Право государственной и муниципальной собственности

Значительное количество споров связано с признанием недействительными сделок приватизации и их расторжением. Законодательство не определяет четкую грань между недействительностью и расторжением сделок приватизации.

В специальных нормативных актах (ст. 30 Закона о приватизации 1991 года и ст. 29 Федерального закона от 21.07.97 № 123-ФЗ "О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в Российской Федерации" говорится именно о недействительности сделок. Разъяснением высших судебных инстанций. статья 30 Закона о приватизации 1991 года была как бы "подкорректирована" в части, касающейся недействительности сделки в случаях отказа покупателя от внесения платежа за приобретенный им объект приватизации, а также при нарушении условий, из которых объект приватизации был приобретен по конкурсу.

Наличие таких споров приводит к выводу о необходимости четкого формулирования понятия приватизации. В современных условиях определение приватизации должно включать имущество, специально к этому объявленное и ни за кем не закрепленное, то есть казенное.

В качестве примера может служить следующее дело. Администрация Тюменской области в порядке, предусмотренном пунктом 2 статьи 296 ГК РФ, изъяла имущество, закрепленное на праве оперативного управления, которое затем было внесено в уставный капитал ОАО в обмен на его акции. Суд не усмотрел нарушения законодательства о приватизации, поскольку обменивалось имущество, уже закрепленное ранее в оперативное управление.

Часто возникает вопрос о недействительности сделок, связанных с последующей перепродажей приватизированного имущества. Хотя в таких сделках комитет по управлению имуществом не участвует, его интерес очевиден.

Например, если при совершении сделки по отчуждению объекта приватизации, приобретенного ранее по конкурсу, не была оговорена обязанность нового покупателя обеспечить соблюдение условий, на которых такой объект был приобретен у государства (муниципального образования), то такая сделка является недействительной на основании статьи 168 ГК РФ. Приводится следующая аргументация. Выставление государством определенных условий при продаже государственного (муниципального) предприятия по конкурсу является элементом сделки приватизации, носящим публично-правовой характер.

Это обстоятельство определяет обязанность всех участников гражданского оборота в случае приобретения такого предприятия в период действия соответствующих условий обеспечить их соблюдение в полном объеме.

Таким образом, мы подошли к крайне важному и актуальному предмету судебных споров - выкупу недвижимого имущества. Дело в том, что изначально приватизация предприятия не подразумевала одновременную продажу нежилого помещения. В соответствии с пунктом 5.7 Государственной программы приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации на 1992 год физическим и юридическим лицам, ставшим собственниками приватизируемых государственных и муниципальных предприятий на аукционе (по конкурсу), предоставлялось право на заключение долгосрочных (на срок не менее 15 лет) договоров аренды занимаемых этими предприятиями государственных (муниципальных) нежилых помещений, зданий, строений, не вошедших в состав приобретенного ими имущества, а также на приобретение в собственность указанных помещений, зданий, строений (не ранее чем через один год после вступления в силу договора купли-продажи предприятия) и занимаемых предприятием земельных участков в порядке, устанавливаемом Правительством Российской Федерации. В отношении упомянутых помещений действовало право последующего выкупа, которое реализовывалось отдельно, посредством заключения особого договора. Выкуп стал проводиться на основании пункта 4.5 Основных положений.

Настоящую панику вызвало разъяснение порядка применения (с учетом Гражданского кодекса Российской Федерации и Федерального закона о приватизации 1997 года) нормативных актов о приватизации, данное в 1998 году Мингосимуществом России. В этом разъяснении, в частности, говорится о противоречии пунктов 4.5 и 4.9 Основных положений в части, касающейся продажи недвижимого имущества, закрепленного на праве хозяйственного ведения и оперативного управления за государственными и муниципальными унитарными предприятиями и учреждениями, законодательству. Однако все нежилые помещения, подлежащие выкупу, находятся на праве хозяйственного ведения у обслуживающих их организаций (эксплуатационных управлений), и если к письму Мингосимущества подходить прямолинейно, то вывод о запрете на выкуп недвижимости очевиден. На самом деле имеет место неудачно сформулированное напоминание о статье 3 Закона о приватизации, исключающей из сферы действия этого Закона отношения, возникающие при распоряжении государственными и муниципальными унитарными предприятиями и учреждениями имуществом, закрепленным за ними на праве хозяйственного ведения или оперативного управления (то есть по отношению к современной приватизации, а не продолжению "послечековой"). В подтверждение этих доводов можно сослаться и на пункт 13 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 28.04.97 № 13 "Обзор практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав"., в котором разъясняется, что выкуп приватизированным предприятием занимаемого им нежилого помещения является основанием для прекращения права хозяйственного ведения государственного (муниципального) предприятия, на балансе которого это помещении находилось (в данном случае Высший Арбитражный Суд Российской Федерации ссылается на пункт 3 статьи 299 ГК РФ - правомерное прекращение права хозяйственного ведения или оперативного управления). Правда, здесь идет речь только о предприятиях, созданных на основе аренды государственного имущества и выкупивших его (то есть абзац первый пункта 4.5 Основных положений). Попутно решается и проблема дуализма законодательства о приватизации и ГК РФ: приватизация нежилого фонда, независимо от того, на чьем балансе находится помещение, должна проводиться в соответствии с законодательством о приватизации.

