Проблемы незаконного получения кредита и злостного уклонения от уплаты кредиторской задолженности

Как в силу указанного выше обстоятельства, так и в связи с тем, что данное преступление (ч. 1 ст. 176 УК РФ) совершается с косвенным умыслом, виновные лица будут нести ответственность лишь за фактически совершенные действия, например, подделку документов, находящихся в обороте организации. Кроме того, исходя из указания на совершение данного преступления только с косвенным умыслом, невозможно и покушение. Очевидно, такое же решение вопроса должно быть и в отношении деяний, предусмотренных ч. 2 ст. 176 УК РФ.

В связи с тем. что преступление, предусмотренное ст. 177 УК РФ, является длящимся, приготовление и покушение на него возможны лишь до совершения первого акта уклонения от исполнения обязанностей. Ответственность за приготовление к данному преступлению в соответствии со ст. 30 УК РФ лицо нести не может. Однако не исключается привлечение к уголовной ответственности в случае, если приготовительные действия содержали признаки уголовно наказуемых деянии.

Специфической чертой данного вида преступлений является то, что они, как правило, совершаются в соучастии. Опираясь на существующее законодательное определение ответственности соучастников в преступлениях со специальным субъектом (ч. 4 ст. 34 УК РФ), необходимо отметить следующее. В ч. 1 ст. 176 УК РФ признаки специального субъекта выступают не только дополнительными, но и конструктивными признаками состава преступления, без которых данный состав отсутствует. Поскольку специальным субъектом указанного преступления является индивидуальный предприниматель, а также руководитель коммерческой или некоммерческой организации, уполномоченный на заключение кредитных договоров, то остальные управленческие работники и иные лица, действовавшие в качестве подстрекателей, организаторов, пособников незаконного получения кредита, могут быть привлечены к ответственности только за соучастие в преступлении. Аналогичное суждение можно привести и по ст. 177 УК РФ. При этом необходимо помнить, что соучастие в длящемся преступлении возможно от первых стадий исполнения состава данного преступления до его полного окончания по причинам, указывавшимся выше. При совершении деяний, предусмотренных ч. 2 ст. 176 УК РФ, как уже отмечалось, чаще всего исполнителями выступают должностные лица, обладающие различными правомочиями, как при получении государственного целевого кредита, так и при его использовании.

Несмотря на это, фактически соисполнителями данных преступлений могут быть и другие лица, не имеющие особого правового статуса, так как согласно диспозиции статьи, субъект данных преступлений общий. При отсутствии общей установки возникают различные толкования, что дезориентирует судебную практику. Представляется, что следует считать злостным нежелание погасить кредиторскую задолженность после вступления в законную силу решения суда по соответствующему гражданскому делу независимо от сложившихся обстоятельств. Иной подход резко снижает вероятность наступления уголовной ответственности, поскольку следствие и судебное разбирательство увязнут в многочисленных попытках должника показать действительную или мнимую невозможность выполнить решение суда по гражданскому делу. Немало споров вызывает и понятие «уклонение». Здесь трудно определить момент начала и окончания преступления, неясно, считается ли преступление оконченным с самого начала уклонения от погашения долга при наличии вступившего в законную силу судебного решения, либо необходимо для этого факта уклонения более или менее длительное время, чтобы оно стало злостным. Как показывает практика, при наличии вступившего в законную силу судебного решения заемщик может умышленно растянуть во времени процесс погашения задолженности на год или на два, чтобы оставить в обороте деньги, но при этом он не станет полностью уклоняться от выполнения решения суда, а будет погашать задолженность частями «по мере возможности». В итоге кредиторская задолженность отражается на счете просроченных ссуд банка и считается, таким образом, просроченной в погашении.

Есть ли здесь основания говорить об уклонении и наличии состава преступления, предусмотренного ст.177 УК? Анализ свидетельствует, что в этом случае указанный состав присутствует, так как у заемщика есть возможность погасить задолженность, но он ее умышленно не гасит, чтобы не изымать деньги из оборота. Тем не менее, заемщика трудно будет привлечь к уголовной ответственности по ст.177 УК, поскольку, погасив часть долга, а через неделю еще часть, он заявит, что не уклоняется от погашения кредиторской задолженности и выплачивает ее сразу, как только появляется возможность. В этом случае вполне возможно вынесение постановления об отказе в возбуждении уголовного дела из-за отсутствия в деянии подозреваемого состава преступления, поскольку задолженность регулярно погашается по мере возможностей должника.

Также следует отметить, что в российском уголовном законодательстве часто встречаются составы преступлений, которые по конкретному содержанию и правовым признакам весьма близки друг другу. Это обусловливает трудности в выборе нормы УК, соответствующей совершенному деянию, и нередко является источником судебных ошибок. Такие преступления принято считать смежными, т.е. имеющими в своих конструкциях определенное количество одинаковых и отличающихся признаков . Одной из актуальных проблем правоприменительной практики является соблюдение духа и буквы уголовного закона при разграничении смежных составов преступлений, чтобы обеспечить надлежащее применение правил квалификации при конкуренции уголовно-правовых норм. Составы преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 159 и ч. 1 ст. 176 УК РФ, имеют определенные сходные признаки. В частности, одинакова сущность вреда, причиняемого в результате их совершения. Мошенничество причиняет вред интересам конкретного собственника (физическое или юридическое лицо). Сфера экономической деятельности является видовым объектом преступления, предусмотренного ст. 176 УК. Предметом мошенничества является чужое имущество или право на имущество, а предметом кредитного преступления, предусмотренного ст. 176 УК, - кредит либо льготные условия кредитования.

