Охрана интеллектуальной собственности начала развиваться в отдельных странах задолго до возникновения международной системы. Уже в XIV в. европейские суверены предоставляли специальные привилегии тем, кто начинал производство новых товаров, независимо от того, было ли это производство основано на собственных изобретениях или на заграничных заимствованиях. Произвольное предоставление таких привилегий постепенно стало регулироваться законодательно. К числу наиболее значимых актов в этой области можно отнести Статут Венецианской республики (1474 год) и английский Закон о монополиях (1628 год). К началу XIX века в США и в ряде европейских стран уже было достаточно развитое патентное законодательство, основанное не на предоставлении индивидуальных преимуществ, а на выдаче патента любому лицу, заполнившему заявку с описанием нововведения. Охрана авторского права в Англии началась с возникновения при поддержке государства издательского картеля -- правительственного издательства, отдельным членам которого (издателям), официально вошедшим в картель, были предоставлены исключительные права на публикуемые ими работы. Основание современной системы авторского права в англоязычных странах было заложено Законом 1710 года, который вводил регистрацию публикуемых произведений. Во Франции вскоре после Великой французской революции Учредительным собранием (Конвентом) были приняты законы, устанавливающие пожизненные авторские права для самих создателей произведений и ограниченные во времени права для их наследников. Примеру Франции широко последовали во всей Европе, и он послужил основой при создании Бернской конвенции. Охрана товарных знаков и производственных секретов в англоязычных странах хорошо развилась на основе прецедентного общего права уже к середине XIX века А к концу века законодательство об охране товарных знаков распространилось по всему европейскому континенту.

США стали пионером в реформировании стимулов к коммерциализации интеллектуальной собственности в госсекторе. С середины 60-х до 90-х годов объем патентования в университетах США увеличивался быстрее, чем общий объем патентов, и быстрее, чем росли расходы университетов на исследования. Количество полученных университетами и родственными им организациями патентов выросло в 6 раз. Недавнее исследование показало, что в течение 90-х годов университеты США увеличили свою предрасположенность к патентованию более чем в два раза, и та же картина с государственными лабораториями США.

Особенно важными для процесса роста патентования в университетах и государственных лабораториях были некоторые изменения в федеральном законодательстве, направленные на поддержку трансфера технологий в промышленность из финансируемых государством исследовательских организаций. Наиболее известен Акт по патентным процедурам для университетов и малого бизнеса (Закон Бай-Доула), который позволил университетам, некоммерческим структурам и предприятиям малого бизнеса получать права собственности на изобретения, созданные на государственные средства финансирования. Акт установил, что в обмен на раскрытие изобретения доходы от любого изобретения должны быть поделены между автором и его организацией. Закон Бай-Доула также продекларировал, что работники кафедр, работающие по федеральным исследовательским грантам, раскрывают свои изобретения.

Поправка 1984 года позволила исследовательским институтам передавать права собственника третьей стороне для дальнейшей разработки. В результате законодательство упростило и ускорило федеральные методы трансфера технологий, позволяя университетам проявить большую гибкость при заключении лицензионных соглашений, поощряя фирмы в желании заключить с ними такие соглашения.

Аналогично, в 1980 году Инновационный Акт Стивенсона Видлера, измененный в 1986 году Федеральным Актом по трансферу технологий, уполномочил государственные лаборатории выполнять соглашения по партнерским исследованиям и разработкам с частными фирмами и передавать этим фирмам патенты, полученные в результате такого сотрудничества.

С 1980 года стратегия США была направлена на укрепление системы интеллектуальной собственности. США были первой страной, которая распространила патентную защиту на многие новые технологии и процедуры, тесно связанные с фундаментальными исследованиями. Так, в 1980 году Верховный Суд США постановил, что полученная методом генной инженерии бактерия, способная разлагать сырую нефть, подлежит патентованию, таким образом, была открыта дверь для патентной защиты живых форм.

Первые патенты на многоклеточный организм и животное были оформлены в 1987 и 1988 годах соответственно. Теперь выдаются патенты на искусственные организмы, методы трансформации клетки и получения протеинов, генов и даже фрагментов генов. Скорость, с которой США распространили защиту на биологические изобретения, вероятно, была выгодна университетам, чей рост в сфере патентования, начиная с 1980 года, во многом базировался на биомедицинских науках. За период с 1971 по 1998 года более 50% заявок на биотехнологические патенты были поданы университетами и исследовательскими институтами. Аналогично, США были первыми среди стран, дававших патентную защиту программным разработкам и бизнес-методам на основе Интернета, еще одной области, сильно связанной с университетами.

Количество патентов, выданных в США в области программных разработок, возросло в три раза с 1990 по 1999 года. При выдаче прав на интеллектуальную собственность США усовершенствовали процедуру защиты владельцев прав, организовав в 1982 году Апелляционный Суд при Федеральном Округе со специальной экспертизой по спорам в сфере интеллектуальной собственности.

