Право общей (совместной) собственности супругов

В качестве альтернативы законному режиму в главе 8 Семейного кодекса Российской Федерации оговаривается договорный режим имущества супругов, который имеет важное значение для отношений супружеской собственности и отношений собственности в семье. Документальной основой договорного режима имущества супругов является брачный договор (контракт).

Факт введения в семейное законодательство РФ брачного договора относится к числу его наиболее существенных новелл, поскольку с появлением этого института в семейном праве России у супругов впервые появилась возможность самостоятельно устанавливать правовой режим своего имущества, максимально удовлетворяющий интересам каждого из них.

С точки зрения рассматриваемой темы важное значение имеет момент вступления брачного договора в силу и соответственно - начала действия предусмотренных им имущественных прав и обязанностей супругов. Так, согласно п. 1 ст. 41 Семейного кодекса Российской Федерации, брачный договор может быть заключен как до государственной регистрации заключения брака, так и в любое время в период брака. По отношению к первому случаю закон предусматривает, что договор вступает в силу со дня государственной регистрации заключения брака. Что же касается второго случая, то момент вступления брачного договора в силу законодательно не определен, что дает супругам возможность самостоятельно определить в договоре точную дату его вступления в силу либо связать этот момент с наступлением определенных условии или событий.

Наконец, следует отметить, что наряду с брачными договорами среди сделок, заключаемых в настоящее время между супругами, определенное распространение получили соглашения о разделе имущества, возможность заключения которых предусмотрена п. 2 ст. 38 Семейного кодекса Российской Федерации. Данные сделки имеют определенное сходство с брачными договорами, но, в отличие от последних, они не определяют правовое состояние имущества, которое может быть приобретено в будущем, а предполагают лишь определение доли каждого из супругов или раздел уже нажитого, имеющегося общего имущества. Имущество же, которое супруги приобретут в будущем, в соглашении не учитывается, в связи, с чем такое имущество будет подчиняться режиму совместной собственности.

2.2 Проблемы реализации правомочий собственника, возникающие в процессе владения, пользования и распоряжения совместным имуществом

Общие правила, регулирующие владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов, изложены в статье 35 Семейного кодекса Российской Федерации. Прежде всего, в соответствии с п. 1- 2 ст. 35 Семейного кодекса Российской Федерации, владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов осуществляются по обоюдному согласию супругов. Это означает, в частности, что при совершении одним из супругов сделки по распоряжению общим имуществом супругов предполагаемся, что он действует с согласия другого супруга (п. 2 ст. 35 Семейного кодекса Российской Федерации). Тем самым семейное законодательство РФ узаконивает принцип презумпции согласия одного из супругов в случае совершения сделок с общим супружеским имуществом, С учетом действия названной презумпции, сделка, совершенная одним из супругов по распоряжению общим имуществом супругов, может быть признана недействительной только судом, только по требованию одного из супругов и только по мотивам отсутствия его согласия в случаях, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о несогласии другого супруга на совершение данной сделки. Соответственно на супруга, подавшего иск о признании совершенной сделки недействительной, ложится бремя доказывания того, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о его несогласии на совершение данной сделки.

Стоит отметить, однако, что еще в период действия КоБС РСФСР вопрос о возможности оспаривания одним из супругов сделки, совершенной без его согласия, обсуждался среди правоведов достаточно активно. В ходе развернувшейся дискуссии было подтверждено, что для действительности сделок с общесупружеским имуществом требуется обоюдное согласие супругов. Единоличное распоряжение совместным имуществом допускается лишь постольку, поскольку другим супругом не опровергнута презумпция его согласия на сделку.

Анализ положений статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации показывает, что закон предусматривает возможность предоставления согласия супруга, как в устной, так и в письменной форме. В частности, в соответствии с п. 3 ст. 35 Семейного кодекса Российской Федерации для совершения одним из супругов сделки по распоряжению недвижимостью и сделки, требующей нотариального удостоверения и (или) регистрации в установленном законом порядке, необходимо получить нотариально удостоверенное согласие другого супруга. В свою очередь супруг, чье нотариально удостоверенное согласие на совершение указанной сделки не было получено, вправе требовать признания сделки недействительной в судебном порядке в течение года со дня, когда он узнал или должен был узнать о совершении данной сделки.

В отличие от письменного согласии, сделки, не связанные с недвижимостью и не требующие государственной регистрации, предполагают устное согласие, причем в качестве такого согласия, на наш "взгляд, следует рассматривать и молчание второго супруги, хотя последнее и не названо непосредственно в статье 35 Семейного кодекса Российской Федерации. Между тем, согласно п. 3 ст. 158 Гражданского кодекса Российской Федерации, молчание может быть признано выражением воли совершить сделку только в случаях, предусмотренных законом или соглашением сторон, т.е. только в случаях, когда закон признает такое молчание юридическим действием. Как отмечал в своих трудах Д.И. Мейер, «для того, чтобы молчание признавалось юридическим действием, необходимо, чтобы оно было условием законности другого какого- либо действия», т.е. содержало в ceбe волеизъявление на совершение какого- либо действия. При такой трактовке устранить молчаливое согласие субъекта и его юридическое значение может только явное несогласие данного субъекта на совершение того или иного действия. В тех же случаях, когда для совершения определенного действия, в частности заключения сделки, от лица требуется формальное согласие, молчание следует трактовать как знак согласия.

