Институт соучастия является одним из важных институтов уголовного права. Участие в преступной деятельности нескольких лиц повышает общественную опасность содеянного, которая в значительной мере определяется формой объединения преступников. До 30% преступников действуют в составе групп. Однако за этим общим показателем скрываются неоднородные по признакам, различные по степени общественной опасности преступные объединения, участниками которых могут быть и новички и профессионалы. соучастие ответственность уголовный право

В понятии "соучастие в преступлении" находит отражение и закрепляется в уголовном законе специфическая преступная деятельность, что предопределяет особенности квалификации содеянного и пределы ответственности соучастников в отличие от случаев индивидуально совершаемых преступлений.

Актуальность рассматриваемой темы связана с тем, что проблемы квалификации совместной преступной деятельности нескольких лиц всегда вызывали и вызывают значительные трудности на практике и в теории. Во многом это объясняется сложностью такого феномена, как совместная преступная деятельность, многообразием форм ее проявления. Однако не последнюю роль здесь играет и нестабильность судебной практики, противоречие ее в ряде случаев положениям теории соучастия, а также несоответствие теоретических положений потребностям борьбы с преступностью. Устранение этих субъективных причин, безусловно, способствовало бы уменьшению трудностей в квалификации соучастия.

Групповая преступность - это, прежде всего разбойные нападения, кражи, грабежи, другие корыстные преступления, массовые беспорядки, преступления связанные с наркотиками, и т.д. Из групповой преступности следует особо выделить организованную. Необходимость рассмотрения уголовно-правовых проблем организованной преступности в настоящее время очевидна. Организованная преступность базируется на корыстной основе, но не исключает, а, наоборот, предполагает и убийства, и обман, и различные формы взяточничества, служебных злоупотреблений. Борьба с ней затрудняется в силу целого ряда обстоятельств: глубокой конспирации, безоговорочной дисциплины, опирающейся на жестокую расправу в случае ее нарушения, коррумпированности отдельных работников государственных и правоохранительных органов.

Но главный камень преткновения - сложная, хорошо законспирированная иерархическая система преступных группировок. Добраться до верхушки их руководства чрезвычайно сложно, особенно потому что в жертву легко приносятся рядовые «сотрудники». Впоследствии им компенсируется все неудобства, связанные с осуждением, и в то же время любое отступление от «криминальных законов» жестоко карается. К тому же сами руководители, как правило, не снисходят до собственноручного криминала, являясь лишь организаторами преступной деятельности.

Поэтому уголовное законодательство нуждается в таких нормах уголовного права, которые бы полностью учитывали подобную специфику, дабы главные преступники не уходили от заслуженного наказания.

Тема соучастия глубоко разработана, в данной отрасли права, имеется ряд монографических работ и статей практиков и теоретиков на данную тему, таких как Трайнин А.Н., Бурчак Ф.Г., Гришаев П.И., Кригер Г.А., Ковалев М.И., Тельнов П.Ф., Иванов Н.Г. и др. Заслуживают внимания, также появившиеся в последнее время статьи юристов, которые с практической стороны оценивают эффективность действия норм, касающихся института соучастия: Арутюнов А., Мондохонов А. По применению норм о соучастии даются разъяснения в обзорах судебной практики и постановлениях Пленума Верховного Суда.

В теории соучастия дискуссионными являются вопросы квалификации особых случаев соучастия и групповых преступлений. Целью работы является рассмотрение данных вопросов и понятия соучастия в целом.

Глава I. Уголовно-правовая характеристика соучастия

Институт соучастия прошел долгий путь развития, который, несомненно, еще не завершен. Первыми историческими памятниками, содержащими постановления о действиях, соприкасающихся с соучастием являлись Церковный устав Ярослава I (XI в.) и Русская, Правда.

В Соборном Уложении 1649 г. соучастие рассматривается как умышленное деяние, соучастники подразделяются на главных и второстепенных, делается попытка индивидуализировать ответственность. Уложение, говорит об укрывателях и недоносителях, карая их как исполнителей преступления.

В Уложении имеются и новые черты, новая тенденция, связанная с выделением особого института -- соучастия. Впервые в истории русского уголовного законодательства в Уложении 1649 г. появляются специальные постановления о соучастии. Эти постановления носят различный характер.

Прежде всего, в Уложении 1649 г. впервые появляются понятия скопа и заговора. Дальнейшее развитие постановлений о соучастии находит свое выражение в том, что в некоторых случаях Уложение содержит указания об ответственности отдельных соучастников -- подстрекателей и пособников, хотя терминов этих не употребляет. Одинаково с исполнителем преступления Уложение карает и пособников. О них закон упоминает в связи с установлением ответственности за изнасилование или похищение женщины.

Воинский артикул выделяет организатора, проводит различие между недонесением о готовящемся и совершенным преступлением. При реформах Екатерины I и Елизаветы Петровны были высказаны предложения о смягчении наказания преступников в отношении некоторых видов соучастия.

Основным памятником русского уголовного законодательства более поздней эпохи является Уложение о наказаниях 1845 г., которое в издании 1885 г. действовало до самой Октябрьской революции. Постановлениям о соучастии было посвящено специальное третье отделение Главы V.