Приведенные судебные иллюстрации - далеко не полный перечень всех прецедентов и казусов, возникающих в связи с реализацией государством полномочий собственности. Многие из них так и не получили однозначного доктринального обоснования и законодательного закрепления. Внимательный анализ имеющейся судебной практики может способствовать успешному разрешению существующих проблем.

В настоящее время приватизация продолжается в отношении отдельных объектов или пакетов акций, закрепленных в ходе массовой приватизации в государственной или муниципальной собственности. Также продолжается процесс передачи отдельных объектов с государственного на муниципальный уровень. Муниципальные образования принимают в муниципальную собственность имущество ликвидируемых государственных предприятий, объекты социально-культурного назначения государственных и приватизированных предприятий. Некоторые муниципальные образования принимают в муниципальную собственность имущество должников местного бюджета в счет погашение долга. Также в муниципальную собственность принимаются отдельные объекты в порядке дарения от юридических и физических лиц, в порядке наследования (выморочное имущество) и признанные в установленном порядке бесхозяйными. Возможна и покупка имущества муниципалитетом, если на это предусмотрены средства в местном бюджете и местным нормативно-правовым актом определен орган местного самоуправления, уполномоченный совершать подобные сделки.

С принятием Закона "О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества" от 3 июля 1997 г. полностью меняется система управления муниципальным имуществом на местах. Это событие имеет первостепенное значение, так как действующее законодательство наконец-то приведено в соответствие с нормами Конституции РФ. Теперь решение вопроса о принципах деятельности, задачах и функциях органов по управлению имуществом полностью зависит от местных властей. Такие органы могут быть, как созданы в структуре органов местного самоуправления, так и не созданы. Они могут быть наделены правами юридического лица, а могут и не иметь их, т.е. являться структурным подразделением муниципалитета (либо другого исполнительного органа местного самоуправления) с единым порядком поступления и расходования средств. Все перечисленные выше вопросы должны теперь оговариваться в положениях о таких органах, принимаемых в соответствии с требованиями устава муниципального образования.

2.3 Правовые проблемы распоряжения и управления публичной собственностью

В теории российского права нет сколько-нибудь значительных научных исследований о природе и осуществлении права государственной собственности в условиях рыночной экономики. Эта проблема изучается в основном в учебниках и учебных пособиях, как правило, комментируя положения раздела II "Право собственности и другие вещные права" ГК РФ. Авторы учебников, воспроизведя положения ст. 8 Конституции РФ, вслед за составителями ГК РФ не замечают серьезных расхождений с конституционными нормами. Конституция РФ закрепляет свободу предпринимательской и иной, не запрещенной законом экономической деятельности, в ГК РФ по-прежнему рассматриваются в качестве предмета регулирования имущественные и связанные с ними личные неимущественные отношения. Эти категории появились в конце IX века и были предусмотрены еще в ГК РСФСР 1922 г. Они же были положены в основу разграничения гражданского и налогового, административного, финансового и иных отраслей законодательства, отношения которых строятся на властном подчинении одной стороны другой. Такое решение в ГК РФ, называемом нередко "экономической" конституцией, надолго парализовало подготовку и принятие Земельного и Налогового кодексов, поскольку и налоговые, и земельные отношения не представляют собой в чистом виде имущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников.

Одной из серьезных проблем всего раздела о праве собственности ГК РФ является то, что его идейно-философскую основу составляет позитивистское учение о праве или нормативистская теория, глубокие корни которой лежат в марксистском определении права как возведенной в закон воли господствующего класса. Согласно нормативистской доктрине все законы признаются правовыми, независимо от их содержания, т.е. в гносеологическом и онтологическом аспектах право и закон - это одно и то же. Таким образом, право полностью отождествляется с юридическими нормами государства и тем самым занимает по отношению к нему подчиненное положение, становится его придатком, теряя собственное значение. Но эти нормы, как и сами законы и иные государственные акты, в которых они прописаны, могут не иметь ничего общего с правом, носить неправовой характер, если несправедливы для большинства людей в обществе, ибо этимология слова "право", по выражению древнеримских юристов, берет начало в добре и справедливости.

Вторая весьма серьезная теоретическая проблема раздела о праве собственности и других вещных правах ГК РФ - проблема логико-лингвистического характера, проистекающая из того, что в нем отсутствует дефиниция собственности. Поэтому из всего его содержания трудно уяснить, рассматриваются ли здесь собственность и право собственности как разные или тождественные категории.

Из теории мы знаем, что правом вообще регулируются общественные отношения людей, социальные связи субъектов. Стало быть, раздел о праве собственности ГК РФ посвящен регулированию таких связей собственнического происхождения. Однако здесь сплошь и рядом допускается подмена отношений как социального явления с собственностью в целом, а собственности - с отдельными объектами или предметами материального мира, что совершенно недопустимо. Например, в п. 2 ст. 214 ГК РФ говорится, что земля и другие природные ресурсы являются государственной собственностью. Вот так. Земля - это собственность. Да ладно бы только земля называлась собственностью, хотя она не собственность, а объект собственнических отношений.

Согласно ст. 300 ГК РФ предприятия и учреждения как таковые признаются объектом собственности наравне со всем остальным недвижимым имуществом. Но предприятия и учреждения образуют, прежде всего, люди, составляющие их живую "ткань", социальную основу. Можно ли без них любой имущественный комплекс называть предприятием? Конечно же, нет, как равным образом и учреждений без людей не бывает. Невероятную путаницу и серьезную философско-антропологическую ошибку допускает закон, когда предприятие или учреждение, да и вообще любое социальное образование относит к имуществу или комплексу, что уже значения не имеет.

