Проблемы незаконного получения кредита и злостного уклонения от уплаты кредиторской задолженности

Размещено на http://www.allbest.ru/

2

Размещено на http://www.allbest.ru/

проблемы незаконного получения кредита и злостного уклонения от уплаты кредиторской задолженности

Введение

кредитный денежный договор задолженность

Актуальность темы настоящего дипломного исследования. Сегодня можно с уверенностью утверждать: кредит как явление стал постоянным и надежным спутником человека во многих сторонах его жизни (работа, учеба, семья и т.д.). Вот почему исследование проблемы кредитования как в теоретическом, так и в практическом плане не только не утратило свою необходимость, но и стало наиболее актуальным в настоящее время. По мере того, как наша страна продвигается по пути становления цивилизованной рыночной экономики, возрастает роль кредитно-денежных отношений.

Сегодня финансовая система Российской Федерации представлена совокупностью ее элементов, таких как кредитные организации и иные финансовые институты во главе с Банком России, чье взаимодействие друг с другом обеспечивается развитым законодательством, определяющим как статус самих этих субъектов, так и основы их взаимоотношений. К сожалению, вся история развития кредитно-денежной системы в первые годы становления новой российской государственности просто пестрит мошенничествами и историями с обманутыми вкладчиками, которые в отдельные периоды времени образовывали собственные организации и даже стремились стать самостоятельной политической силой в стране. Опасность такого рода ситуаций весьма велика и недооценивать ее невозможно.

Дело в том, что кредитно-денежные отношения по своей природе сочетают в себе публично и частно-правовые компоненты. Поэтому без должного государственного регулирования ни создание, ни функционирование кредитных отношений в принципе невозможно. Попытки построить их систему в режиме максимальной либерализации с акцентом на рыночные механизмы привели лишь к социальным потрясениям и взрывам. В целом нельзя сказать, что проблема государственного регулирования в данной сфере не затрагивалась ранее в юридических публикациях. Однако столь же уверенно можно говорить о том, что решена она не была. Кроме того, динамика развития российского рынка, проникновение зарубежного капитала в сферу финансовых отношений, общая слабость отечественных кредитных организаций, проблема финансового кризиса осени 2008 г. требуют дальнейшей научной проработки намеченной темы исследования.

Степень научной разработанности проблемы

Различным аспектам исследуемых норм в юридической литературе были посвящены работы В.Ю. Абрамова, Д.И. Аминова, А.Н. Андреева, В.Н. Балябина, Б.В. Волженкина, А.А. Витвицкого, И.К. Волкова, Р.Ф. Гарифуллиной, Л.Д. Гаухмана, А.Э. Жалинского, И.А. Клепицкого, Т.Д. Кривенко, Э.Д. Курановой, В.Д. Ларичева, Н.А. Лопашенко, С.В. Максимова, Ю.Л. Мерзогитовой, Л.И. Никольской, А.М. Плешакова, Рачкова С.А., В.П. Ревина, А.А. Сапожкова, И.А. Сербиной, П.А. Скобликова, Г.А. Тосуняна, В.И. Тюнина, М.В. Феоктистова, П.С. Яни, Б.В. Яцеленко и других. Труды названных авторов внесли существенный вклад в разработку уголовно-правовой охраны кредитно-финансовых отношений и являются теоретической базой настоящего дипломного исследования. Однако следует отметить, что некоторые положения в них носят дискуссионный характер, многие проблемы в этой области не решены, что в определенной степени позволило автору продолжить дальнейшую разработку как в теоретическом, так и в практическом планах. Все это в совокупности и определяет актуальность данной темы исследования.

Объектом исследования являются общественные отношения в кредитно-денежной системе Российской Федерации, а его предметом - система регулирования кредитных отношений согласно действующему уголовно-правовому законодательству.

Целью дипломного исследования является исследование проблемы незаконного получения кредита и злостного уклонения от уплаты кредиторской задолженности. Данная цель предопределила необходимость решения следующих ос-новных задач исследования: - анализ ответственности за незаконное получение кредита и злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности в историческом и сравнительном аспектах; - исследование юридической характеристики составов преступлений, предусмотренных ст. ст. 176 и 177 УК РФ - изучение проблем и перспектив совершенствования уголовного законодательства, связанных с незаконным получением кредита и злостным уклонением от погашения кредиторской задолженности.

Методологическую основу исследования составляют современные общенаучные методы познания, в частности при написании работы были использованы формально-юридический, сравнительно-правовой, статистический, социологический и другие частно-научные методы исследования. Теоретическая значимость исследования состоит в научном осмысле-нии сущности, содержания и особенностей развития регулирования проблемы незаконного получения кредита и злостного уклонения от уплаты кредиторской задолженности. Практическая значимость исследования. Результаты исследования могут быть использованы в законотворческой и нормотворческой практике федеральных и региональных органов государственной власти.

Положения дипломной работы способны послужить базой для разработки учебных и методических материалов в преподавании курсов уголовного права. Кроме того, дипломная работа может быть использована в дальнейших исследованиях по проблеме незаконного получения кредита и злостного уклонения от уплаты кредиторской задолженности.

Структура работы

Настоящая дипломная работа состоит из введения, трех глав, включающих шести параграфов, заключения и списка использованной литературы. Заключение С развитием в нашей стране рыночных отношений, появлением предприятий различных форм собственности, особое значение приобретает проблема четкого правового регулирования финансово-кредитного взаимодействия субъектов кредитной системы. В условиях рыночной экономики банковский кредит объективно необходим.

