Уголовно-правовая характеристика необходимой обороны

Таким образом, высшая судебная инстанция рекомендует содеянное в состоянии мнимой обороны квалифицировать в зависимости от того, мог ли обороняющийся сознавать мнимость посягательства.

2.2 Условия правомерности относительно защиты

Необходимая оборона признается правомерной лишь при соблюдении условий, относящихся как к посягательству, так и к защите.

Еще в период действия УК РСФСР 1960 г. в отечественной литературе традиционно называлось несколько условий правомерности необходимой обороны, относящихся к защите. Так, А. А. Пионтковский анализировал следующие обстоятельства: 1) Защита должна быть совершена путем причинения того или иного вреда нападающему. Она не должна быть направлена против третьих лиц; 2) Защита допустима при отражении нападения на охраняемые правом интересы как коллективные, так и индивидуальные, как свои, так и чужие; 3) Защита не должна превышать пределов необходимости¹¹ Пионтковский А. А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. М., 1961. С. 436-441..

В уголовно-правовой литературе последних лет перечень условий правомерности необходимой обороны, относящихся к защите, трактуется так же. Например, А. В. Наумов называет три условия, относящиеся к защите, которым должна соответствовать необходимая оборона: 1) круг объектов (интересов), которые возможно защищать по правилам необходимой обороны; 2) возможность причинения вреда непосредственно посягающему, а не третьим лицам; 3) при защите не должно быть допущено превышения пределов необходимой обороны²² Наумов А. В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. М., 1999. С. 352.. Аналогичный перечень дает Н. Г. Кадников.

Ю. М. Ткачевский, рассматривает только два условия правомерности необходимой обороны, относящейся к защите: 1) при необходимой обороне вред должен причиняться посягающему, а не третьим лицам; 2) недопустимость превышения пределов необходимой обороны³³ Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1. / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой и И. М. Тяжковой. М., 1999. С. 456-462..

И. Э. Звечаровский фактически признает только одно условие - при необходимой обороне не должно быть допущено превышения ее пределов, хотя практически раскрывает те же условия, что и большинство исследователей института необходимой обороны⁴⁴ Российское уголовное право. Курс лекций. Т. 1. / Под ред. А. И. Коробеева. Владивосток, 1999. С. 579-580. .

С точки зрения обороняющегося лица, чем меньше ограничений имеется при необходимой обороне, тем лучше. С точки зрения государства, чем более детально прописан институт необходимой обороны, тем проще оценивать действия обороняющегося лица. Истина, как всегда, лежит посередине. Условий правомерности необходимой обороны, относящихся к защите, должно быть необходимо и достаточно, чтобы граждане не чувствовали себя стесненными при защите. В то же время они должны четко представлять пределы возможного, чтобы у государства не было повода привлекать их к ответственности за превышение пределов необходимой обороны. Говоря другими словами, в законе должно быть указано на возможность причинения вреда только посягающему и четко определены пределы допустимой защиты.

Поэтому, на наш взгляд, условиями правомерности необходимой обороны, относящимися к защите, должны быть следующие: 1) причинение вреда только посягающему; 2) защита не должна превышать пределов необходимой обороны.

Причинение вреда посягающему лицу - одно из важнейших условий необходимой обороны. Причинение вреда третьим лицам не подпадает под понятие необходимой обороны, оно может образовывать состояние крайней необходимости, умышленное или неосторожное повреждение или уничтожение имущества, умышленное или неосторожное преступление против личности, невиновное причинение вреда и другие ситуации. Для необходимой обороны характерным является то, что вред причиняется именно посягающему лицу, ибо путем причинения вреда посягающему лицу и происходит пресечение или предотвращение общественно опасного посягательства с его стороны.

При исследовании данного условия правомерности необходимой обороны, в первую очередь вызывает интерес понятие вреда, который может быть причинен посягающему лицу. Не менее важным является уголовно-правовая оценка случаев, когда вред в процессе необходимой обороны причиняется не посягающему, а иным лицам.

В начале советского периода уголовного права характер причиняемого вреда связывался только с нанесением физического вреда посягающему. Так, в постатейном комментарии к УК РСФСР 1926 г. говорилось, что “при необходимой обороне действие обороняющегося направляется на посягающего и тем самым оно имеет в виду предотвращение преступления со стороны последнего (нанесение ошеломляющего удара грабителю)” ¹¹ Уголовный кодекс РСФСР. Постатейный комментарий / Сост. Д. Карницкий, Г. Рогинский, М. Строгович. М., 1932. С. 19..

Несколько позднее характер причиняемого посягающему вреда стали толковать шире. Так, А. А. Пионтковский в 1948 г. писал: “Не требуется, чтобы защита причиняла обязательно вред личности нападающего. Вред может быть причинен его имущественным интересам”²² Уголовное право. Общая часть. Учебник / Науч. ред. В. Д. Меньшагин. М., 1948. С. 372.. Несколько позднее он же отмечал, что “защита при осуществлении акта необходимой обороны может выражаться в разнообразных формах причинения вреда нападающему: в лишении жизни, причинении тяжелых или легких телесных повреждений, нанесении ударов, в лишении свободы, в истреблении, повреждении, отобрании имущества, с помощью которого происходит преступное посягательство на потерпевшего, в повреждении имущества (например, костюма), которое было связано с причинением того или иного вреда личности нападающего”³³ Пионтковский А. А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. М., 1961. С. 437. .

Необходимо отметить, что если оборона выражается в действиях, направленных только на отражение посягательства, то она не является в юридическом смысле необходимой обороной, так как последняя предполагает причинение вреда посягающему лицу.

М. И. Якубович правильно отмечает, что “оборона, которая сводится только к тому, чтобы отразить удар, не обеспечивает действенной защиты. Лишь такая оборона, которая осуществляется путем обезвреживания нападающего, то есть путем причинения ему вреда является надежной гарантией от преступного посягательства”⁴⁴ Якубович М. И. Вопросы теории и практики необходимой обороны. М., 1961. С. 107. .

