Действительно, за последнее десятилетие заметно уменьшилось как общее количество гражданских исков, предъявленных в уголовных процессах, так и доля исков, рассмотренных вместе с уголовными делами.

Существует несколько причин, объясняющих такое положение. Во-первых, отметим перегруженность следователей и дознавателей. Для них любые действия, так или иначе связанные с гражданским иском (разъяснение права на заявление иска и признание гражданским истцом или привлечение в качестве гражданского ответчика, принятие мер по обеспечению иска, ознакомление гражданского истца, ответчика и их представителей с материалами дела), - это прежде всего дополнительная работа, требующая дополнительных затрат времени и сил. А поскольку особого спроса в последнее время за нее нет, то и результаты неважные. Логика рассуждений следователей здесь достаточно проста: для того чтобы у следствия было поменьше забот, пусть потерпевшие заявляют иск в судебном заседании, все равно его разрешать суду.

Но и судьи нередко без особого желания знакомятся с материалами уголовных дел, касающимися гражданских исков. Изменения в обществе сказались самым непосредственным образом и на особенностях предъявления и рассмотрения гражданских исков вместе с осуждением виновных. В 60-80-х годах в уголовных делах преобладали сравнительно простые иски с небольшими размерами заявленных требований и основным гражданским истцом выступало государство. Теперь же в уголовных делах нередко встречаются иски о возмещении ущерба с размером требований, не только выражающимся числами со многими нулями, но и требующим серьезного экономического подхода, для точного подсчета которого необходимо больше времени, чем для исследования всех остальных материалов.

Еще одна причина передачи гражданских исков в уголовных делах для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства - все более утверждающаяся на местах специализация судей и деление их на рассматривающих только уголовные или только гражданские дела. Представляется, что это положительное явление имеет и отрицательную сторону - скрытое нежелание судей заниматься тем, что, исходя из «разделения труда», должны делать их коллеги. И хотя в 2000 году в Российской Федерации еще оставалось несколько сотен односоставных районных судов, судьи которых просто не в состоянии были передать кому-либо для рассмотрения гражданский иск, выделенный из уголовного дела, можно считать, что рассмотренные этими судами гражданские иски в уголовных процессах не меняют общей картины - современный судья нередко предпочтет передать сложный по доказыванию и расчетам гражданский иск своему коллеге, более привычному к категориям гражданского законодательства, чем к простоте Уголовного кодекса.

Действительно, трансформация социалистического гражданского права в современную российскую «рыночную» цивилистику ознаменовалась заметным усложнением многих привычных правовых конструкций (в том числе и связанных с проблемой гражданских исков в уголовных делах). Большое количество разнообразных видов юридических лиц (включая иностранные и совместные предприятия), особенности участия индивидуальных предпринимателей и граждан в хозяйственных операциях усложняют и без того непростую ситуацию по уголовному делу. Иногда не только следователи, но и судьи делают ошибки, определяя, кто в действительности должен выступать в качестве гражданского истца или ответчика.

Вероятно, можно отыскать и другие, не такие очевидные причины явно неудовлетворительного состояния практики рассмотрения гражданских исков вместе с уголовными делами. Тенденция вырисовывается достаточно четко: ни следователи, ни судьи не заинтересованы в сохранении этого института либо относятся к нему весьма безразлично. Но так ли уж он не нужен и неэффективен на самом деле? Могут ли вообще существовать вместе производство по гражданскому иску и производство по уголовному делу?

Действительно, в случаях, когда процессуальные фигуры обвиняемого (подсудимого) и гражданского ответчика фактически совпадают, один и тот же участник судопроизводства имеет двойной статус. Противники совместного производства по уголовному делу и гражданскому иску обычно подчеркивают, что ему предоставляется право защищаться от обвинения и на него реально возлагается обязанность по доказыванию отсутствия оснований для удовлетворения заявленных исковых требований. Такое совпадение и вызывает нарекания сторонников раздельного рассмотрения иска и уголовного обвинения. При этом упускается одно важное обстоятельство: защита от обвинения чаще всего одновременно является и защитой от иска, так как только в случае признания подсудимого виновным исковые требования будут удовлетворены судом за его счет либо за счет лиц, несущих материальную ответственность за его действия. Говоря другими словами, не виновному незачем бояться гражданского иска в уголовном деле.

В. Бозров в своей статье пишет, что рассмотрение гражданского иска в уголовном процессе, особенно по делам частного обвинения, ставит подсудимого в неравное положение с потерпевшим и исключает состязательность сторон, так как подсудимый якобы вынужден признавать исковые требования потерпевшего, опасаясь отрицательного с его стороны отношения. Мне представляется, что и этот аргумент вряд ли является убедительным для отказа от института гражданского иска в уголовном процессе.

По мнению В. Сысоева и К. Храмцова, во-первых, «при обоснованности исковых требований подсудимый несет обязанность возместить причиненный имущественный вред или компенсировать вред моральный». Во-вторых, «ничто не препятствует подсудимому оспаривать размер исковых требований потерпевшего». В-третьих, «достаточно часто возникает ситуация, когда подсудимый и гражданский ответчик по делу являются совершенно разными субъектами (например, по делам о преступлениях, связанных с использованием источника повышенной опасности)». Наконец, если представить ситуацию, когда «по уголовному делу, связанному с гибелью близкого потерпевшему человека, или при совершении в отношении потерпевшего преступления, связанного с причинением ему не только материальных, физических, но и глубоких нравственных страданий, исключить рассмотрение гражданского иска, то потерпевший вынужден будет еще раз переживать те события, вызванные преступным деянием, а также значительный психологический и нравственный дискомфорт при фактически повторном исследовании того же преступного деяния, повлекшего причинение ему имущественного и (или) морального вреда».