Потребность в нем обусловлена действием экономических законов, наличием товарно-денежных отношений и государственной политикой, направленной на поддержку и стимулирование различных секторов экономики. Современная структура кредитной системы РФ приближается к модели кредитной системы промышленно развитых стран. Регулирование кредитных отношений, охватывает весь процесс предоставления кредита, включая выбор направлений размещения привлеченных ресурсов, организацию процесса кредитования и контроль рисков. Элементы этих отношений находят свое практическое выражение в организационных формах - приемах, способах, методах реализации кредитной политики банка. Опыт стран с развитой рыночной экономикой свидетельствует, что успешные экономические реформы возможны только в условиях обеспечения государством надежных гарантий их некриминального осуществления. Эффективность любых экономических преобразований в значительной мере зависит от надежности и стабильности финансовой, в том числе кредитно-денежной системы. Кредитно-финансовая сфера является «кровеносной системой» общественного экономического организма, она управляет развитием денежных рынков, организует переток капитала из одних секторов экономики в другие, создает и определяет инвестиционный климат и инвестиционную активность в различных отраслях производства , поэтому ее отлаженное действие под контролем государства создает условия для наиболее эффективного развития экономики страны. Преступления в сфере кредитования представляют собой уголовно-правовые деяния, посягающие на общественные отношения, складывающиеся в процессе кредитной деятельности государства, банков, иных кредитных организаций, предприятий, граждан по предоставлению, использованию и возврату заемных средств.

Непосредственным объектом преступных деяний, предусмотренных ст. 176, 177 УК РФ являются: а) ч. 1 ст. 176 УК РФ - охраняемые уголовным законом общественные отношения, складывающиеся по поводу получения кредита или льготных условий кредитования; дополнительным непосредственным объектом - имущественные интересы кредитора; б) ч. 2 ст. 176 УК РФ - охраняемые уголовным законом общественные отношения, возникающие по поводу получения и целевого использования государственного целевого кредита; непосредственным объектом - интересы государства по исполнению государственных целевых программ, целевому и эффективному использованию средств, выделяемых на их реализацию; в) ст. 177 УК РФ - охраняемые уголовным законом общественные отношения, возникающие между кредитором и должником по поводу взыскания и погашения кредиторской задолженности; дополнительным объектом - общественные отношения в сфере деятельности судебных приставов (судебных исполнителей) по исполнению судебных актов. В качестве предмета преступлений следует рассматривать: а) по ч. 1 ст. 176 УК РФ - кредит. При этом под термином «кредит» в ч. 1 ст. 176 УК РФ как предметом данного преступления понимаются банковский, товарный, коммерческий кредиты, иные виды кредита, упомянутые гражданским законодательством; займ; бюджетный кредит.

Не являются предметом ч. 1 ст. 176 УК РФ льготные условия кредитования, поскольку, будучи элементом принципа дифференцированного подхода к заемщикам и кредитам, входят в форму (условия) кредитного договора. б) по ч. 2 ст. 176 УК РФ - государственные целевые кредиты, выделяемые в соответствии федеральными целевыми программами развития регионов Российской Федерации, финансируемые из централизованного фонда РФ, на строго определенные цели. в) по ст. 177 УК РФ - кредиторская задолженность в крупном размере, включающая в себя сумму основного долга, процентную надбавку, неустойку (и штраф), понесенные кредитором расходы по истребованию, причитающихся сумм, то есть сумму всех денежных обязательств должника, возникшую в результате неисполнения договоров займа, поставки, подряда, аренды и других; обязательств по возмещению причиненного вреда; неудовлетворение требований при ликвидации юридического лица и так далее.

Предметом злостного уклонения от оплаты ценных бумаг являются деньги или иное имущество в сумме, равной стоимости неоплаченных ценных бумаг.

В результате проведенного дипломного исследования определены основные направления совершенствования уголовного законодательства об ответственности за незаконное получение кредита и злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности: а) для повышения эффективности применения уголовно-правовой нормы о незаконном получении кредита предлагается в ст. 176 предусмотреть ответственность за незаконное получение кредита в крупном размере без учета причинения крупного ущерба, поскольку само по себе деяние, направленное на получение кредита незаконным способом представляет общественную опасность.

Определяющее значение при этом имеет размер кредита, как денежная сумма, изъятая из легального экономического оборота и полученная с нарушением порядка кредитования; б) с учетом законодательного опыта зарубежных стран предлагаем дополнить диспозицию ч. 1 ст. 176 УК РФ словами «или других займов», а также расширить круг субъектов ч. 1 ст. 176 УК, указав на общий субъект преступления; в) представляется целесообразным заменить в диспозиции ч. 1 ст. 176 УК РФ словосочетание «…либо льготных условий кредитования…» на словосочетание «…либо получение кредита на льготных условиях…»; г) поскольку в ст. 176 УК РФ объективно объединены два различных состава преступления, взаимосвязанные только общими характеристиками терминов, употребленных законодателем при конструировании составов, представляется целесообразным выделение состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 176 УК РФ в отдельную статью. Представляется необходимым изложить диспозиции ч. 1 и ч. 2 ст. 176 УК РФ следующим образом: Статья 176. «Незаконное получение кредита или других займов».

Получение кредита или других займов в крупном размере, либо получение кредита на льготных условиях путем предоставления кредитору заведомо ложных сведений о хозяйственном положении либо финансовом состоянии, - ... Статья 176-1. «Незаконное получение государственного целевого кредита».

Незаконное получение государственного целевого кредита в крупном размере, а равно его использование не по прямому назначению, - … д) в связи с многовариантностью толкования понятия «злостное уклонение» представляется, что в целях повышения эффективности применения нормы, указанной в ст. 177 УК РФ редактировать диспозицию данной статьи, заменив словосочетание - «злостное уклонение» на «умышленное непогашение».