Имеется сходство и в признаках объективной стороны каждого из составов преступлений, предусмотренных ст. 159, 176 УК, а точнее - способов их совершения. Как известно, при конструировании признаков преступлений законодатель определяет способ их совершения в качестве обязательного. В первом случае это обман или злоупотребление доверием, во втором - представление ложных сведений банку или кредитору о хозяйственном положении или финансовом состоянии получателя кредита. Таким образом, признаки обмана законного владельца имущества присутствуют при посягательстве на имущественную сферу его обладания в обоих случаях.

Для постановки вопроса о привлечении к уголовной ответственности лица, совершившего преступление указанными способами, необходимо в процессе производства предварительного расследования установить причинение определенного ущерба, поскольку по законодательной конструкции оба состава преступления являются материальными. Если определенный законодателем ущерб не наступает, эти разновидности деликтного поведения могут образовывать признаки административных правонарушений, предусмотренных ст. 7.27, 14.11 КоАП РФ (мелкое хищение, незаконное получение кредита). Практически одинаков и механизм причинения вреда охраняемым законом интересам собственников. И в том, и другом случаях собственник или титульный владелец имущества, будучи обманутым или введенным в заблуждение, сам передает имущество во владение, пользование или распоряжение лица, совершающего общественно опасное деяние. Основное разграничение сравниваемых составов следует проводить по субъективной стороне. По мнению профессора Н.А. Лопашенко, если лицо еще до получения кредита, представляя фальсифицированные документы в банк или иному кредитору, собиралось присвоить выделенные средства, что в результате и сделало, имеет место хищение в форме мошенничества.

Если лицо не преследовало такой цели первоначально, но не смогло в силу объективных и субъективных причин вернуть кредитные средства, мошенничество отсутствует, т.е. содеянное должно квалифицироваться по ст. 176 УК, при наличии других необходимых признаков . При мошенничестве обман или злоупотребление доверием служат средством изъятия имущества в свою собственность или собственность других лиц. При незаконном получении кредита (на момент заключения сделки) цель обращения денежных средств в свою пользу не преследуется, так как виновный рассчитывает на временное пользование полученными обманным путем деньгами или другим имуществом. В намерение заемщика входит возврат незаконно полученных кредитных средств.

Подобной позиции придерживаются Б.В. Волженкин, Л.Д. Гаухман, С.В. Максимов, В.А. Козлов и другие ученые . Заслуживает внимания и точка зрения А.А. Сапожкова по данному вопросу . Мошенничество является более опасным преступлением, нежели преступление, предусмотренное ст. 176 УК РФ. Оно совершается с прямым умыслом и корыстной целью и причиняет только реальный ущерб. У виновного в незаконном получении кредита, несмотря на использование обмана, цель безвозмездно обратить чужое имущество в свою пользу или в пользу других лиц отсутствует, а умысел на причинение реального ущерба может быть только косвенным. При хищении лицо, совершившее преступление, преследует корыстную цель противоправного и безвозмездного изъятия имущества (денежных средств) в свою пользу или в пользу третьих лиц. Об этом могут свидетельствовать факты сокрытия заемщиком данных о себе, переезд с места жительства и несообщение об этом кредитору, использование кредита сразу после получения на личные цели, например, раздача в виде коммерческих кредитов. На это указывает и характер последующих действий заемщика после того, как обнаружен факт получения им кредита по подложным документам (воспрепятствование получению достоверной информации о его фактическом финансово-хозяйственном положении, когда он скрылся от кредитора, от правоохранительных органов и т.д.). В этой связи интересны выводы П.С. Яни о наличии прямого неопределенного умысла на завладение кредитными средствами в момент их получения, когда лицо осознает, что при определенных обстоятельствах, именуемых «коммерческим риском» (в его позитивном уголовно-правовом значении), оно не сможет возвратить кредитные средства, тем более если кредит был получен с использованием заведомо ложных сведений о своем хозяйственном положении или финансовом состоянии, что и явилось причиной выдачи кредита, так как иначе кредит и не выдавался бы в связи с отсутствием у заемщика реальных необходимых гарантий возврата кредита. Действительно, в литературе можно встретить лишь самые общие утверждения о том, что если лицо в момент получения кредита намерено по возможности исполнить обязательство, то мошенничества нет. При этом не требуется, чтобы лицо было уверено в том, что оно исполнит обязательство, поскольку, совершая сделку, ее участники в какой-то степени идут на риск . Самый общий контрдовод этой позиции П.С. Яни видит в том, что должник не должен тяжесть риска перекладывать на своего кредитора, для которого риска в принципе не должно быть. Вместе с тем любые инвестиции, вложения в условиях свободного рынка являются рискованными, так как всегда существует вероятность, что лицо, получившее средства, не сможет правильно ими распорядиться, растратит их, и в результате инвестор потеряет вложенные им средства. В случаях, квалифицируемых по ст. 176 УК РФ, для получения кредитных средств используется, например, поддельная банковская гарантия, в соответствии с которой банк выдает необеспеченный кредит. Руководитель организации, получившей такой кредит, нередко допускает с большой долей вероятности, что взятый кредит не будет возвращен. В таком случае при невозвращении заемных средств налицо причинение ущерба, которое является безвозмездным корыстным завладением, совершенным путем обмана. В подобной ситуации препятствием для квалификации указанных действий как хищения является невозможность определения прямого умысла на совершение мошенничества у совершившего деяние лица.

