Российский уголовно-процессуальный закон

В данной статье основаниям и порядку принятия решения об отмене постановления об отказе в возбуждении уголовного дела с одновременным возбуждением прокурором уголовного дела посвящена только часть 6, которая звучит следующим образом: «при рассмотрении жалобы прокурор вправе в течении 48 часов с момента вынесения дознавателем или следователем постановления об отказе в возбуждении уголовного дела отменить его и возбудить уголовное дело в порядке, установленном настоящей главой».

Из этого следует, что, помимо невозможности прокурором по своей инициативе отменить незаконное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, что противоречит ст. 37, возлагающей на прокурора функцию надзора за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия, само по себе возбуждение прокурором уголовного дела при отмене ранее вынесенного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, произведенное с нарушением установленного ст. 148 порядка, автоматически влечет за собой признание возбуждения дела незаконным, и, соответственно, недопустимыми всех доказательств, полученных по нему при проведении предварительного расследования.

В соответствии со ст. ст. 42, 44, 45, 54, 55, 215, 216 потерпевший, гражданский истец и гражданский ответчик вправе знакомиться с материалами уголовного дела по окончании предварительного расследования и следователь в силу ч. 2 ст. 215 должен уведомить их об окончании следственных действий.

Соответственно, при этом следователем назначается им время явки для ознакомления с материалами дела.

Статья 215 предусматривает возможность отложения до 5 суток ознакомление с материалами дела участников уголовного судопроизводства, которые по уважительным причинам не могут явиться в срок, установленный им следователем.

Но часть третья этой статьи говорит о том, что такое отложение возможно в случае неявки по уважительным причинам только защитника, законного представителя обвиняемого, представителя потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика.

Сами же обвиняемый, потерпевший, гражданский истец и гражданский ответчик в этот перечень не попали.

По окончании предварительного расследования в любой форме обвиняемый, его защитник, законный представитель, потерпевший, гражданский истец и гражданский ответчик имеют право на ознакомление со всеми материалами дела.

Но, если при ознакомлении с материалами дела, по которому проводилось предварительное следствие, срок которого фактически в силу ст. 162 может быть продлен безгранично, перечисленные лица не могут быть ограничены во времени, необходимом им для ознакомления (ст. ст. 215-217), то при ознакомлении с материалами дела, по которому было проведено дознание, максимальный срок которого не может превышать 25 суток (ст. 223), указанные участники процесса такого права лишены.

Не предусмотрена и возможность отложения ознакомления с материалами дела при невозможности явки кого-либо в назначенный срок по уважительной причине.

Подобная дискриминация участников уголовного судопроизводства в зависимости от формы проведения предварительного расследования представляется не совсем справедливой.

Не очень понятно, в какие сроки после проведения предварительного слушания по делу (ст. ст. 227, 229, глава 34) должно начаться рассмотрение дела по существу.

Исходя из круга, разрешаемых при предварительном слушании, вопросов и принимаемых решений, оно относится к стадии, ранее называемой «предание суду».

Следовательно, оно должно быть проведено в пределах сроков начала рассмотрения дела судом, складывающихся из установленного срока от дня поступления дела до дня принятия по нему решения о назначении судебного заседания плюс срока от дня принятия решения о назначении судебного заседания до дня его начала.

Согласно ст. ст. 227, 233 эти сроки от дня поступления дела в суд составляют 28 суток по делам, обвиняемые по которым содержатся под стражей, кроме дел, рассматриваемых судом присяжных, 44 суток по делам, рассматриваемым судом присяжных, обвиняемые по которым содержатся под стражей, а также по делам, не рассматриваемым судом присяжных, обвиняемые по которым не содержатся под стражей, и 60 суток по делам, рассматриваемым судом присяжных, обвиняемые по которым не содержатся под стражей.

В то же время, исходя из редакции 227, 233, а также включения предварительного слушания в самостоятельную главу и требований ст. 234 о проведении предварительного слушания в судебном заседании, можно сделать вывод о том, что решение о назначении предварительного слушания должно быть принято в сроки, установленные ст. 227, само предварительное слушание должно быть проведено после этого в сроки, установленные ст. 233, а последующее рассмотрение дела по существу должно быть затем начато в сроки, также установленные ст. 233.

В пользу этого говорит и сопоставление норм УПК, устанавливающих невозможность рассмотрения дела в судебном заседании ранее 7 суток со дня вручения обвиняемому копии обвинительного заключения или акта (ст. 233 ч. 2), что должно быть сделано еще прокурором (ст. ст. 222, 226), и возможность заявления в тот же срок сторонами ходатайства о проведении по делу предварительного слушания (ст. 229 ч. 3).

Если встать на эту точку зрения, то указанные выше сроки возрастают, соответственно, до 42, 74 и 90 суток.

Если признать эту точку зрения неправильной, то возникает вопрос о том, в какие сроки должно быть проведено предварительное слушание после принятия судьей в соответствии со ст. 227 решения о его назначении.

Отдельной нормы, регламентирующей этот вопрос, УПК не содержит. Единственное упоминание о сроках проведения предварительного слушания содержится в ч. 2 ст. 234, согласно которой уведомление о вызове сторон в судебное заседание должно быть направлено им не менее чем за 3 суток до дня проведения предварительного слушания.

Получается так, что в соответствии со ст. 227 судья не ранее 7 (если дело поступило в суд в тот же день, когда прокурор вручил обвиняемому обвинительное заключение или обвинительный акт) и не позднее 14 или 30 суток должен принять решение о назначении предварительного слушания, назначив его проведение на любое время, но не ранее чем через 3 суток после принятия этого решения, провести его, и, в случае принятия решения о назначении судебного заседания, начать рассматривать дело не позднее 14 или 30 суток со дня вынесения постановления о назначении судебного заседания.