Уложение 1845 г. различало два вида соучастия: соучастие без предварительного соглашения и соучастие по предварительному соглашению. В соучастии первого вида, без предварительного соглашения, Уложение 1845 г. различало главных виновников и участников. К главным виновникам были отнесены “распоряжавшие или управлявшие действиями других”, а также лица, “приступившие к действиям прежде других или непосредственно совершившие преступление”. К участникам Уложение 1845 г. относило пособников преступления (ст. 14). В соучастии по предварительному соглашению Уложение 1845 г. различало четыре группы соучастников: 1) зачинщиков, 2) сообщников, 3) подговорщиков или подстрекателей и 4) пособников (ст. 15). К пособникам Уложение 1845 г. относило не только лиц, помогавших совершению преступления, но и тех, кто “пред совершением преступления давали у себя убежище умыслившим оное или же обещали способствовать сокрытию преступников или преступления после содеянного”. Таким образом, Уложение 1845 г. приравнивало к пособничеству только укрывательство заранее обещанное. Укрывательство последующее, равно как попустительство и недонесение, Уложение 1845 г. предусматривало как особую форму прикосновенности к преступлению.

Во всех своих постановлениях чрезвычайно казуистичное Уложение 1845 г. пыталось заранее в законе определить меру наказания соучастников. При соучастии без предварительного соглашения главные виновники подлежали наиболее высокой (мере наказания, установленного законом за данное преступление; участники подвергались наказанию одной или двумя степенями ниже (ст. 123), При соучастии по предварительному соглашению зачинщики, как и подстрекатели, подлежали самой, высокой мере наказания, установленного за данное преступление. Среди пособников закон различал две категории: пособников, содействие которых было необходимо для совершения преступления (они подвергались тому же наказанию, что и исполнители), и пособников “всех прочих”, которые наказывались одной степенью ниже. Укрыватели, попустители и недоносители приравнивались в отношении наказания ко всем прочим пособникам (ст.ст.130-133). В результате изменений и дополнений, которые вносились в Уложение 1845 года само Уложение менялось, и в Особенной части появилась норма, предусматривавшая уголовную ответственность за создание шайки и вступление в нее. Известный русский ученый-правовед Н. С. Таганцев полагал, что «для понятия шайки необходимо наличие известного числа сообщников «по крайней мере, трех», но обоснование такого утверждения о необходимости наличия в шайке как минимум трех лиц, им не приводилось. Позднее, в 1902 г. Н. С. Таганцев, в своих лекциях по уголовному праву писал, что шайка предполагает соглашение хотя бы двух лиц.

Уголовное уложение 1903 г., пытавшееся европеизировать царское уголовное законодательство, внесло значительные упрощения во все постановления, в частности и в постановления о соучастии.

Согласно ст.51 Уголовного уложения 1903 г., “в преступном деянии, учиненном несколькими лицами, согласившимися на его совершение, или действовавшими заведомо сообща, соучастниками признаются те, которые:

1) непосредственно учинили преступное деяние или участвовали; в его выполнении; 2) подстрекнули другого к соучастию в преступном деянии; 3) были, пособниками, доставлявшими средства, или устранявшими препятствия, или оказавшими помощь учинению преступного деяния советом, указанием или обещанием не препятствовать его учинению или скрыть оное”.

Различая, как многие западноевропейские кодексы, деликты трех родов: тяжкие преступления, преступления и проступки. Уголовное уложение варьировало ответственность соучастника в зависимости от рода преступления. Соучастник, отказавшийся от участия в преступном деянии и принявший своевременно все зависящие от него меры для предотвращения преступного результата, освобождался от наказания.

О так называемой прикосновенности к преступлению Уголовное уложение 1903 г. говорило в Особенной части. Так, ст.168 карала виновных в сокрытии или содействии сокрытию лица, приговоренного к тюрьме или к более строгому наказанию, или лица, привлеченного к следствию или разыскиваемого властью. Наказание повышалось в зависимости от тяжести преступления, совершенного сокрытым преступником. Недонесение Уголовное уложение 1903г. карало с особой строгостью (до восьми лет каторжных работ) по делам о так называемых политических преступлениях (ст.164).

В послеоктябрьском законодательстве 1917г. институт соучастия регулируется в соответствии с доктриной партии. Постановления советского уголовного права о соучастии развивались в тех декретах, которые определили борьбу с преступлениями, представляющими особую общественную опасность для социалистического государства, с контрреволюционными преступлениями, спекуляцией, должностными преступлениями и некоторыми видами воинских преступлений. Так в обращении Совнаркома 26 ноября 1917г. указывало, что какое бы то ни было содействие контрреволюционерам со стороны мятежного населения или железнодорожного персонала будет караться по всей строгости революционных законов.

Был решен вопрос об ответственности организаторов этих контрреволюционных преступлений. Об ответственности организаторов и подстрекателей к совершению контрреволюционных преступлений говорила и инструкция НКЮ о революционных трибуналов, изданная 19 декабря 1917г. В ней на первом месте указывалось, что рассмотрению революционного трибунала полежат дела о лицах, которые организуют восстание против власти рабоче-крестьянского правительства, активно противодействуют последнему, или не подчиняются ему, или призывают других лиц к противодействию или не подчинению ему. О пособниках как особом виде соучастия впервые упоминало обращение Совнаркома к Военно-революционному комитету о борьбе со спекуляцией, изданное 15 ноября 1917г.

Принцип одинаковой ответственности наравне с главными виновниками также и всех соучастников и прикосновенных лиц нашел свое отражение и в декрете СНК от 30 июля 1918 г. “О набатном звоне”. Этот декрет в п.2 определял ответственность соучастников: “...соучастники, пособники, подстрекатели (как-то: призывающие устно, письменно или печатано к пользованию означенным в п. 1 способом возбуждения тревоги и т.п.) и вообще прикосновенные лица отвечают перед Революционным трибуналом наравне с главными виновниками”. В этом постановлении впервые дается определение содержания понятия подстрекательства.