Мотив и цель не являются обязательными признаками, характеризующими субъективную сторону незаконного получения кредита. На его квалификацию они не влияют. Вместе с тем если незаконное получение государственного целевого кредита либо его использование не по прямому назначению осуществляется с целью хищения, то содеянное представляет собой совокупность преступлений - незаконного получения кредита и хищения в форме мошенничества, если хищение совершено путем обмана или злоупотребления доверием либо присвоения или растраты - и квалифицируется по ч. 2 ст. 176 и ст. 159 или ст. 160 УК РФ . В правоприменительной практике часто возникает вопрос: подлежит ли ответственности лицо, незаконно получившее кредит в организации, не имевшей права на проведение подобных операций? Как утверждает профессор Б.В. Волженкин, «ответ должен быть отрицательным». Мы поддерживаем его позицию, поскольку организация, не имеющая права на заключение кредитных договоров, осуществляет незаконную банковскую деятельность (ст. 172 УК РФ), влекущую при определенных условиях уголовную ответственность.

Кредитный договор в этом случае является сделкой, совершенной с целью, заведомо противоречащей основам правопорядка (ст. 169 ГК РФ). Такая сделка недействительна, ничтожна, и все полученное по сделке взыскивается в доход государства. Однако есть и противники данной точки зрения. Так, Я.С. Васильева предлагает подобные деяния квалифицировать по ст. 176 УК РФ . Такое решение возможно, но лишь в том случае, когда субъект ошибочно полагает, что незаконно получает кредит в организации, правомерно осуществляющей кредитные операции. Следует уточнить, что и при таком развитии ситуации «выгодоприобретатель» будет нести ответственность за покушение на незаконное получение кредита в соответствии с направленностью его умысла.

Состав незаконного получения кредита необходимо отграничивать от причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (ст. 165 УК РФ). В последнем случае ущерб причиняется в результате незаконного использования денежных средств или иного имущества, которое еще не поступило в фонды собственника или иного законного владельца (например, прокручивание денежных средств клиента банка без зачисления на его расчетный счет). Норма, закрепленная законодателем в ч. 1 ст. 176 УК РФ, является специальной по отношению к причинению имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (ст. 165 УК РФ).

По общему правилу при данном виде конкуренции норм подлежит применению та из них, которая охватывает более узкую сферу общественных отношений и является специальной (в данном случае ст. 176 УК РФ). Вместе с тем состав преступления, предусмотренного ст. 176 УК РФ, не предполагает злоупотребления доверием в качестве способа выполнения объективной стороны этих составов преступления.

В этой связи следует согласиться с мнением профессоров Л.Д. Гаухмана и С.В. Максимова. Они пишут: «Поскольку законодатель не предусмотрел злоупотребление доверием в качестве самостоятельного способа незаконного получения кредита либо льготных условий кредитования, ответственность за такие действия должна наступать не по ст. 176 УК РФ, а по ст. 165 УК РФ (либо по ст. 148.3 УК РСФСР, если соответствующие действия были совершены до 1 января 1997 г.), выступающей по отношению к ст. 176 УК РФ в качестве общей нормы» . В отличие от деяния, предусмотренного ст. 165 УК РФ, рассматриваемое преступление может быть совершено только с помощью обмана в активной форме. Содержание обмана применительно к способу совершения деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 176 УК РФ, в отличие от обмана при мошенничестве или при причинении имущественного обмана путем обмана или злоупотребления доверием без признаков хищения ограничено: 1) сведениями (в данном случае не могут рассматриваться как обман сведения, свидетельствующие о мнимом хозяйственном или финансовом благополучии индивидуального предпринимателя или организации); 2) активной формой обмана, которая исключает основания для привлечения к ответственности по данной норме за получение кредитных средств с помощью умолчания об истинном хозяйственном или финансовом состоянии индивидуального предпринимателя или организации в случае, когда соответствующая информация должна быть представлена на основании договора или закона. Обращает на себя внимание предложение авторов научно-практического комментария к УК РФ, согласно которому «если ущерб, причиненный незаконным получением кредита, крупным не является, то применяется норма, предусмотренная ст. 165 Уголовного кодекса» , поскольку мнимая кредитная сделка не порождает обязательственных отношений, т.е. у кредитора в этом случае сохраняется право собственности на переданное лжезаемщику имущество . Кроме того, размер ущерба в рамках состава, предусмотренного ст. 165 УК РФ, законодателем не установлен (в отличие, например, от преступлений против собственности и в сфере экономической деятельности). На наш взгляд, данное обстоятельство свидетельствует о возможности квалификации анализируемого нами поведения именно в рамках ст. 165 УК РФ. Однако окончательное решение данного вопроса полностью попадает в зависимость от судебного усмотрения. Суд должен определить наличие либо отсутствие общественной опасности при причинении незаконным получением кредита ущерба имущественного характера. Незаконное получение государственного целевого кредита (ч. 2 ст. 176 УК РФ) как самостоятельное преступление признано законодателем таковым сравнительно недавно. Ранее это деяние представляло частный случай причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, ответственность за которое предусматривалась ст. 148.3 УК РСФСР 1960 г.

Криминализация этого деяния в рамках УК РФ обусловлена относительной распространенностью представляющих общественную опасность фактов незаконного, сопровождаемого часто коррупцией и лоббированием получения из государственного бюджета государственных целевых средств, путем ложного обоснования потребности в них, а также использования государственных целевых кредитов не по прямому назначению, в том числе для личного обогащения. Часть 2 ст. 176 УК РФ конкурирует с нормой, содержащейся в п. «б» ч. 3 ст. 165 УК РФ, где речь идет об ответственности за причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, повлекшего крупный ущерб, и являющейся специальной по отношению к ней.

