Подозреваемый как участник уголовного процесса

Размещено на http://www.allbest.ru/

Подозреваемый как участник уголовного процесса

подозреваемый уголовный судопроизводство

Введение

Статья 22 Конституции РФ гарантирует право каждого на свободу и личную неприкосновенность. Она соответствует ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Указанные нормы являются правовым фундаментом соблюдения прав человека в Российской Федерации.

Конституционный принцип соблюдения прав и свобод человека и гражданина должен быть основным принципом уголовного судопроизводства. И действительно, новый УПК во многом отвечает этому требованию. Но не во всем. В нем есть ряд положений, противоречащих, как представляется, Конституции РФ, нормам международного права в области защиты прав человека. Прежде всего речь идет о некоторых нормах УПК, посвященных начальной стадии досудебного производства.

Привлечение человека к уголовной ответственности очень часто начинается с его задержания в качестве подозреваемого. Поэтому столь важно обеспечить права и свободы человека именно в этот момент, на самой ранней стадии уголовного судопроизводства, когда только начинается сбор основной доказательственной базы его предполагаемой виновности в совершении преступления. Законность действий должностных лиц имеет здесь особое значение.

Новый УПК, как и прежний, считает допустимым и целесообразным подозрение человека в совершении преступления без предъявления ему обвинения. Новый закон даже расширяет пределы такого подозрения.

Как в уголовном судопроизводстве советского периода, так и в настоящее время подозреваемый считается процессуальной фигурой. Однако необходимость сохранения этой фигуры в современном российском уголовном судопроизводстве вызывает серьезные сомнения. Ведь признание уже давно не считается "царицей доказательств". Думается, далеко не случайно, что нормы, посвященные подозреваемому, относятся к числу наименее разработанных норм нового УПК. Дело в том, что их содержание явно противоречит духу нового закона, его основополагающим принципам состязательности сторон и неприкосновенности личности. Этим, видимо, и обусловлена "ретушированность" указанных норм.

Не раскрыто, например, понятие "подозрение в совершении преступления", т.е. представитель власти имеет субъективное право принять решение о задержании исходя из своего личного впечатления, всегда отражающего объективную реальность с большей или меньшей степенью искажения. Так что единственной объективной гарантией неприкосновенности личности является срок допустимого по усмотрению органов дознания (или следствия) задержания. Но достаточна ли данная гарантия для соблюдения прав человека? Это мы и пытаемся выяснить в нашей статье.

Согласно ч. 1 ст. 46 УПК подозреваемым является лицо, в отношении которого возбуждено уголовное дело, либо которое задержано, либо к которому применена мера пресечения в виде заключения под стражу до предъявления обвинения.

1. Понятие и структура процессуального статуса подозреваемого как участника уголовного судопроизводства

УПК РФ в соответствии с принципом состязательности и равноправия сторон в уголовном процессе разделил участников уголовного судопроизводства на стороны обвинения и защиты. Первым в ряду участников со стороны защиты назван подозреваемый (ст. 46 УПК).

Правовое положение подозреваемого УПК определил достаточно четко и конкретно, подробно регламентировав его права на стадиях досудебной подготовки. Вместе с тем Кодекс ввел ряд новелл относительно правового положения подозреваемого как участника уголовного судопроизводства, которые оказались не вполне удачными, вызывают возражения и оставляют основания для критики.

В соответствии с ч. 1 ст. 46 УПК подозреваемым является лицо, в отношении которого возбуждено уголовное дело по основаниям и в порядке, установленном гл. 20 настоящего Кодекса; либо которое задержано в соответствии со ст. ст. 91 и 92; либо к которому применена мера пресечения до предъявления обвинения в соответствии со ст. 108 УПК. Новым основанием признания лица подозреваемым является возбуждение уголовного дела в отношении конкретного лица. Прежний УПК такой нормы не содержал, в то время как необходимость в ней в следственной практике ощущалась достаточно сильно. Теперь же с введением указанного основания признания лица подозреваемым устранена имевшаяся в ряде случаев неопределенность правового положения допрашиваемого.

Одной из новелл статуса подозреваемого является его право на получение копии постановления о возбуждении против него уголовного дела, либо копии протокола задержания, либо копии постановления о применении к нему меры пресечения (п. 1 ч. 4 ст. 46 УПК). Такое расширение прав подозреваемого вполне обоснованно. Необходимость вручения подозреваемому копий указанных документов объясняется тем, что в них сформулировано подозрение, о котором подозреваемый должен знать, чтобы защищаться от него. Вручение копий документов избавляет дознавателя и следователя от необходимости вынесения специального постановления о привлечении лица в качестве подозреваемого.

Новый УПК предоставил право подозреваемому давать объяснения и показания по поводу имеющего в отношении него подозрения либо отказаться от дачи объяснений и показаний (п. 2 ч. 4 ст. 46 УПК). Это право подозреваемого представляет собой основное средство его защиты от возникшего подозрения.

Часть 2 ст. 46 УПК устанавливает, что подозреваемый должен быть допрошен не позднее 24 часов с момента: вынесения постановления о возбуждении уголовного дела, за исключением случаев, когда место нахождения подозреваемого не установлено; фактического его задержания. Часть 4 ст. 92 УПК также указывает, что подозреваемый должен быть допрошен в соответствии с требованиями ч. 2 ст. 46, ст. ст. 189 и 190 УПК.

Федеральным законом от 24 июля 2002 г. в ч. 4 ст. 92 УПК были внесены дополнения, направленные на защиту прав подозреваемого: "До начала допроса подозреваемому по его просьбе обеспечивается свидание с защитником наедине и конфиденциально. В случае необходимости производства процессуальных действий с участием подозреваемого продолжительность свидания может быть ограничена дознавателем, следователем с обязательным предварительным уведомлением об этом подозреваемого и его защитника. В любом случае продолжительность свидания не может быть менее 2 часов".