Если принять этот вариант, то в отличие от предыдущего, по которому максимальные сроки от дня поступления дела в суд до дня начала рассмотрения дела по существу хоть и значительно увеличиваются, но, тем не менее, имеют границы, указанные максимальные сроки, как минимум, возрастают на 3 суток, не имея какой-либо верхней границы.

Необходимо отметить, что если при принятии решения о назначении судебного заседания без проведения предварительного слушания стороны должны быть извещены о месте, дате и времени судебного заседания не менее чем за 5 суток (ст. 231), из чего следует, что рассмотрение дела по существу не может быть начато ранее чем через 5 суток после вынесения судьей постановления о назначении судебного заседания, то в случае принятия решения о назначении судебного заседания по итогам предварительного слушания, подобных ограничительных сроков не установлено.

Но с учетом того, что о дне проведения предварительного слушания, цель которого отлична от рассмотрения дела по существу, стороны извещаются лишь не менее чем за трое суток (ст. 234), возможность начала рассмотрения дела по существу, например, в день проведения предварительного слушания, представляется маловероятной, поскольку сторонам фактически предоставляется значительно меньше времени для подготовки к судебному заседанию, чем по делам, по которым предварительное слушание не проводится, что является явно несправедливым, а также, поскольку стороны фактически не имеют возможности для подготовки к рассмотрению дела с учетом результатов предварительного слушания.

Представляется, что перечисленные нормы УПК, как минимум, нуждаются в корректировке.

В соответствии со ст. ст. 229 ч. 2 п. 2, 236 ч. 1 п. 2, 237 ч. 1 п. 2 при наличии оснований для возвращения дела прокурору и, в частности, возвращения дела по мотивам невручения обвиняемому копии обвинительного заключения или акта, судья обязан назначить и провести по делу предварительное слушание.

Однако, в силу ст. ст. 229 ч. 3, 233 ч. 2 предварительное слушание само по себе не может быть проведено до истечения 7 суток со дня вручения обвиняемому этих документов. Налицо явное противоречие.

В силу ст. 236 ч. 1 п. 1 и ч. 5 в случае изменения прокурором во время предварительного слушания обвинения судья должен отразить это в постановлении и вправе принять решение о направлении уголовного дела по подсудности.

Из этого следует, что во время предварительного слушания прокурор может изменить обвинение.

Однако, ни одна норма главы 34, посвященной предварительному слушанию, в число оснований для проведения которого изменение прокурором обвинения не входит (ст. 229 ч. 2), не содержит никаких положений о том, каким образом и в каком порядке прокурор может изменить обвинение.

В силу ст. 229 ч. 2 п. 4, ч. 3 проведение предварительного слушания обязательно для решения вопроса об особом порядке принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением.

Фактически, исходя из ст. 314 ч. 1 и 315 ч. 2, любой обвиняемый в совершении преступления, за которое предусмотренное УК РФ наказание не превышает 5 лет лишения свободы, вправе заявить ходатайство об особом порядке судебного разбирательства, и, следовательно, по всем этим делам необходимо проведение предварительного слушания.

Учитывая, что целью введения особого порядка судебного разбирательства является как ускорение, так и упрощение порядка уголовного судопроизводства по делам о преступлениях небольшой и средней тяжести, а также то, что при особом порядке не исследуются доказательства, а круг участников процесса, присутствующих, как на предварительном слушании, так и в судебном заседании, один и тот же, логично было бы установить, что в случае согласия обвиняемого, государственного обвинителя и потерпевшего предварительное слушание претерпевало бы определенные изменения и заканчивалось постановлением приговора без проведения судебного разбирательства.

Однако, ст. 236 возможность принятия такого решения не предусматривает.

В соответствии с ней судья должен принять решение о применении особого порядка судебного разбирательства и назначить по делу судебное заседание.

Получается, что в такой ситуации по делу в разное время проводится два судебных заседания, на которых приглашаются одни и те же лица, в результате чего введение особо порядка судебного разбирательства в значительной степени лишается практического смысла.

В соответствии со ст. 231, определяющей порядок назначения судебного заседания без проведения предварительного слушания и круг разрешаемых судьей вопросов при этом, судья, в том числе (п. 3 ч. 2 данной нормы) должен решить вопрос о назначении защитника в случаях, предусмотренных пунктами 2-7 ч. 1 ст. 51.

Однако, п. 7 ч. 1 ст. 51 предусматривает обязательное участие защитника, если обвиняемый заявил ходатайство о рассмотрении дела в порядке, установленном главой 40 Кодекса.

Глава 40 регламентирует особый порядок судебного разбирательства, решение вопроса о проведении которого в соответствии со ст. 229 ч. 2 п. 4 возможно только на предварительном слушании.

Таким образом, изложенные положения ст. 231 прямо противоречат ст. 229.

В соответствии со ст. 237 ч. 1 п. 3 по результатам предварительного слушания судья вправе возвратить дело прокурору, если есть необходимость составления обвинительного заключения или обвинительного акта по делу, направленному в суд с постановлением о применении принудительной меры медицинского характера.

Непонятно какие подобные случаи авторы данного положения имели в виду, если подобная необходимость может возникнуть лишь при исследовании и оценке заключения судебно-психиатрической экспертизы, на выводах которой основывается решение органов предварительного расследования и прокурора о направлении дела в суд с подобным постановлением.