В декретах и постановлениях правительства, изданных до принятия в 1919 г. Руководящих начал соучастие, и его виды были достаточно подробно определены применительно к тем преступлениям, которые в период проведения Великой Октябрьской социалистической революции и в период иностранной интервенции и гражданской войны представляли особую опасность для социалистического государства. Накопленный законодательный материал и материал судебной практики об ответственности за соучастие требовали соответствующего обобщения.

В Руководящих началах были подведены известные итоги развития советского законодательства о соучастии и дано общее определение понятий исполнителя, подстрекателя и пособника. В качестве основного принципа ответственности за соучастие они указывали, что мера наказания каждому из соучастников должна определяться степенью опасности преступника и совершенного им деяния.

Согласно ст.32 Руководящих начал исполнителями считались те, кто принимал участие в выполнении преступного действия, в чем бы оно ни заключалось. Подстрекателями считались лица, склоняющие к совершению преступления (ст.23). Наконец ст.24 давала подробное определение понятия пособничества: “Пособниками считаются те, кто, не принимая непосредственного участия в выполнении преступного деяния, содействует выполнению его словом или делом, советами, указаниями, устранением препятствий, сокрытием преступника или следов преступления или попустительством, т.е. не препятствованием совершению преступления”. Обобщая ранее изданный законодательный материал, Руководящие начала относили к пособничеству, в частности и укрывательство, и попустительство.

Что касается общего понятия соучастия, то оно было сформулировано слишком узко. В ст.21 указывалось, что за деяния, совершенные сообща группою лиц (шайкой, бандой, толпой), наказываются как исполнители, так и подстрекатели и пособники”. При таком понимании соучастия оно не охватывало соучастие без предварительного соглашения, совершенное нескольким лицами, не образующими еще толпы, а также соучастие с предварительным соглашением, когда оно не носило еще столь организованной формы, что его можно было назвать шайкой или бандой.

При определении меры наказания отдельным соучастникам согласно Руководящим началам мера наказания должна была определяться не степенью участия, а степенью опасности преступника и совершенного им деяния.

Уголовный кодекс РСФСР 1922г. принципиально иначе оценивал значение роли каждого из участников преступления для определения размера наказания: “За преступления наказываются как исполнители, так и подстрекатели и пособники. Мера наказания каждому из этих соучастников преступления определяется как степенью участия, так и степенью опасности преступника и совершенного им преступления” (ст.15). Это же положение об ответственности за соучастие лежит в основе дальнейшего советского уголовного законодательства. Также при определении понятия пособника было исключено указание на такой вид пособничества, как попустительство преступлению.

Постановлением ЦИК СССР от 31 октября 1924г. были изданы “Основные начала законодательства СССР и союзных республик”, содержащие лишь общие принципиальные положения, обязательные для всего Союза СОР “Основные начала” посвящают соучастию лишь одну статью: “Меры социальной защиты применяются в отношении всех соучастников (подстрекателей, исполнителей, пособников) в зависимости как от степени их социальной “опасности, так и от степени участия в преступлении” (ст.12). “Основные начала”, таким образом, строят ответственность с участников на сочетании двух критериев - субъективного (степень социальной опасности соучастника) и объективного (степень участия в преступлении); третий критерий - опасность самого преступления, совершенного или лишь начатого исполнителем, - в “Основных началах” 1924г. отсутствует.

Уголовные кодексы союзных республик, изданные после принятия Основных начал, также не содержали в себе общего понятия соучастия, но давали определение понятия исполнителя, подстрекателя и пособника.

Уголовный кодекс РСФСР 1926г. полностью остался верен основному принципу социалистического уголовного права - отказу от распределения ответственности соучастников по формальным признакам: подстрекатель, исполнитель, пособник. Суду предоставляется право определять меру наказания соучастнику в зависимости от конкретных обстоятельств дела; суд при этом, согласно ст. 18, обязан руководствоваться степенью участия каждого в данном преступлении, степенью опасности каждого из соучастников и степенью опасности самого преступления. Уголовный кодекс 1926г., таким образом, снова вводит три критерия при определении судом ответственности каждого из соучастников.

Уголовные кодексы союзных республик "в развитие конкретных постановлений о соучастии шли двумя путями: одни кодексы - Украинской, Белорусской, Грузинской и Армянской ССР - следовали в полной мере Основным началам 1924г. и устанавливали два критерия для определения меры наказания соучастнику: степень участия в преступлении и степень опасности соучастника. Напротив, уголовные кодексы Узбекской, Туркменской и Таджикской ССР, следуя в этом отношении (УК РСФСР 1922 и 1926гг., выдвигали и третий критерий -- степень опасности совершенного преступления.

Две линии могут быть отмечены и в самом понимании понятия “соучастник”. УК РСФСР в ст.17 предусматривает как “лиц, совершивших преступление”, -- исполнителей, так и их “соучастников”. В этой редакции исполнитель как бы не подпадает под категорию соучастников. По пути УК РСФСР идет УК Таджикской ССР (ст.15). Другой линии -- линии Основных начал 1924г. -- придерживаются уголовные кодексы Украинской, Узбекской, Туркменской, Грузинской и Армянской ССР; говоря о соучастниках, они тут же перечисляют их: подстрекатели, исполнители и пособники. Наконец, неодинаков путь республиканского законодательства и в определении ответственности за укрывательство. Уголовные кодексы 'Украинской ССР (ст. 19) и Грузинской ССР (ст.18) рассматривают укрывательство, ранее не обещанное, как delictum sui generis и такое укрывательство карают лишь в особо указанных в законе случаях. Напротив, УК РСФСР и уголовные кодексы всех других союзных республик все виды укрывательства приравнивают к пособничеству. Недонесение во всех кодексах карается лишь в случаях, специально указанных в законе.