Однако действующий УПК не содержит отдельной статьи о порядке допроса подозреваемого, аналогичной по содержанию ст. 123 УПК РСФСР о вызове и допросе подозреваемого. Думается, что такая статья в УПК РФ также необходима. В ней, в частности, обязательно должно быть указано, что перед началом допроса подозреваемому должны быть разъяснены его права, предусмотренные ч. 4 ст. 46 УПК, а также должно быть объявлено, в совершении какого преступления он подозревается, и об этом должна быть сделана отметка в протоколе его допроса, удостоверенная подписями подозреваемого и дознавателя или следователя.

Несмотря на то что подозреваемый знает о возникшем в отношении него подозрения из копий документов, вручаемых ему в соответствии с п. 1 ч. 4 ст. 46 УПК, тем не менее разъяснения дознавателем и следователем сути подозрения непосредственно перед началом его допроса имеют важное значение. Дело в том, что к моменту допроса подозреваемого следователем и дознавателем могут быть получены новые доказательства, которые потребуют изменения, дополнения или корректировки содержания подозрения. Кроме того, подозрение, объявленное непосредственно перед допросом, во многом определяет предмет допроса подозреваемого.

Пункты 6 и 7 ч. 4 ст. 46 УПК предоставляют право подозреваемому давать показания и объяснения на родном языке или языке, которым он владеет, а также бесплатно пользоваться помощью переводчика.

Одна из новелл нового УПК связана с участием защитника при допросе подозреваемого. Пункт 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ устанавливает, что к недопустимым доказательствам относятся показания подозреваемого и обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым или обвиняемым в суде.

Суть этой нормы в том, что если при допросе подозреваемого независимо от причин отсутствует защитник, то данные им показания могут быть признаны недопустимыми доказательствами, для чего подозреваемому достаточно от них отказаться при допросе в суде. При этом уголовно - процессуальный закон не требует, чтобы подозреваемый указывал причины, основания или мотивы отказа от своих прежних показаний, а суд не должен проверять и исследовать их относительно того, насколько они соответствуют истине, объективно ли отражают событие преступления или нет.

В юридической периодике эта новелла уже вызвала критику. Так, А. Бойков считает, что норма, закрепленная в п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК, является "Крайним (запредельным) выражением заботы о комфорте подозреваемого и обвиняемого, попирающим здравый смысл и превосходящим конституционную идею о недопустимости доказательств". Бойков А. Новый УПК России и проблемы борьбы с преступностью // Уголовное право. 2002. N 3. С. 65. Эту же новеллу УПК Р. Куссмауль критикует совершенно с противоположных позиций: он полагает, что рассматриваемая норма является дискриминационной, так как ограничивает право на защиту тех обвиняемых, которые имеют защитника, и им придется отказываться от защитника, чтобы сохранить возможность отказа в суде от своих показаний. Автор вообще считает, что следует показания и обвиняемого исключить как вид доказательств. Куссмауль Р. Дискриминационная норма нового УПК // Российская юстиция. 2002. N 9. С. 32.

На мой взгляд, следует согласиться с А. Бойковым в том, что норма п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК представляет подозреваемому и обвиняемому излишние привилегии в средствах защиты от подозрения и обвинения и в этом смысле нарушает равноправие сторон в уголовном судопроизводстве как необходимого элемента состязательного процесса.

Но дело не только в этом. Вызывает возражения попытка законодателя указать суду, как надо оценивать показания подозреваемого и обвиняемого. Когда нам говорят, что доказательства должны быть оценены определенным образом, то это представляет собой отход от свободной оценки доказательств, сутью которой является оценка доказательств судей, присяжными заседателями, прокурором, следователем и дознавателем по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью (ч. 1 ст. 17 УПК).

По существу, это возврат к теории формальных доказательств, в соответствии с которой законодатель заранее определяет значение тех или иных доказательств и указывает, как их нужно оценивать. При этом доказательства не оцениваются по тому, насколько верно они отражают реальные события и факты, а суду предлагается принять во внимание только два формальных момента - присутствовал ли при допросе подозреваемого или обвиняемого защитник и отказался ли затем допрошенный в суде подсудимый от своих показаний, данных на предварительном следствии.

Нельзя обойти вниманием еще одно противоречие, имеющееся в новом УПК, относительно правового положения подозреваемого. Так, в п. 4 ч. 4 ст. 46 УПК указано, что подозреваемый имеет право представлять доказательства. А в ч. 2 ст. 86 УПК говорится, что подозреваемый вправе собирать и представлять письменные документы и предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств. Остается неясным, что имеет право делать подозреваемый - представлять доказательства или только собирать и представлять письменные документы и предметы?

В указанных статьях мы наблюдаем не просто терминологическую неточность, некорректность в формулировании норм, здесь можно вести речь о непонимании и игнорировании законодателем положений теории доказательств в уголовном процессе. Казалось бы, в тех и других нормах УПК говорится об одном и том же - о доказательствах. Но надо иметь в виду, что представленные подозреваемым письменные документы и предметы компетентное должностное лицо - дознаватель, следователь, прокурор или суд должен осмотреть, исследовать, оценить, а уже потом признать доказательствами и в качестве таковых приобщить к материалам уголовного дела. До их признания таковыми любые сведения, документы и предметы не имеют статуса доказательства.

С учетом изложенного п. 4 ч. 4 ст. 46 УПК, на мой взгляд, следовало бы изложить следующим образом: "собирать сведения, письменные документы и предметы и представлять их дознавателю, следователю, прокурору и суду для решения вопроса о признании их доказательствами и приобщении к уголовному делу".