В отличие от Е.А. Суханова, восхваляющего ст. 132 ГК РФ, которая признает предприятие объектом гражданских прав, мы не можем согласиться с такой конструкцией, поскольку в ней напрочь игнорируются люди - работники как составная часть предприятия. На поверхности лежит неточность этой статьи даже в признании ею предприятия в целом как имущественного комплекса недвижимостью. Можно привести множество примеров, когда такой комплекс как раз является движимым имуществом и перемещается во времени и в пространстве и именно в таком качестве функционирует, используется для осуществления предпринимательской деятельности. Например, плавающий рыбозавод. Но не это главное. Самое существенное здесь состоит в том, что никакого комплекса в собственном значении данного слова в природе не может существовать без людей, которые "конструируют" из имущества этот комплекс и запускают его в действие. Без них любое имущество, недвижимое и движимое, будет составлять мертвый капитал. Предприятие не может функционировать без людей, т.е. рабочей силы, приводящей в движение этот имущественный комплекс.

Деление гражданских прав на вещные и обязательственные в ГК РФ не имеет четких границ. Казалось бы, исходя из приоритета первых, законодатель должен был в ст. 216 ГК РФ дать исчерпывающий перечень вещных прав, но этого не произошло. В то же время в ст. 305 ГК РФ право на защиту владения против собственника предоставляется не только обладателю вещного права, но и любому другому лицу, владеющему вещью на основании закона или договора. Тем самым требования, основанные на праве собственности (виндикационные и негаторные иски), распространяются и на обязательственные отношения, что окончательно нивелирует содержание вещных и обязательственных прав. Подобное положение не может быть объяснено возможной конкуренцией исков, поскольку вещно-правовые способы защиты прав не могут применяться к обязательствам. Для отграничения вещных прав от обязательственных следует четко определить в ст. 126 ГК РФ понятие вещи, исключив из нее деньги и ценные бумаги. Кроме того, необходимо дополнить ст. 209 указанием, что является объектом права собственности, разъяснив употребляемое в этом значении понятие "имущество".

Кто же является собственником федерального государственного имущества? Уже отмечалось, что в ГК РФ говорится о том, что имущество может находиться в собственности Российской Федерации, а от ее имени права собственника осуществляют органы и лица, указанные в ст. 125 ГК РФ. Согласно ст. 3 Конституции РФ носителем суверенитета и единственным источником власти является народ, который осуществляет свою власть непосредственно или через органы государственной власти, следовательно, федеральная государственная собственность в Российской Федерации принадлежит ее многонациональному народу. Право же федеральной государственной собственности осуществляют Президент РФ, Федеральное Собрание, Правительство РФ и суды Российской Федерации, а управление ею - Правительство РФ.

В многочисленных работах и выступлениях академика РАН В.С. Нерсесянца содержится развернутое доктринальное обоснование возможностей правового выбора в условиях политической и экономической ситуации в современной России. Авторитетный ученый признает вероятность трех фундаментальных судьбоносных решений на основе взаимоисключающих концептуальных установок. Первая базируется на убеждении в том, что социализм - это "историческая ошибка" и надо возвращаться к капитализму, который является последней ступенью социально-исторического прогресса. (Именно такими представлениями руководствовались, в частности, "вдохновители и организаторы" постсоветской приватизации в стране.) Вторая сводится к представлениям о необходимости возвращения ("реставрации") социализма, но уже без всяких "искажений" и "деформаций". И, наконец, третий - "цивилитарный" подход предполагает построение исторически беспрецедентного социально-экономического и государственно-правового строя на фундаменте равной гражданской собственности каждого. При этом соответствующее "право на равную долю в общей долевой собственности всех российских граждан-собственников" полагается не абстрактным, а уже приобретенным, наличным и неотчуждаемым именно в силу особой природы того "продукта" исторического творчества (труда и усилий) многонационального российского народа в советский период, который справедливо определялся на конституционном уровне как "общенародное достояние".

Кажется вероятным, что лица, "уполномоченные" к приватизации в России, праву (насколько об этом можно судить и по результатам их деятельности, и по характеру ее сопровождающей публичной аргументации) не обучались и склонности к правовому мышлению не имели (и не имеют). По А.Б. Чубайсу, например, приватизация это даже и не экономическая практика (потому и в учебниках по экономике не прописанная), а "процесс организационно-политический, процедурный". Потому и приватизационное законодательство понимается, прежде всего, как средство упорядочения "внутривластных" отношений и частной собственности. Обобществление было именно отрицанием собственности. Но может ли приватизация - процесс обратный обобществлению - "воскресить" частную собственность как безусловное основание правовой государственности? По-видимому, - нет. И дело даже не в том, что реальная приватизация свелась к вызывающему по своей откровенности и стремительности перераспределению в пользу немногих "общего достояния всего советского народа". Вопрос в другом: насколько вообще могут быть отождествляемы результаты какого-либо (политического, процедурного, правового) искусственного акта "дробления" уникального по своей сути имущественного "монолита" с юридическим оформлением того, что обретает природу только вследствие самостоятельного эволюционного воплощения каждым во внешнюю сферу своей свободы, - т.е, с частной собственностью? Приватизацию нельзя понимать как процесс, обратный обобществлению, потому, что последнее имело не только тотальный, но одновременно и персонифицированный характер. Причем, именно требование формального равенства здесь сугубо негативным образом определяло уничтожение не только индивидуальных прав, в которых усматривался источник неравенства фактического, но зачастую и самих субъектов этих прав.