Существенные изменения в регулировании вопроса об ответственности за соучастие внесли Основы уголовного законодательства 1958г. Учитывая опыт судебной практики, развитие теории советского уголовного права и задачи дальнейшего укрепления социалистической законности, они ввели следующие изменения в определение ответственности за соучастие. Основы в ст. 17 дают определение соучастия как умышленного совместного участия двух или более лиц в совершении преступления. Они относят к соучастникам наряду с исполнителями организаторов, подстрекателей и пособников преступления.

К соучастию они не относят укрывательство, заранее не обещанное, преступника, а равно орудий и средств совершения преступления, следов преступления либо предметов, добытых преступным путем; ответственность за такое укрывательство может наступать лишь в случаях, специально предусмотренных уголовным законом. Укрывательство, заранее обещанное, рассматривается как соучастие.

При определении наказания каждому из соучастников суд должен учитывать степень и характер их в совершении преступления. Поэтому, хотя советское уголовное право и не знает обязательного смягчения наказания отдельным соучастникам, тем не менее, различие между отдельными соучастниками имеет непосредственное практическое значение при определении судом меры наказания в связи со степенью и характером участия отдельного соучастника в преступлении.

Обычно суд назначает второстепенным соучастникам относительно менее тяжелое наказание. В УК РСФСР 1960г. институту соучастия была посвящена ст.17. Положения о соучастии было идентичным положениям Основ уголовного законодательства 1958г. ответственность за укрывательство и недонесение, наступала лишь в случаях специально предусмотренных в Особенной части УК. Первоначально, организованная группа рассматривалась УК 1960г. только как отягчающее обстоятельство и ее легальное определение отсутствовало. Только лишь в 1994 году УК был дополнен ст.17-1, где впервые в истории отечественного законодательства послереволюционного периода, было дано легальное определение организованной группы.

2. Понятие и признаки соучастия

В соответствии со ст.32 УК РФ под соучастием в преступлении понимается умышленное совместное участие двух и более лиц в совершении умышленного преступления. Наряду с приведенным законодательным определением понятия соучастия в уголовно-правовой науке принято различать простое соучастие и собственно соучастие - «сложное» соучастие.

Под простым соучастием обычно понимают соисполнительство или «совиновничество», т.е. ситуацию, когда каждым из участников преступного деяния реализуется вся или только часть объективной стороны состава преступления.

Сложное соучастие подразумевает распределение ролей между соучастниками, что, естественно, говорит о неоднородности их деятельности. В ст.32 и 33 УК РФ законодатель наиболее детально об рисовал соучастие в полном смысле слова, определив характер действий и степень участия каждого из соучастников при распределении ими ролей. Относительно простого соучастия - соисполнительства, специальных законодательных указаний не нужно, так как, выражаясь словами М.Д. Шаргородского, «в тех случаях, когда в действиях каждого из лиц, совершивших совместно преступление, имеется состав, предусмотренный статьей Особенной части, для квалификации их деяний в институте соучастия нет надобности».

И.И. Карпец выделяет еще соучастие особого рода (sui generis), связанное с длительной деятельностью, участием в преступной организации, со сложными формами связи между соучастниками, глубокой конспирацией, при которой одни соучастники могут не знать, что делают другие, данный вид соучастия присущ многим преступлениям международного характера.

Таким образом, законодательное определение понятия соучастия является родовым и основывается на общих чертах совершения преступления совместными действиями нескольких лиц. «В ст.17 (ст.32 УК РФ) вошли наиболее характерные общие признаки отдельных случаев совместной преступной деятельности. Отраженная в ней объективная, а также субъективная общность этих случаев и требует того, чтобы составы умышленных совместных преступных деяний, предусмотренные в Особенной части УК, рассматривались на базе общего определения соучастия».

В теории уголовного права и судебной практике наиболее принципиальным является вопрос о соотношении положений института соучастия, закрепленных в Общей части УК, со статьями Особенной части УК.

Как пишет М.Д. Шаргородский, «необходимость включения в уголовное законодательство норм, регулирующих институт со участия, определяется тем, что в объективной действительности значительное число преступлений совершается не одним, а не сколькими лицами, и представляется необходимым разрешить вопрос о наказуемости деяний, которые не предусмотрены статьями Особенной части». Следовательно, исключение М.Д. Шаргородским из института соучастия соисполнительства объясняется тем, что в этом случае для уголовно-правовой квалификации содеянного статьи Особенной части будет достаточно. В то же время, М.Д. Шаргородский относит к институту соучастия преступную организацию, хотя при квалификации действий участников такой организации также не требуется ссылка на статьи Общей части.

Схожей точки зрения придерживается Ф.Г. Бурчак, указывая, что «назначение ст.17 Основ (ст.ст.32-34 УК РФ) и соответствующих ей статей, включенных в Общую часть уголовных кодек сов, заключается в том, чтобы урегулировать вопрос об ответственности лиц, деятельность которых не охватывается диспозициями статей Особенной части». По сути, Ф.Г. Бурчак близок к идеям М.Д. Шаргородского, подчеркивая, что «можно, исходя из методических предпосылок, конструировать как определение соучастия вообще (подчеркивая в нем различие форм), так и определение соучастия, являющегося институтом Общей части и призванного регулировать ответственность особой группы лиц, а именно лиц, которые физически не выполняли объективной стороны состава преступления, предусмотренной в особенной части».