Сторож вневедомственной охраны, обходя свои объекты, заметил, что два легко одетых молодых человека подошли к охраняемому им ларьку и что-то стали делать у дверей. Учитывая, что ему одному с двумя не справиться, он решил следить за ними, что они будут делать дальше. Преступники взломали у ларька замок и вошли вовнутрь. Никитин подошел к дверям ларька и запер там преступников. Затем, вооружившись оставленным ими ломиком, он стал звать на помощь.

Так как милицейского поста поблизости не было, а в ночное время прохожих граждан в поселке мало, он продержал преступников под замком более часа, один из них успел за это время отморозить ноги.

Поскольку в данном случае вред виновному был причинен при отражении посягательства на собственность, постольку он нанесен правомерно¹¹ Архив Федерального суда Новосибирской области. Дело № 721-17. 1998г..

По нашему мнению, предусмотреть в законе заранее все случаи возможного вреда, причиняемого посягающему, невозможно. Ограничить его только вредом физическим было бы неправильно. Для того, чтобы избежать различных толкований, формулировку действующего закона необходимо изменить, предусмотрев в нем возможность причинения любого по характеру вреда посягающему лицу.

Например, в законе можно предусмотреть следующее положение: “Необходимая оборона - это причинение лицу, совершающему общественно опасное деяние, предусмотренное статьями Особенной части УК РФ, любого по характеру и объему вреда, направленного на предотвращение или пресечение посягательства, если при этом не происходит превышения пределов необходимой обороны”.

В уголовно-правовой литературе еще с дореволюционных времен подчеркивалось, что при необходимой обороне вред может быть причинен только посягающему лицу.

По нашему мнению, данной проблеме необходимо уделить определенное внимание, так как в судебной практике встречаются случаи причинения вреда третьим лицам при необходимой обороне. И следует признать, что ситуации не всегда бывают простыми и понятными с точки зрения их уголовно-правовой оценки.

Так, И, обороняясь от преследовавшей его группы хулиганов, бросил в них камень, но попал в не причастного к нападению гражданина, причинив тяжкое телесное повреждение. Исаков был осужден за причинение тяжкого телесного повреждения при превышении пределов необходимой обороны.

При новом рассмотрении дела И. признан виновным в неосторожном причинении тяжкого телесного повреждения¹¹ Бюллетень Верховного Суда СССР. 1983. № 3.. В данном случае квалификация действий И. судом была произведена неправильно. Несмотря на то, что И. оборонялся от группы преследовавших его хулиганов, вред, причиненный постороннему гражданину, не может быть квалифицирован по правилам необходимой обороны. В этом случае возможна лишь уголовная ответственность за неосторожное причинение тяжкого вреда здоровью, поскольку И. не предвидел, что в результате его действий пострадают посторонние, хотя по обстоятельствам дела должен был и мог предвидеть.

Возможны ситуации, когда обороняющийся сознательно причиняет вред третьим лицам.

Так, на Г. напала группа хулиганов. Он с целью обороны выхватил из кармана пистолет, отбежал в сторону и стал размахивать пистолетом перед нападавшими, однако те не прекратили свое посягательство, с угрозами продолжая приближаться к Г.

В этот момент на улице появилась группа подростков и направилась прямо к тому месту, где на Г. было совершено нападение. Г. предупредил хулиганов, что если они сделают хотя бы один шаг, он откроет стрельбу. Это предупреждение их не остановило. Тогда Г. произвел три выстрела из пистолета, одним из которых был тяжело ранен подросток, никакого отношения к посягательству на Г. не имевший. В момент производства выстрелов Г. осознавал, что в результате его действий могут пострадать совершенно безвинные граждане, однако выстрелы все равно произвел²² Бюллетень Верховного Суда. 1999. № 7. .

Представляется, что квалификация действий Г. в данном случае будет зависеть от выяснения субъективного отношения Г. к возможным последствиям своих действий. Если он относился к ним безразлично или сознательно допускал любой результат, то он должен отвечать за умышленное преступление, исходя из фактически наступивших последствий. В данном случае за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью. Если же Г. стремился избежать причинения вреда подросткам, оказавшимся в зоне выстрелов, стреляя таким образом, чтобы не попасть в них, однако в результате выстрелов все же кто-либо из них пострадал, то в этом случае Г. должен отвечать за неосторожное преступление по наступившим последствиям. В рассматриваемом случае - за неосторожное причинение тяжкого вреда здоровью.

В случае если Г. подростков не видел, находясь за группой хулиганов и стреляя в них, был убежден в том, что за хулиганами никого больше нет, то в деянии Г. нет признаков состава преступления, а содеянное должно оцениваться как невиновное причинение вреда.

В редких случаях бывает так, что обороняющийся ошибается в личности посягающего, причиняя вред постороннему лицу. В этом случае происходит ошибка в личности. Ошибка в личности не влияет на квалификацию содеянного. Поэтому причинение вреда третьему лицу при ошибке в личности должно оцениваться по правилам необходимой обороны.

Например, группа подростков стала избивать на дискотеке Халтурина. Тот поднял с земли камень и наотмашь ударил им оказавшегося рядом с ним Маркова, в результате чего последний получил серьезную травму. Позднее выяснилось, что пострадавший, увидев драку, испугался за своего младшего брата, также посещавшего дискотеку, и подошел посмотреть, не его ли избивают. Никакого отношения к инциденту он не имел¹¹ Зуев В. П. Необходимая оборона и крайняя необходимость. Вопросы квалификации и судебно-следственной практики. М., 1996. С. 12..

В данном случае, несмотря на причинение вреда третьему лицу, обороняющийся не подлежит ответственности, так как он оборонялся против группы лиц и ошибся в личности посягающего.