В Конституции РФ отсутствуют нормы о приватизации государственного имущества. Более того, ст. 71 подчеркивает, что в ведении Российской Федерации (другими словами, в федеральной собственности) находятся: федеральные банки, федеральные энергетические системы, ядерная энергетика, расщепляющиеся материалы, федеральный транспорт, пути сообщения, информация и связь, деятельность в космосе, оборонное производство и производство ядовитых веществ, наркотических средств. Из приведенной конституционной нормы следует, что названные объекты не подлежат приватизации, а Федеральный закон "О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в Российской Федерации" от 21 июля 1997 г. и принимаемый в его развитие Федеральный закон "О государственной программе приватизации государственного имущества". в этой части являются неконституционными.

В самом ГК РФ и в законодательстве о приватизации есть ряд нечетких формулировок, пробелов. Несмотря на то, что с 20 июня 1991 г. действовал Закон РСФСР "О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР", фактически приватизация в России была проведена на основании указов Президента РФ, который в соответствии с Конституцией РФ не обладал и не обладает правом управления государственной собственностью. После введения в действие ч. I ГК РФ порядок приобретения и прекращения права собственности при приватизации не был урегулирован соответствующим законом о приватизации. Он вступил в действие с 28 июля 1997 г., когда основная масса государственных предприятий была уже приватизирована. Оказалось, что конституционное положение о равной защите всех форм собственности, в том числе государственной, не соблюдено. Приватизация государственного имущества осуществлена Госкомимуществом России на основании указов Президента РФ, тем самым понижена роль законов в преобразовании экономики Российской Федерации.

В плане гражданско-правового регулирования отношений собственности на землю особого анализа заслуживает гл. 17 ГК "Право собственности и другие вещные права на землю". Прежде всего, непонятным остается указание Закона о введении в действие ч. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации от 30 ноября 1994 г. на то, что эта глава вводится в действие со дня введения в действие Земельного кодекса РФ (ст. 13). Из него следует, что, как бы ЗК ни урегулировал вопрос о праве собственности и другие вещные права на землю, все равно будет действовать в неизменном виде и гл. 17 ГК РФ. Но а если между формулировками ГК и ЗК будут разногласия, то как быть в данном случае? Ответа мы не находим. Но самое главное здесь состоит в том, что депутаты Думы при обсуждении проекта ЗК должны были свои действия соизмерять с указанной главой ГК РФ. А она по многим параметрам не выдерживает никакой критики.

Вся эта глава в своей основе построена на Указе Президента РФ "О регулировании земельных отношений и развитии аграрной реформы в России" от 27 октября 1993 г., включившем землю в гражданский оборот без всяких ограничений. и предопределившем регулирование сделок с земельными участками прежде всего гражданским законодательством. Вольное обращение с землей, свобода действий собственника земельного участка, что как раз характерно для принципов гражданского права, может причинить непоправимый урон обществу и государству. Именно в этом ключе и построена вся гл. 17 ГК РФ.

Если рассматривать гл. 17 ГК РФ в плане ее теоретического обоснования, то, пожалуй, наибольшего внимания заслуживают аргументы Е.А. Суханова. Правда, он не совсем последователен в своих воззрениях. После принятия российского Закона о собственности, в своих лекциях о праве собственности автор, прибегая к трудам классиков марксизма, доказывал, что земля, ее недра, другие природные ресурсы не являются результатом труда человека и потому по справедливости не должны бы присваиваться, поступать в чью-либо собственность. Отсюда, как он полагал, естественной была социализация земли в советский период, объявление ее народным достоянием при отмене всякой иной, кроме народной, собственности на природные ресурсы. Особенность этих объектов как объектов природы, а не продуктов человеческого труда и была учтена при определении их правового режима Законом о собственности (имеется в виду Союза ССР) в п. 1 ст. 20 которого земля, ее недра, воды, растительный и животный мир были объявлены "неотъемлемым достоянием народов, проживающих на данной территории". После этой констатации давно известных из советской науки фактов Е.А. Суханов делает не менее известный в юридической литературе вывод о том, что народ как целое является в экономическом смысле собственником земли и других природных объектов, поскольку они составляют его "неотъемлемое достояние". Как утверждает автор, "ничего иного, кроме конструкции исключительного права собственности государства, рассматриваемого в качестве единственно возможной правовой формы реализации экономических отношений земельной собственности, найти не удастся". В обоснование своей позиции он ссылается на законы прибалтийских республик, прямо закрепляющих "исключительную собственность соответствующей республики на данные объекты".

Итак, в научно-теоретическом плане не все положения гл. 17 ГК РФ выдерживают критику, чтобы можно было их в том виде, как они сформулированы, вводить в действие.

2.4 Способы защиты прав публичной собственности

Нормальный гражданский оборот предполагает не только признание за субъектами определенных гражданских прав, но и обеспечение их надежной правовой охраны. В соответствии со сложившейся в науке традицией, понятием "охрана гражданских прав" охватывается вся совокупность мер, обеспечивающих нормальный ход реализации прав. В него включаются меры не только правового, но и экономического, политического, организационного и иного характера, направленные на создание необходимых условий для осуществления субъективных прав.