Следующий аргумент противников рассмотрения гражданских исков вместе с уголовными делами относится к области законодательной техники. Применение предписаний ГПК при доказывании гражданского иска должно осуществляться в пределах, не противоречащих нормам уголовного процесса. Но производство по гражданскому иску не сводится только к его доказыванию. Когда по уголовному делу заявляется гражданский иск, органы судопроизводства вынуждены параллельно вести сразу два производства - по обвинению и по иску. Несомненно, что сравнительно небольшое количество норм, содержащихся в УПК и регулирующих порядок производства по гражданскому иску, не может обеспечить полного регулирования этого института, заменив собой все нормы Гражданского процессуального кодекса. Вывод может быть только один - применение норм ГПК по аналогии.

Преступление может вызвать самые различные последствия. Уголовно-правовые последствия преступления, выражающиеся в причинении вреда охраняемым уголовным законом отношениям, влекут применение мер уголовно-правовой ответственности. Гражданский же иск в уголовном процессе направлен на восстановление, прежде всего, имущественных прав потерпевшего. Для всесторонней защиты прав потерпевшего представляется необходимым использовать в полной мере все правовые средства, в том числе и возможность предъявления гражданского иска.

Гражданский иск в уголовном процессе возможен, прежде всего, потому, что деяние лица противоречит нормам, как уголовного, так и гражданского права, является основанием как уголовно-правовой, так и гражданско-правовой ответственности. Одно только единство этих оснований свидетельствует о допустимости рассмотрения гражданского иска в уголовном процессе. Кроме того, в защиту такого иска могут быть высказаны следующие положения.

Помимо процессуальной экономии (о чем упоминает и В. Бозров), рассмотрение гражданского иска обеспечивает наиболее быстрое восстановление нарушенных прав потерпевшего, способствует недопущению противоречивых выводов по одним и тем же вопросам. Разрешение в уголовном процессе гражданского иска помогает уточнить квалификацию преступления, правильно выбрать меру наказания, установить гражданско-правовые последствия преступления, принять меры к их устранению. Выяснение при разбирательстве уголовного дела этих последствий позволяет более правильно определить характер и тяжесть преступного деяния, сделать вывод о личности преступника.

Предъявление гражданского иска в уголовном деле не только на предварительном расследовании с момента возбуждения уголовного дела, когда еще может быть не определен обвиняемый и не ясно, кто является ответчиком, более эффективно, чем предъявление иска в порядке гражданского судопроизводства, способствует защите прав потерпевших. Ведь с момента расследования преступления можно и нужно предпринимать действия, направленные на доказывание предмета и оснований иска. Эта обязанность лежит на органе дознания и предварительного следствия и определяется общими задачами раскрытия и расследования преступлений.

Немаловажное значение имеет и то, что при одновременном рассмотрении гражданского иска значительно повышается воспитательная роль уголовного процесса, поскольку у потерпевших и иных лиц, участвующих в рассмотрении дела, складывается убеждение в неизбежности возмещения причиненного преступлением вреда.

Кроме того, неотработанность отдельных аспектов процедуры предъявления и рассмотрения гражданского иска - повод для ее отработки, а не для исключения в целом института гражданского иска из УПК.

Что касается неопределенности судебной практики о необходимости признания подсудимого гражданским ответчиком и наделения его соответствующими правами, предусмотренными ст. 54 УПК РФ, то Верховный Суд РФ уже высказывал свою позицию по данному поводу по конкретным делам, указав на необходимость осуществления упомянутых процессуальных действий.

Совместное рассмотрение и разрешение гражданского иска и уголовного дела обусловлено и тем, что точное восстановление размера ущерба имеет не только гражданско-правовое, но и, как уже говорилось выше, уголовно-правовое значение, так как в ряде случаев без этого не может быть решен главный вопрос уголовного судопроизводства - о виновности и мере наказания. Так, по некоторым категориям уголовных дел (например, по делам о хищениях), установление размера причиненного преступлением ущерба имеет большое значение для оценки обстоятельств, смягчающих и отягчающих ответственность, и даже для решения вопроса о наличии или отсутствии состава преступления (например, согласно действующему законодательству кражей, без квалифицирующих признаков, признается тайное хищение чужого имущества, стоимость которого превышает один минимальный размер оплаты труда (ст. 7.27 Кодекса РФ об административных правонарушениях). В таких случаях установление ущерба становится неотъемлемой частью уголовного процесса. В силу ст. 73 УПК РФ характер и размер вреда, причиненного преступлением, как и остальные, подлежащие доказыванию обстоятельства, получают реальное содержание в связи с конкретным преступлением.