Следует также указать, что подозреваемому как участнику уголовного судопроизводства ч. 4 ст. 46 УПК предоставлены и другие права: заявлять ходатайства и отводы; знакомиться с протоколами следственных действий, произведенных с его участием, и подавать на них замечания; участвовать с разрешения следователя или дознавателя в следственных действиях, производимых по его ходатайству, ходатайству его защитника либо законного представителя; приносить жалобы на действия (бездействие) и решения суда, прокурора, следователя и дознавателя; защищаться иными средствами и способами, не запрещенными УПК.

Подозреваемый как участник уголовного производства - процессуальная фигура временная, его участие в дознании или предварительном следствии ограничено процессуальными сроками. В перспективе дальнейшего расследования по уголовному делу, если возникшие подозрения в отношении него отпадут, в соответствии с ч. 1 ст. 27 УПК уголовное преследование в отношении данного лица должно быть прекращено в связи с непричастностью подозреваемого к совершению преступления. Если же подозрение в результате расследования подтверждается, то подозреваемому будет предъявлено обвинение и он превратится в обвиняемого.

Сроки пребывания лица в качестве подозреваемого определяются основаниями возникновения его в уголовном деле. Если лицо становится подозреваемым в связи с возбуждением в отношении него уголовного дела, то срок пребывания в качестве подозреваемого определяется сроком следствия или дознания, в рамках этого срока подозреваемому должно быть предъявлено обвинение или прекращено уголовное преследование. Сроки пребывания подозреваемого, задержанного по подозрению в совершении преступления, исчисляются 48 часами, в течение которых должен быть решен вопрос о его аресте или задержанный должен быть освобожден. Если же в отношении лица, подозреваемого в совершении преступления, избрана в установленном порядке мера пресечения содержание под стражей, то в течение 10 дней должен быть составлен обвинительный акт или данная мера пресечения отменяется (ч. ч. 2 и 3 ст. 224 УПК).

2. Основания приобретения лицом статуса подозреваемого в совершении преступления

Федеральный закон от 20 марта 2001 г. N 26-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с ратификацией Конвенции о защите прав человека и основных свобод" закрепил в УПК РСФСР 1960 г. новый путь появления в уголовном судопроизводстве процессуальной фигуры подозреваемого, фактически новое процессуальное основание признания лица подозреваемым. В действующем сегодня уголовно-процессуальном законе эта новелла сформулирована следующим образом: подозреваемым является лицо, в отношении которого возбуждено уголовное дело по основаниям и в порядке, которые установлены главой 20 настоящего Кодекса (п. 1 ч. 1 ст. 46 УПК РФ).

Новый путь появления процессуальной фигуры подозреваемого выгодно отличается от двух других, существовавших ранее и существующих сегодня, тем, что он не сопровождается какими-либо мерами процессуального принуждения в отношении подозреваемого. Весомым аргументом в пользу нового пути является необходимость ликвидировать порочную практику производства допросов и других следственных действий с участием фактически заподозренных лиц в качестве свидетелей, когда право не свидетельствовать против себя и близких родственников не может заменить целого комплекса прав подозреваемого.

Идея, заложенная в данной новелле, в целом позитивна. В то же время трудно признать оптимальной реализацию этой идеи в уголовно-процессуальном законе.

В качестве существенного недостатка следует отметить, что бланки соответствующих процессуальных документов, отражающих решение о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица (приложения 12, 13, 14, 16, 18 к ст. 476 УПК РФ), не предусматривают для вновь появившегося участника уголовного судопроизводства - подозреваемого - разъяснение его прав и удостоверение этого, как то предусмотрено, например, в бланках протокола задержания подозреваемого (приложение 28 к ст. 476 УПК РФ), постановления о признании потерпевшим (приложение 53 к ст. 476 УПК РФ), постановления о привлечении в качестве обвиняемого (приложение 92 к ст. 476 УПК РФ). Это не согласуется с принципами уголовного судопроизводства, обязывающими прокурора, следователя, дознавателя разъяснить подозреваемому его права.

Согласно принципу "Охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве" суд, прокурор, следователь, дознаватель обязаны разъяснять подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, а также другим участникам уголовного судопроизводства их права, обязанности и ответственность и обеспечивать возможность осуществления этих прав (ч. 1 ст. 11 УПК РФ). Когда именно должны быть сделаны эти разъяснения, данная норма закона не указывает. Согласно другому принципу - "Обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту" - суд, прокурор, следователь и дознаватель разъясняют подозреваемому и обвиняемому их права и обеспечивают им возможность защищаться всеми не запрещенными УПК РФ способами и средствами (ч. 2 ст. 16 УПК РФ). О том, когда должны быть сделаны разъяснения, здесь тоже ничего не говорится.

Указанным принципам вполне соответствуют права обвиняемого знать, в чем он обвиняется, а также получить копию постановления о привлечении его в качестве обвиняемого, копию обвинительного акта (пп. 1 и 2 ч. 4 ст. 47 УПК РФ). То же самое можно сказать и о правах подозреваемого знать, в чем он подозревается, и получить копию постановления о возбуждении против него уголовного дела (п. 1 ч. 4 ст. 46 УПК РФ).