Следовательно, можно заключить, что в тех случаях, когда нотариальное удостоверенное согласие второго супруга не требуется, говорить о его несогласии на совершение сделки с общим имуществом можно только в том случае, если он прямо и однозначно высказался против совершения такой сделки.

Вопрос о роли презумпции согласия в правоотношениях по распоряжению одним из супругов общим супружеским имуществом тесно связан с другим, не урегулированным в рамках семейного законодательства РФ, вопросом - системы обязательственно- правовых связей, возникающих между супругами в случае участия одного из них в сделке, но поводу общего имущества, и, в частности, возможности рассмотрения этих связей по аналогии с институтом представительства.

Так в теории семейного права было высказано мнение, в соответствии с которым согласие на совершение сделки с общим имуществом, выраженное (в том числе молчанием) одним из супругов (сособственником), есть ничто иное, как предоставление им второму супругу (сособственнику) полномочии действовать не только от своего имени, но от имени супруга, реально в сделке не участвующего. Таким образом, один супруг как бы назначает второго быть своим представителем. Соответственно возникающие в этом случае правоотношения предлагалось рассматривать с точки зрения института представительства, предусмотренного ст. 182 Гражданского кодекса Российской Федерации, а основанием такого назначения считать закон - ст. 35 Семейного кодекса Российской Федерации. Нотариально оформленное согласие второго супруга на совершение сделки, предусмотренной п. 3 ст. 35 Семейного кодекса Российской Федерации, при таком подходе предлагалось трактовать, как предоставление доверенности действовать от имени второго супруга. При этом, как отмечает И.В.Злобина, ГК РФ никак не определяет границы взаимного представительства супругами друг друга в сделках, связанных с распоряжением совместной собственностью.

Рассмотрение взаимоотношений супругов в случае участия одного из них в сделке с общим имуществом с точки зрения представительства предполагает возникновение ряда существенных правовых последствий. Важнейшее из них состоит в том, что сделка, совершенная одним лицом от имени другого, создает права и обязанности непосредственно у представляемого. В связи с этим второй супруг неизбежно становится участником сделки и возникшего в силу этого обязательства. Особенно существенное значение данное обстоятельство приобретает в тех случаях, когда необходимо решить вопрос об ответственности второго супруга по обязательствам, возникшим вследствие распоряжения одного из супругов общим супружеским имуществом.

Однако, на наш взгляд, рассматривать право отношения супругов, возникающие в связи с участием одного из них в сделках по поводу общего супружеского имущества с третьими лицами, с позиций представительства неправомерно. Прежде всего, распространение на рассматриваемые взаимоотношения положений о представительстве игнорирует тот факт, что, совершая сделку по поводу общего супружеского имущества, лицо в отношении одной неопределенной его части действует от своего имени и в своих интересах, а в отношении другой неопределенной части этого имущества, принадлежащей его супругу - в интересах последнего в силу полномочия, предоставленного ему, якобы, законом или нотариально удостоверенным согласием (доверенностью), но от своего имени. Между тем в п. 2 ст. 182 Гражданского кодекса Российской Федерации прямо сказано, что «не являются представителями лица, действующие хотя и в чужих интересах, но от собственного имени...». Если рассматривать согласие в качестве доверенности (полномочия, выдаваемого для действия от имени представляемого), то это вступает в противоречие с положением, предусмотренным в п. 3 ст. 182 Гражданского кодекса Российской Федерации, где прямо сказано, что «представитель не может совершать сделки от имени представляемого в отношении себя лично», поскольку в сделке с третьим лицом формально участвует только один супруг и приобретает имущество на свое имя.

Также против трактовки согласия, предоставляемого одним из супругов на совершение сделки с общим имуществом, как доверенности в российском правоведении в свое время высказывался Д.М. Генкин «Согласие - это не доверенность, - писал, в частности, Д.М. Генкин, - и представив доказательство о согласии другого супруга, супруг заключает сделку о продаже долга от своего имени».

Таким образом, рассмотрение обязательственно- правовых связей, возникающих между супругами в связи с участием одного из них в сделках по поводу общего супружеского имущества, как представительства противоречит закону. На наш взгляд, возникающие в этом случае между супругами обязательственные правоотношения более логично трактовать по аналогии с предусмотренным Гражданского кодекса Российской Федерации договором комиссии.

Особые правила владения, пользования и распоряжения общим супружеским имуществом предусмотрены для тех случаев, когда такая собственность одновременно является совместной собственностью членов крестьянского (фермерского) хозяйства. В этом случае правила владения, пользования и распоряжения ею определяются статьями 257, 258 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В рамках правовых проблем, возникающих в связи с реализацией правомочий супруга- сособственника по пользованию, владению и распоряжению общим имуществом супругов, одним из наиболее дискуссионных является вопрос о порядке исчисления сроков исковой давности, предусмотренных ст. 38 Семейного кодекса Российской Федерации для раздела имущества супругов.

Согласно п. 7 ст. 38 Семейного кодекса Российской Федерации, к требованиям супругов о разделе общего имущества супругов, брак которых расторгнут, применяется трехлетний срок исковой давности. Закон, однако, не определяет момент, с которого этот срок следует исчислять. Между тем, определение момента, с которого следует исчислять срок исковой давности, важен не только для возможного возбуждения спора о разделе общего имущества в суде, но и для определения момента окончания этого срока и, соответственно, установления единоличных полномочий второго со собственника (бывшего супруга) на общее имущества, а также возможности применения к этому имуществу норм гражданского законодательства РФ.