При этом уголовно-наказуемым будет являться уклонение от погашения кредиторской задолженности только в крупном размере. Кроме того, учитывая тот факт, что обязательным признаком злостного уклонения от погашения кредиторской задолженности является наличие у должника денежных или иных средств, позволяющих погасить задолженность, диспозицию ст. 177 УК РФ можно изложить в следующей редакции:

Статья 177. «Умышленное непогашение кредиторской задолженности». Умышленное непогашение руководителем организации или гражданином кредиторской задолженности в крупном размере или неоплата ценных бумаг после вступления в законную силу соответствующего судебного акта при наличии денежных или иных средств, позволяющих погасить кредиторскую задолженность или оплатить ценные бумаги, -

1. История развития ответственности за незаконное получение кредита и злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности в отечественном законодательстве

Первые шаги на пути криминализации деяний, напоминающих современные преступления в сфере кредитования, можно найти в таком памятнике древнерусского права как Русской Правде, в которой длительное невозвращение долга уже рассматривалось как преступление (наказание было в виде штрафа). Тема преступлений в области кредитных отношений в историческом аспекте представляет собой интерес, в первую очередь, как исследование явлений гражданско-правового характера. В связи с тем, что получение кредитов, ссуд, займов и т. д., а также ответственность должников (не связанная с установленной несостоятельностью) большей частью регулировались нормами не уголовного законодательства, необходимо уделить некоторое внимание нормам о мошенничестве, обмане кредиторов при наличии долгов, банкротстве. В памятниках уголовного права мы не находим преступлений, которые названы в действующем Уголовном кодексе как «незаконное получение кредита» и «злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности».

Тем не менее анализ уголовного (и не только) законодательства прошлого позволяет с уверенностью сказать, что уже тогда в обществе существовало осознание необходимости криминализации деяний, напоминающих преступления, предусмотренные ст. 176 и 177 действующего уголовного закона. В истории отечественного права уже в самый ранний период в государствах, находившихся на территории России, существовали нормы, которые по своему характеру скорее были нормами гражданского права, регулировавшими отношения предоставления ссуд, займов и т. д. На европейской части страны применялись законы Моисея, шариат, христианское каноническое право.

Эти сборники норм также регулировали некоторые вопросы предоставления ссуд, займов, ответственности должников, что позволяло на тот период развиваться экономической жизни. Возникновение Древнерусского государства (IX--XII вв.) сопровождалось формированием древнерусского феодального права. Как всякое феодальное право оно было правом-привилегией, т. е. закон прямо предусматривал неравноправие людей, принадлежавших к разным социальным группам, что было ярко выражено в отношении и заемщиков, и недобросовестных должников. Древнерусское законодательство знало довольно развитую систему норм, регулирующих имущественные отношения. Обязательства возникали из причинения вреда и из договоров.

И преступления, и гражданско-правовые деликты существовали как самостоятельные правовые институты. Иногда гражданская ответственность дополняла уголовную. Для древнерусского обязательственного права характерно обращение взыскания не только на имущество, но и на саму личность должника . В важнейшем памятнике древнерусского права Русской Правде наиболее полно был регламентирован договор займа . В Русской Правде (краткой редакции, текст по Академическому списку) имеется указание и на ответственность в случае невыполнения условий займа: «если где будет иск к кому-либо об уплате займа, то идти ему на судебное разбирательство при двенадцати свидетелях.

И если окажется, что должник злонамеренно не отдавал его деньги, как следовало по условию, то с него взыскивается три гривны штрафа» . В пространной редакции Русской Правды (текст по Троицкому списку) имеется указание, что «если заимодавец потребует уплаты долга, а должник начнет отпираться, то заимодавец обязан представить свидетелей, которые пойдут к присяге, и тогда он полуже не дал ему кун за много лет, то платити ему за обиду (преступление) три гривны». Последствия для «купца, взявшего товар или деньги в кредит, которые он или пропьет, или проиграет, или испортит по глупости», таковы, что «доверители поступают с ним как им угодно; хотят -- ждут, хотят -- продадут в рабство, на то их воля» . Среди имущественных преступлений наибольшее внимание Русская Правда уделяет краже (татьбе). Упоминаний об обманном завладении чужим имуществом очень мало и то в связи с отношениями только торговыми. «Если кто многим будет должен, а купец, приехавший из другого города или из другой земли, не зная про то, поверит ему товар, -- а тот будет не в состоянии и с ним расплатиться за товар, да и первые заимодавцы также станут требовать уплаты долгов, не давая взаймы для уплаты гостю, в таком случае вести должника на торг и продать, причем наперед выплатить долг пришельца, а остаток поделить между своими местными заимодавцами...» . Кроме этих норм в Пространной редакции есть нормы за такие случаи обмана и злоупотребления доверием, как длительное невозвращение долга (ст. 47), получение путем обмана денег, сопряженное с сокрытием в другой земле, при этом человек, совершивший такое деяние, не мог пользоваться доверием, так же, как и вор (тать).

Очень часто в некоторые списки Правды попадали так называемые «бродячие» статьи. Так, в одном списке Правды XV в. помещена статья о человеке, обманом, под предлогом какого-либо предприятия или поручения, выманившем у кого-либо деньги («полгав куны у людей»18) и убежавшем в чужую землю. Однако такое преступление приравнивалось по презумпции к татьбе. Право Руси периода феодальной раздробленности (XII-- XIV вв.) в контексте рассматриваемой темы представляет интерес в связи с существованием Новгородской и Псковской феодальных республик. Так, Псковская судная грамота восполняла существенные пробелы в области гражданского права, в том числе и в области предоставления ссуд, займов, ответственности должников, что определялось развитием товарно-денежных отношений и обусловило достаточно высокий уровень обязательственного права. Серьезное внимание уделялось способам обеспечения исполнения обязательства. В той же Псковской судной грамоте достаточно много места отведено поручительству и залогу. Что же касается периода образования Русского централизованного государства и его правовой системы (XIV -- начало XVI в.), то здесь важно изучить Судебник 1497 г., так как он внес единообразие в судебную практику русского государства. Хотя в нем, например, о займе говорила лишь одна статья, предусматривавшая, подобно Русской Правде, ответственность купца в случае потери, растраты заемного имущества.