Наряду с таким широким пониманием охраны в науке и в законодательстве используется и понятие охраны в узком смысле слова. В этом случае в него включаются лишь те предусмотренные законом меры, которые направлены на восстановление или признание гражданских прав и защиту интересов при их нарушении или оспаривании. В целях избежания терминологической путаницы, охрану в узком значении этого слова принято именовать защитой гражданских прав.

В общем виде право на защиту можно определить как предоставленную управомоченному лицу возможность применения мер правоохранительного характера для восстановления его нарушенного или оспариваемого права. Правовая квалификация данной возможности вызывает споры в литературе. Наиболее убедительным представляется мнение, в соответствии с которым право на защиту представляет собой самостоятельное субъективное право.

Предметом защиты являются не только субъективные гражданские права, но и охраняемые законом интересы (ст.3 ГПК).

Как и любое другое субъективное право, право на защиту включает в себя, с одной стороны, возможность совершения управомоченным лицом собственных положительных действий и, с другой стороны, возможность требования определенного поведения от обязанного лица.

Защита субъективных гражданских прав и охраняемых законом интересов осуществляется в предусмотренном законом порядке, т.е. посредством применения надлежащей нормы, средств и способов защиты. Под формой защиты понимается комплекс внутренне согласованных организационных мероприятий по защите субъективных прав и охраняемых законом интересов.

Различают две основные формы защиты - юрисдикционную и неюрисдикционную. Юрисдикционная форма защиты есть деятельность уполномоченных государством органов по защите нарушенных или оспариваемых субъективных прав.

В рамках юрисдикционной формы защиты, в свою очередь, выделяют общий и специальный порядок защиты нарушенных прав. По общему правилу, защита гражданских прав (в том числе права собственности) осуществляется в судебном порядке. Судебную власть осуществляют суды общей компетенции, арбитражные и третейские суды.

В качестве средства судебной защиты гражданских прав выступает иск, т.е. обращенное к суду требование об отправлении правосудия, с одной стороны, и обращенное к ответчику материально-правовое требование о выполнении лежащей на нем обязанности или о признании наличия или отсутствия правоотношения, с другой стороны. Судебный или, как его нередко называют, исковой порядок защиты, применяется во всех случаях, кроме тех, которые особо указаны в законе.

Одним из способов гражданско-правовой защиты права собственности является признание акта государственного органа или органа местного самоуправления недействительным, если он не соответствует закону или иным правовым актам, нарушает гражданские права и охраняемые законом интересы, в том числе право собственности граждан и юридических лиц.

Отношения между властью и личностью, государством в лице его органов носят сложный многоаспектный характер. Государство, осуществляя политическую власть в отношениях со своими гражданами должно уважать права человека. Гражданин, в свою очередь, вступает в отношения с государством, с одной стороны, как подвластный, с другой, как свободный, равноправный субъект, выполняющий свои обязанности и реализующий свои права. Государство и его органы, должностные лица в своей практической деятельности обязаны создавать необходимые юридические условия, чтобы каждый человек мог свободно использовать все демократические права и свободы, которые предоставлены ему Конституцией и иными правовыми актами государства. Однако осуществление властной деятельности часто сопровождается нарушением прав и свобод граждан, их законных интересов со стороны государственных органов и должностных лиц.

В правовых государствах существенную роль в осуществлении контроля над законностью действий государственных органов в отношении граждан, а также защиты их от произвола и бюрократии играет суд.

В соответствии со ст.46 Конституции РФ и ст.32 Декларации прав и свобод человека и гражданина, каждому гарантируется право на обжалование в суде действий государственных органов, общественных организаций и должностных лиц, нарушающих права и свободы граждан. Возможность обжалования действий и решений указанных органов является одной из гарантий обеспечения законности и прав личности.

В целях более полной реализации положений Конституции РФ и Декларации прав и свобод человека и гражданина в новом Гражданском кодексе защита прав и охраняемых законом интересов граждан и юридических лиц может осуществляться путем признания недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления. Это означает, что гражданин или юридическое лицо, гражданские права или охраняемые законом интересы которых нарушены изданием не соответствующего закону или иным правовым актам административного акта, а в случаях, предусмотренных законом - и нормативного акта, имеют право на их обжалование в суд. Установив, что соответствующий акт является, с одной стороны, противоправным, ввиду его расхождения с законом или иными правовыми актами, например, принят не уполномоченным на то органом, и, с другой стороны, нарушает субъективные гражданские права и охраняемые законом интересы гражданина или юридического лица, суд принимает решение о признании его недействительным полностью или частично. Какой-либо дополнительной отмены акта со стороны издавшего его органа при этом не требуется. По общему правилу, незаконные акты признаются недействительными с момента их издания, если только они не стали таковыми с момента принятия нового закона или иного правового акта. Требование о признании незаконного акта недействительным может сочетаться с другими мерами защиты, например, требованием о возмещении убытков.

Также требование о признании незаконного акта может носить самостоятельный характер, если интерес субъекта права сводится лишь к самой констатации недействительности акта, препятствующего, например, в признании права.

Важнейшим способом защиты права собственности является виндикация, т.е. истребование собственником своей вещи из чужого незаконного владения (ст.301 ГК РФ).

Объектом права собственности являются индивидуально-определенные вещи. Поэтому защита права собственности сводится, в конечном счете, к защите права собственника осуществлять полномочия владения, пользования, распоряжения в отношении конкретной вещи, состоящей в его собственности. Защиту права собственности следует отличать от защиты имущественных интересов собственника, которая может производиться различными способами, например, путем признания сделок недействительными, возмещения убытков и т.п.