Таким образом, следует констатировать, что вред третьим лицам, причиненный в состоянии необходимой обороны, следует оценивать как умышленное преступление, неосторожное преступление или же невиновное причинение вреда в зависимости от конкретных обстоятельств дела и субъективного отношения к последствиям оборонявшегося. Ошибка в личности не влияет на квалификацию содеянного при необходимой обороне. При ошибке отклонения действием содеянное квалифицируется в зависимости от обстоятельств дела и формы вины к наступившим последствиям как умышленное, или как неосторожное преступление, или как случайное причинение вреда. Действия, внешне похожие на состояние необходимой обороны, могут на самом деле таковыми не являться. В этом случае причинение вреда третьим лицам подлежит самостоятельной оценке. Состояние крайней необходимости исключает состояние необходимой обороны.

Другим условием правомерности необходимой обороны, относящейся к защите, является требование, чтобы защита не превышала пределов необходимой обороны.

Иначе говоря, в этом случае речь идет о мере обороны или, что то же самое, о пределах обороны. Факт совершения нападения не делает нападающего совершенно бесправным. Как это ни парадоксально, но установление пределов необходимой обороны является своеобразной гарантией прав нападающего от нарушений, не оправдываемых необходимостью отражения нападения. С одной стороны, граждане имеют право на причинение вреда посягающему, с другой, причинение вреда посягающему лицу не может быть безграничным. В самом деле, ведь нельзя же убивать, например, за покушение на кражу кошелька. Необходимая оборона имеет естественные границы, которые определяются самим общественно опасным посягательством, его опасностью и протяженностью во времени.

В. Ф. Кириченко исходил из того, что право необходимой обороны может быть реально использовано лишь при совершении нападения. Поскольку право необходимой обороны возникает только при наличии нападения, постольку, по его мнению, нет необходимости специально определять границы защиты во времени¹¹ Кириченко В. Ф. Основные вопросы учения о необходимой обороне. М.-Л., 1948. С. 47..

Представляется, что это правильное суждение касается не только нападения, но и общественно опасного посягательства вообще. Наличие посягательства обусловливает собой наличие обороны. Имеется общественно опасное посягательство, имеется и право на необходимую оборону. Если посягательства еще нет или уже нет, то нет и не может быть права на необходимую оборону, за исключением случаев, когда обороняющийся добросовестно заблуждался относительно начала или окончания общественно опасного посягательства. При таких обстоятельствах он все равно признается действующим в состоянии необходимой обороны, если обстановка давала ему основания полагать о наличии общественно опасного посягательства. Поэтому временные границы необходимой обороны по существу определяются наличностью посягательства.

Пределы, определяемые опасностью посягательства, не имеют своего определения в уголовном праве. На наш взгляд, данные пределы можно обозначить как “материальные”.

Таким образом, следует различать формальные и материальные пределы необходимой обороны. Первые определяют ее временные границы, а вторые - характер и объем причиняемого посягающему вреда.

Увязка характера и объема причиняемого посягающему вреда с опасностью посягательства - главная проблема при определении материальных границ необходимой обороны.

И решается она через формулирование понятия превышения пределов необходимой обороны.

3. ПРЕВЫШЕНИЕ ПРЕДЕЛОВ НЕОБХОДИМОЙ ОБОРОНЫ

3.1 Теория превышения пределов необходимой обороны

Одним из первых исследований, посвященных необходимой обороне, была работа А. Ф. Кони “О праве необходимой обороны”.

А. Ф. Кони считал, что при превышении пределов необходимой обороны не важен вопрос о средствах необходимой обороны, “необходимо только знать как велико может быть то зло, которое можно сделать нападающему при самозащищении”¹¹ Кони А.Ф. О праве необходимой обороны. С. 38.. Граница необходимой обороны, по мнению А. Ф. Кони, определяется целью необходимой обороны.

“Нельзя не видеть и не сознаться в том, что необходимая оборона совершается по большей части под влиянием аффектов - страха, испуга, сильного раздражения и т.п. Нельзя предполагать в человеке в это время полную способность владеть собою и не превысить невольно пределов необходимой обороны. Требование безусловного равенства защиты с нападением может быть выставляемо только на бумаге, когда законодатель не испытывает нападения, а только представляет его себе, и, сидя спокойно и в безопасности, рядом строгих силлогизмов доказывает необходимость безусловного равенства защиты с нападением. Но если бы его поставить лицом к лицу с опасностью, едва ли бы придерживался на практике строгого теоретического принципа. И вот почему ни один судья не должен упускать из виду того ненормального состояния духа, которое проявляется у человека, когда ему грозит опасность, неминуемая и действительная. Вот почему судья должен разбирать каждый случай отдельно, со всеми его индивидуальными свойствами и особенностями. Вот почему судья сам должен представить себя в положении лица, обвиняемого в превышении необходимой обороны, а не довольствоваться одним абстрактным определением закона. Надо принимать во внимание все обстоятельства дела и индивидуальность оборонявшегося лица”¹¹ Кони А.Ф. О праве необходимой обороны. С. 41-42..

В новейших исследованиях, посвященных ответственности за превышение пределов необходимой обороны, авторы, отталкиваясь от действующей законодательной дефиниции, примерно так же раскрывают ее суть.

Например, А. Н. Красиков считает, что убийство при превышении пределов необходимой обороны имеется в том случае, когда для защиты своих прав или интересов либо прав или интересов других лиц, а также общества и государства от непосредственно происходящего или грозящего нападения обороняющийся прибегает к убийству нападающего, в то время как сложившаяся конкретная ситуация исключала необходимость применения тех приемов, средств для обороны своих интересов или интересов общества и государства, из-за которого была причинена смерть потерпевшему²² Красиков А. Н. Ответственность за убийство по российскому уголовному праву. Саратов. 1999. С. 119. .

Таким образом, А. Н. Красиков связывает превышение пределов необходимой обороны с отсутствием необходимости причинения смерти посягающему в каждом конкретном случае.