Должник по-разному отвечал в зависимости от отсутствия или наличия злой воли. Неуплата долга в результате несчастного случая («утеряет товар бесхитростно, истонет, или зго-рить, или рать возьметь») влекла лишь обязанность возвратить долг -- в рассрочку и без процентов. Если же неуплата проистекала по вине должника («пропиет или иным каким безумием погубит товар»),

Судебник безальтернативно предписывал лишить виновного свободы и отдать истцу в холопы до отработки долга. Это положение получило развитие в последующем законодательстве. Судебник 1550 г. представлял собой новую редакцию Судебника 1497 г. Именно в Судебнике 1550 г. Ивана Грозного, в ст. 58, впервые появляется термин «мошенник» («А мошенника та же казнь, что и татю»). И.Я. Фойницкий трактовал это как карманную кражу (от слова мошна -- кошелек).

Большинство исследователей считают, что именно ст. 58 Судебника 1550 г. впервые проводит различие между татьбой (кражей) и мошенничеством, в частности, М.В. Владимирский-Буданов . Действительно, в этой же статье наряду с мошенником упоминается «оманщик», то есть обманщик. («А кто на оманщике взыщет и доведут на него, ино у ищен как пропал. А оманщика, как его приведут, ино его биты кнутьем»). Соборное Уложение 1649 г., стремясь облегчить положение должников (особенно дворян), запретило взыскивать проценты по займу, считая, что таковой должен быть безвозмездным.

Исковая давность по займу устанавливалась в 15 лет, частичная уплата долга прерывала течение давности. Способами обеспечения исполнения договоров были поручительство и залог. В законе имелись подробные описания различных составов преступлений, в том числе имущественных, где речь идет и о наказуемости нарушений кредиторских обязательств. Выделяя такого рода деяния в качестве преступных. Соборное Уложение содержало нормы, посвященные вопросам процессуального характера, а также вопросам гражданско-правовой и административной ответственности. Соборное Уложение 1649 г. так же, как и Судебник 1550 г. предусматривало, что мошенникам «чинить тот указ, что указано чинить татям за первую татьбу». Статья 206 главы 10 Соборного Уложения без существенных изменений воспроизвела карательную часть указанной выше ст. 55 Судебника 1497 г.: «А будет кто у кого возмет денег взаймы, или чего-нибудь для торговли, и тот долг истеряет своим безумием, пропьет, или проворует каким-нибудь обычаем, а сыщется про то допряма, а окупитися ему будет нечем, и его отдать исцу головою до искупу же». При анализе данной нормы, с точки зрения сегодняшнего дня, прежде всего, обращают на себя внимание несколько обстоятельств: должник нес личную ответственность за невозрат долга, причем она наступала и в том случае, если заем был сделан весьма суровой санкцией, которая помимо ограничения личной свободы должника позволяла некоторым образом компенсировать материальные потери кредитора и могла быть реализована независимо от того, каково имущественное положение первого; при решении вопроса об ответственности не играл роли размер непогашенного долга.

Нам недоступны статистические данные, позволяющие сделать вывод об эффективности применения рассматриваемой нормы российскими судами, однако теоретический анализ дает основание утверждать следующее. Эта норма гарантировала защиту кредитору, невзирая на отношение (прямой или косвенный умысел, а равно легкомыслие или небрежность) нерадивого должника к утрате взятых в долг средств; она стимулировала должника к тому, чтобы тот использовал для погашения долга все имеющиеся в его распоряжении возможности, в том числе укрытое от кредитора и иных лиц имущество; подобная норма заключала в себе большой предупредительный потенциал, ибо должник не мог отговориться неблагоприятно сложившимися условиями на рынке, отсутствием у него средств, необходимых для погашения долга, и прочее. -- его ответственность была неотвратима. Особенно важным представляется обращение к российскому уголовному законодательству времен судебной реформы XIX в., которая позволила создать одну из самых прогрессивных судебных систем. В середине XIX в., когда действовало множество других нормативных актов, законодателю удалось определиться с основными видами преступлений и отразить их сначала в Своде законов Российской империи, а затем в более совершенной форме -- в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных. Исследование законодательства этого периода времени целесообразно проводить с рассмотрения понятия мошенничества, которое уже было дано в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., так как фактически при незаконном получении кредита в смысле ст. 176 УК РФ 1996 г. используются мошеннический обман и злоупотребление доверием. Мошенничеством по данному Уложению признавалось всякое посредством какого-либо обмана учиненное похищение чужих вещей, денег или иного имущества (ст. 1665).

По ст. 173 Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, подлежали наказанию и те, кто выманит у кого-либо деньги или вещи через сообщение ложных известий или под видом выгодных предприятий, мнимых расходов по какому-либо Делу, благотворительных приношений или иным мошенническим образом.

В этот же документ была включена ст. 176-1, содержащая следующую норму: «Лица, заведомо имевшие какие-либо способы к удовлетворению своих кредиторов, но умышленно не объявившие об этом суду или полиции в случаях и порядке, определенных правилами гражданского судопроизводства, а также сделавшие при сем объявлении ложные показания, хотя бы от этого и не последовало ущерба, подвергаются: заключению в тюрьму от одного до восьми месяцев» . Содержание данной статьи актуально и сегодня. Конструкция данной нормы такова, что доказывание объективной и субъективной сторон преступления не представляет серьезных трудностей (поскольку опирается на формализованные и, как правило, должным образом документируемые процедуры административного и гражданского процесса). Представляется, что законодателю удалось ухватить в цепи злонамеренных действий должника существенное звено и это позволяло правоприменителю делать объективный вывод о необходимости привлечения к ответственности. Эффективность нормы повышало и то обстоятельство, что защита кредитора начиналась не на стадии исполнения судебного решения. а в более ранний период, на стадиях судебного и даже досудебного рассмотрения жалобы в отношении должника.