Профессор Л.Д. Гаухман также указывает, что «соучастие не создает никаких особых оснований уголовной ответственности, а предполагает применение общих принципов ответственности по советскому уголовному праву».

Активным сторонником логической акцессорности в уголовном праве выступает М.И. Ковалев. В своей работе он приходит к выводу, что: «…независимо от того, имеет ли право на существование преступления или нет, основанием уголовной ответственности за подстрекательство, пособничество является состав преступления, выполненный исполнителем. Подстрекатель же и пособник принимают своеобразное участие в исполнении преступления путем оказания моральной, интеллектуальной, физической и моральной помощи исполнителю и находятся в причинной и виновной связи с его действиями и результатом преступного деяния. Поэтому, благодаря акцессорности соучастия, его реальной невозможности без действия исполнителя, можно утверждать, что именно состав преступления, выполненный совместными усилиями всех соучастников, и служит основанием их уголовной ответственности.

Точка зрения П.Ф. Тельнова: «Определение соучастия, излагаемое в ст. 17, является по существу ключом для понимания законодательной характеристики отдельных составов совместной преступной деятельности. По его смыслу о любом случае соучастия может идти речь при том непременном условии, если установлено умышленное совместное участие двух или более виновных лиц в совершении умышленного преступления».

Пожалуй, трудно не согласиться с каждой из приведенных выше точек зрения. Суть большинства из них сводится к признанию тесной взаимосвязи Общей и Особенной частей уголовного законодательства. Отдельная статья уголовного законодательства приобретает свое значение только во взаимосвязи с другими статьями в пределах уголовно-правовой нормы. Поэтому ни статьи Особенной части, ни тем более Общей не создают каких-либо новых составов преступлений самостоятельно, и только их взаимосвязь позволяет говорить о наличии достаточного количества законодательно закрепленных признаков общественно опасного деяния. Статьи о соучастии не создают нового, самостоятельного состава преступления, и которые только в совокупности с соответствующими положениями Особенной части составляют содержание уголовно-правовой нормы, предписывающей запрет на совершение конкретного деяния несколькими лицами и устанавливающей, в соответствии с общественной опасностью совершенного деяния меру ответственности за него.

Соучастие в преступлении является особой формой преступной деятельности, в которой находит свое отражение объединение усилий нескольких лиц в целях достижения единого для соучастников преступного результата. Данная форма деятельности при прочих равных условиях является более опасной по сравнению с индивидуальными действиями отдельных лиц. Причем уровень опасности совершенно го в соучастии преступления всегда будет выше, нежели общественная опасность деяния, выполненного индивидуально действующим лицом уже в силу того непреложного факта, что любое объединение людей является более производительным и эффективным, чем усилия одного человека.

Кроме того, следует учитывать и психологический фактор -- соучастие это не просто объединение действий, но и взаимная поддержка соучастников и объединенное давление на потерпевшего. Поэтому в числе обстоятельств, отягчающих наказание (п. «в» ст.63 УК), законодатель указывает и на совершение преступления в составе группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, организованной группы или преступного сообщества (преступной организации). Однако в соответствии с принципами уголовного права социальная оценка содеянного, а, следовательно, и назначаемая мера наказания дается не абстрактной группе лиц в целом, но действиям конкретно определенных и персонифицированных лиц.

При этом на меру назначаемого конкретному виновному лицу наказания оказывает влияние не только факт совершения преступления в соучастии, но и значительное количество других факторов, таких, например, как степень участия лица в совершенном преступлении, личностные качества виновного, отягчающие и смягчающие обстоятельства и т. д. По этому в конкретном случае набор и оценка других факторов могут «перевешивать» то обстоятельство, что преступление совершено в со участии, и мера назначенного наказания соучастнику законно и справедливо будет при прочих равных условиях ниже, чем индивидуально действующему лицу.

О проблеме понятия неудавшегося соучастия говорит В. Питецкий. Хотя такого понятия в уголовном законодательстве не существует, вместе с тем уголовно-правовое явление, которое можно условно назвать неудавшимся соучастием, является вполне реальным, и оно даже частично отражено в ч.5 ст.34 УК РФ. Соучастие следует считать состоявшимся ("удавшимся"), когда в результате умышленных совместных действий двух или более лиц был причинен вред, как результат совершения умышленного преступления. Под неудавшимся соучастием в широком значении этого понятия следует понимать умышленную попытку совместными действиями двух или более лиц причинить преступный результат, однако, последняя, не увенчалась успехом по самым различным, но всегда по независящим от этих лиц (лица) обстоятельствам.

2.2 Признаки соучастия

В теории уголовного права при характеристике признаков соучастия их принято делить на объективные и субъективные. К объективным признакам относятся количественный (множество субъектов) и качественный (совместность их деятельности), к субъективным -- совместность умысла в совершении умышленного преступления.