По мнению С. В. Бородина, разрешение вопроса о правомерности вреда, причиненного нападающему лицом, осуществляющим оборону, зависит от характера (ценности) защищаемого интереса; соразмерности средств защиты и нападения, интенсивности средств защиты и нападения; ряда других обстоятельств, характеризующих соотношение сил нападающего и обороняющегося и обстановку посягательства³³ Бородин С. В. Преступления против жизни. М., 1999. С. 200. .

Следовательно, С. В. Бородин предлагает устанавливать наличие превышения пределов необходимой обороны в каждом конкретном случае исходя из совокупности обстоятельств, имеющих отношение к делу. Можно предположить, что превышение пределов необходимой обороны, по мнению С. В. Бородина, это неправомерное причинение вреда, т.е. смерти или тяжкого вреда посягающему лицу при отсутствии необходимых для этого обстоятельств.

Т. В. Кондрашова исходит из того, что оборона может считаться правомерной лишь при условии, что не было допущено превышения ее пределов. Превышение пределов необходимой обороны, по ее мнению - это несоразмерность характера и интенсивности защиты характеру и интенсивности нападения¹¹ Кондрашова Т. В. Проблемы уголовной ответственности за преступления против жизни, здоровья, половой свободы и половой неприкосновенности. Екатеринбург, 2000. С. 170..

Таким образом, можно констатировать, что, несмотря на некоторые различия в толковании понятия превышения пределов необходимой обороны, исследователи сходятся в главном. Превышение пределов необходимой обороны - это “выход” за границы необходимого. По мнению подавляющего большинства исследователей, превышение пределов необходимой обороны чаще всего выражается в несоответствии характера и интенсивности защиты характеру и интенсивности посягательства. Разногласия касаются критериев и видов превышения пределов необходимой обороны.

А. Ф. Кони называл три вида превышения пределов необходимой обороны: 1) преждевременное употребление силы; 2) превышение пределов необходимой обороны в собственном смысле; 3) насилие, совершенное уже после отражения нападения²² Кони А. Ф. О праве необходимой обороны. С. 39..

Уже в советское время развития уголовного права В. Ф. Кириченко отмечал, что пределы необходимой обороны могут быть установлены как во времени, так и по своему материальному содержанию. Он выделял также три случая превышения пределов необходимой обороны в зависимости от причин, их вызвавших³³ Кириченко В. Ф. Основные вопросы учения о необходимой обороне. М.-Л., 1948. С. 70-72.:

1) взволнованное, аффектированное состояние, вызванное нападением;

2) неправильная оценка обстановки;

3) умышленное превышение пределов необходимой обороны, полагая, что в двух первых случаях превышение пределов необходимой обороны вообще может быть оставлено без наказания, или же оно должно рассматриваться как смягчающее вину обстоятельство.

М. Д. Шаргородский исходил из того, что превышение пределов необходимой обороны признается в двух случаях:

1) если защищающийся принял меры, по интенсивности резко не соответствующие интенсивности нападения;

2) если оборона была несвоевременной¹¹ Шаргородский М. Д. Вопросы общей части уголовного права. С. 89..

Два вида превышения пределов необходимой обороны называет и М. И. Якубович.

Таким образом, большое число исследователей выделяют два вида превышения пределов необходимой обороны. Во всех случаях речь идет о превышении пределов необходимой обороны или в силу несвоевременности оборонительных действий, или в силу несоразмерности защиты и посягательства. Поэтому, следует специально рассмотреть каждый из этих видов превышения пределов необходимой обороны.

Вопрос о несвоевременной обороне представляется весьма непростым. В науке уголовного права встречаются разные суждения о данном виде превышения пределов необходимой обороны. Сущность разногласий касается уголовно-правовой оценки несвоевременной обороны. Кратко весь спектр мнений можно представить следующим образом. Несвоевременная оборона по своей сути - это: 1) необходимая оборона; 2) превышение пределов необходимой обороны; 3) умышленное причинение вреда; 4) неосторожное причинение последствий.

Так, В. Ф. Кириченко относил несвоевременную защиту к одному из видов превышения пределов необходимой обороны. При этом отмечал, что “в уголовно-правовой литературе иногда отличают также так называемый предлог необходимой обороны, который заключается в несвоевременности защитительных действий в то время как превышение пределов защиты состоит в употреблении мер, не вызывающихся необходимостью, однако своевременных практика не проводит различия между превышением и предлогом, считая несвоевременность защиты одним из видов превышения. Поэтому нет необходимости в применении этого особого термина для превышения необходимой обороны во времени, тем более, что термин “предлог” недостаточно ясно определяет фактическое содержание понятия. Однако не следует упускать из виду особенность превышения необходимой обороны во времени, состоящую в том, что при этом виде превышения состояние необходимой обороны.

Однако далее, на наш взгляд, В. Ф. Кириченко, рассуждая о временных границах необходимой обороны, противоречил сам себе, заявляя, что “право необходимой обороны существует не только во время совершения нападения, но и тогда, когда нападение может уже рассматриваться как непосредственно предстоящее. Поэтому, если защитительные действия предпринимаются ранее наступления такого момента, то такая преждевременная защита не должна рассматриваться как превышение пределов необходимой обороны, ибо превысить можно только то, что существует. В данном же случае, вследствие того, что состояние необходимой обороны еще не возникло, совершенное деяние должно рассматриваться как преступное, без всяких ссылок на необходимую оборону”¹¹ Кириченко В. Ф. Основные вопросы учения о необходимой обороне. М.-Л., 1948. С. 70..

Одно из двух - или несвоевременная защита является видом превышения необходимой обороны, или несвоевременная защита не считается совершенной в состоянии необходимой обороны. В этом случае она должна рассматриваться как обычное умышленное преступление, третьего не дано. Поэтому одна из двух посылок В. Ф. Кириченко является ложной.

Недостаточно четкую позицию в вопросе о несвоевременности обороны как вида превышения ее занимает М. И. Якубович. Так, он делает следующее замечание: “Следственные и судебные органы в ряде случаев формально подходят к решению вопроса о наличии превышения пределов необходимой обороны по мотивам ее несвоевременности-преждевременности, ошибочно полагая, что необходимая оборона возможна лишь в процессе непосредственного нападения. Рассмотрение же отражения угрозы реального нападения как превышения пределов допустимой защиты фактически приводит к неосновательному сужению права необходимой обороны и незаконному осуждению граждан, не превысивших пределов допустимой защиты”¹¹ Якубович М. И. Вопросы теории и практики необходимой обороны. М. 1961. С. 131..

Из этого высказывания видно, что М. И. Якубович предлагает различать наличие угрозы реального нападения и несвоевременную оборону. Он пишет, что при решении вопроса о несвоевременности обороны как одного из видов превышения пределов необходимой обороны нужно исходить из понятия наличности нападения.

Правильную позицию по отношению к несвоевременной обороне как виду превышения пределов необходимой обороны занимал Н. Н. Паше-Озерский, который считал, что возможность превышения пределов необходимой обороны лишь в состоянии необходимой обороны с полной ясностью показывает всю несостоятельность понятия превышения необходимой обороны во времени. Н. Н. Паше-Озерский отмечал, что преждевременная оборона не будет еще обороной необходимой, ибо против лишь предполагаемого посягательства можно принимать меры предупреждения, предосторожности, но не прибегать к обороне. А так называемая “запоздалая” оборона, утверждал он, уже не будет необходимой, так как против оконченного посягательства оборона вообще является излишней и логически немыслима. Следовательно, делает вывод Н. Н. Паше-Озерский, в тех случаях, когда еще нет или уже нет необходимой обороны, не может быть речи и о превышении ее пределов¹¹ Паше-Озерский Н. Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость. М. 1962. С. 92-93..

Следовательно, правильным будет вывод о том, что превышать пределы необходимой обороны во времени нельзя, поскольку состояния необходимой обороны или еще нет, или уже нет.

Последнее не исключает ситуацию, при которой возможно превышение пределов необходимой обороны, так как добросовестное заблуждение обороняющегося лица в этом случае квалифицируется в его пользу. Он признается действующим в состоянии необходимой обороны, следовательно, может и превысить ее пределы.

Чрезмерная оборона, по нашему мнению, единственно возможный вид превышения пределов необходимой обороны. В то же время в доктрине уголовного права нет единства мнений как относительно названия данного вида превышения пределов необходимой обороны, так и ее критериев.

Так, Т. В. Кондрашова совершенно справедливо отмечает, что установление соразмерности защиты и нападения “вызывает наибольшие трудности в правоприменительной практике. При его определении допускается наибольшее количество ошибок. Объясняется это тем, что установить абсолютные критерии соразмерности нападения и защиты невозможно. Соразмерность - категория оценочная, которая требует от следователей и судей не только прекрасного знания положений закона и разъяснений высшей судебной инстанции, но и максимально полной оценки всех обстоятельств дела и их точного соотнесения с требованиями закона”.

Наличие или отсутствие превышения пределов необходимой обороны в доктрине уголовного права связывают, со многими обстоятельствами.

В. Ф. Кириченко отмечал, что превышение пределов необходимой обороны по степени интенсивности будет иметь место при несоответствии степени интенсивности защиты и нападения, точнее, когда степень интенсивности защиты будет превышать степень интенсивности нападения. “Защита в этих случаях производится более эффективными средствами, более агрессивно, чем нападение. Вследствие этого обычно и происходит явное несоответствие между причиненным и угрожаемым вредом. Поэтому в отдельных случаях трудно, а иногда невозможно, установить, заключается ли превышение в несоответствии интенсивности защиты с интенсивностью нападения или в неравноценности правоохраненных благ”¹¹ Кириченко В. Ф. Основные вопросы о необходимой обороне. М.-Л., 1948. С. 72..

По его словам, если обстановка оказалась неблагоприятной для обороняющегося лица, то это может свидетельствовать о необходимости применения обороняющимся более интенсивных действий или применять более серьезные средства защиты, чем те, которые теоретически он в этом случае должен был применять для отражения посягательства, исходя только из характера и опасности посягательства. Кроме того, психологическое состояние обороняющегося весьма часто мешает ему избрать адекватные меры противодействия, что не может не сказаться на характере и интенсивности защиты. В этом случае наступившие последствия в виде смерти посягавшего не могут считаться совершенными при превышении пределов необходимой обороны.

Их сказанного ясно, что В. Ф. Кириченко связывал превышение пределов необходимой обороны по интенсивности, по сути, с двумя обстоятельствами. Первое - это применение более эффективных средств защиты, чем при нападении, а второе - это причинение более серьезного вреда, чем тот, который угрожал посягающему. Представляется, что указанных критериев явно недостаточно для того, чтобы признать факт превышения пределов необходимой обороны. Понятно, что если обороняющийся применяет более эффективные средства защиты, то и вред он причинит более серьезный, чем тот, который мог причинить нападающий. Но ни средства, ни объект посягательства и защиты не могут, сами по себе, свидетельствовать о наличии превышения пределов необходимой обороны. Например, на женщину нападает мужчина с целью изнасилования без применения какого-либо оружия, а она его убивает. Если подходить в данном случае только с точки зрения названных критериев, то мы должны будем признать, что женщина превысила пределы необходимой обороны. В то время как судебно-следственная практика практически всегда в подобных случаях правильно исходит из того, что причинение смерти насильнику правомерно. Следовательно, необходимо искать дополнительные критерии, свидетельствующие о наличии превышения пределов необходимой обороны.