Защита права собственности непосредственно осуществляется способами, применимыми в отношении конкретной индивидуально-определенной вещи, именно эти способы составляют предмет регулирования гл.20 ГК РФ. К способам защиты права собственности относятся истребование имущества из чужого незаконного владения, которое принято именовать виндикационным иском (ст.ст.301-303 ГК РФ).

Виндикационным признается иск невладеющего собственника к незаконно владеющему не собственнику об изъятии имущества в натуре. Виндикационным иском защищается право собственника в целом, т.е. все правомочия собственника, поскольку он предъявляется в тех случаях, когда нарушены права владения, пользования, распоряжения одновременно.

Собственник временно лишен возможности осуществлять все три правомочия, однако право собственности за ним сохраняется и служит основанием для предъявления иска об изъятии вещи у незаконного владельца.

Объект виндикации - всегда индивидуально-определенная вещь, сохранившаяся в натуре. Поскольку содержание виндикации составляет требование о восстановлении владения вещью, а не о замене ее другой вещью того же рода и качества, виндикационный иск нельзя предъявлять относительно вещей, определенных только родовыми признаками, либо не сохранившихся в натуре (например, когда спорное строение капитально перестроено, а не просто отремонтировано новым владельцем). При отсутствии предмета виндикации можно предъявить лишь обязательственно-правовое требование о возмещении убытков. Примеры этому есть и в судебной практике.

Истцом по виндикационному иску может быть собственник вещи, притом собственник, который вещью не владеет в момент предъявления иска. Однако практика, в соответствии со смыслом закона, установила из этого правила изъятие. Если имущество является государственной собственностью, то виндикационный иск предъявляет от своего имени юридическое лицо, в оперативном управлении которого находится имущество и которое наделено правомочиями владения, пользования и распоряжения (ст.214 ч.3 и ст.125 ГК РФ).

Ответчиком по делу является лицо, фактически владеющее имуществом в момент предъявления иска, его фактический владелец.

Если незаконно владеющее лицо к моменту предъявления иска передало вещь другому лицу (продал, подарил и т.п.), то иск должен быть предъявлен к тому лицу, у которого фактически эта вещь находится. Притом такой владелец должен быть незаконным.

Незаконным владельцем следует считать не только лицо, самостоятельно завладевшее вещью (например, похищение или присвоение), но также и того, кто приобрел вещь у лица, не управомоченного распоряжаться ею.

К лицу, владеющему имуществом на законном основании, хотя и не являющемуся собственником, виндикационный иск не может быть предъявлен (например, к нанимателю).

Незаконное владение означает, что лицо владеет имуществом без какого-либо основания или владеет им по порочному основанию, не охраняемому законом. Незаконным владельцем является и лицо, ранее владевшее имуществом на законном основании, если это основание в дальнейшем отпало (истечение срока договора имущественного найма).

Незаконным владельцем является лицо, похитившее вещь, присвоившее находку, приобретшее вещь у лица, не управомоченного на ее отчуждение и т.п. При этом не требуется, чтобы лицо, приобретшее вещь, было виновным (хотя бы в форме неосторожности). Достаточно, чтобы основание владения было объективно незаконным.

Объектом виндикационного иска является только индивидуально-определенная вещь, которая должна существовать в натуре к моменту предъявления иска. Если индивидуально-определенная вещь погибла (или родовая вещь смешана с другими вещами того же рода), то цель виндикационного иска не может быть достигнута. Поэтому виндикационный иск не может быть предъявлен, поскольку вещи в натуре нет. Если предмет взыскания погиб или уничтожен после предъявления иска, к моменту рассмотрения дела, то виндикационный иск также не может быть удовлетворен. В указанных случаях отсутствуют основания в силу того, что право собственности прекращается вследствие уничтожения его объекта.

Имущественные интересы собственника могут быть защищены с помощью других правовых средств, в частности, иском по обязательству из причинения вреда. Вопрос о возможности изъятия индивидуально-определенной вещи, подвергшейся изменениям, переработке, должен решаться в зависимости от характера таких изменений, их существенности. Если вещь изменила свое первоначальное назначение в результате переработки, следует признать, что оснований для виндикации нет, возникают последствия, аналогичные гибели вещи, собственник имеет право лишь на возмещение убытков.

Виндикационный иск относится к тем способам защиты гражданских прав, когда присуждается исполнение в натуре. Исполнение производится в порядке, указанном в ст.379 ГПК РФ. При присуждении взыскателю определенных предметов, указанных в решении суда, судебный исполнитель производит изъятие этих предметов у должника и передает их взыскателю. Вместе с тем предъявление виндикационного иска не исключает предъявление иска о возмещении убытков, причиненных лишением владения.

Виндикационный иск следует отграничивать от исков, тоже направленных на индивидуально-определенную вещь, но основанных на обязательственных отношениях, уже существовавших между сторонами требованиях. Последствия неисполнения обязательства передать индивидуально-определенную вещь (ст.398 ГК РФ) исходят из того, что право собственности на вещь еще не перешло к истцу, а потому виндикационный иск не может быть предъявлен. Виндикационный иск может быть предъявлен лишь при отсутствии обязательственных отношений между сторонами или после того, как обязательственные отношения прекратились (до их прекращения владение вещью опирается на законное основание.).

"Собственник может требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения" (ст.304 ГК РФ).

Нарушение прав собственника, не связанных с лишением владения, касаются двух других его правомочий - права пользования и права распоряжения. Защита этих прав от нарушений, устранение препятствий к их осуществлению производятся с помощью негаторного иска.