По мнению П.А. Скобликова, эта правовая конструкция (с необходимыми коррективами) может быть воспринята и современным законодательством . В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. в редакции 1885 г. имелись также нормы о злоупотреблении доверием (не доверчивостью); в первом случае имеет место юридическое отношение с определенным содержанием, вытекающим из прав и обязанностей одного лица к имуществу другого; во втором же случае -- фактическое, определяемое чисто субъективным моментом -- личным доверием одного лица другому.

Наряду с нормами о мошенничестве и ответственности должников они носили крайне дробный, казуистический характер (их было более 40), их признаки определялись недостаточно ясно и не всегда четко были выделены из составов других преступлений. Показательна в рассматриваемом нами аспекте ст. 611, где в п. 2 установлена ответственность за побуждение к вступлению в невыгодную сделку или к иному по имуществу распоряжению посредством лживых обещаний и уловок, если виновный воспользовался для этого отсутствием у потерпевшего ясного понимания свойств и значения таких сделок или распоряжения и действовал с целью доставить себе имущественную выгоду.

Эти действия в теории уголовного права входили в группу преступлений, которые называли договорными обманами, для наличия состава такого преступления требовалось: 1) оформление договора в письменную форму; 2) объектом могло быть как движимое, так и недвижимое имущество; 3) преступление признавалось оконченным с момента получения имущества или права на него . Один из видов договорного обмана, предусмотренный Уложением о наказаниях в ст. 1705, -- противозаконный залог имения вымышленного, чужого, заложенного или состоящего под запрещением, секвестром или опекою, с сокрытием этого. Главы Уголовного Уложения 1903 г., посвященные преступлениям против собственности, не были введены в действие. Говоря об этих двух исторических документах (Уложении о наказаниях и Уголовном Уложении), необходимо отметить, что в обоих документах под мошенничеством понималось противозаконное приобретение чужого имущества посредством такого обмана в фактах, который вызывал в передавшем имущество ошибочное представление об обязательности или выгодности для него такой передачи. Не всякий обман признавался мошенническим, а только тот, на который мог попасться человек, не отличающийся легковерием и легкомыслием.

Ученые того времени полагали, что определение мошенничества, данное в ст. 1665 Уложения о наказаниях, было узким и неправильным, считая, что использование в характеристике мошенничества термина «похищение» неуместно, так как при мошенничестве вещь передается добровольно потерпевшим, а не похищается у него. Узкий взгляд на природу мошенничества заставил законодателя выделить из него в самостоятельную группу «обманы для побуждения к даче обязательств». С позиции современного законодательства нас больше всего интересуют: глава 31 «О необъявлении о находке, присвоении чужого имущества и злоупотреблении доверием»; глава 33 «О мошенничестве»; глава 34 «О банкротстве, ростовщичестве и иных случаях наказуемой недобросовестности по имуществу». Уголовное Уложение 1903 г. относило к мошенничеству (ст. 591). помимо прочего, похищение посредством обмана чужого движимого имущества с целью присвоения; побуждение посредством обмана, с целью доставить себе или другому имущественную выгоду, к уступке права по имуществу или к вступлению в иную невыгодную сделку по имуществу. Центральным признаком понятия мошенничества вновь был признан обман, под которым понималось сознательное и умышленное искажение истины для введения другого в заблуждение, для обольщения его (Н. С. Таганцев) . Признаками мошеннического обмана признавались: заведомое искажение фактов, т. е. явлений настоящего или прошедшего; мошеннический обман должен касаться настолько существенных фактов, чтобы вызвать у обманываемого представление об обязательности или выгодности для него передачи виновному известного имущества.

Поэтому ложные обещания, «обольщение будущим» ни теория, ни практика того времени не признавала мошенничеством. Формы мошенничества могли быть различны: устная, письменная, путем печати, посредством известных знаков или так называемых конклюдентных действий, то есть действий, приводящих к ошибочному заключению и равносильных словам. Для состава мошенничества приобретение имущества виновным должно быть противозаконным, т. е. виновный не должен иметь права на это имущество. Уголовное Уложение 1903 г. в ст. 605 давало довольно полный перечень этих деяний; Уложение о наказаниях в различных местах упоминало лишь некоторые из них. К ним относились, среди прочих: неисполнение обязанностей должника по отношению к его кредиторам (ст. 599-604 Уг. Ул.); сокрытие способов удовлетворения кредиторов, например, необъявление их суду (ст. 606 У г. Ул.; ст. 1700-1 Ул. о нак.. ст.176-1 Ус. о нак.); противозаконное распоряжение своим имуществом, во вред кредиторам (обесценение или отчуждение недвижимого имущества, состоящего в залоге, похищение, сокрытие, отчуждение или отдача в заклад заложенного или арестованного движимого имущества и пр.) (ст. 607 Уг. Ул.).

Таким образом, эти нормы были фактически разновидностями уклонения от исполнения гражданских обязанностей должником. Деяния, предусматривавшиеся в этих нормах, частично сходны с теми, которые сейчас считаются наказуемыми по статье за злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности Уголовного кодекса РФ 1996 г. Важно подчеркнуть, что, как и Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями (ст. 176-1), Уголовное Уложение (ст. 606) предусматривало случаи недобросовестности должника, в несостоятельность не впавшего, во вред своим кредиторам, которыми уже предъявлен против него иск. Кстати, в 1912 г. произошло два скандальных банкротства, в связи с чем Министерство финансов заявило, что «часто банкирские заведения открываются исключительно с целью недобросовестного обогащения за счет клиентов».