По вышесказанным соображениям нельзя согласиться и с утверждением, имевшим место приблизительно в это же время, что возможна ответственность за превышение пределов необходимой обороны вследствие несоответствия средств обороны средствам нападения¹¹ Трайнин А., Меньшагин В., Вышинская 3. Уголовный кодекс РСФСР. Комментарий. М., 1946. С. 18., а также с тем, что “для признания правомерности необходимой обороны требуется наличие соответствия между угрожаемым от нападения вредом и причиняемым вредом в результате защиты”²² Меньшагин В. Д., Вышинская 3. А. Советское уголовное право. М., 1950. С. 124..

Особую позицию относительно критериев превышения пределов необходимой обороны занимает В. Ткаченко. Так, он отмечает, что “законодательное определение превышения пределов необходимой обороны содержит элементы оценочной категории. Между тем как необходимая оборона, так и превышение ее пределов - объективные категории. Их наличие не может зависеть от чьего бы то ни было усмотрения. И, как объективные явления, они имеют собственные признаки, которые и подлежат установлению”³³ Ткаченко В. Необходимая оборона // Законность. 1997. № 3. С. 28.. По мнению В. Ткаченко, главным критерием превышения пределов необходимой обороны является несоответствие между вредом причиненным и вредом, который ожидался при посягательстве. В. Ткаченко делает вывод, что превышение пределов необходимой обороны можно определить как умышленное причинение посягающему значительно большего вреда по сравнению с вредом, который ожидался от его действий.

По нашему мнению, В. Ткаченко прав, когда утверждает, что превышение пределов необходимой обороны это объективная категория. Однако объективной она является лишь для следователя и суда, устанавливающих факт превышения пределов необходимой обороны. Для обороняющегося лица превышение пределов необходимой обороны субъективно. Задача заключается в том, чтобы установить субъективное отношение обороняющегося лица к факту превышения пределов необходимой обороны. Если не было умышленных действий, явно для обороняющегося лица не соответствующих характеру и степени общественной опасности посягательства, то нет и превышения пределов необходимой обороны, несмотря на имеющиеся последствия.

Строго говоря, в законе превышение пределов необходимой обороны связывается лишь с умышленными действиями, явно не соответствующими характеру и степени общественной опасности посягательства.

Иногда в литературе высказывается мнение, что характер общественной опасности определяется объектом посягательства, а степень - причиненным вредом. Представляется, что это несколько упрощенная трактовка характера и степени общественной опасности посягательства. Она вряд ли способна в полной мере помочь в решении проблемы превышения пределов необходимой обороны.

В других случаях высказывается мнение, что характер общественной опасности зависит не только от объекта посягательства, но и от содержания причиненного вреда, особенностей способа посягательства, вида вины, содержания мотивов и целей преступления. А степень общественной опасности определяется величиной ущерба, характером вины, стойкостью низменных мотивов и целей, сравнительной опасностью преступления в зависимости от места, времени, обстоятельств совершения преступления¹¹ См., напр.: Уголовное право России. Учебник. Общая и Особенная части / Под общей ред. В. П. Ревина. М., 1998. С. 23..

Приходится констатировать, что в доктрине нет единства в определении того, что считается характером, а что степенью общественной опасности.

К сожалению, и в УК РФ нет законодательного определения характера и степени общественной опасности посягательства, хотя данное понятие имеет важное уголовно-правовое значение. Оно учитывается не только при решении проблемы превышения пределов необходимой обороны, но и во многих других случаях, например, при назначении наказания в соответствии со ст. 60 УК РФ.

Высшие судебные инстанция, весьма часто оперируя понятием “общественная опасность” в различных своих постановлениях, не давали его толкования. Впервые понятие общественной опасности было раскрыто в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 25 октября 1996 г. № 8 “О ходе выполнения судами постановления Пленума Верховного Суда Российской от 14 апреля 1988 г. № 1 “О практике назначения судами Российской Федерации наказания в виде лишения свободы”²² Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. № 1. .

В настоящее время понятие общественной опасности раскрывается в постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 40 от 11 июня 1999 г. “О практике назначения судами уголовного наказания”.

В соответствии с п. 1 данного постановления характер общественной опасности преступления зависит от объекта посягательства, формы вины и категории совершенного преступления. Степень же общественной опасности преступления определяется обстоятельствами содеянного, например, степенью осуществления преступного намерения, способом совершения преступления, размером вреда или тяжестью наступивших последствий, ролью виновного при совершении преступления в соучастии.

Если соглашаться с данными рекомендациями Пленума Верховного Суда, то следует признать, что характер общественной опасности посягательства определяется тремя обстоятельствами: 1) объектом посягательства; 2) формой вины; 3) категорией преступления.

Таким образом, при выяснении факта наличия чрезмерной защиты необходимо руководствоваться следующими тремя группами обстоятельств:

1. обстоятельствами, характеризующими характер общественной опасности посягательства (объект посягательства, форма вины при посягательстве);

2. обстоятельствами, характеризующими степень общественной опасности посягательства (содержание и величина возможного или причиняемого вреда, особенности способа посягательства);

3. обстоятельствами, характеризующими обстановку происходящего, возможности лица по отражению посягательства, его психолого-психическое состояние в момент защиты.

Учитывая же, что характер и степень общественной опасности посягательства обобщенно отражаются в тяжести посягательства, а общественно опасное посягательство - это деяние, предусмотренное статьей Особенной части УК РФ, то при определении наличия-отсутствия чрезмерной обороны следует руководствоваться:

1. тяжестью (категорией) совершаемого или совершенного посягательства (небольшой, средней, тяжкой или особо тяжкой), определяемой в ст. 15 УК РФ;

2. необходимостью причинения смерти или тяжкого вреда посягающему для предотвращения или отражения общественно опасного посягательства.

3. иными обстоятельствами, в частности, возможностями обороняющегося лица по отражению посягательства, обстановкой происшедшего, психологическим состоянием обороняющегося лица в момент защиты.

Наши соображения можно выразить в виде таблицы (см. Приложение).