Незаконное получение государственного целевого кредита либо его использование не по прямому назначению, причинившее крупный ущерб гражданам, организациям или государству, содержит одновременно признаки преступлений, ответственность за которые предусмотрена ч. 2 ст. 176 и п. «б» ч. 3 ст. 165 УК РФ. В соответствии с правилом квалификации преступлений, согласно которому при конкуренции общей и специальной норм применяется только одна (специальная) норма, данное деяние квалифицируется по ч. 2 ст. 176 УК РФ. Проблемным также является вопрос о том, нельзя ли действия, подпадающие под признаки состава преступления, предусмотренного ч. 1 и 2 ст. 176 УК РФ, рассматривать как присвоение или растрату чужого имущества, т.е. как хищение чужого имущества, вверенного виновному (ст. 160 УК РФ). Думается, что нет. Основания для такого вывода следующие. Присвоение есть незаконное безвозмездное изъятие и обращение в свою пользу или в пользу другого лица имущества, находящегося в правомерном владении виновного. Речь идет о случаях, когда имущество попало к виновному вполне законно, без какого-либо злоупотребления со стороны присвоившего.

Такая трактовка состава присвоения исключает квалификацию в ситуациях, к которым применяется ст. 176 УК РФ, поскольку кредитные ресурсы попадают к виновному неправомерно, с использованием обманных действий. Действия лиц, уполномоченных распределять государственные кредиты, заключающиеся в безответственном их выделении при отсутствии корыстной цели, но при наличии ущерба, следует квалифицировать как халатность по ст. 293 УК РФ. Если же названные нарушения умышленно допущены должностным лицом с корыстной целью, то такие действия могут быть квалифицированы по ст. 285 УК РФ как злоупотребление должностными полномочиями.

Квалификация действий указанных лиц, связанных с помещением государственных бюджетных средств на депозитные счета в коммерческие банки, зависит от того, как были использованы полученные доходы в виде процентов от депозитного вклада. Если доход использовался для личного обогащения, субсидирования своих коммерческих фирм или фирм, принадлежащих своим приближенным, то налицо состав преступления, предусмотренного ст. 160 УК РФ.

Поскольку в примечании к ст. 158 УК РФ указано, что обращение чужого имущества в пользу других лиц признается хищением, то безвозмездная передача дохода, полученного от размещения средств бюджета на депозитные счета отдельных граждан или принадлежащих им коммерческих фирм, также может быть квалифицирована по ст. 160 УК РФ. Если присвоения или растраты полученного дохода в пользу других лиц не было, но у должностного лица имелась корыстная или иная личная заинтересованность, то его ответственность может наступить по ст. 285 УК РФ. Такая оценка рассматриваемых действий обусловлена тем, что размещение бюджетных кредитов в коммерческие банки, а не в подразделения ЦБ РФ (как того требуют нормативы) причиняет ущерб бюджету в виде непоступления процентов от использования размещенных государственных средств.

Интересна ситуация, когда руководитель организации, правомерно получив и использовав кредитные средства, затем отказывается возвращать их под предлогом якобы отсутствия у него реальных возможностей для этого. Это может происходить в ситуации, когда при получении государственных кредитных ресурсов умысла на их хищение у него не было, а намерение не возвращать их возникло на стадии исполнения взятых на себя перед государством обязательств по кредитному договору. Таким образом, нет ни хищения, ни незаконного получения государственного целевого кредита, ни использования его не по прямому назначению. Как представляется, если нет вступившего в законную силу судебного решения о взыскании кредиторской задолженности, то при причинении имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием ответственность должна наступить по ст. 165 УК РФ. Если же было и решение суда, и уклонение от погашения кредиторской задолженности с признаками злостности, то возможна квалификация содеянного по ст. 177 УК РФ.

Есть еще один вопрос, касающийся ответственности по ч. 1 ст. 176 УК РФ, когда лицо незаконно получает кредит в организации, не имевшей права на проведение подобных операции . Думается, что ответственность по ст. 176 УК РФ в такой ситуации не наступит, поскольку если «кредит» был выдан неправомочным лицом, то признаки кредита, определенные в п. 1 ст. 819 ГК РФ (кредитором может быть только банк или иная кредитная организация), отсутствуют. Следовательно, к этой сделке должны применяться нормы о займе, каковым она и является, как бы ее ни назвали стороны. Получение кредита может быть незаконным и в том случае, если виновный использует иные способы. К числу наиболее распространенных следует отнести подкуп работников банковско-кредитной сферы или должностных лиц органов власти или управления, могущих повлиять на решение вопроса о предоставлении кредита. Если при этом банку или иному кредитору не предоставлялись заведомо ложные сведения о хозяйственном положении либо финансовом состоянии индивидуального предпринимателя или организации, содеянное не подпадает под признаки преступления, предусмотренного ст. 176 УК РФ. Действия виновных должны квалифицироваться по ст. 204 УК РФ как коммерческий подкуп или по ст. 290, 291 УК РФ как получение и дача взятки. В отношении лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческой или иной организации, а также должностных лиц возможна дополнительная квалификация по ст. 201 УК РФ (злоупотребление полномочиями) или по ст. 285 УК РФ (злоупотребление должностными полномочиями). Если индивидуальный предприниматель или руководитель организации с целью получения кредита либо льготных условий кредитования предоставил кредитору заведомо ложные сведения о хозяйственном положении либо финансовом состоянии, но кредит не был выдан или же его выдача не повлекла за собой причинение крупного ущерба, уголовная ответственность может наступить (при недоказанности прямого умысла на причинение крупного ущерба) только за подделку или использование поддельных документов. В случае когда незаконное получение кредита с причинением крупного ущерба состоялось, то дополнительной квалификации этого деяния по ст. 292 и 327 УК РФ не требуется, поскольку подделка документов и их использование являются неотъемлемой частью состава получения кредита (конкуренция части и целого) . Т.о. разграничение составов преступлений, предусмотренных ст. 176 и 177 УК РФ, со смежными составами преступлений проводится как по объективным, так и по субъективным признакам.