Конечно, изменения в системе интеллектуальной собственности происходят не в вакууме и не могут полностью отвечать за рост патентования в университетах США. Новые индустриальные методы научных исследований, существенный бюджетный контроль за федеральными НИР, распространение организаций по трансферу технологий также внесли свой вклад. Но трансфер технологий из государственного в частный сектор был завершен не полностью.

В последних документах показано, что 32% основных участников финансируемых государством партнерских соглашений по передовым технологиям заявили, что вопросы интеллектуальной собственности были непреодолимым барьером в партнерстве с университетом, особенно если результаты исследований относительно определены, а их применимость ограничена. Тем не менее, за последние 20 лет США провели широкий спектр реформ интеллектуальной собственности, многие из которых имели реальное воздействие на то, как государственный исследовательский центр управляет своим портфелем по интеллектуальной собственности.

Вслед за США многие страны также провели реформы интеллектуальной собственности, уточнили и модернизировали законы, регулирующие вопросы собственности на результаты исследований в госсекторе, с тем, чтобы облегчить коммерциализацию.

Европейская система защиты интеллектуальной собственности тоже находится в переходной стадии, под давлением необходимости создать единообразную и, в конечном итоге, унитарную систему европейской защиты, которая продвигала бы вперед европейские методы и законы по интеллектуальной собственности. С 1977 года существует централизованная система выдачи патентов и их опротестования, которой управляет Европейское патентное ведомство (ЕПВ), организованное для продвижения универсальных методов по всей Европе.

ЕПВ рассматривает заявки и решает, выдавать ли европейский патент. Выданные патенты передаются в страны, названные заявителем, и там применяются. Система ЕПВ финансово оправдана, если заявитель ищет защиту в трех или более странах, но все равно она считается относительно дорогой и является препятствием для широкого использования патентов в Европе.

Изменения, происходящие в Европейской патентной конвенции (ЕПК), и дискуссии по поводу создания стандартного патента Сообщества повлекут за собой причастность государственных исследовательских структур, особенно относительно возможного введения льготного периода и согласования прав первичного пользователя.

В терминах объектов патентования множественность законодательных систем Европейского Союза означает, что Комиссия играет важную роль по содействию гармонизированной адаптации законов к изменяющейся технологической ситуации путем директив и постановлений. В Европе существуют специальные исключения из правил для определенных продуктов и процессов. На сегодня компьютерные программы как таковые, а также биотехнологические изобретения не подлежат патентованию, согласно ЕПК, хотя на практике опубликованы тысячи патентов по программным средствам.

Разработки в биотехнологии, медицинских процедурах, программных средствах, Интернете продолжают оказывать давление на страны и Еврокомиссию, чтобы убрать исключения из патентоспособности и согласовать национальные правила. Так что в действительности существует движение в сторону модернизации и гармонизации систем интеллектуальной собственности в Европе, хотя оно остается менее «пропатентным», чем в США, и отдельные страны имеют мало свободы в отношении национальной системы интеллектуальной собственности для достижения целей инновационной стратегии.

Отдача от патентоспособных изобретений из университетов и государственных лабораторий в Европе ниже, чем в США. Трудно получить данные о тенденции и поэтому трудно сказать, какой эффект могла бы иметь модернизация европейской системы интеллектуальной собственности.

Однако отдельные страны обладают юрисдикцией в отношении правил касательно собственности и использования исследований, финансируемых государством или выполняемых в государственных исследовательских структурах. В Европе в разных странах существуют громадные различия как в присвоении прав собственности на результаты исследований, так и в распределении любых будущих гонораров или доходов от продаж между государством, исследовательской организацией и исследователем. Это иллюстрируют данные, представленные в таблицах 1 и 2.

Даже в одной стране сосуществуют различные правила, в зависимости от вида финансирования исследований и выполняющих исследования организаций. Нечеткость и множественность в национальных и внутриинститутских принципах защиты интеллектуальной собственности могут стать барьером на пути к коммерциализации, поскольку это увеличивает риски кооперации и повышает операционные издержки для промышленности.

Некоторые страны считают, что последовательные согласованные правила, регулирующие владение результатами исследований, являются механизмом по содействию коммерциализации. В действительности, возникает единодушное мнение, что выдача исследователям прав на собственность не является наиболее эффективным путем содействия коммерциализации, потому что для этого у них нет необходимого «ноу-хау» и (или) финансовых ресурсов. Лучше, когда собственность передана исследовательским институтам, которые будут обязаны гарантировать коммерциализацию. На сегодня, однако, изменения в этом направлении не слишком быстры. А Европейская Комиссия едва ли настаивает на гармонизации, потому что это затрагивает национальные законы о занятости.

Но существуют другие средства воздействия на государственные исследовательские структуры, и многие европейские страны активно стараются изменить системы стимулирования разработки и коммерциализации интеллектуальной собственности, внедряя культуру предпринимательства, открывая организации по трансферу технологий и центры по правам интеллектуальной собственности, применяя схемы компенсации изобретателям, либо ослабляя права чиновников.