Заместитель прокурора Советского района г. Уфы А. Халиков считает, что «в этой связи практику направления гражданского иска из суда, рассматривающего уголовное дело, на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства следует пересмотреть. По сути, это издевательство над потерпевшими. Суд, рассматривающий уголовное дело по существу, с подробным изучением всех обстоятельств дела, в том числе и материального вреда, и не желающий выносить решение по гражданскому иску, снижает свой авторитет. Суд, рассматривающий уголовное дело, должен, на наш взгляд, в обязательном порядке выносить решение по возмещению материального вреда».

Главным условием совместного производства должно являться соблюдение положений о всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств дела. И если одновременное рассмотрение уголовного дела и гражданского иска, по мнению суда, не станет причиной их нарушения, иск должен быть рассмотрен в порядке уголовного судопроизводства. В случае же угрозы соблюдению названных положений суд должен принять решение о передаче материалов по гражданскому иску для последующего рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

По мнению доктора юридических наук, профессора В.П. Божьева «не оправдана допустимость в новом УПК рассматривать в уголовном процессе гражданские иски о возмещении имущественного вреда, причиненного общественно-опасными деяниями невменяемого. Лица, которым причинен ущерб подобными деяниями, разумеется, вправе требовать его возмещения, но не в уголовном процессе, а в порядке гражданского судопроизводства. При этом, они не могут предъявлять иск к лицам, не способным отдавать себе отчет в своих действиях. За их действия несут ответственность по закону другие лица. В указанном случае ущерб причинен не преступлением. Поэтому рассмотрение требований о его возмещении - предмет гражданского судопроизводства».

Трудно дискутировать со столь известным отечественным юристом, однако нужно заметить, что невменяемый действительно совершает не преступление, а общественно-опасное деяние. Но уголовное дело по данному факту, независимо от того, что лицо будет освобождено от уголовной ответственности, будет направлено в суд и вопрос о применении в отношении невменяемого принудительных мер медицинского характера будет решаться в рамках уголовного процесса. Таким образом, все аргументы в пользу совместного рассмотрения гражданского иска в уголовном процессе относятся и к данному случаю. Тем более, что он сопоставим с примерами совершения преступлений несовершеннолетними лицами в возрасте от 14 до 18 лет. В данном случае последние подлежат уголовной ответственности, но возмещать материальный ущерб за их действия в будут их законные представители (родители, опекуны). В таких случаях гражданский иск рассматривается в уголовном процессе и это также оправдано.

Институт гражданского иска в уголовном процессе - не чужеродное тело, а необходимый элемент, обеспечивающий реализацию одного из основных прав граждан - права на судебную защиту. Тем более, что совместное рассмотрение гражданского иска в уголовном деле является быстрым и экономичным способом восстановления утраченных прав.

Еще в 70-е годы Верховный Суд СССР обратил внимание на сложную ситуацию в плане возмещения материального ущерба в уголовном процессе. Обсудив судебную практику по возмещению материального ущерба, причиненного преступлением, Пленум Верховного Суда СССР, в своем Постановлении от 23 марта 1979 г. № 1 «О практике применения судами законодательства о возмещении материального ущерба, причиненного преступлением» (с изменениями от 26 апреля 1984 г.) указал на ряд моментов.

В частности было отражено, что возмещение материального ущерба, причиненного преступлением, имело важное значение в борьбе с хищениями, бесхозяйственностью, должностными злоупотреблениями и иными преступлениями; способствует воспитанию граждан в духе бережного отношения к сохранности социалистической собственности; обеспечивает защиту имущественных прав и интересов государственных предприятий, учреждений, организаций, колхозов, кооперативных и иных общественных организаций, а также граждан.

Суды в основном правильно применяли законодательство по этому вопросу. Вместе с тем при рассмотрении дел о преступлениях, которыми причинен материальный ущерб, имелись еще существенные недостатки.

Отдельные суды не принимали мер к обеспечению гражданского иска, не всегда реагировали на факты несвоевременного наложения следственными органами ареста на имущество; не полно исследовали доказательства о характере и размере ущерба; без достаточных оснований оставляли гражданские иски без рассмотрения; не выясняли, не приобретено ли имущество на средства, добытые преступным путем.

В приговорах не всегда мотивировались решения, касающиеся возмещения материального ущерба, не указывалось, каким действием или бездействием осужденного причинен ущерб, какими доказательствами это подтверждается, какова сумма ущерба и из чего она слагается.

При рассмотрении в порядке гражданского судопроизводства иска, вытекающего из уголовного дела, суды не всегда учитывали материалы уголовного дела, при необходимости не истребовали доказательства по своей инициативе, не привлекали к материальной ответственности всех лиц, по вине которых был причинен ущерб.

Суды кассационной и надзорной инстанции не во всех случаях уделяли должное внимание проверке законности и обоснованности решения судом первой инстанции вопроса о возмещении материального ущерба, иногда не принимали мер к установлению допущенных ошибок.

Пленум Верховного Суда СССР, учитывая сложившуюся судебную практику, выработал ряд мер по совершенствованию работы судов по вопросу возмещения материального ущерба, причиненного преступлением. Результаты реализации данных мер мы проследим по статистике, приведенной ниже.

Вообще в большинстве дел о хищении чужого имущества потерпевшие заинтересованы, прежде всего, в возврате похищенного или возмещении его стоимости.

