Уголовная ответственность за мошенничество

Ст. 159 УК РФ определяет мошенничество как хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием.

Диспозиция этой уголовно-правовой нормы состоит из трех частей: в части 1 предусмотрен основной состав, в части 2 - квалифицированный и в части 3 - особо квалифицированный.

Такое определение мошенничества, во-первых, позволяет выделить две разновидности мошенничества - хищение чужого имущества и приобретение права на чужое имущество, во-вторых, содержит указание на конкретные способы его совершения, обособливающее его от других видов преступных деяний, - обман или злоупотребление доверием.

Исходным пунктом в составе мошенничества является определение хищения чужого имущества, поскольку все признаки хищения являются и признаками мошенничества. Кроме того, понятие хищения позволяет разграничить разновидности мошенничества: хищение чужого имущества и приобретение права на чужое имущество.

Есть мнение, что приобретение права на чужое имущество - это особая разновидность мошенничества. Это деяние не является хищением, так как не связано с изъятием и (или) обращением в пользу виновного или других лиц чужого имущества на него.

С позиции уголовного права приобретение права на имущество не равнозначно приобретению имущества. Обладатель права на имущество для того, чтобы реализовать это право, т.е. приобрести имущество, должен совершить еще другие, дополнительные действия. Лицу, приобретшему право на имущество противоправно, в том числе путем обмана или злоупотребления доверием, собственник или иной владелец данного имущества может воспрепятствовать в реализации этого права посредством обращения в правоохранительные или иные государственные органы.

Отмеченное обосновывает определение рассматриваемой разновидности мошенничества как совершенного с корыстной целью противоправного безвозмездного приобретения права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием, создающего реальную возможность причинения ущерба собственнику или иному владельцу соответствующего имущества.

По мнению Завидова Б.Д., термин «хищение» данное в диспозиции статьи 158 УК с термином «завладение», которое было в определение предыдущего УК 1960 года неравнозначны, ибо термин "завладение" не всегда может являться "хищением" в прямом смысле этого слова. Так, можно "завладеть" чужим имуществом (например, одолжить у приятеля на время вещь, попользоваться вещью и т.п.) на определенное короткое время, не имея умысла и намерений похитить такое чужое имущество.

Видимо, учитывая такое различие словосочетаний, законодатель счел необходимым подчеркнуть: "хищение", а не "завладение". С точки зрения юридической техники, такая правовая конструкция уголовной правовой нормы оправдана, ибо сужается сфера, круг лиц, привлекаемых к уголовной ответственности за "хищение", но не за "завладение" чужим имуществом.

Наряду с традиционными способами мошенничества, используемыми при продаже товаров, азартных играх и т.п., получили широкое распространение случаи организованного мошенничества, связанного с завладением чужим имуществом в особо крупных размерах, в том числе с использованием поддельных учредительных и банковских документов, созданием лжепредприятий, финансовых пирамид, выдачей не обеспеченных соответствующими активами векселей и чеков, манипуляций с платежными или расчетными банковскими картами.

Появление новых способов мошенничества породило ряд вопросов в правоприменительной практике, в том числе при квалификации этого преступления по соответствующим частям ст. 159 УК, при отграничении его от присвоения и растраты, а также от неисполнения взятых на себя гражданско-правовых обязательств и в иных ситуациях правоприменения. В связи с этим Пленум Верховного Суда РФ дал судам соответствующие разъяснения в Постановлении от 27 декабря 2007 г. N 51 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате".

В отличие от таких форм хищения, как кража, присвоение, растрата, грабеж или разбой, мошенничество совершается путем обмана или злоупотребления доверием, под воздействием которых владелец или иное лицо передает имущество или право на него другим лицам либо не препятствует изъятию этого имущества или приобретения права на него другими лицами. Тем самым указывается, что мошенничество отличается от других форм хищения, предусмотренных гл. 21 УК РФ, как по предмету посягательства, так и по объективной стороне преступления.

1.3 Отличие мошенничества от смежных видов преступлений

Сравнивая составы кражи и мошенничества, следует отметить: объективная сторона кражи (ст.158 УК РФ) характеризуется тем, что субъект изымает чужое имущество из владения лица вопреки его воле и без согласия и делает это тайно. Тогда как при мошенничестве сам потерпевший собственник или владелец вещи, вследствие обмана или использования виновным его доверием, выводит имущество из своего владения, передает его преступнику, предоставляет последнему в отношении имущества правомочия владения, пользования, управления и даже распоряжения, если имущество передается в собственность. Обман или злоупотребление доверием, которые иногда встречаются и при совершении краж, используются здесь не для завладения имущества, а лишь для облегчения хищения путем получения доступа к имуществу, проникновением в жилище, помещение или иное хранилище и т.п., либо же для сокрытия уже совершенного хищения.