Довольно показательна, в контексте исторического анализа ч. 2 ст. 176 УК РФ 1996 г., глава 31 Уголовного Уложения. В ст. 579 этой главы предусматривалась ответственность за использование капиталов, полученных от правительства на нужды предприятий, вопреки целям, на которые они были предназначены, а также за использование таких капиталов вопреки их назначению и не на потребности предприятия. Субъектами этих преступлений являлись заведующие и управляющие делами кредитных установлений, обществами взаимного страхования, товариществами на паях и акционерных обществ.

Кстати, для наступления уголовной ответственности не требовалось причинения фактического вреда. Эти суждения совершенно органично вписываются в научную дискуссию настоящего времени о применении признака «крупного ущерба» в составах преступлений, предусмотренных ст. 176 УК РФ 1996 . В этот период были распространены и злоупотребления, обусловленные совмещением государственной службы с участием в акционерных компаниях. С 1860 г. совместительство из отдельно встречающихся фактов переросло чуть ли не в повсеместное дело. Так, высшие чиновники Министерства финансов приглашались в учредители за будущую возможность получать кредиты Госбанка.

Советское уголовное законодательство с первых лет своего существования пошло по пути значительного сужения возможных сфер частнопредпринимательской деятельности. Не было специальных норм, направленных на обеспечение подобающего поведения Должников. Однако справедливости ради надо признать, что в советскую эпоху в подобных нормах не было сколько-нибудь заметной надобности. Что же касается, например, понятия мошенничества, то в Уголовном кодексе 1922 г. ответственность за него предусматривалась в ст. 187. Под мошенничеством подразумевалось получение с корыстной целью имущества или права на имущество посредством злоупотребления доверием или обмана. Обманом считалось как сообщение ложных сведений, так и заведомое сокрытие обстоятельств, сообщение о которых было обязательно. В Уголовном кодексе 1926 г. по сравнению с УК 1922 г. существенно изменился состав мошенничества.

Оно определялось как злоупотребление доверием или обман для получения имущества или права на имущество или иных личных выгод (ст. 169 УК). Выдвижение на первый план в определении мошенничества злоупотребления доверием было вызвано тем. что УК 1926 г., преследуя мошенничество, прежде всего, имел в виду «борьбу с эксплуатацией неопытности, доверчивости и т. п., поскольку от такой эксплуатации необходимо усиленно охранять массы трудящихся, особенно же более культурно-отсталые слои крестьянства». И это было сделано несмотря на то, что в теории уголовного права злоупотребление доверием считалось совершенно самостоятельным преступлением и отличалось от мошенничества, между прочим, отсутствием обмана. Экономическая реформа не могла не привести к существенному изменению уголовно-правовых норм, действующих в экономической сфере. Нормы эти адаптируются к новым условиям экономической жизни постепенно. Система хозяйственных преступлений в уголовном праве России находится в стадии становления, ее состояние остается нестабильным.

Вместе с тем нельзя не отметить, что первые шаги по созданию нового «хозяйственного уголовного права» уже сделаны. Новая система хозяйственных преступлений в целостном виде закреплена в действующем УК РФ. Дальнейшее развитие этих норм возможно уже путем эволюционного совершенствования законодательства, его улучшения. Кредитная система России функционирует неэффективно, что становится совершенно очевидным при изучении хотя бы двух параметров: цена кредита в России значительно выше, чем в странах с развитой рыночной экономикой; кредитные ресурсы недоступны для нормального бизнеса, ориентированн Необычайное распространение в начале 1990-х гг. практики невозвращения кредитов; нецелевого использования бюджетных средств; невозвращения выданных кредитных средств, не связанных с их незаконным завладением обусловило включение в Проект Уголовного кодекса Российской Федерации норм о незаконном получении кредита и злостном уклонении от погашения кредиторской задолженности, поскольку зачастую в возбуждении уголовного дела отказывалось и кредиторам предлагалось защищать свои права в гражданско-правовом порядке, что не давало должного эффекта.

Содержание ст. 177 УК РФ свидетельствует о том, что при ее конструировании в определенной степени был учтен положительный и отрицательный исторический опыт создания и реализации соответствующих статей УК РСФСР 1922 и 1926 годов. Реализация исторического опыта в современных условиях должна происходить в следующих направлениях: а) формирование минимального перечня условий, при которых уклонение следует квалифицировать как злостное; б) введение в статью 177 УК РФ части второй с соответствующими квалифицирующими признаками; в) утверждение правила суммирования отдельных видов кредиторских задолженностей. Т.о., что формы и виды криминальных проявлений в современной финансово-кредитной сфере России не являются принципиально новыми. Уголовная ответственность за незаконное получение кредита и злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности была впервые установлена в Уголовном кодексе РФ.

1.1 Опыт зарубежных стран в уголовно-правовом регулировании борьбы с незаконным получением кредита и злостным уклонением от погашения кредиторской задолженности