3. Совершенствование уголовного законодательства, связанного с незаконным получением кредита

Современное уголовное законодательство России постоянно совершенствуется. В то же время остается немало правовых пробелов, которые в совокупности могут стать благодатной почвой для различных финансовых и экономических кризисов. Как представляется, имеющийся в Уголовном кодексе РФ арсенал уголовно-правовых средств не учитывает в полной мере специфики кредитно-денежной, банковской, бюджетной сфер. В то же время далеко не все высказываемые предложения по совершенствованию уголовного законодательства являются достаточно аргументированными. Исходя из существа вопроса, следует заметить, что необходимость такой новации весьма сомнительна из-за традиционно эффективно применяемого состава мошенничества. Такое предложение больше похоже на преодоление мнимых пробелов в уголовном законодательстве. Думается, что в перспективе речь должна идти по возможности о более полной конкретизации оценочных признаков, в том числе путем использования законодательных определений. Ввиду неодинакового значения таких признаков в различных составах законодателю предпочтительно использовать легальное толкование. Как считают некоторые исследователи, законодатель в рамках УК РФ не уделил должного внимания вопросам ответственности за нецелевое использование бюджетных средств, так как статьи, устанавливающей ответственность должностных лиц за нецелевое использование бюджетных средств, нет. Следовательно, привлечение к ответственности в таких случаях возможно только по ст. 285 УК РФ (злоупотребление должностными полномочиями), что, по мнению, этих исследователей весьма проблематично, так как на практике определить последствия данного преступления в виде «существенного нарушения прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства», а также установить корыстную или личную заинтересованность сложно. А это приводит к тому, что, несмотря на многочисленные данные о нецелевом использовании бюджетных средств, огромный ущерб, причиняемый правоохраняемым интересам, практически нет дел такой категории. Конечно, проблема как таковая и достаточно серьезная существует. Но вряд ли в этом случае следует упрекать законодателя в существовании определенного пробела в уголовном законодательстве. Подобные деяния вполне вписываются в существующий уголовно-правовой запрет о превышении должностных полномочий (ст. 286 УК РФ). Проблема возвратности предоставленных кредитов для российских банков приобретает в последние годы в последние годы особое значение. На основе анализа сложившейся практики следует сделать вывод о недостаточной эффективности залога как способа обеспечения в России. При этом отметим, что данная ситуация связана не с особенностями залога как способа обеспечения кредита, а, как раз наоборот, обусловлена недостаточной работой банков с залоговым обеспечением, некорректным применением отдельных видов залога на практике.

Не в последнюю очередь низкая степень практической эффективности залога связывается с недостаточным законодательным обеспечением, а также наличием противоречий в законодательстве о залоге. Обзор текущей российской практики показывает, что предоставление кредитов без обеспечения в России в отличие от западной практики не является столь широко распространенным. Об этом, в частности, свидетельствует значительное превышение объема портфеля обеспечения над кредитным портфелем у большинства банков. Отметим, что важной особенностью целевых кредитов является оформление в залог кредитуемого объекта. Перед руководством любого банка всегда стоит задача: оптимальным образом (например, с точки зрения прибыли) определить базовые процентные ставки по кредитам и депозитам. Единственное, что сразу можно сказать, - первая должна быть больше второй.

На этом очевидные количественные рассуждения заканчиваются и остаются только качественные. Если занизить ставку привлечения, то поток депозитов иссякнет и нечего будет размещать в виде кредитов. Если завысить эту ставку, то поток депозитов будет столь велик, что не будет возможности разместить такое количество средств без убытка. Аналогичные рассуждения касаются ставки кредитования. Сохранение и приумножение клиентской базы коммерческого банка, зависит не только от степени его надёжности и доверия к нему, но и от того спектра услуг, который он может предложить существующим и потенциальным клиентам. Одной из составляющих этих услуг является кредитование. Основные направления совершенствования кредитной политики коммерческих банков в сфере целевого кредитования: Во-первых, говоря о перспективах расширения кредитных операций в части работы с населением необходимо, по всей видимости, принять более гибкую политику в отношении клиента как в общих вопросах кредитования, так и в узких (схема погасительных платежей), т.к. не смотря на значительное количество заявок на получение кредита, многие из предложений оказываются нереализованными по причине не оперативности либо излишней жесткости условий банка к потенциальному заемщику или к виду обеспечения.

Идеальным вариантом могло служить нахождение той категории заемщиков, которые удовлетворяли бы всему спектру требований банка и одновременно привлекали бы максимально возможное количество кредитных ресурсов, предлагаемых банком. Но в современных условиях необходимы новые подходы к кредитованию. Иначе, не смотря на рост суммы кредитов, предоставленных населению, планируемое увеличение доходности кредитной работы банка, оптимальное использование свободных кредитных ресурсов достигнуто не будет. Правовые нормы УК РФ призваны обеспечить охрану и стабильность кредитно-финансовых отношений, в том числе принуждение недобросовестных заемщиков к исполнению судебного решения и, одновременно с этим, пресечь деятельность организованных преступных группировок, связанную с самоуправным истребованием долгов, принудительным исполнением обязательств перед кредиторами . В первую очередь, при принятии данных норм преследовалась цель охраны кредитных ресурсов, принадлежащих различным собственникам, в том числе государству.