В литературе относительно применения исковой давности к требованиям супругов о разделе совместно нажитого имущества представлены различные точки зрения. В частности, в работах Ю.Г.Долгова высказывается мнение, что срок исковой давности следует исчислять с момента расторжения брака. Сроки исковой давности в рассматриваемых правоотношениях должны определяться по правилам, предусмотренным ст.ст. 198- 200 и 202- 205 Гражданского кодекса Российской Федерации, и соответственно исчисляться со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права (п. 1 ст. 200 Гражданского кодекса Российской Федерации). Оригинальное решение рассматриваемой проблемы было предложено Е.О. Жучковой, которая полагает, что, поскольку прекращенные брачные отношения не влекут приобретения общего имущества, исковую давность в спорах в отношении имущества, нажитого до расторжения брака, но после прекращения брачно-семейных отношений, следует исчислять с момента фактического прекращения таких отношений, подтвержденного соответствующими доказательствами в суде.

Вопрос о начале и окончании сроков исковой давности при необходимости произвести раздел супружеского имущества - не единственный из тех, которые вызывают споры среди специалистов. Не менее принципиальное значение в теории и практике регулирования имущественных отношений между супругами, прежде всего - бывшими, имеет и решение проблемы прекращении либо непрекращения права общей собственности на супружеское имущество после истечения сроков исковой давности, применяемых по отношению к требованиям о разделе общего имущества. Значимость этой проблемы определяется, в частности, тем обстоятельством, что от того, будет ли на имущество бывших супругов после истечения трехлетнего срока исковой давности распространяться правовой режим общей супружеской собственности, зависит возможность применения к отношениям, связанным с распоряжением таким имуществом, норм гражданского либо семейного законодательства РФ.

В теории семейного права можно встретить две различные точки зрения на решение поставленной проблемы. В частности, в работах И.В. Злобиной и др. выражено мнение о том, что истечение срока исковой давности по требованиям о разделе супружеского имущества полностью прекращает право второго сособственника (супруга) на общее совместное имущество. В этом случае предполагается, что право второго супруга, не фигурирующего в документах, подтверждающих принадлежность данного имущества и фактически этим имуществом не владеющего, прекращается.

Стоит отметить, что представленная позиция не лишена своего рационального зерна, поскольку чаще всего в момент расторжении брака супруги хорошо осведомлены, что титульным собственником общего имущества является только один из них, и соответственно могут предположить возможное нарушение их прав в случае продажи, дарения и т.п. такого имущества. Следовательно, если в течение трех лет после развода бывший супруг никакие требования по разделу имущества не предъявлял, это может означать, что он отказывается от своих прав на общее имущество. Однако ни гражданское, ни семейное законодательство не содержит такого основания в качестве прекращения права собственности. Среди прочего данный подход предполагает, что в период между расторжением брака и моментом, когда второй бывший супруг потребует раздела общего имущества и признания его доли в нем, супруг - титульный собственник бывшего общего имущества является его единственным полномочным владельцем, поскольку в реальности только он может пользоваться и распоряжаться этим имуществом по своему усмотрению.

В соответствии же с воззрениями других исследователей в случае окончания сроков исковой давности право общей собственности сохраняется за обоими сособственниками - бывшими супругами даже в том случае, если имущество было оформлено на одного из них. Наряду с этим высказывается мнение, что после расторжения брака порядок владения, пользования, распоряжения общим имуществом регулируется уже не статьей 35 Семейного кодекса Российской Федерации, а ст. 253, 254 Гражданского кодекса Российской Федерации. Прекращается право общей собственности только в том случае, если суд откажет в иске о разделе общего имущества, применив срок исковой давности. До этого момента второй супруг вправе претендовать на доход и обязан участвовать в расходах по содержанию общего имущества, которые несет или получает тот сособственник (супруг), на которого оформлено общее имущество.

Вторая из представленных в данном случае позиций является наиболее предпочтительной, т.к. она основывается на справедливом в целом постулате, гласящем, что требование раздела общего имущества - это право, а не обязанность бывшего супруга. Соответственно это право должно сохраняться за бывшим супругом и после расторжения брака - вплоть до момента, пока суд на законных основаниях, если таковые будут иметься, не откажет ему в иске о разделе совместно нажитого имущества. Следовательно, это может быть сколько угодно длительный срок, способный тянуться до возможного возникновения спора по поводу владения, пользования и распоряжения общей собственностью. Однако следует признать и тот факт, что возникающее в этом случае «положение неопределенности» общего имущества существенно осложняет реализацию прав собственности на общее имущество бывших супругов, в частности возможности совершения сделок с ним, т.к. до момента фактического раздела общего имущества либо до получения официального отказа в судебном иске о его разделе правовой статус этого имущества остается неопределенным; любая сделка с таким имуществом, совершенная одним из бывших супругов без согласия другого, по решению суда может быть признана недействительной.

Немало коллизий правового регулирования владения, пользования и распоряжения общим имуществом супругов возникает в тех случаях, когда в отношениях по поводу такого имущества участвуют лица, брак между которыми распался. Именно поэтому вопрос этот требует особого рассмотрения.