Одним из наиболее полно регулирующих кредитные преступления уголовным кодексом можно назвать УК ФРГ. УК ФРГ по конструкции состав кредитного мошенничества, ответственность за совершение которого наступает и при наличии намерения потенциального должника вернуть кредит, полученный путем обмана, сформулирован как формальный. Норма о кредитном обмане была введена Первым законом о борьбе с хозяйственной преступностью 1976 г. , дополнившим УК ФРГ параграфом 265 «b» «Кредитный обман». Признаки состава этого преступления определены в ч. 1 § 265 «b»: «Кто хозяйству или предприятию в связи с предложением предоставить, оставить без изменения или изменить условия кредита для хозяйства или предприятия либо мнимого хозяйства или мнимого предприятия: 1. a) представляет неправильные или неполные документы, касающиеся хозяйственных отношений, в том числе балансы, счета прибыли и убытков, обзоры имущественного состояния или заключения, b) фиксирует письменно неправильные или неполные сведения, касающиеся хозяйственных отношений, которые выгодны для получателя кредита и значимы для принятия решения о таком предложении; или 2. не сообщает об ухудшении хозяйственных условий в сравнении с представленными в документах или предоставленных сведениях, которые значимы для принятия решения о таком предложении, наказывается лишением свободы на срок до трех лет или денежным штрафом». Все более очевидная малопригодность традиционных норм об имущественных преступлениях в борьбе с хозяйственной преступностью современного типа побудила Министерство юстиции ФРГ еще в 1972 г. учредить независимую Экспертную комиссию по борьбе с хозяйственной преступностью и реформе хозяйственного уголовного права. Эта Комиссия и разработала рекомендации, на основе которых были приняты Первый (1976 г.) и Второй (1986 г.) законы о борьбе с хозяйственной преступностью. Одним из инициаторов реформы и основателей немецкого «хозяйственного уголовного права» стал видный ученый Клаус Тидеман. Законы 1976 и 1986 гг. имели солидное научное обоснование и оказали значительное влияние на право других европейских стран. Закон 1976 г. предусмотрел ответственность не только за кредитный обман, но и за обман при получении субвенций (Subventionsbetrug, § 264 УК ФРГ), реформировал нормы УК ФРГ о банкротстве (раздел 24) и ростовщичестве (§ 302 «a»). Закон 1986 г. ввел уголовно-правовые нормы о компьютерных преступлениях, о защите коммерческих и производственных секретов, о запрете ныне весьма популярного в России «многоуровневого маркетинга» (progressive Kundenwerbung), о недобросовестных биржевых спекуляциях, о злоупотреблениях с чеками и кредитными картами, о подделке еврочеков, о сокрытии и присвоении заработной платы, а также ввел норму об инвестиционном обмане (Kapitalanlagebetrug, § 264 «a» УК ФРГ). Одним из результатов реформ стало появление в УК ФРГ трех новых норм о хозяйственных обманах - обмане при получении субвенций, кредитном и инвестиционном обмане. Все три нормы в отличие от нормы о мошенничестве формулируют формальные составы преступлений (abstrakte Gefahrdungsdelikte) . Такое законодательное решение обычно объясняется сложностью установления прямого умысла, направленного на причинение имущественного ущерба в результате подобных обманов. Кредитный обман обычно рассматривают в качестве имущественного посягательства (Vermogensdelikte). Данное преступление является хозяйственным, т.е. посягает не только и не столько на индивидуальные имущественные интересы, сколько на общественное «кредитное хозяйство». Поэтому опасность этого преступления определяется прежде всего тем, что оно подрывает доверие к кредитным отношениям. Понятие кредита в УК ФРГ определяется непосредственно в тексте закона (п. 2 ч. 3 § 265 «b»): «...денежные займы любого вида, акцептные кредиты, возмездное приобретение и отсрочка денежных долговых обязательств, учет векселей и чеков и дача поручительств, гарантий и иных подобных обеспечений». По существу, речь идет о любом обязательстве, в силу которого лицо приобретает (или может приобрести) обязанность уплатить деньги и статус должника. Денежные займы любого вида охватывают не только банковские кредиты, но и любые другие займы. Акцептные кредиты - это не кредиты в узком смысле слова, а волеизъявление, выражающее согласие произвести платеж (например, акцептирование векселя). Возмездное приобретение денежных долговых обязательств в нашем понимании представляет собой разновидность цессии. При даче поручительств и гарантий лицо принимает на себя ответственность по обязательству другого лица, что § 265 «b» УК ФРГ также приравнивает к кредиту. «Иные подобные обеспечения» охватывают виды обеспечений, формально не именуемые поручительством или гарантией, например подтверждение безотзывного аккредитива исполняющим банком (ст. 869 ГК РФ). Размер кредита на квалификацию содеянного не влияет. Объективная сторона выражена в альтернативных действиях (бездействии): а) в представлении неправильных или неполных документов, содержащих сведения о хозяйственных отношениях, в том числе балансов, счетов прибылей и убытков, обзоров имущественного состояния, заключений (подп. 1 «a» ч. 1 § 265 «b»); б) в фиксировании в письменном виде неправильных или неполных сведений о хозяйственных отношениях, которые выгодны для получателя кредита и значимы для принятия решения о кредите (подп. 1 «b» ч. 1 § 265 «b»); в) в несообщении об ухудшении хозяйственных условий в сравнении с ранее представленными в документах или письменных сведениях, если это имеет значение для принятия решения о кредите (подп. 2 ч. 1 § 265 «b»).

Таким образом, обман должен выразиться в одной из трех определенных в законе форм . В первом случае (подп. 1 «a» ч. 1 § 265 «b») обман должен быть выражен в документальной форме. Не требуется, чтобы документы были официальными, - речь идет о любых документах, т.е. материальных носителях информации, выполняющих удостоверительную функцию (документы бухгалтерского учета и отчетности, их копии, гражданско-правовые договоры, различные квитанции и т.п.). В качестве документов рассматриваются как записи на бумажных носителях, так и технические записи и иные отображения человеческой мысли в материальной форме.

В большинстве случаев речь идет о бухгалтерских балансах и различных дополнениях к ним. Конкретные виды документов, предъявляемые для обоснования решения о кредите, определяются сторонами. Это могут быть документы, представить которые предложил потенциальный кредитор либо которые потенциальный должник демонстрирует по собственной инициативе. Документы, отвечающие требованиям рассматриваемой нормы, должны быть «неправильными или неполными» (т.е. содержать неправильные или неполные сведения; техническая подделка не влечет ответственности по данной норме, если документ содержит верные сведения).