Объективные признаки:

1. Множественность субъектов означает, что в совершении преступления должно участвовать два и более лица. Причем следует оговорить, что законодатель использует термин «два и более лица» именно в смысле главы 4 УК, имея в виду лиц, подлежащих уголовной ответственности. Поэтому для привлечения к ответственности за соучастие в совершении преступления необходим, является не просто наличие двух и более лиц, но также вменяемость и достижение возраста уголовной ответственности каждого из соучастников вне зависимости от того, какую он роль выполнял в соучастии. Еще Н.С. Таганцев писал: «Не может быть соучастником не только лицо, находящееся в состоянии невменяемости, но и действующее случайно …в этих случаях исключается возможность применения учения о соучастии не только к лицу недееспособному, а потому и безответственному, но и к другому воспользовавшемуся его силам».

Положения Общей части, относящиеся к институту соучастия, носят универсальный характер и поэтому должны применяться во всех случаях, когда речь идет о групповом преступлении, в том числе и в Особенной части УК. Совершение преступления группой лиц -- это не просто отягчающее (квалифицирующее) обстоятельство, но это еще и определенная форма соучастия, прямо выделяемая в статьях Общей части и описываемая с помощью определенных признаков. Следовательно, если при фактическом совершении преступления какой-либо признак, как в данном случае множественность субъектов, будет отсутствовать, то нельзя и говорить о соучастии. По нашему мнению, иного решения в рамках закона быть не может. Пленум Верховного Суда РФ в п.9 Постановления от 14 февраля 2000г. № 7 «О судебной практике по де лам о преступлениях несовершеннолетних» прямо указал, что совершение преступления с использованием лица, не подлежащего уголовной ответственности в силу возраста (ст.20 УК) или невменяемости (ст.21 УК), не создает соучастия.

Согласно ст.20 УК устанавливаются два возрастных критерия привлечения к уголовной ответственности, общий -- по достижении 16 лет и исключительный в отношении ограниченного круга деяний -- по достижении 14 лет. Поэтому быть соучастником в преступлениях, ответственность за которые установлена с 16 лет, могут лишь 16-летние, если же ответственность может наступать с 14 лет, то и иные соучастники могут привлекаться к ответственности по достижении этого возраста. Что же касается случаев выделения в Особенной части УК по возрастному критерию специального субъекта, например, военнослужащий -- с 18 лет, то поскольку в Общей части данный возраст не выделяется, постольку соучастниками в воинских преступлениях могут быть лица, достигшие общего возраста уголовной ответственности, т.е. 16 лет.

2. Совместность деятельности соучастников означает действие со обща, когда каждый соучастник своими действиями вносит свой вклад в совершение преступления. Профессор А.Н. Комиссаров его определяет следующим образом: «Признак совместности деятельности соучастников означает действие сообща, когда каждый соучастник своими действиями вносит свой вклад в совершение преступления». При этом соучастники могут быть как соисполнителями, когда каждый из них одновременно или в разное время полностью или частично выполняет объективную сторону преступления, так и с распределением ролей, когда объективную сторону выполняет лишь исполнитель, а остальные соучастники выступают в качестве организатора, подстрекателя или пособника. Установление совместности деятельности предполагает выявление следующих обязательных элементов:

а) взаимообусловленности деяний двух или более лиц. Конкретное участие отдельных лиц в преступлении по своему характеру может быть различным, характеризоваться различной степенью интенсивности и, более того, даже может быть направлено на различные объекты. Под взаимной обусловленностью в данном случае понимается такая объективная зависимость, при которой действия одного соучастника создают условия, облегчают возможность совершения деяния другого соучастника. Невыполнение своих действий со стороны какого-либо из соучастников в задуманном месте, установленном времени и обстановке делает невозможным совершение соответствующего преступления либо существенным образом затрудняет его совершение;

б) единого для соучастников преступного результата. Суть этого обязательного элемента означает, что соучастники, совершая взаимно дополняющие действия, направляют их на достижение общего для каждого соучастника преступного результата (причинение смерти, за владение имуществом и т. п.). Случаи, когда лица участвуют в совершении одного посягательства, но при этом стремятся к достижению различных последствий, не могут расцениваться как соучастие;

в) причинной связи между деянием каждого соучастника и насту пившим общим преступным результатом. О соучастии как институте уголовного права можно говорить только тогда, когда единый преступный результат явился следствием совместных деяний двух или более лиц. Причинно-следственные связи при соучастии имеют определенную специфику по сравнению с причинной связью индивидуально действующего лица, которая, прежде всего, определяется особенностями объективной стороны совершаемого преступления. В материальных составах действия, описанные в конкретной статье Особенной части УК, выполняются лишь исполнителем (соисполнителя ми), действия других соучастников связаны с преступным результатом через действия исполнителя, которому они создают все необходимые условия для совершения преступления и тем самым обусловливают наступление необходимого для всех соучастников результата.

При этом в продолжаемых преступлениях причинная связь возможна по отношению к любому из запланированных актов, из которых слагается данное преступление. Точно так же соучастие возможно и в длящихся преступлениях на всех стадиях его исполнения до момента окончания (явки с повинной, пресечения преступления помимо воли виновного). В формальных составах, когда законодатель не требует наступления последствий для признания деяния оконченным, достаточно установления причинной связи между деянием соучастника и деянием, совершенным исполнителем.

Некоторые специалисты полагают, что с общественно-опасным последствием, наступившем в результате непосредственных действий исполнителя, причинно связано только деяние исполнителя, тогда как деяния остальных соучастников являются не причинами, а лишь условиями наступления этого последствия.