Такое исследование и оценку на стадии предварительного слушания провести и дать невозможно, поскольку в соответствии со ст. ст. 229 ч. 2, 235 доказательства на этой стадии могут быть исследованы только с точки зрения допустимости их и только по ходатайству стороны об исключении их из перечня доказательств, предъявляемых в судебном разбирательстве.

В соответствии с ч. 2 ст. 237 в случае возвращения уголовного дела прокурору судья обязывает прокурора в течении 5 суток обеспечить устранение допущенных нарушений.

Непонятно для чего авторами данного положения установлен указанный срок, если его нарушение не влечет за собой никаких последствий (таковые Кодексом не предусмотрены), а после повторного поступления дела в суд, оно считается вновь поступившим и по нему вновь должны быть приняты решения, предусмотренные ст. 227.

В соответствии с ч. 2 ст. 238 при приостановлении по результатам предварительного слушания уголовного дела, по которому скрылся обвиняемый, не содержащийся под стражей, судья избирает ему меру пресечения в виде содержания под стражей и поручает прокурору обеспечить его розыск.

Поскольку данная норма содержит императивное указание об избрании такому лицу меры пресечения только в виде содержания под стражей, сразу же возникает вопрос о том, что она не соответствует положениями ст. 108, в соответствии с которой содержание под стражей ни при каких обстоятельствах не может быть избрано в отношении несовершеннолетних, обвиняемых в совершении преступлений небольшой тяжести, и в отношении взрослых, обвиняемых в совершении преступлений, за которые уголовным законом вообще не предусмотрена возможность назначения наказания в виде лишения свободы.

В соответствии с п. 58 ст. 5, разделом 2 УПК обвинитель и защитник являются участниками уголовного судопроизводства.

Статья 117 предусматривает возможность наложения денежного взыскания на всех без исключения участников уголовного судопроизводства в случае неисполнения ими своих процессуальных обязанностей или нарушении ими порядка в судебном заседании.

В тоже время ч. 2 ст. 258 устанавливает, что при неподчинении распоряжениям председательствующего обвинителя или защитника слушание уголовного дела может быть отложено, с сообщением об этом вышестоящему прокурору или в адвокатскую палату.

Отсюда возникает вопрос - возможно ли наложение на обвинителя или защитника денежного взыскания в порядке ст. ст. 117, 118, 258 ч. 1, и, в этом случае, отложение дела с сообщением о поведении обвинителя и защитника вышестоящему прокурору или в адвокатскую плату является дополнительной мерой воздействия на них, или же последнее является единственной мерой реагирования суда на нарушения порядка, допускаемые обвинителем и защитником, и, следовательно, ни прокурор, ни адвокат не могут быть подвергнуты денежному взысканию?

Согласно ч. 6 ст. 259 протокол судебного заседания должен быть изготовлен и подписан в течении 3 суток со дня окончания судебного заседания.

В соответствии с ч. 7 той же статьи сторона, изъявившая желание ознакомиться с протоколом судебного заседания, должна подать письменное ходатайство об этом.

Не устанавливая предельного срока, в течении которого сторона вправе заявить ходатайство об ознакомлении с протоколом, данная норма УПК одновременно возлагает на председательствующего обязанность обеспечить сторонам возможность ознакомления с протоколом в течении 5 суток с момента его подписания.

Часть 7 статьи 259 впервые закрепляет право ознакомления с протоколом судебного заседания и иных участников судебного разбирательства в части, касающейся их показаний.

Но если ходатайство стороны об ознакомлении с протоколом должно быть именно в письменной форме, то для ходатайства об этом иного участника судебного разбирательства такого требования о письменной форме не содержится.

Исходя из формулировки данной нормы, председательствующий вправе предоставить иному участнику судебного разбирательства возможность ознакомления с протоколом, но не обязан этого делать, т.е. вправе отказать в удовлетворении заявленного ходатайства.

Каким образом в такой ситуации должно быть оформлено это решение председательствующего, может ли оно и в каком порядке быть обжаловано, а также порядок разрешения подобных жалоб, УПК не регламентирует.

Наконец, ст. 5, устанавливающая основные понятия, используемые в Кодексе, содержит понятие «участники уголовного судопроизводства», а не понятие «участники судебного разбирательства».

Если же все-таки полагать, что эти два понятия равнозначны, то получается, что вправе знакомиться с протоколом также лица, перечисленные в статьях 56-60, образующих главу 8 «Иные участники уголовного судопроизводства», т.е. свидетель, эксперт, специалист, переводчик и понятой.

Однако, в перечне процессуальных прав перечисленных лиц (кроме переводчика), закрепленных статьями 56-58, 60, отсутствует их право на ознакомление с протоколом судебного заседания. А ст. 59 закрепляет право переводчика на его ознакомление со всем протоколом судебного заседания, в котором он осуществлял перевод, а не только в части, касающейся его показаний, что предусматривает ст. 259.

Причем, в соответствии со ст. 260 замечания на протокол судебного заседания могут подать только стороны.

Помимо того, что ст. 260 делает бессмысленной указание предыдущей нормы, предоставляющей иным участникам судебного разбирательства право ознакомления с протоколом судебного заседания, она еще и противоречит ст. 59, пункт 2 части 3 которой предусматривает право переводчика делать замечания по поводу правильности записи перевода. Причем, если замечания сторон еще подлежат рассмотрению председательствующим и могут быть им отклонены (ст. 260 ч. 3), то замечания переводчика безоговорочно подлежат занесению в протокол (ст. 59 ч. 3 п. 2).