Важно отметить, что существуют уголовно-процессуальные гарантии, обеспечивающие обвиняемому право на защиту, право знать, в чем он обвиняется, право получить копию постановления о привлечении его в качестве обвиняемого или копию обвинительного акта. Такими гарантиями являются: обязанность прокурора, следователя или дознавателя предъявить лицу обвинение не позднее 3 суток со дня вынесения постановления о привлечении его в качестве обвиняемого в присутствии защитника, если он участвует в уголовном деле (ч. 1 ст. 172 УПК РФ); обязанность разъяснить обвиняемому существо предъявленного обвинения, а также его права, предусмотренные ст. 47 УПК РФ (ч. 5 ст. 172 УПК РФ); обязанность вручить обвиняемому и его защитнику копию постановления о привлечении данного лица в качестве обвиняемого (ч. 8 ст. 172 УПК РФ) или копию обвинительного акта (ч. 3 ст. 226 УПК РФ).

К сожалению, в уголовно-процессуальном законе не закреплены такие же гарантии, которые бы могли обеспечить аналогичные права подозреваемого (право на защиту, право знать, в чем он подозревается, право получить копию постановления о возбуждении уголовного дела). В первый год действия УПК РФ (2001 г.) эта проблема была еще не так остра, так как согласно первоначальной редакции ч. 2 ст. 46 УПК РФ подозреваемый должен был быть допрошен не позднее 24 часов, как с момента фактического его задержания, так и с момента вынесения постановления о возбуждении уголовного дела, за исключением случаев, когда местонахождение подозреваемого не установлено. Перед допросом же подозреваемого следователь обязан разъяснить ему его права и ответственность (ч. 5 ст. 164 УПК РФ). Необходимость перед началом допроса разъяснить подозреваемому его права была предусмотрена и в приложении 13 к УПК РФ в первоначальной редакции. В этом же приложении была предусмотрена и обязанность следователя (дознавателя) объявить подозреваемому, в совершении какого именно преступления он подозревается, с указанием обстоятельств этого преступления.

Обязанности же должностных лиц вручить подозреваемому копию постановления о возбуждении в отношении его уголовного дела закон не предусматривал ни тогда, ни позже. Правда, в приложениях 12, 13, 14 к ст. 476 УПК РФ предусмотрена запись следователя (дознавателя) о том, что о принятом решении о возбуждении уголовного дела сообщено заявителю и лицу, в отношении которого возбуждено уголовное дело. Но ни форма, ни содержание такого сообщения лицу, в отношении которого возбуждено уголовное дело, законом не регламентированы. Кроме того, следует согласиться с С.И. Гирько в том, что такого рода запись еще не означает, что действительно сообщено, так как законом не предусмотрено главное - удостоверение того, кому должно быть сообщено, что это действительно произведено. Гирько С.И. Деятельность милиции в уголовном судопроизводстве: Монография. М., 2004. С. 235.

Указанная проблема резко обострилась после того, как Федеральным законом от 4 июля 2003 г. N 92-ФЗ была изменена ч. 2 ст. 46 УПК РФ. Дело в том, что новая редакция ч. 2 ст. 46 не предусматривает того, что подозреваемый должен быть допрошен не позднее 24 часов с момента вынесения постановления о возбуждении уголовного дела. Как справедливо отмечается в литературе, в этих случаях необоснованная затяжка допроса подозреваемого может ущемить его интересы и право на защиту Ляхов Ю. Новые изменения в УПК РФ отражают потребности практики // Российская юстиция. 2004. N 1. С. 44..

"Ведь когда начинается допрос, - пишет Е. Мизулина применительно к случаю задержания подозреваемого, - "включаются" процессуальные права задержанного, он становится фигурой процессуальной, ему разъясняются его права, отношения сторон входят в процессуальное русло. Он может, конечно, отказаться от дачи показаний, а может, напротив, дать показания, доказывающие его невиновность, "объясниться" с подозревающим его следствием" Мизулина Е. Новый порядок ареста и задержания соответствует Конституции РФ и международным правовым стандартам // Российская юстиция. 2002. N 6. С. 14.. Это целиком и полностью относится и к лицу, в отношении которого возбуждено уголовное дело, но действующая редакция УПК РФ этого не учитывает.

Более того, ныне действующий уголовно-процессуальный закон вообще не предусматривает обязанности прокурора, следователя или дознавателя допросить лицо, в отношении которого возбуждено уголовное дело. Таким образом, в случае производства предварительного расследования в форме дознания лицо, имеющее процессуальный статус подозреваемого, может быть вообще не допрошено на стадии предварительного расследования, ведь и после вынесения обвинительного акта и ознакомления обвиняемого (бывшего подозреваемого) с этим обвинительным актом допрос обвиняемого законом также не предусмотрен.

Но если подозреваемый не будет допрошен, то он так и не узнает, в чем именно его подозревают, ему никто не разъяснит существо подозрения, никто не укажет обстоятельства вмененного ему преступления. В этой ситуации лицо, имеющее статус подозреваемого, будет фактически лишено и возможности дать показания и объяснения по поводу имеющегося в отношении его подозрения, то есть права, закрепленного в п. 2 ч. 4 ст. 46 УПК РФ. Будучи лишенным возможности давать показания и объяснения, подозреваемый не сможет эффективно защищать свои интересы.

Все это, повторим, противоречит принципам уголовного судопроизводства, закрепленным в ст. 11 и 16 УПК РФ. Декларированные в этих статьях принципы не подкреплены должными процессуальными гарантиями в случае возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица и наделения его тем самым статусом подозреваемого. Для такого подозреваемого (в отличие, например, от лица, задержанного в соответствии со ст. 91 и 92 УПК РФ) почему-то не предусмотрены ни обязательное вручение ему процессуального документа, которым он поставлен в положение подозреваемого и в котором перечислены права подозреваемого, ни даже обязательный допрос. Возможность для такого подозреваемого знать и осуществить свои права не подкреплена соответствующими обязанностями должностных лиц с указанием времени исполнения этих обязанностей.