Если посмотреть на мошенничество и состав, предусмотренный статьей 160 УК РФ (присвоение или растрата), можно видеть, что в ст. 160 УК РФ объединены две самостоятельные формы хищения: присвоение и растрата. По смыслу закона, присвоение и растрата - это хищение чужого имущества, вверенного виновному. Присвоение и растрата, так же, как и мошенничество, могут быть совершены в отношении любого имущества: государственного, общественного, принадлежащего частным лицам, коммерческим и иным организациям. Присвоение и растрата, в отличие от мошенничества, характеризуются тем, что для изъятия имущества виновный использует имеющиеся у него правомочия в отношении этого имущества. Также отличаются от других форм хищения, в том числе и от мошенничества тем, что субъект этих форм (присвоения и растраты) обладает специальным признаком - фактической возможностью распоряжаться чужим имуществом, поскольку оно ему вверено для осуществления правомочий по распоряжению, управлению, хранению, ремонту, перевозки, временному пользованию и т.п.

В случаях мошенничества и присвоения вверенного имущества используются обман либо злоупотребление доверием для незаконного завладения имуществом. Если при мошенничестве обман направлен на изъятие имущества, то при присвоении либо растрате оно уже находится в фактическом обладании посягателя как уполномоченного собственником лица. Таким образом, расхититель, используя доверительное отношение к нему со стороны собственника, добровольно передавшего ему свое имущество, обращает имущество в свою пользу (присвоение) либо пользу других лиц (растрата).

Мошенничество отличается и от хищения чужого имущества, совершенного путем грабежа (ст.161 УК РФ). Закон определяет грабеж как открытое хищение чужого имущества. При применении или угрозе применения насилия при грабеже объектом преступления становятся не только отношения собственности, но и личность потерпевшего. Тогда как объектом мошенничества является только чужое имущество либо право на имущество. Объективная сторона грабежа характеризуется открытым не насильственным хищением чужого имущества. Мошенничество и разбой (ст.162 УК РФ) отличаются так же по объективной стороне данных преступлений. Разбой определяется в законе как нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия опасного для жизни и здоровья, либо с угрозой применения такого насилия. Степень общественной опасности разбоя весьма высока, он относится к числу так называемых много объектных преступлений, поскольку его совершение также сопряжено с посягательством не только на собственность как в составе мошенничества, но и на здоровье человека.

Несколько слов о ст. 164 УК РФ. При совершении таких хищений в качестве предмета преступления выступают предметы или документы, имеющие особую историческую, научную, художественную или культурную ценность. Ими, например, могут быть картины и рисунки, оригинальные художественные композиции, художественно оформленные предметы культурного назначения, в том числе иконы, церковная утварь, уникальные и редкие рукописи и документальные памятники, старинные монеты, ордена и другие предметы, признанные имеющими особую историческую, научную, художественную или культурную ценность. Особая историческая, научная, художественная и культурная ценность похищенных предметов, как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в постановлении «О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступление против собственности» должна определяться на основании экспертного заключения с учетом не только стоимости в денежном выражении, но и значимости для истории, науки, культуры.

В отличие от других видов хищения, в том числе и от мошенничества, субъективная сторона рассматриваемого преступления характеризуется прямым умыслом именно на хищение предметов и документов, имеющих особую историческую, научную, художественную и культурную ценность. Если сознанием виновного не охватывается факт похищения указанных предметов и документов, содеянное не может быть квалифицированно по ст.164 УК РФ.

Сложность представляет отграничение мошенничества от лжепредпринимательства, преследующего корыстные цели разного характера с использованием ложного предприятия как способа обмана. Рассматривая этот вопрос, Лимонов В.П. считает, что в данном случае не требуется дополнительной квалификации по ст. 173 УК РФ. В этой ситуации лжепредпринимательство - одна из разновидностей мошеннического обмана, квалифицируемого по ст. 159 УК РФ.