В статье 308 ч. 1 п. 5, предусматривающей указание в резолютивной части обвинительного приговора окончательной меры наказания, подлежащей отбытию подсудимым, отсутствует ссылка на ст. 69 УК РФ о назначении наказаний по совокупности преступлений, хотя ссылка на ст. 70 УК РФ имеется.

В соответствии со ст. 316 при согласии подсудимого с предъявленным обвинением и согласии на то государственного обвинителя и потерпевшего приговор такому лицу постановляется без исследования в судебном заседании доказательств по делу.

Однако, ч. 2 ст. 316 прямо ставит постановление судьей приговора в зависимость от его вывода о том, что обвинение, с которым согласился подсудимый, обоснованно и подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу.

Но эти доказательства судьей не исследуются, в связи с чем возникает вопрос о том, на основании чего судья должен прийти к выводу о доказанности предъявленного обвинения.

При этом в силу требований ст. 302 и 307 постановленный судьей обвинительный приговор в обязательном порядке должен содержать «доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства», поскольку каких-либо исключений для содержания приговоров, постановленных в порядке особого производства, УПК не предусматривает. А не изложение в приговоре доказательств, подтверждающих виновность подсудимого, допускается лишь при постановлении приговора при рассмотрении дела судом присяжных (ст. 351).

Возникает также вопрос о том, как следует поступать в ситуации, когда судья, рассматривая дело в особом порядке, посчитает, что вина подсудимого доказательствами не подтверждена, или же что собранные доказательства, подтверждают вину подсудимого в менее тяжком преступлении, по сравнению с тем, как квалифицировано оно органами следствия.

По логике вещей, в подобных случаях судья должен принять решение о рассмотрении уголовного дела в общем порядке.

Но глава 40 никак не регламентирует вопросы о том, как это должно быть процессуально оформлено, какие действия и в каком порядке должен выполнить судья.

Не предусмотрено в данном случае и каких-либо ограничений по размеру наказания, которое может быть назначено подсудимому. Хотя вполне возможна ситуация, что при постановлении приговора обычном порядке и признании подсудимого виновным в менее тяжком преступлении, по сравнению с предъявленным, назначенное наказание может больше чем наказание, которое было бы назначено ему в соответствии с предъявленным ему обвинением в порядке особого разбирательства с учетом того, что в силу ст. 316 ч. 2 назначаемое в последнем случае наказание не может превышать 2/3 максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление.

С учетом уже указанных ст. 314, 315, а также ст. 31 ч. 1 все дела, подсудные мировому судье, могут быть рассмотрены в особом порядке судебного разбирательства, поскольку невозможность этого нормами главы 41 не оговорена.

В связи с этим сразу возникает вопрос о том, каким образом и в каком порядке мировой судья должен принять решение о рассмотрении в порядке главы 40 дел частного обвинения, по которым не проводилось предварительное расследование, и, соответственно, не может быть назначено и проведено предварительное слушание.

А в силу уже указанных положений ст. 316 ч. 2, о каких доказательствах может идти речь по делу частного обвинения, по которому на начальной стадии, кроме заявления потерпевшего, никаких доказательств нет, а подсудимый сразу заявляет о своем согласии с обвинением?

В соответствии со ст. 319 ч. 1 мировой судья в случае подачи ему заявления о возбуждении дела частного обвинения, не соответствующего требованиям ст. 318, должен вынести постановление о возврате заявления лицу, его подавшему, для приведения заявления в соответствие с указанными требованиями и устанавливает срок для этого. А в случае неисполнения данного указания - отказывает в принятии заявления к своему производству.

Однако, срока, в течении которого судья должен вынести постановление о возврате заявления, предельного срока, который он может установить для исправления недостатков заявления, срока принятия им решения об отказе в приеме заявления к своему производству УПК не содержит.

В соответствии со ст. 320 по уголовному делу, поступившему в суд с обвинительным актом, мировой судья проводит подготовительные действия и принимает решения в порядке, установленном главой 33 настоящего Кодекса.

Исходя из этой нормы, следует вывод о том, что на порядок и сроки принятия решений о назначении судебного заседания без предварительного слушания, предварительного слушания и назначения по его итогам судебного заседания по таким делам, находящимся в производстве мирового судья, полностью распространяются нормы главы 33.

Однако, ст. 321 ч. 2 устанавливает, что судебное разбирательство должно быть начато мировым судьей не ранее 3 и не позднее 14 суток со дня поступления в суд уголовного дела.

Налицо явное противоречие со сроками, установленными главой 33, в том числе, и с положениями о том, что судебное разбирательство не может быть начато ранее 7 суток со дня получения обвиняемым копии обвинительного акта.

Статья 323 устанавливает, что приговор мирового судьи может быть обжалован в течении 10 суток со дня его провозглашения.

Получается, что общий срок для обжалования приговора осужденным, содержащимся под стражей, - в течении 10 суток со дня вручения ему копии приговора - на приговоры мирового судьи не распространяется.

Статья 356 устанавливает сроки кассационного и апелляционного обжалования.

Называется она «сроки обжалования приговоров», а начинается словами «Жалоба и представление на приговор или иное решение суда первой инстанции могут быть поданы сторонами в апелляционном или кассационном порядке….»

Исходя из этого, а также с учетом того, что иных норм, устанавливающих сроки кассационного или апелляционного обжалования постановлений судьи и определений суда первой инстанции, вынесенных во время судебного разбирательства, начиная со стадии подготовки к судебному заседанию, УПК не содержит, данная норма предусматривает сроки обжалования не только приговоров, но и других судебных постановлений.