Наиболее серьезный конфликт интересов в мировой системе охраны интеллектуальной собственности вызван противоречиями между такими странами, как США, которые экспортируют интеллектуальную собственность, и такими, как Китай, который является ее импортером в чистом виде. Укрепление международной системы охраны интеллектуальной собственности означает перевод ценностей из стран-импортеров в страны-экспортеры. Поскольку странами-экспортерами интеллектуальной собственности являются, как правило, страны с наиболее высоко развитой экономикой, это означает, что ценности перетекают из бедной страны в богатую. Результатом является продолжающаяся борьба за развитие международного права интеллектуальной собственности.

Эта борьба прошла четыре этапа. Первый длился до 50-х годов, и это был этап, когда менее развитые страны предоставляли ограниченную охрану интеллектуальной собственности и либо не присоединялись к международным договорам, например, к Бернской конвенции, по которой требуется высокий уровень охраны интеллектуальной собственности, либо присоединялись к ним на бумаге, но не исполняли их положений на деле. На втором этапе практически все страны привели свои системы охраны интеллектуальной собственности в соответствие с международными стандартами, но многие государства до сих пор не могут или не хотят на практике обеспечивать соблюдение прав на интеллектуальную собственность. Третий этап начался сравнительно недавно с принятия положения о том, что страны -- члены Всемирной торговой организации должны обеспечивать охрану интеллектуальной собственности и на бумаге, и на деле. Этот этап еще не завершился, но уже сейчас начинается четвертый этап, характеризующийся расширением и интенсификацией охраны интеллектуальной собственности ввиду наблюдающегося стремления к «приватизации» интеллектуальной собственности, находящейся в общественном пользовании. Компании, занимающиеся массовым производством интеллектуальной продукции, и страны, являющиеся ее основными экспортерами, постоянно работают над усилением охраны интеллектуальной собственности и над тем, чтобы вывести интеллектуальную собственность из сферы общего пользования. Это течение и хорошо организовано, и хорошо финансируется. Оно отмечается одновременно на национальном, региональном и международном уровнях. Успех, достигаемый на любом из них, сопровождается кампанией за международную «гармонизацию» прав на интеллектуальную собственность с целью поднять другие части системы на более высокий уровень. Хорошим примером может служить успех, достигнутый в лоббировании принятия Европейским союзом Директивы в области охраны прав на интеллектуальную собственность, по которой на 20 лет увеличивается длительность срока авторских прав. Эта Директива автоматически стала обязательной для всех стран -- членов ЕС. Она была использована и в США, представителями промышленного лобби с целью убедить Конгресс принять закон, также удлиняющий срок действия авторских прав на 20 лет. Если такой успех удастся повторить и в других странах, тогда может появиться большая вероятность возможности внесения изменений в Бернскую конвенцию (наиболее важный международный документ по авторским правам) с тем, чтобы срок охраны авторских прав был увеличен на 20 лет. Представляется, что движение за усиление охраны интеллектуальной собственности и «приватизацию» прав на интеллектуальную собственность, находящуюся сейчас в общественной сфере, остановить очень трудно, поскольку за ним стоят и высокоорганизованная промышленность, и дипломатически оформленные усилия, а против него выступает неоднородная и неорганизованная общественность.

Анализ политики наиболее развитых стран в сфере правового обеспечения и реализации права государства на результаты научно-технической деятельности, финансируемой из государственного бюджета, свидетельствует о том, что:

правительства стран Организации экономического сотрудничества и развития (далее - ОЭСР) направляют усилия, прежде всего, на повышение конкурентоспособности национальной промышленности за счет скорейшего освоения результатов научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ (далее - НИОКТР), финансируемых государством;

во всех этих странах преобладает тенденция закрепления исключительных прав на результаты НИОКТР, финансируемые государством, за исполнителем (научно-технической корпорацией, университетом, исследовательским институтом) или за автором. Закрепление прав за государством как таковым возможно в США, но такая возможность используется достаточно редко. В том числе это касается результатов интеллектуальной деятельности, полученных при разработке продукции военного, специального и двойного назначения. В других странах законодательство не предусматривает возможность закрепления исключительных прав непосредственно за государством, но это может быть сделано через специальные организации или агентства, например, в Объединенном королевстве эту роль на протяжении 20 лет играла Британская технологическая группа, в Японии ее играет JITA.

Попытки закрепления за государством исключительных прав на все результаты НИРОКТР, финансируемых из бюджета, предпринимались с различной степенью настойчивости в США, Великобритании и Японии, но неизменно приводили к негативным последствиям, что заставило правительства этих стран отказаться от продолжения такой политики.

Законодательства стран ОЭСР находятся в состоянии постоянного усовершенствования, приспосабливаясь к техническому прогрессу. Лидирующие позиции в этом процессе занимаю США.

Достаточно четко прослеживается тенденция интеграции разрозненных законов об интеллектуальной собственности в единую систему типа кодекса. В наиболее яркой форме это имеет место во Франции, где законы объединены в Кодекс интеллектуальной собственности, но тенденция прослеживается также в Германии, в Великобритании и США.

Глава 2. Изучение практики и механизмов, действующих в развитых странах в области использования результатов интеллектуальной деятельности