И, конечно, была небезосновательная надежда на их эффективное применение в сфере отношений хозяйствующих субъектов. В структуре экономической преступности данные преступные деяния составляют незначительную часть, что говорит о несовершенстве законодательной базы по борьбе с ними. Состав преступления, предусмотренный ст. 176 УК, определен как материальный, что усложняет отграничение этого преступления от мошенничества, затрудняет понимание функционального предназначения этой нормы и уяснение признаков состава преступления, в особенности субъективных. Кроме того, утрачивается сам смысл криминализации кредитного обмана, та цель, ради которой и была введена эта норма. Следует учитывать и то, что оценка ущерба от кредитного обмана во многих случаях может быть только весьма субъективной.

Ущерб зависит не только от действий должника, но и от действий кредитора и множества случайных факторов. Например, кредитор обнаружил, что кредит получен путем обмана. Он может ничего не предпринимать, и тогда не исключено, что обязательство будет исполнено должным образом и никакого ущерба причинено не будет (состава преступления нет). При тех же обстоятельствах кредитор может оспорить сделку в суде как совершенную под влиянием обмана.

В этом случае предусматривается односторонняя реституция - должник возвращает кредитору сумму кредита (без процентов, т.к. возмещается только реальный ущерб), а уже полученные проценты изымаются у кредитора и поступают в доход государства. Кроме того, с должника взыскиваются проценты, которые он должен был бы уплатить кредитору, и сумма, эквивалентная сумме полученного кредита. В момент вступления в силу вынесенного арбитражным судом решения по гражданскому делу никакого ущерба кредитору еще не причинено (и состава преступления нет). Дальнейшие правовые последствия зависят от множества случайностей (например, каково состояние банковского счета должника в данный конкретный момент, сможет ли он найти деньги).

При тех же обстоятельствах возможно и множество других вариантов развития событий (например, кредитор обратился в милицию, должника заподозрили в мошенничестве, возбудили дело, арестовали его счет, в результате чего наступила несостоятельность, затем в связи с отсутствием признаков мошенничества переквалифицировали содеянное на ст. 176 УК) .

Следует отметить, что решение германского законодателя, определившего состав кредитного обмана как формальный, - это разумное и дальновидное решение, которое целесообразно было бы использовать и в нашем законе. Указание на крупный ущерб в ст. 176 УК имеет целью отграничить преступление от малозначительных действий, не представляющих общественной опасности.

В этой связи в ст. 176 УК следовало бы указать, что деяние совершается в крупном размере. Формальный состав преступления предпочтителен и в связи с тем, что он в значительно большей степени отвечает интересам кредитора, защитить которые и призвана норма о кредитном обмане. Следует сказать, что Уголовный кодекс более активно использует дополнительные наказания, в том числе для дифференциации ответственности, и поэтому представляется правильным предусмотреть в санкциях ст. ст. 176 и 177 УК РФ такой дополнительный вид наказания, как лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью.

Специальные виды освобождения от уголовной ответственности в рассматриваемых нами составах не предусмотрены. Учитывая, что раскрытие и доказывание преступлений, предусмотренных ст. ст. 176 и 177 УК РФ, связаны с большими трудностями, а также в целях предотвращения наступления более тяжких последствий, А.А. Сапожков предлагает дополнить ст. ст. 176 и 177 УК примечаниями, содержащими специальные виды освобождения от уголовной ответственности. Такое предложение представляется неудачным, поскольку анализируемые деяния являются преступлениями небольшой или средней тяжести, и в случае деятельного раскаяния лица, совершившего их, оно может быть освобождено от уголовной ответственности на основании ст. 75 УК. Предметом преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 176 УК, является особый вид кредита - государственный целевой кредит. Нормативного определения данного понятия не содержится ни в УК, ни в иных нормативных актах. Исходя из смысла действующего бюджетного законодательства представляется правильным под государственным целевым кредитом понимать бюджетный кредит и бюджетную ссуду, предусмотренные нормами Бюджетного кодекса РФ , поэтому целесообразно и в этой части уточнить редакцию ст. 176 УК. Нельзя не обратить внимание на мнение В.Ю. Абрамова, которому представляется целесообразным расширить круг субъектов рассматриваемого деяния и в диспозиции ч. 1 ст. 176 УК в качестве субъекта предусмотреть не только индивидуального предпринимателя и представителя организации, но и физических лиц, которые получают кредиты, не являясь индивидуальными предпринимателями . Необходимо обратить внимание и на то обстоятельство, что крестьянские (фермерские) хозяйства, которые в обязательном порядке проходят государственную регистрацию, могут заниматься предпринимательской деятельностью (в том числе получать ссуды) без приобретения статуса юридического лица или индивидуального предпринимателя.

В связи с этим представляется, что под действие нормы ч. 1 ст. 176 УК РФ не подпадает значительное количество субъектов, которые могли бы считаться специальными субъектами этого преступления. В настоящее время надо отметить, что за счет более широкого круга субъектов, упоминаемых в ч. 2 ст. 176 УК РФ, государственная собственность (государственный целевой кредит) оказывается защищенной лучше, чем иные виды собственности, что противоречит ст. 8 Конституции, предусматривающей равенство охраны всех форм собственности. С учетом исследовательских данных можно предложить следующую редакцию ст. 176 УК: а) для повышения эффективности применения уголовно-правовой нормы о незаконном получении кредита предлагается в ст. 176 предусмотреть ответственность за незаконное получение кредита в крупном размере без учета причинения крупного ущерба, поскольку само по себе деяние, направленное на получение кредита незаконным способом представляет общественную опасность. Определяющее значение при этом имеет размер кредита, как денежная сумма, изъятая из легального экономического оборота и полученная с нарушением порядка кредитования; б) с учетом законодательного опыта зарубежных стран предлагаем дополнить диспозицию ч. 1 ст. 176 УК РФ словами «или других займов», а также расширить круг субъектов ч. 1 ст. 176 УК, указав на общий субъект преступления; в) представляется целесообразным заменить в диспозиции ч. 1 ст. 176 УК РФ словосочетание «…либо льготных условий кредитования…» на словосочетание «…либо получение кредита на льготных условиях…»; г) поскольку в ст. 176 УК РФ объективно объединены два различных состава преступления, взаимосвязанные только общими характеристиками терминов, употребленных законодателем при конструировании составов, представляется целесообразным выделение состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 176 УК РФ в отдельную статью. Представляется необходимым изложить диспозиции ч. 1 и ч. 2 ст. 176 УК РФ следующим образом: Статья 176. «Незаконное получение кредита или других займов». Получение кредита или других займов в крупном размере, либо получение кредита на льготных условиях путем предоставления кредитору заведомо ложных сведений о хозяйственном положении либо финансовом состоянии, - ... Статья 176-1. «Незаконное получение государственного целевого кредита». Незаконное получение государственного целевого кредита в крупном размере, а равно его использование не по прямому назначению, - … Внесение в ст. 176 УК предлагаемых новелл позволит повысить эффективность уголовно-правовой борьбы с рассматриваемыми преступлениями.