Соучастие возможно на любой стадии совершения преступления (в процессе подготовки преступления, в момент его начала либо в момент совершения в качестве присоединяющейся деятельности), но обязательно до момента его окончания (фактического прекращения посягательства на соответствующий объект). Данное положение вытекает из того, что только до окончания преступления можно говорить о наличии обуславливающей и причинной связи между действиями соучастников и совершенным преступлением.

Что касается заранее не обещанного укрывательства, то оно находится за пределами института соучастия и в определенных случаях образует самостоятельный состав преступления (ст.316 УК). По одному из конкретных дел Президиум Пермского областного суда указал «Лицо, заранее не обещавшее скрыть, приобрести или сбыть предметы, добытые преступным путем, не может быть признано пособником преступления»

Субъективные признаки включают в себя:

1. Единство умысла соучастников. Одним из основополагающих принципов уголовного права является закрепленный в ст. 5УК принцип вины, согласно которому лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и на ступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Применительно к институту соучастия умысел является тем самым объединяющим началом психического отношения исполнителя и иных соучастников к совместно содеянному.

По одному из конкретных дел судебными органами было указано, что действие или бездействие, хотя и способствовавшее объективно преступлению, но совершенные без умысла, не могут рассматриваться как соучастие. Таким образом, без осведомленности о совместном совершении преступления не может быть и речи о соучастии. Вместе с тем по вопросу о характере такой осведомленности в юридической литературе высказываются две позиции. Согласно одной из них для соучастия необходима осведомленность каждого соучастника о присоединившейся деятельности других лиц (двусторонняя или многосторонняя субъективная связь). Другие авторы полагают, что исполнитель в ряде случаев может не знать о присоединившейся деятельности подстрекателя и пособника (односторонняя субъективная связь).

Ответственность пособника и подстрекателя обусловлена совершенными ими действиями, способствовавшими выполнению преступления исполнителем. Для установления их ответственности за соучастие необходимо наличие умысла на совместное совершение преступления с исполнителем. Представляется, что при односторонней субъективной связи у пособника и подстрекателя такой умысел имеется, и этого достаточно для констатации соучастия. Вместе с тем, даже наличие двусторонней субъективной связи не требует в качестве обязательного элемента знания каждым из соучастников каждого. Достаточно знания о наличии исполнителя преступления и о признаках, характеризующих предполагаемое деяние как преступление. Организатор, подстрекатель и пособник могут и не знать о существовании друг друга.

Соучастие, как правило, совершается с прямым умыслом, поскольку объединение психических и физических усилий нескольких лиц для совершения преступления трудно себе представить без желания совместного совершения преступления. Однако вместе с тем не исключена возможность совершения соучастия и с косвенным умыслом, например при соисполнительстве и пособничестве. Такой умысел возможен при совершении тех преступлений, в которых допускается прямой и косвенный умысел (материальные составы, в которых цель не предусматривается в качестве обязательного элемента, например в простом убийстве). В формальных составах, а также в тех случаях, когда цель прямо указана в диспозиции статьи или вытекает из содержания деяния (изнасилование, хищение, бандитизм), соучастие воз можно только с прямым умыслом.

В отличие от индивидуально действующего лица, для соучастника содержание умысла, как правило, шире, ибо включает в интеллектуальный и волевой элементы знание о совместности совершения преступления. Интеллектуальный элемент умысла соучастника отражает осознание общественно опасного характера не только совершаемого им лично, но и общественно опасного характера действий, совершаемых другими соучастниками, а также предвидение возможности или неизбежности наступления общественно опасных последствий в результате объединенных действий, выполняемых совместно с другими соучастниками.

Волевой элемент умысла соучастника включает в себя либо желание наступления единого для всех преступного результата, либо сознательное допущение или безразличное отношение к единому для соучастников последствию, наступившему в результате объединения их усилий.

Мотивы и цели, с которыми действуют соучастники, в отличие от общности намерения совершить преступление, могут быть и различными, что значения для квалификации не имеет, но учитывается при индивидуализации наказания. Однако в тех случаях, когда они предусматриваются в диспозиции конкретной статьи Особенной части УК в качестве обязательных, ответственность за соучастие в преступлении может наступать только для тех лиц, которые, зная о наличии таких целей и мотивов, совместными действиями способствовали их осуществлению. Например, ответственность за корыстное убийство может наступить только для тех соучастников, которые осознают наличие корыстной цели. Для соучастника, который не осознавал этого обстоятельства, ответственность наступает за некорыстное убийство.

2. Соучастие только в умышленном преступлении. Действующий УК подчеркивает, что совместное участие возможно только в умышленном преступлении. Тем самым положен конец длительным спорам о возможности соучастия в неосторожном преступлении (неосторожном соучастии). Позиция о соучастии в неосторожных преступлениях не только вступает в противоречие с законодательной конструкцией данного института, но и извращает саму сущность соучастия. Не осторожная вина исключает осведомленность соучастников о действиях друг друга и, следовательно, исключает возможность внутренней согласованности между действиями отдельных лиц. Другого варианта, чем индивидуальная самостоятельная ответственность неосторожно действующих лиц, законодатель справедливо и обоснован но не оставляет.

В последние годы в силу увеличения технической оснащенности человеческой деятельности, появления новой техники и технологий, когда в сфере взаимодействия человека и техники возникают ситуации наступления значительно более тяжких общественно опасных последствий в результате недобросовестного или легкомысленного отношения к своим служебным обязанностям нескольких лиц (как это было, например, при Чернобыльской аварии), проблема ответственности за неосторожное сопричинение становится все более актуальной.