Наряду с требованием об устранении уже имеющихся препятствий в осуществлении права собственности, негаторный иск может быть направлен и на предотвращение возможного нарушения права собственности, когда налицо угроза такого нарушения. Например, с помощью негаторного иска собственник может добиваться запрета строительства того или иного сооружения уже на стадии его проектирования, если оно будет препятствовать пользоваться имуществом.

Субъектом права на предъявление такого иска является собственник, сохраняющий вещь в своем владении. Субъектом обязанности становится нарушитель прав собственника, причем действующий незаконно. Если препятствование в осуществлении правомочий собственника создается правомерными действиями (например, прокладывается траншея вблизи домовладения с разрешения соответствующих государственных органов), предъявлять негаторный иск нельзя. Придется либо оспаривать законность таких действий (но не с помощью негаторного иска), либо претерпевать их последствия.

Объектом требования по данному иску является устранение длящегося правонарушения (противоправного состояния), сохраняющегося к моменту предъявления иска. Поэтому правоотношение по негаторному иску не подвержено действию исковой давности. Негаторное требование можно заявить в любой момент, пока сохраняется правонарушение.

Необходимо также отметить, что виндикационный и негаторный иски в защиту своих прав и интересов могут предъявлять не только собственники, но и субъекты иных прав на имущество - все законные владельцы. К их числу отнесены субъекты как вещных прав пожизненного наследуемого владения, хозяйственного ведения, оперативного управления и иных, так и субъекты обязательственных прав, связанных с владением чужим имуществом (например, арендаторы, хранители, перевозчики). При этом титульные (законные) владельцы, обладающие имуществом в силу закона или договора, в период действия своего права могут защищать свое право владения имуществом даже против его собственника. Именно поэтому унитарное предприятие как субъект права хозяйственного ведения государственным и муниципальным имуществом может истребовать его даже от собственника - учредителя в случае его незаконного изъятия, а арендатор предъявить негаторный иск к арендодателю - собственнику, пытающемуся незаконно лишить его права владения арендованным имуществом до истечения срока договора путем отключения электричества и отопления или создания иных препятствий в его нормальном использовании. В силу этого можно говорить об абсолютной (вещно-правовой) защите не только права собственности и иных вещных прав, но и всякого законного (титульного) владения.

Помимо виндикационного и негаторного исков, право собственности может защищаться с помощью еще одного вещно-правового средства - иска о признании права собственности. Следует отметить, что иски под таким наименованием весьма часты в судебно-арбитражной практике, но большинство из них носит обязательственно-правовой характер, ибо вытекает из относительных правоотношений сторон. Подобные споры разрешаются на основе соответствующих норм договорного права, норм о наследовании, общем имуществе супругов и т.п. Встречаются, однако, и такие требования о признании права собственности, которые обращены к третьим лицам, никак не связанным с истцом какими-либо относительными правовыми узами. В качестве примера можно сослаться на требование владельца о признании за ним права собственности, обращенное к органу местной администрации, который отказывается выдать правоустанавливающие документы ввиду того, что они не сохранились или не были своевременно оформлены.

Для отношений собственности иск о признании права собственности имеет особое значение, поскольку само право собственности может быть предметом спора, в том числе между титульными владельцами и фактическими.

Относительно природы рассматриваемого иска нет единства мнений. В одних случаях он рассматривается как разновидность виндикации; в других - в качестве негаторного иска об устранении препятствий не в пользовании, а в распоряжении имуществом; в-третьих - как особый иск о признании права собственности, являющийся разновидностью исков о признании права.

Эта последняя точка зрения в наибольшей мере соответствует действительности.

О виндикации говорить не приходится, потому что в большинстве случаев имущество находится у собственников (до момента его фактического изъятия). Нельзя указанный иск считать негаторным, ибо здесь не просто создаются препятствия в реализации правомочий собственника, а, по существу, происходит юридическое (а иногда и фактическое) изъятие имущества у собственника с лишением его всяких прав на данное имущество. Вряд ли его можно относить к обязательственным способам защиты права собственности, поскольку такой иск сохраняет вещный характер - он может быть предъявлен к любому взыскателю, по требованию которого имущество собственника включено в опись.

Подавляющее количество споров, связанных с государственной собственностью, носят экономический характер и потому рассматриваются арбитражными судами. Такие споры могут возникать из гражданских, административных и иных правоотношений. Собственно, в любом деле, подведомственном арбитражному суду в соответствии со статьей 22 АПК РФ, будь то разногласия по договору, неисполнение обязательств, признание права собственности, истребование имущества собственником, признание недействительным ненормативного акта государственного органа, установление юридического факта, банкротство, могут быть затронуты вопросы государственной собственности.