Расторжение брака как юридический факт, вызывающий разрыв семейно- правовых связей, влечет изменение режима супружеской собственности, который с момента расторжения (прекращения) брака должен регулироваться нормами уже не столько семейного, сколько гражданского права. Соответственно в период, ограниченный моментом расторжения брака, с одной стороны, и моментом официального раздела общей супружеской собственности» с другой стороны, право общей собственности бывших супругов, как уже было показано выше, продолжает существовать. Каждый из бывших супругов сохраняет в этот период все права по владению пользованию и распоряжению супружеским имуществом, которое попадает в сферу действии статьи 253 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Проблема, однако, заключается в том, чти высказанное утверждение не является аксиомой в правоприменительной деятельности, поскольку в ее рамках нередко возникают спорные ситуации, связанные с необходимостью определить, каким именно правовым установлениям должны подчиняться права бывших супругов по владению, распоряжению и пользованию общим имуществом после расторжении брака: статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации, регулирующей владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов, либо статьи 253 Гражданского кодекса Российской Федерации, оговаривающей общие правила владения, пользования и распоряжения имуществом, находящимся в совместной собственности.

Наличие данной проблемы в определенной степени обусловлено тем обстоятельством, что ни Гражданский кодекс РФ, ни глава 7 Семейного кодекса Российской Федерации, посвященная имущественным отношениям супругов, как уже говорилось ранее, не оперируют таким понятием, как «бывшие супруги». В связи с этим в практике правоприменительных органов (прежде всего нотариата и суда) встречаются различные подходы к необходимости распространения на имущество бывших супругов норм статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации.

Что же касается необходимости соблюдения требовании статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации при осуществлении действий по отчуждению общего имущества одним из бывших супругов, то в литературе на этот счет можно встретить разные точки зрения. Так, некоторые юристы (прежде всего, нотариусы) уверены в необходимости расширительного толкования статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации. Исходя из того, что факт приобретения имущества на совместно нажитые в период брака средства имеет более существенное юридическое значение, чем факт расторжения брака, они утверждают, что, удостоверяя без согласия бывшего супруга сделку по отчуждению имущества, входящего в состав общей совместной собственности супругов, хотя бы и бывших, нотариус нарушает право собственности одного из них.

Другие правоведы исключают возможность использования указанной статьи Семейного кодекса Российской Федерации в отношении имущества лиц, брак между которыми расторгнут, т.к. эти лица уже не являются супругами. Соответственно истребование нотариально удостоверенного согласия бывшего супруга на совершение сделки по осуждению общего имущества другим бывшим супругом не основано на законе.

Стоит отметить, что действующие в настоящее время правовые нормы дают основания для разной трактовки правомочии одного из бывших супругов по владению, пользованию и распоряжению общим имуществом, а также самой возможности распространения на общее имущество лиц, брак которых расторгнут, режима общей супружеской собственности. В частности, семейное законодательство РФ регулирует отношения не только между супругами, но и отчасти между бывшими супругами. Данное обстоятельство помимо всего прочего обусловливает возможность расширительного толкования статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации, предполагающего распространение ее норм на имущественные отношения между бывшими супругами после расторжения брачных отношений.

Необходимо отметить, что судебные органы решают споры о необходимости согласия бывших супругов на совершение сделок по отчуждению общей собственности крайне противоречиво.

Разрешая споры о совершении сделок с имуществом, входящим в состав общей совместной собственности бывших супругов, суды, как правило, распространяют на спорные правоотношения требования статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации.

Таким образом, сложившаяся практика юридической оценки действий одного из бывших супругов по владению, пользованию и распоряжению общим имуществом, не одобренных вторым супругом, позволяет предположить, что в настоящее время после расторжения брака по отношению к названному имуществу устанавливается особый правовой режим. Специфика этого режима состоит в следующем:

- при пользовании, владении и распоряжении лицами, брак которых расторгнут, имуществом, входящим в состав общей собственности, в том числе при совершении, одним из супругов сделки, не требующей нотариально заверенного согласия второго бывшего супруга, его действия подчиняются норам п.п. 1- 3 ст. 253 Гражданского кодекса Российской Федерации;

- при совершении одним из бывших супругов сделки по распоряжению недвижимостью и сделки, требующей нотариального удостоверения и (или) регистрации в установленном законом порядке, его действия подчиняются требованиям п. 3 ст. 35 Семейного кодекса Российской Федерации.

При этом во всех случаях сделка, совершенная в отношении совместной собственности одним из бывших супругов без согласия другого, по решению суда может быть признана недействительной. Данный факт неопровержимо относит эту сделку к разряду оспоримых. При этом правом на обращение в суд с иском о признании данной сделки недействительной обладает только участник совместной собственности (второй бывший супруг).

Однако, подобная двойственность юридического состояния общей собственности лиц, брак которых расторгнут, вряд ли оправдана.

Расхождение мнений относительно полномочий бывших супругов по владению, пользованию и распоряжению общей собственностью, которое проявляется как в теории семейного права, так и в практике правового регулирования имущественных отношений, вызывает необходимость некоторой корректировки норм действующего семейного законодательства. В частности, в целях устранения двойственного (расширительного) толкования ст. 35 Семейного кодекса РФ, необходимо, на наш взгляд, ввести в статью 35 Семейного кодекса Российской Федерации пункт 4, предусматривающий, что владение, пользование и распоряжение общим совместным имуществом лицами, брак между которыми расторгнут, регулируется статьями 253- 254 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Если же законодатель сочтет необходимым более надежно защитить права бывших супругов от злоупотреблений со стороны сособственников, ему следует непосредственно в статье 35 Семейного кодекса Российской Федерации указать, что, например, для совершения одним из супругов сделки по распоряжению недвижимостью и сделки, требующей нотариального удостоверения и (или) регистрации в установленном законом порядке, необходимо получить нотариально удостоверенное согласие другого супруга (в том числе бывшего).

