то покажет и вышел, а вернулся с ружьем. Отношения между Драко и Хорошим, были нормальные, и атмосфера веселья и разговора не нарушалась, когда она пересела к Бирюкову. Хороший держал ружье на уровне головы Драко, что-то говорил ей и неожиданно произошел выстрел. Хороший сразу отбросил ружье, стал биться головой о печь и кричать, что он не хотел убивать, просил вызвать «скорую помощь». Приведенные доказательства свидетельствуют, что между Драко и Хорошим были дружеские отношения. В день происшедшего между ними также не возникло конфликта. То обстоятельство, что Хороший до выстрела пытался заигрывать с Драко, но она не восприняла этого и пересела на другое место, с достоверностью не подтверждает вывод суда о возникновении между ними неприязни и совершении убийства из ревности. Как видно из материалов дела, поведение Хорошего после выстрела - растерянность, переживание, принятие мер к оказанию медицинской помощи, свидетельствует о том, что выстрел был для Хорошего и всех присутствовавших неожиданным.

Тем не менее Хороший грубо нарушил правила обращения с оружием, вследствие чего произошел выстрел и была убита Драко. Нарушая правила обращения с оружием, Хороший мог и должен был предвидеть возможность выстрела и убийства кого-либо из присутствовавших, а поэтому его действия следует квалифицировать по ст. 109 УК РФ как «причинение смерти по неосторожности»Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за четвёртый квартал 2004 г.: определение №75-097-19 по делу Хорошего // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2004. - №12. - С. 18-19..

Как мы уже подчеркивали, ошибки на практике при квалификации преступлений, могут возникнуть в связи с тем, что легальное определение убийства не подчёркивает, а скорее искажает принципиальные отличия составов преступлений, предусмотренных, разными статьями Уголовного кодекса. Например, статьями 105 и 277 (Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля) УК РФ. А между тем таких различий несколько: