На всем протяжении истории природные ресурсы присваивались двумя способами:

1) посредством освоения свободных территорий относительно небольшими группами людей;

2) посредством захвата чужих территорий более значительными группами людей и охраны их от посягательств других групп.

Первый способ в наше время сохранился только при освоении Антарктиды, центральной части Мирового океана и космического пространства.

Второй способ является преимущественным на всех этапах истории, включая наше время, о чем свидетельствуют две мировые войны и многочисленные локальные войны XX столетия. Симптоматично, что развитые рыночные страны и не скрывают притягательности российских территорий с точки зрения наличия на них богатых природных ресурсов.

Военное, вооруженное присвоение природных ресурсов требует коллективного участия большого числа людей, организованных не только для относительно кратковременного захвата, но и для продолжительной, практически постоянной их вооруженной охраны. Поэтому на разных этапах истории субъектами присвоения земли, а тем самым и субъектами собственности на землю были отдельные крупные общины или союзы общин в форме древних полисов, на основе которых возникли первые государства.

Процесс вооруженного присвоения территорий есть не что иное, как процесс превращения чужих территорий в собственность субъектов их присвоения - общин, государств, народов, наций.

Бытует мнение, что в присваивающем обществе охотников и рыболовов не было собственности на землю. Это неверно. В действительности в таком обществе не существовало только частной собственности на землю внутри общины. Земля была собственностью общины и в этом смысле «ничьей». Условность такой «ничейности» земли, а точнее, коллективной частной собственности на землю, однако, была понятна самим членам общины, которые четко различали, кто есть собственник земли и вели себя как подлинные частные собственники в межобщинных отношениях. «Коллективная собственность на землю в виде кормовых угодий локальных групп» существует уже на самых ранних этапах развития обществавооруженное вторжение на территорию охотничьих общин запрещалось обычаем. Следовательно, отношение собственности на землю уже тогда оформилось как норма обычного права, которая фактически запрещала использовать общинную территорию членами соседних общин для охоты и промысла. Передвижения по чужой территории допускались при условии дружественных отношений между общинами. Производительное использование земли запрещалось. «В противном случае вспыхивали кровавые столкновения». Конфликты возникали не только из-за объектов охоты, но также, например, из-за добычи камня в местах его разработки без разрешения общины-собственницы, что было бы необъяснимо при отсутствии собственности на землю и ее плоды. Есть свидетельства, что некоторые охотничьи племена «обрезали нос и уши всякому, кого встречали на своей земле, и отправляли его сказать главе своего племени, что в следующий раз он будет скальпирован».

В рабовладельческой и феодальной формациях, вопреки достаточно распространенному мнению, тоже не существовало частной собственности на землю. «Нет ничего более неправильного, чем представлять себе феодала в виде полного, неограниченного собственника своей земли». Феодальная частная собственность на землю в строгом смысле этого слова невозможна, как невозможны ни ее захват, ни удержание частным способом. Поэтому «феодалы были такими же условными собственниками своих феодов, как и крестьяне».

То же имело место и в рабовладельческом обществе. Римские патриции не представляли исключения. «По отношению к частным лицам патриций, завладевший участком общественного поля… приобретал всю совокупность прав собственности: полную свободу пользования, право отчуждения, передачи по наследству, раздела. По отношению к государству он оставался простым владельцем, чье право пользования землей было временным и могло быть аннулировано. Он выплачивал государству в качестве налога часть урожая».

Частная собственность на землю в современном капиталистическом обществе - такая же иллюзия, как и в предшествующих капитализму формациях. Теория Коуза о расщеплении правового отношения собственности на «пучок прав», распределять отдельные «прутья» которого между их пользователями, кроме государства, больше некому, является одним из подтверждений этого факта.

Таким образом, вряд ли кто-нибудь сможет со знанием дела оспаривать тот факт, что конкретные территории Земли и Мирового океана, освоенные или захваченные в прошлом и тем самым распределенные между различными странами, а следовательно, и находящиеся на них природные ресурсы изначально принадлежат обществу в лице государства. Этот факт объясняется тем, что присвоение территорий является делом всего общества, а управление процессом их рационального распределения и использования - функцией государства. Если для понимания этого утверждения кому-нибудь все еще недостает аргументов, то можно посоветовать проанализировать, каким образом присваивается земля Чечни, едва не выпавшая из состава российской территории, и сделать вывод, кто является фактически и может являться объективно собственником ее природных ресурсов. Стоит также прислушаться к мнению крупного ученого, знатока российского сельского хозяйства Н.Д. Кондратьева, который считал, что «собственность на землю должна быть уничтожена… Для народа важна не собственность на землю, а доступ к земле».

Способы организации присвоения природных ресурсов разнообразны: от дипломатических переговоров по поводу спорных территорий до военных угроз и прямого применения военной силы. Управляет процессом присвоения природных ресурсов государство, но принимают участие в этом процессе граждане всей страны, вся нация как посредством содержания армии и внешнеполитических государственных органов, так и непосредственным трудовым участием в них. Этот способ присвоения природных ресурсов вместе с территорией, на которой они расположены, и служит основанием того, что в отношениях между гражданами или их группами природные ресурсы являются общей собственностью, а в между - народных отношениях - суверенной, или частной, собственностью нации.

Право собственности, если оно не основано на реальной присваивающей деятельности, есть не более чем «воображаемая собственность». Ввиду того, что земля с ее природными ресурсами фактически присваивается усилиями всего народа и поэтому экономически является общенародной собственностью, право частной собственности на землю оказывается лишь плодом воображения законодателей, попытки реализации которого будут служить постоянным фактором экономической и политической дестабилизации российского общества.

Общенародные природные ресурсы могут эксплуатироваться непосредственно государством, в этом случае они становятся объектом не только государственной собственности, но и государственного владения и пользования. Те же ресурсы, которые более целесообразно передавать в эксплуатацию частными лицам или корпорациям, объективно становятся объектами частного владения, но никогда - частной собственности. Именно по этой причине в качестве представителя собственника государство имеет право и обязано получать с владельцев природных ресурсов ренту для использования ее в интересах собственника.

Как и в прежние эпохи, в наше время частные лица могут быть и являются только землевладельцами, но никак не «землесобственниками», ибо собственником земли всегда является общество как субъект ее присвоения посредством захвата в историческом прошлом и охраны от вероятных захватчиков в настоящем. Это никак не противоречит тому, что владелец земли по отношению к ее собственнику - обществу, по отношению к другим лицам выступает как собственник со всеми его атрибутами, включая право продажи земли, если общество такое право ему предоставит. Однако владельцы отдельных участков земли, привыкая к своей роли собственников по отношению к владельцам других участков, стремятся абсолютизировать эту роль посредством установления права собственности, но это только искажает их фактический статус, провоцируя на антиобщественное использование объектов своего владения и тем самым вынуждая общество время от времени доказывать посредством применения санкций, кто является действительным собственником земли и других природных ресурсов.

Отвлечение от экономической сущности собственности служит основной причиной ошибок и при трактовке ее правовой формы, которая в таком случае представляется продуктом человеческих «понятий» и «принципов». Так, Ф. Хайек полагает, что там, где речь идет о движимом имуществе, можно достичь понимания отношений принадлежности «с помощью простого понятия о собственности как исключительном праве пользования конкретной вещью». Но в связи с недвижимым имуществом и, в частности, с землей, «признание принципа частной собственности дает нам очень мало, пока мы точно не установим, какие права и обязанности собственность включает. А когда мы обращаемся к таким недавно возникшим проблемам, как контроль за воздушным пространством или передачей электроэнергии, изобретениями или произведениями литературы и искусства, ничто, кроме обращения к рациональному обоснованию (rationale) принципа частной собственности, не поможет нам решить, какой должна быть в каждом конкретном случае сфера контроля или ответственности индивида».

Хайек, как видно, не понимает, что отношения собственности являются продуктом не чьего-либо «обоснования», а фактического овладения объектом собственности и его повседневного использования. «Обоснование» остается уделом теоретиков и правоведов, которых фактический собственник содержит для того, чтобы они его право собственности легитимизировали и увековечивали.