Лопашенко Н.А. придерживается иного мнения, полагая, что при создании лжепредпринимательской организации с целью хищения кредитов имеются признаки двух самостоятельных преступлений, так как сам факт создания фиктивной коммерческой организации остается за пределами состава мошенничества. По ее мнению, изъятие имущества и обращение его в пользу виновного или других лиц, совершенное в рамках фиктивной организации, лжепредпринимательством не является. Последнее посягает на принципы осуществления хозяйственной деятельности и не затрагивает собственность.

Но лжепредпринимательство затрагивает не только порядок хозяйственной деятельности, но и посягает на собственность как на дополнительный объект. Автор не учитывает законодательной формулировки рассматриваемого состава, который является материальным и предусматривает не только цель виновного в получении кредита, но и причинение крупного ущерба гражданам, организациям или государству. Если ущербом считать завладение кредитом с корыстной целью путем создания ложного предприятия, то по предложенному варианту квалификации один и тот же ущерб будет включен в два состава - лжепредпринимательства и мошенничества, что противоречит принципам уголовного права.

С учетом того, что лжепредпринимательство относится к числу материальных составов, поскольку обязательным условием наступления уголовной ответственности за совершение этого преступления является причинение крупного ущерба. Таким образом, если квалифицировать указанное деяние по совокупности преступлений, то один и тот же причиненный хищением ущерб будет повторно вменен и как ущерб, причиненный в результате создания лжепредприятия. К тому же очевидно, что ущерб причиняется не собственно созданием такого предприятия, а в результате последующих действий его создателей, направленных на получение имущественной выгоды. С учетом этого представляется обоснованной позиция, в соответствии с которой создание лжепредприятия, имеющего целью хищение чужого имущества или приобретение права на него, полностью охватывается составом мошенничества. Самостоятельная квалификация лжепредпринимательства по ст. 173 УК РФ согласно п. 8 Постановления Пленума ВС РФ 2007 г. необходима лишь в тех случаях, когда имеет место его реальная совокупность с мошенничеством, т.е. когда виновный получает дополнительную, не связанную с хищением имущественную выгоду (например, если созданное виновным лжепредприятие использовалось им также в целях освобождения от налогов или прикрытия запрещенной деятельности, при условии, что в результате указанных действий, не связанных с хищением чужого имущества, был причинен крупный ущерб, предусмотренный в ст. 173 УК).

От мошенничества следует отличать заведомо ложное объявление руководителем или собственником коммерческой организации, а равно индивидуальным предпринимателем о своей несостоятельности в целях введения в заблуждение кредиторов, ответственность за которое предусмотрена статьей 197 УК РФ. Содеянное представляет собой фиктивное банкротство, при котором указанное сообщение осуществляется в законном порядке, но на основе заведомо ложной информации о платежеспособности коммерческой организации или индивидуального предпринимателя. Обязательным признаком состава фиктивного банкротства является причинение кредиторам крупного ущерба, размер которого определяется согласно примечанию к статье 169 УК РФ.

Мошенничество следует отличать от причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения. В таких случаях ущерб причиняется не посредством противоправного изъятия имущества у собственника или иного владельца, а в результате уклонения от передачи должного (уклонения от оплаты полученной услуги материального характера, незаконной эксплуатации в личных целях имущества, вверенного виновному, безбилетного провоза пассажиров работником транспортного предприятия и т.д.). Если указанное деяние совершается с использованием своих служебных полномочий должностным лицом, ответственность наступает по ст. 285 УК РФ, а если лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, то - по ст. 201 УК РФ.

Деяние, состоящее в тайном похищении банковской пластиковой карты, совершенном с целью ее использования для завладения чужими денежными средствами или иным имуществом, представляет собой приготовление к мошенничеству. Также следует расценивать подделку идентификационного кода на банковской карте, поскольку она не является официальным или личным документом, по смыслу статьи 325 УК РФ, либо денежным знаком или ценной бумагой, а служит лишь средством для составления расчетных и иных документов, подлежащих оплате за счет клиента кредитной организации, которая осуществляет эмиссию банковских карт.

В случае совершения последующего хищения указанного имущества путем использования ранее похищенной тем же лицом банковской пластиковой карты, содеянное полностью охватывается составом мошенничества (например, когда виновный использовал похищенную им же у законного владельца пластиковую карту для оплаты своих покупок или получил в банкомате наличные денежные средств с банковского счета владельца карты).

Таким образом, состав мошенничества отличается от смежных составов хищения, во-первых, особенностями объективной стороны преступления, во-вторых, особым объектом, а в-третьих, специфическим способом совершения данного преступления - обман или злоупотребление доверием.

1.4 Квалифицирующие составы мошенничества