В уголовно-правовой литературе в качестве специфических черт неосторожного сопричинения выделяют следующие: а) неосторожное сопричинение -- это единое преступление; б) в таком преступлении участвуют несколько субъектов ответственности (множественность субъектов); в) характер поведения, обусловившего наступление результата, -- взаимосвязанный и взаимообусловленный; г) создается угроза наступления или наступает единое для всех субъектов преступное последствие, предусмотренное конкретным составом; д) имеется причинная связь между допреступным поведением и насту пившим последствием; ж) посягательство совершается с неосторожной формой вины.

На взгляд Д. Савельева, к неосторожному сопричинению можно отнести следующие случаи: два и более субъекта совершают преступление по неосторожности; субъект выполняет общественно опасное деяние по не осторожности совместно с лицами, не подлежащими уголовной ответственности; субъект совершает преступление по неосторожности вместе с лицами, которые действуют (бездействуют) невиновно.

В УК РФ законодатель не воспринял идею выделения наряду с институтом соучастия и неосторожного сопричинения общественно опасных последствий как самостоятельного института, что создает определенные сложности для дифференциации ответственности и индивидуализации наказания сопричинителей вреда. Учитывая более высокую степень общественной опасности такого рода действий по сравнению с индивидуально действующим неосторожно субъектом, он предусмотрел в ряде статей Особенной части УК в качестве квалифицирующих деяния обстоятельств причинение вреда в результате ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей (ст. 109, 118, 122, 238 и т.д.). Таким образом, правоприменительные органы получили возможность более строгой оценки случаев неосторожного сопричинения.

Глава II. Характеристика форм и видов соучастия

1. Классификация соучастия

1.1 Простое и сложное соучастие

В советский период развития уголовного законодательства вопрос о формах соучастия с наибольшей остротой встал в сороковых -- начале пятидесятых годов, когда были преодолены монопольные позиции А.Я. Вышинского и его креатур и дискуссии приняли демократический характер. В этот период А.Н. Трайнин опубликовал книгу «Учение о соучастии», где предлагал четырехчленную систему форм соучастия: 1) соучастие простое, 2) соучастие, квалифицированное предварительным соглашением соучастников; 3) соучастие особого рода, т. е. соучастие в преступном объединении и 4) организованная группа. Критерием для вы деления этих форм служил А.Н. Трайнину характер и степень субъективной связи соучастников, т. е. субъективный критерий.

Этот же критерий являлся определяющим и для выделения форм соучастия П.И. Гришаевым и Г.А. Кригером. Правда, некоторые авторы наряду с формами выделяли еще и виды соучастия, невольно подражая дореволюционным исследователям, но дальнейшего развития эта концепция в их исследованиях, к сожалению, не получила.

По вопросу о формах соучастия А.Ф. Зелинский писал, что объединение усилий может осуществляться двояко. Во-первых, в форме простого соединения усилий соучастников для достижения единого для всех результата при осуществлении совместного посягательства, когда каждый участник полностью или частично выполняет объективную сторону конкретного состава преступления. Во-вторых, в форме сложного объединения усилий соучастников, когда каждый из них выполняет различные по характеру действия других соучастников.

В качестве форм соучастия П.И. Гришаев и Г.А. Кригер предлагали рассматривать 1) соучастие без предварительного сговора; 2) соучастие с предварительным сговором; 3) организованную группу; 4) соучастие особого рода - преступную организацию. К видам соучастия они относили «простое, при котором действия всех соучастников однородны и выражаются в непосредственном участии в выполнении состава преступления (соисполнительство), и сложное, при котором имеет место распределение ролей между соучастниками, в результате чего каждый из них выполняет различные по своему характеру действия.

В дальнейшем, однако, Г.А. Кригер отказался от выделения видов соучастия и остался на прежних позициях сторонника четырехчленной формы, заменив выделяемую прежде четвертую форму -- преступная организация на преступное сообщество.

На основе субъективного критерия А.А. Пионтковский предлагал различать лишь две формы соучастия: 1) соучастие без предварительного соглашения и 2)соучастие с предварительным соглашением, которое по действующему законодательству может быть простым соучастием с предварительным соглашением, организованной группой и преступной организацией или бандой».

Классификация А.А. Пионтковского отличается от классификации П.И. Гришаева и Г.А. Кригера лишь тем, что в первой классификации группа и организация рассматриваются как разновидности одной формы, тог да как во второй -- названные разновидности представлены в качестве отдельных форм.

Классифицируя формы соучастия, А.А. Пионтковский, по сути, вновь возвращается к видам, пытаясь создать, таким образом, внутренне непротиворечивую лестницу форм. Но, как и П. И. Гришаев и Г. А. Кригер, А.А. Пионтковский не развивает далее эту мысль, рассматривая разновидности второй выделенной им формы по существу как отдельные формы со участия.

К исследователям, которые исповедовали субъективный критерий при классификации форм соучастия, примыкал и П.Ф. Тельнов. Он предлагал различать следующие четыре формы соучастия. 1) соисполнительство; 2) соучастие с исполнением различных ролей; 3) преступную группу и 4) преступную организацию. Но в отличие от А. А. Пионтковского, П.И. Гришаева и Г.А. Кригера II.Ф. Тельнов выделял в качестве основы классификации не степень сплоченности, а «способ взаимодействия между соучастниками».

Характер взаимодействия между соучастниками послужил основой для построения своей классификации М. И. Ковалеву. Он предлагал остановиться на двух формах соучастия: 1) совиновничестве и 2) соучастии в узком смысле слова, т.е. соучастии с распределением ролей.