Деяние выражается в представлении таких документов, что и определяет момент окончания преступления. Для наступления ответственности не требуется не только причинения каких-либо вредных последствий, но и введения в заблуждение кредитора (который может не поверить сведениям, содержащимся в документах). Само по себе деяние ставит в опасность кредитное хозяйство. Документы могут быть представлены как потенциальным должником (его работником), так и третьим лицом (например, аудиторское заключение). Во втором случае (подп. 1 «b» ч. 1 § 265 «b») обман содержится в письменных сведениях, а деяние выражается в фиксировании в письменном виде таких сведений, которые выгодны для получателя кредита и значимы для принятия решения о кредите. Такие действия в отличие от указанных в подп. 1 «a» ч. 1 § 265 «b» могут быть совершены и работником организации-кредитора. В качестве необходимого признака письменных сведений рассматривается подпись. Вместе с тем одной подписи уже достаточно для совершения этого преступления (например, должник подписывает бланк, заполненный с его слов работником организации-кредитора).

Сведения должны быть неправильными или неполными. Грань между письменными сведениями и документами весьма условна. Практически любые письменные сведения являются и документами, различие между этими формами обмана состоит не в предмете, а в деянии. В первом случае виновный представляет документы (в том числе составленные другим лицом, порой и невиновным, например, при ошибке). Во втором случае лицо непосредственно фиксирует неправильные или ложные сведения. Как документы, так и письменные сведения должны иметь своим предметом хозяйственные отношения. Хозяйственные отношения понимаются широко и охватывают не только хозяйственное положение потенциального должника, но и иные обстоятельства, например, состояние рынка, важно, чтобы «хозяйственные отношения» играли роль при принятии решения о кредите. Однако наибольшее значение имеет все-таки хозяйственное положение должника, в особенности обстоятельства, характеризующие его платежеспособность (его активы и пассивы, их структура, объем и динамика оборота, объемы реализации продукции, зависимость от других организаций, цели, ради которых необходим кредит, и др.).

Третья форма кредитного обмана - бездействие (подп. 2 ч. 1 § 265 «b»). Ответственность наступает за несообщение об ухудшении хозяйственных условий в сравнении с ранее представленными в упомянутых документах или письменных сведениях, если это имеет значение для принятия решения о кредите. Обязанность сообщить указанные сведения возникает во всех случаях, когда ухудшение происходит после представления документов (или фиксирования письменных сведений) и до принятия решения о кредите. Все три формы обмана должны быть связаны с «предложением предоставить, оставить без изменения или изменить условия кредита». Такое предложение понимается шире, чем оферта в гражданско-правовом понимании. Это может быть любое заявление, направленное на побуждение потенциального кредитора к волеизъявлению, которое для последнего будет юридически обязательным.

Однако не влекущие правовых последствий предварительные переговоры не рассматриваются в качестве предложения. Оставление кредита понимается как воздержание от взыскания долга при наличии к тому оснований, если при этом не предоставляется отсрочка исполнения обязательства (предоставление отсрочки считается не оставлением, а предоставлением кредита). Изменение кредита относится не только к его срокам и размерам (что, по существу, также может рассматриваться в качестве предоставления нового кредита), но и к процентам, обеспечению обязательства, мерам контроля и др. Поскольку норма направлена на борьбу исключительно с хозяйственной преступностью, ее применение строго ограничено сферой хозяйственной деятельности. Для § 265 «b» необходимо хозяйство или предприятие (Betrieb oder Unternehmen) как на стороне кредитора, так и на стороне должника, причем на стороне должника может быть и мнимое хозяйство или предприятие (допустим, частное лицо получает кредит якобы для целей, связанных с коммерческой деятельностью, на самом деле не имея намерения заниматься чем-либо подобным).

Ограничение понятия кредитора рамками «хозяйства и предприятия» повлекло некоторые неоднозначно оцениваемые в правоведении последствия. Например, ответственность за кредитный обман не наступает, если кредит предоставляется за счет общественных средств (государственных, муниципальных, Европейского союза), а банк выступает лишь в качестве доверительного управляющего. Однако кредитный обман имеет место, если кредит предоставляется не из бюджетных средств, а из средств общественных хозяйств и предприятий. Покушение на кредитный обман не влечет уголовной ответственности. Если такие действия являются покушением на мошенничество, уголовная ответственность наступает по § 263 УК ФРГ . Часть 2 § 265 «b» предусматривает норму об освобождении от наказания в связи с деятельным раскаянием.

Необходимость освобождения от наказания за кредитный обман в связи с деятельным раскаянием становится очевидной при сравнении этой нормы с нормой о мошенничестве. Мошенничество во многих существенных признаках сходно с кредитным обманом, причем рассматривается в качестве более опасного преступления. Вместе с тем при мошенничестве возможен добровольный отказ. Состав же кредитного обмана сформулирован в законе как формальный (деликт абстрактной опасности), что связано не с повышенной опасностью этого посягательства, а имеет целью устранение сложностей, возникающих при доказывании вины.

Поэтому при прочих равных условиях при отсутствии специальной нормы о деятельном раскаянии преступник оказался бы в худших условиях, чем более опасный мошенник. Большинство зарубежных государств, содержащих в уголовных законах запрет кредитного мошенничества, необходимо подразделять на две группы в зависимости от соотношения с нормой о кредитном мошенничестве по УК ФРГ. Германская норма оказала значительное прямое и косвенное влияние на законодательство и судебную практику других государств. Среди прямых заимствований можно назвать не только ст. 176 УК РФ, но и ст. 195 УК Азербайджана , ст. 237 УК Беларуси , ст. 194 УК Казахстана , ст. 193 УК КНР , ст. 210 УК Латвии , ст. 297 УК Польши , ст. 222 УК Украины . Напротив германское законодательное решение не оказало существенного влияния на французское и английское уголовное право, где кредитный обман в связи с широким пониманием ущерба и мошеннического умысла квалифицируется как обычное мошенничество.