Согласно данной таблице явное, очевидное, резко выраженное превышение пределов необходимой обороны будет только в случае причинения смерти или тяжкого вреда в ответ на посягательство небольшой тяжести при благоприятной обстановке защиты и нормальном психолого-психическом состоянии обороняющегося лица.

Причинение смерти или тяжкого вреда при отражении особо тяжкого посягательства во всех случаях должно признаваться правомерным. Следовательно, только в случаях совершения посягательства средней тяжести и тяжкого может возникать вопрос о превышении пределов необходимой обороны, решать который необходимо с учетом всех обстоятельств дела. Например, причинение смерти в ответ на совершение кражи даже в крупных размерах, по нашему мнению, может быть признано как превышение пределов необходимой обороны. В то же время причинение смерти в ответ на грабеж в крупном размере может признаваться совершенным в состоянии необходимой обороны. Причинение смерти посягающему во время разбойного нападения всегда должно признаваться правомерным. Решающим фактором во всех этих случаях является способ посягательства, который должен учитываться наряду с другими, имеющими значение для оценки происшедшего.

Необходимо специально подчеркнуть, что во всех случаях, когда имеется реальная опасность для жизни и здоровья обороняющегося лица или защищаемых им лиц, он имеет право на причинение любых последствий при отражении посягательства. Только при таком подходе можно будет утверждать, что закон реально защищает законопослушных граждан, а не преступников.

3.2 Судебная практика

правовой законодательство оборона посягательство

На наш взгляд, представляется полезным проанализировать практику применения законодательства о превышении пределов необходимой обороны, когда защищающийся судом был признан виновным в превышении пределов необходимой обороны.

Так, Бровкин был осужден за убийство Кожина, совершенное при превышении пределов необходимой обороны, при следующих обстоятельствах.

Кожин и Кузнецов в нетрезвом состоянии пришли в дом Бровкина, чтобы выяснить с ним отношения. Увидев, что Бровкин растапливает печь, Кожин сказал, что печь ему больше не понадобится, а когда Бровкин спросил, в чем дело, Кожин ударил его кулаком в лицо. Затем Кожин и Кузнецов прижали Бровкина с двух сторон к двери и, приставив к его животу ножи, предложили одеваться и выходить на улицу. Бровкин взял свой пиджак, одел его. Потерпевшие в это время наставили ножи к его спине. Бровкин, обнаружив в кармане нож, раскрыл его и, обернувшись, ударил ножом Кузнецова в грудь, а убегавшего Кожина - в спину. Затем, схватив на террасе топор, он предложил Кузнецову и Кожину сесть на диван, потерпевшие сели, и тотчас Кожин от полученного ножевого ранения умер¹¹ Сборник постановлений Президиума и определений Судебной коллегии по уголовным делам ВС РСФСР. 1974-1979. М. 1981. С. 38..

Родственник убитого просил отменить приговор за неправильностью квалификации и мягкостью меры наказания, считая, что действия Бровкина следует квалифицировать по ст. 103 УК РСФСР (ч. 1 ст. 105 УК РФ).

Адвокат в кассационной жалобе просил приговор отменить, а производство прекратить, так как Бровкин действовал в состоянии необходимой обороны, защищаясь от нападения потерпевших.

Судебная коллегия посчитала, что Бровкин в отношении Кожина действовал с превышением пределов необходимой обороны, поскольку ему в силу сложности обстановки, состояния возбужденности, в котором он находился, не было ясно, что нападение окончено. Поэтому оснований ни для квалификации действий Бровкина по ст. 103 УК РСФСР (ч. 1 ст. 105 УК РФ), ни для прекращения дела в отношении Бровкина производством, нет.

По нашему мнению, в данном случае, исходя из того, что состояние возбужденности мешало Бровкину правильно оценивать происходившее, он не был убежден, что нападение окончено, оба нападавших были вооружены, удар ножом был нанесен для отражения вооруженного посягательства, нет оснований для квалификации содеянного как убийство при превышении пределов необходимой обороны. Бровкин действовал в состоянии необходимой обороны, не превышая умышленно ее пределов.

Паньков был осужден по п. “г”, “з” ст. 102 УК РСФСР (п. “а”, “д” ч. 2 ст. 105 У К РФ). Он был признан виновным в убийстве с особой жестокостью X. и 3., совершенном при следующих обстоятельствах.

Паньков познакомился со студентами университета X. и 3. и распивал с ними спиртные напитки в баре, а затем в своей квартире, куда их привел. Около часа ночи между ними возникла ссора: X. приставал к жене Панъкова, и тот избил его и 3. После этого потерпевшие вместе с Пашковым покинули квартиру и направились на улщу, однако в пути между ними вновь произошла драка, в процессе которой Паньков нанес 3. ножом 19 колото-резаных ран лица и шеи, а X. - 29 повреждений, в том числе 19 колото-резаных ран лица и шеи¹¹ Бюллетень Верховного Суда РФ. 1992. № 2...

Заместитель Генерального прокурора СССР внес в Президиум Верховного Суда РСФСР протест, в котором поставил вопрос о переквалификации действий Панькова на ст. 105 УК РСФСР (ч. 1 ст. 108 УК РФ), т.е. как убийство при превышении пределов необходимой обороны.

Президиум Верховного Суда РСФСР удовлетворил протест по следующим основаниям.

Нижестоящий суд не дал должной оценки конкретной обстановке, в которой преступление было совершено. Паньков и на следствии, и в судебных заседаниях утверждал, что конфликт между ним и потерпевшими возник в квартире из-за того, что X. приставал к его жене, которая обратилась к нему за помощью, однако после драки оба извинились перед ним и конфликт был исчерпан. Пошел же он вместе с X. и 3., чтобы проводить последнего в травматологический пункт больницы, так как у того была разбита губа. Однако в пути на него с ножом неожиданно напал X., а затем 3. Защищаясь, он вырвал правой рукой нож у X. и ударом левой руки сбил его с ног, но его тут же схватил 3., с которым началась борьба, и, чтобы освободиться, он ударил 3. ножом и, упав вместе с ним, продолжал наносить ему удары ножом в лицо и шею. К этому времени поднялся X. и ударил его ногой по голове. Вскочив на ноги, он (Паньков), нанес удар X. ножом и вновь упал уже вместе с ним, продолжая наносить ему удары в лицо и шею.