Странно и то, что ст. 145 УПК РФ предписывает органу дознания, дознавателю, следователю и прокурору после принятия решения о возбуждении уголовного дела в порядке, установленном ст. 146 УПК РФ, сообщать о принятом решении заявителю и разъяснять ему право обжаловать данное решение и порядок обжалования, но не устанавливает такой же обязанности должностных лиц в отношении лица, против которого возбуждено уголовное дело.

На мысль о наличии у следователя, дознавателя, прокурора обязанности сообщить о принятом решении о возбуждении уголовного дела лицу, в отношении которого оно возбуждено, вроде бы наводят приложения 12, 13, 14, 18 к ст. 476 УПК РФ, в которых имеются соответствующие графы. Однако приложение 16 к ст. 476 УПК РФ, регламентирующее содержание и структуру постановления о возбуждении уголовного дела и передаче его прокурору для определения подследственности, эту мысль опровергает, ибо соответствующей графы не содержит. В приложении 16 есть лишь графа, в которой фиксируется, что лицу, в отношении которого возбуждено уголовное дело, сообщено о решении, принятом прокурором. Требование закона (адресованное следователю и дознавателю) уведомить о решении прокурора в тот же день лицо, в отношении которого возбуждено уголовное дело, содержится и в ч. 4 ст. 146 УПК РФ, но этого уведомления далеко не достаточно для обеспечения права на защиту и других прав подозреваемого. Между сообщением (уведомлением), форма и содержание которого не регламентированы, и, например, сообщением с обязательным указанием прав, в том числе права на обжалование и порядка обжалования, большая разница.

На практике в случае принятия решения о возбуждении уголовного дела заинтересованные лица не всегда даже уведомляются об этом. Так, по данным В.Н. Яшина и А.В. Победкина, инициатор сообщения о преступлении уведомляется об этом только в 4,5% случаев, а иные заинтересованные лица ставились в известность лишь в 0,6% случаев. Яшин В.Н., Победкин А.В. Возбуждение уголовного дела. Теория, практика, перспективы: Учебное пособие для вузов. М., 2002. С. 151 - 152.

В случае неуведомления лица, в отношении которого возбуждено уголовное дело, это лицо на протяжении почти всего процесса дознания может так и не узнать о том, что в отношении его осуществляется уголовное преследование, что оно подозревается в совершении именно преступления, а не, например, административного правонарушения. Современной российской практике известны случаи, когда гражданин, в отношении которого было возбуждено уголовное дело без уведомления его об этом и без разъяснения существа преступления, в котором он подозревается, без последующего допроса, явившись по вызову в суд, с удивлением узнавал, что ему грозит не административное, а уголовное наказание.

Представляется, что существующее положение противоречит не только интересам самого подозреваемого, но и интересам потерпевшего, органов расследования, интересам всего общества.

Недостатком является и то, что, закрепив в законе новый процессуальный порядок привлечения лица в качестве подозреваемого, законодатель предоставил следователю, дознавателю, прокурору предельно узкую возможность использовать этот порядок. Исходя из содержания и смысла закона, возбудить уголовное дело в отношении конкретного лица и тем самым привлечь это лицо в качестве подозреваемого можно лишь одновременно с возбуждением уголовного дела по признакам преступления. Такой вывод следует, например, из необходимости оформлять единым постановлением и решение о возбуждении уголовного дела по признакам преступления и решение о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица (п. 1 резолютивной части приложений 12, 13, 14, 18 к ст. 476 УПК РФ). Согласно примечаниям к указанным приложениям первое решение без второго допустимо, второе без первого нет. Следовательно, после возбуждения уголовного дела по признакам преступления возбудить дело в отношении конкретного лица уже нельзя.

На практике это порождает проблемные ситуации. Допустим, уголовное дело возбуждено по признакам преступления, но не в отношении конкретного лица. В ходе предварительного расследования установлено лицо, которое, вероятно (или даже достоверно) совершило расследуемое преступление. Однако достаточных доказательств, дающих основание для обвинения лица в совершении преступления, пока нет (например, не установлено с необходимой точностью время или место совершения преступления). Как привлечь это лицо в качестве подозреваемого, наделить его правом на защиту и проводить следственные действия с его участием, если нет оснований или мотивов для задержания этого лица (например, за данное преступление не предусмотрено наказание в виде лишения свободы)?

По-видимому, в данной ситуации следует учитывать позицию Конституционного Суда РФ, выраженную им в Постановлении от 27 июня 2000 г. N 11-П по делу о проверке конституционности положений ч. 1 ст. 57 и ч. 2 ст. 51 УПК РСФСР в связи с жалобой гражданина В.И. Маслова. Конституционный Суд указал, что в целях реализации конституционного права на помощь адвоката (защитника) "необходимо учитывать не только формальное процессуальное, но и фактическое положение лица, в отношении которого осуществляется публичное уголовное преследование. При этом факт уголовного преследования и, следовательно, направленная против конкретного лица обвинительная деятельность могут подтверждаться актом о возбуждении в отношении данного лица уголовного дела, проведением в отношении его следственных действий (обыска, опознания, допроса и др.) и иными мерами, предпринимаемыми в целях его изобличения или свидетельствующими о наличии подозрений против него (в частности, разъяснением в соответствии со ст. 51 (часть 1) Конституции РФ права не давать показаний против себя самого). Поскольку такие действия направлены на выявление уличающих лицо, в отношении которого ведется уголовное преследование, фактов и обстоятельств, ему должна быть безотлагательно предоставлена возможность обратиться за помощью к адвокату (защитнику). Тем самым обеспечиваются условия, позволяющие этому лицу получить должное представление о своих правах и обязанностях, о выдвигаемом против него обвинении и, следовательно, эффективно защищаться и гарантирующие в дальнейшем от признания недопустимыми полученных в ходе расследования доказательств (ст. 50, часть 2 Конституции РФ)".