Как известно, объектом хищений чужого имущества являются общественные отношения собственности. Преступник, похитивший имущество, нарушает эти отношения, лишая собственника права владеть, пользоваться и распоряжаться своим имуществом. Одна из задач уголовного и уголовно - процессуального законодательства - восстановление нарушенных отношений, в том числе имущественных.

Приведем случай, указанный в статье заместителя прокурора Советского района г. Уфы А. Халикова «Возмещение ущерба потерпевшим».

Четверо ранее не судимых молодых людей приезжали в Уфу из маленького города Кумертау и совершали кражи, после чего сразу уезжали. Всего ими было совершено три кражи на общую сумму около 50 тыс. руб. Похищали золотые изделия, деньги, аудио- и видеоаппаратуру. Имелись все доказательства виновности подсудимых, сами они чистосердечно во всем признались, возможно, даже и раскаялись. С учетом возраста, отсутствия судимостей, признания вины, прекрасных характеристик суд вынес решение об условном лишении свободы всех четверых.

Никому из потерпевших ущерб не был возмещен и вряд ли вообще когда-либо будет возмещен. Во время судебного заседания подсудимые и адвокаты нисколько не волновались, заранее предугадывая, что наказание не будет связано с лишением свободы. А потерпевшие тщетно надеялись получить хоть небольшую компенсацию за украденное.

На этом, далеко не единичном, примере вновь и вновь приходишь к выводу: обвиняемый не будет стремиться возмещать нанесенный им материальный ущерб, если перед ним не будет реальной угрозы лишения свободы.

Суд, конечно, имеет право в соответствии с правилами ч. 5 ст. 73 УК РФ обязать условно осужденного устроиться на работу (что с точки зрения Конституции РФ кто-то может истолковать как принудительный труд). Но неисполнение этой обязанности вряд ли послужит основанием отмены условного осуждения - «нет работы» практически невозможно опровергнуть.

Статистика Краснодарского краевого суда (как, впрочем, и в других субъектах РФ) свидетельствует, что в 1997 г. лицам, впервые совершившим даже тяжкие преступления при наличии смягчающих вину обстоятельств (ст. 61 УК РФ), положительно характеризующимся, применялся вид наказания, не связанный с лишением свободы. И даже принятое по приговору решение (в порядке ст. 29 УПК РСФСР) об удовлетворении иска о возмещении вреда потерпевшему еще не является гарантией реального возмещения вреда. Причина - и повальная безработица, и отсутствие средств у осужденного, и другие проволочки исполнительного производства нашей неповоротливой судебной машины.

От лиц же осужденных на реальное лишение свободы с отбыванием срока в ИТУ, ждать возмещения ущерба потерпевшему приходится годами, а в условиях инфляции поступающие выплаты быстро обесцениваются и вряд ли могут удовлетворить потерпевшего.

Уместно задаться вопросом: что означает восстановление общественных отношений в данном случае? Считается, что это не только раскрытие преступления, изобличение виновных и их наказание, но и полное возмещение ущерба от преступления. О каком восстановлении отношений между государством и гражданином может идти речь, если ущерб от кражи остался не возмещенным? Думается, и с позиции частного лица, и с позиции публичности важно, чтобы человек был полностью удовлетворен охраной своих прав и интересов со стороны государственных органов.

На практике по большинству дел о хищениях у следователей, а тем более у суда, просто не хватает времени искать какое-либо имущество, если оно не изъято сразу при раскрытии преступления.

Уголовный кодекс РФ в ст. 2 определил, что задачей уголовного законодательства является охрана прав собственности. Далее указано, что для осуществления этой и других задач устанавливаются основания и принципы уголовной ответственности, виды наказаний и иные меры уголовно - правового характера за совершение преступлений. Следовательно, при определении наказания должен быть строгий подход к изучению вопроса о возмещении ущерба, т.е. восстановлению прав собственника.

В п. «К» ст. 61 УК РФ говорится, что смягчающими обстоятельствами признаются добровольное возмещение имущественного и морального вреда, причиненного в результате преступления, или иные действия, направленные на заглаживание вреда, причиненного потерпевшему. Намного ли смягчает это наказание? В ст. 62 указано, что при данном обстоятельстве и отсутствии отягчающих обстоятельств, срок или размер наказания не может превышать трех четвертей данного наказания.

Дает ли это что-либо практике? По существу, ничего. Во-первых, весьма нечетко сформулирована указанная норма. Где грань между возмещением ущерба и «иными действиями, направленными на заглаживание вреда»?

Во-вторых, всем понятна разница между условным лишением свободы и реальным содержанием в исправительных учреждениях. Такой разницы нет в принципах назначения наказания. В ст. 73 УК РФ об основаниях назначения условного осуждения законодатель ограничился лишь фразой, что при назначении условного осуждения суд учитывает смягчающие и отягчающие обстоятельства. За этим стоит, что суд по личному усмотрению, вне зависимости от того, возмещен ущерб или нет, может назначить как реальное, так и условное лишение свободы.

Подобные допуски ведут к безнаказанности достаточно большого количества преступников. И если мы говорим о гуманизме к последним, то не менее важен и гуманизм к большинству населения - к собственникам.

Почему считается, что наказание преступников - дело государственное, а возмещение ущерба - частное? Уважение к собственности, охрана прав собственника должны составлять одну из самых важных задач государства. Это путь к цивилизованным отношениям в гражданском обществе.