2.3 Некоторые проблемы правового регулировании раздела супружеского имущества

Раздел общего имущества супругов чаще всего происходит вследствие расторжения брака. Он бывает, необходим также в случае смерти супруга, т.к. по наследству переходит только то имущество, которое было собственностью наследодателя. Причинами раздела может быть также фактическое прекращение семейных отношений, расточительность одного из супругов и т.п.

По соглашению между собой супруги могут прекратить право совместной собственности на общее имущество либо заменить его на право долевой собственности. При не достижении согласия вопрос о разделе совместно нажитого имущества решается в судебном порядке.

Правовому регулированию раздела общего супружеского имущества при отсутствии брачного договора посвящены статьи 38- 39 Семейного кодекса Российской Федерации. Предварительно, однако, стоит отметить, что в соответствии с действующим законодательством супруги имеют право разделить совместное имущество в любой момент в период существования брака, а также после его расторжения. Требование о разделе совместного имущества может быть также заявлено кредиторами одного из супругов, желающими обратить взыскание на его долю в общем имуществе.

Фактически же раздел супружеского имущества есть ничто иное, как определение долей каждого из супругов в их общем имуществе. Осуществляется оно, прежде всего в соответствии с принципом, изложенным в п. 1 ст. 39 Семейного кодекса Российской Федерации: при разделе общего имущества супругов и определении долей в этом имуществе доли супругов признаются равными, если иное не предусмотрено договором между супругами. Закон, однако, предусматривает, что суд вправе отступить от начала равенства долей супругов в их общем имуществе исходя из интересов несовершеннолетних детей и (или) исходя из заслуживающего внимания интереса одного из супругов, в частности, в случаях, если другой супруг не получал доходов по неуважительным причинам или расходовал общее имущество супругов в ущерб интересам семьи. При этом, согласно п. 3 ст. 38 Семейного кодекса Российской Федерации в случае, если одному из супругов передается имущество, стоимость которого превышает причитающуюся ему долю, другому супругу может быть присуждена соответствующая денежная или иная компенсация. Кроме того, как подчеркивается в литературе, во всех случаях решение о передаче имущества, стоимость которого превышает долю супруга в общей собственности, суд должен мотивировать. В противном случае решение суда подлежит отмене.

В состав имущества, подлежащего разделу, включается общее имущество супругов, имеющееся у них в наличии на время рассмотрения дела либо находящееся у третьих лиц. При этом важно отметить, что в процессе раздела имущества учитываются также общие долги супругов (п. 3 ст. 39 Семейного кодекса Российской Федерации) и права требования по обязательствам, возникшим в интересах семьи.

Проблема полноценного владения, пользования и распоряжения общим имуществом супругов и, в частности, его раздела обусловливает необходимость обсуждения вопроса о принятых в настоящее время способах оформления права совместной собственности на недвижимое имущество, которые фактически являются камнем преткновения на пути реализации полномочий одного из сособственников и в связи с этим способствуют нарушению конституционных прав граждан по свободному распоряжению своим имуществом.

Проблема, в частности, заключается в том, что в соответствии с действующими ведомственными нормативно- правовыми актами государственные органы, осуществляющие в настоящее время регистрацию права собственности на недвижимое имущество и сделок с ним, как правило, регистрируют совместную собственность супругов только на одно лицо - того, кто совершил сделку по приобретению.

В случае с супругами право собственности второго супруга, который не участвовал в сделке по приобретению и в регистрации, возникает на основании ст. 34 Семейного кодекса Российской Федерации и п. 2 ст. 8 Гражданского кодекса Российской Федерации, который гласит: «Права на имущество, подлежащие государственной регистрации, возникают с момента регистрации соответствующих прав на него, если иное не установлено законом». Именно такой «иной» способ возникновения права собственности оговаривается в статье 34 Семейного кодекса Российской Федерации. Однако соответствующей оговорки не содержится в ст. 219 Гражданского кодекса Российской Федерации, предусматривающей, что «право собственности на здания, сооружения и другое вновь создаваемое недвижимое имущество, подлежащее государственной регистрации, возникает с момента такой регистрации».

Следовательно, нормы семейного законодательства РФ, служащие основанием возникновения права общей собственности, но не предусматривающие участие второго супруга в регистрации имущества, в принципе не противоречат нормам гражданского законодательства РФ (п. 2 ст. 8 и п. 2 ст. 223 Гражданского кодекса Российской Федерации). Однако они формируют по сути противоправную ситуацию, в рамках которой право собственности второго супруга на общее имущество существует лишь номинально, т.к. реальных возможностей для его реализации (распоряжения таким имуществом) у второго супруга нет. Отсутствие имени второго супруга в документах, подтверждающих право собственности на общее имущество, лишает его возможности свободно участвовать в сделках по поводу данного имущества, поскольку, согласно п. 1 ст. 2 Федерального закона от 21 июля 1997 г. № 122- ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», акт государственной регистрации «является единственным доказательством существования зарегистрированного права». Соответственно реальным владельцем общего супружеского имущества является его титульный собственник.