Эта позиция Конституционного Суда РФ нашла отражение в новом УПК РФ. Согласно п. 5 ч. 3 ст. 49 УПК РФ защитник участвует в уголовном деле, в частности, с момента начала осуществления иных мер процессуального принуждения или иных процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, подозреваемого в совершении преступления.

Тем не менее положение, когда это лицо, не имея формального процессуального статуса подозреваемого, будет участвовать в следственных действиях в качестве, например, уличаемого свидетеля, представляется ненормальным. Статус свидетеля не позволяет лицу столь же активно в отличие от статуса подозреваемого участвовать в уголовном процессе, отстаивать свои права и интересы, осуществлять право на защиту от подозрения, доказывать свою непричастность к совершению преступления.

В связи с этим представляется не лишенным оснований мнение А.К. Аверченко, который, считая вышеупомянутое решение Конституционного Суда шагом в верном направлении, все же пишет: "Следует отметить нелогичность, непоследовательность и противоречивость такого подхода, расценить его как попытку улучшить то, что нужно менять. Выход представляется только один: сделать "подозреваемого" подозреваемым, исключив из закона и практики фигуру "уличаемого свидетеля", пусть даже и получившего помощь адвоката (защитника)". Аверченко А.К. Подозреваемый и реализация его прав в уголовном процессе. Автореферат дисс... канд. юрид. наук. Томск, 2001. С. 19.

Следует учитывать и то, что согласно ст. 97 и 100 УПК РФ мера пресечения может быть избрана только либо обвиняемому, либо подозреваемому. А так как данное лицо формально не имеет процессуального статуса обвиняемого или подозреваемого, то у следователя (дознавателя) или прокурора в рассматриваемой ситуации нет законных путей для того, чтобы пресечь при необходимости фактически заподозренному лицу возможность скрыться от предварительного следствия или дознания, продолжать заниматься преступной деятельностью, угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу.

Рассмотрим другую проблемную ситуацию. Уголовное дело возбуждено по признакам преступления и одновременно в отношении конкретного лица - гражданина А. Предварительное расследование осуществляется в форме дознания. В ходе расследования выясняется, что преступление совершено в соучастии, а подозрение падает еще и на гражданина Б. Однако мотивов, вызывающих необходимость задержания Б., нет, а обвинение в ходе дознания может предъявляться только подозреваемому, причем подозреваемому, в отношении которого была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу (ст. 223, 224 УПК РФ). Как же привлечь гражданина Б. к участию в уголовном судопроизводстве?

Можно констатировать: проблема привлечения лица в качестве подозреваемого без применения мер процессуального принуждения в ходе досудебного производства на законодательном уровне остается до сих пор нерешенной.

При возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица в постановлении следователя (дознавателя, должностного лица органа дознания) фактически содержатся два различных решения:

1) о возбуждении уголовного дела по признакам одного или нескольких преступлений;

2) о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица.

Возникает вопрос: что делать прокурору, которому направлено такое постановление для согласования, в случае, если он посчитает необходимым согласиться с первым из указанных двух решений, но сочтет невозможным согласиться со вторым из них?

Если прокурор вынесет постановление об отказе в даче согласия на возбуждение уголовного дела или о возвращении материалов для дополнительной проверки, то такое решение прокурора будет противоречить законным интересам потерпевшего, а, значит, и назначению уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК РФ). Кроме того, даже при последующем возбуждении уголовного дела только по признакам преступления будет потеряно время, столь ценное в первые часы и сутки после обнаружения признаков преступления (с точки зрения возможности раскрытия преступления по горячим следам). Если же прокурор согласится с постановлением о возбуждении уголовного дела, то это постановление в случае его обжалования подозреваемым в суд может быть впоследствии признано судом незаконным или необоснованным, что поставит под вопрос и допустимость полученных к тому моменту доказательств.

Объединение в одном постановлении двух вышеуказанных решений представляется нецелесообразным также по следующим причинам. Во-первых, при этом остается неясным вопрос о том, с какого же момента лицо приобретает процессуальный статус подозреваемого, приобретает соответствующие права и обязанности.

По-видимому, этот вопрос окончательно не разрешили для себя и создатели УПК РФ 2001 г. Во всяком случае, в Комментарии к уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации, ответственными редакторами которого являются зам. руководителя Администрации Президента РФ, руководитель рабочей группы по совершенствованию законодательства о судебной системе, созданной на основании Указа Президента РФ от 29 ноября 2000 г., Д.Н. Козак и заместитель председателя Комитета Государственной Думы по законодательству, руководитель рабочей группы по подготовке УПК РФ Е.Б. Мизулина, содержатся два взаимоисключающих указания об этом. В комментарии к ст. 46 УПК РФ содержится следующее указание: "Срок пребывания лица в качестве подозреваемого начинает течь с момента возбуждения уголовного дела, а не с момента утверждения постановления о возбуждении уголовного дела прокурором (ч. 4 ст. 146)" Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. Д.Н. Козак, Е.Б. Мизулина. М.: Юристъ, 2003. С. 157.. По-видимому, под утверждением здесь имеется в виду дача прокурором согласия. Однако в комментарии к ст. 146 УПК РФ читаем иное: "Часть 1 комментируемой статьи в отличие от УПК РСФСР представляет следователю (дознавателю) право возбудить уголовное дело только с согласия прокурора. До получения такого согласия прокурора уголовное дело считается невозбужденным" Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. Д.Н. Козак, Е.Б. Мизулина. М.: Юристъ, 2003. С. 304..