3.1 Совершенствование уголовного законодательства, связанного со злостным уклонением от погашения кредиторской задолженности

Исследуя конструкцию и применение ст. 177 УК РФ, В.Д. Ларичев и В.Ю. Абрамов делают следующие выводы: ст. 177 УК РФ не раскрывает истинной сущности деяния, способствует процессуальной волоките, и самое главное, не в полной мере отвечает задаче УК в части охраны кредитных правоотношений (об этом свидетельствует, в частности, слабая и незначительная практика по возбуждению уголовных дел по ст. 177 УК РФ и привлечению за данное деяние к уголовной ответственности правонарушителей) и, как следствие, данная норма не позволяет обществу и государству пресекать рассматриваемое правонарушение на ранних стадиях его совершения, несмотря на то, что прослеживается динамика роста преступлении в данной сфере. Еще более категорично заявление Л.В. Иногамовой-Хегай: «Злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности (ст. 177 УК) с ее судебной преюдицией практически изначально было «мертворожденной» нормой. Представляется желательным исключить из нормы указанную преюдицию» . Думается, что здесь не со всем можно и нужно соглашаться. Во-первых, слабая и в общем-то незначительная практика по возбуждению уголовных дел по ст. 177 УК РФ еще не свидетельствует о неэффективности нормы. Представляется, что изложенные в исследовании выводы, наоборот, говорят, что статья своевременная, нужная, но она является одной лишь из статей, по которой возможно привлечение к уголовной ответственности за уклонение от кредиторской задолженности, хотя и нуждающейся в совершенствовании или самой диспозиции, или норм гражданского права. Во-вторых, действительно, ситуация, сложившаяся в отношениях хозяйствующих субъектов, создает условия для отдельных из них даже при наличии такой нормы (ст. 177 УК РФ) продолжать уклоняться от погашения кредиторской задолженности, при этом вполне свободно уклоняться и от уголовной ответственности. Достаточно не погашать задолженность вплоть до подачи кредитором иска в арбитражный суд (оттягивать возвращение ссуженных средств, насколько это возможно).

Однако, как представляется, это проблема не уголовного закона, а других отраслей права, регулирующих обязательственные отношения сторон. В связи с тем, что законодатель в диспозиции ст. 177 УК РФ использует терминологию «после вступившего в законную силу судебного акта», П.А. Скобликов выделяет недостатки обращения в суд: так, обращение в суд требует немалых денежных затрат, размер которых часто пропорционален цене иска; истребование долга в судебном порядке влечет значительные временные затраты; для успешного решения вопроса судебным путем ввиду чрезвычайно сложной процедуры кредитору необходима квалифицированная юридическая помощь; положительное решение суда по делу еще не гарантирует реального возмещения долга; процессуальное законодательство нуждается в совершенствовании для более надежного обеспечения интересов кредиторов и взыскателей.

Преступность в экономической сфере в период перехода России к рыночным отношениям приобрела масштабы, которые небезосновательно оцениваются на различных уровнях государственной власти и населением страны как угроза экономической безопасности и суверенитету российского государства. Одной из наиболее криминогенных сфер является область финансово-кредитных отношений. Опыт всех высокоразвитых в экономическом плане стран свидетельствует о том, что без эффективно функционирующей финансово-кредитной и, прежде всего, банковской сферы невозможно построение цивилизованного гражданского общества. Анализ Конституции РФ также свидетельствует о том, что создание развитых экономических отношений считается одним из обязательных условий, базисом построения правового государства.

Определяющее воздействие на развитие финансовой сферы, в том числе кредитных отношений оказывают темпы и характер структурных преобразований в экономике, меры по повышению степени законодательной защиты прав кредиторов, а также доступности и правдивости информации о финансовом состоянии и о структуре собственности каждого хозяйствующего субъекта. Проблем в финансово - кредитной сфере на сегодняшний день масса, но самой болезненной остается несвоевременное погашение кредиторской задолженности.

Таким образом, несмотря на то, что «пик» неплатежей, приходившийся на 90-е годы прошлого века был успешно преодолен, масштабы самих задолженностей продолжают оставаться на недопустимо высоком уровне. За последние 10-15 лет умышленное невыполнение заемщиками своих обязательств перед кредиторами приблизилось к «нормальным» взаимоотношений между хозяйствующими субъектами, кредитными организациями и гражданами. Криминологические исследования экономической преступности конца 90-х г.г. показывают, что в целом по РФ процент возбужденных уголовных дел по фактам злостного уклонения от погашения кредиторской задолженности относительно общего числа поданных заявлений и сообщений крайне низок (не более 5%). До стадии судебного разбирательства доходит только 0,5% от общего числа дел, возбужденных по этой статье.