Еще одно возможное возражение - неравные материальные возможности у разных лиц. Люди более состоятельные смогут возместить ущерб, а другие - нет. Однако эти возражения ведут к частичной безнаказанности преступников, которые и ущерб не возместят, и будут наказаны условно. Одно дело - лицо ворует и знает, что его ждет реальное наказание, и другое - надеется на условное наказание вне зависимости от заглаживания материального вреда. И поверьте - практики знают, что редко у виновных нет возможности возмещения ущерба. Обвиняемые и их родственники тратят на адвокатов многие тысячи рублей, а потерпевший не получает ни копейки ни до суда, ни после.

Благодаря содействию сотрудников отдела статистики информационного центра ГУВД НСО, отдела статистики службы судебных приставов Министерства Юстиции РФ по НСО, отдела статистики судебного департамента при Верховном Суде РФ в НСО и Государственного комитета статистики РФ по НСО мы можем привести статистические данные, связанные с рассматриваемой темой.

Приведенный цифры свидетельствуют о том, что количество лиц, потерпевших от преступлений, со временем не постоянно, но имеет тенденцию к увеличению. То же происходит и с общей суммой причиненного преступлением имущественного вреда.

От общей суммы возмещенного имущественного вреда около 30-40 % приходится на добровольное возмещение и такой же удельный вес составляет сумма изъятого имущества, явившегося объектом преступных действий. Оставшаяся составляющая принадлежит сумме описанного имущества, подлежащего аресту. Приведенные цифры говорят о не желании подозреваемых и обвиняемых добровольно возмещать причиненный имущественный вред, несмотря на приведенные выше способы «стимулирования», закрепленные в законодательстве.

Кроме этого, по-прежнему остается небольшим процент изъятия имущества, явившегося объектом преступлений. Это связано с отработанной преступниками быстрой системой реализации имущества, добытого преступным путем, а также не желанием выдавать органам предварительного расследования указанное имущество. По приведенным ранее причинам остается низким сумма описанного имущества, подлежащего аресту (отсутствие имущества у виновных лиц, отсутствие заинтересованности дознавателей и следователей в принятии мер для обеспечения гражданского иска и т.п.).

Приведем некоторые результаты исследований, проведенные профессором В.А. Азаровым. Он пришел к выводу, что основными обстоятельствами, обуславливающими ненадлежащее решение вопросов возмещения имущественного вреда от преступления гражданам, является, с одной стороны, несовершенство правоприменительной деятельности соответствующих государственных органов и должностных лиц, с другой - недостаточно четкая их уголовно-процессуальная регламентация.

По 5.2 % уголовных дел из общего количества изученных следователи не разъясняли гражданам, понесшим в результате преступления материальный ущерб, их право предъявить гражданский иск к обвиняемому или лицам, несущим по закону имущественную ответственность за его действия. Это послужило одной из причин того, что потерпевшие не предъявляли при расследовании дела требований к надлежащим субъектам об удовлетворении своих законных имущественных интересов.

В 37.2 % изученных уголовных дел следователи не принимали мер к наложению ареста на имущество виновных лиц, хотя по 81.7 % этих дел потерпевшими были заявлены гражданские иски, требующие своего обеспечения. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что по 62.3 % указанных уголовных дел похищенное у граждан имущество или его стоимость частично возвращены в ходе следствия, а в 14 % случаев в процессе расследования дел материальный ущерб вообще не возмещался. Кроме того, выявлено всего 4 % дел, по которым предпринимались усилия к обеспечению возмещения материального ущерба, но наложение ареста на имущество лиц, виновных в преступном причинении вреда, не было произведено ввиду отсутствия имущества.

Лица, не работавшие со статистикой органов предварительного расследования, могут возразить, мол, дело обстоит на так уж плохо, что возмещение ущерба доходило до 80 % и эта цифра говорит сама за себя. Однако, все не так просто. Статистические данные систематизируются по уголовным делам, предварительное расследование по которым окончено, т.е. уголовное дело либо направлено в суд, либо прекращено. Дела, по которым лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, не установлено, подлежит приостановлению и оконченным не считается. Таким образом, такие дела в учет не берутся. Кроме этого, не ведется разделение по причиненному и возмещенному вреду относительно каждого уголовного дела. Например, если суммарный вред, причиненный по преступлениям в трех уголовных делах составил 30000 рублей (по 10000 рублей в каждом), и в одном из этих уголовных дел возмещено 10000 рублей и описано имущество на 20000 рублей, а в других делах никакого возмещения не было, и имущества, подлежащего аресту описано также не было, то по статистике будет считаться, что ущерб по трем уголовным делам возмещен на 100 %. Учитывая эти обстоятельства невозможно вычислить реальный процент возмещения причиненного преступлениями имущественного вреда. Но согласитесь, этот процент очень низкий.

Далее приведем удельный вес (%) погашенного имущественного вреда по итогам судебного разбирательства до вступления в законную силу приговора в судах Новосибирской области.

1996 год - 22 % по имущественным преступлениям и 10 % по другим преступлениям,

1997 год - 20 % по имущественным преступлениям и 29 % по другим преступлениям,

2001 год - 43.6 % по имущественным преступлениям и 24.5 % по другим преступлениям;

2002 год - 45.4 % по имущественным преступлениям и 23.2 % по другим преступлениям.