Однако, установленные ст. 356 сроки связаны либо с днем провозглашения приговора, либо с днем вручения его копии осужденному, находящемуся под стражей.

Поэтому либо в редакции ст. 356 пропущены слова типа «в тот же срок со дня вынесения обжалуемого постановления или определения, вынесенного во время судебного разбирательства», либо эти постановления и определения могут быть обжалованы только в случае постановления по делу приговора, что само по себе абсурдно, ибо делает невозможным обжалование, например, судебных решений о прекращении уголовного дела.

Статья 357 представляет возможность восстановления срока на обжалование судебного решения, пропущенного по уважительной причине.

При этом часть 2 данной статьи прямо предусматривает, что пропущенный срок восстанавливается в случае, когда копии обжалуемого решения лицам, указанным в частях 4 и 5 ст. 354 (осужденный, оправданный, их защитники, законные представители, государственный обвинитель, потерпевший, его представитель, гражданский истец, гражданский ответчик или их представители), были вручены по истечении 3 суток со дня его провозглашения.

В то же время, обязательному вручению согласно норм УПК подлежат приговор, вручаемый осужденному или оправданному, его защитнику и обвинителю (ст. 312), а также постановление о прекращении уголовного дела по результатам предварительного слушания, вручаемая потерпевшему (ст. 239). При наличии ходатайства потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика или их представителей копия приговора может быть вручена и указанным лицам.

Каких-либо случаев вручения копий иных судебных решений УПК не предусматривает.

А указанные выше, судебные решения в соответствии со ст. ст. 239 и 312 должны быть вручены в течении 5 суток со дня провозглашения приговора или дня вынесения постановления о прекращении дела по результатам предварительного слушания.

Поэтому необходимость существования указанной выше части 2 статьи 357 вызывает недоумение.

В соответствии со ст. 371 приговоры и постановления суда аппеляционной инстанции (отнесенного пунктом 53 статьи 5 к суду второй инстанции) могут быть обжалованы в кассационном порядке.

Однако УПК не содержит норм, устанавливающих сроки кассационного обжалования этих приговоров и постановлений.

Статьи 363 и 375 устанавливают, что в случае подачи в установленные Кодексом сроки обжалования апелляционной или кассационной жалобы (представления), не соответствующих требованиям, предусмотренными данными нормами Кодекса, что препятствует рассмотрению поданных жалоб, судья возвращает жалобу с назначением срока для ее предоставления.

Даже не учитывая того, что само по себе установление жестких требований для содержания кассационных и апелляционных жалоб повлечет за собой дополнительные трудности для граждан, как правило, юридически безграмотных, положения данных норм Кодекса сразу вызывают вопросы: какой срок вправе установить судья для жалобы и может ли этот срок быть чем-либо ограничен, каковы последствия пропуска указанного выше срока, если сама жалоба первоначально была подана в установленные сроки, какое решение и в каком порядке должно быть принято судьей в данном случае, возможно ли восстановление пропущенного срока и каков порядок его восстановления, каковы последствия невыполнения стороной предложения судьи о пересоставлении жалобы (когда жалоба вновь направлена в суд в том же виде или при ее пересоставлении устранены не все недостатки, на которые было указано судьей) и какое решение должно быть принято судьей в этом случае, возможно ли обжалование решений судьи по перечисленным вопросам, в какие сроки могут быть поданы жалобы на эти решения, кто (этот судья или вышестоящий суд) и в каком порядке должен рассматривать эти жалобы. Ответов на эти вопросы УПК не содержит.

2.2 Проблемы совершенствования российского уголовно-процессуального закона

Важнейшим средством ограждения личности, общества и государства от организованной и иной преступности остается уголовное судопроизводство. Успешно решать эту задачу оно может при наличии эффективного уголовно-процессуального закона. Такой закон может быть создан при условии, если законотворческую деятельность будут определять следующие основополагающие идеи: учет реальных обстоятельств, которые характеризуют состояние преступности в обществе, я также социальные предпосылки противодействия ей; преемственность всего лучшего, что имеется в действующем уголовно-процессуальной законодательстве и апробировано многолетней судебно-следственной практикой; сбалансированность прав личности в уголовном судопроизводстве и правовых приемов и способов раскрытия преступлений; всесторонний и объективный научный анализ предлагаемых изменений и дополнений к уголовно-процессуальному закону, а также проекта закона в целом; взвешенный и осторожный подход к заимствованию и перенесению в российское уголовно-процессуальное законодательство правовых идей из других правовых систем.

К сожалению, анализ дополнений и изменений, внесенных в уголовно-процессуальный закон за последние годы, убеждает в том, что в данном вопросе не все благополучно.

В разработке нового уголовно-процессуального закона многое стало определяться идеей защиты прав личности и прежде всего правами, вовлекаемых в сферу уголовного судопроизводства в связи с совершением ими преступлений. Эта идея была сформулирована в Концепции судебной реформы в Российской Федерации следующим образом: «Вопреки вульгарным идеям целью уголовной юстиции является не борьба с преступностью, а защита общества от преступлений путем реализации уголовного закона, защита прав и законных интересов граждан, попавших в сферу юстиции (обвиняемых, потерпевших, гражданских истцов, гражданских ответчиков)».

Правовые гарантии законности в уголовном судопроизводстве должны совершенствоваться. Должны быть предусмотрены и санкции ничтожности, но не в таком прямолинейном виде. Опасно доводить дело до того, чтобы правовые гарантии служили только надежными средствами, с помощью которых при желании без особого труда можно было развалить любое уголовное дело.