Согласно п. 2 ч. 3 ст. 49 УПК РФ защитник участвует в уголовном деле с момента возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица. Поэтому юридическая неопределенность момента возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица порождает и неопределенность момента, с которого защитник подозреваемого вправе участвовать в уголовном деле. Такая ситуация явно ненормальна.

Во-вторых, в теории и на практике получила распространение точка зрения, согласно которой дело можно считать возбужденным лишь после получения согласия прокурора. Если исходить из этой точки зрения, то представляется странным следующее обстоятельство: закон позволяет следователю или дознавателю самостоятельно (без согласия прокурора) поставить лицо в положение подозреваемого путем задержания лица (лишения его свободы и изоляции от общества) в соответствии со ст. 91 и 92 УПК РФ, самостоятельно избрать в отношении подозреваемого некоторые меры пресечения до предъявления обвинения в соответствии со ст. 46 и 100 УПК РФ, что, как правило, связано с ограничением его свободы, но не позволяет самостоятельно (без незамедлительного согласования с прокурором) возбудить уголовное дело в отношении лица, то есть наделить лицо процессуальным статусом подозреваемого без применения каких-либо мер процессуального принуждения, без ограничения его прав, свобод и ущемления законных интересов. Если бы ситуация была прямо противоположной, то понять логику сторонников вышеуказанной точки зрения и законодателя (если он подразумевал в законе именно это), на наш взгляд, было бы легче.

Права и обязанности обвиняемого практически совпадают с правами и обязанностями подозреваемого. При этом процессуальный статус обвиняемого по возможным последствиям является более грозным, чем процессуальный статус подозреваемого. Тем не менее действующий в российском уголовном судопроизводстве порядок привлечения в качестве обвиняемого (ст. 171 УПК РФ) не предусматривает для следователя необходимость согласовывать с кем-либо постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого. Этот порядок не является разрешительным. Но даже уведомительным его можно назвать лишь с большой натяжкой.

Дело в том, что лицо признается обвиняемым сразу после вынесения постановления о привлечении его в качестве обвиняемого (п. 1 ч. 1 ст. 47 УПК РФ), а копию постановления о привлечении в качестве обвиняемого закон предписывает направлять прокурору не сразу, а только после предъявления обвинения (ст. 172, приложение 92 к ст. 476 УПК РФ). Предъявление же обвинения, согласно ст. 172 УПК РФ может состояться и через 3 суток со дня вынесения постановления (в случае, когда местонахождение обвиняемого известно следователю и обвиняемый явился в назначенный следователем срок) и позже (в случае неявки обвиняемого или его защитника, а также в случае, когда местонахождение обвиняемого не установлено).

С учетом этого требование закона согласовывать с прокурором решение следователя или дознавателя о привлечении в качестве подозреваемого выглядит непоследовательным.

В-третьих, если считать, что моментом возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица является момент подписания следователем (дознавателем) соответствующего постановления, что лицо приобретает статус подозреваемого сразу же после вынесения следователем (дознавателем) постановления о возбуждении уголовного дела, то в случае вынесения прокурором постановления об отказе в даче согласия на возбуждение уголовного дела или о возвращении материалов для дополнительной проверки остается неясным процессуальное значение постановления прокурора. Ведь прокурор не отменил постановление следователя (дознавателя) и не прекратил уголовное преследование лица. Будет ли в этой ситуации правильным считать, что лицо сохраняет процессуальный статус подозреваемого, а защитник подозреваемого - свои полномочия?

Целесообразно отказаться от непременного объединения в одном постановлении о возбуждении уголовного дела двух различных решений (о возбуждении уголовного дела по признакам преступления и о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица). Более совершенным представляется такой порядок, когда у следователя (дознавателя) есть возможность сначала вынести постановление о возбуждении уголовного дела по признакам преступления, а после этого возможность вынести при необходимости отдельное постановление, в котором будет зафиксировано решение следователя (дознавателя) о наделении конкретного лица процессуальным статусом подозреваемого. При этом закон не должен требовать согласовывать с кем-либо решение следователя (дознавателя) о привлечении лица в качестве подозреваемого, подобно тому, как не требуется согласовывать решение о привлечении лица в качестве обвиняемого.

Постановление, содержащее решение следователя (дознавателя) о наделении конкретного лица процессуальным статусом подозреваемого, как и любое другое постановление, должно быть обоснованным. Но что должно служить в данном случае основанием?

Говоря об основаниях возбуждения уголовного дела в отношении лица, законодатель ссылается на главу 20 УПК РФ (п. 1 ч. 1 ст. 46 УПК РФ). Но в главе 20 вовсе не установлены какие-либо основания для этого. В ч. 1 ст. 146 содержится норма, отсылающая правоприменителя еще дальше, к ст. 140 главы 19 УПК РФ. Однако в ст. 140 указано лишь основание для возбуждения уголовного дела по признакам преступления. Поэтому остается не ясным, какое же основание необходимо для возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица. Отсутствие в законе конкретных оснований появления подозреваемого при возбуждении уголовного дела может способствовать как преждевременному вовлечению в уголовный процесс лиц в качестве подозреваемых, так и неоправданному отказу от наделения лица статусом подозреваемого. Необходимость получения согласия прокурора в данном случае проблемы не решает.