В целом же можно констатировать, что реального механизма оформления прав общей совместной собственности супругов на их имущество, учитывающего законодательно установленное равенство супругов в управлении супружеским имуществом, действующее законодательство РФ не предусматривает.

Для преодоления формирующейся таким образом ситуации перманентного нарушения прав одного из супругов- сособственников и фактического ограничения его правомочий в отношении распоряжения общим супружеским имуществом необходимо, внести необходимые изменения в Гражданский кодекс Российской Федерации и нормативно- правовые акты, регулирующие порядок регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним. Цель этих изменений должна состоять в том, чтобы обязать регистрирующие органы автоматически вносить имя обоих супругов в правоустанавливающие документы, подтверждающие право собственности на общее имущество каждого из них (за исключением случаев, когда законный режим супружеского имущества изменен условиями брачного контракта), а также на основании представляемых заявителями соглашений о разделе общего имущества супругов (бывших супругов), брачных договоров, судебных решений, свидетельств об определении долей супругов в общем имуществе и других документов, отвечающим требованиям законодательства, вносить соответствующие изменения в разделы ЕГРП, подтверждающие фактический раздел общей собственности.

При разделе некоторых категории вещей возникают проблемы, связанные с тем, что не все виды имущества могут быть разделены в натуре. Например, жилой дом признается делимым в натуре объектом только в том случае, если имеет два самостоятельных входа или может быть переоборудован таким образом. Квартира может быть разделена в натуре при условии, что становится возможным выделение каждому из со собственников не только отдельных жилых, но и отдельных подсобных помещений (кухни, ванной, санузла), что на практике почти невозможно.

Между тем именно эти объекты чаще всего составляют наиболее ценное из принадлежащего супругам имущество.

В тех случаях, когда натуральный раздел невозможен, производится раздел в идеальных долях. В этом случае каждый из супругов имеет право на владение, пользование и распоряжение домом или квартирой в соответствии с присужденной ему долей.

Немало проблем, возникающих в процессе раздела супружеского имущества, обусловлено почти полным отсутствием в действующем семейном и гражданском законодательстве норм, регулирующих порядок определения долей супругов в составе относительно новых для российского семейного права видов супружеского имущества. Одним из таких видов супружеского имущества являются доли в капитале хозяйственного товарищества или общества (далее - Общества, коммерческой организации).

Как уже отмечалось выше, в силу ст. 34 Семейного кодекса Российской Федерации доля в капитале коммерческой организации, приобретенная за счет общих средств супругов, является общим имуществом супругов и принадлежит им на праве совместной собственности, В ситуации, когда приобретателем доли по сделке или в результате участия в создании коммерческой организации выступает один из супругов, именно он приобретает право на участие в делах Общества и другие права, предоставляемые его участникам. Что же касается второго супруга, то вопрос о его возможном участии в коммерческой организации является спорным, причем в любом случае решен он может быть только путем раздела доли в капитале, а также иного законного переоформления доли на другого супруга. Проблема, однако, заключается в том, что ни семейное, ни гражданское законодательство РФ не регулирует вопрос о разделе доли супругов в капитале коммерческой организации. Если же такой вопрос и возникает, то разрешается он на основании положений гражданского законодательства о переходе доли (части доли) участника общества в уставном капитале общества к третьим лицам (см. напр. ст. 79, 93 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст. 21 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. № 14- ФЗ «Об обществах с ограниченней ответственностью»), Для того, чтобы разобраться в сложившейся ситуации проведем краткий анализ действующих норм гражданского законодательства РФ, регулирующих порядок перехода (передачи) доли (части доли) в капитале хозяйственного общества или товарищества.

Согласно положениям Гражданского кодекса Российской Федерации и Федерального закона от 8 февраля 1998 г. № 14- ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», переход доли в капитале OOO от одного субъекта к другому подчиняется специальным правилам. Необходимость введения таких правил продиктована особым характером отношений, складывающихся между участниками коммерческой организации. Установленные ограничения закрепляют за участниками право на сохранение сложившегося коллектива, в основе которого лежит атмосфера доверия, уверенность в способности участников нести ответственность, а зачастую и необходимость личного участия. Так, в товариществе важная роль отводится личным качествам полных товарищей, которые обязаны принимать личное участие в деятельности юридического лица. Как следствие» статьей 79 Гражданского кодекса Российской Федерации установлен запрет передачи доли в капитале третьему лицу без согласия других участников товарищества. Но даже при получении такого согласия раздел доли полного товарища между супругами и вступление в участники товарищества будут возможны только при наличии у его супруга статуса индивидуального предпринимателя.

Иная ситуация складывается в отношении прав супруга - вкладчика товарищества на вере, к статусу и личности которого законом не предъявляется специальных требований. В результате раздела доли вкладчика его супруг становится полноправным участником - вкладчиком товарищества на вере со всей совокупностью прав и обязанностей, предусмотренных ст. 85 Гражданского кодекса Российской Федерации. В случае передачи всей доли от одного другому супругу участие первого в товариществе на вере прекращается.

Меньшее внимание составу участников уделяется в обществах и в товариществах на вере; общество с ограниченной ответственностью, например, по общему правилу, характеризуется как объединение капиталов, и, следовательно, личным качествам участников не придается решающего значения. Однако учредительные документы Общества могут предусматривать условия, способствующие сохранению сложившегося состава участников и удельного весу их участия в уставном капитале, «Отсутствие свободы отчуждения долей в таком обществе» - отмечается в литературе, - свидетельствует о сохранении в нем элементов, свойственных объединениям лиц».