Взгляды Ф. Хайека развили Р. Коуз и А. Алчиан, согласно теории которых собственность представляет собой «пучок прав», содержащий 11 элементов. Но это не предел. Некоторые западные ученые находят до 32 признаков, совпадение которых позволяет говорить о полном праве собственности. Очевидно, что в наше время наличие всей этой совокупности прав у частного лица можно наблюдать разве только на предметы домашнего обихода, да и то не все. Таких прав на землю у частных лиц в развитых индустриальных странах давно уже не существует, а выражение «частная собственность» сохранилось только как лишенный экономического содержания титул, подобно титулам «граф», «барон» или «король», которые в наше время уже не несут былой функциональной нагрузки.

Вывод об отсутствии в настоящее время реальной частной собственности на землю хорошо иллюстрируется примерами, приведенными В. Перламутровым. Один из них - «рассказ профессора Гетеборгского университета (Швеция). Он сын фермера. На ферме живет - в 90 километрах от города. В студенческие годы пришлось вступать в права собственности - умер отец. Оказалось, что для начала предстоят государственные экзамены на знания и умение вести хозяйство на земле. Бросил занятия в университете и сдал. Ферма папина, Гуннар - единственный наследник, а вот поди ж ты - социализируется собственность, не хочет государство, чтобы неумехи за землю брались. Только в умелые руки ее дает. Еще один пример, ставший хрестоматийным. Купил американец участок земли с лесом и озером. Купил и купил. Частный собственник. Стал хозяйствовать: озеро ликвидировал, землей забросал. Не успел бульдозер лизинговой фирме возвратить, как несут решение суда: вернуть озеро в первоначальное состояние! Как, какой еще суд? Это же мое, персональное, озеро! Все-таки вернул. Нет такого права - природу портить. Озеро - не рубашка, все «32» не совпадают».

Сторонникам права частной собственности на землю в России надо еще и еще раз сказать, что любые законы, устанавливающие такое право, в экономическом отношении - пустой звук, а в социальном - антиобщественная акция, провоцирующая бесконечные конфликты между «законными» частными собственниками и реальным собственником - обществом. Собственность на землю, если ее трактовать в исходном, объективном, правильном, апробированном тысячелетней исторической практикой понимании, первоначально завоевывается, а завоеванная земля может быть передана субъектом завоевания как безусловным собственником другому лицу для обработки только во владение. Владелец же во все эпохи обязан «платить за те преимущества, которые он получает от использования земли или природных ресурсов. Эта плата (рента) и есть цена, которая должна равняться величине получаемых дополнительных выгод». Заслуживает особого внимания то, что под этими словами подписалась целая группа зарубежных авторов: Ф. Харрисон и Д. Миллер (Великобритания), Н. Тидеман и М. Гэффни (США), Ф. Плассман (Германия). Поэтому не будет лишним привести подробнее их точку зрения на развитие российских поземельных отношений.

По их мнению, у российских граждан «есть великолепная возможность оторваться от корней европейской трагедии, построив новую систему государственных финансов, которая больше подходит обществу». Для этого российское «государство должно было бы следовать двум правилам. Первое - общественно созданная стоимость (рента) должна быть обобществлена. Второе правило заключается в том, что созданная частным образом стоимость (заработная плата и прибыль) должна доставаться частным лицам (подразумеваются физические и юридические лица). Вместо этого государство позволяет приватизировать ресурсные ренты, а упущенный доход компенсирует налогами, которыми облагает заработную плату и сбережения граждан. Эти налоги на труд и капитал произвольны, беспринципны, они вызывают хаос при принятии решений на индивидуальном уровне…

…Экономисты-рыночники считают, что свободная торговля землей и природными ресурсами (т.е. продажа и покупка права на рентный доход) является самым эффективным способом наилучшего распределения ресурсов. Однако это утверждение опровергается как экономической теорией, так и эмпирическими фактами».

1.2 Собственность на природные ресурсы: время глубокого переосмысления