В настоящее время появились основания вполне определенно говорить о том, что восторг по поводу суда присяжных исчезает, это украшение нашей судебной системы заметно тускнеет. Многие, в том числе судебные работники убеждаются в том, что никаких реальных дивидендов правосудию он не принес. Но такой вывод можно было сделать гораздо раньше, на основе всестороннего и объективного анализа всех обстоятельств, характеризующих возникновение и функционирование суда присяжных. Важно было также учесть, что такого суда нет в ряде цивилизованных стран (Японии, Голландии и др.) и непредвзято посмотреть на судебные учреждения, которые обеспечивают там довольно приличное правосудие.

На мой взгляд, недостаточно продуманными и односторонними были предписания уголовно-процессуального закона, расширяющие права подозреваемого и обвиняемого на защиту, а также допускающие обжалование в судебном порядке ареста или продления срока содержания под стражей. Теперь не единичны случаи возбуждения уголовных дел в отношении защитников, которые становятся пособниками подозреваемых и обвиняемых. Много примеров, когда судьи без всяких оснований освобождают обвиняемых из-под стражи. Но закон не дает прокурорам права опротестовывать незаконные действия судьи. Никакими правами в связи с этим не наделен и потерпевший.

В последующей законотворческой деятельности необходимо обращать более пристальное внимание на уголовно-процессуальные предписания, которые нуждаются в совершенствовании.

Например, в действующем Уголовно-процессуальном кодексе одно из оснований задержания подозреваемого в совершении преступления выражено следующим образом: «При наличии иных данных, дающих основания подозревать лицо в совершении преступления, оно может быть задержано лишь в том случае, если это лицо покушалось на побег или когда оно не имеет постоянного места жительства, или когда не установлена личность подозреваемого».

Как видим, вопрос о кратковременном лишении свободы гражданина решается на основе оценочного термина «иные данные». До сих пор его содержание ученые определяют неоднозначно, высказывают порой противоположные мнения. Легко представить, какие существенные трудности испытывают практические работники при реализации данного предписания.

Принятие Федерального закона об оперативно-розыскной деятельности побуждает обнаруживать объективные функциональные связи оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности и последовательно отражать их в уголовно-процессуальном законе. Практическая потребность именно такого подхода вряд ли нуждается в обосновании. К сожалению, в проектах уголовно-процессуального закона данный вопрос решается также неудовлетворительно.

Вместо законодательного решения подобных вопросов уголовно-процессуальный закон продолжает дополняться положениями, которые вызывают лишь очередные сложности для работников правоохранительных органов.

Многие дополнения и изменения, внесенные в УПК РФ лишь затрудняют и без того сложную уголовно-процессуальную деятельность. Сотрудников правоохранительных органов нельзя ставить в положение, когда они вынуждены гадать, что же имел в виду законодатель, формулируя то или иное предписание. Им нужны ясные и четкие предписания, которые могут быть сформулированы при условии высокопрофессионального и квалифицированного подхода к совершенствованию таких непростых правовых норм, какими являются нормы доказательственного права.

3. Действие уголовно-процессуального закона во времени, пространстве и по кругу лиц

При производстве по уголовному делу применяется уголовно-процессуальный закон, действующий соответственно во время дознания, предварительного следствия либо рассмотрения дела судом.

Действующим в соответствии со ст. 6 Федерального закона от 14 июня 1994 года «О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания» признается закон, вступивший в силу по истечении десяти дней после официального опубликования. Под официальным опубликованием следует понимать помещение полного текста закона в специальных изданиях. Для федеральных конституционных законов, актов палат Федерального Собрания, актов Президента РФ, актов правительства РФ такими изданиями являются «Парламентская газета», «Российская газета» и «Собрание законодательства Российской Федерации».

Данный порядок действует в отношении актов, принятых с 15 июня 1994 года. В отношении актов, принятых ранее, следует руководствоваться положениями Закона РСФСР от 13 июля 1990 года «О порядке опубликования и вступления в силу законов РСФСР и других актов, принятых Съездом народных депутатов РСФСР, Верховным Советом РСФСР и их органами».

Общий порядок вступления законов в силу действует, если самими законами не предусмотрен другой порядок вступления их в силу. Кроме общего порядка существуют следующие варианты: 1) порядок вступления в силу закона может быть определен в самом законе (называется конкретная дата или, что встречается наиболее часто, дается следующая формулировка «вступает в силу после официального опубликования»); 2) порядок вступления в силу закона нередко определяется отдельным документом - законом о введении его в действие.

Акты Президента РФ, имеющие нормативный характер, вступают в силу по истечении семи дней после дня их первого официального опубликования.

В соответствии со ст. 78, 79 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 года «О Конституционном Суде Российской Федерации» решения Конституционного Суда вступают в силу немедленно после их провозглашения и подлежат незамедлительному опубликованию в официальных изданиях органов государственной власти Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, которых касается принятое решение. Решения Конституционного Суда публикуются также в «Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации».

В каждом случае действует принцип: любое процессуальное действие совершается на основании того процессуального закона, который действует в настоящий момент. Уголовно-процессуальный закон, в отличие от уголовного закона, обратной силы не имеет.

Действие уголовно-процессуального закона в пространстве означает, что производство по уголовным делам на территории Российской Федерации ведется в соответствии с законом, действующим на данной территории, независимо от места совершения преступления, если международным договором Российской Федерации не установлено иное (ч. 1 ст. 2 УПК). Территория Российской Федерации включает территории ее субъектов, внутренние воды и территориальное море, воздушное пространство над ними (ч. 1 ст. 67 Конституции). К территории РФ приравниваются приписанные к российским портам морские и речные суда, воздушные суда, а также космические корабли и станции, носящие флаг или иные отличительные государственные знаки РФ, и в тех случаях, когда они на законных основаниях находятся на территории других государств. Производство отдельных следственных или розыскных действий по поручению органов других государств в рамках международных договоров об оказании правовой помощи осуществляется на территории Российской Федерации в соответствии с правилами УПК Российской Федерации.