Переход доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью регулируется ст. 93 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также Федеральным законом от 8 февраля 1998 г. «Об обществах с ограниченной ответственностью» и учредительными документами. По общему правилу, отчуждение участником общества своей доли (ее части) третьим лицам допускается. Однако уставом общества может быть предусмотрено иное. Статья 21 Федеральною закона «Об обществах с ограниченной ответственностью)» уточняет, что «уставом общества может быть предусмотрена необходимость получить согласие общества или остальных участников общества на уступку доли (части доли) участника общества третьим лицам иным образом, чем продажа».

Решая вопрос о разделе доли супругов в капитале Общества на основе положений законодательства о переходе доли в капитале к третьим лицам, некоторые юристы (в частности, А.Г. Басистов) на сегодняшний день исходят из того, что в рассматриваемой ситуации первоначально происходит раздел долей супругов (в судебном порядке либо по соглашению), после которого встает вопрос об участии второго супруга в деятельности Общества. Далее предполагается» что если уставом данного Общества предусмотрена необходимость получить согласие участников на переход доли (уступку), то прием в члены Общества может и не состояться: участники Общества по закону имеют право отказать второму супругу в таком приеме. В этой ситуации, как утверждают названные выше авторы, на первого супруга, который продолжает оставаться участником Общества, возлагается обязанность выплатить второму денежную компенсацию за его часть доли.

Однако в сформированной таким образом правовой ситуации можно отметить несколько негативных моментов:

- во-первых, при изложенном в данном случае решении проблемы раздела доли в капитале Общества происходит подмена понятий «собственность на долю в капитале» и «доля как выражение обязательственных правоотношений между Обществом и его членами». Как следствие, обязательственные права «как исключение» рассматриваются в качестве аналога вещных прав, а правила раздела вещных прав переносятся на правила раздела прав обязательственных;

- во-вторых, рассмотренный способ раздела доли в капитале полностью игнорирует то обстоятельство, что в результате такого раздела в силу установленной СК РФ презумпции равенства супружеских долей в общем имуществе доля в капитале супруга- участника Общества на момент возникновения вопроса о принятии в Общество второго супруга уже уменьшена наполовину. В связи с этим остается невыясненным, на каком основании компенсацию второму супругу за его часть доли должен выплачивать супруг- участник Общества. В этой ситуации логично предположить, что в результате раздела супружеского имущества доля первого супруга- участника Общества уменьшилась наполовину, а второй супруг стал собственником оставшейся части этой доли. Следовательно, если Общество впоследствии откажет второму супругу во вступлении в участники данного Общества, то и компенсацию второму супругу за эту часть бывшей супружеской доли должно выплачивать Общество (коммерческая организация).

Обязанность по выплате компенсации за часть доли второго супруга может быть возложена на гражданина только в том случае, если раздел был произведен формально и фактически величина его доли в капитале Общества не изменилась.

- в- третьих, на наш взгляд, при изложенном ранее подходе отчасти нарушаются корпоративные права членов Общества, поскольку раздел доли в его капитале (уступка требования) происходит без их согласия, даже если такое согласие требуется по закону (в случае, если его получение предусмотрено уставом общества);

- в- четвертых, если поставить акцент на то обстоятельство, что супруги являются непосредственными сособственниками доли в капитале Общества и гипотетически второй супруг изначально участвует в Обществе совместно с первым, то следует признать, что никакого вопроса о его приеме в члены Общества после формального раздела супружеской доли вообще возникать не должно, второго супруга обязаны «впустить» в Общество автоматически. Раздел доли в этом случае простая формальность, необходимая для приобретения корпоративных прав члена Общества. Если же второму супругy отказывают в приеме, можно ставить вопрос о нарушении его прав как собственника доли в капитале.

В этой связи интересно отметить, что, по наблюдениям А.Г. Басистова, в судебной практике практически не встречается казусов, когда жена в результате раздела имущества стала бы участником ЗАО или ООО, в числе участников которого состоит ее муж.

В целом же представляется, что разрешение ситуации с разделом супружеской доли в капитале хозяйственного общества посредством необоснованного переноса правил раздела вещных прав на права обязательственные совершается ошибочно. Особенность такого раздела, как справедливо отмечает К.И. Скловский состоит в том, что право на долю в капитале - это право имущественного,. т.е. обязательственного характера, в связи с чем между членами Общества и самим Обществом как юридическим лицом возникают обязательственные правоотношения. Следовательно, с учетом того, что обладание долей в капитале коммерческой организации сопряжено с личным участием гражданина в этой организации, а второй супруг- сособственник доли не является участником правовой связи с данной организацией, в случае раздела доли в капитале как супружеского имущества речь необходимо вести о разделе имущественных прав, каковыми в данном случае являются права обязательственные. В связи с этим при разделе супружеской доли в капитале Общества должна быть исполнена конструкция уступки права требования, предусмотренная гражданским законодательством РФ (382 Гражданского кодекса Российской Федерации) и соответствующие положения Гражданского кодекса Российской Федерации (ст. 79, 93) и Федеральных законов (п. 5 ст. 21 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью»).