Представляется, что в указанные цифры также входят и суммы имущественного вреда, возмещенного на стадии досудебного производства. Однако, если даже основываться на судебной статистике, то приведенные цифры не так уж велики.

Последним, из разряда статистики приведем данные по работе службы судебных приставов Министерства Юстиции по НСО. Удельный вес общей суммы, взысканной судебными приставами-исполнителями по отношению к сумме, подлежащей взысканию по исполнительным листам, составил:

в 1999 году - 55.7 %;

в 2000 году - 22.8 %;

в 2001 году - 58.1 %;

в 2002 году - 3.6 % (резкое снижение взыскаемости в этом году связано с увеличившимися в несколько раз суммами по исполнительным листам, связанным с гражданским и арбитражным процессом).

К сожалению, приведенные проценты затрагивают исполнение как по исполнительным листам, выданным на основание приговоров судов по уголовным делам, так и по решением судов (как общих, так и арбитражных) по гражданским делам. Разделение уголовного и гражданского судопроизводства в данном случае не делается. Однако, в разговоре с практическими работниками выяснилось, что по исполнительным листам, выданным на основании приговоров, реальное взыскание составляет не более 5 % в лучшем случае. Столь низкий процент говорит о неэффективности деятельности судебных приставов-исполнителей по принудительному взысканию в части возмещения имущественного вреда, причиненного преступлением. И это можно обосновать.

Если на стадии досудебного производства, при судебном разбирательстве используя все возможности, предусмотренные действующим законодательством, не решен вопрос о возмещении вреда, то к моменту принудительного взыскания судебными приставами-исполнителями шансов для этого практически нет. Виновный, не имея возможности или не желая возместить причиненный вред за столь обширный период времени с момента совершения преступления и до момента вступления в силу приговора суда, вряд ли захочет сделать это. К моменту принудительного взыскания, если не приняты меры к обеспечению гражданского иска, вряд ли судебный пристав-исполнитель найдет какое-либо имущество, подлежащее аресту у осужденного. Не имея до этого никаких доходов или не желая показывать эти доходы, осужденный не будет стремиться к их получению, зная, что с них будет удерживаться часть в счет погашения долга. Вины судебных приставов здесь нет.

Заключение

Проведенное исследование исторического ракурса и зарубежного опыта развития способов возмещения имущественного вреда, причиненного преступлениями, анализ современных способов решения этой проблемы в действующем законодательстве Российской Федерации, изучение данных статистики приводят к выводу о низкой эффективности современного механизма восстановления имущественных прав лиц, потерпевших от преступлений. Это заставляет задуматься об изменении и дополнении уголовного и уголовно-процессуального законодательства в целях улучшения работы различных правоохранительных органов по возмещению имущественного вреда, причиненного преступлением.

В целях повышения эффективности работы компетентных органов по возмещению имущественного вреда, причиненного преступлением, предлагаются следующие способы решения этой проблемы.

В уголовном кодексе имеется специальная статья, которая предусматривает ответственность за злостное неисполнение приговора суда, но в ней речь идет о таких субъектах преступления, как представители власти, государственные служащие, служащие органа местного самоуправления, а также служащие государственных или муниципальных учреждений, коммерческой или иной организации (ст. 315 УК РФ). Предлагается включить в качестве общего субъекта данного преступления - физических лиц, уголовная ответственность которых наступала бы в случае злостного неисполнения приговора суда в части подлежащего удовлетворению гражданского иска. Суд в приговоре разъяснял бы осужденному порядок и срок возмещения материального ущерба потерпевшему и ответственность за неисполнение данного предписания. По истечению указанного срока суд или судебный пристав-исполнитель письменно предупреждал бы осужденного об обязанности исполнить возмещение к установленному сроку. После истечения данного срока, при отрицательном варианте, осужденный привлекался бы к уголовной ответственности за неисполнение приговора суда. При чем санкция за данное преступление должна содержать меру наказания, связанную с лишением свободы, что позволит присоединить ее к сроку наказания по первому приговору. Зная о реальной возможности лишения свободы, осужденный будет стремиться к принятию мер по возмещению имущественного вреда.

Считается возможным предоставлять отсрочку отбывания наказания в виде лишения свобод в целях принятия осужденным активных мер по возмещению причиненного преступлением имущественного вреда. Эта отсрочка по времени должна давать возможность осужденному устроиться на работу. Если по истечение указанной отсрочки суд сочтет, что осужденный не предпринял мер по возмещению вреда, то к нему может быть применено наказание в виде реального лишения свободы. Представляется, что данный способ является альтернативным первому и будет более гуманным к осужденным. При данном способе наказание будет назначено за одно преступление.

В случае если лицо, совершило преступление, за которое суд не придет к выводу о возможности исправления осужденного без отбывания наказания, то возможно указать в приговоре два альтернативных наказания. Например, лишение свободы на определенный срок без добровольного труда или на меньший срок с добровольным, интенсивным трудом. Это разделение не нарушит установленного ч. 1 ст. 37 Конституции РФ принципа свободы труда. Денежные средства в счет оплаты за труд осужденных, разумеется, будут в большей части направляться в счет погашения имущественного вреда, причиненного преступлением.