Во многом это объясняется сложностями квалификации этого преступления и бланкетным характером соответствующей правовой нормы. Так, в качестве основания для отказа в возбуждении уголовных дел по фактам причинения кредиторам имущественного ущерба путем злостного уклонения от погашения кредиторской задолженности обычно используются ссылки на то, что отношения между кредитором и заемщиком являются обязательственными, а не отношениями собственности, и регламентируются исключительно гражданским законодательством.

Развитие кредитных отношений средствами монетарной политики состоит в осуществлении мер, направленных на снижение инфляции и процентных ставок на финансовом рынке, обеспечение стабильной динамики курса рубля, предсказуемости монетарных макроэкономических параметров, расширение рефинансирования банков и осуществления иных мер экономического характера. Разрешение же правового аспекта данной проблемы должно происходить в двух основных направлениях: уголовно- правовом, регламентирующим защиту законных прав и интересов кредиторов, и гражданско-правовом, связанном с совершенствованием процедур заключения всех видов сделок, образующих кредиторскую задолженность, и обеспечением возникающих при этом обязательств. Оба аспекта чрезвычайно многогранны в силу многообразия ситуаций, связанных с невозвращением кредиторской задолженности.

Преобладающей формой уклонения заемщика от выполнения требований кредитных соглашений стало введение кредитора в заблуждение относительно действительных возможностей заемщика погасить задолженность в объемах и в сроки, предусмотренные кредитным договором. Многие злостные должники имитируют погашение задолженности путем однократного (реже - многократного) перечисления на счета кредиторов незначительных денежных сумм. В ряде случаев заемщики открыто безосновательно не погашают задолженность, несмотря на наличие средств. В результате уклонения заемщиков от погашения задолженностей кредиторы не только несут прямые убытки, но и упускают значительную выгоду, которую они могли бы иметь в результате использования возвращенного им имущества. Распространенность этого явления уже нанесла и продолжает наносить значительный урон всему обществу, существенно снижая эффективность одного из наиболее важных финансовых инструментов экономического роста, препятствует установлению благоприятного режима кредитования важнейших социальных программ в области культуры, жилищного строительства, образования, здравоохранения. Отсутствие объективных условий для надлежащей и быстрой судебной защиты гражданско - правовыми средствами нарушенных прав кредиторов и иных заимодавцев способствовало появлению нового для России вида организованной преступной деятельности, связанной с криминальным, самоуправным истребованием долгов, сопряженным с вымогательством и различными иными видами физического и психического воздействия на должников (причем вне зависимости от наличия возможности погашения задолженностей конкретными должниками). Норма об ответственности за злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности (ст. 177 УК РФ) занимает особое место в системе уголовно-правового обеспечения возвратности долгов.

Во-первых, она единственная в современном российском праве дает основание для привлечения недобросовестного должника к уголовной ответственности лишь за то, что он длительное время не выполняет свое обязательство без уважительных причин. Во-вторых, данная норма носит универсальный характер и позволяет привлечь к ответственности руководителя организации должника с любой формой собственности, а также должника-предпринимателя без образования юридического лица и даже любого гражданина безотносительно к занятию экономической деятельностью. В-третьих, данная норма защищает любого кредитора (как юридическое лицо, так и физическое).

Несмотря на замечательные перспективы и большое распространение неплатежей, указанная норма пока не получила широкого применения. Бытует даже мнение, что она в принципе не работает. Поэтому очень важно (прежде всего для пострадавших кредиторов) знать имеющуюся практику органов предварительного расследования и использовать результаты ее анализа для выбора более грамотной, тактически обоснованной защиты своих интересов уголовно-правовым путем. К примеру, г. Санкт-Петербург, будучи «второй столицей» страны, а также средоточием многих экономических интересов, должен иметь на своей территории огромное количество экономических и гражданско-правовых споров, неисполненных обязательств, что, в свою очередь, предполагает совершение там значительного количества преступлений, предусмотренных ст. 177 УК РФ. Однако статистика демонстрирует обратное: в 2004 и в 2006 гг. в данном субъекте РФ не зарегистрировано ни одного преступления.

Ситуация станет яснее, если принять во внимание следующий факт: в мае 2007 г. Балтийское коллекторское агентство обратилось к Ассоциации банков Северо-Запада и Санкт-Петербургской торгово-промышленной палате с предложением присоединиться к опросу организаций региона о необходимости реанимации ст. 177 УК РФ. Среди новелл, предлагаемых автором настоящей дипломной работы и в отношении совершенствования уголовного законодательства, связанного со злостным уклонением от погашения кредиторской задолженности, необходимо отметить следующие: д) в связи с многовариантностью толкования понятия «злостное уклонение» представляется, что в целях повышения эффективности применения нормы, указанной в ст. 177 УК РФ редактировать диспозицию данной статьи, заменив словосочетание - «злостное уклонение» на «умышленное непогашение». При этом уголовно-наказуемым будет являться уклонение от погашения кредиторской задолженности только в крупном размере. Кроме того, учитывая тот факт, что обязательным признаком злостного уклонения от погашения кредиторской задолженности является наличие у должника денежных или иных средств, позволяющих погасить задолженность, диспозицию ст. 177 УК РФ можно изложить в следующей редакции:

Статья 177. «Умышленное непогашение кредиторской задолженности». Умышленное непогашение руководителем организации или гражданином кредиторской задолженности в крупном размере или неоплата ценных бумаг после вступления в законную силу соответствующего судебного акта при наличии денежных или иных средств, позволяющих погасить кредиторскую задолженность или оплатить ценные бумаги, - …