Как видно из заключения судебно-медицинской экспертизы, усталость, алкогольное опьянение, а также психическая напряженность (при восприятии ситуации в качестве безвыходной) могли ослабляюще повлиять на способность Панькова соотносить свои оборонительные действия с требованиями ситуации.

Ссылка в приговоре на то, что потерпевшие, когда нож оказался у Панькова, реальной опасности для него не представляли, что каждому из них Паньков нанес только по одному ранению, когда они стояли, а все остальное - когда лежали на земле, свидетельствует о превышении осужденным пределов необходимой обороны, в связи с чем его действия подлежат переквалификации по ст. 105 УК РСФСР (ч. 1 ст. 108 УК РФ).

На наш взгляд если Паньков не мог в должной мере правильно воспринимать происходящее, то почему он должен отвечать за превышение пределов необходимой обороны? По нашему мнению, необходимо учитывать то, что нападавших было двое, они были вооружены ножом. Удары, приведшие к смерти потерпевших, были нанесены в процессе отражения посягательства. Паньков не совсем адекватно воспринимал происходящее в силу усталости, алкогольного опьянения, внезапности нападения. Президиум не назвал ни одного обстоятельства, свидетельствующего об умышленном превышении Паньковым пределов необходимой обороны.

Поэтому следует признать, что превышения пределов необходимой обороны со стороны Панькова не было.

Канахин был осужден по ст. 103 УК РСФСР (ч. 1 ст. 105 УК РФ). Он признан виновным в умышленном убийстве Черняховского при следующих обстоятельствах.

Канахин и Чернявский после распития спиртных напитков играли в карты. Во время игры между Канахиным и Чернявским произошла ссора. Чернявский стал угрожать Канахину убийством, размахивая ножом. Последний отобрал у Чернявского нож и умышленно ударил его этим ножом в грудь, причинив ему проникающее колото-резаное ранение грудной клетки, сопровождающееся повреждением сердца. От полученных телесных повреждений Чернявский на месте происшествия скончался¹¹ Бюллетень Верховного Суда РФ. 1992. № 10..

Суд, оценивая обстановку происшедшего и действия Канахина, пришел к выводу о том, что убийство Чернявского он совершил на почве возникшей ссоры. Поскольку Канахин отобрал у Чернявского нож, постольку нападение было окончено. Это не соответствует действительности. Из обстоятельств дела видно, что убийство Канахин совершил в условиях необходимой обороны. Канахин хотел прекратить игру, однако Чернявский заставлял его продолжать играть, пытался нанести ему удар бутылкой. Не желая связываться с Чернявским, Канахин отнял у Чернявского бутылку и выбросил ее. Тогда Чернявский выхватил нож и, угрожая зарезать, бросился на него. В процессе начавшейся борьбы Канахин, выхватив нож у Чернявского, нанес ему удар ножом в грудь.

Превышение пределов необходимой обороны заключается в том, что Канахин, будучи физически сильнее Чернявского, завладев ножом, имел возможность отразить посягательство без применения оружия. Нанесение смертельного удара ножом в данном конкретном случае не вызывалось необходимостью. Поэтому он должен отвечать за превышение пределов необходимой обороны.

Представляется, что решение Президиума Владимирского областного суда соответствует обстоятельствам дела. В данном случае имело место превышение пределов необходимой обороны, поскольку убивать Чернявского при установленных обстоятельствах у Канахина не было никакой необходимости. Канахин умышленно нанес Чернявскому смертельное ранение, хотя имел реальную возможность защититься, будучи физически сильнее, и не прибегая к такому способу защиты.

Юрьев-Польским районным народным судом Владимирской области Ильясевич Р. была осуждена по ст. 103 УК РСФСР (ч. 1 ст. 105 УК РФ). Она признана виновной в совершении умышленного убийства при следующих обстоятельствах.

Супруги Ильясевич пришли в гости к своим знакомым Рассад-никовым, где распивали спиртные напитки. В 22 ч Илъясевичи, хозяйка Рассадникова и ее знакомая Добровольская вышли из дома на улицу. На улице между супругами Илъясевичами возникла ссора, во время которой Ильясевич А. ударил жену. Ильясевич Р. убежала в квартиру Рассадниковых, за ней туда же забежал и ее муж. Схватив со стола кухонный нож, Ильясевич Р. нанесла им мужу удары в левую половину груди (область сердца) и живот, причинив колото-резаные проникающие ранения, от которых Ильясевич скончался на месте¹¹ Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. № 2..

В кассационном порядке дело не расматривалось.

Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос о переквалификации действий Ильясевич Р. со ст. 103 на ст. 105 УК РСФСР (ч. 1 ст. 108 УК РФ).

Президиум Владимирского областного суда приговор изменил, действия Ильясевич Р. переквалифицировал на ст. 105 УК РСФСР (ч. 1 ст. 108 УК РФ), основываясь на том, что у Ильясевич Р. были все основания полагать, что нападение мужа на нее не окончено и он преследует ее с целью расправы.

При таких обстоятельствах следует признать, что Ильясевич Р. действовала в состоянии необходимой обороны с превышением ее пределов, и содеянное ею надлежит квалифицировать по ст. 105 УК РСФСР (ч. 1 ст. 108УКРФ).

По нашему мнению, нет никаких оснований сомневаться в том, что Ильясевич Р. действовала в состоянии необходимой обороны, защищаясь от нападения мужа. Однако факт превышения ею пределов необходимой обороны в данном конкретном случае вызывает сомнение, поскольку у нее не было иной возможности защититься против физически более сильного человека - ее мужа.