При опросе 25 лиц, ранее отбывавших наказание в местах лишения свободы за имущественные преступления, 22 из них пояснили, что при наличии в законодательстве такой альтернативы они выбрали бы меньший срок лишения свободы с интенсивным трудом. По действующему законодательству 17 опрошенных добровольно не трудились в исправительных учреждениях.

Кроме уголовных дел, решение по которым принимается судом, есть дела, которые прекращаются по различным основаниям на стадии досудебного производства (в связи с примирением с потерпевшим, деятельным раскаянием, актом амнистии). Предполагается, что прекращение уголовных дел данной категории возможно только лишь после полного возмещения имущественного ущерба потерпевшим. Последние дают согласие на прекращение дел за примирением, идя на поводу у лиц, совершивших преступление. Те в свою очередь дают обещания возместить причиненный вред, но после прекращения уголовного дела в большинстве случаев забывают об этом. Цель виновного достигнута - уголовное дело прекращено, а потерпевший остается ни с чем. Конечно, при желании потерпевшего примириться с виновным и без возмещения имущественного вреда уголовное дело должно быть прекращено, но потерпевшему необходимо разъяснять последствия данного решения, в том числе и в части возмещения вреда. По другим, указанным выше категориям дел, считаем необходимым закрепить возможность их прекращения с полным возмещением причиненного имущественного вреда.

Наиболее эффективным способом возмещения материального ущерба, причиненного преступлением, представляется создание государственного фонда восстановления нарушенных преступлениями имущественных прав потерпевших. Формироваться этот фонд должен из поступлений в бюджет от реализации конфискованного имущества, штрафов, части взысканных судебных издержек, средств, изъятых у осужденных в пользу государства в регрессном порядке, пожертвований.

При этом, возмещение должно осуществляться при установлении лица (лиц) совершившего преступление и вовлечения его в уголовный процесс. Это решение должно приниматься судом в приговоре, если будет установлено, что осужденный (один или несколько) в полной мере или частично не возместили ущерб, причиненный преступлением. На основание указанного приговора фонд будет незамедлительно выплачивать потерпевшим указанные в приговоре средства. При не согласие потерпевшего (гражданского истца) с объемом подлежащих выплате средств, он может обратиться в суд в рамках гражданского судопроизводства. То же право будет иметь и осужденный.

Государство в свою очередь, после принятия судом решения о возмещении имущественного вреда потерпевшему, получает право требования с осужденного затраченных средств. При такой постановке вопроса государство может использовать весь комплекс способов, указанный мною и действующий в современном законодательстве. При этом, государство будет, несомненно, заинтересованно в возврате своих средств, что способствует более эффективному использованию всех способов возврата.

Такая попытка была предпринята в Законе РСФСР «О собственности в РСФСР» от 24 декабря 1990 г. В статье 30 «Основные положения о защите права собственности» раздела VI «Защита права собственности» было сказано: 3. Ущерб, нанесенный собственнику преступлением, возмещается государством по решению суда. Понесенные при этом государством расходы взыскиваются с виновного в судебном порядке в соответствии с законодательством РСФСР.

Однако, Законом РФ от 14 мая 1993 г. «О республиканском бюджете Российской Федерации на 1993 год» действие пункта 3 статьи 30 настоящего Закона было приостановлено на 1993 год. Федеральным законом от 1 июля 1994 г. «О федеральном бюджете на 1994 год» N 9-ФЗ действие пункта 3 статьи 30 настоящего Закона было приостановлено на 1994 год. Федеральным законом от 30 ноября 1994 г. N 52-ФЗ было установлено, что настоящий Закон утратил силу с 1 января 1995 года.

Таким образом, федеральный бюджет был не в состоянии осуществить задуманный способ восстановления имущественного положения граждан, потерпевших от преступлений. Не были определены источники формирования средств, необходимых для этого, а также порядок возврата затраченных средств. Не было достаточной законодательной регламентации реализации этого вопроса. Государство вступало на путь кординальных экономических и политических преобразований и само по себе не было готово к исполнению поставленной задачи.

Для реализации указанных нами способов не мешало бы создать информационную базу должников по всей территории РФ. Ее данные необходимо использовать при приеме на работу, при срочной службе в армии. Кроме этого, сведения этой базы необходимо доводить до граждан при непосредственном участие конкретного лица в выборах любого уровня.

Список нормативных актов, судебной практики и научной литературы используемых при написании дипломной работы.

Нормативные акты

Конституция Российской Федерации.

Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР от 27 октября 1960 г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР. - 1960. - № 40.

Гражданский процессуальный кодекс РСФСР от 11 июня 1964 года // Ведомости Верховного Совета РСФСР. - 1964. - № 24. - ст. 407.

Закон РСФСР от 24 декабря 1990 г. № 443-1 «О собственности в РСФСР» // Ведомости СНД РСФСР и ВС РСФСР. - 1990. - № 30. - ст. 416.

Закон РФ от 09 октября 1992 г. № 3615-1 «О валютном регулировании и валютном контроле» // Ведомости СНД и ВС РФ от 12 ноября 1992 г. - № 45. -ст. 2542.

Закон РФ от 29 мая 1992 г. «О залоге» // Ведомости СНД РФ и ВС РФ от 11 июня 1992 г. - № 23. - ст. 1239.