Наиболее распространенными спорами, возникающими из административно-правовых отношений, являются споры о признании недействительным акта государственного органа (как правило, комитета по управлению имуществом), который посвящен вопросам государственной собственности. Это, пожалуй, единственная категория споров, в которых государственный орган зачастую выступает в качестве ответчика. Названный акт носит ненормативный характер, поскольку регулирует конкретные отношения между определенным кругом лиц, исходит от органа государственной власти, органа местного самоуправления и иных органов, не соответствует закону и иным нормативным правовым актам, нарушает права и законные интересы организаций и граждан. Впрочем, этот акт может нарушать и права лиц, которым он непосредственно не адресован. Ответчиком по таким делам выступает орган, принявший ненормативный акт. Известно, что государственные органы представляют собой иерархию, которая учтена в статье 24 АПК РФ. Согласно этой статье дела о признании недействительными (полностью или частично) ненормативных актов Президента Российской Федерации, Совета Федерации и Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, Правительства Российской Федерации, не соответствующих закону и нарушающих права и законные интересы организаций и граждан, вправе рассматривать только Высший Арбитражный Суд Российской Федерации (хочется назвать это принципом "высоких параллелей"). Примечательно, что ответчик в таких спорах не всегда обладает правами юридического лица (не все органы государственной власти имеют гражданскую правоспособность). Однако это обстоятельство не препятствует рассмотрению соответствующих дел: во-первых, это споры из административных, а не из гражданских правоотношений; во-вторых, АПК РФ содержит пространную формулировку о недействительности актов не только органов власти, но "и иных органов"; в-третьих, АПК РФ допускает в законодательно предусмотренных случаях возможность участия в деле "образований, не являющихся юридическими лицами". Применительно к подсудности можно сказать, что иски к государственным органам и органам местного самоуправления субъекта Российской Федерации, вытекающие из административных отношений, предъявляются в арбитражный суд этого субъекта Федерации, а не по месту нахождения соответствующего органа. Это же положение распространяется и на иски о признании недействительными актов иных органов, расположенных на территории другого субъекта Российской Федерации (п. 3 ст. 29 АПК РФ). Специфика судебного рассмотрения данной категории дел заключается в следующем.

1. Если при рассмотрении обычных споров каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать те обстоятельства, на которые оно ссылается как на основания своих требований и возражений, то обязанность доказывания обстоятельств, послуживших основанием для принятия того или иного акта, в силу статьи 53 АПК РФ возлагается на орган, принявший акт.

2. На процессуальном уровне административная презумпция правильности акта фактически сведена к гражданской презумпции вины.

3. Соответствующие исковые заявления оплачиваются сравнительно небольшой государственной пошлиной- 10 минимальных размеров оплаты труда для организаций.

4. Решение по делу подлежит немедленному исполнению.

Однако иски о признании актов органов государственной власти недействительными, в которых затрагиваются вопросы о собственности, - малая часть споров. Целесообразно было бы рассмотреть все возможные категории дел, связанные с государственной собственностью. К сожалению, универсальное основание для такой классификации подобрать не представляется возможным.

Заключение

Переход нашей страны к новым формам хозяйствования, к рыночной экономике приводит к расширению сферы гражданско-правового регулирования. Гражданское право имеет в своем арсенале уникальный, веками отработанный юридический инструментарий, обеспечивающий организованность и порядок в общественном производстве, нормальный ход гражданского оборота.

В нашей повседневно хозяйственной жизни субъекты предпринимательства нередко забывают о том, что кроме них есть еще и общество, где только и возможно вести эту деятельность. Данная ситуация свидетельствует о том, что в обществе реализуется главным образом отрицательная свобода экономических субъектов. Не всегда и государство четко определяло свое место и роль в этом процессе.

Требуемый баланс интересов не прослеживается и на конституционном уровне. В главе второй Конституции РФ провозглашены и закреплены права и свободы человека гражданина. Его же обязанности перед обществом изложены всего в нескольких статьях (ч. 3 ст. 55, ст. 56-59). И речь в них идет о налогах и сборах, защите Отечества, конституционного строя, нравственности, интересов других лиц, обороне страны и безопасности государства, а также охране окружающей среды. Маловато.

Как видно, законодатель применил общедозволительный тип правового регулирования, и потому обязанности предстали в виде исключения из общего правила. Это и есть дисбаланс интересов общества и его субъектов. В должной мере неучтенный публичный интерес с неизбежностью ведет к деградации частного интереса. И всё это предопределяется в конечном итоге типом собственности в обществе.

Развязка может быть найдена на пути обоснования и законодательного закрепления индивидуально-общественного типа собственности в России. Тип собственности - это сущностная ее структура, которая предстает в качестве результата взаимодействия частной, государственной, муниципальной и других форм собственности. Дополнительным подтверждением правильности такого суждения может служить ст. 7 Конституции РФ, где Российское государство признано социальным государством, "политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека".

Подводя итог проведенному изучению и анализу действующего гражданского законодательства и научных публикаций специалистов в области гражданского права, хотелось бы отметить, что в рамках данной работы была осуществлена попытка комплексного рассмотрения институтов гражданского права, которые сами по себе могли бы стать отдельным предметом серьезного научного исследования. Думается, что цивилистика должное внимание должна уделять проблемам конкретного правоприменения, а оно, как правило, связано с одновременным регулирующим воздействием неопределенного числа правовых норм. Это в свою очередь требует от действующего законодательства единообразия, которое обеспечивают правовые, прежде всего конституционные, принципы. Представляется, что Гражданский Кодекс РФ является примером пусть не идеальной (как и любого нормативного акта переходного периода), но в большей своей части научно-обоснованной и практически ценной систематизации гражданско-правовых норм. Основанное на конституционных принципах и цивилистической теории вещных прав принципиально новое логическое построение права собственности, как одной из пяти ключевых подотраслей гражданского права, внесло стройность и ясность и в другие институты гражданского права. При условии диспозитивного характера норм гражданского права это способствует быстрому решению порожденных практикой гражданского оборота трудностей. Хотелось бы надеяться, что в данной работе удалось отразить все отмеченные правовые явления.