Что же следует считать основанием для подозрения, для наделения лица процессуальным статусом подозреваемого, для привлечения лица в качестве подозреваемого? По мнению В.Ю. Мельникова, "основаниями для подозрения являются: а) возбуждение уголовного дела в отношении лица по основаниям и в порядке, которые установлены главой 20 УПК РФ; б) задержание лица по основаниям, указанным в ст. 91 УПК РФ; в) наличие в уголовном деле фактических и иных данных (информации), доказательств, указывающих на лицо как на участника преступления" Мельников В.Ю. Задержание подозреваемого. Проблемы применения данной меры процессуального принуждения // Закон и право. 2004. N 10. С. 41.. При этом под подозрением В.Ю. Мельников понимает "выраженное в специальном процессуальном решении утверждение органа уголовного преследования о причастности лица к совершению расследуемого преступления при отсутствии достаточных доказательств для предъявления обвинения". Ранее аналогичное мнение высказал и И.А. Пантелеев Пантелеев И.А. Проблемы совершенствования института подозрения в уголовном процессе России. Автореферат дисс... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2000. С. 7 - 8, 16 - 19..

На наш взгляд, рассматривать подозрение как логическое следствие какого-либо процессуального решения об избрании и применении меры процессуального принуждения или решения о возбуждении уголовного дела в отношении лица было бы неправильно. Причинно-следственная логическая связь здесь, конечно, существует, но связь эта прямо противоположная: подозрение (как причина) может повлечь возбуждение уголовного дела и меры процессуального принуждения в отношении конкретного лица (как следствия), но не наоборот. Поэтому утверждать о причастности лица к совершению расследуемого преступления можно не на основании того, что в отношении этого лица возбуждено уголовное дело, не на основании того, что оно задержано, а только на основании доказательств, подтверждающих причастность лица к совершению преступления.

Что касается какой-либо информации непроцессуального характера, не имеющей статуса доказательств, то, как представляется, такая информация также не может служить основанием для решения о наделении лица процессуальным статусом подозреваемого, для решения о привлечении лица в качестве подозреваемого. Согласно ч. 4 ст. 7 УПК РФ определения суда, постановления судьи, прокурора, следователя, дознавателя должны быть законными, обоснованными и мотивированными. Очевидно, что указанные процессуальные документы должны быть обоснованы именно доказательствами по делу, а не какой-то иной информацией.

Поэтому в законе должна содержаться норма о том, что лицо привлекается в качестве подозреваемого при наличии достаточных доказательств, дающих основание для подозрения лица в совершении преступления. Именно так законодатель решает вопрос об основаниях привлечения лица в качестве обвиняемого: "При наличии достаточных доказательств, дающих основания для обвинения лица в совершении преступления, следователь выносит постановление о привлечении данного лица в качестве обвиняемого" (ч. 1 ст. 171 УПК РФ). Аналогия в данном случае представляется уместной.

Какие доказательства могут быть признаны достаточными для того, чтобы давать основание для наделения лица процессуальным статусом подозреваемого, для привлечения лица в качестве подозреваемого?

Достаточной в данном случае следует считать такую совокупность доказательств, которая позволяет с некоторой степенью вероятности установить:

1) событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления), кроме, быть может, отдельных обстоятельств совершения преступления (например, может быть пока не установлено время или место совершения преступления);

2) причастность лица к совершению преступления;

3) виновность лица в совершении расследуемого деяния (кроме, быть может, конкретной формы вины и мотивов).

Каждое из доказательств, входящих в упомянутую совокупность, должно отвечать требованиям относимости, допустимости, достоверности.

Кроме того, необходимыми условиями привлечения лица в качестве подозреваемого являются следующие:

1) расследуемое деяние предусмотрено Уголовным кодексом РФ;

2) отсутствуют обстоятельства, указанные в ч. 1 ст. 27 УПК РФ.

Вынесенное постановление, содержащее решение следователя (дознавателя) о наделении конкретного лица процессуальным статусом подозреваемого, должно быть далее предъявлено этому лицу с разъяснением ему существа предъявленного подозрения и прав подозреваемого, с последующим допросом. Процессуальный порядок предъявления подозрения может быть аналогичен порядку предъявления обвинения по действующему закону (ст. 172 УПК РФ)

3. Обеспечение прав и законных интересов подозреваемого при применении к нему процессуальных мер принудительного характера

Результатом укрепления гарантий прав личности в рамках совершенствования всей правовой системы России стало принятие нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в котором законодатель установил, что основным назначением уголовного судопроизводства является защита прав и законных интересов лиц, потерпевших от преступления, а также защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения и ограничения ее прав и свобод. Это обусловлено неуменьшающимися на практике случаями нарушений прав человека в ходе осуществления уголовного преследования. Значительная часть этих нарушений возникает на этапе вовлечения в уголовный процесс лиц в качестве подозреваемых и связана с недостаточным нормативным регулированием деятельности участников, осуществляющих, в частности, уголовное преследование и процессуальное задержание лица по подозрению в совершении преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства.

Согласно действующему уголовно-процессуальному законодательству задержание подозреваемого представляет собой не только меру процессуального принуждения и неотложное следственное действие, но и основание для признания лица подозреваемым. В этой связи глубокий анализ процессуальной формы и содержания института позволит определить начальный момент появления фигуры подозреваемого в уголовном процессе, а следовательно, и начальный момент осуществления уголовного преследования лица.

Предусмотренные ст. ст. 91 и 92 УПК РФ основания и порядок задержания подозреваемого представляют собой совокупность действий, состоящую из фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления (физический захват лица, захват с поличным), доставления данного лица, оформления протокола задержания и допроса указанного лица. Следует отметить, что данная совокупность действий не представляет собой целостную правовую систему. Отсутствие и эпизодичность законодательной регламентации института задержания подозреваемого создают как практические проблемы применения этой меры принуждения, так и препятствуют выработке единого теоретического представления о ней. Карцев А.В. К вопросу о процессуальной форме и содержании института задержания лица по подозрению в совершении преступления // Уголовное судопроизводство. - 2006. - №2.