Гражданский кодекс Российской Федерации, часть 1 от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. - 1994. - № 32. - ст. 3301.

Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 5 мая 1995 г. № 70-Ф3 // Российская газета от 16 мая 1995 г.

Семейный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 1995 г. № 223-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации от 1 января 1996 г. - № 1. - ст.16.

Гражданский кодекс Российской Федерации, часть 2 от 26 января 1996 г., № 14-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. - 1996. - №5. - ст. 410.

Уголовный кодекс РФ от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации от 17 июня 1996 г. - №25. - ст. 2954.

Федеральный закон от 21 июля 1997 г. № 118-ФЗ «О судебных приставах» // Собрание законодательства Российской Федерации от 28 июля 1997 г. - № 30. - ст. 3591.

Федеральный закон от 21 июля 1997 г. № 119-ФЗ «Об исполнительном производстве» // Собрание законодательства Российской Федерации от 28 июля 1997 г. - № 30. - ст. 3591.

Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 18 декабря 2001 года № 174-ФЗ // Собрание законодательства РФ от 24 декабря 2001 г. - № 52 (ч. 1). - ст. 4921.

Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 г. № 195-ФЗ РФ (в редакции Федерального закона от 30 октября 2002 г. № 130-ФЗ) // Собрание законодательства Российской Федерации от 7 января 2002 г. (Часть I). - № 1. - ст. 1.

Гражданско-процессуальный кодекс РФ от 14 ноября 2002 г. № 138-ФЗ // Собрание законодательства РФ от 18. ноября 2002 г. - № 46 - ст. 4532.

Декларация основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью (утвержденная резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 40/34 от 29 ноября 1985 г.) // справочная система «Гарант». - 2003.

Судебная практика

Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 23 марта 1979 г. № 1 «О практике применения судами законодательства о возмещении материального ущерба, причиненного преступлением» (с изменениями от 26 апреля 1984 г.) // Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (РФ) по уголовным делам, 1995.

Бюллетень Верховного Суда РФ, 1995, № 1.

Сборник постановлений Пленумов Верховных судов СССР и РСФСР (РФ) по уголовным делам». - 1995.

Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за 3-ий и 4-ый квартал 1996 года // БВС РФ. - 1997. - № 4.

Научная литература

Азаров В.А. Деятельность органов дознания, предварительного следствия и суда по охране имущественных интересов граждан. - Омск.: издательство Омской высшей школы милиции МВД СССР, 1990.

Божьев В.П. Уголовный процесс (2-е издание). - М.: Спарк, 2000.

Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса (2-е изд.). - М.: 1917.

Власов А. Возмещение вреда жертвам преступлений // Законность. - 2000. - № 2.

Горобец В. Особенности рассмотрения гражданского иска в уголовном процессе // Российская юстиция. - 2001. - № 1.

Гриненко А. Потерпевший должен иметь не меньше процессуальных прав, чем обвиняемый // Российская юстиция. - 2002. - № 9.

Громов Н.А. Уголовный процесс России. - М.: ЮРИСТЪ, 1998.

Жданов А. Пора создавать долговые тюрьмы // Российская юстиция. - 1999. - № 12.

Зинатуллин З.З. Возмещение материального ущерба в уголовном процессе. -Казань.: 1974.

Крутских В.Е. Энциклопедический юридический словарь (2-е издание). -М.: Инфра-М, 1998.

Лебедев В.М., Божьев В.П. Комментарий к УПК РСФСР (3-е издание). - М.: Спарк, 2000.

Лившиц Ю., Тимошенко А. Назначение института гражданского иска в уголовном процессе // Российская юстиция. - 2002. - № 6.

Милицин С., Попкова Е. Уголовное дело и гражданский иск: вместе или порознь? // Российская юстиция. - 2001. - № 7.

Морозова И.Б., Семин С.А. Роль суда в исполнительном производстве // Законодательство. - 2001. - №1.

Осипкин В. В защиту прав потерпевшего // Законность. - 2000. - № 2.

Радченко В.И., Томин В.Т. Комментарий к УПК РСФСР (пятое издание). - М.: Юрайт. - 2001.

Рыжаков А.П. Комментарий к УПК РФ (3-е издание). - М.: НОРМА, 2003.

Скуратов Ю.И., Лебедев В.М. Комментарий к УК РФ. - М.: ИНФРА-М - НОРМА. - 1997.

Сысоев В., Храмцов К. Так ли уж неуместен гражданский иск в уголовном процессе? // Российская юстиция. - 2001. - № 10.

Таганцев Н.С. “Русское уголовное право” (часть 2) лекции. - М.: НАУКА, 1994.

Ульянов В. Сможет ли государство защитить потерпевших? // Законность. - 1998. - № 11.

Халиков А. Возмещение ущерба потерпевшим // Законность. - 2000. - № 9.

Чельцов-Бебутов М.А. Курс уголовно-процессуального права: очерки по истории суда и уголовного процесса. - М.: Альфа, 1995.

Шалавин С.Г. О понятии «исполнительный документ» // Журнал российского права. - 2001. - №2.

Шерстюк В., Егоров В., Мартынова В. Комментарий к Федеральному закону «Об исполнительном производстве» // Хозяйство и право. - 1998. - №№ 7-12.

Размещено на Allbest.ru