В интересах защиты права как второго супруга, так и участников общества (которым может быть неприятно присутствие обоих разведенных конфликтующих супругов в составе организации), а также с целью приведения правового регулирования раздела общей супружеской доли в капитале коммерческой организации в соответствие с утвердившимся в доктрине гражданского права делением прав на вещные и обязательственные, можно определить в СК РФ и ГК РФ порядок раздела находящихся в общей супружеской собственности долей в капитале коммерческих организаций.

В судебной практике достаточно распространенной стала ситуация, когда при отсутствии между супругами договоренности о том, какое имущество подлежит передаче каждому из них, а также в случае невозможности реального раздела имущества, суд ограничивается определением «идеальных» долей супругов в праве собственности на их общее имущество. В связи с этим установление долевой собственности на долю в капитале общества или товарищества, является нецелесообразным, т.к. может значительно усложнить отношения участников, в частности по управлению деятельностью коммерческой организации. Следовательно, раздел доли в капитале общества или товарищества при наличии такой возможности должен производиться только при условии прекращения общей собственности супругов.

Учитывая выше изложенное, можно сделать общий вывод о наличии у лица, не являющегося участником коммерческой организации, реальной возможности разделить долю своего супруга в капитале этой организации и получить денежную компенсацию за свою часть в этой доле от своего супруга. Однако, возможности того же лица по приобретению в результате такого раздела статуса участника коммерческой организации достаточно ограниченны, если устав такой организации запрещает или предусматривает необходимость получения согласия ее членов на уступку доли в ее капитале.

Заключение

В последнее десятилетие, на фоне стремительного развития отношений собственности, имущественные отношения между супругами изменили свое качественное состояние.

В общей системе такого регулирования все большее значение стали приобретать нормы гражданского законодательства Российской Федерации, позволяющие обеспечить супругам статус полноценных участников гражданского оборота.

Круг объектов права собственности граждан значительно расширился: в него теперь могут входить земельные участки, имущественные комплексы в сфере производства товаров, торговли, бытового обслуживания, ценные бумаги, квартиры, доли в уставном капитале хозяйственных товариществ и обществ, паенакопления в производственных кооперативах и многое другое. Однако, перемены затронули не только экономический сектор, но коснулись и нравственных характеристик, а также произошли социальные изменения (заключение гражданского брака, нестабильность брачных отношений).

В процессе реализации брачных правоотношений супруги являются субъектами не только семейного, но и гражданского права. В связи с этим возникает необходимость подчинения сохраняющихся после расторжения брака имущественных отношений между бывшими супругами нормам гражданского законодательства Российской Федерации (если иное не предусмотрено в Семейном кодексе Российской Федерации).

Сделки между супругами, в результате которых общее супружеское имущество переходит в личную собственность одного из них и соответственно изменяет свой правовой режим, должны признаваться ничтожными (за исключением договоров (соглашений), предусмотренных семейным законодательством Российской Федерации - брачных контрактов, соглашений о разделе имущества, алиментных соглашений). Иные сделки по передаче имущества между супругами (договор дарения, купли- продажи и и.т.) будут действительны только в том случае, если предметом (для безвозмездных сделок) или предметом и встречным предоставлением (для возмездных сделок) по ним является имущество, принадлежащее каждому из супругов на праве личной собственности.

В силу действующего в настоящее время порядка регистрации права собственности на недвижимость и сделок с ним, предусматривающим внесение в правоустанавливающие документы имени лишь одного из собственников общего имущества, происходит перманентное нарушение прав одного из супругов - собственников, обусловленное отсутствием его имени в правоустанавливающих документах и состоящее в фактическом ограничении его правомочий по распоряжению общим супружеским имуществом. Для преодоления складывающейся таким образом противоправной ситуации необходимо внести изменения в Гражданский кодекс Российской Федерации и нормативно- правовые акты, регулирующие порядок регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним. Цель этих изменений должна состоять в том, чтобы:

обязать регистрирующие органы автоматически вносить имя обоих супругов в правоустанавливающие документы, подтверждающие право собственности на общие имущество каждого из них (за исключением случае, когда законный режим супружеского имущества изменен условиями брачного контракта);

в случае фактического раздела имущества, находящегося в общей собственности супругов, вносить необходимые изменения в разделы Единого государственного реестра лиц на недвижимое имущество и сделок с ним на основании соответствующих документов, отвечающим требованиям законодательства Российской Федерации.

В целом же проведенное исследование выбранной нами темы «Право собственности супругов на общие имущество» показало, что правовое регулирование имущественных отношений с участием супругов, а равно - обнаружении пробелов такого регулирования, может опираться на следующие ориентиры:

- если речь идет о внутренних правоотношениях (в том числе обязательственных) между супругами, состоящими в зарегистрированном браке, - то применению подлежат нормы Семейного кодекса Российской Федерации, а в случае их отсутствия - нормы, регулирующие схожие правоотношения и рамках гражданского законодательства Российской Федерации. Однако, в этом случае необходимо ставить вопрос о соответствующем дополнении и изменении норм Семенного кодекса Российской Федерации.

- если речь идет о регулировании внешних имущественных правоотношений, развивающихся между супругами и третьими лицами (между бывшими супругами - в том числе), то при отсутствии соответствующих этим отношениям норм Семейного кодекса Российской Федерации прямому применению подлежат нормы гражданского законодательства.

Список использованной литературы

1. Конституция Российской Федерации. Официальный текст. - М.: К 65 Издательско-торговая корпорация «Дашков и К», 2004. - 40 с.