Действие уголовно-процессуального закона по кругу лиц определяется конституционным принципом осуществления правосудия на началах равенства граждан перед законом и судом. Из содержания этого принципа вытекает, что требования уголовно-процессуального закона распространяются на всех без исключения граждан Российской Федерации при условии участия их в уголовном судопроизводстве. Действие уголовно-процессуальных законов также распространяется на всех граждан зарубежных государств (за исключением случаев, предусмотренным УПК), лиц без гражданства, которые совершили преступления на территории Российской Федерации и подлежат ответственности по российским законам, и лиц с двойным гражданством.

В отношении лиц, обладающих правом дипломатической неприкосновенности, процессуальные действия, предусмотренные УПК, производятся в особом порядке. Так, обыски и выемки в помещениях, занимаемых дипломатическими представителями, а равно в помещениях, в которых проживают дипломатические представители и их семьи, могут производиться лишь с согласия дипломатического представителя, или по их просьбе. Согласие на производство процессуальных действий испрашивается через Министерство иностранных дел.

Помимо этого исключения имеется ряд других запретов осуществлять процессуальные действия в отношении российских граждан, о которых действующее законодательство содержит специальные оговорки вопреки ст. 19 Конституции РФ, провозглашающей равенство всех перед законом и судом. К ним относятся: Президент РФ, кандидаты в президенты РФ, члены избирательных комиссий с правом решающего голоса, члены комиссий по проведению референдума с правом решающего голоса, члены Совета Федерации и депутаты Государственной Думы, зарегистрированные кандидаты в депутаты, судьи всех судов, прокуроры и следователи, сотрудники органов Федеральной службы безопасности при исполнении ими служебных обязанностей, депутаты, члены выборных органов местного самоуправления, председатель, заместитель председателя, аудиторы Счетной палаты.

3.1 Действие уголовно-процессуального закона в отношении отдельных лиц

В соответствии со статьей 3 УПК РФ производство по уголовным делам о преступлениях, совершенных иностранными гражданами или лицами без гражданства на территории Российской Федерации, ведется в соответствии с правилами УПК РФ.

Процессуальные действия, предусмотренные УПК РФ, в отношении лиц, обладающих правом дипломатической неприкосновенности, производятся лишь по просьбе указанных лиц или с их согласия, которое испрашивается через Министерство иностранных дел Российской Федерации.

Ответственность лиц, пользующихся дипломатическим иммунитетом, применяет общую отсылку к нормам международного права.

Круг лиц, пользующихся таким иммунитетом, определяется на основе взаимности Венской конвенции о дипломатических сношениях, ратифицированной СССР 11 февраля 1964 г. и Положением о дипломатических и консульских представительствах иностранных государств на территории СССР, утвержденным Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 мая 1966 г.

На территории РФ личной неприкосновенностью и иммунитетом пользуются: глава дипломатического представительства (посол, посланник, поверенный в делах), советники, торговые представители и их заместители, военные, военно-морские, военно-воздушные атташе и секретари архивариусы, а также члены их семей, не являющиеся гражданами России и проживающие совместно с ними.

Ограниченным иммунитетом от уголовной юрисдикции РФ на началах взаимной договоренности пользуются консульские должностные лица, сотрудники обслуживающего персонала дипломатических представительств, а также представители и должностные лица международных организаций, члены парламентских и правительственных делегаций.

Право экстерриториальности распространяется также на служебные и жилые помещения, на средства передвижения дипломатических представителей. Иммунитет территории означает, что без разрешения руководителей дипломатических представительств нельзя входить на территорию посольств для выполнения следственных действий - осмотра, обыска, задержания и ареста подозреваемых. Поэтому в международной практике известно много случаев предоставления убежища в помещении посольства лицам, преследуемым правоохранительными органами государства, в котором аккредитовано представительство.

Правовой иммунитет не означает безнаказанности или свободы совершат преступления. Лица, пользующиеся правовым иммунитетом, обязаны соблюдать законы страны пребывания, и могут нести ответственность за совершение уголовного преступления или в своей стране, или, в случае согласия своего представительства, в стране пребывания. Как правило, лица, пользующиеся правовым иммунитетом, в случае нарушения законов РФ, например совершения шпионажа, объявляются персоной «нон грата» и выдворяются за пределы России.

Граждане РФ и постоянно проживающие в РФ лица без гражданства, совершившие преступление вне пределов РФ, подлежат уголовной ответственности по УПК РФ, если совершенное ими деяние признано преступлением в государстве, на территории которого оно было совершено, и если эти лица не были осуждены в иностранном государстве. При осуждении указанных лиц, наказание не может превышать верхнего предела санкции, предусмотренной законом иностранного государства, на территории которого было совершено преступление.

Военнослужащие воинских частей РФ, дислоцирующихся за пределами РФ, за преступления, совершенные на территории иностранного государства, несут уголовную ответственность по УПК РФ, если иное не предусмотрено международным договором РФ.

Иностранные граждане и лица без гражданства, не проживающие постоянно в РФ, совершившие преступление вне пределов РФ, подлежат уголовной ответственности по УПК РФ в случаях, если преступление направлено против интересов РФ, и в случаях, предусмотренных международным договором РФ, если они не были осуждены в иностранном государстве и привлекаются к уголовной ответственности на территории РФ.

В соответствии со ст. 50 Конституции РФ и ч. 2 ст. 6 УК РФ, устанавливающих, что никто не может быть дважды привлечен к ответственности за одно и то же преступление, эта статья - в отличие от прежнего законодательства - определяет, что ни граждане РФ, ни лица без гражданства, ни иностранцы не могут привлекаться к уголовной ответственности, если за совершенные ими вне пределов РФ преступления они были осуждены в иностранном государстве.

Принцип гражданства (национальный принцип) предполагает ответственность по УПК РФ российских граждан и лиц без гражданства, совершивших преступление вне пределов РФ. Уголовная ответственность лиц без гражданства зависит от того, проживают ли они в РФ постоянно или временно. Если эти лица проживают в РФ постоянно, то за преступления, совершенные вне пределов РФ, они отвечают по правилам, установленным для граждан РФ. Если же они не проживают в РФ постоянно, то за такие преступления они отвечают по правилам, установленным для иностранных граждан.

Иностранные граждане должны отвечать по УПК РФ за 2 вида преступлений, совершенных ими вне пределов РФ:

а) за деяния, предусмотренные международным договором;

б) за деяния, направленные против интересов РФ.

За указанные преступления иностранные граждане могут подлежать ответственности при условии, что они не были осуждены в иностранном государстве и привлечены к ответственности на территории РФ, то это и есть универсальный принцип действия уголовного закона в пространстве, который так же именуется космополитическим, исходящем из необходимости борьбы с международными преступлениями и заключающемся в том, что каждое государство вправе применить свой уголовный закон к иностранным гражданам, совершившим за пределами его страны преступления, предусмотренные международными соглашениями.

Заключение

Подводя итог проделанной дипломной работы, хотелось бы еще раз обратить внимание на то, что Уголовно-процессуальный закон имеет своей задачей создание необходимых условий и гарантий для реализации уголовного закона путем установления порядка возбуждения уголовного дела, осуществления уголовного преследования, рассмотрения и разрешения дела судом, вынесения законного и обоснованного приговора Уголовно-процессуальное законодательство должно защищать от необоснованного привлечения к уголовной ответственности и осуждения, обеспечивать реабилитацию каждого кто необоснованно подвергся уголовному преследованию и осуждению.

Закон должен обеспечивать такой порядок судопроизводства, который защищает человека и гражданина, общество, государство от преступлений - путем создания условий раскрытия преступления, осуждения виновного, возмещения ущерба, нанесенного преступлением, при строгом соблюдении процессуальных норм, охраняющих права и законные интересы, честь и достоинство всех участников судопроизводства и иных лиц.

В теории и практике понятие «уголовно-процессуальный закон» используется неоднозначно. Под ним часто подразумевают как форму правовых актов, в которых содержатся нормы, регулирующие общественные отношения в сфере уголовного судопроизводства, так и сами эти нормы, содержание и система которых образует уголовно-процессуальное право При таком подходе понятием «уголовно-процессуальный закон» обозначается форма и содержание уголовно-процессуального права, взятые в органическом единстве. Например, говорят уголовно-процессуальный закон устанавливает права участников процесса, полномочия следователя, условия судебного разбирательства

Понятие «уголовно-процессуальный закон» применяется и в более узком значении, для обозначения только самих нормативно правовых актов, в которых закрепляются процессуальные нормы В этом смысле закон как акт высшей юридической силы, принятый законодательным органом РФ, является единственным источником уголовно-процессуального права. Это означает, что уголовно-процессуальные нормы могут содержаться только в федеральных законах, т.е. в нормативно правовых актах, принимаемых высшим законодательным органом.

Признание того, что нормы уголовно-процессуального права могут содержаться только в законе, обусловлено тем, что в сфере уголовного судопроизводства могут быть ограничены или так или иначе затронуты, действиями и решениями государственных органов и должностных лиц, конституционные права и свободы человека и гражданина. Очевидно, что основания и пределы возможного ограничения или лишения этих прав могут регулироваться только законом, а не ведомственным или иным актом органов управления. «Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства», - сказано в ст. 2 Конституции РФ. Эту обязанность государство реализует, в первую очередь, путем законодательной деятельности.

Порядок уголовного судопроизводства регулируется Конституцией РФ, Уголовно-процессуальным кодексом, другими федеральными законами.

Конституция РФ имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации (ст. 15 Конституции), поэтому и в уголовном процессе конституционные нормы могут применяться непосредственно как нормативный акт высшей юридической силы. Так, норма Конституции РФ, предоставившая свидетельский иммунитет близким родственникам обвиняемого, применяется непосредственно, так как в УПК еще не внесены соответствующие изменения. Конституционные нормы могут применяться совместно с процессуальными нормами, которые могут и текстуально совпадать с конституционными нормами, что подчеркивает особую значимость такого рода норм процессуального закона, недопустимость отступления от их предписания.

Конституция отнесла к ведению Российской Федерации судоустройство, прокуратуру, уголовное и уголовно-процессуальное законодательство, следовательно, УПК является источником уголовно-процессуального права на всей территории Российской Федерации. Законы РФ, устанавливающие правила производства по уголовным делам, должны после их принятия включаться в УПК путем изменения, дополнения его норм или в виде самостоятельных глав, разделов УПК.

В уголовном процессе используются соответствующие законы, определяющие судебную систему, компетенцию судов, статус судей, полномочия и принципы деятельности прокуратуры, задачи и полномочия милиции, налоговой полиции, ФСБ, задачи, принципы организации, права и обязанности адвокатов.